О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные. О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! и ложе у нас - зелень; кровли домов наших - кедры, потолки наши - кипарисы. Я нарцисс Саронский, лилия долин! Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами. Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей. Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною - любовь. Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви. Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня. Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно. (Песн. 1.14 -2.7)

Сказывают, что очищающие золото по правилам искусства, *) если красота блеска его померкла от какого-либо с намерением при-

*) Здесь по рукописи дополнено слово: τεχνικῶς.

мешенного нечистого вещества, помогают доброцветности плавлением на огне, повторяют это неоднократно и при каждом расплавливании смотрят, на сколько после первого при последующем плавлении золото стало светлее, и до тех пор не перестают очищать вещество огнем, как самый вид золота засвидетельствует собою, что оно чисто и не имеет никакой подмеси. А почему, приступая к настоящему обозрению прочитанного, сделали мы упоминание об этом, будет это для нас явствовать из самого смысла того, что написано. Естество человеческое в начале было какое-то златое и сияющее подобием пречистому благу, но после сего от примеси порока сделалось худоцветным и черным; как в первых стихах песни слышали мы от невесты, что нерадение о винограде сделало ее очерненною. Его-то, врачуя от безобразия, в премудрости зиждущий все Бог не новую какую-либо красоту, которой не было прежде, устрояет для него, но очерненное преплавляя в чистое, чрез это разложение приводит его в прежнюю красоту. Посему, как строгие испытатели золота после первого плавления смотрят, на сколько прибыло красоты в веществе, утратившем нечистоту в огне, и потом, после второго плавления, если недостаточно очищено первым, вычисляют увеличивающуюся кра-

соту золота, и многократно делая то же, известными науке средствами пробовать узнают всегда приращение красоты; так и теперь Исправляющий это очерненное золото, как бы плавлением каким просветляя душу подаваемыми ей врачествами, в предшествовавших сему словах засвидетельствовал о благообразии в видимом каких-то коней, а теперь уже открывшуюся в деве красоту одобряет как действительно красоту девы; ибо говорит: о, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные (Песн. 1, 14).

Слово научает сказанным, что восстановление красоты состоит в том, чтобы человеку сделаться искренним Источника красоты, снова приобщиться к истинной красоте, от которой он удалился. Ибо сказано: о, ты прекрасна, возлюбленная моя. Потому прежде сего не была ты добра, что, став чуждою первообразной красоты, от дурного сближения с пороком, изменилась до гнусности. Смысл же сказуемого таков: естество человеческое сделалось готовым принимать все, что ему по мысли; и к чему поведет его наклонность произвола, в то и изменяется; приняв в себя страсть раздражительности, делается раздраженным; когда одолеет похоть, предается сластолюбию; когда явится наклонность к боязни, к страху и к одной из страстей, принимает на себя образ

каждой страсти; как и наоборот великодушие, чистоту, миролюбие, не гневливость, несокрушимость печалями, отважность, непреткновенность — все сии качества, прияв в себя, отличительный признак каждого из них выказывает состоянием души, наслаждаясь в безмятежии миром. Посему, так как добродетель не имеет никаких связей с пороком, следует, что невозможно быть обоим вместе в одном человеке. Отступившийся от целомудрия непременно предается невоздержной жизни, и возгнушавшийся нечистою жизни самым отвращением от зла преуспевает в жизни неоскверненной. Так и все другое: смиренномудрый далек от гордыни, и надмившийся кичливостью отринул смиренномудрие. И какая надобность останавливаться на сем, говоря обо всем подробно? Как в рассуждении того, что противоположно по естеству, отсутствие одного делается положением и присутствием другого; так, поскольку имеем мы произволение, и в нашей власти — сообразоваться, с чем нам желательно, то сделавшейся красивою прилично говорит Слово: отступив от общения со злом, приблизилась ты ко Мне, а став близкою к неприступной *) красоте, сама

*) По рукописи: к первообразной.

сделалась прекрасною, подобно некоему зеркалу, изобразив в себе Мои черты. Ибо действительно, зеркалу подобен человек, претворяющийся согласно с образами произвольно избранными. Увидит ли он золото, является золотом и показывает в образе самые лучи сего вещества; появится ли что отвратительное, — чрез уподобление отпечатлевает в себе гнусность этого, представляя в собственном своем виде какую-нибудь лягушку или жабу, или тысяченожку, или иное что-либо неприятное на взгляд, что только из этого нашлось бы перед глазами. Итак, поскольку душа, которую очистило Слово, порок оставив позади, приняла в себя солнечный круг и сама воссияла с явившимся в ней светом, то посему говорит ей Слово: прекрасна уже ты стала, приблизившись к Моему свету, приближением привлекши общение красоты.

