Emile Mersch. Журнал "Путь" №42

Emile Mersch S.J. Le corps mystique du Christ. Etudes de théologie historique 2 v. in 8-e, Louvain, 1933.

В обширном и почтенном труде бельгийского профессора-иезуита мы отметим лишь то, что представляет живой интерес для богословски образованного русского читателя. Вся центральная часть книги, в которой соблюден до известной степени хронологический метод изложения, посвящена греческой патристике. В основе данного исследования, восходящего, как к истокам, к ап. Павлу и евангелисту Иоанну, лежит благоговейно хранимая вселенскими учителями идея Церкви, видимой и невидимой. Завет, равно Свящ. Писания и Предания, идея эта корнем своим имеет веру: веру в создание духовной плоти человечества в органическое перерождение — вернее возрождение — его ткани с пришествием в мир Христа Спасителя.

Догмат Воплощения — Incarnatio — Бога-Слова, «восстанавливающего» ветхого Адама силой нового — вот краеугольный камень патриотической антропологии. Так называемая теория recapitulatio или ἀνακεθαλαῖοσις᾽а впервые выраженная в своей полноте Иринеем Лионским, неразрывно связана у всех отцов христианского Востока с их учением о thеоsis'е (θέωσις). Оно является логическим следствием общей им, строго выдержанной и стройной христологии. Лишь добровольное принятие Логосом целокупной человеческой природы сделало возможным не только исцеление ее, но одновременно и обожение, т.е. соединение по благодати с «единосущной и нераздельной Троицей» в недрах Божества. Восхождение идет через Духа Святого — сретение его даров — к Сыну, образу «Отца светов», и приводит к со-наследству с Ним в царствии небесном. Ибо Христос, источник теандрической энергии, непрестанно

93

им источаемой, им излучаемой на неотделимых от него по человечеству братьев — людей.

Хотя земной аспект «пакибытия» есть Церковь, в таинствах подающая божественную энергию — благодать верующим, тем не менее видимым ликом церковным не исчерпывается теургическое действие Главы на членов. Все представители ортодоксального религиозного творчества первых веков без устали твердят о том, что рождение in-spiritu совершается в незримых глубинах Воплощения, залога жизни вечной. О. Мерш чутко прислушивается к этим далеким голосам. С почтительным вниманием изучает он мощную монолитную систему Афанасия Великого, историческое значение которой усиленно им подчеркивается. Затем, Илария Пиктавийского «самого восточного из западных учителей», воспроизводящего в главных чертах ту же доктрину, но развивая ее далее в своем De Trinitate. Естественное единство наше с Богочеловеком выступает здесь особо рельефно, проявляясь вполне в Saсramentum corporis et sanguinis Christi.

Среди Каппадокийцев, выдвинут Григорий Нисский и его вдохновенная защита всей человеческой природы Спасителя (против Аполлинария), на основании известного изречения Григория Богослова: «то что не воспринято не искуплено». Та же мысль красной нитью проходить и через христологию Кирилла Александрийского, которая в глазах О. Марш является настоящим синтезом греческой догматики по вопросу о мистическом Теле Христовом. В частности его ἕνωσις φυσική совершенно совпадает с unitas naturalis Св. Илария. Чрезвычайно ценны для нас интересные цитаты — на них наш автор вообще щедр, за что читатель ему всегда признателен. Они относятся к непосредственному воздействию Св. Духа «quiimprimeennouslecaractèredel'hypostazedeDieulePère, grâceauSaint-Espritquinous assimileà luiparla Sanctification» (I, стр. 445, примеч.). Иеще: «L'Esprit nous rend parfaitement conformes au Christ... il est en quelque sorte la forme de notre Sau veur, image de la substance du fils». Икономия Пресв. Троицы во внутреннем процессе обожения разумной твари представлена здесь с ясной убедительностью, довольно редкой у современных католических писателей. Из Антиохийцев, на первом месте стоит, как полагается, Иоанн Златоуст с его, ставшим классическим в Православии, учением об Евхаристии, как о непрерывно продолжающемся воплощении Христа на земле.

После столь пространного изложения восточной патристики о corpus mysticus можно было ожидать со стороны ученого автора более серьезного отношения к такому

94

авторитету византийского богословия как Максим Исповедник. Между тем ему отведено — наравне с Дамаскиным и Пс. Ареопагитом — всего несколько строк мелким шрифтом в Приложении. Из них, однако, явствует, что узел его доктрины: обожение во Христе, утверждающее некое изначальное тожество нашей сущности с прообразом Адама, Логосом. Тем ярче надлежало осветить всю глубокомысленную христологическую и антропологическую концепцию славного поборника дифизитства, для которого человеческая природа, как таковая, в потенции своей божественна.

Покончив разом с Востоком, О. М. спешит на родной Запад. Латинской теологии посвящен второй том его работы — от Августина до дней Пия ХI-го — причем средневековье само собой в нем доминирует. Почетное место занимает подчиненная Аристотелю схоластика, с Аквинатом во главе. Согласно автору, последняя неуклонно следует по пути, проложенному Отцами, только расширяя его и диалектически закрепляя добытые традицией догматические постулаты. Основной тезис тот же: таинственное единение Главы и членов мистического Тела, «de par la grâce de la sainte humanité du Christ». Многое, однако, кажется нам здесь упрощенным, как бы обрезанным в слишком беглых обобщениях. Прежде всего, остается не до конца выясненным и определенным само понятие этой humanité в единой ипостаси Богочеловека. Впрочем, сим грешит едва ли не вся римская христология. Именно поэтому нельзя не пожалеть, что автор-историк обошел молчанием важную группу германских бенедиктинцев XII в. (не говоря уже о ирландском философе-«еретике» IX-го в. Скоте Эриугене!), а именно, Руперта Дейтулаго, Перхо и Бруно Рейхерсбергских, Гонория (Augustodenensis). Эти теологи — чистые платоники создали под несомненным влиянием греческой патристики насыщенную подлинным пафосом доктрину, где сияет идея мистического Тела Господня и обоженного через него, им воскрешенного человечества (*).

Всякий истинный христианин радостно подпишется под прекрасными заключительными словами Отца Мерш: Entre le Verbe incarné et n'importe quel chrétien, dans l'Eglise qui contenue le Christ... il y a une union ontologique, une union mystique, transcendante, surnaturelle, que Dieu seul peut faire connaître, comme il est seul à pouvoir la réaliser.

M. Л.-Б.

____________________

*) Об этой группе см. превосходную книгу J. Bach'a, Die Mittelalterliche Christologie, т. II и статью Roseholl'явΖft. f. Kirchengesch t. XXIV, 1903.

95