Кирилл (Гундяев), патр. Слово на встрече с участниками I Культурно-образовательного православного форума «От сердца к сердцу» (Тамбов, 30. 08. 2014)

СЛОВО НА ВСТРЕЧЕ С УЧАСТНИКАМИ
I КУЛЬТУРНО-ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО ПРАВОСЛАВНОГО
ФОРУМА «ОТ СЕРДЦА К СЕРДЦУ»

Тамбов, 30. 08. 2014

Уважаемый Олег Иванович¹! Ваше Высокопреосвященство, владыка Феодосий²! Дорогие участники форума!

Очень рад, что в преддверии 1 сентября у нас есть возможность встретиться. Я наслышан о работе этого форума и считаю, что повестка дня и направления его работы очень важны и для общества, и для Церкви.

Вы занимаетесь вопросами образования. Я хотел бы сказать, что образование — это краеугольный камень общества и государства. Даже во времена, когда люди в большинстве своем не умели ни читать, ни писать, развитие — экономическое, политическое, социальное — только потому и происходило, что были люди образованные, чей уровень знаний соответствовал уровню знаний эпохи.

Общество развивается, опираясь на знания. Без знаний не может быть развития, а если оно и происходит, то способно завести людей в тупик, породить разочарование и даже большие беды. Разрушение школы, разрушение образования — это разрушение потенциала нации. Трудно представить, что может произойти с нашей страной, если мы по неведению или неопытности (не хочу сказать «по злой воле», не хочется в это верить) разрушим свое образование, свою школу,— в то время, когда наука, технологии, знания и образование являются главными двигателями развития человеческого общества.

Почему Церковь проявляет беспокойство по этому поводу? Да потому что и мы сталкиваемся с плодами низкого уровня образования. Ведь и в наших семинариях, в наших православных вузах мы с тревогой констатируем значительное снижение образовательного уровня абитуриентов, особенно в области русского языка. Очень низок уровень грамотности — и это в XXI веке! Это в то время, когда без образования и науки невозможно развитие! Мы даже пошли на то, чтобы создать в ряде наших семинарий подготовительные классы, чтобы подтянуть

¹ Бетин О. И., в то время глава администрации Тамбовской обл.

² Митр. Тамбовский и Рассказовский.

379

абитуриента, выпускника средней школы, повысить его грамотность и одновременно дать ему общие богословские знания, без которых невозможно начинать обучение по программе бакалавриата в духовных учебных заведениях.

Так что проблемы образования напрямую нас затрагивают — и не только в связи с общей озабоченностью судьбой страны, судьбой нашего народа. Сегодня служение Церкви не может быть эффективным без высокообразованной прослойки церковной интеллигенции, к которой принадлежат в том числе и специалисты в области богословия. А поэтому нам небезразлично, на каком уровне получают образование в средней школе наши молодые люди.

Но я приехал сюда не для того, чтобы критиковать систему образования, а просто чтобы выразить свою озабоченность. Для нас критика, будь то системы образования или какой-то иной сферы деятельности, не нацелена на ослабление власти или компрометацию политических деятелей,— мы далеки от этого. Но тем чистосердечнее наш разговор о проблемах, с которыми сталкивается сегодня наша школа.

Конечно, есть и положительные моменты, и о них тоже нужно сказать. Я считаю, что принятый Закон об образовании открывает достаточно хорошие перспективы. Но ведь закон сам по себе — это бумага. Рамки, которые он предлагает, должны быть наполнены конкретным содержанием. И задача заключается в том, чтобы использовать возможности, которые дает закон, для эффективной модернизации системы российского образования.

Конечно, не могу пройти мимо такой темы, как Единый государственный экзамен. Наверное, только ленивые не критикуют ЕГЭ, однако у меня на этот счет более сбалансированная точка зрения. Может быть, вы знаете, что на протяжении многих лет я возглавлял внешнее ведомство Русской Православной Церкви, жил за границей и хорошо знаком с тем, как в мире обстоят дела с образованием. Так вот, мое первое знакомство с ЕГЭ произошло в далеком 1975 году в Финляндии, и должен вам сказать, что ничего плохого в той системе я не увидел. Думаю, что и наша система ЕГЭ при определенных условиях может быть эффективной.

