Св. Церковь с самых первых времен своего существования прилагает особое старание об останках умерших братий по вере. Ближайшее основание христианского обряда погребения усопших заключается в воззрениях Церкви на тело, как освященный благодатию таинств храм души,—на настоящую жизнь, как на время приготовления к жизни будущей,—и на смерть, как на сон, по пробуждении от которого настанет жизнь вечная. Но в будущей жизни будет участвовать и тело, которому, по слову Апостола (1 Кор. 15, 53), подобает облещись в нетление и бессмертие. Историческое основание погребения усопших дано в образе погребения Иисуса Христа. По примеру благочестивой древности, и в настоящее время погребение предваряется совершением различных многознаменательных символических действий. Эти действия идут в таком порядке.—Тело умершего омывается водою (сн. Деян. 9, 37), в той мысли, что оно должно предстать Богу в чистоте и непорочности. Тела умерших архиереев и священников ²) не омываются водою, а обтираются губкой, пропитанною деревянным маслом,—и это

принятому обычаю, лишь по кончине священника в местной церкви 3 раза с большими между ними промежутками ударяют в большой колокол (см. Ц. В. 1893, 38; сн. 1904, 1), а также и по кончине Архиерея на соборной колокольне тоже ударяют в колокол, по 12 раз (сн. Пособие, 753 стр.; Ц. В. 1898, 2), или делают перезвон; этот перезвон обыкновенно предписывается совершать и во всех церквах кафедрального города.

¹) По кончине епархиального Архиерея местная Духовная Консистория доносит о том Св. Синоду и для погребения тела преставившегося Архипастыря приглашает ближайшего из других епархиальных Архиереев, который и совершает погребение, не ожидая указа от Св. Синода; в случае же невозможности прибыть приглашенному Архиерею, погребение совершается знатнейшим духовенством того места, по чиноположению, священническим отпеванием (Ук. 1783 г. 30 ноябр.; см. Практ. Рук., 295 стр.).—По случаю кончины Преосвященного приводится в известность описью все имение, лично принадлежавшее преставившемуся Преосвященному (Св. Зак., X т., 1 ч., 1234 ст., изд. 1900 г.; Уст. Д. К., 115 ст.).—Согласно разъяснительному постановлению Св. Синода от 9—14 окт. 1892 г., 2582 родственники почивших преосвященных Архиереев и вообще монашествующих властей имеют несомненное право наследовать лишь те предметы, принадлежавшие почившим, кои указаны в 1186 ст. X т. 1 ч. Св. Законов, изд. 1887 г. (а также и 1900 г.); в таким предметам принадлежат панагии и кресты, драгоценными камнями украшенные, причем означенная статья требует, чтобы священные изображения, находящиеся в сих предметах, были вынимаемы и оставляемы для хранения в ризнице. Что же касается митры, посохов и других вещей, к ризнице относящихся, то вещи сии, за силою 1187 ст. того же тома, ни в каком случае не могут подлежать передаче наследникам; так как по точному смыслу 1025 ст. X т., 1 ч., изд. 1887 г. (а также и 1900 г.), завещания архиереев, архимандритов и прочих монашествующих властей тогда только считаются действительными, когда они относятся к движимым их частным имуществам, а не к вещам, к ризницам их принадлежащим и только в церквах употребляемым, хотя бы в числе их находились вещи, ими на собственное их иждивение устроенные.

³) Об умерших священно-церковно-служителях и просвирнях благочинный должен немедленно доносить Преосвященному, с означением оставшегося семейства и с приложением должностных документов. В то же время делает он опись оставшемуся после умершего имению с оценкой и представляет ее в Консисторию, а если имеются малолетние наследники, то и с назначением опекуна (Ин. бл., 33).

1290

ПРИГОТОВЛЕНИЕ УСОПШЕГО К ПОГРЕБЕНИЮ.

делается не простыми мирянами, а лицами священными¹) (иереями и диаконами). По омовении тело усопшего облекается в новые чистая одежды, чем выражается вера в будущее обновление тела по воскресении. При этом в выборе одежд соблюдается соответствие с званием и служением усопшего, так как каждый должен будет дать ответ на будущем суде не только по долгу христианскому, но и по долгу служения. По одеянии в обыкновенные одежды тела умерших священно-и-церковно-служителей облачаются во все священные одежды, усвоенные каждой степени клира²). В правую руку умершего Архиерея и священника влагается крест, а на груди полагается Евангелие ³), в возвещении людям которого состояло и самое служение их; диакону влагают в руку кадило. Лицо умершего Архиерея и священника покрывается воздухом (который не снимается и во время погребения) ⁴). На

¹) О монахах в Требнике (см. «Последование исходное монахов») сказано: «Егда кто от монахов ко Господу отыдет, понеже не подобает омыватися телу его, ниже видети ся отнюдь нагу: на сие учиненный монах отирает мощи его теплою водою, творя прежде губою крест на челе скончавшегося, на персех, на руках и на ногах, и на коленях, вящше же ничтоже. Потом же приносит чистую ризу, и облачит его, отемшейся первее ветсей, никакоже наготу его видев».—В «Новой Скрижали» читаем: „Если скончавшийся есть монах, то после крестообразного отрения тела, его одевают в одежды, приличные его образу, и сверх их зашивают в мантию, которая и бывает ему как бы гробом; над мантией делают из того же облачения три креста ради Христа, Которого крест он нес в своем образе, и сверх всего полагают икону Того, Которого он возлюбил, то есть икону Христа“ (Пов. Скриж.).

²) Так как священные одежды, в которые облачаются тела священно-церковнослужителей, имеют символическое значение (см. 1 Кор., 15, 23, 53), то они должны быть чистые и по возможности новые, а не из тех, которые были уже в употреблении при богослужении, причем по цвету священные одежды должны быть не черные, а светлые (Ц. В. 1895, 10).—Умершего Архиерея, обыкновенно, после обтирания елеем, облачают во все священные одежды с пением: «Да возрадуется душа твоя о Господе», с рипидами, кадилами, трикирием и дикирием. По окончании одевания досаждают на кресло, и протодиакон возглашает: «Да просветится свет твой», и потом полагают умершего на стол и покрывают воздухом (Пособие, 716 стр.). —Церковные правила не указывают возлагать на умершего священника пожалованный ему при жизни наперсный крест (Ц. Вед. 1898,: 14—15).—На умершего иерея следует возлагать скуфью или камилавку (Пособие, 716 стр.), подобно тому как возлагаются митры и палицы на умерших, имевших эти награды; правда, ордена, не возлагаются на умерших, но эти награды относятся к мирским знакам отличия, притом же их и нельзя было прежде возлагать, потому что они отсылались, куда следует, по смерти награжденных ими, но скуфьи и камилавки никогда не отсылались в Св. Синод и суть знаки отличия не мирские, а духовные (Воронеж. Е. В. 1877, 11; см. Св. ук. и зам.).—Как священнослужитель, диакон (хотя бы он и состоял на псаломщицкой вакансии), погребается в священном облачении и с знаком своего достоинства—кадилом (Ц. В. 1909, 7).—Умершие диаконы, подвергшиеся запрещению священнослужения, могут быть облачаемы в диаконское одежды с разрешения Архиерея (о запрещенных священниках см. ниже).—Из умерших псаломщиков облачаются в стихарь те, которые были посвящены в оный.—За облачение умерших священно-церковно-служителей, а равно и за все церковные принадлежности, употребляемые при их погребении (покров, свечи, ладан и проч.), неприлично и несправедливо требовать определенной платы, так как они всю свою деятельность посвящали на пользу Церкви и местного храма (Практ. Рук., 291 стр.).

³) По объяснению некоторых, возложение Евангелия, на перси священника взято с примера апостола Варнавы (см. 11 июн.), завещавшего св. Марку положить с ним Евангелие Матфея (Рук. д. с. п. 1893, 12).

⁴) В злак того, что священник „был совершитель тайн Божиих и особенно св. тайн тела и крови Христовых“, лицо его по смерти закрывается воздухом, поднимать который, по установившемуся обычаю, не принято; но так как в церковных правилах прямого запрещения приподнимать этот воздух лет, то строгое исполнение указанного обычая нарушается, и из сострадания к близким, желающим бросить последний взгляд на дорогие черты усопшего, обыкновенно воздух приподнимают присутствующие священнослужители; отказывать же в этом случае просьбе близких усопшего было бы слишком жестоко (Ц. В. 1892, 21; 1897, 28).—В «Новой Скрижали» читаем: „Лице умершего священника покрывают покровом из алтаря (т. е. воздухом) в знак почета“ (Нов. Скриж.). Покрывается лицо усопшего иерея воздухом и потому, что священники, именуемые в слове Божием ангелами (Мал. 3, и; Апок. 2, и), не иначе могут предстать престолу Страшного Судии для воздаяния Ему отчета, как имея лица закрытыми, ибо и ангельские силы предходят Царю царствующих, «лица закрывающе» (Рук. д. с. п. 1893, 12).— У Римлян обычай покрывать лицо священника

1291

ПРИГОТОВЛЕНИЕ УСОПШЕГО К ПОГРЕБЕНИЮ.

умершего мирянина, кроме обычных одежд, возлагается саван ¹), белый покров, напоминающий о белой одежде крещения. Омытое и облаченное тело полагается на приготовленном столе, а затем полагается во гроб, как бы в ковчег для сохранения ²). Предварительно вложения, тело и гроб окропляются св. водою (см. ниже «Указ о пров. усоппг. на св. Пасху»). Гроб Архиерея бывает осенен трикирием, дикирием и рипидами. Во гробе умерший полагается лицом горе, устремленным к небу, с глазами закрытыми и с устами сомкнутыми по подобию спящего и умолкшего, с руками, сложенными на персях крестообразно, во свидетельство веры в Распятаго ³). Чело умершего украшается венчиком, в преднапоминание о том венце, которого желал ап. Павел и который соблюдается всем, возлюбившим явление Христа, за совершение подвига и соблюдение веры ⁴) (2 Тим. 4, 4—8). Все тело покрывается свя-

воздухом воспрещен на соборе, бывшем в Аверне в 541 г., на том основании, что будто бы „употреблением священного покрова на мертвые тела оскверняются олтари“. Но Восточная Церковь не может быть обвиняема в опасности осквернения священного покрова, потому что этот священный покров в том же гробе, в котором лежит мертвый, опускается с ним в землю, а не употребляется после на святые Дары.— Потир не следует полагать во гроб почившего иерея (Ц. В. 1887, 39).—Евангелие так же, как и воздух, остается в гробу и опускается в могилу (Нов. Скриж.).—По «Практ. Рук.», Евангелие полагается на груди всех священнослужителей, а равно и лицо всех их покрывается воздухом (Практ. Рук., 291 стр.); но, по указанию других, диакон погребается только с вложенным в его руку кадилом (Пособие, 754 стр.), а равно и лицо усопшего диакона нет оснований прикрывать воздухом, тем более, что, согласно указу Св. Син. от 30 ноябр. 1773 г., диаконов приказано погребать по чину погребения мирских человек (Ц. В. 1896, 23; см. также 1904, 32; сн. ниже, о погреб. священ. и диак.).

¹) Надевание савана принято не во всех местностях.—Погребальные покрывала, или саваны, с священными изображениями не принадлежат к числу предметов, торговля коими дозволена законом (П. С. З., 38 т., 1 янв. 1863 г., прил. к 39118 $); равным образом и употребление саванов с священными изображениями для возложения на умерших не узаконено церковными правилами (Опр. Св. Син. 17—30 сент. 1886 г., 1961 №). Применительно к этому не следует допускать возложения на умерших саванов, привозимых из Палестины, а равно возлагать на умерших привозимые из Палестины скуфьи с священными надписями и изображениями, и покровы, а также влагать в руки усопших, вместо обычной разрешительной молитвы, разрешительную молитву за подписью патриарха; тем более, что возложение их без всякой нужды нарушает установившийся уже чин погребения мирских человек (Ц. В. 1894, 23). Владимирской Дух. Консисторией было сделано особое предписание духовенству епархии, чтобы оно не допускало возложения на усопших покрывал с священными изображениями (см. Пенз. Е. В. 1887, 16).—Хотя со стороны полиции и приняты все зависящие меры к недопущению продажи погребальных покрывал, или саванов, для усопших с отпечатанными на них типографскою краской священными изображениями и надписями, но продажа их производится тайная, и средств полиции для искоренения этого зла оказывается недостаточно; вследствие этого Тверской Духовной Консисторией было объявлено духовенству епархии, чтобы оно своими увещаниями и вразумлениями прихожан оказывало содействие к прекращению покупки таковых саванов, как не установленных церковными правилами (см. Рук. д. с. п. 1888, 45).

²) Положение во гроб обыкновенно бывает при чтении молитвословий: «Трисвятое», «Отче наш» и пении стихир. Иногда же полагают во гроб до панихиды. При положении во гроб иерея до панихиды поются ирмосы: «Помощник и покровитель», которые поются при несении умершего к могиле (Пособие, 754 стр.).—В дни св. Пасхи при положении во гроб поются пасхальные стихиры: «Да воскреснет Бог» («Указ о провожд. усопш. на св. Пасху»).

³) Так как в Православной Церкви принято в храме и в могиле полагать усопших лицом к востоку, то, по разъяснению «Цер. Вестника», и при положении их в домах следовало бы наблюдать то же правило, или полагать по крайней мере лицом к иконам (Ц. В. 1895, 1). По, как известно, у нас обычаем принято в домах полагать усопших головою к иконам, и понуждающих пастыря к искоренению этого обычая церковных правил не имеется.

⁴) На венчике находится изображение Господа Иисуса Христа, Богоматери и Предтечи, с надписью «Трисвятого». Этим показывается, что окончивший свое земное течение надеется за свои подвиги получить венец только по милосердию Триединого Бога и ходатайству Божией Матери и Предтечи (Воскр. Пт., год 5; см. Пособие, 754—755 стр.).—По объяснению Филарета, митр. Московского, хотя обычай возлагать венчик на главу усопшего христианина с разрешительной молитвой и не предписан церковным Уставом, однако он имеет для будущего то значение, что погребенный есть православный христианин и что он умер в общении с Церковию (Собр. мн., IV т., 406 стр.).—При продаже церквами венчиков положено взимать: за венчик раскрашенный—2 коп., за

1292

ПРИГОТОВЛЕНИЕ УСОПШЕГО К ПОГРЕБЕНИЮ.

щенным покровом ¹) (церковною парчой), во свидетельство веры Церкви, что умерший находится под покровом Христовым. На гроб Архиерея полагается мантия, а покров сверх мантии. В руки умершего полагают икону (или, как это делается у нас на юге, крест), в знак веры во Христа²). При гробе возжигаются светильники ³), которые употребля-

раззолоченный низшего сорта—5 коп., высшего сорта—15 коп., противоатласный—50 коп., атласный—1 руб.; делать к этой цене произвольные прибавки ни в каком случае не дозволяется (Ук. Св. Син. 1871 г., 17 апр.). Продажа венчиков предоставлена исключительно церквам (Ук. Св. Син. 1S10 г., 18 мар.), и прибыль от этой продажи предназначена исключительно на содержание бедных учеников духовных училищ, согласно с указаниями местного окружного духовенства и с утверждения епархиального Преосвященного (Ук. Св. Син. 1870 г., 21 дек.).—Церковные причты обязаны деятельно наблюдать и заботиться, чтобы умершие прихожане были погребаемы с возложением на них венчиков и листов с разрешительною молитвою; в случае же препятствий к тому, они обращают внимание на поводы уклонения прихожан и по возможности, устраняя их, направляют дело к пользе церкви; равным образом и церковные старосты, как лица, ближайшим образом заведывающие церковными доходами и обязанные заботиться об увеличении их, должны и в сем деле содействовать для пользы церкви вместе с причтом; так как сбор за венчики и листы разрешительной молитвы, подобно прочим церковным доходам, много зависит от расположения прихожан к церкви, то духовенство обязано исполнение сего производить без всякого вида понуждений, а посредством благоразумных внушений прихожанам, что обычай возлагать венчики и листы разрешительной молитвы на усопших установлен св. Церковию, и потому надлежит соблюдать оный из уважения к усопшим (Ук. Св. Син. 1871 г, 10 июл.).—Пензенской Дух. Консисторией было подтверждено причтам епархии непременно иметь наблюдение, чтобы все умершие прихожане были погребены, с возложением на них венчиков и листов разрешительной молитвы, начиная с 10-летнего возраста, и чтобы причты с церковными старостами при продаже венчиков и молитв руководствовались указом Св. Син. от 17 апр. 1871 г. и самовольно по возвышенной цене не производили продажи их, под опасением строгого взыскания по законам (см. Рук. д. с. п. 1889, 15).—Венчики возлагаются и на скоропостижно умерших (Ц. В. 1890, 20).— Если некоторые из прихожан, склонные к расколу, не покупают для своих усопших покойников венчиков и разрешительных молитв, а в случае возложения их выбрасывают их из гробов на кладбищах или же с ругательствами разрывают их на клочки по приходе домой и бросают на ветер, то священнику все-таки нет оснований отступать от этих обрядностей в угоду колеблющимся в православии; напротив, таким то личностям и следует показать особую твердость (соблюдая, конечно, при этом указания, изложенные в вышеприведенном указе Св. Синода 1871 г., 10 июл.). Если венчик и молитва возложены и есть опасение, что они будут выброшены на могиле, то следует требовать заколачивания гроба в церкви, прямо после отпевания (Ц. В. 1892,48). В случае заколачивания гроба на кладбище, следует там предварительно осмотреть, имеются ли в гробу венчик и разрешительная молитва. Такой осмотр следует делать и в том случае, когда гроб заколачивается в церкви, так как иные из указанных лиц похищают венчик и разрешительную молитву во время прощания с усопшим.—Определенных правил относительно того, кто должен вести венчиковую книгу, не имеется. По мнению «Церк. Вестника», как хранение венчиков, продажа их и хранение суммы, выручаемой от оной, так и вся отчетность по этому делу с наибольшим удобством должны соединяться в руках старосты, наравне с общею отчетностью по приходу и расходу церковных сумм (Ц. В. 1898, 29).—Калужской дух. Консисторией было сделано распоряжение, чтобы венчики и листы разрешительной молитвы причты непременно имели в своем непосредственном заведовании и хранении, и ни в каком случае не допускали церковных сторожей к выдаче оных прихожанам, в предупреждение могущих быть со стороны их злоупотреблений сими предметами (см. Рук. д. с. п. 1889, 15).—О венчиках не упоминается в чине погребения священников, но о них нет упоминания и в чинах погребения мирян и младенцев; по указанию «Цер. Вестника», венчик, сообразно своему значению, должен бы полагаться на чело всякого усопшего, что дает право возлагать его и на священника; но по установившемуся обычаю на усопших священнослужителей он не возлагается (Ц. В. 1891, 25—26, 1899, 12).—При отпевании умерших православных в заграничных церквах венчики не возлагаются на погребаемых (см. Практ. Рук., 370 стр.).

Определением Св. Синода, от 17 июл.—11 сент. 1891 г., за № 4678, предоставлено церквам исключительное право отпускать надгробные покровы, подсвечники и свечи, а гробовщикам запрещено отпускать означенные предметы „на прокат“; (см. также ниже, 1 прим. на 1293 стр.); родственники же или только „погребающие“ усопшего могут сами устраивать новые покровы, но с непременным условием передавать их, после погребения, в церковь или монастырь (сн. Ц. В. 1892, 9).

²) При погребении мирян не принято класть в их гроб Евангелие, хотя бы то бывшее только в домашнем употреблении (Ц. Вед. 1901, 51—52).

³) Один подсвечник поставляется у главы, другой у ног и два иные по бокам

1293

ПРИГОТОВЛЕНИЕ УСОПШЕГО К ПОГРЕБЕНИЮ.

ются, кроме того, каждый раз при совершении молитвы по усопшем и при погребении ¹). Светильники в данном случае напоминают о переходе умершего от темного жития земного к свету истинному²). Вообще смысл всех вышеуказанных символических действий объясняется воззрением св. Церкви на земную жизнь и смерть и ее учением о жизни будущей³). (См. Требн.; Нов. Скриж.; Пособие, 752—755 стр.).

гроба с той и другой стороны его, а все в совокупности изображают крест (Нов. Скриж.).

¹) Конторам по устройству похорон предоставляется принимать на себя исполнение поручений частных лиц: а) по доставлению гробов с принадлежностями для них (подушками, саванами, одеждами для усопших, катафалками для постановки гроба в квартире, подушками для знаков отличия), колесниц с лошадьми для перевозки тел умерших, или носильщиков для переноса оных в церковь для отпевания и на кладбище для погребения и найму потребной для похоронной процессии прислуги и по приглашению нарядов полицейских жандармских чинов на погребальные процессии, для чего в последнем случае входят в сношение с подлежащими властями; б) по перевозке мертвых тел из местности в другую, когда последует на то разрешение подлежащего начальства и с соблюдением всех существующих на сей предмет постановлений, и в) по устройству могил, памятников и склепов и постановке могильных плит и крестов, с разрешения местного духовного управления, в непосредственном заведовании коего находится кладбище. В круг действий контор не могут входить поручения по постановке покровов на усопших, свечей, подсвечников, как для панихид, так и для отпевания, и катафалков в церкви, равно венчиков и разрешительных молитв; что же касается приглашений духовенства на панихиды, выносы тел из дому, для служения литургий, совершения отпеваний и отправления сорокоустов, а также певчих и читальщиков, то таковые дозволяются, но с тем, чтобы конторы по сему предмету обращались к местному приходскому причту и, лишь в случае отказа местного причта от совершения означенных богослужений и присылки певчих или читальщиков, конторы могут приглашать сторонних священнослужителей, певчих и читальщиков; духовенство, при приглашении к совершению панихид и отпевания по усопшим, должно. озабочиваться доставлением покровов, свечей и других церковных принадлежностей погребения, а равно и о том, чтобы перевезение или перенесение тела умершего из дому в церковь или на кладбище происходило с преднесением св. иконы; епархиальным Преосвященным поручено при разрешении к употреблению одеяний для прислуги при похоронных процессиях, а также балдахинов, колесниц, фонарей и носилок, не допускать никаких украшений, несогласных с уставом церковным и оскорбляющих чувства православных христиан; в случае нарушений конторами установленных для них правил, церковные причты доносят о том епархиальным начальствам для поставления в известность подлежащих учреждений (см. Ук. Св. Син. от 30 мая 1898 г., за Да 4, и от 30 сент., 1898 г., за № 5; см. С.-Петерб. Дух. Вестн. 1898, 31, 44; Ц. В. 1903, 21).—Преосвященным Иларионом, епископом Полтавским, на прошении одного содержателя погребального заведения о разрешении иметь при означенном заведении конных жандармов для участия их в похоронных процессиях была положена такая резолюция: „При погребении умерших не только не следует дозволять конных жандармов, но весьма желательно, чтобы процессия погребения христианина совершалась как чин церковный, с умиляющей простотой и благоговением, и чтобы, кроме колесницы, не было вовсе безобразных плащей, шляп, факелов, а на лошадях—попон, что воспрещается указами императрицы Елисаветы Петровны от 15 мая и 1 сентября 1746 г., которые не отменены и потому должны быть руководством в настоящем деле“ (Екатерин. Е. В. 1897, 26).—Ношение при погребении служителями погребальных контор шляп, несмотря на присутствие при этом св. креста и священнослужителей в облачении, есть „оскорбление святынь Православной Церкви“ (см. подр. Псков. Е. В. 1897, 12).

²) Употребляется также каждый раз при заупокойных молитвах каждение фимиамом. Оно есть символ умилостивления Бога за усопшего; но оно имеет отношение и к телу усопшего и есть воздаяние ему почести (см. Нов. Скриж.).

³) К глубокому прискорбию, простой народ все еще держится противных христианству воззрений на умерших, вследствие чего смерть и погребение в некоторых местах, особенно на юге, сопровождается различного рода суеверными обрядами, обычаями и поверьями..—Если у покойника глаза остаются открытыми, то это будто бы, предвещает смерть кому-либо из его родственников.—Пока покойник лежит в избе, крестьяне бросают в кадку с водой для питья нож для того, чтобы покойник ночью не напился воды из этой кадки. В течение этого времени они отнюдь не дают в займы чего-либо из хозяйственных продуктов, а равно никому не дадут из дома огня. В избе не отворяют ни окон, ни дверей, несмотря на то, что в ней ежедневно топят печку и даже летом.—Пока гроб не тронут с места, все беременные женщины спешат выйти из избы, из опасения, чтобы не было худых последствий при родах.—Для того, чтобы благословение умершего почило над жилищем его родичей, крестьяне, при выносе покойника, трижды прикасаются домовиной о порог хаты и сеней.—По выносе покойника из сеней, одна какая-либо женщина, и непременно старая, осыпает гроб и сопровождаю-

1294

ЧТЕНИЕ ПСАЛТИРИ ДО УСОПШЕМ.

Чтение псалтири по усопшим.

В православной Христовой Церкви существует благочестивый обычай чтения псалтири над телом умершего монаха и мирянина¹) (см. Нов. Скриж.) непрерывно (кроме времени, когда совершаются при гробе панихиды или литии) до его погребения и в память его после погребения.

Чтение псалмов по умершем есть одно из тех благочестивых установлений Христовой Церкви, которые проистекают из материнских попечений ее о чадах своих, заботливо устрояющей спасение их от рождения до смерти и не оставляющей их после смерти. Как выражение существенного ее духа и необходимой потребности христиан, это чтение псалтири по умершим имеет свое начало в самой отдаленной древности и, служа молитвою ко Господу за усопших, вместе с тем дает утешение и назидание для живых.—Само собою понятно, что псалмы должны быть читаемы «со умилением и сокрушением сердечным, разумно, со вниманием, а не борзясь, якоже и умом разумевати глаголемая». Поэтому следует быть осмотрительным в выборе лиц, которым желают поручить священное чтение. Конечно, принимать на себя это чтение может всякий, кто способен к сему и разумеет это дело; но во всяком случае приличнее приглашать к исполнению этого священного

щих его людей разными хлебными зернами. В иных местах при этом окропляют гроб священной водой и сыплют в печь освященную рожь или пшеницу для того, чтобы покойник не проник в хату чрез печную трубу: дым сгоревшего жита, по мнению народа, неприятен покойнику.—В некоторых местностях печется из пшеничного теста величиною в аршин лестница и ставится при выносе гроба из дома, чтобы душе усопшего было легче взойти на небо.—Если умирает хозяин или хозяйка, то все ворота и все выходы завязывают червонным поясом или червонной ниткой, для того, чтобы хозяйство не пошло за хозяином.—Есть поверье, что покойник слышит все до тех пор, пока священник не произнесет над ним: «вечная память».—Когда опускают гроб в могилу, то кладут покойнику в „труну“ пару белья, пояс, шайку, пару лаптей и какую-нибудь монету, чаще грош. По мнению народа, когда душа выйдет из тела и пойдет к небу, то недалеко от дверей рая встречает огненную реку, чрез которую сама она никаким образом не может переправиться. Есть на этой реке один старец лодочник, который перевозит через нее души за плату. В некоторых же местах народ совершенно забыл о плате за перевоз и если бросает еще деньги в могилу усопшего, то бросает только тогда, когда на кладбище докопаются до гроба другого покойника, чтобы последний принял умершего в „сусиды“.—Если во время поминального обеда упадет что-нибудь со стола, то поднять упавшее считается большим грехом.—После похорон по три ночи сряду зажигают в той избе, где лежал покойник, восковую свечу, кладут два хлеба и два яблока, ставят кружку воды или же по рюмке водки на каждом окне для души усопшего, в той уверенности, что в течение трех дней покойник может приходить в свой дом и есть.—Иные ставят пред иконами в доме, где был покойник, на 40 дней мед и воду.—Если умирает женщина, имеющая грудного ребенка, то в продолжение трех ночей она прилетает, по мнению народа, через трубу к своему дитяти, берет его на руки, купает в теплой воде, обвертывает пеленками, кладет в люльку, долго плачет над пим и улетает на кладбище.—Умерших детей хоронят подпоясанными, чтобы они могли собирать за пазуху райские плоды (Бол. Губ. Вед. 1868, 130; Киев. Е. В. 1868 г.; Подол. Е. В. 1868 г.; Рук. д. с. п. 1872, 7; 1895, 44—48, 52—53; Ц. Вед. 1896, 23).—Распространен также обычай в месте нахождения покойника завешивать зеркала. По мнению некоторых, это делается в предупреждение возможности появления в зеркалах страшных или зловещих призраков. Но для призраков всякое место удобно; призраки—наши создания; мы творцы их, а не зеркало; бояться зеркал—значит ждать страхов с той стороны, откуда сами собою они прийти не могут. Христианин должен бы помнить, что тысяча и тьма призраков может развеяться именем и силою Божией. Кроме завешивания зеркал, по уверению некоторых, даже в столицах иногда встречается, что у головы покойника на отдельном табурете ставят чашу воды и кусочек хлебца для покойника. Мудрено ли, что подобного рода лицам верится усмотреть и в зеркале „живого мертвеца“ (Ц. В. 1891, 10).—Некоторые из перечисленных суеверий не чужды даже и людям образованным, но большинство свойственно преимущественно простому народу, а потому и заботиться об искоренении этих суеверий приходится больше всего сельским пастырям. Само собою разумеется, при этом не следует забывать, что вообще разные суеверные и вредные обычаи и предрассудки успешнее всего искореняются не специально направленными на них обличениями и запрещениями, а общим религиозно-нравственным и умственным развитием тех, которые их придерживаются; а потому в эту сторону и должна быть направляема пастырская деятельность.

