Вопрос о явлениях воскресшего Спасителя представляется одним из самых запутанных в евангельской истории. Порядок явлений и согласование свидетельств отдельных евангелистов вызывает ряд недоумений. От времен древнейших и до днесь так и не найдено удовлетворительного объяснения всех вопросов, связанных с приходом Жен мироносиц к пустому гробу в саду Иосифа Аримафейского, с видением светлого ангела (или ангелов) и с явлением воскресшего Победителя смерти женам и апостолам в самом Иерусалиме и в разных местах Иудеи и Галилеи. Нет необходимости перечислять все попытки экзегетов дать такое объяснение. Следует только заметить, что эти вопросы вовсе не являются каким-то покушением одной, современной нам научной критики текста, (совсем, кстати, не обязательно либеральной, как это часто думает напуганное сознание мало знающих и беспомощных в этой области людей). Испытующие вопросы ставились, и попытки найти ответ делались задолго до Тюбингенской школы, кажущейся очень многим ревнителям упрощения в богословском ведении предельной опасностью для церкви и благочестия. Достаточно·напомнить, что уже в IV в. Евсевий Кесарийский писал в своих «Вопросах к Марину» по поводу разных недоумений в связи с явлениями воскресшего Господа. Его объяснениями пользовались, и их потом повторяли Георгий Амартол, Иоанн Ксифилин, Анастасий Синаит и Макарий Хрисокефал. Не лишним будет заметить, что уже Евсевию был известен факт отсутствия в лучших рукописях последней перикопы Евангелия от Марка (XVI, 9-20 или 71-ое зачало)¹⁾. Это же знает и Севир Антиохийский ²⁾.

Св. отцы понимали необходимость разъяснить эти последние главы Четвероевангелия. Надо, однако, сознаться, что все нам известные попытки их дать такое объяснение всегда страдали односторонностью; замечая одну подробность и настаивая на ней, забывали другие, требующие своего ответа, который не давала предлагаемая экзегеза.

Не пытаясь дать обзор всей патриотической литературы данного вопроса, мы ограничиваемся только предлагаемой ниже 18-й омилией св.

Григория Паламы о явлении Марии Магдалине и другим Женам, в частности «другой» Марии. Традиционную экзегезу занимал и смущал вопрос согласования двух неясностей евангельского повествования: 1. разноречивые указания о времени воскресения и явления тем или иным лицам и 2. почему с одной стороны Христос запрещает Магдалине прикоснуться к Себе, а ап. Фому к этому же призывает, а с другой, как при упомянутом запрещении (ев. от Иоанна), Магдалина (по Матфею) ухватилась за ноги Воскресшего вместе с «другой Марией». На первый поставленный нами вопрос Палама не находит нужным отвечать, точнее он, в этой беседе его совсем и не ставит. Вообще же он хочет найти выход в своеобразном объяснении, имеющем свою давность и в литературе, и в литургическом переживании воскресения, а именно, что Христос явился первой не Марии Магдалине, а Своей Пречистой Матери.

Омилия Паламы интересна потому, что она отражает влияния разных толкователей этого события, им сопоставляемые и используемые. Интересно, что заимствования были сделаны даже из Севира Антиохийского, монофиситского патриарха VI в., о чем будет сказано ниже. Кроме того, при составлении предлагаемой омилии были сделаны заимствования из: Златоуста, св. Кирилла Александрийского, св. Ефрема Сирина, Георгия Никомидийского, Феофилакта Болгарского, Феофана Керамевса, вероятно из св. Анастасия Синаита, патр. Фотия и м. б. Никифора Каллисты Ксанфопула. Степень этих влияний выяснится из последующих сопоставлений.

Главные экзегетические затруднения разбираемого текста были намечены уже Евсевием. Позднейшие писатели только оттеняли тот или иной момент, внося мало нового. Вот основные вопросы, намеченные Евсевием;

1. Как по Матфею оказывается, что Спаситель воскрес «по прошествии субботы», тогда как по Марку «весьма рано, в первый день недели»?

2. Как по Матфею «по прошествии субботы» Магдалина увидела воскресение, а по Иоанну она же стояла у гроба, плачущи в первый день недели»?

3. Как по Матфею «по прошествии субботы» Магдалина и др. женщины ухватились за ноги Спасителя, а по Иоанну она рана утром в первый день недели слышит слова: «не прикасайся ко Мне»?

Первый вопрос Евсевий предлагает решить двояким способом: а) или, что последнее (71-е), зачало Марка отсутствует в лучших рукописях; (нельзя не отметить смелый для его времени научно-критический подход!) или б) тем, что «по прошествии субботы» Спаситель воскрес, а «рано утром», явился Марии Магдалине, т. е, тем самым разделяя моменты воскресения и явления.

При решении второго вопроса Евсевий вводит подробные рассуждения о точном значении разных выражений: «по прошествии субботы», «рано утром» и «еще в темноте». Кроме того, он подчеркивает два прихода Магдалины: один раз она приходит одна, на второй раз с «другой Марией». За сим он различает четыре Марии

(Богоматерь, Мария Клеопова, Магдалина и Мария мать Иосифа и Иакова). Наконец, он настаивает на том, что нет противоречий в повествовании, т. к. разные евангелисты говорят о разных лицах и разных посещениях ³⁾.

Третий вопрос получает такое разъяснение. Магдалине запрещено прикосновение, т. к. она мыслит «смертное», а не то, что достойно Бога. Плача, она ищет мертвеца, тогда как описанное Матфеем прикосновение к ногам Спасителя сопровождалось повелением Господа «радоваться» и этим, следовательно, был исключен момент скорбного и земного ⁴⁾. Объяснение это страдает известной натянутостью. Но важнее то, что запрет Магдалине не поставлен в связь с приглашением ап. Фоме коснуться пречистого ребра. Это затруднение, по-видимому, обходится намеренно.

Следует, впрочем, отметить, что если Евсевий дал вопросу о явлениях Христа Мироносицам характер экзегетической проблемы, то все же и до него уже это затруднение чувствовалось у церковных писателей. Оно переживалось в связи с пасхальными спорами, точнее с вопросом о часе прекращения предпасхального поста. В так наз. «Каноническом послании св. Дионисия Александрийского к еп. Василиду Пентапольскому», печатаемом в «Книге Правил», разбирается вопрос о часе воскресения Христова и о том, что в повествовании разных евангелистов нет противоречий. Каноническое послание Дионисия повлияло в свое время на 89 правило Трулльского собора. Оно же было предметом истолкования византийских канонических комментаторов Валсамона и Зонары ⁵⁾.

Обратимся к св. Ефрему Сирину. Его толкование интересно по двум причинам. Прежде всего, он в своих объяснениях пользовался не обычным текстом четырех евангелистов, а тк. наз. «Диатессароном», т. е. сводным, унифицированным текстом одного Четвероевангелия («Евангелие смешанных»), по-видимому, в редакции Тациана Сирийского. Такова была традиция сирийского Востока, Эдесской школы, Афраата и самого Ефрема: пользоваться для изучения Четвероевангелия именно такой «гармонией». Этим м. б. следует объяснить известные своеобразности толкования св. Ефрема. Вторая причина заключается в том, что у него мы находим некоторые мысли и темы, которых не забудет последующая святоотеческая экзегеза и которые будут рецепированы и в интересующей нас омилии Паламы.

Тут надо отметить, что св. Ефрем вводит в свою XXI главу толкований следующее:

1. Тему об Адаме, т. е. параллель Адама первого и Второго, Праотца и Спасителя. «Адам принял залог смерти, ...а мы получили жизнь во Христе. Эта тема у последующих писателей не раз будет варьироваться.

2. В объяснение слов «не прикасайся ко Мне» дано несколько толкований. Слова эти сказаны якобы:

а) потому что это тело есть начаток гроба и Сам Господь, как священник его, тщательно охранял его от всех рук, чтобы дать

его той руке, которая может воспринять такой дар и воздать за него подобный же дар;

б) потому что тело Его уже облеклось честью и славой;

в) потому что Магдалина еще не вкусила таинственного Тела и Крови и потому что Он еще не восшел на небо и не увенчан славой у Отца. Вопрос о Фоме поставлен не был. Сказано только: «...и Фоме показал бок Свой». А из только что сказанного напрашивается предположение, что Фома должен был бы коснуться уже прославленного тела, тогда как Марии Магдалине это не дано. Иными словами, Спаситель по-разному относится к этим двум прикосновениям.

