Кирилл (Гундяев), патр. Либеральный стандарт: угроза миру и свободе (Статья в газете «Церковный вестник», № 1-2 (278-279), январь 2004 г.)

ЛИБЕРАЛЬНЫЙ СТАНДАРТ: УГРОЗА МИРУ И СВОБОДЕ¹

Мировые войны XX века ушли в историю. Почти шестьдесят лет народы Западной Европы наслаждаются миром. Однако стоит ли нам, христианам, забывать слова святого апостола Павла: Ибо, когда будут говорить: „мир и безопасности, тогда внезапно постигнет их пагуба... Итак, не будем спать, как и прочие, но будем бодрствовать и трезвиться (1 Фес. 5, 3, 6).

После крушения коммунизма, в начале третьего тысячелетия, перед человечеством встает угроза новых конфликтов, корнем которых являются вопросы о власти в мире и о ценностях. В этом конфликте сталкиваются две системы: секулярно-гуманистическая и религиозно-традиционалистская, либеральные взгляды на личность и общество — со взглядами, укорененными в традиционных культурах и религиях. Что касается либерального, светского гуманистического

¹ «Церковный вестник». № 1-2 (278-279), январь 2004 г.

73

подхода к организации общества и государства, то он, как известно, являясь результатом западноевропейского философского и политического развития, был воспринят, усвоен и развит в Западной Европе и Северной Америке и в XX веке лег в основу деятельности международных организаций. В настоящее время либеральный «стандарт» позиционирует себя в качестве универсального и претендует на то, чтобы определять образец социального и государственного устройства в масштабах планеты. Правовые и политические схемы, сформированные этим стандартом, объявляются нормой, отход от которой либо порицается, либо карается силой.

И то и другое весьма болезненно воспринимается огромными народными массами, живущими вне Западной Европы и Северной Америки и продолжающими в своей повседневной жизни руководствоваться иными ценностями, — в первую очередь ценностями, проистекающими из их религиозной и культурной традиции. На интеллектуальном уровне столкновение этих взглядов также вызывает большое напряжение. С одной стороны, представители либеральных идей чаще всего не допускают самой возможности переоценки их ценностей. Фундаментальный принцип либерализма — законность и допустимость разномыслия — игнорируется ими, как только речь заходит о вызове универсалистскому пониманию современного либерализма. С другой стороны, представители традиционных ценностей нередко исключают саму возможность какого-либо соглашения с оппонентами, взгляды которых априори отрицаются как греховные и чуждые религиозному пониманию мира и человека. Последнее положение подкрепляется историей генезиса

74

либеральных идей, которые возникли на Западе вне какого-либо реального влияния ислама, иудаизма, буддизма, индуизма и Православия. Роль католического богословия в этом процессе под большим вопросом. Гораздо более определенным было участие протестантской мысли, ибо сам протестантизм возник как попытка либерального прочтения христианского послания.

К сожалению, сегодня мало кто говорит о необходимости серьезного и непредвзятого диалога между либеральным светским гуманизмом и религиозно-культурными традициями. Чаще всего на соответствующих конференциях речь идет исключительно о межрелигиозных отношениях, и почти никогда либерально-гуманистический компонент не присутствует в качестве одной из сторон, хотя весьма часто для оценки той или иной религиозной концепции на нее «накладывается» светское либерально-гуманистическое клише и концепция оценивается положительно или отрицательно в зависимости от того, насколько она соответствует западному либеральному стандарту.

Кстати, ярким примером такой оценки являются критические замечания на Западе в адрес «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви». Сегодня мир нуждается в реальном межрелигиозном диалоге (особенно христианско-мусульманском) и в диалоге между религиозной и секулярно-гуманистической мыслью. Целью таких диалогов должно быть построение многополярного мира. Под его полюсами следует понимать не столько полюсы политической власти (хотя и их тоже), сколько культурно-цивилизационные полюсы. Глобализация, как, впрочем, и интеграция Европы не могут осуществляться на основе

