В 1658 году 10 июля, Никон добровольно оставил патриаршую кафедру и удалился в свой любимый Воскресенский монастырь. Кажется в первое время у Никона действительно было искреннее намерение никогда уже более не возвращаться на покинутую им кафедру, по крайней мере об этом он не раз и решительно заявлял различным лицам, официально посылаемым к нему от государя. 12 июля, т.-е. спустя два дня по удалении Никона, государь послал в Воскресенский монастырь боярина Алексея Трубецкого и дьяка Лариона Лопухина, которым Никон говорил: „чтоб великий государь (титул) и государыня царица и прочие пожаловали его простили, а им, великим государям, благословение свое и прощение посылает, а кого Бог изволит и пресвятая Богородица и великий государь укажет быти на его месте патриархом, и он, патриарх, благословляет и великому государю челом бьет, чтоб церковь Божия не вдовствовала и без пастыря не была, а церковь и дом пречистыя Богородицы благословляет, покаместа патриарх будет, Крутицкому митрополиту".

277

— 278 —

Как навсегда оставивший кафедру, как навсегда расстающийся с своею паствою Никон, с посланными к нему Трубецким и Лопухиным, „приказывал благословение свое и прощение боярам и думным людям и всем православным христианам» ¹). К государю, государыне и ко всем членам царской семьи Никон посылал особое письмо, в котором он прямо называет себя „многогрешный богомолец ваш, смиренный Никон, бывший патриарх», и просит у всех со слезами прощения в своих согрешениях. „Второе и третие и многожды и множицею прошу, Господа ради, пишет Никон, простите мя, да и сами от Господа Бога прощения и благословения сподобятеся, и ничтоже напоминайте ми много моего согрешения, вем, о вем, яко много и премного много к вам государем мое согрешение и велико зело, ему же ей-ей воистину несть числа... Вся ми оставите и простите и незабудете мя бедного и грешного во многой своей милости, якоже и прежде, да и вас Господь Бог не забудет» ²). В этом письме очевидно говорит человек, вовсе и непомышляющий о возвращении на оставленную им кафедру. 1 апреля 1659 года в Воскресенский монастырь посланы были царем думный дворянин Прокопий Елизаров, да думный дьяк Иван Алмазов. по поводу известного письма Никона к государю о крутицком митрополите, совершившем торжественное шествие на осляти в неделю ваий. Никон говорил тогда посланным и следующее:

¹) Рукопись нашей академической библиотеки: „Подлинное дело о суде над патриархом Никоном, хранящееся в Святейшем Синоде, на 8 столбцах», л. 46.

²) Ibid л. 27.

279 —

«престол де он святительский оставил своею волею никем негоним, а что де ему нарицатися патриархом, и он де того имени не отрицался, только нехощет именоватись московским, потому что престол архиерейской великия России оставил своею волею, и к великому государю с боярином князем А. Н. Трубецким и с окольничим Рационом Матвеевичем Стрешневым он, патриарх, приказывал, и те слова он ныне держит непреткновенно, и то, что к возвращению на прежний святительский престол, и в мыслях у него нет. Как де он тогда, оставляя престол, благословил его, великого государя, и весь освященный собор обирати патриарха, кого Бог благословит, так и ныне то благословение, утверждает же, и связанным всем, которым во отшествие свое подал разрешение, так и ныне прощает и разрешает" ¹). 17 мая того же 1659 года в Воскресенский монастырь послан был дьяк Дементий Башмаков, которому Никон между прочим говорил: „хотя де он святительский престол на Москве оставил своею волею и московским не зовется и николи зваться не будет, а патриаршества не оставил и данная благодать святого Духа от него неотнята“ ²). По словам Никона у него и ранее уже было намерение оставить престол и не раз он будто бы просил об отпуске государя, но тот не соизволял на эго и удерживал его ³). Трудно не

¹) Ibid. л. 48 об. Гиббенета: Историческое исследование дела патриарха Никона, т. 1, стр. 167.

²) Гиббенета, т. 1, стр. 172.

³) В Когда Трубецкой от имени царя говорил в Успенском соборе оставлявшему свой престол Никону, чтоб он патриаршество не оставлял, то Никон ответил на это: „уже я слово свое не переменю, да и давно у меня

— 280

верить в искренность этих многократных заявлений Никона, что он не имел намерения вновь занять патриаршую кафедру ¹).

Правительство почему-то не воспользовалось миролюбивым настроением Никона, его согласием на выбор ему приемника, чтобы немедленно избрать на его место нового патриарха, а затянуло это дело на несколько лет, оставляя Никона в очень неопределенном и прямо ложном положении, которое необходимо приводило Никона в неспокойное возбужденное состояние, отражавшееся на всех его поступках и действиях. Уже по самой своей крайне живой, впечатлительной и деятельной натуре Никон не мог долго оставаться в спокойном, выжидательном положении, неопределенность и неизвестность томила его и он понемногу начинает покидать прежнее сдержанное положение, начинает

обещание, что патриархом не быть», 25 декабря 1671 года Никон писал государю: „в 160 году, Божиею волею и твоим, великого государя, изволением и всего освященного собора избранием, был я поставлен на патриаршество не своим изводом; я, ведая свою худость и недостаток уча, много раз тебе бил челом, что меня на такое великое дело не станет, но твой глаголь превозмог. По прошествии трех лет бил я тебе челом отпустить меня в монастырь, но ты оставил меня еще на три года; по прошествии других трех лет опять я тебе бил челом об отпуске в монастырь, и ты милостивого своего указа не учинил. Я, видя, что мне челобитьем от тебя не отбыть, начал тебе досаждать, раздражать тебя и с патриаршего стола сошел в Воскресенский монастырь». (Сол. XI. 384—385).

¹) Некоторые наши историки не верят Никону, что у него было серьезное намерение оставить патриаршую кафедру. Соловьев говорит: „раздраженный окончательно речами Ромодановского 10 июля, Никон решился поразить царя и народ своим удалением; впечатление было произведено

281 —

по разным случаям заявлять свой голос—неспокойный и резкий. Верховного главы в церкви не было, и Никон стал считать себя в праве вмешиваться в церковные дела, если они, по его мнению, принимали в чем-либо неправильное течение; считал себя обязанным обличить тех, кто, по его мнению, нарушал существующие церковные порядки. Правда он оставил патриаршество навсегда и вовсе не думает снова искать его, но это не значит, чтобы он не имел уже больше права возвышать свой обличающий голос по поводу тех или других замеченных церковных безпорядков. По этому поводу Никон говорил: «в прежних де давных летах ко благочестивым царем христианскаго греческаго царствия о исправлении духовных дел и пустынницы возвещали, а он де, уд соборные апостольские церкви, ни за какие вины не отторгнутый, только своею волею оставил паству, а попечение о истине не оставил, и впредь о каком духовном деле, требующем исправления услышит, молчать не учнет». Конечно новый патриарх пре-

сильное, как мы видели, но вовсе не такое, какого мог ожидать Никон: царь не пришел для объяснения с ним в Успенский Собор, не умолял его остаться, не просил торжественно прощения, сцена, происходившая при избрании Никона на патриаршество, не повторилась^». (XI, 299). Преосв. Макарий, в своей истории русской церкви, говорит прямо: „пред близкими своими Никон вовсе не скрывался, что имеет желание и надежду возвратиться на свою кафедру. Он только не хотел сам проситься, а ожидал времени, когда его попросят, позовут, и он возвратится с честию" (XII, 331). Но это мнение историков нам кажется не вполне справедливым. Мы видели, что непосредственно за своим удалением с кафедры Никон не раз и настойчиво повторял, что он вовсе не думает опять возвращаться на оставленный им патриарший престол, он

— 282

кратил бы эти вмешательства Никона в церковные дела, но, к сожалению, новый патриарх все не являлся, и положение Никона по-прежнему оставалось неопределенным и неясным.

В феврале 1660 года в Москве собран был собор для решения дела о Никоне и для избрания ему преемника. В Воскресенский монастырь послан был стольник Матвей Степанов Пушкин, который, прибыв к Никону 24 февраля, просил у него, от имени государя, согласия и благословения на избрание и поставление нового патриарха. Никон отвечал: «на такое де дело, что патриарха поставить без него, он не благословляет: кому де без него патриарха ставить и митру на него положить? Потому что митру дали ему патриархи вселенския, а митрополиту митры на него патриарха положить невозможно. Да и посох-де с патриархова места кому снять и новому патриарху дать? Потому что де он патриарх сам жив и благодать Святого Духа с ним, а оставил де он престол, а архиерейство не оставлял, про то де ведомо великому государю, что он и патриаршеский сак и омфор взял

не раз благословлял царя и собор избрать на его место нового патриарха, и не его вина, если этот новый патриарх так долго не избирался. Правда, у Никона возникли было потом колебания, и раз он сделал решительный шаг, чтобы снова занять патриаршую кафедру. Но в этом случае он введен был в заблуждение Зюзиным и, уверившись в своей ошибке, снова выразил согласие на избрание, под известными условиями, нового патриарха. И на соборе пред восточными патриархами Никон решительно заявляет: „я назад не поворачиваюсь и не говорю, что мне быть на престоле патриаршем». Никон домогался только одного: чтобы за ним оставлено было звание патриарха и чтобы ему отданы были в полное его распоряжение, на архиерейских правах, монастыри и его строения.

