Последние годы XIX века, как бы в прямую противоположность первым годам его, отличаются таким всеобщим стремлением к миру и взаимному единению, таким прояснением сознания, что этот мир возможен лишь на пути религиозно-нравственного развития, а не насильственного порабощения, что выбор темою для речи на празднике восемьдесят девятой годовщины основания нашей Академии вопроса об основной причине церковных разделений не нуждается, думаю, в особой мотивировке.

Не думаю, чтобы нуждалась в подробном объяснении и причина обращения по этому вопросу к творениям св. Василия Великого, одного из самых видных деятелей Церкви в период борьбы с арианством, в такой момент церковной жизни, когда взаимные несогласия и разделения среди христиан разрослись до такой степени, что можно было пожалеть и о прошедшей эпохе кровавых гонений, как о времени церковного мира 1). Есть, правда, в этом периоде более громкое имя, деятель более видный, великий святитель Александрии Афанасий. Но это был герой прежде всего — борьбы, передовой боец, могучей рукою взявший знамя Никейского Православия и продержавший его непоколебленным, как ни ничтожны оказывались иногда ряды защитников его, целые полвека, пока сплошная первоначально

1) S. Basilii Caesariensis epist. 164: Migne, patrologiae cursus completes. Series graeca, tom. XXXII, col. 636 (Русск. перев. Моск. Дух. Академии. Изд. третье. 1891-92 г. VI, 317-18).

344

345

масса врагов его не разбилась, в тщетном искании другого подобного знамени, на разрозненные партии, тяжелым опытом бесплодной борьбы за призраки истины приходившие к сознанию, что объединение всех христиан возможно лишь вокруг поддерживаемого св. Афанасием знамени. В это-то время величайшей разрозненности христиан на Востоке и суждено было Василию Великому выступить продолжателем дела св. Афанасия. И эта разрозненность христиан, и историческое положение св. Василия — не во главе исконных защитников Никейского символа (противники которых ео ipso были уже противниками и Православия), но во главе нового поколения православных, вышедшего, в значительной части, из среды прежних противников св. Афанасия и имевшего поэтому против себя иногда и православных ревнителей старины, — и личный характер — мудрого организатора, осторожного и в делах, и в словах своих, — ставили задачей всей деятельности св. Василия не борьбу главным образом с врагами, а выяснение действительного положения вещей и восстановление мира в Восточной Церкви. Чтобы пожать все по возможности плоды одержанной св. Афанасием победы, св. Василий должен был определить, кто из христиан восточных, разрозненных взаимными подозрениями и действительными или призрачными разногласиями, был действительно православен; должен был установить затем взаимное церковное единение между всеми этими православными и наконец объединить вокруг них и всех по возможности тех из заблуждавшихся, кто действительно только ошибался в своих воззрениях и был еще способен войти вновь в Церковь Православную и стать живым, хотя бы и немощным в первое время, членом ее 2). К этому-то труженику мира, прежде всего церковного, восстановителю Церкви Православной на Востоке, до святителя Василия слывшем чуть не сплошь арианским, а после него давшем Вселенский Собор православных епископов, естественнее всего обратиться за разъяснением вопроса о причине разделений в Церкви.

По отношению ко времени св. Василия Великого эта причина, казалось бы, ясна до очевидности. Это — разногласие среди христиан по вопросу об основном христианском

2) Ерist. 113,114, 218. XXXII, 525-9, 809-12. (VI, 234-7; VII, 107-8).

346

догмате о Троичности Лиц в Боге, возбужденное лжеучением Ария и доведенное до крайней степени напряжения его последователями, избравшими путь обмана и насилия для проведения в общецерковное сознание своего учения. И св. Василий Великий, конечно, считал ариан главными виновниками современных ему раздоров в Церкви, желал единодушия в вере между христианами, условием церковного общения ставил искреннее исповедание Никейского символа и осуждение тех, кто Святого Духа причислял к тварям, осуждал страсть к спорам религиозным и пытливость излишнюю в богословских вопросах. Однако было бы поспешно и несправедливо сделать отсюда общий вывод, что он и основной причиной разделений в Церкви считал разногласие в вопросах догматических. Поспешен этот вывод был бы потому, что св. Василий знает не только ересь, но и раскол, и недозволенное сборище как различные виды самовольного отделения от Церкви, знает и отлучение от Церкви, налагаемое самой Церковью за тяжкие грехи 3). Стало быть, не догматические только разногласия могут вести к разделению христиан, и вывод должен быть расширен: разногласие вообще, в чем бы то ни было, служит причиной разделений в Церкви. Но такой широкий вывод может означать или только то, что всякое разногласие может вести к разделению и будет, следовательно, указывать не причину уже в собственном смысле раздоров в Церкви, а лишь ближайший повод к их возникновению; или же он будет говорить, что св. Василий отрицал позволительность какого бы то ни было различия в мыслях и действиях между христианами, и окажется, конечно, несправедливым. Св. Василий, напротив, признавал не дозволительность только, но неизбежность разнообразия в мнениях и весьма широко раздвигал область частных богословских мнений.

Предъявляемые им догматические условия единения представляли в таком полном смысле minimum требований, что дальнейшее сокращение их подвергало бы уже сомнению православие самого Василия, переводило бы его в ряды тех

3) Epist. 188. 61. 270. ХХХII, 664—5. 416—17. 1001—4. (VII, 57; VI, 147—8, VII, 250—1); Hom. in. Ps. 29, v. 5. XXIX, 312 (1,209); in Isaiam I, V. 25. XXX, 220. (II, 69).

347

защитников широких неопределенных вероисповедных формул, для которых важно было только внешнее формальное единство, хотя бы под ним скрывалось непримиримое противоречие в учении. Требуя искреннего единения в вере, нельзя было поступиться более ничем, и от людей сомнительных необходимо было требовать в этих пределах полной точности даже и в словах, чтобы не стать жертвой обмана 4) Где же не было оснований к сомнениям, св. Василий предпочитал простое изложение вероучения словами Священного Писания и намеренно устранял все технические, против ересей направленные термины, за исключением только безусловно необходимого по обстоятельствам времени термина единосущности 5). И горькие жалобы на страсть современников к богословским прениям, на чрезмерную пытливость в исследовании тайн религиозных, похвалы простой бесхитростной вере древних направлялись вовсе не против любознательности богословской, не против стремления к все большему и большему постижению и уяснению истины, действительная цель которого — Сам Бог, вечная истина 6). Осуждалась горько и резко только неискренность этого стремления, совопросничество лукавое, имеющее целью не познать истину, а запутать противника в противоречии, или искание суетной славы, превозношение пред другими людьми чрез введение в круг исследования высочайших тайн, представляющихся другим непостижимыми для человека 7). Осуждалась затем односторонность этого стремления, совершенное забвение — в увлечении диалектикой в приложении к вероучению, что ни знание, ни даже вера, но любовь, — по Апостолу, —

4) Epist. 113. 125. 128. 250. 258. 263. ХХХII, 525—8. 545-52. 553-7. 929-32. 949. 976-81. (VI, 234-5. 248-52. 255-7; VII, 197-9. 211-12. 231—4; Adv. Eunom. 1 cap. 4—5. XXIX, 512—13 (III, 13—15).

