Из подписи, которою пророк заканчивает свой молитвенный псалом к Богу, видно, что по происхождению своему он, подобно Иезекиилю и Иеремии, принадлежал к колену Левиину и был одним из числа должностных лиц при богослужебном храмовом пении. Облеченный званием и обязанностями Божия пророка, он проходил служение сие, как это с полною достоверностию открывается из его книги, до появления халдеев в земле обетованной, т. е. до победы Навуходоносора над Нехао, Фараоном египетским при Кархемизе, в четвертый год Иоакима, сына Иосии, царя иудейского (Иер. 46, 2); говорим бо, потому что пророк пришествие халдеев для совершения Божия суда над Иудою предвещает, как нечто имеющее совершиться еще в будущем (1, 5). При более тесном определении времени пророческой деятельности Аввакума, вопрос возникает в том: пророк этот жил и действовал при Иосии, или ранее, а именно в последние годы Манассии? Решительное основание за деятельность пророка во время царствования Иосии находят в том, что пророк в 1-й гл. ст. 5 предвещает халдейский карательный суд, как дело, имеющее совершиться во дни его современников. Но это основание было бы состоятельно только в таком случае, если бы расстояние лет между смертию Манассии и нашествием халдеев превышало по крайней мере полный человеческий век. Однако этого нет на самом деле. Между смертию Манассии и нашествием халдеев протекло только 38 лет; следовательно поколению, жившему в последние годы Манассии, можно было возвещать о халдейской грозе, как о деле, имеющем воспоследовать в их дни. В пользу мнения о деятельности

пророка во времена Иосии указывают еще на то, что пророк своею подписью к своему молитвенному псалму назначает этот псалом для употребления при общественном храмовом богослужении. Такого рода предназначение псалма предполагает собою восстановление богослужения, а восстановление совершил Иосия во вторую половину своего царствования; следовательно, заключают, псалом пророка Аввакума относится ко второй половине царствования Иосии. Но и это так, по-видимому, логично построенное основание не может быть признано аргументом, решающим вопрос. Дело в том, что и Манассия, после своего возвращения из плена вавилонского, также изгнал из храма идолов, восстановил жертвенник Иеговы, принес на нем хвалебную и благодарственную жертву и заповедал пароду служить законно Иегове, Богу Израилеву (2 Пар. 33, 15. 16). Следовательно и во времена Манассии Аввакум мог уже назначить свою молитвенную песнь для употребления при богослужении во храме.

Главное, что препятствует низводит пророчество Аввакума во времена Иосии, а особенно в последние годы его жизни, когда уже наступило время нашествия халдеев, — так это то обстоятельство, что Аввакум представляет своим современникам Божественный суд, как дело невероятное. Он прямо говорит от лица Божия: «Я во дни ваши сделаю дело, которому вы не поверили бы, если бы вам рассказывали» (1, 5). Так пророк не мог говорить к людям, видевшим приближающуюся грозу халдейскую в последние годы Иосии. Потом, в 4-й кн. Цар. и во 2-й кн. Пар. (4 Цар. 21, 10-16; 2 Пар. 33, 10) повествуется, что еще при Манассии Иегова возвещал чрез своих пророков наступление такого несчастия, «что у всех, кто услышит о нем, зазвенит в обоих ушах». Несчастие это есть разрушение Иерусалима и погибель Иуды. Кто были эти пророки, чрез которых Бог возвещал несчастие, в приведенных местах об этом не говорится, но с большею вероятностью можно заключать, что к этим пророкам принадлежал и пророк Аввакум; так как между всеми известными нам пророками этого периода он первый предвозвестил этот ужасный суд наказания Иуды, и

так как при Иосии с возвещением того же суда выступившие Софония и Иеремия в своих угрозах обнаруживают уже зависимость от Аввакума ¹). Таким образом наиболее вероятным остается то предположение, что пророк Аввакум проходил свое служение в последние годы царствовании Манассии. Это предположение приобретет еще большую достоверность, если мы посмотрим на характер его пророчеств и форму их изложения.

Оставляя в стороне несколько сильнее специализированную характеристику дикой, воинственной, кровожадной натуры халдеев, книга пророка повсюду выдается идеальным характером своим, без всяких такого рода применений к отдельным историческим событиям, какие мы во множестве встречаем у выступившего на поприще пророческой деятельности в 13-й год Иосии, Иеремии и нередко у Софонии, несмотря на всеобщий характер пророчеств последнего. Ито показывает, что гроза, о которой говорить пророк, была довольно еще далеко, она только что обозначалась на горизонте, так что отличительные особенности ее не выступили еще с рельефностью, и представление о ней по этому облекалось в форму грозы вообще, только с частным указанием на народ, имевший принести эту грозу, и на страну, откуда она должна была придти.

Что же касается до формы изложения пророчеств, то они всецело носят на себе отпечаток древней пророческой письменности: форма языка всюду классическая, полная редких, изысканных, отчасти исключительно только пророку свойственных слов и оборотов; созерцание пророка и представление его повсюду носит печать самостоятельной силы и совершенной красоты. Не смотря на порывистый поток и возвышенное парение мыслей пророка , пророчества его представляют строго и точно раз- члененное и искусно в тоже время округленное целое. Он, подобно Исаии, относительно гораздо более в содержании и форме своих речей независим от своих предшественников, чем другие последующие пророки. У него во всем отображается еще время самого высокого

______________________

1) Сн. Соф. 1, 7 с Авв. 2, 20; Иер. 4, 13 и 5, 6 с Авв. 1, 8 и др.

процветания пророчества, — то время, когда вместо священной лирики, в которой дотоле изливалась религиозная жизнь общества, наступила, в следствие наиболее сильного воздействия Божественного Духа, пророческая поэзия с ее трубным гласом, — наступила за тем, чтобы в духовно-умершем обществе снова пробудить угасшее познание о Боге Израилеве. Напротив, со времен пророческой деятельности Софонии заметно уже наступает поворотный пункт, от которого начинается ослабление пророчественной речи в ее поэтическом парении, — (говорим о внешней форме изложения пророческих речей, а не о внутреннем их содержании, которое, как от Св. Духа происходившее, одинаково сверхъестественно и чрезвычайно); господствующим направлением становится подражание предшественникам, и даже у таких самостоятельных пророков, каков был Захария, речь довольно сильно приближается уже к простой прозе.

Таким образом, как определенное, мы можем сказать о пророке Аввакуме только то, что он происходил из колена Левиина, был в числе левитов, игравших на музыкальных инструментах при хоровом нении во время богослужения, пророчествовал он в последние годы царствования Манассии. Все другие сказания о нем, какие мы находим особенно у Дорофея (de Prophetis) и — Епифания (de vitis Prophet.) относятся к числу сказаний апокрифических ¹).