— 283

с собою, и во время для ради причастия пречистого тела и пречистыя крови Христа Бога нашего литургию служить, а за них, великих государей, Бога молить. А то де у него патриарха отложено давно, что ему на Москве на патриаршестве не быть. А власти де все рукоположения его, а на поставлении де в соборной апостольской церкви перед великим государем и пред ним патриархом и перед всем освященным собором исповедывались они все и своими руками подписали. А во исповедании де проклинают они Григория Сам Влака, что он при живом митрополите восхитил святительский престол; да они же де архиереи обещеваются потом, что им иново патриарха не хотеть; и новоизбранного патриарха как им без него ставить? Да патриарх же Никон дал ему, Матвею, письмо за своею рукою, а велел то письмо поднесть великому государю, а сказал ему: опричь того учинить инако ему патриарху немочно, а сверх того как он великий государь изволит. А будет де великий государь изволит ему, патриарху, быть в Москве, и по его де, великого государя, указу он, патриарх, новоизбранного патриарха поставит и, от великого государя приняв милостивое прощение и со архиереи простяся и подав всем благословение, пойдет в монастырь. А которые де монастыри строил он патриарх, и тех бы монастырей великий государь имать у него не велел. Да ему бы де патриарху указал великий государь от соборной церкви давать часть, чтоб ему быть сыту». Никон в письме к государю, посланном с Пушкиным, писал: «аще хощет взыскатися благозаконно и праведно и божественно избрание патриаршеское, да призовется наше смирение со благовелением честне. И яко божественное дело, наченше соборне и благочестиво, да

— 284

сотворится избрание, и его-же божественная благодать изберет на великое архиерейство, и благословя благословитца, якоже устав мирный святые церкви содержит, древле приемше от святых апостол, друг другу преподательна, якоже и мы вчинившеся в туюжде благозаконную степень, прияхом божественную благодать, и якоже прияхом, тако и предамы, и якоже от света воссиявает свет, такоже и от содержащих божественную благодать приидет на новоизбранного чрез рукоположение, и в первом неумалитца, якоже и свеща, многия восполяя свещи, неизменитца от своего света. И неповинен будет ни коемужду греху новоизбранный архиерей; и божественная благодать пришед, будет на нем; и да разрешатся вси архиереи союза клятвенного, им же кляшеся во избрании на архиерейство коегождо степени во святой соборней и великой церкви пред благочестивейшим царем, и великим архиереем, и всем освященным собором, и всего царского синклита, и всеми людьми, в нем же и подписашеся своими руками каждо, якоже древний обычай имать церковного утверждения,— и не имать инако кто помыслети разве сего; о сем—помажы, Бог рече, вместо себе пророка, и паки: не входяй дверьми, но прелазяй инуду, той тать есть и разбойник, а входяй дверьми пастырь овцам и прочее» ¹).

Таким образом Никон и теперь решительно заявлял, что он не ищет патриаршей кафедры, согласен на избрание нового патриарха, но под тем лишь условием, чтобы вновь избранный патриарх был

¹) Все документы, относящиеся к собору 1660 года, находятся в указанной рукописи „Подлинное дело о суде над патриархом Никоном». Более важные из них были напечатаны по этой рукописи Н. Субботиным в его книге: „Дело патриарха Никона».

— 285

рукоположен им Никоном, и чтобы ему отданы были в полное распоряжение монастыри его строения. Требование Никона, чтобы новый патриарх был обязательно рукоположен им, было внушено ему никакою-либо особою притязательностью, а простою заботою обезопасить себя от возможных притеснений со стороны своего преемника. Новый патриарх, его ставленник, уже поэтому самому обязан был бы ему известным почтением и уважением, и от него Никон не мог бы ожидать в будущем каких-либо притеснений и несправедливостей относительно себя. Участие Никона в поставлении нового патриарха, с другой стороны, было бы не только фактическим признанием за ним архиерейства, но вместе с тем устраняло бы и самый вопрос об ответственности Никона за самовольное оставление им патриаршей кафедры. Он конечно хорошо знал, что заседавший тогда в Москве собор имел в виду судить его за оставление им кафедры, и что большинство архиереев будет настаивать на лишении его не только патриаршества, но и архиерейства. Что-же касается того требования Никона, чтобы ему отданы были в полное распоряжение монастыри его строения и чтобы он действовал в них как самостоятельный архиерей, то и в этом требовании не заключалось никакой особой притязательности. Оно находило себе полное оправдание в тогдашней практике греческой церкви, где нередко сразу скоплялось по нескольку отставных патриархов, которые не только удерживали за собою архиерейство, но и получали в свое управление епархии. Вообще в предложениях Никона не было ничего особо-притязательного, чрезмерного и неисполнимого, наоборот они были вполне удобоприемлемы и решали самый вопрос о Никоне просто, окончательно и безобидно.

— 286 —

На соборе 1660 года мнения относительно предложения Никона разделились: одни стояли за их принятие, другие решительно отрицали их и настаивали, чтобы Никон окончательно был лишен не только патриаршества, но архиерейства и священства. В виду таких противоречивых мнений царь не решился на избрание преемника Никону, выбор нового патриарха опять был отложен на неопределенное время и положение дел по-прежнему осталось невыясненным. А между тем если когда, то именно в то время настояла крайняя нужда в патриархе, который бы твердою авторитетною рукою поддержал колебавшийся церковный порядок. Церковные дела в то время значительно расшатались, всюду царила смута, нестроения. Противники церковных исправлений Никона, ободренные его удалением, высоко подняли голову и усиленно вели пропаганду своих воззрений; повсюду шла ожесточенная борьба за старые и новые церковные порядки; большинство колебалось и не знало к какой стороне пристать, даже среди самих иерархов находились лица, готовые стать на сторону противников церковных исправлений Никона. И вот в такое-то трудное время для церкви, царь оставляет ее без верховного главы, не решается поставить, на место удалившегося Никона, нового патриарха. Чем же объяснить эту непонятную нерешительность царя, это его очевидное нежелание избрать Никону преемника, который так настоятельно необходим в виду исключительного положения тогдашних церковных дел? Некоторые стали предполагать, что государь вероятно нарочно не избирает преемника Никону, конечно потому, что в душе рассчитывает на примирение с старым патриархом, на его возвращение на патриаршую кафедру. К этой мысли,

— 287 —

в виду нерешительности царя, мог прийти и Сам Никон, так могли подумать и многие другие, особенно люди, лично расположенные к Никону, соблазнявшиеся его многолетнею размолвкой с царем, и искренно желавшие умиротворения церкви, которого они ожидали только от энергичного, деятельного Никона. Выразителем этих стремлений примирить Никона с царем и снова возвести его на патриаршую кафедру—явился боярин Никита Алексеевич Зюзин, горячий сторонник и радетель Никона, находившийся с ним в переписке. Зюзин употреблял с своей стороны все усилия, чтобы склонить Никона на примирение с царем и побудить его снова занять патриаршую кафедру. Об этих своих попытках, в собственноручной своей сказке, поданной государю, сам Зюзин рассказывал следующее: „сказал Никитко Зюзин: в прошлом, государь, 166 году июля в 10 день сказал мне холопу твоему дьяк Иван Калитин, что патриарх Никон хочет идти, оставя престол свой, из Москвы. И я де ему говорил: что не ходи, и он не слушает. И я Никитко послал его и велел ему говорить патриарху, чтоб он от такого дерзновения престал, из Москвы не ходил и церкви Божией не возмутил и тебя, великого государя, не прогневал; а буде пойдешь нерассудно и неразмысля, дерзко, и впредь, и хотящу ти внити, не леть ти будет, а я, ни к тебе нельстя, опасаюсь великого государя гнева, видя твое такое дерзновение. И Иван сказал: говорил де ему, и он де, усумневся было от твоих слов, и стал было писати, и, немного написав, разодрал и сказал: иду де. — И после того в это же лето посылал я к нему многажды дьяка Федора Торопова с тем же: что, государь, оставил престол свой? Остави упорство свое и

— 288

возвратись. И он приказывал всегда с ним: будет де тому время возвращусь.—А как он патриарх был в Иверском монастыре, и он ко мне, холопу твоему, писал и не однажды, о сошествий своем, в Новгород, проводя от Божественного писания, а подлинно подробно всего я неупомню, что писано в грамотах его... А те, государь, грамоты все патриарши взяты у меня, холопа твоего, преж сего с иными пиеьмы, а я, холоп твой, против того писывал к нему о возвращении же его... А из Новгорода едучи я, холоп твой, был у него патриарха и говорил ему: для чего сшел дерзостно? И для чего нейдет по се время и не смирит себя пред Богом и пред тобою великим государем и церковь оставил? И он сказал: сгнел де с сердца, а по времени возвращусь, а ты де пиши ко мне и впредь о том, о пришествии моем. И я, холоп твой, писал к нему и словом приказывал с Аароном старцем о пришествии его, и как он был на Москве на Воскресенском подворье, и то мне сказал старец Аарон. И после того писывал и словом приказывал с попом Сысоем тоже, чтобы смирил себя, возвратился".

Таким образом Зюзин, по его собственному сознанию, с первого же дня оставления Никоном кафедры, постоянно письменно и на словах чрез разных лиц твердил ему, чтобы он примирился с государем и возвратился на патриарший престол. Не видать, однако, чтобы Никон склонялся на эти убеждения Зюзина и предпринимал какие-либо действительные меры к возвращению на оставленную им кафедру. Он по-прежнему заявлял всегда царским посланным к нему, что вовсе не думает возвращаться на патриаршество. Тогда Зюзин упо-

289 —

требил наконец последнее средство, чтобы склонить Никона сделать решительный шаг к примирению с царем и к возвращению на патриаршую кафедру.

Зюзин, как вероятно и многие другие, то обстоятельство, что государь не избирал Никону преемника, объяснял себе тем, будто государь желает примирения с Никоном и возвращения его на патриаршество, лишь бы только сам Никон оставил свое упрямство и первый сделал решительный шаг к примирению. Установившиеся было, в последнее время, дружеские отношения между царем и Никоном по-видимому вполне подтверждали справедливость этого предположения, которое у Зюзина скоро обратилось в полную уверенность. В своей сказке, поданной государю, Зюзин рассказывает следующее: „в декабре месяце (1664 г.) случилась речь с думным дворянином с Афанасьем Лаврентьевичем Нощокиным про посылку посольства его, и в разговоре дошла речь до патриарха: добро бы де ныне к такому великому мирному делу патриарх зде был. И я, холоп твой, молвил: да нет ли на него великого государя гневу? И Афанасий сказал к тому слову: нету де гнева от тебя великого государя, мне де декабря 7-е говорил великий государь, что приехал от патриарха архимандрит Воскресенского монастыря, и бил челом и говорил со слезами от патриарха о том, чтоб смуте неверить никакой. И великий государь сказал, что смуте не верю и гневу моего на него нет. Да Иван де Неронов приезжал в Хорошево и поносил ту патриарха, и я де тому ничего не верил, а положил то все на волю Божию. И я молвил к тому: отпишуся к патриарху, чтоб ныне был, либо от письма он придет восмирение. Добро де,

290 —

коли тебе содетель патриарх, не чтоб Господь Бог по воли своей святой церковь умирил! А больше того Афанасий о том не говорил®.

