Кирилл (Гундяев), патр. Выступление на Международной научно-богословской конференции «Россия-Афон: тысячелетие духовного единства» (к 450-летию преставления прп. Максима Грека) (Москва,1-4 октября 2006 г.), 2.10.2006

ВЫСТУПЛЕНИЕ НА МЕЖДУНАРОДНОЙ
НАУЧНО-БОГОСЛОВСКОЙ КОНФЕРЕНЦИИ
«РОССИЯ-АФОН: ТЫСЯЧЕЛЕТИЕ ДУХОВНОГО ЕДИНСТВА»
(К 450-ЛЕТИЮ ПРЕСТАВЛЕНИЯ ПРП. МАКСИМА ГРЕКА)
(Москва, 1-4 октября 2006 г.)¹
2.10.2006

Ваше Святейшество! Дорогие участники конференции!

Предметом нашего обсуждения на этом собрании является афонское монашество. Это очень многогранное и глубокое, поистине неисчерпаемое явление. Ему посвящено множество книг, конференций, форумов, однако и они неспособны в полной мере отразить это явление.

¹ Информационный бюллетень Отдела внешних церковных связей. 2006. № 10. С. 93-96.

460

Афонское монашество, с одной стороны, имеет единый стержень — духовную жизнь, то, что безошибочно опознается как святогорская традиция. Для этой традиции характерен аскетизм, однако аскетизм не поверхностный, но соединенный с молитвенной созерцательной жизнью и любовью к ближнему. Именно с афонским монашеством связывает православная традиция идею и практику священнобезмолвия или исихазма, хотя исихазм, безусловно, имеет более древние исторические корни и характерен для православного монашества как такового. С другой стороны, святогорское монашество чрезвычайно многогранно и, я бы сказал, полифонично. Полифонично как в буквальном смысле этого слова — многоязычно, поскольку объемлет различные национальные традиции, так и в смысле переносном, так как в нем сочетаются различные формы аскетической жизни, начиная с киновий и заканчивая отшельничеством, а также множество служений: духовническое, молитвенное, социальное, богословское, литургическое, просветительское и так далее. Все это единство в многообразии выражается одним емким греческим словом, которое использовал еще Аристотель, — «полити́а» (греч. πολιτεία). Это слово иногда не совсем верно переводят как «республика», однако его значение шире. Оно означает сообщество, имеющее единый образ жизни, единое устремление, единое целеполагание. Только в отличие от той «полити́и», которую описывал в своем одноименном труде Аристотель, это сообщество есть сообщество монашеское — «монашеская полити́а».

В своем выступлении я хотел бы подробнее остановиться именно на полифоничности афонской традиции, поскольку это имеет непосредственное отношение к связям афонского монашества с Россией, ведь русский голос всегда был отчетливо слышим в том многоголосье, что звучало и, к счастью, сегодня продолжает звучать на Святой Горе.

Святая Гора стала важнейшим центром монашеской жизни в поздний византийский период. Она была далеко не первой и не единственной «монашеской полити́ей» в истории христианства. До этого мы знаем о крупных центрах подвижнической жизни в египетских пустынях, Сирии, Палестине, Константинополе и так далее. Однако Афон определенно обладает уникальностью.

Святую Гору среди других монашеских центров в первую очередь выделяет продолжительность истории афонского монашества.

461

Иноческая жизнь на Афоне продолжается вот уже более тысячи лет и никогда не угасала, никогда не пресекалась. Другого такого места в мире не существует. У других монашеских центров Востока был, как правило, период расцвета, а затем упадка, в значительной степени обусловленного нашествием иноплеменников, — обычно арабских и тюркских племен. На Афоне же духовная жизнь не угасала никогда, даже в самых сложных исторических обстоятельствах. Вторая уникальная черта Афона заключается в его продолжительном влиянии на весь христианский мир. В отличие от многих других монашеских центров, которые, как правило, имели региональное значение, влияние Афона всегда распространялось до концов земли (Пс. 47, 11 и др.).

Чем же обусловлены эти уникальные черты афонского монашества? Безусловно, в первую очередь они обусловлены молитвенным подвигом его подвижников, тем, что Афон есть удел Пресвятой Богородицы. Однако не менее аскетичной и молитвенной была жизнь подвижников и в других монашеских центрах, которые, тем не менее, с течением веков и под влиянием различных исторических обстоятельств либо совершенно угасли, либо же превратились скорее в исторические памятники с едва теплящейся монашеской жизнью. К счастью, в наше время многие их этих монашеских центров постепенно начинают возрождаться.