75

одного цивилизационного проекта. Представление о том, что такой проект якобы существует, является опасным заблуждением, напоминающим веру в «единственно правильное и научно обоснованное» учение Маркса — Энгельса — Ленина. Не может быть одной философской концепции, которая устраивала бы весь мир и которая была бы органична по отношению ко всему многообразию культурно-религиозных традиций. С точки зрения большинства религиозных традиций очень трудно (а чаще всего невозможно) согласиться с тем приматом ценностей, который провозглашает современный либеральный «стандарт»: приоритет земной жизни над жизнью вечной, личной свободы и прав над нравственными требованиями веры и ценностями религиозного образа жизни. Очень многих разочаровывает и практическое применение либеральных норм в экономике и политике: богатые становятся всё богаче, а бедные — всё беднее. Политика «управляемой глобализации» в экономике порождает и закрепляет бедность и безвластие народов «второго» и «третьего» мира. Однако сторонники неолиберализма продолжают утверждать, что их политика не имеет альтернативы. Так ли это? Никакую экономическую модель развития нельзя считать успешной, если она не решает социальных проблем, не дает людям возможности распоряжаться своей судьбой. Экономические диспропорции в мире не только сохраняют, но и постоянно усиливают потенциал ненависти, порождая нестабильность и питая терроризм. Представители либеральной политической элиты обещали и обещают всему миру свободу, а на практике не останавливаются перед использованием весьма жестких мер, когда речь идет о «воспитании» и «вразумлении»

76

тех человеческих сообществ, которые настаивают на ином общественном порядке.

Другой, менее масштабный и заметный, но не менее показательный пример: в государственных школах многих стран, включая Россию, материалистическая идеология и секулярный гуманизм входят в обязательную часть учебных программ, а религиозные ценности либо постепенно вытесняются, либо допускаются, но с большими ограничениями, что нередко лишает детей права на реальный выбор. При этом религиозное мировоззрение искусственно противопоставляется так называемому научному мировоззрению, которое якобы только и ведет к пользе общества.

В связи со сказанным представляется также весьма показательной ситуация, сложившаяся при обсуждении проекта конституции Европейского союза, который замалчивает христианские ценности. Однако христиане не должны бояться прямо заявить: без нравственных ценностей свобода, демократия, права человека, достоинство личности теряют смысл и способны обернуться в нечто противоположное! Мы знаем это из исторического опыта. Европа сохраняет себя как некая духовная и культурная сила в современном мире не только потому, что за последние два столетия она усвоила секулярный гуманизм, но во многом потому, что здесь продолжает жить многовековая христианская традиция. Западное христианство существует не потому, что оно приспособилось к внешним для себя идеологиям, но потому, что оно сильно своим историческим наследием и живой верой миллионов простых людей. Распад Советского Союза не превратился в кровавое месиво отнюдь не потому, что «просвещенные» люди в Москве, Киеве или Вашингтоне

77

смоделировали мирный процесс. Просто наш народ даже после десятилетий государственного атеизма сохранил в себе совесть и нравственность — православную, мусульманскую, укорененную в других религиях.

Возникает вопрос: если Европейский союз призван стать общим домом для многих народов, имеет ли в нем право на монополию секулярно-гуманистическая модель устройства общества и государства? Не должны ли мы предельно серьезно отнестись к возможности религиозно-нравственного влияния на социальный порядок?

Говоря о религиозных ценностях, я, конечно, имею в виду ценности не только христианские. Видится очень лукавым аргумент о том, что христианские ценности якобы нельзя прописать в конституции ЕС, потому что на его пространстве живут мусульмане, иудеи, буддисты, индуисты и прочие нехристиане. Отнюдь не представители традиционных религий ратуют за исключение из текста преамбулы ссылки на христианские ценности, ибо нравственные ценности, фундаментальные для христианства, являются во многом таковыми и для других традиционных религий.

Законодатели новой Европы должны услышать позицию верующих людей: только секулярных либеральных ценностей им недостаточно. Недостаточно таких ценностей и обществу в целом. Исключая понятия греха и личной ответственности, эти ценности и свободы не способны остановить нравственную деградацию общества, ибо объективно содействуют свободе падшего человека, свободе вне нравственной системы. Такая «свобода» оборачивается произволом, буйством раскрепощенных страстей, разрушением нравственных координат в личной, семейной

78

и общественной жизни. Благополучие Европы должно строиться на осознании того, что права человека, мир и гармония могут быть подлинно реализованы только благодаря чувству долга и ответственности, только в конкретной системе нравственных ценностей.