О, ты прекрасна, продолжает Жених, возлюбленная моя; потом, останавливая на ней внимание, и как бы усмотрев, что совершается в ней какое-то приращение и усиление красоты, снова повторяет то же слово, сказав: ты прекрасна. Но, произнося это в первый раз, наименовал ее искреннею; а здесь называет, как узнается она по виду очей; ибо говорит: глаза твои голубиные. Прежде, когда уподобляема была коням, похвала ограничи-

валась ланитою и шеей; теперь же, когда явною стала собственная ее красота, похваляется приятность очей. А похвала очей состоит в том, что глаза голубиные; это же кажется мне, дает видеть такую мысль: поскольку в чистых зеницах очей бывают видимы лица, на которые око пристально смотрит (ибо сведущие в естествословии говорят, что глаз, принимая в себя вторжения подобий, которые текут от видимых вещей, чрез это самое производит зрение); то поэтому похвалою благообразия очей делается вид голубицы, открывающийся в их зеницах; ибо на что человек пристально смотрит, подобие того и в себя приемлет. Посему, так как, не смотря уже на плоть и кровь, обращает он взор к жизни духовной, как говорит Апостол, духом живя, духом ходя (Гал. 5, 25), духом умерщвляя деяния плотские (Рим. 8, 13), и став всецело духовным, а не душевным и не плотским; то поэтому о душе, освободившейся от плотского пристрастия, дается свидетельство, что в очах у нее вид голубицы, то есть, что в зрительной силе души светятся черты жизни духовной. Итак, поскольку чистым сделалось око невесты; и способным принять в себя черты голубицы; то начинает она посему взирать на красоту Жениха. Теперь дева в первый раз пристально смотрит на образ Жениха, когда

в очах у ней голубица. Ибо никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым (1 Кор. 12, 3).

И дева говорит: ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен (Песн. 1, 15). С этого времени ничто другое не кажется мне прекрасным; напротив того, отвратилась я от всего, что прежде почиталось таким; не ошибаюсь уже в суждении о красоте, так чтобы прекрасным признать что, кроме Тебя, или какую человеческую похвалу, или славу, или знатность, или могущество в этом мире. Хотя для обращающих внимание на чувство и прикрашено это призраком красоты, но оно не то, чем признается. Да и как быть прекрасным тому, что даже вовсе не имеет самостоятельности? Ибо высоко ценимое в этом мире имеет бытие в одном только мнении думающих, что оно существует. Но Ты действительно прекрасен, и не только прекрасен, но всегда таков в самой сущности прекрасного, непрестанно пребывая тем, что Ты Сам в Себе, не временем цветешь, а в другое время перестаешь опять цвести, но вечности жизни спротяженна Твоя красота; ей имя — человеколюбие. Ибо от колена Иудова воссиял нам Христос (Евр. 7, 14), иудейский же народ состоит в братстве с народом, приходящим к Тебе из язычников; посему, по причине явления Божества Твоего

во плоти, прекрасно Ты наименован Братом возлюбившей.

Потом дева присовокупляет: ложе у нас - зелень (Песн. 1, 15), то есть, естество человеческое познало Тебя, или познает, по домостроительству сделавшегося приосененным. *) Ибо говорит дева: ты, добрый брат, прекрасно и пришел к одру нашему; сделавшись приосененным: а если бы не приосенил Ты Сам Себя, пречистый луч Божества прикрыв зраком раба; кто стерпел бы Твое явление? Не может увидеть Меня и остаться в живых (Исх. 33, 20). Посему Ты, прекрасный, пришел, но сделавшись таким, что мы возмогли принять Тебя; — пришел, лучи Божества приосенив покровом тела. Ибо естество смертное и скорогибнущее как могло бы уготовиться к сочетанию с естеством пречистым и неприступным, если бы между нами, живущими во тьме, и между светом, не послужила средою сень тела? Ложем же именует невеста единение естества человеческого с Божеством, объясняя оное в применительном смысле, как и великий Апостол обручает нас Христу — деву, уневещивает душу, и говорит, что прилепление друг к другу двоих до общения в одно тело есть великая тайна единения Христова с Церковью; ибо, сказав: будут двое одна плоть, присовокупил: тайна сия велика; я

*) Приосенять: приосенить что чем, прикрыть, преградить от солнца, затенить, притенить, защитить от зноя; взять кого под свое покровительство, защитить; приосенить крестом, благословить. -ся, страдат. и возвр. Приосененье, действ. по глаг. Приосенитель, кто приосеняет. (Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля) (ред.)

говорю по отношению ко Христу и к Церкви (Ефес. 5, 31-32). По сей-то тайне душа — дева общение с Богом наименовала ложем. А этим ложем не иначе возможно было сделаться, как в следствие пришествия к нам Господа, приосененного телом.

