Кирилл (Гундяев), патр. Иисус Христос и дети

После чудесного воскрешения Лазаря Четверодневного Спаситель не может надолго задерживаться в Иерусалиме и вообще в Иудее по причине стремительно нарастающего напряжения в отношениях со старейшинами иудейскими, которые «положили убить Его» (Ин. 11. 53). Господь покидает Иерусалим. В этот раз Он направляется в достаточно отдаленный город Эфраим к северо-востоку от Иерусалима. Из Эфраима, перейдя Иордан, Господь снова направляется в Заиорданье. Там Он совершает многие славные Свои деяния и произносит важные поучения. Об одном из таких эпизодов повествует евангелист Марк:

«Приносили к Нему детей, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали приносящих. Увидев то, Иисус вознегодовал и сказал им: пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им; ибо таковых есть Царствие Божие. Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. И, обняв их, возложил руки на них и благословил их» (Мк. 10. 13—16).

Рассуждая о путях Богопознания, мы уяснили, что хотя вера начинается в уме, но принадлежит она сердцу и Бог воспринимается и познается не столько разумом, сколько нашими душевными силами.

В Заповедях Блаженств Спаситель именует блаженными «чистых сердцем», потому что они увидят Бога. Другими словами, для того, чтобы узреть Бога, чтобы почувствовать Его в своем сердце и ощутить Его близость, нужно иметь соответствующее состояние души. Кто из людей в наибольшей степени обладает чистотой сердца? Прежде всего дети. Их нравственная природа близка Богу тем, что не отягчена удручающими воспоминаниями и угрызениями совести о содеянных злых делах, горькими сожалениями об ошибках и пороках.

284

Чувствования ребенка чисты и не подавляются могуществом инстинктивного начала, а потому и восприятие сверхчувственного мира происходит в простоте и невинности сердца, без помех со стороны каких-либо видимых и невидимых преград и средостений, которые во множестве присутствуют в сознании взрослых людей. Именно благодаря этой чистоте сердца религиозное переживание ребенка отличается особенной яркостью и значительностью. Тот, кто сызмальства воспитывался в вере, хорошо знает, что опыт молитвы, общения с Богом в детские годы бывает настолько впечатляющим, что не изглаживается во всю последующую жизнь. Именно поэтому религиозное воспитание должно начинаться от младых ногтей, и гонители Церкви Христовой во времена богоборчества, категорически запрещавшие всякое религиозное воспитание и образование, это учитывали. Не разрешалось не только обучение детей основам религии, но даже участие их в богослужении до достижения восемнадцатилетнего возраста.

Как сегодня в нашей стране относятся к религиозному воспитанию и образованию детей? Всем очевидно, что народ и общество ныне пребывают в глубоком нравственном кризисе. В программах практически всех партий и общественно-политических движений, претендующих на власть в государстве, мы обязательно найдем тезисы о необхо-

285

димости возрождения нравственности и духовности. И действительно, кризис, охвативший наше общество, имеет особый характер. Это кризис не каких-то отдельных сфер жизни: политической, экономической, социальной, научной, культурной — но кризис всеобъемлющий, системный. Его тотальность поражает воображение, и именно она указывает на то, что при определении истоков и причин нынешней ситуации речь должна идти в первую очередь о кризисе человеческой личности — нравственном кризисе индивидуума и моральном кризисе общества, ибо утрачена способность различать между добром и злом, делая выбор исключительно в пользу добра.

Многие согласны с тем, что между нравственностью и религией существует глубокая и прочная внутренняя связь, природу которой замечательно выразил Ф.М. Достоевский: «Если Бога нет, то все дозволено». Люди не столько осознанно, сколько интуитивно чувствуют и исповедуют это живое взаимодействие между религиозными убеждениями, страхом Божиим и нравственным состоянием личности и общества.

Казалось бы, в качестве первоочередной меры морального оздоровления общества следовало бы прежде всего открыть широкие возможности для религиозного воспитания детей, чтобы вызволить подрастающее поколение из трясины духовно-нравственной деградации. На словах все с этим согласны, да и действующее законодательство позволяет факультативно преподавать основы религии в учебных заведениях. Но во многих ли школах мы обнаружим в учебном расписании уроки христианской нравственности и культуры? В большинстве школ пока, к сожалению, ничего подобного нет.

Это вызвано тем, что многие чиновники весьма своеобразно толкуют упомянутое положение закона о свободе совести: факультативные занятия понимаются ими как необязательные. Исходя из этого религиозное образование и воспитание оказывается вне сетки учебных часов, за рамками расписания уроков. Естественно ожидать, что мало кто из детей, утомленных долгими часами пребывания в школе, придет на такие факультативные занятия.

На самом же деле факультатив означает, что учащийся имеет право на выбор тех или иных дисциплин по собственному усмотрению. Как видим, из этого вовсе не следует, что факультативные занятия должны быть вынесены за пределы стационарного расписания уроков. Например, в системе образования, принятой во многих странах мира, большинство предметов является как раз факультативами, но, выбирая те или иные из них, ученик изучает факультативные предметы наравне с обязательными и в рамках общего для тех и других расписания уроков.

286

Существует также поверхностное, но распространенное мнение, согласно которому священнослужителей не следует допускать в школу, ибо это якобы противоречит принципу свободы совести. Сторонники этой точки зрения выдвигают аргумент не без привкуса демагогии: если допустить в школу православных священников, то тогда нужно сделать то же самое в отношении других религий, конфессий, деноминаций и сект, иначе будут нарушены их конституционные права. Это лукавая позиция и лицемерный аргумент.

Действительно, принцип свободы совести является фундаментальным конституционным положением, которое никак нельзя нарушать хотя бы по той простой причине, что согласно нашей православной поговорке «невольник — не богомольник». Никого силой принуждения верить в Бога не заставишь. Однако если в классе пятьдесят, семьдесят, восемьдесят процентов детей крещены в Православной Церкви, то почему же к ним не может прийти православный священник? Если же в классе имеется достаточное число мусульман или лиц, принадлежащих к другим религиям и конфессиям, то они также имеют право на религиозное образование. К ним должны обращаться их пастыри. При этом недопустимо, чтобы к классу или к группе учащихся обращался проповедник, принадлежащий к конфессии, последователи которой среди учащихся отсутствуют или составляют незначительное меньшинство. Школа не может и не должна превратиться в арену соревновательной миссии и прозелитизма.

Делом огромной важности является сопряжение в интересах государства, общества и человека принципа свободы совести с необходимостью религиозного воспитания детей и молодежи новой России.

Пришла пора понять, что времена произвольной идеологизации и политизации юридических норм остались в прошлом. Мы, как народ и как общество, призваны к осознанию той истины, что выход из переживаемого нами кризиса возможен только на путях возрождения человеческой личности, исцеления и восстановления ее нравственного начала.

И очень важно, чтобы каждый из нас не только на словах декларировал такое понимание проблемы, но и делал то, что от него зависит, для ее решения. «Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие», — говорит Христос, словно обращаясь сегодня именно к тем, кто, прибегая к лукавым и надуманным предлогам, пытается помешать нашим детям прийти к Богу и обрести веру.

Греческое слово «педагог» по-русски означает «человек, ведущий детей», «детоводитель». Быть детоводителем ко Христу — великое призвание православного педагога в современной российской школе.

287