Кирилл (Гундяев), патр. Святитель Филарет, митрополит Московский. Научные достижения и вера в Бога

СВЯТИТЕЛЬ ФИЛАРЕТ, МИТРОПОЛИТ МОСКОВСКИЙ

Ярчайший след в жизни нашей Церкви и первопрестольного града Москвы оставил дивный святитель — Филарет (Дроздов), митрополит Московский и Коломенский. Он был человеком выдающимся, в первую очередь по своим интеллектуальным способностям, одним из самых просвещенных иерархов и, может быть, одним из самых образованных людей России первой половины XIX века.

Святитель Филарет поражал современников своей эрудицией и энциклопедическими знаниями. Он блестяще владел древними и новыми языками, был прекрасным богословом, философом, замечательно знал Священное Писание в подлиннике, то есть на древнееврейском и древнегреческом языках, а также творения святых отцов в греческих и латинских подлинниках. Сохранились его книги, его статьи, его мудрые святительские резолюции на церковных документах, знакомясь с которыми проникаешь в его богатейший духовный, культурный, интеллектуальный мир. Поражают не только его обширные знания, но пронзительность мысли, сильная вера, ясное каноническое сознание святителя.

Сила его интеллекта была такова, что даже люди, скептически относившиеся к Церкви, не могли не преклоняться перед авторитетом митрополита Филарета. Он мог свободно разговаривать с любым самым просвещенным и самым влиятельным человеком или государственным мужем. Не случайно, когда нужно было составить знаменитый манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости, именно к нему обратился государь с просьбой написать этот текст.

232

В уважительной переписке со святителем находился наш великий поэт А. С. Пушкин. Перед митрополитом Филаретом склоняли свои головы непокорные бунтари духа, потому что его кроткий образ, сила его ума, его знания поражали современников. Многие мыслящие люди тянулись к нему.

Во главе Церкви первенствующего града Москвы и как святитель земли Русской митрополит Филарет потрудился во многих областях. Он сделал очень многое для церковного просвещения, для развития богословской мысли и, конечно, для устроения церковной жизни в Москве. С его именем связано возведение многих московских храмов.

Святитель Филарет был истинным наследником святоотеческой традиции. Как замечательно говорится в словах молитвы, которая читается перед его мощами, о том, что он является сродником, единомысленником, сотаинником, сотрудником вселенских святителей: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста. В его личности ожила святоотеческая традиция в нашем Отечестве в XIX веке. Но если кто-то думает, что то был век расцвета церковной жизни, то он упускает из виду, что именно тогда стали прорастать в народе и в обществе губительные плевелы, которые, подобно терниям, погубили в конце концов живительные ростки нашей национальной жизни.

Мы знаем, что причины трагедий, которые постигли наше Отечество в XX веке, следует искать в прошлом. В том внешне благополучном XIX веке сознание образованных людей стало отвращаться от Бога. Яд безбожия, позитивизма, материалистическое примитивное восприятие жизни порабощали сознание в первую очередь интеллигенции, особенно той, которая не отличалась высокой ученостью, но в силу своего положения и общего образования, несомненно, возвышалась над всем остальным обществом. Это создавало у представителей такой интеллигенции превратное представление о том, что они

233

владеют передовыми знаниями, которые помогают ответить на многие жизненные вопросы. И, отталкиваясь от того уровня знаний и науки, они заявляли о своем неприятии Бога. Отрицание Бога становилось модным. Атеистические тенденции начали нарастать как в философии, так и в общественной жизни.

Кто-то еще чувствовал в своем сердце веру и потребность в том, чтобы читать слово Божие, применять его в жизни. Но в сознании большей части тогдашней интеллигенции верующий человек представлялся уже отсталым, не знающим законов естествознания, потому что самые первые успехи в области естественных наук вскружили людям головы — им показалось, что в мире, который действует по столь четким законам, где все так рационально, Бога нет. Мир напоминал людям часы, которые ходят вечно, которые не нужно заводить. И многие тогда, взирая на окружающую действительность, считали, что в этом мире почти все известно, все и так ясно и понятно и нет в этом мире места для Бога.

Начитавшись «прогрессивных» книг, многие якобы с высоты своего образования высокомерно относились к слову Божиему, не понимая его возвышенных образов, не понимая, что оно открывается не тому, кто имеет ум и способность читать, но тому, у кого сердце способно воспринимать Божественные тайны, пропускать их через свой собственный опыт, опыт своей жизни, испытывать их силу на примере конкретных жизненных обстоятельств.