Он не только Жених, но и домоздатель; Сам и зиждет в нас дом, и служит веществом *) для здания. Ибо налагает на доме кровлю, украшая дело веществом не гниющим, — а таковы кедр и кипарис, в которых свойственная деревам твердость выше всякой причины гниения; ни времени не уступает, ни червю не дает в себе зародиться, ни плесенью не изъедается. Из дерев сих кедры, так как длинны, связывают широту дома под кровлею; а кипарисы так называемою обшивкой украшают внутреннее устройство дома. Читается же это так: кровли домов наших - кедры, потолки наши - кипарисы (Песн. 1, 16). Но загадочное значение дерев, без сомнения, явно для тех, которые следят за связью мыслей. Господь в Евангелии различные обольщения искушений именует дождем, говоря о хорошо построившем дом на камне, что и пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры (Мф. 7, 25), и здание осталось ничего

*) По рукописи вместо: ὄλης читается: ὔλη.

не претерпевшим при этом. Итак, по причине сего зловредного дождя, потребны нам таковые кровли, а ими будут добродетели, которые, будучи тверды и неуступчивы, не допускают внутрь себя притока искушений, да и во время искушений противятся влиянию порока. Познаем же сказанное, с предлагаемым здесь сличив изречение у Екклесиаста, ибо там говорится: от лености обвиснет потолок, и когда опустятся руки, то протечет дом (Еккл. 10, 18). Если дерева, употребленные на кровлю, по тонкости гибки и не тверды, а хозяин дома ленив для того, чтобы приложить попечение о здании, то не будет пользы от кровли, и дождь протечет каплями. Ибо кровля по необходимости вдавливается, уступая тяжести воды, и хилость дерев не противится, подламываясь от воздействия тяжести; посему вода, скопившаяся во впадине, переходит внутрь, и самые капли, по слову притчи, изгоняют человека из дому его в дождливый день (Прит. 27, 15). Так загадочным значением притчи повелевается, чтобы по твердости добродетелей были мы неуступчивы притокам искушений, без чего, размягчаемые прибоем страстей, сделаемся со впадинами и примем в свои таибницы *) со вне проникающий в сердце приток таких вод, от которых портится сберегаемое в нас. Кедры же сии суть кедры Ливанские, которые

*) Таибница: (μύστις) = тайнослужительница. Совета неизреченного таибница – исполнительница неизреченного определения (Акаф. Бог. ик. 6); тайноведица, посвященная или только посвящаемая а тайны, т.е. познавшая или познающая свящ. тайны (Прем. 8.4) (Невостр.) Дьяченко Г. Полный церковнославянский словарь. (ред.)

Он насадил; на них гнездятся птицы: ели - жилище аисту, высокие горы - сернам; каменные утесы - убежище зайцам (Пс. 103, 16-17). Итак, кедры, то есть добродетели, доставляют безопасность дому брачного ложа; на них гнездятся души, сделавшиеся птицами и улетевшие от сетей, ими предводительствует жилище аисту, которым Писание называет дом; сказывают же, что птица сия имеет отвращение от совокупления, и если по какой-то естественной необходимости составляют они между собою пары, то делают это, сжимаясь при этом с негодованием, и выказывая неудовольствие: почему, кажется мне, именем сей птицы Слово Божие загадочно означает чистоту.

Сии же перекладины на кровле чистой спальни видит невеста, усматривает же и кипарисное украшение, которое какою-то выглаженностью и складностью в сложении частей придает блеск видимой красоте; ибо невеста говорит, что кипарисная обшивка кровли; а обшивкой называется какое-то сплочение прилаженных и чисто выструганных досок, разнообразящее красоту кровли. Чему же этим научаемся? Кипарис естественно благовонен; он не допускает также гнилости и пригоден для всякой художественной плотничной работы, по своей гладкости и стройности слоев годен также для резных украшений.

Посему, думаю, научаемся мы сказанным, не только по навыку преспевать в добродетелях тайно, но не быть нерадивыми и о видимом благообразии. Ибо надлежит промышлять доброе пред Господом и пред людьми (Рим. 12, 13), быть явленными Богу, и увещевать людей (2 Кор. 5, 11), иметь доброе свидетельство от внешних (1 Тим. 3, 7), сиять пред людьми делами светлыми и благообразно ходить ко внешним (1 Сол. 4, 12). Таковы потолки по благоуханию Христову, намеком на которое служит кипарис, искусно обделываемый в благообразии жизни, как прекрасно и стройно умел слагать подобное сему премудрый созидатель Павел, который говорит: всё должно быть благопристойно и чинно (1 Кор. 14, 40).

