Дионисий Великий, свт. К Фабию, епископу антиохийскому

4. К ФАБИЮ, ЕПИСКОПУ АНТИОХИЙСКОМУ 1).

I. Гонение началось у нас не со времени царского указа, но целым годом ранее. Какой-то предвещавший бедствия этому городу поэт 2) еще наперед возбудил и возмутил против нас толпы язычников, воспламенив в них обычное суеверие. Возбужденные им, они считали вполне позволительным всякое злодеяние и единственное благочестивое дело полагали в служении этим своим демонам, именно в убийствах, замышляемых против нас.

Прежде всего захватили они старца, по имени Метру, и заставляли его произносить богохульные сло-

1) Евсев. Церк. ист. VI, 41, 42, 44.

2) Ὁ ϰαϰῶν τῇ πόλει ταύτῃ μάντις ϰαὶ ποιητής. Слова эти могут быть переведены и так: «предсказатель и виновник бедствий (случившихся) в этом городе»; но и такой перевод не исключает мысли, что виновником народного движения против христиан был поэт. Языческие предсказатели любили излагать свои вещания в стихотворной форме, на что, по-видимому, и намекает св. Дионисий в выписанных словах.

49

ва, а когда он не послушался их, стали наносить ему удары палками по телу, кололи ему лицо и глаза острыми тростями и, отведя в предместье, побили камнями. Потом отвели они в идольское капище одну правоверную женщину, по имени Квинту, и принуждали ее поклониться идолам. А когда она с отвращением отказалась от этого, схватили ее за ноги и потащили чрез весь город по неровной мостовой, ударяли о мельничные жернова и, поражая в то же время бичами, отвели на то же самое место и убили. Затем все вместе стали врываться в дома богобоязненных (христиан), и каждый спешил ограбить известных ему соседей и расхитить имущество их. Более ценные из домашних вещей они брали себе, а более дешевые и сделанные из дерева раскидывали и сожигали на улицах, так что Александрия походила на город, находящийся в руках неприятелей. Братья уклонялись и уходили и на расхищение имущества смотрели с радостью, подобно тем, о которых свидетельствовал Павел 1). И я не знаю, отрекся ли доселе от Господа хотя кто-нибудь, исключая разве только одного, который попал в руки язычников. Взяли (тогда) и дивную старицу деву Аполлонию и ударами по челюстям выбили ей все зубы; потом, устроив за городом костер, угрожали сожечь ее живою, если она не произнесет вместе с ними нечестивых слов. Она же, отпросившись ненадолго и получив свободу, вдруг бросилась в огонь и сгорела. Взяли и Серапиона в собственном его доме, терзали его жестокими пытками и, переломав ему все члены, бросили его с кровли дома вниз головою. Нельзя было нам ни днем ни ночью пройти ни по большой дороге, ни по проселку, ни по тропинкам, потому что все постоянно и всюду кричали: кто не произнесет богохульных слов, того немедленно тащить и сожигать. И все это про-

1) Евр. Х, 34.

50

должалось немало времени. Последовавшее затем возмущение и междоусобная война обратили направленную против нас жестокость против них самих, и мы немного отдохнули, потому что их ярости было не до нас. Но вдруг пришло известие о смене благосклонного к нам царствования и всюду распространился великий страх пред грозным, направленным против нас приговором. Потом появился и указ, почти осуществивший тот самый ужас, о котором предсказал Господь: якоже прельстити, аще возможно, и избранныя 1). Все были поражены страхом. И тотчас же многие из знатнейших людей от страха сами спешили исполнить повеление императора; других, занимавших общественные должности, вынуждали сделать это самые занятия их; иных увлекли близкие к ним лица. Вызываемые по именам, они приступали к нечистым и скверным жертвоприношениям — одни бледные и трепещущие, как будто им предстояло не жертву принести, но самим сделаться жертвами, закалаемыми в честь идолов. Многочисленные толпы приступившего к ним народа смеялись над ними, и для всех ясно было, что они боятся и вкусить смерть и принести жертвоприношение. Другие же смелее приближались к жертвенникам и самою смелостью старались показать, что они и ранее не были христианами. К ним-то относится в высшей степени истинное предсказание Господа, что им трудно спастись 2). Из прочих же одни следовали за теми, другие за другими, иные убежали, а некоторые были схвачены. Из последних одни устояли до уз и темницы, а некоторые хотя и провели в заключении немало времени, но потом, еще не дождавшись суда, отреклись. Другие, вытерпев

1) Матф. XXIV, 24.