3. Св. Ефрем утверждает, что Спаситель не Марии Магдалине явился первой, а Своей Пречистой Матери. «Как ни первое знамение (т. е. чудо в Кане) не произошло без Нея, так ни начаток гроба (т. е. выход Христа из гроба) не остался без Нея. Отметим кстати, что в другом месте, как раз в объяснении чуда в Кане св. Ефрем смешивает два лица, — Марию Магдалину с Богоматерью. В самом деле: «Пошла Мария (Богородица), чтобы вместо апостолов стать исполнительницей Его воли и т. к. Она не умела ни предугадывать, ни предупреждать Его слово, то остановил Он Ее, поскольку Она была поспешлива. «Не пришло Мне Мое время», т. е. когда пожелают пить и окажется, что вина не достало, тогда и произойдет чудесное знамение. Так и после победы Его над преисподней, когда Матерь Его увидела Его и хотела, как мать обнять Его». (Иоанна XX, 11-17). Редактор русского академического перевода св. Ефрема примечает, что автор смешивает здесь Богородицу с Марией Магдалиной ⁶⁾.

Обратимся к толкованиям св. Иоанна Златоуста. В 8-й беседе на ев. Иоанна ⁷⁾ он обращает гл. обр. внимание на личные переживания Марии Магдалины. Она представляется не знающей ничего о воскресении и все еще воображающей, что тело Господа похищено. «Возвышенный догмат» о воскресении не вмещается в сознание этой Жены. «Велико усердие, великая любовь жены, но высокого в нем нет еще ничего». Вообще же «женский пол как-то особенно склонен к состраданию и весьма чувствителен». Потому-то и слова «не прикасайся ко Мне» истолковываются Златоустом в том именно смысле, что они обращены к слишком восторженному и чувствительному, к слишком еще земному настроению св. Мироносицы. «Некоторые говорят, что Мария просила у Него духовной благодати, т. к. слышала, что Он говорил ученикам: «аще пойду к Отцу, умолю Его и иного Утешителя даст вам» (Иоан. XIV, 3; 16). Но как она, не бывшая тогда с учениками, могла слышать эти слова? С другой стороны, и по своим понятиям она далека была от подобного желания. Да и как она могла просить об этом, раз Он еще не отошел ко Отцу? Мне кажется, что она еще и теперь желала обращаться с Ним, как прежде, и от радости не представляла себе ничего великого...»

В опровержение еврейской хульной молвы о похищении тела, Златоуст вводит рассуждение о пеленах и головном покрове, аккурат-

но сложенных, а не брошенных кое-как впопыхах, что имело бы место в случае похищения. Чудесно, как могли быть сложены эти одежды, т. к. «много смирны было употреблено при намащивании тела, которая не хуже свинца приклеивает пелены к телу».

Тема об Адаме, казалось бы, отсутствует. Но вместо этой параллели двух Адамов (св. Ефрем) Златоустом вводится замечание: «потому желал Он благовестить радость (женам), что этот пол был в скорби и получает эту первую радость». Это своеобразный вариант той же темы: вместо печали падшего Адама — печаль побудившей его к падению жены, а теперь вместо этой печали — радость, подаваемая женам мироносицам.

В 88-й беседе на ев. Матфея Златоуст отождествляет Марию Иаковлеву с Богородицею ⁸⁾.

Как видим, самый трудный вопрос о запрещении прикасаться поставлен в связь с возможностью получения «духовной благодати», т. е. Духа Святого и тк. обр., приводится, казалось бы, к необходимости сопоставления этого запрета с дозволением Фоме, но и Златоуст предпочитает этот вопрос не ставить; он говорит о человеческом, земном настроении Магдалины, несоответственном при встрече с воскресшим Господом.

У псевдо-Иустина Философа в его «Quaestioines et resp. ad Orthodoxos» (quaest. 48.) находится и такой вопрос: «Почему Господь сказал Марии «не прикасайся ко Мне». Я еще не восшел. Если же до Его вознесения никому не дозволено было прикосновение к Нему, то почему же мало спустя Он допускает это Фоме?» Ответ гласит: «Слова «Не прикасайся» сказаны Господом Марии в том смысле, чтобы не следовать за Ним так же, как она всегда следовала во время до Его крестных страданий. Господь ведь хотел, чтобы Его ученики отвыкали мало-помалу от лицезрения Его и присутствия. Поэтому с одной стороны, Он не постоянно видим учениками в те дни, которые Он провел на земле после воскресения; а с другой, и не сделался совершенно невидимым для них. Но в этом промежутке времени Он допускает и то и другое, т. е. и показывается и не показывается». Неубедительность этого толкования очевидна по своей богословской непроницательности ⁹⁾.

Св. Кирилл Александрийский останавливается достаточно подробно на личных переживаниях Магдалины и на ее характеристике. В XII книге толкований на ев. Иоанна ¹⁰⁾ она называется «любомудрой» (философом), «ревностнейшей», «христолюбивой», но поведение ее у гроба, ее недоверие и удивление объясняется тем, что «эта женщина как-то медленно понимает, что свойственно вообще женскому полу». «Женский пол как-то трудно понимает». Прикосновение запрещается ей, ибо она еще не приняла Св. Духа. Естественно, опять-таки, поставив это в связь с явлением Фоме, предположить, что этот последний уже принял Св. Духа. Подойдя, однако, к этой теме, автор от нее уклонился.

Тем не менее, Магдалине повелено быть первовестницей великих благ и благовестить ученикам восшествие Господа на небо.

В разных πоказаниях евангелистов св. Кирилл не усматривает противоречия, т. к. отдельными писателями в их показаниях и во всей совокупности свидетельств охватывается все время ночи, весь промежуток от вечера до утра.

Тема об Адаме слышится в толковании на Матфея, при сопоставлении с ветхозаветным обетованием о рождении детей в болезни ¹¹⁾.

Особый интерес представляет омилия Севира Антиохийского. Ею Палама пользовался, сам не подозревая авторства монофиситского патриарха, а думая, что пользуется св. Григорием Нисским или Исихием Иерусалимским. Этот последний вопрос получил совершенно законченное объяснение благодаря трудам католических ученых M. A. Kugener и Edg. Triffaux (¹²⁾, давших нам прекрасное издание 77-й омилии Севира на греческом, сирийском и французском языках. Ими установлено, что, хотя произведения Севира (патриаршествовал с 6 ноября 512 г. по сентябрь 518 г.) и были запрещены 43-й новеллой Юстиниана и, наравне с трудами Нестория, они тщательно уничтожались, некоторые его омилии сохранились. Так и 77-я омилия дошла до нас: 1. в катенах, 2. в переводах на сирийский яз. Павла Каллиника (VI в.) и Иакова Эдесского (VIII в.) и 3. под именем св. Григория Нисского и св. Исихия Иерусалимского, в 22 рукописях XV и XVI вв. К такому «благочестивому подлогу» прибегали, выскабливая имя Севира и заменяя его безопасными и безупречными именами православных учителей церкви, рада спасения этой беседы, которая сама по себе не содержит совершенно ничего еретического ¹³⁾. Впервые 77-я омилия Севира была издана под именем Григория Нисского в 1615 г. (Fronton le Duc), потом в 1638 г. (Morel) и у Migne, Р. Gr. в 46-м томе в 1858 г. В этом последнем издании она значится как 2-я омилия, в числе прочих пяти бесед св. Григория на Пасху. Непринадлежность ее св. Григорию Нисскому признана теперь в Патрологии ¹⁴⁾. Под именем Исихия ее издал впервые в 1648 г. Combefis и еще в 1788 г. Galand защищал его авторство.

Обращаясь к содержанию этой омилии Севира, мы видим, что·св. Кириллом намеченная мысль о том, что нет разногласия в показаниях евангелистов особенно занимает Севира и является главной темой его проповеди. Она даже так и озаглавливается: «77-я омилия Севира, антиохийского архиепископа о том, что евангелисты ни в чем друг другу не противоречат, когда равно повествуют о событиях, имевших место при воскресении Христа, Бога и Спасителя нашего, событиях, которые читаются каждое воскресение на утрени (точнее: ночью)».