Так по преуспеянии в этом бывает приращение в нас красоты, потому что равнина нашего естества произращает благоуханный и чистый цвет; имя же цвету лилии, в котором естественно усматриваемая белизна дает подразумевать блистание целомудрия. Ибо это говорит о себе невеста, говоря: после того, как при одре нашем приосенен стал телом Жених, который построил Себе меня в дом, кровлю подперев кедрами добродетелей, и потолок украсив благоуханием кипарисов, и я на поле естества сделалась цветом, отличающимся от прочих цветов

и доброцветностью и благоуханием; ибо возросла из лилий долин. Читается же это так: Я нарцисс Саронский, лилия долин (Песн. 2, 1). Ибо действительно, по предварительному нашему обозрению, душа возделана на равнине естества. И слыша о поле, разумеем широту человеческого естества, способность его принимать в себя многие и бесчисленные понятия, речения и уроки. Итак, обработанная Возделывающим естество наше, показанным выше способом, душа благоуханным, белым и чистым цветом возрастает на поле нашего естества. Поле же это, хотя, по сравнению с небесным жительством, именуется долиной, но, тем не менее, есть поле, и возделанной на нем душе, нет препятствия правильно сделаться цветом; потому что росток из углубления восходит в высоту, что, как можно видеть, бывает с лилией. Ибо стебель лилии, по большей части, в виде тростника выбегая от корня прямо вверх, дает потом на верхушке цветок, находящийся в немалом промежуточном расстоянии от земли, чтобы, как думаю, красота его в превыспренности оставалась чистою, не оскверняемою смешением с землею.

Посему и правдивое око, взирая на сделавшуюся, или вожделевшую сделаться, цветом деву (ибо в сказанном подразумеваем то и другое, — или что величается она,

как сделавшаяся тем, чем возжелала, или что должна стать цветом Делателя, по Его премудрости из долин человеческой жизни появившись в красоте лилии) — правдивое, говорю, око Жениха, видя благое вожделение взирающей на Него девы, намеревается ли только она сделаться, или уже сделалась, чем пожелала, прекрасно изъявило изволение, чтобы сделалась она лилией, не заглушаемым терниями жизни, которые Жених наименовал дочерями, молча, как думаю, указывая на враждебные человеческой жизни силы, которых отец называется обретателем злобы. Посему Жених говорит: что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами (Песн. 2, 2). Какое усматриваем совершающееся в душе преспеяние в восхождении на высоту! Первое восхождение то, что душа уподобилась коням, истребителям египетской силы; второе восхождение — то, что стала искреннею и сделала очи свои голубиными; посему третье восхождение — то, что наименована не возлюбленной только, но сестрою Владыки. Ибо говорит Он: ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь (Мф. 12, 50).

Итак, невеста, поскольку сделалась цветом и тернистые искушения нимало не повредили ей в том, чтобы стать лилией, забыв же народ свой и дом отца своего. (Пс. 44, 11),

100

обратила она взор к истинному Отцу; то посему и именуется сестрою Господа, как введенная в это родство Духом усыновления, и освободившаяся от общения с дщерями лжеименного отца, снова соделывается превзошедшею себя самую, и очами голубиными, то есть духом пророчества, видит тайну. Говорит же она следующее: что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами (Песн. 2.3). Посему что же видит она? Святое Писание именует обыкновенно лесом нечистую человеческую жизнь, заросшую различными видами страстей, где гнездятся и укрываются губительные звери, природные свойства которых, при свете и солнце, оставаясь бездейственными, приобретают силу во тьме; ибо по захождении солнца, говорит Пророк, с наступлением ночи, во время ее звери выходят из нор (Пс. 103, 19-20). Итак, поскольку пустынный зверь, питающийся в лесу, разорил прекрасный виноград естества человеческого, как говорит Пророк: лесной вепрь подрывает ее, и полевой зверь объедает ее (Пс. 79, 14), то в лесу насаждается посему яблонь, которая как тем, что она дерево единой сущности с человеческим веществом (ибо подобно нам, искушен во всем, кроме греха (Евр. 4, 15), так и тем, что приносит такой плод, которым услаждаются чувствилища души, боль-

101

шее имеет отличие от леса, нежели какое у лилии от терния. Ибо лилия имеет приятность только по виду и благоуханию, а приятность яблони удовлетворяет трем чувствам, увеселяя глаз красотою вида, услаждая чувство обоняния благовонием, и, делаясь пищей, доставляет услаждение чувству вкуса. Посему невеста хорошо видит различие свое с Владыкою; потому что Он бывает нам усладою для очей, став светом, и миром *) для обоняния, и жизнью для ядущих; ядущий Его жить будет, как говорит Евангелие (Ин. 6, 57), а человеческое естество, усовершенное добродетелью, делается цветом, только не делателя питающим, но украшающим себя само. Ибо не Он имеет нужду в наших, но мы нуждаемся в Его благах, как говорит пророк: блага мои Тебе не нужны (Пс. 15, 2).

Посему достигшая чистоты душа видит Жениха, сделавшегося яблонею между лесными деревьями, чтобы, привив к Себе все дикие ветви в лесу, приуготовить к обильному произращению подобного плода. Посему, как, по причине уподобления тернию, признали мы чадами лжеименного отца тех дщерей, которые, будучи насаждены подле цвета, со временем и сами переходят к благодати лилий: так и здесь, услышав об уподобившихся таковым лесным деревьям, предпо-

*) мνро (ред.)