2) Ср. Матф. XIX, 23.

51

некоторые пытки, на дальнейшие мучения не отваживались.

Но твердые и блаженные столпы Господа, укрепленные Им Самим и получившие (от Него) силу и крепость, достойную и соответственную необоримой вере их, сделались дивными свидетелями Его царства. Первым из них оказался Юлиан, человек, страдавший подагрою. Он уже не в состоянии был ни стоять, ни ходить и приведен был вместе с двумя другими, которые несли его. Из последних один тотчас же отрекся, а другой по имени Кронион, по прозванию Евний, равно как и сам старец Юлиан, исповедав Господа, провезены были на верблюдах по всему городу, весьма обширному, как вам известно; они подверглись бичеваниям, высоко над землею, и наконец сожжены были на сильнейшем огне, в присутствии всего окружавшего их народа. Когда вели их на смерть, воин, находившийся возле них, стал противиться оскорбителям, но народ закричал (на него самого), и этого мужественнейшего поборника Божия Виса, хотя он храбро выдержал великую борьбу за благочестие, отвели (на место казни) и отсекли ему голову. Равным образом и другой, по происхождению ливиец, a по названию и обетованию истинный Макарий 1) не послушав настойчивых убеждений судии отречься, был сожжен живым. После них сожжены были также на сильнейшем огне Епимах и Александр, находившиеся сперва долгое время в заключении, а потом перенесшие множество мучений, строгание и бичевание.

Вместе с ними пострадали и четыре женщины: святая дева Аммонария, претерпев от судьи продолжительные, соединенные с жестокой пыткой, муче-

1) Св. Дионисий, называя св. мученика «Макарием», что значит блаженный, очевидно имеет в виду слова Спасителя: блажени есте, егда поносят вам и ижденут и рекут всяк зол глагол на вы лжуще, Мене ради (Матф. V, 11).

52

ния, была уведена на казнь, потому что наперед отказалась произнести хотя бы одно слово из того, что он приказывал ей, и устояла в своем слове. Прочие же: достоуважаемая старица Меркурия, многочадная Дионисия, любившая однако ж детей своих не более Господа, и другая Аммонария умерли от меча, не испытав других мучений, так как правителю сделалось стыдно понапрасну мучить их и терпеть поражение от женщин. Первая поборница — Аммонария приняла мучения за всех их.

Представлены были также египтяне Ирон, Атир и Исидор, и вместе с ними пятнадцатилетний отрок, по имени Диоскор. Судья прежде всех обратился к юноше и пытался то обольстить его словами, как более доверчивого, то принудить пытками, как более податливого; но Диоскор не уступил ни убеждениям, ни пыткам. Прочих, после жесточайших пыток, он также предал огню, а Диоскора, блиставшего пред всем народом и возбудившего в нем удивление весьма мудрыми ответами на его вопросы, отпустил, сказав, что снисходя к его возрасту, он дает ему время одуматься. Этот богоугодный Диоскор и теперь находится с нами, ожидая более высокого поприща и важнейшего подвига. Α некто Немезион, тоже египтянин, сначала был оклеветан в сообщничестве с разбойниками; но он очистил себя пред сотником от этого обвинения, так как оно ни мало не согласовалось с его жизнью. Потом на него донесли уже, как на христианина, и он в узах явился к правителю. Правитель был человек самый несправедливый; он подверг его сугубым пыткам и бичеваниям сравнительно с теми, каким он подвергал разбойников, и между разбойниками же предал его огню. Таким образом блаженный удостоился быть подобием Христовым.

Пред судилищем стоял и целый отряд воинов — Аммон, Зенон, Птоломей и Ингенис и с

53

ними старец Феофил. Когда один человек, обвинявшийся в принадлежности к христианству, стал уже склоняться к отречению, эти воины, стоя тут же, скрежетали зубами, делали знаки взглядами, простирали руки, двигали всем телом. Когда же все обратили на них внимание, они, не дожидаясь, пока возьмут их другие, сами поспешно подбежали к судейскому седалищу и исповедали себя христианами, так что правитель и сидевшие вместе с ним испугались. И вот подсудимые, ожидая мучений, становятся дерзновеннее, а судии трепещут. И они (мученики) с торжеством вышли из судилища, ликуя по случаю исповедания, так как Бог даровал им славную победу.