Севиром сопоставляются различные показания евангелистов о времени, начиная со слов ев. Матфея: «по прошествии субботы». Существует даже особая глосса Иакова Эдесского в объяснение этого выражения. Она указывает, точно так же как и сам Севир, на различие сирийского и греческого словоупотребления; «одна из суббот» или «два или три из суббот, т. е. из дней недели», свойственное сирийской терминологии, передается греческими выражениями

«первая, вторая или третья (или первый, второй или третий день) из дней недели». Кроме того όψἑ у ев. Матфея, а не έσπέρα означает нечто иное, нечто более точное, чем вечер, а именно «поздний вечер», м. б. даже «глубоко в ночь». Севир приводит это в связь с указаниями времени у др. евангелистов и разбирает явления по всем четырем евангелиям, чтобы, как того требует заглавие омилии, показать возможность согласования их, казалось бы, разноречивых показаний. Посему подчеркивается, что по изволению Св. Духа различные евангелисты описывают разные явления, откуда и кажущееся несоответствие числа и имен Мироносиц и числа ангелов у гроба. Он также считает нужным объяснить, что Матерь Божия обозначается то именем «другая» Мария, то «Мария, мать Иакова, Иосии, Иуды и Симона», детей Иосифа от первого брака.

Тема об Адаме имеет такой отзвук: «женщинам позволяется явить людям весть о воскресении, «чтобы жена стала для людей вестником радости, как для Адама она была орудием печали».

Зная о том, что 71-е зачало Марка встречается не во всех манускриптах, Севир все же останавливается на кажущемся противоречии этого евангелия («воскресши рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине») с показанием Матф. XXVIII, 1 и советует поставить точку после слов, «воскресши же». Намечая тк. обр., проблему пунктуации, Севир различает моменты воскресения и явления св. Марии Магдалине. (p. 842).

Говоря о «другой Марии», т. е. о Богородице, которой и подобало узнать от ангела весть о воскресении, Севир вспоминает и ангельское благовестие Ей же: «радуйся, Благодатная». Хотя он и не делает выводов, которые сделает впоследствии Палама, т. е., что Ей было первой явлено, все же важно указать на выделение этого момента в толковании, ибо он будет потом использован другими.

Магдалина представляется недоверчивой, склонной к видениям. Она уже один раз с «другой» Марией прикоснулась к ногам Господа, а теперь снова впадает в маловерие, «не имея ничего возвышенного в мыслях». Но толкователь не сопоставляет Магдалину и Фому. О явлении этому последнему сказано дважды (pp. 812 и 850), но от сравнения этих двух моментов он уклоняется. Им сопоставляется не запреть Магдалине с дозволением Фоме, а только неверие одного и другого. Экзегетическое затруднение обходится тем, что ударение перенесено с момента богословского на момент психологический.

Севир, наконец, останавливается и на чуде со сложенными пеленами. «Трудно было освободить тело от приклеившихся к нему покровов». (р. 816).

Внимание св. Максима Исповедника (+ 662) было привлечено в интересующем вопросе словами Спасителя «не прикасайся ко Мне». В «Capita theolog. et oeconom. centur. II, § 45» читаем: «Тот, кто думает о Господе, только как о Создателе рождающихся и смертных существ, тот мыслит о Нем, подобно Марии Магдалине, как о садовнике. Потому-то ради нашей пользы Владыка убегает от при-

косновения такого, т. к. Он еще не может взойти к Отцу и говорит: «не прикасайся ко Мне». Господь знает, что приходящий к Нему с такими ничтожными представлениями вредит сам себе» ¹⁵⁾. Эта же мысль развивается св. Максимом более подробно в его «Quaestiones ad Theopeniptum» (¹⁶⁾. Здесь все переносится в сферу аскетических рассуждений, что по существу мало меняет уже намеченное Златоустом и св. Кириллом толкование.

Св. Анастасий Синаит (+ после 700) в своих «Quaestiones», § 153 ограничивается разбором вопроса о явлениях Христа по разным евангелистам с точки зрения чисто фактической. Он указывает на четыре прихода Жен ко гробу, говорит о разных Мариях, отождествляет Марию, мать Иакова и Иосии с Богородицей, ссылается на еврейские хульные баснословия о Ней, подчеркивает, что по изволению Св. Духа каждый евангелист описывает только одно из посещений гроба и настаивает на том, что между евангелистами нет разногласий. Заключает он свое толкование довольно пространным заимствованием из известных нам Евсевиевых «Quaestiones ad Marinum» (¹⁷⁾.

Совершенно особе место в ряду патристических толкований последних глав Четвероевангелия занимает Георгий Никомидийский (+ 860). Ему принадлежат две беседы, — 8-я «О Пресвятой Марии, предстоящей кресту», и 9-я «О Пресвятой Марии, предстоящей у гроба». В этих проповедях он возвращается к мысли св. Ефрема Сирина о том, что Спаситель явился сперва Своей Матери, а не Марии Магдалине. Неискусомужно Родившей Христа и удостоившейся ангельского приветствия и надлежало принять первой вселенскую радость. Она одна неподвижно присутствует у гроба и терпеливо ждет. При землетрясении, схождении ангела, отваливании камня, при обмороке стражи, их пробуждении, бегстве в город присутствовала Она одна, терпеливо бодрствуя, тогда как другие Мироносицы увидели уже отваленный камень и сидящего на нем ангела, но как все это случилось они не знали. Только Богоматерь видела землетрясение, «пробудившее от века умерших и усыпившее бодрствующую стражу». Той, Которой была поверена тайна домостроительства, только и было показано чудо воскресения. Не апостолам и не мироносицам, но Ей, имевшей посвящение, превышающее ангельское и духовное. Ее непосредственно осиявает свет воскресения, а Мироносиц через ангела».

Георгий Никомидийский не пользуется возможным экзегетическим аргументом об отводе последнего зачала от Марка, а прибегает к иному, не вполне убедительному объяснению. «Если и написано, что Магдалине Христос явился первой, то только первой между апостолами и другими мироносицами». Точно так же «если и сказано у ев. Матфея (ХXVII, 61) и ев. Марка (XV, 47), что и Мария Магдалина с другими сидела против гроба, то это только для того, чтобы показать, что они там были в самый момент погребения».

Кроме того, он не согласен с тем, что Богородица именуется другими именами (Мария Иосифова, или Мария Иаковлева. Такое «переименование» ему кажется невозможным. Эти две беседы ¹⁸, совсем

не обычные для традиционного толкования не останутся без влияния на разбираемую ниже омилию Паламы.

Св. Фотий Константинопольский (+ 891) в своих «Вопросах к Амфилохию» дважды касается проблемы явлений воскресшего Господа апостолам и мироносицам. В вопр. 124 он только перечисляет порядок явлений, насчитывая их всего одиннадцать, по числу 11 учеников, как говорит он ¹⁹⁾. В другом месте (вопр. 218) он разбирает специально и очень пространно слова Господа «не прикасайся ко Мне» ²⁰⁾. Его мысли сводятся в главном к следующему.

«Почему сказано: «не прикасайся ко Мне»? Потому что Я еще не восшел к Отеческой высоте и не воспринял достоинство сверхъестественного естества. А ты, Мария, подходишь ко Мне, думая обо Мне еще низменно, никак не возвышаясь над человеческими мерками. И это не делает тебя достойной коснуться Моей славы, но еще больше удаляет от Меня. Обратите внимание, что, сказав «не прикасайся», Он добавляет: «Я еще не восшел», давая этим надежду, чтобы она не окончательно отказывалась от своего желания, но что скоро она добьется того, о чем она ревнует. Он как бы говорит: «с тем настроением, с которым ты приближаешься, нельзя тебе подходить ко Мне... Когда же ты себя от этих низменных желаний возведешь к более возвышенным и богоподобным размышлениям, то тебе будет дарован доступ ко Мне, и ты удостоишься большего, чем то, на что ты надеешься теперь... Не подобает, чтобы твое желание все еще затмевало во Мне Отеческое Божество и чтобы ты все еще подходила· ко Мне, как к простому человеку. Ибо время до Креста было временем снисхождения и смирения; тогда допускалось тебе приближаться с более низменными помышлениями... Теперь настало время более возвышенных и божественных устремлений. Смерть умерщвлена и побеждена. Ад отдал мертвецов, которые в нем были от века и лишен теперь тиранической власти...» Господь двояким способом успокаивает смущение ее помыслов и призывает ее к доброму настроению: во-первых, тем, что Он ее посвящает (буквально: хиротонисует, рукополагает) благовествовать воскресение и во-вторых, что через нее же повелевает сделать то же и ученикам... Он как бы говорит: «не скорби, что Я запретил тебе прикоснуться ко Мне, ибо Я это сделал не из пренебрежения или во гневе. Но самая природа вещей и неизреченный порядок Моего вочеловечения велит это сделать прежде всего. Но оттого, что твое желание не исполнилось, ты не потерпишь никакого ущерба, а приобретешь еще больше...»

