Кирилл (Гундяев), патр. ...И дехристианизация западного мира

Схристианофобией тесно связана и такая острая проблема современности, как активная дехристианизация европейского общества. Как писал святитель Николай (Велимирович), епископОхридский и Жичский, «Христос уходит из Европы». Трагедию Европы владыка усматривал в том, что она «отвергла Царство жизни вечной», отреклась от своих христианских корней. «Где теперь Христос в Западной Европе? — вопрошает сербский святитель. — На дальнем конце стола. А кто же во главе стола? Политики, философы, писатели, бизнесмены, фарисеи, саддукеи».

Сегодня процесс секуляризации, отрицания абсолютной Истины, отказа в своей жизни и деятельности от основополагающих христианских ценностей, устранения самого понятия греха из общественного сознания достигает невиданного прежде размаха. Мы с глубочайшим сожалением вынуждены констатировать свершившийся факт: многие европейские государства фактически отказались от своей христианской идентичности. Причем происходит это не по воле самих народов Европы. Знаком того, что, возможно, в целом европейские народы этого не принимают, явились мощные демонстрации протеста во Франции несколько лет назад. Когда большинством голосов

58

во французском парламенте был решен вопрос об однополых браках, народ вышел на улицы. Люди свидетельствовали о своей приверженности к христианским ценностям, а их разгоняли слезоточивым газом и дубинками.

Отказ от христианских ценностей на Западе осуществляется, несомненно, по воле политических элит. А выражается в том числе, как я уже сказал, в законодательной поддержке однополых браков, что идет вразрез с евангельскими нравственными нормами. И не только, конечно, в поддержке, но, что, может быть, самое опасное, в уравнивании этих однополых союзов с естественным браком, благословленным Богом, браком между мужчиной и женщиной.

Традиционные христианские семьи в официальных документах вынуждены отказываться от слов «отец» и «мать» в пользу ублажающего слух однополых партнеров «родитель № 1» и «родитель № 2», и любой человек может лишиться работы только за то, что открыто выскажет свое осуждение содомского греха или даже публично прочитает соответствующий текст из Библии...

Есть и другие опасные явления. Это признание легальной возможности добровольного ухода из жизни, так называемой эвтаназии, в том числе и несовершеннолетних детей. Несовершеннолетний ребенок не имеет гражданской правоспособности, он не может голосовать; общество признает, что у него недостаточно возможностей для принятия ответственных решений. Однако государство дает согласие на эвтаназию, на «добровольный» уход из жизни отроков и отроковиц.

59

То же самое нужно сказать и об отношении к аборту, декларируемому как право женщины распоряжаться своим телом и плодом.

Кажется, еще совсем недавно эти явления были немыслимы. Как же так получилось, что, будучи историческим оплотом христианства на протяжении стольких веков, Европа стала сегодня главным локомотивом этих разрушительных процессов?

В какой-то момент своего бытия европейское общество отказалось от приоритета веры. Но это не было естественным процессом. Это результат воздействия на сознание людей. Посмотрите на кинематограф, на телевизионные передачи, на литературу: выстраивается совершенно ясная идеологическая парадигма, направленная в том числе и на разрушение религиозных и нравственных ценностей, часто без прямой конфронтации. Просто создается образ счастливой, благополучной жизни без Бога, без того, чтобы проверять свои поступки, поступки других людей голосом совести. Что это означает? Это означает сознательное вытеснение Бога из человеческой жизни, и это неслучайная тенденция.

Возведение прав и свобод человека в идеал и абсолютную ценность привели к вытеснению религии из публичного пространства, отказу от норм нравственности и традиционной морали. Вот удивительно: забота проявляется о любых правах и свободах, кроме одних прав и одной свободы — права и свободы открыто исповедовать христианскую веру. Между тем человеческие права и свободы ценны и созидательны лишь в рамках религиозной системы координат, в рамках

60

нравственной ответственности человека. Но если нравственность становится относительной, тогда свобода становится вседозволенностью, потому что, повторюсь, только нравственность способна ограничивать и направлять к добру свободный выбор человека. Свобода не может рассматриваться в отрыве от ответственности человека перед Богом, окружающими людьми и самим собой, перед голосом своей совести. В равной степени и права не могут существовать без обязанностей, в том числе и нравственных, вытекающих из нравственной природы человека.

