Бубнов Н.Н. Новая книга о Лессинге, как религиозном мыслителе. Журнал "Путь" №33

НОВАЯ КНИГА О ЛЕССИНГЕ, КАК РЕЛИГИОЗНОМ МЫСЛИТЕЛЕ.

Работа Лейзеганга о миросозерцании Лессинга относится к области религиозной философии. Автор трактует в ней не о поэзии, эстетике и литературной критике Лессинга, но и о религиозно-философских основах его миросозерцания. Сам Лессинг ни в одном из своих произведений не дал полного систематического изложения своего мировоззрения. В философском отношении его долго считали эклектиком, примыкающим отчасти к Лейбницу, отчасти к Спинозе. Этому широко распространенному мнению Лейзеганг противосτавляет свой тезис о самостоятельности и оригинальности Лессинга как мыслителя: миросозерцание его хотя и сложных под влиянием философских систем Лейбница, Спинозы и некоторых современных ему философских направлений, но в корне своем отличается своеобразной самобытностью. Автор делает интересную попытку восстановить это миросозерцание в главных чертах путем тщательного и тонкого критического анализа литературных источников, относящихся к его проблеме. Эта попытка приводит его к замечательным и вполне убедительным выводам. Проблема, которую автор ставит в своей книге, формулируется им таким образом: Имел ли Лессинг цельное миросозерцание, в котором он отдавал себе сознательный отчет? Можно ли истолковать его отрывочные замечания религиозно-философского характера как составные части единого по смыслу целого, можно ли рассматривать их как камни здания, построенного по опρеделенному, строго продуманному плану? Автор решает эту проблему в утвердительном смысле. Приступая к ее решению, он, прежде всего, считает необходимым выяснить принципиальный вопрос: Какое значение мы связываем с термином «миросозерцание»? Иначе говоря: Какой смысл имеет утверждение, что такой-то человек обладает миросозер-

67

цанием? На этот вопрос Лейзеганг дает такой ответ: Приписывая человеку миросозерцание, мы тем самым приписываем ему самобытное интуитивное восприятие мира, самостоятельную форму мышления, оригинальную точку зрения на вещи и события и оригинальный способ оценки. После этого разъяснения поставленная автором проблема должна быть выражена таким образом: Имеем ли мы право говорить в указанном смысле о миросозерцании Лессинга и, если да, в чем заключаемся его своеобразная сущность? Ход духовного развития Лессинга может, по мнению автора, считаться доподлинно выясненными обстоятельными и ценными исследованиями. Но никто до сих пор не дал характеристики целостного миросозерцания, лежащего в его основе. Именно решению этой задачи посвящено настоящее исследование.

Лейзеганг начинает свое изложение анализом той духовной атмосферы, в которой сложилось миросозерцание Лессинга. Исходной точкой духовного развития Лессинга было «чистое учение» лютеранского правоверия, которому автор посвящает яркую характеристику, изображая его самодовлеющей вероисповедной системой, замкнутой в пределах трех основных понятий: Бога, библии и человека. Автор затем различает три главных направления философской мысли в эпоху Лессинга: 1) Материализм, кладущий в основу своего миропонимания неодушевленные предметы и действующие в неорганической природе законы; 2) Мистику и пантеизм, рассматривающие мир как органическое целое; 3) Системы подлинного идеализма, объясняющие мир по подобию произведения искусства как отражения идей. Родоначальником идеалистических систем, отмеченных резким дуализмом двух миров: мира идеального и материального, духовного космоса и материального хаоса, связанных посредствующим звеном творческой деятельности миростроителя (демиурга), оформляющей мировую материю по образцу идей, является Платон. В эпоху Лессинга этот идеализм в той форме, которую он принял в философии Лейбница, был приведен в строгую рациональную систему Вольфом. Наряду со школьной философией Вольфа, тогдашняя германская популярно-просвеτительная философия, также отмечена характером рационалистического идеализма. На этой почве возникла та «естественная» религия, сущность которой яснее всего была изложена Реймарусом, отрывки из сочинения которого в свое время были опубликованы Лессингом.

