чтобы самою многочисленностью своею склонить Его к ответу. Они знали, что прежние слива Его – "о дне же том и часе никто не знает" (Мф. 24: 36) – сказаны были Им для отклонения от Себя вопроса, – не по незнанию, но по нежеланию отвечать. Поэтому-то опять приступают к Нему и спрашивают; а они не спросили бы, если бы действительно были убеждены (в Его незнании). Так как они услышали, что получат Духа Святого, то хотели узнать (то время), как уже достойные того и готовые избавиться (от бед). Они не хотели повергнуть себя в опасности, но насладиться покоем, так как не маловажно было то, что уже с ними случилось, а напротив, они находились в крайней опасности. Поэтому-то, ничего не сказав Ему о Духе, они спрашивают: "не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?" Не сказали: когда? но: "не в сие ли время"? – так желали они узнать этот день. Поэтому-то и приступают с великою почтительностью. А мне кажется, что они не совсем ясно и понимали, что такое было это царствие, так как еще не были научены Духом. И не сказали: когда это будет? – но что? "Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?" – как будто оно уже разрушилось. Так спрашивали они потому, что все еще привязаны были к предметам чувственным, хотя и не в такой мере, в какой прежде. Они еще не сделались лучшими; впрочем, о Христе думали уже выше. А так как они возвысились, то и Он беседует с ними возвышеннее; уже не говорит им, что "о дне же том" даже и Сын не знает (Мк.13: 32), – но что? "Не ваше дело знать времена или сроки, которые Отец положил в Своей власти" (ст. 7). Слишком многого, говорит, домогаетесь, – хотя, впрочем, они знали уже и то, что было гораздо важнее. А чтобы ты точно понял это, – смотри, сколь многое я перечислю. Скажи мне, что важнее того, что им было открыто? Они узнали, что Христос есть Сын Божий, и что Бог имеет Сына равночестного; узнали, что будет воскресение; узнали, что Христос вознесся и воссел одесную Отца. Узнали и то, что еще изумительнее этого, – что плоть седит горе и что ей поклоняются ангелы. Узнали, что Господь опять придет судить весь мир и что тогда и они сядут судиями двенадцати колен Израилевых; узнали, что иудеи отвержены, а что вместо них войдут в царствие Божие язычники. Знать, что это будет, – дело великое; а постигнуть, что кто-нибудь или когда-нибудь будет царствовать, – в этом нет ничего великого. Павел узнал то, чего "человеку нельзя пересказать" (2Кор.12: 4), узнал все, что предшествовало, этому миру. Что труднее узнать: начало или конец? Очевидно, – первое. А это узнал Моисей и, исчисляя годы, показывает, когда

(это было) и за сколько времени. Знал это и Соломон, почему и говорил: "не забуду исчислить то, что от века" (Притч.8: 21). Итак, что (то время) близко, об этом впоследствии узнали и апостолы, как и Павел говорит: "Господь близко. не заботьтесь ни о чем" (Фил.4: 5-6); но тогда еще не знали, хотя им и были указаны признаки. И Христос, как (прежде) сказал: "через несколько дней" (ст. 5), но точно не обозначил времени, желая, чтобы они бодрствовали, так поступает и теперь. С другой стороны, и они здесь спрашивают не о кончине (мира), но о царствии, почему и говорили: "не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?" Но Он и этого не открыл им. А о конце (мира) они также спрашивали Его еще прежде этого; но тогда Он отвечал им с большею суровостью, чтобы они не думали, что освобождение их близко, и подверг их опасностям, а теперь не так, но – с большею кротостью. И чтобы (слова Его) не показались им обидными и только отговоркою, – послушай, как Он тотчас обещает даровать им то, чему они обрадовались бы, – и именно, Он прибавил: "но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли" (ст. 8). Затем, чтоб они снова не стали спрашивать Его, Он тотчас вознесся. Поэтому, как там Он омрачил их страхом и тем, что сказал: не знаю, так и здесь – тем, что после этих слов вознесся. Они имели сильное желание знать об этом и не отступили бы (от Христа), а между тем было весьма нужно, чтобы они не узнали. Скажи мне: чему больше не веруют язычники, – тому ли, что будет кончина, или тому, что Бог соделался Человеком, произошел из утробы Девы и явился к людям с плотью? Не последнему ли? Без сомнения, так скажешь и ты. Но я стыжусь постоянно говорить об этом, как о каком-нибудь безразличном предмете. А чтобы они в свою очередь не сказали: для чего Ты так высоко ценишь это дело, – Он говорит: "Отец положил в Своей власти". Но ведь власть Отца и власть Его одна и та же, как это видно из того, что Он говорит: "как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет" (Ин. 5: 21). Если там, где должно действовать, Он действует с тою же властью, как и Отец, то ужели там, где надобно знать, Он знает не с тою же властью? Воскрешать мертвых, – очевидно, дело гораздо большее, чем узнать тот день. Если же Он совершает со властью дело важнейшее, то не гораздо ли скорее – дело другое, менее значительное?