¹) Над умершим Архиереем и священником читается Евангелие, как особенно приличное при гробе служителей и проповедников Евангельского слова (см. Пособие, 755 стр.)

1295

ЧТЕНИЕ ПСАЛТИРИ ПО УСОПШЕМ.

обряда над умершим тех лиц, которые по званию поставлены и благодатным освящением утверждены на служение при всех священных обрядах и таинствах Христовой Церкви; кроме приличия, в них предполагается и способность, и знание, подобающее для служения священному делу.—Положение читающего псалтирь по умершем есть положение молящегося, поэтому при этом чтении следует соблюдать стоячее положение, если особая крайность не заставляет заменять это положение сидением. —Понятно, что долг внимания к слову Божию и молитвы за душу умершего лежат не на одном чтеце псалтири, но и на слушающих чтение. Если невозможно и не всегда удобно домашним и сродникам непрерывно участвовать в молитве читающего псалтирь по умершем, то, по крайней мере, по временам им нужно присоединяться своим молением к молитве чтеца, и всего приличнее это делать в те промежутки, когда чтец прерывает чтение псалмов и делает особое обращение к Богу, читая положенную церковную молитву, с произношением имени умершего. Так и делается в нашей Православной Церкви многими усердными и набожными христианами, которые приходят ко гробу умершего не из праздного любопытства, а единственно с целью помолиться за душу усопшего; они по преданию соблюдают в этом обычай древних христиан, которые приходили в дом умершего и совокупно пели над ним псалмы Давида (Воскр. Чт. 1853—1854, 51).

Чтение псалтири в храмах отлагается во всю неделю Пасхи; но так как псалтирь употребляема была, с первых времен христианства, не только в одних скорбных случаях, но и в радостных, так как, далее, и Апостольские постановления, указывая на то, как должно проводить христианам по кончине умерших 3-й, 9-й, 40-й и годичный дни, между прочим, говорят о 3-м дне по кончине умершего, что этот день должно проводить в псалмопениях, чтениях и молитвах ради Того, Кто в 3-й день воскрес из мертвых,—то следует отсюда заключить, что нет надобности отлагать чтение псалтири над умершими и в светлые дни св. Пасхи. Для выражения же большей торжественности праздника, можно делать некоторые прибавления пасхальных песней, по прочтении каждой кафизмы и даже «Славы» (Св. ук. и зам.).

В Полтавской епархии почти не было обычая читать псалтирь над умершими, а существовал, напротив, неправильный обычай читать над почетными мирянами Евангелие, каковое чтение положено только над архиереями и священниками. В исправление этой неправильности епархиальным начальством были приняты следующие меры: 1) воспрещено диаконам читать Евангелие над умершими; 2) священники обязаны внушать прихожанам, чтобы они приглашали грамотных людей, которых теперь довольно, читать над умершими псалтирь, и разъяснять, какое утешение доставит скорбящим родным чтение свящ. псалмов, а приходящих посетителей расположить помолиться об усопшем; 3) большее благоговение и благоприличие при чтении соблюдают девицы, посему о.о. законоучителям разных училищ предложено познакомить их с порядком чтения псалтири, именно—чтобы по каждой статье кафизмы на «Славе» читали молитву: «Помяни Господи Боже наш», положенную в конце последования по исходе души (см. в конце Следов. Псалтири и в Малой Псалтири), воспоминая, где следует, имя усопшего, а по окончании кафизмы—«Трисвятое», «Отче наш», тропари и положенную на каждой кафизме молитву (см. их в Псалтири после кафизм), начиная затем новую кафизму словами: «Приидите поклонимся» и проч. ¹) (Полт. Е. В. 1891, 17—18).—Возможны

¹) По разъяснению «Цер. Вестника», чтение псалтири никому из православных не запрещено, а потому не может быть преследования путем суда самовольно избравших своею профессией чтение псалтири по, усопшим в течение 6-ти недель после погребения усопшего; что же касается до упразднения чтением псалтири церковного поминовения усопших, то это уже всецело обязанность священника разъяснить своим прихожанам разницу того и другого (Ц. В. 1892,52; см. также Киш. Е. В. 1893, 4).—В Самарской епархии духовенством было обращено внимание на самочинные сходбища для пения канона по усопшим, кондака «Со святыми упокой», и т. п., устраиваемые, так называемыми, черничками. На рапорте о сем одного из священников местным Преосвященным была положена следующая резолюция. „По моему мнению, не следует протестовать против пения церковных песней по усопшим.“ „Надобно только воздерживать от чинопоследования панихид, как то практиковалось ранее келейницами, с унижением церковной молитвы за усопших, хотя это унижение, к прискорбию, вызывалось и вызывается тем, что, при отправлении панихиды церковными причтами, никогда не читается уми-

1296

ПАНИХИДЫ И ЗАУПОКОЙНЫЕ ЛИТИИ.

случаи употребления при чтении псалтири по умершим молитв, неизвестного происхождения, усвоенных чтецами понаслышке, в искаженном виде, и вообще не находящихся в Богослужебных книгах (см. Рук. д. с. п. 1866, 30); понятное дело, священник обязан воспретить употребление подобного рода молитв.

Панихиды и заупокойные литии.

До погребения и после него об усопших служатся панихиды и литии. Под именем панихиды (πᾶς-весь, νόξ—ночь и ἄδω—пою) разумеется церковная служба, по своему составу, представляющая из себя сокращение чина погребения. Наименование этой церковной службы панихидою объясняется из исторической связи ее со всенощным бдением,

дительный канон по усопшим и допускается крайняя поспешность“. „С нашей стороны следует упорядочить чтение псалтири и канона по усопшим, с пением при этом надгробных песней, какие полагаются по Требнику“. „Необходимо, чтобы к чтению псалтири по усопшим допускались не иначе, как по благословению местного священника, и допускались благонравные как мужчины, так и девицы и женщины, хотя бы и келейницы,—и читали бы они с благоговением, в истинно-молитвенном настроении. Псалтирь известно, как положено читать в церкви, за богослужением. Так следует читать оную и по усопшим, разделяя на три «славы» каждую кафизму, с прибавлением к каждой «славе» кондака «Со святыми упокой», что можно и петь, если чтец или чтица обладают правоспособностью к церковному пению; можно петь этот кондак и хором, если имеются певицы или певцы“. „Тут же можно присовокупить и «Сам Един еси безсмертный»; затем,—«И ныне». По окончании кафизмы, можно присовокуплять чтение канона «по исходе души» (см. След. Псалт.), начиная прямо с пения ирмоса—«Воду прошед, яко сушу», или же, вместо этих ирмосов, петь ирмосы Великой субботы «Волною морскою», что весьма назидательно. По пропетии ирмосов, петь «припевы» за каждым тропарем: «Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего», или так, как полагается, т. е. петь «Слава», «И ныне» за последними двумя тропарями песней канона“. „После канона можно дозволять петь и надгробные песни, положенные в Требнике, в чине последования умерших“ (сн. Пособ., 759—760 стр.). «И совершенно уверен, что таковое дозволение чтения псалтири по усопшим в селах и деревнях с пением церковных надгробных песней, по указанному много порядку, не будет служить поводом к злоупотреблению в пользу сектантства мистического характера“. „На случай же сомнения, каждый священник, как представитель и охранитель православия в своем приходе, по долгу своего пастырского служения, в праве предостерегать всех чтецов и чтиц псалтири по усопшим, по указанному порядку, что, если они не будут следовать последнему и к дозволенным церковным песнопениям надгробным будут присовокуплять свои, церковью не употребляемые, то будут лишаемы права на чтение псалтири по усопшим“. „Желательно, чтобы священники, хотя бы для опыта, сами прочитывали каноны на панихидах по усопшим вслух, с чувством и толком“! „Какую отраду и утешение они доставляли бы этим плачущим и рыдающим! Как прискорбно, что они не стремятся к тому, что могущественнее всякого слова убеждения и утешения действует на сердца молящихся за упокой умерших своих отцов и братий или за здравие живых“. „Как будто бы не их касаются Божественные словеса Писания: «проклят человек, творяй дело Господне с пренебрежением». Поневоле простые умом, но горячие сердечною верою ищут духовно-религиозного удовлетворения себе там, где его нельзя найти по отсутствию благодати Божией,—разумею сектантские общества, а мы, раздаятели благодати, виновные в этом главным образом, негодуем на то, что православные охладевают к церкви и совсем отпадают от нее, уходя в раскол старообрядчества или сектантства, потому что не находили удовлетворения своим духовно-религиозным потребностям, когда пребывали в православии“ (см. Ц. Вед. 1901, 5).—В некоторых местах, где укоренился обычай чтения псалтири по умершим черничками, последние вследствие этого иногда приобретают себе в приходе авторитет умудренных в слове Божием женщин, от псалтири переходят к разного рода отчитываниям при различных болезнях и таким образом являются главными насадителями всевозможных суеверий, примет и даже сектантских воззрений; иногда же, при личных неприязненных отношениях к родственникам умершего, отказываются читать Псалтирь и в таких случаях благочестивый обычай чтения псалтири по умершим постепенно уничтожается. Этих прискорбных явлений не было бы, если бы псаломщики не старались всячески уклониться от чтения псалтири по умершим. В былые годы обязанность этого чтения лежала на дьячках, а иногда и диаконах, и все они охотно исполняли ее, не гнушаясь ею (Ц. В. 1891, 16; сн. Полт. Е. В. 1891, 17—18). И в настоящее время было бы, конечно, лучше, если бы псалтирь по умершим читали псаломщики, но правил, делающих это чтение обязательным для псаломщиков, не имеется (см. Ц. В. 1897, 44).—В случае чтения псалтири над умершими псаломщиками, плата за это чтение принадлежит к числу личных доходов псаломщика (Ц. Вед. 1898, 38; еп. выше, 951 стр., 1 прим.).

1297

ПАНИХИДЫ И ЗАУПОКОЙНЫЕ ЛИТИИ.

на что указывает близкое сходство ее, равно как и всего чина погребения с частью всенощного бдения—утреней. Чин панихиды излржень в 14-й гл. Устава ¹). Молитвословия панихиды находятся: в Псалтири («Последование по исходе души»), в Октоихе (пред последованием субботы 1-го гласа) и в особых книжках «Последование за усопших» и «Последование парастаса, сиречь, великия панихиды, по усопшим отцем и братиям нашим и по всем православным хрпстианом преставльшимся» ²). «Последование парастаса» —самое полное ³).

Первую панихиду, которая поется в доме умершего, пока он не потребен, нужно петь по особому «Последованию по исходе души от тела», с каноном из Октоиха 8 гласа; это «Последование» находится в Следован. Псалтири и в конце Псалтири, которая, обыкновенно, читается по умершим. А последующие затем заупокойные пения состоят или из полной панихиды, или только из одной литии (о. Сильченков, 139 стр.).

Заупокойную литию (λιταὶ—усиленное всенародное моление) в Требнике указано совершать ⁴) пред выносом усопшего из дома в цер-

¹) Христиане первенствующей Церкви; по причине гонений, погребали умерших ночью. Богослужение, которым сопровождалось погребение, было в собственном смысле всенощным. С выделением богослужения погребального из всенощного, что, как известно, произошло, после умиротворения Церкви, то и другое богослужение сохранило в Православной Церкви равнозначительные названия.

²) Панихида может быть совершена соборне и без диакона, причем каждый из священников, в порядке старшинства, сам произносит ектению и следующий за нею возглас (см. Пособие, 720 стр.).—Особого чина служения панихиды по епископе (равно как и по пресвитере) нет (Ц. В. 1892, 44).—Об облачений и проч. см. ниже, табл. погреб,—Находящаяся в некоторых из указанных последований 17-я кафизма иногда, как об этом сказано в 14 гл. Устава, не поется.—На панихиде, совершаемой после вечерни, вслед за возгласом: «Благословен Бог», читается 90-й псалом, а начинательные молитвы опускаются (о. Сильченков, 137 стр.).—Служащие и молящиеся при совершении панихиды, равно как и при погребении, стоят с возженными свечами.—По объяснению Симеона Солунского, это изображает собою непрестанный Божественный сеет, которым просвещен .христианин в крещении (Нов.. Скриж.); вместе с этим (по объяснению Злат. марг.,—см. Дух. Бес. 1855, 43) свет служит „прознаменованием будущего, не вечереющаго света“ (Ц. В. 1892, 26).—Во время панихиды и литии (а также и при погребении) бывает каждение. Если иерей служит без диакона, то он имеет в руках кадило; если же и диакон участвует, то он кадит и на панихиде пред началом каждой ектении просит у иерея благословения для каждения; иерей лишь отпуст говорит с кадилом (Пособие, 719 стр.).—Малая ектения, произносимая во время панихиды, литии и погребения, состоит из приглашения к молитве («Паки и паки»...) и трех прошений. Приглашение этой ектении сопровождается однократным пением «Господи помилуй», а следующие два прошения—троекратным пением: «Господи помилуй»; последнее же прошение сопровождается пением: «Подай Господи». Это вполне ясно видно из указаний относительно этой заупокойной ектении, находящихся во всех чинопоследованиях погребения умерших, а также и из того, что первое и второе прошения этой ектении взяты из сугубой заупокойной ектении, в каковой ектении указанные прошения сопровождаются троекратным пением: «Господи помилуй» (Рук. д. с. п. 1893, 20). —См. выше, 555, 592 и 645 стр.—В пасхальную седмицу панихида, обыкновенно, отправляется так: после возгласа священника и пения «Христос воскресе» (Трижды), поется пасхальный канон; по 3-й и 6-й песни бывает малая ектения и по 6-й песни поется «Со святыми упокой»; по 9-й поются пасхальные стихиры: «Да воскреснет Бог»; потом бывает ектения за упокой: «Помилуй нас, Боже», и т. д. как обычно в панихиде (Пособие, 720 стр.; сн. ниже, «Послед. отпев. в Пасх. седм,»).—См. ниже, о поминовении усопших.

²) Это «Последование парастаса» есть не что иное, как извлечение из Требника П. Могилы. Оно издается Киево-Печерской Лаврой и С.-Петербургской Синодальной типографией. Книжку эту следовало бы иметь при каждом храме (цена 20 коп., в коленк.— 45 коп.). —В ней вместе с последованием «Парастаса» помещается: «Всенощное бдение, бываемое, о усопшем, егда во утрие погребение имать быти христианского тела, или усопшему память единому, или многим творити кто и о них потрудитеся хощет». Это заупокойное бдение начинается возгласом: «Слава Святей»; на этом бдении бывает лития; возглас: «Благословение Господне на вас», соединяет великую вечерню с утреней; на утрени бывает каждение при «Непорочных», для чего на средину поставляется панихидница (Ц. Вед. 1895; 35).

⁴) После начального возгласа на заупокойной литии читается: «Трисвятое», «Отче наш», и поются тропари: «Со духи праведных» (см. их ниже, в «Послед. погр. мир. челов.»), затем произносится, ектения об усопших: «Помилуй нас, Боже», далее следует молитва: «Боже духов», и, наконец, отпуст, а после него провозглашается: «Вечная/ память» (Пособие, 765 стр.).

1298

ВЫНОС ТЕЛА И ПОГРЕБЕНИЕ.

ковь, а также обыкновенно она служится, пока еще лежит в доме усопший, и по возвращении родных в дом после погребения ¹):

Вынос тела.

См. ниже, «Последование мертвенное мирских тел» и о погребении в неделю св. Пасхи, а также о погребении умерших от заразных болезней и о проводах тел усопших.

Участие диакона и псаломщика без священника в выносе тела умершего прихожанина из его дома в церковь имеет в основании произвол (см. выше, 747—750 стр.), а не церковное правило (см. в Требн. «Послед. мертв. мир. тел»), по которому вынос тела усопшего совершается священником с причтом (Ц. Вед. 1898, 12; сн. Ц. В. 1893,6).

Погребение.

Под именем погребения разумеется и отпевание, и предание тела усопшего земле; иногда же наименование погребения употребляется в значении только одного предания тела усопшего земле.

Так называемое „печатание“ покойников, есть обычай незаконный, нарушающий церковные правила, и суеверный по тем воззрениям, которые простой народ соединяет с этим обычаем ²) (Подол. Ε. В. 1897, 29; см. также Ц. В. 1886, 46).

¹) Кроме того, заупокойная лития служится и при других богослужениях, именно: на литургий—она как бы входит в состав ее, потому что для литии в этом случае не полагается. особого начала, не делается отпуста и не возглашается «Вечная память»; поется же по заамвонной молитве: «Со духи праведных скончавшихся», и возглашается ектения; на утрени и на вечерни лития совершается по окончании сих служб. Вообще лития совершается всегда при служении заупокойных литургий, а также—в дни, установленные Церковью для нарочитого поминовения, если где нет обычая в такие дни совершать панихиду, как службу, содержащую в себе более молитвословий (см. выше, 596, стр. и сн. 555 и 645 стр.). Лития также входит в состав погребения и панихиды: погребение начинается ею и заканчивается ею же (лития в конце погребения начинается после стихир на целование). Панихида также заканчивается литией,—в панихиде лития начинается по возгласе на «Отче наш» по 9-й песни канона (о. Сильченков, .112 стр.). —На Литий, совершаемой пред панихидой (см. в Псалт. «Последов. по исходе души»), отпуста и пения: «Вечная память», не бывает (Ц. В. 1892, 7).—Лития, совершаемая отдельно от, панихиды пред выносом тела усопшего, по опущении его в могилу и в других случаях, называется малою панихидою (Николаевский, 151 стр.).—См. выше, 748 стр.

²) Печатание умершего священники совершают на могиле умершего, погребенного без отпевания, а иногда и как, дополнение к чинопоследованию погребения. Печатание умершего состоит в следующем: совершается сначала лития, какая обыкновенно бывает при опускании гроба в могилу, потом священник касается крестообразно четырех сторон могильной насыпи, произнося слова: „печатается гроб сей (иные — „раб сей“, или — раба сия“) до будущего суда и всеобщего воскресения, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь“; другие произносят эти слова так: „печатается гроб сей по день страшного суда, во имя Отца, аминь, и Сына, аминь, и Святого Духа, аминь, ныне и присно, и во веки веков, аминь“; псаломщик, при этом поет тропарь: «Земле, зинувши» (см. этот тропарь в Требнике—в «Последов. исходя, монахов» и в «Указе о провожд. усопш. на св. Пасху»). Печатание умерших возникло на почве положенного в чине погребения обряда крестообразного метания священником земли на опущенный в могилу гроб. По воззрению простого народа, обряд этот и есть самый важный во всем чине погребения. Только под условием его совершения усопший по-настоящему, если можно так выразиться, предан земле и будет лежать в могиле; если же обряд этот не совершен—„покойник не запечатан“, он не будет лежать во гробе: „будет ходить“, нарушая ночной покой всего села, преимущественно же покой своей семьи. Право совершать это печатание, по мнению простого народа, принадлежит исключительно священнику, тогда как отпевание усопшего и проводы его до могилы может, по нужде, совершить диакон и даже псаломщик. Считая дозволительным предание усопшего земле без иерейского отпевания и обязательно необходимым непременно священником печатание умершего, простой, народ вместе с тем свободно признает возможным совершение печатания усопших после их погребения, когда священник найдет это для себя удобным. Но, так как совершать печатание (после погребения) в том виде, какой указан в Требнике для обряда крестообразного метания иереем земли на гроб, невозможно, ибо гроб уже опущен в могилу, и произносить слова: «Господня земля», уже несвоевременно, то вместо крестообразного метания земли явилось нечто подобное ему, а вместо слов: «Господня земля», составлена была особая формула. Таким образом создался обычай печатания усопших. Явился он в старину и, перехода от

1299

СОВЕРШИТЕЛИ ПОГРЕБЕНИЯ.

Прихожане об умерших в семействах их немедленно должны извещать приходских своих священников (Св. Зак. IX т., 864 ст., изд. 1899 г.).

Виновный в погребении христианина без христианского обряда, если для исполнения этого обряда приглашение духовного лица подлежащего вероисповедания не представляло особого затруднения наказывается

дедов к внукам, сохранился в практике в некоторых местах и до настоящего времени. Уклоняясь сами от совершения отпевания и заменяя его „печатанием“, священники нарушают требования церковного устава тем, что не совершается, как того требует устав, полный чин погребения, и таким образом усопший лишается тех молитв, какими Церковь умилостивляет Господа непосредственно после смерти того или другого человека, а сродники и знаемые усопшего лишаются того утешения и высокого назидания, какие предлагаются в умилительных молитвословиях и песнопениях чина. Вместе с этим, совершая „печатание“, священники нарушают то узаконение нашей Церкви, по которому богослужение должно совершаться без произвольных изменений и нововведений (Уст. Д. К. 35 ст.); между тем произнесение при „печатании“ слов: „печатается гроб сей“, как и самое „печатание“, не указано в Требнике и введено произвольно; тропарь: «Земле, зинувщи», указывается в нынешних Требниках только в чине погребения монахов и при погребении мирян в дни св. Пасхи. Кроме того, заменяя церковное отпевание „печатанием“, священники дозволяют своим пасомым предавать тела усопших земле без отпевания или же допускают совершать отпевание диаконам; но это есть нарушение или того правила, по которому погребение не должно быть допускаемо без отпевания, или того, по которому все вообще христианские требы могут быть совершаемы только священником, а не диаконом (сн. выше, 748 и 945 стр.). Наконец, не трудно видеть, что в основе рассматриваемого обряда лежит указанное выше суеверное воззрение народа на значение „печатания“; а потому священники, допускающие „печатание“, тем самым поддерживают в народе суеверие и являются виновными пред судом правил церковных, которые запрещают суеверия и возлагают заботу об их искоренении на пастырей (Подол. Е. В. 1897, 29; см. также Рук. д. с. п. 1880, 4; 1889, 5).—Относительно обстоятельств, обусловивших и доселе поддерживающих обычай „печатания гробов“, на одном из съездов духовенства Харьковской епархии было высказано, что эти обстоятельства вполне естественны. Отдаленность некоторых хуторов от приходского храма, летние дни, особенно знойные на юге, эпидемические заболевания, невозможность пастырю в определенный срок явиться в дом, где находится покойник, отсутствие каплиц или определенных мест, где бы можно было держать труп до приезда причта,—вот главные причины распространенного обычая „печатания гробов“. На ряду с этим на том же съезде было заявлено, что даже есть и другой, очень мало распространённый, способ печатания, по которому будто бы с могилы покойника родственники или знакомые почившего берут часть земли и доставляют ее приходскому духовенству, а последнее совершает над этой землей чин погребения; затем землю отвозят обратно на могилу почившего и высыпают здесь; чин погребения, совершенный над упомянутою землею, считается совершенным как бы над самим почившим. В ответ на вышеизложенное Харьковским Архипастырем, Высокопреосвящ. Арсением, было высказано, следующее: „Пастырь, старающийся «быть всем вся», примет меры во всяком потребном случае навестить пасомого и совершить ту или иную требу. И чувство, и долг должны побуждать его принесть скорбящим утешение, а прежде всего, в случае смерти его духовного чада, явиться и совершить чин погребения. Желательно, чтобы духовенство вверенной мне епархии содействовало не развитию, а, наоборот, уничтожению обычая „печатания гробов“, что же касается совершения отпевания над землею, то этому я не верю; это—нелепость“ (Собеседов. Высокопреосвящ. Арсения, Архиеп. Харьков., на XX съезде духовен. Харьк. еп., 86—87 стр.).— Достойно внимания, что у нас на севере „печатание“ умерших вовсе не практикуется. Разбросанность прихода на юге и отдаленность некоторых поселений от приходского храма ни в каком случае не может служить оправданием для допущения „печатания“ усопших. Вследствие указанной особенности наших южных приходов и установившегося воззрения народа на значение церковного отпевания, деятельность пастыря, направленная к искоренению обычая предавать земле усопших без предварительного совершения над ними священником отпевания, не всегда может достигать своей цели. Но нельзя сказать того же самого относительно обычая печатания священником умерших. Этот обычай, конечно, и не возник бы, если бы никто из священников, сам по себе или в угоду своих пасомых, не положил ему начала, а равно не мог бы и укорениться, если бы не поддерживался самими же священниками. И в настоящее время, для искоренения указанного обычая, священникам следует разъяснять своим пасомым значение и необходимость церковного отпевания усопших и объявлять всем, что просьбы о совершении печатания не могут им быть выполняемы. Думается, что такой образ действия пастыря повлияет и, на ослабление обычая предания земле усопших без церковного отпевания, не говоря уже о том, что решительный отказ священника в совершении им печатания будет равносилен отмене обычая этого печатания в его приходе.

1300

СОВЕРШИТЕЛИ ПОГРЕБЕНИЯ.

арестом на срок не свыше трех месяцев ¹) (Угол. Улож., 78 ст. изд. 1909 г.).

Приходский священник без особых законных причин (см. об этом ниже) не может уклоняться от погребения ²) по обряду Православной Церкви всякого вообще православного христианина ³). (Св. Зак. XIII т., Уст.

¹) По, разъяснению. «Цер. Вестника», этот закон применяется преимущественно в тех случаях, когда будет установлено намеренное неприглашение священника, желание обойтись без него; в некоторых же обстоятельствах (см. ниже, 2 прим. к 1302 стр.) сами духовные власти должны бывают допустить временное, так сказать, погребение без молитв священника (Ц. В. 1903, 32).

²) По разъяснению «Руководства для сел. паст.», погребение должно быть совершаемо на месте смерти данного лица, само собою разумеется, не иначе, как с участием местного причта (см. Ин. бл., 4|); иноприходный же священник может участвовать при погребении в качестве сослужителя, приглашаемого для большей торжественности погребения, но отнюдь не как самостоятельного лица, без всяких претензий на посягательство власти местного приходского иерея (сн. выше, 948 стр.).—К воспрещению духовнику почившего совершать погребение последнего не имеет оснований, если к участию в этом погребении приглашается и приходский причт (см. Ц. Вед.. 1902, 26). —Вообще едва ли может быть такой случай, когда бы приходский причт дозволил себе не согласиться, на совместное с ним служение других причтов, приглашенных к этому прихожанами, так как не предвидится благословных причин к отказу в этом совместном служении (см. Ц. В. 1900, 14).—Но, с другой стороны, отпевание в приходской церкви одним только чужеприходным причтом, с устранением местного причта, как бы ни были настойчивы требования этого родственниками усопшего, если и может быть допущено, то не иначе, как властью местного Архиерея, причем, конечно, приходской причт, при недопущении им чужого причта, не должен выходить из пределов законности и приличия и допускать соблазн среди прихожан (см. Ц.. В. 1903, 12).—В том случае, если бы родные или другой кто пожелали, перенести тело умершего из одного села в другое (в пределах одного и того же уезда), с особою торжественностью (см. Ин. бл., 21), то на сие следует испрашивать разрешение, если не епархиального Архиерея и губернатора, то ближайшего благочинного и такового же пристава,—и затем уже как родные, так и священники должны действовать согласно их указанию и распоряжению (Рук. д. с. п. 1887, 47; сн. ниже, о перевез. мертв. тел).—Если Домовая церковь при фабрике не имеет своего кладбища, то причт сей церкви не может быть лишен правя хоронить умерших рабочих фабрики на местном приходском кладбище, а равно и служить на их могилах по просьбам родных, панихиды (Ц. Вед. 1897,14).—Подольским епархиальным начальством было сделано по епархии распоряжение, по которому если родственники умершего по каким бы то ни было причинам пожелают внести усопшего вместо приходской в кладбищенскую церковь и там отправить заупокойную по нем литургию, и погребение, то таковые должен совершать причт того прихода, в котором жил усопший, а не кладбищенский, могущий лишь соучаствовать в литургии и погребении по желанию родных умершего, при чем парча с гроба должна поступать, в пользу приходской церкви, если не будет прямо назначена в Кладбищенскую; священники прихода, в коем жил усопший, имеют право и на совершение по нем панихид на кладбище (Подол. Е. В. 1893,12; сн. ниже, о помин. усопш.).— Все члены причта обязаны участвовать в совершении погребения (см. выше, 946 стр.).—Подольским епархиальным начальством было воспрещено погребать младенцев без присутствования при оном причетников (Под. Е. В. 18,92, 35).

