Иоанн Златоуст, свт. На слова: "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его" (Мф. 12:14). Spuria

Сколько вас ни есть учеников Илии, не презревшего бедной вдовьей трапезы, оставайтесь у нас. Столь же скромная словесная трапеза, с одним хлебом, приготовлена и у нас; жернов Его не молол, руки не смягчали и огонь не довершал, но Его, как цвет, произвела девственная пашня, без плуга и семени крест возрастил, Отец довершил, и двенадцать апостольских кошниц собрали плоды. Этот хлеб Мария родила, церковь восприняла; ежедневно мы Его вкушаем, и Он не издерживается. Я желал бы замолчать, предложив вам этот хлеб на своей скромной трапезе; но козни богоборных иудеев против Спасителя вынуждают говорить даже камни. Что мы слышали из сейчас читанного: "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его" (и выйдя, фарисеи совет сотвориша против Иисуса, како его погубят). И что за причина, из-за которой совещаются погубить Господа? Что Он исцелил в субботний день человека, и в день покоя сделал годной для дела бесполезную и сухую руку. О, неразумие иудейское, не могущее понять, что нужно, чтобы правая  рука Адама, коснувшаяся древа в раю и высушенная преступлением, была опять воссоздана ее Творцом! Или, что нужно было, чтобы правая рука, запятнанная диаволом через пролитие крови для безбожных идолов, была опять простерта к небу чистой ее Создателем! Но они печалятся, когда человеку оказывается благодеяние и спасается душа; учат о субботнем покое, а не знают чудотворения Иисуса. Почему же, фарисеи, вы не печалились, или у вас не было такой заботы, по поводу Манасии, когда он распиливал Исаию, когда в жертву демонам приносил ваших сыновей и дочерей, и дома Божий обращал в идольские святыни? Почему вы не вошли в такое совещание против Ирода, когда он несправедливо убил младенцев и осиротил матерей; когда можно было видеть, что младенцы, подобно незрелым колосьям, не имеющие даже зерна жестокости сердца, не доросшие даже до первого пука волос, распростерты одним

853

ударом меча, убиваются Иродом, как бы сильным порывом града, во время нежнейшего молочного кормления; когда на улицах и переулках города слышались вопли и стоны совместно мужчин и женщин – там отцов обезумевших, (здесь) матерей с распущенными волосами, страшно оплакивающих несправедливое избиение их незрелых детей; когда Вифлеем обагрялся детской кровью и молодое вино незрелых виноградных кистей смешивалось с горячими слезами родителей; когда лица отцов от вопля искажались, и внутренности матерей надрывалась от горя, молочные источники сосцов раньше времени иссушались; когда в материнских грудях дыхание, спираясь, беспорядочно вырывалось через ноздри; когда глаза отцов и матерей были подобны источникам водным, и ниспровергали на землю со щек серебристые капли шумно текущих слез; когда от сильного безумия женщины рвали себе волосы и в горестном отчаянии обнажали те, которые нужно было скрывать? Но так как вы совсем иначе рассуждаете, то совсем иначе и делаете: убийц и ответственных в смерти отпускаете, а невинных и праведных наказываете, когда закон говорит: "не умерщвляй невинного и правого" (неповинна и праведна да не убиеши) (Исх. 23: 7). О, порядок беспорядочный, и закон беззаконный, который издает диавол, пишут демоны, иудеи же доныне соблюдают! Какой это закон – убийцам жизнь сохранять, а этого, дарующего жизнь убитым, погублять? Для Вараввы, захваченного в восстании и убийстве, требовали у Пилата освобождения, а для Иисуса, оживотворившего убитых диаволом, требовали распятия: "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его". О, решение неразумное, и совет, исполненный безрассудства! Источник благ рекой изливал им благодеяния; а они, черпая благодать, изрыгали в сердце убийственные советы. У них имеюшие раны, врачуясь, освобождались от страданий; а они, не имея телесных ран, мучились, уязвляясь завистью. Голодные их питались в пустыне до сытости; а они, при изобилии веры, погибали от неверия. Вода превращалась в вино; а они, не вкусив вина увлекались, опьяняясь завистью. Они видели, что остановился ток крови у кровоточивой; и они изливали клевету до истощения себя. Бесноватые их приходили в здравый ум, освобождаясь от демонов; а они, движимые завистью, безумствовали хуже бесноватых. Их слепцы, не имея глаз, просвещались; а они, с глазами, помрачались. У глухих, как мы сейчас слышали, слух открывался; а у них в извилинах сердца обдумывались советы убийства. Море, остановив свои волны, готовилось к хождению по нему Владыки; а их сердце пенилось через уста волнами смертоносных помышлений. Жесточайшие ветра сменялись мягким ветерком; а они, теснимые бурей зависти, шумели ненастьем креста. О, зависть – корень смерти, хитрая болезнь сердца, острейший гвоздь! Какой самый острый гвоздь так колет,