2. Но, чтобы сделать это для вас понятным, я объясню примером. Подобно тому, как мы, когда видим, что дитя

плачет и постоянно просит у нас какой-нибудь ненужной ему вещи, подальше спрятав эту вещь, показываем пустые руки и говорим: видишь, у нас нет, – так и Христос поступил с апостолами. Но то дитя, хотя мы и не показываем (просимой вещи), продолжает плакать, зная, что его обманули. Тогда мы оставляем его и уходим, говоря: меня зовет такой-то, а ему даем взамен просимого что-нибудь другое, чтобы отвлечь его от избранной им вещи, причем хвалим эту свою вещь больше той, и, давши ее, удаляемся. Так поступил и Христос. Ученики просили; Он сказал, что у Него нет, и на первый раз даже устрашил их. Когда же они снова стали просить, Он опять сказал, что у Него нет, но только теперь не устрашает их, а, показав то, что сделал, высказывает и благовидную причину, именно: "Отец положил в Своей власти". Что же? Ты не знаешь того, что принадлежит Отцу? Его самого знаешь, а того, что принадлежит Ему, не знаешь? Ты сам сказал: "Отца не знает никто, кроме Сына" (Мф. 11: 27). Притом (сказано): "Дух все проницает, и глубины Божии" (1Кор. 2: 10); а Ты и этого не знаешь? Отнюдь нет. Он сказал это не для того, чтоб мы так подумали; Он показывает Себя незнающим, чтобы отвлечь учеников от неуместного вопроса. Снова спросить они побоялись, чтобы не услышать: "неужели и вы так непонятливы?" (Мк.7: 18)? – потому что теперь они страшились Его гораздо больше, нежели прежде. "Но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый". Как там Он отвечал не на то, о чем спрашивали, – потому что дело учителя – учить не тому, что хочет знать ученик, а тому, что полезно для него, – так и теперь предсказывает то, что им нужно было знать, чтоб не бояться. Они были еще немощны, и, чтобы внушить им дерзновение, Он ободрил их души и прикрыл трудности. Так как Он скоро уже должен был оставить их, то, беседуя с ними, не говорит прямо ничего скорбного; но как? К словам скорбным присоединяет похвалу, как бы говоря: не бойтесь, потому что вы "но вы примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый; и будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли". Прежде Он сказал: "на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите" (Мф. 10: 5), а теперь хочет, чтобы они проповедовали "во всей Иудее и Самарии"; поэтому, чего тогда не сказал, то теперь присовокупил, говоря: "и даже до края земли". И после того, как сказал им о том, что всего страшнее, – чтобы они опять не стали спрашивать Его, – "поднялся в глазах их, и облако взяло Его из вида их" (ст. 9). Видишь ли, что они проповедали и исполнили евангелие? Поистине, великое дело Он

