Шпиллер В., прот. Слово в неделю жен-мироносиц

00.00.79.

Христианскому сознанию открыто, что каждый человек — творение Премудрости Божией — имеет особое задание и создан он для того, чтобы это задание осуществить в жизни. Это задание в христианском сознании открывается как общение и даже соединение с Богом. Оно начинается здесь, продолжается же в присносущном свете жизни вечной. Но какое же задание, да ещё и сверхприродное, сверхестественное, от Бога идущее, человек может исполнить в этой жизни, осуществить его, если его ждёт смерть? Даже простое человеческое задание, то, что люди сами себе ставят как задачу жизни — построение каких-нибудь городов, необыкновенное материальное благополучие всего общества или только части его и так далее — что может быть как следует исполнено человеком, если его ждёт яма, черви и — конец всему? Жизнь оказывается совершенно бессмысленной, никакое исполнение какого бы то ни было задания невозможно в этой жизни, если видеть в конце её одну только яму, одних только червей и конец всему!

И вот, с самых древних времён, с самого начала исторического бытия человечества, в людях жило всегда, во-первых, стремление к вечности, к преодолению смерти, а во вторых, в подсознании людей всегда существовало предчувствие того, что за гробом что-то есть, есть жизнь другая, вечная, и что смерть не обладает всеуничтожающим всемогуществом. В христианском сознании эта вера нашла особенное укрепление и утверждение.

Я долгое время, как вы знаете, служил в Болгарской Православной Церкви. Около 10 лет служил я в маленьком городке. Близко от него, километрах в двух, может быть полуторах, было кладбище. Мы всегда там хоронили наших покойников — отпевали в церкви, а потом несли на кладбище. Я каждый день вижу эту дорожку, идущую от моего храма к кладбищу... Мне хорошо помнится: сегодня совершали погребение, а назавтра рано утром женщины с какой-то сумочкой в руках забегают в церковь, перекрестятся, и идут на кладбище по этой тропинке, неся в узелке вино и елей — масло. Это и есть миро. И этими вином и елеем они поливают свежую могилку только что — вчера похороненного близкого им человека.

Миро — это масло перемешанное с некоторыми ароматами. Что это такое? Мы с вами от этого обычая, который был всеправославным, всехристианским, отошли. Но тем не менее, при отпевании мы, ведь, и в гробу тело покойного близкого нам человека хоть несколькими каплями елея поливаем. А там ещё и на могилку несут для того, чтобы на неё полить. В ней земля засеменена прахом покойного близкого. Миро очищает: «Очисти мя иссопом», говорится в псалме. А что миро очищает, когда мы им поливаем свежую могилку? Что же там, в этой свежей могиле — одно только гниение, разложение, распад? Зачем же очищать то, что распадается, то, что черви едят, то, что уничтожается? Но глубоко в сознаниии людей — и не только христиан, а и раньше! — заложена мысль и даже больше — предчувствие того, что в могиле не всё уничтожается смертью, даже это распадающееся, разлагающееся тело не до конца уничтожается смертью. И по учению Церкви нашей, конечно, это так и есть.

Наша вера так парадоксальна! Казалось бы, чего яснее: вот — на наших глазах происходит уничтожение тела. А Церковь учит: Нет, не всё в нём уничтожается! Есть ещё что-то неуничтожимое даже в тленном теле умершего человека. И это-то неуничтожимое в нём что-то я и очищаю, принося это миро, елей на могилку близкого своего, или поливая тело усопшего в гробу. Что же это такое?

Именно с таким миром, с таким елеем и пришли три жёны-мироносицы — Мария Магдалина, Мария Клеопова и Соломия в первый день недели (тогда недели считались по-другому чем сейчас) на восходе солнца на могилу Господа Иисуса Христа и принесли именно такое миро и ароматы с верой в то, что это тело восстанет, и несущие силу очищения они очистят его. Они принесли такое миро и такую веру...

И в единственный в мировой истории час в этот день эти сокровеннейшие упования всех людей на то, что жизнь здесь не кончается — эта совершенно парадоксальная вера в то, что жизнь ещё и там есть и это тело, а не только душа, там будет жить — эта вера оправдалась в этот единственный, повторяю, в истории мира час, когда жёны-мироносицы пришли со своим миром к могиле Господа Иисуса Христа.