102

лагаем, что означают не друзей, но противников Жениха и те, которых из бывших сынами тьмы и чадами гнева Жених общением плода преобразует в сынов света и в сынов дня.

Почему обучившая чувствия душа говорит: плоды ее сладки для гортани моей (Песн. 2, 3). Плод же, без сомнения, есть учение; ибо Пророк говорит: как сладки гортани моей слова Твои! лучше меда устам моим (Пс. 118, 103). Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей (Песн. 2, 3). Ибо тогда подлинно услаждаются Словом чувствилища души, когда при зное искушений осеняет нас сень яблони, и не дает нам сгорать от такого солнца, опаляющего обнаженную голову. Но найти прохладу под сенью древа жизни можно не иначе, как разве когда вожделение приводит к тому душу. Видишь, для чего вложена в тебя вожделевающая сила? — Для того, чтобы возбудить в тебе любовь к яблоне, наслаждение которою в приближающихся бывает многоразлично; потому что и глаз упокоевается видением красоты, и нос вдыхает благоухание, и тело питается, и уста услаждаются, и отвращается зной, и сень делается престолом, на котором восседает душа, отрекшись от собрания развратителей (Пс. 1, 1).

103

Потом невеста говорит: он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною - любовь. *) Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви (Песн. 2, 4-5). Душа, прекрасно уподобившаяся коням, чтобы совершить ей Божественное течение, как бы частыми и усиленными скачками простирается вперед, не возвращается же назад к тому, что улучила в достигнутом уже прежде. Она жаждет еще, и такова сила жажды, что не довольствуется чашею премудрости для утоления жажды не почитает достаточным влить в уста целую чашу, но домогается, чтобы ввели ее в самый дом вина, чтобы примкнуть уста к самым точилам, изливающим сладкое вино, увидеть гроздь, сгнетаемую в точилах, и ту виноградную лозу, которая питает такую гроздь, и Делателя истинной виноградной лозы, соделывающего гроздь сию столько питательной и приятной. Излишним было бы делом разбирать каждое из сих понятий порознь, потому что явно усматриваемое в каждом из них переносное значение. Без сомнения же желательно уразуметь оную тайну, почему от истоптания точила багряными делаются Жениховы одежды, о которых говорит Пророк: отчего же одеяние Твое красно, и ризы у Тебя, как у топтавшего в точиле (Ис. 63, 2)? Ради сего и подобного сему невеста желает быть внутри

*) Славянский перевод этого стиха: «Введите мя в дом вина, вчините ко мне любовь». (ред.)

104

дома, в котором совершается это таинство вина. Потом, вошедши внутрь, устремляется еще к большему, ибо просит подчинить ее любви, — любовь же, по слову Иоанна, есть Бог (1 Иоан. 4, 8), подчинить Которому душу, как объявил Давид, есть спасение (Пс. 61, 2). Итак, говорит невеста, поскольку я в доме пира, то подчините меня любви, или вчините ко мне любовь. *) Какую ни употребишь перестановку слов, в том и другом случае, то есть, когда душа, или подчиняется любви, или подчиняет себе любовь, означаемое то же.

Или, может быть, этими словами научаемся мы одному из высших догматов, а именно тому, какую любовь надлежит воздавать Богу, и какое иметь расположение к другим. Ибо, если надобно всему быть по чину и благообразно, то в подобном сему тем паче прилична чинность. И Каин не был бы осужден за то, что худо разделил, если бы, право принесши, сохранил приличие по чину касательно того, что было им оставлено на потребу себе, и что посвящено Богу. Ему должно было в жертву Богу принести начатки из первородных, а он, что было более ценного, тем насытившись сам, предложил Богу остатки. Посему надлежит знать чин любви, предписываемый законом, — как надобно любить Бога, как ближнего, и жену,

*) Русский перевод этого места в стихе: «ибо я изнемогаю от любви». (ред.)

105

и врага, чтобы исполнение любви не сделалось каким-то беспорядочным и превратным. Ибо Бога любить должно всем сердцем, всею душой и силой, и всем чувством, а ближнего, как себя самого, и жену тому, у кого чистая душа, как Христос любит Церковь, а тому, кто более страстен, как свое тело; так повелевает установитель порядка во всем подобном, Павел (Ефес. 5, 25. 28); и врага любить должно так, чтобы не воздавать злом за зло, но благодеянием вознаграждать за обиду. Ныне же можно видеть, что любовь у многих смешана, беспорядочна, и по причине ничем несогласимой нестройности действует погрешительно. Одни и деньги, и почести, и жен, если расположены к ним горячее, любят от всей души и всеми силами, так что желали бы положить за них и жизнь; а Бога только для вида; ближнему же едва оказывают и такую любовь, какую предписано иметь к врагам; а к ненавидящим имеют такое расположение, чтобы огорчившим отмстить большим злом. Итак, невеста говорит: вчините ко мне любовь, чтобы воздавала я ее Богу, сколько должно, а каждому из других без недостатка в надлежащей мере.

