Аполонов А. В. Дунс Скот

283

Апполонов А. В.

Иоанн Дунс Скот

Joannus Duns Scotus
(ок. 1265-1308)

Иоанн Дунс Скот родился в Шотландии, согласно одним источникам — в Макстон-Твид, графство Роксбро, согласно другим — в селении Дунс, графство Берик. Его семья была тесно связана с францисканским орденом. Дядя будущего философа, Илия Дунс, вступил в орден еще в ту пору, когда францисканцы только начали обосновываться в Шотландии, и достиг в орденской иерархии больших высот: в 1278 г. он был назначен генерал-викарием Шотландии.

Короткая жизнь философа была не особенно богата событиями: Иоанн вступил во францисканский орден в возрасте около пятнадцати лет, а в 1291 г. был рукоположен в сан священника епископом Линкольна Оливером Саттоном. Между 1280 и 1291 г. Скот учился, по одним сведениям — в Оксфорде, по другим — в Париже; возможно, впрочем, что он получал образование и в том, и в другом университете. Кроме того, с достаточной степенью вероятности можно утверждать, что позднее, в период с 1294 по 1297 г., Скот точно побывал в Париже.

284

Начиная с 1300 г., Скот вел преподавательскую деятельность: читал лекции по «Сентенциям» Петра Ломбардского сначала в Оксфорде, а затем в Париже. Около 1303 г. философ мог получить степень магистра теологии, но был втянут в противостояние между королем Филиппом Красивым и папой Бонифацием VIII. Скот принял сторону папы, вследствие чего был вынужден покинуть Париж в середине учебного года. Философ вернулся во Францию уже после смерти Бонифация в 1305 г. В том же году он получил, наконец, магистерскую степень и возобновил преподавательскую деятельность. Два года, в течение которых он учил в Париже, прославили его как философа.

В 1308 г. Скот перебрался в Кельн, что было вызвано, по всей видимости, новыми осложнениями в его отношениях с королевской властью. В том же году, 8 ноября, философ скончался. Он был похоронен во францисканской церкви в Кельне. Надгробная надпись на его могиле гласит: «Scotia те genuit Angliaте suscepit Galia те docuit Colonia me tenet» («Шотландия меня родила. Англия меня приняла. Галлия меня обучила. Кельн меня хранит»).

Влияние учения Дунса Скота на философскую мысль как Средневековья, так и последующих эпох ¹, весьма велико, хотя и мало изучено. В силу определенных причин философия Скота культивировалась в основном во францисканской среде, где она, наряду с философией св. Бонавентуры, практически достигла статуса официального учения ордена. Наследие Дунса Скота довольно обширно: считающееся наиболее полным собрание сочинений, изданное Уоддингом (Lyons, 1639) и перепечатанное Вивесом (Paris, 1891-1895), состоит из 26 томов и содержит 27 работ, не все из которых, однако, признаются аутентичными. К основным сочинениям Скота можно отнести «Вопросы к книге Аристотеля «О душе»» (Quaestiones in libros Aristotelis De Anima), «О Первоначале» (De Primo Principio), «Тончайшие вопросы к «Метафизике» Аристотеля» (Quaestiones subtilissimae inMetaphysicam Aristotelis) и, наконец, наиболее значимую работу философа — «Оксфордское сочинение» (OpusOxoniense), представляющую собой записи лекций Скота по «Сентенциям» Петра Ломбардского, сделанные писцами или студентами. Этот трактат включает в себя так называемый Ordinatio, материал, просмотренный и обработанный самим автором.

Для Скота, как и для всех средневековых мыслителей, одной из ключевых проблем философии являлся вопрос о возможности знания о Боге. Но для того, чтобы понять, что человек может знать

¹ Из числа философов недавнего прошлого, на которых философия Скота оказала явное или неявное влияние, можно назвать, например, Ч. Пирса (см. об этом: BolerJ. Е.Charles Pierce and Scholastic Realism: A Study of Pierce’s Relation to John Duns Scotus. Seattle, Washington, 1943). ВчислоисследователейтворчестваСкотавходилМ. Хайдеггер (диссертация«Die Kategorien und Bedeutungslehre des Duns Scotus». Tübingen, 1916).