даровал им! Где, говорит, вы боялись, в Иерусалиме, там сначала проповедуйте, а потом – "даже до края земли". Затем опять удостоверение в сказанном: "в глазах их", говорит (писатель), "и облако взяло Его". Они не видели, когда Он воскрес, но видели, когда "облако взяло Его", так как и здесь зрение могло постигнуть не все. Воскресения они увидели конец, но не видели начала; а вознесения увидели начало, но не видели конца. Излишне было видеть начало воскресения, когда присутствовал сам возвещавший его, и когда гроб показывал, что Его там нет; а что последовало за вознесением, то надобно было узнать из слова. Так как глаза не могли проникнуть в высоту и показать, вознесся ли Он точно на небо, или – только как бы на небо, то смотри, что совершается. Что это был именно Иисус, они знали из того, что Он беседовал с ними, – так как зрением, по дальности расстояния, они не могли уже распознавать Его; а что Он взимается на небо, это уже объяснили им сами ангелы. Смотри, как устраивается, чтобы не все известно было от Духа, но (нечто) – и от зрения. Для чего же "облако взяло Его"? И это служит знаком, что Он вознесся на небо. Не огонь, не колесница огненная, как было с Илиею, но "облако взяло Его"; а это было символом неба. Так и пророк говорит: "облака делаешь колесницею Своею" (Пс. 103: 3), – хотя это сказано об Отце. Поэтому выражение: "облако взяло" значит: на символе Божественной силы, так как на облаке нигде не представляется никакая другая сила. Послушай опять, что говорит другой пророк: "Господь восседит на облаке легком" (Ис.19: 1). 3. Это случилось тогда, когда вопрос касался предмета важного, когда ученики были очень внимательны к тому, что говорилось, когда они были возбуждены и не дремали. И на горе (синайской), когда Моисей вошел в мрак (Исх.24: 15), облако было также ради Христа, а не ради Моисея. (Христос) не сказал только: Я отхожу, чтобы ученики опять не стали сетовать; но вместе с тем сказал: Я посылаю Духа. А что Он отходил на небо, это они видели своими глазами. О, какого видения удостоились они! "И когда", сказано, "они смотрели на небо, во время восхождения Его, вдруг предстали им два мужа в белой одежде и сказали: мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо? Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо" (ст. 10, 11). Употребляют слово указательное: "Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом, как вы видели Его восходящим на небо" (ст. 11). Опять светлый образ! Некие ангелы, облекшись в человеческий образ, внезапно предстали и говорят: "мужи Галилейские". Потому самому, что сказали: "мужи Галилейские", они уже казались учении-

кам достойными веры.

А если бы не это было их целью, то к чему бы им нужно было указывать ученикам на их отечество, им известное? И самым видом своим они привлекли к себе учеников и показывали, что они – с неба. Почему же не сам Христос говорит это ученикам, но ангелы? Он сам обо всем беседовал с ними прежде, так что через ангелов только напоминает им то, что они уже слышали. И не сказали (ангелы): кого вы видели вознесенным, но: кого видели "восходящим на небо", - чтобы показать, что Его вознесение есть восшествие; а плоти свойственно быть вознесенной. Поэтому говорят: "вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом", – не послан будет, но "придет". Где же меньшинство (Сына)? "Облако взяло Его". Прекрасно, – так как Он сам восшел на облако, почему восшедший есть Тот же самый, Который и нисшел (Еф.4: 10). Но ты смотри, как одно говорится применительно к их мыслям, а другое – сообразно с достоинством Божиим. Впрочем, и ум смотревших теперь возвысился; Господь даровал им не малое познание второго пришествия. Слова: "придет таким же образом" означают то, что Он придет с телом, – так как это они желали услышать, и что опять придет на суд таким же образом, – на облаке. "Вдруг предстали им", сказано, "два мужа в белой одежде". Почему сказано: "мужа"? Потому, что (ангелы) приняли совершенный образ мужей, чтобы (ученики) не испугались. "И сказали: мужи Галилейские! что вы стоите и смотрите на небо?" Такими словами они и обнаруживают приветливость, и не позволяют им тотчас же ожидать Его возвращения. Что важнее, о том они говорят, а о менее важном умалчивают. Что Он "придет таким же образом", и что Его должно ожидать с неба, это говорят; а когда, о том умалчивают. Таким образом они отвлекли учеников от того зрелища и обратили их к своей речи, чтобы ученики, не имея уже возможности видеть Христа, не подумали, что Он не вознесся, но остановились мыслью на их словах. Если и прежде ученики говорили: "куда Ты идешь?" (Ин. 13: 36), то тем больше сказали бы теперь. "Не в сие ли время, Господи, восстановляешь Ты царство Израилю?" Столько знали они Его кротость, что и после страданий спрашивают Его: "не в сие ли время, Господи, восстановляешь"? Правда, Он уже прежде сказал им: "смотрите, не ужасайтесь, ибо надлежит всему тому быть, но это еще не конец", и Иерусалим еще не будет пленен (Мф. 24: 6); но теперь они спрашивают о царствии, а не о кончине. Впрочем, после воскресения Он уже не продолжительное простирает к ним слово. Они спрашивают, полагая, что и сами окажутся в славе, если это сбудется; но Он не объявил, устроит ли (это царство), или нет. Для чего им нужно было знать о том? По-