Но есть, несомненно, и то, что вызывает большую озабоченность. Удивительно, но дети в школе сейчас не столько получают знания (как раньше), сколько готовятся к ЕГЭ. Весь процесс сосредоточен на ЕГЭ:

380

мол, нужно пройти эти тесты, а все остальное вторично. И получается, что мы не готовим человека к высшей школе, не вооружаем его системой знаний, а фрагментарно ориентируем на одну конкретную задачу: правильно проставить при тестировании крестики и галочки.

Сама система тестов заслуживает внимания, но она не может быть единственной при определении уровня знаний. В ней есть и рациональное зерно, но если у человека сформируется некая жизненная философия, зажатая этой системой тестов, то мы очень многое потеряем. Мы потеряем видение, горизонт, широту. Поэтому важно так соотнести ЕГЭ с другими средствами стимулирования наших учащихся, чтобы перед их глазами была не только анкета ЕГЭ, но и вся жизнь.

Собственно, в чем заключается цель образования? Некоторые всерьез считают: зачем много знать, если есть Википедия? Но информация может задержаться в сознании, в памяти, только когда она включена в процесс обучения. Одномоментное получение информации приносит лишь иллюзорный результат. В этом случае информация скоро уходит из памяти, потому что вытесняется множеством других сведений, которые наслаиваются, перемешиваются и не могут сложиться в систему. Так вот, мы должны разрушить эту доминанту в существующей практике образования — получать только те знания, которые необходимы для сдачи ЕГЭ. Такой подход не может создать общей картины, общего видения, которое в старые времена называли мировоззрением, научной картиной мира.

Глубоко убежден: для того чтобы сформировать гармоничную личность, нам нужно уравновесить ЕГЭ очень серьезным изменением школьных программ, направленным на создание у учащихся целостной научной картины мира. Среднее образование должно давать базисные представления — в том числе по истории литературы и искусства, истории философской мысли, истории естествознания — в виде законченной системы, которая будет сопровождать выпускника на протяжении всей его жизни. Даже если он что-то забудет, он будет знать, к каким источникам обратиться, потому что он не потеряет системы. Однако я опасаюсь, что современная школа такую систему знаний не дает.

И вот еще о чем я хотел бы сказать. Я не мыслю себе образования без воспитания. Если получение знаний не будет сопровождаться воспитанием личности, то школа не сможет решать задачи, которые перед ней стоят. К сожалению, мы еще сталкиваемся с позицией: мол, не нужно

381

формировать никакие убеждения у детей — вырастут, сами сформируют; а сегодня давайте им предложим различные варианты.

Что сегодня происходит с учебником по истории? Мы все прошли через то время, когда отсутствие единого учебника по истории нанесло огромный ущерб формированию гражданственности, чувства патриотизма, спровоцировало очень опасное нигилистическое отношение к собственному прошлому. В имевшихся учебниках содержались диаметрально противоположные взгляды на важнейшие исторические события, почему и было своевременно сказано, что необходим один учебник. Церковь приняла активное участие в формировании концепции этого учебника, и многое из предложенного нами было учтено. Была поставлена задача выработать сбалансированный подход к нашей истории, с тем чтобы сформировать у учащихся чувство любви к Родине. Мы не должны повторять стереотипы, навязываемые кем-то нашему народу, — стереотипы, которые формируют искаженный взгляд на историю, которые принижают значение исторических событий, имевших место в нашей стране. Это вовсе не означает, что нужно романтизировать или идеализировать нашу историю, но это означает, что должна быть единая концепция подачи исторического материала. В противном случае мы отказываемся от самого главного — от того, чтобы формировать убеждения нашей молодежи, и это в условиях, когда на детей, на молодежь обрушивается колоссальный информационный поток, работающий в том числе и на подрыв патриотических убеждений.

