Кирилл (Гундяев), патр. Страстная неделя. Прощальная беседа с учениками

В конце пасхальной трапезы, совершенной Спасителем вместе с учениками, произошел эпизод, по-разному описанный четырьмя евангелистами. В ответ на пламенное изъявление апостолом Петром готовности следовать за Христом даже до смерти Господь предсказывает его скорое отречение: «Душу твою за Меня положишь? — переспрашивает Учитель. — Истинно, истинно говорю тебе: не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды» (Ин. 13. 38. См. также: Мф. 26. 34. Мк. 14. 30. Лк. 22.34).

Видимо, Петру и остальным апостолам было непросто понять, о чем говорил Иисус. Но Спаситель духом прозревал трагедию грядущей ночи, отмеченной в том числе и предательством Петра.

После трапезы Иисус со Своими учениками направился на гору Елеонскую, или, по-русски, Масличную гору, расположенную в предместье Иерусалима, за Кедронским потоком. Название горы объясняется тем, что на ее склонах произрастали масличные деревья — оливы, сохранившиеся там до сих пор, причем возраст некоторых из них превышает две тысячи лет. Во времена жизни Спасителя у подножия горы был большой масличный сад, именуемый Гефсиманским. В его тиши Господь любил отдыхать вместе со Своими учениками, когда бывал в Иерусалиме. Не стала исключением и Страстная неделя. В четверг вечером, после завершения пасхальной трапезы, Спаситель вновь отправился на гору Елеонскую.

В отличие от других евангелистов, Иоанн Богослов не только рассказывает о событиях четверга Страстной недели, но и подробно повествует о прощальной беседе Спасителя с учениками. Эта беседа началась в Сионской горнице, где состоялась Тайная вечеря, а закончилась на берегу Кедронского потока.

324

 «Ныне прославился Сын Человеческий, и Бог прославился в Нем», — с этих слов начал Господь Свое последнее поучение ученикам (Ин. 13. 31).

Что есть Слава Божия и почему Свои страдания Спаситель связывает с явлением Божией Славы? Что лежит в основе этих страданий? Почему Бог принимает образ человеческий, соединяясь со страданиями мира, и Сам становится жертвой зла? Почему Бог благоволит принять на Себя уничижение и страдание человеческое? Ответ на все эти вопросы будет один: Им движет сила любви к роду человеческому, и потому явление Божией Славы есть знак любви Творца к творению.

Потому, возвестив о приходе часа Его Славы, Господь переходит к теме любви. Обращаясь к ученикам, Он говорит: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас, так и вы да

325

любите друг друга. По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13. 34—35).

В буквальном смысле слова это не новая заповедь, и последователям Иисуса об этом было известно. Ибо еще в Ветхом Завете Господь говорил: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев. 19. 18).

Но Спаситель называет эту заповедь новой потому, что Он полагает ее краеугольным камнем в основу всей системы нравственных и духовных законов, по которым должно жить человечество. Взаимная любовь есть наиболее важная и характерная черта, призванная отличать христианина от иного человека. Однако каждому известно, сколь непросто любить той любовью, к которой призывает нас Господь. Нам трудно дается любовь даже к самым близким, родным людям, не говоря уже о дальних и чужих. Когда все хорошо и нет проблем, любить близкого человека не составляет труда. Но стоит начаться череде неудач, болезней и испытаний, как наша любовь оказывается поколеблена, а то и разрушена этими внешними обстоятельствами жизни. Для того чтобы любить истинно, нужно обладать огромной внутренней силой. Откуда же ее черпать? Помогая ученикам найти ответ на этот вопрос, Спаситель говорит: «Да не смущается сердце ваше; веруйте в Бога, и в Меня веруйте» (Ин. 14. 1).

Так Господь сопрягает нравственное требование любви к ближнему с верой в Бога.

Нередко люди этой связи между нравственностью и верой не усматривают и не постигают. Они полагают, что нравственность может существовать независимо от религии, и на устах у них всегда расхожий аргумент, согласно которому не обязательно веровать, чтобы быть хорошим человеком. И когда Церковь настаивает на существовании органической связи между верой в Бога и нравственностью, то такая проповедь нередко отвергается с порога. И тому есть свое объяснение, ибо в словах о природной нравственности, способной обходиться без религии, имеется доля правды. Нравственное начало, вложенное Богом нам в душу, есть часть нашего существа, нечто изначально присущее роду человеческому. В самом деле, как бы ни был человек убежден в том, что иногда убийство является неизбежным и морально оправданным, все равно лишающий жизни подобного себе почти всегда будет испытывать угрызения совести.

