Цель настоящей краткой заметки обратить внимание читателей на новую выдающуюся работу заслуженного французского новозаветника. Первый том ее содержит пространное введение. Комментарий занимает второй том. При этом толкование отдельных частей послания предваряется частными введениями, отмечающими характерные особенности соответствующих отрывков и подчеркивающими связь мысли, и сопровождается учеными экскурсами (общим числом одиннадцать), посвященными специальным вопросам.

В области изучения Послания к Евреям (⁵), труд о. Спика представляет собою последнее слово науки. Не будучи абсолютно исчерпывающею, приводимая им библиография (т. I, стр. 379-411) является, по собственному его признанию, наиболее полною из существующих. Библиографические указатели читатель найдет и в конце экскурсов. Это библиографическое оснащение выражает глубокое знание предмета, присущее автору. Должное место отведено и критике текста. К сожалению, критический аппарат выделен в особую (XIV) главу Введения и не внесен в комментарий, что представляет, практически, некоторое неудобство. Но по своей полноте аппарат этот, учитывающий новейшие открытия, является тоже последним словом науки. По-новому подошел автор и к некоторым критическим проблемам, возникающим в связи с изучением Евр. Такова, напр., проблема его языка (Введение, гл. XII). Вместе с большинством исследователей о. Спик считает Евр. написанным по-гречески, но отмечает в нем и гебраизмы и думает, что его составитель, по своей языковой культуре, был человеком двух языков. Что касается

152

литературной формы послания, о. Спик считает его составителя более оратором, чем писателем, но видит в составленной им «гомилии» (Введение, гл. 1) и настоящее письмо. Особый интерес представляет гл. III Введения о «Филонизме Евр.». О. Спик возвращается к старому мнению о влиянии Филона на Евр. убедительно его обосновывает и приходит к заключению, что составитель послания мог быть соотечественником и учеником Александрийского мыслителя: «un philonien converti au christianisme». В целом, и Введение и отдельные экскурсы т. II представляют собою ценные научные исследования. Тонкие наблюдения рассеяны и на протяжении всего комментария.

Но, во избежание всякого недоразумения, я хотел бы сразу же сказать, в чем я с автором не согласен. Я совершенно разделяю его мнение, которого держатся и многие современные ученые, об исключительном значении Евр. Но я думаю, что оно составлено не в 66-67 гг., a лет на пять раньше и оказало влияние на всю последующую Новозаветную письменность. Мне кажется, что о. Спик преуменьшает (Введение, гл. V, § 1) точки соприкосновения между Евр. и Первым Посланием Петра и едва ли прав, выводя основную для Евр. тему о священстве Христовом из Иоанновского богословия (Введение, гл. IV, особенно стр. 121 слл.; ср. его же статью «L'origine iohannique de la conception du Christ-prêtre dans l'Epître aux Hébreux», в сборнике «Aux sources de la Tradition Chrétienne. Mélanges offerts à M. Goguel». Neuchâtel — Paris, 1950). Мне всегда казалось, что тема эта в Новом Завете была впервые поставлена с исчерпывающей полнотою в Евр., а из этой темы вытекала мысль и о нашем спасении, как сослужения Христу, Небесному Первосященнику, в Небесной Скинии (Евр. VI. 19-20). Эта последняя концепция получила свое дальнейшее раскрытие в учении о всеобщем священстве I Петр. (ср. II, 5, 9), нашедшем отзвук и в представлении о всеобщем помазании I Ин. (I, 20, ср. 27). Сюда же относятся и образы Апокалипсиса (I, 6, V, 10 и др.). Пути истории идут, как мне кажется, в другом направления: не от Иоанна к Евр., как думает о. Спик, а от Евр. к Петру и Иоанну.

С этим связан и вопрос о составителе и об адресатах послания. Автор возвращается (Введение, гл. VII) к старой догадке Лютера, усвоенной и многими другими экзегетами, о составлении послания Аполлосом и обосновывает ее с известным блеском. По сведениям Деян. XVIII, 24-28, Аполлос был иудей Александрийского происхождения, ученый, оратор, библеист, защищавший христианство перед иудеями. Все это относится и к составителю Евр. и было указано уже давно. О. Спик отмечает имя «Иисус» в устах Аполлоса (ст. 28) и в Евр. (III, I, в крит. форме текста, IV, 14, VI, 20 и др.), а равно и то подчиненное место, которое принадлежит в богословии Евр. учению о Св. Духе. Последнее наблюдение он сопоставляет с сообщением Деян. XIX, 1-8 о Иоанновых учениках, несомненно связанном в плане Деяний с отрывком, посвященным Аполлосу. Наблюдения эти очень интересны, но предание Церкви тем или иным образом сближало Евр. не с Аполлосом, а с Павлом. Предание

