Зернов Н. На церковных перепутьях. Журнал "Путь" №55

НА ЦЕРКОВНЫХ ПЕРЕПУТЬЯХ

Лето 1937 г. войдет в историю церкви под знаком двух всемирных христианских съездов. Первый из них, посвященный вопросу отношения церкви к государству, соб­рался в поле (12-26) в Оксфорде, второй, занимавшийся догматическими и каноническими препятствиями на пути объединения христиан, был созван в августе (3-18) в Эдин­бурге.

Работа обоих съездов была одушевлена желанием об­рести утерянное единство церкви, отсутствие которого особен­но остро ощущается именно в наше время напряженной борь­бы тоталитарных государств с христианством. Несмотря на различие своих задач, съезды и в Оксфорде, и в Эдин­бурге представляли одно духовное целое, будучи объединены основной темой определения природы Вселенской Церкви и ее догматических и канонических границ, поэтому о них мож­но говорить как об едином явлении современной церков­ной жизни.

В задачу этой статьи не входить описание работы съездов и изложение достигнутых на них результатов, они бы­ли уже описаны в № 54 «Пути». Ее целью является изучение роли православия в процессе христианского воссоединения, уяснение тех уроков, которые мы, православные, можем вынести из опыта участия в экуменическом движении. Само экуменическое движение, начавшееся в послевоенные годы, ро­дилось среди западных христиан, — англикан и протестантов. Однако, его основоположники с самого начала были вдохновлены видением подлинно вселенского объединения хри­стианства, в котором бы приняли равное участие Римско-Католики, Англикане, Православные, и Протестанты. Поэтому призыв приступить к делу взаимного изучения и сотрудничества был обращен ко всем христианам, исповедующим догма­ты Св. Троицы и Боговоплощения.

68

На этот призыв отозвалось подавляющее число христианских вероисповеданий за исключением Римского Католи­чества и некоторых крайних Протестантских сект. Благо­приятный отклик это приглашение встретило и в Православ­ной среде. С самого начала представители Восточных автокефальных церквей стали принимать участие в работе экуменических движений. Православные делегации занимали видное место как в Стокгольмском «съезде практического христиан­ства в 1926 году, так и на Лозаннском съезде «Веры и церковного Порядка» в 1927 году. Нынешним летом в Оксфорде и в Эдинбурге также было представлено большинство автокефальных Православных церквей в лице епископата, священства, профессоров и участников различных движе­ний православной молодежи. Съезды этого года завершают первое 20-летие экуменической работы и поэтому именно те­перь уместно поставить вопрос, насколько оправдано участие в ней представителей Православных церквей.

Для того, чтобы яснее определить место, занимаемое Православием в экуменическом Движении, следует сначала остановиться на описании его вероисповедного состава.

На съездах этого года было представлено более 130 конфессий, распределенных среди 50 различных народностей. Такое разнообразие в составе участников съездов на пер­вый взгляд делает задачу не только их объединения, но даже классификации почти неосуществимой. Может показать­ся, что современный христианский мир раскололся на такое множество разнородных частей, что их соединение является несбыточной утопией. На самом деле положение далеко не так безнадежно. Современные христиане, несмотря на множе­ственность тех конфессий, к которым они принадлежат, продолжают в своем подавляющем большинстве исповедовать Никейский Символ Веры, и разделения в их среде вызваны преимущественно отсутствием удовлетворительного определения природы Вселенской Церкви. В настоящее вре­мя существует три различных подхода к этой важнейшей богословской проблеме, и церковное воссоединение зависит, главным образом, от нахождения общего языка между ними.