Будучи человеком высокообразованным и, конечно, во многом превосходя своих современников, святитель Филарет все это прекрасно видел и иногда даже иронизировал с присущей ему добротой. Так, однажды на каком-то великосветском балу, на котором он по должности должен был присутствовать, к нему подошел представитель аристократической интеллигенции, молодой человек. Снисходительно взирая на митрополита, он спросил его: «Владыка, вы ведь образованный

234

человек. Неужели вы серьезно верите в то, что кит проглотил Иону?», имея в виду известный библейский рассказ (см.: Иона 2,1-11). Святитель улыбнулся, посмотрел на него и сказал: «Молодой человек, если бы в Библии было сказано, что Иона проглотил кита, я и в это верил бы». То есть святитель прозревал самое основное: он видел суету своего времени, преходящие ценности, но понимал, что именно вера соединяет человека с Богом и дает ему силы.

Именно тогда Церковь должна была найти правильные слова, чтобы вразумить людей, впавших в гордость, свойственную тем, кто лишь начинает овладевать знаниями. Только мудрый человек, получив начальные знания, понимает, что ему еще предстоит долгий путь и неизвестно, что будет в середине или в конце этого пути. Он со смирением преклоняет свою главу и перед Богом, и перед окружающим миром, сознавая, что научные достижения — это лишь небольшие ступени к познанию мира, который сотворил Бог. Но люди немудрые даже самые незначительные человеческие достижения склонны возводить в некий абсолют и, основываясь на этих достижениях, отрицать существование Бога.

Совсем недавно, общаясь с одним из самых выдающихся ученых нашей страны, я услышал от него удивительные слова. Он сказал, что окружающий нас космос более или менее понятен ученым на 25%, а все остальное — неведомый мир. Даже эти 25% он назвал «очень оптимистическим процентом» и сказал, что некоторые ученые убеждены, что лишь 5% всего, что нас окружает, более или менее изучено. Неизвестно, какие миры существуют во вселенной, по каким законам они управляются, насколько отличаются от нашего мира. Этот ученый — глубоко верующий человек, и вселенная для него — это открытая книга, читая которую можно лишь прикоснуться к Божественному величию. И как замечательно, что в нашем XXI веке, спустя почти 200 лет после той волны секуляризации,

235

которая накрыла интеллигенцию России, мы можем свидетельствовать о том, что сегодня все больше и больше ученых, представителей нашей интеллигенции, мыслящих людей не просто обращаются умом к Богу, но становятся глубоко верующими христианами. А ведь иначе и быть не может, потому что за эти 200 лет чего только не пережила наша страна, какие только надежды она не возлагала на образование, на науку, на просвещение, думая, что, идя этим путем, осчастливит мир и особенно саму себя.

Но не счастье и благополучие ждали нас на том пути, а многие скорби, смерти, кровь и страдания. Пройдя этим тернистым путем, мы теперь, как, может быть, ни один народ в мире, понимаем, насколько близок Господь к человеку и что никакие научные достижения не могут быть основанием для отрицания веры в Бога.

Интересно было бы посмотреть на тех аристократов, интеллектуалов, на ту интеллигенцию сегодня, в наше время, когда мы с улыбкой взираем на научные достижения той эпохи, когда несоизмеримо в сравнении с теми годами развились наука, знание. Несмотря на то что то время отделено от нашего страшными гонениями на веру, истреблением веры и всякой религиозности, сегодня все более и более укрепляется вера в сердцах и умах людей.

Святитель Филарет жил в атмосфере, которая была более трудной, чем наша, по крайней мере не легче. Мы пережили соблазн атеизмом, а во времена святителя интеллигенция лишь прикоснулась к этому соблазну. Мы прошли историческим путем, который приводит нас сегодня к новому знанию. И, с уважением относясь к науке, к просвещению, активно содействуя процветанию научного, академического и школьного знания в нашей стране, Церковь одновременно призывает людей не только вооружаться знаниями, но и возрастать в вере, потому что только знание, сопряженное с верой, знание,

236

сопряженное с развитым нравственным чувством, способно послужить благу и пользе человека.

