Впервые текст ЖСР был проиллюстрирован при включении его в Лицевой летописный свод, работа над которым велась в царских книгописных мастерских в 1568—1576 гг. Житие Сергия содержится во втором томе так называемого Древнего летописца под 6900 г., где занимает 66 листов (БАН, 31.7.30, т. 2, л. 379 об. — 435), и украшено 77 миниатюрами. Согласно Б. М. Клоссу, в состав свода вошло ЖСР в редакции Никоновской летописи, которая была составлена митрополитом Даниилом (1522—1539 гг.) на основе Пространной и 2-й Пахомиевской редакций и дополнена сообщениями из Симеоновской летописи и Повести о Куликовской битве (той же Никоновской летописи) [Клосс 1998, с. 258, 260]. В тексте и миниатюрах этого списка ЖСР делается акцент на исторической роли преподобного Сергия и основанной им обители, что отличает его от других лицевых списков Жития (см.: [Подобедова 1965, с. 270—274; Морозов 1987]).

Еще два лицевых списка ЖСР — Троиц, (ризн.) 21 и его копия Π I А 38 — были созданы с интервалом примерно в столетие, первый — в конце XVI в., второй — в конце XVII в. Оба они входят в состав так называемых монографических агиографических сборников ¹, посвященных Сергию Радонежскому (см.:

¹ Термин предложен сотрудниками Института русской литературы РАН (см., например: [Карбасова 2011]).

520

[Духанина 2014а]). Такой сборник возник, очевидно, в Троицком монастыре. Старший его представитель — рукопись Троиц. 698 — датируется 50-ми гг. XVI в. Сборник включает три произведения: Житие Сергия Радонежского в Пространной редакции (Основного вида), Похвальное слово и Молитву к преподобному Сергию. Однако все три сочинения в указанной последовательности содержатся уже в рукописи сентябрьской минеи МДА 88, начала 20-х гг. XVI в., причем входящий в нее список Пространной редакции ЖСР, публикуемый в настоящем издании, имеет признаки оригинала (черновика) редакции. Можно предположить, что этот сравнительно устойчивый состав памятников, посвященных преподобному Сергию, сформировался уже в начале XVI в. Вполне закономерно, что именно он был взят за основу при создании лицевой рукописи ².

Таким образом, из трех лицевых списков ЖСР два оказались списками Пространной редакции, ставшей важной вехой в формировании и оформлении культа преподобного Сергия, и, в свою очередь, сами стали важными вехами в этом процессе. Текст редакции, получив параллельный изобразительный ряд, был фактически прочитан заново и во многом переосмыслен. Это позволяет говорить об особом месте лицевых списков в истории текста Жития.

1. Лицевой список Троиц, (ризн.) 21

Сборник Троиц, (ризн.) 21 был переписан в конце XVI в. и богато украшен: рукопись содержит 652 красочные миниатюры, заставки и инициалы старопечатного стиля.

² Так как сочетание указанных трех произведений, посвященных Сергию Радонежскому, характерно не только для монографических агиографических сборников, такие сборники необязательно должны были быть взаимосвязаны. В частности, лицевой сборник Троиц, (ризн.) 21 не является копией монографического агиографического сборника Троиц. 698, как показывает анализ разночтений.

521

Рукопись долгое время хранилась в ризнице Троице-Сергиевой лавры ³, с марта 1931 г. она хранится в Отделе рукописей РГБ (современный шифр: РГБ, ф. 304/III, собр. ризницы Троице-Сергиевой лавры, №21).

Находясь в ризнице монастыря и будучи причисленной к его святыням, лицевая рукопись с Житием Сергия была практически недоступна и малоизвестна ученым. В связи с этим монастырские власти в середине XIX в. инициировали ее литографированное издание, вышедшее в 1853 г. (Житие преподобного и богоносного отца нашего Сергия Радонежского и всея России чудотворца. Сергиев Посад, 1853)⁴. Позднее публиковались отдельные миниатюры из рукописи⁵, и лишь в начале XXI столетия она была издана факсимильно (Житие преподобного и богоносного отца нашего игумена Сергия Чудотворца. Написано Епифанием Премудрым: Факсимильное воспроизведение рукописной книги 1592 года. М., 2002. Кн. 1. Переизд.: Житие преподобного и богоносного отца нашего игумена Сергия, чудотворца, написанное премудрейшим Епифанием. Сергиев Посад, 2010. Кн. 1).

Рукопись неоднократно описывалась в составе собрания ризницы Троице-Сергиевой лавры и отдельно [Леонид (Каве-

³ Первое упоминание лицевого Жития встречается в монастырской Описи 1641 г., в разделе «В Ризнице книг» (Опись Троице-Сергиева монастыря 1641 года. Сергиево-Посадский музей. № 289, л. 101; см. также: [Клитина 1990]). И. В. Левочкин полагает, что книга с момента создания хранилась в Троице- Сергиевом монастыре [Левочкин 2010, с. 34—35].

⁴ Издание (с полностью раскрашенными миниатюрами) доступно на сайте Свято-Троицкой Сергиевой лавры (http://old.stsl.ru/manuscripts/book.php?col=3&manuscript=001), из него взяты приводимые в настоящем разделе иллюстрации (поля листов обрезаны).

⁵ Например, 25 миниатюр были опубликованы в альбоме М. Владимирова и Г. Георгиевского [Древнерусская миниатюра 1933]. около 30 миниатюр опубликовал архимандрит Иннокентий (Просвирнин) в альбоме, посвященном истории Троице-Сергиевой лавры [Иннокентий (Просвирнин) 1988], 100 миниатюр содержит публикация Г. В. Аксеновой [Житие преподобного Сергия 1997]. О других публикациях миниатюр из рукописи Троиц, (ризн.) 21 и ее издания 1853 г. см.: [Белоброва 2005, с. 244—245; Левочкин 2010, с. 28].

522

лин) 1881, с. 47-48; Олсуфьев 1921, с. 66-67; Ухова 1960, с. 156— 157; Левочкин 1994; Левочкин 2010].