Первое течение может быть названо абсолютистским. Христиане, принадлежащие к нему считают свое вероиспове­дание единственным, богооткровенным истолкованием исти­ны, всех же, несогласных с ними — еретиками, дружеское общение с которыми является недопустим. Восстановление единства церкви мыслится этой группой, как признание всеми заблуждающимися, той позиции, которая защищается их вероисповеданием. Эта точка зрения является официальным учением Римских Католиков. Она также широко распростране-

69

на среди крайних Протестантских сект, особенно в среде Баптистов и Адвентистов. Ее разделяют наши Старообряд­цы, и она же приемлется значительной группой Православных. Вторая точка зрения, прямо противоположная первой, может быть названа либеральным или относительным подходом к церкви. Ее сторонники считают, что как каждый христианин, так и отдельные вероисповедания в состоянии лишь относительно постичь истину. Поэтому различные толкования христианства скорее взаимно дополняют, чем исключают друг друга, и пора, поэтому прекратить взаимные обвинения в ересях и признать, что каждое вероисповедание содержит в своем учении некую долю истины. Согласно этому мнению соединение церквей должно мыслиться на путях широкой и свободной федерации, которая не только включить в себя все разнообразие современных конфессий, но и даст простор для новых форм церковной жизни. Вообще этот подход в религии подчеркивает примат личного начала над коллекти­вом и считает, что христианство есть, прежде всего, религия любви и свободы, а не авторитета и подчинения. К этому течению принадлежат преимущественно так называемые ли­беральные протестанты, особенно многочисленные в Америке и в Англии.

Третье течение может быть названо органическим. Оно пытается найти синтез между абсолютистским и относитель­ным учениями о церкви, ища, согласно словам А. С. Хомя­кова, «единства в свободе», и отрицая всякое применение на­силия в осуществлении христианского единства. Это органиче­ское направление признает Богоустановленность церкви, но не отожествляет ее Божественного авторитета ни с одним из органов ее управления. Оно верить в истинность откровения, но видит постепенность процесса ее постижения: и усвоения человечеством. Оно чает органического и сакраментального единства церкви, но ищет его не на путях подчинения одного вероисповедания другому, а в покаянии всех христиан и признании ими общей вины за потерю церковного единства. Со­временный раздробленный христианский мир представляется ему не разделенным на две ясно очерченных половины — на правоверных и еретиков, как думают сторонники абсолютистского течения, и не на множества равноценных осколков, из которых каждый по своему отражает часть истины, как учат либеральные протестанты, а единым телом, пораженным однако недугом вражды и маловерия отдельные части которого сохранили в разной степени полноту благодатной жизни.

Этот взгляд разделяется многими христианами, принадле­жащими к самым различным вероисповеданиям. Его предста-

70

вителей можно встретить среди римско-католиков и протестан­тов, но оно получает свое наиболее полное раскрытие только среди англикан и у членов православной церкви.

Если, подойти к описанию состава экуменических съездов, в особенности Эдинбургского, как занимавшегося пре­имущественно догматическими вопросами, с вышеуказанным мерилом трех подходов к церкви, то получится очень ин­тересная и во многом неожиданная картина. Преобладающим большинством на нем были христиане, примыкавшие к либе­ральному направлению, но духовно они представляли из себя наименее значительную и активную часть съездов. Борьба за духовное преобладание велась между сторонниками, абсолютистского и органического учения о церкви. *)

Еще всего несколько лет назад представители либерального протестантства самоуверенно считали себя достигши­ми высшей ступени церковного развития и ожидали следования за собой других более «отсталых христиан». В этом году настроение либеральных протестантов было иным. Финан­совый кризис в Соединенных Штатах, натиск тоталитар­ных государств в Европе, крушение либерального проте­стантизма в Германии оказали на них свое глубокое влияние. Многие из них с интересом прислушивались, а иногда и поддерживали взгляды, выражавшиеся сторонниками органического направления. Другие предпочитали молчать и слушать то, о чем говорили и спорили представители других течений. Что касается последних, то совершенно неожиданно наиболее влиятельное место, как в абсолютистской, так и в орга­нической группах оказалось занятым представителями Пра­вославной Церкви. Абсолютистский подход к церкви был, правда, представлен также Кальвинистами-бартианцами, но яр­че всего выразила его одна половина православных богословов. Другая же половина защищала органическую точку зрения и была поддержана в этом значительным числом ан­гликан.

