В статье «О пении на утрене Недели крестопоклонной ирмосов Пасхального канона» (ЖМП. 1968. № 3. С. 74-76) автор ее, В. Талин, утверждает, что в Крестопоклонное воскресенье на утрене следует петь ирмосы Пасхального канона «Воскресения день», начальные слова которых указаны перед тропарями канона, положенного в этот день в Триоди постной.

По-видимому, В. Талин недостаточно знаком с языком Типикона и не в курсе истории богослужебной гимнографии. Он пишет: «На утрене Недели крестопоклонной положены каноны: воскресный с ирмосом на 4, Богородичный с ирмосом на 2 (разрядка моя. — Н. У) и Триоди на 8». В действительности в Типиконе сказано: «Канон воскресен со ирмосом на 4; и Богородицы на 2; и Триоди на 8, глас 1-й; катавасиа „Божественнейший прообрази” (оба лика вкупе)».

«Богородичный с ирмосом на 2» и «Борогодицы на 2» — это разные по смыслу выражения. Первое означало бы, что после тропарей воскресного канона следует петь ирмос канона Богородицы и один тропарь, второе же означает, что нужно читать (или петь) только тропари канона Богородицы в количестве двух, не предваряя их пением ирмоса. Заметим, что в действительности существует только второй порядок.

Чтобы понять, с какой целью указаны в каноне Триоди пасхальные ирмосы «Воскресения день», следует обратиться к истории канона как рода церковной гимнографии. Основоположником его считают преп. Андрея Критского († 740). Он сочинил около 250 тропарей, в которых на примерах, взятых из Священного Писания Ветхого Завета и Евангелия, исповедует свои грехопадения и просит милосердия Божия, явленного Иисусом Христом грешникам. Эти тропари преп. Андрей разделил на девять песней, соединив каждую из них с той или иной библейской песнью, которые в его время входили в состав утреннего богослужения. Чтобы связать свое сочинение в литературном отношении с текстом библейских

303

песен, преп. Андрей для каждой из своих песен написал особый тропарь, который текстуально в какой-то мере был бы близким к библейской песне и в то же время отвечал бы его собственному настроению, например: «Вонми, небо, и возглаголю, и воспою Христа, от Девы плотию пришедшаго». Первая половина этого тропаря — «Вонми, небо, и возглаголю» — это слова пророка Моисея, которыми он начал свою обличительную песнь (Втор. 32, 1), а вторая половина — «и воспою Христа, от Девы плотию пришедшаго» — это собственные слова песнописца. Тропари, связующие библейские песни с авторским текстом песнописца, получили название «ирмос», от греческого ὁ εἱρμός, что значит «сплетение» или «сцепление».

Великий канон преп. Андрея Критского при его глубоком назидательном значении со стороны архитектоники стихосложения (а этой стороне в византийской церковной гимнографии со времени преп. Романа Сладкопевца († около 555) уделялось большое внимание) был «рыхлым»¹. Силлабика стихосложения преп. Андрея не отличалась той конструктивной слаженностью и единством метра движения, каким отличались, например, кондаки преп. Романа Сладкопевца. По-видимому, преп. Андрей и не придавал значения этой стороне своего произведения. Его канон не столько плод поэтического вдохновения, хотя ему и суждено было стать началом этого жанра христианской поэзии, а скорее вопль человека, истерзанного сознанием своей греховности. Сами библейские образы и факты, которые приводит в каноне песнописец, оказываются взятыми вне исторической последовательности и тематического единства. Рассматривая с этой стороны Великий канон преп. Андрея, нельзя не почувствовать, что эти образы возникали у него под непосредственным влиянием его душевных смятений, которые, как своего рода волны, захватывали все его существо. То, что преп. Иоанн Дамаскин († около 749) выразил словами «Житейское море, воздвигаемое зря напастей бурею, к тихому пристанищу Твоему притек, вопию Ти: „Возведи от тли живот мой, Многомилостиве”», переживал и преп. Андрей, создавая свой Великий канон. Непосредственность чувства составляет достоинство Великого канона, и это качество произведения обеспечило ему бессмертие до сего дня и всеобщую любовь со стороны «чад светообразных церковных».

304

Но преп. Андрей писал свой Великий канон в то время, когда церковная гимнография отказалась от тех монументальных форм, каких держался еще Роман Сладкопевец и когда в церковном пении довольно интенсивно происходила замена интонаций патетической речи проповедника и псалмодии распевными мотивами. Еще преп. Савва Освященный, известный ревнитель иноческого правила псалмопения († 532), повелел, чтобы при совершении этого правила всем братством его монастыря употреблялось мелодичное пение (μετὰ μέλους)¹.