Предлагались разные датировки рукописи. Так, Η. П. Лихачев датировал ее широко — последней четвертью XVI в. [Лихачев 1899, с. CLXVI1], Т. Б. Ухова, вслед за М. В. Щепкиной, указала более узкую датировку —90-е гг. XVI в. — начало XVII в. (до 1605 г.) [Щепкина 1945, с. 25; Ухова 1960, с. 156]. Б. М. Клосс, исследовав филиграни, сдвинул датировку на 80-е — начало 90-х гг. XVI в. ⁶ [Клосс 1998, с. 217]. И. В. Левочкин, полагая, вслед за Η. П. Лихачевым, что по филиграням рукопись могла быть создана в период с 70-х гг. XVI в. до начала XVII в.⁷, уточняет эту датировку, считая, что лицевое Житие Сергия было создано в 1592 г. в связи с 200-летием со дня кончины преподобного, а также в связи с гибелью в 1591 г. царевича Димитрия [Левочкин 1994, с. 50; Левочкин 2010, с. 33—34]. О. Г. Ульянов также приурочивает создание рукописи к 200-летию преставления преподобного Сергия Радонежского в 1592 г., полагая при этом, что раскраска иллюстраций была завершена лишь в конце XVII в. [Ульянов 1996, с. 181].

Местом создания рукописи первоначально считался Троицкий монастырь [Арсений 1873, с. 119—120; Николаева 1968, с. 174], что, однако, не находит подтверждения в письменных источниках XVI в. М. В. Щепкина обосновала происхождение рукописи Троиц, (ризн.) 21 из царской книгописной мастерской [Щепкина 1945]. Это мнение разделяет ряд исследователей (см.: [Попов 1986, с. 85, 103; Клосс 1998, с. 217; Левочкин 2010, с. 34]).

⁶ Филиграни: Гербовый щит с литерой В под короной с розеткой, под щитом надпись в картуше Jeano Nivelle (л. 1 — 18) — Брике, № 8423 (1578—1605 гг.); Гербовый щит с литерой В под короной с розеткой, под щитом надпись в картуше Nicolas Lebe (л. 19—381) — Тромонин, № 725 (1583 г.), Лихачев, № 1957 (Годуновская Псалтырь с вкладной 1594 г.) [Клосс 1998, с. 217].

⁷ Филиграни: Лихачев, № 3223 (1570 г.), № 3040 (1573 г.), № 3042 (1574 г.), № 3237 (1580 г.), № 3051 (1602 г.) [Левочкин 2010, с. 33, примеч. 29].

523

Формат рукописи — 1º (31,6 х 19,5 см) [Левочкин 2010, с. 30].

В книге 381 лист (+ 2 поздних), при этом почти все листы (за исключением поздних, а также л. 11 об., 12—14, 15) заняты текстом и миниатюрами. В рукописи 2 пагинации: 1) пагинация «буквенными цифрами» в нижнем правом углу листа (ошибка пагинации — л. рм҃д (144) проставлен дважды); 2) поздняя пагинация карандашом в правом верхнем углу листа ⁸.

Переплет: доски, обтянутые камкой вишневого цвета, поверх которой прикреплены серебряные средники и наугольники (и на верхней, и на нижней крышках, на нижней — на них серебряные жуковины). На верхней крышке сохранились серебряные гнезда для застежек (застежки утрачены). На серебряных деталях украшения переплета — гравированный орнамент растительного типа, который перекликается с орнаментом крупных инициалов (см. ниже). (См.: [Левочкин 2010, с. 33].)

Рукопись написана полууставом. Над текстом, по утверждению Б. М. Клосса, работали 2 писца: основная часть рукописи переписана одним из писцов Лицевого летописного свода (л. 19—381), остальную часть переписал другой писец (л. 1 — 11, 16—18 об.) [Клосс 1998, с. 217]. Текст ЖСР относится к Основному виду Пространной редакции и, по нашим наблюдениям, содержит целый ряд вторичных чтений.

Инициалы двух видов: большинство — киноварные, простые, геометрические, по высоте занимают 3 строки текста, иногда украшенные стилизованной растительностью, по высоте занимают 4—6 строк текста; крупные (в начале глав), исполненные пером и чернилами, с узорами из тонкотравного орнамента, частично наведенными золотом [Левочкин 2010, с. 30—31].

⁸ Далее при ссылках на листы рукописи цифрами будут указываться номера листов по второй пагинации. В издании 1853 г. пагинация «буквенными цифрами» не была скопирована — вместо нее от руки была сделана чернилами пагинация арабскими цифрами, причем только листов с текстом, вследствие чего она не совпадает с пагинациями рукописи.

524

Три раздела рукописи (Предисловие Жития; Житие; Похвальное слово Сергию) украшены вязью и заставками старопечатного стиля (л. 1,16, 350), представляющими собой прямоугольные рамки с орнаментом, выполненным чернилами и золотом (вязь на л. 1 включена в заставку). Есть также три рамки с таким же орнаментом (л. 14 об. — выходная миниатюра в рамке, л. 15, 15 об. — рамки вокруг завесы, отделяющей миниатюру от следующего листа, подцвечены прозрачными красками). (См.: [Ухова 1960, с. 156; Левочкин 2010, с. 31; Квливидзе 2015]).

Текст разделен на небольшие фрагменты, начинающиеся инициалами и заканчивающиеся «воронкой», которая может быть очень острой и завершаться отдельными буквами и знаками препинания (см. рис. 24, 29).

Главное украшение рукописи — 652 миниатюры⁹. Такого количества миниатюр нет ни в одном другом иллюстрированном списке жития русского святого.

Миниатюры помещаются на обеих сторонах листа, предваряя иллюстрируемый текст, который фактически оказывается подписью к миниатюре, что делает изображение особенно значимым. Занимая по ширине весь столбец, а по высоте половину столбца, миниатюры располагаются, как правило, в верхней части листа, иногда они сдвинуты на середину или даже на нижнюю часть листа, а перед ними помещено окончание предыдущего фрагмента, есть примеры расположения на странице двух миниатюр. С трех сторон миниатюры ограничены чернильными линиями, оставаясь открытыми сверху, что позволяет писцу использовать верхнюю часть миниатюры, заполняя ее заключительными словами фрагментов текста. (Расположение миниатюр на листах рукописи см. на рис. 23—27, 29.)