В 1990-е годы утверждалось, что никакой идеологии в школах быть не должно. Согласен, идеология — явление скоропреходящее. Как свидетельствуют ученые, идеология не живет дольше трех-четырех поколений, а потом умирает, даже если в ее разработке участвуют огромные интеллектуальные силы, как то было в Советском Союзе. Работали целые научные институты, защищались докторские диссертации, был накоплен колоссальный научный потенциал, но уже на четвертом поколении все закончилось. Тогда на развалинах Советского Союза, переживая разочарование в отношении всего, связанного с прошлым, и стали говорить, что в школе не должно быть никакой идеологии. Идеологии как системы, о которой я только что сказал, действительно не нужно. Но ведь без идеи невозможно воспитать ребенка! Мать вкладывает идею в ребенка, когда говорит: «Так не поступай! Неправду не говори! Не обижай эту девочку или этого мальчика!» Это очень простые

382

указания, которые ребенок впитывает с молоком матери, через любовь матери, но тем самым формируется его личность, особенно в возрасте от трех до пяти лет. Складывается система ценностей, вне которой воспитать ребенка нельзя.

Так почему же мы не хотим воспитывать наших детей в определенной системе ценностей? Речь не об идеологических штампах. Иногда говорят: нам нужна новая идеология. Да не надо уже новых идеологий! Но мы должны отстаивать свои собственные ценности, которые вырастают из нашей духовной, культурной традиции. Это и традиции Православия, и традиции ислама — для той части граждан, которые исповедуют эту религию. Это и этика, связанная с нашей верой и с нашей культурой. Как же мы можем вне этой системы нравственных и духовных координат воспитывать наших детей? Ничего не выйдет! Мы получим опустошенных людей, которыми очень легко манипулировать. А манипулировать ими будут те, кто сильнее, у кого больше денег, те, кто контролирует мировые средства массовой информации. У ребенка, воспитанного вне системы ценностей, нет способности отличить добро от зла, потому что современная постмодернистская культура навязывает другой тезис: нет никаких объективных истин; сколько голов, столько и умов; твоя собственная идея и является для тебя абсолютной истиной. Но если мы хотим иметь людей, способных к созданию семьи, если мы хотим иметь граждан, любящих свое Отечество, как же мы можем отказаться от формирования личности в системе координат, определяемых нашими базисными, традиционными духовно-нравственными и культурными ценностями?

Поэтому школа без идеи — это опасное явление. И если мы своими руками такую школу создадим (а мы ее уже почти создали), если откажемся от того, чтобы процесс интеллектуального образования сочетался с процессом воспитания, мы сделаем нечто очень опасное для будущего нашего народа и будущего нашей страны. А потом будем говорить: «Как же мы не досмотрели?» Мы уже говорим: «Как такое могло произойти рядом с нами? Украинский народ — один с нами народ, — что же произошло?» А произошло именно то, что может быть, когда всё пускают на самотек, — тогда влияние более мощного источника и оказывает сильнейшее воздействие на личность. Поэтому сейчас как раз своевременно думать о нашей школе и требовать, чтобы школа формировала не только интеллектуальный багаж (причем не фрагментарно, как только что отмечалось, а на должном уровне), но и личность.

383

Ну и напоследок хотел бы сказать о педагогике. Собственно говоря, что такое образовательный, воспитательный процесс? Он складывается, конечно, из передачи знаний, навыков, умений. Но ведь непременно должен быть и личный пример, и таким примером должны служить наши педагоги.