*) Вообще говоря, группы, представленный на съездах, стояли вне пропорциональной зависимости от действительного числа христиан, разделяющих ту или иную точку зрения. Благодаря отсутствию Римско-Католиков и очень малочисленной делегации от Православных Церквей, подавляющее большинство на съездах оказалось в руках протестантов, хотя в действительности они составляют лишь одну четверть всех христиан. Кроме того, в виду особенно многочисленных разделений среди протестантов в Соединенных Штатах Америки, которые все были представлены на съездах, и отсутствия немцев, американцы оказались преобладающим элементом среди остальных протестантов. Но, несмотря на это численное превосходство, американский либеральный протестантизм не чувствовал себя ни победителем, ни даже руководителем на съездах.

71

Трудно определить, насколько православная делегация, до­вольно случайная и очень неполная по своему составу, *) точ­но воспроизводила различные точки зрения по экуменическому вопросу, существующий внутри нашей церкви, но одно несо­мненно, что эта делегация включала в свой состав ряд авторитетных представителей современной православной мысли, и она смогла поэтому, несмотря на свою малочисленность и внутренние разногласия, занять одно из наиболее влиятельных мест на съезде.

Лучшее и наиболее объективное описание ее значения дано в одном из Римско-Католических журналов, издающемся в Англии «Эастер Шюрш Кинтерби» (Сент. 1937). Его автор пишет: «Православные богословы выражали древнюю вселен­скую истину просто и жизненно. Многим участникам съезда эта истина была совершенно неизвестна. Они были поражены той силой убеждения, с которым православные защищали призывание Святых и почитание Богородицы. Например, ис­ключительно благодаря проф. С. Булгакову эти два вопроса были включены в программу съезда. После его речи о почитании Богоматери многие протестанты признавались, что они в первый раз поняли красоту этого почитания. Они соглашались, что реформаторы зашли слишком далеко в своем отрицании и пора возвратиться к прекрасным древним обычаям. Соз­далось впечатление, что многие представители Протестантских сект были готовы отказаться от своих учений и вернуться к практике Вселенской церкви. Это настроение, главным образом, было возбуждено выступлением Православных. В частности им был обязан съезд более глубокому понима­нию значения церковного предания и Св. Таинств».

Этот отрывок из статьи автора, которого трудно запо­дозрить в желании преувеличить значение Православия, дает представление о той особой ответственности, которая выпала на долю Православной делегации, и в связи с «ей возникает вопрос, насколько отсутствие единодушия среди ее членов было замечено остальными участниками съезда, и како­вы были те поводы, которыми вызваны были наружу эта расхождения.

*) На съезде в Эдинбурге были представлены следующие автокефальные церкви: Константинополь (2), Александрия (1), Антиохия (1), Греция (2), Болгария (2), Албания (2), Польша (3), Латвия (1), Греческая епархия в Америке (1), Русская Западно-Европейская метрополия (6), Коровяцкий синод (1). Не были представлены ни Румынская, ни Сербская церкви, не говоря уже о гонимой церкви в России. Кроме этих официальных делегатов на съездах присутствовали представители православной молодежи: Русских (3), Поляков (2), Румын (1).

72

Основной причиной разногласия оказалось отсутствие сре­ди Православных единого взгляда на цель их пребывания к Эдинбурге. Сторонники абсолюстического течения считали, что участие в работе съезда должно было быть строго ограниче­но задачей ясного, лишенного всякой двусмысленности и ком­промисса, изложения основ Православной веры.

Некоторые богословы под влиянием этих идей предла­гали Православным воздержаться от голосований и не уча­ствовать в принятии резолюций, даже если они не вызывают возражений со стороны Православного учения. Другие из них даже сомневались в целесообразности участия Православ­ных в Экуменическом Движении вообще, но эта точка зрения не встретила сочувствия у большинства.