Из этих пространных выдержек видно·, что патр. Фотий развивает все те же мысли аскетико-психологического порядка, которые были уже высказаны и до него.

Феофилакт Болгарский (+ 1070) не вносит почти ничего нового в свои толкования евангельского текста. Он повторяет, а местами и рабски копирует мысли и целые фразы из до него бывших экзегетов. В толковании на ев. Иоанна его объяснения сводятся в общем к следующему ²¹⁾.

Женский пол сильно склонен к волнениям и легко плачет, а Мария Магдалина весьма возбуждена была и движима любовью к Господу. Она не могла думать ни о чем возвышенном. Поэтому слова Господа: «не прикасайся» означают: «Я уже больше не в тех условиях, что и раньше; Я не буду больше с вами вместе, как раньше, но восхожду ко Отцу».

Феофилакт буквально переписывает из Златоуста о крепости клейкого состава на пеленах, не хуже свинца.

В какой час произошло воскресение, никто не знает. В показаниях евангелистов нет разногласия между выражениями «поздно вечером» и «рано, когда было еще темно», т. к. здесь говорится о разных посещениях гроба, то одной Магдалиной, то вместе с другими мироносицами.

И в толковании на ев. Матфея ²²⁾ он настаивает на том, что нет разногласия между евангелистами. Казалось бы, противоречивые указания о времени («по прошествии субботы»; «очень рано»; «при восходе солнца») охватывают в сущности один и тот же промежуток ночи. Он, уточняя свою мысль, вводит такую фразу, которою потом воспользуется и Палама: «мы должны здесь подразумевать лучи утреннего солнца, ибо от 8-го часа прерывается ночь, от какого времени и начинается следующий день и утро становится заметным».

Как и другие толкователи, он утверждает тождество личности Богоматери с Марией Иаковлевой и с другой Марией. Обе Марии (т. е. Богородица и Магдалина) коснулись ног Спасителя, причем никаких объяснений не дано этому в связи с указанным выше толкованием «не прикасайся ко Мне». Нет сопоставления запрета Магдалине с дозволением ап. Фоме.

Гораздо более интересен и как толкователь, и как проповедник Феофан Керамевс, еп. Тавроменийский в Сицилии (+ 1140). Он принадлежит ко времени византийского Ренессанса, соединяя в себе традиции святоотеческой мысли Востока с изяществом и пышностью стиля, того несколько искусственного языка, которым любили говорить и писать в то время. От него осталось много проповедей, в числе коих и омилии на все 11 утренних воскресных евангелий. В них подробнее других он касается вопроса о явлениях Христа

В Омилии XXIX (на 2-ое воскресное евангелие), а равно и в XXX и XXXI он настаивает на том, что нет противоречий в показаниях евангелистов, т. к. говорится о разных посещениях и потому не совпадают ни имена участников, ни время их прихода ко гробу. Евангелисты свидетельствуют не о часе воскресения, который остался людям неизвестным, а о времени явления ²³⁾. Уточняя время явления Марии Магдалине, время, когда было еще темно, в час раннего утра, Феофан называет его полумраком, или точнее «светотенью» ²⁴⁾. Любопытно, что такие же уточнения повторяет и Палама: «время, когда утренний свет еще смешивается с тьмою; это то время, когда восток на горизонте начинает светлеть и предвозвещать день». Интересно, что это выражение Феофана «светотень» (σχιόφως)

не встречается нигде в греческом литературном языке. Во всяком случае ни один из словарей (ни школьные: Поспшшиля, Вейсманна, Bailly и Benseler'a, ни большие лексиконы типа Liddel & Scott и Stephanos, ни даже специальные Sophocle'а для византийского языка и словари Кумануди) этого слова не знают.

Проповедник устанавливает тождество Богородицы с «другой» Марией и с матерью Иакова и Иосии ²⁵⁾. Мироносицы сделаны вестниками воскресения, а Магдалина возвеличивается особо, т. к. слово «Магдалина» означает «возвеличенная» и она становится «апостолом для апостолов» ²⁶⁾.

Говоря о явлении ангела с правой стороны гроба, Феофан вспоминает архангела Гавриила, явившегося Захарии справа от кадильного алтаря ²⁷⁾.

Подробно развивается тема об Адаме. В омилии на 2-ое евангелие сказано: «как Ева, обманутая в вечерний час, была изгнана из места наслаждения, так и ее внучки, прибыв рано утром, узнали благодаря воскресению Господню весть о восстановлении (апокатастасисе) их праматери» ²⁸⁾. В XXXIII омилии (на 7-ое евангелие) Феофан объясняет: «когда мстительный убийца (диавол) задумал козни против нашего естества, воспользовавшись змием, как орудием, он прежде всего подошел к женскому нраву, как простейшему, а через женщину он покорил и мужчину. Владыка, исцеляя стало быть эту слабость через противоположное, показывается по воскресении из гроба прежде всего женщинам, чтобы та, которая была в начале причиной падения, сделалась опять-таки и вестником восстановления» ²⁹⁾. Наконец, в XXXIV омилии (на 8-ое евангелие) при явлении Господа Марии Магдалине ³⁰⁾, Которого она приняла за садовника, проводится параллель с первым Адамом, первым стражем рая и первым садовником Эдемского сада. Напомним рассуждение св. Максима Исповедника о том же садовнике, но в ином аскетическом разрезе.

Феофан не забывает повторить рассуждение о клеевитости смешения алоя и смирны ³¹⁾.

По восстании Христа (омилия XXIX) души заключенных в адском мраке больше не скрываются там ³²⁾, тема, затронутая Фотием, а потом и Паламою.

Вопрос о прикосновении остается все на том же месте, что и у прежних экзегетов. С одной стороны (ев. от Матфея) Мария увидела лицо Любимого, удержала Его пречистые ноги и услыхала Его сладкий голос ³³⁾, а с другой, ей запрещено прикосновение: «Я больше не ношу дебелость плоти, которая бы подлежала прикосновенно твоему. И хотя Ты по Моему снисхождению недавно ухватилась вместе с другой Марией за Мои ноги, но то было промыслительно и служило подтверждением Моего воскресения». «А т. к. Магдалина все еще погружена во мглу неверия, то теперь ей прикосновение запрещается ³⁴⁾. Это, стало быть, повторение известных уже нам мыслей предшествовавших толкователей текста.

У современного Паламе Никифора Каллиста Ксанфопула есть про-

поведь на св. и равноапостольную Мироносицу Марию Магдалину ³⁵⁾, в которой решительно отстаивается первенство явления именно ей. Кроме этого, Ксанфопул повторяет все нам уже известные рассуждения: о четырех приходах Марии Магдалины ко гробу, о прикосновении при встрече с другими женами, о недоверии Магдалины, не рассуждающей возвышенно о Господе по Его воскресении. Уточняется час явления по Матфею: «по прошествии субботы, т. е. около времени пения первых петухов, на рассвете первого дня недели, который есть воскресение. «Другая Мария», равно как и Мария, мать Иакова и Иосии «бесспорно есть и Богоматерь».

Явление Марии Магдалине в саду у гроба не сопоставляется с явлением одиннадцати ученикам в присутствии ап. Фомы.

Мы подошли тк. обр. в процессе исторического обозрения к объяснению св. Григория Паламы. Свою 18-ую омилию он посвящает толкованию евангелия на неделю Жен Мироносиц, т. е. 3-го утреннего воскресного евангелия (71-го зач. от Марка). Палама не давал систематических толкований священных книг; настоящее объяснение есть толкование рецепиированной церковью перикопы, которую приходится «take for granted». Поэтому поставленный когда-то Евсевием вопрос о неинтегритете евангелия от Марка, который традиционная экзегеза постаралась забыть, отпадал у Паламы как выход из положения. Надо было, стало быть, или безоговорочно принять слова евангелиста о явлении сперва Марии Магдалине, или же искать иного выхода. Палама вспомнил попытки св. Ефрема Сирина и Георгия Никомидийского, а также и некоторых литургических песнопений и решительно утверждает, что воскресший Господь явился прежде всего не Марии Магдалине, а Своей Пречистой Матери ³⁶⁾. Это было вероятно продиктовано чувством высокого благоговения к Пресвятой Деве, но нисколько не улучшило экзегетического затруднения. Вопрос о сопоставлении явления св. Марии Магдалине с явлением ап. Фоме Паламою не был поставлен. Из последующего перевода этой омилии при сравнении ее с разными отрывками из святоотеческой экзегезы станет ясной степень самостоятельности Паламы. Перед нами развиваются все те же темы: о том, что нет противоречия в показании евангелистов; что «другая Мария» и Мария Иаковлева суть иные имена Богородицы; что надо отличать час явления от часа воскресения; сопоставляется явление ангела Богоматери с явлением Ей же архангела в день Благовещения; с темы об Адаме Палама даже начинает, но в несколько иной интерпретации.