этому-то, убоявшись, они уже не сказали: "какой признак Твоего пришествия и кончины века?" (Мф. 24: 3) но: "восстановляешь Ты царство Израилю"? Они думали, что оно уже открылось; между тем, Он и в притчах показал, что оно не близко; и когда спросили Его, то отвечал не на вопрос, а следующее: "примете силу, когда сойдет на вас Дух Святый". Смотри: не сказал, что (Дух) будет послан, но: "сойдет", – чтобы показать Его равночестность. Как же ты, духоборец, дерзаешь называть Его тварью? "И будете Мне свидетелями". Сделал намек на вознесение, – или лучше, и теперь снова напомнил им о том, о чем они уже слышали раньше. Уже было показано, что Он восшел на небо. "Облако", сказано, "мрак под ногами Его" (Пс. 96: 2; 17: 10); а это и значат слова: "и облако взяло Его", то есть, Владыку неба. Как колесница царская указывает царя, так и к Нему послана была царская колесница, чтобы ученики не говорили ничего скорбного и не потерпели того же, что Елисей, растерзавший ризу, когда учитель его вознесся. Что же говорят (ангелы)? "Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо, придет таким же образом". Притом (сказано): "предстали им два мужа". Так и следовало, потому что "при устах двух или трех свидетелей будет твердо всякое слово" (2Кор.13: 1). Так именно они и говорят. "В белой", сказано, "одежде". Как прежде при гробе (жены) уже видели ангела "в одеждах блистающих" (Лк. 24: 4), который и возвестил им то, о чем они думали, так и свидетелем вознесения Христова является ангел. Впрочем, об этом, как и о воскресении, многократно предсказывали и пророки.

4. Ангелы везде являются вестниками, например, при рождестве Христовом, опять при (благовещении) Марии, как и при воскресении; так точно – и при вознесении; да и при втором пришествии ангелы явятся предтечами. Так как они сказали: "Сей Иисус, вознесшийся от вас на небо", то, чтобы не привести учеников в недоумение, – присовокупили: "придет таким же образом". Ученики несколько успокоились, услышав, что Он опять придет, и придет так же, и не будет недоступен. Не без причины поставлено и слово: "от вас", но оно показывает любовь Христа к ученикам, их избрание, и то, что Он не оставит тех, кого избрал. Таким образом, о воскресении свидетельствовал сам Христос, так как после рождества, или лучше, и до рождества всего удивительнее было то, что Он воскресил сам Себя: "разрушьте", говорил Он, "храм сей, и Я в три дня воздвигну его" (Ин. 2: 19); а о будущем пришествии свидетельствуют ангелы, говоря: "придет таким же образом". Итак, если кто желает увидеть Христа, если кто скорбит, что не видел Его, тот, услышав об Его бу-

