Пребывающий в любви пребывает в Боге. О том, что только в общении с Богом человек обретает спасение

ПРЕБЫВАЮЩИЙ В ЛЮБВИ ПРЕБЫВАЕТ В БОГЕ

О том, что только в общении с Богом человек обретает спасение

У каждого человека в жизни есть цель. Один свою цель видит ясно и сознательно стремится к ней, у другого эта цель не имеет определенных очертаний, он как бы нащупывает в течение всей своей жизни то, к чему устремлены его главные помыслы. Но в любом случае достижение жизненной цели, осознанной или неосознанной, требует от человека усилий, и эти усилия неотделимы от развития человеческой личности.

Для такого развития большое значение имеет образование: человеку надо воспитать свой ум, получить определенные знания, навыки, умения — без этого невозможно заниматься никакой профессиональной деятельностью. Развитию личности способствует и приобретаемый жизненный опыт. Но религиозный образ жизни предполагает не просто умственное, физическое или какое-то иное развитие человека, он связан с достижением двух целей: освобождением от грехов и стяжанием добродетелей. Ни высокое образование, ни богатый жизненный опыт, не говоря уже о других способах и средствах, включая власть, деньги, положение в обществе и тому подобное, сами по себе не приводят к освобождению от пороков и обретению добродетелей.

Молитва преподобного Ефрема Сирина, которую мы неоднократно повторяем во время Великого поста, кратко

233

перечисляет эти пороки и добродетели. Кроме упомянутых в ней грехов: праздности, уныния, любоначалия и празднословия, можно было бы назвать и множество других, но преодоление даже указанных составляет целую программу жизни. То же самое можно сказать и о добродетелях, перечисленных святым Ефремом, — целомудрии, смиренномудрии, терпении и любви: обретению даже этих достоинств можно посвятить всю свою жизнь.

Что же представляет собой религиозный образ жизни? Некоторые связывают религиозность исключительно с внешним ее проявлением, и это действительно важно, потому что дисциплинирует ум и чувства человека, помогает выработке определенных навыков благочестия. Но самое важное совершается в нашем сознании и в нашем сердце. Религиозный образ жизни характеризуется тем, что в центре жизни верующего — Бог; нерелигиозный же человек помещает в центр мироздания самого себя, свое собственное «я», которому и служит всеми силами.

А что происходит, когда мы пытаемся «посторониться» и предоставить Богу главное место в жизни? Тогда мы ограничиваем себя, чем-то жертвуем. Конечно, в нашей жизни редко приходится говорить о полной отдаче себя Богу — такого состояния достигали только великие подвижники, праведники, — речь может идти лишь о частичной жертве, частичном отречении от себя ради Бога. Но каких огромных сил требует даже такая жертва!

Когда же человек отдает себя Богу, в его душе начинает царствовать любовь. Кто-то может спросить: а причем тут любовь? Любовь царствует там, где есть жертва; способность отдавать себя другому — это важнейшее проявление любви. Когда человек любит, он искренне посвящает себя другому — здесь нет лицемерия, здесь реальный подвиг,

234

реальная жертва. Ярким примером такой жертвы является материнская любовь. Но и всегда, когда мы отдаем себя другому, мы любим. И если мы вверяем себя Богу, то это означает, что мы Его любим. Не требуется никаких философских определений, все предельно понятно: можно говорить о любви к Богу всегда, когда мы отдаем себя Ему, хотя бы и частично.

Но апостол Иоанн учит нас, что любовь к Богу и любовь к ближнему — неотделимы (1 Ин. 4, 12). Предоставить Богу центральное место в своей жизни означает отдавать свою любовь не только Ему, но и людям. Любовь к ближнему, жертвенность, способность дарить себя другим являются важнейшими измерениями религиозной жизни человека. Почему именно жертва определяет такое понятие, как любовь? Ответ на этот вопрос дает Сам Бог, ибо так возлюбил Бог мир, что отдал на мучения Сына Своего Единородного (Ин. 3, 16). Господь приносит Себя в жертву, принимает тяжкие страдания и крестную смерть не потому, что так было предопределено, а по Его великой любви к людям. Замечательно об этом говорит преподобный Ефрем Сирин: любовь низвела к нам на землю Сына Божиего, чтобы мы спаслись. После Жертвы Спасителя нет и не может быть никаких сомнений в неразрывной связи любви и жертвенности: где любовь, там и жертва, а где жертва, там любовь.