Этот разговор с Нащокиным вызвал у Зюзина окончательную решимость именем государя пригласить Никона в Москву. Он окончательно убедился, что вполне верно понял сокровенную мысль и намерение государя примириться с Никоном и, считая себя призванным совершить „то дело Божие и его великого государя и всего народа», немедленно отправил в Воскресенский монастырь попа Сысоя, чтобы тот всячески уговаривал Никона прибыть в Москву. Но Никон и на этот раз не поддался на уговоры. Он ответил, что без письма государя не может явиться в Москву. Тогда Зюзин написал Никону письмо, в котором звал его в Москву уже от имени царя и царицы, которые де ожидают его приезда. Это письмо Зюзин послал к Никону 13 декабря с поддьяконом Никитою, который показывал, что Никон „чел то письмо потихоньку и сказал мне: буди в том воля Божия, сердце царево в руце Божией, я де миру рад». В этом смысле Никон написал ответ Зюзину и отослал его с тем же поддьяконом Никитою. 15 декабря Зюзин отправил к Никону последнее решительное письмо, уже с инструкцией как ехать и как вести себя в Москве по приезде. „Ведомо буди тебе, государю, писал Зюзин,—тако приятели мне сказали—изволено тебе государю быть в воскресенье во 18-й день к заутрене, часов за семь или менши малым, чтоб в пение притить, а не в понедельник 19 числа; и войтить в церковь в северные двери; и будет, неведая странного твоего входу в церковь, церковники петь перестанут, или не пере-

291

станут, пришед на свое место, начало положа, и изволи молить в слух: мир вам. Архимандрита своего и ключаря пошли известить Иова или кой лучитца, ко государю, что пришел ты в церковь, кельи тебе и двор отпирать для обиходных; а будет митрополит тут в церкви Ростовской или Крутицкой Павел будет, и ты б изволил позвать к себе к благословению и подати мир ему, и ко государю весть велел подать ему и с архимандритом послать вместе. А будет они, незнаючи, опасутся, и ты, государь, архимандрита и одного пошли, и прикажи с ним ко государю и ко государыне царице и к детем и к царевнам мир и благословение. А у ворот Тверских городских изволи сказать, что савинской архимандрит приехал" и т. д. целая вообще инструкция, где и как поступать и что говорить по приезде в Москву. Кроме того в письме находится целый ряд уверений, что все это сообщается Никону по тайному повелению самого государя, и чтобы он безусловно верил всему сообщенному ему в письме. И это письмо было послано к Никону с поддьяконом Никитою, которому Зюзин наказал говорить Никону, „чтобы де патриарх сему письму верил, и ни за что бы не опасался, и худово б ничего не думал, а того б ему неучинить, чтоб не ехать, топерь к нему последняя государева милость, аще ли де не поедет, опять быть вражде и ты Никита говори ему, чтоб ехал". Прочитав письмо Зюзина, Никон говорил поддьякону Никите: „уж то де воля Божия на то пришла, не буду воли Божией противен и его государеву указу".

Очевидно Никон не только безусловно поверил письму Зюзина, поверил, что его действительно зовет в Москву сам царь, но и видел в этом

— 292 —

призыве особую относительно его волю Божию, которой ему невозможно противиться. Так смотреть на все это дело Никон имел и свои особые, правда чисто субъективные, но для него лично вполне убедительные побуждения. Никон томился неопределенностью и неизвестностью своего положения, видел смуту, неуверенность и колебания, царившие тогда во всех церковных делах, так как церковь несколько уже лет не имела верховного главы и руководителя по вине между прочим и самого Никона. И вот у него невольно явилась мысль: правильно ли он поступил, оставив патриаршество, правильно ли он поступает и теперь, упорно отстраняясь от патриаршества, не предпринимая никаких мер к своему возвращению, что так неблагоприятно отражается на положении всех церковных дел. Эти мысли наполняли душу Никона, неотступно преследовали его и не давали ему покоя. Смутное состояние духа Никона особенно усилилось в виду настояний Зюзина, чтобы он, ради церковного мира, возвратился на патриаршую кафедру, что этого усиленно желает и сам царь. Чтобы положить конец своим сомнениям и колебаниям, чтобы прийти к какому-либо определенному решению и им руководствоваться в дальнейших своих действиях, Никон старается узнать относительно себя волю Божию, старается получить высшее откровение о том, как ему следует поступить в трудных обстоятельствах. «Слыша смятение, рассказывает Никон в письме государю, и молву велику о патриаршеском столе, ови тако, инии инако глаголюще развращенная, и несть ничтож истина, но кождо что хощет, то тот и глаголет, и того рада 173 году ноября от 14 дня, удалився в пустыню вне монастыря на молитву и пост, дабы известил Господь Бог, чему

— 293 —

подобает быти. И тако молихомся довольно ко Господу Богу со слезами и не бысть ми извещения. И декабря от 13-го дне уязвихомся любовию Божиею паче первые и приложихом пред Господем Богом молитву к молитве, и слезы к слезам, и бдение ко бдению, и пост к посту, и постихомся даже до 17-го две. Бе же день той, отнележе нача поститися, вторник, и постихомся до субботы, ничто же вкусив, ни воды пия, но хлеб менив молитву и питие слезы, и ни сну причащахся, лежа на ребрах, развее утомився, сидев с час в сутки, но трудихомся и молихомся со слезами вопиюще и плачуще, дондеже известит ми Господь Бог, что суть подобает сотворити и что суть годно его святой воли. И молихомся множицею глаголати ко Господу нашему Иисусу Христу: Ты, Господи, рекл еси пречистыми своими неложными усты: аще что просите молящеся, и о имени Моем дастся вам. И паки рекл еси, Господи: просите и приимите, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам. И по мале рече: всяк-бо прося приемлет и толкущему отверзается. И тако множицею стужая человеколюбию Божию и от многого труда седох в церкви на месте своем, понеже во вся четыре нощи и три дни не сходил для спания. И бых, яко седох, в мал сон сведен бых, седя и видех: и се обретохся во святей соборной церкви и видех свет велик зело, обаче от живущих никого ту видех, но прежде бывшими леты усопших святителей и священников стоящих по странам, идеже гроби прежде усопших святых отец, митрополитов и патриархов. Един же некто святолепен муж, сединою честною доволен или вельми красен, браду имея густу вельми мало продолговату, во священных святительских одеждах вси стояху. Той же вышепомянутый свято-

— 294 —

лепный муж, обходя по иным святым отцем, хартию и киноварницу с киноварем обносит по всем святителем, они же вси подписуют. Аз же со страхом приступив к носящему хартию и киноварницу; вопросить его: что сие творите подписующе руки на хартии? Он же рече ми: о твоем пришествии на престол святый. Аз рече: покажи ми, аще есть истина? Он же показами, и смотрях: и бысть тако. Аз же паки рекох ему: ты подпишешилися? Он рече: подписахомся уже, и показа ми о себе написанное. Аз смотрив со вниманием, и обретшася истинна написано полтрети строки сице: смиренный Иона, Божиею милостию митрополит, тако страхом Божиим подписую подобно есть. Аз же приим дерзновение идох к месту и, хотящу ми взыти, обретох святителя стояща на месте, в честных одеян архиерейских одеждах, и ужасохся. Он же рече ми: не ужасайся, брате, яко тако воля Божия есть, взыди на стол свой и паси словесные Христовы овцы, яжети Господь поручил,— и абие невидим бысть. Аз же утвердився взыдох. Мню же святителя стояща Петра чудотворца. Ей ей, тако ми Господь свидетель на се».

Приведенный рассказ Никона о бывшем ему видении служит доказательством того, что происходившая у Никона внутренняя борьба, по вопросу о возвращении на кафедру, уже ранее решена была в его духе в пользу возвращения, которого он теперь усиленно желал, так что произошедшее за тем видение было только обнаружением этого нового настроения Никона, хотя сам оп, конечно, свое окончательное решение снова возвратиться на кафедру принимал только за следствие видения.

Поверив во всем письмам Зюзина, поверив своему видению, Никон отбросил все колебания и

— 295 —

отправился, в назначенный ему Зюзиным срок, в Москву, чтобы снова занять патриаршую кафедру. Ранним утром 18 декабря Никон прибыл в Москву и неожиданно явился в Успенском соборе и стал на патриаршем месте. Приложившись к мощам и иконам, он потребовал к благословению местоблюстителя патриаршего престола ростовского митрополита Иону, находившегося в соборе. Иона не отважился воспротивиться этому требованию Никона и, как бывало ранее, подошел к нему под благословение, а вслед за ним приняли благословение и все соборяне, после чего Никон приказал Ионе известить о своем прибытии государя. Вообще в своих действиях Никон точно сообразовался с инструкцией, данной ему Зюзиным, он был верен ей до мелочей. Но результат оказался для него совершенно неожиданный. Царь вовсе не хотел возвращения Никона, тем более не желали этого бояре и власти; известие о прибытии Никона только произвело во дворце страшный переполох. Паисий Лигарид рассказывает об этом следующее: „В воскресенье пред Рождеством Христовым, среди ночи, с великим торжеством (Никон) вошел в столицу Москву и вторгся в большую церковь: взошед на патриарший престол дал явный знак, чтобы все шли под его благословение. Тут присутствовал управлявший патриархией ростовский митрополит Иона. Позабыв данную им подписку никогда не принимать Никона как патриарха, приложился к его деснице и попросил благословения, да прибавил еще ласкательно, что он явился в удобную пору. Когда и прочие увидали, что начальник преклонил главу, то и они все спешно подошли за благословением, а именно: протопресвитер Михаил и окружавшие его прило-

296 —

жились к деснице, а протодиакон Михаил громогласно воскликнул: „еще молимся об отце нашем патриархе Никоне». Царь, узнав о сем внезапном и несвоевременном прибытии Никона, был поражен и подумал про себя: откуда такое бесстыдство? Тотчас созвав весь синклит и послав за находившимися тут архиереями, велел всем явиться как можно скорее. Призван был и я на-скоро во дворец и заметил необыкновенное освящение, как-будто предстали скифы вооруженные, или ляхи-сарматы; да и в подобном случае не было бы столько смятения и шума, сколько приключилось от неожиданного прихода Никона.—Царь негодовал, бояре кричали, святители призывали Бога, качая головою, все смешанно взбегали на лестницу дворцовую. Чрез несколько времени спросил царь: „что надлежало делать при сем внезапном событии?» А я—газский сказал: да будет он спрошен: как суда пришел? Кто пригласил его, что он так дерзновенно и разбойнически нахлынул на верховный патриарший престол, когда суд над ним еще не ясно произнесен, и когда он еще не оправдан?» *).