____________________

1) Сказания эти таковы: пророк Аввакум происходил из колена Симеонова, из селения Вифсахарь (Созом. καφαρ Ζαχαρια, талмуд. Kephar — dikrim), расположенного на горе, к сев. от Лидды, вблизи Мореша. При подступлении Навуходоносора к Иерусалиму, предвидя неминуемую погибель города и всего вообще царства иудейского, он убежал из своего отечества в Астракину (мыс, лежащий недалеко от Нетрейской Аравии, называемый в настоящее время Rasstraki). Когда же Навуходоносор, разрушив Иерусалим, оставил Палестину; тогда пророк снова возвратился в свое отечество и нанялся возделыванием земли. Однажды пророк нес пищу своим жнецам; с дороги чудесно он был перенесен в Вавилон и поставлен близ рва, где находился в то время пророк Даниил. Аввакум должен был отдать Даниилу ту пищу, которую он нес было жнецам, и затем, по исполнении этого поручения, от, также чудесно был перенесен обратно в Палестину, где продолжал до самой смерти, последовавшей за 2 года до возвращения иудеев

Книга пророка Аввакума не есть ни собрание многих отдельных пророчеств, ни объединенное существенное содержание многих пророческих речей, но есть единое, на две части разделенное пророчество. В первой части (гл. 1 и 2-й), в драматической форме разговора между Богом и пророком возвещается прежде суд, который Бог чрез халдеев совершит над развращенным народом Завета, а потом суд, который Бог совершит над самими халдеями за их гордость и обоготворение своей силы. Во второй части (гл. 3-й) пророк сначала молится о скором совершении суда над халдеями, а затем в возвышенной, лирической песни изображает явление на суд Господа в страшной славе грозного Судии, пред гневом Которого весь мир трепещет, — явление для истребления беззаконных врагов и спасения своего народа; в заключение пророк выражает чувства, какие Божий суд возбудит в сердцах благочестивых. Все пророчество, как мы уже говорили, имеет идеальный, универсальный характер. Ни разу в нем не встречается названия ни Иуды, ни Иерусалима, и по имени названные халдеи принимаются во внимание только как носители в то время мировой языческой власти, выступающей для уничтожения царства народа Божия, или как беззаконники, которые поглощают праведника. Возвещение суда есть на самом деле только подробное раскрытие той мысли, что неправедные и беззаконные погибнут, а праведный чрез свою веру напротив будет жить (2, 4). На встречу этому пророчеству спешит исполнение его, и хотя оно должно еще умедлить, при всем том в определенное время непременно совершится (2, 2-3). Чрез суд над безбожными в Иуде и над халдеями

_____________________

из плена вавилонского, заниматься земледелием. Погребен он был на родине и во времена Евсевия и Иеронима; гробницу его показывали между Кеила и Габата, близь Елеферополя. Кроме пророчеств, находящихся в его книге, он изрек и другие пророчества, до нас не дошедшие, как напр., пророчество о возвращении иудеев из плена, о разрушении Сиона народом, пришедшим с Запада (римлянами); он написал историю о Сусанне, Виле и драконе; он же написал и историю своего чудесного путешествия в Вавилон. (Подробное исследов. о сих апокриф. сказан. можно видеть у Делича: De Habac. proph. vita atque aetate commentat. Ed. 11, Lps 1842).

явится правда Святого Бога, и вся земля наполнится познанием славы Его (2, 14). Хотя наименование халдеев не оставляет никакого сомнения в том, что суд над Иудою будет совершен чрез этот дикий воинственный народ; но от этого отдельного суда пророчество тотчас же переходит к созерцанию всеобщего суда над всеми народами, над всем противобожественным миром, переходит для того, чтобы возвестить погибель этого мира, и начало спасения для народа Божия и помазанных Его, так что дрожание пред ужасами суда в заключение разрешается у пророка в веселие и радость в Боге спасения. Таким образом идеальный характер повсюду выдерживается, и все попытки угрозу суда во 2-й гл. объяснить применительно к отдельным историческим фактам и лицам оказываются пред священною критикою несостоятельными.

1. Пророк называет свое пророчество: «таза» — бремя; потому что он возвещает тяжелый суд над народом завета и над мирскою властью. Он начинает свою речь тем, что, от имени всех благочестивых людей, обращается к Богу с жалобным воплем о помощи против нравственно-растленных сынов Израиля, злодействующих в Иерусалиме: «Долго ли, о Иегова, я буду вопиять», взывает пророк, «и Ты не внемлешь? Взываю к Тебе: обида! и не спасаешь»? (2 ст.) Такого рода положение, когда беззаконное направление давно уже господствует, а Бог, между тем, как бы не обращает на это своего карательного взора, представляется пророку противоречащим святости Божией и вот он под влиянием такого сознания с недоумением вопрошает Бога: «для чего даешь» так долго «видеть мне беззаконие и Сам смотришь», как бы хладнокровно, «на злодейство? Грабительство и притеснение предо мною; вражда происходит и брань поднимается» (ст. 2). И от этого являются самые печальные последствия: Богооткровенный «закон», долженствующий быть душою общественно-государственной, религиозно-богослужебной и домашней жизни народа, не действует, — он «цепенеет»; и «правда», — это объективное право в жизни государственной и народной, «не является более», - на место ее вы-

ступает «суд превратный; поелику беззаконник берет верх над праведником» (ст. 4).

На этот тяжелый и плачевный крик пророка Бог отвечает ему, а вместе с ним и всему народу иудейскому, обещанием во дни их совершить такое изумительное дело, которому бы они не поверили, если бы оно совершилось где либо в другом месте, и если бы они его сами не видали, а слышали о нем от других, — дело это — ужасный, соответствующий величию беззакония, суд, который к ним придет от языческих народов, как какой-нибудь страшный вихрь. «Взгляните на народы», говорит Иегова пророку и народу, «и посмотрите» на быстро идущую от них грозу на вас. Взирая на эту грозу, «трепещите и ужаснитесь» (ст. 5). «Ибо вот я воздвигаю халдеев, народ свирепый и бурный, который ходит по пространствам земли», по ее протяжению и по всей широте ее, — ходит для того, «чтобы завладеть» не принадлежащими ему, «не своими селениями» (ст. 6). «Страшен он и ужасен; суд его и владычество его происходит от него самого»; он независимо ни от кого определяет право и норму своих действий, и при помощи военной силы, становясь владыкою народов земли, утверждает таким образом свое величие, свою славу (ст. 7). «Кони его быстрее барсов и прытче волков вечерних», — тех волков, которые, проголодавшись в течении дня, ночью с яростью и быстротою выбегают на хищничество (ср. Соф. 3, 3). «И всадники его скачут» в иудейскую землю, «и его наездники — они едут издалека» из Вавилона (ср. Ис. 39, 3), «летят как орел, кидающийся на корм», осуществляя тем самым грозное предсказание Моисея в его прощальной речи к народу Израилеву (Вт. 28, 49. ср. Иер. 4, 13, 48, 40, 49, 22; плачь Иер. 4, 19). Всякое противодействие сему врагу напрасно; потому что «весь он», не исключая никого, «выступил для злодейства, все лица их устремлены вперед, и он набрал пленных» уже «как песку» морского (Ос. 1, 10). «Он смеется» над всякого рода сопротивлением, какое противопоставляют ему «цари и владыки», как над бесполезною попыткою; «он изде-

вается над всякою крепостью; осыплет» только «землею», сделает осадный вал «и» тотчас же быстро «возьмет ее».

