Кирилл (Гундяев), патр. Слово по окончании великого повечерия в понедельник первой седмицы Великого поста в Успенском кафедральном соборе г. Смоленска (10.03.2008)

2008 год

СЛОВО ПО ОКОНЧАНИИ ВЕЛИКОГО ПОВЕЧЕРИЯ

В ПОНЕДЕЛЬНИК ПЕРВОЙ СЕДМИЦЫ ВЕЛИКОГО ПОСТА
В УСПЕНСКОМ КАФЕДРАЛЬНОМ СОБОРЕ
г. СМОЛЕНСКА

10.03.2008

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Пост сопровождается ограничением в пище, и это ограничение имеет большое значение для укрепления духовного состояния человека, для воспитания его воли и устроения его религиозной жизни. Происходит это потому, что духовное и материальное в человеке неразрывно связаны, и физические факторы, проистекающие из самой нашей природы, из нашего естества, оказывают влияние на духовное состояние личности. Многотысячелетний религиозный опыт человеческого рода предоставляет нам убедительные свидетельства о том, что ограничение в пище содействует духовному совершенствованию личности.

Однако у многих людей воздержание от скоромной пищи и развлечений, словом, сдержанный образ жизни, связанный с постом, вызывает недоумение и неприятие. Есть и такие, для которых, в силу их формального участия в церковной жизни, постовое воздержание связано с отрицательными эмоциями и вызывает чувство неудовлетворенности. Пост воспринимается как некая тягость, некое ненужное бремя.

Что же делать для того, чтобы пост воспринимался радостно? Помочь здесь могут вот какие размышления: в основе религиозной жизни человека лежит вера, признание существования Бога. Однако очень часто это признание остается лишь достоянием нашего ума. Абсолютное большинство людей, даже те, кто и в храм никогда не ходят, на вопрос «есть ли Бог?» обычно отвечают утвердительно, говоря, что «что-то там обязательно есть». Даже весьма рационально мыслящие люди допускают факт существования Бога и нередко называют себя верующими. Однако такой «верующий» человек очень редко размышляет о Боге. Бог, будучи лишь некоей частью его миро-

486

воззрения, остается далеким от его реальной повседневной жизни. Поэтому такого человека нельзя назвать подлинно религиозным, так как религия — это связь человека с Богом. Религиозная вера предполагает не только признание человеком факта существования Бога, но и непосредственное переживание им Божиего присутствия в своей жизни.

Пост как раз и является одним из видимых и очень ярких показателей религиозной жизни человека. Он позволяет каждому из нас определить степень своей религиозности, сделать ее своеобразный «замер», понять, насколько реальна его связь с Богом. Если пост становится тяжкой обязанностью, вызывая угнетенное душевное состояние, если человек идет на разного рода ухищрения, дабы нарушить пост, то это свидетельствует о крайне низком уровне религиозности.

Невысокий уровень религиозности иногда присущ и тем людям, которые регулярно ходят в храм. Более того, и среди духовенства порой встречаются люди, образ жизни которых свидетельствует о недостаточной степени религиозности, об отсутствии реального опыта общения с Богом. Такой человек, конечно, умом верит в Бога, он готов даже поговорить о Нем, но вот реальной, действенной религиозной жизни у него нет. И наоборот — глубокую религиозность порой можно встретить среди не самых воцерковленных людей, которые не научены ни посту, ни молитве, ни другим церковным правилам. Но когда они, обычно понуждаемые определенными жизненными обстоятельствами или движимые духовными порывами, начинают следовать этим правилам, то делают это так ревностно, с такой отдачей сил, с такой сердечной радостью, что являют собой великий пример многим иным людям, считающим себя вполне церковными.

Наше отношение к посту есть показатель религиозности. Но существует еще один признак, свидетельствующий о характере нашей религиозной жизни, — это молитва. Религиозная связь с Богом осуществляется особенным образом именно через молитву. Если у человека имеется потребность в молитве — не обычай просто произносить молитвословия, что делается иногда автоматически, по привычке или по долгу, но внутренняя настоятельная потребность обращаться к Богу, просить Его, благодарить, прославлять, — тогда можно сказать, что такой человек по-настоящему религиозен. Он живет своим религиозным опытом, он близок к Богу.

487

Иногда священнослужителям задают вопросы: «А как научиться молиться? Вот мы приходим в храм, а там такие долгие службы, особенно в Великий пост. Что нам следует делать? Стоять, слушать, думать о своем, молиться своими словами?» Эти важные и насущные вопросы особенно часто задают новоначальные в вере. Да и для многих церковных людей суть молитвы также продолжает оставаться тайной. Много размышляли на тему молитвенного делания святые отцы, аскеты, подвижники благочестия. «Молитва есть оружие великое, сокровище неоскудевающее, богатство никогда не истощаемое, пристань безмятежная, основание спокойствия»¹, — учит нас святитель Иоанн Златоуст.

