Трубецкой С.Н., кн. Высочайший прием делегатов от земств и городов

Кн. С. Н. Трубецкой, только что переехавший в деревню, где он и написал вышеприведенную сказку, был вызван в конце мая в Москву товарищами, принадлежащими к партии земцев (к которой примыкал и он), на коллективный съезд всех либеральных партий, для участие в составлении такого адреса Государю, под которым могли бы подписаться люди всех направлений, соединенные единым духом патриотического горя по поводу Цусимского боя и сознание грозящей гибели родины, если она не допытается энергично добиться, наконец, народного представительства и крушение старого бюрократического режима. Этот адрес составлен почти исключительно князем, если не считать буквально нескольких слов, вставленных присутствующими членами разнородных групп, которых было крайне трудно удовлетворить в виду их партийного разномыслия.

128

После составление этого адреса, съезд послал своих уполномоченных в Петербург, в надежде, что они удостоятся Высочайшего приема и лично передадут свой адрес Государю Императору. По прошествии 3—4 дней эти уполномоченные вытребовали в Петербург и князя Сергее Николаевича, так как Государь, согласился принять депутацию, и поручили ему прочесть адрес и высказать перед Государем то, что представители всероссийского съезда имели сказать ему.

Приводим целиком выписку из газет, описывающую прием депутации и дающую текст адреса и речей.

Высочайший прием делегатов от земств и городов.

5-го июня, вечером, московские делегаты Ф. Ж. Родичев, И. И. Петрувкевич, Н. И. Львов, кн. Г. Е. Львов, кн. С. Н. Трубецкой, граф П. А. Гейден, кн. Д. И. Шаховской, Ю. А. Новосильцев, кн. Пав. Д. Долгоруков, Ф. А. Головин и представители города Петербурга: бар. П. Л. Корф, М. П. Федоров и А. Н. Никитин получили приглашение явиться в Петергоф на дачу Ее Величества „ Александрия” на Высочайшую аудиенцию. В 11 часов утра, 6-го июня, все названные лица отбыли по Балтийской ж. д. в Петергоф; в Петергофе с вокзала в придворных каретах они были отвезены во дворец.

По приезде делегаты передали Государю через графа П. А. Гейдена известную петицию, составленную в Москве:

                                         Ваше Императорское Величество!

В минуту величайшего народного бедствие и великой опасности для России и самого Престола Вашего мы решаемся обратиться к Вам, отложив всякую рознь и все различия, нас разделяющие, движимые одной пламенной любовью к отечеству. Государь, преступным небрежением и злоупотреблениями Ваших советников Россия ввергнута в гибельную войну. Наша армия не могла одолеть врага, наш флот уничтожен и, грознее опасности внешней, разгорается внутренняя усобица.

Увидав вместе со всем народом Вашим все пороки ненавистного и пагубного приказного строя, Вы положили изменить его и предначертали ряд мер, направленных к его преобразованию. Но предначертание эти были искажены и ни в одной области не получили надлежащего исполнения. Угнетение личности и общества, угнетение слова и всякий произвол множатся и растут. Вместо пред указанной Вами отмены усиленной охраны и административного произвола полицейская власть усиливается и получает

129

неограниченные полномочия, а подданным Вашим преграждается путь, открытый Вами, дабы голос правды мог восходить до Вас.

Вы положили созвать народных представителей для совместного с вами строительства земли, и слово Ваше осталось без исполнение доныне, несмотря на все грозное величие совершающихся событий; а общество волнуют слухи о проектах, в которых обещанное Вами народное представительство, долженствовавшее упразднить приказный строй, заменяется сословным совещанием.

Государь, пока не поздно, для спасение России, во утверждение порядка и мира внутреннего, повелите без замедление созвать народных представителей, избранных для сего равно и без различие всеми подданными Вашими. Пусть решат они, в согласии с Вами, жизненный вопрос государства, вопрос о войне и мире, пусть определят они условие мира, или, отвергнув его, превратят эту войну в войну народную. Пусть явят они всем народам Россию не разделенную более, не изнемогающую во внутренней борьбе, а исцеленную, могущественную в своем возрождении и сплотившуюся вокруг единого стяга народного. Пусть установят они в согласии с Вами обновленный государственный строй.