И так жалобный вопль пророка удовлетворен. Бог не оставит без внимания нечестивого презрения Его закона во Израиле. Суд Божий в ближайшем времени тяжело обрушится на преступный народ; он уже как бы наступил. В откровении Божием враг является уже совершающим на земле судное дело Иеговы и притом совершающим его так жестоко и так страшно, что при созерцании этого суда в его грозном проявлении пророк мог придти в трепет за участь того самого народа, о наказании которого он только что молил Бога. Он мог опасаться, чтобы злой враг, в своем самозабвении и гордой ярости, не преступил предела желаемого Богом наказания Его народа и, таким образом, не уничтожил в конец Божия достояния даже в лучшей части его. Поэтому, как бы в утешение пророка Бог присовокупляет, в виде намека, что, наводняя, подобно буре, быстро врывающейся куда-либо и неудержимо там свирепствующей, своими войсками земли, низвергая царей и овладевая их престолами, враг дойдет до обоготворения своего могущества, и в этом «согрешит» (ст. 8. 11). В этом слове «согрешит» и заключалось утешение для пророка. Если злодействующий враг, совершающий с яростью суд Божий над народами вообще и над народом Божиим в частности, в своих злодеяниях дойдет до того, что явится преступником в очах Божиих, то значит он сам рано или поздно подвергнется гневу Божию, а вследствие этого и грозному наказанию Божию; значит злодейство его над народом Божиим не останется без внимания Божия, значит Бог вступится за Свой народ и рано или поздно спасет его от губительной ярости врага. Пророк в таком смысле и понимает утешительный намек Иеговы. Он, поэтому при виде открытого ему Богом страшного и подавляющего суда над Израилем, не приходит в отчаяние за участь своего народа; он бодр и твердо верит во спасение своего народа. Веру свою он основывает на том, что «Иегова», это абсолютно крепкое, в своих словах и действиях неизменяемое существо, есть Бог, издревле избравший Израиля в Свое достояние; Он, как Святый, Чуждый всякого зла,

не может допустить, чтобы беззаконник поглотил праведника, и если Он, — эта скала израилева, это непоколебимое прибежище для верных Ему, послал беду на свой народ; то посылает ее только как временное наказание. «Иегова, Боже мой», с теплою мольбою и с твердою уверенностью в исполнении своих надежд взывает пророк к Богу в ответ на Его грозный приговор: «не Ты ли у нас издревле? «Святый мой! Мы не умрем. О Иегова! Ты конечно на» временный только «суд воздвигнул его», халдеев, — воздвигнул их только как орудие временное для исполнения Своего праведного гнева над Иудою? «Твердыня! Ты» конечно «поставил его для» временного «наказания» народа Своего (ст. 12)? «Твои слишком ведь» чисты очи «для того, чтобы» им «спокойно» взирать, терпеливо выносить «злое», нравственно нечистое, «и Ты», ведь, конечно «не можеш» равнодушно смотреть «на беззаконие», которое злой человек готовит людям. А если все это так; то «зачем» же, молит пророк Бога о том, чтобы Он, определивший наказать Свой народ, по возможности сократил время этого наказания, которое в пророческом созерцании является как бы уже совершающимся во всей своей силе, «Ты» доселе хладнокровно «смотришь на сих преступников», зачем так долго не наказываешь их, — этих вероломных грабителей и опустошителей (ср. Ис. 21. 2; 24, 16); «молчишь, когда беззаконник пожирает того, кто праведнее его», губит праведного Израиля, обреченного терпеть страдания наравне с Израилем нечестивым? Ты как будто бы перестал быть царем защитником Израиля: «Ты оставляешь людей» на произвол врагов, «как рыбу в море, как пресмыкающихся» в воде, «у которых нет властителя», который бы мог взять их под свое покровительство и защитить от врага (ср. Ис. 68, 19). Враг же вследствие этого распоряжается, ничем не стесняясь; он употребляет все военные средства, чтобы как можно удобнее и больше поймать их и затем погубить их. Как рыболов, «всех их он таскает удою, ловит их в сеть свою, и забирает их в мрежи свои». И оттого, что все его предприятия в ловле людей ему хорошо удаются, он радуется

и веселится; и этим военным средствам, которые доставляют ему во владение целые народы и царства со всеми их сокровищами, и земли со всеми их богатствами, он воздает почести, приличествующие только одному Богу, он боготворит себя, свою силу и свое дело: «Он жертву приносит сети своей и кадит мреже своей; потому что от них жирен участок его и пища его сочна». Но потому, что он радуется о своей добыче и приносит жертвы своей силе, должен ли он с уверенностью в противном, вопрошает пророк Бога, «выгружать свою сеть» затем, чтобы потом снова забрасывать ее для новой ловли и таким образом «непрестанно», более и более «беспощадно бить народы (ст. 13—17)?» Излив пред Богом от лица всех верных Ему моления, чувства, надежды и мысли по случаю предстоящего суда Божия над Израилем, пророк умолкает и наступает пауза, в продолжении которой он приготовляется к тому, чтобы вернее и удобнее воспринять ожидаемый им ответ от Бога, чтобы яснее увидеть, что «в нем» откроет ему Господь; он становится «на страже и стоит на твердыне», т. е. сосредоточивается в самом себе, свою душу исключительно настрояет для Божественного в нем откровения: и вот когда я, говорит пророк, «на страже моей стал и на твердыне стоял, и смотрел, чтобы увидеть, что Он скажет во мне и какой ответ получу па жалобу мою»; тогда «Иегова отвечал мне и сказал: запиши видение, и начертай на скрижалях ясно, чтобы читающий оное мог прочитать скоро», бегло. Видение, имеющее быть открытым пророку, так важно, что его должен знать весь народ; поэтому пророк должен позаботиться о том, чтобы оно было доступно для всего народа; он должен позаботиться о том, чтобы оно сохранилось в целости; так как оно «относится» по своему полному и конечному осуществлению ко «времени», Самим Богом «предназначенному» еще «в будущем», ко времени последнему (сн. Дан. 8, 19; 8, 17, 11, 35), или ко временам Мессии, когда совершится суд над всем миром. «Но» оно «спешит к» своему «концу», непременно стремится к осуществлению, а потому «и не солжет». «Если

же и замедлит», не скоро наступит его осуществление, то все-таки ты, говорит Бог в лице пророка всему верующему обществу, «жди его; потому что верно придет, не изменит» (2 1-4).