3) По 859-й ст. Уложения о наказаниях, священник, который будет уклоняться от погребения умеющего, не имея к тому причин законных, подвергается за сие исправительному наказанию по распоряжению, своего духовного начальства (Ул. о нак., 859 ст., изд. 1885 г,); до Уставу Дух. Конс., священнослужители и причетники виновные в неисправности по совершению богослужения и треб, исправляются монастырским подначальством и другими средствами (Уст. Д. К., 191 ст.).—Лица, умершие скоропостижно без покаяния, не лишаются христианского погребения (Ц. Вед. 1898, 14—15: сн. ниже, 1303—1306 стр.).—Казалось бы должно лишать христианского погребения тех, которые хотя и считались православными христианами, но никогда не ходили и церковь, не бывали у исповеди и пред смертию не удостоились христианского напутствия; но если при жизни своей, они не были отлучены от Церкви законною властью, то после своей смерти они стоят вне сyда человеческого и являются ответственными пред СудомБожиим; а потому, не прав будет тот священник, который по своему собственному суду и усмотрению вздумают лишать таковых усопших христианского погребения, так как они не подходят к разряду тех, которые по закону лишаются погребения (Рук. д. с. п. 1864,18; 1898, 2; Практ. Рук., 302 стр.; Ц. В. 1008, 23; сн. Тайн. испов., А. Алмазова. 2. т. 343-345, 425-426 стр.).—По законному порядку, лишить обряда православного погребения можно лишь того из отступников, чье отступничество надлежаще удостоверено, т. е. если он осужден как отступник (Ц., В. 1898, 1: см. также 1906, 20; см. выше, 1 прим. к 1109 стр.); относительно же погребения тех, чье отступничество явно,

1301

ЛИЦА ПОГРЕБАЕМЫЕ.

Врач., 718 ст., изд. 1905 г. ¹); Уст. Д. К., 191 ст.).—Сн. выше, 945—950 стр.

Вообще погребение без отпевания не должно быть допускаемо ²) (см. Бол. Требн., 29—33 гл.; Ук. Св. Син. 1862 г., 28 авг., 4351 №, на имя Донского Преосвященного), за исключением некоторых случаев (см. об этом ниже).

но формальное отлучение кого еще не состоялось, следует обращаться к местному Преосвященному и действовать согласно его распоряжению.

¹) В дальнейшем тексте Устав Врачебный цитируется нами тоже по его изданию 1905 г., но, в целях сбережения места, без обозначения указанного года издания.

²) В Курской епархии в 1888 г. Е. Н. строго было подтверждено причтам, что они обязаны отпевать тела умерших при погребении иге, а не откладывали бы отпевания над ними до другого времени и не дозволяли бы своим прихожанам хоронить умерших без причта и притом не на отведенных для сего кладбищах, а в садах и огородах и других законом воспрещенных местах (см. Ц. В. 1889, 1).—При рассмотрения представленных одним из благочинных Уфимской епархии в местную Дух. Консисторию метрических книг, оказалось, что книги благочиния вообще ведены правильно, за исключением книг самого же благочинного, где в последней графе в 3-й части имеются такие отметки: № 7 жен. пола „по панихиде близкими родными на местном кладбище“,—стало быть, чин погребения, положенный по уставу Церкви, не был совершен вовсе, и притом непонятно, почему умершие хоронятся после панихиды, а не после отпетия; таких отметок в книге довольное количество. В той же части под № 11 муж. пола написано: ,по отлучке священника похоронен близкими родными на местном кладбище“; под № 14 муж. пола, под №11 женск. пола и под другими имеется: „умершие похоронены близкими родными на кладбище“,— стало быть, многие умершие лишены, без всякого основания, не только христианского погребения, но и панихиды. Означенные опущения Консисторией были поставлены на вид благочинному, а со стороны Преосвященного была сделана резолюция: „обратить особенное внимание и священникам предписать, чтобы они на время отсутствия своего приходы свои поручали соседним священникам. Если же и сих не будет дома, то покойников, предавших уже земле, всенепременно отпет по христианскому обряду, изложенному в Требнике. Слышу, что некоторые священники не обязывают вносить покойников в церковь, ходя бы они были подле самой церкви, но отпевают в домах и тем поддерживают существующие между новокрещенными инородцами суеверия“ (Уфим. Е. В. 1891, 2).—Полтавским епархиальным начальством было предписано духовенству епархии, чтобы оно непременно в свое время совершало положенный чин отпевания в церквах преимущественно, а при отдаленности и других затруднительных случаях—в домах, чтобы приходские священники, не дозволяя родственникам умерших погребать их без церковного чана отпевания, своевременно совершали церковное отпевание над самими умершими, а не над могилами их за исключением случаев непреодолимого к тому препятствия; благочинные же должны доносить епархиальному начальству о нарушителях приведенного предписания и в своих годовых отчетах обозначать, всеми ли священниками своевременно совершается чин погребения (Полт. Е. В. 1891, 19, 20).— Черниговским епархиальным начальством было предписано духовенству епархии, чтобы он, под опасением строгого, взыскания, не допускало погребения умерших без отпевания (Ц. В. 1894, 38).—Относительно отправившихся на заработки в далекие степи и так, после кончины, похороненных безе отпевания, Самарской Дух. Консисторией было разъяснено духовенству епархии, что заочное погребение может быть допущено только в крайних случаях, к числу которых следует отнести и те, когда кто-либо из православных христиан умрет вдали от церкви и будет похоронен, за неимением священника, без христианского погребения самими родственниками умершего и другими лицами в таком случае священник может впоследствии заочно совершить чин погребения по умершем и записать его в метрические книги; но то и другое может он допустить только тогда, когда ему будет предъявлено удостоверение от сельского или полицейского старосты, или от хуторского полицейского, сотника, или от других каких волостных и сельских властей о дне и причине смерти и предании умершего земле (см. Ц. О. В. 1878, 148; сн. Ц. В. 1886, 21).—Той же Духовной Консисторией было подтверждено, к точному и неукоснительному исполнению, приходским священникам, чтобы они не разрешали хоронить умерших младенцев без совершения над ними обряда погребения по чину Православной Церкви, каковой чин в некоторых приходах епархии совершался, смотря по удобству для причта, после предания земле младенца; причем было сделано предупреждение, что за такие действия, совершенно противные правилам церковным и законам гражданским, священники будут подвергаемы строгой ответственности (Самар. Е. Б. 1892, 19).—В Астраханской епархии (см. Распор. Астрах. Дух. Конев Рук. д. с, п. 1886, 51) умерших младенцев у прихожан, живущих в степи на хуторах, было дозволено отпевать заочно в церкви, но только тогда, когда действительно хутора находятся в далеком расстоянии от прихода, и когда родителями умерших младенцев будут представлены от местных сельских властей удостоверения о времени смерти младенцев и о том, что младенцы, которых они просят отпеть заочно, умерли естественной смертию; после же совершения отпевания записывать их в

1302

ЛИЦА ПОГРЕБАЕМЫЕ.

Погребение арестантов, умирающих во время следования по этапам, возлагается на местные начальства тех селений, где умрет арестант ¹) (Св. Зак. XIV т., Уст. о Ссыл., 100 ст., изд. 1009 г ).—В случае смерти дитяти, находившегося в деревне или селе на воспитании кормилицы, кормилица и воспитатели должны доставить его для погребения в приходскую церковь²); священник, по совершении погребения, записывает о том в выдаваемую каждой кормилице из конторы богоугодных заведений книжку, означая прописью день смерти; книжка должна быть доставлена непременно в контору богоугодных заведений (Прав. в означ. кн.; см: Практ. Рук., 297 стр.).

метрики обыкновенным порядком, а удостоверения хранить, как оправдательные документы, при метрических книгах в церковном архиве; без представления же означенных удостоверений в отпевании отказывать (см. также ниже, 2 примеч.).—Калужским епарх. начальством было объявлено по епархии, что ни под каким видом и оправданием не должно практиковать допускаемого некоторыми священниками противного уставам Православной Церкви обычая отпевать заочно умерших детей, не говоря уже о взрослых, тем более чужеприходных, под опасением строжайшей ответственности по закону (см. Рук. д. с. п. 1886, 51).—Долг священника в отношении к самовольному, в недозволенное время и без участия причта, погребению скоропостижно умершего состоит в заявлении благочинному и полицейскому приставу о таком погребении; дальнейшие же доносы излишни (Ц. Вед. 1896, 10).

¹) Потребные на погребение арестанта деньги заимствуются, в том количестве, какое определяется по табелям гражданским больницам за погребение умерших в них арестантов (Уст, Сод. Страж., изд. 1890 г., ст. 253 и 254), из сумм, находящихся при волостных правлениях, с возвратом тех денег из местных казначейств, которые должны отпускать оные немедленно по предъявлении свидетельства о погребении арестанта (Св. Зак. XIV т., Уст. о Ссыл., 41 ст., изд. 19Д9 г.).—В Требнике митр. П. Могилы о погребении бедных говорится; „аще от нищих кто умрет или по нем ничтоже останет, или только мало, яко своим его иждивением не может погребен быти, всяко должен есть епархиальный священник не точию туне провод совершити, но и ковчег, си есть трунну свеща своим иждивением сооружити; священникам бо о умершем тщание творити и прилежати достоит“.—К пожертвованиям на погребение таких лиц сельский священник может, конечно, приглашать и своих наиболее состоятельных прихожан, а где есть приходское попечительство, там оному вменяется в обязанность заботиться о погребении неимущих (см. Полож. о прих. попеч., 5 ст., 5 п.).— Расходы на погребение бедных, прибывающих в города и умирающих там скоропостижно, за исключением неизвестных людей, умирающих в полицейских помещениях или находимых мертвыми вне жилищ, погребение коих возлагается на полицию, производятся из городских доходов на том же основании и в том же размере, как на погребение умирающих в больницах (Уст. Врач., 716 ст.).—О каждом умершем солдате госпитальное начальство немедленно дает знать как начальнику его в полку, батальоне или батарее, так и родственникам его, если последние по месту расстояния могут прибыть к его погребению. К выносу умершего из госпиталя в полковую церковь, к участию в заупокойной о нем, литургии, к отпеванию и проводам на кладбище назначается особая: команда из товарищей и начальника (ротного командира) почившего солдата. Полковой священник, при участии певческого хора, совершает безвозмездно об умершем раннюю литургию, отпевает его с возможною торжественностью и сопровождает его, вместе с хором и воинскою командою, до определенного места (В. В. Д. 1890, 14).—Указом Св. Синода от 19 янв.—4 февр. 1896 г., за & 157, определено, чтобы церковные причты, погребающие нижних чинов запаса армии и флота, сообщали подлежащим волостным правлениям или уездным полицейским управлениям, по принадлежности, выписки из метрических книг об умерших нижних чинах в тех случаях, когда при погребении причтам не были представлены на сих лиц увольнительные из войска билеты, на которых должны быть делаемы священнические удостоверения о смерти означенных в сих билетах лиц.—Херсонским епархиальным начальством в 1897 г. было вновь подтверждено духовенству епархии о немедленном доставлении в подлежащие управления сведений об умерших чинах запаса армии, тотчас после их смерти, делая об этом надписи на предъявленных им билетах или же посылая метрические выписки о смерти сих лиц, под опасением, что за неисполнение сего весьма важного распоряжения виновные будут подвергаться строгой законной ответственности (Херс. Е. В. 1897, 18; см. подобное же распоряж. Новгор. епарх. начал. в Новгор. Е. В. 1898, 23).—Непременно следует делать надпись о смерти и погребении на документах всех умерших и отсылать их в то учреждение, из которого они выданы (Ц. Вед. 1895, 38).

²) Если бы по каким-либо причинам, напр.: по разлитию рек, распутице и т. п., невозможно было доставить означенного умершего ребенка в церковь, то воспитатели и кормилицы, доводя до сведения хуторских приказных (ныне поселковых атаманов) или сельского старосты, погребают умершего установленным порядком на

1303

ЛИЦА ПОГРЕБАЕМЫЕ.

В случаях насильственной или внезапной смерти кого-либо, священник не может предавать земле тело такого" умершего, не получив установленного законом на эти случаи полицейского свидетельства. По существующим постановлениям, запрещается, под опасением ответственности по законам уголовным ¹), прежде осмотра судебно-медицинского, предавать земле следующие трупы: 1) тела умерших вскоре после наружного механического насилия, от ушиба, от раны, от падения с значительной высоты и т. п.; 2) тела умерших скоропостижно, с необыкновенными припадками, подающими повод к подозрению в отраве; 3) тела умерших по наружном употреблении вредных паров, мази, ванн, умываний, пудр и т. п.; 4) найденное мертвое тело с знаками наружных насилий или без оных ²); 5) вообще тела людей, бывших, по-видимому, здоровыми и умерших скоропостижно от неизвестной причины³); 6) найденное мертвое тело новорожденного младенца; 7) также в тех случаях, когда есть подозрение в умышленном умерщвлении и изгнании плода ⁴), и 8) когда возникнут жалобы о при-

хуторском или сельском кладбище и, взяв от поселковых властей записку о дне смерти и погребении дитяти, представляют оную в удобное время приходскому священнику, который, отслужив погребение по умершем ребенке, выдает метрическую выписку о смерти его по принадлежности (Прав. в выдав. кормил. из конт. богоуг. завед. книж.).—По поводу того, что одним из священников Орловской епархии, по неведению, был похоронен по христианскому обряду умерший младенец иудейского вероисповедания, бывший на воспитании у одного из его прихожан, Орловским епархиальным начальством было постановлено означенному священнику сделать чрез благочинного строгое внушение, чтобы он на будущее время был осмотрителен, и во избежание повторения таких случаев было объявлено всем причтам церквей епархии, чтобы они непременно требовали от своих прихожан, принявших детей на воспитание, удостоверения или метрические выписи, а в случае непредставления таковых доносили бы епархиальному начальству на особое рассмотрение (Орл. Е. В. 1891, 10).

¹) Кто мертвого похоронит прежде судебно-медицинского осмотра тела в таких обстоятельствах, когда законом сие не дозволено, тот подвергается за сие и денежному взысканию не свыше 300 рублей, или аресту от 3 недель до 3 месяцев. Но если будет дознано, что он учинил сие с намерением скрыть следы смертоубийства, то он в сем случае, смотря по обстоятельствам дела, наказывается как пособник в содеянном смертоубийстве или же укрыватель оного, по правилам, в статьях 121 и 124 сего Уложения постановленным (Улож. о наказ., 860 ст., изд. 1885 г.; сн. Угол. Улож., 171 ст., изд. 1903 г.).

²) Когда в поле, в лесу, или же в ином месте, найдено будет мертвое тело, то сотский, осмотрев и заметив имеющиеся на оном знаки, доносит о том немедленно становому приставу; к телу же приставляет стражу из поселян, под надзором десятских, и велит его хранить в удобном и безопасном месте до приказания. Между тем он старается узнать, кто был умерший, и не подозревается ли кто в убийстве его, и о сем, по прибытии станового пристава или судебного следователя, также ему доносит. В случае скоропостижной или почему-либо иному возбуждающей подозрение смерти, десятские доносят об оной сотскому, а сей последний становому приставу, оставляя тело под надлежащим присмотром (Св. Зак. II т., Общ. Учр. Губ., 821 ст., изд. 1892 г.).

³) В 3-й части метрической книги, в графе: „от чего умер“, не должно писать: „от неизвестной причины“. Если бы действительно оставалась неизвестною причина смерти, то священники только могут и на основании 715 ст. Уст. Врач. и 860 ст. Ул. о нак. (см. эти статьи выше) даже должны доводить об этом до сведения полицейско-медицинской власти и затем относительно погребения и записи в метриках такого покойника поступать согласно с тем, как будет объяснено в отношении полицейско-медицинской власти (см. Права и обязан. пресв., Π. П. Забелина, 436 стр.).

⁴) По разъяснению некоторых, младенца, которого мать прислала или бессознательно задушила во время сна, можно погребать и без судебно-медицинского осмотра, если мать искренно и с раскаянием сознается в своем невольном убийстве, и нет причин подозревать ее в умышленном умерщвлении своего дитяти, потому что невольное убийство в бессознательном состоянии есть преступление, не вменяемое и не подлежащее судебной каре, а ведет за собою лишь ответственность по церковным законам—требует очищения совести виновного церковною епитимией, по усмотрению священника (Смол. Е. В. 1879 г.; Права и обязан. пресв., Π. П. Забелина, 277 стр.; см. также Ц. В. 1909, 33). Действительно, по Уложению о наказ., „кто случайно, ,не только без намерения, но и без всякой с его стороны неосторожности, причинит смерть человеку, тот не подвергается за сие наказанию, и самое церковное покаяние может быть на него наложено не иначе, как по собственному его желанию или особому постановлению духовного начальства его“ (Ул. о нак., 1470 ст., изд. 1885 г.). Под эту статью подходит указанный выше случай

1304

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

ключившейся смерти от непозволительного лечения лицами, не имеющими права на производство врачебной практики ¹) (Уст. Врач., 715; см. также 1193 ст.). Сюда относят также тела замерзших, утопших и т. п. (см. Св. Зак. II т., Общ. Учр. Губ., 751, 752 ст., изд. 1892 г.). Все тела подобного рода умерших не погребаются без свидетельства городской или сельской полиции ²), которая даст от себя ведение на имя священника (сн. ниже, о погреб. самоубийц) с позволением предать тело земле ³) (Ук. Св. Син. 1828 г. 1 март.; Ин. бл., 16, прим., 3 п.). Вообще

задушения ребенка, как такое смертоубийство, которое законом не вменяется в преступление. Во так как „исследование насильственной и вообще нечаянной смерти“ принадлежит к предметам ведомства полиции (Св. Зак. II т., Общ. Учр. Губ., 681 ст.. 11 п., изд. 1892 г.), то погребать в указанном случае ребенка без дозволения полицейской власти священник едва ли в праве.

¹) Этим узаконением строжайше запрещается священнослужителям погребать без предварительного полицейского осмотра тела лиц, хотя бы пред смертию и успевших причаститься св. Таин, по скончавшихся от какой-либо насильственной неестественной смерти; причем в указанной статье содержится и подробный перечень всех умерших неестественною смертию (Рук. д. с. п. 1888, 7).—По разъяснению «Цер. Вестника», согласию указанному перечню, священник не может беспрепятственно совершать погребение в том случае, если смерть насильственна, хотя она и не есть следствие преступления, напр., при падении с значительной высоты, от машин, взрывов и т. п. (Ц. В. 1892, 37). — Если, напр., умерший два или более месяца до смерти упал с дерева или высокого здания и получил тяжкие увечья, последствием которых была чахотка и, наконец, смерть, то, по разъяснению же «Цер. Вестника», право священника погребать такого умершего без сношений с полицией—несомненно, так как по смыслу закона священник не может погребать без сношения с полицией в подобных случаях только тогда, когда смерть последовала непосредственно или вскоре за падением, и вмешательство полиции в последних случаях необходимо для установления того, случайно, или с намерением самоубийства произошло падение, или, наконец, не скрывается ли в данном случае какого-либо преступления; очевидно, что ничего подобного в указанном случае нет (Ц. В. 1894, 8). —Если умерший месяца за два до смерти был избить, от чего и произошла болезнь, приведшая к смерти, или если умерший покушался на самоубийство, причинил себе тяжкие раны, следствием которых была болезнь, продолжавшаяся три месяца, причем болящий был приобщен св. Таин, то в этих двух случаях, по разъяснению того же «Цер. Вестника», следует обратить внимание на то, доходило ли дело о драке или самоубийстве до полиции или суда; если доходило, то, конечно, и похоронить таких лиц можно только по сношении с полицией; но, с другой стороны, нельзя рекомендовать хоронит без сношения с полицией и в том случае, если дело до полиции не доходило, так как тут священник может подлежать ответственности за сокрытие следов преступления. Что же касается записи в метрику при указанных случаях, то в этой записи должно обозначать ту болезнь (если, конечно, она известна), от которой непосредственно и последовала смерть, или же указывать: „от болезни, происшедшей от падения, побоев, ран“ и т. п„ причем, если было сношение с полицией и от нее получено разрешение, об этом должно быть упомянуто, с указанием месяца, числа и № отношения (Ц. В. 1894, 8).

²) Освидетельствование тел умерших скоропостижно или неестественною смертию лежит на обязанности полиции (и городах—городской, в уездах —общей, чрез станового пристава), которая и дает ведение от себя священнику. Кроме того, так как чины жандармских полицейских управлений железных дорог по отношению преступлений и проступков, совершающихся в районе их действий, вполне заменяют общую полицию (Выс. утв. 19 мая 1871 г. Прав. о порядке действ. чин. корп, жанд., 11 п.), то и ведения чинов корпуса жандармов, в вопросе о погребении умерших, также обязательны для священника, как и ведения общей полиции. Но ни в каком случае священник не может довольствоваться по вопросу о погребении скоропостижно умерших сообщениями от полицейских урядников (Опр. Харьк. губ. правл., сообщенное Харьк. Дух. Консист. к свед. местного духовен.; см. Харьк. Е. В. 1879, 22).—По разъяснению «Цер. Вестника», лучше будет, если священник, в случае представления ему удостоверения от волостного или сельского правлений о том, что правлению хорошо известно о естественности смерти скоропостижно умершего, потребует предоставления разрешительной на погребение такого умершего бумаги от станового пристава (Ц. В. 1893, 45). Но так как выдача бумаг, разрешающих хоронить таковых умерших (как об этом говорится и в приведенном разъяснении «Цер. Вестника»), предоставлена законом общей полиции, а не органам крестьянского самоуправления, то священнику не только лучше, а необходимо потребовать в указанном случае представления разрешительной бумаги именно от полиция (см. Св. Зак. II т„ Общ. Гос. Учр., 681, 751, 752 ст., изд. 1892 г.; XVI т„ 2 ч., Зак. о Судопр. по дел. о прест. и прост., 43 ст., изд. 1892 г.).

³) Если по обстоятельствам смерти, обстановке, в которой найден труп, наружному его виду или по другим имеющимся у полиции сведениям не представляется

1305

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

священникам следует иметь в виду, что к предметам ведомства полиции относится: „осмотр мертвых тел, находимых на дорогах и в других местах; исследование насильственной и вообще нечаянной смерти“¹) (Св. Зак. II т., Общ. Гос. Учр.. 681 ст., 11 п., изд. 1892 г.).

По 751-й ст. И т. Св. Зак., „становой пристав наблюдает, чтобы умершие скоропостижно ²), равно и мертвые тела, найденные на дорогах.

никакого основания сомневаться в том, что смерть последовала от естественной причины (напр. от болезни, старости, удара молнии), вследствие собственной неосторожности умершего или вообще такой случайности, в которой нет ни умысла, ни неосторожности со стороны кого-либо постороннего (напр., смерть от огня, от воды, повреждений, причиненных животным, от падения с высоты, от собственного выстрела и проч.), то полиция, не сообщая о случившемся судебной власти, делает распоряжение о предании трупа земле; при этом полиция, производя о причинах смерти дознание, обязана выяснить, не была ли смерть потерпевшего последствием чьей-либо неосторожности и совершенного без всякого умысла на лишение жизни нарушения постановлений, ограждающих личную безопасность и общественный порядок, напр., устава строительного, пожарного и т. п. (Инструкция чинам полиции Окр. Харьк. Суд. Палаты, со ставл. прокур. В. Давыдовым, 87—88, 90 стр.).

¹) Об умерших скоропостижно, а равно о мертвых телах, найденных на дорогах, полях, лесах, при реках и в других местах, полиция обязана исследовать, точно ли и от чего последовала внезапная смерть, и если обнаружатся видимые и весомнеиные причины естественной смерти, то полиция дозволяет предание тела земле и представляет составленный об осмотре и произведенном исследовании акт в Полицейское Управление; акты сии должны быть прочитаны родственникам и домашним умершего, или домохозяевам и двум или более соседям, или же городским и сельским начальникам, которые обязаны своего подписью засвидетельствовать, что акты сии были им прочитаны; в случае сомнения о действительной причине смерти, означенные лица могут изложить под актом свои сомнения (Св. Зак. XVI т., 2 ч., Зак. о Судопр. по дел. о прест. и прост., 43 ст., изд. 1892 г.).

²) По действующим постановлениям, священник не должен уклоняться от погребения умершего, если не имеет к тому законных причин (Ул. о нак., 859 ст., изд. 1885 г.), и приступать к погребению, если такие причины существуют (там же, 860 ст.). В 715 и 1193 ст. Уст. Врач. перечислены те случаи, когда священник не может совершать погребения без предварительного судебно-медицинского осмотра. По-видимому, это перечисление дает право священнику, по истечении узаконенного срока, погребать по-христианскому чиноположению, без ведения от полиции, тех умерших скоропостижно, а, следовательно, и без напутствования св. Тайнами (кроме тел найденных, утопших и т. п.), которые умерли смертию естественною (и которые, следовательно, не носят на себе признаков самоубийства или насильственной смерти и не возбуждают своей смертию никакого подозрения). Но тем же законом, где делается упомянутое перечисление, воспрещается погребать „вообще тела людей, бывших, по-видимому, здоровыми и умерших скоропостижно от неизвестной причины“ (Уст. Врач., 715 ст., 5 п.), или, по другой редакции, „если по-видимому здоровый человек умер скоропостижно от неизвестной причины“ (там же, 1193 ст., 5 п.); поэтому в том случае, в котором хотя бы и не усматривалось подозрений в самоубийстве или насильственной смерти, но причина скоропостижной смерти неизвестна,—погребать такого умершего без установленного полицейского свидетельства не безопасно, так как, в случае даже простой ошибки в признании такой смерти естественною, виновным в совершении подобного рода погребения угрожает тяжкая ответственность (см. Рук. д. с. п. 1888, 7; Ц. В. 1888, 5; 1893, 38). Но, если бы даже и не произошло указанной ошибки, священник все-таки, в случае погребения им скоропостижно умершего без сношения с полицией, подлежит ответственности за превышение своей власти. Кроме приведенной ссылки на 5-й п. 715-й и 1193-й ст. Уст. Врач., относительно умерших скоропостижно должно быть принято во внимание: а) что исследование случаев, нечаянной смерти“ относится к предметам ведомства полиции (см. на 1304—1305 стр. 681 ст. II т.); б) что становому приставу вменено в обязанность наблюдать „чтобы умершие скоропостижно не был и погребаемы без надлежащего разрешения“ (см. выше. 751 ст. II т. Св. Зак.); в) что нижние чины уездной полиции наблюдают, чтобы не были погребаемы тела внезапно умерших, прежде разрешения сего, по надлежащем осмотре судебным следователем или становым приставом (Св. Зак. II т„ Общ. Губ. Учр„ 822 ст., изд. 1892 г.); наконец, г) и по Инструкций благочинному приходских церквей последний должен наблюдать, „не погребаются ли скоропостижно или другою внезапною смертию умершие без свидетельства градской или земской полиции“ (Ин. бл„ 16 §, 3 п.). Таким образом выходит, что всех умерших скоропостижно и внезапно священнику не следует погребать без установленного полицейского свидетельства.— Пермским епар. начальством было предписано духовенству епархии, чтобы относительно умерших скоропостижно или насильственною смертию было показываемо в подлежащей графе метрической книги, что погребение совершено по отношению такого-то полицейского

1306

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

в полях, лесах и при реках ¹), не были погребаемы без надлежащего разрешения ²) (Св. Зак. II т., Общ. Учр. Губ., 751 ст., изд. 1892 г.). Если будут, по достоверным свидетельствам, признаны видимые и несомненные причины смерти, как-то: поражение молнией ³), нечаянный ушиб, чрезмерное употребление крепких напитков, угар, утопление, самоубийство от известного уже помешательства ума и тому подобные, то становой пристав, удостоверяв в том, дозволяет предать тело земле ⁴) (там же, 752 ст.).

