Кирилл (Гундяев), патр. Нагорная проповедь. Молитва Господня

О милостыне Господь говорит в Нагорной проповеди особо, сравнивая ветхозаветное отношение к милостыне с новозаветным и обнаруживая при этом существенное различие. В Ветхом Завете милостыня есть безусловная моральная ценность, как, впрочем, и во многих других религиях. Милостыня — благое деяние доброго человека, вспомоществование неимущему. Не более и не менее того. Да и нужны ли, кажется, какие-то дополнительные условия для того, чтобы доброе дело как таковое могло бы почитаться еще и воистину добрым делом? Не означает ли подобное допущение сомнения в самодостаточности добра? Протянул один человек другому руку помощи — значит, сотворил безусловное благо.

Но Господь устанавливает определенную связь между актом милосердия и внутренним состоянием того, кто совершил этот акт. Он говорит о некотором условии, соблюдение которого необходимо для того, чтобы дело милосердия стало по-настоящему делом добрым, реальным благом. Условие единственное и очень важное: бескорыстие. Вот как говорит об этом Господь в Нагорной проповеди:

«Смотрите, не творите милостыни вашей пред людьми с тем, чтобы они видели вас: иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6. 1—4).

Итак, доброе дело становится угодным в глазах Бога в том случае, если оно бескорыстно и если не используется в качестве средства достижения каких-то побочных, привходящих целей. Ибо фарисеи во времена

158

земной жизни Христа Спасителя творили милостыню для того, чтобы стяжать добрую славу в народе, и чтобы люди, указывая на них, восклицали: сколь мудры и благочестивы вожди наши!

Но не это ли происходит порой и ныне? Как много возникает теперь различных благотворительных обществ и фондов, как часто звучат слова о добре и милосердии! Достаточно сказать, что практически ни одна предвыборная кампания или иное требующее волеизъявления народа событие не обходится без демонстративных акций благотворительности, организуемых людьми, домогающимися расположения сограждан. И сколь часто благое по видимости дело незаметно превращается в рекламную кампанию с целью завоевать доверие и симпатии людей, с тем чтобы потом обратить эти чувства на пользу устроителей такого действа. Получается, что в иных случаях бескорыстие может носить вполне корыстный характер. Однако Господь предостерегает против этого, указуя, что превращающий благостыню из цели в средство не достигнет своего.

Ту же связь между внутренним состоянием человека и доброделанием Господь усматривает и в таком важном для религиозной жизни человека деянии, как молитва:

«И, когда молишься, не будь, как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою. Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6. 5—6).

Как не всякое благодеяние праведно перед Богом, так и не всякая молитва угодна Богу и будет Им услышана, но только та, что творится не напоказ и не преследует корыстных целей. «А молясь, — продолжает Господь, — не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него. Молитесь же так...» (Мф. 6. 7—9).

И Господь научает нас тому, как следует молиться, на примере Своей молитвы, которая с тех пор известна как молитва Господня:

«Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; Да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь» (Мф. 6.9-13).

Молитва Господня начинается с обращения к Богу со словом Отец. Такое именование Творца стало возможным для нас только

159

потому, что Сын Божий пришел в мир, соединив Божественное и человеческое в Своей личности, преодолев преграду греха, отделившую человека от Бога. Через посредничество Христово люди сделались «уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу», по слову апостола Павла (Еф. 2. 19). И в качестве таковых обрели право обращаться к Богу как к Отцу. Бог соделался для нас Отцом через Сына Своего, ставшего Сыном Человеческим.

«Отче наш, сущий на небесах!» — говорим мы о пребывании Бога в Небесном нашем Отечестве. Образ Отца Небесного свидетельствует, помимо прочего, о том, что Бог не имеет источника бытия в нашем земном мире, в отличие от рукотворных языческих богов, которым во времена Христа поклонялось большинство людей. Мы же поклоняемся нерукотворному Богу и обращаем слово молитвы к Отцу Небесному, Который не зависит от нашего земного бытия и пребывает в мире сверхчувственном.

«Да святится имя Твое...» — это первое прошение к Богу; оно о том, чтобы имя Его было свято перед людьми. Тем самым мы признаем и исповедуем, что Бог — Единый Святой, и просим о том, чтобы святость Его была явлена роду человеческому, воссияв для каждого образом высшего совершенства, чтобы она открыла людям их духовные очи, путеводительствовала им в прохождении жизненного поприща и утверждала их в истине. Ибо Бог есть начало всякого блага и воплощение абсолютного идеала. Оставаясь недостижимым образцом для человека, Он должен быть им признан, принят и прославлен. И об этом — наше первое молитвенное прошение к Богу.

«Да приидет Царствие Твое...» Царство Божие — это Богообще ние, жизнь с Богом. В таковое общение человек не может войти одним своим желанием, ибо Царство Божие есть дар, который открывается свыше. Принять этот дар и войти в его обладание мы можем только тогда, когда усваиваем систему нравственных ценностей, которую Бог дал человеку. Приемля заповеди Божии и Богом определенный нравственный порядок жизни, мы открываем себя для Его Царства. Ради того, чтобы человек наследовал Божие Царство, Господь и приходил в наш мир. И первым словом Его проповеди было:

«Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие» (Мк. 1.15).

Потому не случайно второе прошение молитвы Господней обращает нашу мысль и наше чувство к идее Царствия Божия, являющегося образом жизни с Богом. Чтобы этот образ сделался спасительной реальностью, человеку надлежит употребить во благо дарованную ему свободу, подчинить свою волю воле Божией. В этих словах молитвы содержатся одновременно и просьба к Богу соделать нас наследниками Его Царства, и утверждение нашей веры в непреложное осуществле-

160

ние того, о чем проповедовал Господь, — в скорое пришествие Божия Царства.

«Да будет воля Твоя...» — просим мы Господа. Это значит, что воля Божия, воплощенная в нравственном законе, должна быть усвоена и свободно воспринята нашим существом. Как говорит святитель Василий Великий, «не дблжно собственную волю предпочитать воле Господней, но при всяком деле надо понять, какова воля Божия, и исполнять ее».

«Хлеб наш насущный дай нам на сей день...» — это прошение о том, чтобы Господь благословил нам удовлетворение необходимых нужд нашего физического бытия. Этим молитвенным обращением освящается через Божественный авторитет законность жизненных запросов человека, но вместе с тем и вводится критерий отличия законных потребностей от греховных.

Ибо наши потребности законны, когда они насущны и когда они направлены на поддержание жизни. Но они становятся греховными, когда служат к угождению плоти, как говорит о том предмете апостол Павел: «Попечения о плоти не превращайте в похоти» (Рим. 13.14).

«И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим...» Господь простит нас и разрешит от греха только в том случае, если сами мы будем способны прощать других людей.

«И не введи нас во искушение...» — то есть не попусти нам обольститься злом. Бог — не творец зла, творец зла — диавол. И как отец зла он прельщает человека, делая грех соблазнительным и желанным. Мы же молитвенно ходатайствуем пред Богом о том, чтобы Он оградил нас от этого диавольского искушения, внушил нам способность отличать добро от зла, а истину от обмана и вооружил нас силой духовного зрения.

«Но избавь нас от лукавого». Этими словами мы просим Господа освободить нас из-под власти диавола, ибо собственными силами не способны одолеть это злое начало.

Таковы вечные слова молитвы Господней, в которой содержится все самое необходимое для нашей религиозной жизни. И даже если человек не умеет молиться своими словами или не знаком с другими церковными молитвословиями, то по крайней мере эту прекрасную молитву, которой научил нас Сам Господь, нужно знать и ее словами обращаться к Богу.

161