Предварительно показав таким образом важность видения и непременность его исполнения, Бог открывает затем самое видение: «Бог он (враг, и ближайшим образом халдеи) надулся; не пряма душа его в нем», он безмерно возгордился и его самые внутренние помышления и намерения полны хитрости и злого коварства. Все это принесет ему погибель; тогда как праведник верою своею», — своим, среди бед, твердым упованием на Бога, своею крепкою уверенностью в том, что Бог исполнит данные Им своему народу обетования, освободит его от страданий и спасет (сн. Быт. 15, 6), — «будет жить», он будет оправдан и спасен, когда явится Мессия и когда с Его явлением начнется окончательный суд над боговраждебным миром (сн. Рим. 1, 17, Гал. В, 11, Евр. 10, 38). «Притом же вино обманчиво», кто неумеренно предается ему, как это делают напр. вавилоняне ¹), тому оно принесет не силу и не жизнь, но погибель ²) (ср. Прит. 23, 31. 32). Но не одно пьянство гибельно для человека, гибельна для него и гордость: «гордый человек», каковы напр., опять-таки вавилоняне, «он не устоит, он, который свою алчную душу (ср. 1, 6. 15-17) разверз, как преисподняя», который «ненасытим (ср. Ис. 5, 14), как смерть», поглощающая всех живущих (ср. Прит. 27, 20; 30, 16), который «хищнически захватил к себе все народы, забрал к себе все племена». Он необходимо должен подвергнуться страшному суду Божия воздаяния (2, 4. 5). И вот тогда-то все уповающие на Иегову и все ожидающие от Него суда над гордым хищником, и откровения чрез этот суд славы Его, «не произнесут ли на него притчу», слово для всех понятное (ср. Мих. 2, 4; Ис. 14, 4), «острую речь, за-

_______________________

1) Curtius V. 1. говориг: Babilonii maxime in vinum et quae ebrietatem sequuntur effnsi sunt. О том же свидетельствуют и другие древние писатели.

2) Как Вавилон действительно и погиб, по сказанию книги пророка Даниила 2, 5.

гадочную», в виде загадки переходящую из уст в уста и потому общеупотребительную? Да, произнесут и скажут они: «горе тому, кто забирает много не своего», кто захватывает себе чужие владения! «Доколе», долго ли он будет продолжать, по-видимому, это бесконечное хищничество? пусть он как можно скорее гибнет, заметят они мимоходом. Горе тому, кто «обременяет себя залогами», кто, как жестокий ростовщик, отбирает у чуждых ему народов множество богатств, как залоги, которые в свое время он принужден будет возвратить все сполна; потому что «не восстанут ли и на тебя», обратившись к хищнику, будут говорить и ему, «неожиданно ростовщики твои», которые внезапно потребуют от тебя возвращения, да еще с процентами насильственно и немилосердно награбленного тобою капитала, которые отнимут у тебя все сокровища, как твои собственные, так и отнятые у других народов? «И не пробудятся ли», не поднимутся ли со свежими и обновленными силами и не бросятся ли на тебя «терзающие тебя?» И вот «ты будешь для них расхищаемою добычею», которую они с жадностью будут захватывать себе. Такого порядка дел требует закон справедливости. «Поелику ты ограбил многие пароды, то и тебя за кровь человеческую», неправедно пролитую, «за разорение земли всей, городов и всех их жителей разграбят все» уцелевшие «остатки» погубленных тобою «народов» ¹) (2, 6-8). Это первая притча. Но

________________________

1) Насколько угроза эта касается халдеев; тот она совершена мидянами и персами, которые разрушили халдейскую всемирную монархию. Но эта угроза имеет более широкий смысл, что подтверждается, не говоря о других признаках, уже 8-м ст., по которому воздаяние должен совершить весь остаток народов. В этом ст. встречающееся выражение «goim rabbim» (многие народы) не стоит в противоречии со ст. 5-м, в котором находится выражение kol-hagoim (все народы): потому что оба выражения означают одно и то же, - так как kol (все) нужно понимать не в абсолютном, а в относительном смысле, а именно о всех тех народах, которые созерцаются пророком как народы, действующие в истории человечества. Выражение ст. 8-го kol ieter ammim (весь остаток народов) не означает всех остальных народов, кроме народа халдейского; ибо ieter всегда означает остаток, остающийся от народа после выделения большей части из этого народа. Выражение это не означает также и все остальные племена, оставшиеся непо-

праведники произнесут другую притчу и скажут: «горе тому, кто ищет худого прибытка своему» родословному «дому», кто с насилием захватывает для своей династии чужую собственность, и делает это для того, «чтобы», подобно орлу, который гнездо свое, в предохранение его от разрушения, вьёт на высоте, «поставить на высоте гнездо свое» (Числ. 24, 21; Авд. ст. 4; Иер. 49, 16), чтобы чрез хищничество и опустошение положить твердую основу для свое-

_______________________

коренными, в противоположность племенам покоренным; потому что чрез такое понимание пророк был бы поставлен в противоречие как с самим собою, так и со всем вообще пророческим созерцанием. По ст. 5-му халдеи подчинили своей власти все народы; поэтому в созерцании пророческом не осталось народов не покоренных. В пророчествах (Иер. 27, 78) и видениях (Дан. 2, 38; 3, 31; 5, 19) других пророков халдеи, или Навуходосор, как глава халдейского царства, всюду является также, как всемирный владыка, который для рабского служении себе подчинил под свою власть все окрестные народы и царства. К этим народам, покоренным Навуходоносором, принадлежат также и мидяне и эламитяне (персы), которые должны были впоследствии разрушить монархию своего победителя (Ис. 13, 17; 21, 2; Иер. 51, 11, 28). Тот и другой народ у Иер. 25, 25 поименовывается между народами, которым пророк должен подать для питья чашу гнева из рук Иеговы; а в 49-й гл. ст. 34-38 тот же прор. Иеремия в отдельности предрекает царству эламскому уничтожение его силы и рассеяние жителей его на все четыре ветра. Ираида, в этих обоих пророчествах Иеремии Навуходоносор ясно не называется, как совершитель гневного Божия суда; но в 25-й гл. Иер. это является несомненным частью из того, что по 9-му ст. этой гл. Иуда должен быть предан в руки Навуходоносора со всеми своими жителями и со всеми окрестными народами, а частью из того, что ряд народов перечисленных в 18-26 ст. 25 гл., заключает собою царь Сесака (Вавилона), как долженствующий испить чашу гнева Божия после всех упомянутых выше его народов, следовательно после мидян и персов, катастрофа которых падает в период вавилонского владычества и, значит, совершена халдеями. Относительно же отдельного пророчества об Эламе (Иер. 49, 34-38) вытекает то же самое уже из того обстоятельства, что пророчества Иеремии об иноземных народах, находящиеся в 46-51-й гл., составляют по своему содержанию только более подробное и широкое раскрытие общего предвозвещения в 25 гл., ст. 19-26; да притом это пророчество сходно с пророчеством Иезек. 32, 24, где между царями и народами, сошедшими в преисподнюю прежде Египта, Элам упоминается, как сошедший в след за Ассуром. Если же пророчество Иезек. об Эламе, равно как и пророчество Иеремии о нем же в 49-й гл. имеют более широкий смысл, и начатая Иезекиилем плачевная песнь об Египте расширяется затем в грозное предсказание о всем язычестве; то при всем том более широкое отношение предполагает собою историческое исполнение, каковое исполнение грозное пророческое слово и нашло

го владычества, чтобы всеми способами возвысить и навсегда утвердить за собою царственную, высокомерную власть над народами и чрез то самое «защитить себя от цук беды». Но «бесславие своему дому ты готовил», скажут ему; действуя таким образом, ты вместо чести и продолжительной славы принес своему владычеству только бесчестие и погибель; ты определял «уничтожение многих народов», и при этом, уничтожая народы, «грешил сам против себя», сам губил свою жизнь. О твоих злодеяниях, о твоем хищничестве и вместе с тем о мести за это расхищенный тобою для твоих величественных построек «камень из

______________________

в суде, совершенном над всеми народами чрез халдеев; и чрез то самое получило для себя в этом суде историческую основу и почву.