Или в слове сем можно подразумевать и следующее: поскольку я, говорит невеста, возлюбленная в начале, за преслушание была

106

причислена ко врагам, а ныне снова возвратилась в ту же милость, любовью примирившись с Женихом, то законность и неизменность сей милости подтвердите мне вы, друзья Жениха, со тщанием и внимательностью соблюдая непременною во мне наклонность к лучшему.

Сказав это, невеста опять переходит к более возвышенной речи, потому что просит для прочности благ подкрепить ее мирами, и говорит: утвердите мя в мѵрех. *) Какие необычайные и новые подпоры! Как мира **) сделаются столпами дома? Как твердость построения кровли опирается на благоухании? Не явно ли, конечно, что достояние добродетелей, многими способами с успехом приобретаемое, по различию действий и именуется? Ибо не только увидеть доброе и прийти в общение с наилучшим, но и сохранить непреткновенность в прекрасном есть добродетель. Посему желающий быть утвержденным в мирех домогается себе твердого пребывания в добродетелях. Ибо добродетель есть миро, потому что она удалена от всякого зловония грехов.

Иной подивится сказанному в след за этим: почему желает невеста устлать дом не кустами какими и тернами, и сеном, и тростником, лучше же, как говорит Апостол, не древами, соломой и се-

*) Русский перевод этого места стиха: «подкрепите меня вином». (ред.)

**) мνро. (ред.)

107

ном (1 Кор. 3.12), из чего уготовляются вещественные дома; но постилкой на потолке дома у нее служат яблоки; ибо говорит: освежите меня яблоками, чтобы этот плод стал для нее всем и во всем, — красотою, миром, услаждением, пищей, прохладою, доставляемою им тенью, покойным седалищем, подпирающим столпом, покрывающим потолком. Ибо, как красота, с вожделением рассматривается; как миро, доставляет приятность обонянию, как пища, утучняет тело и услаждает вкус; как сень, дает прохладу от жара, как седалище, успокаивает после труда; как кровля дома, служит покровом живущим в доме; как столп, делает непреткновенным; как видимое яблоко, украшает потолок. И придумает ли кто какое зрелище красивее разложенных яблок, когда плоды сии, в порядке расположенные на какой-либо плоскости без всяких между собою промежутков, разнообразят вид тем, что краснота одного яблока перемешана с беловатостью другого? Посему, если возможно, чтобы положение яблок было видимо подъемлющимся на плоскости вверх, то может ли что быть изящнее этого вида? А это не невозможно для вожделения духовных благ; потому что не тяжел плод этого вида, не тянет и не клонится к земле, но по природе имеет стремление в

108

высоту. Ибо добродетель восходит вверх, и обращает взор горе. Посему красотою таких яблок хочет невеста убрать потолок собственного дома. Ибо, кажется мне, главная забота слова не о том, чтобы от сложения яблок на подстилке видимо было какое-то заметное зрелище. Какое было бы в этом путеводство к добродетели, если бы в сказанном не усматривалось какой-либо полезной для нас мысли?

Посему, какая это мысль, по нашему гаданию? В лесу естества нашего по человеколюбию Произросший, чрез причастие Плоти и Крови сделался яблоком; ибо в сем плоде можно видеть подобие по цвету и плоти, и крови; белесоватостью он уподобляется свойству плоти, а разлитая по ней краснота свидетельствует видом, что плод имеет сродство с естеством крови. Посему, когда душа, услаждающаяся Божественным, вожделеет обратить взор на этот кров, сею загадкой научаемся следующему: то, что, взирая горе, обращаем внимание на яблоки, значит, что к небесному жительству путеводимся евангельскими учениями, которые открыл нам Пришедший свыше и превыше всех Сущий, в явление Свое во плоти показав в Себе самом образцы всех добрых дел, как говорит Господь: научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем

109

(Мф. 11, 29). Тоже самое говорит и Апостол, предписывая нам смиренномудрие (одним примером можно доказать всю истину сего слова *)). Ибо взирающим горе говорит: Ибо в вас должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе: Он, будучи образом Божиим, не почитал хищением быть равным Богу; но уничижил Себя Самого, приняв образ раба, (Флп. 2, 5-8) с плотью и кровью Пребывавший в жизни и вместо предлежащия Ему радости, (Евр. 12. 2) добровольно Приобщившийся нашего уничижения и Снисшедший до **) испытания смерти (Флп. 2, 5-8). Посему невеста говорит: освежите меня яблоками, чтобы, взирая всегда в высоту, видеть мне образцы добрых дел, показуемые в Женихе; там кротость, там не гневливость, там незлопамятность на врагов и человеколюбие к оскорбляющим, за злобу воздаяние благодеянием; там воздержание, чистота и великодушие, отсутствие всякого тщеславия и житейской прелести.