Святитель Филарет сделал то, что мог сделать. Быть может, он отсрочил на какое-то время победу воинствующего и такого ограниченного в своем видении атеистического сознания. Но даже сегодня, несмотря на все те тяжкие испытания, что выпали на нашу долю, еще очень многие люди умом и сердцем пребывают в прошлом — в том богоборческом времени, которое прорастало в тело нашего народа подобно страшной и смертельной опухоли...

Многие современники святителя Филарета, преклоняя главу свою пред его великими талантами и способностями, называли его просветителем. Он действительно был просветителем, потому что как вдохновенный проповедник и церковный писатель, как мудрый святитель, как талантливый ученый, как замечательный поэт и литератор оказывал огромное просветительское воздействие на общество и на весь народ.

Но мы знаем, что и других людей называли в истории просветителями. Однако если оценивать их деятельность, то возникает больше вопросов, чем ответов, по поводу того, к каким последствиям привели плоды их просвещения.

Очевидно, слово «просветитель» употребляется по отношению к тем, кто дает некие новые знания, кто открывает перед людьми неведомое для них, приобщает к неким сокровищам — интеллектуальным и духовным. Как же разобраться, в чем состоит различие между святителем Филаретом — дивным богомудрым просветителем — и, не называя имен, теми «просветителями», которые создали больше проблем, чем решили вопросов?

Слова из Послания святого апостола Павла к Ефесянам (см.: Еф. 5, 8-19) помогают нам ответить на вопрос о том, что является подлинным просвещением. Обращаясь к ефесянам, апостол говорит: «Братья, будьте сынами света...

237

Испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы... но исполняйтесь Духом».

Свет и тьма, сыны света и бесплодные дела тьмы... Что такое свет и тьма в библейском смысле? Это некие видимые, понятные для человека образы, которыми обозначаются добро и зло. Свет — это добро, а тьма — это зло. Но это не только метафоры. Мы знаем, что в начале творения вселенной создал Бог свет (см.: Быт. 1, 3). Ничего не было — не было жизни, не существовало космоса, не существовало ничего — была тьма. И Бог создал свет. Ученые называют это мгновение Большим взрывом, появлением энергии. Мы в Церкви такими научными категориями не оперируем, хотя и знаем о них. Но свет — это действительно энергия, без которой не может существовать вселенная. А что же тогда тьма? Если свет — это жизнь, то тьма — это небытие, тьма там, где нет света. И если под образом света слово Божие говорит нам о добре, то под образом тьмы — о зле.

Казалось бы, совершенно очевидные вещи: добро и зло. До недавнего времени ни у кого не возникало вопросов, что есть добро, а что — зло, потому что на протяжении тысячелетий люди хранили в своих сердцах то, что вложил им Бог: способность отличать добро от зла. Губительность, соблазнительность, опасность века сего заключаются в том, что люди перестают различать добро и зло. Теперь появилось новое представление о том, что свободный человек сам определяет, что есть добро, а что — зло. Нет никакого объективного критерия, никакого объективного мерила добра и зла — мол, основой, началом всему является человек.

И мы видим, что происходит. То, что еще вчера почиталось святым, непорочным, что защищалось всей мощью культуры, литературой, изобразительным искусством, сегодня растаптывается, уничтожается, подвергается осмеянию, а грех выставляется как некая добродетель или, по крайней мере, как равная

238

добродетели модель поведения. И этот разрушительный поток, сметающий границы между добром и злом, проникает в каждый дом через средства массовой информации, и мы знаем, сколь опасно это течение для сердец и разума людей.

Как же нам различать в наше смутное время, где добро, а где зло? Может быть, во времена апостола Павла различать было легче? Если бы было легче, то, наверное, не сказал бы он ефесянам: Испытывайте, что благоугодно Богу. Это ключевые слова. Добро есть то, что благоугодно Богу. Бог и есть абсолютный, вечный и неизменный критерий истины, правды и различения добра и зла; и для того чтобы зло победило, нужно Бога низвергнуть. Уже столетиями, если не тысячелетиями, идет борьба с краеугольным камнем существования человеческой цивилизации. Если Бог будет низвергнут, то не будет различения добра и зла, и то, что вчера было злом, сегодня назовут добром. То, что вчера запрещалось человеческими законами, сегодня законами будет разрешаться и поощряться, но только Бога для этого нужно низвергнуть.

Испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы... Тьма — это небытие, это отсутствие жизни. А там, где тьма оказывается вместе со светом, она становится разрушающей силой, направленной на то, чтобы уничтожить жизнь мира, уничтожить Божие творение. И если мы участвуем в бесплодных делах тьмы (бесплодных, потому что никакого плода нет, есть только разрушение), то мы идем против воли Божией.

Исполняйтесь Духом... Что значит исполниться Духом? Есть такое понятие: «воодушевление», его синонимом является другое слово: «энтузиазм». Воодушевление, внутренняя энергия, сила... Ничто не может дать человеку реальную силу, но только Дух Святой. Мы знаем, как люди пытаются воодушевить себя весельем, алкоголем, наркотиками, богатством, наслаждением властью. Но все это быстро проходит, а если

239

не проходит, то разрушается вместе с человеческой личностью. А в основе подлинного духовного творчества, всякого творчества лежит действие Духа, даже если человек не до конца это понимает. И для того чтобы иметь энергию созидания, энергию доброделания, энергию жизни в соответствии с Божиим законом, мы должны воодушевляться, исполняться Духом Святым. Без этого одухотворения Духом Святым мы будем не способны испытывать, что благоугодно Богу. И тогда будет опасность для нас участвовать в бесплодных делах тьмы.

Святитель Филарет, будучи просветителем, испытывал, что благоугодно Богу. Он не участвовал в бесплодных делах тьмы — он исполнялся Духом, он имел великую внутреннюю энергию, которая входит в человека через действие Святого Духа. Он не просто сам отличал добро от зла, но, как святитель Божий, помогал людям различать добро и зло; более того, помогал воспитывать себя в добре и бороться со злом.

Слово «просвещение» по-русски пишется через «е» — от слова «свет». Но его можно было бы написать и через букву «я» — от слова «святость», потому что подлинное просвещение — это святость, это приобщение к добрым делам, это познание Божественных путей, это исполнение Духом Святым. И сегодня, молитвенно обращаясь к святителю Филарету, помня его великую святительскую деятельность, вдумываясь в слова апостола Павла, обращенные к ефесянам, мы можем и для самих себя открыть нечто очень важное, что позволит нам всегда иметь разумение и силу оставаться сынами света, испытывать то, что благоугодно Богу, не участвовать в делах тьмы и исполняться Духом Святым.

Как важен для нас сегодня пример святителя Филарета! Свои дела и слова он основывал на слове Божием. И как удивительно звучит сегодня другой призыв апостола Павла — в его Послании к Титу. Обращаясь к своему ученику, апостолу острова

240

Крит, апостол Павел пишет: Говори то, что сообразно с здравым учением (Тит. 2, 1). Почему он такие удивительные слова написал Титу? Потому что критяне были народом непростым: там жили люди разных взглядов и убеждений. Крит был местом пересечения дорог, пересечения торговых путей, остров занимал важное место в Восточном Средиземноморье. И чего только там не было! Оценивая духовную, интеллектуальную среду Крита, апостол Павел пишет: «Много там лжецов, пустословов, которым нужно заграждать уста, потому что они разлагают добрые дома» (см.: Тит. 1,10-11). И Тит был призван противостоять этому разложению учением и словами, которые были бы сообразны здравому учению, то есть тому, которое Бог дал нам через Свое откровение...

А для того чтобы учить сообразно здравому учению, это учение нужно знать, в него нужно постоянно вникать умом. Мы не должны оставлять непонятных для себя слов в Священном Писании. Мы должны примерять эти слова к современной жизни. Разве сегодня мало пустословов и обманщиков, которые разлагают души человеческие? Разве сегодня наказ апостола Павла не звучит для нас актуальным призывом на основе здравого учения — не басен, не предрассудков, не суеверий, а здравого учения, которое вручено нам Самим Господом, — заграждать уста тех, кто пустословит или обманывает?

Пример святителя Филарета должен быть для всех нас яркой путеводной звездой. Как знания полагались им в основу его пастырского служения, как глубокое проникновение в слово Божие полагалось им в основу его проповеди, так и постоянный аскетический труд над собой возвышал его душу и помогал стать подлинным духовным авторитетом для народа.