Миниатюры отличаются богатой цветовой гаммой и активным использованием золота.

⁹ Хотя в работах встречаются и другие цифры: называемое число миниатюр может варьироваться от 649 до 653 в зависимости от принципов подсчета.

525

Характерной особенностью миниатюр являются подписи над персонажами, выполненные теми же чернилами, что и текст.

Изучение миниатюр лицевого ЖСР Троиц, (ризн.) 21 имеет уже достаточно долгую историю, которая берет начало в XIX в. с работ Ф. И. Буслаева [Буслаев 1861; Буслаев 1866].

Первоначально миниатюры рукописи рассматривались преимущественно как исторический источник. За более чем столетний период изучения они привлекались для исследования самых разных событий, реалий, деятельности, быта и нравов древнерусского человека. Объем и разнообразие изобразительного материала рукописи позволили назвать ее «своеобразной энциклопедией древнерусской жизни» [Хорошкевич 1966, с. 281].

Содержание миниатюр исследовалось в историческом отношении в двух аспектах: предметом изучения выступал исторический материал миниатюр, кроме того, к ним обращались как к дополнительному источнику.

Среди работ, посвященных исследованию миниатюр как исторического источника, особого внимания заслуживает книга А. В. Арциховского, в которой подробно разбирается целый ряд тем: виды оружия, орудий труда, посуда, одежда, некоторые виды трудовой деятельности (например, изготовление свечей) и др. [Арциховский 1944, с. 88—90, 176—198], причем отмечается уникальность некоторых изображений (например, такого плотницкого инструмента, как скобель (л. 131), или княжеского трона, установленного на двух больших лебедях (л. 62 об. — см. рис. 23)) [Арциховский 1944, с. 186, 194]. По мнению А. В. Арциховского, привлекшего для сопоставления большой археологический материал, миниатюры лицевого Жития Сергия отличаются исторической точностью и национальным своеобразием, как правило, верно передавая бытовые, военные и другие подробности современной периоду создания рукописи эпохи (с этим выводом согласны большинство других исследователей).

526

527

Что касается интерпретации социальных отношений и идейного содержания рукописи, то здесь А. В. Арциховский видит вслед за М. В. Алпатовым (см.: [Алпатов 1933, с. 15—16]) отражение «иосифлянского мировоззрения».

Миниатюры рукописи также специально анализировались с точки зрения отражения санитарного состояния, больничной организации, способов лечения и видов болезней [Богоявленский 1960, с 265—269]; изображения земледельческих орудий [Третьяков 1932; Горский 1965]; изображения иностранных купцов и их деятельности; повозок, бочек, конской упряжи [Хорошкевич 1966]. При этом отмечалась точность передачи реалий, но указывались и случаи исторический недостоверности ¹⁰.

Кроме того, миниатюры лицевого Жития Сергия использовались как источник по истории русской архитектуры. В частности, к ним обращались для выяснения особенностей храмовой архитектуры (см.: [Суслов 1888; Ульянов 1996]). Были проанализированы также особенности деревянной архитектуры, представленной на миниатюрах не только лицевого Жития Сергия Троиц, (ризн.) 21, но и его копии Π I А 38 (см.: [Сидорова 1958]).

В ряде работ миниатюры лицевого Жития Сергия привлекаются как один из источников при выяснении времени и обстоятельств тех или иных событий, установлении фактов жизни исторических личностей. Так, например, миниатюры лицевого Жития Сергия Троиц, (ризн.) 21 (наряду с миниатюрами его копии Π I А 38, содержащей дополнительные сведения) являются одним из важных источников биографических данных об Андрее Рублеве (см., например: [Успенские 1901, с. 40—42; Грабарь 1926, с. 15; Кузьмина 1971, с. 114—115; Ульянов 1996]; подробнее об этом см.: [Белоброва 2005, с. 244]). На основе миниатюр ли-

¹⁰ В частности, как недостоверное рассматривалось изображение трехзубой сохи (см.: [Третьяков 1932, с. 29; Горский 1965, с. 21—22]); отмечены несоответствия при изображении купцов [Хорошкевич 1966].

528

529

цевого Жития Сергия делались предположения о деятельности купцов Ермолиных [Воронин 1958].

К материалу миниатюр рукописи обращаются также как к дополнительному источнику при решении, например, текстологических (см.: [Сазонов 1994]) или искусствоведческих проблем (см.: [Грибов 1995]).

В рамках настоящего обзора мы сочли возможным ограничиться перечислением работ, в которых миниатюры лицевого Жития Сергия использовались как исторический источник, и указанием поднимавшихся в них тем ¹¹. Приведенный перечень показывает, что лицевое Житие Сергия в целом неплохо изучено с исторической точки зрения, хотя потенциал этой рукописи в данном отношении пока раскрыт не полностью.

Другой аспект изучения миниатюр лицевого Жития Сергия — исследование взаимосвязи и взаимодействия текста и изображения. Хотя это направление изучения миниатюр было заложено уже в работах Ф. И. Буслаева и получило развитие во второй половине XX в. (см. об этом подробнее: [Черный 2004, с. 388—394; Юферева 2007, с. 3—9]), материал лицевого Жития Сергия в этом аспекте привлекался лишь в нескольких работах (см., например: [Белоброва 1966; Юферева 2007; Юферева 2013; Квливидзе 2015]), и считать эту тему исчерпанной рано.

На данный момент описаны многие особенности представления текста Жития Сергия Радонежского в миниатюрах, раскрыто художественное значение ряда элементов изображений рукописи Троиц, (ризн.) 21. Основная масса наблюдений здесь принадлежит Н. Э. Юферевой, в работах которой, посвященных исследованию лицевых списков древнерусских житий

¹¹ Более подробно эти работы разбираются в посвященной истории изучения лицевых рукописей монографии В. Д. Черного, где они анализируются с точки зрения особенностей подходов авторов к объекту исследования, применяемых методов, поставленных проблем, а также в русле выделенных автором направлений изучения миниатюр в разные периоды времени (см.: [Черный 2004]).