„Великий государь, поговоря со властьми и бояры, велел Павлу митрополиту сарскому и подонскому, да боярам: князю Никите Ивановичу Одоевскому, князю Юрью Алексеевичу Долгорукому, окольничему Родиону Матвеевичу Стрешневу, да думному дьяку Алмазу Иванову иттить в соборную церковь и патриарху Никону говорить: отставя он патриаршеский

^*) Сочинение Паисия Лигарида о соборном суде над Никоном, в русском переводе. Рукоп. нашей академической библиотеки, л. 49. Самый рассказ о пришествии Никона в Успенский собор у Паисия носит заглавие: „Разбойничье нападение Никона».

— 297 —

престол самовольно и обещался, что ему впредь в патриархах не быть и съехал жить в монастырь, и писано о том ко вселенским патриархам, а ныне он для чего к Москве приехал и в соборную церковь вшел без ведома его великого государя и без совету всего освященного собора? И патриарх Никон митрополиту и боярам сказал: „что он сшел со престола никем гоним, а ныне он пришел на свой престол никем зовом, для того, чтоб де великий государь кровь утолил и мир учинил, а от суда де он вселенских патриархов не бегает, и пришел де он на свой престол по явлению и давал им к великому государю письмо". Только испросив особое разрешение у государя, послы приняли письмо от Никона. В нем описывалось приведенное выше видение Никона и в особой приписке к нему он посылал благословение царю, царице, царским детям и сестрам, заявлял, что он пришел в кротости и смирении, якоже Господь наш научи мя, глаголя: научитеся от мене, яко кроток есмь и смирен сердцем», что он не только «мир даровати кому, но и оставление грехов имамы власть подати!.. Но аще и больше сих восхощет твое царское величество слышати и навыкнути, то не отречемся сказати: хощеши ли самого Христа прияти? Мы твоему благородию покажем, како Господу свидетельствующу: приемляй вас, Моене приемлете» ¹)... Письмо Никона было прочитано в присутствии царя, властей и бояр. «Мы все ужаснулись, рассказывает Паисий Лигарид, ложного этого

¹) Все документы о приезде Никона в Москву и о деле Зюзина находятся в упомянутой академической рукописи: Подлинное дело о суде над патриархом Никоном — и в значительно более полном виде, нежели как оно напечатано в исследовании г. Гиббенета.

— 298 —

откровения, все единодушно воскликнули: ангел сатаны послан был к Никону, преобразившись в ангела света. Но пусть скорее удалится от нас созерцатель сих пустых откровений, пусть отойдет в свой монастырь этот кощун, чтобы не произошло крамолы или лишнего кровопролития в народе» ¹). В собор к Никону снова был послан митрополит Павел и бояре и говорили ему: „что письмо его великому государю донесено, а он, великий государь, и власти и бояре того письма слушали, и чтобы он патриарх из соборные церкви ехал в Воскресенский монастырь по-прежнему». Никону не оставалось ничего более делать, как подчиниться этому требованию.

Никон, как мы видели, ехал в Москву в полной уверенности, что его призывает сам царь, что он снова займет патриарший престол, так как он безусловно верил письмам Зюзина. Но в Москве ему пришлись горько разочароваться. Он окончательно убедился здесь, что в Москве вовсе не желают его возвращения на кафедру, что и для самого царя его приезд был неприятною неожиданностью, что своим появлением в Москве, своим так резко выраженным здесь стремлением снова занять кафедру, после того как столько раз торжественно заявлял, что будто бы у него и в мыслях нет снова искать патриаршества, он стал в очень странное, очень оскорбительное и прямо унизительное для него положение. Он очевидно ошибся, или был обманут, и притом крайне зло, но кем и с какою целью? Он не мог не верить письмам Зюзина, не будь их, он никогда бы сам не поехал в Москву, чтобы снова сесть

¹) О Соч. Лигарида о соборном суде над Никоном, л. 50.

— 299 —

на патриарший престол, — что же теперь значили письма Зюзина? кто был тут обманщиком? Желая показать, что для своего, на видь странного образа действий, он имел вполне резонные основания, Никон выдал, своего доброжелателя Зюзина, конечно, в надежде, что тот разъяснит и оправдает свой образ действий относительно Никона, что все дело здесь заключалось не в обмане его доброжелателя Зюзина, в каком-то странном недоразумении, которое нужно выяснить. Понятно, что, выдавая письмо Зюзина, Никон вовсе не предвидел той великой беды, какую он этим навлекает на своего доброхота.

Приезду Никона в Москве было придано чрезвычайно важное значение. Уже в тот же самый день начались допросы всех каким-либо образом соприкосновенных к делу лиц, от которых и отобраны были письменные показания о приезде Никона, о его действиях в Успенском соборе, об обстоятельствах его отъезда и т. под. Прежде всего самим государем допрошен был место блюститель патриаршего престола ростовский митрополит Иона: „какими обычаи патриарх Никон в церковь вшел? Как посох чудотворца Петра митрополита с собою взял и с Москвы с собою увез?" Митрополит Иона заявил, что „нынешния де ночи, на всенощном пении, на второй кафизме, внезапну шум учал быть, и двери загремели, и вошли в соборную церковь люди многие; и за людьми крест внесли, а за крестом патриарх Никон вошел и стал на патриарше месте, и в то время его старцы пели ему: испола эти деспота, а после того пели достойно есть; а псалтырь моему митрополичу поддьяку говорить велел перестать, и велел соборному дьякону Михаилу говорить эктению, а сам в

300

то время пошел целовать иконы и чудотворцевы мощи и ризу Спасову. И целовав, вшед на патриаршее место, говорил молитву: Владыко много милостиве, а посох Петра чудотворца, который стоял на патриархове месте, в которое время он, патриарх, взял, того он, митрополит, не догадался. И его митрополита велел позвать к себе к благословению, и он де у благословения был, также и протопоп с братьею у благословения были же, и его де митрополита послал он к великому государю, и велел про свой приход известить, а с ним де митрополитом послал Воскресенского монастыря архимандрита. А как де от великого государя власти и бояре к патриарху приходили в последнее, и патриарх с патриарша места из соборные церкви пошел вон, и посох чудотворца Петра взял с собою». После личного допроса митрополита Ионы государь приказал ему и боярину Никите Ивановичу Одоевскому „про патриарш приход” допросить соборного протопопа Михаила с братиею. Этот допрос не открыл, однако ничего нового. Как соборный протопоп Михаил, так и все соборяне про приход Никона и все его действия в Успенском соборе повторяли буквально то же самое, что уже ранее заявил государю митрополита Иона, с тем лишь различием, что они дали показание, когда именно Никон взял в руки посох чудотворца Петра, чего не заметил митрополит Иона ¹).

Из всех отобранных о приходе Никона показаний было ясно одно, что Никон действовал в Успенском соборе как настоящий патриарх, что

¹) Рукоп. „Подлинное дело о суде над патриархом Никоном», л. л. 129. об. —137.

— 301

все бывшее в соборе духовенство относилось к нему как к действительному патриарху, исполняло все его распоряжения и даже, с местоблюстителем патриаршего престола митрополитом Ионою во главе, беспрекословно приняло от него благословение, когда он их потребовал к себе для этого. Последнему обстоятельству государь придавал особенно важное значение. «Когда митрополит Иона, по приказанию Никона, отправился к государю из Успенского собора, чтобы доложить ему о приходе Никона, то хотел нас, великого государя, Иона митрополит благословить, пишет царь в грамоте к новгородскому митрополиту Питириму, и мы, великий государь, его, Иону митрополита, спросили: у благословения у Никона патриарха он митрополит был ли? И нам, великому государю, он, Иона митрополит, сказал: что де Никон патриарх велел его позвать к себе к благословению, и он де митрополит и соборный протопоп с братиею у Никона патриарха у благословения были. И мы, великий государь, ему митрополиту говорили: что он, митрополит, поставлен блюстителем соборные и апостольския церкви, а ведая всех вас соборные изложения, что Никон патриарх патриаршеский престол оставил самовольно, и обещался, что ему паки не возвратитися, и про то его самовольное отшествие, по изложению всех вас освященного собора, писано о том от нас, великого «государя, ко вселенским патриархом, а до рассуждения вселенских патриархов и до бывшего собора сообщение с ним не имети, а у того соборного изложения и его Ионы митрополита рука есть. И нам, великому государю, Иона митрополит сказал: что он то учинил забвением, устрашись его, Никона, внезапным пришествием. И за презрение изложения всего освящен-

302 —

наго собора, и за неопасное блюстительство соборные апостольския церкви у него, митрополита, мы, великий государь, у благословения не были до вашего, богомольцев наших, совету». По поручению государя боярин Никита Иванович Одоевский допрашивал Успенского собора протопопа Михайла и других соборян: «ведая, что Никон патриарх патриаршеский свой престол оставил самовольно, а ныне пришел к Москве в соборную церковь Успения Пресвятые Богородицы, без ведома великого государя и всего священного собору, и они для чего к патриарху к благословению ходили? И протопоп с братиею сказал: в том они пред великим государем виноваты, что у Никона патриарха у благословения были они простотою своею, потому что митрополит Иона пошел к благословению пред их»

Виновность ростовского митрополита Ионы была очевидна: он не только ни в чем не воспротивился Никону, не поспешил известить о его прибытии государя, но первый беспрекословно подошел к нему под благословение а другие, только последовали его примеру. В виду этого возникал вопрос: не находился ли Иона в тайном соглашении с Никоном? Государь решился немедленно расследовать это дело.

Уже 22 декабря, в крестовой патриаршей палате, собрался, по приказу государя, собор из находившихся тогда в Москве иерархов: Павла митрополита крутицкого, Паисия газского, Феодосия сербского, Косьмы амасийского, Макария гревенского и Нектория архиепископа погонианского для рассуждения по делу митрополита Иены. Собор потребовал от последнего письменного заявления о деле и митропо-

¹) Ibid. л. л. 135, 168.