Склоняясь пред его святыми мощами, находящимися в Храме Христа Спасителя, мы просим святителя укрепить всех, кто призван осуществлять апостольский наказ, обращенный к апостолу Титу, в условиях нашей современной жизни. И верим,

241

что, несмотря на то что сегодня для пустословов и обманщиков существует гораздо больше возможностей «разлагать дома» людей, чем во времена апостола Павла, Церковь Божия, со смирением продолжая апостольское служение, будет заграждать уста невежеству безумных людей (1 Пет. 2, 15) и будет со смирением нести свое свидетельство о здравом учении для того, чтобы ни пустословы, ни обманщики не смогли покорить душу, ум и сердце нашего народа.

Святитель Филарет был выдающимся церковным и, как мы теперь сказали бы, общественным деятелем. Но ведь не только митрополит Филарет являлся таковым. Как много было иных замечательных имен на нашем церковном небосклоне XIX века! Какие выдающиеся церковные писатели, богословы, святые! Но именно в XIX веке усиливаются умственные брожения, которые привели к трагедии начала века XX — кровавой революции. И может быть, нам всем стоит задуматься о том, почему же такие столпы веры и знаний, как святитель Филарет и другие выдающиеся церковные деятели, замечательные писатели, не предотвратили того страшного сползания народа в дикую бездну революции, в месиво гражданской войны, в безумие безбожия?

Наша Церковь была многого лишена в XIX веке. Нам иногда кажется, что она жила в условиях свободы и государи императоры ей особо покровительствовали. Были построены величественные храмы, такие как Храм Христа Спасителя. Казалось, что Церковь находится в очень благоприятном положении. Но на самом деле Церковь была лишена самого главного. В то время в ней не было Патриаршества. От имени Церкви с обществом и с народом говорил не святитель Филарет — у него не было такой власти. И у Синода не было такой власти. И ни у одного церковного писателя, ни у одного архиерея не было такой власти. Церковь находилась под строгим контролем государства, и самые важные решения о ее судьбе

242

принимались не архипастырями, как того требуют каноны, но государственной властью, властью императора.

И потому проповедь церковная была направлена лишь на личность человека. Церковь обращалась к личности — и правильно делала, потому что из сердца человеческого исходят злые помыслы (Мф. 15, 19). Но опыт последовавших революционных потрясений дает нам ясное понимание того, что греховными могут быть не только люди, но и человеческие общественные отношения. Система общества может быть греховной. А на этом «поле» Церкви было запрещено осуществлять свое служение, она не обращалась к людям с посланиями, не призывала их к действиям, которые могли бы остановить движение общества, народа и страны в бездну революционного кошмара. Она была лишена свободы. И отсутствие этой свободы болью отозвалось в жизни нашего народа.

Церковь прошла сквозь тяжелейшие годы гонений, когда даже к личности она не всегда могла обращаться, когда за этим внимательно наблюдали: как бы чего лишнего батюшка не сказал; и если кто-то из священников искренне и современно выражал свои мысли, то такого непременно записывали в неблагонадежные. И когда закончилась та эпоха и Церковь обрела реальную свободу, в том числе и свободу определять свою позицию по отношению к жизни народа, к жизни общества, с христианской точки зрения оценивать характер общественных отношений, тогда, может быть, впервые в истории наша Церковь обрела способность говорить народу правду не только о личных проблемах человека, но и об общественных отношениях.

Что это означает? Это означает, что только так Церковь может христианизировать или, выражаясь более понятно для современного общества, гуманизировать человеческие отношения, потому что не может быть подлинной гуманизации без Божественного участия. Гуманизация без Бога оборачивается

243

атеизацией, разрушением человеческой личности, идолопоклонством. И сегодня нашей задачей является проповедь, обращенная как к людям, к личностям, помогающая им разобраться в самих себе, в своих семейных отношениях, так и ко всему народу. Потому что без такой проповеди у людей не будет надлежащей системы координат, и мы снова можем оказаться перед страшными испытаниями, подобными тем, что постигли нас в начале XX века.

Вот почему сегодня Церковь занимается очень многими вопросами. Нам иногда говорят: «Не ваше дело оценивать характер общественных отношений, не ваше дело говорить, что справедливо, а что несправедливо в экономике, в политике». Но если так, то Церковь опять не сможет привносить Божественное слово в систему общественных отношений, отдавая их на откуп обезбоженному сознанию. Мы не имеем права повторять те же ошибки и становиться на позицию, которую вынуждена была в прошлом занимать Церковь, не имевшая в XIX веке полной свободы.