На мой взгляд, именно многоукладность афонского строя, та самая полифоничность, о которой я говорил в начале, в значительной степени помогла Афону сохранять свою духовную силу на протяжении более чем тысячелетия, в самых сложных исторических обстоятельствах, а также распространить влияние на весь христианский мир, причем не только православный, но и инославный. На Афон приходили иноки самых разных стран, обогащая афонскую традицию собственными духовными, да и культурными традициями, и при этом сохраняли чувство подлинного братства во Христе, следуя словам апостола Павла, что в Церкви Христовой нет ни эллина, ни иудея, ни обрезания, ни необрезания, варвара, скифа, раба, свободного, но все и во всем Христос (Кол. 3,11).

Многоукладности святогорского монашества способствовал тот факт, что Афонская гора, находясь в непосредственной близости и от Малой Азии, и от Балкан, оказалась расположенной на

462

стыке нескольких культур — прежде всего греческой и славянской. На Афоне с самого начала нашли себе место греческое, сербское, болгарское, грузинское, русское, румынское монашество. До определенного времени на Святой Горе существовало даже монашество западной традиции. Политическое покровительство и экономическую поддержку афонским обителям оказывали как византийские василевсы, так и сербские жупаны, а позже русские цари и молдовалашские господари.

Афон сохранял свою многоукладность, культурную и национальную полифоничность на протяжении всей своей истории. Это было и в византийскую эпоху, когда сам полиэтничный характер империи способствовал многонациональности Афона. В эпоху Османской империи православные также жили рука об руку, помогая друг другу в сложных исторических обстоятельствах и не различая, кто какой нации принадлежит. Все православные, без различия национальностей, чувствовали себя принадлежащими одному этносу — этносу христиан, поэтому и турками рассматривались как один народ — «рум миллет»¹. Это, в свою очередь, помогало монахам на Афоне сохранять единство, несмотря на различие языков и культур.

Когда Македония, которой географически принадлежит Святая Гора, в начале XX века освободилась от османского господства и присоединилась к Греции, международные договоры подтвердили особый многонациональный статус Святой Горы. Были созданы условия для сохранения этого статуса в рамках национального греческого государства, что, например, нашло отражение в положениях Севрского (1920), а затем и Лозаннского договора (1923).

Если мы возьмем историю афонского подвижничества в XX веке, то и в этот период оно сохранило полиэтнический характер. В общую сокровищницу афонской духовности одинаково бесценный вклад внесли монахи, говорившие на разных языках и принадлежавшие различным народам и культурам. Так, наряду с такими греческими

¹ Термин «миллет» в Турции означал немусульманскую религиозно-гражданскую общину в составе Османской империи; этим термином обозначались армяно-григорианская, иудейская и греко-православная религиозные общины; последняя называлась рум миллет (millet-iRum, буквально «римский»).

463

подвижниками как старцы Иосиф Исихаст¹ и Паисий², на Афоне подвизались русские старцы Силуан³ и Тихон⁴. В свою очередь, как и все монахи на Афоне, эти подвижники были тесно связаны между собой. Так, русский старец Тихон был на протяжении долгого времени духовным наставником греческого старца Паисия, а русский старец Софроний (Сахаров) — духовником греческого старца Херувима (Карамбелоса)⁵. И таких примеров множество.

Таким образом, если мы посмотрим на историю Святой Горы, для нас становится очевидным, что ее уникальной особенностью всегда было сохранение полиэтнического характера, того христианского универсализма, который всегда отличал подлинную духовную жизнь. Общая ответственность всех православных, в том числе церковных иерархов, политических и общественных деятелей, состоит в том, чтобы сохранить многоукладность и полиэтничность Афона, его универсальность и способность объять все культуры, все языки. Важно, чтобы на Афоне одинаково спокойно, «как дома», себя чувствовали греки и русские, румыны и болгары, сербы и грузины, а также православные западноевропейцы и американцы. Через них благотворное влияние Афона сможет распространяться на все народы, давая им те духовные и мировоззренческие ориентиры, которые искони хранит наше святое Православие.

Если Афон сохранит свою полиэтническую природу, он сохранит свое вселенское измерение и огромное духовное влияние на современную цивилизацию.

¹ Прп. Иосиф Исихаст (1899-1959), афонский подвижник XX в., исихаст, один из возродителей исихазма на Афоне; канонизирован как местночтимый афонский святой.

² Паисий Святогорец (1924-1994), монах Афонской горы, известный своими духовными наставлениями и подвижнической жизнью.

³ Прп. Силуан Афонский (1866-1938), с 1892 г. инок Русского Пантелеймонова монастыря на Афоне; канонизирован в 1987 г.

⁴ Тихон Афонский (Голенков) (1884-1968), афонский подвижник и духовник; много лет подвизался в Ставроникитской келии Святого Креста.

⁵ Архим. Херувим (Карамбелос) (1920-1979), основатель монастыря Параклет в Оропосе (близ Афин), духовный писатель, автор книги «Современные старцы Горы Афон».

464