С таковым пророческим созерцанием согласуется и история. Тот факт, что, после падения Ниневии, победители ее Набопалассар вавилонский и Циаксар индийский разделили между собою пополам покоренное ими ассирийское царство, — и Набопалассар взял себе западные его провинции, а Циаксар восточные, не исключает случая, что позднее Навуходоносор, основатель всемирной вавилонской монархии, мог пойти войною на индийское царство и покорить его под свою власть. Из Иерем., гл. 27 и 28, видно, что в начале царствования Седекии, таким образом недолго спустя после того, как Навуходоносор при Иоакиме завладел Иерусалимом и энергически подавил восстание в южной Сирии, цари эдомский, моавитский, аммонитский, тирский и сидонский завели переговоры с Седекиею о совокупном предприятии против Навуходоносора, с целью свергнуть с себя иго его. Ия этого заключают (М. v. Nieb. Geseh. Assur. s. 211), что в то время на востоке для Навуходоносора наступили тяжелые времена, и что это внезапное изменение вещей связано со смертию Циаксара и дает повод думать, что Навуходоносор, связанный вассальною покорностью тестю своему Диаксару, с помощью которого он основал свое царство, по смерти Циаксара не только не захотел подчиняться его преемнику, но, будучи в это время сильным и могущественным владыкою, задумал подчинить своей власти и самую Мидию с подвластною ей Персиею. Время для войны было самое благоприятное, — а именно смена царей, воспоследовавшая по случаю смерти Циаксара, — время, когда особенно легко на востоке производились всякого рода возмущения и смятения в государствах. В поводах к войне с мидянами недостатка тоже не было. Напр. Элам, по своему положению и беспокойному состоянию жителей его, был постоянным яблоком раздора. Такого рода заключительным выводам придает особенную достоверность то, что Иеремия пророчество свое, в котором он угрожает Эламу уничтожением силы его и рассеянием его на все четыре ветра, высказал в начале царствования Седекии (Иер. 49, 34); между тем как все другие пророчества против иноземных народов высказаны были им в более раннее время, и только пророчество против Вавилона высказано

стен», из этих построек «возопиет», — его крику будут вторить также хищнически вырубленные тобою в чужих лесах деревья: «матица из деревянного здания будет отвечать ему», выражая тем свое полное согласие с его криком (ср. Ис. Н4, 14) (9-11).

«Горе тому», скажут в своей третьей притче праведники, «кто», стремясь чрез худой прибыток прочно основать в царстве свою династию, с этою же целью «созидает город на крови, и строит крепость на беззаконии», кто для своих целей употребляет, относительно покоренных народов, убийство, кровопролитие, переселение и вообще всякого рода насилие: насилием «подчиненные» народы, потом и кровию строящие города для своих жестоких властителей, «трудятся для огня», который пожрет все, ими созданное, и потому «племена мучатся над напрасным»; созданные ими постройки скоро обращены будут в развалины; так как они от Бога обречены уже на разрушение (сн. Иер. 51, 58). Так определено «от Иеговы воинств», потому что «земля в чрезвычайном изобилии должна наполниться познанием», имеющей открыться в суде и окончательном низвержении Боговраждебной силы, «славы Иеговы, как воды покрывают море» (сн. Ис. 2, 12—21; 6, 3; Числ. 14, 21) (12-14).

«Горе тому», произнесут праведники четвертую притчу, обращаясь к Вавилону, «который ныне подаешь пить»

______________________

позднее, а именно в 4-й год Седекии (51, 59). Нео это ясно указывает на то, что при вступлении Седекии на престол и в первые годы царствования его. в Эламе подготовлялись события, которые могли довести его почти до окончательной погибели. В пользу того же говорит и повествование книги Юдифь о войне Навуходоносора с Мидиею, окончившейся для него победоносно. Коли что сказание и недостоверно, может быть, во всех своих подробностях; то историческая основа в нем все-таки несомненно существует. Приведенные нами исторические и пророческие свидетельства, при скудных сказаниях греческих и римских писателей о вавилонянах, могут быть для нас достаточными для того, чтобы принять на несомненное, что Навуходоносор в период 9-20 год своего царствования вел успешную войну с Мидиею и Персиею и эта война была причиною восстании в Сирии. И все нами сказанное сводится к тому, что под kol-ieter ammim мы должны разуметь не народы, оставшиеся непокоренными от халдеев; но остатки от народов покоренных и расхищенных, — остатки, уцелевшие от погибели.

своему ближнему, «примешивая» к этому питью «свою ярость», который употребляет всякого рода тайные и коварные средства с жестокою целью — обольстить народы и затем, как рабов, покорить их под свою власть. И ты успеваешь в своих злых намерениях, ты делаешь народы «пьяными», покоряешь, подчиняешь их себе, «чтобы» потом «видеть их наготу» (сн. Наум. 3, 5-11; Ис. 47, 3); проявлять над ними своеволие, восхищаться их рабским положением, их позором, как народов побежденных. Но таким поведением ты себе самому только готовишь вред; ты за свои дела и стремления, вместо славы, упитаешься бесславием». Ту чашу гнева, которую ты подавал другим, «пей же и ты»; потому что ты не лучше других; валяйся же и ты пьяным, от гнева Божия; показывай всем свой позор, свое унижение: «обнажи необрезанное твое». «Эта чаша из десницы Иеговы», обошедши все народы, которым Иегова чрез тебя подавал ее, в заключение «обратится к тебе» (ср. Иер. 25, 26) с тем, чтобы ты допьяна напился из нее и облевал, и эта-то «блевотина бесславия» окончательно уничтожит «твою славу», и подвергнет тебя самому крайнему позору и поношению. Мало тебе было — расхищать, угнетать, всячески притеснять людей, — нет, — ты вздумал проявлять свое злодейство еще и над природою и царством животных; ты злодействовал над кедрами и кипарисами и вообще лесами Ливанскими, беспощадно уничтожая их; и срубленные деревья употреблял частью для целей военных, частью же для великолепных построек; ты злодействовал и над жившими в сих лесах зверями, убивая и истребляя их. И вот «обида, сделанная Ливану» ¹), покроет тебя»; она обрушится на тебя, обрушится на тебя, и «гибель зверей, приводившая их в ужас», - обрушится потому, что ты совершил вместе с этим более великие

________________________

1) Ливан с его лесами и зверями многие толкователи понимают в значении аллегорическом, и именно, как образ для священной земли и ее жителей. Но приводимые в пользу такого понимания места: Иер. 22, 6, где Ливан, и именно вершина его, т. е. кедровые леса, выступает, как чувственный образ иудейского царского дома; Иер. 22, 23, где Ливан служит чувственным образом Иерусалима; Ис. 37, 24 и Зах. 11, 1, где Ливанские горы,