Это обстоятельство не могло не отразиться на истории канона. Преп. Иоанн Дамаскин и его друг преп. Косма, епископ Маюмский († около 787), усовершенствовали этот жанр. Их каноны (см., например, каноны на двунадесятые праздники) отличаются ограниченным количеством тропарей: обычно два и реже три. Но зато в тропарях строго выдерживается силлабика стихосложения, установленная в ирмосах. Быть может, из этих литературно-архитектонических соображений оба песнописца отказались от метода составления ирмосов посредством соединения текста библейских песней с собственными, как это делал преп. Андрей. Для преподобных Космы и Иоанна библейские песни служили только тематическим сюжетом, который они по-своему воплощали в ирмосы с тем или иным силлабическим стихосложением. Так, одна и та же тема песни, воспетой пророком Моисеем по случаю чудесного перехода евреев через Чермное море (Исх. 15, 1—19), послужила преп. Иоанну темой для восьми ирмосов 1-й песни Октоиха: гласа 1-го «Твоя победительная десница», гласа 2-го «Во глубине постла иногда», гласа 3-го «Воды древле», гласа 4-го «Моря чермную пучину», гласа 5-го «Коня и всадника», гласа 6-го «Яко по суху», гласа 7-го «Манием Твоим», гласа 8-го «Колесницегонителя фараоня погрузи», — не считая других его канонов, причем в различных ирмосах, написанных на эту тему, разная силлабика стихосложения, одна, общая для канона в целом. В некоторых случаях эти песнописцы при сочинении ирмосов отказываются от следования сюжетам библейских песней. Так, преп. Косма в каноне Рождеству Христову в качестве ирмоса 1-й песни использовал начало слова св. Григория Богослова на этот же праздник:

¹ Помяловский. Житие Саввы. С. 230.

305

«Христос раздается, славите; Христос с небес, срящите», — а в качестве ирмоса 9-й песни — начало слова св. Иоанна Златоуста на тот же праздник: «Таинство странное вижу и преславное».

Особенно много потрудился над оформлением жанра канона преп. Иоанн Дамаскин. Будучи одаренным не только в области поэзии, но и в музыкальном отношении, он давал своим канонам строго выдержанную структуру стихосложения и определенные мотивы, которые были согласованы с метрикой определенного силлабического стихосложения, положив тем начало восьмигласию как музыкальной системе. Если читатель занялся бы рассмотрением канонов позднейших песнописцев, то он увидел бы, что большинство из них пользуется ирмосами преп. Иоанна Дамаскина. Это не случайность, а закономерность. В ирмосах преп. Иоанна Дамаскина было дано все: и четкая структура стихосложения тропарей канона, и напев их, причем эти напевы он сочинял на основе тех интонаций и мотивов, которые уже веками были в общецерковном употреблении и благодаря этому были доступны всякому желающему петь канон. (Заметим, что греки до сего времени не читают канон, а поют. У нас этот греческий порядок совершения канона сохранился в пасхальной утрене.)

В свете сказанного будет понятно, что последующие песнописцы в большинстве случаев при сочинении канонов пользовались ирмосами преп. Иоанна Дамаскина как своего рода моделью. Свои тропари они сочиняли, следуя силлабике стихосложения избранного Дамаскинова ирмоса и для удобства поющих, чтобы те знали, каким напевом надо петь этот канон, указывали над тропарями первые слова ирмоса-модели. Так поступил и преп. Феодор Студит († 826), составитель канона Триоди для Крестопоклонного воскресенья. Он написал этот канон, следуя в стихосложении модели Пасхального канона Иоанна Дамаскина, и краткой надписью «Воскресения день» указал напев этого канона, и только. Нечто подобное мы наблюдаем и в нашем русском богослужении. В певческих книгах синодального издания встречаются Херувимские с надписанием «на „Радуйся”» или «на „Видя разбойник”». Это указывает на определенный напев, и никому в голову не придет вместо «Иже херувимы» петь «Радуйся, Живоносный Кресте». Иногда приходится слышать, как народ поет «Тело

306

Христово приимите» напевом «Благообразный Иосиф». Но одно дело петь так «Тело Христово приимите», и другое дело — петь вместо этого стиха «Благообразный Иосиф», хотя в обоих песнопениях упоминается Тело Христа Спасителя.

Нам кажется, что если бы В. Талин был знаком с историей канона как жанра церковной гимнографии й знал бы истинное значение надписи над каноном Недели крестопоклонной «Ирмос „Воскресения день, просветимся, людие”», то он не задал бы вопроса, почему же здесь составитель службы указал на пасхальный ирмос, а не на ирмос 1-го гласа Октоиха «Твоя победительная десница».