530

XVI—XVIII вв. как самостоятельного культурного явления, данная рукопись анализируется наряду с ее копией Π I А 38, выполненной в конце XVII в. (см. ниже, п. 2), а также несколькими лицевыми списками других агиографических сочинений (см.: [Юферева 2007; Юферева 2013]). Ставя целью выявить принципы взаимоотношения изображения и иллюстрируемого текста и приемы, которыми пользовались древнерусские миниатюристы при передаче агиографического текста, Н. Э. Юферева подробно проанализировала композиционный строй жития святого в его лицевом списке, использование некоторых цветов (в частности, белого, черного, красного, золотого), жестов и поз персонажей (жесты благословения, указания, позы предстояния, внимания, причастника, коленопреклонения), таких деталей, как нимбы (см. об этом подробнее ниже, п. 2), особенности изображения молитвы и представления отрицательных персонажей, специфику передачи некоторых топосов (основание и строительство монастыря и др.) и самостоятельных по композиции и содержанию эпизодов, а также тропов. В итоге исследовательница пришла к выводу, что «в целом повествовательный цикл миниатюр строился на принципах поэтики древнерусской литературы. Это позволяет говорить о древнерусской иллюстрации как о литературном изобразительном тексте, являвшемся параллельным изобразительным рассказом к словесному повествованию» [Юферева 2013, с. 306—307]. При этом повествовательные приемы древнерусского миниатюриста составляют изобразительный язык миниатюр [Юферева 2013, с. 309]. Изучая соотношение текста и иллюстрирующей его миниатюры и отмечая изменения в изобразительном тексте по сравнению с литературным, Н. Э. Юферева выделила два типа отношения к литературному тексту иллюстрирующих его изображений: обобщение и конкретизацию, что, по ее мнению, позволяет говорить о миниатюристе как об интерпретаторе литературного текста [Юферева 2013, с. 309-310].

531

Практически все сделанные Н. Э. Юферевой наблюдения и выводы проиллюстрированы примерами из лицевого списка ЖСР Троиц, (ризн.) 21. В результате материал рукописи широко представлен и описан довольно подробно. Если же полученные выводы применить и к другим, не разбиравшимся в работах Н. Э. Юферевой миниатюрам лицевого Жития Сергия, то можно говорить о достаточно полном охвате изобразительного материала рукописи. Однако, как видно из приведенного выше перечня рассмотренных тем, исследовательница ограничилась отдельными сюжетами (скажем, подробно проанализирована символика лишь 4 цветов, некоторые другие упомянуты вскользь; рассматриваются лишь несколько топосов Жития и т. д.). Этот материал не покрывает полностью весь изобразительный ряд миниатюр рукописи. Некоторые уточнения можно найти в работах других авторов (см., например: [Левочкин 2010; Квливидзе 2015; Подковырова 2015]). Особенно часто обращается внимание, в частности, на многокомпозиционность миниатюр, которая используется для передачи нескольких действий персонажей или событий ¹² (см. иллюстрации в этом и предыдущем разделах). Рассмотрено также использование этого приема для структурирования повествования путем масштабирования основного и дополнительного сюжетов, когда последний отличается по масштабу и может выделяться особым фоном (см.: [Квливидзе 2015])¹³ (см. рис. 14, 18 в предыдущем разделе). Кроме того, отмечено применение этого приема для отражения поэтических тропов (см.: [Юферева 2013, с. 264; Квливидзе 2015]) (один из примеров приведен на рис. 25 — сравнение Сергия с воином (см. текст под изображением) буквально передано на миниатюре).

¹² Ср. определение Д. С. Лихачева: «повествовательное пространство» как выражение «повествовательного времени» [Лихачев 1979, с. 36 и след.).

¹³ Н. В. Квливидзе отмечает, что этот прием характерен для Лицевого летописного свода, то есть является общим для обоих миниатюрных циклов Жития [Квливидзе 2015].

532

533

Таким образом, комплексное исследование миниатюр лицевой рукописи Троиц, (ризн.) 21 в сопоставлении с иллюстрируемым текстом остается делом будущего. Необходимость такой работы связана с тем, что, как справедливо замечает Н. Э. Юферева, изобразительный текст жития в лицевом списке представляет собой интерпретацию литературного текста¹⁴, а значит, требует всестороннего исследования как для выяснения принципов этой интерпретации, так и для описания ее специфики по сравнению с литературным текстом.

При изучении миниатюр лицевого Жития Сергия следует обратить внимание и на такой аспект, как принципы интерпретации изображений: исследователи иногда по-разному объясняют те или иные детали, приписывая им разные функции в изобразительном тексте, что может оказывать влияние на выводы, получаемые при использовании миниатюр как исторического источника.

В качестве примера мы выбрали миниатюру, на которой изображен проезд мимо Троицкого монастыря Стефана, епископа Пермского, во время его путешествия в Москву (рис. 26)¹⁵. Н. Э. Юферева обращается к этой миниатюре при описании одного из приемов, являющихся частью изобразительного языка. На миниатюре видны зеленые деревья, притом что епископ Стефан едет на санях. По мнению исследовательницы, посредством изображения саней передано зимнее время года, для указания на которое миниатюристы использовали не белый цвет, а некие атрибуты зимы, как, например, сани (изображение деревьев здесь носит условный характер и с временем года не связано) [Юферева 2013, с. 73—75]. По версии О. Г. Ульянова, времена года передаются на миниатюрах лицево-

¹⁴ В связи с этим Н. Э. Юферева полагает, что каждое лицевое Житие следует рассматривать как отдельную редакцию (см.: [Юферева 2013, с. 272—288]).

¹⁵ Этот сюжет представлен в рукописи на двух соседних миниатюрах: помимо публикуемого здесь л. 214 об., также на л. 215.

534

Puс. 26. Проезд мимо Троицкого монастыря
епископа Пермского Стефана во время путешествия в Москву.
Троиц. (ризн.) 21, л. 214 об.