Государь! В руках Ваших честь и могущество России, ее внутренний мир, от которого зависит и внешний мир её, в руках Ваших держава Ваша, Ваш престол, унаследованный от предков.

Не медлите, Государь. В страшный час испытание народного, велика ответственность Ваша пред Богом и Россией.

В 12 ч. 40 мин. делегаты были приняты Государем.

Кн. С. Н. Трубецкой произнес от имени депутации съезда приветствие следующего содержания:

Ваше Императорское Величество.

Позвольте выразить Вашему Величеству нашу глубокую искреннюю благодарность за то, что Вы приняли нас после нашего к Вам обращения. Вы поняли те чувства, которые руководили нами, и не поверили тем, кто представлял нас — общественных и земских деятелей — чуть ли не изменниками престола и врагами России. Нас привело сюда одно чувство — любовь к Отечеству и сознание долга перед Вами.

Мы знаем, Государь, что в эту минуту Вы страдаете больше всех нас. Нам было бы отрадно сказать Вам слово утешения, п если мы обращаемся к Вашему Величеству теперь в такой необычной форме, то верьте, что к этому побуждает нас

130

чувство долга и сознание общей опасности, которая велика, Государь.

В смуте, охватившей все государство, мы разумеем не крамолу, которая сама по себе, при нормальных условиях, не была бы опасна, а общий разлад и полную дезорганизацию, при которой власть осуждена на бессилие.

Русский народ не утратил патриотизма, не утратил веры в Царя и в несокрушимое могущество России; но именно поэтому он не может уразуметь наши неудачи, нашу внутреннюю неурядицу; он чувствует себя обманутым, и в нем зарождается мысль, что обманывают Царя. И когда народ видит, что Царь хочет добра, а делается зло, что Царь указывает одно, а творится совершенно другое, что предначертание Вашего Величества урезываются и нередко проводятся в жизнь людьми заведомо враждебными преобразованиям, то такое убеждение в нем все более растет. Страшное слово „измена” произнесено, и народ ищет изменников решительно во всех — и в генералах, и в советчиках Ваших, и в нас, и во всех господах вообще. Это чувство с разных сторон эксплуатируется. Одни направляют народ на помещиков, другие на учителей, земских врачей, на образованные классы. Одни части население возбуждаются против других.

Ненависть неумолимая и жестокая, накопившаяся веками обид и утеснений, обостряемая нуждой и горем, бесправием и тяжкими экономическими условиями, подымается и растет, и она тем опаснее, что в начале облекается в патриотические формы: — тем более она заразительна, тем легче она зажигает массы. Вот грозная опасность, Государь, которую мы, люди, живущие на местах, измерили до глубины во всем ее значении и о которой мы сочли долгом довести до сведение Вашего Императорского Величества.

Единственный выход из всех этих внутренних бедствий — это путь, указанный Вами, Государь, — созыв избранников народа. Мы все верим в этот путь, но сознаем однако, что не всякое представительство может служить тем благим целям, которые Вы ему ставите. Ведь оно должно служить водворению внутреннего мира, созиданию, а не разрушению, объединению, а не разделению частей население и, наконец, оно должно служить „преобразованию государственному”, как сказано было Вашим Величеством. Мы не считаем себя уполномоченными говорить

131

здесь ни о тех окончательных формах, в которые должно вылиться народное представительство, ни о порядке избрания. Если позволите, Государь, мы можем сказать только, что объединяет большинство русских людей, искренно желающих идти по намеченному Вами пути.

Нужно, чтобы все Ваши подданные — равно и без различие — чувствовали себя гражданами русскими, чтобы отдельные части население и группы общественные не исключались из представительства народного, — не обращались бы тем самым во врагов обновленного строя; нужно, чтобы не было бесправных и обездоленных. Мы хотели бы, чтобы все Ваши подданные, хотя бы чуждые нам по вере и крови, видели в России свое отечество, — в Вас своего Государя; чтобы они чувствовали себя сынами России и любили Россию так же, как мы ее любим. Народное представительство должно служить делу объединение и мира внутреннего. Поэтому так же нельзя желать, чтобы представительство было сословным: как Русский Царь — не Царь дворян, не Царь крестьян или купцов, не Царь сословий, а Царь всея Руси, так и выборные люди от всего населения, призываемые, чтобы делать совместно с Вами Ваше Государево дело, должны служить не сословным, а общегосударственным интересам. Сословное представительство неизбежно должно породить сословную рознь там, где ее не существует.

