Василий Великий, свт. Правило 91. Из 27 главы книги о Святом Духе к блаженному Амфилохию

91 Правило Василия Великого. Из 27 главы книги о Святом Духе к блаженному Амфилохию

427

428

429

430

431

432

433

Зонара. Святый учит об обычаях, происшедших из неписанного предания, и говорит, что много сеть такого, что мы без письмени приняли исполнять как относящееся к благочестию, и если мы отречемся соблюдать это, то в су­щественных пунктах повредим Евангелие, т. е. веру, возвещенную нам чрез Евангелие. Потом исчисляет то, что совершается и без письмени, именно говорит: кто учил писанием, чтобы верующие во Христа знаменались, т. е. запечатлевали на себе образ креста, или чтобы ве­рующие во время молитвы обращались к востоку? А слова призывания — те, посредством которых священник призывает благодать Духа, когда освящает хлеб Евхаристии и чашу благословения, от кого, говорит, мы имеем? Ибо мы не довольствуемся тем, что предано письменно у Апо­стола (Павла) и в Евангелии, но говорим нечто и прежде этого (призывания), и после. Откуда мы приняли благословлять воду крещения и елей помазания? И самому помазанию крещаемого елеем кто научил нас писанием? И откуда име­ем то, что человек должен быть погружаем трижды? (прочее, действительно, предано нам без письмени; а чтобы крещаемый был погружаем троекратно, это имеем из 7-го правила св. Апостолов; и так я удивляюсь, каким образом святый сказал, что и это предано нам без письмени; ибо нельзя думать, чтобы правило оставалось ему неизвестным). И отрицаться от сатаны и другое все, что требуется говорить крещаемому все это, гово-

435

рит, из неизрекаемого и необнародываемого учения т. е. непроповеданного всенародно, не всем известного, которое бывшие прежде нас сохраняли в молчании, т. е. не допытываясь, или не разведывая; ибо они были науче­ны молча охранять и соблюдать святыню тайн, т. е. всего того, что есть (в церкви) славного, досточтимого и не изреченного; ибо чего, говорит, непосвященным невозможно видеть или рассматривать, этого не должно было обнародовать и явно проповедывать в письмени.

Доселе святой говорит о том, что у нас соблюдается из неписанного предания; а теперь высказывает и причины, но которым это предано без письмени, и почему мы молимся, обращаясь к востоку, и почему совершаем молитвы, во едину от суббот, стоя. Причина того, что не все предано нам в письмени, есть та, что догматы не должны быть обнародываемы и делаться известными всем; ибо, говорит, проповедания обнародываются, а догматы умалчиваются, дабы будучи многократно изучаемы, т. е. сделавшись предметом постоянного изучения, по привычке, не стали подвергаться пренебрежению. Род же умолчания есть и неясность; ибо сказанное неясно, так что немногими и понимается, похоже на то, о чем умалчивается. Итак в этом, говорит святый, причина, того, что не все нам предано в письмена. А причина почему мы во время молитвы смотрим на восток, — та, что мы ищем древнего отечества, т. е. рая, который насадил Бог в Едеме на востоке. А не преклонять колен в воскресный день предано потому, что в этот день мы совоскресли Христу, и что мы должны искать гор­няго, что воскресный день есть образ будущего века и, как начало дней, назван у Моисея не первым, но единым, потому что круговращается и есть, единый и осьмый- и изображает тот осьмой день, т. е. будущий век, нескончаемый и беспредельный, о котором и Давид упомянул в надписаниях псалмов, надписав их: „осьмом”. Поэтому, говорит, церковь настоятельно внушает своим питомцам, т. е. верным, которых она воспитала, во время молитвы (в этот день) стоять, дабы чрез созерцание горнего непрестанно напоминать себе о будущей жиз-