Человек имеет зрение, слух, обоняние, осязание, вкус. И точно так же по своей природе он способен отличать добро от зла, то есть обладает врожденной нравственностью, которая по видимости представляется не зависящей от его веры или неверия. Но как «простая пятерица» наших физических чувств однажды может частично или полностью утратить остроту восприятия, точно так же может приту-

326

питься и деградировать врожденное нравственное чувство человека. Более того, подобное происходит много легче и незаметнее, чем ослабление физического чувствования. Стоит человеку убедить себя раз, другой и третий в том, что он поступает правильно, несмотря на то, что голос совести твердит ему обратное, и нравственное чувство постепенно начнет сходить на нет. А вот вера как раз является тем защитным механизмом, который позволяет человеку при всех обстоятельствах сохранить остроту нравственного чувства.

* * *

Итак, вера есть непременное условие сохранения как нравственного чувства, так и способности любить другого человека. И потому если любовь исчезает из нашей жизни, если мы оказываемся неспособными протянуть руку другому человеку или раскрыть перед ним свое сердце, то это означает, что вера покидает нас. Господь накануне Своих страданий помогает апостолам, а через них и нам, уразуметь, что счастье любить другого человека в полной мере становится возможным тогда, когда мы верим в Бога и Бога принимаем в свое сердце.

Итак, вера в Бога обеспечивает жизнеспособность нравственного чувства. Если взглянуть на историю рода человеческого, то окажется, что в череде прошедших поколений люди безрелигиозные составляют абсолютное меньшинство. Остальные же веруют. В мире существует большое число различных религий.

Вопрос об истинном веровании волнует многих: и тех, кто только прикасается к религии, и тех, кто уже живет по законам веры. Есть ли у нас, христиан, основание настаивать на том, что наша вера истинная и спасительная? Да, и оно содержится в прощальной беседе Спасителя с учениками, во время которой Христос сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» (Ин. 14. 6).

В этих словах содержится ответ на вопрос об истинной вере. Если Христос являет Собой Путь, Истину и Жизнь, если никто не может прийти к Отцу иначе, как только через Сына, то, следовательно, Он и есть предлежащий нам истинный путь к Богу. И потому ответ верующего христианина на вопрос о других религиях должен заключаться в следующем. Мы не знаем и не можем сказать, приводят другие религии человека к Богу или нет, ибо от нас это сокрыто и об этом будет судить Сам Бог. Но мы знаем точно, что Господь Иисус Христос есть Путь, Истина и Жизнь, и Он дарует людям возможность войти в общение с Отцом Небесным. Но почему именно Иисусом Христом приходим мы к Царствию Божию? Ответ содержится в прощальной беседе Спасителя с учениками:

327

«Если бы вы знали Меня, то знали бы и Отца Моего. И отныне знаете Его и видели Его. Филипп сказал Ему: Господи! покажи нам Отца, и довольно для нас. Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь: покажи нам Отца? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне; а если не так, то верьте Мне по самым делам» (Ин. 14. 7—11).

Удивительное откровение! Господь столь определенно свидетельствует о том, что Он и Отец — одно, что Сын имеет ту же природу, что и Отец. Но ведь Отец — Бог. Значит, Сын Божий и Сын Человеческий, Господь Иисус Христос един по Божественной природе с Отцом, то есть Он единосущен Отцу. Апостол Павел в Послании к Колоссянам, касаясь темы единосущия Отца и Сына, свидетельствует, говоря о Спасителе, что «в Нем обитает вся полнота Божества телесно» (Кол. 2. 9). И поскольку Христос есть Бог, то вера в Него и общение с Ним суть подлинная вера и истинное Богообщение. Путь, который указывает Спаситель, есть путь к Богу.

Что означает на практике истинная вера и чем она отличается от веры неистинной? В Евангелии от Иоанна приводится изъяснение Господом истинной веры и ее спасительных для человека плодов: «И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю» (Ин. 14. 13—14).

Истинная вера разрушает преграду между Богом и человеком. Вступая в общение с Иисусом Христом, мы сообщаемся со Всемогущим Богом, Творцом Вселенной. И в ответ на наши молитвы и прошения Он нам подает то, в чем мы нуждаемся.

«Все возможно верующему», — говорит Господь в другом месте (Мк. 9. 23).

Ибо истинная вера благословляет человека полнотою общения с Богом. Дело Спасителя живо, и оно доныне облаготворяет человечество. Ведь средостения между Небом и землей, разрушенного жертвенным подвигом Спасителя, более не существует. Единожды сочетавшись Своей Божественной природой с человечеством, Господь навсегда остается Богочеловеком. И Его Богочеловечество есть неиссякающая реальность нашего бытия. Пришествием Христовым началась эпоха, отмеченная тесной связью и взаимодействием Бога с человеком. Но и после того, как Спаситель физически покинул здешний мир, тот не осиротел без Божественной благодати, и возвещенная приходом Господа во плоти новая эра не пресеклась. Но тогда каким образом осуществляется связь Неба и земли, Бога и человека после отшествия Христа?