285

о Боге и что он может знать вообще, требуется установить, что является объектом человеческого ума (intellectus). В конце XIII — начале XIV в. существовало две основные точки зрения на указанную проблему. Первая принадлежала св. Фоме Аквинскому и была распространена в основном среди его последователей и учеников. Согласно св. Фоме, адекватным объектом человеческого ума является сущность материальной вещи. Другого мнения придерживался «общепризнанный учитель», Генрих Гентский (ок. 1217-1293), чья доктрина в указанную эпоху пользовалась широкой известностью. Он считал, что объектом такого рода является Бог, или Высшее Сущее. Дунс Скот выступил с критикой обеих этих теорий. В его представлении первым и адекватным объектом человеческого ума является сущее как таковое (ens qua ens).

Согласно Скоту, вопрос о том, что является первым объектом человеческого ума, может быть понят трояко: 1) что является первым по времени; 2) что является наиболее совершенным (первым в порядке превосходства, in ordine eminentiae); 3) что является объектом, к которому человеческий ум определен по самой своей природе. Именно этот третий вопрос и относится к существу дела, утверждает Скот. Далее он указывает, что адекватность объекта может рассматриваться двояко: secundum virtutem objecti, согласно силе объекта, и secundum praedicationem objecti, согласно предикации объекта. Первое подразумевает то, что объект, будучи познан, делает возможным познание всего остального; второе — что объект может сущностно сказываться обо всем остальном, что может быть познано человеческим умом. Если второе не требует комментария, то первое молено пояснить так: учитывая, что Скот рассматривает человеческий ум как интеллектуальную способность, можно провести аналогию с какой-либо другой способностью человека, например, со зрением. Все, что человек видит, он видит постольку, поскольку оно является окрашенным, иначе говоря, все, что не обладает цветом, является невидимым, ши по-другому: поскольку цвет является адекватным объектом зрительной способности, он делает возможным для глаза наблюдать все тела, обладающие цветом, а бесцветное является для глаза невидимым. То же самое, что цвет есть для зрительной способности, сущее есть для интеллектуальной способности. Все, что является сущим, является умопостигаемым, а все, что является не-сущим — непостижимо нашим умом.

Конфронтация с положением Генриха Гентского, согласно которому первым и наиболее адекватным объектом человеческого интеллекта является Бог, таким образом, неизбежна. В самом деле, для Скота Бог не может быть таковым объектом уже хотя бы в силу того, что Он не обладает адекватностью согласно предикации, поскольку совершенно очевидно, что Бог не может быть сущностно и per se предикатом любого тварного объекта. Кроме того, Бог,

286

в качестве первого и собственного объекта человеческого ума, не обладает и адекватностью согласно силе, поскольку для познания всех вещей в Боге человеку необходимо непосредственное и интуитивное знание божественной сущности, каковое знание у человека отсутствует, что для Скота самоочевидно.

Точка зрения св. Фомы не устраивает Скота прежде всего тем, что познание всего нематериального может быть, таким образом, поставлено под вопрос. «Это, — пишет он, — не может быть поддержано теологом, поскольку интеллект... perseпознает чтойность (quidditas) нематериальной субстанции, как явствует согласно вере относительно блаженной души» ¹. Ясно, что то, что не подпадает под первый и адекватный объект ума, не может быть познано. Но Скот утверждает, что стремление к познанию таких нематериальных вещей, как душа или Первоначало, присуще человеку по природе, и такое познание не является чем-то совершенно невозможным, хотя и не может быть интуитивным и непосредственным. Скот, таким образом, выступает против ограничения метафизики лишь материальным миром, поскольку для познания такового вполне достаточно и средств физики.

Таким образом, основополагающим моментом в философии Скота становится учение об унивокации (синонимии) сущего. Это учение предполагает, что, в соответствии с определением первого объекта человеческого ума, всякая вещь может быть познана в силу того, что является сущей, то есть в силу того, что она есть, и «сущее» может сущностно сказываться о любой вещи, как материальной, так и нематериальной, и, что особенно важно, товарной и несотворенной. «Итак, говорю... что если предположить эквивокальность тварного и несотворенного, субстанции и акциденции, хотя все это суть умопостигаемое нами perse, представляется, что мы не сможем представить никакого первого объекта нашего интеллекта, ни в силу виртуальности, ни в силу общности. Но полагая эту позицию... унивокации сущего, можно некоторым образом сохранить существование некоего первого объекта нашего интеллекта» ².

