Кирилл (Гундяев), патр. Страстная неделя. Первосвященническая молитва

Единство человека с Богом и людей друг с другом — главная тема прощальной беседы Спасителя с учениками. Здесь Господь формулирует идеал новой системы отношений людей между собой и со своим Творцом, поставляя в основу всего любовь и единение.

Но насколько трудно представить себе эту картину в реальности! В нашем мире так много зла, конфликтов, противоборства, обмана и ненависти, что заповедь Спасителя о любви и единстве кажется невыполнимой. Разве могут соединиться ненависть и любовь, добро и зло? Ведь стоит этим антиподам войти в соприкосновение, как между ними разгорается борьба. Зло как агрессивное начало пытается подчинить себе добро, ненависть — посрамить любовь, вражда — подорвать единство.

Господь предвидел, с чем придется столкнуться Его ученикам и последователям. Он знал, что дьявольская сила злобы, разлитая в нашем мире, станет утеснять и гнать тех, кто осмелится проповедовать новый, Богом возвещенный строй жизни. И потому говорил Христос ученикам:

«Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир...

Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше» (Ин. 15. 18—19, 20).

«Малому стаду» учеников Христовых предстоит нелегкая жизнь. Любовь и правду, единство и милосердие непросто утвердить как основу человеческих взаимоотношений в мире, где сильный господствует над слабым, где соперничество, ожесточение и ложь правят людьми.

«В мире будете иметь скорбь», — предрекает Спаситель ученикам. И тут же ободряет их: «Но мужайтесь: Я победил мир» (Ин. 16. 33).

334

Как замечательно это сказано! Эти слова обращены к апостолам, но ведь и мы тоже ученики Спасителя, а значит, Он адресует их и нам. И это означает, что жизнь по закону Божию всегда увенчивается победой. Жизнь с Богом — это удавшаяся жизнь, вне зависимости от того, насколько успешными кажутся внешние обстоятельства такой жизни.

После завершения прощальной беседы Господь вошел в Гефсиманский сад и сотворил там Свою молитву к Богу Отцу. В христианской традиции эта молитва получила название Первосвященнической, ибо Господь произнес ее, готовясь принести Самого Себя в жертву. В древности же слово «священник» (по-гречески «иеревс») означало того, кто приносил жертву. Поэтому, будучи в одном лице и Жертвой, и Приносителем Жертвы, Господь молится как Первосвященник.

Первосвященническая молитва — высшая точка всей Евангельской проповеди Христа. Все богатство христианского Откровения, вся глубина Новозаветной Истины здесь сконцентрированы в нескольких словах. В чем смысл жизни и тайна бытия? Судьба каждого человека зависит от того, как отвечает он на эти вопросы. И от того, насколько верны или ошибочны ответы, зависит само существование личности. Да не только личности, но, по большому счету, и судьба всей человеческой цивилизации. Словами Первосвященнической молитвы Господь утверждает, что смысл бытия — в вечной жизни. Приняв эту истину, каждый человек должен в соответствии с нею определить цель своего земного существования. Такой целью не может стать нечто преходящее и необязательное. Подлинной целью человеческого бытия должно быть то, что открывает жизнь вечную.

«Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Ин. 17. 3).

В этих немногих словах заключена вся полнота Нового Завета, весь смысл истинно религиозного взгляда на жизнь. Жизнь вечна, она не исчерпывается временным земным бытием. Чтобы войти в эту жизнь, нужно знать Бога. А Бога узнать невозможно иначе, как через посланного Им Иисуса Христа. Через общение с Богом во Христе мы входим в жизнь вечную, достигаем подлинной и конечной цели бытия.

Христос молится об учениках, дабы они соделались носителями этой истины:

«Освяти их истиною Твоею; слово Твое есть истина. Как Ты послал Меня в мир, так и Я послал их в мир. И за них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною» (Ин. 17. 17—19).

Чтобы ученики приняли эту истину, Господь отдает Себя в жертву, посвящая Себя за Своих учеников, а через них — и за весь род человеческий.

335

Эта истина должна жить и действовать в учениках. А для этого необходимо единство. Иначе нельзя: ведь если ученики разделятся, то исчезнет любовь, а вместе с нею их покинет и истина. И потому молит Сын Отца: «Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы» (Ин. 17. 11).

Последнее означает, что ученики Христовы должны быть едины по образу Святой Троицы.

В центре молитвы — прошение о единстве учеников. Однако не только апостолы были призваны к единству, но и все последующие ученики и верующие во Иисуса Христа: «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, — да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин. 17. 20—21).

Если последователи Спасителя будут едины, то уверуют и прочие, и уверует весь мир.

Единство есть видимый образ любви. Нет единства — нет любви. А раз нет любви, этой высшей христианской ценности, то, значит, истина не усвоена полностью. И потому она не реализуется, не действует, не осуществляется в жизни так, как должна была бы осуществляться. Вот почему для последователей Христа столь важна и обязательна заповедь о единстве.

Призыв Спасителя о единстве и нераздельности Его духовного наследия обращен к каждому из нас, живущему в условиях многократно расколотого христианского мира. Поэтому забота о достижении христианского единства — одна из важнейших обязанностей всякого члена Церкви, особенно же священнослужителей. По словам святителя Василия Великого, «искренно и истинно работающим для Господа надо о том единственно прилагать старание, чтобы привести опять к единству Церкви, так многочастно между собой разделенные». Именно поэтому Святая Православная Церковь за каждым богослужением молится «о благостоянии Святых Божиих Церквей и о соединении всех».

Путь обретения единства труден. Он усеян множеством соблазнов, ошибок и заблуждений. Но это — та стезя, на которой только и возможно осуществление заповеди Спасителя о целостности Его наследия.

336