«ПравославноеИсповедание». (La Confession Orthodoxe de Pierre Moghila, Metropolite de Kiev (1633-1646), approuvée par les patriarches grecs du XVII-е siècle. Texte latin inédit publié avec introduction et notes critiques par A. Malvy et M. Viller, de la Compagnie de Jésus. — Orientalia Christiana, vol. X, N 39, Rome-Paris, 1927. P. CXXXI †223).

«Православное Исповедание» признается обычно символическою книгой православной Церкви. И не раз было оно скреплено свидетельством и одобрением высших властей церковных. Впрочем, с давних пор против такой оценки были выдвинуты авторитетные и основательные возражения. Вопрос о достоинстве и об авторитете «Православного Исповедания» обостряется и осложняется тем обстоятельством, что на этой притязаемой символической книге лежит ясная и резкая печать латинских влияний. Уже на Киевском соборе 1640 г. при первом обсуждении представленного митр. Петром Могилою «исповедания» по целому ряду вопросов вскрылись разногласия. Их решение было перенесено на суждение «великой Церкви». Киевские представители встретились с уполномоченными Константинопольского патриарха в Яссах в 1642 г. Греческие богословы указали снова на наличность в привезенном из Киева «исповедании веры Малороссийской Церкви» латинских мнений. Соответствующие места были изменены, и в этом исправленном виде «Исповедание» было одобрено в 1643 году постоянным собором Константинопольской церкви и восточными патриархами. Однако, издано это исповедание не было ни на Востоке, ни в Киеве.

Вместо исправленного и скрепленного патриархами своего же исповедания, Петр Могила в 1645 году издал т. наз. «Краткий Катехизис» по-польски и на местном наречии, и в нем по спорным вопросам повторил прежние, латинствующие суждения, хотя и в смягченном виде. Ссамогоначала «ПравославнымИсповеданием» всегобольшеинтересовались

120

на Западе, в инославных кругах. В XVII-м веке на Западе вообще много занимались православным Востоком. В этом интересе мало было бескорыстия: этот век был временем напряженной инославной пропаганды на греческом Востоке, и католики соперничали в этом отношении с протестантами. Вместе с тем во внутренних спорах между ними представляло большую ценность свидетельство древней греческой церкви по многим вопросам, и в частности в учении о таинстве Евхаристии.

Латинствующий характер киевского и вообще малороссийского богословия XVII-го и отчасти XVIII-го века давно известен. Еще с домогилянских времен и вплоть до Феофана Прокоповича (и даже позже) и в Киеве, и в других местах богословская работа православных была в плену у католиков, и схоластика совершенно заслоняла собою патристику. Греческий язык был почти что совсем забыт, отеческих творений почти не знали, ослабело и знание Слова Божия. В богословском преподавании преобладал Аквинат, известный к тому же, чаще всего, из вторых и третьих рук. Латинское и схоластическое влияние всего сильнее сказалось, кажется, на Петре Могиле. Тесная зависимость его литургической деятельности от католических образов отмечена уже давно: в «Требнике» Петра Могилы многое дословно переведено с римского «ритуала» папы Пия V, изданного на основании деяний Тридентского собора. Деятельность Петра Могилы вызывала в свое время и опасения, и прямое противление и клира, и церковного народа. Конечно, нужно со всею решительностью подчеркнуть, в своей деятельности Петр Могила руководился твердой ревностью о православной вере, и был рьяным борцом против унии. У латинян Могила хотел вооружиться для борьбы с ними. Однако, этот опыт оказался двусмысленным и неудачным. Сложилось богословское направление, совершенно связанное схоластической и иезуитской психологией. Богословская система была построена на чужом основании, и она загородила творческие пути. Видеть здесь опыт «доктринального сближения» вряд ли можно. Здесь сказывалась творческая бедность и слабость. В киевском богословии вовсе не было живого творческого духа. Можно сказать, это было скорее литературное, нежели действительно богословское движение, ибо все здесь сводилось к переводу и пересказу чужих книг. В такой школе, конечно, приобреталась своеобразная психология, складывался особый религиозный тип. Вряд ли будет слишком сильно сказать, что тип упадочный. В значительной мере это был бессознательный процесс. История Киевского богословия до сих пор не изу-