Сказав это, невеста хвалит стрельца за меткость, за то, что искусно направил в нее стрелу; ибо говорит: я изнемогаю от любви. Этим словом указывает на стрелу, глубоко лежащую в ее сердце; Устреливший сею стрелою есть любовь. Узнали же мы

*) По рукописи читается: τοῦ λὁγου.

**) По рукописи вместо: μετα читается: μεχρι.

110

из святого Писания, что любовь есть Бог. Он пускает в спасаемых избранную стрелу Свою, единородного Сына, Духом жизни помазав тройное жало острия. Острие же есть вера, чтобы, в ком будет она, вместе со стрелою введен был и Устреливший, как говорит Господь: Я и Отец — одно (Ин. 10, 30); и: придем и обитель у него сотворим (Ин. 14, 23). Посему душа, возвысившаяся божественными восхождениями, видит в себе сладкую стрелу любви, которою уязвлена, и уязвление обращает себе в похвалу, говоря: я изнемогаю от любви. Какая прекрасная язва! Какое сладостное поражение, с которым во внутренность проникает жизнь там, где пронзила стрела, отверзшая себе как бы некую дверь и вход! Ибо вместе и прияла в себя стрелу любви, и стрельба изменилась немедленно в брачное веселие. Ибо известно, как руки распоряжаются луком, сообразно с потребностью исправляя то или другое дело; левая рука держит лук, а правая тянет к себе тетиву, привлекая за разрезной конец стрелу, придерживанием левой руки направляемую к цели. Посему служившая незадолго прежде целью для стрелы теперь вместо стрелы себя видит в руках стрельца, между тем как иначе правая и иначе левая рука объемлет стрелу. Но поскольку в последствии образы представлений

111

приводятся в переносном значении из брачной песни, то невеста не то представила, что левою рукою поддерживается острие стрелы, а правая объемлет другую ее часть, так чтобы душа стала стрелою в руке сильного, направляемою к горней цели; напротив того, представила, что левая рука подложена, вместо острия, под главою, а правою объемлется прочее, чтобы, как думаю, в слове этими вдвойне загадочными выражениями вместе изложено было любомудрие божественного восхождения, показывая, что и Жених, и стрелец наш есть один и тот же, что чистая душа служит для Него и невестою, и стрелою, и как стрелу, направляет Он ее к доброй цели, как невесту, восприемлет в общение неистленной вечности, долгоденствие даруя правой рукой, а левой – богатство вечных благ и славу Божию (Прит. 3, 16), которой непричастными делаются ищущие славы мира сего. Посему говорит: левая рука его у меня под головою (Песн. 2, 6), — левая рука, которою стрела направлена в цель. А десница Его, меня обнимая и привлекая к Себе, делает легкою к возношению горе и пускает вверх, и не отлучает от стрельца, так что вместе и несусь в следствие бросания, и упокоеваюсь в руках Владыки. Об отличительных же свойствах сих рук говорит книга Притчей, что долгоденствие - в пра-

112

вой руке Премудрости, а в левой у нее - богатство и слава (Прит. 3, 16).

Потом невеста обращает речь к дочерям горнего Иерусалима; речь же сия есть убеждение, предлагаемое с заклятием, — всегда умножать и возращать любовь, пока не приведет в исполнение воли Своей Тот, Кто хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 4). Вот сия речь, которую произносит невеста: заклях вас, дщери иерусалимли в силах и крепостех села: аще воставите, и возбудите любовь, дондеже восхощет (Песн. 2, 7). Клятва есть слово, собою удостоверяющее в истине; действие же клятвы двояко: она или сама удостоверяет слушающего в истине, или заклятием других приводит в необходимость ни в чем не лгать. Например: клялся Господь Давиду в истине, и не отречется ее (Пс. 131, 11). Здесь клятвою подтверждается верность обетования. Когда же Авраам, прилагая попечение о благородном супружестве единородного, повелевает рабу своему в брачное сожительство Исааку не приводить никого из рода ханаанского, осужденного на рабство, чтобы примесь рабского рода не причинила вреда благородству преемства, а напротив того избрать сыну супругу в отечественной ему земле и в родстве его; тогда заклятием приводит раба в необходимость не вознерадеть о приказании, и если

*) Русский перевод этого стиха: заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно. (ред.)