В наши дни вера остается ключевым фактором, определяющим поведение миллионов людей, образ их жизни. Если многие христиане и верующие других религий считают, что их вера важнее, чем земное благополучие, солидарность не менее важна, чем индивидуальная самореализация, традиционные ценности не менее важны, чем экономический успех, справедливость — не менее, чем материальное процветание, а благо Отечества превыше личной выгоды, то их убеждения также имеют право на отражение в существующем социальном порядке. В противном случае конфликт становится неизбежным.

Однако традиционное сознание, критически воспринимающее доминирование либерального «стандарта», при определенных условиях может стать питательной средой для возникновения экстремизма, в том числе и религиозного. Угроза терроризма возникает там и тогда, где и когда политическим радикалам удается убедить людей в необходимости взяться за оружие, чтобы защитить свои ценности. Поскольку светские западные ценности сегодня разделяются и внедряются в жизнь народов наиболее могущественными государствами, то терроризм, перед которым эти государства остаются уязвимыми, воспринимается противоположной стороной как единственный эффективный способ борьбы. Ситуация в мире усугубляется тем обстоятельством, что фанатически настроенные религиозные радикалы не просто апеллируют

79

к религиозным и традиционным ценностям, не просто защищают уклад жизни своих народов, но стремятся к глобальному распространению и господству своих религиозно-политических взглядов и убеждений. Терроризм XXI века — это не межрелигиозный конфликт, это не война между христианами и мусульманами, это конфликт между новым мировым порядком, основанным на нерелигиозных либеральных ценностях, и теми, кто, эксплуатируя ценности религиозные и традиционные, стремится к установлению собственного мирового порядка. Совершенно очевидно, что этот конфликт может продолжаться сколь угодно долго. Очевидно и другое: как военные, так и полицейские меры не являются средствами, способными избавить людей от угрозы терроризма. Происходящее сегодня в мире достаточно ясно о том свидетельствует.

И тем не менее человечество должно сказать категорическое «нет» эксплуатации религиозных убеждений политическими радикалами, фанатиками и просто бандитами. Следует решительно осудить терроризм во всех его формах и проявлениях и признать право государств защищать своих граждан, в том числе применяя силу. Впрочем, важно избежать также политики «двойных стандартов» и, осуждая злодеев, погубивших невинных людей на Манхэттене, оставаться способными к такому же осуждению террористических актов в Чечне, Москве, Косово и в других местах нашей планеты.

Для того чтобы обеспечить действительно устойчивое существование человеческого сообщества, необходимо опираться на новое многополярное и многоукладное устройство мира. При этом религиозные или иные традиционные модели должны быть учтены

80

при формировании общей цивилизационной картины. Настало время вернуть обществу понимание религии как глубочайшего пласта человеческой культуры, как основы, которую невозможно ограничить рамками личной или семейной жизни.

Еще раз хочу сказать: сегодня крайне необходим не только межрелигиозный диалог, но и диалог между верующими людьми и носителями секулярного сознания. Последние должны понять, что их позиция, их мировоззрение не могут быть признаны исключительно «нейтральными» и «объективными», не могут служить единственной, безальтернативной основой социального порядка, ибо мир, основанный лишь на одной из идеологических моделей, не будет устойчивым, не сможет предотвратить новые кровопролитные войны в XXI веке.

Чтобы избежать такого развития событий, нужно учитывать национальные и религиозные традиции в процессе приложения международных стандартов к жизни той или иной страны. Чтобы предотвратить грядущие войны, следует создать в мире такие условия, при которых каждый народ получил бы возможность свободно развиваться в рамках собственной религиозной и культурной традиции.

Критика монополии в Европе и в мире одной цивилизационной модели не означает отрицательного отношения к ценностям, присущим этой модели, а также к возможности гармонизировать эти ценности с нравственными идеями традиционных религий. Более того, через диалог секулярного и религиозного сознания жизненно необходимо обеспечить такую гармонизацию. Полагаю, что в основе этой гармонизации должно быть признание как прав и свобод индивидуума,

81

так и нравственных ценностей, выражаемых посредством религиозных традиций.

В заключение хотел бы еще раз отметить, что кризис, переживаемый человечеством в условиях глобализации, можно преодолеть, только объединив усилия всех верующих людей и всех людей доброй воли в деле нравственного воспитания личности, в формировании справедливых и жизнеспособных основ человеческого общежития.