535

го Жития Сергия совершенно другим способом — при помощи природных символов: «Начало года (весну) определяет скудная растительность в левом верхнем углу миниатюры, середина года (лето) отмечена равномерным распределением растительности по всему верхнему полю, на осень указывает расположение пышной растительности в правом верхнем углу миниатюры, а зиму характеризует отсутствие элементов пейзажа вкупе с “дымками” над трубами» [Ульянов 1996, с. 181-182]. Согласно этому определению, можно предполагать, что изображенное на рассматриваемой миниатюре событие произошло летом — пышная растительность вокруг монастыря занимает почти половину миниатюры. Здесь можно привести также наблюдение А. Л. Хорошкевич, которая, анализируя изображения средств передвижения на миниатюрах лицевого Жития Сергия, отмечает, что сани конкурировали с телегой на Руси и также использовались летом ¹⁶, в связи с чем на миниатюрах Жития Сергия и сани, и телеги встречаются почти с одинаковой частотой [Хорошкевич 1966, с. 283]. Какое же время года изобразил миниатюрист? Да и вообще ставил ли он целью изображение определенного времени года? Ответ на этот вопрос не очевиден ¹⁷. Данный пример со всей наглядностью демонстрирует, что перед исследователями книжной миниатюры стоит еще много нерешенных вопросов и проблем, связанных с интерпретацией изобразительного текста вообще и лицевого Жития Сергия в частности.

Что касается изучения миниатюр лицевого Жития Сергия в собственно художественном отношении, то отдельные наблюдения и обобщенные выводы можно найти во многих работах, авторы которых исследуют или привлекают материал миниатюр

¹⁶ О круглогодичном использовании саней, в том числе пассажирских, в Древней Руси см., например: [Васильев 2007, с. 45, 72, 325].

¹⁷ Заметим, что историки не указывают времени года, когда это событие из жизни преподобного Сергия и святителя Стефана имело место (см., например: [Голубинский 1909, с. 56; Борисов 2002, с. 228]).

536

(в частности, обращалось внимание на «интерес к декоративной трактовке форм, подчеркнутой нарядности предметов быта, одеяний» [Попов 1986, с. 85], неоднократно отмечались специфика содержательного наполнения миниатюр, их композиционные особенности, богатая цветовая гамма, внимание к деталям и др.). Однако последовательной характеристики художественная сторона миниатюр рукописи пока не получила, на что указывает Н. В. Квливидзе (см.: [Квливидзе 2015]).

Особого внимания при изучении миниатюр лицевого Жития Сергия Троиц, (ризн.) 21 заслуживает проблема источников.

Ко времени создания рукописи житийная иконография Сергия Радонежского имела уже более чем вековую историю (включая миниатюры Жития Сергия в составе Лицевого летописного свода ¹⁸) (см. подробнее: [Квливидзе 2015]). Тем не менее в вопросе об источниках миниатюр лицевого Жития преобладает мнение об их самостоятельности.

Несмотря на то что в создании рукописи Троиц, (ризн.) 21 участвовал писец Лицевого летописного свода и рукопись была создана в царских книгописных мастерских, миниатюры этих рукописей независимы друг от друга, что объясняется, в том числе, разными редакциями Жития (с разной степенью подробности изложения) и различиями в изображении избранных сюжетов (см.: [Арциховский 1944, с. 88; Подобедова 1965, с. 270—274; Морозов 1987; Квливидзе 2015]). Хотя оба миниатюрных цикла ЖСР имеют и некоторое сходство, обусловленное общностью текста, а также происхождением из одной ху-

¹⁸ О. И. Подобедовой было высказано предположение о существовании «каких-то изобразительных протооригиналов, из которых мог исходить миниатюрист» при иллюстрировании Жития Сергия в составе Лицевого летописного свода и которые могли относиться ко времени создания Жития Епифанием [Подобедова 1965, с. 274]. Это предположение, которое могло бы отодвинуть житийную иконографию преподобного Сергия к началу XV в., остается недоказанным.

537

дожественной мастерской (см. об этом подробнее: [Попов 1986; Квливидзе 2015]).

Если прямое влияние иконографии на миниатюры лицевого Жития Сергия не обнаруживается, то обратный процесс, по наблюдениям В. Г. Брюсовой, имел место: во второй половине XVII в. появляются житийные иконы преподобного Сергия, созданные под непосредственным влиянием лицевого списка ЖСР Троиц. (ризн.) 21 (см.: [Брюсова 1991, с. 451—452]).

* * *

Лицевое Житие Сергия Радонежского представляет собой уникальное произведение книгописного искусства, в котором личность преподобного Сергия раскрывается одновременно в рамках литературного и изобразительного текстов, дополняющих друг друга. Тем самым можно говорить о новой интерпретации текста Пространной редакции ЖСР, предложенной иллюстратором этой рукописи, что позволяет ей занять особое место среди других списков Жития (и даже, возможно, претендовать на статус отдельной редакции). Эта рукопись имеет большое значение для истории почитания преподобного Сергия, о чем свидетельствует факт ее хранения в ризнице Троице-Сергиева монастыря, очевидно, с момента создания, и то, что она была скопирована в конце XVII в. в Троицком монастыре для поднесения царским особам. Наконец, трудно переоценить значение этой рукописи как в истории книгописания, так и шире в истории древнерусского искусства. Однако приходится признать, что ни один из указанных аспектов изучения лицевого Жития Сергия Радонежского Троиц, (ризн.) 21 на данный момент не раскрыт полностью. Несмотря на значительное количество сделанных в отношении рукописи наблюдений, ее целостную характеристику еще только предстоит дать.

538

2. Лицевой список БАН. Π I А 38

В конце XVII в. была изготовлена копия лицевой рукописи Троиц, (ризн.) 21 с Житием Сергия Радонежского. Она дошла до нас в составе библиотеки Петра I, хранящейся в Отделе рукописей БАН (современный шифр: БАН. Π I А № 38).