«Дух... любви даруй ми, рабу Твоему»,— молимся мы Богу о стяжании добродетелей словами святого преподобного Ефрема Сирина.

Слово «любовь» употребляется в обиходе так часто и в столь разных контекстах, что современный человек уже не способен ясно понимать его значение. Как и многие святыни, силой диавольской это слово в человеческой жизни нередко оскверняется и обесценивается. Но от этого само

235

понятие любви не становится менее значимым. Как говорит нам апостол Иоанн Богослов, Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем (1 Ин. 4, 16), и это — исчерпывающее определение любви.

Даже если бы нам были открыты только эти слова, то и они непременно дали бы возможность прикоснуться к величайшей Божественной тайне. Господь же изволил открыть нечто большее. Бог открывает нам Себя как Единого по существу, но Троичного в Лицах. Мы верим в Святую Троицу, внутренним законом жизни Которой является любовь, соединяющая Три Лица единой природы. Это абсолютное, ничем не помрачаемое и неразделяемое единство Лиц Святой Троицы достигается через Их внутреннее общение. Поэтому мы можем говорить о том, что и человеческая любовь — это единство, которое достигается через общение людей.

Итак, любовь — это жертва, это общение и это единство. Богу было угодно явить эти возвышенные Божественные догматы в человеческой жизни и через искупительные заслуги Сына Своего — Господа нашего Иисуса Христа — воссоздать образ Божественной любви в земной человеческой жизни. Он создает Церковь — общину Своих последователей, которые через общение с Богом и друг с другом достигают единства. Это единство мы обретаем, когда все вместе совершаем Таинство Тела и Крови Спасителя. Причащаясь Святых Христовых Таин, мы становимся единым телом, общиной, живущей по образу Божиему.

Но в реальной жизни все не так просто. Хотя действием Святого Духа разрозненные люди, различные по своему положению, национальности, возрасту, культуре, языку, становятся едины по образу Святой Троицы, присутствующий в человеческой природе грех препятствует людям крещеным, членам Церкви являть миру это единство вне Таинства

236

Церкви, вне Святой Евхаристии, за пределами храма, там, где начинается исполненная треволнений и конфликтов обыденная жизнь.

Для того чтобы мы могли обретенное в таинстве Святой Евхаристии единство друг с другом и с Богом реально осуществлять в жизни мира сего, необходимо помнить также и о том, что любовь есть жертва. И если мы будем способны отдавать частицу самих себя — жертвовать своим временем, своим вниманием, своими средствами — тому, кто в этом нуждается, то и вне храма будем жить по закону любви.

Преподобный Ефрем Сирин завершает вторую часть великопостной молитвы прошением ко Господу о ниспослании духа любви, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога (1 Ин. 4, 7). Здесь любовь, как величайшая из христианских добродетелей, заключает собой перечень необходимейших добродетелей: целомудрие, смиренномудрие, терпение...

В молитвословии преподобного Ефрема Сирина они предстают как духовные средства, которые нам необходимо употребить для того, чтобы наполнить спасительным содержанием свою внутреннюю жизнь. Эти добродетели действительно помогают сформировать духовное пространство человеческой жизни таким образом, чтобы мы имели возможность наслаждаться полнотой бытия, были счастливы, или, как говорит о том слово Божие, обрели блаженство. Основным содержанием духовной жизни человека должна стать любовь, делающая полноту существования достоянием личности. Ибо если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто.

237

И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы (1 Кор. 13,1-3).

Всякое серьезное размышление на тему любви неминуемо порождает множество вопросов. И в самом деле, что означает любовь к другим людям, как возлюбить ближнего и дальнего, быть может, весьма дальнего, и как все это должно устроиться в человеческой душе, когда ее сил не хватает даже на любовь к самым близким и родным?

И порой эта таинственная любовь, к которой призывает нас Сам Бог, начинает восприниматься человеком как далекий и прекрасный идеал, как несбыточная мечта, как явление не от мира сего. Ибо никто не в состоянии рассказать, что означает любовь к дальним и ближним, пока сам не испытает ее в полной мере. Но и в этом случае самая добросовестная попытка описать данную добродетель окажется несовершенной, ибо только совершенный человек способен совершенным образом донести до другого человека свой опыт любви к ближним и дальним. Но никто из нас не совершенен, и потому всякое описание любви как содержания христианской жизни вынужденно будет страдать неполнотой и незавершенностью, оставляя по себе вопросы и недоумения.

