Тареев М. М. Иоанн Дамаскин по вопросу о самоуничижении Иисуса Христа

Иоанн Дамаскин объединяет вообще догматические и, в частности, христологические воззрения предшествовавших ему отцов и учителей церкви. Языком Кирилла он пишет, что Слово Божие для плоти сделалось ипостасью, что о Христе не человек обоготворен, а Бог вочеловечился 3), что свойственное плоти Слово усвоило Себе 4), что во Христе со всем человеческим естеством соединилась вся сущность божества 5),—он говорит даже о едином естестве Бога Слова воплотившемся 6). Об откровении божества в человечестве Иисуса Христа Иоанн рас-

3) De fide orthodoxa, lib. III, с. II: Migne, s. gr. t. XCIV, 985—988,—p. пер. Бронзова, стр. 122. 123.

4) De f. orth. lib. III, c. III: Migne, XCIV, 996,—стр. 127.

5) De f. orth. lib. ИII, c. VI: Migne, XCIV, 1004,—стр. 134.

6) De f. orth. lib. III, c. VII: Migne, XCIV, 1012,—стр. 138. Впрочем Иоанн Дамаскин говорит и о сложной ипостаси и сложном естестве Христа и говорит об общении естеств не самих по себе, а только по единству ипостаси: с. III: 988. 993; с. IV: 997 (de f. orth. lib. III).

132

суждает также подобно Кириллу 1).О полноте человечества Иоанн говорит выразительно. «Христос воспринял все естественные и беспорочные страсти человека: Он воспринял всего человека и все, что принадлежит человеку, кроме греха... Естественные и беспорочные страсти суть не находящиеся в нашей власти, которые вошли в человеческую жизнь вследствие осуждения, происшедшего от преступления, каковы голод, жажда, утомление, труд, слеза, тление, уклонение от смерти, боязнь, предсмертная мука, от которой происходят пот, капли крови и пр.» 2). «Христос воспринял естество, не обладавшее ведением и рабское» 3). Немощи человеческие Иоанн, подобно Кириллу, ставит в зависимость от свободной воли Христа, позволявшего человечеству терпеть то, что ему свойственно 4). О двух волях во Христе Иоанн Дамаскин рассуждает подобно Софронию и Агафону: две воли во Христе суть две естественные воли; а так как ипостась была одна, то один и тот же есть Тот, Который естественным образом желает и действует соответственно обоим естествам... Не одно и то же желать и каким образом желать: желать вообще есть принадлежность естества, а каким образом желать есть свойство ипостаси... Христос воспринял на Себя вместе с человеческим естеством и желательную способность человеческой природы... В Себе Самом и чрез Себя Самого Он подчинил то, что было в Нем человеческого. Богу Отцу 5)...

Примечание. В первом издании книги «Уничижение Христа» за патристическим учением о кенозисе следовало изложение позднейших и именно протестантских воззрений по этому вопросу. В этом обозрении более или менее полно излагались типические учения Бодемейера Die

1) De f. orth. lib. III, с. XV: Migne, XCIV, 1049—1057,—стр. 164—170; с. XXН: 1088,—стр. 188.

2) De f. orth. lib. III, с. XX: Migne, XCIV, 1081,—стр. 185.

3) De f. orth. lib. III, с. XXI: Migne, XCIV, 1084,—стр. 186.

4) De f. orth. lib. III, с. XV: Migne, XCIV, 1060—1061,—стр. 171. 173; c. XVIU: 1073. 1076; с. XX: 1084.

5) De f. orth. lib. III, с. ХIII. XIV: Migne, XCIV, 1033—1045,—стр. 152—161; с. ХVIII: 1076,—стр. 181.

133

Lehre von der Kenosis, Gott. 1860, Томазия Christi Person und Werk Th. 2, Erlang. 1857, Эбрарда Christliche Dogmatik 2 B. Königsb. 1852, Гесса Das Dogma von Christi Person und Werk etc. Basel 1887, Дорнера Entwicklungsgeschichte der Lehre von der Person Christi nach dem Reformationszeitalter 1856, System der ehr. Glaubenslehre 2 B. 2 H. Berl. 1880 и Франка System d. ehr. Wahrheit 2 H. Erlang. 1880. Вместе с тем указывалась также с большею или меньшею полнотой вся новейшая литература по вопросу о кенозисе. Все это имело смысл в монографическом исследовании, но не имеет смысла в настоящем издании, поскольку здесь патристическая христология имеет исключительное значение возвратного пути к евангельскому учению.

_________

К каким же результатам приводит исследование церковного учения об уничижении Христа?

Мы вынуждены поставить на вид, что церковное учение о кенозисе невозможно привести в одну систему, обнимающую все типы церковного учения, из которых каждый носит своеобразные черты и представляет более или менее замкнутый круг. Общего в них лишь то, что дано в церковных формулах, а все, что в этом учении выходит за общие формулы, принимает у каждого церковного отца своеобразную окраску. Можно сказать более того: церковное учение о кенозисе не дает даже никаких прямых, т. е. единственно возможных выводов, так как все типы его размещаются по двум уклонам—по уклону идеи воплощенного Логоса и по уклону идеи превознесенного человека. Поэтому, если мы хотим достигнуть определенных выводов, то мы должны поставить независимую мысль и затем спросить, оправдывается ли она церковным учением,—всякий же мнимо-прямой вывод нам представляется грубо-замаскированной тенденцией. В качестве такой мысли мы ставим евангельский, религиозно-исторический образ Христа, как образ человека с природным богосыновним самосознанием и с богодарованною чудотворною силою: и этот образ нам кажется имеющим для себя достаточное оправдание в церковном учении о самоуничижении Христа. Церковные формулы, наполненные идеей кенозиса, вполне умещаются в рамки этого образа. Далее.

134

Если мы остановимся более или менее решительно на этом образе, то мы в более последовательных типах церковного учения, каково учение Кирилла Александрийского, почерпнем для себя право перенести подвиг уничижения внутрь богосыновнего самосознания Христа, понять идеологию кенозиса в качестве чувствований и внутреннего переживания исторического Христа.

В этих результатах мы считаем учение об уничижении Христа введением в философию евангельской истории.