В этом аспекте важное значение приобретает полемика Скота с учением о познании Бога по аналогии, которое поддерживалось св. Фомой Аквинским и Генрихом Гентским. Согласно этой теории, мы можем познавать Бога по аналогии с творением, которое имеет с Богом нечто сходное, но при этом отличное в силу абсолютного различия природы Бога и творения. Например, мы говорим, что Бог мудр постольку, поскольку наблюдаем мудрость в творении, но при этом мудрость Бога совсем не та мудрость, которая присуща человеку. Скот, однако, утверждает, что если бы это было так,

¹DunsScotus.Opus oxoniense. I, dis. III, pars I, q. III. n. 113 (Duns Scotus. Philosophical Writings, a selection edited and translated by A. B. Wolter. Edinburgh, Toronto, NewYorkandParis, 1962).

²Ibid. n. 129.

287

то мы не могли бы знать о Боге вообще ничего, поскольку, если, как в приведенном примере, мы полагаем, что мудрость Бога отлична от мудрости человека, то какое мы имеем право называть ее мудростью и приписывать Богу предикаты типа «мудрый», «благой» и т. д.? Более того, если мы говорим, что Бог как сущее кардинально отличен от творения как сущего, то вправе ли мы утверждать, что Бог есть Сущий? Итак, с точки зрения Скота, выход может быть найден только в теории унивокации, поскольку, пишет он, «любое исследование о Боге основано на том, что интеллект имеет то же самое унивокальное понятие, которое он приобретает от творения» ¹.

Еще одна позиция, связанная с проблемой знания, которая стала объектом критики Скота, — знаменитая теория божественной иллюминации. В этом вопросе, как и во многих других, главным оппонентом философа становится уже упомянутый Генрих Гентский. В отличие от последнего, Скот утверждает, что познание умопостигаемых принципов, таких, например, как закон непротиворечивости или принцип «целое больше своей части», не требует никакой особой божественной иллюминации, поскольку «термины начал, известных perse, обладают такой тождественностью, что очевидным образом один включает другой, и потому интеллект, сочетающий эти термины, их познает». Такая позиция шотландского философа в значительной степени обусловлена его учением об объекте человеческого ума. Критикуя положение Генриха Гентского относительно того, что всякая истина познается нами при непосредственном участии Бога (видится в нетварном свете), Скот задает своим оппонентам следующий вопрос: «Если мы не видим эти истины так, как они суть, в божественном интеллекте (поскольку мы не видим божественный интеллект), каким образом мы говорим: «Видеть в нетварном свете»?» ². В самом деле, последовательное развитие теории божественной иллюминации требует признания наличия у человека возможности читать в уме Бога, что, с точки зрения Скота, совершенно невероятно, хотя бы уже потому, что Бог не может быть объектом человеческого ума.

Итак, Скот утверждает, что в силу унивокации сущего Бог может быть познан в первую очередь именно как Сущий. И хотя мы не обладаем интуитивным познанием божественной природы, мы можем, тем не менее, обладать о Боге определенным знанием, которое может быть обосновано с помощью доказательства. Наиболее компактно и последовательно такое доказательство представлено Скотом в трактате «О Первоначале». Прежде всего философ вводит понятие сущностного порядка, то есть порядка отношений в сущем. Это важно постольку, поскольку, как он пишет в «Париж-

¹Ibid. I, dis. III, pars 1, q. I—II. n. 39.

² Ibid. I, dis. III, pars 1, q. IV. n. 264.

288

ских сообщениях» (Reportata parisiensia)¹: «Из всякого свойства, явленного в следствии, можно вывести, что существует причина, если это [свойство] присуще [следствию] только в силу таковой причины... Следовательно, ш предшествования в сущих можно вывести существование первого сущего» ². Затем Скот устанавливает три аксиомы, из которых пытается вывести все необходимые ему положения. Эти аксиомы таковы: «Ничто не приводит к бытию самое себя»;«Ничто не имеет сущностного порядка по отношению к самому себе»; и«Ни в каком сущностном порядке круг невозможен». Отсюда открывается путь к доказательству существования первого сущего, от которого, тем или иным образом, зависят все последующие сущие. Это первый этап доказательства.