Набросав общую картину духовной жизни эпохи, автор обращается к вопросу об отношении Лессинга к современным ему направлениям религиозной и философской мысли. Материализм был, по существу, неприемлем для Лессинга и он,

68

познакомившись с ним по сочинениям Ламеттри, тотчас же осудил его бесповоротно. С другой стороны, он уже скоро высвободился из замкнутого круга лютеранского правоверия. Это ясно вытекает из принадлежащего его перу раннего отрывка «О религии». Религии, которую ищет Лессинг, недостает центрального понятия лютеранского правоверия — понятия веры. Точка зрения, намеченная здесь Лессингом, сводится к следующему: разум должен служить самопознанием, а самопознание нравственности; нравственная же деятельность есть истинный критерий подлинной религии. Отвергнув материализм и удалившись от лютеранского правоверия, Лессинг несомненно встал на почву того рационалистического идеализма, представителями которого являются Лейбниц и его последователь Вольф. Но тут-то и оказывается, как блестяще показано автором, что он должен быть признан самобытным представителем рационалистического идеализма. В другом раннем произведении Лессинга «Разумное христианство» уже ясно сказываются существенные черты, отличающие его миросозерцание от философии Лейбница и его школы. Следуя взглядам Лейбница, Вольф строго различает сущности («понятия») от реальных вещей. Бог мыслит сущности, которые, однако, в силу этого вовсе еще не должны осуществляться в действительности. Сфера Божественного мышления и сфера действительности далеко не совпадают. Нельзя отождествлять Божественное мышление с Божественным творчеством, область возможного с областью действительного. Лессинг, наоборот, говоря о сущности, включает в них и реальные вещи. Он не может представить себе действительность вне Бога. Для него Божественное мышление совпадает с Божественным творчеством. Его миросозерцание уже в исходной своей точке монистично и это роднит его с философией Спинозы, к которой Лессинг, несомненно, испытывал глубокое, к концу его жизни все более возрастающее влечение. Тем не менее, он не может считаться последователем Спинозы, расходясь с ним в существенных пунктах. Самый монизм Лессинга отличается от монизма Спинозы тем, что Лессинг включает в понятие Бога волю и творчество. Поэтому Лейзеганг вполне правильно характеризует этот монизм термином монистического персонализма. В изложении автора ярко выступают все основные особенности самобытного миросозерцания Лессинга, отличающие его от философских учений Лейбница и Спинозы. В основе мировоззрения Лейбница лежит представление мирового механизма, которому Лейбниц противополагает Бога, как строителя. Даже мир духов не образует по Лейбницу органического единства с Богом. Бог только возглавляет мир духов и сверх того

69

устанавливает гармонию между ними и природным миром. Лессинг, наоборот, мыслит мировое целое, как организм, а Бога, как его внутреннюю жизнь. Якоби свидетельствует: «Когда он (Лессинг) хотел представить себе личное Божество, то мыслил его как мировую душу; а вселенную он понимал по аналогии органического тела». С понятием организма неразрывно связано понятие развития. Здесь мы наталкиваемся на второй существенный пункт, в котором Лессинг расходится со Спинозой. Понятие развития чуждо Спинозе; его субстанция вечна и неизменна. Мировой организм Лессинга, развивается из зародыша, который все содержит в себе потенциально: ἓν καὶ πᾶν. Этот зародыш развертывается во времени, стремясь к совершенству во всех своих частях. Развернувшись вполне и достигнув при этом предельного совершенства, он по обратному пути развития опять возвращается к своему первоначальному состоянию, после чего эволюционный процесс наминается снова. Исчерпав свои жизненные силы в процессе развития, мировой организм сокращается, чтобы накопить новые силы. Только путем такого временного обновления он может соблюсти свою жизнь, которая, таким образом, включает в себе противоположные полюсы смерти и воскресения. С этим учением Лессинга о палингенезисе космоса (периодическом возрождении вселенной) связана его теория переселения душ. По мнению Лессинга, вселенная есть эволюционный ряд существ, якобы проистекающих от Бога, когда Бог мыслит себя раздельно. Мировая душа развертывается в индивидуальных душах, причем нам, однако, неизвестно, когда она достигает высшего предела своего развития. Итак, мировое целое понимается Лессингом как неустанно творящий и развивающийся Бог. В этой концепции Бога Лессинг, конечно, радикально расходится с христианским учением и в частности с лютеранским правоверием. Это расхождение опять-таки ясно засвидетельствовано словами Якоби: «С идеей личного бесконечного существа, неизменно наслаждающегося своим высшим совершенством, Лессинг не мог помириться. Он с нею связывал представление о такой бесконечной скуке, что ему становилось жутко и больно». Лейзеганг убедительно показывает, что эволюционная теория Лессинга есть последовательно развитая и выраженная в философских терминах поэтическая концепция, содержащаяся в поэме англичанина Попа (Pope) «Essay on man». По представлению этого поэта различия между существами, благодаря которым они образуют эволюционной ряд степеней по восходящей линии совершенства, коренятся в устройстве их органов чувств. Лессинг примыкает к этому взгляду в отрывке: «О том, что у человека может быть больше пяти