По городам и селениям было истреблено язычниками весьма много и других. Из них, для примера, я упомяну только об одном. Исхирион по найму служил поверенным у одного из начальников. Нанявший его (хозяин) приказал ему принести жертву (идолам), и когда тот не послушался, бранил и поносил его за непреклонность; а так как и при этом терпение его не поколебалось, то схватил большую палку и, пронзив ею внутренности (Исхириона), умертвил его. Нужно ли говорить о множестве тех, которые, блуждая в пустынях и горах, погибли от голода и жажды, от холода, болезней, разбойников и диких зверей? Свидетелями их избрания и победы служат те, которые уцелели между ними. Для удостоверения я приведу один случай и в этом роде. Хэремон в глубокой старости был епископом города Нилополиса 1). Вместе с своею спутницей жизни (συμβίῳ) он ушел на Аравийскую гору и уже не возвращался, и братия, сколько ни искали их, не могли найти ни живыми, ни мертвыми. На той же самой Аравийской горе многих захватывали в рабство варвары сарацины, и одни из них с

1) Город в среднем Египте.

54

большими затруднениями выкупались за большие деньги, а другие и доныне еще не выкупились. И это я рассказал, брат мой, не без цели, а для того, чтобы ты знал, сколько и какие именно случились у нас ужасные бедствия. Те, которые в большей мере испытали их на себе, конечно, знают еще больше 1). 

II. Но эти самые божественные мученики наши, восседающие ныне со Христом, общники царства и участники суда Его, производящие вместе с Ним суд, принимали некоторых падших братий, виновных в жертвоприношении идолам. Видя обращение и раскаяние их и полагая, что оно может быть приятно Тому, Который вообще не хочет смерти грешника, но ожидает его покаяния, они допускали и вводили их в свои собрания и делали их общниками в молитвословиях и трапезах. Итак, что советуете вы нам, братия, в этом случае? Что нам делать? Остаться ли в согласии и единомыслии с ними, соблюсти их суд и любовь и сделать добро тем, которых они миловали? Или признать их суд несправедливым, поставить самих себя ценителями их мнения, оскорбить милосердце и разрушить (установленный ими) порядок?

III. Я приведу тебе один случившийся у нас пример. Был у нас один верный старец, некто Серапион. Он жил долго без укоризны, но во время искушения пал. Часто потом просил он прощения, но никто не внимал ему, так как и он (в числе других) принес жертву идолам. Сделавшись болен, Серапион три дня сряду оставался без чувств и без языка, но на четвертый день, несколько отправившись, позвал своего внука и го-

1) Далее Евсевий делает заметку: «Потом несколько ниже Дионисий прибавляет следующее».

55

ворит ему: «дитя! долго ли еще вы будете держать меня? Поспешите, прошу вас, и разрешите меня скорее. Позови ко мне кого-нибудь из пресвитеров». Сказав это, он опять лишился языка. Мальчик побежал к пресвитеру. Была уже ночь. Пресвитер также был болен. Прийти он был не в состоянии, но так как я приказал, чтобы умирающим, если они просят, а особенно если они и ранее просили, давать разрешение, дабы они отходили от сей жизни с доброю надеждою, то он дал мальчику маленькую частицу Евхаристии, приказав размочить ее и положить в уста старцу. Мальчик возвратился с Евхаристией, и прежде, чем он вошел в комнату, Серапион опять пришел в себя и сказал: «ты пришел, дитя мое? Пресвитер не мог прийти сам, так сделай скорее, что тебе приказано, и отпусти меня». Мальчик размочил частицу и влил (ἐνέχεε) в уста его. Старец, лишь только проглотил ее, тотчас же испустил дух. Не явно ли, что он был сохраняем и оставался в живых до минуты разрешения, до того времени, когда, по отпущении греха, он мог быть исповедан (Христом) за многие совершенные им добрые дела 1).