Принятие св. Тайн пред кончиною не может служить препятстви-

места или лица судебного ведомства, с указанием месяца, числа и № бумаги (Инстр. для правил. вед. и пров. метрич. кпиг в Перм. еп.; см. Влад. Е. В. 1898,. 6).—Если в бумаге полицейского пристава или судебного следователя о. погребении скоропостижно умершего не указана причина смерти, то следует, при записи в третью часть метрики, в графе: „от чего умер“, отмечать: «причина смерти не указана в такой то бумаге“ (Ц. Вед. 1896, 50).

¹) При метрической записи погребения умерших, трупы которых предварительно подвергнуты были судебно-медицинскому осмотру, следует делать ссылку на документ, на основании которого они погребены (Практ. Рук., 300 стр.).—При погребении найденных мертвых тел следует отмечать в метрической книге день, в который найдено тело, и день отпевания, если таковое было совершено (Ц. Вед. 1896, 36).

²) Вышеприведенные гражданские узаконения ничего не говорят об умерших без исповеди; указом же Св. Синода от 1 мар. 1828 г. не дозволяется, и умерших без исповеди погребать без установленного полицейского свидетельства. Но, по разъяснению некоторых, не только можно, а и должно погребать без предварительного судебно-медицинского осмотра умерших без исповеди (нескоропостижно), если не усматривается причин, по закону воспрещающих погребение, и если. священнику было известно, что скончавшийся без напутствования был прежде нездоров, или когда домашние и соседи, а также полицейский сотник будут удостоверять, что умерший без напутствования был нездоров продолжительною болезнью (Права и обязан. пресвит., Π. П. Забелина, 277 стр.); причем священнику, в ограждение себя, следует заручиться письменным удостоверением указанных лиц, что умерший скончался нескоропостижно.—Точно так же и Рязанской Духовной Консисторией было разъяснено духовенству епархии, что приходский священник (в виду того, что он может и должен знать как о нравственном состоянии, так и о состоянии здоровья своих прихожан) может погребать тела умерших без исповеди и св. причастия, если не встретится других законных препятствий; но только в этих случаях нужно требовать от домашних умершего и соседей, а также и полицейского сотника письменную подписку, удостоверяющую, что умерший скончался нескоропостижно (см. Ц. В. 1879, 38).—Само собою разумеется, что если у священника явится подозрение в неестественности смерти какого-либо лица, что даже и в том случае, если бы это лицо и было им напутствовано св. Тайнами, ему следует заявить о своем подозрении полицейской власти.—По разъяснению «Цер. Ведомостей», в погребению умерших без напутствования св. Тайнами, а также младенцев, умерших вследствие каких-либо несчастных случаев, если при .этом отсутствует указание на умышленное причинение кем-либо смерти, не имеется препятствий и без судебно-медицинского осмотра трупов (Ц. Вед. 1902, 43).—В 3-й части метрической книги, в графе: „кто исповедывал и приобщал“, обязательно должно обозначать именно того священника, который действительно напутствовал умершего (см. подр. Права и обязан. пресв., Π. П. Забелина, 438—439)—Если умерший не был исповедан и приобщен, то так должно и писать (Ц. В. 1893, 41).

³) По разъяснению «Цер. Ведомостей», убитых молнией, при отсутствии свидетелей сего, нельзя предавать земле без ведома полиции (Ц, Вед. 1896, 3); но в вышеприведенной 752-й статье II т. Св. Зак. говорится о дозволении станового пристава на предание земле пораженного молнией без указания на то, были или нет при этом поражении свидетели.—Сн. на 1308 стр. о мнимой смерти.

⁴) В предотвращение случаев отказа приходских священников от предания земле, по христианскому, обряду, скоропостижно умерших от излишнего употребления вина и т. п., на основании сообщения местной полиции о беспрепятственности с ее стороны к исполнению над умершими обряда погребения, хотя и без докторского свидетельства, Симбирским епарх. начальством было объявлено духовенству епархии, чтобы оно согласно с 752-ю ст. Общ. Учр. Губ., в случаях поступления (письменных) требований полицейских чинов о предании тел скоропостижно умерших земле по христианскому обряду, без замедления исполняло таковые требования (Симб. Е. В. 1898-, 6).—Вообще когда становой пристав или следователь выдают удостоверение к погребению до христианскому обряду умершего внезапно, священнику остается лишь похоронить умершего, под страхом в противном, случае ответственности (по 859 ст. Ул. о нак.) за неосновательный отказ в погребении (Ц. В. 1895,» 3).—Об опившихся спиртными напитками см. также ниже, о. погреб. самоубийц.

1307

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

ем к судебно-медицинскому вскрытию тела умершего ¹) (Цир. Мин. В. Д. 1865 г., 15 янв.).—Вскрытие мертвых тел священников, диаконов и монахов в случаях, определенных Уставом Врачебным (ст. 715 и 1193, изд. 1905 г.), допускается на общем основании с соблюдением лишь того правила, что к осмотру и освидетельствованию мертвых тел священнослужителей и монашествующих приглашается местный благочинный или настоятель монастыря, смотря по тому, к какому из сих сословий принадлежало лицо, умершее насильственною смертию (Св. Зак. XVI т., 1 ч., Уст. Угол. суд., 339 ст., изд. 1892 г.; сн. Ук. Св. Син. 16 янв. 1861 г.).

Запрещается, за исключением некоторых случаев (см. об этом ниже), предавать земле умерших всякого возраста (следовательно и младенцев) прежде истечения трех суток ²) по удостоверении в смерти ³) (Уст. Врач., 713 ст.); но требование закона хоронить после удостоверения в смерти ⁴) и долг человеколюбия должны заставить

¹) Судебно-медицинское вскрытие мертвого тела производится по формальному требованию судебного следователя и полицейской власти.—Во всех тех случаях, в которых, согласно 715 и 1193 ст. Уст. Врач. (см. выше, 1303 стр.) определено производить судебный осмотр тела, не должно предпринимать никакого предварительного над оным исследования, могущего воспрепятствовать формальному свидетельству (там же, 1195 ст.).—Ко вскрытию мертвого тела ни в каком случае не должно приступать прежде истечения 24 часов после смерти, исключая только, когда беременная женщина на второй половине своей беременности скоропостижно умерла, ибо в сем случае, для спасения плода и окрещения оного, должно произвести цесарское сечение, со всеми предосторожностями, какие при сем обыкновенно наблюдаются у живых (там же, 1197 ст.) —Вскрытие тел производить не должно при малейшем сомнении в действительной смерти, к которому подает повод отсутствие известных признаков истинной смерти; само собою разумеется, что в таком случае надлежит употреблять возможные средства к оживлению тела (там же, 1211 ст.).--Так называемое бальзамирование не воспрещается частным лицам; тела же усопших Высочайших Особ обязательно бальзамируются (Энциклопед. Словарь Брокгауза, 47 вып., 42 стр.).—Относительно вскрытия мертвых тел в учебных и научных целях , см. Ц. Вед. 1892, 47.

²) Закона, разрешающего погребение младенца, умершего не от заразительной болезни, ранее трех суток, нет (Ц. Вед. 1896, 1).

³) В 3-й части метрической книги следует показывать месяц и день отпевания (Ц. Вед. 1896, 36), конечно, те, в которые действительно последовала смерть и было совершено погребение.—Если умершие в декабре отпеты в январе следующего года, то в графе дня смерти показывается декабрь (Влад. Е. В. 1898, 6).

⁴) Прихожане во многих местах, по давней привычке, не желают держать тела умерших, не погребая, даже одних суток; причем настойчиво пристают, а иногда, с угрозами жаловаться начальству, требуют священника отпевать умерших несвоевременно, когда они пожелают; объявления же распоряжений начальства по сему делу считают произвольным нововведением священника, почему бывают случаи своевольных и несвоевременных погребений ими тел без отпевания, и это именно потому, что им подлинно неизвестны законы и распоряжения начальства о времени для погребения тел умерших; нежелание многих священников входить с прихожанами в пререкания, иногда и поблажки им, часто служат нехорошими примерами в оправдание таковых их привычек и незаконных притязаний. В виду этого в Могилевской епархии, согласно просьбе местного Преосвященного, г. губернатором от 16 окт. 1897 г. было сделано предписание г.г. уездным исправникам, полицеймейстерам и полицейским управлениям губернии убедительно разъяснить чрез исполнительных чинов полиции и волостные правления прихожанам всех церквей Могилевской епархии о требованиях 702 и 703 ст. XIII т. Уст. Врач., изд., 1892 г. (713 и 714 ст., изд. 1905 г.), относительно погребения тел умерших с тем, чтобы за точным выполнением прихожанами вышеприведенных узаконений имелось должное наблюдение (Могил. Ε. В. 1897, 33).—Точно так же полицейским управлениям и волостным правлениям Самарской губерния было предписано местным гражданским начальством внушить жителям, чтобы они в точности соблюдали установленный срок для погребения умерших, и лица православного исповедания обращались бы к приходским священникам с требованиями по этому предмету не ранее, как по истечении трех суток; в случаях же, в коих законом (713 и 714 ст. Уст. Врач.) предоставлено право хоронить ранее срока (см. об этом ниже), представляли бы приходскому духовенству удостоверение полицейского или волостного начальства в том, что умерший действительно был болен заразительною и прилипчивою болезнью (см. Св. ук. и зам.).—Определением Подольского епархиального начальства от 13—19 ноября 1892 г., между прочим, было постановлено: напомнить всему духовенству епархии, что никто не должен нарушать закона (713 ст. Уст. Врач.) отно-

1308

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

священника в некоторых случаях не торопиться погребением и после трех суток ¹) в предупреждение предания земле мнимоумершего.

Мнимая смерть приключается иногда после сильного, кровотечения, после важных наружных повреждений, ран, после трудных родов, сильных обмороков, истерических припадков и судорог, после параличей, падучей болезни, сильного исступления, от удушья, судорожного кашля, от радости; гнева или испуга, пьянства, у замерзших, утопших, задохшихся от угара, пораженных молнией и т п. ²). В случае смерти, от таких болезней и припадков, следует отлагать погребение до^: тех пор, пока не покажется несомненных признаков истинной смерти, каковы: гнилость, запах, зеленоватые, синие и черные пятна на трупе, раздувание живота, сукровица изо ртам и носа ³) (см. Изл. ц. тр. пост., 157 стр.; Рук. д. с. п. 1862, 23; 1887, , 8). При отсутствии указанных признаков медициной указываются следующие средства для удостоверения в действительности смерти,—а) Накапать на тело сургуч или же прижечь его: мертвое тело при, сильном прижоге может почернеть, а на теле, в котором еще таятся искры жизни, делается воспаление на месте прижога. б) Воткнуть глубоко в мертвое тело стальную иголку и чрез несколько времени вынуть: если тело мертвое, то иголка« сохранит свой блеск, но если в теле таится жизнь, то поверхность иголки, окисляясь от присутствия в теле живой крови, темнеет в той ее, части, которая находилась в теле, в) Смотреть против света на ладонь руки умершего: если сквозь пальцы просвечивается румяный цвет, то это признак присутствия жизненного процесса; у действительно умершего, цвет руки против света мраморный, без всякого румяного отлива, г) Более-верным средством признается перевязка пальцев, а у лиц с загрубелыми мозолистыми руками—перевязка ушной сережки. Пока организм живет, перевязка пальца должна вызывать равномерное окрашивание его, начиная от перетяжки до конца пальца, потому что крепкая перевязка представляет механическое препятствие движению венозной крови, которая застаивается в волосных сосудах. Как бы ни было. слабо течение крови, наложенная нитка должна нарушать его и

сительно времени погребения умерших, за исключением явных и несомненных признаков действительной, а не мнимой; смерти, каковые: гнилость и запах трупа, зеленоватые, синие и черные пятна на трупе, раздувание. живота, сукровица изо рта и носа; но благоразумие и долг человеколюбия должны заставить священника не торопиться погребением и после трех суток, если не видно будет ira умершем явных следов истинной смерти; для того священники должны разъяснять с церковной кафедры своим прихожанам существующий закон о времени погребения умерших от тех или других болезней и убеждать их в, необходимости исполнения того закона в предотвращение нередко повторяющихся случаев мнимой смерти, а чтобы примирить закон о времени погребения умерших с бытовыми условиями нередко бедного помещениями крестьянства, советовать им устраивать при церквах или на кладбищах усыпальницы, в которых умершие могли бы находиться, не стесняя семейств, до истечения законом определенного времени не похороненными (Подол. E, В. 1893, 3—4).

¹) Практикой вполне установлена возможность, по некоторым обстоятельствам (напр., хотя бы в ожидании прибытия родственников), откладывать отпевание и погребение на некоторое время; но, по мнению «Ц. Вестника», о каждом подобном случае, с указанием причин, священнику следует уведомлять местную полицию, так как, во время сильной летней жары, при разложении трупа, при существовании в местности какой-либо эпидемии (см. об этом ниже), против подобного откладывания погребения может последовать возражение с санитарно-полицейской точки зрения (Ц. В. 1906, 11).

²) По утверждению некоторых действительной смерти всегда предшествует смерть мнимая, большая или меньшая продолжительность которой зависит от характера болезни и особенностей организма умирающего (сн. выше, 1153 стр.); так что действительная смерть наступает не тогда, когда прекращается дыхание и кровообращение, а несколько позднее (см. подр. Ц. Вед. 1906, 37).

³) Случаи погребения мнимоумерших бывают. Какова смерть таких лиц,—можно судить, напр., по следующему факту.—Одного, признанного умершим после угара, похоронили на кладбище, но затем случайно проезжавшим мимо кладбища лицом был услышан сильный стон, выходивший из свеже-зарытой могилы. И вот, когда могила была разрыта и открыли гроб, то увидели, что несчастный лежал ничком, разорвал на себе все белье, выцарапал себе глаза, содрал с лица всю кожу, оторвал нижнюю губу и откусил один палец... Бывает, что даже и врачи ошибочно признают мнимую смерть за действительную (см. Календ., для врачей, 1884 г., 168 стр.); тем более нужно быть осторожными не врачам и к каждому возбуждающему сомнение случаю должно относиться со всею внимательностью.

1309

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

производить застой венозной крови, а вместе с тем и окрашивание пальца в синевато-красный цвет. Таким образом этим простым опытом можно доказать, что в перетянутом члене кровь находился в обращении, которое было Нарушено перевязкой; следовательно, перевязка, напр., пальца или ушной сережки может произвести такие изменения, которые постоянны на живых людях и немыслимы на трупах. Окрашивание перевязанного члена говорит за сохраняющуюся еще жизнь, а противоположное тому явление можно назвать признаком смерти (Под. Е. В. 1873, 4). д) Наконец, еще более, чем все вышеперечисленные, верным и тоже общедоступным способом различения мнимой смерти от действительной некоторыми признается следующий способ.—Поверх лучевой артерии, над тем местом, где обыкновенно исследуется пульс живого человека, накладывается картон или папка, шириною пальца в три; цель наложения картона состоит в том, чтобы защитить пульс от давления накладываемого затем на руку резинового бинта ни обхватывающего собою плотно всю руку ¹). Так как под картоном давление бинта не будет существовать, то ток крови будет пробегать свободно; отток же крови, или обратное течение ее, будет задержано давящим резиновым бинтом; в силу свободного притока, и задержанного отлива крови, кисть руки; лежащая ниже повязки, немедленно начнет опухать (как говорят в общежитии, „отекать“).Это-то опухание кисти руки перетянутой резиновым (а за неимением его даже и простым, но с безусловно необходимою накладкой картона) бинтом и служит характерным признаком жизни человека, так как на трупе подобного отека никогда не получается в силу того, что в мертвом теле кровообращения не существует ²) (Ц. Вед: 1890, 5).

¹) Для верности наложения повязки не худо удостовериться на любом из присутствующих лиц, где именно бьется пульс на запястье; на это место и должно наложить повязку кажущемуся умершим. Желающие научиться хорошо и точно накладывать такого рода повязку могут делать опыты на самих себе, так как они вполне безвредны для здоровья, если повязка будет оставляема не более как минут на 10, на 15.

²) Так называемая летаргия, или мнимая смерть, с первого взгляда представляет все признаки настоящей смерти. В этом случае больные лежат неподвижно, и самые сильные болевые раздражения остаются без результатов; между тем больные чувствуют, что с ними делают, слышат и понимают, что происходит вокруг них; но они не в состоянии обнаруживать свои чувства и желания; иногда не бывает заметно никаких дыхательных движений и не слышится биение сердца. Бывали случаи, когда стоило большого труда отличить эту мнимую смерть от действительной. Иногда летаргия продолжается очень долго. Былислучаи летаргии, продолжавшиеся по четыре месяца. Были больные в летаргическом сне, наступавшем периодически каждые две недели на пять дней. Признаками, отличающими действительную смерть от летаргии, считаются: остановка кровообращения, изменение в глазах, впавших глубоко в орбиту, прекращение дыхания, бледность и холодность всего тела, сделавшегося твердым,— так называемое трупное окоченение. Но эти признаки делают смерть лишь вероятною. К верным же признакам смерти относятся: 1) появление багровых трупных пятен на теле умершего; 2) кожа, особенно на боковых частях живота, окрашена грязно-зеленоватым цветом; 3) глаза не выпуклы, тусклы и впалы; 4) надавливание на глазное яблоко оставляет, вдавленный след, и 5) температура в прямой кишке падает до 20°, тогда как при летаргии она близка; к норме, т. е. 37° по Цельсию. Можно удостоверять действительно наступившую смерть еще с помощью так называемого едкого венского теста, которое на мертвом теле производит желтый прозрачный струпе, в то время как на живом, хотя и погруженного в летаргию, вызывает красноту как от обжога (Сарат. Е. В. 1897, 14).—Как на способ для отличения от действительной смерти, некоторыми указывается еще на раздражение электричеством нервов и мышц: такое раздражение уже спустя 3 часа, после смерти не вызывает более сокращений, при летаргии же электрическая возбудимость сохраняется все время.—По недавним известиям, один русский доктор открыл еще следующий способ отличать летаргический сон от смерти: на полость сердца мнимо-умершего прикладывается микрофон (аппарат, усиливающий звуки),—и малейшие биения сердца начинают быть слышными.—При отсутствии врача, для отличения мнимой смерти от действительной, исследование, по указанию некоторых, должно касаться; 1) Дыхания: пламя свечи и пух у рта не должны колебаться, холодное зеркальце, приложенное к губам, не должно тускнеть. 2) Сердца: вода в стакане или тарелке, поставленная на грудь, не должна колебаться. 3) Глаза неподвижны, без взгляда, без, уклонения зрачков вверх или в сторону; прозрачная их оболочка (роговая обол.) мутна под закрытыми веками или как бы пыльна при открытых веках, вследствие высыхания, иногда она морщиниста, оставляет вдавление от нажатия пальцем. 4) Зрачок от света не суживается и от темноты не расширяется, 5) Ухо

1310

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

В жизни случается, что все такие методы исследования, выполняемые даже рукою медика, не приводят к желаемым результатам. Эти случаи, конечно, редки, но тем не менее возможны, и невольно рождается вопрос относительно того, как поступать с такого рода мнимоумершими. Как самое надежное, советуется поместить такого мнимоумершего в хату, а буде где имеется, то в усыпальницу, нагрев ее предварительно до известного градуса тепла (30° Цельсия); но, чтобы комната эта не была слишком суха, хорошо поставить в нее где-нибудь сосуд с водою ¹). В такого рода помещении труп скоро начинает коченеть, а затем проявляются признаки разложения—трупные пятна по телу, преимущественно на тех частях, на которых труп лежит (спина, ноги); вскоре за сим слышится трупный запах, как признак наступившего гниения. Такого рода помещение, нагретое до упомянутого градуса, весьма подходит и для мнимоумершего, так как жизни его при упомянутых условиях не грозит никакое вредное влияние (Ц, Вед. 1890, 10).

Обыкновенно стараются оправдать незаконный обычай погребения раньше узаконенного срока теснотой жилья крестьянского, скорым разложением трупа покойника; но тела его не оставляют и в церкви или часовне и в зимнее время ²). А между тем и родственные чувства к покойнику, требующие усиленных молитв о нем при его гробе, и опасение похоронить его в могиле живым, в состоянии обмирания или летаргии, должны бы располагать православный народ оставлять своих покойников не погребенными до третьего дня, не приносить несправедливых жалоб на священников, когда они по закону отказывают в погребении умерших раньше третьего дня. В устранение же неудобств держать умерших в домах крестьян следует устроят на кладбищах часовни или усыпальницы (см. распор. Подол.

и сложенные пальцы руки не просвечивают вовсе от поднесенной сзади свечи, тогда как у живого они просвечивают розовым, цветом. 6) Перетягивание членов предплечья и голени веревочкой, пальца или ушной сережки ниткой не дает ниже перевязки никакого изменения в цвете и объеме даже после 10 часов, а при жизни перетянутый член пухнет, краснеет и синеет; борозда от шнурка по снятии остается бледною. 7) Ожог кожи хотя и может поднять пузырь, но без красной воспалительной каймы около него; пламя свечи подымет пузырь, но не с жидкостью, а с парами, тотчас же лопающийся. 8) Стальная хорошо отполированная игла, воткнутая в мышцу, и через сутки остается блестящею, в живой же мышце тускнеет в течение 3—4 часов вследствие окисления. При этом следует имеет в виду, что необходимо и обязательно, чтобы были испытаны все вышеприведенные восемь способов, и, только если они дадут положительный результат, то смерть можно считать несомненной; но если хотя в одном из них не получится то, что ожидалось, то с преданием трупа земле следует повременить до обнаружения несомненных признаков. Несомненный же признак действительной смерти один: начинающееся разложение, т. е. трупный запах, синевато-багровые трупные пятна около тех частей, на которых лежит труп; выступление сукровицы ртом и носом; сине-зеленоватые пятна по бокам живота (Рук. д. с. п. 1889, 52).

¹) Усыпальницы в сомнительной смерти составляют наилучшую гарантию от несчастья быть заживо зарытым в землю; в них смело можно выдержать подозреваемого покойника несколько дней лишних, до наступлений признаков разложения трупа или до прибытия врача, не нанося никому ни малейшего ущерба. Единственно существенным условием для устройства усыпальниц с последнею целью является постройка их достаточно теплыми, чтобы температура не падала в них ниже 10° или 12° Реомюра (13° или 15° Цельсия) и кроме того при этом здании обязательно должен содержаться постоянный надежный сторож. Этими удобствами, положительно недорогими, вполне соблюдаются интересы населения, вместе с тем несомненно устраняется опасность быть заживо преданным земле (см. подр. Ц. Вед. 1890, 5).—В Лондоне было образовано „Общество для пред упреждения преждевременных похорон“. Общество устраивает в разных частях города большие залы, куда и приглашает помещать тела умерших до тех, пор, пока не обнаружатся явные признаки разложения. Если в числе их окажется мнимоумерший, то, благодаря обилию света и воздуха, он скорее проснется от летаргического сна, чем в тесных, темных и душных покойницких при церквах. Очевидно, ужасные случаи пробуждения мнимоумерших в гробах наконец обратили на себя серьезное внимание наиболее культурной европейской публики (см. Екатериносл. Ε. В. 1898, 2). Остается желать, чтобы и у нас все прониклись сознанием необходимости тем или другим способом сделать невозможным погребение, мнимоумерших.

²) Причиной скорее хоронить в могилу своих покойников, между прочим, служит и дурной обычай у народа поить водкой всех приходящих навестить покойников. Для этой цели, забывая приличие и уважение к покойнику и не понимая, что 40 дней

1311

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

Преосвящ. в Под. Е. В. 1889, 18). Действительно, устройство часовен или усыпальниц, в которых покойники могли бы находиться, не стесняя семейств, до истечения законом определенного времени не похороненными, помимо своего -гигиенического значения, могло бы служить одним из средств к прекращению жалоб на духовенство со стороны прихожан, относительно исполнения первым закона о предании земле покойников по истечении трех суток, а также и к предупреждению погребения мнимоумерших. Мысль эта бесспорно принадлежит к числу благодетельнейших для наших поселян, особенно если припомнить те тяжкие условия жизни, в которых обитает наше сельское население: одна хата; одна горница, в редких случаях две, или три, и в этом-то помещении приходится жить с трупом не менее трех суток. Для наблюдения за обнаружением в сомнительном умершем каких бы то ни было признаков жизни, при усыпальнице должны быть сторожа, и самое устройство этих усыпальниц должно быть таково; чтобы во время зимы они могли быть достаточно нагреваемы и чтобы во всякое время года, а равно дня и ночи, малейшее движение мнимоумерших не могло быть не замечено сторожами при усыпальнице 9 (сн. Ц. В. 1886, 1).

после смерти душа человека находится на страшном суде Божием и проходит мытарства,—при гробе у головы покойника ставят посуду с водкой и стакан для угощения малопонимающих христианское человеколюбие и достоинство людей и очень часто не соблюдающих меры в числе стаканов, выпиваемых будто бы за душу покойника. Такое неумеренное угощение вводит хозяина дома или домашних в обременительные расходы и побуждает скорее похоронить покойника. А все окружающие гроб и сопровождающие его в нетрезвом виде представляют из себя как бы людей, обрадовавшихся смерти своего одно сельца—отца или матери, оставляющих сиротами детей. По-христианскому же порядку прилично сделать и обед в память опочивших, но после погребения его с молитвою по чину церковному. Понятно, что все нехристианские обычаи при погребениях требуют от священника неотложного исправления принятием против них благоразумных мер убеждения и наставления (Под. Е. В. 1888, 18).

¹⁾ Еще в 1836 г. министерством внутренних дел была признана польза устроения на кладбищах особых зданий, в которых могли бы находиться тела умерших в ожидании погребения, а затем было предписано всем гражданским губернаторам пригласить помещиков и общества к учреждению таковых зданий, впрочем, без всякой роскоши и украшений и не делая в .том настояния и принуждения. Это мероприятие было одобрено и Св. Синодом, причем оным было признано приличным в упомянутых зданиях ставить образа, как в часовнях (Ук. Св. Син. 27 дек. 1840 г.). В 1890 г. министерство внутренних дел вновь нашло весьма полезным и с гигиенической точки зрения безусловно необходимым устройство сельских усыпальниц, при тесноте устройства деревенских жилищ и в случае заразительных болезней, которые вообще очень часты в деревне. Вследствие этого министерство приняло на себя заботы о самом широком распространении идеи устройства сельских усыпальниц и начальникам губерний было предложено принять всевозможные меры и изыскать способы к скорейшему осуществлению устройства на сельских погостах усыпальниц. Ц некоторых местах это возложено на земских начальников, причем полиции вменено в обязанность оказывать в этом деле полное содействие. Нельзя не пожелать благому делу полного успеха Высокопреосвященным Ионафаном, Архиепископом Ярославским, было предложено о.о. благочинным и приходским причтам принять живейшее участие к скорейшему устроению на своих приходских кладбищах усыпальниц и при всяком удобном случае выяснять как церковным старостам, так и прихожанам всю практическую пользу в санитарном отношении от устроения усыпальниц и располагать их к денежным и другим вещевым пожертвованиям на этот предмет из холста, леса, хлеба и пр. (см. Ц. Вед. 1891, 19).—Костромским епарх. начальством было разъяснено «духовенству, епархии, что в усыпальницы могут быть обращаемы существующие в деревнях часовни; могут быт также построяемы усыпальницы вновь на приходских кладбищах, с тем, однако, условием, чтобы усыпальницы на кладбищах в церковной ограде устраивались на отдаленном расстоянии от здания церкви; обращение же в усыпальницы свободных церквей в некоторых селах было признано со стороны указанного епархиального начальства по каноническим правилам незаконным; при этом тем же начальством было рекомендовано причтам со старостами церквей епархии, в деле устройства усыпальниц и отвода для них мест на церковных кладбищах, оказывать гражданскому начальству возможное содействие (Костр. Е. В. 1891, 11).—В 1892 Духовной Консисторией той же епархии было вновь и строжайше предписано причтам со старостами церквей епархии, чтобы они в деле устройства особых усыпальниц для помещения в течение узаконенного срока тел умерших, в особенности от заразных болезней, в видах устранения дальнейшего распространения болезней, оказывали в селениях гражданскому начальству возможное с своей стороны содействие, как в устройстве таких усыпальниц, так и

1312

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

Если смерть последовала от чумы, или какой-либо другой заразительной болезни ¹), как-то: гнилой и прилипчивой горячки, оспы, кори и скарлатины, то в этих случаях, чтобы предотвратить распространение заразы между живыми, дозволяется приступать к погребению и ранее означенного срока, т. е. до истечения трех суток после смерти ²) (Уст. Врач, 713 ст.).—Согласно определению Св. Синода, от, 9 июля 1892; г., в случае требования власти о погребении умерших от холеры с соблюдением предписанных, предосторожностей, священники должны внушать обывателям, что таковые требования надлежит исполнять немедленно и безропотно, ибо эта мера вызывается необходимостью охранения как ближних покойного, так и целой местности, погребение же. во всяком случае совершается с молитвою Православной Церкви (Опр. Св. Син. 9 июл. 1892 г., 1677 №),—Вообще должно иметь

в отводе мест для них, не ожидая особых по сему делу распоряжений со стороны епархиального начальства (Костр. Е. В. 1892, 17).—Вологодским епархиальным начальством было сделано распоряжение по епархии, чтобы в каждом церковном погосте были устроены усыпальницы для усопших по такому плану: длина и ширина—по 4¹/₂ арш.; одна входная дверь — шириною 2 арш. и вышиной 3 арш.; внутри здания вышина от земли до потолка— 3³/₄ арш.; от потолка до коня крыши—2 арш.; крыша—двускатная; на крыше — маленькая шейка с главкой и крестом, вся вышиной 3 арш.; стены здания снаружи из 4 столбов по углам, опушенных до высоты крыши обыкновенным тесом (Ук. Волог. Дух. Конс., 8, июл. 1891 г.). —По разъяснению «Цер. Ведомостей», усыпальницы надлежит строить не рядом с церковью, а при самой церкви, если представляется возможность по ее расположению, напр.,. в подвальном помещении или в отдельном от притвора, буде таковые имеются, в противном случае строить их на кладбищах (Ц. Вед. 1895, 50)—Вообще же относительно устройства усыпальниц и выбора места для них следует руководствоваться указаниями местного епархиального начальства (сн. 57 ст. Уст. Д. К.).

¹) По разъяснению некоторых, Устав Врачебный дает разрешение погребать ранее срока в случае смерти от чумы, от горячек с пятнами и т. п., намекая этим на случаи повального мора; но совсем умалчивает о трупах лиц, погибших, не от повального мора, а так сказать от одиночных зараз, предоставляя свободное решение ближайшим начальствующим лицам; от таковых недомолвок проистекает множество разногласий, как поступать при одиноких случаях смерти от заразных болезней, соблюдать ли узаконенные трое суток, как именно соблюдать их, и что необходимо исполнить, дабы не дать одиночному случаю превратиться в множественные,—о всех этих, подробностях, крайне существенных с санитарной точки зрения, не имеется почти никаких точных указаний, если не считать в числе их раннее заколачивание гроба, обмазывание его смолою, негашеною известью и др.; как обращаться с трупом в течение этих трех суток, приходится научаться, из горького опыта жизни, в особенности, если врач отсутствовал во время течения болезни и следовательно не мог ничего указать по своему долгу и знанию всего лучше таких умерших в промежуток времени между их смертию и погребением помещать в усыпальницах; при отсутствии, же усыпальниц поневоле приходится смотреть сквозь пальцы на пребывание заведомо заразного трупа человека среди здоровых людей, в тесных уголках их жилищ, сплошь да рядом не обладающих, никакими приспособлениями для санитарной очистки (Ц.. Вед; 1890, 5). Но трудно допустить, чтобы кто из пастырей мог равнодушно относиться к возможности распространения указанным путем заразы от умершего заразительной болезнью. Вышеприведенная 713 ст. Уст. Врач., дозволяющая совершение погребения ранее трех суток после смерти, имеет в виду именно „предотвратить распространение заразы“, а повальные болезни, как известно, начинаются единичными случаями смерти от них. Поэтому и при таких случаях замедление в погребении умершего может повлечь за собою распространение заразы. В виду этого и при единичных случаях смерти от заразных болезней, если, конечно, самый факт смерти не подлежит сомнению, не видится оснований ожидать для погребения умершего от такой болезни истечения трех суток со дня его смерти. Но при этом священнику следует заручаться письменным удостоверением от местного полицейского или волостного начальства в том, что умерший действительно был болен заразительною или прилипчивою болезнью (см. Практ. Рук., 303 стр.; Об. узак., 231 стр.; Ц. В. 1892, 30; сн. 1 прим. на 1311 стр.). В некоторых епархиях местным Ε. Н. были изданы особые распоряжения относительно погребения умерших от заразительных болезней. Так, Тверской Д. К. было сделано распоряжение, чтобы умершие от тифа, были погребаемы ранее положенного срока (Твер. Е. В. 1881, 13; см. также ниже; 1 прим. к 1317 стр.).

²) По разъяснению «Цер. Ведомостей», при коклюше, хотя бы и с осложнением, нельзя приступать к погребению ранее истечения трехдневного срока, исключение из сего правила возможно лишь при издании какого-либо обязательного компетентною властью особого санитарного постановления (Ц. Вед. 1901, 44; сн. ниже, 1 прим. к 1317, стр.).

1313

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

в виду, что во время свирепствования какой-либо особенно опасной эпидемической или прилипчивой болезни, когда от правительства бывают приняты или предписаны особые против распространения оной болезни меры, нарушители правил, на сей случай установленных, подвергаются наказаниям, особо в то же время от правительства определяемым ) (Ул. о нак., 858 ст.); а потому священники, конечно, должны как вообще действовать согласно с установленными на указанный случай правилами, так в частности и относительно погребения умерших ²).

¹) В селениях принятие мер, в случае появления повальных болезней и донесение о сем полиции, возлагается на сельских старост и волостных старшин; нижние чины полиции, в случае появления какой-либо заразительной болезни, тотчас извещают о сем станового пристава, который, принимая с своей стороны все возможные меры осторожности, в то же время доносит о сем с нарочным уездному полицейскому управлению (Уст. Врач., 750 ст.).—По первому донесению от станового пристава (ст. 750) или же и по другим достоверным известиям о том, что в селении оказывается много людей, одержимых одинаковою болезнью, как-то: горячкой, кровавым поносом, оспою, корью, скарлатиною, судорожным кашлем и подобными тяжкими недугами, уездный исправник, с уездным врачом, а где уездного врача послать нельзя, с другим служащим или с вольнопрактикующим врачом, должен немедленно отправиться на место для освидетельствования больных и определения рода и качества оказавшейся болезни, каковое освидетельствование производится, если возможно, при священнике и во всяком случае при двух или трех из почетнейших обывателей (см. там же, 751 ст.). —Если по освидетельствовании болезни (ст. 751), будет оная признана прилипчивою или заразительною, то для помещения больных отдельно от здоровых отводятся особые дома; для сего избираются по жеребью между поселянами удобные избы, из коих все здоровые, кроме избираемых для прислуги больным, перемещаются в другие дома; в таковых избах должна быть необходимая для больных посуда, постели, или по крайней мере чистая солома или сено, и наблюдаема возможная чистота и приличная для больных теплота (там же, 752 ст.).—Пользование и лечение больных поручается тогда же уездному или свидетельствовавшему врачу, коему как нижние чины уездной полиции и десятские, так и прочие обыватели должны содействовать к скорейшему прекращению болезни и излечению больных; потому они без всякого прекословия должны по его поручению отправляться за лекарствами, доставлять больным назначаемую им пищу и питье и исполнять другие его требования, к содержанию и пользованию больных относящиеся (там же, 753 ст.).—Для принятия мер к прекращению холеры и чумы при появлении их внутри Империи изданы особые правила (1903 г. авг. 11, Собр. узак., 1664, Выс. пов.; 1904 г. июл. 28, Собр. узак., 1905 г., 34, Выс. пов.; 1905 г. мар. 17, Собр. узак., 1002) (Уст. Врач., 854 ст.).—Лица, под карантинным надзором состоящие, за неповиновение карантинным и другим употребляемым по прекращению чумы чиновникам и страже в том, что относится к соблюдению предписанных для сего предосторожностей, подвергаются лишению всех прав и преимуществ и отдаче в исправительные арестантские отделения на время от 4 до 5 лет (Ул. о нак., 846 ст., по Продолж. 1906 г.). —См. выше, 3 прим. на 1142 стр. В виду того, что священники, напутствующие больных и совершающие чин погребения, имеют возможность наблюдать первоначальные случаи заболевания заразными болезнями, которые, появляясь в начале единичными случаями, быстро развиваются до эпидемии, а между тем сельчане иногда не заявляют своевременно местным властям о подобного рода заболеваниях (почему последние опаздывают как своими донесениями о появлении болезней, так и принятием должных мер к прекращению болезней),—Ставропольским Преосвященным было предложено священникам церквей епархии, чтобы они тотчас же после погребения умерших от заразных болезней сообщали записками о том волостным или сельским властям тогда, когда они, священники, имели возможность определить характер болезни (Ставроп. Е. В. 1889, 20).

²) Распоряжения гражданских властей, состоявшиеся в ограждение народного здравия, подлежат со стороны всех и каждого безусловному исполнению (см. Ц. Вед. 1900, 47). —Священникам следует объяснять обывателям необходимость и пользу принимаемых гражданским начальством для прекращения болезни мер и убеждать, чтобы они были спокойны, полагаясь на благость Божию и попечение начальства и в общеполезном деле безропотным повиновением помогали советам и приказаниям врача (см. Уст. Врач., 746 ст., изд. 1892 г.; сн. Опр. Св. Син. 9 июл. 1892 г. в Ц. Вед. 1892, 28, офиц. ч.).— Врачебным отделением Архангельского губернского правления было обращено внимание на то, что во многих местах Архангельской губернии у сельского населения существует обычай выносить на реку или озеро, находящиеся около селений, белье умерших и прочие вещи, бывшие в соприкосновении с покойником; обычай этот, основанный исключительно на невежестве и суеверии сельского люда, не безразличен в отношении загрязнения источников водоснабжения, вреден в смысле распространения острозаразных болезней вообще и может иметь весьма серьезные последствия в случае холерной эпидемии; вследствие сего, согласно ходатайству врачебного отделения, местным Е. Н.

1314

ВРЕМЯ ПОГРЕБЕНИЯ.

В случаях смерти от незаразной болезни во время сильных летних жаров допускается погребение умерших по прошествии одних суток после смерти, если только наступление смерти не подает поводов к сомнению и на теле покойника обнаружились явные признаки трудного гниения. Наличность этих признаков и действительность смерти в каждом отдельном случае должны быть удостоверены врачом, при отсутствии же его—совместным засвидетельствованием местного священника (или, относительно иноверцев,—духовного лица их вероисповедания) и полицейской власти ¹); действие сего постановления не распространяется однако на случаи, указанные в статье 715 Устава Врач. (см. эту ст. выше, на 1303—1304 стр.), когда требуется непременно судебно-медицинский осмотр трупа (Уст. Врач., 714 ст.).

Вполне заслуживает одобрения обычай совершать накануне погребения усопшего заупокойную всенощную (см. выше, 3 прим. на 1297 стр.) и особенно предварять самое отпевание усопшего совершением по нем заупокойной литургии, если, конечно, это отпевание бывает в такой день, накануне которого дозволяется совершение заупокойной всенощной, а в самый день—заупокойной литургии ²).—Сн. ниже, о поминовении усопших.

Не совершается погребение умерших в первый день св. Пасхи³) и в день Рождества Христова до вечерни; а также воспрещается совершение погребения во дни: Рождения и Тезоименитства Государя Императора, Государыни Императрицы, Наследника Цесаревича и Государыни Цесаревны, в день Восшествия на престол и Коронации; в прочие же царские дни не возбраняется погребение умерших ⁴) (Ук. Св. Син. 29 мая 1844 г.; 2 мар. 1862 г.).

было сделано распоряжение, чтобы члены церковных причтов путем собеседований объясняли населению тех местностей, где упомянутый обычай практикуется, его вред, могущий происходить от выбрасывания в воду разных предметов от покойников, рекомендуя уничтожение таковых путем сжигания (Ц. Вед. 1905, 31).

¹) Часто бывает, что в летнее время труп покойника быстро разлагается, находящимся близ него приходится вдыхать в себя долгое время трупные газы; бывает, что в том же доме находятся и больные. При таком положении дела, не говоря уже о других вызываемых им стеснениях для родственников усопшего, вполне естественны со стороны их настойчивые просьбы к священнику об ускорении погребения умершего. Между тем необходимость присутствовали полицейской власти, при требуемом 714 ст. Уст. Врач. освидетельствовании трупа умершего, лишает священника права похоронить усопшего ранее истечения со дня его смерти трех суток в том случае, если прибытие для указанного освидетельствования представите ля полицейской власти замедляется, что нередко бывает. Наиболее целесообразный выход из указанных затруднений— устройство усыпальниц (см. выше, 1311 стр.).

²) Из ответов новгородского епископа Нифонта (XII в.) монаху Кирику видно, что в древней России был обычай хоронить умерших до захождения солнца, и притом—когда оно стоит еще довольно высоко: „то бо есть последнее видит солнце до будущего воскресения“; но прямого. запрещения хоронить и по заходе солнца (конечно, в случае нужды в этом не было, как нет его и в настоящее время (Ц. В. 1904, 52), если в похоронах в указанное время оказалось бы, по благословной причине, настоятельная необходимость.

³) Умершего за три дня до Пасхи можно хоронить до или после Воскресения Христова, что зависит от того, удобно или неудобно, по состоянию тела усопшего, отлагать похороны; но в самый день Пасхи хоронить нельзя (Ц. В. 1893, 46) до вечерни.

⁴) По поводу возникшего в 1846 г. в Тверской епархии вопроса о выносе и погребении умерших в высокоторжественные и праздничные дни, определением Св. Синода от 12 февр. 1847 г. было постановлено: „уведомить Преосвященного Тверского, что в отношении выносов и погребений умерших в высокоторжественные и праздничные дни должно поступать согласно с церковными и гражданскими постановлениями и бывшими доселе обычаями“ (см. подр. Собр. мн., дои. т., 173—176 стр.).—Для городского и сельского духовенства Харьковской епархии местным Ε. Н. были изданы относительно отпевания и погребения правила, по которым отпевание и погребение умерших не должны совершаться ни в какое время дня или вечера а) первого дня Пасхи и праздника Рождества Христова (си. Практ. Рук., 304 стр.), б) дней рождения и тезоименитства Государя Императора, Государыни Императрицы, Императрицы—Матери и Наследника Престола и дней восшествия Государя Императора на престол и Его священного коронования (сн. Пособ., 766 стр.; Ц. В. 1904, 52); в дни воскресные, двунадесятые и храмовые праздники отпевание умер-

1315

МЕСТО ОТПЕВАНИЯ.

Относительно места отпевания в «Последовании погребения мирских человек» говорится, что для отпевания, «вземше мощи усопшего, отходим в храм»; «егда же приидут в храм, мощи убо полагаются в паперти (или в храме, якоже зде в Велицей России обыче)». В «Последовании погребения на св. Пасху» тоже говорится, что перед преданием тела земле, «вземше мощи усопшего, отходят к церкви», а затем указывается поставлять оные мощи «в церкви» ¹).

Вносить в церковь тела умерших позволяется только для отпевания²) и ни под каким видом не следует держать их более суток в церкви, и то по крайней необходимости ³) (Ук. Св. Син. 16

ших и их погребение могут быть совершаемы не ранее окончания поздней литургии, на которой, равно как и на ранней литургии в эти дни, не должно быть ни пения «Со святыми упокой», с возглашением вечной памяти умершему, ни заупокойной ектении; вынос усопшего в церковь в эти дни должен совершаться после литургии пред самым отпеванием его; вынос тел умерших в церковь накануне воскресных дней, двунадесятых и храмовых праздников не дозволяется (Лист. д. Хар. еп. 1905, 1).— За совершение погребения в те Высокоторжественные дни, в которые это воспрещено, священник подлежит наказанию по усмотрению своего епархиального начальства и по мере вины, определяемой тем, сознательно или бессознательно (напр., по простой забывчивости) совершил он это (Ц. В. 1897, 42); причем если эта забывчивость будет относиться и к узаконению о совершении положенного в этот день богослужения (см. выше, 831—832 стр.), то наказание будет усилено.—Когда празднование Высокоторжественного дня переносится на другой день (см. выше, 832 стр.), то, по разъяснению «Цер. Вестника», правильнее было бы не совершать погребение и в тот день, с которого перенесено указанное празднование, так как торжественность события этого дня не уничтожается оттого, что церковное празднование его переносится на другой день (см. Ц. В. 1893, 33).—Запрещения совершать погребение 17 октября не имеется; по следует положенный в этот день царский молебен совершать прежде внесения тела усопшего в церковь (сн. Собр. мн., доп. т., 176, 518 стр.).

¹) В храме в древнее время усопшие Архиереи полагались пред святыми дверями, то есть ближе иереев, так как и св. Дионисий дает им место при жертвеннике, где они совершают и служение свое; тела монахов—пред священными дверями, где обыкновенно стоят монашествующие на молитве; а тела мирских полагались среди храма, где обыкновенно становятся в храме миряне; но в настоящее время всех полагают в самой середине храма, потому что это место пространнее прочих и может вместить более народа, дабы все видели усопшего и предстояли в молитвах Богу за него (Нов. Скриж., 22 гл., 1 §).—Сн. ниже, 7 прим. на 1320 стр.

²) Отпевание в Петербургском Казанском соборе умерших священнослужителей этого собора может быть совершаемо, согласно Высочайшей воле, лишь по непосредственному всякий раз разрешению С.-Петербургского Митрополита (Отн. Г. Обер-Прокурора Св. Син. на имя С.-Петерб. Митроп. 4 дек. 1882 г.).

³) В Киеве существует обычай вносить покойников в церковь и оставлять там на ночь накануне похорон. Обычай ставить покойников в церкви на известное времясуществует и в других местах. По мнению «Цер. Вестника», если принять в соображение, что умерших во время заразных болезней воспрещено ставить в церковь и что в летнее время трупный запах от покойника, умершего незаразною болезнью, способен заразить воздух, то приходится в видах гигиенических признать справедливым, чтобы гробы вносимых в церковь покойников были герметически закупориваемы, а если соблюсти это условие невозможно, то чтобы покойники летом вносимы были на ночь не в приходские церкви, где всегда можно ожидать большего или меньшего стечения богомольцев, а в кладбищенские церкви и часовни (Ц. В. 1886, 24). Но устанавливать те или другие порядки, не согласные с укоренившимся в данном месте указанным обычаем, о существовании которого, конечно, известно местному епархиальному начальству, священник своею властью, без соответствующих полномочий со стороны означенного начальства, не может.—В некоторых епархиях относительно этого обычая имеются руководственные для духовенства указания со стороны местной епархиальной власти. Так, по вышеупомянутым правилам для духовенства Харьковской епархии (см. выше, 4 прим. к 1314 стр.), в простые седмичные дни, согласно установившемуся обычаю, дозволяется выносить усопшего в предшествии выносного креста и хоругвей в сопровождении духовенства, накануне отпевания, ко времени вечерни, в церковь, совершать в ней заупокойную вечерню и утреню и оставлять тело умершего в церкви, а на другой день совершать заупокойную литургию по умершем и после нее—отпевание и перенесение тела на кладбище; последнее—с такою же торжественностью, как и вынос умершего в церковь (сн. ниже, о проводах тел усопших); вынос тел умерших в церковь накануне воскресных дней, двунадесятых и храмовых праздников не дозволяется; умершие от заразительных болезней могут быть вносимы в церковь только для отпевания, к самому началу его, и притом непременно в

1316

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

июл. 1812 г.; Ин. бл. 16).—Женщины, умершие в период сорокадневного очищения, тоже вносятся в церковь и притом, конечно, без чтения над ними сороковых молитв ¹).

Согласно указам Св. Синода, от 18 окт. 1755 г. и 14 нояб. 1830 г., погребальное пение по умершим во время заразительных болезней должно быть совершаемо или в самых домах, или на месте погребения ²) (см. Кр. кур. цер. права, проф. И. С. Бердникова, 432 стр.).—Сн. ниже, о проводах тел умерших.

По разъяснению «Цер. Ведомостей», отпевание умерших в домах и особенно при близком расстоянии от кладбища (не более 5 верст), как противозаконное, следует выводить из употребления ³) (Ц. Вед. 1898, 42); так как отпевание умерших должно быть совершаемо в церкви, кроме случаев смерти

гробе закрытом и дезинфицированном надлежащим образом, и гроб этот ни во время отпевания, ни для прощания с умершим его родных, как в церкви, так и перед могилой, не должен быть открываем (Лист. д. Хар. еп. 1905, 1).

¹) Правила и обряд Церкви по предмету сорокадневного очищения женщин относятся к живым, а не к мертвым; состояние очищения со смертию прекращается, и чтение сороковой молитвы над умершею в состоянии очищения, пред внесением ее в церковь для отпевания, было бы делом произвольным и неприменимым (Рук. д. с. п. 1892, 51, 1894, 31, 1904, 16; Ц. В. 1890, 21, 1898, 4, 29; Ц. Вед. 1897, 5).—Суеверия, соединяемые с некоторыми случаями смерти, обнаруживаются и в ложном убеждении, что все души умерших людей без исповеди и причащения св. Таин остаются на земле, пугают людей и производят различные несчастия между ними; к числу таких душ относят и женщин, умерших до времени «вывода», или до получения очистительной молитвы после родов. В силу этого суеверия бабки требуют чтения очистительной молитвы женщинам, умершим от родов. Такое же слабое или неправильное понимание значения очистительной молитвы обнаруживается и в том, что женщины требуют, а некоторые священники допускают делать „вывод“ или читать очистительную молитву и совершать воцерковление детей по истечении 10—20 дней. От священников требуется настойчивое исправление этих суеверных и ложных понятий у православных своих прихожан (Под. Е. В. 1889, 18; см. также Рук. д. с. п. 1864, 18).—Относительно невоцерковленного младенца следует иметь в виду, что все права и обязанности христианина им восприняты во св. крещении, обрядом же воцерковления лишь внешним образом, наглядно, выражается вступление его в собрание верных и приближение к жертвеннику Господню, в котором сосредоточивается полнота христианской благодати. Поэтому то несовершение этого обряда над младенцем никоим образом не может лишать его того права—внесения во храм при погребении, которое он приобрел во св. крещении (Ц. В. 1898, 29).

²) В этих случаях, по силе означенных указов Св. Синода, приходским священникам должны быть представляемы от местного полицейского или волостного начальства удостоверения в том, что умерший действительно был болен заразительною или прилипчивою болезнью.—По указанию некоторых, можно в подобных случаях ограничиться и одним заявлением родителей или родственников умершего (см. Ц. В. 1903, 28; сн. ниже, 1 прим. к 1317 стр.).

³) Может быть совершаемо отпевание не в храме (и при погребении умерших от незаразных болезней), но только это следует допускать по уважительным причинам, и такие исключения не должно возводить в общее правило. Там же, где для такого исключения существуют условия, требующие постоянной его повторяемости (как напр., отдаленность храма от кладбища, неудобство путей сообщения), следует так поступать с разрешения местного епархиального начальства (сн. 2 прим. к 1301 стр.); желательно также, чтобы духовенство располагало прихожан удаленных от приходской церкви деревень к постройке на собственном их кладбище приличных часовен (см. Ц. Вед. 1895, 37).—Отпевание умерших по положенному чину имеет очень важное значение и для умерших, и для живых: оно, являясь последним напутственным молитвословием со стороны Церкви в отношении к ее чадам, своими трогательными и умилительными песнопениями дает надлежащий исход и направление скорби живых, потерявших своих близких. Вот почему желательно возможно торжественное и уставное совершение этого чина, притом в храме, который созидался и украшался трудовою лептою прихожанина, и в котором он, живой, получал часто единственное утешение в скорбях земной жизни и всеосвящающую благодать таинств и общественной молитвы. Между тем, в Белоруссии замечаются недостатки в этом отношении. Отпевание совершается редко в церкви, а больше на дому. При этом и в последнем случае, оно лишь начинается в дому, но продолжается и заканчивается по дороге к кладбищу. Вследствие этого самый чин погребения не производит того сильного впечатления на молящихся, какое ему свойственно в высшей степени: читать и деть на ходу гораздо труднее, Отчего чтение и пение проигрывают в своем исполнении и качественно, и количественно;

1317

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

от особо заразных болезней ¹) (Ц. Вед. 1898, 44, 1905, 15; сн. 1895, 37).

Ставится в церкви тело умершего (как мирянина, так и священнослужителя) всегда головою к западу, а ногами к востоку (Нов. Скриж.; Треб. митр. П. Могилы).

во время дождя, ветра и зимнего холода оно почти и невозможно. Нечего и говорить, что при этом какой-нибудь сосредоточенности в молитве даже со стороны пастыря и быть не может. Поэтому на бывшей в 1905 г. пастырской беседе Могилевского Архипастыря, Преосвящ. Стефана, с о.о. благочинными епархии было решено—располагать прихожан означенной епархии, согласно с требованием и канонических, и гражданских законов, приносить или привозить покойников в храм. Когда это невозможно, опасно и затруднительно—вследствие ли отдаленности деревни от храма, распространения эпидемии или плохого состояния дорог, то совершать чин отпевания отнюдь не на ходу, но или дома, или на кладбище, у могилы, или в кладбищенских часовнях (Ц. Вед. 1905, 6).

¹ Отпевание умерших во время заразительных болезней совершается не в храме лишь потому, что пребывание в храме гроба с телом умершего от заразительной болезни может иметь своим последствием распространение заразы. Опасность для жизни той или другой инфекционной болезни, степень заразительности тела умершего от такой болезни и способы распространения заразы—не одинаковы. Сообразно с этим отпевание умерших от заразительных болезней в одних случаях не совершается в храме, а в других случаях умершие и от заразительных болезней отпеваются в храме. Согласно действующим у нас гражданским узаконениям относительно предостерегательных против развития повальных и прилипчивых болезней мер, установление этих мер лежит на обязанности местной гражданской власти, причем эти меры в разных местностях могут быть различны. В иных случаях предостерегательные против заразных болезней меры опубликовываются, в форме особых предписаний епархиальной власти местному духовенству, причем такие предписания прямо указывают и место отпевания умерших от заразных болезней. Так, Симбирской Дух. Консисторией в 1889 г. было предписано духовенству епархии отпевать покойников, умерших от заразительных болезней (скарлатины, дифтерита и проч.), непременно в закрытых гробах и притом не в церкви, а в усыпальнице, если она есть, или же в домах прихожан, причем не допускать в таких случаях целования умерших и устройства поминок (см. Рук. д. с. п. 1889, 20). Московской Духовной Консисторией было предписано благочинным епархии сделать распоряжение по вверенным благочиниям, чтобы тела умерших от оспы и других заразительных болезней не переносились из домов в церкви в незакрытых гробах, а также не отпевались незакрытыми, и вообще были исполняемы обязательные санитарные постановления (Ук. Моск. Дух. Конс. 24 февр. 1892 г.). Точно так же и распоряжениями других епархиальных начальств было вменяемо в обязанность местному духовенству: тела умерших от дифтерита и других эпидемических заразительных болезней хоронить вскоре после смерти, в закрытых гробах (Расп. по Хар., Хер., Тавр. еп.); разъяснять прихожанам, чтобы они, при погребении детей, умерших от острозаразительных болезней, удаляли других здоровых детей, всячески избегать этих погребений в воскресные и праздничные дни при большом стечении молящихся и при удобном случае совершать эти погребения при могилах на кладбище, не внося умерших внутрь церкви (Расп. по Псковск. еп.); ни в каком случае не допускать ни на дому, ни в церквах отпеваний и погребений умерших от заразных болезней в открытых гробах (Расп. по Под. еп.); не вносить бы таких покойников в церковь (Расп. по Хар., Хер., Тавр., Дон. еп.); не сопровождать их до кладбища, благоразумными внушениями убеждать прихожан не прикладываться к телам умерших от заразительных болезней (Расп. по Херс. еп.); внушать бы распорядителям похорон не делать обедов в домах умерших от дифтерита покойников (Расл. по Хар., Херс., Таврич. еп.); строжайше воспретить в дома, где находятся умершие от дифтерита, допускать посетителей из других домов, особенно детей, и присутствовать при отпевании (Расп. по Хар. и Хер. еп.); умерших от дифтерита погребать по возможности скорее в закрытых гробах, не занося в церковь и не допуская детей провожать умерших (Расп. по Полт. еп.); предавать земле умерших от дифтерита не позже суток после смерти, покойника возможно скорее положить в гроб и закрыть крышкою, которой не открывать и во время отпевания, не дозволять обкладывать покойников бубликами, пряниками или другими вещами для раздачи их потом народу (Расп. по Хар. еп.); не брать покрывал с дифтеритных покойников, потому что они могут быть источником заразы для многих; а равно не брать и хлебов, которые лежали на покойниках, а лучше те и другие зарывать в землю вместе с умершими (Расп. по Хер. еп.); могилы умерших от дифтерита не открывать для совместного погребения в них других покойников (Расп. по Хар. еп.; см. Хер. Ε. В. 1879, 5; Хар. Ε. В. 1880, 7; Полт. Ε. В. 1891, 22; Ц. В. 1888, 4; Рук. д. с. п. 1889, 17; Ц. Вед. 1904, 48, 1905, 9; см. также распоряж. Перм. епарх. начал; в Ц. Вед. 1896, 34, и ниже, о проводах тел усопших).—Самарским Преосвященным относительно отпевания умерших от заразительных болезней в 1893 г. была опубликована по епархии

1318

ЧИНЫ ПОГРЕБЕНИЯ.