Другая часть Православных, разделявших органическое учение о церкви, была готова войти более полно в работу съезда, она желала принимать участие в голосованиях и под­держивать те общие решения, которые были созвучны с учением Православной церкви.

Насколько первая группа старалась провести четкую грань между Православием и другими вероисповеданиями, настоль­ко вторая группа стремилась найти точки соприкосновения меж­ду Православием и Западными Христианами, указывая на воз­рождение Православной традиции внутри Западных конфессий, в особенности же среди Англикан.

Различие между этими двумя точками зрения обычно вы­являлось лишь на частных собраниях Православной делега­ции и наверное оставалось мало заметным для остальных участников съезда. Только в последний день эти разногласия не­ожиданно вспыхнули на публичном собрании и привлекли к себе всеобщее внимание; в конце съезда часть Православной делегации воздерживалась от участия в голосованиях, в то время как другая ее часть продолжала голосовать с осталь­ными членами съезда.

Подобные расхождения внутри Православной делегации, дошедшие даже до открытого столкновения, ставят на очередь вопрос, какое из течений представленных на съезде в Эдин­бурге, выражало истинный голос нашей церкви и защищало те пути, которые ведут к установлению христианского мира и единения.

Крайне трудно дать исчерпывающий ответ на этот во­прос не только оттого, что сторонники как абсолютистского, так и органического направления утверждают, что имен­но их течение выражает подлинную традицию Православия, но также и потому, что не существует ясно очерченной грани­цы между этими двумя богословскими школами. Подавляющее большинство православных богословов пытается одновремен­

73

но исповедовать то абсолютистское, то органическое учение о Церкви, постоянно меняя свои позиции и склоняясь то в одну, то в другую сторону. Это положение доказывает, что вопрос о границах Церкви находится еще в стадии своего предварительного обсуждения в православной среде, и что заострение попиши двух течений, которое обнаружилось в конце съезда в Эдинбурге, носило скорее случайный харак­тер. Поэтому исчерпывающий ответь на вопрос, которое из двух направлений выражает полнее истинный дух Право­славия, может быть дан лишь тогда, когда догмат о Церкви найдет свое окончательное соборное определение.

В настоящее же время возможно лишь опытное исследование этого вопроса, выясняющее насколько органическое и абсолютичеткое учение предлагают решения, удовлетворяющие нужды церковной жизни и способствуют ее дальнейшему росту и процветанию.

Если мы подойдем с этим критерием к месту, зани­маемому абсолютическим и органическим течениями в Экуменическом Движении, то мы сможем легко убедиться в коренном различии их отношения к задаче христианского воссоединения.

Абсолютическое направление поглощено борьбой с либерализмом, и весь его пафос уходит на обличение позиций тех, кто стремится минимизировать догматические расхожде­ния и ищет христианского единства на путях двусмысленных формулировок, равно приемлемых представителям Право­славия и Армии Спасения, Римо-Католикам и Бартианцам. В беспощадной критике либерального компромисса абсолюти­сты находят источник своего вдохновения и силы, забывая однако, что церковный релятивизм является ничем иным, как неумирающим протестом против их собственного стремления включить исторически обусловленные стороны цер­ковной жизни в число ее неизменных и Богоустановленных признаков, Весь неуспех современных попыток к восстановлению единства и рождается от непрекращающейся бесплодной борьбы между абсолютической и либеральной школа­ми, который, подобно сказочным богатырям, чем сокруши­тельнее поражают друг друга, тем живучее делают свое­го противника.

Поэтому поскольку единство церкви мыслится на путях победы или либерализма или абсолютизма, постольку положе­ние остается безнадежным, т. к. ни одна из этих спорящих сторон не обладает конструктивным планом для церковного воссоединения и отлает все свои силы лишь на борьбу со своим соперником.

