Иоанн Златоуст, свт. О сыне вдовы. Spuria

"После сего Иисус пошел в город, называемый Наин; и с Ним шли многие из учеников Его и множество народа. Когда же Он приблизился к городским воротам, тут выносили умершего, единственного сына у матери, а она была вдова" (Лук. 7: 11, 12). Все горесть, жалость и полно многого сострадания! Когда единородный сын отрешился от настоящей жизни, сладчайшая мать восклицала: "Только по названию я мать, у которой скорби родов пожала смерть. На виноградной лозе была одна кисть, и ту смертная буря уничтожила; у нее была одна опора, и ту отняла смерть". Жена была без поддержки, лишилась опоры; смотрела на жизнь, как нестоящую жизни. Не было у нее утешения в потере единственного сына. Она была подвержена двойной скорби; страдание было безутешно; никто не мог облегчить муку; по щекам рекою лились слезы, и печаль у жены была невыносимая. Она думала о возмужалости сына; любовью рассекалась внутренность ее души. И она стала круглой вдовой, что тяжелее всего, что жальче всего; лишилась мужа и единственного (сына). Действительно, жалко имя вдовы, исполнено вопля, слез, вызывает сострадание. Никто из смотревших не оставался без печали; внутренности у всех надрывались; не находили, о ком более печалиться: об умершем сыне, или о живой вдове. Но я погрешил, назвав вдову живой: какая вдова живет жизнью? И если по-видимому живет (говорю о настоящем, а не будущем), все же мертва. В настоящей жизни вдова, если богата, понемногу как бы крадет у себя свою скорбь, вооружается ожиданием, исцеляет свою рану и облегчает страдание, укрепляется плодородием и часто понемногу усыпляется. Хотя и велика ее печаль, и хищники ее наготове, но, при отсутствии бедности, тяжесть легче. Но бедная вдова – это пристань слез, колодезь искушений, беззащитный город, безводный источник, мать сетования, тунеядец веселости, госпожа бедности, сосед голода, станок скорби, сокрушенный посох, неприятная встреча, горькое сожительство, некрасивое украшение, пустынный столб, дерево без корня, мгла неосвещенная, порог церковный, изобретение многих молитв, смелый обвинитель врагов. И, как к мужу, она взывает к Богу, и гнев Божий она имеет готовым за

965

себя мщением. Она, огорченная сердцем, своими молитвами к Богу рассекает небо; как палач, она бьет себя в грудь, если не скоро находит помощь Божию, в отмщение несправедливо нападающим на нее. И бездетная, на земле бедная, без ходатайства, она подвигает Бога, со всеми Его небесными силами, на гнев и негодование против не желающих верить, что Бог есть судья вдов и сирот. Если случится, что у нее есть сын, – она понемногу наслаждается возрастанием (его) и обманывает себя ожиданием, укрепляется этим плодом. Она глядит на ветвь, и уважает корень; владеет кистью, и любит насадившего; у нее часть, и она думает о целом; живого обнимает, и мертвого не гнушается; черты сына замечает и образ отца усматривает. И пока дитя живо, вдова легче переносит треволнения этой жизни; а если случится, что дитя, при жизни матери, умерло, попрощалось с матерью и ушло к отцу, что испытала настоящая вдова, то она сразу принимает на себя все страдание. Лишь только единственный сын упомянутой вдовы умер, она, облекшись в одежду печали, начала произносить необдуманные слова, и Сущего судила, как несправедливого, употребляя укоризненные слова; будто потерпев насилие, она говорила: "Ужели мой единственный сын обременил мир? Другие отягчены чадородием, а у меня единственной отнят единственный. Моя жизнь беспомощна: муж и сын умерли. Кто впредь утешать меня, кто призрит меня? Мне казалось, что через него у меня приобретена небольшая смелость; мне достаточно было и того, что я слышала: "Мать!" Отец оставил мне его грудным, без средств; и я, беспомощная вдова, при поддержке своих рук, старательно его вскормила, сделала ему двойные и тройные одежды, щедро давала награду воспитателям его, – и теперь, когда ожидала благой жатвы, получила град испытаний. О, скорбь! Но я придумала, что мне делать. Погребусь вместе со своим сыном; удовлетворю завистников своих; родственники меня поедали, что я владела мужественным сыном. Позвольте, все клеветники моего благочадия! Я опережу погребение своего родного сына: ведь для меня в будущем жизнь смешна". Когда вдова так восклицала и скорбела, тотчас подошел создатель наш, Христос Бог; и увидел ее Бог, предвидящий все, знающий ясно все до создания: "Прежде нежели Я образовал тебя во чреве, Я познал тебя, и прежде нежели ты вышел из утробы, Я освятил тебя" (Иер. 1:5). Он, отец сирот и судья вдов, прелагатель слез в веселье, сделал церковью врата Наина, и постель мертвого жертвенником. Где дар воскресения, там краса жертвенника; и куда простираются руки Бога Слова, там совершается мера воскресения. Выход стал священнодействием, и изнесение стало внесением. Что же говорит евангелист? "Увидев же ее Иисус, – т. е., Спаситель и Бог Слово, Христос, – сжалился над нею". Что же увидев? Вдову бездетную, без мужа состарившуюся, согбенную, жалкую, рвущую волосы, с прахом