436

ни и приготовлять напутствие к ней. Затем говорит и о днях пятидесятницы, что и они означают ожидаемое нами воскресение, потому что первый день Воскресения Господня, будучи седмикратно уседмеричен посредством средних дней, и составляет пятидесятницу. Ибо она начинается с воскресного дня Пасхи и достигает другого нового воскресного дня, от которого опять движется к следующему воскресному дню. И таким образом, круговращаясь и двигаясь чрез седмь седмиц, оканчивается пятидесятницею, и подражает веку, начинаясь с одних и тех же дней и оканчиваясь теми же самыми, как бы в круговом движении. Ибо линия, образующая круг и называемая перифериею, где начинается, там и оканчивается. Итак церковные определения, т. е. законы или уставы научили нас предпочитать молиться во дни пятидесятницы, стоя прямо, как бы поднимая наш ум от земного к небесному действительным, т. е. наглядным напоминанием (о небе); ибо прямым положением тела, взирая горе, мы напоминаем себе о будущем и небесном. Но и коленопреклонения не остаются для нас без значения; ибо преклонение к земле означает, что мы, согрешив, пали на землю; а восстание опять с земли — что мы благодатью Бога, человеколюбствовавшего о нас, воззваны от падения. И зачем, говорит, я перечисляю это? Ибо если я захочу говорить о всех таин­ствах, какие мы приняли без письмени, то оставит меня день, т. е. я не буду иметь времени, достаточного для повествования. Потом и еще присовокупляет нечто неписанное, говоря: „оставляю прочее; но где мы имеем в писании, что должны исповедывать Отца и Сына и Св. Духа? Ибо если на основании предания в крещении, т. е. на основании того, что Христос сказал Апостолам: крестяще во имя Отца и Сына и Св. Духа — как крестимся, так должны и веровать, и поэтому составляем исповедание веры, подобное крещению, то пусть позволят нам, чтобы как мы исповедуем, так бы и славили, т. е. веровали, или славословили. Если же скажут: „мы не приняли чрез писание славословить таким образом", то да представят нам писанные доказательства, т. е. пусть до-

437

кажут чрез писание и исповедание веры и прочее, что было исчислено. А это святый говорит духоборцам, потому что они не хотят славословить Св. Духа вместе с Отцом и Сыном, так как представляют Его рабом и неравночестным, и говорят, что мы не находим, что­бы предано было церкви чрез писание славословить Его вместе с Отцом и Сыном. Еще прибавляет святый следующее: „итак поелику столь много есть неписанного, и оно имеет толикую силу в таинстве благочестия: то единого ли не попустят нам речения, которое дошло до нас от отцов?" и прочее. Слова эти имеют такой смысл: поелику так много есть такого, что мы приняли без письмени, и это имеет такую силу для веры: то ужели не допустят нам одного выражения, которое не нами введено, но которое мы нашли в невымышленном, т. е. бесхитростном и простом обычае, сохранившемся в неповрежденных, т. е. в православных, неразвращенных еретиками церквах, — выражения, которое имеет не малую важность и приносит не малую пользу силе таинства веры, т. е. которое может быть весьма полезно для таинства веры?

Синопсис. Многое и важное церковь имеет из неписанного предания. И прежде всего — то, что верные знаменуют свое лице образом креста; потом — что они молятся, обращаясь на восток; то, что говорится при преложении хлеба Евхаристии и чаши благословения, что благословляем воду крещения, елей помазания, самого крещаемого, и многое другое, чего, как таинственного, не должно было обнародывать непосвященным посредством письмени.

И иначе: Иное догмат, иное — проповедание; ибо одно умалчивается, а другое проповедуется. Итак мы взираем во время молитвы на восток, потому что ищем древнего отечества, рая, насажденного в Едеме на востоке; совершаем молитвы в воскресные дни стоя и как совоскресшие Христу и ищущие горняго, и потому, что воскресный день есть образ ожидаемого века, будучи единым и в тоже время осьмым, на что указывает и целая пятиде­сятница, которую составляет этот же самый единый, семь

438

раз умноженный на себя, день. А коленопреклонение по­казывает наше падение и — опять восстание.