Существующий в некоторых местах юго-западного края, обычай полагать умерших священников лицом к народу, а не к алтарю, как мирян,—есть обычай неправославный, перешедший от господствовавшего в нем католицизма и унии, а потому должен быть оставлен ¹), тем более что и в западной церкви он, по свидетельству самих католических богословов, есть позднейший (Под. Е. В. 1886, 26; Рук. д. с. п. 1886, 32).—Подр. см. ниже, дополн. к погреб. примеч.

В Православной Церкви несколько чинов погребения: 1) для мирян (см. 29-ю гл. Бол. Требн. и 17-ю Мал. Требн., а также ниже, 1320— 1323 стр.), 2) для (не достигших 7 лет) младенцев (см. 33-ю гл. Бол. Требн. и 20-ю гл. Мал. Требн.), 3) монахов ²) (см. 30-ю гл. Бол. Требн.), 4) священников (см. 32-ю гл. Бол. Требн. и 19-ю гл. Мал. Требн.)³) и 5) особый чин погребения на св. Пасху (см. 31-ю гл. Бол. Требн. и 17 гл. Мал. Требн., а также ниже, 1324—1327 стр.).

Так как в «Чине младенческого погребения» св. Церковь молится не об оставлении грехов, а «о упокоении блаженного младенца», по обетованию Спасителя (см. Мар. 10,14), в царствии небесном; то по этому чину и должны быть погребаемы дети, умирающие до семилетнего возраста, как еще не пришедшие в сознательный возраст, по крайней мере сознание которых не вполне раскрылось ⁴) (Рук.

следующая резолюция: „Умерших от дифтерита и др. заразительных болезней надобно отпевать заочно, во всяком случае не в храме и при народе. Господь Бог, по Своему неизреченному человеколюбию и благости, одинаково принимает усердную молитву за упокой душ православных, возносится ли она в присутствии или отсутствии праха почивших. В данных случаях лучше молиться в отсутствии их, ибо без опасения от заразности трупа можно помолиться подольше и поусерднее, чего в присутствии трупа допустить небезопасно. Да и может ли быть молитва усердною и приятною Богу, когда у молящихся на уме и сердце только и дума, как бы от продолжительного стояния при трупе заразно-умершего не заразиться такового же болезнью? Надобно внушительно разъяснять это крестьянам, чтобы они не были на этот раз без нужды притязательными, невзирая на опасности, какие могут от того быт и действительно бывают“ (Сам. Е. В. 1894, 4; Холм.-Варш. Е. В. 1894, 9; Лит. Е. В. 1894, 14),—Там, где изданы те или другие распоряжения относительно места отпевания умерших от заразительных болезней, местные священники и должны поступать согласно с этими распоряжениями. При отсутствии таких местных распоряжений относительно тех или других случаев отпевания умерших от заразительных болезней, всего целесообразнее будет, если об указанных случаях священник доведет до сведения местной полицейской власти, от которой и будет зависеть принятие тех или других мер к предупреждению заразы, так как по. закону это последнее вменяется именно в обязанность полиции. В случае же невозможности почему-либо снестись с полицией, священник и сам, силою своего нравственного влияния, может настоять, чтобы гроб был внесен в церковь заколоченным, а также, если возможно, чтобы были предприняты и другие меры, предупреждающие распространение заразы.

¹) Полагать в храме гроб с умершим священником лицом к алтарю должно потому, что, во 1-х, не только служащие, но и сам усопший молится о упокоении своей души (см. «Святый лик обрете источник жизни» и—«Образ есть неизреченные Твоея славы»), почему его лицо и должно быть обращено к востоку; во 2-х, по учению Церкви, почивший приносится в церковь для произнесения над ним приговора о его судьбе в загробной жизни, вследствие сего лицо его должно быть обращено к нелицеприятному Судии, Который невидимо присутствует в алтаре на престоле; в 3-х, алтарь изображает собою небо, усопший же взывает: «на небо очи мои возвожду к Тебе, Слове, ущедри мя» и т. н., а потому на небо и должны быть обращены мысленные очи усопшего, тем более что, в 4-х, в христианской Церкви с древнейших времен (см. Ков. Скр.) полагали священников именно лицом к алтарю, как о том свидетельствуют: св. Дионисий Ареопагит, св. Иоанн Златоуст и Симеон Солунский, каковой обычай и сохранился в тех местах России, где в целости и сохранности соблюдались древнейшие христианские обычаи (Под. Е. Б. 1886, 26).

²) По чину священнического погребения отпеваются только Архиереи и «мирские священники» (см. в Требн. «Послед. мертв. над сконч. священ.»); по чину монашеского погребения отпеваются как простые монахи, так и иеромонахи (см. Рук. д. с. п. 1889, 5), а равно и архимандриты (Ц. В. 1900, 43).

³) Синод. Типографиями особо издается:—С.-Петербургской—«Последование мертвенное над скончавшимся священником» (с нотами главнейших песнопений этого чина), а Московской—«Последование погребения священников» (цена 35 коп.).

⁴) Так как по чину погребения младенческого отпеваются только дети, не достигшие семилетнего возраста, то идиотов, имеющих свыше семи лет, следует погребать, как взрослых (ко «Последованию мертвен. мирских тел»), со вручением разрешительной молитвы; правда, такие лица действуют бессознательно, по при погребении

1319

ЧИНЫ ПОГРЕБЕНИЯ.

д. с. п. 1888, 7; Ц. В. 1895, 45).—Не следует совместно отпевать младенцев и взрослых, потому что заупокойное поминовение взрослых значительно отличается от поминовения младенцев и в самом последовании, и в тексте молитв, но особенно в том, что за взрослых Церковь молится о прощении им грехов, о младенцах же выражает упование, что им уже определена радость праведных (Тул. Е. В. 1874, 17; см. Св. ук. и зам.).

По чину священнического погребения погребаются Архиереи и священники ¹). „Священников, кои по винам своим от священнослужения запрещаются на время, и до выжития урочных лет христиански с покаянием скончаются, чрез что и разрешения уже заслуживают, погребать священническим погребением“ (Ук. Св. Син. 20 июл. 1770 г.). Но „ежели кто из священников, находящихся под следствием по таким делам, за кои подвергаются они своими преступлениями извержению сана своего, до настоящего еще лишения его между производством следствия, будучи под запрещением священнослужения, а паче обращаясь в пьянстве, умрет, таковые, как оказавшиеся уже недостойными своего сана и добровольно опорочившие оный, к вящему убеждению подобных им, не будут впредь удостаиваемы и положенного в Требнике священнического отпевания, а похороняемы простым мирским погребением“ (Ук. Св. Син. 22 мар. 1808 г.).

Таким образом, священники, умершие во временном запрещении, должны быть погребаемы иерейским погребением ²); те же умершие запрещенные священники, которыми были совершены преступления, подвергающие их „извержению сана“, как „оказавшиеся уже недостойными своего сана“ лишаются священнического отпевания (см. Практ. Рук., 295 стр.).

Диакона отпевают по чину погребения «мирских человек» ³) (Ук. Св. Син. 30 нояб. 1773 г.; см. Ц. Вед. 1895, 38, 39).

молятся о прощении, кроме вольных, и невольных грехов; и нет нужды при погребении считать и прямо называть младенцем человека, хотя и бывшего по своему развитию подобным младенцу, но в таких летах, которым бывают присущи греховные действия, совершенно не свойственные детскому возрасту (см. Пенз. Ε. В. 1877, 23; Рук. д. с. п. 1893, 20, 1899, 22; си. Ц. В. 1894, 28).

¹) Если умерший святитель был пострижен в схиму, то (по определению поместного Константинопольского собора 1301 г. 12 авг., по поводу предложенных ему 33 вопросов Сарайским епископом Феогностом) его следует положить в гроб в чернической схиме и отпевать монашеским (а не священническим) погребением (см. Практ. Рук., 295 стр.).

²) Некоторые считают позволительным погребать таковых священников по иерейскому погребению только с разрешения местного Преосвященного (см. Изл. ц.-гр. пост., 152 стр.; см. также Нрава и обяз. пресв., Η. П. Забелина, 274—275 стр.); но в указе Св. Синода 20 июля 1770 г. об испрашивании в означенном случае такового разрешения не говорится (Ц. В. 1878, 20).

³) Хотя умерший диакон и облачается, как священнослужитель (см. выше, 1290 стр.), но особого отпевания для диаконов в богослужебных чинах нашей Церкви не имеется, и умерший диакон отпевается по чину мирских человек потому, что не есть священник, к погребению коего приспособлены по своему смыслу моления и песнопения священнического отпевания (Ц. В. 1909, 7): в этом последнем чине ясно обозначается, что усопший был в священническом достоинстве (троп. перед 3-м апост.), что он был священник, жрец и приноситель Божественных Таин (стих. на хвал.) и т. п. —В некоторых епархиях, согласно указанию Требника митр. II. Могилы (по которому диаконы должны быть погребаемы по чину священнического погребения), отпевают диаконов, как священников (Ц. В. 1897, 48). В виду этого, по указанию некоторых, если бы родственники усопшего диакона пожелали, чтобы отпевание его было совершено по чину священнического погребения, то таковое погребение диакона могло бы быть совершено (с опущением, конечно, из чинопоследования вышеприведенных и прочих выражений, относящихся исключительно к священническому служению усопшего) только тогда, когда на совершение оного погребения было бы дано разрешение местным Преосвященным (см. Рук. д. с. п. 1865, 31). Но на такое разрешение, если бы оно и было дано Преосвященным относительно погребения кого-либо из усопших диаконов, должно смотреть как на исключительный случай, так как в, настоящее время по общему правилу диаконы должны быть отпеваемы по чину погребения мирян.

1320

ПОСЛЕДОВАНИЕ ПОГРЕБЕНИЯ МИРСКИХ ЧЕЛОВЕК.

Последование мертвенное мирских тел.

Скончавшуся кому от православных, абие призывают сродницы его священника, иже пришед в дом, в немже мощи усопшего лежат, и возложив епитрахиль ¹), и вложив фимиам в кадильницу, кадит тело мертвого, и предстоящих ^а), и начинает обычно:

Благословен Бог наш.

К начинают сопредстоящии:

Святый Боже. Пресвятая Троице. Отче наш. Яко Твое есть.

И абие поют тропари сия. Глас 4:

Со духи праведных скончавшихся. В покоищи Твоем Господи. Ты еси Бог. Едина чистая.

Диакон глаголет (ектению):

Помилуй нас Боже³).

Диакон: Господу помолимся.

Господи помилуй.

Священник глаголет молитву сию:

Боже духов.

Возглас: Яко Ты еси воскресение.

Диакон: Премудрость. Лик: Честнейшую херувим. И прочее.

И абие бывает от священника сицевый отпуст:

Живыми и мертвыми обладали Христос истинный Бог наш, молитвами пречистыя Своея Матере, преподобных и богоносных отец наших, и всех святых Своих, душу от нас преставльшагося раба Своего (или, преставльшияся рабы Своея), имя рек, в селениих святых вселит, и с праведными причтет, и нас помилует, яко благ и человеколюбец.

И аще убо готова суть вся, яже ко исходу *), творит паки священник начало:

Благословен Бог наш.

И начнем пети: Святый Боже: со страхом и всяким умилением⁵). И вземше мощи усопшего, отходим в храм, предидущим священником со свещами, диакону с кадильницею ⁶). Егда же приидут в храм, мощи убо полагаются в паперти (иди в храме, якоже зде в Велицей России обыче) ⁷).

И начинают⁸):

Живый в помощи Вышняго.

И посем вышшим гласом поют: Благословен еси Господи, научи мя оправданием Твоим.

¹) Обыкновенно при всяком погребении иереи облачаются и в фелонь (Пособие, 59 стр.), а равно и при панихиде (Уст. 14 гл.; сн. Чин погр. священ. и Указ о пров. усоп. на св. Пасху).—См. ниже, дополн. к погр. прим.

²) С самого начала и до конца погребения, обыкновенно, совершается каждение (сн. выше, 2 прим. на 1293 стр.), и прислуживающие при погребении должны следить, чтобы во все время отпевания кадило у священника или диакона постоянно дымилось, для чего следовало бы в данном случае иметь два кадила, так как это дает полную возможность каждый раз без замедления заменять потухшее кадило горящим (Рук. д. с. и. 1889, 32).—См. выше, 2 прим. на 1297 стр.

³) При произнесении этой и других ектений, а также и возгласов, к слову «усопшаго» еще прибавляют «новопреставленнаго»—два слова однозначащие, поэтому можно слово «усопшаго» оставить (см. Ц. В. 1890, 27).

⁴) Есть обычай, по отслужении надгробной в дому панихиды осенять рукой (а не крестом) покойника (Ц. В. 1889, 30).

⁵) Это песнопение поется (при несении тела мирянина из дома в церковь и из церкви на кладбище) потому, что все скончавшиеся, как говорит Симеон Солунский, суть рабы Святой Троицы, Ее возвещали в жизни, в Ней скончались, к Ней шествуют по смерти и вчиняются с ангелами, непрестанно воспевающими песнь Трисвятую (Нов. Скриж.).

⁶) Гробовая крышка, которая, обыкновенно, несется за иконою или крестом (см. ниже, 1329 стр.), при входе погребальной процессии в храм, оставляется снаружи храма (свящ. Сильченков, 113 стр.), или на паперти; в некоторых местах она тоже вносится в храм и кладется широкой своею половиною на гроб (где ноги покойника), а другой половиной спускается с гроба и опирается на какую-либо подставку.—Сн. выше, 1 прим. к 1317 стр., и ниже, о проводах тел умерших.

⁷) По свидетельству Симеона Солунского, усопших настоятельствовавших и освященных отпевали внутри храма, а монахов простых или мирян—в притворе (Нисан., 2 т., 526 стр.); но практика отпевания мирян в притворах уже выходила из употребления во времена Симеона Солунского в греческой Церкви; в Церкви русской ее применение соединено было с крайними затруднениями, так как в древнейших русских, обыкновенно небольших, храмах особых притворов внутри не было, а отпевание на паперти было невозможно; потому означенная практика едва ли могла находить у нас широкое применение, и выражение нашего Требника; «якоже зде в Велицей России обыче», указывает, вероятно, па практику очень древнюю (Рук. д. с. п. 1894, 31; сн. Сам. Е. В. 1892, 19). В настоящее время совершение отпевания в самом храме есть

1321

ПОСЛЕДОВАНИЕ ПОГРЕБЕНИЯ МИРСКИХ ЧЕЛОВЕК.

Непорочнии в путь: Аллилуиа⁹).

И поется первая статия непорочных, во глас 6. В конце же коегождо стиха поем: Аллилуиа.

Блажени непорочнии. Аллилуиа.

Блажени испытающии. Аллилуиа.

И прочее псалма.

Слава: Аллилуиа.

И ныне: Аллилуиа.

Диакон (ектению): Паки и паки (см. 2 прим. к 1297 стр.).

Диакон: Господу помолимся.

Господи помилуй.

Священник глаголет молитву сию:

Боже духов. И посем начинает вторую статию на глас 5: на коемждо же конце стиха глаголем: Помилуй раба Твоего (или, рабу Твою).

И по конце (второй статии),

Слава: Помилуй раба Твоего.

И ныне: Помилуй раба Твоего.

Диакон: Паки и паки.

И паки начинает третию статию, на глас третий:

Имя Твое: Аллилуиа.

И по конце (третьей статии) абие: Благословен еси Господи. Святых лик обрете.

Таже диакон: Паки и паки.

И по возгласе поем настоящия тропари, глас 5:

Покой Спасе наш с праведными раба Твоего (или, рабу Твою), и сего (или, сию) всели во дворы Твоя, якоже есть писано, презирая яко благ прегрешения его (или, ее), вольная и невольная, и вся яже в ведении и не в ведении, Человеколюбче.

Слава, конец (сего тропаря):

И вся яже в ведении, и не в ведении, Человеколюбче (см. ниже, дополнит. к погреб. примеч.).

И ныне. Богородичен:

От Девы воссиявый миру Христе Боже, сыны света Тою показавый, помилуй нас.

Таже псалом 50.

И канон ¹⁰), егоже краестрочие: Шестую припеваю отшедшему песнь.

Феофаново (творение).

Песнь 1. Глас 6. Ирмос: Яко по суху ¹¹).

Песнь 3. Ирмос: Несть свят.

Диакон: Паки и паки. Священник чтет молитву сию: Боже духов. Возглашает: Яко Ты еси ¹²),

повсеместный обычай нашей Церкви, узаконяемый и ее действующим правом, в коем, когда речь идет о храме, как о месте отпевания, то всегда имеется в виду не паперть, а самый храм (см., напр., ук. Св. Син. 16 июд. 1812 г.; опр. Св. Син. 10—12 февр. 1886 г.).

⁸) Если отпевание следует сряду за выносом, то особого возгласа нет оснований делать; но если вынос делается накануне отпевания (сн. выше, 1315 стр.), или между выносом и отпеванием совершается литургия, то, конечно, начальный возглас («Благословен Бог») должен быть (Ц. В. 1893, 52).—При отпевании в храме следует открывать царские врата (Пособие, 80 стр.; Ц. Вед. 1896, 1; Ц. В. 1897, 28, 1903, 13, 1905, 12).

⁹) Когда читаем в Требнике, что поют: «Непорочнии в путь», «Аллилуиа», то должны знать, что эти слова, принадлежащие первой статии, пост сначала один певец на клиросе, и притом особым напевом (каждую статию на особый глас), и что затем всю ту статию должны петь и прочие певцы тем же напевом, с присоединением, после всякого стиха статии, слова: «Аллилуиа». Точно так же и пред второю статиею печатаются слова: «Заповеди Твоя», «Помилуй раба Твоего», а пред третьею статиею: «Имя Твое», «Аллилуиа». Все это означает, что во 2-й статии, после каждого стиха, равно как и после слов: «Заповеди Твоя», должно присоединят: «Помилуй раба Твоего», а на третьей статии, после каждого же стиха и после слов: «Имя Твое», должно прилагать: «Аллилуиа»; и таким образом певцы должны петь все стихи тем же напевом, каким предначал их петь один (Нов. Скр.).—Опускать «Непорочны» никоим образом нельзя; ни неопытность певцов, ни другие соображения не могут служить основанием для произвольного обращения с умилительным пением, ведущим свое начало из глубокой христианской древности (Ц. В. 1886, 46).

¹⁰) При каноне, обыкновенно, поют припев: «Упокой Господи душу раба Твоего» (Пособие, 772—773 стр.) или: «рабы Твоея». — При погребении (а равно поминовении) нескольких лиц поется или «души раб», или «души рабов» (сн. в чине литург. 2-е прош. заупок. ект. и возглас), что одинаково правильно (Ц. В. 1895, 16). — В вышеприведенном припеве: «упокой Господи», и поемом на панихидах по давно скончавшимся припеве—«покой Господи» одинаково испрашивается упокоение усопшим, и между этими выражениями («упокой» и «покой») нет никакого различия (Рук. д. с. п. 1885, 2).

¹¹) Весьма предосудителен укореняющийся в настоящее время обычай — вовсе не читать погребальных канонов при погребениях, ограничиваясь только пением ирмосов канона и припева.

¹²) По окончании канона тушатся свечи (свящ. Сильченков, 137 стр.).

¹³) Название «самогласны» и обозначение их гласов ясно указывают на то, что они

1322

ПОСЛЕДОВАНИЕ ПОГРЕБЕНИЯ МИРСКИХ ЧЕЛОВЕК.

Седален, глас 6: Воистинну суета всяческая.

Слава, и ныне, Богородичен: Всесвятая Богородице.

Песнь 4. Ирмос: Христос моя сила.

Песнь 5. Ирмос: Божиим светом.

Песнь 6. Ирмос: Житейское море.

Диакон: Паки и паки. Священник глаголет молитву сию: Боже духов. Возглас: Яко Ты еси.

Кондак, глас 8:

Со святыми упокой.

Икос: Сам Един еси.

И паки: Со святыми упокой.

Песнь 7. Ирмос: Росодательну убо пещь.

Песнь 8. Ирмос: Из пламене преподобным.

Песнь 9. Ирмос: Бога человеком не возможно видети ¹²).

Диакон: Паки и паки. Священник глаголет молитву сию: Боже духов. Возглас: Яко Ты еси воскресение.

Начинаем самогласны ¹³) Иоанна монаха. Глас 1:

Кая житейская сладость.

Блаженна, глас 6: Во царствии Твоем.

Посем диакон глаголет: Вонмем.

Священник: Мир всем.

Лик же поет прокимен, глас 6: Блажен путь, воньже идеши днесь душе, яко уготовася тебе место упокоения. Стих: К Тебе Господи воззову.

Диакон: Премудрость. Чтец: Апостол к Солуняном (см. 698 стр.).

Священник: Мир ти.

Аллилуиа. Глас 6: Блажен, егоже избрал и приял еси Господи.

Евангелие¹⁴) от Иоанна (см. 698 стр.).

Диакон (ектению): Помилуй нас.

Диакон: Господу помолимся.

Господи помилуй.

И по исполнении сего глаголет первый от священников, или архиерей прилучився, молитву:

Боже духов: велегласно, пришед близ умершаго. Такожде и настоящий священницы вей. Ведомо же буди, яко глаголему коемуждо прошению от диакона, во елико глаголется прошение от него, глаголет вышереченную молитву кийждо священник, но чину своему, тайно

все назначены для пения (Ц. В. 1890,48); см. также ниже, дополн. к погреб. примеч.

¹⁴) При отпевании мирян должно читать I одно Евангелие, как это положено в Требнике (Рук. д. с. п. 1886, 18; Ц. Вед. 1901,18). 1

¹⁵) Отсюда ясно видно, что в этом | месте молитва: «Боже духов», произносится вслух. Между прочим, это может служить основанием к произнесению упомянутой молитвы вслух и на панихиде пред отпустом, как то делают многие Архипастыри (Ц. В. 1889, 40).

¹⁶) Есть обычай, в силу которого священник, по целовании усопшего на отпевании, осеняет его рукою (Ц. В. 1889, 30).

¹⁷) По отпусте «Последования погребения» у нас повсеместно возглашается священником или диаконом: «Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, новопреставленному рабу Твоему, имя рек, и сотвори ему вечную память». Такое возглашение положено произносить «по отпусте» в существующем «Последовании об усопших» (см. в Типик. 14 гл.). Конечно, ничего не будет несообразного в том, если священник, по отпусте погребения, произнесет: «Вечная твоя память», а диакон сослужащии с священником, с своей стороны сделает возглашение: «Во блаженном успении», певцы же затем пропоют: «Вечная память» (Рук. д. с. п. 1888, 5; см. также Ц. В. 1895, 16).

¹⁸) По указанию некоторых, при отпевании взрослых покойников разрешительную молитву (см. о ней ниже, дополн. к погреб. примеч.) священник должен читать, стоя у ног покойника или на стороне подле гроба и обратившись лицом к почившему; при отпевании же младенцев (совершаемом по чину младенческого погребения) молитву: «Храняй младенцы», священнику следует читать, стоя у головы младенца и обратившись лицом к алтарю (Рук. д. с. п. 1888, 20).--Разрешительная молитва влагается в руку умершего дитяти с 7-летнего возраста (Ц. Вед. 1896, 17), так как с этого времени дети отпеваются уже по чину «погребения мирских человек».— Разрешительная молитва читается и скоропостижно умершим, а также и умершим хотя и нескоропостижно, но без покаяния (Ц. В. 1890, 20, 1895, 37, 1896, 28; Ц. Вед. 1900. 47, 1901, 17), и вообще всякому, кто погребается по православному обряду (сн. выше, 1 прим. к 1291 стр.).—Никакой надписи на разрешительной молитве не делается (Ц. Вед. 1904, 25).—Разрешительная молитва влагается в правую руку, каковой рукою, по преданию, св. Александр Невский, при своем погребении, сам принял эту молитву, как живой (Ц. В. 1898, 29). —При отпевании нескольких покойников разрешительную молитву благовиднее читать отдельно для каждого (Ц. В. 1892, 32).

¹⁹) Как молитва «прощальная», так и «разрешительная» по существу своему имеют одно и то же значение, различие же их заключается только в подробностях. Поэтому прочтение разрешительной молитвы исключает собою необходимость чтения молитвы прощальной, содержание которой

1323

ПОСЛЕДОВАНИЕ ПОГРЕБЕНИЯ МИРСКИХ ЧЕЛОВЕК.

близ умершаго. И возглашает: Яко Ты еси. Ныне же от перваго священника или архиерея, глаголется велегласно ¹⁵) молитва: Боже духов: якоже выше речеся.

По возгласе же бывает целование¹⁶). И поем настоящия стихиры подобны. Глас 2: Приидите, последнее целование дадим.

Таже: Трисвятое. Пресвятая Троице. Отче наш. Священник: Яко Твое есть царство.

Таже: Со духи праведных. II прочее. Прошение от диакона: Помилуй нас Боже.

Священник глаголет молитву: Боже духов. Возглас: Яко Ты еси.

По возгласе же, Слава, и ныне. И отпуст: Воскресый из мертвых.

Архиерей же, или начальствуяй иерей, сам глаголет трижды сие: Вечная твоя память, достоблаженне и приснопамятне брате наш. Трижды. Таже певцы поют трижды.

Вечная память ¹⁷).

Абие же архиерей, аще приключится тамо быти, или иерей чтет молитву ¹⁸) прощальную ¹⁹) велегласно:

Господь Иисус Христос Бог наш, Иже Божественныя заповеди святым Своим учеником и апостолом давый, во еже вязати и решити падших грехи, и от оных паки мы приемше вины тожде творити, да простит тебе, чадо духовное, аще что соделал еси в нынешнем веце, вольное или невольное, ныне и присно, и во веки веков, аминь.

И тако вземше мощи отходим ко гробу (т. е. к могиле), последующим всем людем, предидущим же священником, и поющим: Святый Боже²⁰).

Пресвятая Троице. Отче наш. И прочая.

И полагаются мощи во гроб²¹). Архиерей же, или священник, взем персть лопатою, крестовидно мещет верху мощей ²²), глаголя: Господня земля и исполнение ея, вселенная и вси живущий на ней ²³).

И посем наливает верху мощей елей от кандила, или сыплет пепел от кадильницы ²⁴), и тако покрывают яко обычно гроб, приглаголемым тропарем: Со духи праведных: и прочим всем ²⁵). И отпуст.

сполна исчерпывается первою, а потому, согласно установившемуся в настоящее время повсеместно порядку, молитва прощальная вовсе не читается (Ц. В. 1896, 28). Отсюда следовало бы заключить, что молитва разрешительная должна прочитываться по «Вечная память», когда положено по Требнику читать молитву прощальную. Но у нас она обыкновенно прочитывается и влагается в правую руку усопшего после прочтения Евангелия, или после «Помилуй нас Боже» и «Боже духов». Для такой перестановки можно указать следующее основание: в Требнике сказано, что по возгласе же (после «Боже духов») бывает целование. В это время священнослужители и все присутствующие во храме прощаются с усопшим. Естественное чувство скорби по умершем значительно облегчается чтением разрешительной молитвы и ее вложением в руку умершего. С другой стороны, молитва прощальная в Требнике поставлена уже после «отпуста», когда, следовательно, присутствующие могут выходить из храма, но такую торжественную молитву, какова «молитва разрешительная», целесообразнее прочитывать в присутствии всех, до окончания чинопоследования (см. Ц. В. 1888, 18, 1893, 20, 1895, 4, 1897, 42, 1905, 6; сн. Рук. д. с. п. 1900,4).