БЕСЕДА 18-ая В НЕДЕЛЮ ЖЕН МИРОНОСИЦ,

(в ней же и о том, что Богородица первая увидела воскресшего из мертвых Господа)

«Воскресение Господне есть обновление человеческого естества и оживление; восстановление и возвра-

(Иоанн Дамаскин. «Бес. на Вел. Пяток» (М. P. Gr. 96, 589 В): «Из Девы произошел Иисус, — великое чудо, превышающее брак

щение к бессмертной жизни Адама, который вследствие греха был поглощен смертью и через смерть возвращен в землю, из которой и сотворен. Как в начале никто из людей не видел создания Адама, ибо в то время никто·из людей еще не существовал, а после приятия им жизни через божественное вдуновение, прежде всех увидела его женщина, ибо после него Ева была первая между людьми; так и второго Адама, который есть Господь, никто из людей не видел восставшим из мертвых, ибо никто из близких там не присутствовал, а воины стерегущие гроб, потрясенные страхом, обмерли. После же воскресения, прежде других увидела Его женщина, как мы и слышали сегодня от евангелиста Марка·, который говорит: «воскресши; рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине». (Кажется, что евангелист ясно говорит и о часе, в который воскрес Господь, сказав «рано», и о том, что первой Он явился Марии Магдалине, и что явился ей в момент воскресения. Однако, он не говорит так, как это м. б. ясно для мало осведомленных. Ибо несколько выше этот евангелист, согласно и с другими, говорит о том, что эта Мария пришла на гроб с другими мироносицами и увидела его пустым и ушла, т. к. Господь воскрес гораздо раньше рассвета, когда она Его увидела. Обозначая тот момент воскресения, он не говорит так просто как здесь: «рано», но «весьма рано». Разве он не говорит там о восходе солнца и о появлении слабого света на горизонте? Восход солнца упоминает и Иоанн, говоря, что Мария Магдалина пришла на гроб рано, когда еще было темно

и обновляющее естество. Но если бы не было Креста, то своими делами не спаслась бы первая дева Рая. Теперь же, во время Креста, первой спасается женщина, новыми дарами исцеляющая ветхое зло»...

(Севир Антиохийский. Р. О. XVI. 808, 1-5):

«Т. к. женщина первая услышала обман змия и противозаконно увидела запрещенный плод древа и была осуждена на скорбь; то и Спаситель позволил женщинам поклониться и ухватиться за Его ноги, т. к. они первые отпали и удалились от Него; и им Он повелевает возвестить радость ученикам. Он желает, чтобы женщина стала вестником радости для мужчин, как она была для Адама орудием скорби, исцеляя т. к. обр. противное противным.

(Св. Кирилл Александр. М. Р. Gr. 74, 697 В):

«...как женщина первая была осуждена словом диавола, а через нее и весь женский род, так и Мария Магдалина подает всем весть о вечной жизни».

(ср: и приведенные выше отрывки из Феофана Керамевса и др. в частности и слова Ник. Калл. Ксанфопула: «...как в болезнях ты рождала детей, так теперь тебе первой подобает радоваться»).

ср: св. Фотия. Беседа 65-ая (издание Аристарха, т. II, стр. 218).

и увидела, что камень отвален от гроба. (XX, I).

Но по Иоанну она тогда не только приходит ко гробу, но и уходит от него, еще не увидев Господа. Она бежит к Петру и Иоанну, и объявляет им не то, что Господь воскрес, но что взят от гроба, т. к. и она сама еще не знала о воскресении. Не дано было Марии первой обнаружить Господа, но только уже при наступлении дня. И то, что действительно неясно рассказано евангелистами, я и открою вам, возлюбленные. Радостную весть о Господнем воскресении прежде всех получила Богородица, как то и было Ей прилично и справедливо. Она прежде всех увидела Его воскресшим и наслаждалась Его божественной беседой. И не только Его видела глазами и Своими ушами слышала Его слова, но и первая и единая Своими руками коснулась Его пречистых ног, хотя обо всем этом евангелисты и не говорят ясно, не желая подвергать Богоматерь опасности мучения и не дать неверным повода для сомнения. Нам ныне принадлежит слово к верным в честь Воскресшего, а тема праздника вынуждает нас правильно рассудить о Мироносицах, следуя тому, кто сказал: «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным» и это разъяснится.

Итак, Мироносицы суть те женщины, которые следовали вместе с Матерью Господа и которые во время спасительных страданий соприсутствовали и позаботились помазать тело Господа миром. Ибо, когда Иосиф с Никодимом попросили у Пилата и взяли тело Владыки, сняли Его со креста, обвили Его плащаницей с клейкими ароматичными составами, положили Его во

(Севир. 848, 89): «Будь Дева опознана со стороны многих людей, Иудеи из ревности погубили бы Ее.» То же и у Златоуста (spuria) 58. 643. что Богородица могла бы подвергнуться каменованию.

гроб, высеченный в скале и привалили большим камнем двери гроба, то Мария Магдалина и другая Мария, согласно ев. Марку, присутствовали, сидя против гроба и смотря на это. Слова «другая Мария» во всяком случае означают Богоматерь, ибо Она, еще называется и Матерью Иакова и Иосии, детей Иοсифа Обручника. Но не только эти женщины присутствовали и смотрели, как погребают Господа, а еще и другие, как повествует Лука, говоря: «последовали также и женщины, пришедшие с Ним из Галилеи и смотрели «гроб, и как полагалось тело Его»; (XXIII, 55) «и была то Мария Магдалина, и Иоанна, и Мария Иаковлева, и другие с ними». (XXIV, 10). Возвратившись же, как повествует Лука, они купили ароматы и миро (XXIII. 56), ибо они точно не знали, что Он Сам поистине благоухание жизни для тех, кто к Нему верно приходит, как и запах смерти для тех, кто неверен до конца; и что благоухание одежд Его, т. е. Его тела выше всех благоуханий, и что имя Его — излиянное миро, наполнившее и вселенную божественным благоуханием. Но они приготовляют миро и ароматы; первое в честь покойника, второе же для ослабления зловония гниющего тела, и в целях этого помазания они намереваются наблюдать то, что должно произойти.

Итак, приготовивши миро и ароматы, они остались по заповеди в покое, т. к. еще не настала настоящая суббота и не познали они ту преблагословенную субботу, которая переводит наше естество из адских ущелий на всесветлую, божественную и небесную высоту. «В первый же день недели очень рано, как говорит Лука (XXIV,

(Ср. Златоуста, Севира, Анастасия Синаита, Феофилакта, Феофана Керамевса и Никифора Каллиста Ксантопула, согласно утверждающих то же. Особняком стоит, как мы видели, мнение Георгия Никомидийского).

(ср: 2 Кор. II, 15-16).

(Песнь Песн. 1, 2).

(Феофилакт 123, 676 В: «Миро покупается женами, чтобы по иудейскому обычаю помазать; чтобы оно осталось благоуханным и не претерпело бы от зловония разложения. Миро имеет некую силу, высушивать, впитывая в себя влажность тела»).

(Феофан Керамевс 132, 620 Β:) «Творческий Логос при создании мира, уснул в субботу...» и (621 С).

«По восстании же Христа, души заключенных во мраке ада больше не скрываются там».

(Сравни и Фотия, 101, 988 С): «Смерть умерщвлена и побеждена. Ад отдал мертвецов, которые были в нем от века, и лишен теперь тиранической власти».