328

«И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины. Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет», — предвозвещает Господь (Ин. 14. 16—17).

Но что есть Дух истины? Каков Он и каково Его отношение к Богу Отцу и к Иисусу Христу? В прощальной беседе с учениками Господь как бы отвечает на эти вопросы:

«Когда же приидет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне» (Ин. 15. 26).

Итак, Дух истины, обещанный миру Спасителем, есть не только Его дух, но и дух Отца. Более того: Дух Святой исходит только от Отца. Значит, Он обладает той же природой, что и Отец. Следовательно, Дух есть Бог. И Дух, посылаемый Сыном в мир от Отца, есть Дух Божественный. Исходящий от Отца Божественный Дух и будет свидетельствовать о Сыне.

«Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам», — говорит Господь (Ин. 14. 26).

Это означает, что свидетельство Духа о Сыне будет выражаться в научении. Дух Святой станет наставлять людей в том, что проповедовал Бог Сын. Дух Святой умудрял апостолов и евангелистов, вдохновлял их в работе над евангельскими текстами. Сведения об Иисусе Христе, полученные через евангелистов, мы полагаем непогрешимыми и безошибочными, ибо они Богодухновенны.

«Дух Святой через слово Божие действует в сердцах», — говорит святитель Тихон Задонский (1724—1783). Дух Святой научает и вра-

329

зумляет нас Словом Божиим, но действует Он не только через Священное Писание. Он напоминает нам о Спасителе мира и иным образом, постоянно и многообразно. Это происходит в Церкви — в общине веры, где Святой Дух действует в Таинствах, реально вводя верующих в соучастие всему, что совершил Христос ради нашего спасения.

Так через святую Евхаристию силою Святого Духа мы становимся сопричастниками жизни, страданий, смерти, Воскресения, Вознесения, «на небесах седения, Второго и страшного паки Пришествия» Господа Спасителя, как говорится об этом в молитве Иоанна Златоуста, читаемой во время совершения Евхаристии.

Дух Святой научает нас и напоминает нам (Ин. 14. 26), но не ментально, не на уровне сознания и памяти, а таинственно вводя нас во вневременную реальность. В Таинстве святой Евхаристии мы, мистически и духовно преодолевая пространство и время, прикасаемся к этой реальности, становимся созерцателями Божия Царства. Именно поэтому Божественная литургия, богослужение святой Евхаристии, начинается возгласом священника: «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа...» В этом действии Святого Духа открывается нам Истина — не только своей рациональной стороной, через слушание Слова Божия, но опытно, через соединение со Христом в Таинстве Причащения, через соприкосновение с реальностью Царства Божия.

Именно это и предвозвещал Господь Своим ученикам в прощальной беседе: «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину: ибо не от Себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам» (Ин. 16. 13).

* * *

Итак, в прощальной беседе Спасителя с учениками содержится новозаветное учение о Боге — Троице, Едином по существу и Троичном в Лицах.

Здесь же Спаситель изъясняет, что Дух Святой исходит от Отца и, следовательно, имеет ту же Божественную природу. Именно Дух Святой должен был по отшествии Христа наставлять учеников в Истине. Причем, замечает Господь, действие Истины в Святом Духе окажется во благовремении еще более плодотворным, нежели проповедь, которую Иисус вынужденно сообразовывал с готовностью и способностью учеников воспринимать ее: «Еще многое имею сказать вам; но вы теперь не можете вместить» (Ин. 16. 12).

Ибо обращенные к ним слова Спасителя ученики воспринимают пока еще с долей сомнения, с колебаниями, с недостаточной верой. Однако Дух Святой будет преподавать человеку Истину таким образом, что она станет усваиваться не только рационально, в силу ее

330

умопостигаемости и убедительности, но и действием Духа Святого на самое естество человеческое.

В прощальной беседе с учениками Господь не только обновляет понимание ветхозаветной заповеди о любви к ближнему, подчеркивая ее главенство и особое место среди других нравственных законов, но и придает новое звучание и смысл еще одной важной ветхозаветной заповеди: о любви к Богу. Древние знали заповедь: «Люби Господа, Бога твоего» (Втор. 6. 5).

Обращаясь к ученикам, Господь так изъясняет смысл любви к Богу: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам. Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим. Нелюбящий Меня не соблюдает слов Моих; слово же, которое вы слышите, не есть Мое, но пославшего Меня Отца» (Ин. 14. 21, 23-24).

Так заповедь о любви человека к Богу перестает быть абстракцией и отвлеченным понятием, наполняясь конкретным и спасительным для человека смыслом.