Будущее Экуменического Движения зависит от роста и

74

укрепления органического направления, которое одно признает реальность разделения церкви, считает его обще-христианским грехом и предлагает действительное средство против него: признание вины всех членов церкви за утерю един­ства. Основное отличие между органическим, абсолютическим и либеральным отношениями к разделению церкви заключает­ся в том, что как абсолютическое, так и либеральное на­правления упорно стремятся доказать, что в действительности этого разделения не существует, тогда как органическое те­чение имеет мужество признать, что единое тело церкви; исторически рассечено грехом ее членов.

Либеральные Христиане пытаются отрицать реальность раз­делений, делая церковь бесплотно-небесной и утверждая, что видимые расхождения между ее членами не нарушают ее Богоустановленной гармонии.

Сторонники абсолютического направления доказывают ту же мысль, но иным способом, уча, что церковь, в действи­тельности, никогда не может потерять своего единства, и ее видимые разделения на земле являются лишь отпадением от нее еретиков и отступников.

Совершенно очевидно, что те, кто отрицают реальность разделения, не могут искренне трудиться над восстановлением единства и вот почему действительную работу абсолютические и либеральные богословы заменяют нескончаемыми спорами друг с другом.

Но если успех Экуменического Движения связан с возрождением органического сознания внутри христианского мира, то насколько реальны возможности укрепления этих начал? Можно без преувеличения сказать, что рост числа сторонников органического учения о церкви будет зависеть преиму­щественно от восстановления полноты соборной жизни вну­три Православия и его сближения с Западом.

Экуменические съезды этого года доказали, что без по­мощи Православного Востока христианский Запад никогда не сможет преодолеть свои внутренние раздоры и найти прими­рение между Римским Католицизмом и Реформацией. Но и Православная Церковь в своем современном состоянии нуждается в помощи Запада для укрепления внутри себя соборного начала. Слишком много у нас национальной нетер­пимости и гордости, слишком оскудела наша евхаристическая жизнь, слишком придавлена у нас человеческая личность коллективом и велико невежество и равнодушие среди основной массы верующих для того, чтобы Восточные церкви могли без братской поддержки западных христиан возродить и за­крепить в себе высокий идеал подлинной соборности, без

75

которой невозможно дальнейшее углубление понятия церкви, как живого, развивающегося организма.

Поэтому одна из наиболее важных задач, стоящих сейчас перед Экуменическим Движением, есть сближение между Западным и Восточным Соборными течениями для их взаимного обогащения и укрепления.

Центральное место в этом процессе занимает работа по соединению Англиканских и Православных церквей, как наи­более близких друг к другу и наиболее полно сохранивших Соборные начала. Хотя Православие и Англиканство, как и все другие вероисповедания, включают в себя и другие церковные направления, но только в них соборные течения имеют силу открыто подымать голос и влиять на общецерковную политику. Вот почему сближение между ними несомненно окажет решающее влияние на рост органического сознания во всем христианском мире и окажется значительным шагом вперед в деле Христианского воссоединения. В частности, соединение Англиканства и Православия восстановит общение между (Восточной и Западной стихиями внутри церкви, прекра­щение которого вызвало тяжелые духовные последствия как на Западе, так и на Востоке. Современное состояние дела их сближения было неоднократно описано на страницах «Пути» и его излишне было бы повторять в настоящее время. *)

Более остро стоить другой вопрос: насколько современ­ное Православие подготовлено к посланной ему задаче восстановления церковного единства и может ли соборное начало рассчитывать на рост своего влияния внутри нашей церкви в непосредственном будущем.

Наша церковь стоит сейчас на распутье и, вероятно, ближайшие годы ознаменуются обострением борьбы между авторитарностью и соборностью.