Скот начинает с того, что некое сущее является следствием другого сущего и произведенным им. Из приведенных аксиом следует, что это сущее не может быть произведенным самим собой, кроме того, очевидно, что оно не может иметь в качестве своей причины ничто. Следовательно, у данного сущего имеется определенная причина. Эта причина, если она не является первой причиной (в этом случае мы имеем искомое), является вторичной причиной, также имеющей определенное сущее в качестве уже своей причины. Очевидно, что движение до бесконечности невозможно, поскольку первая производящая причина должна существовать, иначе не существовало бы ничего другого. Как пишет сам Скот: «Воистину, Господи, Ты создал все упорядоченным в мудрости, так что для любого ума представляется разумным, что всякое сущее упорядочено. Оттого абсурдно было философствующим отвлекать порядок от чего-либо. Напротив, из этого всеобщего «все сущее упорядочено»следует, что не всякое сущее последующее и не всякое — предшествующее; поскольку в обоих случаях или одно и то же было бы упорядоченным по отношению к себе, или в порядке полагался бы круг. Есть, следовательно, некое сущее предшествующее и не последующее, и так — первое; и некое — последующее и не первое; но никакое так, чтобы ни предшествующее, ни последующее. Ты есть единственное Первое; и все, что отлично от Тебя, — последующее, как я разъяснил, насколько смог» ³.

Но даже если мы докажем существование такового первого сущего, то это не будет доказательством существования Бога, по крайней мере, христианского Бога. Так, например, Скот указывает, что некоторые философы считали, что первым сущим является огонь или вода, но не могли сказать, является ли это сутре конечным или бесконечным, вечным или невечным, трансцендентным или имманентным миру, на-

¹ Вообще под reportata понимались конспекты лекций того или иного преподавателя, составленные студентами или писцами и самим им не просмотренные; напротив, ordinatio представляет из себя просмотренный и исправленный автором лекционный материал.

²Duns Scotus. Reportata parisiensia, prol. q. III, art. I.

³Duns Scotus.De Primo Principio. NewYork, 1949. P. 70.

289

деленным волей или нет и т. д. Поэтому наиболее важным аспектом своего доказательства Скот видит установление бесконечности Первого Сущего у и это является вторым этапом. К наиболее существенным аспектам его аргументации относятся следующие. Прежде всего, требуется доказать, что таковое Сутре возможно, то есть понятие бесконечного сущего не является самопротиворечивым. Для этого Скот привлекает так называемый «онтологический аргумент» св. Ансельма, имевший в схоластической традиции наименование ratioAnselmi. Судя по всему, Скот не считал указанное доказательство окончательным; скорее он использовал его для демонстрации того, что понятие бесконечного сущего непротиворечиво. Отсюда, вероятно, и его стремление «подкрасить» аргумент Ансельма добавлением «без противоречия». В трактате «О Первоначале» Скот рассматривает семь доказательств бесконечности Первопричины. Отправными точками для трех первых является то, что Скот принимает в отношении божественного интеллекта, для четвертого — простота божественной природы, для пятого — понятие превосходства применительно к Первопричине, для шестого — понятие Первопричины как цели, для седьмого — понятие Первопричины как производящей причины. Вот, например, как выглядит аргумент от цели (expartefinis): «Наша воля может желать или любить нечто большее, нежели любая конечная цель, равно как и наш интеллект [может] это мыслить; и, как кажется, [имеет место] естественная склонность к высочайшей любви к высшему благу. Ибо естественная склонность в воле к чему-либо доказывается из того, что она сама по себе охотно желает этого без немедленного обладания [им]. Свободная воля, как представляется из нашего опыта, в любви к наивысшему благу не удовлетворяется совершенным образом ничем другим. Как же она не ненавидела бы это по природе, если бы оно было бы противоположно ее объекту, как она по природе ненавидит небытие?» ¹.

Что именно Скот считал возможным знать о Боге человеку в этой жизни, является предметом споров. Точно можно сказать, что в трактате «О Первопричине» философ доказывает, что Бог прост, бесконечен, наделен интеллектом и волей. Скот, похоже, не берется философски обосновывать божественное всемогущество и оставляет теологии такие вопросы, как спасение и бессмертие души. При этом он, однако, утверждает: философия может показать, что и то и другое возможно, но строгое доказательство этих и других истин христианской веры в рамках философии вряд ли имеет место.

Отдельные фрагменты из сочинений Дунса Скота переведены на русский язык в книге «Антология мировой философии» (Т. 1. 4.2. М., 1969).

Все публикуемые ниже извлечения из сочинений Дунса Скота переведены на русский язык впервые.

¹Ibid. Р. 124.