²⁰) Совершение литии именно на перекрестках обычай чисто местный и далеко не общепринятый, а потому и не имеющий основания в законоположениях и чинопоследованиях церковных (Ц. В. 1891, 41).

²¹) В могиле усопший, обыкновенно, полагается лицом к востоку, с тою мыслью, с какою мы и молимся на восток, —в ожидании наступления утра вечности, или второго пришествия Христова, и в знак того, что умерший идет от запада жизни к востоку вечности. Этот обычай унаследован Православною Церковью от глубокой древности. Уже св. И. Златоуст, указывая в положении усопшего лицом к востоку предзнаменование воскресения усопшего, говорит о таком положении, как об обычае, существующем от прежних времен (Иов. Скриж.; Дух. Бес. 1859, 43; Ц. В. 1891, 40).—Сн. ниже, дополн. к погреб. прим.

²²) Посыпание покойника землею или пеплом из кадильницы (см. ниже, 24 прим.) должно быть совершаемо по опущении гроба в могилу, так как Требник «гробом» называет могилу (Ц. В. 1895, 17; см. ниже, 25 прим.).

²³) Петь при этом: «Земле зинувши», не следует, ибо данным чином погребения это не указывается (см. подр. Рук. д. с. п. 1889, 5; сн. выше, 2 прим. к 1298 стр.).

²⁴) Пепел знаменует то же, что невозженный елей,—угасшую жизнь на земле, но жизнь благоугодную Богу, как фимиам кадильный (Пособие, 777 стр.).

²⁵) При опущении тела умершего в могилу совершается лития за усопшего; по окончании ее мещут персть, предают земле усопшего, в знак покорности божественному повелению: «Земля еси и в землю отидеши» (Пособие, 776 стр.)

1324

ПОГРЕБЕНИЕ В ПАСХАЛЬНУЮ СЕДМИЦУ.

Последование отпевания усопших в пасхальную седмицу.

Ведати подобает, яко аще кто преставится на святую Пасху, или в который-либо день Светлыя седмицы, до недели Фомины, мало что от обычнаго усопших пения поется, величества ради и чести светлаго праздника Воскресения: веселия бо и радости, а не сетования есть праздник, и яко вси о Христе воскресшем, в надежде воскресения и жизни вечныя умирающий, Христовым воскресением от печальных мира сего на веселая и радостная преставляются, воскресным пением над усопшим церковь возвещает.

Пришед убо священник с клирики своими в дом, в немже умершаго тело лежит, взем на ся епитрахиль и фелонь, и покадив мощи, обычно начинает:

Благословен Бог наш. Клир же поет: Аминь. Христос воскресе [трижды]. Священник же глаголет обычныя стихи. Первый стих. Да воскреснет Бог. Второй стих. Яко исчезает дым, и прочие (3-й и 4-й).

И на кийждо стих, поем тропарь: Христос воскресе [весь по единожды].

Слава. Христос воскресе [единожды]. И ныне. Христос воскресе [единожды].

Поющим же сия, священник кропит священною водою тело умершаго, и ковчег его извне и извнутрь: и абие влагают е в нем.

Скончану же пению, глаголет диакон ектению обычную усопших: Помилуй нас, Боже. Лик: Господи помилуй, трижды. Еще молимся о упокоении. Лик: Господи помилуй, трижды. Яко да Господь Бог. Лик: Господи помилуй, трижды. Милости Божия. Лик: Подай Господи.

Диакон: Господу помолимся. Лик: Господи помилуй.

Священник чтет молитву сию тайно: Боже духов. Возглас: Яко Ты еси воскресение. По возгласе же поем:

Воскресение Христово видевше.

Диакон: Премудрость. Лик: Христос воскресе [трижды]. И абие бывает от священника сицевый отпуст: Христос воскресый из мертвых, смертию смерть поправый... молитвами... и всех святых Своих, душу от нас преставльшагося... и нас помилует, яко благ и Человеколюбец.

Таже: Во блаженном успении.

Лик: Вечная память [трижды].

И аще убо готова суть вся яже ко исходу: творит паки священник начало:

Благословен Бог наш. Мы же: Аминь.

И начинаем нети, на глас 5: Христос воскресе [трижды].

И вземше мощи усопшаго, отходим во храм, предидущим священником со свещами, диаконом же с кадильницею и всему клиру, миряном же последующим. Идуще же клирицы и певцы ноют канон пасце, сиесть: Воскресения день: по ряду, на елико восхощут, даже до церкви.

В церкви же поставивше мощи, допевают начатый канон, кадящим священником по чину обычно.

Времени же приспевшу отпевания приидут священницы же и диакони с кадильницами к мощам. И творит предстоятель начало пасхальное, с крестом, свечею и кадилом, возглашая: Благословен Бог наш. Клир же: Аминь. Предстоятель поет тропарь: Христос воскресе из мертвых [трижды]. И клир поет тойжде тропарь трижды. Таже предстоятель глаголет стихи: Да воскреснет Бог [и прочая]. Клир же на кийждо стих поет тропарь: Христос воскресе, поединожды, якоже выше указася.

Посем диакон глаголет ектению усопшим: Помилуй нас, Боже (см. ее выше). Священник глаголет тайно молитву: Боже духов, и возглашает: Яко ты еси воскресение.

И по возгласе дик поет: канон пасце, глас 1-й, песнь 1-я. Ирмос: Воскресения день. Припев: Христос воскресе из мертвых. Очистим чувствия. (И прочее).

(После 3-й песни). Диакон глаголет ектению: Паки и паки. Лик: Господи помилуй. Еще молимся о упокоении. Лик: Господи помилуй, трижды. Яко да Господь. Лик: Господи помилуй, трижды. Милости Божия. Лик: Подай Господи.

Диакон: Господу помолимся. Лик: Господи помилуй. Священник чтет молитву сию: Боже духов. Возглас: Яко Ты еси воскресение.

Ипакои, глас 4-й: Предварившия утро.

(После шестой песни). Диакон ектению: Паки и паки (и прочее, как и после 3-й песни, кончая возгласом: Яко Ты еси воскресение).

1325

ПОГРЕБЕНИЕ В ПАСХАЛЬНУЮ СЕДМИЦУ.

Кондак, глас 8-й: Со святыми упокой..., но жизнь безконечная. Таже кондак праздника, глас тойже: Аще и во гроб снизшел еси.

Вместо же трисвятого: Елицы во Христа крестистеся.

Апостол в Деяниях, в той день бывший. Аллилуиа, на глас 2.

Евангелие воскресное первое, и посем клир пост: Воскресение

Христово видевше [единожды]. Воскрес Иисус от гроба [единожды].

(После 9-й песни). Ектения о усопших обычная [зри по 3 и 6 песнех]. Священник глаголет молитву тайно: Боже духов и возглашает: Яко Ты еси воскресение.

Ексапостиларий. Самогласен: Плотию уснув [дважды].

Посем лик абие поет: Благословен еси Господи. Ангельский собор удивися. Таже, стихиры пасце со стихи их, глас 5.

Поемым же сим стихирам даем обычное целование усопшему, глаголюще: Христос воскресе.

(В конце стихир Пасхе, как обычно поется) Слава, И ныне. Воскресения день. Христос воскресе. Таже, Христос воскресе [трижды]. И поем сие многажды, дондеже творят последнее целование усопшего.

Таже ектения: Помилуй нас (см. ее выше, 1324 стр.).

Диакон: Господу помолимся. Лик: Господи помилуй.

Архиерей или священник глаголет молитву велегласно: Боже духов. Возглас: Яко Ты еси воскресение.

Посем диакон возглашает: Премудрость. Клир поет: Христос воскресе [трижды]. И абие настоятель глаголет отпуст: Христос воскресый (см. его выше, 1321 стр.).

Таже, крест возвышая, глаголет: Христос воскресе [трижды]. Мы же отвещаем: Воистину воскресе [трижды]. Таже поем конечное: Христос воскресе, трижды, весь тропарь.

И по нем архиерей, или начальствуяй

иерей, глаголет трижды: Вечная твоя память, достоблаженне и приснопамятне брате наш.

Таже певцы поют трижды:

Вечная память.

Абие же архиерей, аще приключится тамо быти, или иерей, чтет молитву прощальную велегласно: Господь Иисус Христос Бог наш (см. выше, 1322— 1323 стр., 19 прим.).

И тако вземше мощи отходим ко гробу, последующим всем людем, предидущим же священником, и всему клиру поющим: Христос воскресе.

У могилы после опущения в нее останков усопшего, и предания их земле, якоже указася в чине обычного погребения мирских человек, совершается лития.

Клир поет: Со духи праведных [и прочая].

Диакон ектению: Помилуй нас Боже (см. ее выше, 1324 стр.).

Предстоятель молитву: Боже духов, с возгласом: Яко Ты еси воскресение, и отпуст обычный.

Диакон возглашает: Во блаженном успении, а клир поет: Вечная память.

Посем клир поет тропари сия, глас 8.

Земле гинувши, приими от тебе созданного [или созданную] рукою Божией прежде, паки же возвращшася [или возвращшуся] к тебе родшей: еже бо по образу Создатель прият, ты же приими тело твое.

Якоже рекл еси, Господи, Марфе, Аз есмь воскресение: делом слово исполнил еси, из ада призвав Лазаря: сице и раба твоего от ада воздвигни Человекалюбче.

Духовнии мои братие и спостницы, не забудите мене, егда молитеся: но зряще мой гроб поминайте мою любовь, и молите Христа, да учинит дух мой с праведными.

По возвращении в церковь, снова совершается лития, якоже выше указася, с отпустом пасхальным.

Примечания. 1) Вышеприведенная таблица составлена по книжке, особо (с тем же заглавием, как в таблице) изданной Московской Синодальной Типографией в 1899 г. (цена этой книжки—10 кол.). То же самое «Последование отпевания» печатается означенной Типографией в ее позднейших изданиях (начиная с 1900 г.) книжки: «Последование во св. и вел. неделю Пасхи и во всю Светлую седмицу» (см. там, в конце книжки). Сравнительно с чином отпевания мирян в неделю Пасхи и в прочие дни Светлой седмицы, печатаемым в Большом (см. там 31-ю гл.) и Малом (см. там 18-ю гл.) Требниках, под заглавием: «Указ о провождении усопших на св. Пасху, и во всю Светлую неделю бываемый», издаваемое означенной Типографией «Последование отпевания

1326

ПОГРЕБЕНИЕ В ПАСХАЛЬНУЮ СЕДМИЦУ.

усопших в пасхальную: седмицу» представляет собою полный текст всех положенных при этом отпевании молитвословий и песнопений.—2) Хотя в Требнике с точностью и не указывается отпуст при совершении пасхального чина погребения, но этот отпуст в течение всей Светлой седмицы должен быть пасхальный, судя по указанию в составленном митроп. Московским Филаретом чине священнического погребения в Пасху (см. его ниже) и торжественности в это время богослужений вообще (Ц. В. 1897, 4), а главное—па основании вышеозначенного «Последования отпевания», где положен именно пасхальный отпуст.—3) При пасхальном чине погребения следует после отпуста петь: «Вечная память», ибо нигде нет указаний опускать это (Ц. В. 1892, 33), а в означенном «Последовании» это пение ясно указывается.—4) Для нения «Христос Воскресе», вместо «Вечная память», от Пасхи до Вознесения нет оснований, а потому именно петь «Вечная память» положено и по составленному митр. Филаретом чину погребения архиереев и священников в Пасху (Ц. В. 1895, 16).—5) Обычай крестообразно кропить св. Богоявленною водою (ничего не произнося) умерших во дни Пасхи, вместо посыпания землею (с произнесением слов: «Господня земля и исполнение ее»),—должен быть признан неправильным, так как в «Последовании погребения на св. Пасху» ясно сказано, что тело умершего окропляется св. водою еще до отпевания, пред положением во гроб, а не по отпевании, при положении его в могилу. Таким образом кропление умершего св. водою и посыпание его землею—суть два различных и разновременных обрядовых действий,—одно предшествует выносу усопшего из дома в церковь или на кладбище для отпевания, а другое есть действие заключительное после отпевания, причем каждое имеет свое особенное символическое значение, а потому не должны быть смешиваемы или заменяемы одно другим (Рук. д. с. п. 1888, 47).

В Требнике изложен пасхальный чин погребения только для мирских человек; но здравый смысл указывает, что нужно и во св. Пасху совершать погребение над умершими по особому чину для каждого умершего (если он мирянин, то по чину для сего изложенному, если же священник, то по чину священническому, и т. д.); равным образом и во всяком чине нужно делать изменения, соответствующие торжественным дням св. Пасхи, сообразно «Указу о провождении усопших на св. Пасху». Митрополитом Московским Филаретом (по случаю отпевания тела преосвящ. Кирилла, Архиеп. Подольского, 31 мар. 1841 г., в понедельник Пасхи) был составлен особый устав священнического погребения на Пасху (см. его в Чт. в общ. люб. дух. просв. 1869, 7). Соображаясь с сим, погребение священника в Пасхальную неделю должно совершать в следующем порядке: 1) Пред выносом бывает начало пасхальное со стихи. Потом: «Со духи праведных скончавшихся». Ектения: «Помилуй нас Боже». По возгласе: «Яко Ты еси», отпуст пасхальный, после которого возглашается: «Во блаженном успении», и поется: «Вечная память». 2) Начинается сопровождение с пением: «Христос воскресе из мертвых», и во все путешествие¹).

3) Отпевание после литургии. Начало (отпевания) пасхальное со стихи, с крестом, свечою и кадилом. Первая ектения заупокойная, в начале панихиды положенная: «Миром Господу помолимся». Молитва—тайно, и возглас: «Яко Ты еси воскресение». Диаконы начинают петь антифоны, три стиха, гл. 6-й: «На небо очи мои возвожу». За сим отпевание идет обычным порядком неизменно до прочтения последнего Евангелия, за которым поется канон Пасхи: «Воскресения день». По 3-й песни, ектения заупокойная: «Паки и паки», и возглас, и поется: «Предварившия утро». По 6-й песни, ектения заупокойная, и возглас, и духовенство поет: «Со святыми упокой». Потом певцами поется: «Елицы во Христа крестистеся». Читается Апостол дню и Евангелие воскресное (тоже дневное). «Господу помолимся», и молитва разрешительная. Потом духовенство поет: «Воскресение Христово видевше», единожды; «Воскрес Иисус от гроба, якоже прорече», единожды. Поются 7-я и 8-я песнь канона. По 9-й песни, ектения заупокойная: «Паки и паки», и возглас. Поется духовенством: «Плотию уснув», дважды, и затем певцы поют: «Благословен еси Господи», «Ангельский собор удивися». Потом: стихиры Пасхи: «Да воскреснет Бог», и целование покойному, во время коего продолжается пение: «Христос воскресе из мертвых». По окончании целования, ектения: «Помилуй нас Боже» (заупокойная), молитва: «Боже духов» (вслух), и возглас. Диакон: «Премудрость». Певцы: «Христос воскресе из мертвых», трижды, и отпуст пасхальный, и после: «Во блаженном успении вечный покой» и «Вечная память». Сопровождается гроб до могилы с пением:

¹) По указанию «Цер. Вестника», после Пасхи до Вознесения, во время выноса тела усопшего священника из дома в церковь и из церкви на кладбище, поется: «Христос воскресе» (Ц. В. 1897, 23); сн. ниже, 1 прим. на 1327 стр.

1327

ПРОВОДЫ ТЕЛ УСОПШИХ.

«Христос воскресе из мертвых». У могилы лития, и после «Вечной памяти» певцы поют три стиха: «Земле, зинувши, приими от Тебе созданного»; «Якоже рекл еси, Господи, Марфе», и «Духовнии мои братие и спостницы». По возвращении в церковь, лития и отпуст.—Точно так же должно применяться и в прочих чинах погребения, изложенных в Требнике особо; так, напр., относящееся к младенческому погребению нужно совершать по этому чину, а прочее, особенно начало и конец, заимствовать из чина погребения мирян на св. Пасху ¹) (Пособие, 786—788 стр.; свящ. Сильченков, 119—120 стр.; сн. по изд. в 1630 г. древле-славян. Потребнику с Номоканоном «Чин погребения иноков в Пасхальную седмицу»; см. Чины погребения, прот. А. Мальцева, немец. пер. с парал. славян. текстом, 328—331 стр.).

Усопших, после отпевания их, должно тотчас погребать²), где узаконено (Ин. бл., 16).

Священники обязаны провожать тело умерших из домов их до могилы (Ук. Св. Син. 1 мая 1747 г.). При провожании умершего из дома в церковь и из церкви на кладбище ³) священники, согласно указаниям Требника, должны идти⁴) впереди гроба (по два в ряд—млад-

¹) При погребении мирских человек от недели Фоминой до отдания Пасхи канон поется обычный, так как Требник ясно указывает, что пасхальный чин погребения совершается только в дни Светлой недели Фоминой (Ц. В. 1895, 42).

²) Вышеупомянутыми правилами Харьковского Ε. Н. (см. выше, 4 прим. к 1314 стр.) было постановлено, как обязательное для духовенства Харьковской епархии, чтобы после отпевания тело умершего ни в каком случае не было оставляемо в церкви в ожидании, напр., не успевших прибыть к отпеванию родственников усопшего или по другим причинам; если же окажется необходимым почему-либо задержат опущение тела в могилу, то оно по перенесении непосредственно после отпевания на кладбище, —там полагается в назначенной для этого часовне, в которой и остается до опущения в могилу (Лист. д. Хар. еп. 1905, 1).

³) Министерством Внутренних Дел было сделано циркулярное распоряжение губернаторам о воспрещении носить гробы с умершими из домов в церковь и на кладбище открытыми в тех лишь случаях, когда смерть последовала от заразных болезней (см. Ц. Вед. 1907, 39, офиц. ч.).—Сн. выше, 1 прим. к 1317 стр.

⁴) До разъяснению «Церк. Вестника», проводы усопших, согласно деяниям Московск. собора 1667 г., составляют обязанность священника, весьма точно обоснованную собором, причем собор указал, что священник должен идти впереди гроба, как бы вести усопшего к могиле, а не провожать его; поэтому отказываться от этой обязанности можно только по вполне уважительной причине; иначе священнику могут быть сделаны очень серьезные укоры (Ц. В. 1908, 25); равным образом и в виду вышеприведенного указа Св. Синода 1 мая 1747 г., священники непременно должны, без всяких особых просьб со стороны родственников умершего, отправляться в их дома для выноса тела усопшего и провожать усопшего из дома до церкви и затем из церкви на кладбище, не стесняясь расстоянием и другими обстоятельствами (Ц. В. 1890, 30, 1894, 26, 1895, 9, 23; сн. 1893, 6, 1904, 34; Ц. Вед. 1905, 6).—Да основании того же указа Св. Синода Тульским епархиальным начальством в 1897 г. было постановлено подтвердить церковным причтам епархии, чтобы они, под опасением строгой ответственности, ни под каким предлогом не уклонялись от проводов тел усопших, а также запретить диаконам заменять собою отсутствующих священников и единолично без священника провожать умерших до кладбища (Тул. Ε. В. 1897, 9).—Всеми чинами погребения ясно предписывается участие священника в проводах усопшего к могиле и совершение там священником положенного молитвословия, завершающего «Доследование» погребения.—Иные священники, провожая тела умерших на кладбище, следуют в погребальных процессиях в экипаже, одетые в церковное облачение и со свечей в руке. Такое провожание священниками умерших на кладбище противно церковным правилам и крайне неблагообразно. В некоторых епархиях на это уже обращено внимание и строго воспрещено епархиальною властью. Так, Тульской Духовной Консисторией относительно данного предмета было постановлено следующее.—Из «Последования мертвенного мирских тел», между прочим, видно, что тело умершего выносится священником, по совершении литии, из дома в храм, где совершается отпевание, а потом провожается на кладбище, для предания земле, «последующим всем людем, предидущимь же священником»; следовательно церковным чиноположением священникам вменяется в прямую обязанность идти пред гробом, а не ехать в экипаже. Такого рода сопровождение умершего, освященное древнею христианскою Церковию, вполне отвечает смыслу обряда погребения, служащего наглядным выражением молитвенного настроения и христианских чаяний родных и знакомых умершего. Поэтому священники идут «со свещами», а в иных местах износятся на этот предмет из церквей иконы и хоругви, как при крестных ходах (сн. ниже, 1329 стр.). При таких данных священнослужители, обязанные всячески заботиться о поддержании в христианах

1328

ПРОВОДЫ ТЕЛ УСОПШИХ.

шие впереди, старшие же близ гроба), а не вместе с мирянами позади гроба ¹). Члены Св. Синода в публичных процессиях и церемониях первенствуют перед епархиальными Архиереями и архимандритами²) (Ук.. Св. Син. 10 мар. 1725 г.). Тело умершего Архиерея и иерея выносится из дома в церковь и из церкви на кладбище в могилу ³) священниками (если их достаточное число), в преднесении хоругвей, креста и Евангелия ⁴), с погребальным звоном ⁵); при погребении Архиерея,

молитвенного настроения, много погрешают, поселяя в верующих соблазн провождением покойников в экипажах: «горе человеку, имже соблазн приходит». По указу Св. Синода, от 1-го мая 1747 г., священнослужители обязаны провожать умерших пешью до могилы. Духовенству епархии должно свято и строго соблюдать установленные требования и освященные древностью обычаи при совершении обрядов и молитвословий Православной Церкви, под опасением в противном случае ответственности (Тул. Е. В. 1894, 17; см. также Вят. Е. В. 1879, 9).—При проводах тела усопшего (как и вообще при отправлении богослужения на открытом воздухе) дозволяется употребление скуфий черного цвета всем священнослужителям (Опр. Св. Син. 13 мар.—6 июн. 1890 г., 585 М); разрешается ношение черной скуфьи, при отправлении богослужений на открытом воздухе в зимнее и холодное время, и псаломщикам, если только они в этих богослужениях участвуют в стихарях (Опр. Св. Син. от 9—26 апр. 1909 г., 2913 №).—По разъяснению «Цер. Ведомостей», никаких законных оснований к привлечению к ответственности за то, что светские лица, при сопровождении тела умершего на кладбище, идут с покрытою головою, нет, тем более, что причиною сего может быть склонность этих лиц к головным болям, и что даже духовенству, исполняющему свои обязанности на открытом воздухе, в священном облачении, дозволено покрывать голову (Ц. Вед. 1902, 49). Однако замечаемое в последнее время укоренение, преимущественно среди интеллигенции, обычая оставаться при проводах усопших с покрытою головою даже и в теплое время года, не должно быть оставляемо священниками без соответствующих пастырских воздействий на своих пасомых.—Требовать за проводы усопших платы не только в желаемом, а и в каком бы то ни было размере причты не имеют права и должны довольствоваться лишь добровольными приношениями (Ц. В. 1895, 9, 23); причем эти приношения опускаются в братскую кружку, если они поступают на весь причт, а не каждому поручно (Ц. Вед. 1895, 51—52).

¹) В XVII ст. в некоторых местах встречался обычай хождения причта позади гроба. Митр. П. Могила, восставая против него, говорит, что этот обычай „несть христианский, но жидовский и агарянский, иже, яко мертвеци верою, последуют своему вечно умершему мертвецу“. При провождении умершего священнослужители должны идти пред гробом: „яко же всем живущим на земле христианам иерее в научении веры и исполнении заповедей Божиих, и во всех добродетелех суть предводители, аще и по смерти пред ними идуще, яко большее дерзновение паче мирян к Господу имущий молятся о нем“ (Требн. митр. П. Могилы).

²) В Петербурге запрещается носить тела мертвых для погребения мимо Зимнего Дворца (Уст. Врач., 720 ст.).

³) При погребении Архиерея бывает та особенность, что при несении тела его к могиле, обносят его около храма, и при обнесении совершают на каждой стороне храма краткую литию. Так, пред погребением тела Московского митрополита Филарета (1867 г., 28 нояб.), обносили его около Троицкого собора и принесли в строившийся предел во имя праведного Филарета (Чтен. имп. Общ. Ист. и Древн. 1876 г., кн. 4); тело епископа Острожского Иероеея обносили (1871 г., апр. 21) около монастырской церкви (Волын. Е. В. 1871,10; Пособие, 783 стр.; см. также Ц. Вед. 1898, 50).—Указанный обычай обнесения гроба вокруг храма применяется и при погребении архимандритов, а также в иных местах, особенно в селах, и при погребении священников (Ц. В. 1899, 26). Некоторые уподобляют указанное обнесение усопшего священника обнесению плащаницы в конце утрени Великой субботы,—на том основании, что по «Чину» иерейского погребения полагается пение ирмосов Великой субботы, и что священник, будучи на земле продолжателем дела Христова, не раз во время своего служения изображал собою лицо Самого Господа Иисуса Христа (см. подр. Рук. д. с. п. 1893, 12). Но для указанного уподобления вышеприведенные соображения не дают достаточных оснований, а потому и не могут служить оправданием обнесения вокруг храма после отпевания праха священника (см. Ц. В. 1894, 36; Ц. Вед. 1906, 9). В виду этого, в тех местах, где указанный обычай существовал, то или другое отношение к нему зависит от взгляда на него местной епархиальной власти. Что же касается тех мест, где, при погребении священников, не было принято указанное обнесение гроба вокруг храма, то священники, совершающие иерейское погребение, самовольно не должны вводить такую особенность в чин указанного погребения.

⁴) При выносе тел усопших архиереев, иереев и монахов, поются песнопения, положенные в Требнике: при выносе архиерея и иерея—ирмосы великого канона: «Помощник и покровитель», а при выносе монаха—стихиры: «Кая житейская сладость».— Сн. выше, 1326 и 1327 стр.

⁵) При выносе тел усопших архиереев, архимандритов, иеромонахов и священ-

1329

ПРОВОДЫ ТЕЛ УСОПШИХ.

во всех церквах города, а при погребении иерея,—только в тех, мимо которых проносится тело ¹). Перед умершим мирянином полагается нести большой крест, каковой обычай, по свидетельству Московского собора 1667 г., „во всех христианских странах содержится“ ²) (см. Деян. Моск. соб. 1667 г., 33 п.), или же предносится св. икона (см. Опред. Св. Син. 30 мая 1898 г. в 1 прим. на 1293 стр.). Гроб умершего мирянина, кто бы он ни был, должны нести миряне, а не священнослужители ³) (Треб. II. Могилы; см. Изл. ц. гр. пост., 153, 158 стр.; Практ. Рук., 291 292 стр.).

ников в храм для отпевания и к могиле после отпевания в церквах производится перезвон такой же, как при выносе креста 14 сентября, 1 августа, в Крестопоклонную неделю и при выносе плащаницы в Великую пятницу; по внесении же тела в храм, затем по прочтении разрешительной молитвы и по опущении тела в могилу бывает трезвон (Пособие, 36—37 стр.; Ц. Вед. 1896, 40; Ц. В. 1904, 13; сн. Ц. Вед. 1898, 50, 1931, 1934 стр.), во свидетельство того, что персть земная возвратилась в родную ей землю (Рук. д. с. п. 1893, 12)—Эти перезвон и трезвон бывают, при погребении указанных лиц, и на первой неделе Великого поста (Ц. В. 1892, 19).

¹) Перед каждым храмом, мимо которого проносится гроб, процессия останавливается, и совершается заупокойная лития (Рук. д. с. п. 1893, 12).

²) При выносе покойников несение св. креста не составляет непременную обязанность псаломщика (Ц. Вед. 1900, 8); но там, где это принято практикой, а равно и вообще в потребных случаях, не видится оснований к уклонению от этого псаломщиков.