5) De fide. Cp. стрн. 348,|₈. XXXI, 676 — 92 (V, 22 — 34); Dom. contra Sabellianos et Arium et Anomoeos, c. 4. XXXI, 608—9 (IV, 353—4); sermo de ascet. discipl. quomodo monachum ornari oporteat. XXXI, 649 (V, 58).

6) De Spiritu S. 1. 8. XXXII, 69. 100. (III, 190.2 10); Hom. quod Deus non est auctor malorum XXXI, 348—9 (IV, 147); Hom. in prine. Proverbiorum. 392. 393. (IV, 181—2. 183—4); Hom. exhort. ad sanet, baptisma XXXI, XXXI, 424. (IV; 208).

7) De Spiritu S. 1, 1. XXXII, 68—9 (III, 189—90); Adv. Eunom, 1, 1. 12. 13. XXIX, 500—1.539.541. (Ш, 6. 30. 32); Hom. in Ps. 45, v. 11. XXIX, 428-9 (I, 286—7); Epist. 8, 2; 238. 240. 242. XXXII, 248. 889. 896. 897. 901. (VI, 26; VII, 167. 172. 173. 177).

348

выше всего и составляет главное отличительное свойство христианина 8). Но наряду с этим не менее сурово, хотя и реже, по условиям времени, осуждалось и бесплодное хранение преданной отцами истины, коль скоро хранитель не прилагал заботы о дальнейшем уяснении ее для себя и других 9). Чистосердечное же искание истины — Бога, хотя бы оно проявлялось в изучении слогов и букв, не допускалось только как неизбежное средство борьбы с еретиками, но решительно одобрялось 10), признавалось одним из высших способов прославления Бога и, как таковое, поставлялось, конечно, в обязанность каждому христианину 11). Да и могло ли быть иначе, когда весь мир видимый представлялся св. Василию училищем, созданным с той главным образом целью, чтобы человек чрез изучение его в целом и частях познавал своего Творца 12); и самые трудности такого познания Бога, неясности естественного откровения считались лишь педагогическим средством сделать более ценным познание, приобретенное нелегким личным трудом 13). Припомним еще, что человек, по св. Василию, предназначен к непрерывному совершенствованию, что его настоящее и будущее всегда должно быть лучше про-

8) De fide cap. 5. XXXI, 688—9 (V, 31—2); Moralia, reg. 5, с. 2. XXXI, 709 (III, 299); reg. 25, с. 1. 2. XXXI, 744 (III, 321); Hom. in Marnant. 4. XXXI, 596—7 (IV. 344—5).

9) Hom. in Ps. 48, V. 20. XXIX, 457 (I, 306); Adv. Eunom. 1, 14. XXIX, 544—5 (III, 33—4); in Isaiam 2 v. 18-19. XXX, 276 (II, 104—5); Reg. brevins tract. 45. 75. XXXI, 1112. 1136. (V, 214—215. 230—31); De spiritu S. 7. XXXII, 96 (III, 207).

10) Hom. 2 in Hexaem. 1. XXIX, 28—9 (I, 21); De Spiritu S. 1, 2; 30, 79 XXXII, 69—72. 217. (III, 190—92. 289); Hom. de legend, libr. gent. 2. XXXI, 565—8 (IV, 320—21).

11) Hom. 3 in Hexaem. 10. XXIX, 77 (I, 52); in Ps. 28, 2. 4. XXIX, 284—5. 293. (I, 190—1. 196); in Ps. 29, 1. XXIX, 308 (I, 206); in Ps. 33,4 XXIX, 357 (I, 239); in Isaiam. prooem. 6; cap. 1, v. 1; cap. 5, 16; c. 10, 12. XXX, 128-9. 132- 396—7. 533-6. (II, 12. 14. 182—3. 272—3); Hom. in illud: In principio erat Verbum 1. XXXI, 472 (IV, 245—6); Reg. brevius tract. 157. XXXI, 1185 (V, 263); Epist. 2, 3. XXXII, 228—9 (VI, 10—11).

12) Hom. 1 in Hexaem. 5. 6 XXIX, 13. 16.(1, 10. 12); in Isaiam 2 v. 17. XXX, 273 (II, 103); Hom. in illud: Attende tibi ipsi, 7. S. XXXI, 213—17. (IV, 43—С).

13) Hom. in Hexaem. 2, cap. 3; 3, c. 2. XXIX, 33. 56 (I. 25. 38); De Spiritu S. 27, 66 ХХХII, 189 (III, 270—71); in Isaiam prooem. 6. XXX, 128 (II, 11—12).

349

шедшего, что область познания безгранична, что каждому человеку истина открывается лишь в меру его способностей 14), и мы поймем, что разнообразие мнений среди христиан неизбежно. Надо еще принять во внимание, что в земном мире истина в существе своем непостижима для человека, что какой бы высокой степени познания ни достиг здесь человек, он все же гораздо дальше отстоит от цели своих стремлений, чем от начального пункта своего движения, и что в меру своего усовершенствования человек все более и более сознает эту недостаточность своего познания истины 15). И это — недостаточность только умственных еще сил человека. Необходимо далее выразить свои мысли в слове, а между тем язык человеческий, в свою очередь, не может во всей точности передать движения мысли 16), так что и «Богодухновенное Писание по необходимости употребляет многие имена и речения для частного и притом загадочного изображения славы Божией», и даже в нем открытые имена лишь условно истинны. «Если кто скажет «Бог», то не выразит понятия «Отец», а в слове «Отец» недостает понятия о Творце. Опять, если слово «Отец» берем о Боге вообще в употребительном у нас смысле сего слова, то впадаем в нечестие, потому что им приписывается страсть, истечение, неведение, немощь и все тому подобное. Подобно сему и слово «Творец», потому что у нас нужны время, вещество, снаряды, пособие; благочестивое же понятие о Боге должно очистить от всего этого, сколько возможно то человеку» 17). При таком сознании несовершенства человеческого познания, думается, прямо невозможно быть не-

14) Hom. in Ps. 32 V. 3. 7. XXIX, 328. 336—7. (1, 220. 226—6); in Ps. 44, 1. 2. XXIX, 389. 396 (I, 261. 264); in Isaiam I, 4; 3, 18. XXX, 145. 321 (ΙΙ, 22—3. 133); De fide 2. 3. XXXI, 681—4 (V, 26—9); De Spiritu S. 8,18. ХХХII, 100 (III, 210); Epist. 233 ХХХII, 864—8 (VII, 147—50).

15) Hom. in. Ps. 33, 4. XXIX, 357 (I, 239); in Ps. 45, 5 XXIX, 421 (I, 282—3); Adv. Eunom. 1, 12. 14. XXIX, 540. 545 (III, 30—1. 34); Hom. in divites 3. XXXI, 288 (IV, 99); Hom. in princ. Proverb. 8. 9. XXXI, 404 (IV, 190—1); Hom. de fide 1. XXXI, 464—5 (IV, 238—40); De Spiritu S. 14, 33 ХХХП, 125—8 (III, 228—9); Epist. 8, 7. 12. ХХХII, 256—7. 265 (VI, 33—4. 40).

16) Hom. de fide, 1. XXXI, 464 (IV, 238).

17) De fide 3. XXXI, 684 (V, 28—29); Adv. Eunom. 1, 14. XXIX, 544—5 (III 33—4).

350

терпимым к чужим мнениям, разногласие — само по себе — признавать причиной разделений в Церкви.

И св. Василий действительно отводил весьма широкую область для богословских мнений. И сам себе он позволял различно излагать учение веры применительно к тому, противоборствовал ли он тем, которые с диавольским ухищрением покушаются разорить веру, или предлагал исповедание и простое изъяснение здравой веры желающим назидаться в ней 18, и других не спешил обвинять за несогласие с ним и за неточность выражения в ереси и готов был от них принять наставление, если бы кто благочестиво исправил его догматическое толкование 19). Сам он, например, в одних условиях открыто исповедует единосущие Святого Духа с Отцом и Сыном и прямо именует Его Богом 20), в других — ограничивается признанием, что Он только не тварь, не один из служебных духов 21), а иной раз так прикровенно проповедует о Его божестве, что возбуждает у многих сомнение в твердости своей веры. Не один только ревнитель из носящих имя и образ благочестия называет Василия за проповедь в день св. Евпсихия изменником вере, человеком изворотливым, прикрывающим двоедушие силою слова, и сравнивает с рекою, которая вырывает песок и обходит камни мимо; но и другие слушатели этого отзыва, благорасположенные к Василию, не одобряют такой робости, и сам даже защитник Василия в этом случае, св. Григорий Богослов, не удерживается в заключение письма от просьбы научить его, до чего должно простираться в богословии о Духе, какие употреблять речения и до чего доходить в своей бережливости 22). Знает также св. Василий и открыто говорит, что св. Дионисий Александрийский «почти первый снабдил людей семенами нечестия, которое столько наделало ныне шума; говорю об учении аномеев» 23), и несмотря на то, дает Дионисию титул

18) De fide 1. 2. XXXI, 677-80 (V, 24. 25—6).

19) Epist. 8, 7. XXXII, 260 (VI, 35).

20) Epist. 8, 10. II. ΧΧΧII, 261-65 (VI, 37—40).

21) Epist. 113. 125. ΧΧΧII, 525—9. 545—52 (VI, 234—7. 248-52).

22) Gregorii Nazianzeni epist. 58 (alias 26, в русск. перев. 41). XXXVI, 113—117 (VI, 130—133).

23) S. Basilii epist. 9, 2. ΧΧΧΙΙ, 268—9 (VΙ, 42).

351

великого, признает его авторитет в делах церковных 24). Но самым ярким, может быть, показателем терпимости св. Василия к чужим мнениям, признания с его стороны полной неизбежности разногласий во мнениях среди христиан служат его монашеские правила. Здесь от монаха требуется послушание до смерти во всем, даже в деле, явно превышающем его силы 25); заповедуется никогда не полагаться на свое мнение, но всегда предпочитать суждение старших 26), рекомендуется исключительно заниматься своим делом, а деятельность других не только не обсуждать, но и не наблюдать по возможности 27). И при всем этом возникновение сомнений и различия во взглядах представляются неизбежными, монаху заповедуется не таить их, но выяснять посредством искренней братской беседы с тем, кого дело касается, будь это даже сам настоятель 28), и прямо рекомендуется даже избирать специально одного из братий, чтобы каждый сообщал ему свои сомнения и недоумения, а он уже передавал их дальнейшему обсуждению 29). Так часты и так естественны, по взгляду св. Василия, разногласия даже в наиболее приспособляемых к идеальным требованиям христианства условиях жизни монашеской. Очевидно, такое обычное в жизни явление, как разногласие во мнениях, не может быть признаваемо само по себе причиной такого исключительного бедствия, как разделение Церкви. Исторически, конечно, всякий раскол церковный начинается с несогласия во взглядах, но переход простого несогласия в раскол или ересь обусловливается, очевидно, иной причиной, так как далеко не каждое такое несогласие ведет необходимо и к разделению.

24) Epist. 188, can. 1. ХХХII, 664—6 (VII, 5—7).

25) Reg. brevius tract. 116. 121. 152. 206. XXXI, 1161. 1164. 1181. 1220 (V, 247. 249-50. 261- 285).

26) Reg. brev. tract. 1. 117 — 20. 123. 132. 138. 301. XXXI, 1080 — 81, 1161—4. 1165. 1169—72. 1173. 1296 (V, 195—6. 247—9. 250. 254. 255—6. 335-6).

27) Reg. fusius tract. 6. 48. XXXI, 928. 1037 (V, 103. 179—80); Reg. brev. tr. 25. 147. 235. XXXI, 1100. 1180. 1240 (V, 207—8. 259. 299).

28) Reg. fus. tr. 27. 36. 47. XXXI, 988. 1008—9. 1036—7. (V, 144. 158-60. 178—9); Reg. brev. tr. 47. 227. 231—2. XXXI, 1113—16. 1233. 1236-7. (V, 215—17. 295. 296—8).

29) Reg. fus. tract. 49. XXXI 1037—40 (V, 180).

352

Обычно такой причиной признается упорство той из разномыслящих сторон, которая защищает неправое мнение. Но такое определение справедливо лишь теоретически, с точки зрения сторонних наблюдателей, нередко поздних потомков, которые могут, по возможности, беспристрастно уже обсуждать, кто из противников защищал в споре истину и кто упорствовал в заблуждении. К самим же участникам церковного спора и разделения оно совершенно неприменимо. Христианин, по религиозным мотивам отделяющийся от Церкви ради того, что сам он сознает уже заблуждением, явление прямо невозможное. Разделение церковное в точном смысле этого слова возникает лишь в том случае, когда обе разномыслящие стороны искренне убеждены в истинности каждая своего взгляда, и сохраняет оно церковный характер до того только времени, пока каждая сторона в защите своего воззрения видит дело своего вечного спасения, мыслит себя подвизающейся за истину Христову, а не упорствующей в заблуждении. Этим, конечно, нисколько не отрицается, что в исторической действительности каждая ересь и раскол возникает и — особенно — поддерживается благодаря воздействию многих одновременно причин вовсе не церковного в значительной части свойства; но отмечается только факт присутствия в каждом почти отделяющемся от истинной Церкви обществе лиц, искренне убежденных в правоте своих воззрений, весьма стойких поэтому в своем противлении Церкви и в то же время симпатичных прямо по своему нравственному характеру. Такие только лица, строго говоря, и являются представителями церковного разделения, а между тем к ним-то и неприложимо обвинение в противлении истине. Они вполне искренни в своем заблуждении и защищают его лишь до тех пор, пока не разубедятся в истинности своего дела. Они, конечно, упорствуют в своем мнении; но ведь защита истины даже до смерти — прямая обязанность и величайшая заслуга христианина 30; вменение в обязанность быть верным дознанной истине, хотя бы и все окружающие восстали против нее, хотя бы и Ангел возвещал иное, очевидно ставит последним решителем религиозных вопросов для

30) Adv. Ennom. 1, 1.3. XXIX, 500. 508- 9. (III, 6. 11); Moralia, reg. 39-40. XXXI, 760 (III, 332); Reg. brev. tr. 164. XXXI, 1192 (V, 267); De