Однако тема любви всегда будет занимать мысли людей. Например, преподобный авва Дорофей оставил нам в назидание замечательную, почти математическую по точности, попытку дать наглядный образ любви человека к Богу и к ближнему: «Представьте себе круг, средину его — центр — и из центра исходящие радиусы-лучи. Эти радиусы чем дальше идут от центра, тем больше расходятся и удаляются друг от друга; напротив, чем ближе подходят к центру, тем больше сближаются между собою. Положите теперь, что круг сей есть мир; самая средина круга — Бог, а прямые линии

238

(радиусы), идущие от центра к окружности или от окружности к центру, суть пути жизни людей. И тут то же: насколько святые входят внутрь круга к середине оного, желая приблизиться к Богу, настолько, по мере вхождения, они становятся ближе к Богу и друг к другу... Так разумейте и об удалении. Когда удаляются от Бога... в той же мере удаляются друг от друга, и сколько удаляются друг от друга, столько удаляются и от Бога. Таково и свойство любви: насколько мы находимся вне и не любим Бога, настолько каждый удален и от ближнего. Если же возлюбим Бога, то сколько приближаемся к Богу любовью к Нему, столько соединяемся любовью и с ближними, и сколько соединяемся с ближними, столько соединяемся и с Богом. То есть: 1) чем более человек упражняется в милосердии и любит людей, тем более приближается к Богу, и 2) чем более человек сердцем чувствует личное Божество, тем более он любит людей».

Опираясь на многовековой опыт Церкви, на опыт святых угодников и подвижников благочестия, можно сказать, что любовь есть особое состояние человеческого духа, когда даже самый дальний становится нам близким, когда даже к чужаку наше сердце обращается с трепетом и радостью, когда для блага даже постороннего и незнакомца мы готовы жертвовать чем-то дорогим, а порой и своей жизнью. Лучшее, на мой взгляд, в мировой истории описание этого удивительного состояния человеческого духа дал апостол Павел: Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится (1 Кор. 13, 4-8).

239

С чего же начинается в нас жизнь этого таинственного и прекрасного чувства? Она начинается с простого, ибо невозможно в одночасье вырастить в себе такую любовь, которая представляет собой вершину в трудном восхождении по лестнице христианских добродетелей. И первыми ее ступенями являются такие, казалось бы, простые и такие очевидные христианскому сердцу добродетели, как неосуждение ближнего, хранение себя от раздражения, гордыни и гнева, противопоставления себя другим людям. Путь нашего духовного восхождения к вершине христианской любви тернист и очень труден. Однако невозможно обрести любовь в своем сердце, когда наш язык злоречив, когда у нас нет времени на других людей и нет интереса к ним. Невозможно обрести любовь в сердце, которое не отзывается на боль другого человека.

Преподобный авва Дорофей учит: «Не делай зла ближнему, не огорчай его, не клевещи, не злословь, не уничижай, не укоряй. А позже начнешь мало-помалу и добро делать брату своему, утешая его словами, сострадая ему или давая ему то, в чем он нуждается. И так, поднимаясь с одной ступени на другую, достигнешь с помощью Божией и верха лестницы. Ибо мало-помалу, помогая ближнему, ты дойдешь до того, что станешь желать и пользы его, как своей собственной, и его успеха, как своего собственного. Это значит возлюбить ближнего твоего, как самого себя (Мф. 19,19)».

Удивительная способность всем сердцем откликаться на горести и нужды другого является очень важным показателем духовного состояния человека. Она ясно свидетельствует о том, поднимается ли он по лестнице восхождения к вершинам христианских добродетелей или, напротив, сползает в бездну греха. Если сердце молчит, если в нем не происходит никаких движений при виде горя другого человека, если мы не находим в себе ни сил, ни желания сострадательно

240

откликнуться на чужую беду и помочь тому, кто нуждается в нашей поддержке, то это является верным признаком нашей душевной черствости и косности, нашей неспособности расположить свое сердце к тому, чтобы в нем воцарилась любовь. Но, укрепляет нас в братской любви святитель Тихон Задонский, «если ближний и недостоин любви твоей, по твоему мнению, то достоин Бог, Которого он есть раб и Которого образ на себе носит, — достоин Христос, Который кровь Свою за него излиял».