злодеяния, — обрушится «за кровь человеческую, разорение земли, города» всякого «и всех живших там» (ст. 15-17). И никто не спасет тебя от этой погибели. Самые боги, на которых ты так уверенно возлагаешь надежды свои, не принесут тебе никакой пользы. Потому что, «какая» в самом деле «польза от кумира (ср. Иер. 2, 11; Ис. 44, 9, 10), что делатель его вытесывает его» из дерева или камня? Какая польза от идола, «вылитого» из металла «и учащего лжи», ложно выдающего себя, частью чрез свое существование, частью чрез жрецов, за бога, «что делатель возлагает на него», как на истинного Бога, «надежду»; тогда как в существе дела идол этот есть не более, как немое, безгласное ничто? По этому: «горе тому», произнесут пятую и вместе последнюю притчу праведники о Вавилоне, кто от мертвого: деревянного, или каменного, или металлического изображения ожидает себе помощи; «кто дереву», как живому Богу, с мольбою говорит: «встань», явись ко мне на помощь, — и «камню

_______________________

как составляющие собою северную границу земли израильской, синекдохически поименовываются вместо той земли, — и порубка лесов кедровых и кипарисовых служит образом опустошения ее собственно и жителей ее, — не дают еще твердого основании для аллегорического понимания указанного нами места у пророка Аввакума; потому что у пророка же Исаии 10, 13 Ливан с его лесами служит образом ассирийского войска и его предводителей, — а в 60-й гл., 13 ст. вообще — образом великих людей земли. Да притом, отношение выставленных слов Аввакума к земле израильской контекстом речи вовсе не подтверждается. Оставляя в стороне то, что мысль: преступление на святой земле покроет тебя за преступление на земле, — не столько сама по себе шатка, но с библейской точки зрения трудно и объяснима; потому что в таком случае пришлось бы злодеяние, совершенное на земле, объяснить да преступление более важное, чем злодеяние, совершенное на снятой земле; такое аллегорическое понимание не соответствует целому ходу всей приточной песни; так как в предшествующих строфах, как главное преступление выставляется не опустошение халдеями святой земля или подчинение ими и угнетение народа Божия; но ограбление многих городов, многих народов и употребление для своих целей пота и крови этих народов (ср. от. 8, 10, 13). За таковое-то преступление и должно постигнуть халдеев мщение и погибель. Таким образом слова Аввакума нужно понимать в собственном смысле, именно: о злодеяниях халдеев в созданиях Божиих: в природе и животном царстве, — представителями первой служат кипарисы, кедры и вообще леса Ливанские; представителями второго — звери, обитающие в лесах Ливанских.

молчаливому: воспряни» (ср. Псал. 34, 23; 43, 24; 58, 6; Ис. 51, 9). «Это ли будет учить!?» Этот ли бездушный истукан должен управлять человеком, наставлять его на пути жизни и руководить всею его судьбою!? Вот он обложен «золотом и серебром и духа», духа жизни (ср. Иер. 10, 14) «ни мало нет внутри его». Это не то, что «Иегова», истинный Бог, Который, как Господь и Управитель вселенной, как верховный Зритель всех действий и стремлений людских (Пс. 10, 4), царствует «во святом храме Своем», царствует на небе, как престоле Своей славы (Ис. 66, 1). С этого престола он сойдет для суда над миром, явится на земле за тем, чтобы чрез уничтожение всех, следовательно и халдейских, враждебных Ему сил, показать на ней святость Свою (ср. Мих. 1, 23 и д.). Он всемогущий и всевластный Владыка и «пред Ним,» пред Его определениями «должна умолкнуть», должна, в благоговейном ожидании суда Его, смиренно подчиниться Ему (ср. Соф. 1, 7; Зах. 2, 13) «вся земля,» все ее народонаселение. Этим заканчивается первая часть пророческого слова. Затем начинается вторая часть.

II. Глубоко потрясенный во всем существе своем сообщенным ему от Бога откровением об ужасном суде, имевшем совершиться сначала над Иудою, а потом и над жестокими и кровожадными врагами его, пророк опять-таки от лица целого общества верующих обращается к Ногу с теплою молитвою ¹) о том, чтобы Он

_______________________

1) Эта молитвенная песнь может быть рассматриваема, как отклик пророка на Божии откровения (1, 5-11; 2, 2-20), полученные им в ответ на свои жалобы к Богу о нечестии народа израилева (1, 2-4), и о жестокости врага, имевшего совершить суд Божий над этим народом (1, 12-17). По образцу псалмов, она имеет особую надпись, к которой обозначается содержание песни, ее писатель и ее поэтический характер. Содержание обозначается словом: Tephila, как обозначаются и псалмы 16, 85, 89, 101, 141. Это слово значит «молитва» и поставлено в надписи не потому только, что песнь начинается молитвою; но потому главным образом, что самая песнь по своему содержанию есть не более, как только лирическое раскрытие начальной молитвы. Но чтобы в самом же начале указать пророческий характер молитвы, чтобы признавали ее не за лирическое простое излияние субъек-

Судия исполнил Свое дело среди времен и чтобы в откровении Своего гнева сначала над Израилем, а потом над врагами его, показал свое милосердие над первым. «Иегова», так молит пророк Бога, «я услышал твою весть» о суде над Иудою, а потом над халдеями. Эта весть привела меня в трепет пред всемогуществом Тебя — Судии мира: «я устрашен». Но «Иегова»! если суд должен необходимо совершиться; то молю Тебя, не медли им по крайней мере; «воззови к жизни», соверши на земле это страшное «дело Твое» среди годов, не откладывай его до самого конца времен, предназначенного Тобою в будущем (сн. 2, 3) для совершения этого суда над халдеями; «яви» его миру среди тех годов, которые должны пройти от настоящего времени до предназначенного Тобою этого конечного (2, 3) предела, сократи время наказания для народа Твоего, «и во гневе вспомни о помиловании», наказывая народ Свой, не допусти, чтобы враг чрезмерно жестоко поступал с ним, и, удовлетворив Свое над ним правосудие, по Своему бесконечному милосердию ускори низвержением с него вражеского ига и окончательным поражением самого врага.

Тотчас по произнесении пред богом своей молитвы, пророк своим пророческим взором видит и исполнение этой молитвы со стороны Бога; он уже созерцает шествие Господа, как Грозного Судии на землю для со-

_______________________

тивных чувствований, желаний и надежд некоего благочестивого члена общества праведных, а за произведение Богом просвещенного пророка, для этого имя писателя сообщается с предикатом: hannabi — пророк. Но так как эта песнь все-таки поесть чистое пророчество в тесном смысле этого слова; так как она все-таки носит на себе и поэтически-субъективный характер; то для обозначения этого характера и для отличия ее от речей в собственном смысле пророчественных — к предикату hannabi прибавляется еще: al-schigjonot — «наподобие песней». Schigjonot — от schaga блуждать, а потом — шататься, колыхаться то в ту, то в другую сторону: отсюда al-schigjonot означает: песнь опьянения, песнь, изреченную в сильнейшем волнении, с быстрою сменою аффектов, дифирамб; отсюда al-schigjonot значит собственно: по дифирамбам, или наподобие песни, воспевающей осаду, битву и победу.