113

пошлет его, ради себя самого сделать то, что признал он за благо для сына; так слуга заклинается Авраамом устроить Исааку приличное супружество. Посему, так как действие клятвы двояко, то здесь душа, восшедшая на такую высоту, какой видели мы ее достигшею в исследованном нами прежде, обучаемым ею душам указуя дальнейший путь к совершенству, своею клятвою не удостоверяет слушающих в несомненности того, что улучила сама; но заклятием руководить их к жизни добродетельной, к неусыпной и бодрственной любви, до тех пор, *) пока не исполнится благая Его воля, которая в том состоит, чтобы все спаслись и в разум истины пришли. А клятва, как там была о стегне **) патриарха (Быт. 24, 9), так здесь сернами или полевыми ланями; ибо так говорит Писание: заклях вас, дщери иерусалимли в силах и крепостех села:****) аще воставите, и возбудите любовь, дондеже восхощет. ***) В словах сих рассмотреть должно, во-первых, какое это село; потом, какая крепость села и сила его, и есть ли между ними разность, или тем и другим означается одно; сверх того, что значить возставить, и что — возбудить любовь;

*) По рукописи читается μέχρι τὀτε, а не μετἀ τότε.

**) Стегно – (μηρὸς) = бедро. «Положи руку твою под стегно мое» – значит тоже, что клянись мне. Дьяченко Г. Полный церковнославянский словарь. (ред.)

***) Русский перевод этого стиха: заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно. (ред.)

****) Село – поле, пашня, земля, усадьба, поместье, селение. Дьяченко Г. Полный церковнославянский словарь. (ред.)

114

а выражение доколе ей угодно объясняется сказанным прежде.

Что селом Владычнее слово означает мир, явно это каждому из Евангелия; а что проходит образ мира сего (1 Кор. 7,31), и ничего не оказывается прочного в непостоянном естестве, это явно по громогласному свидетельству Екклесиаста, который все видимое и преходящее причислил к вещам суетным. Посему, какая же сила у такого села, которое есть мир? Или какая крепость в том, памятование о чем с заклятием, данное дщерям иерусалимским, повеление делает ненарушимым? Если смотреть на видимое, будто бы в нем есть какая-то сила, то подобное предположение отвергает Екклесиаст, именуя суетою все, на что указывают, и чего домогаются люди в видимом. Ибо суетное несостоятельно; а несостоятельное по сущности не имеет силы. Или, может быть, в означении слова: сила множественным числом найдется какая догадка о выражаемом им понятии? Ибо из Святого Писания известно нам такое различие в рассуждении подобных имен: когда говорится в единственном числе сила, тогда таким речением разумение отсылается к Божеству; а когда то же имя произносится во множественном числе то представляется словом естество ангельское. Так Христос — Божия Сила и Премудрость

115

(1 Кор. 1,24); здесь единственным числом Писание дает разуметь Божество. Благословите Господа все воинства Его (Пс. 102, 21), — здесь множественное число воинства показывает значение разумного ангельского естества. А слово крепкие силою, сопоставленное со словом воинства, усиливает значительность понятия; так Писание повторением равносильных речений тверже выражает, что ему желательно. Так в словах: Господи, крепость моя! Господь — твердыня моя и прибежище мое (Пс. 17, 2-3), каждое из речений означает одно и то же, но сопоставление равносильных слов показывает усиление означаемого. Посему множественное означение сил и подобообразное упоминание о крепостях возводит, как видно, мысль слышащих к естеству ангельскому, так что заклинание, представляемое наставницею *) обучаемым душам в подтверждение сокровенного, делается силою не преходящего мира, но всегда пребывающего естества Ангелов, на которых повелевается взирать, чтобы их примером утверждались непоколебимость и постоянство добродетельного жития. Поскольку имеем обетование, что по воскресении жизнь человеческая сделается подобною состоянию Ангелов **) (Обетовавший же не лжив); то сле-

*) По рукописи читается: παρὰ τῆς διδασκάλου.

**) Переведено по рукописи.

116

дует и жизнь в мире сем приуготовлять к жизни, чаемой после сего, так чтобы, живя во плоти, и проводя время на селе мира сего, жить не по плоти и не сообразоваться веку сему, но и во время жизни в мире иметь попечение о жизни чаемой. Посему невеста клятвенным подтверждением внушает душам обучаемых, чтобы жизнь их, с преспеянием проводимая на этом селе, имела в виду небесные силы, подражая бесстрастием чистоте ангельской. Ибо, когда так восставляется и возбуждается любовь, то есть возвышается от присовокупления, и возрастает до большей меры; тогда, как сказала невеста, исполняется воля Божия, как на небе, так и на земле, по причине ангельского бесстрастия, преуспевающего и в нас. Вот что уразумели мы в словах: заклях вас, дщери иерусалимли, в силах и крепостех села: аще воставите, и возбудите любовь, дондеже восхощет. *) Если же найдется иное какое слово, более приближающееся к истине искомого; то примем благодать, и возблагодарим Открывающего сокровенные тайны Духом Святым о Христе Иисусе, Господе нашем. Ему подобает слава во веки веков! Аминь.

117

Страница сгенерирована за 0.07 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com