Особенность рукописи — незавершенность украшения: последняя миниатюра написана на л. 317, с л. 317 об. миниатюры и инициалы не вписаны, в рукописи всего 468 миниатюр¹⁹. То есть сначала был переписан текст рукописи, а украшалась она позднее, и эта работа не была окончена. Тем не менее в таком неоконченном виде рукопись вошла в собрание книг сестры Петра 1 царевны Натальи Алексеевны, в описях имущества которой упоминается²⁰. В 1728 г. рукопись поступила в БАН из ее дома [Лебедева 2003, с. 70].

Рукопись датируют по филиграням концом XVII в.²¹

Появление этой копии троицкой лицевой рукописи О. А. Белоброва связывает с событиями августа 1689 г., когда Петр I с матерью и женой укрывался в Троице-Сергиевой лавре во время конфликта с царевной Софьей, в результате которого власть перешла к Петру. Именно после этого и была заказана копия лицевого Жития Сергия Радонежского для поднесения царским особам ²². Инициатива могла исходить как от монастырских

¹⁹ И. Н. Лебедева в описании собрания ошибочно указывает, что в рукописи 444 миниатюры [Лебедева 2003, с. 70].

²⁰ Что помешало окончанию работы над рукописью и почему в таком виде она все же поступила в собрание книг царевны Натальи Алексеевны, не известно: архивные документы Троице-Сергиева монастыря за этот период были утрачены во время двух сильных пожаров в XVII в. [Белоброва 2005, с. 252].

²¹ Филиграни: герб Амстердама-Дианова, Костюхина № 135—1694 г., № 139 — 1679—1695 гг. [Клосс 1998, с. 219; Лебедева 2003, с. 691; Дианова №№ 114, 118 — 1689—1695 гг. [Белоброва 2005, с. 250].

²² Всего в связи с этими событиями, как указывает О. А. Белоброва, было создано 4 рукописи, посвященные Сергию Радонежскому, — помимо лицевого Жития еще три канона [Белоброва 2005, с. 251], один из которых не обнаружен (см.: [Подковырова 2015]).

539

властей, так и от членов царской семьи. Наиболее вероятным инициатором и заказчиком работы О. А. Белоброва считает архимандрита Троице-Сергиевой лавры Викентия (1674—1694 гг.), обладавшего опытом в книгописании и украшении книг [Белоброва 2005, с. 252]. Однако исследовательница предложила и другую версию, не имеющую документальных подтверждений, согласно которой заказчицей копии была царевна Софья, ставшая после августа 1689 г. неугодной, что может объяснить незавершенность в украшении рукописи [Белоброва 2005, с. 253].

Лицевые рукописи Троиц, (ризн.) 21 и Π 1 А 38 наряду с чертами сходства, позволяющими утверждать их взаимоотношения антиграфа и копии, имеют и различия.

Прежде всего, бросается в глаза внешнее сходство рукописей: формат в 1°; обрез золоченый; переплет — доски, обтянутые тканью: Троиц, (ризн.) 21 — камкой вишневого цвета, Π I А 38 — малиновым бархатом; серебряные украшения, в частности, обе рукописи имели серебряные застежки, от которых в настоящее время остались только серебряные накладки на верхней крышке переплета [Ухова 1960, с. 156—157; Лебедева 2003, с. 70].

При этом объем рукописей не совпадает: как указывалось, рукопись Троиц, (ризн.) 21 содержит 381 лист (ЖСР занимает 346 листов — л. л-тми об. (1 —349 об.), среди которых 2 листа чистых и один с завесой), тогда как рукопись Π I А 38 — 444 листа (ЖСР - 402 листа (л. 2-403)).

Как установил Б. М. Клосс, текст списка ЖСР Π 1 А 38 представляет собой копию текста списка Троиц, (ризн.) 21 [Клосс 1998, с. 219] ²³, проведенный нами анализ разночтений подтверждает это.

Переписка текста в Π I А 38 велась, по мнению О. А. Белобровой, непосредственное рукописи Троиц, (ризн.) 21 [Белоброва 2005, с. 247], при этом заглавие Жития и заголовок первой

²³ В работе Б. М. Клосса указан старый шифр рукописи: БАН. 34.3.4.

540

главы в списках не совпадают. Если в списке Троиц, (ризн.) 21 заглавие тождественно заглавию списка МДА 88 и большинства списков Основного вида Пространной редакции, а заголовок представляет собой распространенную вариацию соответствующего заголовка указанных списков ²⁴, то в списке Π 1 А 38 в них появляется слово «сказание» ²⁵ (см. таблицу 1).

Таблица 1

Заглавие и заголовок первой главы в лицевых списках ЖСР

Незначительные различия в названиях глав, отмеченные О. А. Белобровой, являются преимущественно орфографическими [Белоброва 2005, с. 247].

Интересная особенность списка Π I А 38 — многочисленные описки в инициалах (Т вместо Д, С вместо К и т. д.), которые О. А. Белоброва объясняет тем, что инициалы вписывал пожилой подслеповатый мастер [Белоброва 2005, с. 246, 250].

²⁴ Ср. раздел «Текстология Пространной редакции Жития Сергия Радонежского», п. 3, таблица 5, п. 4.

²⁵ О. А. Белоброва выдвинула предположение, что новое заглавие — Сказание о чудесех преподобнаго Сергия — возможно, объяснялось желанием напомнить о чудесном укрытии Петра 1 и его сторонников в Троице-Сергиевой лавре в августе 1689 г. [Белоброва 2005, с. 252].

541

Количество миниатюр, очевидно, должно было быть в рукописях одинаковым, по крайней мере число имеющихся миниатюр по главам совпадает [Белоброва 2005, с. 248].

Не вызывает сомнений, что миниатюры списка Π I А 38 были скопированы с рукописи Троиц, (ризн.) 21 ²⁶. При этом все исследователи, обращавшиеся к сопоставительному анализу миниатюр этих рукописей, указывают те или иные характерные для них особенности.