Вспоминаю историю, которая произошла в школе, где я учился. Мы с большой симпатией относились к одной молодой преподавательнице, она была для нас неким идеалом. И вдруг мы узнали, что она развелась с мужем. Для детей это было шоком. Нам казалось, что подобное невозможно. Но это было во времена, когда преподаватели были еще и воспитателями, когда родители координировали с преподавателями свои действия по воспитанию детей, общими усилиями преодолевая некие дурные склонности последних. Сейчас ничего подобного не происходит, школа самоустранилась от процесса воспитания.

Образ педагога, учителя, воспитателя является непременным фактором успеха школы. Без этого фактора процесс невероятно ослабляется. Хотел бы привести слова великого уроженца Тамбовщины преподобного Амвросия Оптинского. Он говорил просто: в каждом деле и в каждом искусстве потребно показание, а без показания мужик лаптя не сплетет, девушка чулка не свяжет¹. Простые и ясные слова: показать надо. И педагог — это тот, кто показывает пример своей культурой, своей манерой общения, своей компетентностью, своими жизненными принципами. И такой немеркнущий пример будет сопровождать ребенка всю его жизнь.

Хотелось бы сказать еще об одной очень важной теме. К сожалению, учителя до сих пор не являются элитой общества — прежде всего, в силу невысокого материального вознаграждения за свой труд и отсутствия некоего престижа. С моей точки зрения, учителя наравне с врачами, и я добавил бы, наравне со священниками, являются наиболее важными представителями национальной элиты, потому что и тот, и другой, и третий работают над душой и над физическим здоровьем человека, и нет ничего важнее. Поэтому необходимо повышать социальный статус работников образования, повышать уровень их материального обеспечения. Конечно, это будет стимулировать стремление многих способных молодых людей приобщиться к замечательной профессии педагога.

¹ Амвросий Оптинский, прп. Письма к мирянам. 42. Спасение от нас зависит, но нужен руководитель.

384

Тогда и уровень абитуриентов, поступающих в педагогические учебные заведения, будет совершенно иным, чем мы это наблюдаем сейчас.

Поэтому я от всего сердца хотел бы всем нам пожелать совместно работать, чтобы укреплялась система национального образования, просвещения, воспитания, без чего нам трудно будет спокойно и уверенно смотреть в будущее. Благодарю вас за внимание.

Ответы на вопросы участников форума:

— Ваше Святейшество! Меня зовут Нина Александровна, я директор сельской школы, мы очень рады встрече с Вами, и нам очень важно услышать Ваше мнение. Сегодня в России продолжается реформа образовательной системы, которая вызывает живую общественную дискуссию. Как показало время, даже вопрос сдачи Единого государственного экзамена сегодня не является абсолютно закрытым. Так, недавно по предложению Президента Российской Федерации было решено вернуть практику написания выпускных сочинений. Ваше Святейшество, как Вы оцениваете общий вектор развития российского образования, особенно гуманитарной его части?

— Мы говорили о фрагментарности подхода к формированию знаний, на который сейчас ориентирована система ЕГЭ. Для меня, как я уже говорил, очень важна система. Но в естественных науках система вырастает из математических построений, физических законов, а гуманитарные науки можно изучать таким образом, что вообще никакой системы в сознании не сложится.

Приведу такой пример: окончив школу, я ничего не знал об истории искусств, как и все выпускники моего времени, да, наверное, и сегодняшнего. Только потом, начав самостоятельно изучать эту дисциплину, я пришел к выводу, что без нее нельзя понять общей истории, нельзя понять истории мысли, потому что архитектура, живопись — это как окна, через которые мы всматриваемся в прошлое. Мы видим в них души людей, мы понимаем их чаяния, их философию жизни. Если вы знаете историю искусств, если вы знаете, как менялись литературные, архитектурные, изобразительные стили, вы начинаете понимать, что за всеми этими трансформациями стоит трансформация мысли. И если в результате изучения этого предмета у человека создастся целостная картина, то она останется с ним до конца дней, что очень обогатит его.