854

как зависть ранит сердце, в котором она есть? Какая болезнь так уничтожает красоту лица, как зависть иссушает любовь, благоухающий цвет души? Вода гасит огонь, а зависть не прекращают бесчисленные источники учителей; один оселок счищает железную стрелу, а пять камней Давида возбудили еще большую зависть в Сауле. Говорят, ящерица зелена, но она не зеленее завистливых. Как червь сушит сердце дерева, изгрызая по частям, так зависть, съедая по частям, истребляет сердце, которое ею одержимо. И сколько бы мы ни говорили, возлюбленный, о зависти, мы еще не приступили бы и к началу речи о ее низости; (этого) не в силах высказать даже язык ораторов, слово философов, речение учителей. Полнота закона есть любовь Слова, а полнота убийства есть низость зависти. О, зависть, корабль осмоленный, адский, гибельный! Твой владелец – диавол, кормчий – змей, Каин – главный гребец. Диавол дал тебе в залог бедствия; змей, будучи кормчим, привел Адама к смертному кораблекрушению; Каин – старший гребец, потому что через тебя, зависть, он первый совершил убийство. У тебя от начала мачтой (служит) райское древо преслушания, снастями – верви грехов, матросами – завистники, корабельщиками – демоны,  веслами – хитрость, рулем – лицемерие. О, корабль, носитель бесчисленных зол! Если спросишь о лицемерии – там оно находится; если о коварстве – там оно рождается. Там живет зависть, вражда, ссора, обман, сварливость, ругательство, злословие, хула, и что только мы ни скажем и что ни опустим – все это носит адский корабль зависти. Потоп не в силах был погубить этот корабль зависти, но Иисус потопил его силой Духа, источником крещения. В этом корабле были и железные якоря, но расплавились они в гвозди Христа; в этом корабле была и мачта, но диавол вырубил из нее крест: в этом корабле были и снасти, но ими удавился Иуда. В этот корабль вошедшие иудеи, наткнувшись на скалу, потерпели крушение в вере. Потому, доныне иудеи плавают в глубине неведения. Впрочем, которые из них в силах ухватиться за Христоносное судно, спасаются; остальные погибают горькой смертью неверия. О, если бы, находясь в глубине, они устремлялись в кита к Ионе! Может быть, научившись от него (Ионы) благочестию о Христе из жизни с ним, были бы выброшены китом в Ниневии. А теперь, смежив очи сердца, они ни к нему не прибегают, (хотя) видят блеск благочестия посреди земли и сияющую веру, ни к проповеднику покаяния, Иоанну, чтобы жить. "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его". И отошли фарисеи – откуда? Не от зависти, но от закона. Если бы не отошли они от закона, не оскорбили бы Законоположника. И отошли фарисеи – откуда? От закона, который говорит: "не умерщвляй невинного и правого". И отошли фарисеи – откуда? От заповеди Божией, просвещающей очи сердца: заповедь Господня светла, просвещающая очи.