100

1), — пришли они ко·гробу, неся приготовленные ароматы». А. Матфей говорит: «по прошествии субботы на рассвете первого дня недели» (XXVIII, 1). И по его повествованию приходят две женщины. А по Иоанну: «рано, когда было еще темно» (XX, 1), и приходит одна Мария Магдалина. У Марка же: «весьма рано, в первый день недели» (XVI, 1), приходят три женщины. Первым днем недели все евангелисты называют воскресение, а когда говорят, «по прошествии субботы», или «рано утром», или «очень рано», или «когда еще было темно», то это значит то время, когда утренний свет еще смешивается с тьмою. Это то время, когда восток на горизонте начинает светлеть и предвозвещать день. Если бы кто-либо смотрел на это издали, то увидел бы, что восток начинает окрашиваться светом около девятого часа ночи, т. е. что до наступления дня осталось еще часа три ³⁷⁾. Кажется, что евангелисты разногласят об этом часе и о числе женщин, т. к. мироносиц было, как сказано, много, и не только один раз, но и дважды и трижды приходили они ко гробу; и приходили они не те же самые вместе и не все точно в тот же самый час утра. Магдалина отдельно от других приходит снова и остается дольше. Каждый из евангелистов говорит об одном из таких посещений, а о других умалчивает. Я же, сравнивая и сопоставляя всех евангелистов, считаю, как я это уже выше заметал, что Богородица, торопясь за Марией Магдалиной, пришла раньше всех других ко гробу Сына и Бога. В этом именно я убеждаюсь из слов ев. Матфея: «пришла Магдалина Мария и другая Мария, (кото-

(Феофилакт. 124, 288): «Первым днем недели называется воскресение».

(Феофан Керамевс. 660 С): «...промежуток времени между ночью и днем, которое называется «светотенью» (полумраком).

(Севир. 828, 8):

«...когда утро заметно, но только еще начинается».

(Феофилакт. 123, 477 С): «Мы должны здесь подразумевать лучи утреннего солнца, ибо от восьмого часа прерывается ночь и утро становится заметно».

Ср: Кирилла Алекс., Анастасия Синаита, Феофилакта и др., как сказано выше).

(Ср: Евсевия, Анастасия Синаита, как указано выше, и особенно подробно у Севира 796, 14 и 842, 8-844). «Св. Дух устроил так, чтобы каждый из евангелистов написал про одно из посещений».

101

рая и есть без сомнения Богоматерь) посмотреть гроб. И вот сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедши с небес, приступил и отвалил камень от двери гроба и сидел на нем. Вид его был как молния и одежда его бела как снег; устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и обмерли». (ХXVIII, 14).

Все другие женщины пришли ποсле землетрясения и после бегства стражи, и нашли гроб открытым и камень отваленным. A Дева-Матерь присутствовала там, когда случилось землетрясение и отвалился камень и гроб открылся, и когда стража, хотя и потрясенная страхом, там все же находилась; оправившись же после землетрясения, они немедленно же обратились в бегство. Богоматерь же бесстрашно и с улыбкой на это смотрела. Мне кажется, что для Нее первой тот живоносный гроб открылся; для Нея первой, а через Нее и всем нам открывается все, что горе на небе и долу на земле; для Нее и ангел так блистает и тогда, как все еще было покрыто мраком, Она при ярком сиянии ангела увидела не только пустой гроб, но и погребальные одежды, лежащие в порядке и свидетельствующие многообразно о восстании Погребенного. Этот ангел благовестник был, конечно, тот самый Гавриил. Он видит спешащей ко гробу Ту, Которой он когда-то давно сказал «не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога». (Лк, I, 30). Он торопится теперь и слетает с неба, чтобы возвестить Ей снова то же самое и объявить Ей о воскресении из мертвых Рожденного от Нее без семени; чтобы взять камень и показать пустой гроб и по-

(Георгий Никомид. 100, 1496 В): «При землетрясении, схождении ангела, отваливании камня, обмороке стражи, их пробуждении, бегстве в город, отсутствии и возвращении была только терпеливо ждавшая и бодрствовавшая Богородица», (ср. также и 1492-1493).

(Севир. 810, 24): «Ей (Богородице) подобало возвестить радостную весть, т. к. Она есть причина (букв.: корень) радости и Она ясно услыхала (когда-то) эти слова: «радуйся, Благодатная».

(Георгий Ником. 1500): «Родившая Христа, уже и до духовного ангельского приветствия, уведала тайну из Нее Рожденного. Надо было Ей принять и всемирную радость (воскресения)

102

гребальные одежды; и чтобы так. образ. подтвердилась Ей благая весть. «Ангел же, обратив речь к женам, сказал: «не бойтесь! Вы ищете Иисуса Распятого. Он восстал. Вот место, где лежал Господь». (Мф. XXVIII, 56). Ибо, — говорит, — если увидите стражу, потрясенную страхом, не бойтесь; я знаю, что вы ищете Иисуса распятого. Он восстал и нет Его здесь. Его ведь не только не удержали замки, засовы и печати ада, смерти и гроба, но Он Господь и нас, бессмертных и небесных ангелов и Он единый Господь всего. «Видите, — говорит, — место, где лежал Господь; и пойдите скорей и скажите ученикам Его, что Он восстал из мертвых. И вышли они со страхом и великой радостью». (XXVIII, 68).

Мне опять-таки кажется, что Мария Магдалина и другие с ней тогда пришедшие женщины все еще боятся, т. к. они не поняли смысла сказанного ангелом, не могли вполне принять свет, чтобы видеть и точно уразуметь. Богоматерь же стяжала великую радость, поняв сказанное ангелом, и Она вся сделалась светом, как совершенно очищенная и богооблагодатствованная. Она вполне надежно узнала истину и поверила архангелу, т. к. он Ей давно на деле уже показался достойным доверия. Да и как бы не поняла богомудрая Дева самого существенного из всего того, что в Ее присутствии случилось, если Она увидела землетрясение и этого великого молниеносного ангела, сходящего с неба, и обморок стражи, отваливание камня, и опустошение гроба, и великое чудо с погребальными одеждами, неразвернутыми и наполненными смирны и алоя, и в тоже время видимых без тела, и,

(ср: Георгий Никомид. 1496 В; 1496 Д).

(Севир. 816, 78): «...как же не было бы великим чудом разорвать пелены и освободить тело от склеившихся покровов?»

103

наконец, обращенный к Ней радостный взгляд и приветствие ангела? A Мария Магдалина, отойдя после этой радостной вести, как будто бы и не слышала ни ангела, ни того, конечно, что ей сказано, и не спросила ничего про погребальные одежды; удостоверившись в том, что гроб пуст, она побежала к Симону Петру и к другому ученику, как указывает Иоанн. А Богоматерь Дева, присоединившись к другим женам, вернулась снова туда, откуда пришла, и вот, как говорит Матфей, Иисус встретил их, сказав: «радуйтесь»!

Видите ли вы, что Богородица до Марии Магдалины увидела Того, Кто ради нашего спасения пострадал во плоти, был погребен и воскрес? A они, как говорит Матфей, «приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему». И хотя Богородица вместе с Марией Магдалиной услышала от ангела радостную весть о воскресении, все же только Она одна поняла смысл сказанного Ей, и, встретивши вместе с другими Женами Сына и Бога, Она прежде всех других и узрела и узнала Воскресшего, упав, прикоснулась к Его ногам и стала Его апостолом перед апостолами. От Иоанна мы узнали, что Мария Магдалина не была с Божией Матерью в то время, когда Господь встретил Ее, возвращающуюся от гроба, явился Ей и заговорил с Ней. «Бежит (Мария Магдалина) к Симону Петру и к другому ученику, которого любил Иисус и говорит им: «унесли Господа из гроба и не знаю, где положили Его». Если бы видела и коснулась руками и услышала, что случилось, то почему же говорит, что «унесли и не знаю, где положили?» Но после

(Ср: Златоуста. 59, 465): «...смазанные смирной покровы были прикреплены к телу не меньше, чем свинец». То же буквально и у Феофилакта, 124, 289 А. Сравни: св. Фотия. Беседа 83. на Вел. Субботу. (издание Аристарха, т. II, стр. 462).

(Ср: Кирилла Алекс., Севира и Фотия, как сказано выше).

(Севир. 836, 24): «Если бы жены знали, про чудо, совершенное ангелом, т. е. про отнятие камня и удаление стражи, обмершей от страха, то почему же им быть в затруднении от того, что камень отвален?»

(Севир. 820-822):

«Ηο Петр и Иоанн, удостове-

104

того, как Петр и Иоанн побежали ко гробу и увидели погребальные одежды и вернулись, Мария стояла у гроба и плакала.