Мы призваны сегодня к тому служению, которое дает возможность свидетельствовать о Христе ближним и дальним. Именно этому подчинен диалог Церкви и государства. Именно этому подчинен диалог Церкви и общества, диалог с миром науки и образования. Именно этим целям подчинен межрелигиозный диалог. Посредством такого диалога со всеми Церковь доносит не силой власти, оружия или принуждения, но силой слова Божия те мысли, без усвоения которых не может быть подлинной гуманизации личной и общественной жизни.

Как бы сегодня действовал святитель Филарет? Исходя из того, что даже в тех трудных обстоятельствах он был мужественным свидетелем, которого иногда сдерживала светская власть, можно предположить, что в нынешних обстоятельствах он, видимо, поступал бы так же, как сегодня поступает наша

244

Церковь, соединяя в своей проповеди личное и общественное, Небесное и земное. Потому что Церковь Божия, на земле пребывающая, является Церковью воинствующей, как учит нас церковное Предание, — той Церковью, которая борется не за власть и не с властью, но за то, чтобы Божественное слово проникало в ум и сердце человека и усваивалось обществом и народом.

Сегодня невозможно отстраняться и уходить в сторону от тех проблем, которыми живет и болеет современный человек. Только так мы подлинно исполним призыв Христа идти и научать все народы (см.: Мф. 28,19), и в первую очередь наш многострадальный народ...

Святитель Филарет глубоко проникал в смысл святоотеческого предания и в смысл того великого откровения, которое Бог передал нам в Своем слове; и, может быть, ему было открыто нечто большее, чем его современникам, в том числе собратьям в Церкви. А потому, видя глубже, дальше, он понимал необходимость постепенно, но реально менять церковную жизнь, сложнейшую сферу церковно-государственных отношений. Святитель, как никто другой, осознавал, что Церковь несвободна, что она не просто находится под контролем светской власти, но руководима светской властью, что не могло не наложить тяжелого отпечатка на всю пастырскую деятельность.

Хотя власть была православной, но ввиду неправильного устроения церковной жизни нарушались каноны. Лучшие умы — святители и богословы, понимая эту несообразность, стремились исправить существовавшее положение дел, не вступая в конфликт с властью. И святитель Филарет, отличавшийся тонким умом, высокой образованностью, аскетическими подвигами, горячей молитвой, словно уравновешивал своей деятельностью эту неканоническую составляющую в жизни Церкви, как это делали вместе с ним многие

245

святители, преподобные, подвижники, миссионеры, которые беззаветно служили Церкви нашей и народу православному.

Прозревая всю сложность и каноническую неправду церковного положения в Российской империи, святитель Филарет в меру своих сил пытался, по крайней мере в своей архипастырской жизни, исправить эту неправду. Но не всегда ему это удавалось, и сам святитель, делясь с ближними опытом своей жизни, говорил, что шпоры сапог обер-прокурора Святейшего Синода, чиновника, который возглавлял Синод, больно ударяют его по бокам.

Тем не менее святитель, несмотря на сложные обстоятельства жизни, несмотря на то что кто-то из епископата и духовенства не мог до конца понять его мысли, его жизненную позицию, был непреклонен в отстаивании того, что открывалось ему в богомудрии и в дивном личном духовном опыте.

Митрополит Филарет имел большое значение для истории нашей Церкви, потому что своими трудами, талантами, своей крепкой верой, своим подвигом жизни он сподобился прозревать те высоты Божественного откровения, которые подчас, даже при чтении Священного Писания, остаются недоступными для многих людей.

Для того чтобы понимать слово Божие, чтобы уметь это слово применять в жизни, чтобы на нем основывать свою жизнь, нужны не только знания, не только способность вдумчиво читать текст — нужен духовный опыт, нужно в молитве и в образе жизни быть близким к Богу. Тайны, содержащиеся в Священном Писании, открываются такому человеку.

Святитель Филарет действительно был таким богомудрым читателем Священного Писания. Может быть, именно поэтому он почувствовал острую необходимость перевода Библии на русский язык, ведь до того Священное Писание наш народ читал только по-славянски, многого не понимая и многого, к сожалению, не чувствуя. Святитель стал инициатором

246

перевода Священного Писания на русский язык для чтения дома, а не в храме, и сам лично участвовал в переводческой деятельности. Однако многим в то время казалось, что даже дома слово Божие нельзя читать по-русски. И только в последующие времена мы поняли, что было бы с Церковью, со страной и с народом, если бы тогда, в первой половине XIX века, в России не появился русский перевод Священного Писания.