В самом деле, можно ли возлюбить то, чего не видишь и даже не способен вообразить и что вдобавок превосходит меру человеческого разумения? Как можно испытать эмоциональную привязанность к первопричине мира? Ведь бытие Божие несоизмеримо с бытием человеческим. В прощальной беседе с учениками Спаситель говорит о том, каким образом возможно достигнуть любви к Богу. Человеку не дано возлюбить неведомого и непостижимого Творца. Но он способен познать и возлюбить Богочеловеческую личность воплотившегося Господа нашего Иисуса Христа. К этому призывает Иисус Своих учеников, а вслед за ними всех нас. Но эта любовь ко Христу есть не только вместилище лучших чувств, на которые мы способны. Она может и должна действенно являть себя на уровне нашей воли при совершении дел добра, милосердия и справедливости. «Если любите Меня, — говорит Господь, — соблюдите Мои заповеди» (Ин. 14. 15). Любовь ко Господу есть добро, совершаемое человеком во имя Божие. И это добро открывает нам дверь в мир Божией любви: «Кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим» (Ин. 14. 21).

Когда любовь испытывает только один, это любовь несчастная. Счастливая любовь всегда взаимна. Любовь к Богу не может быть безответной и несчастливой. Бог любит нас, эта взаимная любовь Бога и человека производит в нас великое изменение — мы становимся способными принять Бога в свое сердце и, таким образом, соединиться с Ним.

331

«...и Мы придем к нему и обитель у него сотворим», — говорит Иисус Христос о таком человеке (Ин. 14. 23).

Мы — это Отец, и Сын, и Святой Дух. Они придут к возлюбившему Христа и сотворят в нем обитель. Таким образом, любовь к Богу через Иисуса Христа преображает характер отношений человека с его Творцом. Об этом говорит евангелист Иоанн: если ты любишь Бога и выражаешь эту любовь в конкретных делах, а Бог отвечает тебе любовью и приходит и творит в твоем сердце Свою обитель, соединяясь с тобой, то кто же ты Богу после всего этого?

«Вы друзья Мои, — говорит Господь ученикам в прощальной беседе, — если исполняете то, что Я заповедую вам. Я уже не называю вас рабами, ибо раб не знает, что делает господин его; но Я назвал вас друзьями, потому что сказал вам все, что слышал от Отца Моего» (Ин. 15. 14—15).

Итак, наша любовь ко Христу и ответная любовь Бога к нам обнаруживает себя как в сфере чувств, так и на уровне воли человека, призывая его к исполнению заповедей Божиих. Увенчанием этой любви становится соединение Бога с человеком, который перестает быть рабом, но становится другом Божиим, существом, близким к Богу.

Прощальная беседа Спасителя с учениками рисует нам новую картину бытия, где человек — не песчинка в мироздании, но возлюбленное творение Божие, с которым Творец способен находиться в тесном общении и взаимодействии.

Это единство достигается и соучастием людей в спасительной жертве, принесенной Христом. Вкушая жертвенного Агнца, то есть приобщаясь Тела и Крови Спасителя, мы соединяемся с Ним, а через Него — с полнотой Божества. Любовь, исполнение Божественных заповедей, причащение Тела и Крови Спасителя вводят человека в общение с Богом, в тайнобытие Святой Троицы. Образ единения в любви Бога и человека рисует Спаситель в прощальной беседе с учениками, когда говорит о Себе как о виноградной лозе, а об учениках и последователях — как о ветвях на ней:

«Пребудьте во Мне, и Я в вас. Как ветвь не может приносить плода сама собою, если не будет на лозе: так и вы, если не будете во Мне. Я есмь лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода; ибо без Меня не можете делать ничего. Кто не пребудет во Мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; а такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают. Если пребудете во Мне и слова Мои в вас пребудут, то, чего ни пожелаете, просите, и будет вам. Тем прославится Отец Мой, если вы принесете много плода и будете Моими учениками» (Ин. 15.4—8).

332

Господь в Своих поучениях неоднократно прибегал к образу виноградника. Единство и взаимодействие лозы и ветвей в словах Спасителя являют образ единства Христа и верующего. Ветвь живет и плодоносит только тогда, когда сохраняет связь с лозой. Оторванная ветвь лишается источника жизни, перестает плодоносить и засыхает. Не только полнота человеческого бытия и способность приносить не мнимые, а реальные плоды, но и сама жизнь зависят от Бога, источника жизни и творчества.

Удивительное замечание находим мы в прощальной беседе Спасителя с учениками: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15. 5).

Эти простые и бесконечно значительные слова следовало бы повсюду выбить золотыми буквами на самых видных местах, дабы люди всегда имели их перед глазами — и задумывались. Ибо жизнь без Бога обращается в бессмысленную суету, дурную круговерть, бег на месте, в которых человек утрачивает жизненные ориентиры и представление об Истине, второстепенное принимая за главное, а главное навсегда теряя из виду.

333