В человеческой истории замещение нравственных ценностей политическими и философскими конструкциями и идеологемами не раз приводило к печальным и трагическим последствиям. Поучительным отрицательным примером может послужить опыт советского атеистического государства и эксперимент по созданию «советского человека», моральные принципы жизни которого формулировались в отрыве от веры. Развал государства и разрушение идеологии, которая пыталась заменить веру и каким-то образом сохранить нравственное начало в личности и обществе, повлекли за собой и крушение зыбкой нравственной основы советского общества. Рухнуло государство, рухнула идеология, и наше общество на годы оказалось морально дезориентированным. Мы хорошо помним, как вместе с экономическим хаосом Россия погрузилась и в хаос духовный, когда в обществе возникли пороки, ранее неприемлемые и недопустимые.

Нечто подобное мы наблюдаем и в современной Европе. Демонтаж христианского фундамента

61

европейской цивилизации и триумфальное шествие секулярной идеологии привели к появлению постыдных явлений, угрожающих не просто моральному благополучию, а самому существованию европейской цивилизации.

Христианство попало под прицел борьбы за гегемонию секулярных стандартов в общественной жизни. Сегодня христианам отказывают в праве мотивировать свои поступки в общественном пространстве религиозными соображениями. Религия провозглашается исключительно частным делом, любые проявления религиозности в лучшем случае не одобряются, в худшем — порицаются и наказываются, как это было в Великобритании, когда потребовали уволить с работы медсестру, открыто носившую крест.

В таких условиях декларируемая борьба за равные возможности и права для всех членов общества на деле выливается в ущемление права верующих людей жить согласно своим нравственным установкам и религиозной традиции, права воспитывать детей в вере, высказывать свое мнение о тех или иных общественных процессах и явлениях, опираясь на религиозные убеждения. Непокорные подвергаются увольнению с работы, становятся жертвами преследования со стороны государственных органов власти или ювенальной юстиции, если речь идет о детях. Примеры таких проявлений воинствующего секуляризма известны во множестве и, к сожалению, становятся обыденными.

Речь идет о сознательном духовном разоружении масс. Это опасная тенденция.

62

Конечно, христианские ценности в Европе сохраняются в жизни народа — я имею опыт общения с западными европейцами, которые все это хранят в своих сердцах. А вот политическая тенденция, общее направление действия элит, несомненно, носит антихристианский и антирелигиозный характер.

Но я не согласен с теми, кто говорит, что в мире наступила постхристианская эра. Постхристианская эра наступила в некоторых конкретных географических местах, где есть идеологическая установка на изгнание христианства из жизни, из публичного пространства. Так что мы имеем дело не с постхристианством как результатом интеллектуального развития. Дело не в том, что человечество поднялось над «религиозными предрассудками», овладев высшими истинами, и не в том, что мировоззренческие достижения современного разума не оставили пространства для Бога.

Есть мнение, что склонность людей к рациональному мышлению и предполагает необходимость требовать доказательств, и у многих складывается впечатление, что люди образованные, рационально мыслящие не могут быть людьми верующими. Это заблуждение особенно сильно в наше время. Но на самом деле это не так, и склонность человека к рациональному мышлению вовсе не означает невозможность веры. Можно быть рациональным человеком и глубоко верующим, потому что подлинная вера никогда не основывается на доказательствах. Там, где требуются доказательства, там нет веры, там нет любви, там нет жертвенности.

63

Христос не переубедил всех, кто Его слушал. Более того, в результате этой проповеди Он закончил бы Свою жизнь на Кресте, если бы не Воскресение. То есть, с обывательской точки зрения, Христос — это неудачник. Если люди не верят в Воскресение, то чем все закончилось? Он погиб, Его казнили. А святые апостолы? Все до одного, кроме Иоанна Богослова, были казнены... Но две тысячи лет все то, что проповедовал Христос и апостолы, существует, вдохновляет людей, вдохновляет деятелей искусства, писателей, которые все-таки, несмотря на существующее сейчас внешнее давление, создают нравственные произведения.