Итак, любовь, которую преподобный Иоанн Лествичник именует «источником Божественного огня в сердце» (Слово 30, 35), есть величайшая христианская добродетель, дело и содержание нашей жизни. Любовь есть то, что постоянно наполняет человека радостью и счастьем, одновременно являясь целью, которую мы должны достигнуть на жизненном пути. Но восхождение к этой цели предполагает упорный и долгий труд, который складывается из последовательного и правильного решения внешне простых, но крайне важных задач в деле нашего духовного самовоспитания и самосовершенствования. «Искорените прежде эти злые древа страстей, и на месте их произрастет одно многоветвистое древо, дающее цвет и плод любви», — говорит святитель Феофан Затворник.

Любовью Бог ведет нас по пути к совершенству: «Для чего заповедал Господь любить врагов (Мф. 5,44)? Для того, чтобы освободить тебя от ненависти, огорчения, гнева, памятозлобия и сподобить величайшего стяжания совершенной любви, которую невозможно иметь тому, кто не всех человеков равно любит, по примеру Бога, всех людей равно любящего и хотящего, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 4)», — утверждает преподобный Максим Исповедник.

241

Святой Ефрем Сирин указывает в своем молитвословии только три добродетели, предшествующие любви, которая есть совокупность совершенства (Кол. 3, 14): целомудрие, смиренномудрие и терпение. Однако таковых добродетелей множество. И только собирая их по крупицам в сокровищницу своего сердца можно расположить его к принятию Божественного дара любви. Потому что никакая человеческая сила не может возвысить наше естество настолько, чтобы мы сделались способными бескорыстно и жертвенно полюбить другого человека. Любовь есть Божий дар, потому что Сам Бог есть любовь. И, передав человеку Свой образ, одарив его Своею благодатью, оживотворив Своею энергией в ответ на нашу духовную борьбу с самими собой и наш подвиг духовного восхождения, Господь в какой-то момент благословляет нас знанием того, что есть любовь, и вселяет сей благодатный дар в наше сердце, потому что любовь покрывает множество грехов (1 Пет. 4,8).

Святитель Феофан Затворник восклицает: «Люби Бога и ближнего, вот и все! Какой краткий катехизис! Какое несложное законоположение! Только два слова: люби Бога, люби ближнего; даже меньше, одно слово: люби, потому что кто истинно любит Бога, тот в Боге уже любит и ближнего, и кто истинно любит ближнего, тот любит уже Бога».

Вот почему иметь любовь в сердце можно только милостью Божией. И именно в силу этой причины преподобный Ефрем Сирин включает в дивную великопостную молитву прошение ко Господу о ниспослании духа любви, которого взыскуем и мы. Господь же да управит сердца ваши в любовь Божию и в терпение Христово (2 Фес. 3, 5).

Смысл христианского делания состоит в осознание самого главного: только в общении с Богом человек обретает полноту жизни и спасение. Этому общению мешают наши грехи, сла-

242

бая вера, отсутствие молитвы, повседневная суета; нередко мешают и чужие мысли, которые проникают в наше сознание и во время бесед с людьми, и из средств массовой информации. Да мало ли что мешает сегодня человеку сохранять веру и чувствовать близость к Богу!

Замечательный пример того, как можно уничтожить средостение, существующее между человеком и Богом, дает нам евангельское повествование о женщине блудной жизни, которая пришла к Спасителю незадолго до Его страданий и возлила на Него драгоценное миро, отирала это миро своими волосами, лобызала Его ноги (Мф. 26, 6-16; Мк. 14, 3-9; Лк. 7, 37-50).

С точки зрения не только древних людей, но и современного человека это событие может показаться странным: Праведник, Пророк вступает в общение с блудной женщиной, которая прикасается к Его телу. Казалось бы, Он должен был отдернуть руки и ноги, отойти в сторону, лик Его должен был стать грозным. Казалось бы, Он должен был обличить ее в грехах... Но ничего подобного не произошло! Господь остался на Своем месте, а она совершила свое дело.