Наверное, святителю Филарету было бы проще не касаться тех сложных тем, к которым он имел отношение. Предпринимая даже самые небольшие, деликатные шаги, и то он вызывал к себе подозрение. Чего только о нем не говорили!

И при жизни, и после смерти митрополита Филарета не все его понимали. Шлейф подозрительности тянулся за ним до второй половины XX века. Даже когда у Церкви возникло законное желание причислить его к лику святых, специальной комиссии потребовалось опровергать в процессе канонизации все те слухи и домыслы, которые окружали святителя еще при жизни.

Таков удел великих людей, которые опережают свою эпоху. Рядом со святителем Филаретом можно поставить лишь немногих, кто, подобно ему, подвергался критике и при жизни, и после смерти. Но, как замечательно сказал святитель Тихон, Патриарх Всероссийский: «Пусть мое имя будет запятнано в истории, только бы Церкви была польза». Эта способность архипастырей положить на алтарь своего служения не только силы, не только время, но нередко и свое доброе имя в борьбе с грехом и неправдой, присуща людям великим и славным, с которых мы должны брать пример.

Жизнь святителя Филарета была настолько выдающейся, что мысль о его канонизации возникла очень давно, но осуществилась она сравнительно недавно, ведь с позиции нынешнего времени все, что происходило в ту пору, в XIX веке, представляется уже иначе. Сместились акценты, и вся обычная мишура,

247

которая часто заслоняет взор человека и лишает его остроты видения, ушла в сторону, исчезла, и перед нами, людьми XX и XXI веков, открылась во всей красоте и духовной силе личность святителя Филарета, митрополита Московского.

Взгляды святителя на многие обстоятельства жизни той поры отличались от взглядов большинства его собратьев, да и в целом от той тональности, которая доминировала в обществе. Он не был революционером, не был радикальным новатором, он не предпринимал никаких реформ, которые могли бы осложнить жизнь Церкви и государства. Но он дышал воздухом вечности. Для него слово Божие всегда было актуально, оно никогда не было «музейным экспонатом» — именно этим святитель Филарет отличался от многих своих современников.

И как же он нужен нам сегодня! Он, живший так давно, является нашим современником по образу мыслей, по взглядам на происходящее в мире, в том числе и в нашей стране, по подходу к решению многих богословских вопросов, которые стояли и ныне стоят перед Церковью. Он действительно наш современник, так как намного опередил свое время, почему и был непонятен для многих.

Но зато сегодня он не просто понятен для нас. Мы с благоговением прикладываемся к раке с его святыми мощами, ибо, прославленный Церковью как угодник Божий, он, несомненно, пребывает с нами не только своими мыслями, не только своими творениями, но и своей молитвой пред Богом.

То, что этот выдающийся сын Отечества нашего, выдающийся иерарх был причислен к лику святых, свидетельствует о том, что явленное в его жизни сочетание глубокой веры, подлинного литургического и личного благочестия, строгой аскезы и одновременно огромного интереса к жизни, науке, просвещению, культуре угодно Богу. Канонизация святителя Филарета ставит точку в рассуждениях тех, кто никак не может

248

в своем сознании соединить образование, знание и культуру с церковной жизнью и благочестием.

В этом смысле святитель Филарет является символической личностью. Он пример в первую очередь для архиереев, но также и для остального духовенства. Воцерковить жизнь, ввести ее в орбиту благодатной Божественной жизни можно только тогда, когда священнослужитель имеет в себе способность соединить Божественное и человеческое, глубокую духовность и светскую культуру.

Сегодня мы молимся святителю о том, чтобы он предстательствовал пред Богом за Церковь нашу; чтобы по его молитвам святители земли Русской всегда устремлялись к подлинному и глубокому знанию; чтобы они постоянно подвергали себя сильнейшему самоконтролю, который единственный способен направить человека на стезю праведной жизни; чтобы они хранили веру православную, развивали богословскую мысль, содействовали просвещению народа Божьего.

Пусть никакие примеры серости, малообразованности, бескультурья, которые порой скрываются под личиной ложного благочестия, не пленяют ваш разум. И пусть образцом для всех нас будет святитель Филарет, митрополит Московский и Коломенский!

249