Христос находит место в сердце очень многих людей. И мы сегодня видим в России обращение к вере огромного количества людей. Это действительно феномен, я думаю, исторического значения — восстановление жизни Церкви, обращение молодежи.

И если люди выбирают этот узкий путь, то, несомненно, он приведет их к звездам, потому что это путь к небу, путь к вершине. Он всегда трудный, но спасительный.

«Эра постхристианства» — это результат планомерной долголетней работы с человеческим сознанием тех, кто, может быть, главной целью своей жизни ставит борьбу с христианством. Но если в западном мире будут созданы условия для полной свободы верующих, если исчезнет притеснение по религиозному признаку, то, думаю, это повлияет на снижение уровня дехристианизации.

Но главное не в этом. Главное — это состояние человеческих душ. Сегодня ценности, которые

64

мы проповедуем, либо с ходу отвергаются, либо игнорируются. Почему? А потому что мы предлагаем людям подниматься вверх, идти в гору. А все, что предлагает массовая культура сегодня, — это движение вниз. Если человек живет, руководствуясь инстинктами, если на основе инстинкта создается цивилизация, то, конечно, большинство пойдет именно этим путем, потому что это гораздо легче и проще, не нужно создавать себе трудности. Но ведь в Евангелии сказано: путь спасения — это узкий путь (см.: Мф. 7, 13—14; Лк. 13, 24), и в каком-то смысле этот путь всегда связан с подвигом.

Прагматизм, желание жить только ради того, чтобы зарабатывать и тратить, лишает человека религиозной перспективы. Надо зарабатывать и тратить, здоровье обеспечивается современной медициной и лекарствами, действуют страховки, я всем доволен — зачем мне Бог? Это в старину люди всего боялись и приходилось обращаться к высшим силам, а теперь Бог просто перестал быть нужным. И это результат не философского развития, а потребительской психологии, ставшей сегодня страшным духовным заболеванием человечества. Ведь если человек живет только для того, чтобы потреблять, если у него нет религиозной перспективы, то есть перспективы вечности, то что это значит? Это значит «бери от жизни все — дальше ничего нет; веди себя как хочешь — нет никаких сдерживающих нравственных факторов; можешь обманывать, можешь делать все что угодно, самое главное — сохранить уровень своего потребления».

65

Потеря религиозной перспективы, потеря веры в будущую жизнь приводит к тому, что сознание людей трансформируется и концентрируется исключительно на личном благе.

Приведу такой пример. Как вы думаете, кто победит в схватке — мальчишка-мусульманин на улице какого-нибудь западноевропейского города, который идет на смерть за свою веру (хотя, конечно, искаженную, не будем сейчас вдаваться в характеристики), или полицейский, который ему противостоит? У такого мальчишки нет никаких тревог относительно того, что с ним произойдет, он верит в будущую жизнь. А полицейский в будущую жизнь не верит — он верит в силу зарплаты, материального положения, удобств. Зачем полицейскому вступать в противоборство с этим мальчишкой, рискуя стать инвалидом или погибнуть?

Можно ли по-настоящему защищать Родину — перейдем к более понятным категориям, — если все связано только с потреблением, комфортом, благополучием, с этой временной жизнью? А зачем? Может, лучше сбежать в другую страну, пока здесь неразбериха, пока здесь кто-то с кем- то воюет? У меня есть деньги, есть специальность, я владею иностранным языком, поэтому пока поеду куда-нибудь, посижу посмотрю, что произойдет. Но человек верующий никогда так не скажет. Для него любовь к Родине — это не простые слова, он верит в загробную жизнь и потому становится очень сильным.

Так что вопрос о дехристианизации современного мира — это вопрос огромного мировоззрен-

66

ческого масштаба. Это вопрос, куда нам всем идти и что означает вера как сила, ориентирующая человека по пути жизни. Мы в нашей стране прошли через эпоху атеизма, и потому все это очень тяжело переживается нами. Хочется кричать на весь мир: «Люди, остановитесь! Мы знаем, что это за жизнь, а вы еще в полной мере не знаете. И то, что вы сейчас демонтируете самые мощные духовные стимулы жизни, может привести к катастрофическим последствиям!..»

67