Понимаете ли вы, что она не только еще не увидела, но и понаслышке не вполне уверилась, ибо, когда ангелы спросили ее о случившемся; «жена, что ты плачешь?» — она снова отвечает им о· Иисусе, как о мертвом. И когда, обернувшись, она увидела Иисуса, опять-таки она не поняла, но, будучи Им спрошена: «что ты плачешь?» — она отвечает что-то подобное тому, пока Он не позвал ее по имени и не открыл Себя. Тогда и она, припавши и желая поцеловать Его ноги, услышала от Него: «не прикасайся ко Мне». Из этого мы узнаем, что Он явился сначала Матери и женщинам, которые были с Нею, только Ей одной позволил коснуться Своих ног, хотя Матфей и заявляет, что Он позволил это и другим женщинам, не желая с самого начала давать повод обвинению против Нее, если бы выделил Мать из их среды. И только после того как Приснодева Мария приняла радостную весть о воскресении, приходят и другие женщины и видят камень отваленным от гроба и слышат от ангелов о воскресении и, вернувшись после такой вести и видения, они расстаются. Одни, как говорит Марк, «побежали от гроба и объял их трепет и ужас и никому ничего не сказали, потому что боялись» (XVI, 8). Другие же последовали за Матерью Господней и они-то и удостоилась видения и беседы с Владыкой. A Мария (Магдалина) пошла к Петру и Иоанну, с которыми опять приходит ко гробу одна; и когда они удалились, она остается там и удостаивается ви-

рившись виденным, вернулись к себе и ничего не сказали Марии. Ибо Единый Премудрый промышляет, чтобы неверующая Мария удостоверилась через видение скорее, чем через слух и она следовательно стояла у гроба и плакала...»

«...Она должна была сменить печаль на радость, но не перестает все же плакать, так что ангелы должны были ее укорить: «жена, что плачешь?»

105

деть Владыку, посылается Им к апостолам и приходит снова, возвещает всем, как говорит Иоанн, «что она видела Господа и что Он сказал ей это».

И Марк говорит о том, что это видение было рано, т. е. в начале белого дня, когда утро совсем миновало, но не утверждает, что тогда именно случилось и воскресение Господне или Его первое явление. Мы имеем о том точные данные от мироносиц и кроме того в вышеизложенной согласованности четырех евангелистов. Ученики же, слышав в самый день Воскресения от мироносиц и от Петра, от Луки и Клеопы, что Господь виден был ими, не поверили, вследствие чего и были Им укоряемы, когда Он явился к ним собравшимся. A после того как Он им часто и много раз показался, как живой, они не только все поверили, но и повсюду о том проповедали. «По всей земле проходил звук их и до пределов вселенной слова их» (псал. 18, 5). И Господь содействовал и подкреплял слово последующими знамениями, (Мрк. XVI, 20), ибо знамения были особенно необходимы в то время, когда слово проповедывалось по всей земле. Знаки и чудеса нужны, чтобы показать и утвердить истину проповедуемого; нужны знаки, но не чудеса, чтобы показались принявшие слово, если они крепко поверили. Какие же это знаки? Из дел. Ибо Иаков апостол говорит: «покажи мне веру твою· из дел твоих» (II, 18); и кто верен, «пусть покажет добрым поведением на деле» (III, 13). Кто поверит, что тот, кто на земле и к земному пригвожден, имеет поистине настроение божественное, возвышенное, высокое и

Евсевий. 22, 937-957): различаются момент воскресения и явления Мироносицам. То же и у Анастасия Синаита (89, 809, А — 813 С), а также и у Феофилакта (123, 677 С): «утром не воскрес, а явился Магдалине», и у Феофана Керамевса (132, 620 AB; 632 А).

106

тк. ск. небесное, т. е. благочестие для противодействия худым делам?

Нет никакой пользы, братия, в том, когда, кто-нибудь говорит, что имеет божественную веру, но не имеет дел, соответствующих той вере. Какую пользу имели юродивые девы от светильников без елея, т. е. без дел любви и сострадания? Какую пользу имел тот богач, который мучился в неугасимом огне из-за немилости к Лазарю, оттого, что Авраама он называл отцом? Какова польза от кажущегося послушания призванию того, кто не стяжал добрыми делами одежду чистоты, соответствующую божественному брачному чертогу?

Ибо хотя бы он и был позван и послушался, пришел и возлег с теми святыми гостями, но, будучи изобличен и посрамлен за одежду дурных дел и привычек, он был, связанный по ногам и рукам, немилосердно ввергнут в геенну огненную, где плач и срежет зубов. Да не случится что-либо подобное с позванными Христом на испытание, но да покажут они жизнь достойную веры, и да войдут они в брачный чертог чистого веселия и да останутся вечно со святыми в селении радующихся. Аминь».

(Иоанн Дам. «Бес. на Велик. Субб.» § 35, — 96, 637 С.): «Званные, облечемся же в светлые одежды, чтобы нам быть участниками божественного брака; будемте достойны приглашения...»

___________

Как видим, настоящая омилия пытается преодолеть экзегетическое затруднение тем, что, присоединяясь к меньшинству церковных толкователей (св. Ефрем и Георгий Никомидийский), она утверждает, что воскресший Господь явился первой не Марии Магдалине, а Своей Пречистой Матери ³⁸⁾. Кроме них Палама несомненно имел поддержку и в литургической традиции. Богословие Страстной седмицы и Пасхи могло дать известное обоснование его взгляду. В самом деле, в противоположность слишком земному и эмоциональному настроению

107

Марии Магдалины и ее недоверию, как мы его можем угадывать в Евангелии и у большинства экзегетов, Церковь старается в своем литургическом переживании подчеркнуть особое Богоматеринское прозрение Приснодевы и понимание Ею Крестной смерти Ее Сына не по-земному и человеческому, а с исключительной богословской проницательностью. Недоверию апостолов и Марии Магдалины, ум которых еще не был «отверст разумети Писания», богослужение Страстной седмицы противопоставляет предвидение Богоматерью тридневного воскресения, победы над смертью, схождения во ад для спасения человеческого рода. Это выделяет Богородицу из ряда всех других лиц, окружавших Спасителя в часы Его страданий. Церковь, описывая человеческие переживания горя и оставленности у апостолов и мироносиц, представляет в богослужении Богоматерь, как уже преодолевшую эту грань и как уже познавшую тайну воскресения, или точнее, ее уже предуведавшую. A песнопения Пасхальной седмицы уже открыто исповедуют точку зрения Георгия Никомидийского и Паламы.

В самом деле, вот что мы читаем в последованиях последних дней Постной Триоди.

«Меч пройде, о·Сыне... Мое сердце, и терзает, Владыко, якоже древле Симеон Мне предрече, но воссτани и спрослави Матерь и Рабу Твою молюся...» (Вторник Ваий. Вечер. На стиховне. Крестобогородичен).

О Боже и Слове! О радость Моя! Како претерплю тридневное Твое погребение». (похвалы Вел. Субботы).

«Потщися убо восстани, яко да вижу и Аз из мертвых Твое тридневное воскресение». (Вел. Пяток, Вечерня. На «Господи воззвах», глас 2-й).

«...воскресни и утоли Мою болезнь и печаль...» (Канон на распятие, песнь 9-ая).

«Не косни, Животе, в мертвых...» (похвала В. Субб.).

«Воскресни, Жизнодавче, — Рождшая Тя, Мати, слезы точащи, глаголет». (там же).

«Потщися воскреснути», Слове печаль разрешая чисто Рождшия Тя». (там же).

«...оружием печали растерзаюся люте, но воскресни, яко да возвеличуся». (там же).

Эти выписки можно было бы продолжить, но и приведенного достаточно, чтобы понять литургическое восприятие скорби Богоматери в дни Страстей. Она не безгранична и не погружена в недоверие. Матерь Божия ведает больше, чем апостолы и Магдалина.

Богословие Цветной Триоди идет дальше. В каноне в неделю Жен Мироносиц (песнь 1-ая) читаем: «Воскресшего видевши Сына Твоего и Бога, радуйся со апостолы Богоблагодатная Чистая, и еже радуйся первее, яко всех радости вина восприяла еси Богомати Всенепорочная». А в пасхальном каноне: «Ангел вопияше Благо-

108

датней: Чистая Дево, радуйся! И паки реку: радуйся! Твой Сын воскресе тридневен от гроба...»

Впрочем, нельзя не отметить, что с другой стороны служба св. Марии Магдалины (22 июля) говорит обратное. Так в стихирах на «Господи воззвах», слава и ныне, Анатолиево: «Первее видевши божественное воскресение, Мария Магдалина, перваго благих виновника, наше благосердно естество обожившаго, первая и благовестниц явилася еси». Также и в каноне на утрени (песнь 3-ья): «Рыдающи, гроба Избавителева достигла еси, первее видевши божественное, отроковице, воскресение». Затем и в 7-ой песни: «Едина видела еси прежде инех живота нашего Христа восставша». И в светильне: «Воскресшаго видела еси первее, Марие...»