вершения того суда ¹) над боговраждебным миром, об ускорении которого молил Его пророк. Как древле, при Синае Господь сошел к Своему освобожденному из Египта народу, чтобы установить с этим народом Свой благодатный завет и утвердить а нем Свое царство; так Он и в последующее время явится в страшной слав е Своего всемогущества, чтобы освободить свой народ из рабства мирской власти и сокрушить злодеев, которые стремились уничтожить окончательно страдальцев-праведников. Вот Он, как Господь и Управитель вселенной, «уже идет», созерцает пророк, «от Фемана, и Святый», не терпящий злодеяний, и потому злодеев истребляющий, «от горы Фарана» ²). Все творение покрывается Его светом. «Его величие

____________________

1) Изображение явления Бога для суда над народами мира и для спасения Своего народа во всех своих чертах сходно с лирическими изображениями откровений Божиих Израилю во времена прежние. Вступление (ст. 3) имеет свой корень в песни Моисея (Вт. 33, 2); дальнейшее же течение песни во многом указывает на псалмы (ср. ст. 6 со Ис. 17, 8; ст. 8 со Пс. 17, 10; ст. 9 со Пс. 17, 33, 34; ст. 5 со Пс. 67, 25; ст. 8 со Пс. 67, 5, 34; ст. 10 -15 со Пс. 76, 17-21). впрочем пророк не страдательно относился к указанным местам, а напротив, заимствовав из них нужные ему черты, воспроизводит их к своей песни оригинальным, ему только свойственным образом.

2) Феман и Фаран — обозначение не двух исходных пунктов, но только двух мест одного исходного пункта, как у Моисея во Втор. 33, 2 — Сеир и гора Фаран. Bместо Сеир — (поэтическое название гористой земли идумейской), здесь упоминается Феман (южный участок земли Идумейской) синекдохически вместо всей Идумеи, как и у Авд. ст. 9, Ам. 1, 12. Гора Фаран — это не et-Tih-Sebirge, составляющая южную границу пустыни Фаран: но образующая восточную половину этой пустыни, гористая местность, северная часть которой в настоящее время от имени ее жителей носит название Azazuneh. Обе местности, разделенные между собою Аравией и именно долиною, известною под именем Tieftchal de Ghor, лежат одна против другой. Название их обеих указывает не на то, что Бог придет от Аравии; но, согласно с основным местом во Втор. 33, 2 на то, что блеск света от Богоявления распространится над Феманом и горою Фараном и что вследствие этого от обеих местностей будут исходить светозарные лучи.

Встречающееся в ст. 3, 9 и 13 слово «села» означает усиление музыкального аккомпанемента, вероятно чрез введение в участие в хоровой игре священнических труб, и потому может соответствовать нашему Forte. Само по себе «села» происходит от Salah-Salal возвышать.

закрыло небеса и земля стала полна славы Его» (Иов. 40, 10; Ис. 6, 3; 42, 8; Числ. 14, 21). При шести Его с неба на землю «осияние Его», Его слава распространяется по земле, подобно свету восходящего солнца. Он является, как солнце, весь окруженный лучами, — «лучи у Него от руки Его», от обеих рук, или от обеих сторон Его. В этом свете, испускающем, как солнце, всюду от себя лучи, скрывается всемогущество Его. Свет, как и мрак (ср. Исх. 20, 21, 3 Ц. 8, 12; Числ. 9, 15), служит для Него одеждою (сн. Пс. 103, 3), покровом, в котором, Сам в своем существе невидимый, Он является миру для суда над ним (3, 2-4). «Пред Ним», как оруженосец (1 Цар. 17, 7), или как скороход (2 Цар. 15, 1) «идет зараза; а вслед за Ним», по Его стопам, как слуга, «следует язва» (собственно — горячка, ср. Вт. 32, 24). Наконец Он пришел и, как герой, готовой поразить своих врагов, «стал» в свою позицию. Видя Его в таком грозном положении, земля приходит в колебание; Он грозно «смотрит» и народы от этого взора приходят в трепет. «У Него пути вечные»; теперь Он пришел для спасения своего народа так же, как и издревле приходил для той же цели. И как при Синае, когда Он сошел с неба на землю во мраке, среди громов и молний и огня, горы колебались; так и теперь при Его появлении на земле «рассыпаются в прах», разрываются от ужаса на мелкие части «горы вечные», горы самые древние, и потому самые крепкие, существующие от начала (Иов. 20, 4), образовавшиеся при создании земли (Пс. 89, 2; Иов. 15, 7); и «древле», также от начала создания мира существующие холмы «опускаются», исчезают (ср. Наум. 1, 5: Мих. 1, 4). И как некогда Он шествовал пред своим народом и в есть об Его чудесах приводила в трепет и страх народы, жившие при Красном море; так и теперь, при взгляде на Него, ставшего в грозном величии мстителя врагам своим, приходят в ужас народы, живущие но обеим сторонам того же Красного моря. Вот «я вижу», созерцает пророк, «селения Хушана» (удлинен. форма Chusch — название африканск. эфиоплян) «под бременем скорби; содрогаются от страха «шатры», с жи-

вущими в них жителями, «мадиамской земли» (лежащей против Хумана, на аравийском берегу Чермного моря) (3, 5-7). Гнев Бога, как судии вселенной, велик, Его ярость широка; во гневе и ярости Он может совершенно поразить и все реки и все моря (Наум. 1, 4; Пс. 88, 10; Иов. 38, 8). Но «на реки ли прогневался Иегова?» спрашивает пророк сам себя, а затем быстро обращается с тем же вопросом к Богу и, не дожидаясь ответа от Него, сам высказывает причину явления гневного Бога на земле. «На реки ли воспылал гнев Твой?» говорит он, «или на море ярость Твоя, что Ты, как герой, готовый к битве и как имеющий своею целью спасти свой народ, воссел на коней Твоих, на Твои колесницы спасения?» Таким образом Ты являешься, как бы говорит пророк, не затем, чтобы иссушить реки и моря, а затем, чтобы снасти свой народ и поразить врага. «Обнажен (от чехла) Твой лук», и готов уже к поражению. Ты некогда поклялся своею десницею и своею вечною жизнию в том, что когда изострить свой сверкающий меч, и когда рука Твоя приимет суд; то Ты отомстишь врагам своим и ненавидящим Тебя воздашь. Упоишь стрелы свои кровию, и меч свой насытишь плотию, кровью убитых и пленных и головами начальников врага (Втор. 32, 40-42). И вот этим-то «словом Твоим», этою торжественною клятвою «закляты Твои бичи наказания». «На реки разрываешь Ты землю,» — от лица гнева Твоего земля колеблется и разрывается, и из глубины ее выступают наружу реки; море, вследствие землетрясений земли, изливает волны свои на сушу и образует реки, прорезывая ими поверхность земли. «При виде Тебя», в Твоем страшном образе вооруженного владыки, готового совершить суд над народами, вся природа содрогнулась и от ужаса заколебалась; «горы судорожно затрепетали;» воды зашумели. Как во время потопа, этого прообраза суда будущего, последнего (Ис. 24, 18), одновременно и окна небесные раскрылись и источники глубины подземной разверзлись, так что и воды, которые вверху, и воды, которые внизу, снова слились вместе, и привели землю как бы в первобытное состояние, в каком она находилась до второго дня творения; так и те-