К значимым различиям относится несовпадение расположения текста и миниатюр на листах рукописей. Если в Троиц, (ризн.) 21 миниатюры предваряют иллюстрируемый текст, то в Π I А 38 на первых 142 листах миниатюры расположены после иллюстрируемого ими текста, а после л. 142 об. они предваряют текст [Юферева 2013, с. 294—295]. Как отмечалось выше, в Троиц, (ризн.) 21 миниатюры размещаются преимущественно в верхней части листа, иногда сдвинуты на середину или даже на нижнюю часть листа, на одной странице могут быть помещены две миниатюры — в Π I А 38 миниатюры располагаются либо на всем листе, либо в его нижней части, при этом текст, в отличие от Троиц, (ризн.) 21, переписан без V-образных концовок. Различия в расположении текста и миниатюр в двух рукописях можно увидеть на рис. 27—28 и 29—30, где попарно размещены миниатюры обоих списков, иллюстрирующие один и тот же сюжет. Важной особенностью рукописи Π I А 38, указывающей на более низкий уровень ее исполнения, являются случаи несоблюдения архитектоники листа или разворотов листов, нередко текст не совпадает с местом расположения соответствующих ему миниатюр [Белоброва 2005, с. 248—249].

²⁶ Их вторичность по отношению к последней впервые отметил И. Э. Грабарь в работе, посвященной творчеству Андрея Рублева [Грабарь 1926, с. 15]. В. Д. Кузьминой был сделан вывод о том, что миниатюры списка Π I А 38 «являются ремесленной копией миниатюр из лицевого Жития Сергия XVI в.» [Кузьмина 1971, с. 115].

542

Помимо разницы в размещении, миниатюры рукописей могут различаться по формату.

Отмечены также многочисленные различия в деталях миниатюр. Так, О. А. Белоброва указала на несовпадение текста на свитках в одиночных изображениях Сергия Радонежского, пропуск в Π I А 38 многих надписей (например, имени Епифания в миниатюрах к Предисловию), а также важных для содержания деталей, изменение некоторых имен персонажей²⁷ (см. подробнее: [Белоброва 2005, с. 249]). Целый ряд наблюдений над различиями миниатюр обеих лицевых рукописей сделан Н. Э. Юферевой (взаимозаменяемость жестов благословения и указания в значении поучения; изображение Сергия в разных позах в сцене причастия; изменение композиции миниатюры (на примере иллюстрирования рассказа о дружбе преподобного с медведем); изображения персонажа с нимбом и без него (игумена Митрофана, первого духовного наставника Сергия Радонежского), введение в миниатюры списка Π I А 38 обрядовых и бытовых реалий (труб с клубами дыма, русской печи и др.)) [Юферева 2013, с. 129-130, 142-144, 181-182, 223-225, 288-295].

В связи с различиями в деталях миниатюры рукописи Π 1 А 38 привлекаются в качестве источника в ряде работ наряду с миниатюрами рукописи-антиграфа Троиц, (ризн.) 21. Это касается, в частности, сюжета об Андрее Рублеве, изображений дымниц, сохи (см.: [Ульянов 1996; Сидорова 1958; Горский 1965] и др.). При этом данные, извлекаемые из миниатюр рукописи Π I А 38, рассматриваются как более достоверные.

Различия миниатюр рукописей отчетливо видны при их сопоставительном анализе. Рассмотрим здесь в качестве примера две пары миниатюр (см. рис. 27—28 и 29—30) ²⁸.

²⁷ На данный факт указывал уже И. Э. Грабарь при обращении к циклу миниатюр, посвященных Андрею Рублеву [Грабарь 1926, с. 15].

²⁸ Приношу глубокую благодарность В. Г. Подковыровой, предоставившей для публикации фотокопии листов рукописи Π I А 38.

543

Рис. 27. Чудо, случившееся до рождения Сергия

(возглашение младенца в утробе матери во время литургии).
Троиц. (ризн.) 21, л. 25 об.

544

Рис. 28. Чудо, случившееся до рождения Сергия (возглашение младенца в утробе матери во время литургии).

П I А 38, л. 31 об.

545

Рис. 29. Труды Сергия в монастыре.
Троиц. (ризн.) 21, л. 95

546

Pue. 30. Труды Сергия в монастыре. Π I А38, л. 119

547

Первая пара иллюстрирует чудо, случившееся до рождения преподобного Сергия, — возглашение младенца в утробе матери во время литургии (см. рис. 27—28). К несовпадающим деталям, как можно видеть, относятся изображения церкви (три главки, трехлопастное завершение фасада и множество мелких деталей в Троиц, (ризн.) 21 — две главки, простой фасад в Π I А 38); отсутствие архитектурного фона в Π 1 А 38, что существенно обедняет изображение в композиционном плане; разные детали в алтаре (наличие иконы Богоматери, видной частично в углу рядом с головой священника, в Π I А 38; раскрытая книга, лежащая на престоле, в Π I А 38 — книга в руках священника в Троиц. (ризн.) 21; и др.). Обе миниатюры имеют еще одно важное различие, на которое уже не раз обращали внимание исследователи, — наличие или отсутствие нимбов у разных персонажей. Если в Троиц, (ризн.) 21 священник не имеет нимба, тогда как мать Сергия Мария изображена с нимбом, то в Π I А 38 мы видим обратную ситуацию, причем над головой матери Сергия нет даже надписи. Н. Э. Юферева, анализируя изображение нимбов у разных персонажей в лицевых житиях, отмечает, что для лицевого ЖСР Троиц, (ризн.) 21 традиционна иконография изображения родителей святого с нимбом, что имеет корни, в том числе, в иллюстрируемом тексте и связано с топосом рождения святого от благочестивых родителей, однако такая иконография не является обязательной [Юферева 2013, с. 210—214], очевидно, этим можно объяснить отсутствие нимба в списке Π 1 А 38. Изображение священников с нимбом исследовательница рассматривает как обозначение святости самого священнического сана [Юферева 2013, с. 228—229].