Ответим В. Талину на его вопрос вопросом же, а как бы он пропел одним и тем же напевом, без добавлений или сокращений его, с сохранением ударений текста хотя бы только первую строку названных им греческих ирмосов «Ἀναστάσεως ἡμέρα» и «Σοῦ ἡ τροπαιοῦχος δεξιά»? В обеих строках не только разное количество слогов, но и различное расположение ударений.

Обозначим ударные слоги знаком «-», а слабые или неударные — «ᴗ». В ирмосе «Воскресения день» получается всего восемь слогов и расположены они в следующем порядке:

- - .

В ирмосе «Твоя победительная десница» — девять слогов и следуют они так:

- - -.

Наш славянский текст ирмосов — переводный и как таковой утратил особенность стихосложения оригинала, поэтому мы можем спеть нашим напевом «Воскресения день» и ирмос «Твоя победительная десница». Но преп. Феодор Студит писал данный канон для греков, а им спеть эти ирмосы на один мотив без искажения напева так же невозможно, как невозможно нам спеть «Вечная память» напевом «Со святыми упокой».

Приходится сожалеть, что В. Талин игнорировал историческую сторону рассматриваемого вопроса, которая в настоящее время достаточно исследована. Расшифрованы и опубликованы образцы византийского восьмигласия и, в частности, модели для пения ирмосов 1-го гласа¹.

¹ Wellesz. Byzantine Music and Hymnography. Appendix V.

307

В свете этих научных открытий суждения нашего автора по поводу указаний Типикона об отправлении канонов в Неделю крестопоклонную и его полемика по этому вопросу с прот. К. Никольским и составителями «Богослужебных указаний» на 1951 и 1958 годы, изданных Московской Патриархией, представляются неубедительными. Нам кажется напрасным и его упрек составителям «Богослужебных указаний» по поводу фразы: «Ирмосы, обозначаемые в начале каждой песни, указывают музыкальный размер данной песни и имеют то же значение, что надписания „подобны” над стихирами»¹. Можно ли в данном случае начальные слова Пасхального канона относить к «подобным», задает вопрос В. Талин составителям «Богослужебных указаний». Ответим, что сравнение надписаний ирмосов в канонах с указаниями «подобны» у стихир принадлежит ныне почившему преосвященному епископу Афанасию (Сахарову), возглавлявшему дело издания «Богослужебных указаний» на 1958 год. Преосвященный епископ Афанасий был выдающийся знаток церковного устава, житий святых и гимнографии. Он знал наизусть не только все «подобны», но и на какой «подобен» положено петь ту или иную стихиру или тот или иной тропарь. И если он употребил в данном случае слово «подобен», то только имея в виду аналогию, которая в действительности у православных греков в пении на «подобен» и в пении тропарей канона по образцу указанного ирмоса существует. Никакого смешения понятий церковно-уставной терминологии у преосвященного Афанасия, конечно, не было.

Еще хуже поступает автор в полемике с прот. К. Никольским, цитируя его слова в отрыве от контекста. Вот что писал прот. Никольский по поводу пения канона в Неделю крестопоклонную: «В „Церковном вестнике” (1898, № 11) находится статья Я. Зарницкого под заглавием „Следует ли на утрене Недели крестопоклонной петь ирмосы Пасхального канона?”. Ответ дается, что следует петь, что в некоторых старинных обителях обычай неизменно сохранился, как обычай исконный.

Не входя в обсуждение упомянутой статьи, должно заметить, что в большинстве храмов не поются пасхальные ирмосы в Крестопоклонную неделю. И для этого есть основание

¹ Богослужебные указания на 1958 год. С. 18, 77.

308

в Церковном уставе. Хотя каждый канон содержит в себе ирмосы, но ирмосы не всякого канона положено петь. Так, в Типиконе не указано петь в воскресные дни на утрене ирмосы положенных в эти дни канонов — Богородичного и Крестовоскресного¹. Также читаем: на утрене поем канона три: в Октоихе — два (первый с ирмосом на 6, а другой без ирмоса) и Минеи святого на 4; да будут все на 14². И при чтении Великого канона на утрене четверга 5-й седмицы Великого поста ирмосы трипеснца не поем³.

