Бальтазар фон, Ганс Урс Суды Божии в Откровении Иоанна Богослова

PARIS

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

Г. У. фон Бальтазар

СУДЫ БОЖИИ В ОТКРОВЕНИИ ИОАННА БОГОСЛОВА

1.  Суд Агнца

Последняя книга Нового Завета — Откровение Иоанна Богослова — нередко производит ошеломляющее впечатление на читателей-христиан. В их глазах она предстает окутанной покровом тайны, и многим кажется, что ее дух плохо гармонирует с вестью о спасении, содержащейся в остальных новозаветных книгах.

Действительно, книга эта исполнена гнева Бога и повествует о Господе, который судит вселенную, погруженную в зло и неспособную обратиться. Все же многое прояснится, если мы уделим больше внимания этой таинственной книге Откровения.

Несомненно, видения апостола любви есть своего рода синтез всеобщей истории спасения, в которой сохраняется важное значение Ветхого Завета. Тем не менее Апокалипсис — это прежде всего и главным образом Книга Торжествующего Агнца: «Мужайтесь, ибо я победил мир» (Еванг. от Иоанна, гл. 16, ст. 23). Единственно Агнец может раскрыть Книгу мировой истории и «снять семь печатей ее» (Откровение, гл. 5, ст. 5), и только ему открыт заключенный в ней смысл.

Таким образом, содержащиеся в Апокалипсисе описания суда Божьего — это как бы резюме Евангелия, апостольское толкование благовестил Христа.

9

Божьи суды совершенно праведны (см. 2 Посл. к Тимофею, гл. 4, ст. 8); и все же они остаются непонятными. Это станет особенно ясным, если сопоставить находящиеся в Иоанновом Евангелии по-видимому несовместимые утверждения Иисуса.

С одной стороны, Иисус говорит, что он послан не для того, чтобы судить мир, но чтобы спасти его (см. Еванг. от Иоанна, гл. 12, ст. 47), а с другой — он говорит также: «...если и сужу я, то суд мой истинен» (гл. 8, ст. 16) и «...многое имею говорить и судить о вас» (гл. 8, ст. 26). Смысл данного речения лучше всего раскрывается следующим стихом Евангелия апостола Иоанна: «...на суд пришел я в мир сей» (гл. 9, ст. 39). Этот суд совершается потому, что он — Агнец — находится среди людей, и суд этот явным образом совершится в конце времен. Бог дал ему власть «производить и суд...» (гл. 5, ст. 27), Суровость этих речений несколько смягчается, когда мы читаем: «...ибо я пришел не судить мир. Отвергающий меня и не принимающий слов моих имеет судью себе: слово, которое я говорил, оно будет судить в последний день» (гл. 12, ст. 47).

Приведенные речения Христа отчасти проясняют внутренний смысл Апокалипсиса. Их можно интерпретировать следующим образом: тот, кто меня отвергает, тем самым отказывается от суда моего, суда Спасителя (я — Глагол, но я не хочу судить); такой человек совершает суд на собой. Иисус — Спаситель и Глагол Божий — «меч обоюдоострый», который «все обнажает и открывает в человеке» и таким образом обличает его стремление к спасению или отказ от него (см. Откровение, гл. 1, ст. 16 и Посл. к евреям, гл. 4, ст. 12). Другими словами, речь идет о желании или отказе согласиться с замыслом Того, Кто прощает и спасает.

Именно в этом — ключ не только к Апокалипсису, но и ко всему Новому Завету. Так, злой раб, которому было даровано полное прощение и который никому не прощает, подвергается строгому суду (см. Еванг. от Матфея, гл. 18, ст. 32); «...ибо от слов своих оправдаешься, от слов своих осудишься» (гл. 12, ст. 37). И еще: «Ибо суд без милости не оказавшим милости; милость превозносится над судом» (Посл. Иакова, гл. 2, ст. 13).