перь земля от страха приходит в такое же первоначальное как бы свое состояние, при виде грозного Судии Бога «полился с неба в проливном дожде поток вод» (Быт. 7, 12); «бездна» со всеми источниками своими, не только с водами океана, но и со всеми подземными водами (Быт. 1, 11; 49, 25; Вт. 33, 13), с шумом прорываясь из глубин своих, громко «дала глас свой»; в невольном ужасе, страхе и трепете она «поднимает вверх руки свои», — высоко, к небу возносит волны свои, как бы умоляя Бога о милосердии. Это хаотическое состояние стихий природы увеличивается еще более чрез мрак, в который облекается небо. В трепете «солнце и луна», — эти светила дня и ночи, «удалились в селение свое», удалились в то место, откуда, но повелению Твоему, восходят все звезды и куда они, по Твоему же повелению, снова заходят, совершив определенный Тобою круг течения своего. «При виде блещущих орудий Твоего гнева, при свете летающих стрел Твоих, при сиянии сверкающих, как молния копий Твоих», они от ужаса «перестали светить», они скрылись (3, 8-11). Вот Ты, при явлении Которого вся природа как бы хочет возвратиться в свое первобытное хаотическое состояние, начинаешь свой суд, для которого ты и сошел на землю, «Ты в ярости шествуешь по земле; во гневе попираешь», топчешь своими ногами (ср. Пс. 63, 1-6) «народы», враждебные Тебе. Ты исходишь для спасения» из власти врага «народа Твоего и для спасения помазанника¹) Твоего». И с этою целию «Ты разишь главу дома беззаконника, обнажая» при этом «основание до шеи», — Ты одним ударом разрушаешь и вершину дома

___________________________

1) Под помазанником Божиим здесь разумеется не тот или другой именно царь, напр. Иосия или Иоаким и т. П., а вообще царь Израиля, помазанный Богом из избранного Им рода Давидова, включая сюда и Мессию, в Котором, согласно с Божиими обетованиями, царство Давидово долженствовало возвыситься до вечного своего пребывания, (точно так же, как и под халдейским царем, как в этой главе, так и во 2-й, разумеется вообще царь халдейский, как представитель всего царства); потому что пророчество от частного отдельного суда над халдеями расширяется до всеобщего суда над всеми народами, и халдеи являются в этом случае только как носители временные мирового владычества, что уже было замечено.

беззаконного врага, и фундамент, вместе со стенами и кровлею, которая держится на стенах, т. е. Ты сразу, одним ударом разишь и халдейскую династию, или царскую фамилию и главу этой фамилии — самого царя. Но поражая царя, «Ты его же копьями пронзаешь главу» (в собственном и коллективном смысле, вм. головы) «его воинственных орд, его полчищ»; Ты производишь то, что как прежде, по Твоей воле, враги во взаимном истреблении друг друга находили свою погибель; так и теперь, так и при последнем Твоем суде они найдут свою погибель в том же (ср. 1 Цар. 14, 20; 2 Пар. 20, 23; Ие. 38, 21; Зах. 14, 13); Ты губишь тех, которые со скоростью и силою вихря «устремились, чтобы развеять меня» (пророк говорит, как выше замечено было, от лица общества праведного Израиля), как солому (ср. Ис. 41, 16; Иер. 13, 24; 18, 17), которые, подобно убийцам, в тайных притонах подстерегающим свою жертву, чтобы с яростью броситься на нее и с злорадством погубить ее, направляют свой злорадостный взор на то, чтобы скрытно «пожрать бедного», уничтожить с лица земли общество людей праведных, народ Божий, — Израиля; пожрать все — и жизнь и имущество его (ср. Вт. 7, 16; Иер. 10, 25). Как в древние времена Ты попирал Чермное море, попирал «собрание его великих вод», проводя чрез него невредимо Израиля и в то же время погубляя в нем Фараона с его войском; так и теперь для спасения своего народа из власти врага Ты творишь подобное же чудо, Ты также губить окончательно врагов и также своею всемогущею десницею устраняешь все, по-видимому, самые непреодолимые препятствия на пути к освобождению народа Твоего от власти врага (ср. Пс. 76, 20; Зах. 10, 11).

В заключение пророк признает нужным выразить еще раз пред Богом от лица общества верующих те чувства, какие возбудило в них откровение Божие. Он говорит, что в есть о предстоящем суде Божием над Израилем наполнила его душу невыразимою болью, а весть об имеющем последовать за наказанием спасении народа и погибели врагов его возбудила напротив в его душе чувство радости и верующего успокоения в Боге. «Я услы-

шал», выражает пророк свое чувство страху, откровение Божие (см. ст. 2), «и затрепетали внутренности мои, со звуком губы мои стали ударяться одна о другую; гнилость, сухотка «вошла в кости мои, и я трясусь под собою», в своих нижних частях тела, в коленях, ногах; словом трепет прошел чрез все мое тело, чрез твердыя и мягкия составныя части его (чрево и кости его), чрез верхние и низшие органы его (губы и ноги) — «оттого, что я должен спокойно», молчаливо «ожидать дня бедствия, когда восстанет на народ», выйдет против народа израилева враг, «ополчающийся на него», народ халдейский. Этот день бедствия слишком ужасен. Ибо в сей день халдейского нашествия, вся земля иудейская подвергнется полному опустошению, так что плодовые деревья и поля не будут уже более приносить плодов: «смоковница не будет цвести, и не будет плода на виноградных лозах» (сн. Ио. 1, 7; Ос. 2, 12; Мих. 4, 4); «плод маслины обманет» тех, которые будут ожидать получить его (ср. Ос. 9. 2), «и поля не дадут хлеба»; равным образом в земле иудейской не будет уже больше и скота: «в хлеве не будет мелкого скота и в стойлах скота крупного». Но я, продолжает пророк, не предамся окончательно чувству страха, напротив, согласно с Божиим откровением, «я в Иегове», как неиссякаемом источнике и бесконечной сфере радости, «буду находить веселие» (ср. Пс. 5, 12); «буду радоваться в Боге» спасения моего», в Боге, который идет для спасения своего народа, и для суда над притеснителем этого народа. Иегова Господь есть сила моя» (ср. Пс. 17, 33); Он даст мне силы к перенесению всякого бедствия (Ис. 26, 1; 2 Кор. 12. 9); «Он сделает мои ноги, как оленьи» (Ис. 17, 34) «и возведет меня на высоты мои» (ср. Вт. 32. 13; 33: 29; Пс. 17), доставит мне полное торжество над всеми моими вра-

_____________________

1) Сравнение указывает на скорость бега, составляющую одно из отличительных свойств сильного воина (2 Цар. 1, 23; 1 Пар. 12, 8). Этим свойством воин должен владеть для того, чтобы как можно быстрее нападать на врага, и как можно живее преследовать его. Здесь сравнение это служит образом обновленной и торжествующей над врагами силы, приобретенной в Боге.

гами и чрез то исполнит обещания, данные моим предкам. Этою радостною уверенностью в Боге пророк и заключает свою пророчественную речь вообще, и в частности молитвенно-лирическую песнь, составляющую, как мы сказали, вторую половину единого, цельного пророчества.

Подпись, которую пророк ставит в конце своей песни молитвенной, указывает на исполнение этой песни при общественном богослужении. Она читается так: «Начальнику хора, в сопровождении моей игры на струнных орудиях т. е. пение песни при богослужении должно было сопровождаться во время жизни пророка игрою его самого на струнных орудиях.

Страница сгенерирована за 0.03 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com