С другой стороны, когда назначено петь ирмосы двух канонов, тогда об этом прямо указано в Типиконе. Так, о пении ирмосов двух канонов указано в праздники: Рождества Богородицы и отдания, Введения во храм (но не отдания), Рождества Христова и отдания, Богоявления и отдания, Преображения (но не отдания), Успения и отдания, Благовещения, случившегося в Четверток и Субботу страстные и в дни Светлой седмицы, в Пятидесятницу и отдание, в понедельник Святого Духа⁴. В Крестопоклонную же неделю Типикон не назначил петь ирмосы двух канонов. В эту неделю ясно указано петь с ирмосом только канон воскресный и не упомянуто о пении ирмосов ни Богородичного, ни канона Триоди. В Крестопоклонную неделю указаны для пения ирмосы не пасхальные, а особые: „Божественнейший прообрази”⁵. Пасхальные ирмосы, находящиеся не при Пасхальном каноне, в Крестопоклонную неделю не поются, подобно тому как не поются ирмосы праздника Рождества Христова „Христос раждается, славите”, находящиеся не в каноне праздника Рождества Христова, а в каноне недели 1-го гласа Октоиха. Этот канон поется несколько раз в году, но поется без ирмосов „Христос раждается, славите”»⁶.

Разъяснение прот. К. Никольского, аргументированное указаниями Типикона, можно назвать достаточно исчерпывающим вопрос. Непредубежденному человеку видно, что петь пасхальные ирмосы «Воскресения день, просветимся, людие» в Неделю крестопоклонную не положено.

¹ Типикон. Гл. III-V. ||² Там же. Гл. IX.

³ Триодь постная, последняя четверть 5-й седмицы.

⁴ Типикон. Последование дней. || ⁵ Там же. Последование 3-й недели Великого поста.

⁶ Никольский. Пособие к изучению Устава. С. 590-591.

309

Если бы В. Талин подходил к поставленному им вопросу объективно, то он должен был бы привести разъяснение прот. К. Никольского полностью, как оно написано, и уже затем подвергать его критике, а не вырывать из контекста несколько строк. Критика В. Талиным мнения прот. Никольского в последнем случае потеряла всякую научную ценность.

Свое мнение о том, что якобы в Неделю крестопоклонную следует петь пасхальные ирмосы, В. Талин пытается обосновать тем, что «церковное сознание и богословское умозрение утверждают тесную, неразрывную связь между Крестом и Воскресением»¹. В качестве примеров такой связи он приводит песнопения «Воскресение Христово видевше» и «Кресту Твоему покланяемся, Владыко», в которых вместе с крестными страданиями Господа прославляется и Его воскресение. Отсюда делается вывод, что в Неделю крестопоклонную можно петь пасхальные ирмосы.

Все это верно. И можно еще добавить, что тесная неразрывная связь «между Крестом и Воскресением» существует не только в «церковном сознании и богословском умозрении», но распятие и воскресение составляют основу христианской догматики (1 Кор. 15, 14), то и другое исповедуется во всех так называемых апостольских символах и потому естественно одновременное прославление в церковных песнопениях Креста и Воскресения. Но В. Талин упускает из виду, что кроме догматов в Церкви существует традиция, восходящая своими корнями к тому же апостольскому благовестию. Слово Божие говорит, что спасение через Иисуса Христа явлено всем людям — мужчинам и женщинам, и в лике святых мы видим жен (и даже именуемых равноапостольными), но раздаяние благодати в Церкви по традиции, принятой от апостолов, осуществляется только мужами. Так обстоит дело и в области церковной эортологии. Со времени апостолов Церковь почитала «первый день недели» (Деян. 20, 7), или, что то же, «день воскресный» (Откр. 1, 10), и отдельно — «дни опресночные», или пасху (Деян. 20, 6), и «день Пятидесятницы» (16). Во II—III веках между христианами происходили так называемые споры о Пасхе, касательно не только времени ее празднования, но и содержания («Пасха страдания» и «Пасха

¹ Талин. О пении ирмосов. С. 76.

310

воскресения»). Казалось бы, что могло быть проще для ликвидации этих споров, как не приравнение праздника Пасхи к воскресному дню, в идейном отношении близкому к Пасхе, общепринятому во всей Церкви и не вызывающему вокруг себя споров. Но Церковь предпочла терпеть длительные и бурные споры о Пасхе, нежели нивелирование ее под воскресные дни. Следом этой эортологической деятельности Церкви является то, что в храмах, посвященных Воскресению Христову, храмовой праздник празднуют или 13 сентября (ст. ст.), в день «обновлений храма Святого, Христа и Бога нашего, Воскресения», или в неделю Антипасхи, когда положено на полиелее величание «Воскресению Христову» и когда не положено петь ни стихир Пасхи, ни Пасхального канона, ни ексапостилария «Плотию уснув», или же в какой другой воскресный день года, но только не на Пасхальной седмице. В храмах же Воскресения Христова на литургии по входе в качестве храмовых поют воскресные тропарь и кондак рядового гласа Октоиха, также на малом повечерии по Трисвятом — кондак воскресный гласа, но никогда — «Христос воскресе» и «Аще и во гроб».

Эту церковную традицию наш автор игнорировал или не учел. Если следовать его мнению, что в Неделю крестопоклонную можно петь пасхальные ирмосы «Воскресения день» по той причине, что существует неразрывная тесная связь «между Крестом и Воскресением» и в песнопениях «Кресту Твоему» и «Воскресение Христово видевше» упоминаются и распятие, и воскресение Господа, то в таком случае можно петь пасхальные песнопения и в Великую Пятницу, потому что в стихире «Тебе одеющагося светом яко ризою» говорится: «Величаю страсти Твоя, песнословлю и погребение Твое со воскресением, зовый: „Господи, слава Тебе”», — а стихира на целование плащаницы «Приидите, ублажим Иосифа приснопамятнаго» заканчивается после троекратного «Покланяемся страстем Твоим, Христе» словами «и святому воскресению».

Наш автор в начале своей статьи выражает удивление, что ему удалось найти только две статьи, написанные в пользу пения в Неделю крестопоклонную ирмосов Пасхального канона: статью неизвестного автора под названием «Богослужение третьей седмицы Святого поста» в «Воскресном чтении»

311

(1840/41 год, № 47) и статью Я. Зарницкого «Следует ли на утрене Недели крестопоклонной петь ирмосы Пасхального канона?» в «Церковном вестнике» (1898, № 11). «Казалось бы, — пишет наш автор, — что этот вопрос должен был заинтересовать наших литургистов и найти отклик в нашей литургической литературе, духовной журналистике»¹.

Отвечаем на этот вопрос. Действительно, в пользу пения в Неделю крестопоклонную ирмосов Пасхального канона до

В. Талина писали только два автора, причем один из них предпочел не оглашать своей фамилии.

Видным же русским литургистам, начиная с преосвященного Филарета, архиепископа Черниговского, положившего начало науке русской церковной гимнографии, до профессоров А. А. Дмитриевского и А. И. Карабинова включительно, из коих первый занимался изучением истории богослужения иерусалимского храма Воскресения, а второй исследовал службы и песнопения Триоди постной, в голову не приходило написать статью, противоречащую истории канона, церковной традиции в отношении пасхальных песнопений и достаточно ясным указаниям Типикона.

Мы не будем полемизировать с цитируемыми В. Талиным единомышленными ему авторами, поскольку их высказывания не имеют под собой научной почвы для литургической дискуссии и представляют субъективные нюансы идеи нашего автора о возможности пения пасхальных ирмосов в Неделю крестопоклонную на основании тесной «неразрывной связи Креста с Воскресением». Остановимся только на одном моменте.

Я. Зарницкий в подтверждение своего мнения сослался на современные греческий и болгарский типиконы, что там указан только канон Триоди на 8, причем к первому тропарю дан припев «Слава, Господи, святому воскресению Твоему», а к прочим — «Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе». Наш автор, по-видимому, доверился Я. Зарницкому и сам не посмотрел, о каком же каноне так сказано в этих типиконах? А там сказано (в переводе с греческого): «Канон Триоди на 8, первый ирмос „Божественнейший прообрази” (разрядка моя. — Н. У.), затем к первому тропарю каждой песни — „Слава, Господи,

¹ Талин. О пении ирмосов. С. 74.

312

святому воскресению Твоему” и к прочим — „Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе”, к двум же последним — „Слава, и ныне”; катавасии „Божественнейший прообрази”»¹.

В болгарском Типиконе сказано: «Канон само от Триода с припев на първыя тропар „Слава, Господи, святому воскресению Твоему”, на другите — „Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе”, на предпоследняя тропар — „Слава” и на последняя — „И ныне”; катавасии „Божественнейший прообрази”»².

Итак, в обоих Типиконах в Неделю крестопоклонную положен канон Триоди «Божественнейший прообрази», и греческий Типикон подчеркивает, что эти ирмосы поются не только на катавасии, но и в начале канона. А где же здесь указание на пение пасхальных ирмосов? Типиконы об этом молчат, потому что Православный Восток соблюдает древнюю традицию в отношении пасхальных песнопений, и ни греки, ни болгары в Неделю крестопоклонную «Воскресения день» не поют.

Умолкаем и мы на этом, и пусть наши читатели теперь сами себе ответят, можно ли в Неделю крестопоклонную петь ирмосы Пасхального канона.

¹ Τυπικόν. Σ. 341.

² Типик. С. 193.

Страница сгенерирована за 0.2 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино