Кирилл (Гундяев), патр. «Праздник надежды». Обращение к читателям журнала «Православная беседа»

«ПРАЗДНИК НАДЕЖДЫ»

Обращение к читателям журнала
«Православная беседа»¹

Нам неизвестен день, когда явился на свет Богомладенец Иисус. Празднование Рождества Христова совершается 25 декабря. Это окончание зимнего солнцестояния, когда прибывающий день как бы знаменует обновление всей вселенной. Некогда язычники-солнцепоклонники именно в этот день прославляли свое ложное божество — солнце. Христиане, в свою очередь, положили праздновать Рождество Христово тогда же, дабы явить свое исповедание Христа Спасителя как истинного Солнца правды, просвещающего мир, приводящего человечество ко спасению и к познанию Божественной истины. «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума», — поем мы в тропаре этого праздника.

Что же касается установившейся практики празднования Рождества Христова по старому и новому стилям, то она обусловлена сосуществованием двух различных календарей: старого, юлианского, и нового, григорианского. По обоим Рождество празднуется 25 декабря, однако разница между ними ныне составляет 13 суток, и поэтому 25 декабря по юлианскому календарю (старому стилю) соответствует 7 января по календарю григорианскому (новому стилю). Некоторые полагают, что празднование Рождества по новому, григорианскому календарю является более правильным, нежели празднование по старому, юлианскому календарю. Эта точка зрения совершенно неосновательна. Дело в том, что хронологическая скрупулезность относительно праздника Рождества Христова не выглядит сугубо обязательной, ибо празднование это совершается не в связи с днем, когда появился на свет Богомладенец Иисус, но в связи с самим событием Его рождения. В известном смысле 25 декабря (7 января) — это символическая дата, признаваемая всем христианским миром.

Итак, кто поклонился Иисусу Христу, кто принял Его? То были люди самые простые и некнижные — пастухи, а также самые ученые и премудрые — волхвы. А кто не принял родившегося Христа и искал

¹ «Православная беседа». 2009. № 6. С. 3-9.

61

Его погибели? Правитель и политик, готовый на человеческие жертвоприношения своему властолюбию, — царь Ирод.

Чему же научает нас это различение между принявшими и не принявшими Христа, явившегося в мир сей? Многому. В том числе и осознанию того факта, что Христос открывается либо в простоте человеческого сердца и в чистоте нравственного чувства, либо в великой мудрости человеческой и в великом познании; в то же время как людская посредственность и пошлость не в силах воспринять Христа Спасителя, так не способны соединиться с Ним и те, кто преследует ложные, призрачные и греховные цели.

Современные люди не знают, что такое истина. Многие подвергают сомнению тот факт, что она где-то может быть. Вместо истины и правды теперь больше говорят о различных мнениях, которые имеют право на существование. Само это понятие исторгается из жизни человеческого общества. Но Церковь как носительница истины призвана свидетельствовать и ближним и дальним даже до смерти (Флп. 2, 8), что есть истина. Она вручена роду человеческому Самим Богом через Его возлюбленного Сына, Господа нашего Иисуса Христа. Она проповедована святыми апостолами. И тот, кто принимает эту истину, обретает великую способность и возможность устраивать свою жизнь по Божией воле, по закону Божию, а жизнь в соответствии с Божиим законом — это та жизнь, которую мы называем блаженством, счастьем, спасением.

Есть только один истинный путь — путь с Богом. И если мы пойдем по этому пути, то никакие опасности ни в общественной, ни в государственной жизни не поколеблют нашего духа; никакие скорби не надломят нас и не омрачат нашу жизнь. Потому что если с нами Бог, то нет никакой силы, которая могла бы преодолеть силу Божию и разрушить нашу жизнь.

Мы никогда не поймем, куда идем, и никогда не увидим правильного пути, пока у нас не откроется духовное зрение, потому что смысл человеческой жизни обретается только в перспективе вечности. Когда мы осознаем важность того, чтобы нашу земную жизнь подчинить Божиему закону и Божиим заповедям, — тогда человеческими усилиями, подкрепляемыми благодатью Божией, мы будем преобразовывать наш греховный мир, стараясь сблизить его с невечерним Божественным Царством. В этом — задача Церкви перед лицом

62

истории: провозглашая весть о спасении, она стремится помочь каждому человеку приблизиться к Царству Божиему уже здесь, на земле, а затем, после смерти, стать наследником этого Царства. Церковь призвана воздействовать таким образом на окружающий мир, на человеческое общество, чтобы преображать это общество по Божиему закону, приближая земной, тварный мир к тому, чтобы он хотя бы в некоторой степени отражал Божественную славу. И нет никакой другой цели церковного служения, как нет никакой иной конечной цели для человека, как достижение Царствия Божия, как лицезрение этого Царствия, как подчинение законам этого Царствия в своей жизни.

И, может быть, уместно поговорить сегодня о двух таких средостениях, которые преследуют апостольское служение Церкви на протяжении всей ее двухтысячелетней истории. Главная проблема, с которой сразу же столкнулись апостолы и продолжает сталкиваться Церковь, — это отличие ее идеалов от идеалов общественных, моральных, философских, политических, которые становятся идеалами того или иного общества, но не соответствуют Божией правде.

Апостолы обращали свою проповедь к обществам, в которых не было этого Божественного идеала. Языческое общество не готово было принять слова Божественного откровения, которые апостолы несли этому обществу. И мы знаем, с чем столкнулась Церковь, — с прямыми гонениями. Враг рода человеческого понимал, что невозможно произнести слово мудрее, чем слово Божие, невозможно сформулировать ни одну философскую идею, которая была бы сильнее слова Божия. И теперь мы это отчетливо понимаем. Где философии, где идеологии, где идеи, которые будоражили мир, мобилизовывали массы, полагались в основу строительства целых цивилизаций? Их нет, а Слово Божие мы в XXI веке читаем и слушаем с таким же благоговением, как и двадцать столетий назад.

Апостолы столкнулись с неприятием христианского идеала жизни, системы нравственных ценностей, и римская языческая цивилизация пыталась исторгнуть из себя апостольское свидетельство. Там, где не могли добиться этого словом, действовали гонениями — прямыми, жестокими, убивая христиан, уничтожая последователей апостолов. Но, как сказал Тертуллиан, учитель Церкви II-III веков, «кровь

63

мучеников — семя христианства»¹, и никакое гонение не было способно остановить проповедь апостолов.

Второй раз за всю историю Церковь столкнулась с таким мощным и организованным насильственным неприятием своего слова в нашей стране. XX век вошел в историю Церкви как век жесточайших гонений, которые по своей изощренности и силе не могут сравниться даже с гонениями времен Римской империи. А в основе всего — то же самое расхождение в принципах, идеях, в основополагающих и наиважнейших для человека умозаключениях. Церковь проповедовала то, что не принимало безбожное общество, и сама эта проповедь, многократно ослабленная гонениями, все равно была страшна для атеистической власти — не силой проповедников, не их организованностью или высоким образованием, потому что часто ни того, ни другого не было, — но оттого, что даже самый слабый проповедник, если он проповедует о Христе в соответствии с апостольской верой, делает то, что делали апостолы, и никто не способен конкурировать с этим словом. Вот и получалось так, что если нельзя конкурировать, то надо уничтожить.

Но есть и другой соблазн, другая трудность для проповеди Церкви, когда христианские истины вроде бы никем не оспариваются; более того, они включаются в общественную мораль и даже в право. Иногда и государство, проявляя уважение к этим принципам, поддерживает христианское восприятие жизни. Так было в древней Византии, в Российской империи. Но это согласие общества и государства с христианским посланием не уберегло ни Церковь, ни веру от гонений. Потому что формальное согласие очень легко превращается в лицемерие, когда формально все согласны, а живут так, как будто ни Бога, ни Христа нет и не было; не было послания Спасителя, не было проповеди святых апостолов. И тогда христианская истина становится некой частью культурного слоя того или иного общества или той или иной цивилизации, но умирает в этом слое, не будучи поддерживаемой реальными человеческими поступками.

Сегодня мы стоим скорее перед второй опасностью, чем перед первой. Конечно, есть люди, которые еще оспаривают ценность христианского послания; есть и те, кто отнюдь не приветствует укре-

¹ Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан. Апологетик. 50.

64

пление христианской морали в жизни народа, но тем не менее большинство людей принципиально не возражают против того, чтобы именно высокая христианская мораль включалась в жизнь общества, семьи, полагалась в основу законодательства. Но как важно, чтобы это согласие общества, я бы даже сказал, симпатия общества к христианским ценностям и Церкви не превратилась в очередное лицемерие, чтобы эта симпатия жила и приносила плод! Как важно, чтобы плод приносила Церковь! Быть апостолами и продолжать апостольское служение — это значит жить по-апостольски, соединять слово с делом, заботиться о том, чтобы никогда не было этого опасного расслоения, некой греховной и болезненной дихотомии, которая отделяет слово от дела, мысль от поступков, идею от практики.