Это событие дает нам возможность понять, как близок к нам Господь, понять, что наши грехи действительно не являются для Него преградой в общении с нами. Наши грехи создают преграду для нас, потому что в грехах притупляется наше духовное чувство, — особенно если мы привыкаем грешить, если становимся родными греху, если теряем способность различать добро и зло. Тогда грех подобно некоей коросте, некоей броне заковывает нашу душу, и мы становимся неспособными вступить в общение с Господом.

Нужны определенные сверхусилия, подобные тем, которые совершила блудная женщина, — ведь то было поистине сверхусилием: нужно было потратить очень большие деньги,

243

чтобы купить эту драгоценную жидкость, — миро использовалось при помазании царей и действительно было неким сокровищем, а она, несомненно, не была женщиной богатой и, может быть, все, что имела, отдала для того, чтобы приобрести эту драгоценность и принести ее Христу. Это несомненный подвиг — подвиг, который, может быть, уравновесил все ее прегрешения, потому что в нем явилась вся сила ее веры, ее желание быть со Христом. И именно употребляя эти усилия, она и разрушила то самое средостение, которое, видимо, годами создавала, отдаляя себя от Бога, от святости, от чистоты и праведности.

И Господь пошел навстречу этой женщине. Он принял ее поклонение, Он простил ее грехи, потому что знал, что происходит в глубине ее души. Без искреннего покаяния, без горячего желания быть вместе с Богом ничего подобного совершить блудница не смогла бы! И в ответ на ее подвиг Он дарует ей прощение грехов и принимает ее поклонение.

Движущими силами такого поступка женщины не могут быть никакие личные чувства — здесь присутствует некая глубочайшая идея, некое мировоззрение, которое, конечно, та женщина никогда не смогла бы сформулировать и оставить нам. Но мы, задумываясь над ее поступком, можем ясно определить, что это за мировоззрение и что это за образ жизни, который из грешницы соделал праведницу. В центре этого образа жизни — готовность и способность человека пожертвовать собой, тем, что он имеет, тем, что для него дорого, во имя Божие.

Каким безумным кажется этот образ жизни людям, не знающим Бога и не признающим Его! Иуда, который был рядом со Спасителем, будучи одним из учеников Его, должен был бы проникнуться этими мыслями и этим образом жизни, — ведь он видел Спасителя, знал о Его грядущих страданиях, потому что Господь неоднократно говорил о том, что Ему надлежит

244

умереть, быть распятым. Иуда не мог не помнить этих слов — он видел перед собой Того, Кто жизнь Свою отдает во имя Божией правды. И что же? Не тронули этот пример и эти слова Иуду. А грешная женщина, которая, наверное, была презираема многими и не слышала тех слов, что слышал Иуда, которая не была так близка к Спасителю, как был близок Иуда, сердцем своим почувствовала необходимость, потребность излить на Страдальца, идущего на смерть во искупление грехов рода человеческого, миро — все, что она имела.

Поступок женщины, возлившей драгоценное миро на Спасителя, возбудил чувство злобы, ненависти в душе Иуды. Он возмущается, и это возмущение отражено в Евангелии от Иоанна. Именно он, а не кто-то другой из апостолов, говорит: «Зачем такая трата? Не лучше ли было продать это драгоценное миро», — а потом, как бы спохватившись, добавляет: и... раздать нищим (Ин. 12, 5). Не о нищих думал Иуда, как свидетельтвует евангелист, — но он говорил так, потому что был вор (Ин. 12, 6). Именно он носил ящик, где были деньги всех апостолов, — каждый из них не имел своих личных средств, но вносил в общую казну все, что у него было, и оттуда получал необходимое. Именно Иуда был хранителем этого ящика и запускал в него свою грешную руку, иначе бы не назвал его евангелист вором.

С точки зрения Иуды, поступок женщины — это безумие, ведь нужно не отдавать кому-то, а брать, — и брать не только по справедливости за свои труды, как это Богом благословлено (ибо каждый труждающийся достоин пропитания), но и неправедным путем: воруя, обижая и принося страдания другим людям. «А какая разница? Страдает другой или не страдает — лишь бы мне было хорошо!..»