966

на голове, с отяжелевшими глазами, рвущую непристойно одежду, ударяющую (себя) в грудь и не могущую больше вопиять, но, впрочем, в здравом уме. В таком состоянии увидев ее, Иисус сжалился над ней и, подойдя, сказал ей: "Не плачь". Она, объятая печалью, в точности не узнав подошедшего, отбросив печаль, в ответ сказала Господу: "Ты говоришь мне, чтобы я не плакала? Но какое Ты мне принесешь утешение? Если целый мир подвигнешь на утешение мне, не окажешь мне никакого утешения. Что слаще сына для материнского утешения? И особенно, когда они вдовы, и их опора в единственных сыновьях? Как Ты говоришь мне, чтобы я не плакала? О моем сыне чужие печалятся, и я не буду плакать? Камни стенают, и я буду молчать? Надежда моя потеряна, жизнь моя прекратилась, бодрость моя разрушена, я вижу свою жизнь безнадежной, и сама безнадежна. Смерть скосила мое ожидание, поставила меня в безвыходное положение отовсюду; меня она оставила, а его унесла; оставила корень, а ветвь отсекла; пощадила ствол, а зрелый побег иссушила; старушку оставила, а юношу усекла. У меня нет, на кого бы поглядеть. Если бы у меня был другой сын, я могла бы обуздать свою печаль, и видом живого облегчить скорбь об умершем; а теперь ничего хорошего у меня не осталось, я лишена всякой радости. Я глядела на образ сына, и видела образ его отца; имея его, я представляла того; никогда не считала себя вдовой. Он облегчал мои несчастья и больше мужа служил мне, и, при своей печали, я имела в нем утешителя. Если когда-нибудь овладевало моим помыслом уныние, он обнимал меня, и обнимая, часто целуя, услаждая меня детскими словами, прогонял облако уныния; и Ты говоришь мне: "не плачь о сыне своем!" Кто Ты, побуждающий меня к тому?" Некоторые из толпы, подойдя, сказали ей: "Зачем ты, жена, осмеливаешься возражать Богу? Господь предстоит, сам с тобой беседует; подойди, моли, умоляй; не напрасно Его присутствие". Она, отерев свои глаза, поправив свою одежду, покрыв грудь, припала к стопам Владыки и в ответ Господу говорила: "Отдай мне сына, и я беру твой совет; я в естественной старости признаюсь, (но) вижу Сарру, и пожинаю ее надежды". И упав к ногам Иисуса, говорила: "Прости необдуманность Твоей рабы, Владыко, и слова, орошенные моей печалью. Ты знаешь материнское страдание во время печали о детях; это ведь твое повеление. Я с надеждой воспитала его. Я потеряла мужа; хотя сына подари мне; поддержи мою старость; я уже слаба. Не говорю, как Марфа: "Если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой" (Иоан. 11: 21); и во время присутствия Ты душу его носишь, и когда по-видимому уходишь, ничего не оставляешь. Уступи в малом, Владыко, рабе Твоей! Ты заплакал о Лазаре, которого Своей силой воскресил из мертвых; и мне ли не плакать о своем сыне?" "И, подойдя, Иисус прикоснулся к одру, – касаю-