Религиозный опыт многообразен. Каждый верующий имеет свои собственные молитвенные переживания, каждый по-своему ощущает Божие присутствие в молитве. А потому нельзя все свести к формальным рекомендациям, схемам или моделям.

Тем не менее существуют некие общие положения, вытекающие из опыта молитвенного подвига святых. Молитва предполагает сердечный и искренний разговор с Богом, а потому не может не сопровождаться покаянным чувством. Просить Бога и прославлять Его, неся на себе груз греха, с нечистой совестью, невозможно. Нужно сначала поведать Богу о своих прегрешениях, раскаяться в них, пред лицем Божиим поразмыслить о своей жизни, ответить самому себе на многие нелицеприятные вопросы. Поэтому покаяние есть непременная часть молитвы.

Когда мы беседуем с Богом, то следует говорить простыми, но идущими прямо из сердца, из глубины души словами. Ни в каких особых рекомендациях нет необходимости, потому что невозможно свести всех людей к какому-то определенному типу, — для одного человека приемлемо и желаемо одно, а для другого — совершенно иное. Поэтому каждый должен сам учиться молитве, каждому необходимо найти свой, присущий только ему способ общения со своим Творцом. Важно только помнить, что молитва предполагает сердечный контакт с Богом, — тогда становятся возможными искренняя просьба, или благодарение, или прославление Господа.

¹ Иоанн Златоуст, свт. Слово 5 против аномеев. 6//Творения в 12-ти томах. Т. 1. Кн. 2. СПб., 1898. С. 542-543.

488

Опыт показывает, что человек не может долго молиться своими словами, — наши силы ограниченны: в состоянии особого напряжения воли, мысли и чувств молящийся человек может пребывать всего несколько минут. Яркий духовный импульс невозможен на протяжении долгого времени — он как искра, как вспышка, но эту вспышку видит Бог.

А в чем же тогда смысл наших долгих стояний в храме? — Храм есть великая школа молитвы, потому что все, что произносится и поется в нем, — это и есть молитва.

Богослужения составлены из замечательных текстов; прежде всего это древние псалмы, дошедшие до нас из глубокой древности, из Ветхого Завета. Их творцами являлись такие боговдохновенные мужи, как царь и пророк Давид, и другие; имена некоторых из них до нас не дошли. Псалмы являют удивительный пример симфонии духовной поэзии и молитвы. Когда мы слышим псалмы (а самая большая часть чтений за богослужениями Великого поста посвящена именно чтению псалмов), то нужно стараться внимательно вслушиваться в их дивные слова.

Иногда верующие говорят о том, что непонятен славянский язык. Да, он непонятен, когда человек, что называется, приходит с улицы. Но когда он присутствует за богослужениями в храме и второй, и третий, и десятый раз, когда он старательно вслушивается в слова псалмов и молитв, то до него постепенно начинает доходить их общий смысл. Не нужно пытаться переводить каждое слово со славянского на русский — не получится это, да и знаний таких у большинства нет. Надо стараться понять общее содержание псалма, а оно вполне доступно пониманию людей, важно только удерживать внимание на том, что читается или поется. Если мы следим за текстами молитвословий, то понемногу не только умом, но и сердцем проникаем в суть того, что есть церковная молитва. Именно поэтому богослужение есть школа молитвенного делания.

Всем хорошо известны подвиги великих подвижников, которые молились не час и не два... Тысячу дней и ночей стоял на камне преподобный Серафим Саровский. Что означала эта молитва? — Она означала особое состояние духа. Святые отцы называют это состояние умной молитвой, умным деланием — когда человек молится не словами, а душой, когда он сердцем прикасается к Богу. «Только тогда молитва становится победоносным оружием в невидимой

489

(духовной) брани, когда сделается настоящей, то есть внедрится в сердце и начнет непрестанно в нем действовать»¹, — говорил преподобный Никодим Святогорец.

Умное делание, сердечная молитва — это особое внутреннее духовное состояние, это вершина молитвенного подвига. Не всегда дано нам достигать этой вершины, но стремиться к ней нужно непременно. А отблеск этого благодатного состояния мы обретаем в своем сердце тогда, когда Господь прикасается к нам Своей милостью в ответ на наш труд молитвенного стояния в храме, в ответ на наше стремление слышать и понимать слова молитвословий и следовать им.

Пост и молитва являются наглядными показателями нашей религиозности. Они открывают возможность ясно прочувствовать свое духовное состояние и дать ему верную оценку, дабы в соответствии с ней корректировать свою жизнь, возгревая в сердце любовь к Богу.

Да поможет нам Господь за время Святой Четыредесятницы обогатиться религиозным опытом через пост и молитву, принося напряжением своих сил и воли достойную жертву Богу. Верим, что в ответ на великопостное поприще Господь дарует нам Свою благодать, дабы в завершение поста, оценивая свое внутреннее состояние, мы могли сказать: «За эти семь недель я многому научился, многое понял и многое прочувствовал». И если это произойдет, то тогда мы сделаем пусть и не очень большой, но очень важный шаг на пути нашего спасения. Аминь.