Тот образ жизни и тот образ мысли, которые разделял Иуда, были безбожным образом жизни и безбожным

245

образом мысли, в которых нет страха Божия, нет никакой высокой идеи — в их центре сам человек, для которого возможны любые способы удовлетворить собственные греховные желания. И мы знаем, как этот безбожный образ жизни до сих пор часто рядится в светлые одежды. Иногда, обвиняя Церковь, спрашивают: «Зачем иметь храмы с золотыми куполами? Зачем иметь ризы духовенству, которое предстоит престолу Божию? Может быть, лучше все это продать и раздать нищим?» Не о нищих пекутся эти люди — они пекутся о себе, потому что человек неверующий не может понять того, кто верует в Бога, кто посвящает себя Богу через служение ближнему. Ведь на ближнего возлила драгоценное миро блудница, и ближнему она служила, сострадая Ему в Его страданиях и скорбях, и таким образом послужила Богу. Когда мы служим Богу, у нас всегда хватает сил служить ближнему, у нас хватает разумения, чтобы строить свою жизнь так, чтобы разделять свои ресурсы, свои возможности, будь то материальные, интеллектуальные или духовные, с другими людьми. Именно этот образ жизни и благословлен Богом, а потому каждый человек призван к тому, чтобы более отдавать, чем брать: блаженнее давать, нежели принимать (Деян. 20, 35).

Неприятие Божиего мира, отказ от религиозного образа жизни влекут за собой противление Богу и борьбу с Ним. Именно в тот момент Иуда стал предателем, когда его мировоззрение, его мировосприятие столкнулись с иным взглядом на жизнь и иным образом жизни, воспламенив страшную ненависть, которая уже ничем не могла быть остановлена. И, как известно, он прошел этим путем ненависти и противления Господу до конца, предав Его на мучения и смерть.

Неслучайно Господь говорит: Где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет... о том, что сотворила эта женщина (Мф. 26,13; Мк. 14,9), — как великий

246

пример служения Богу, как великий и святой пример жертвенности и способности отдавать себя ближним, что воспринимается в очах Божиих как величайшее богослужение, как жертвоприношение Богу. И все мы призваны к служению Богу через служение ближнему своему, которое спасает наши души и преображает окружающий нас мир.

В евангельском повествовании, где Господь осуждает фарисеев за их лицемерие, есть и ответ на вопрос о том, какая из заповедей самая большая (Мф. 22, 36). Господь не говорит о том, что почиталось среди фарисеев наиболее значимым. Он говорит о том, что было забыто ими, как и многими другими людьми. Он говорит о том, что наибольшей заповедью есть любовь к Богу, а второй, подобной ей, — любовь к ближнему. Наверное, эти слова были малопонятными для тех, кто окружал Спасителя, потому что все это слишком расходилось с образом жизни людей религиозных, посещавших храм, которые вслед за своими учителями все свое внимание обращали на внешнюю, ритуальную сторону религиозной жизни.

Прошли тысячелетия, но то, в чем Господь обличал фарисеев, продолжает существовать и ныне, в том числе и среди верующих людей. Иногда, пытаясь исполнять внешние предписания, связанные с богослужением, с постами, мы забываем о самом главном — о том, что в результате молитвы, в результате участия в богослужениях, в результате поста мы должны внутренне измениться, стать ближе к Богу, научиться лучше видеть и понимать скорби окружающих нас людей, и если не хватает сил на то, чтобы любить ближнего, как говорит об этом Господь, то по крайней мере проявлять доброту к ближним своим.

Если я не имею любви, — говорит апостол Павел, — то я — медь звенящая или кимвал бряцающий (1 Кор. 13, 1), то есть пустой человек, у которого в сердце нет доброты к другим

247

людям. Исполнение внешних церковных предписаний необходимо, потому что оно помогает человеку мобилизовать волю, победить свои слабости. Бывает лень идти в храм, но, желая исполнить предписания церковного Устава, мы идем в церковь и стоим во время богослужения, преодолевая, может быть, усталость, некий внутренний дискомфорт. Это напряжение сил помогает нам приблизиться к Господу, потому что мы стараемся быть ближе к Нему. То же касается и поста. Будучи как бы внешним предписанием, он преследует одну единственную цель: изменение внутреннего состояния человека; исполняя эти внешние предписания, мы можем многого добиться.