70

чувств»; при разборе этого отрывка Лейзеганг указывает на дальнейшее существенное расхождение с Лейбницем. Монады Лейбница замкнуты в себе, «не имеют окон», тогда как у Лессинга чувства являются «окнами» души. Этим, однако, различия между обоими мыслителями еще не исчерпаны. Понятие гармонии, играющее в философии Лейбница столь выдающуюся роль, встречается и у Лессинга, который, однако, придает ему другое значение. Лейбниц понимает гармонию в смысле внешней согласованности процессов смены представлений в религиозных монадах, между тем, как Лессинг придает гармонии значение взаимного понимания, мистической симпатии душ.

Рационализм Лессинга сказывается в высшей оценке разума сравнительно с другими душевными силами. Разумом порождается нравственный закон. В своей нравственной философии Лессинг положил начало тому направленно, которое получило дальнейшее развитие у Гердера и Гете и резко противоположно точке зрения Канта. По Лессингу нравственный закон ничуть не противоположен закону природы, и нравственность, естественно, вытекает из природы эволюции. Человек как нравственное существо возникает не благодаря разрыву с природой, но по пути продолжения природного процесса и осуществления высших замыслов природы. Кант противополагает умопостигаемый характер эмпирическому. Лессинг учит о постепенном переходе эмпирического характера в умопостигаемый. Этика Лессинга есть этика, постепенно осуществляющегося совершенства. По мнению Лессинга, люди стоят на различных ступенях нравственного развития, и нравственная деятельность каждого последовательно вытекает из той ступени развития, которой он достиг. Поэтому Лессинг отрицает свободу воли и становится на почву детерминизма, сходясь в этом отношении со Спинозой. С этой точки зрения он объясняет происхождения зла как «промедление на пути к совершенству», тогда как Лейбниц объясняет зло свободным решением человека, направленным против Бога и его закона — объяснение не вытекающее из его философских посылок, а являющееся произвольной уступкой богословию. По Лессингу воля и нравственность развиваются одновременно с другими душевными силами, так что на высшей ступени развития у человека нет выбора: он неизбежно должен творить добро. Лессинг признает только один нравственный императив: «Поступай согласно твоему индивидуальному совершенству». Теодицея Лессинга всецело основана на его теории развития, объясняющей несовершенство в мире, тогда как у Лейбница она связана с понятиями конечности и телесности. Исходя из своей теории развития, Лессинг пытался истолковать в ее духе понятия воспитания и откровения. Лей-

71

зеганг указывает, что толкование это отличается искусственным и насильственным характером, так как оно вкладывает в эти понятия чуждое им содержание. Строго говоря, воспитание, будучи воздействием на воспитываемого, прямо противоположно развитию. Еще более искусственным и насильственным надо признать толкование откровения — как знания потенциально заложенного в человеческой природе и могущего быть извлеченным из человека при надлежащем руководительстве его духовным развитием. По Лессингу как воспитание, так и откровение являются, собственно, лишь раскрытием внутренней сущности человека. Откровение, в частности, есть не что иное, как преждевременное сообщение человеку того, что является еще скрытым в подсознательной глубине достоянием его духа. Все откровенные истины должны, по мере развития человечества, превратиться в конечном счете в истины разума. Лессинг сам сделал попытку в этом направлении дать разумное истолкование некоторых догм христианской веры: о Троице, о первородном грехе, об адских муках и т.д.

После смерти Лессинга тотчас же возник горячий спор о том, был ли Лессиниг правоверным последователем Спинозы? Тезис этот, выдвинутый философом Якоби, вызвал пылкие возражения со стороны Мендельсона. С тех пор прения по этому вопросу не прекращались. После книги Лейзеганга, которому удалось раскрыть в существенных чертах религиозно-философское миросозерцание Лессинга, спор этот следует окончательно сдать в архив, ибо теперь вполне ясны пункты согласия и разногласия Лессинга как с Лейбницем, так и со Спинозой.

Николай Бубнов