Современная эпоха живет под знаком диктатуры, по­давления коллективами личности и ее свободы. Многое указывает на возможность поражения соборного начала, однако, оно далеко не неизбежно, и есть ряд других явлений, предсказывающих его возрождение в нашей церкви. Благоприятным признаком, например, может считаться начавшееся Евхари­стическое Движение в Православии, которое наряду с реак­цией против индивидуализма является одним из наиболее характерных духовных движений современности. Евхаристия бы­ла и будет Богоданным центром Христианства, неиссякающим источником его благодатной силы, но в эпохи духов-

*) См. мои статьи «Православие и Англиканство» «Путь» № 43. «Единство Англиканской Церкви» «Путь» № 47. «9-й Англо-Православный Съезд» «Путь» № 49.

76

ного оскудения даже этот священный очаг неоднократно ока­зывается пренебрегаемым и приходить в упадок. В на­стоящее время как в нашей Церкви, так и на Западе замет­ны признаки все растущего понимания значения Евхаристии. Увеличивается число Причастников. Все более благоговейно совершается это великое таинство и, по мере восстановления его значения, начинает пробуждаться и соборное сознание сре­ди членов Церкви. Глубокая связь между Евхаристией, и желанием осуществления Соборных начал во всей жизни цер­кви совершенно несомненна и вот почему сторонники этого течения могут с надеждой взирать на будущее и утверждать, что, несмотря на порабощение личности и утерю свободы, хри­стианское человечество подошло в настоящее время ближе к задаче осознания органической природы Церкви, чем в ка­кую либо иную эпоху его истории.

В заключение хочется упомянуть о месте Евхаристии на последнем Экуменическом съезде и о том отношении к ней, которое проявилось внутри Православной Делегации.

Признание, что Евхаристия — Благодатная сила, данная Спасителем членам церкви в залог их любви и единства, должна быть положена в основу работы по воссоединению, еще только начинает пробуждаться в сознании руководите­лей Экуменического Движения.

Первым пионером в этой области оказалось далеко не случайно Православно-Англиканское Содружество имени Св. муч. Албания и Преподобного Сергия Радонежского, которое уже в течение нескольких лет на своих съездах собирает их участников вокруг Православной и Англиканской Литургии.

Поэтому именно в среде членов Содружества, многие из которых оказались делегатами на съездах в Оксфорде и Эдинбурге, и возникла мысль ввести в жизнь съездов ли­тургическое богослужение, участие в котором является не менее действительным путем для укрепления любви и взаимного понимания среди христиан разных конфессий, чем Богословские прения и ученые доклады.

Эта мысль, поддержанная многочисленными представителя­ми Православного и Англиканского Духовенства, нашла горя­чи отклик также в среде лютеран и некоторых шотландских пресвитерьянцев. Соответствующая резолюция, подписанная 72 членами обоих сездов, среди которых было 11 епископов, была послана руководителям Экуменического Движения.

Первенствующая роль, которая выпала в этом деле на членов Англо-Православного Содружества и тот живой отклик, который их инициатива встретила в экуменических кругах, являются одним из показательных примеров зна-

77

чения Англо-Православного сближения, укрепляющего евхаристические и соборные начала в жизни обеих церквей.

Подобное отношение к Евхаристии разделялось, однако, далеко не всеми членами Православных делегаций. Характер­но, что подавляющее большинство Православного духовенства, приехав на съезды в Оксфорде и Эдинбурге, не взяло ни облачений, ни сосудов, необходимых для богослужений, не­смотря на то, что оба съезда длились в общей сложности це­лый месяц и на каждом из них было не менее 30 Право­славных делегатов. Когда на съезде в Оксфорде начались все же Православные службы, то обнаружилось, что из 7 епископов и 11 православных священников, присутствовавших на нем, только один клирик имел облачения и мог удовлетворить молитвенные потребности Православной паствы. На съезде в Эдинбурге, который состоялся после Оксфорда, Православная Евхаристия совершалась уже почти ежедневно, а в последнее Воскресенье была отслужена торжественная Литургия, на которую были приглашены Англикане и другие чле­ны съезда. Более 300 человек присутствовали на этой служ­бе и среди молящихся было 25 епископов, как Православ­ных, так и других церквей.
 