дущем пришествии, пусть ведет совершенную жизнь, и тогда непременно увидит Его, и не обманется в надежде. Он придет с большею славою, но также на облаке, также с телом; и гораздо удивительнее увидеть Его сходящим с неба, чем восходящим от земли. Что Он придет, ангелы сказали; но – для чего, этого не присовокупили. Это служит подтверждением воскресения, потому что если Он с телом вознесся, то тем более с телом воскрес. Где неверующие воскресению? Кто они, скажи мне? Язычники, или христиане? Я не знаю, или лучше, я вполне знаю. Это – язычники, неверующие в самое создание твари. Это именно их дело – не допускать, что Бог творит что-нибудь из ничего, и не признавать, что Он воскресит погребенное. Но они стыдятся, что не признают силы Божией, и отсюда, во избежание упрека за это, говорят: не потому мы это говорим, но потому, что нет нужды в теле. Поистине благовременно сказать: "невежда говорит глупое" (Ис.32: 6). Вы не стыдитесь, когда не допускаете, что Бог творит из ничего? Но, если Он творит из чего-либо существующего, то чем различается от людей?

Но откуда, говорят, зло? Ужели же потому, что не знаешь, откуда зло, ты должен привносить другое зло – в познании зла? Здесь две несообразности: первая – та, что ты дерзаешь говорить так; ведь если ты не признаешь, что Бог творил существующее из ничего, то тем более не узнаешь откуда зло; а вторая – та, что, говоря так, ты вводишь зло нерожденное. Подумай, как худо – желать найти источник зла, но, не узав его, привнесть ещё другой! Ищи, откуда зло, и не хули Бога. Но как, скажеш, я хулю? Что ты говоришь? Разве ты не хулишь, когда вводишь нерожденное зло, когда допускаешь, что оно равномощно Богу, что оно имеет такую же силу, что оно нерожденно? Смтри что говорит Павел: "невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы" (Рим. 1: 20); а диавол напротив, сказал, что то и другое из вещества, чтобы мы ни откуда уже не познали Бога. Что труднее, скажи мне: злое ли по естеству сделать прекрасным (если только оно существует: говорю сообразно с вашим мнением, потому что нельзя сделать ничего, по естеству злого, содействующим добру), или – сотворить из ничего? Что легче – говорю о качестве – ввести ли несуществующее качество, или существующее превратить в противоположное ему? Что легче – не существующий дом построить, или дом разоренный вновь перестроить? Очевидно, – первое. Но это (по вашему мнению) невозможно. Следовательно, как невозможно это, так невозможно и то, то есть – превращать что-нибудь в противоположное ему. ничего, то тем более не узнаешь, откуда зло; а вторая – та, что, говоря так, ты вводишь зло нерожденное. Подумай, как худо – желать найти источник зла, но, не узнав его, привнесть еще другой! Ищи, откуда зло, и не хули Бога. Но как, скажешь, я хулю? Что ты говоришь? Разве ты не хулишь, когда вводишь нерожденное зло, когда допускаешь, что оно равно- мощно Богу, что оно имеет такую же силу, что оно нерожденно? Смотриг

5. Скажи мне: что труднее – приготовить ли мiро, или заставить грязь производить действия мiра? Что из двух удобоисполнимее, скажи мне (мы подчиняем Бога нашим умозаключениям, но это не мы – нет, а вы): устроить ли глаза, или сделать, чтобы слепой, оставаясь слепым, видел, был острее зрячего, пользовался слепотою для того, чтобы видеть, и глухотою, чтобы слышать? Мне кажется, первое. Значит, что труднее, то, скажи мне, предоставляешь ты Богу, а что легче, того – нет? Но что я говорю об этом? И сами души, по их мнению, происходят из существа Божия. Но смотри, сколько (в их учении) нечестивого и бессмысленного. Во-первых, желая показать, что зло от Бога, они вводят другое зло, более нечестивое, чем это: говорят, что зло современно Богу, и что Бог нисколько не старше его, – дерзая таким образом приписывать и злу столь великое преимущество. Во-вторых, говорят, что зло и бессмертно, потому что нерожденное не погибает. Видите, какая хула? Отсюда необходимо (следует) или то, что от Бога ничто не произошло, или то, что и Бога нет. В-третьих, этим, как я уже сказал, они противоречат и сами себе и воздвигают на себя еще больший гнев Божий. В-четвертых, веществу, которое не может само по себе существовать (ὕλη ἄστατος), они приписывают такую великую силу. В-пятых, говорят, что причиной благости Божией было зло, и что без него Благий не был бы Благим. В-шестых, они преграждают для нас пути к богопознанию. В-седьмых, Бога низводят в людей, в растения и деревья. Ведь если, наша душа из существа Божия, а при переселении она переходит и в тыквы, и в дыни, и в луковицы, то, следовательно, существо Божие будет и в тыквах. Если мы скажем, что Дух Святый образовал храм в Деве, – они смеются; если скажем, что Он обитал в храме духовном, – опять смеются; а сами не стыдятся низводить существо Божие в тыквы, дыни, в мух, гусениц и ослов, изобретая некоторый новый образ идолослужения. "Но не луковица (говоришь) в Боге, а Бог в луковице, – да не будет луковица Богом". Отчего ты не допускаешь переселения Бога в тела? "Низко", говоришь. В таком случае еще более низко то (что ты говоришь). "Нет, не низко". Так ли? По крайней мере, у нас, – если бы это было, – поистине низко. Видите ли скопище нечестия? Но почему не хотят они, чтобы тело воскресло? Что они скажут? Что тело – зло? Откуда же, скажи мне, знаешь ты Бога? Откуда имеешь познание о сущем? Каким образом и философ бывает философом, если тело нисколько ему не содействует?