На основании трагического опыта нашего народа, который прошел и через одни, и через другие искушения, мы сегодня должны сопрягать наше слово с делом. Мы должны возродить дух апостольства, жертвенного служения Церкви народу своему. Красота Церкви — не во внешней красоте, хотя и она является выражением духовной культуры народа и также имеет положительное воздействие на сознание людей. Красота Церкви — в ее человеческом лике; ее красота — в лицах тех, кто называет себя христианами.

Сегодня наступил совершенно особый период нашей исторической жизни, открылась совершенно особая страница нашей национальной летописи. Сегодня мы вернулись на тот путь, с которого сошли, но не нужно думать, что идти по нему будет легко: ныне существуют не меньшие соблазны, чем те, что сбили народ с единственно правильного пути. Эти соблазны хорошо известны — безбожный образ жизни, безбожная система ценностей, отказ от нравственного императива жизни, относительный взгляд на любые ценности. То, чем сегодня едва ли не гордится человеческая цивилизация, на самом деле является образом обезбоженной цивилизации. Она обманывает человека множеством погремушек, яркими обложками журналов, модой, рекламой, навязываемым образом жизни вне Бога. Эта цивилизация предлагает нам потреблять и иметь как можно больше, но совсем не предлагает нам думать о Боге, о том союзе-завете, что скреплен кровью Сына Божия. И мы видим, как соблазняются народы, забывают о Боге, о Христе, даже стесняются публично упоминать имя Божие, заменяют имена и названия церковных праздников, чтобы, видите ли,

65

их можно было праздновать в современном обществе. Даже слово «Рождество» уходит из западного общества и заменяется каким-то странным, непонятным и нерелигиозным названием¹. Речь идет, конечно, не просто о внешнем обычае — речь идет о глубинных переменах в сознании современного человека — обеспеченного, удачливого: ведь именно так представляется нам жизнь материально процветающих стран.

У нас свой исторический опыт. Мы не должны поддаваться этому искушению, потому что кровь мучеников и исповедников, кровь народа нашего не может быть игнорирована современным поколением русских людей. Мы видим сегодня, что Церковь становится Церковью народа. Если в те трудные годы только пожилые люди были мужественны в хранении своей веры, люди среднего поколения боялись, а молодежь вообще не знала о Боге, то сегодня наша Церковь — это наш народ: и пожилые, и среднего возраста, и молодые, и дети. Сегодня это 72% населения России, и столько же, если не больше, в некоторых других странах, где совершает свое служение Русская Церковь. Конечно, многие из них в храм не ходят, посты не соблюдают, — но ведь осознают себя православными людьми, и это после трех поколений людей, живших в безбожии! У нас есть перспектива развития духовной жизни. Только никто не должен успокаивать себя тем, что происходит сегодня. Мы должны помнить об уроках прошлого и на уровнях личности, семьи, всего народа хранить веру и верность Господу, ведь только они являются условиями процветания личности, человеческого общества и любого народа.

Сегодня мы вспоминаем великую Божественную тайну, которую никогда до конца не поймем. Богу было угодно стать Человеком, одним из нас, разделить с нами простую человеческую жизнь с ее радостями и скорбями, любовью и предательством, дружбой и коварством, успехами и поражениями. Бог вошел в ткань человеческой истории, чтобы, соединившись с человеческим родом, Своей святостью и Своей жертвой за человеческие грехи всех нас спасти, то есть даровать каждому из нас Свой Божественный мир — радость спасения.

Бог совершил это по любви к нам. Он любит нас так, как любят нас наши родители, самые лучшие родители. Что это означает?

¹ См. примем, на с. 48.

66

А это означает, что у каждого человека — и у святого, и у последнего грешника — есть надежда получить этот дар Божией любви, а вместе с ним — прощение, помощь, поддержку, укрепление сил. И каждый человек, который чувствует присутствие Бога в мире, кто обращается к Богу с верой, знает, что эта молитва никогда не посрамляет и Бог с нами разделяет Свою любовь. Мы отвечаем Богу, Его любви своей верой и своей надеждой. Мы верим в то, что Бог, спасший род человеческий, не оставит нас, если мы не оставляем Его. Вот почему праздник Рождества Христова мы называем праздником надежды — он дает нам силу надежды, а вместе с ней — спокойный, смиренный, но уверенный взгляд в будущее.