Православная делегация, однако, не использовала этой ис­ключительной возможности для ознакомления инославных с литургическим богатством нашей церкви. Она не предложила никаких объяснений, ни самой службы, ни ее символизма, да православной традиции вообще. В результате многие из присутствовавших инославных не могли принять разумного в ней участия и не поняли даже значения антидора, предложенно­го им в конце Литургии. Эта немота Православных предста­вителей перед лицом инославных, собравшихся со всех концов мира и одушевленных желанием узнать больше о жизни Восточной церкви, была не случайна. Она была лишь проявлением той общей робости и нерешительности, которая характеризует большинство встреч между представителями нашей церкви и христианским Западом. Причины же ее ко­ренятся в той догматической позиции, которая защищается сторонниками абсолютического течения. Согласно их взглядам  вне Восточного Православия нет Церкви, а потому нет и христианства. Только те, кто крещен в Православной Цер­кви, суть члены Тела Христова. Богословы абсолютисты отрицают возможность разделений внутри церкви и поэтому, когда они встречаются с инославными, они попадают в тупик. С одной стороны, они отказываются признать их членами церкви, хотя и погрешившими против Православия, с дру­гой же стороны они не решаются открыто заявить инославным, что последние, как не принадлежащие к Восточной Церкви,

78

не являются христианами в действительном смысле этого сло­ва. Подобное утверждение настолько противоречить реальности, что его защищать смеют православные богословы абсолюти­сты лишь в полемических статьях, написанных вне непосредственного соприкосновения с инославным миром.

Отсюда и рождается тот странный парадокс, что по­скольку православные богословы настаивают на том, что вне пределов Восточного Православия не существует Церкви Христовой, постольку они уклоняются от личных встреч с инославным миром. Они горят в таких случаях не рвением обращения инославных к истине, а пафосом их заочного обличения.

Внутренние противоречия подобной позиции составляют одно из наиболее серьезных возражений против догматиче­ской оправданности абсолютической позиции; не менее глубо­ко подрывает ее и общепринятая в настоящее время прак­тика Православной Церкви, признающая действительными та­инствами, совершенные в инославных церквах, сохранивших Апостольское преемство своей иерархии. Эта последняя молчаливо указывает, что пределы Церкви не ограничены лишь Восточным Православием.

Таковы некоторые выводы и уроки, которые можно выне­сти из опыта Экуменических съездов этого года. Участие в их работе ставит перед православным сознанием задачу определения природы и границ Церкви. Отсутствие ясного от­вета на этот вопрос является одной из тех причин, которые мешают Восточному Православию, как правильному разрешению своих внутренних конфликтов (старообрядче­ство, греко-болгарская схизма, зарубежные расколы), так и подобающему ему влиянию на инославный мир.

Ближайшие годы явятся, наверное, временем работы и борьбы над догматом о Церкви и от победы абсолютического или органического учения внутри Православия будете за­висеть не только будущее нашей Церкви, но и всего христианского мира, ибо мы — православные — можем больше помочь делу его объединения, чем Римский католицизм или восставший против него Протестантизм. Но, чтобы выполнить эту вы­сокую миссию, мы должны почувствовать свою ответственность за вселенские судьбы христианства и восстановить у себя ту пол­ноту и чистоту церковной жизни, на которые указывает са­мое слово Православие, избранное восточными христианами для наименования своей церкви.

Мы переживаем время испытаний и гонений, и в их гор-

79

ниле проверяется готовность нашей иерархии и мирян отозвать­ся на этот призыв и приступить к выполнению той великой задачи, которая, по воле Божией, возложена на нас — членов Православной Церкви.

Лондон. 6-Х-37.

Н. Зернов.

80