385

А если наше гуманитарное образование не будет давать системы знаний, не будет подвигать учащихся к ее овладению, то они никогда не станут по-настоящему образованными людьми. Ведь в памяти всего по отдельности не удержишь — в памяти можно удержать только систему. Если же вы овладели системой, то каждая книга, которую вы прочитаете, каждая картина, которую вы увидите, каждое здание, которое вы оцените с точки зрения своих знаний по архитектуре, будут словно кусочки смальты, которые встраиваются в мозаику вашего мировоззрения. И человек будет всю свою жизнь встраивать эти мозаичные элементы в картину, которая начала формироваться у него во время обучения в средней школе, затем в вузе, а потом в процессе самообразования. Тогда он будет понимать причинно-следственные связи всего, что происходит с человеком, с культурой, с миром, а значит, становиться по-настоящему культурным.

Быть может, я не разбираюсь в деталях, но у меня есть система, которая помогает понимать многое в области культуры и искусства. Сейчас я постоянно вовлечен в тему реставрации храмов, архитектурных памятников. Я опираюсь на то, что мне известно по истории архитектуры, и это часто помогает мне в том числе и при оппонировании специалистам, которые, с моей точки зрения, допускают ошибки в процессе реставрации. Так, недавно у нас был долгий напряженный разговор на Соловках. Посещая архипелаг, я увидел результаты только что проведенной реставрации и сказал: «Для меня такая реставрация все равно, что пожар, — был памятник, хоть и полуразрушенный, а вы взяли и заменили его новоделом». Такое могли сделать только люди фрагментарно образованные, которые не видят целостной картины мира. Поэтому я и думаю, что гуманитарное образование должно формировать у учащихся системный подход. Спасибо Вам за Ваш вопрос.

— Ваше Святейшество! Меня зовут Гоноров Антон Васильевич, я учитель истории школы-лицея города Орла. Не так давно был принят профессиональный стандарт педагогов, и этот документ, как ожидается, станет основой подготовки и оценки работы учителя. Однако в его тексте не говорится, какое место учитель должен занимать в духовно-нравственном воспитании школьников, несмотря на то, что государственный образовательный стандарт уделяет этому аспекту большое внимание. Не следует ли православной общественности выступить

386

с инициативой по внесению какой-либо поправки или дополнения в профстандарт, которая закрепляла бы роль учителя в воспитании ребенка?

— Спасибо за вопрос. Короткий ответ: конечно, да! Без воспитательного измерения, о чем мы сегодня уже говорили, это будет ложный стандарт. Школа не может существовать без воспитательной функции, — в этом случае она обедняет себя или по крайней мере перестает быть школой жизни. Да еще неизвестно, что будет дольше сохраняться в памяти выпускника — знания или уроки воспитания.

Приведу такой пример. Я поступил в семинарию в 1965 году, это было в тогдашнем Ленинграде, и некоторые профессора были выпускниками дореволюционной Санкт-Петербургской духовной академии. Я застал этих замечательных людей. Это были высокообразованные специалисты, полиглоты, знавшие несколько древних языков. Каноническое право нам преподавал доцент Игнатов¹, блестящий дореволюционный юрист, который был лично знаком с Плевако². Взирая на нас, они пытались адаптировать к нашему сознанию, к уровню наших знаний все, что они хотели нам сказать, и было очевидно, что они говорят с нами языком, приспособленным к нашему менталитету, к нашему образованию. Значительную часть своих лекций они посвящали общим темам. Кстати, доцент Игнатов читал еще и стилистику. Придет, бывало, вынет из потертого портфеля конспект, откроет его, начнет урок, и вдруг переходит на какую-то житейскую, общекультурную, а чаще всего воспитательную тему. Говорили нам об очень многом, даже о том, как невесту выбрать. Это сейчас много верующих девушек, а когда я учился, не было молодежи в церквах, и для нас, семинаристов (а мы, в основном, готовили себя к священническому служению, мысли о монашестве пришли позже), это было большой проблемой — как и где познакомиться, какими должны быть критерии выбора, как вообще оценивать человека. Даже такие вопросы старые педагоги с нами обсуждали. И большинство тех, кто со мной учился (а их уже мало осталось в живых), помнят всё, что преподаватели говорили нам о жизни, а вот что они говорили о стилистике, — не помнят...

Умный педагог обязательно дает воспитательный импульс, иногда даже в ущерб своим предметным часам. Прививать определенные взгляды, вкусы, привычки, в том числе касающиеся правил поведения, — это

¹ Игнатов П. П. (1885-1966), доцент ЛДА, секретарь Совета Академии (до 1956 г.).

² Плевако Ф. Н. (1842-1909), адвокат, юрист, судебный оратор.

387

невероятно важная работа. Школа, отказавшись от этих обязанностей, ослабила себя. Так что Вы правы: надо действовать.

— Ваше Святейшество! Сусанна Анатольевна, сотрудник Владимирского института развития образования. Наше законодательство определяет, что знакомство школьников с основами религии должно осуществляться в общеобразовательных школах с позиций культурологического подхода. Я считаю, что такой подход резко ограничивает реализацию курсов религиозной направленности в духовно-нравственном воспитании детей. На практике очень трудно определить грань между культурологическим и религиозным подходами. Во многих европейских странах официально разрешено преподавание в государственных школах основ веры, вероучения той или иной религии,— может быть, целесообразно перейти к этому и в российских школах?

— Во-первых, Закон о свободе совести и религиозных организациях такую возможность предоставляет, только у нас речь идет о факультативном преподавании основ религий по требованию учащихся и их родителей. Это зафиксировано в законе. Но требовать сегодня, на данном этапе нашего общественного развития, обязательного для всех изучения Закона Божия было бы неправильно, и вот почему. Многие называют себя православными с точки зрения своего происхождения, своей причастности к русскому этносу и русской культуре, но реальных знаний о вере, реального воцерковления у них нет. И когда мы стали внедрять Основы православной культуры, наши представители в школах сталкивались с озабоченностью некоторых людей, которые относили себя к православным, но опасались того, чтобы их дети изучали православную культуру. То есть общество в целом не вполне готово. Люди воцерковленные, конечно, готовы, и у них есть право добиваться факультативного преподавания в школах, особенно частных, вероучительных, религиозно ориентированных дисциплин. А что касается общего преподавания, давайте пока остановимся на культурологическом уровне. Пройдет какое-то время, и мы оценим результаты. Но, судя по тому, как этот культурологический курс воспринимается противниками Церкви, мы на правильном пути.

— Ваше Святейшество! Меня зовут Серебряная Атена Викторовна, я директор воскресной школы и учитель Основ православной культуры города Тамбова. Мы знаем, что одним из оснований Православной

388

Церкви является принцип соборности, общего дела, направленного на благо всех. Примером такого дела, пожалуй, может служить проводимая в Тамбовской области региональная акция «Возрождение духовно-исторического наследия». Эта акция сплотила и нас, учителей, и детей, и родителей, и общественность. Ваше Святейшество, как Вы считаете, что еще в сегодняшних условиях может стать таким общим делом, способствующим объединению общества и созиданию Отечества?

— Думаю, в каждом месте могут быть предложены разные направления. Я не готов сейчас предложить некий перечень, скажу навскидку. Что меня коробит в нашей жизни и что могло бы стать общенациональной программой совместной работы людей вне зависимости от их образования, положения, местопребывания и т. д.,— это чистота, физическая чистота окружающего нас мира. Еще недавно я мог себе позволить прогуляться по подмосковным лесам, выйти к местам отдыха. Меня поражало жуткое загрязнение природы — огромное количество пластиковых бутылок, грязи, остатков пищи, лес превращен в свалку... А во что превратились некогда прекрасные пляжи на Финском заливе, под Санкт-Петербургом, которые я помню с детства,— тогда это была первозданная чистота!

Как мрачно выглядят многие наши поселки, деревни! И не потому что люди живут бедно, а потому что живут в грязи. Вспоминаю свою беседу с жителями города Советска в Калининградской области. Было это в начале 1990-х годов — тяжелое время, полная разруха. В городе — разбитые стекла, исписанные двери, всюду грязь... И вот на собрании все стали нападать на мэра — мол, какой в городе беспорядок и так далее. И тогда я сказал: «Я приехал не для того, чтобы защищать вашего мэра. Но вот мы шли сейчас мимо разбитых стекол в подъездах,— это он их разбил? А то, что все исписано нецензурщиной, — это он писал? А грязь на дорогах? У мэра, может быть, нет средств, чтобы все это немедленно смыть или починить, потому что экономическое положение сейчас не позволяет. Но ведь не он, а вы всё это сделали». А потом добавил: «Когда я путешествую по приходам, я всегда прошу, чтобы меня пригласили в дом священника. Вхожу в дом, и первое, куда я прошу, чтобы меня провели,— это кухня. Мне достаточно бросить один взгляд на кухню, чтобы понять, что происходит в приходе. Если мы не умеем организовать свое собственное пространство на кухне, если мы не умеем, встав утром, застелить постель, если мы не замечаем

389

грязи в подъезде, — так почему, выйдя на улицу, мы вдруг удивляемся, что мэр чего-то не доделал?»

Я глубоко убежден, что должна быть проведена общенациональная кампания по очищению нашей земли, наших пригородов, наших лесов, по наведению порядка в наших поселках. Да, человек может жить небогато, но почему у него должен быть покосившийся сарай? Почему бы не заняться хотя бы таким скромным благоустройством? И если тот же мэр или какой-нибудь другой руководитель увидит, что люди стараются, то и он невольно начнет им помогать.

Может быть, вы не ожидали от меня такого экологического тезиса, но я глубоко убежден, что одной из общенациональных идей, одной из кампаний, которая объединила бы людей, сегодня должна стать борьба за чистоту нашего пространства.

— Добрый день! Татьяна Сергеевна Чемогина, Комитет образования и науки Курской области. Ваше Святейшество, форум, в котором мы принимаем участие, называется «От сердца к сердцу». В связи с этим мне хотелось бы спросить, каким Вы видите предназначение учителя. Вы сегодня много говорили о его роли в образовании, о его великой миссии, но вместе с тем хотелось бы узнать, какими Вы видите пути духовного развития самого учителя. Дело в том, что учитель выступает в роли носителя традиционных ценностей, и в этом его великое предназначение. Спасибо.

— Спасибо. Замечательный вопрос. Буду говорить в данном случае как священник — не об экологии, не о науке, не об истории искусств, а о том, как важно, чтобы в сердце учителя была вера. Вера очень помогает человеку не совершать жизненных ошибок, а если они случаются, то каяться пред Богом и исправлять самого себя. Невозможно учить других, если ты сам не растешь, внутренне не растешь. Слова такого человека будут формальными, и дети это почувствуют. Динамика внутреннего развития личности педагога является непременным условием его успеха. Если педагог пытается преодолеть свои слабости или, выражаясь церковным языком, свои грехи, если он видит «бревно в собственном глазу» (Мф. 7, 3) и старается это бревно извлечь, то ему куда легче давать советы. Точно так же, как священнику: когда батюшка что-то говорит, не пропуская свои слова через сердце, вы это сразу поймете. Если же он, исповедуя, начинает рассуждать глубоко и честно, если

390

вы понимаете, что он говорит и о себе, что он сам через все это проходит, то слова его становятся невероятно сильными.

Наш внутренний, духовный опыт, наша внутренняя борьба с самими собой имеет значение не только для нас — она имеет значение для тех, с кем мы общаемся. Будь то священник, который проповедует или исповедует, будь то педагог, который учит детишек,— если есть внутреннее развитие, если его вектор направлен от земли к небу, то все получится. Благодарю за внимание.

391