Вторая пара миниатюр посвящена описанию трудов Сергия, служащего братии (см. рис. 29—30). Здесь также видны различия в фоне: упрощенное изображение строений (без окошек, без прорисовки деталей кровли) в Π I А 38; разное изображение деревьев: целому ряду деревьев в Троиц, (ризн.) 21 соответству-

548

ют лишь два дерева в Π I А 38, в результате чего композиционная роль этой детали утрачивается. В Π 1 А 38 едва видна фигура инока на заднем плане, тогда как в Троиц, (ризн.) 21 она выписана так же отчетливо и играет такую же роль в композиции, как и фигуры Сергия. По-разному показано, как Сергий «вариво варяше», — сцена, помещенная в центре миниатюры: если в Троиц. (ризн.) 21 мы видим стоящие на огне котлы (причем огонь выписан очень отчетливо) и Сергия с ложкой, помешивающего «вариво», то в Π I А 38 котлы стоят на плите, дрова под которой еще не зажжены, и видна лишь верхняя часть фигуры Сергия, без рук, то есть процесс показан на более ранней стадии. Оказалась утраченной на миниатюре в Π I А 38 такая деталь, как решето выпеченных хлебов в руках Сергия (вторая фигура справа).

Хорошо видны различия в художественном уровне исполнения миниатюр: тщательность прорисовки деталей, множество мелких деталей оформления в Троиц, (ризн.) 21, чему в Π 1 А 38 соответствует более упрощенное изображение, с утратой ряда деталей, отличающееся еще и некоторой неряшливостью исполнения, проявляющейся, в том числе, в раскраске.

На черно-белых иллюстрациях, к сожалению, не видны различия в цветовом решении миниатюр, которые весьма существенны ²⁹.

²⁹ Скажем, на миниатюрах, посвященных возглашению младенца в утробе матери, в одежде 4 фигур на первом плане в Троиц, (ризн.) 21 используются красный, малиновый, синий, зеленый, болотный и коричневый цвета, тогда как в Π I А 38 — только синий, красный и малиновый; в одежде священника — обратное сочетание цветов (в Троиц, (ризн.) 21: подрясник синего цвета, фелонь — малинового; в Π I А 38: подрясник красного цвета, фелонь — фиолетового); и др. На миниатюрах, показывающих труды Сергия, в Троиц, (ризн.) 21 Сергий везде изображен в светло-коричневом подряснике, а в Π I А 38 две левые фигуры в синем подряснике, фигуры в центре и справа — в красном, вторая справа фигура — в зеленом подряснике и красном плаще; крыши в Троиц, (ризн.) 21 раскрашены в красно-коричневый и синий цвета, а в Π I А 38 в основном в охристый (за исключением правой, красного цвета); под ногами Сергия в Троиц. (ризн.) 21 трава (зеленый цвет), в Π I А 38 — земля (охристый цвет).

549

По мнению О. А. Белобровой, копирование миниатюр в Π 1 А 38 было чисто механическим, текст художниками был или не прочитан, или не понят, что говорит об их неопытности [Белоброва 2005, с. 249] ³⁰. Судя по разнице в манере письма, мастеров было несколько, причем при создании миниатюр применялась иконописная техника. Поскольку формат миниатюр в рукописях Троиц. (ризн.) 21 и Π I А 38 не совпадает, копировались они не по прорисям, а «на глазок», что и привело к различиям в композиции, пропорциях фигур, сооружений, утрате некоторых деталей [Белоброва 2005, с. 250] ³¹.

Как полагает Н. Э. Юферева, различие миниатюр двух рукописей связано с эстетическими и идеологическими изменениями, которые произошли в литературе в XVII в., и показывает, как менялись художественные и идейные принципы иллюстрирования: «Миниатюрист конца XVII — начала ХVIII в. разделяет земное и небесное пространство, видимое и невидимое, реальное и мистическое, тогда как художник XVI в. передает те же события в более “иконописном” виде» [Юферева 2013, с. 292]. Жанровость, выражающаяся в появлении бытовых деталей, превращает миниатюры списка Π I А 38 в украшение рукописи [Юферева 2013, с. 292—294]. К этому можно добавить наблюдение В. Г. Подковыровой о меньшей графичности изображений в Π I А 38, что является характерным признаком иконографии миниатюр XVII в. [Подковырова 2015].

Различия в других элементах украшения двух лицевых списков ЖСР согласуются со сделанными выводами. В частности, сюжетные миниатюры, размещенные на титульных листах ру-

³⁰ По поводу мнения В. Д. Кузьминой, которая сочла отличия миниатюр списка Π 1 А 38 от миниатюр антиграфа следствием влияния «другого оригинала» [Кузьмина 1971, с. 115], О. А. Белоброва пишет, что существование его «нигде и никем не доказано» [Белоброва 2005, с. 245—246].

³¹ По мнению О. А. Белобровой, это говорит о том, что исполнителями были местные, троицкие, иконописцы [Белоброва 2005, с. 250].

550

копией Троиц, (ризн.) 21, заменены в рукописи Π 1 А 38 гравированными рамками-заставками, по-разному украшены инициалы (см. подробнее: [Лебедева 2003, с. 70; Белоброва 2005, с. 248]). О. А. Белоброва рассматривает использование гравированных рамок-заставок как смену вкусов и отсутствие опытных орнаменталистов [Белоброва 2005, с. 248].

Таким образом, по качеству исполнения копия оказалась несколько слабее оригинала, что ни в коем случае не умаляет ее значение.

* * *

Лицевая рукопись Π 1 А 38 представляет огромную художественную ценность и позволяет существенно пополнить наши знания о книгописной деятельности в России в конце XVII в.: исследование этой рукописи дает возможность получить сведения о работе книгописных мастерских Троице-Сергиевой лавры в этот период и об уровне работавших в них мастеров, а также о технике исполнения копий и создания миниатюр, об украшении рукописей и других особенностях их изготовления. Рукопись Π 1 А 38 интересна и характерными для нее особенностями интерпретации текста Жития. Однако из-за своей вторичности по отношению к списку Троиц, (ризн.) 21 лицевой список Жития Сергия Π I А 38 изучен гораздо хуже своего антиграфа, его исследование, как было показано, в основном носит сопоставительный характер и связано с выявлением сходств и различий с рукописью Троиц, (ризн.) 21, хотя очевидно, что список нуждается в отдельном системном исследовании.

551