Повреди чувства и узнай что-нибудь из того, что нужно знать. Что было бы несмысленнее души, если бы она с самого начала имела поврежденные чувства? Если повреждение одного только члена, то есть, мозга, бывает для нее совершенно пагубно, то к чему она будет годна, если и другие будут повреждены? Покажи мне душу без тела. Разве не слышишь, что говорят врачи: постигшая болезнь совершенно омрачает душу? Долго ли вы не повеситесь? Скажи мне: тело из вещества? Хорошо. Поэтому следовало бы ненавидеть его. Зачем же ты питаешь его, зачем греешь? Тебе бы поэтому должно было умертвить себя; должно было бы освободить себя из узилища. Притом еще (говорят): Бог не может победить вещества (ὕλη), если не смешается с ним; Он не может повелевать ему, доколе не будет вместе с ним и не распространится по всему его составу. Какое бессилие! И царь все делает, давая повеления; а Бог не может повелевать злом? Вообще же, если бы вещество не было причастно какому-нибудь добру, – оно не могло бы существовать. Ведь зло, по своей природе не может существовать, если не будет соединено с каким-нибудь добром; поэтому, если бы оно раньше не было смешано с добром, то давно бы погибло, -таково уже свойство зла. Пусть кто-нибудь будет сластолюбив и пусть нисколько не сдерживает себя: проживет ли он десять дней? Пусть будет кто разбойником, бессовестным в отношении ко всем, даже и в отношении к другим разбой-никам: останется ли он жив? Пусть будет кто бесстыдным за вором, который, не краснея, публично ворует: сохранит ли такой свою жизнь? Зло не может существовать само по себе, если не будет в нем, хотя не много, чего-нибудь доброго; следовательно, по их учению, оно получило свое начало от Бога. Пусть будет город, населенный людьми злыми: может ли он существовать? И пусть эти люди будут злы не для добрых только, но и для себя самих: очевидно, (такому городу) невозможно существовать. Поистине, "называя себя мудрыми, обезумели" (Рим. 1: 22). Если тело – зло, то и все без различия видимое – и вода, и земля, и солнце, и воздух – также зло, потому что и воздух – тело, хотя не плотное и не твердое. Поэтому благовременно сказать: "поведали мне законопреступники (свои) рассуждения" (Пс. 118: 85). Но не будем внимать им; напротив, заградим от них слух. Есть, подлинно есть воскресение тел. Это показывает гроб в Иерусалиме; это (показывает) древо, к которому Христос был привязан, когда был бичуем. "С Ним", говорили (о Христе апостолы), "ели и пили" (Деян. 10: 41). Будем же веровать воскресению и поступать достойно его, чтобы

сподобиться и будущих благ во Христе Иисусе Господе нашем, с Которым Отцу, со Св. Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Страница сгенерирована за 0.07 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com