Вальсамон. О неписанных обычаях церкви прочти 3-ю главу 1-го титула настоящего собрания и что в ней написано нами. А что говорит настоящее послание, состоит в следующем. Так как духоборцы говорили, что не должно славить вместе со Отцом и Сыном и Всесвятого Духа, потому что этого не предано нам письменно, то святый, после того как изложил различные неписанные обычаи, по совершенной необходимости не нарушаемые, но долженствующие вечно быть в силе, приво­дит и причины, по которым некоторые из них преданы не в письмени, и говорит: почему мы молимся, смотря на восток, и почему по едииу от суббот совершаем молитвы стоя? Причина, почему не все предано нам пись­менно, состоит в том, что догматы не должны быть обнародываемы и делаться известными всем. Ибо проповедания, говорит, обнародываются, а догматы умалчиваются, дабы, быв многократно изучаемы, т. е. сделавшись предметом постоянного изучения, по привычке, не приходили в пренебре­жение. А и неясность есть род умолчания; ибо сказанное неясно, так что не многими понимается, похоже на то, о чем умалчивают. Ибо как никто не знает того, что имеет в уме другой, так и сказанное не ясно большинству остается неизвестно. Итак это, говорит святый, есть причина того, что не все предано нам письменно. А причина того, что во время молитвы мы смотрим на восток, состоит, говорит, в том, что мы ищем древнего отечества, т. е. рая, который Богнасадил в Эдеме на востоке. Не преклонять же колена в едину от суббот, которая есть воскресный день, продано потому, что в этот день мы совоскресли Христу, так как он восстал от гроба, а мы чрез него восстали от древнего падения; и потому, что мы должны искать горнего, а не склоняться к земному и тленному; и потому, что воскресный день есть образ будущего века и, как начало дней, назван у Моисея не первым, но единым, потому что он круговращается и есть единый и осьмый и означает оный осьмый день, т. е. будущий век, нескончаемый и беспредельный, о котором и

439

Давид упомянул в надписаниях псалмов, надписав их: „о осьмом”. Поэтому, говорит, церковь настоятельно внушает своим питомцам, т. е. верным, которых она воспитала, во время молитвы (в этот день) стоять, дабы чрев созерцание горнего непрестанно напоминать себе о будущей жизни и приготовлять напутствие к ней. Затем говорит и о днях пятидесятницы, что и они означают ожидаемое нами воскресение; потому что первый день воскресения Господня, будучи семь раз уседмиречен посредством средних дней, и составляет пятидесятницу. Ибо она начинается с воскресного дня Пасхи и переходит к другому воскресному дню; и таким образом круговращаясь и двигаясь чрез седмь седмиц, прекращается пятидесятницею и подражает веку, так как начинается с одних и тех же дней и приходит к тем же самым, как в круговом движении.

Славянская кормчая. От послании святого Василия ко Амфилохию епископу, о Святем Дусе. Глава, 27, о неписаных обычаех. Правило, 90. Верным молитися на восток. Многа и велика церковь имать от неписаннаго предания; и первое есть, еже верным крестообразно лицо знаменовати. Потом же есть на восток обращься молитися, и глаголемая над показанием хлеба благодарения. И чащю благословения благослоляем. Воду крещения, и помазания масло, и того самого крещаемаго: и ина многа другая, яже не писанием прияхом, яже тайна суть. И не подобает их писанием обличати, невежных ради. Ино бо есть повеление, ино же проповедь. Ово убо молчапием чтется: ово же проповедается. Зрим убо на восток молящеся, яко древнего отечества взыскуем, иже во едеме на востоце насажденного рая. Прости же стояще молитвы совершаем во вся недели, яко воскрешше со Христом, и вышних ищуще, яко чаемого быти века есть образ, едина, таже и осмая сущи, ею же и вся пятьдесятница назнаменуется, яже си едина творит, седмижды на се обращающися, и умножающися. Коленное же покланяние, падение наше являет и паки восстание.

________

440