121

чена в полноте, и в русской литературе на эту тему нет ни одной сводной работы. Да и материал собран еще не достаточно. Но общие черты исторического процесса и теперь можно наметить уже вполне уверенно. Киевский латинизм был встречен с недоверием и на Востоке, и в Москве. Правда, что не всегда с ним велась удачная борьба, и в ней нередко сказывалась противоположная чрезмерность. Но это бывало именно в школьных, нетворческих спорах. Киевское влияние не погасало до последних лет. И любопытно, что к его навыкам и суждениям обнаруживали склонность и тяготение представители именно нетворческих, косных богословских настроений. В двадцатых годах прошлого века в России пылким хвалителем «Православного Исповедания» был пресловутый архимандрит Фотий (Спасский), в тридцатых оно было введено в качестве особого предмета преподавания в духовных школах по настоянию обер-прокурора графа Протасова. Были тогда богословы, для которых все православие исчерпывалось этою книгой, да Кормчего. И нужно признать одной из величайших заслуг приснопамятного Филарета, Митрополита Московского, явную и скрытую борьбу с этим нетворческим крипто-латинизмом в богословии. С этой точки зрения представляет принципиальный интерес краткое исследование об источниках «Православного Исповедания», сделанное одним из издателей нового его текста. В самом выборе и распределении материала открывается тесная зависимость от латинских катехизисов, от Compendium doctrinae christianae Петра Сото, О. Р., от катехизиса П. Канизия, от Римского Катехизиса, часто от Аквината. Целый ряд богословских вопросов Могила решил по-латински: он признавал чистилище, хотя не огненное, склонялся к креационизму, почти по Аквинату изображал первозданное состояние человека, по-латински мыслил о времени преложения святых даров. По-видимому, разделял мнение о Непорочном Зачатии, которое вообще пользовалось большим распространением в киевских кругах. Церковь «меньшей» (младшей) конгрегации «Младенческого братства» из воспитанников Киево-могилянской коллегии была освящена в память Непорочного Зачатия, и его члены («содалесы») именовались «рабами Преблагословенной Девы Марии». В особенности пылким защитником этого мнения был митр. Иоасаф Кроковский, на рубеже XVII-го и XVIII-го ст. — Было бы слишком резко сказать, что в Киевском богословии было неправоверие, но неправомыслие было. Это узкая и замкнутая школа, оторванная от живых отеческих корней; и в этой внутренней узости и близорукости корень и причина богословских уклонов. Этоне

122

должно смущать, как не должны смущать латинские мнения у св. Димитрия Ростовского, как не должно смущать одобрение «латинских» мнений в «Православном Исповедании», которое и после всех правок несет на себе печать своих источников. Здесь нужно вспомнить о древних богословских школах, о седой отеческой древности, — о богословских неточностях и прямых уклонениях, напр., у св. Григория Нисского, у св. Кирилла Александрийского. И как недозволительно в этих обмолвках и неточностях видеть выражение общецерковного сознания и опыта, так нельзя и в киевском богословии видеть отражение православной мысли. Этим решается и вопрос о достоинстве «Православного Исповедания». В нем никак не приходится видеть «символическую книгу» и точное изложение православной веры, с вяжущим и решающим авторитетом передающее общецерковный опыт и в качестве образца определяющее богословскую мысль. Это школьная книга, исповедание школы, памятник исторический, свидетельство о мысли определенной эпохи и определенных направлений. В последнем счете, конечно, это Православное исповедание, но вряд ли точное.

К этому присоединяется еще одно последнее и общее соображение. С большим основанием многие современные богословы оспаривают и существование, и самую возможность символических книг в Православной Церкви. Эта верная мысль требует расчленения и оговорок. Остается бесспорным, что символических книг нет, и уже это одно достаточно красноречиво. Самое понятие «символической книги» позднего и западного происхождения, сложилось в реформационную и послереформационную эпоху и связано с «прогрессивным» характером западных исповеданий. В этом понятии отражается смешение догматического и богословского порядков, стремление к утверждению единой и общеобязательной богословской системы в качестве принудительной нормы веры. Подобного типа символические книги в Церкви, конечно, невозможны. Не было и не может быть единообразного богословия, всегда должно остаться многообразие богословских типов. И не книга, но живой и непрерывный церковный опыт является здесь нормою и мерилом. Однако, этот опыт всегда может раскрыться и отлиться адекватно, и вряд ли только в соборных решениях. Лучше сказать, он постоянно и отливается, безо всяких канонических форм. Есть и сверхканонические пути различения духов. Было бы неосторожно слишком подчеркивать определительный характер одних только древних вероизложений. Сила здесь не в одной «древности», как и не в канонической «вселенскости». Невсе «всеобщее» тем

123

самым уже имеет «кафолическое» достоинство. «Кафоличность» есть дар Божий и печать Духа. Воля Божия печать эту полагает, идеже хощет, превозмогая «естества чин». В этом залог Церковной непогрешительности и основание учительной власти Церкви. И Церковь шире богословских школ. Школьные исповедания и системы не следует торопливо и по произволу возводить в достоинство «символов». Эту основную мысль еще предстоит развить и раскрыть современному и обновляющемуся православному богословию. В последние века слишком часто оно бывало школьным и только школьным. Думается, началось его подлинное воцерковление. И на этом пути поздние по времени и узкие по духу притязаемые «символические книги» не должны заслонять богоблагодатного сокровища отеческого и богослужебного опыта.

Георгий В. Флоровский.

Страница сгенерирована за 0.1 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com