353

каждого отдельного человека совесть этого человека 31); а ошибка в решении частного вопроса, составляющая основу всякого разногласия и начальный момент раскола, не может, как мы уже видели, по взгляду св. Василия Великого, считаться сама по себе причиной церковного раскола. В чем же различие между обычным, неизбежным среди членов земной Церкви Христовой разногласием во мнениях и нетерпимым, гибельным для виновных расколом, когда в том и другом случае и та и другая сторона может быть одинаково искренна и стойка в своих убеждениях, когда одна и та же ошибка может быть и источником ересей и расколов в Церкви, и частным мнением даже святого отца Церкви? Помимо личной ошибки, помимо стойкости в защите своего убеждения должна необходимо быть еще особая причина, превращающая разногласие в раздор, — причина настолько сильная, что воздействие ее изменяет высшую христианскую добродетель — исповедничество истины — в величайший грех противления истине, и качественно настолько определенная, что о действительном ее значении в нравственной жизни человека не может быть спора среди христиан, не может быть сомнения у самих участников спора.

Эта основная причина церковных раздоров обрисовалась во всем своем значении пред взором св. Василия Великого едва ли не в самый тяжелый момент его жизни, когда рушились — по-видимому бесповоротно — его надежды на соединение с бесспорно православным в то время, по взгляду самого св. Василия, Западом. Это именно обстоятельство, что Запад и его представитель — Рим был в это время бесспорно православен, что церковное общение с ним, по мысли самого Василия, могло быть наглядным показателем православия для всех колебавшихся между различными мнениями на Востоке 32), и придает особую силу отказу

Spiritu S. 10, 25-6; 30, 79. ХХХII, 112—13. 217 (III, 219—20. 288—9) Epist. 214, 2. ХХХII, 788 (VII, 93).

31) Hom. in Ps. 61, V. 10. XXIX, 477—80 (I, 321); in Isaiam 14, 21—2. XXX, 612 (II, 321—2); Hom. de legend, libr. gent. 8, XXXI, 588 (IV, 336); Moralia, reg. 33, 5; 72, 1. 2. 6. XXXI, 753. 845—9 (III, 328. 388—90); Heg. brev. tract. 114. 230. 303. XXXI, 1160. 1236. 1297 (V, 246—7.296. 338); De Spiritu S. 29, 75. ХХХII, 208—9 (III, 282—3).

32) Epist. 66, 1; 70; 92, 3; 263, 1. 2; 266, 2. ХХХII, 424. 433—6. 481—4. 976-7. 996 (VI, 153. 161—2. 200—1. VII, 231—2. 244).

354

Василия от дальнейших попыток к соединению с Западом. Как ни тяжело положение Церкви на Востоке, как ни дорога была бы помощь Запада 33), лучше и не просить о ней, коль скоро там высоко о себе думают и неспособны выслушивать истину от стоящих ниже их 34). При всей славе их непоколебимого православия, к ним надо обратиться не с просьбой о помощи, а с увещанием, что гордость — такой грех, который и один делает нас врагами Богу 35). Этот грех — превозношение пред другими христианами — св. Василий ставит в самую тяжкую вину Евномию — крайнему арианину — и им же мотивирует свой отказ от новых попыток к установлению церковного общения с чистым от всяких подозрений относительно арианства Дамасом. И арианин, и православный одинаково представляются ему врагами церковного единства, коль скоро дошли до мысли, что им нечему уже научиться от других 36). Не полагает он существенного различия и между активным, так сказать, и пассивным проявлением этой гордости: стремится ли Евномий приобрести себе славу оригинального, глубокомысленного учителя дальнейшим развитием арианского лжеучения или довольный своей признанной чистотой от всякой ереси Дамас не желает узнать действительного положения православных на Востоке и предъявляет поэтому строго формальные и по этому самому совершенно невыполнимые для восточных христиан условия принятия их в церковное общение 37). Эта надменность в отношении к иномыслящим, проявление самодовольного сознания, что я вполне обладаю истиной и тем обеспечил уже себе вечное спасение, а от ближнего прежде всего должен опасаться заражения лжеучением каким-либо, и служит, кажется, по св. Василию Великому, действительным источником разделений в Церкви 38).

33) Epist. 90. 91. 239. 242—3. ХХХII, 472—6. 889—93. 900—12 (VI, 192—6; VII, 168—70. 175-82).

34) Epist. 215. ХХХII, 789—92 (VII, 96—7).

35) Epist. 239. ХХХII, 893. (VII, 170—71).

36) Epist. 215. ХХХII, 792 (VII, 96); Adv. Eunom. 1, 3. XXIX, 508—9 (III, 10-11).

37) Epist. 138, 2. ХХХII, 580 (VI, 274—5); Adv. Eunom. 1,1. 2. XXIX, 500—1. (III, 6. 7).

38) Epist. 2, 5; 56; 65; 89, 2; 97; 128, 3; 156, 1. 2; 258, 1. ХХХII, 229—32. 405. 421—4. 472. 493. 557. 613—16. 948—9. (VI, 12—13. 139. 151—2. 192.

355

Правда, упрек Дамасу высказан далеко не в спокойном состоянии, и впоследствии св. Василий участвовал опять в сношениях с Римом с целью восстановить церковное общение с ним, а не увещание против надменности посылал туда; но было бы несправедливо видеть в этом упреке проявление только огорчения, вызванного неуместной формалистичностью требований Дамаса. Результатом возбуждения было в этом случае только то, что Василий Великий на этот раз изменил своей обычной сдержанности в письмах и с полной откровенностью объяснил своему другу и волновавшие его чувства, и свой взгляд на образ действий и личный характер Дамаса. Новые обращения позднее в Рим с просьбой о церковном единении показывают лишь то, что положение христиан восточных было действительно тяжело в высшей степени и что сам св. Василий не словом только проповедовал необходимость смирения, но и в жизни и деятельности проникнут был им. Сущность же упрека, сознание нетерпимости во взаимных отношениях христиан самодовольной надменности и себялюбивого невнимания к чужой беде, всегда составляла убеждение св. Василия 39) и вполне гармонирует с общим его взглядом на человека и его положение в земном мире.

Человек, по определению св. Василия Великого, есть ум, тесно сопряженный с приспособленной к нему и приличной плотью, причем душа и ум, созданные по образу Создавшего, и есть, собственно, сам человек, а тело и приобретаемые чрез него ощущения лишь собственность человека, орудие, предназначенное быть для души колесницей в жизнь истинную. Все остальное на земле, весь мир видимый, есть

208—9. 257. 301—2; VII, 210—11); Moralia, reg. 70, cap. 32—3. XXXI, 841 (III, 385).

39) Hom. 5 in Hexaem. 7. XXIX, 112 (I, 76—7); in Ps. 48, v. 2. 3. XXIX, 432 —6 (I, 290 — 1); in Isaiam I, v. 26; 2, v. 12. 13; 14, 30. XXX, 220—1. 261—8. 624 (II, 70—1. 96—9. 329); Hom. in illud: Attende tibi ipsi 5. XXXI, 209—12 (IV, 30—41); Moralia, reg. 45. 51—2. 57. 59—61. 70, 24. XXXI, 764-5. 776—80. 788. 792—6. 836—7 (III, 335-6. 343—5. 350—1. 353—6. 382—3); Reg. fus. tr. 7, 1. 3; 43. XXXI, 928—9. 932 — 3. 1028—9. (V, 104—5. 107—8. 172-4); Reg. brev. tr. 175—8. 184. 186. XXXI, 1197 — 1201. 1205. 1205—8. (V, 272—4. 276—7. 277—8); De Spiritu S. 30, 77—8. ХХХII, 212--16 (III, 285—8); Epist. 136, 2; 191; 203; 229, 2; XXXII, 576. 071—4. 737—44. 857. (VI, 271. VII, 30—32. 55—60. 142—3).

356

только окружающая человека обстановка, нечто чуждое ему в действительности 40). Это — дорога, по которой идет он, со всевозможными, обычными во всяком путешествии, случайными и мимолетными встречами, удачами и бедствиями, удовольствиями и печалями. Неведомым для самого человека образом и не по своей воле вступает он на этот путь, с безусловной необходимостью безостановочно проходит по нему большее или меньшее пространство и в никому не известный заранее момент смерти оканчивает свое невольное путешествие 41). В настоящем мире человеку открыт только нравственный смысл его земной жизни 42). Это — училище добродетели, школа, в которой он только приготовляется еще к вступлению в жизнь действительную в премирном Царстве превечного Бога 43). Как в школе вполне благоустроенной, все в земном мире окружающее человека имеет цель педагогическую, предназначено быть средством воспитания его и в силу премудрости Божественной неуклонно выполняет эту цель и в действительности. Не только природа неразумная и люди праведные и грешные являются в

40) Hom. in illud: Attende tibi ipsi 3, XXXI, 204 (IV, 35—6); Hom. quod mundanis adhaerendum non sit 5—7. XXXI, 548—53 (IV, 305—8). Hom de legend, libr. gent. 4. 7. XXXI, 572. 581. (IV, 325. 331—3).

41) Hom. in Ps. 1. c. 4—5. XXIX, 220—1 (I, 156—7); in Isaiam 3. v. 12. XXX, 305—8. II, 123—4); Hom. quod mund. adhuer. non sit. 1—4. XXXI, 540-8 (IV, 298-305).

42) Ἠ δὲ ἀληθὴς φρόνησις διάγνωσίς ἐστι τῶν ποιητέων καὶ οὐ ποιητέων. Hom. in princ. Proverb. 6. XXXI, 400 (IV, 187); Hom. in Mamantem mart. 4 XXXI, 596 — 7 (IV, 344 — 5). Только с точки зрения этого определения мудрости понятна беседа «О том, что Бог не виновник зла» Вопросу, метафизическому по существу, — о причине зла — дается здесь неоднократно метафизическая и постановка откуда в человеке и диаволе возможность самая уклонения в зло? Но ответ дается лишь нравственно-практический, отвергается самый вопрос Зло в собственном смысле есть один только грех Так как от воли человека зависит грешить или не грешить, то и вина за существование зла в мире падает на человека, доколе он не всецело посвящает себя на служение Богу, а тратит время на изыскивание причины зла вне себя.

43) Hom. in Ps. 28, v. 1. XXIX, 280—1 (I, 188—9); in Ps. 48, l. XXIX 432 (I, 289); in Isaiam 2, v. 17. XXX, 273 (II, 103); Hom. quod mund. adhaer non sit, 5-7. XXXI, 548—53 (IV, 305—8); Hora, de leg. libr. gent. 2.8. XXXI 565. 588—9 (IV, 319. 337—8); Reg. fus. tract, prooem. 1. XXXI, 889—92 (V, 79—80); De Spiritu S. c. 15, 35-6; c. 19, 49; 27, 66. ХХХII, 132. 157. 192 (III, 231. 249. 271).

357

нем выполнителями судов Божиих, орудиями то благой воли Его, то гнева, но и сам даже диавол служит, хотя и невольно, усовершенствованию человека в добре 44). Но вместе с тем, подобно школьному строю, и земная жизнь не есть еще жизнь истинная — не в том, конечно, смысле, чтобы она была призрачной, нереальной, но в том, что все в ней совершенно условно 45). Не говоря уже о том, что грех совершенно извращает сознание грешника, так что мудрое в его глазах оказывается в действительности совершенно неразумным, а злое — истинным благом и наоборот 46); но и истинная мудрость на земле, как уже сказано, представляет лишь гадание об истине, созерцание отражения истины, а не познание ее самой. И добродетель, возможная для человека на земле, настолько далека от совершенства, что жизнь земную следует назвать царством одной лишь милости Божией, да и за гробом суд будет не без милости, потому что невозможно найти человека чистого 47) и самое служение Богу на земле не совер-

44) Hom. in Ps. 32, V. 4, XXIX, 330 (I, 221—2);in Ps. 33, v. 16, XXIX, 376—7 (I, 251-2); in Ps. 44, v. 2, XXIX, 396 (I, 264-5); in Isaiam 9, v. 7; 13, v. 4—5. XXX, 513. 573—6 (II, 259. 299—300); Hom in mart. Julittam, 5, XXXI, 248—9 (IV, 69—71); Hom. dicta tempore famis 2, XXXI, 308—9 (IV, 116); Hom. quod Dens non est auctor malorum 1. 3. 4. 5. 9. XXXI, 329. 332. 336—41. 349 (IV, 133. 134—5- 137—41. 148); De iudicio Dei 3. XXXI, 657 (V, 89); Moralia, reg. 55, с. 1. XXXI. 781—4 (III, 347); Reg. fus. tract, prooem. 2; reg. 16, 3. XXXI, 892—3. 960 (V, 81. 125); Reg. brevius tr. 92. 179. 257. 276. XXXI, 1145—8.1201—4.1253. 1273—7; (V. 237—8. 274—5. 308. 322—323) De Spiritu S. c. 8, 19. ХХХII, 100—1 (III, 211).

45) Hom. in Ps. 32, v. 16; in Ps. 33, v. 13; in Ps. 45, v. 2; in Ps. 114, v. 7. XXIX, 345. 372—3. 417—18. 492—3. (1,231.249—50.279—80.330—32); Hom, in illud Attende tibi ispi, 3. 5. XXXI, 204—5. 209—12 (IV, 35—6. 40—1); Hom. de gratiarum actione XXXI, 217—37 (IV, 47—60); Hom. in illud Destruam horrea mea, 1. 2. XXXI, 261—5 (IV, 80—83); Hom. de in vidia, 5. XXXI, 381—4 (IV, 174—6); Hom. in prine. Proverb. 15—17. XXXI, 417—24 (IV, 202—6); Hom. in Gordium mart. 3. XXXI, 496 (IV, 264); Hom. de legend, libr. gent. 2. XXXI, 565 (IV, 319); De fide 2. XXXI, 681 (V. 26—7); Moralia, reg. 61, XXXI, 796 (HI, 355—6).

46) In Isaiam c. 5, v. 21. XXX, 412—13 (U, 192—3); Hom. de humilitate 2. XXXI, 528—9 (IV, 288—9); Hom. i|uod mund. adhaerend. non sit, 1. XXXI. 540—41 (IV, 298—300); Reg. brev. tr. 270. 274. XXXI, 1269, 1272—3 (V, 318. 320—1).

47) Hom. in Ps. 32, v. 5; in Ps. 33, v. 6; in Ps. 114, v. 5. XXIX, 329—33. 360—1. 489 (1, 222—3. 241. 328—9); in Isaiam 5, v. 16. XXX, 397 (II. 183).

358

шенно свободно от нечистоты 48). Земная добродетель человека есть лишь правильное пользование дарами Божиими, то есть все положительное в ней принадлежит Богу, а человек добрый только не препятствует тому, чтобы все созданное Богом достигало предназначенной ему Творцом цели 49), зная притом, что эта цель будет во всяком случае достигнута, если бы он и во зло употребил Божии дары 50). И эта добродетель притом по своим результатам всегда оказывается полезной прежде всего для самого добродетельного человека 51). Доводя любовь к ближнему до высшей мыслимой степени самоотречения, дерзая в молитве к Богу отказываться от своего вечного спасения ради избавления своих ближних от вечной гибели, праведник этим более всего обеспечивает свое вечное спасение и получает во много крат более того, чем жертвовал, потому что невозможно быть отчужденным от Бога тому, кто из любви к Богу ради важнейшей из заповедей отказывается от благодати Божией 52).

Такая условность всего земного и премудрая приспособ-

48) Hom. in Ps. 7, V. 3. 9; in Ps. 29, v. 9; in Ps. 33, v. 7; in Ps. 44, v. 3; in Ps. 61, v. 3; XXIX, 233, 237—41. 320. 361—4. 396. 472—3 (I, 164. 167—70. 213. 242—3. 265. 317); in Isaiam 6, v. 9—10, XXX, 433 (11, 207); Hom. de leg. libr. gent. 2. XXXI, 565 (IV, 319—20); Prooem. in reg. fus. tract. 2. XXXI, 892—3 (V, 81—2); Heg. brev. tract. 233. 280. 293. XXXI, 1237—40. 1280. 1288—9 (V, 298. 325. 331).

49) Hom. in Ps. 29, v. 2. 8. XXIX, 309. 317 (I, 207. 212); in Isaiam 6, v. 8, XXX, 429—32 (II, 204—6); Hom. in illud: Destruam horrea mea, 2. 3. 6—7. XXXI, 264—8. 276—7 (IV, 82—4. 90—91); Hom. in divites 3. XXXI, 288 (IV, 99—100); Hom. adv. iratos, 5. XXXI, 365—8 (IV, 160—2); Hom. de invidia, 5. XXXI, 381—4 (IV, 174—6); Hom. de humilitate, 3. 4. XXXI, 532—3 (IV. 290—91); Heg. fus tr. 2, 1. XXXI, 909 (V, 90—91); Reg. brev. tr. 219. 247—8. 282. XXXI, 1228. 1248-9. 1280—81 (V, 290. 303—4. 326). De Spiritu S. c. 8. ХХХII, 100—1 (III, 210—12).

50) Hom. quod Deus non est auctor malorum, 5. 9. XXXI, 340—1. 349 (IV, 140—1. 148—9); Hom. de humilitate, 2. XXXI, 528—9 (IV. 288—9); Reg. brev. tr. 13. 206. 276. XXXI, 1089-92. 1220. 1273—6 (V, 201. 285—6. 322). 51) Hom. in Ps. 28, XXIX, 281 (I, 189); Hom. in illud: Destruam horrea mea, 3, XXXI, 265—8. (IV, 83—4); Hom. in divites 1.2. XXXI, 281—4 (IV, 96); Hom. de humilitate, 5. XXXI, 533 (IV, 293); Hom quod mund. adhaer. non sit, 7. 8. XXXI, 552—3 (IV, 307—9); Prooem. in reg. fus. tr. 3·. XXXI, 896 (V, 83).

51) Reg. fus. tract. 3. 2. XXXI, 917 (V, 96—7).

359

ленность его к непременному достижению богоустановленных целей, очевидно, не дает человеку нигде опоры для высокого мнения о своих достоинствах и презрительного отношения к другим сотоварищам по школе 53). Конечно, человек несколько выделен из этой условности и необходимости в то же время всего земного. Он носит в себе образ своего Творца, назначен начальствовать над тем, что на земле, и вся тварь распростерта пред ним, как училище добродетели, именно потому, что иго закона — «по мере сил подражать Творцу и изображать на земле небесное благоустройство — не ремнем привязано к шее человека», но должно быть принято добровольно, по разумному убеждению в том, что это иго — благо воистину 54). Эта особенность положения человека как единственного в земном мире носителя образа Божия могла быть удобной почвой для образования в человеке горделивого взгляда на себя, и, как известно, эта возможность быстро стала действительностью. Первый человек пал, надмившись изобилием благодеяний, дарованных ему Богом, возмнил сам облечь себя славою большей, чем была дарована ему Богом, и с того времени обещание превосходства пред другими в каком-либо отношении, обольщение славою стало в руках диавола постоянной приманкой для увлечения людей в грех 55). Ввиду этого пред взором христианина приоткрыта несколько — в нравственных опять-таки целях и в земных, конечно, образах — и недоступная еще в существе своем уму школьника метафизическая сущность жизни.

53) Reg. brev. tract. 216 XXXI, 1225 (V, 289).

54) Hom. quod mund. adhaer. non sit, 5. XXXI, 549 (IV, 305—6); Hom. exbort. ad s. baptisma, 1. XXXI, 425 (IV, 209); in Ps. 1, v. 1; in Ps. 48, V. 13—14; in Ps. 61, v. 10. XXIX, 221—4. 449—52. 477-80. (I, 157—9. 301—2. 321—2); in lsaiam 6, v. 8. XXX, 429—32 (II, 204—5); Hom. quod Deus non est auct. mal. 7. XXXI, 345 (IV, 144—5); Reg. fus. tract. 2, с. 3. XXXI, 913 (V, 93—4); Reg. brev. tr. 11. 174. 230- XXXI, 1089. 1197. 1236 (V, 200. 271. 296).

55) Hom, quod Deus non est auct. mal. 6. 7. XXXI, 344—5 (IV, 143—4); Hom. de humilit. 1. XXXI, 525—8 (IV, 286—8); Hom. in Ps. 28. XXIX, 285—8 (1.191—2); in Isaiam 2, v. 12. XXX, 261—4 (LI, 96—7); Hom. quod reb. mund. adhaer. non sit. 1. XXXI, 540—1 (IV, 298—300); Reg. br. tr. 75. XXXI, 1133-0 (V, 230—31).

360

Истинная жизнь — только в Боге. Он только один есть жизнь самобытная, абсолютная истина и высочайшее самодовлеющее благо. Все истинно живое, разумное и доброе может поэтому происходить только от Бога, только пребывая в общении с Ним сохраняет свой истинный характер и только в Боге, в Его прославлении, имеет свою действительную цель 56). Как грех человека и необходимое его следствие — смерть состоит в существе своем в горделивом преслушании Бога, в желании стать яко бози, стать существом самодовлеющим, ни от кого не зависимым 57), так избавление от греха и истинная жизнь на земле состоит в добровольном умерщвлении — беззаветной преданностью воле Божией — этого мнящего в себе иметь источник и цель своего бытия ветхого человека 58). Сам Бог даже, пришедший для спасения мира от греха, в искупительной Своей деятельности являет это самоотречение как непреложный закон истинной жизни тварного существа. Сын Божий вочеловечившийся творит на земле не Свою волю, но волю пославшего Его Отца, проповедует только то, что Отец заповедал Ему глаголать, и Своим подвигом искупительным не Себе ищет славы, но прославляет Отца. И

56) Hom. 6 іn Hexaem. 1, XXIX, 117—20 (I, 81—3); in Ps. 1, с 3.; in Ps. 32, V, 6; in Ps. 33, v. 11. 13; Ps. 45, v. 2; in Ps. 114, 1; XXIX, 216. 333. 365—9. 372—3. 417—20. 484—5 (I, 152—3. 224. 245—7. 249—50. 279—80. 325—6); in Isaiam 5. v. 21. XXX, 412—13 (II, 192—4); Hom. quod Deus non est auct. mal. XXXI, 329—58; (IV, 132—150); Hom. exhort. ad s. baptisma, 1. XXXI, 424 (IV, 207—3); Reg. fus. tr. 2, XXXI, 909—12 (V, 90—3). De Spir. S. 9. XXXII, 108—9 (III, 215—17).

57) Hom. 2 in Hexaem. 4—5. XXIX, 37—40 (I, 27—9); in Isaiam 13, v. 8, XXX, 584 (II, 304); Hom. quod Deus non est auct. mal. 1. 3. 5. 8, XXXI, 329—32. 332-3. 341. 345—8 (IV, 133. 135. 141—2. 146); Hom. de bumil. 1. XXXI, 525 (IV, 286); De iudicio Dei XXXI, 653—76 (V, 5—22); Prooem. in reg. fus. tr. 4. XXXI, 900 (V, 86); Reg. brev. tract. 247. 272. 293. 298. XXXI, 1248. 1270. 1288. 1293 (V, 303—4. 319—20. 331. 334).

58) Hom. in Ps. 33, v. 19; Ps. 44, v. 1; 114, v. 6. XXIX, 380—1. 392. 489—92. (I, 253—4. 262. 329—30); in Isaiam 1, v. 11; 8, v. 21. XXX, 168—9. 501—4 (II, 37. 251—2); Hom. de grat. act. 2. XXXI, 220—1 (IV. 49—50); Hom. quod Deus non est anct. mal. 9. XXXI, 348—9 (IV, 147—8); in princ. Proverb. 11. XXXI, 408—9 (IV, 194—5); Hom. exhort. ad s. bapt. 1. XXXI, 424 (IV, 207-8); Hom. de humil. 1. 3. XXXI. 525. 529—32 (IV, 286. 289—90); Moralia, reg. 80, cap. 22. XXXI, 868—9 (HI, 402); Reg. fus. tr. 21. 31. XXXI, 976. 993 (V, 135—6. 148—9); De Spir. S. 15, XXXII, 128—32 (III, 229—32); Epist. 191. 277. ХХХII, 701. 1013 (VII, 30—31. 259—60).

361

завершитель дела спасения — Святой Дух Утешитель, Бог истинный, Отцу и Сыну единосущный и равночестный, в Своих носителях на земле действует как посланный от Сына, от Сына приемлет, что подобает воспомянуть и возвестить людям, и Сына прославляет Своей освятительной деятельностью 59). И искупление мира от греха, совершённое таким вольным уничижением Божества, послушанием Бога Сына даже до смерти крестныя и снисхождением Бога Духа до служения делу спасения людей во славу Искупителя в созданной Им Церкви, есть величайшее проявление не любви только Божией, но и славы, могущества и величия 60).

В этом основном догматическом откровении христианства указано и основное начало всей деятельности человека на земле — самоотречение, воплощение каждым в себе, в меру своих сил, вольного уничижения Сына Божия 61). Коль скоро вся тварь необходимо служит славе Творца, исполняя Его предначертания, превосходство разумной твари состоит единственно в сознании воли Творца, в сознании того, что прославление Творца есть слава и Его образа и в свободном поэтому и беззаветном посвящении всех своих сил разумному исполнению воли Творца 62). Всякая, напротив, попытка поставить себя самого или что-либо иное тварное источником и целью своей деятельности представляет не-

59) Hom. de humil. 6, XXXI, 536—7 (IV, 295—6); De iudicio Dei, 4 XXXI, 660-61 (V, 10-11); De fide, 1. XXXI, 677 (V, 23-4); Reg. fus. tr. 43. XXXI, 1028 (V, 172—3); Reg. brev. tr. 1. 138. 172. 198. 199. XXXI, 1080—81. 1173. 1193. 1213—16 (V, 195—6. 255—6. 270, 282—3); De Spir. S. 8. 18. ХХХII, 100. 101—5. 152-3. (III, 210. 212-13. 245-6).

60) Hom. in Ps. 44, v. 4-5. XXIX, 400(1, 267); De Spir. S. 8.16. XXXII, 97—100. 140—1 (III, 209. 237). Reg. fus. tr. 43. XXXI, 1028 (V, 172—3); Reg. brev. tr. 1. XXXI, 1080—81 (V, 195—6).

61) Hom. 9 in Hexaem. 2. XXIX, 189—92 (I, 132—4); in Ps. 28, v. 1; 32, v. 1. 8; 33, v. 2. 3; 44, v. 14. 15; 48, v. 1; 61, v. 1. 2. 8. XXIX, 281. 324. 337. 352—6. 409—12. 432. 472. 476—7 (I, 189. 217—18. 226—7. 235—8; 274—5. 289. 316—17. 319—20); in Isaiam 1, v. 11. XXX, 168—9 (II, 37) Hom. in illud: Attende tibi ipsi, 2.8. XXXI, 201. 217 (IV, 33—4. 46); Hom. in mart. Iulittam, 3. 4. XXXI, 244—5 (IV, 65—7); Hom. de humil., 1. 7. XXXI, 525. 537—40 (IV, 286. 296—7); Praevia institutio ascetica XXXI, 620—25 (V, 35—39); De iudicio Dei XXXI, 653—76 (V, 5-22); Reg. fus. tr. 5. 34, 3. XXXI, 920—4. 1001. (V, 97—101. 154); Reg. brev. tr, 98. 157. 195. 211. 230.276. 299. XXXI, 1149—52.1185. 1212. 1224. 1236. 1273—7. 1293. (V, 240—41. 263—4. 281. 288. 296. 322-3. 335).