Человек, который отказывается от крестного спасения Иисуса и «попирает Сына Божьего и не почитает за святыню кровь Завета, которой освящен», все теряет, тогда как Бог, даруя нам своего Сына, тем самым дарует нам все (см. Посл. к евреям, гл. 10, ст. 29 и Посл. к римлянам, гл. 8, ст. 32). Точное определение этого основоположного условия нашего спасения Господь дает в своей

10

молитве: «И прости нам долги наши, как мы прощаем их должникам нашим». Это означает: «...если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Еванг. от Матфея, гл. 12-15), то есть не сможет простить вас. Так, в Апокалипсисе повествуется о том, что Бог, производя последний суд, раскроет не только Книгу Жизни, но также Книгу «дел человеческих», и что каждый человек будет судим «по написанному в книгах сообразно с делами своими» (см. 1 Посл. Петра, гл. 1, ст. 17 и Откровение, гл. 20, ст. 12). Принадлежащее исключительно Богу право суда и связанное с таким судом абсолютное требование прощать ближнему (см. Еванг. от Матфея, гл. 5, ст. 23 и слл.) объясняют содержащееся во всех книгах Нового Завета запрещение осуждать ближнего: «Не судите, да не судимы будете» (Еванг. от Матфея, гл. 7, ст. 1; см. Посл. к Римлянам, гл. 12, ст. 19; 1 Посл. к коринфянам, гл. 4, ст. 5; Посл. Иакова, гл. 4, ст. 12 и гл. 5 ст. 9). В данном случае исключение представляет следующее место из Евангелия апостола Иоанна, где Иисус говорит: «Кому простите грехи, тому простятся, на ком оставите, на том оставится» (гл. 20, ст. 22); так он дает возможность судить во имя Его и согласно Его Духу: «Духовный судит о всем...» и «...не внутренних ли вы судите?» (1 Посл. к коринфянам, гл. 2, ст. 15 и гл. 5, ст. 12). Исключением является и то место из 1-го Послания к коринфянам, где говорится о святых, которые во время последнего суда получат привилегию судить вместе со Христом (см. Откровение, гл. 20, ст. 4). В Откровении Иоанна Агнцу даруется право раскрыть Книгу, в которой записана история мира. Это означает, что Отец весь суд отдал Сыну (см. Откровение, гл. 5, ст. 1-14 и Еванг. от Иоанна, гл. 5, ст. 22).

Вместе с тем суду, как таковому, свойственна некая суровость, с чем каждый человек должен смириться, так как его судьба зависит от приговора, который ему неизвестен (см. 1 Посл. к коринфянам, гл. 4, ст. 5 и слл.).

Какой бы великой ни была надежда на милосердие Судии (см. Еванг. от Матфея, гл. 10, ст. 28), во время суда человек неизбежно испытывает некий страх. И чем теснее связь между Судией и подсудимым, тем сильнее становится этот благодетельный страх. Последний суд должен начаться с «Дома Божьего» (см. 1 Посл. Петра, гл. 4, ст. 17). (Страх этот присутствует и в Ветхом Завете: Иезекииль, гл. 2, ст. 6; Малахия, гл. 3, ст. 1-5.) Об этом ясно свидетельствует написанная апостолом Иоанном книга Откровения, начинающаяся семью посланиями, которые суть не что иное,

11

как суд Агнца над Церковью, представленной здесь семью значительно различающимися между собой общинами. Суд этот касается мельчайших подробностей жизни Церкви. При этом, однако, он не является неким всеохватывающим порицанием какого-нибудь народа, полностью погрязшего в грехах. Суд — это точный инструмент, с помощью которого определяется мера греха и добродетели, свойственная жизни каждой христианской общины. Приговор неотвратим: «Знаю дела твои; ты носишь имя, будто жив, но ты мертв» (Откровение, гл. 2, ст. 19). Он выносится ныне и на все времена, пока будет существовать мир, и завершением всему станет последний суд, когда «мертвые, малые и великие, встанут перед Богом» (см. Откровение, гл. 20, ст. 12). Апокалиптические послания раскрывают всю неотвратимость суда Агнца. В Откровении Иоанна говорится о гневе Агнца: «Пришел великий день гнева его, и кто может устоять?» (гл. 6, ст. 16). Парадоксальное выражение «гнев Агнца» заимствовано из Ветхого Завета. Здесь особенно поражает то обстоятельство, что наиболее прекрасные слова утешения и обетования Дух Святой обращает к общинам, над которыми, подобно Лаодикийской Церкви, производится наиболее строгий суд. Именно ангелу Лаодикийской Церкви было сказано: «Кого я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся» (Откровение, гл. 3, ст. 19). В данном случае гнев является синонимом Божественной «ревности», не терпящей никакого, даже самого малого, нарушения Союза-Завета, вначале заключенного с Израилем, а затем — с Церковью. Судия полагает, что наказание — это лекарство (см. Притчи, гл. 3, ст. 12; 1 Посл. к коринфянам, гл. 11, ст. 32; Посл. к евреям, гл. 12, ст. 5-11). Наказание (как и «чаши гнева» Апокалипсиса) может ожесточить сердце человеческое, но вина за это не ложится на Бога, и такое ожесточение не входит в его замысел (см. Откровение, гл. 9, ст. 20; гл. 16, ст. 9-11). Чем больше Иисус во время своей земной жизни любил людей, тем большее сопротивление они ему оказывали; можно было бы даже сказать, что вся история мира управляется этим законом. С другой стороны, не следует забывать, что после семи «чаш гнева» «окончилась ярость Божья» (Откровение, гл. 15, ст. 1), а после того как была вылита последняя чаша, «раздался громкий голос, говорящий: "Свершилось!”» (гл. 16, ст. 17).

Так что в данном месте Откровения Иоанна мы как бы вновь слышим последнее слово умирающего на кресте Иисуса: «Свершилось!»

12

2.  Противодействующие силы

Движущая сила мировой истории, упоминавшаяся нами, когда речь шла об Апокалипсисе, с еще большей ясностью раскрывается там, где своей мощью Мессия низвергает на землю Сатану и ангелов его, вызывая в них «сильную ярость» (ибо они знают, что «немного им остается времени» — Откровение, гл. 12, ст. 7-12). Только тогда появляются на земле апокалиптические «звери», то есть возникает антитринитарный «заговор» сил ада: «...и дана была ему власть над всяким коленом и народом, и языком и племенем»; и даже «...дано ему было вести войну со святыми и победить их» (Откровение, гл. 13, ст. 7). И еще: «...Зверь, выходящий из бездны, сразится с ними и победит их и убьет их...» (гл. 11, ст. 7); «...вышли [они] на широту земли и окружили стан святых и город возлюбленный» (гл. 20, ст. 8). Ад представляет собой противовес небу именно потому, что в прошлом диавол потерпел поражение: «Я видел Сатану, спадшего с неба, как молния» (гл. 10, ст. 18); перед началом своих крестных страданий Христос произносит: «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего будет изгнан вон» (Еванг. от Иоанна, гл. 12, ст. 31). Далее речь пойдет о связи между этим «ныне» и грядущим последним судом.

Как и исходящая от Иисуса угроза осуждения, которой сознательно пренебрегают люди, усматривающие сущность Вести Христовой в бесконечном и всепрощающем милосердии, Божий суд не противоречит понятию Божьей любви. Достаточно упомянуть в этом смысле хотя бы о проклятии, обрушившемся на города нераскаянные и жестоковыйные или об угрозах тем, кто «соблазнит одного из малых сих... лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его во глубине морской» (см. Еванг. от Матфея, гл. 21, ст. 18-22 и гл. 18, ст. 6). С таким жерновом сравнивается в Апокалипсисе «камень», который «один сильный ангел... поверг в море, говоря: ”С таким стремлением повержен будет Вавилон...”» (Откровение, гл. 18, ст. 21).

Какова природа этих осужденных Богом сил? Несомненно, силы эти представляют нечто весьма реальное. Апостол Павел, например, вполне конкретно описывает и анализирует их. Апокалипсис изображает диавольскую троицу в образе зверей («древний змий» и «красный дракон») (см. Откровение, гл. 12, ст. 3-9); богохульный зверь выходит из моря (гл. 13, ст. 1); у другого зверя «два рога, подобные агнчим, и говорил, как дракон» (гл. 13, ст. 11); зверь

13

этот способен развратить весь мир. И хотя эти описания заставляют думать о чем-то вполне реальном, все же не следует отождествлять «апокалиптического зверя» с каким-либо конкретным человеком или государством. То же самое можно сказать о великом Вавилоне, «который яростным вином блуда своего напоил все народы» (гл. 14, ст. 8) и который упоен был кровью святых (см. гл. 17, ст. 6). В очередной раз мы сталкиваемся с описанием реальной силы, противопоставляемой реально существующему городу — Иерусалиму, хотя при этом и не говорится о какой-либо отдельной личности. (Подобное противопоставление можно найти и в Ветхом Завете.)

Вавилонская Блудница осуждена, «и плоть ее съедят, и сожгут ее в огне» (гл. 17, ст. 16), потому что «силен Господь Бог, судящий ее» (гл. 18, ст. 8).

Книга пророка Исаии заканчивается словами: «...и будут выходить, и увидят трупы людей, отступивших от Меня: червь их не умрет, и огонь не угаснет, и будут они мерзостью для всякой плоти» (гл. 66, ст. 24)

В Иоанновом Откровении происходит нечто совершенно иное: «Злой пожрет сам себя, и лишь издали увидят дым, поднимающийся на веки веков» (гл. 18, ст. 17; гл. 19, ст. 3). Такое вечное саморазрушение есть нечто столь же таинственное, как и сам Вавилон. Оно недоступно «созерцанию» или пониманию и вызывает чувство глубокого изумления (см. Откровение, гл. 17, ст. 8). В описании апокалиптического саморазрушения мы встречаемся с различными образами. Например, речь идет о ввержении в огонь (гл. 19, ст. 8) или в «озеро огненное и серное» диавольской троицы, (гл. 20, ст. 14), а также «смерти и ада» (гл. 20, ст. 14), которые суть космические силы, а не конкретные человеческие личности. Все это находится в гармонии с теми местами Евангелия, где речь идет о суде. В Апокалипсисе возвещается, что всякий человек, соблазненный враждебными Богу силами, продавший им свою душу и носящий на челе знак зверя (см. гл. 13, ст. 16) и, следовательно, «не записанный в Книге Жизни», «будет брошен в озеро огненное» (гл. 20, ст. 15).

Человек может окончательно погибнуть. Невозможно убрать из Евангелия исполненные великой значимости слова Иисуса: «Я никогда не знал вас; отойдите от меня...» (Еванг. от Матфея, гл. 7, ст. 23); «Не знаю вас» (гл. 25, ст. 12); «Идите от меня, проклятые, в огонь вечный» (гл. 25, ст. 41); «Хула на Духа не простится ни

14

в сем веке, ни в будущем» (гл. 12, ст. 31); «Бойтесь того, кто может и душу, и тело погубить в геене» (гл. 10, ст. 28).

Грозный — Божественный — дух веет от этих речений! И все же человек, пусть и грешный, не должен терять надежду. В своих посланиях апостолы Павел и Иоанн неизменно призывают к надежде. Христос принял страдание и смерть ради всех людей. Однако мы не должны, так сказать, умствовать, пытаясь предугадать те приговоры, которые Господь Судия вынесет живым и мертвым, всем и каждому в отдельности. Когда небо и земля «прейдут», Агнец раскроет книги, и все мертвые — малые и великие — встанут пред Богом и судимы будут по делам своим (см. Откровение, гл. 20, ст. 13). В сущности, Апокалипсис представляет совокупность видений, каждое из которых раскрывает ту или иную сторону или подробность реально совершающегося суда; при этом образы Ветхого Завета находят здесь широкое использование. Во всяком случае невозможно отождествлять апокалиптические видения с действительными событиями мировой истории.

3.   Час суда

Благодаря сказанному выше можно предположить, что последняя книга Библии ничего нового не прибавляет к тому, что говорится о часе суда в остальных библейских книгах. «Не ваше дело — знать времена или сроки, которые Отец положил в своей власти» (Деяния, гл. 1, ст. 7). В посланиях к семи Церквам говорится о том, что Господь — Глава Церкви, восседая на небесном престоле, судит мир. (И суд этот вершится от начала мира.) Разные суды, о которых речь идет в Апокалипсисе и точную дату которых установить невозможно, доказывают, что на протяжении мировой истории Бог судит мир. Этот суд обладает двумя аспектами. Существует определенное число избранных, которые еще до вынесения окончательного приговора будут отмечены особой печатью: «...не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов Бога нашего» (Откровение, гл. 7, ст. 2). Они следуют «за Агнцем, куда бы он ни пошел» (гл. 14, ст. 1-5); но, будучи свидетелями Агнца, они будут «побеждены и убиты... зверем, выходящим из бездны» (гл. 11, ст. 7); и «после трех дней с половиной войдет в них дух жизни от Бога», и они воскреснут (гл. 11, ст. 10).

15

Трудно указать место пребывания этих избранных свидетелей Агнца; может быть — это земля, а может быть неким таинственным образом они уже обитают на небе. Действительно, в Апокалипсисе неизменно противостоят земля, исполненная ужаса и страдания, и небо — место радости, где непрерывно совершается литургия. Их сосуществование противоречиво. С наибольшей полнотой такое противостояние раскрывается в тот момент, когда на небе совершается свадебный пир Агнца, а на земле происходит буйное пиршество «всех птиц», которые пожирают «трупы царей, трупы сильных, трупы тысяченачальников, трупы коней и сидящих на них, трупы всех свободных и рабов, и малых и великих» (гл. 18, ст. 1-18). Здесь невозможно понять, о ком именно идет речь, а в плане хронологическом события остаются неопределенными: неизвестно, когда «жатва на земле созреет» (гл. 14, ст. 14) и будет убрана; неизвестно, когда «великий урожай винограда будет собран», а «ягоды истоптаны в точиле за городом, и потечет кровь из точила даже до узд конских на тысячу шестьсот стадий» (гл. 14, ст. 14-20).

Однако еще труднее ответить на следующий вопрос: когда начнется «тысячелетнее царство», то есть эпоха, когда силы зла будут временно связаны для того, чтобы души мучеников Христовых смогли приобщиться к «первому воскресению» и начали царствовать и вершить суд вместе со Христом (см. гл. 20, ст. 1-6)?

Представление о «тысячелетнем царстве» коренится в иудейском Откровении. С христианской точки зрения, такое «царство» невозможно поместить в тот или иной период мировой истории. Содержащиеся в семи апокалиптических посланиях слова: «Побеждающего сделаю столпом в храме Бога моего» (гл. 3, ст. 12) позволяют предположить, что это будет царство «блаженных и святых» (гл. 20, ст. 6), которые еще до «воскресения в последний день» (Еванг. от Иоанна, гл. 6, ст. 40) познали вместе со Христом таинственное телесное воскресение и которые направляют вместе с ним ход мировой истории. В этом смысле важное значение имеет следующий отрывок из Евангелия от Матфея: «Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух... и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли, и, вышедши из гробов по воскресении его, явились многим» (гл. 27, ст. 50 и 52-53). По мнению некоторых богословов, эти «многие» взошли на небо одновременно с Иисусом. И хотя Мария обладает первенством чести среди воскресших по плоти, с хронологической точки зрения она не была первой воскресшей после Воскресения Христова. Тем не

16

менее в Апокалипсисе дается описание последнего суда над всеми мертвыми (гл. 20, ст. 11-15), а также повествование о полном преображении неба и земли и о неком совершенном совместном существовании Бога и человечества в «небесном Иерусалиме, сшедшем на землю» (гл. 21, ст. 9).

Обратим внимание на одну весьма характерную черту в описании последнего суда. У Матфея мы читаем: «Тогда на небе явится знамение Сына Человеческого... и восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою» (гл. 24, ст. 30). Вероятно, речь здесь идет о кресте, а слова «сила и слава», «на облаках небесных» заимствованы у пророка Даниила.

И что означает «плач народов» при появлении на небе знамения креста? Евангелист Иоанн дважды приводит следующий отрывок из пророка Захарии: «...и они воззрят на него, которого пронзили...» (гл. 12, ст. 10). Он приводит это изречение, повествуя об Иисусе, пронзенном на кресте (гл. 19, ст. 37), а также в самом начале своего Откровения вместе с отрывком из Книги пророка Даниила: «Се, грядет с облаками, и узрит его всякое око и те, которые пронзили его; и возрыдают перед ним все племена земные» (гл. 1, ст. 7). Согласно этому отрывку, Судия явится в образе распятого; увидев его, грешные люди ясно осознают свои преступления . Именно поэтому и «восплачут народы», которые (к счастью) оплакивают не самих себя, а Того, Кто взял на себя все их грехи. Сущность греха полностью раскроется перед ними (быть может, впервые), и в их сердцах родится чувство столь глубокого раскаяния, что свой приговор Судия вынесет в полном безмолвии. Он может, если того пожелает, даровать свою милующую благодать человеку, который сжалился над ним, но это — Его Тайна.

17