153

это принимает и о. Спик, делая Аполлоса учеником и духовным продолжателем ап. Павла. О. Спик с полным основанием утверждает печать гениальности, лежащую на Евр., и думает, что его гениальный создатель не мог остаться незамеченным в христианском обществе. Отсюда — его отожествление с Аполлосом. Но этим гением мог быть и сам ап. Павел не как писатель в прямом смысле, а как вдохновитель Евр. О. Спик полагает, что, в отличие от теоцентрического мировоззрения составителя Евр., мировоззрение ап. Павла было христоцентрическое. С этим едва ли можно согласиться. Как я старался показать в нескольких статьях (⁶), в мировоззрении ап. Павла элементы христоцентрические сплетались с элементами теоцентрическими, при явном преобладании последних.

Адресатами Послания были, по мнению о. Спика (Введение, гл. VIII), Иерусалимские священники, обращенные Стефаном и эмигрировавшие в гонение, обрушившееся на Церковь после его мученической смерти. Но об этих священниках мы, кроме краткого свидетельства о их обращении (Деян. VI, 7), не знаем, в сущности, ничего. Все, что предлагает о. Спик, есть его конструкция, аргументированная блестяще и, тем не менее, лишенная твердого основания. И старое мнение, отожествляющее читателей Евр. с Иерусалимскою Церковью, мне кажется и по сей день наиболее вероятным решением вопроса об адресатах Послания. Много лет тому назад я сделал попытку (⁷) его обосновать, толкуя послание, как манифест Италийских христиан (ср. XIII, 24) при участии ап. Павла (ср. XIII, 19, 22-23), и понимая Послание Иакова как Иерусалимский ответ на этот манифест.

Но даже отвергая, в этой его части, предлагаемое о. Спиком решение проблемы Евр., я должен сознаться, что читал глл. VII и VIII его Введения с захватывающим интересом. Я сказал бы: как увлекательный роман. Но это было бы мало и могло бы быть перетолковано в нежелательном смысле. Я был захвачен филигранной работой автора, смелым размахом его творческого научного воображения и его даром пережить и для читателей оживит далекое прошлое, дать почувствовать его почти как настоящее. Отмечу, для примера, то, что он пишет о религиозном брожении и о священнических кастах в Малой Азии (ср. стр. 134 слл. и особенно прим. 7 на стр. 135). Но другое еще показательнее. С суждением о. Спика об адресатах Послания связано основное понятие реконструируемого им богословия Евр.: понятие «странствующего народа Божия (le peuple de Dieu pérégrinant). Но для современного читателя мысль автора оттеняется такими определениями, как «émigrnts», «apatrides», «exode», «communauté de personnes déplacées» (стр. 269, ср. еще прим. 1 на стр. 243), и т. д. Этими определениями пестрит рецензируемая книга. Автор охвачен волнением и заражает им читателя. Это редкий дар. Еще реже соединяется он, как в работе о. Спика, с глубокою ученостью. А приступая к ответу на вопрос о составителе Послания (стр. 197), о. Спик откровенно признается, что за долгие годы работы он с ним сжился, вошел в его психологию, уз-

154

нал его культуру, его вкусы и склонности, и что он «перед ним живет, как личность близко знакомая».

Построенbе о. Спика во всех его частях отличается замечательным единством, и суждение его об адресатах Послания органически связано и с реконструкциею его богословия и с его толкованием. Я разумею уже отмеченное понятие «странствующего народа Божия». Но понятие это было бы приложимо не только к эмигрантам-священникам, но, в еще большей мере, к Иерусалимской Иудеохристианской Церкви в роковые годы перед началом Иудейской войны. Оно имеет и общехристианское значение. Слово Евр. ХIII, 14 относится ко всем христианам во все века исторического бытия Церкви. И критика того положительного ответа, который дает о. Спик на вопрос об историческом происхождении Евр., не колеблет основания, на котором покоится его понимание богословия Евр. и его превосходный комментарий. Рецензируемая работа выражает продуманное до мельчайших частностей христианское мировоззрение, раскрытое на Евр., как органической части Нового Завета.

Труд о. Спика вышел в прославленной католической серии «Etudes Bibliques». Раньше в этой серии вышли и завоевали ей неотъемлемое место в экзегетической литературе работы Лагранжа, Жакье и Алло. Ее последним украшением, во второй половине сороковых годов, был комментарий того же о. Спика на Пастырские Послания. Рецензируемая работа не только достойна той серии, в которой она появилась. Смею думать, что, по своей значительности, она превосходит все то, что в этой серии вышло.

Епископ Кассиан.

CULLMANN Oscar. Saint Pierre, disciple-apòtre-martyr. Histoire et Théologie. Bibliothèque Théologique publiée sous la

Страница сгенерирована за 0.2 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com