Но если при этом наша религиозная жизнь не сопровождается совершением добрых дел, если в сердце мы не чувствуем любви и расположения к людям, если мы проявляем черствость и к ближним, и к дальним, — значит, мы повторяем грех фарисеев.

В преддверии Своих страданий Господь сказал жителям Иерусалима: по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь (Мф. 24, 12). Господь сказал об этом, прозревая последние дни — и последние дни в исторической жизни Иерусалима до его разрушения, и последние дни всей человеческой истории.

Каждое слово Спасителя имеет прямое отношение к жизни любого человека вне зависимости от того, в какой стране и в какое время он живет. Ведь то, что было сказано в Иерусалиме, относилось не только к иудейскому обществу того времени. Если бы это было так, то слова Спасителя не дошли бы до нас. Все, что имеет временное, преходящее значение, теряется в истории. Но сказанное Спасителем дошло до нас, людей, живущих в XXI веке, именно потому, что в этих словах запечатлена вечная Божественная истина.

248

Любовь является высочайшей ценностью, дарующей человеку реальное счастье, чувство блаженства. Любовь — это то, что преобразует жизнь человеческую по образу жизни Божественной: для одних — это мечта, для других — конкретная цель, для третьих — непонятная, но влекущая к себе сила. Никто, ни один человек не может сказать, что любовь — это плохо, что любовь — это зло, потому что весь вселенский человеческий опыт свидетельствует, что любовь — это радость, это счастье, это подлинное благополучие.

Почему же Господь говорит, что по причине беззакония во многих оскудеет любовь? — Да потому, что любовь есть не только высочайшая ценность, но и дар Божий. Человек не может сформировать любовь, не может воспитать ее в себе подобно тому, как можно сформировать убеждения или воспитать волю. Любовь даруется нам свыше, и для этого есть одно непременное условие: чтобы иметь подлинную любовь, человек должен жить по Божиему закону. А если мы нарушаем Божий закон, если живем не по слову Божиему, а по своему хотению, своему мудрованию, чьему-то злому совету, то дара любви нам не стяжать.

То, что мы обычно принимаем за любовь, любовью вовсе не является. Как часто бывает: люди встречаются, думают, что любят друг друга, вступают в брак, но проходит совсем короткое время, и от этой так называемой любви не остается и следа, а на ее месте возникают злоба, отчуждение, даже ненависть. Значит, любовью это никогда и не было. Для того чтобы обрести любовь, нужно исполнить Божий закон. А чтобы сохранить ее в течение всей жизни, нужно всегда следовать этому закону и жить по Божиим заповедям. Ведь Бог не учит нас чему-то непонятному, нелогичному — Он учит самому главному: как нужно жить, чтобы быть счастливым.

249

А что происходит, когда мы не живем по Божиему закону, когда творим беззакония? — Тогда не только из жизни человека исчезает любовь, но и человеческие законы становятся неисполнимыми. И никакое принуждение, никакие угрозы наказаний не останавливают людей от преступления законов, потому что если человек творит пред Богом беззаконие, попирая, в частности, и голос своей совести, то какой человеческий закон может его остановить? И если люди не задумываются о своем духовном состоянии, не подвергают себя внутреннему испытанию, если не переосмысливают свою жизнь, то возрастание в беззаконии приводит их к страшным преступлениям, в том числе и тем, что караются человеческими законами.

Нас ужасают деяния, которые приводят к гибели людей, однако не ужасают многие другие — наши собственные преступления против Божиего закона. Все начинается в человеческом сердце, в нашем сознании, в глубине души. Если мы привыкаем нарушать Божий закон в мелочах, то может настать момент, когда мы окажемся способными нарушить этот закон и в самом страшном. Вот почему для нас главное — забота о своем духовном состоянии, о собственной внутренней жизни. Именно это является первичным, все остальное — вторично. А то, что человек привык считать основным в своей жизни: ежедневные заботы о материальном благополучии, даже о своем здоровье, — все это второстепенно по отношению к заботе о собственной душе. И если, живя по закону Божиему, мы будем созидать свою внутреннюю жизнь так, как того желает Бог, то и все другие задачи, которые ставим перед собой, будут по милости Божией решаться. Будет решаться и самая главная жизненная задача, стоящая перед каждым человеком, — обретение радости в сердце, подлинного благополучия и счастья, которое не завершается с окончанием земной жизни, но переходит в вечность.