Церковь принимает, следовательно, оба взгляда в своем литургическом переживании. Палама избрал точку зрения менее бесспорную, во всяком случае, трудно обосновываемую самым евангельским текстом. Его натяжки над ним выдают сами себя. Мы видели, что и большинство экзегетов не за него. Но что же эта точка зрения дала ему для преодоления экзегетических затруднений?

Кажущиеся разногласия евангелистов, как о времени воскресения и явления, так и о лицах, которым Господь явился, не заключают в себе противоречий. Час воскресения в Евангелии точно не указан; а разные показания о времени явления, о последовательности посещений Гроба и о участниках этого объясняются тем, что каждый евангелист описывает какое-либо одно из посещений и явлений. «Другая Мария» и Мария Иаковлева означают Богоматерь. В том готовы согласиться все, кроме Георгия Никомидийского. «Crux interpretationis» конечно не в этом. Он в сопоставлении стихов 17 и 27 главы XX от Иоанна, в связи с Матф. XXVIII, 9: почему апостолу Фоме дозволяется прикоснуться, но это же запрещается Марии Магдалине, которой, однако, это было дано вместе с «другой Марией»?

Святоотеческая экзегеза усвоила в главном аскетико-психологическое объяснение: Мария подходит к воскресшему Господу слишком по-земному и человеческому, т. е. не духовно. Она еще не причастилась таинственного Тела и Крови (св. Ефрем Сирин) или еще не приняла Св. Духа (св. Кирилл Александрийский). Не следует ли из этого, что ап. Фома Его уже принял? Что же означает тогда это приятие? Богословские выводы из этого не были сделаны у древних толкователей. В новейшей литературе эта тема нашла свое истолкование у архим. (ныне еп. Катанского) Кассиана в его работе «La Pentecôte Johannique» (Paris, 1939, pp. 180). По·его объяснению явление одиннадцати ученикам и испытание веры ап. Фомы могло бы иметь место уже после Вознесения, которое автор склонен в евангелии от Иоанна подразумевать между 18 и 19 стихами главы XX. Это было явление Христа, пришедшего в Духе. Такое понимание, необычное в традиционной литературе, не противоречит, однако, мнению некоторых писателей древности, в частности патр. Фотия). Упомянутую работу архим. Кассиана следует поставить в связь

109

с его диссертацией «Водой, и Кровью и Духом», все еще по ненормальным условиям печатно-издательского дела, остающейся в рукописи.

Те из древних экзегетов, кто сопоставляли свидетельства евангелистов Иоанна и Матфея (Евсевий, Севир, Феофан Керамевс, Никифор Каллист), решали его в том смысле, что, прикоснувшись уже один раз (Матф. XXVIII, 9) и тем удостоверившись в реальности воскресения, Мария Магдалина при своей второй встрече в саду (Иоан. XX) обнаружила свое сомнение и недоверие.

Палама и Георгий Никомидийский решают иначе. Вполне понятно их высоко благоговейное чувство к Богоматери и их желание выделить Ее из числа прочих лиц около воскресшего Господа. Вполне естественно стремление думать, что чудесно и необыкновенно зачавшая и родившая Спасителя мира Дева должна была бы, казалось, удостоиться и особого, чудесного и не в том же порядке, как и всем остальным явления Сына, какого-то особого приближения к Нему по Его выходе из адских ущелий. Почему же, хочется спросить, первую весть о воскресении получила обычная женщина, Мария Магдалина, а не Сама Пречистая, не Честнейшая Херувим Приснодева? Церковь понимает это чувство, допуская такое восприятие в своем литургическом богословии. Но строгая верность Писанию, обязательная для экзегета, не должна была бы примиряться с подобной вольностью над текстом.

Не закрывая глаза на затруднения, вытекающие из сопоставления Матф. XXVIII, 9 и Марк XVI, 9 с Иоан. XX, 17, св. Григорий Палама ищет явно не научного выхода, жертвуя верность тексту своему личному чувству благоговейного почитания Богоматери. Конечно, он мог легко преодолеть свидетельство Мрк. XVI, 9, сославшись, например, вместе с Евсевием и Севиром на, то, что последнее (71-ое) зачало от Марка отсутствует в лучших рукописях. Но с течением времени церковные толкователи постарались позабыть об этом, по-видимому, слишком «критичном» подходе к тексту. Отсюда Георгию Никомидийскому остается это свидетельство Марка принять с тем ограничением, что Господь явился Магдалине первой между апостолами и мироносицами. Палама же не прибегает и к этому. Он просто вводит в трудное для толкования место текста достаточно произвольное предположение, заимствованное им от Златоуста, что Богоматери грозила опасность надругания и м. б. даже убиения со стороны Иудеев. Но, высказывая подобное предположение, Златоуст это говорит между прочим, не строя на этом никаких экзегетических решений и выводов; Палама же, думает этим аргументом убедить себя и своих слушателей в желательном для себя предположении.

Повторяем: желание думать о явлении Богоматери раньше всех других, и раньше Марии Магдалины вполне объяснимо благочестивым чувством особого, исключительного преклонения перед Ней, допустимо в рамках литургической поэзии, но неубедительно с точки зрения правил герменевтики.

110

Вопрос о возможности явления Господа Богоматери прежде других, в связи с приведенным отрывком пасхальной службы, был затронут когда-то в «Воскресном Чтении» (№1, 23 марта 1858 г.) в анонимной статье, но совершенно вне связи с святоотеческими толкованиями.

Профессор архим. Киприан.

Сергиевское подворье.

Май 1948 г.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1) M. Р. Gr. 22, 937-940.

2) Homélie 77. — Patrol. Orient., XVI, 840.

3) col. 940-948;cf: 953 B.

4) col. 948-952.

5) Mansi, I, 1017-1021; или М. P. Gr. 10, 1272.1277. Русский перевод в «Правилах Правосл. Церкви с толкованиями» еп. Никодима Далматинского. СПБ. 1912. т. I, стр. 323-326. Кроме того, о послании св. Дионисия см. у А. Дружинина в «Жизнь и труды св. Дионисия Александрийского». Казань, 1900, стр. 264-273.

6) Толкование на Четвероевангелие в русском переводе. Творения св. Ефрема, ч. 8-я. Серг. Посад, 1895, стр. 335-387.

7) М. Р. Gr. 59, 467-470.

8) M. Р. Gr. 58, 777.

9) Эти «Вопросо-ответы к Православным» по-видимому не принадлежат перу блаж. Феадорита, как это предполагал в свое время Пападопуло-Керамевс. По призванному мнению Харнака они должны быть приписаны Диодору Тарскому. Следовательно, временем их составления надо считать 370-377 гг. Bardenhewer. I, 222-225.

10) M. Р. Gr. 74, 684-697. Cf: In Lucam, — M. P. Gr. 72, 945 A

11) M. P. Gr. 72, 469 CD c,f: In Lucam, — M. P. Gr. 72, 941 C,

12) Patrologia Orientalis, tome XVI, Paris 1921.

13) Р. O. t. XVI, p. 776.

14) Bardenhewer. Patrologie. Freiburg i/Br. 1901, S. 267.

15) M. P. Gr. 90, 11441 D — 1145 A.

16) ibid., 1400 BD.

17) M. P. Gr. 89, 809-813.

18) M. P. Gr. 100, 1488 C-1500 C.

19) M. P. Gr. 101, 716 D-717 B.

20) ibid., 985 D-992 A.

21) M. P. Gr. 124, 288—296.

22) M. P. Gr. 123, 473—481.

23) M. P. Gr. 132, 620 AB; 629 C; 632 A; 641 ВС.

24) Homel. XXXIII, col. 660 С.

25) col. 621 С.

26) col. 645 А; 660 В.

27) col. 625 Α.

28) col. 621В.

29) col. 660 Α.

30) col. 676 В.

31) col. 668 С.

32) col. 621 С.

111

33) col. 660 ВС.

34) col. 676—680.

35) M. P. Gr. 147, 540—576.

36) M. P. Gr. 151, 236 D—248 С. В иерусалимском Святогробском изд. 1857 г., стр. 103-108. По-русски она появляется впервые. До этого нами же дан был сербский перевод в журнале «Хришч. Дело», Скоплье, 1936, стр. 141-147. Многие из этих мыслей Палама развивает и в беседе 20-й. M. P. G. 151, col. 265 A—273 D.

37) Счет времени по-восточному.

38 ) На Западе эту же мысль поддерживал Рупперт в «Divin. offic.» VII, 25. ç M. P. L. 170, 306.

112

Страница сгенерирована за 0.09 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино