Соловьев В.С. Некролог. Франциск Рачкий

1/13 февраля 1894 г.

_______

В деле культурного возрождения хорватского народа первое место после знаменитого епископа Штроссмайера несомненно принадлежит его другу и главному помощнику, загребскому канонику и президенту юго-славянской академии, Франциску Рачкому. Со смертью этого замечательного человека хорватский народ потерял самого твердого и энергичного патриота, а славянская историческая наука — одного из лучших своих деятелей.

Рачкий родился 25 ноября 1829 г. в хорватском поморье близ города Фиуме (Река), в купеческом семействе, которого родоначальник был выходцем из чехов. Окончив гимназический курс в Вараждине, он поступил в духовную семинарию города Сенья, а потом на теологический факультет венского университета. Приняв священный сан в 1852 г., он преподавал некоторое время в сенской семинарии физику и математику. Получив затем в Вене степень доктора теологии, он вернулся опять в свою семинарию как профессор церковного права, и церковной истории. Первое свое сочинение Рачкий напечатал еще будучи студентом; это был морально-богословский трактат „О христианстве и человечестве", появившийся в загребском церковном журнале „Католицкие Листы". В то же время он кроме духовных наук стал заниматься славянскою филологией и историей; первые его исследования по этим предметам помещены в „Архиве юго-славянской истории", проф. Кукулевича. В 1857 г. Рачкий сближается с епископом Штроссмайером и по его совету поселяется на несколько лет в Риме для ученых занятий; первым их результатом появляется замечательная его книга о Кирилле и Мефодии („Век и делованье свв. Кирилла и Мефода". Загреб. 1857—1859). Из общих сочинений по этому предмету труд Рачкого до сих пор остается самым важным. В 1861 г. появились два других его исследования: „Письмо словенско" и „Одломци из државного права хрватского", а в 1864 г. он вместе с Ягичем и Торбаном основал ученый журнал „Книжевник", где между прочим помещена его „Оценка старих извора за хрватску и србску повест". В 1865 г.

409

он вместе с Ягичем издал древнее глаголитское евангелие (codex Assemanii). В следующем, 1866 году основана в Загребе на средства епископа Штроссмайера академия наук и искусств. Рачкий был тогда же избран ее президентом, что повторялось и при всех последующих выборах ¹. Едва ли существует во всем мире учреждение, которое в столь короткое время издало бы так много ценных трудов: ученые издания загребской академии (из коих важнейшие суть: „Рад югослав, акад.", „Старине", „Стари писцы хрватски") составляют уже несколько сот томов. Душою и двигателем всей этой обширной деятельности все время оставался неутомимый Рачкий. Но роль внушителя и организатора чужих ученых работ нисколько не мешала его собственным научным исследованиям. После двух интересных монографий о богомилах и патаренах и о борьбе южных славян за государственную независимость в IX веке, он предпринял в обширных размерах полную и всестороннюю историю хорватского народа. В виду его бодрости и быстроты в работе можно было надеяться, что и этот громадный труд (печатавшийся по частям в Раде ю.-сл. ак.) будет доведен до конца. Но и то, что им оставлено, достаточно, чтобы увековечить его имя.

Как человек, Рачкий представлял в высшей степени симпатичный тип славянской натуры, насквозь проникнутой европейским, в частности германским, образованием. Это образование не только развило его ум, но и закалило нравственный характер. Главным и постоянным мотивом всей его жизни было чувство долга — явление столь редкое между славянами. Оригинально также в нем было соединение пламенного хорватского и всеславянского патриотизма с величайшею рассудительностью, здравым взглядом на вещи и людей. При всем своем крайнем руссофильстве он отлично видел недостатки и недуги нашей жизни, хотя и не любил распространяться о них перед своими соотечественниками, — из политики. Некоторых наших общественных деятелей, которых он лишь мельком видел во время своего быстрого путешествия по России (в 1884 г.), он сразу оцепил по достоинству, и я был поражен меткостью его отзывов.

Со смертью Рачкого осиротели юго-славянские Афины... Я, по крайней мере, не могу себе представить Загреба без везде-сущей, всюду мелькающей фигуры этого малорослого, но крепкого человека в короткой сутане и высоких сапогах, быстрыми и ровными шагами переносящегося из собора в академию, из академии в типографию, оттуда в свой рабочий кабинет, из кабинета за город в виноградники (Рачкий сверх всего прочего был образцовым хозяином вообще и виноделом в особенности).

_____________

¹ С 1888 г. австрийское правительство не утверждало выбора Рачкого, но фактически он до конца оставался во главе академии.

410

Когда в Загребе было большое землетрясение, наполовину разрушившее его готический собор, Рачкий в этом самом соборе служил обедню. Все в ужасе бежали; он остался один и, схватясь за края престола, ничего не видя от пыли, поднятой обвалившимся потолком, докончил службу и вышел весь белый от пыли, но целый и невредимый. Как в эту трагическую минуту, так и во всю свою жизнь он был прежде всего человеком долга и непоколебимой верности. Вечная ему память!

____________

411