Далее, народное представительство должно служить делу „преобразование государственного”. Бюрократия существует везде, во всяком государстве. Но в обновленном строе она должна занять подобающее ей место. Она не должна узурпировать Ваших державных прав, она должна стать ответственной. Вот дело, которому должно послужить собрание выборных представителей. Оно не может быть заплатой к старой системе бюрократических учреждений. А для этого оно должно быть поставлено самостоятельно, и между ним и Вами не может быть воздвигнута новая стена в лице высших бюрократических учреждений империи. Вы сами убедитесь в этом, Государь, когда призовете избранников народа и встанете с ними лицом к лицу, как мы стоим перед Вами.

Наконец, предначертанные Вами преобразование столь близко касаются русского народа и общества, ныне призываемого к участию в государственной работе, что русские люди не только не могут, но не должны оставаться к ним равнодушны. Посему

132

необходимо открыть самую широкую возможность обсуждение государственного преобразование не только на первом собрании выборных, но ныне же в печати и в общественных собраниях. Было бы пагубным противоречием призывать общественные силы к государственной работе и вместе с тем не допускать свободного суждения. Это подорвало бы доверие к осуществлению реформ, мешало бы успешному проведению их в жизнь “.

Затем говорил от имени города М. П. Федоров:

„Позвольте, Ваше Величество, присоединить к тому, что сейчас было высказано князем Трубецким, еще и то, что тревожит и волнует города. Город и деревня так близки друг к другу, что всякая невзгода деревни отражается и на благосостоянии города — и беднеют деревни, и мы страдаем. Мы не можем не беспокоиться о задачах ближайшего будущего.

Как бы Ваше Величество не разрешили вопроса войны и мира, война все-таки когда-нибудь кончится и тогда настанет необходимость залечивать нанесенные ею раны экономические и финансовые. Мы предвидим, что бюджет должен будет увеличиться ради этого на 300—400 миллионов в год. Чтобы достать эти миллионы, чтобы найти источник для покрытие этих расходов, нужно начать огромную культурную работу и позаботиться о подъеме производительных сил страны; а это возможно только тогда, когда будет призвано к жизни все, что есть даровитого и талантливого в народе и возбуждена широкая самодеятельность общества.

У Вашего Величества есть, правда, люди и люди талантливые, но их немного, и они могут присматриваться к потребностям и нуждам народным только из своих кабинетов и канцелярий, тогда как предстоящая работа потребует людей, стоящих у самой жизни. Вот почему и города всецело присоединяются к голосу земских людей, мысль которых передал здесь князь Трубецкой

В ответ на это Государь произнес речь, в которой выразил благодарность депутатам за те чувства, которые привели их сюда, и веру в готовность их содействовать основанию нового порядка. Речь свою Государь закончил следующими словами:

„Я вместе с вами и со всем народом моим всею душою скорбел и скорблю о тех бедствиях, которые принесла России война и которые необходимо еще предвидеть, и о всех внутренних наших неурядицах.

133

Отбросьте ваши сомнения. Моя воля — воля Царская созывать выборных от народа — непреклонна. Привлечение их к работе государственной будет выполнено правильно. Я каждый день слежу и стою за этим делом.

Вы можете об этом передать всем вашим близким, живущим как на земле, так и в городах.

Я твердо верю, что Россия выйдет обновленною из постигшего ее испытания.

Пусть установится, как было встарь, единение между Царем и всею Русью, общение между Мною и земскими людьми, которое ляжет в основу порядка, отвечающего самобытным русским началам.

Я надеюсь, вы будете содействовать Мне в этой работе”.

После этого Государь разговаривал лично с кн. С. Н. Трубецким *), кн. Д. И. Шаховским и другими.

В 1ч. 50 м. прием окончился^1).

________________

*) Князя Трубецкого Государь между прочим расспрашивал о делах университета и поручил ему составить докладную записку о том, что можно, по его мнению, сделать для реформы высших учебных заведений. В заключение Государь просил князя представить ему эту записку не через министерство народного просвещения, а через министра двора, барона Фредерикса, присутствовавшего при приеме депутации. Докладная записка князя печатается ниже в этом же томе.

¹) („Русь)“.