Василий Великий, свт. Правило 52

Зонара. О родившей па пути и пренебрегшей рожденным святой дал постановление и в 33-м правиле. А здесь разъясняет, что если женщина, имея возможность сохранить рожденное, пренебрежет им, чтобы скрыть свой грех, так как, быть может, зачала от блуда, или прелюбодеяния, или пренебрежет рожденным «безчеловечно и зверски» (выражения, употребленные вместо: жестко и свирепо, ибо и звери так не делают, но со вниманием относятся к своим детенышам, ухаживают за ними, кормят своих детей и подвергаются за них опасностям), — если, говорит, так она пренебрежет рожденным, то должна быть судима, как убийца; если же хотела сохранить дитя, но не могла по причине пустоты места, или по недостатку в необходимом, или, может быть, по причине страха, то должна получить снисхождение.

Синопсис. Пренебрегшая ребенком по причине пустоты места, или по недостатку потребного, невиновна.

Вальсамон. В 33-м правиле святой сделал краткое определение относительно родившей на пути и пренебрегшей ребенком; а теперь пространнее установляет виды небрежности и говорит, что если та, которая родила, зачав от блуда или прелюбодеяния, и боясь обличения, решилась посредством умерщвления рожденного скрыть свой грех, или поступила с рожденным зверски, т. е. бесчеловечно, не сжалилась над ним подобно зверям, пожирающим человеческую плоть и не дающим ей пощады, должна отвечать, как убийца. Если же хотела сохранить дитя, но не могла по причине пустоты места и по недостатку потребного, отчего оно и погибло, то должна, быть удостоена снисхождения. А поелику в толковании на 33-е правило мы сказали, что та, которая родила на пути и отнеслась к рожденному небрежно, или злоумышленно, судится как убийца не только в том случае, если рожденное погибнет, но и в том, если оно будет сохранено в живых другим, то и опять говорим, что это представляется и на основании того, что мы там написали, и не менее явствует из настоящего правила; ибо здесь святой указывает на небрежение, или злой умысел жены, но об умерщвлении рожденного не присовокупляет, а го-

317

ворит, что мать судится за убийство, т. е. хотя бы дитя и не было умерщвлено, она все-таки осуждается за злое намерение; ибо если смерть дитяти произошла от злого умысла или беспечности, то мать бесспорно должна подвергнуться осуждению, как убийца; а когда (св. отец) говорит, что со стороны матери не было ни злого умысла, ни беспечности и поэтому она удостаивается снисхождения, присовокупляет, что рожденное погибло от пустоты места, или от недостатка потребного; ибо если бы оно было живо и со стороны матери не было небрежности, то каким бы образом кто-нибудь сказал, что она подлежит наказанию? А то, что мать расположена зверски, пойми согласно с настоящим толкованием, а не о материнских свойствах (μητροκομία) зверей, как говорили некоторые. Ибо большая часть зверей тщательно ухаживают за своими детенышами, кормят их и подвергаются за них опасностям, и сопоставлять с ними коварных и беспечных матерей не следует. Например, львица до такой степени заботится о своих детях, что выходя из логовища, заметает хвостом следы своих ног и не позволяет охотнику выследить свое логовище и истребить ее детей.

Славянская кормчая. Жена небрегши о рождшемся от нея отрочати на пустыни, и оставльши е тако, убийца есть: Аще ли скудоты ради не имеющи потребных, без вины есть.