967

щийся гор, и дымятся, – несшие остановились, и Он сказал: юноша! тебе говорю, встань, снова прими разум юноши и разрушь смерть. Тебе говорю, встань, не медли в воскресении, потому что я есмь жизнь и воскресение (Иоан. 11: 25). Я позвал Лазаря из гроба, и он тотчас вышел, хотя на четвертый день подвергся гниению, и внутренности сильно были разрушены червями. Но голос жизни, приведя в чувство мертвого, обратил разрушенное тело в благовоние, и гроб стал материнской утробой для лежащего. А тебя недавно унесла смерть; тебе говорю: не медли в воскресении, потому что я есмь воскресение". Мертвым был тот, которого видели; и мертвому, как слушающему, говорил Господь. Когда мертвый слушает? И что говорит Господь? "Тебе говорю, встань". И тотчас "мертвый, поднявшись, сел". Созерцающая толпа стала как бы мертвой, прежде всего по неверию, потом вследствие истины. Почему же он не соскочил, но сел? Чтобы увидали все воскресение неприкровенно, и совершившееся не было признано видением. Он почти говорит им: "Я удовлетворю ваш слух, что он есть тот, который незадолго умер". И, протянув Свою руку, Иисус взял умершего и отдал его живым матери его. Она же, получив сына, была в радости и неверии: она радуется воскрешению сына, не верит при мысли о деле. Жена старательно рассматривала сына, ощупывала руками, исследуя глаза, нос, губы, лоб, изображение всего лица, потом руки и ноги и, словом сказать, все тело, и сама с собой рассуждала: ужели я не обманываюсь? Не держу ли другого? Не в утешение ли мне, в обуздание печали и для увеличения скорби Он устроил хитрость со смертью сына моего – и кого-нибудь чужого, как своего, отдал Иисус, из желания облегчить мое страдание? У меня нет ни одного свидетеля о происшедшем: я не видела когда-нибудь этого, ни другой из тех, которые со мной, не видал; никогда не видали мертвого пробужденным на одре. Самому сыну своему она говорила: "Говори мне, не бойся, ты ли сын мой? Скажи, узнаешь ли меня? Знаешь меня, кто я? Знаешь ли, что я твоя родительница? Я признаю черты, но не верю делу; говорят за себя глаза, зрачки, ресницы, губы, возраст. Скажи что-нибудь, милый! Покажи мне признаки жизни. Радость возбудила мою дряхлость; гляжу на тебя, и удерживаюсь; я носила тебя на руках; я кормила тебя маленького своей грудью; говори мне, дитя мое, ты ли сын мой, и не бойся меня!" И когда во всем этом она получила полную уверенность, печаль изменила в радость, плач в прославление Бога, тогда, держа правой рукой сына и идя по городу, ко всем взывала великим голосом: "Величайте Господа со мною, и превознесем имя Его вместе" (возвеличим Господа со мною, и вознесем имя его вкупе) (Пс. 33: 3), так как Он воскресил моего умершего, оградил престарелую лозу, переставшую быть матерью сделал опять матерью и иссушил источники слез, – и прославляйте имя Его во веки, так как Ему подобает слава во веки веков". Аминь.

_________

968