250

Пусть слова Спасителя об умножении беззакония и исчезновении любви всегда сохраняются в нашей памяти, проступая особенно отчетливо тогда, когда мы возжелаем совершить нечто беззаконное пред очами Божиими.

Бодрствуйте!... Бодрствуйте, потому что не знаете ни дня, ни часа, когда Господь ваш приидет (Мф. 24, 42; 25, 13), — говорит нам слово Божие.

Что же означает «бодрствовать»? Сон имеет огромное значение для поддержания физических сил человека, но ввиду особенностей человеческой психики это отдохновение наступает тогда, когда человек прерывает связь с окружающим его миром, когда он впадает в беспамятство. Сон — это и есть разрыв связи с реальностью. Во сне человек не соприкасается с тем, что его окружает. Он может опосредованно, через сновидения словно сохранять эту связь с миром, но это не реальная связь, это сон, это лишь отображение в нашей памяти и в нашем сознании того, что, может быть, происходило или еще может с нами произойти. Человек спящий не имеет связи с окружающим миром, он уходит от него.

В каком же смысле Господь употребляет слово «бодрствуйте»? Только в одном смысле: если во время сна мы теряем связь с окружающим нас миром, то в духовной жизни мы никогда не должны терять связи с Богом. Бодрствуйте'. — это предупреждение о том, чтобы мы не впадали в духовную спячку, чтобы не пресекалась наша живая связь с Господом, чтобы мы всегда чувствовали Его присутствие в нашей жизни. А опознается это присутствие через молитву и жизнь в соответствии с Божиими заповедями. Если же мы впадаем в духовный сон, то нам трудно иметь постоянную связь с Богом.

Есть еще одна аналогия между сном физическим и сном духовным. Иногда нам не спится по ночам, особенно людям

251

пожилого возраста и тем, кто испытывает психологические нагрузки. Мы не можем заснуть, и тогда употребляем снотворные средства, которые искусственно вводят нас в состояние сна, чтобы психика пришла в норму, нервы пришли в уравновешенное состояние, столь необходимое для нашей жизнедеятельности.

А что сказать о духовном сне, который характеризуется разрывом нашей связи с Богом? Точно так же существуют «снотворные средства», которые вводят нас в состояние духовного сна: это множество соблазнов, которые несет нам мир, — тот самый, что лежит во зле (1 Ин. 5, 19). Всякое отвлечение нашего сознания, нашей мысли от Бога, всякое нарушение нашей внутренней молитвенной жизни — это и есть то «снотворное», которое нередко подается нам через средства массовой информации, через литературу, кинематограф, через образ жизни, через моду, через ложные ценности. Когда мы отвращаем свой взор от Бога, мы впадаем в духовное беспамятство, в духовный сон, и страшно, если смерть застанет нас в таком состоянии.

Что же делать для того, чтобы не спать? Нужно укреплять себя в молитве, чтобы постоянно чувствовать связь с Господом и жить в соответствии с Его заповедями, чтобы стяжать духовный потенциал, способный разрядиться величайшей энергией, вводящей нас в Царствие Небесное. Образ этой энергии так замечательно явлен в притче о десяти девах: это масло, которое мудрые девы влили в свои светильники, а немудрые влить не сумели, и когда они зажгли свои светильники, чтобы встретить жениха, светильники, не имеющие масла, то есть не имеющие духовной жизненной энергии, погасли (Мф. 25, 1-13).

Мы призваны аккумулировать эту энергию, чтобы горели наши светильники, чтобы мы не впадали в духовный сон

252

и сохраняли связь с Богом, которая лишь усиливается и раскрывается в полной мере после нашей физической кончины.

О том, что будет причиной нашего осуждения на Страшном суде Господь говорит очень простыми словами, которые понятны каждому человеку — и младенцу, и старику, и образованному, и необразованному: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня (Мф. 25, 42-43).

Если мы исполняем простую заповедь любви к ближним, когда скорби и болезни других людей становятся нашими скорбями и болезнями, то, живя по Божией заповеди, мы накапливаем ту самую энергию, которая не исчезает с нашей смертью, но вводит нас в Вечное и Божественное Царство.

253