Их встретил там ангел: «Кого ищете? Иисуса? Он воскрес! Радуйтесь!» Это была та радость, которая сошла со Креста всему миру! Так мы поём в наших молитвенных песнопениях, воспевая Воскресение Христово. Это была радость, сменившая скорбь всех людей о бессмысленности жизни, потому что она кончается, так как есть смерть. Это была радость знания того, что есть жизнь вечная, и что этой вечной жизни принадлежит даже тело. Вот — Христос, Богочеловек: человеческое Его естество, тело Его воскресло. «Пойдите и скажите ученикам, что Он будет ждать их в Галилее, как обещал!» И они ушли.

Тайна Воскресения, конечно, величайшая и глубочайшая, но даже к ней приближается ум не простой, человеческий, а ум облагодатствованный, ум Церкви Христовой. Он приближается к какому-то пониманию и этой тайны, о которой наши святые отцы учат так: даже тело восстанет (воскреснет), потому что смерть не есть полное уничтожение человека. Человек есть единство тела и души, а смерть не есть уничтожение тела и души человека, она есть образ врачевания — говорят святые отцы, например, и прежде всего святой Григорий Нисский. Тело, которое там, в могиле, или где-нибудь в другом месте — в соединении с материей (воздухом, огнём, водой) — тело не распадается и не уничтожается до конца, а уничтожается только то, что в нём скверно. В смерти оно врачуется, оно освобождается от этой скверны. Освобождается та энергия тела, которая присуща каждому атому нашего тела, и из неё восстанет, новое тело, в котором и будет продолжать существовать человек на новом небе и на новой земле по воле Божией. Так учит Церковь. И мы это учение принимаем и так же веруем — чаем воскресения мертвых.

А жёны-мироносицы убедились в этом. Спрашивается только: почему же это именно жёны-мироносицы были первыми, убедившимися в том? Почему им первым это было открыто? Почему им первым было сказано: «Радуйтесь!» И величайшая скорбь, которую переживало и всё человечество, и каждый человек, смятение души перед видом смерти, почему они заменились радостью прежде всего у жён-мироносиц? А разве апостолы не окружали Спасителя? Но не им первым была открыта эта истина, и не им первым было ниспослано переживание этой радости, а жёнам-мироносицам. Почему?

Мы можем много об этом думать. Но Церковь знает, что это было открыто жёнам-мироносицам прежде всего ради их любви ко Христу. Тут можно было бы спросить: за что они так любили Христа? Вот — апостолы: Пётр сказал, что он любит Христа и верит в Него как в Сына Божьего. И другие апостолы тоже имели свои ответы на этот вопрос. И если бы мы спросили у жён-мироносиц, задали бы им этот вопрос, то позвольте дерзновенно вам сказать, что ни одна из них никогда бы не могла ответить, за что она любит Христа, потому что любовь никогда не бывает за что!

За что человека, нас с вами, любит Бог? За что Христос полюбил грешный мир, грешный род человеческий? — Ни за что! И то, что нам дарует Божественная любовь, она всегда дарует нам ни за что. Любовь настоящая никогда не бывает «за что». Они любили Христа и были Ему верны до самого конца. А там, где есть любовь, там есть вера. А где есть вера настоящая, там и любовь — настоящая, полное самоотвержение.

И если мы с вами хотим хоть сколько-нибудь приблизиться к тайнам жизни, к тайнам бытия, если мы с вами хоть как-нибудь хотим понять смысл своей собственной человеческой жизни, то мы должны идти по путям жён-мироносиц, по путям любви ко Христу. Но мы с вами знаем, что эта любовь выражается в исполнении заповедей Христовых. И когда она будет осуществляться в исполнении заповедей Христовых, тогда нам будет открыто всё. По учению Церкви Бог смерти не создал. Бог есть жизнь, первожизнь, начало жизни. Бог создаёт только жизнь. И, создав живого человека, Он в первого человека — Адама — вложил возможность бессмертия. Именно — возможность. Человек бессмертен по своей возможности, полученной от Бога. И эта возможность впервые перед людьми открыто реализовалась в воскресении Господа Иисуса Христа, о котором первыми узнали возлюбившие Его жёны-мироносицы.

<...>