855

"Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его". И отошли фарисеи – откуда? От заповеди, от закона, от жизни. Кто замышляет смерть другому, сам первый лишается светоча жизни. "Фарисеи же, выйдя, имели совещание…" Писатель не сказал – чье (совещание)(совет), чтобы подвигнуть наш ум к исследованию. "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его"  – чье (совещание)? Ясно, что диавольское, человекоубийцы искони. "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его". Как, каким образом? Камнем, мечом, огнем, или водой? Советник их, диавол, повторяя исконное древо, которым он умертвил Адама, прибегает опять к нему, и советует распять Иисуса Христа на древе. Он не знал, что это древо имело уничтожить древнее преступление древа, и произвести жизнь людям. "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его". О, злейший совет, посеваемый завистью, и завистью изобличаемый! О, тщетный совет! Они не знают, что Бог не погубляется. Разрушают скудельный светильник тела, (но) не могут погасить негасимый светоч самого Божества. "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его". О, изумительное дело, и новая тайна! Пришел Иисус взыскать и спасти погибшее, а эти ищут погубить обретателя погибших. За какую вину, скажите нам, иудеи, совещаетесь против Него? Но они стыдятся говорить; мы этот стыд их всюду разгласим. "Зачем, – говорят, – воскрешает мертвых? Зачем исцеляет больных? Зачем хорошо говорит? Зачем хорошо поступает? Зачем хорошо учит?" За все эти вины они совещаются погубить Его. Как только дети вышли с вайями, предвозглашая вайями победу Его, и с хорошим предзнаменованием в словах: "осанна в вышних" (Мф. 21: 9), – они уязвлялись завистью, (как бы) поражаясь стрелами; хвалы, кому завидуют – стрелы для завистников. Подходят к Иисусу и говорят Ему: "слышишь ли, что они говорят?" (слышиши ли, что сии глаголют) (ст. 16). И не знали они, что исполнялось написанное пророчески: "Из уст младенцев и грудных детей Ты устроил хвалу" (из уст младенец и ссущих совершил ecu хвалу)(Пс. 8: 3). Когда Иезавель делала вымышленные письмена против Навуфея, вы охотно это сносили; когда Пилат пишет на дощечке дельные письмена, вы негодуете и препятствуете писать. Что они говорят? "Не пиши, что Царь Иудейский" (Иоан. 19: 21), то есть: "Не пиши истины, пусть никто не воспользуется (ею), пусть никто не будет совершен в благочестии". Они совсем не так негодовали против плясунов, пишущих драматические действия; даже и теперь немного, которые не будут слушать демонского пения. Относительно них они не печалятся, но мучатся относительно божественных учений, что записываются. И нет ничего хуже, что пишутся пустословия Филистиона, а славные дела Иисуса, которыми мы возводимся на небо, не пишутся. Если бы кто-нибудь из учителей и был несведущ в слове, однако, когда говорит Божие, не лучше ли,

856

чтобы писалась его слова, чем демонские мифологии эллинов? Юношам полезно воспитываться в изречениях богословов-учителей, хотя бы и неискусных, (но) благозвучных, имеющих безупречный дух; а не доходить до безумного распутства, занимаясь учениями демонов. "Не пиши". Почему? В чем для вас вред? Какого имущества вас лишает писание истины? Иной не досадует на руку, когда усерден пишущий; а они в грудь себя ударяли. Хотя фарисеи и говорили это Пилату, и препятствовали ему писать письмена истины, однако он, будучи язычником, говорил им: "что я написал, то написал" (еже писах, писах) (Иоан. 19: 22). И к нам подходяще это наставление, чтобы, когда еретики посоветуют нам отступиться от славы, сказать им: что написали, то написали. "Фарисеи же, выйдя, имели совещание против Него, как бы погубить Его. Но Иисус, узнав, удалился оттуда" (Узнав же Иисус, отъиде оттуду). Узнав – не от другого кого узнал, но сам по Себе знал, потому что был сердцеведец, и есть Тот, о Ком евангелист Иоанн говорит: "и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке" (яко не требоваше, да кто свидетельствует ему о человеке) (Иоан. 2: 25). "Иисус, узнав, удалился оттуда", не из боязни смерти, но ожидая времени креста. Ему нужно было прежде мертвых воскресить, больных исцелить, много голодных насытить, многих в вере утвердить, – и тогда войти в славную смерть, или лучше, в чертог. Ему нужно было прежде поставить таинственное древо креста, – и тогда с горящим духом спуститься к находящимся в аде. "Иисус, узнав, удалился оттуда". Где коварство не обнаруживается, туда Он спешит; где убийство устраивается, оттуда Он удаляется; где любовь сплетается, там Отец и Сын и Дух Святой пребывают. Итак, сплетем, возлюбленные, эту тройную любовь, не обманчивым языком, но деятельными руками, чтобы с нами был Эммануил, Которому слава и держава во веки веков. Аминь.

_________