— 303 —

лит Иона показал: «как патриарх ходил образы целовать, и пред ним протопоп Михайло ходил со свещею, а ключари. Иов и Федор, пред патриархом ходя, иконы и чудотворцевы мощи вскрывали. И аз, митрополит, хотел из церкви итти вверх сказать великому государю о приходе патриархове, и пришел к западным дверем и двери заперты, и аз пошел к северным дверем, в кои патриарх вшел, и те двери заперты же, а кто их запер, того я не ведаю. И аз от печали учал ужасен быть, и своих черных дьяконов, Иосифа, да Герасима, да Варлама, посылал по протопопа и ключарей и по прочих соборных попов и дьяконов, чтоб с кем посоветывать великому государю вестно учинит, и дьяконов моих никто не послушал, и никто ко мне не пришел и все меня оставили. А патриарх прислал ко мне, чтоб аз шел к нему к благословению, а протопоп, и ключари, и попы, и дьяконы, и все соборные причетники пришли близ места патриархова и ждали от патриарха благословения. И аз в печали своей, видя около себя многих людей патриарших, устрашился, что все приникли к патриарху тщательно, и пошел к нему к месту, и он меня благословил. А того ради аз пошел, что он, патриарх, в град вшел во всех вратех неодержим, и в церковь с великою надеждою дерзостно вшел; а которую он надежду имел: патриархом ли ему впредь на Москве быть, или иное какое во святой Божией церкви дурно сотворить?.. И аз того устрашился. чтоб промеж нас какого дурна не учинилось, и пошел к благословению. И потом Никон меня учал посылать к великому государю, а велел о своем приходе известить, и аз и пошел вверх к великому государю»...

— 304

Из показания Ионы, данном им собору 22 декабря, выходило, что Иона, еще не видевшись с Никоном, уже хотел было уйти из собора, чтобы немедленно известить государя о приходе Никона, но западные и северные двери, в которые он только мог пройти незамеченным патриархом, оказались запертыми, почему он и не мог выполнить своего намерения. Тогда он послал своих черных дьяконов звать к себе протопопа, ключарей и всех соборян, чтобы посоветоваться с ними, как бы дать знать государю о приходе Никона, но его посланных никто не слушал, никто к нему не пришел на зов, все уже стояли около патриаршего места в ожидании благословения. Смущенный всем произшедшим, устрашенный, что „все приникли к патриарху тщательно", думая, что смелый приход Никона означает его возвращение на кафедру, он подошел к нему под благословение ¹). В виду этого показания Ионы, значительно смягчавшего его вину и, наоборот, отягчавшего вину соборян, собор немедленно взял письменные показания у черных дьяконов Ионы, которых он будто бы посылал звать протопопа, ключарей и других соборяне на совет к себе. В этих показаниях черных дьяконов Ионы говорилось, что когда Ни-

¹) Поддьякон Федор Никитин и первый дьяк Федор Константинов уже на допросе в день приезда Никона, прямо показали, что когда они увидали подходящими под благословение к Никону митрополита, протопопа и всех соборян „и мы, смотря на то, и убояхся от страха прежних дней, что во истину чаяли, что он по государеву цареву и великого князя.... указу и жалованию пришел, и мы пошли к благословению". Тот же певчий дьяк, Федор Константинов, и после показывал: „а до приезду к Москве патриарха за неделю или больше того, он подлинно неупомнить, говорил ему поддьякон Никита Никитин,

— 305

кон пошел прикладываться к иконам и мощам, „в те поры митрополит пошел из церкви и дошел до западных дверей и двери заперты, и он пошел к северным дверям, в кои патриарх Никон вшол, и те двери заперты же, а кто их запер, того мы не ведаем. И митрополит от печали весьма ужастся, и нас, дьяконов, многажды посылал с кручиною великою по протопопа, и по ключарей, и по попов и дьяконов, чтоб они-шли к митрополиту для совету, чтобы подать весть к великому государю о приходе патриархове, и протопоп, и ключари, и попы, и дьяконы никто не послушал и никто к митрополиту не пошел ни един человек, и мы, к митрополиту прихода, многажды про то сказывали, что нас никто не слушает. А как патриарх иконы целовал, и в те поры протопоп Михайло пред патриархом со свещею ходил, а ключари оба, пред патриархом ходя, иконы и мощи вскрывали".

Таким образом показания черных дьяконов митрополита Ионы вполне подтверждали показания, данные самим митрополитом. Но понятно, что опросом только митрополита и его дьяконов собор не мог ограничиться. Он поручил Павлу митрополиту Крутицкому, Феодосию митрополиту Сербско-

помолимся де Господу Богу, великий государь хочет патриарха Никона взять к Москве на патриарший престол по-прежнему и послал по него, чтоб он к Москве приеха и собою, без присылки... а великого государя он про то не известил, чаял, что истинн великого государя указ". Очевидно, в соборе были и такие люди, которые уже ранее кое-что слышали про приход Никона и, подобно митрополиту Ионе, думали, что Никон явился в Москву с особого разрешения государя, чтобы снова занять патриаршую кафедру.

306 —

му, Чудовскому архимандриту Иоакиму и архимандриту Богоявленского монастыря Феодору допросить соборного протопопа Михайла, ключарей и всех вообще соборян, «которые были декабря 18 в соборной церкви у всенощнаго в те поры, как приходил в соборную церковь бывший патриарх Никон: о приходе его бывшего патриарха в соборную церковь ведали ль и великого государя о приходе его почему не известили? И для чего от него благословение принимали на патриаршем месте, ведая то, что он патриаршество оставил, и свидетельство о том было, и руки их протопопа с братию о том в свидетельстве есть? И почему они Ионы митрополита Ростовского, как их призывал для совета, не послушали, к нему не пошли? И от чего протопоп Михайло пред бывшим патриархом Никоном по соборной церкви свещу носил, и ключари, Иов да Федор, как бывший патриарх образы и чудотворцевы мощи целовал, и они образы и мощи вскрывали ль? И как пошел Иона митрополит вверх к великому государю и черного диакона Герасима по него ключаря Иова посылал, чтобы он Иов с ним шел к великому государю, и ключарь Иов отказался, что он вверх к великому государю итти с митрополитом не смеет патриарха, и пошел к месту патриаршу и бывшего патриарха Никона о том докладывал? И в те поры кого иных чинов людей видел, кто приходить к патриаршему месту, к бывшему патриарху Никону к благословению?» Протопоп, ключари, соборных четыре попа, да четыре диакона показали, „что о приходе бывшего Никона патриарха в соборную церковь они не ведали и ни от кого не слыхали», что „о приходе его в соборную церковь великому государю не известили в страховании и

307 —

безпамятстве и простотою своею, потому что они чаяли, что пошел известит великого государя Иона митрополит, и многое де время его в церкви, как бывший патриарх вошел, не видали". У благословения патриарха они были, но после митрополита и архимандрита Савватия Спасо-Ярославского монастыря. „Митрополит к ним никого не присылывал, чтоб про приход бывшего патриарха в соборную церковь известить великого государя; а церковные двери были отперты двои: южные да северные, а заперты были западные двери, потому что западные двери во всенощную и заутреню не отпираются, опричь пришествия великого государя". К этому общему показанию соборный протопоп Михайло присоединил и следующее: „как де бывший патриарх образы и чудотворцевы мощи целовал, и по церкви пред ним протопоп свещи не нашивал, и как де пришел бывший патриарх к образу Пречистыя Богородицы Влахернския, и в те поры с подсвечника свеча упала на мост, и он де протопоп, свещу подняв, поставит опять пред образом, а больше де того он пред бывшим патриархом со свещею исхаживал, та де служба не его протопопа". Ключари и дьяконы соборные согласно показали: „как бывший патриарх Никон ходил по соборной церкви образы и чудотворцевы мощи целовать, и протопоп де пред патриархом свещи ненашивал, и никто со свещею не ходил". Поп Киприан в своей сказке дал и такое показание: „в те поры стоял он на клиросе, и Иона митрополит к крылосу приходил и спрашивал ключаря, и ключарей де в ту пору на крылосе не было, а говорил де митрополит: и сам де не ведаю топеря, что делать". В виду противоречивых показаний свидетелей им дана была очная ставка, на

-308 —

которой черный дьякон Ростовского митрополита Иосиф дал новое важное показание, что будто бы митрополит Иона не только посылал своих дьяконов звать протопопа и соборян к себе, но „неверя им, черным дьяконам Иона митрополит сам к протопопу приходил и звал, и он де протопоп не глядел; а в те де поры бывший патриарх был на патриаршем месте, а митрополит де Иона еще у благословения не был, а двери были заперты двои, а кто их запер не ведает". Протопоп Михаил отвергал решительно, чтобы кто-либо звал его к митрополиту и что к нему подходил сам митрополит. Когда черному дьякону Иосифу заметили: „сказывает он на очной ставке, что митрополит приходил сам и протопопа звали к себе на совет, а в сказке их черных дьяконов того ненаписано и почему ненаписано?" то Иосиф отвечал: „потому де и ненаписано: как де митрополит к протопопу приходил, и в те поры он один был за митрополитом, а се де чаял очные ставки, да и иные де статьи ненаписаны в сказке, а теперь де он скажет". Черный дьякон Ростовского митрополита Ионы Герасим на очной ставке показал, что когда он передал протопопу приглашение митрополита придти к нему на совет, чтобы известить государя про приход патриарха, то протопоп сказал ему: „как де мне итти к митрополиту? до себя де мне и самому стало?" Тот же дьякон Герасим показывал еще: „Иона митрополит и сам протопопа Михаилу звал к себе на совет, чтоб великого государя про патриархов приход известить, и протопоп де митрополиту рукою махнул и на совет де не пошел". Протопоп Михаил, с своей стороны, заявил, что „митрополит к нему неприхаживал и

309

на совет его незывал, и рукою митрополиту он не махивал, и таких речей не говаривал, что на совет нейду». Дьякону Герасиму было замечено: если сам митрополит действительно приходил звать на совет протопопа, то почему об этом обстоятельстве не было заявлено в прежних сказках как самого митрополита так и в сказках их дьяконов? Герасим на это ответил: „для чего митрополит в сказке своей того не написал, он не ведает, а они, дьяконы, в сказке ненаписали для того, что скорым обычаем учинилося».— На очной ставке черных дьяконов Ростовского митрополита с соборными ключарями, первые утверждали, что митрополит посылал их звать на совет к себе ключарей и они их звали, но те не пошли; ключари же утверждали, что никто их на совет к митрополиту не звал, что только западные двери были заперты, а северные и южные были отперты. Та и другая сторона, несмотря на очные ставки, остались при своих показаниях.

После слушания сказок, показаний на очных ставках прикосновенных к делу лиц, собор признал ростовского митрополита Иону „винна быти в том, что он, забыв своего рукописания соборного, да что он, будучи наместник патриаршего престола и началодержатель сый во всем освященном соборе, злый образ бысть прочим церковникам: прежде всех прием благословение от бывшего патриарха Никона, неправильно пришедшего на престол, и во многих поемлениях не свободна суща». Но, говорит собор, «изволися Духу Святому и нам некое снисхождение сотворити в немощи брата нашего», именно: в четырех вселенских патриархиях существует такой обычай: полагают священное облачение в олтаре и священник, запо-

— 310 —

дозриваемый в преступлении, берет епитрахиль, заявляет взводимое на него обвинение и затем клянется, что приписываемого ему преступления не совершал. Если же обвиняется архиерей, то он берет омофор и заявляет о своей невинности пред собором и синклитом. „Подобает, говорит собор, и вышереченному Ионе митрополиту ростовскому, взем епитрахиль и омофор, сице глаголюще, очиститися: засвидетельствую Богом а) яко никакого имех согласия и совета с бывшим патриархом Никоном о пришествии его на престол; b) яко напрасным его пришествием устрашився, ужасом одержим, а без хитрости, принял от него благословение; с) яко в то время не приде мне во ум рукоподнясание соборное, еже сотворих о неприятия его на престол патриаршеский, ни, ни, ни, не лгу в том деле.—Аще убо уста священническая. по свидетельству Малахии пророка, не лгут, како уста архиерейская лгати возмогут. Тако аще восхощет очиститися и Иона митрополит ростовский, мощно быти от всякого собора свободну. Аще же не восхощет того сотворити, должен будет церковной казни подлежати, сиречь низложению, Сеже сотворити созванным прочим архиереям того ради, яко двема на десять архиереям его судити подобает и дело то кончати. Аще же восхощет прежде ревенным обычаем очиститися, несть нужды призывати прочих епископов по совету собора нашего. А литургию совершати мощно ему купно со архимандриты и священниками, но не в соборной церкви, ни со архиереями, дондеже придет совершенный ответ от прочих архиереев братии нашей, зде в правоверном и преславном московском государстве живущих, которым подобает совет и суд свой дати». На рассмотрение всех архиереев решено

— 311 —

было предложить два следующих вопроса: „достоит ли паки Ионе митрополиту наместником быти патриаршего престола, которого не хранил бережно? и подобает ли ему начало держати между архиереями в соборной церкви, в которой явно согрешил и многим соблазны чинил?“ ¹).

Мы выше видели, что царь, в виду проступка митрополита Ионы, отказался принять от него благословение. Но так как собор 22 декабря дозволил Ионе совершать архиерейское служение, то царь теперь находился к затруднении: следует ему или нет принимать благословение от Ионы? Для решения этого вопроса на следующий же день, т.-е. 23 декабря снова в патриаршей крестовой палате собрался собор из тех же архиереев, который постановил: «суди же Дух Святый и мы, яко мощно есть великому государю.. твоему царскому пресветлому величеству, безо всякого усумнения и без зазора о гресе, приимати благословение от Ионы митрополита ростовского к ярославского, внегда он очистит себя от зазора, в котором обретается, обычаем от нас написанным". ²).

В тот же самый день. т.-е. 23 декабря государь «советовав со властьми, и с бояоы поговоря», указал о приезде патриарха Никона и что Иона, ростовский митрополит, принял от него благословение, написать грамоты, от имени царя, к Питириму новгородскому митрополиту и ко иным властям, которых на Москве не было. В то же время Павел митрополит сарский и подонский с товарищи, которые на Москве», должны были послать от себя

¹) Рукоп. „Подлинное дело о суде над патриархом Никоном; л.л. 181—192, 194, 195.

2) Ibid. л 195 об.

312 —

свои особые грамоты ко всем архиереям по поводу приезда Никона и проступка митрополита Ионы.

В грамоте новгородскому митрополиту Питириму царь извещает его о внезапном приезде Никона в Успенский собор и о происходившем там, о посылке к нему в Успенский собор властей и бояр, о письмах Никона, присланных им из собора государю, о приказе Никону снова возвратиться в Воскресенский монастырь, о том, что, оставляя Успенский собор, Никон захватил с собою посох св. Петра митрополита, который он потом возвратил с посланными к нему, при чем прислал и пригласительное письмо к нему Зюзина. Затем государь коротко сообщает о своем допросе Зюзину, о его признании своей виновности и в заключение пишет: „и как к тебе сия наша, великого государя, грамота придет, и ты бы, богомолец наш, о том к нам, великому государю, и ко всему освященному собору отписал незамотчав: Ионе митрополиту соборные апостольския церкви блюстителем быть ли и нам, великому государю, к благословению к нему ходить ли?“ ¹).

6 января 1665 года новгородскому митрополиту Питириму послана была грамота от лица собора, 22 декабря обсуждавшего в Москве поступок митрополита Ионы. В этой грамоте об обстоятельствах приезда патриарха Никона в Москву рассказывалось то же самое, что и в грамоте царской. В заключение грамоты отцы собора писали: „Иона митрополит ростовский невинен ли в какой правильной вине, что он у бывшего Никона патриарха благословлялся в соборной церкви на патриаршем месте, не известя великого государя и не посовето-

¹) Эта грамота государя напечатана в приложении.

313 —

вав с нами, своею братьею, которая ныне в Москве, забыв подписание своей руки к соборному деянию и что писано к вселенским патриархам, и впредь ему Ионе митрополиту блюстителем апостольския церкви быть ли?“.

18 января новгородский митрополит Питирим прислал свой ответ на соборную грамоту. Повторив сначала все, что ему писали отцы собора, на предложенные вопросы о митрополите Ионе, Питирим писал: «бывший патриарх Никон приезжал к Москве, и вошел в великую соборную и апостольскую церковь, и стал на патриаршем месте, не убояся страшного суда Божия, забыв обещание свое, как оставил святительский свой престол с клятвою, крепко смиряя себя на народословном поучении, по заамвонной молитве, недостойно себе судя великого архиерейства и не паствовати, но пасом быти обещася, и овцаокрастованная, а не пастырь звашеся, и не высокия чести, но усердно смиритися желая глаголание, и патриарх московский зватися отрицашеся, за недостоинство свое рек, и великого государя моление, чрез боярина его государева князя А. Н. Трубецкого, презре, также и нас, богомольцев его великого государя, молению не внят, и узою анафемы себе крепко связав, яко ни помыслити архиерею быти, и святительския ризы с себе сложив и панагию сверже, пастырский же жезл на месте поставль и из соборные великия, апостольския церкви, не совершив божественные службы, изыде.» А между тем 62 апостольское правило, забытое Ионою митрополитом, говорит, что причетнического имени отвергийся и обратився паки, яко простой человек приимется.... По сему правилу, о преосвященные митрополиты и епископы, возлюбленная моя братия, паче по собор-

— 314

ному отставлению за архиерейскими руками и руками и иеромонашескими, и по оного с клятвою отречения, како тому архиерейская честь и откуда паки тому архиерейское действо?» Затем приведши 28 правило св. Апостол, выдержку из рассуждений св. Кирилла, что отрекшемуся своей паствы архиерею «держатися службы тому несть убо праведно», Питирим находит, что Никон, с клятвою отрекшийся от патриаршего престола, «узою анафемы себе крепко связа, безсоветием себе удержа и безчинно сам ся связа», не может уже более действовать святительски. «И по сим правилам, возлюбленная моя братия, блюститель великия соборные апостольския церкви Иона митрополит несть без вины, не токмо что от церковного входа, по правилам святых Апостол, не возбранил бывшему Никону патриарху, отрекшемуся патриаршества самовольно с клятвою и узою анафемы себе связа крепко, но и не дождався святых вселенских патриарх рассуждения с ним, бывшим Никоном патриархом, сообщался, и за то великие небрежение впредь ему, митрополиту Ионе, блюстителем великия соборные апостольския церкви не быть» ¹).

В каком роде отвечали на соборную грамоту об Ионе митрополите другие русские архиереи, мы не знаем. До нас дошел только ответ вологодского архиепископа Симона, который пишет: «писаете ко мне бывшего Никона патриарха о приезде в царствующий град Москву, и о восхождении его на место патриарше, и о благословении его ростовскому Ионе митрополиту и сущим с ним и о проч., и вопрошаете мя: Иона митрополит не виновен ли

¹) Рукоп. „Подлинное цело о суде над патриархом Никоном", л. 176 об.—179.

315 —

в какой правильной вине, что он у бывшего Никона патриарха в соборной церкви благословлялся, и впредь ему Ионе митрополиту блюстителем апостольской соборной церкви быть ли?—И аз един сего виновна творить по правилу карфагенского собора 12-му и судить не ведаю, а иных в писании скорости ради не обретох, о сем как вам Дух Святый вразумит, тако да сотворите» ¹).

По получении ответных грамот от русских архиереев, 27 января, в патриаршей крестовой палате, снова собрался собор из архиереев: Павла митрополита сарского и подонского, Паисия газского, Косьмы амасийского, Макария гревенского, Феодосия сербского. На соборе читаны были ответные грамоты отсутствующих русских архиереев, причем найдено было, что все они ответили на предложенные им вопросы единомысленно, почему теперь и решено было „паки рассмотрети и рассудите и суд изнести праведный о преступлении брата нашего Ионы митрополита ростовского и ярославского, иже во время неправильного и безчинного пришествия в соборную церковь Никона бывшего патриарха, многим бысть камень преткновения, образ поползновения и соблазна виновник: по внегда началодержец быв в то время и патриарша престола блюститель и наместник, прежде всех к благословению притече Никонову, аки радуяся и приветствуя о пришествии сто, и аки предая ему престол, и исповедуя праведное и правильное быти его пришествие в соборную церковь, забвению же предах прежнего своего соборного со всеми архиереями согласного совета рукописания о сем деле утвержденное, яко не призывати, ниже приимати на престол патриарший быв-

¹) Ibid. л. 179.

— 316 —

шего патриарха Никона". Формулировав таким образом обвинение против Ионы, собор затем делает такое постановление: «и сие нам долго рассудно рассмотряющим, изволися Духу Святому и нам его божественным согласия вдохновением, преосвященного Иону митрополита ростовского и ярославского, по очищении невинности, в свитце от нас в 22 и 23 числа декабря нынешнего лета отписанном, отлученна сотворити от наместничества престола патриарша вовсе; от начальствования же между архиереями, высоте престола ростовского ч ярославского обычного и приличного, возпятити до рассмотрения и указу всего освященного собору». В то же время собор снова занялся рассмотрением вопроса: можно ли царю принимать от Ионы благословение, в чем, как видно, все еще сомневался государь. Собор постановил: «о приятии паки благословения, аще когда будет изволение пресветлого царского величества, приятие от преосвященного митрополита Ионы ростовского и ярославского несть место усумнению, ибо от невозбранно архиерействующа невозбранно приемлется благословение, и самим нам, суд сей износящим, лепо и желательно есть, поне во время отшествия его в свою ему область взаим сподобитися благословения и целования братолюбного, смертным бо нам сущим безвестно есть, благоволит ли Господь впредь взаимные даровать лобзания» ¹).