362

понимание самой сущности бытия, нечестие против Творца, внесение зла и смерти в мир тварей, низведение себя самого из числа сознательных, свободных, в славе Творца участвующих служителей воли Его в ряд слепых орудий Его Промысла, служащих только средством прославления Бога в других носителях образа Божия 63). Искреннейшее убеждение, что всякое добро, мною совершаемое, только потому и добро, что исходит от Бога и в Его имя совершается 64), — а всякое действие, имеющее источник и цель свою во мне самом, а не в Боге, есть уже зло 65), — делает отличительной чертою истинного христианина глубочайшее смирение, в котором искреннейшая любовь к ближнему является выражением всеобъемлющей любви к Богу 66). Истинный христианин знает, что какому бы ни подвергся он уничижению, сам в себе он представляет еще большее ничтожество, и было бы, конечно, и неразумно, и несправедливо, и греховно ему обижаться и скорбеть по по-

63) Hom. in Ps. 7, V. 2; 28, v. 2; 33, v. 6. 11; 45, v. 2; 48, v. 13. XXIX, 232. 288. 360— 61. 368—9. 417—20.449—52.(1,163.193. 241.245—7. 279—80. 301—2); in Isaiam 1, v. 23; 5, v. 5—7. 14—15; 10, v. 20— 21; 13, v. 11. XXX, 212—13. S64. 393-6. 549. 588—9 (II, 64—5. 161. 180—2. 281—2. 307—8). Hom. in illud: Attende tibi ipsi. 7. XXXI, 213. (IV, 43); Hom. in illud: Destruam horrea mea, 1. 2. XXXI, 264—δ (IV, 81—2); Hom. in divites, 7. XXXI, 296—7 (IV, 105—6); Hom. dicta tempore famis, 2. XXXI, 308—9 IV, 115—17); Hom. quod Deus non est auct. mal., 6. 7. XXXI, 344—5. (IV, 142—4); Moralia, reg. 2, c. 3; reg. 59; XXXI, 705, 792—3. (III, 297. 353—4); Reg. fus. tr. 42, XXXI, 1024—28 (V, 170—72); Reg. br. tr. 36. 257. XXXI, 1103. 1253 (V, 211. 308).

64) Hom. in Ps. 33, V. 3. 7. XXIX, 328—9. 361 (I, 220—1. 242—3); Hom. de humilitate, 3. XXXI, 529—32 (IV, 290—1); Moralia, reg. 70, c. 27 XXXI, 840 (III, 383—4); De Spiritu S. 9, XXXII, 108—9 (III, 216—17).

65) Hom. in Isaiam 2, v. 12; 16, v. 14; XXX, 264. 668 (II, 97. .357—8); Hom. de humil., 7. XXXI, 537—40 (IV, 295—7); Moralia, reg. 7; reg. 12, C. 1. 4; 25, 2; 70, 26. XXXI, 712. 721. 724—5. 744. 837—40 (III, 300—1. 307—8. 308—9. 321—2. 383); Reg. fus. tr. 20, 1; 41, XXXI, 969. 1021—24 (V, 132. 167—70); Reg. brev. tract. 117—20. 125. 128—9. 137—8. 185. 247. 277. 282. XXXI, 1161—4. 1168—69. 1173. 1205. 1248. 1277. 1280—1 (V, 247—9. 251. 252—3. 255-6. 277. 303—4. 323—4. 326—7).

66) Hom. 2 in Hexaem. 5, XXIX, 37—40 (I, 28—9); in Ps. 33, v. 17—20. XXIX, 345—8 (I, 232—3); Moralia, reg. 5. XXXI, 708—9 (III, 298—9); Reg. fus. tract. 45. 50. XXXI, 1033. 1040. (V, 176—7. 180—81); Reg. brev. tr. 29. 115. 158—63. 198. 207. XXXI, 1101—4.1161.1185—89.1213. 1220—21 (V, 209. 247. 264—6. 282. 286—7); Epist. 99, 1; 131. 219. 222. ХХХII, 497. 65—8. 812—13. 817—20 (VI, 212—13. 263—4. VII, 109—10. 114-15).

363

воду этого мнимого только унижения 67). Коль скоро же он принимает это унижение не как обиду личную, а как новое содействие Творца его нравственному усовершенствованию, принимает, следовательно, добровольно во имя Бога, оно делает человека участником вольного уничижения Сына Божия, обращается в величайшую возможную для человека славу, делается действительно благодеянием ему, а не оскорблением 68. Таким образом, в глубочайшем смирении христианина, располагающем его всегда винить во всем дурном себя самого, а действия других рассматривать как благодетельные всегда для его нравственного развития меры вразумления со стороны Бога, соединяется неразрывно беззаветная преданность воле Божией, необходимо требующая верности до смерти признанной Богооткровенной истине, и искреннейшая любовь к ближним, являющаяся здесь не только выполнением ясной воли Божией, но и естественным ответом с нашей стороны на их постоянные, вольные или невольные, в виде услуг или обид, благодеяния нам 69). Коль скоро величайшая обида на земле есть в действительности величайшее благодеяние, если только сам я не подчинюсь греху, и нет у христианина злейших врагов, чем грешники, соблазняющие своим примером других ко греху, то, очевидно, высочайшей степенью усвоения христианского мировоззрения, с точки зрения св. Василия Великого, представляется любовь к грешнику 70, принимающая на себя вину его неисправления и дерзающая предлагать в

67) Hom. in Ps. 61, v. 1. XXIX, 469—72 (I, 315—16); Hom. adv. iratos, 3. 5. XXXI, 360. 364—5. 369 (IV, 155—6. 160. 164); Moralia, reg; 49. XXXI, 773-6 (IIІ, 341-2); Beg. brev. tr. 42. XXXI, 1109 (V, 213). Epist. 219, 2. XXXII, 813 (VII, 110).

68) Hom. in Ps. 29, v. 2; 33, v. 2. 5; 45, v. 2. XXIX, 309. 352—3. 360. 420 (I, 207. 235—6. 240. 280—81); in Isaiam, 5, v. 6. XXX, 357 (II, 157); Hom. in mart. Iulittam, 6. XXXI, 252 (IV, 72); Hom. adv. iratos 3. 4. XXXI, 360. 361—4 (IV. 156—7. 158—9); Moralia, reg. 64. XXXI, 801—4 (III, 360—61); Reg. fusius tract. 52. XXXI, 1041 (V, 182); Beg. brevius tract. 127. 163. 176. 234. XXXI, 1168. 1188-9. 1200. 1240. (V, 252. 265-6. 272—3. 298-9); De Spiritu S. 15, 35; 29, 75. XXXII, 128. 209 (111,229-30. 283-4).

69) Beg. brevius tract. 1. 98—9. 158 163. 184. XXXI, 1080—81. 1149—52. 1185. 1188—9. 1205. (V, 195—6. 240—41. 264. 265—6. 276—7).

70) Reg. brevius tract. 175—6.186. 226. 232. XXXI, 1197—1200.1205—8. 1233. 1237 (V, 272—3. 277—8. 294. 297—8).

364

молитве Богу свое вечное спасение в искупление этой вины. А в прямой противоположности этому стоит, конечно, то холодное самодовольство своей теоретической верностью христианству, которое под покровом ревности к чистоте веры хочет определить взаимные отношения христиан себялюбивыми опасениями за свое личное спасение вместо «добрейшего пути смирения», показанного миру Сыном Божиим, «за превосходящую благость снисшедшим до креста и погребения и даже до ада, ища спасти Адама» (отпуст литургии в Великий четверг и непорочны Великой субботы, стих 25).

Страница сгенерирована за 0.14 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com