Но и приведенным решением собора дело о митрополите Ионе еще не окончилось. В начале февраля в Москву прибыли почти все русские архиереи и 10 февраля составили собор, чтобы покончить с делом митрополита Ионы. На этом соборе при-

¹) Ibid. 193.

— 317 —

сутствовали следующие иерархи: Питирим новгородский и великолуцкий, Лаврентий Казанский и Свияжский, Павел сарский и падонский, Паисий Газский, Феодосий Сербский, Симон вологодский и белозерский, Филарет смоленский и дорогобужский, Иларион рязанский и муромский, Иоасаф тверской и кашенский, Арсений псковский. Собор, выслушав дело о приезде в Успенский собор Никона и о принятии благословения от него Ионою митрополитом, решил поставить пред собою митрополита Иону и допросить его: „какою он виною то сотворил? Не советом ли его митрополичьим, бывший Никон патриарх в соборную апостольскою церковь вошол и на патриаршее место стал, а он, митрополит Иона, ускорил у него Никона патриарха благословение принять»? Иона заявил, что о пришествии Никона он ничего не знал, и благословение принял „не опамятовався его незапным патриарховым пришествием» и просил у собора прощения в своем проступке. В то же время Иона представил собору письменное собственноручное свидетельство, в котором опять заявлял, «яко никакого не имел согласия и совета с бывшим патриархом Никоном о пришествии его на престол, яко напрасным его пришествием устрашився, ужасом одержим, а без хитрости от него благословение принял». Выслушав это заявление Ионы, собор решил, что впредь ему местоблюстителем патриаршего престола не быть, „а в том его незапном погрешении свободну быти и в соборной апостольской церкви в своей ему прежней степени с нами сообщатися и служити невозбранно». Порешив таким образом дело о митрополите Ионе, собор в то же время подверг церковному запрещению Успенского собора протопопа Михаила, ключарей Иова и Федора за то,

— 318 —

что они приняли благословение от бывшего патриарха Никона. Но 21 февраля протопоп и ключари били челом митрополитам и архиепископам о своем прощении и о снятии с них соборного запрещения. Ради великого и торжественнаго празднественнаго дня рождения благоверные государыни царевны и великия княгини Евдокии Алексеевны", с них снято было запрещение и им велено было служить невозбранно в своих прежних степенях. — 20 марта государь писал новгородскому митрополиту Питириму, что так как собор за известный поступок отставил ростовского митрополита Иону от местоблюстительства патриаршего престола, то государь, „советовав со освященным собором, указали ему, митрополиту Ионе, быть на митрополии его в Ростове, а на Москве соборной апостольской церкви блюстителем быть Павлу митрополиту" ¹). Такая же грамота была послана государем и всем другим епархиальным архиереям, которые и выразили на это распоряжение государя свое полное согласие особыми грамотами ²).

1) Соборное деяние 10 февраля 1665 года и грамота государя к митрополиту Питириму о назначении местоблюстителем патриаршего престола Павла Крутицкого напечатаны в приложении.

²) Так астраханский архиепископ Иосиф извещал государя, что получил его грамоту с изложением дела об Ионе митрополите ростовском и о назначении вместо него местоблюстителем патриаршего престола митрополита Павла. „И я, богомолец твой, пишет Иосиф, по святым Божественным правилам св. отец, един совет творить, якоже Господеви Богу и тебе, великому государю, годе, и освященному собору неразлучно никакоже, — еже быти ему Ионе митрополиту на митрополии его в Ростове, а на Москве соборные и апостольския церкви блюстителем быти Павлу митрополиту сарскому и падонскому". (Ibid. л. 198).

319

Так кончилось дело о ростовском митрополите Ионе. Это дело само по себе очень не важно, не имело никакого общецерковного значения, но за то оно довольно характерно для тогдашнего времени. Никон, обманутый письмами Зюзина, неожиданно появляется в Успенском соборе, действует в нем как настоящий действительный патриарх и все, несмотря на то, что ранее обязались не сообщаться с ним, невольно преклонились пред ним, никому и в голову не пришло воспротивиться ему или по крайней мере немедленно известить о его прибытии государя и властей. У всех бывших в соборе духовных лиц явилась одна и та же мысль, что Никон прибыл в собор с согласия государя и конечно с тем, чтобы снова занять патриаршую кафедру. Как же можно было при таких обстоятельствах оказать Никону какое-либо противодействие, как можно было нейдти к нему к благословению, когда всякое ослушание ему могло кончиться потом очень печально для ослушника? Как видно, митрополит Иона, не отличавшийся особым мужеством, уже ранее привык трепетать пред грозным Никоном, и теперь, как скоро у него явилась мысль о возможности возвращения Никона на патриарший престол, он делом благоразумия считал не только ни в чем не противодействовать Никону, но и подойти к нему к благословению, как к действительному патриарху. В смятении он забыл все соборные решения о Никоне, свои обязательства не сообщаться с ним; им руководило теперь только одно опасение как бы не раздражить Никона и не навлечь на себя в будущем его опасный гнев. Все это дело само по себе было, таким образом, вполне ясно и понятно. А между тем сколько тревог и хлопот оно причинило,

320 —

сколько потребовалось времени, труда, переписка для его окончательного решения. Снимаются допросы и передопросы с разных лиц, устрояются очные ставки, несколько раз собираются соборы, рассыпаются грамоты от царя и собора ко всем епархиальным архиереям с требованием неумедлить прислать ответы на предложенные им вопросы, наконец почти все архиереи вызываются в Москву, чтобы здесь на соборе общими силами порешить это дело. И все это только для того, чтобы сказать, что во всем деле митрополита Ионы в действительности нет ничего сколько-нибудь серьезного и важного, что оно должно быть оставлено без последствий. Московская волокита, въевшаяся в плоть и кровь всей тогдашней судебной процедуры, невольно сказывается и в деле ростовского митрополита Ионы.

Грамота государя Алексия Михаиловича новгородскому митрополиту Питириму с известием о внезапном прибытии Никона в Успенский собор и о проступке ростовского митрополита Ионы, писанная в декабре 1664 года.

От царя и великого князя (титул) богомольцу нашему преосвященному Питириму, митрополиту новгородскому и великолуцкому. В нынешнем 173 году, декабря в 18 день, во всенощное бдение, приходил вверх в церковь преподобные мученицы Евдокии к нам, великому государю, Иона митрополит ростовский и ярославский, да большего собору Успения Пресвятые Богородицы ключарь Иов и нам, великому государю, извещали, что в соборную апостольскую церковь Успения Пресвятые Богородицы, в северные церковные двери, пришел внезапу бывший Никон патриарх со многими своими старцы и

— 321 —

с мирскими людьми, а те мирские люди в платье служивом, и взошел на патриаршее место, и взял посох великого святителя и чудотворца Петра митрополита. поставленный на патриаршем месте при отшествии его Никонове с патриаршего престола. И взяв он, патриарх, посох, знаменовался у святых икон и у Ризы Господней и у мощей Петра и Ионы и Филиппа чудотворцев, а пришедшие де с ним старцы пели среди великия, святые, апостольския церкви: испола эти деспота и достойно есть. И знаменався он. бывший Никон патриарх, у святых икон и у Ризы Господней и у мощей чудотворцевых, паки взошел на патриаршее место и велел поддьяку псалтырь говорить престать, а велел говорить соборному дьякону эктенью. И после де эктеньи говорил он, бывший Никон патриарх, молитву главопреклонную Владыко многомилостиве, и послал де он митрополита и ключаря к нам, великому государю, известить о своем приходе. И хотел нас, великого государя, он, Иона митрополита. благословить, и мы, великий государь, его, Иону митрополита, спросили, у благословения у Никона патриарха он митрополит был ли? И нам, великому государю, он, Иона митрополит, сказал: что де Никон патриарх велел его позвать к себе к благословению, и он де, митрополит, и соборный протопоп с братиею у Пикона патриарха у благословения были И мы, великий государь, ему, митрополиту, говорили: что он, митрополит, поставлен блюстителем соборные и апостольския церкви, а ведая всех вас соборные изложения, что Никон патриарх патриаршеский престол оставил самовольно, и обещался, что ему паки невозвратитися, и про то его самовольное отшествие, по изложению всех вас освященного собора, писано о том от

— 322

нас, великого государя, ко вселенским патриархом, а до рассуждения вселенских патриархов и большего собора сообщение с ним не имети, а у того соборного изложения и его, Ионы митрополита, рука есть. И нам, великому государю, Иона митрополит сказал: что он то учинил забвением, устрашась его Никона внезапным пришествием. И за презрение изложения всего освященного собора и за неопасное блюстительство соборные апостольския церкви у него, митрополита, мы, великий государь, у благословения не были до вашего, богомольцев наших, совету. И велели мы к себе быть освященного собора властям и нашим, великого государя, боярам и окольничим, и, посоветовав со освященным собором и поговоря с нашими, великого государя, бояры, посылали в соборную церковь от освященного собора преосвященного Павла митрополита сарского и подонского, да Чудова монастыря архимандрита Иоакима, а от нас, великого государя, бояр наших: князя Микиту Ивановича Одоевского, да князя Юрья Алексеевича Долгорукова, да думного нашего дьяка Алмаза Иванова к Никону, бывшему патриарху, и велели ему говорить: что он патриарх, оставя своею волею патриаршеский престол, паки восхищает, и пришел в соборную апостольскую церковь и на патриаршее место взошел, недождався суда вселенских патриархов, и приехав из Воскресенского монастыря к Москве к соборной церкви ночью, а едучи в Москву в городовых воротах на караулех стрельцом велел сказывать, что едут преподобного чудотворца Саввы Сторожевского монастыря власти, а не свое патриаршее имя (и то он патриарх учинил непристойное дело, что пролыгался чужим именем, неведомо для чего). И бывший Никон патриарх говорил:

323

пошел де он с патриарша престола никим гоним, а пришел на патриаршеский престол никим же зовом, а того де он патриарх не говаривал и не отрекался, что ему на свой патриаршеский престол не быть, и давал он патриарх митрополиту Павлу и бояром нашим письмо, чтоб им то письмо донесть до нас великого государя. И по нашему, великого государя, указу митрополит Павел и бояре наши то письмо у него патриарха приняли. И мы, великий государь, со властьми и с бояры нашими того письма слушали, а в письме его написано о видении его патриархове, что он видел в соборной апостольской церкви, что прежде успшии святители подписуются о возвращении его на святительский престол, а другое письмо, что ему патриарху видеть наши государьские очи. И мы, великий государь, посоветовав со властьми и с бояры нашими поговоря, указали ему, патриарху Никону, сказать: чтоб он патриарх до суда вселенских патриархов ехал в Воскресенский моностырь, а видеться нам, великому государю, с ним, Никоном патриархом, до рассуждения вселенских патриархов и до большего собору нельзя. И он, бывший патриарх Никон, после всенощного бдения из соборные церкви пошел и поехал с Москвы в Воскресенский монастырь, и посох Петра чудотворца повез с собой. А как вышел из соборные церкви и выезжал из городовых ворот, и от ног своих прах отрясал сам и всем, которые с ним были, отрясать велел. И мы, великий государь, велели его патриарха проводить с Москвы за земляной город окольничему нашему князю Дмитрию Алексеевичу Долгорукому, да головам московских стрельцов; и он, Никон патриарх, окольничему нашему и головам стрелецким говорил, что он

— 324 —

приехал в Москву по вести, а не собою. И мы, великий государь, советовав со освященным Собором, послали за ним от освященного собору Павла митрополита сарского и подонского, да чудовского архимандрита Иоакима, да от нас, великого государя, посыланы окольничий Родион Матвеевичь Стрешнев, да думный дьяк Алмаз Иванов, а велели ему, патриарху Никону, говорить, чтоб он посох Петра чудотворца отдал или послал с своим с кем пригожо и о том объявил, по какой он вести к Москве приезжал и кто к нему о том писал или приказывал. И по многим разговорам патриарх Никон Павлу митрополиту и окольничему нашему объявил, что к Москве приезжал и в соборную церковь приходил не собою; писал де к нему о том в Воскресенский монастырь с Москвы Никита Зюзин, будто но нашему великого государя указу, велено ему о том писать, и посох Петра чудотворца и Никитину грамотку Зюзина его руки, да с двух его же Никитиных грамоток список своею патриарховою рукою прислал к нам, великому государю, с воскресенским архимандритом Герасимом, а велел ему с тем посохом и письмами ехать к нам великому государю с митрополитом и окольничим нашим вместе. И мы, великий государь, посох Чудотворца приняли и послали в соборную апостольскую церковь с Павлом же митрополитом, и велели проводить бояром нашим и окольничим, а митрополиту велели посох поставить в соборной апостольской церкви на патриаршем месте по-прежнему, а письма пред освященным собором и при боярах наших слушать. И в тех письмах писано от нашего великого государя лица, будто мы, великий государь, указали ему, Никите, к бывшему Никону патриарху о при-

— 325 —

ходе его к Москве писать. И слушав тех писем в то же время его Никиту распрашивали и письма, которые прислал к нам великому государю Никон патриарх, ему, Никите, казано, и Никита Зюзин, смотря писем сказал, что одно письмо его Никитина рука, а другое письмо с его руки список патриархова рука. И выслушав он писем, пред нами, великим государем, винился, что своровав, к бывшему патриарху Никону о приходе его к Москве писал от нашего государьского лица, затеяв собою, а посылал де он письма: одно письмо с попом Сысоем, а два письма с поддьяконом Никитою. А поп Сысой и поддьякон Никита в распросах сказали, что они от Никиты Зюзина с теми письмами к патриарху ездили. Да поддьякон же Никита сказал, что те письма Никита Зюзин ему чел, а что де он нам, великому государю, про те письма не известил, и в том де он пред нами, великим государем, виноват. И от освященного собора о том о всем к тебе, богомольцу нашему, писано, и как к тебе сия наша, великого государя, грамота придет и ты бы, богомолец наш, о том к нам великому государю и ко всему освященному собору отписал незамотчав: Ионе митрополиту соборные апостольския церкви блюстителем быть ли и нам великому государю ко благословению к нему ходить ли.

Писано в Москве лета 7163, декабря в день Такова великого государя грамота отдана Павлу митрополиту Крутицкому декабря в 25 день.

Соборное постановление по делу митрополита ростовского и ярославского Ионы 10 февраля 1665 года.

Лето 7173-е, февраля в 10 день, преосвященные митрополиты: Питирим новгородский и велико-

— 326 —

луцкий) Лаврентий казанский и свияжский, Павел сарский и подонский, Паисий газский, Феодосий сербский, и преосвященные архиепископы: Симон вологодский и белоозерский, Филарет смоленский и дорогобужский, Иларион рязанский и муромский, Иоасаф тверский и кашинский, Арсений псковский и зборский; собрахомся в патриаршу крестову палату, рассуждение сотворити о прежде явленном нам деле брата нашего преосвященного Ионы, митрополита ростовского и ярославского, еже он, в незалное пришествие бывшего Никона патриарха, принял у него, патриарха, благословение, презря о том бывший собор и своея руки подписание. Судихом его Иону митрополита пред собою поставите и допросите; какою он виною то сотворил? Не советом ли его митрополичьим бывший Никон патриарх в соборную апостольскую церковь вошел, и на патриаршее место стал, а он, митрополит Иона, ускорил у него, Никона патриарха, благословение принять? И преосвященный митрополит Иона ростовский и ярославский пред нами, преосвященные митрополиты и архиепископы, сказал: ни, ни, ни по которому образу о пришествии Никона патриарха в соборную церковь он, Иона митрополит, неведал, и благословение от него принял не опамятовався его невинным патриарховым пришествием, и в том пред преосвященными митрополиты и архиепископы Иона митрополит прощение просил, и писанием за своею рукою, в соборной апостольской церкви Успения пресвятыя Богородицы, засвидетельствовался своею волею, нам не нудящим, сице:

Во имя Отца и Сына и Св. Духа, аминь.

Се аз смиренный Иона, Божиею милостию митрополит ростовский и ярославский, засвидетельствуюся Богом пред святым его престолом и пред пре-

327 --

освященными митрополиты и архиепископы, о святом Духе братии моей, яко никакого не имел согласия и совета с бывшим патриархом Никоном о пришествии его на престол, яко напрасным его пришествием устрашився, ужасом одержим, а без хитрости от него благословение принял, яко в то время не преиде мне в ум рукоподписание соборное, еже сотворих о неприятии его на престол патриарший, ни, ни, ни, не лжу в том деле, —аще убо уста священническая, по свидетельству Малахии пророка, не лгут, како убо уста архиерейская лгати возмогут? Тако исповедую и рукою моею подписую. Смиренный Иона митрополит ростовский и ярославский.

И мы, преосвященные митрополиты и архиепископы, по благодати данной нам от пресвятого и животворящего Духа, выслушав прежде бывший собор о том деле, прилучившихся архиереев в то время в царствующем великом граде Москве и розыскание, и его, митрополита Ионы, свидетельствованное исповедание за своею рукою, судихом его, Иону митрополита, блюстителем соборные апостольския церкви впредь не быти, а в том его незапном погрешении свободну быти, и в соборной апостольской церкви в своей ему прежней степени ему с нами сообщитеся и служите невозбранно.

А соборные апостольския великия церкви Успения Пресвятые Богородицы протопопа Михаила и ключарей Иова и Федора за сие же, что они, протопоп и ключари, от бывшего Никона патриарха, в пришествие его в соборную апостольскую церковь, благословение от него прияли, судихом соборно же от Божественные службы отлучите.

И февраля в 21 день преосвященным митрополитам и архиепискам били челом протопоп и клю-

— 328

чара о разрешении запрещения им. И преосвященные митрополиты и архиепископы для великого и торжественного празднественнаго дня рождения благоверные государыни царевны и великой княгини Евдокии Алексеевны, по благодати данной нам от пресвятого и животворящего Духа, их, соборного протопопа Михаила и ключарей Иова и Федора от запрещения разрешили и в соборной апостольской церкви в своих степенях служити невозбранно.

(Следуют собственноручные подписи всех присутствовавших на соборе иерархов).

Грамота государя к новгородскому митрополиту Питириму о назначении местоблюстителем патриаршего престола вместо Ионы митрополита Павла Крутицкого.

От царя и великого князя (титул) богомольцу нашему Питириму, митрополиту новгородскому и великолуцкому. По нашему, великого государя, указу писали к тебе, богомольцу нашему, от освященного собора Павел митрополит и прочие о приезде в наш, великого государя, царствующий град Москву, и восхождении на патриаршее место бывшего Никона патриарха, и о благословении его ростовскому Ионе митрополиту, чтоб вы совет свой объявили вскоре: Ионе митрополиту за то, что он, не известя нам, великому государю, и не посоветовав с братьею своею, в то время пребывающими в нашем царствующем граде Москве, был у бывшего Никона патриарха у благословения.—впредь ему блюстителем собырныя апостольския церкви быть ли? И ты, богомолец наш, и прочие богомольцы наши, митрополиты и архиепископы, к ним братии своей, писали и совет свой объявили, что Иона митрополит, не дождався вселенских патриархов раз-

— 329

суждения, с бывшим Никоном патриархом сообщился, и за то его великое небрежение ему, Ионе митрополиту, по правилам святых отец впредь блюстителем святой соборной, апостольской церкви не быть. И мы, великий государь, советовав со освященным собором, указали ему, митрополиту Ионе, быть на митрополии его в Ростове, а на Москве соборной апостольской церкви блюстителем быть Павлу Митрополиту. Писано лета 7173 марта в 20 день ¹).

(Такие же грамоты посланы были государем и ко всем другим архиереям).

Н. Каптерев.

¹) Рукопись: Подлинное дело о суде над п. Никоном, лл. 167 — 172, 196, 197. Эта рукопись представляет из себя список с подлинного дела о суде над Никоном, хранящегося в московской синодальной библиотеке, и заключает в себе разные документы и дела, относящиеся до Никона со времени оставления им кафедры до приезда в Москву восточных патриархов, так что самых документов относительно суда над Никоном в 1666 году, в ней нет. Но за то в ней помещены документы за время пребывания патриарха Никона в Ферапонтовом и Кирилловом монастырях и „Опись актам Кирилло-Белозерского монастыря, относящимся до патриарха Никона, по отшествии его из Москвы и во время пребывания в заточении в Ферапонтове и Кириллове монастырях, составленная в 1854 г.“.

Страница сгенерирована за 0.3 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com