³) Обнесение вокруг церкви тела умершего мирянина не должно быть допускаемо не только как не положенное в Требнике, но и как нигде не принятое в практике.—В 1909 г. жители уездного города одной из центральных епархий обратились с ходатайством о разрешении им следовать издавна существующему у них обычаю— провожать понойников с перезвоном и с преднесением креста. Приняв во внимание, что обычай производить колокольный перезвон при кончине и погребении умерших существует во многих местах и хотя не имеет для себя оснований в церковных уставах, но тем не менее служит выражением христианского благочестия, оповещая верующих об отшествии из тела души и тем призывая их к молитве за усопшего, Св. Синод, по определению от 8 окт.—2 ноябр. 1909 г. за № 8099, предоставил причту названной епархии дозволить производить перезвон по усопшим в упомянутом городе, а также разрешить и преднесение пред усопшими креста, если последние имели житие благозаконное и пред кончиною сподобились принять св. Тайны.—Вышеприведенное определение Св. Синода, хотя и свидетельствует об отношении нашей высшей церковной власти к указанному местному обычаю, но не имеет общего значения, и им санкционируется этот обычай лишь для той местности, откуда последовало означенное ходатайство о нем; общего же постановления по данному предмету не имеется.— Есть епархии, где относительно производства погребального звона имеются разрешающие его распоряжения местного Е. Н.; причем в Харьковской епархии для упорядочения производства этого звона были установлены местным Ε. Н. следующие правила: „в той церкви, где происходит отпевание умершего, разрешается, по установившемуся обычаю, производить погребальный звон как при выносе тела в церковь, когда торжественная процессия приближается к ней, так и при выносе усопшего после его отпевания из церкви на кладбище“; „разрешается также, при перенесении тела умершего из церкви на кладбище, производить погребальный звон и в тех церквах, мимо которых будет проходить процессия, и совершать пред этими церквами краткие литии об умершем“ (Лист. д. Хар. еп„ 1905, 1).—Так как вообще при погребении мирян перезвона не положено (Ц. В. 1892, 19, 1893, 38, 1897, 41; Ц. Вед. 1896, 1, 40), то там, где не было обычая производить этот перезвон, приходскому священнику своею властью и нельзя допускать его. Но, с другой стороны, так как есть местности (на юге), где, от старины глубокой, сохраняется обыкновение—при выносе, отпевании и проводах почившего на кладбище медленно ударять в колокол (см. Ц. В. 1894, 49), и это, насколько нам известно, не запрещается осведомленным о существовании там указанного обычая местным Ε. Н., то приходскому священнику таких местностей, без воли своего начальства, не следует искоренять этот обычай. Не следует, думается, равнодушно относиться и к ослаблению этого обычая;-так как нельзя не согласиться с теми, которые глубоко сожалеют, что это прекрасное обыкновение не везде и не всегда соблюдается; особенно же заслуживает сочувствия тот обычай, по которому в некоторых местах при кончине каждого православного христианина принято ударять в колокол приходского храма (см. выше, 2 прим. к 1288 стр.); только при распространении повальных болезней, когда частые случаи смерти и сами по себе усиливают столь губительную для живых панику, казалось было бы целесообразнее не производить указанного звона (сн. Ц. В. 1894, 49).—По разъяснению «Руководства для сел. наст.», производить (там, где это принято) погребальный печальный звон, при совершении погребения в понедельник и прочие дни Пасхальной седмицы, было бы несообразно с характером этих дней «веселия и радости, а не сетования», вследствие чего в эти дни погребение и совершается по особому чину, исклю-

1330

ПРОВОДЫ ТЕЛ УСОПШИХ.

В северо-восточных епархиях при провожании покойниковна кладбище св. икона предносится кем-либо из мирян ¹), преимущественно кем-либо из малолетних родственников их, а священник сопровождает покойников обыкновенно с одной кадильницею в правой руке. В юго-западных же епархиях предносится кем-либо из взрослых мирян большой крест, принадлежащий церкви и предназначенный для погребальных процессий, а священник сопровождает с горящей свечою в правой руке и с небольшим крестом в левой, или за отсутствием диакона, с кадильницею в правой и горящею свечей в левой руке, что находит для себя оправдание в древнерусской практике церковной ²) (см. в Треб. П. Могилы рисунок в начале „Последования погребения тел мирских человек“, а также Деян. Бол. Мос. собора гл. 2, п. 33; см. Рук. д. с. п. 1888, 20; сн. выше, 3 прим. к 1315 стр., и 4 прим. к 1327 стр.).

При следовании погребальных шествий в церковь для отпевания и на кладбища для погребения, воспрещено ношение венков с надписями или без оных, а равно и иных знаков и эмблем, не имеющих церковного или государственно-официального значения, и строгое за сим наблюдение

чающему скорбь и сетование об умершем (Рук. д. с. п. 1888, 44).—По мнению «Цер. Вестника», доходом от звона по умершим (конечно, там, где этот звон принят обычаем) следовало бы пользоваться псаломщику (Ц. В. 1893, 10); по разъяснению же «Цер. Ведомостей», этот доход никем не установлен, и от получения его следует отказаться (Ц. Вед. 1895, 46). В некоторых епархиях относительно этого дохода были сделаны местным епархиальным начальством особые постановления. Так, Черниговской Духовной Консисторией было определено, чтобы „позвонные деньги“ были обращаемы везде в церковную кошельковую сумму и записываемы в приходную книгу с отчетностью на общем основании; запись их по приходным книгам должна быть производима по истечении каждого месяца, а для ежедневной записи поступления их должны быть заведены особые тетради за скрепою благочинного, причем на обязанность последних было возложено при полугодичных ревизиях церквей иметь особое наблюдение за правильным поступлением и записью этого церковного дохода, сличая всякий раз запись их в тетрадях с записями метрических актов об умерших; вместе с этим не был отменен и принятый в Черниговской епархии порядок передачи половины позвонных денег на нужды церковных школ уездов, расходование же другой половины этих денег было подчинено общему правилу расходования церковных сумм (Черн. Е. В. 1897, 19).—При провожании покойника от церкви до кладбища, в Киевской епархии священник, имея в левой руке крест со свечей, а в правой—кадильницу, читает на пути заупокойные зачала (положенные на заупокойных литургиях в седмичные дни или на погребении священников) св. Евангелия (см. Рук. д. с. п. 1889, 32). произнося затем краткую заупокойную ектению. В Киеве такие остановки бывают перед каждою церковью на пути, на перекрестках и пред восходом на кладбищенскую гору Щекавику. Обычай этот местный, давний в юго-западном крае и строго блюдется православным населением. Но он совершенно неизвестен в Великороссии, где покойника, по большей части, провожают без креста и св. Евангелия, а только с кадильницей (Рук. д. с. п. 1886, 18, 29).—По мнению же «Цер. Вестника», так как по уставу полагается во время перенесения усопшего к месту погребения петь «Святый Боже», то Евангелие читать в это время и этим чтением заменять положенные песнопения нельзя; требования устава имеют свой исторический смысл; им нужно подчинять наши личные соображения, по мере возможности, и им следовать при отправлении богослужения (Ц. В. 1886, 46; см. также 1891, 41, 1898, 1).—Однако там, где указанный обычай укоренился издавна, приходским священникам относительно его следует руководиться указаниями местных епархиальных Преосвященных, из которых некоторые считают этот обычай допустимым; так, Могилевским Архипастырем, Преосвящ. Стефаном, при пастырской беседе с о.о. благочинными епархии, было предоставлено, „по взаимному соглашению священников с прихожанами, пастырскому произволению и любви проводить прах умершего до кладбища с пением литии и с чтением заказываемых по местному обычаю Евангелий“ (см. Ц. Вед. 1905, 6). Но, само собою разумеется, это чтение Евангелий, как не узаконенное последованием погребения, не должно быть священниками вводимо там, где такого обычая не существует.

¹) В некоторых местностях родственники умершего, после его погребения, оставляют в церкви небольшие иконки. Обычай этот ничего ни за себя, ни против себя не имеет, а потому ни поощрять, ни воспрещать его не следует (Ц. В. 1890, 15).

²) Обставлять погребальные процессии всевозможной торжественностью не из чистых побуждений, особенно из корыстных, священнику, конечно, не следует, а тем более не должно быть допускаемо при этом изменение священного чина; так как это подрывает уважение к священнику, возбуждает к нему вражду в сердцах прихожан и может даже поселять холодность к благочестивым обрядам, делая их в глазах людей предметом стяжания со стороны духовенства. Из уважения к святыне и к

1331

ПРОВОДЫ ТЕЛ УСОПШИХ.

вменено в обязанность полицейским властям¹); причем, в видах охранения должного благочиния и подобающего святыне уважения в самых храмах при отпевании усопших, предписано настоятелям и настоятельницам монастырей, а равно и настоятелям приходских церквей и кладбищ, в случае желания родственников умершего обставить гроб его в храме деревьями и растениями, иметь попечение, чтобы предназначаемые для сего деревья и растения отнюдь не закрывали от молящихся иконостаса и царских врат и не мешали священнослужителям при совершении отпевания²) (см. Опр. Св. Син. 10—12 февр. 1886 г.; Ц. В. 1886, 7). В 1884 г. по военному ведомству объявлен приказ военного министра, воспрещающий допускать впредь употребление военной музыки при погребениях лиц невоенного звания ³); Св. Синод определил объявить о сем чрез напечатание в «Церковном Вестнике» (см. 1884, 22), пригласив при этом епархиальных Преосвященных и в особенности приходских священников к тому, чтобы они, в пределах принадлежащей каждому церковной власти, устраняли употребление музыки при совершении погребения, разъясняя, что музыка, не имеющая места в православном богослужении, не должна быть употребляема и при совершении религиоз-

собственному своему сану, священнику должно быть всегда одинаково строгим и точным в исполнении своих обязанностей (см. подр. Ц. Вед. 1909, 40).

¹) Чинам столичной полиции предписано принять к руководству следующие указания: 1) ношение венков при всяких погребальных процессиях воспрещается безусловно; 2) не воспрещается возложение венков на гробы при том условии, чтобы на венках, возлагаемых на гробы, не было никаких надписей, ни эмблемы погребаемого, и 3) при затруднительности возложить венки на гроб, по случаю ли больших размеров венков, или по случаю обилия их, венки могут быть отправляемы прямо на кладбище совершенно отдельно от процессии и там возлагаемы на могилу усопшего (см. Практ. Рук., 294 стр.).—По установившемуся обычаю как утверждает «Цер. Вестник», в столицах все возложенные венки возят (если их много) на особых экипажах, сзади гроба (Ц. В. 1893, 45, 1894, 10).

²) Древним христианам не был вполне чужд обычай украшать цветами и растениями гробы, могилы и тела усопших, но они пользовались этими украшениями лишь „для поощрения,—как говорит св. Киприан,—к евангельской добродетели“—для того, чтобы почтить нравственные достоинства умерших или для символического выражения идеи воскресения, вечной жизни, небесной награды и т. п., тщательно устраняя все то, что не имело чисто христианского религиозно-нравственного характера и что носило на себе отпечаток языческого суеверия. Некоторые цветы и растения употреблялись для погребального украшения преимущественно пред другими сообразно своим свойствам, как то: красные розы (как символ мученичества), фиалки, лилии и белые розы (в ознаменование нравственной чистоты), розмарин, барвинок, плющ, мирт, сосна и ель (как знак никогда не прекращающейся жизни и не прерывающейся любви к умершим), всегда зеленый и не гниющий кипарис (в ознаменование вечной жизни и как символ праведника, утвердившегося в благодати Божией), лавр (как знак победы и воскресения), пальма (в ознаменование победы устоявших в борьбе мучеников), верба (как символ новой жизни и воскресения). Впоследствии рассматриваемый обычай нашел большее применение и распространение среди христиан на западе, а в близкое к нам время он, по подражанию иноверцам, вошел в употребление и у нас, хотя нашел сочувствие и применение лишь в некоторых классах нашего общества. Приняв у нас крайние размеры, этот обычай стад служить только для чествования земной жизни усопшего, отвращая тем самым „внимание верующих от мысли о смерти и вечности к суете земной жизни, вместо молитвенного умиления, утешения, назидания, питая тщеславие, и нередко малоимущих возбуждая к разорительному соревнованию с богатыми“. Это в особенности стадо обнаруживаться при следовании погребальных процессий в церковь для отпевания и на кладбище для погребения, принимавших иногда „характер светской демонстрации“ и соблазнительных для благочестивого народа, привыкшего встречать погребальную процессию с уважением и молитвою о почившем. Вот почему Св. Синодом в 1886 г. и было издано постановление, направленное к ограничению этого обычая, как нарушающего у нас церковное благочиние и соблазнительного для религиозного чувства и народной нравственности (см. подр. Рук. д. с. п. 1887, 7, 8; Ц. В. 1886, 12; Самар. Е. В. 1898, 12).

³) Государь Император 27 февр. 1901 г. Высочайше повелеть соизволил: установить, что наряд войск не должен быть производим для отдания воинских почестей при погребении воинских чинов, окончивших жизнь самоубийством, даже и в тех случаях, если самоубийство совершено в умопомешательстве и на погребение последовало разрешение духовенства (см. Ц. Вед. 1991, 11).

1332

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

ного обряда погребения (Опр. Св. Син. 2 апр.—11 мая 1884 г., 859 $).

Мертвые должны быть погребаемы на отведенных для того кладбищах ¹), вне городов ²) и селений ³) (Уст. Врач., 721 ст.).

В 1881 г. Херсонской Дух. Консисторией было предписано духовенству епархии, чтобы оно своим пастырским словом влияло на народ с целью устранения противозаконного и в санитарном отношении вредного обычая погребать умерших вблизи жилых помещений.—Донской Духовной Консисторией было предписано благочинным епархии строго подтвердить причтам подведомственных им церквей, чтобы они отпевали тела умерших при погребении их, а не откладывали отпевания до другого времени, и не дозволяли бы своим прихожанам хоронить умерших без причта и притом не на отведенных для сего кладбищах, а в садах и огородах и других законом воспрещенных местах; в случае же неисполнения этого кем-либо из прихожан, доносили бы немедленно на таковых подлежащему начальству⁴) (Дон. Е. В. 1877, 6; см. такое же распоряж. Курского епарх. начальства в Ц. В. 1889, 1).—См. выше, 1298—1301 стр.

При церквах, внутри городов состоящих, погребение тел не дозволять (Ук. Св. Син. 12 апр. 1833 г., 2580 №). Священник, который похоронит мертвое тело в городе при церкви, а не на отведенном для

¹) Прихожане сельских церквей должны быть погребаемы на своих приходских кладбищах (Ц. Вед. 1898, 39); в случае же смерти в чужом сельском приходе они обыкновенно погребаются на кладбище этого прихода; а если смерть последовала в городе, то они погребаются на кладбищах, отведенных для погребения городских жителей; не дозволяется погребать умерших и не на местных кладбищах (т. е. не на тех, которые предназначены для жителей той местности, где последовала смерть), а на других отведенных для погребения кладбищах, на каком бы расстоянии последние ни находились от места смерти данного лица, причем на перевезение мертвого тела обязательно требуется установленное законом разрешение (см. ниже, о перевезении мертв. тел).—Если служащие на фабрике причислены к определенному сельскому приходу, то на кладбище этого последнего должны быть и погребаемы; претензия же крестьян указанного прихода на взимание с служащих на фабрике особой платы за погребение на указанном кладбище представляется не имеющей никаких законных оснований (Ц. Вед. 1898, 39; см. выше, 2 прим. на 1300 стр.).—Места для погребения в селах и городах (за исключением столиц) должны отводиться бесплатно (см. Реш. Гражд. Касс. Деп. 10 апр. 1890 г. в офиц. ч. Ц. Вед. 1897, 10); помимо бесплатных мест, на городских кладбищах обыкновенно имеются и места, за которые взимается установленная плата.—Согласно вышеприведенному решению означенного Департамента, прихожанами сельских церквей не может быть устанавливаема плата за места для могил, если на это не будет согласно духовное ведомство, причем эта плата во всяком случае не может принадлежать сельскому обществу (Ц. В. 1902, 44).—Так как по обычному порядку места для могил на сельских кладбищах должны быть отводимы бесплатно, то и плата за постановку решеток над могилами не должна быть взимаема; для постановки решеток над могилами на сельских кладбищах испрашивать разрешение причта и старосты не требуется, но заявить им об этом следует для сведения (Ц. Вед. 1903, 24; см. также 1904, 45).

¹) Узаконение о непогребении мертвых внутри городов относится и к монастырям, внутри городов находящимся, за исключением лишь тех, в коих погребение мертвых издавна продолжается с ведома самого правительства и вошло в обычай, на котором основались благочестивые обеты и завещания лиц и семейств; в сих монастырях дозволяется погребать мертвые тела по прежнему, но с тем, чтобы не были упускаемы узаконенные медицинские предосторожности и чтобы вновь по городам не учреждались кладбища там, где оных прежде не было (Уст. Врач., 1 прим. к 721 ст.).—При монастыре, когда при нем вообще дозволено погребение умерших, последнее в каждом отдельном случае может быть дозволено лишь с разрешения монастырского начальства (Ц. Вед. 1909, 44).

¹) При отводе мест для холерных и вообще заразных кладбищ принимается во внимание особая цел—устранение всякой опасности для населения от такого кладбища, а потому заразные кладбища и могут быть отводимы весьма далеко от села и церкви; в виду этого обращение подобного кладбища в обычное, т. е. для погребения всех вообще умерших, грозит не только большим неудобством для причта, но даже и едва ли допустимо в целях санитарных; а потому отказ священника в просьбе хоронить на подобном, временном, так сказать, кладбище, и незаразных покойников, по мнению «Цер. Вестника», следует признать основательным (Ц. В. 1894, 24).

¹) Погребать на полях, на стогнах и в садах—обычай татарский (Требн, Ц. Могилы). —Запогребение мертвых не в назначенных для того местах, или без соблюдения установленных правил, виновные подвергаются аресту не свыше 15 дней, или денежному взысканию не свыше 50 рублей (Св. Зак. IV т., Уст. о нак., налаг. Мир. Суд., 107 ст., изд. 1885 г.).

1333

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

сего кладбище, подвергается за сие исправительному наказанию по распоряжению своего духовного начальства¹) (Ул. о нак., 859 ст., изд. 1885 г.).

При церквах, находящихся в селениях, но не в самых церквах ²), дозволяется погребать тела местных протоиереев и священников, честно и беспорочно проходивших свое служение и христиански скончавшихся³), но для этого необходимо особое разрешение как местной духовной, так и светской власти 4); что же касается прочих лиц, то погребение оных при церквах в селениях допускается сколько возможно реже и тоже не иначе, как с разрешения местной гражданской власти по предварительном особом со стороны епархиального Архиерея разрешении, даваемом по особым уважительным причинам ⁵), как-то: в благодарность создавшему храм своим иждивением или обеспечившему содержание причта ⁶) и притом имевшему

¹) В прежнее время у нас погребали при городских и сельских церквах; при имп. Петре I было запрещено погребать внутри городов (Ук. Св. Син. 10 окт. 1723 г.); потом повелено погребать было на одних везде кладбищах, а не в других местах (Ук. Св. Син. 2 июл. 1748 г., 17 нояб. 1771 г., 24 дек. 1772 г., 15 мая 1803 г.; Уст. Врач., 721 ст.). В настоящее время если и могут быть случаи погребения усопших при некоторых городских церквах, то только в виде весьма редких исключений и по особо уважительным причинам (см. Ц. Вед. 1898, 50); при этом, конечно, обязательно необходимо особое разрешение высшего церковного и гражданского начальства (сн. 1333—1334 стр.); по общему же правилу погребение усопших при церквах в городах не дозволяется (см. Ц. Вед. 1898, 50).

²) Погребать в храмах тела умерших не дозволялось в древности потому особенно, что в них полагались св. мощи мучеников (см. 29 гл. Бол. Требн.). Впоследствии вошло в обычай погребать в церквах епископов и других знаменитых лиц (см. подр. Нов. Скриж., 20 гл., 2—3 §).—В настоящее время у нас иногда, при построении церквей, с разрешения епархиального начальства, делают под ними в ограниченном количестве—особого рода склепы, для погребения усопших (см., напр., Смол. Губ. Вед. 1888, 44).—По разъяснению «Цер. Вестника», погребение внутри храма лиц, построивших храм, причем при построении им было разрешено устроить под оным фамильный склеп, нуждается в разрешении Св. Синода, которое должно быть испрошено чрез местное епархиальное начальство (Ц. В. 1894, 17; см. также 1895, 1); но, по смыслу указа Св. Синода, от 7 окт. 1867 г. (доследовавшего по поводу разрешения одному частному лицу перенести под сооружаемую церковь тело жены, погребенное на общем кладбище) выходит, что разрешение на погребение под церковью может быть дано непосредственно местным E. Н. (сн. ниже, 1334—1335 стр.)—На случай погребения внутри церквей в требнике митр. II. Могилы дается наставление, чтобы никто, кроме младенцев, не был погребаем ни внутри алтаря, ни между алтарем и амвоном, но чтобы места для погребения были назначаемы от амвона и за клиросами ко входу (к западным дверям) в церковь и на паперти.—Имея в виду, что православные храмы суть здания, предназначенные для молитвенного собрания верующих, а между тем в них, при случающихся погребениях умерших, допускается нередко на местах, под коими находятся могилы, устройство памятников и ограждение их решетками, стесняющими богомольцев, Св. Синод признал необходимым повсеместно воспретить впредь устройство таковых памятников и решеток (Опр. Св. Син. 18—22 мая 1899 г.; см. Ц. Вед. 1899, 22, офиц. ч).

³) Городские священники обыкновенно погребаются на городских кладбищах. По требнику митр. П. Могилы, для погребения священно-церковно-служителей назначаются на кладбищах места лучшие и, если есть возможность, отдельные от тех, на которых погребаются миряне. Если на кладбищах есть церкви, то приличнейшим местом для погребения священно-церковно-служителей считаются места около церквей—близ и кругом алтаря (см. Практ. Рук., 307 стр.).—В Одессе для погребения священнослужителей при одном из городских кладбищ учреждено особое «Братское кладбище Одесских православных священнослужителей» (см. подр. Ц. Вед. 1891, 19).

⁴) Так как, при существовании в данном месте повальной или прилипчивой болезни, местным гражданским начальством должны быть приняты для прекращения и против распространения оной болезни особые меры, соблюдение которых обязательно для всех (см. выше, 1312—1313 стр.), то ходатайство о погребении в церковных сельских оградах лиц, умерших от какой-либо повальной болезни, едва ли может быть удовлетворено (см. Ц. В. 1893, 17); а относительно умерших от чумы, в виду особых узаконений относительно места погребения их, без всякого сомнения, даже не может быть и речи о погребении таких умерших в церковной сельской ограде.

⁵) Похоронить кого-либо из семейных причта в церковной сельской ограде священник (согласно ук. Ук. Св. Син. 12 апр. 1833 г. и опр. Св. Син. 25 авг.—22 сент. 1882 г.) может только с разрешения местного Преосвященного (Ц. В, 1893, 25) и местной гражданской власти.

⁶) Места для погребения при сельских церквах не подлежат определенной таксе

1334

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

житие благозаконное и кончину непостыдную ¹) (Ук. Св. Син. 1833 г. 12 апр., 2580 №; Опр. Св. Син. 25 авг.—22 сент. 1882, 1690 Разъясн. Опр. Св. Син. 6 июл.—1 авг. 1905 г., 3368 №).

Приходским причтам следует твердо помнить, что прежде (до 1905 г.) действовавший порядок относительно погребения при церквах как священно-церковно-служителей, так и мирян теперь изменен в том отношении, что в настоящее время каждое погребение при церквах означенных лиц рассматривается, как открытие нового кладбища, и на такое погребение необходимо особое разрешение как местного епархиального начальства²), так и подлежащей граждан-

(Ц. Вед. 1907, 3), и размер вклада в пользу церкви или причта зависит от усмотрения местного Преосвященного, и во всяком случае должен быть значителен (Ук. Св. Син. 13 апр. 1833 г.).

¹) Над погребаемыми при церквах запрещается устраивать какие-либо будки для чтения псалтыря; но дозволяется читать оный внутри церквей, или в приделах, или в притворах церковных (Уст. Врач., прим. к 710 ст.).—Устройство памятников над погребаемыми при церквах не воспрещается (Ц. Вед. 1902, 37), и для их постановки не требуется особого разрешения, если только устрояемый памятник не представляет собою чего-либо чрезвычайного (Ц. Вед. 1902, 3).—Высочайшим указом 12 апр. 1722 г. было повелено, в монастырях“, а также при церквах „в Москве и в городах у приходских церквей“, надгробные камни (плиты) класть в уровень с землею; надгробную же надпись делать на верхней стороне камня. Это повеление, как видно из приведенных слов указа, не касается церквей сельских (Ц. Вед. 1902, 37).

²) Пермской Дух. Консисторией было объявлено духовенству епархии, чтобы оно отнюдь не дерзало самовольно, без особого на каждый случай разрешения, хоронить умерших близ церквей и на старых, закрытых кладбищах, хотя бы за это и был обещаем вклад в церковь (Перм. 1. В. 1889, 3).—Полтавской Дух. Консисторией было объявлено по епархии, что причт подлежит законной ответственности за личное дозволение погребать умерших на церковных погостах; в случае прошений о сем прихожан, священники должны свидетельствовать на оных: в каком расстоянии церковные погосты от жилых строений, доброй ли жизни просители, в чем выразилась их забота о благосостоянии храма или причта и подобное тому; без таких сведений просьбы их не будут подлежать рассмотрению (см. Рук. д. с. п. 1887, 52).—Калужской Духовной Консисторией было предписано духовенству, чтобы оно при удобных случаях разъясняло прихожанам, что при просьбах о погребении родственников при церквах, внутри селений находящихся, они должны представлять в Консисторию удостоверение местного причта, что умерший построил храм или обеспечил причт в содержании, имел жизнь благозаконную и кончину непостыдную (Калуж. Ε. В. 1881, 12).—Вследствие частых просьб о разрешении погребения в церковной ограде лиц, во внимание лишь к единовременному, иногда и незначительному, со стороны последних пожертвованию или служению их в должностях церковного, напр., старосты и т. п„ и в видах устранения на будущее время подобных незаконных ходатайств, исключительно почти путем телеграфа поступающих и по краткости своего изложения крайне затрудняющих удовлетворение их,—Нижегородской Дух. Консисторией было объявлено во всеобщее сведение по епархии, что все просьбы подобного рода, как не согласные с требованиями вышеприведенных постановлений Св. Синода, будут оставляемы без последствий, а церковные причты за несоблюдение и невнимание к настоящему распоряжению будут, кроме того, подвергаемы ответственности (Нижегор. Е. В. 1891, 4; см. также Тул. Ε. В. 1896, 16).—В виду того, что к Преосвященному Тамбовскому нередко поступали от прихожан сельских церквей епархии неосновательные и незаконные просьбы о погребении умерших при сельских церквах, Тамбовской Дух. Консисторией, между прочим, было объявлено по епархии, к общему сведению, что ограничения в отношении погребения умерших яри приходских Церквах, которые большею частью окружены народонаселением и в которых нередко бывает значительное скопление народа, поставлены, без сомнения, по причинам санитарного свойства, с целью охранения народного здравия, и во всяком случае должны быть строго соблюдаемы; что удовлетворять о разрешения погребения умерших в оградах церковных ходатайства, заявляемые, большею частью, без всяких указанных законом оснований и обусловливаемые одним только желанием или умерших, выраженным ими пред смертью, или их родственников, хотя бы и с некоторым денежным взносом в пользу церкви, было бы и противозаконно и небезвредно в санитарном отношении, так как, с течением времени, места в оградах церковных, по числу погребенных в них тел умерших, могли бы обратиться в кладбища; что, в устранение вышепрописанного, все ходатайства о погребении умерших в оградах церковных, без указанных законом оснований, будут оставляемы без последствий; вместе с этим было вменено в обязанность приходским священникам епархии, чтобы они, с своей стороны, внушали прихожанам не утруждать епархиального начальства не заслуживающими уважения просьбами по данному предмету, с добавлением, что ответные телеграммы на ходатайства о сем по уважительным

1335

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

ской власти ¹) (т. е. разрешение губернатора или начальника области, а в градоначальствах—градоначальника).

Для кладбищ городских отводятся места за городом, на выгонной земле, в местах удобных, расстоянием от последнего городского жилья не менее ста сажень (Уст. Врач., 704 ст.). Кладбища сельские устраиваются не ближе полуверсты от селений²), при построении новых церквей ³) (там же, 705 ст.). Местное гражданское начальство

причинам должны быть оплачиваемы не за десять слов, как это обыкновенно делается, а по крайней мере за двадцать, так как ответы всегда требуются с оговорками и условные, из значительно большего количества слов (Тамб. Е. В. 1891, 8).—Подобные же распоряжения были сделаны и в других епархиях, как, напр.: в Донской (см. Херс. Е. В. 1879, 14), Ставропольской (см. Ц. В. 1888, 11), Пермской (см. Перм. Е. В. 1892, 5), Костромской (см. Рук. д. с. п. 1897, 8; сн. Ц. В. 1907, 30).—См. ниже, о погребении иноверцев.

¹) До 1905 г. на погребение в церковных оградах при сельских церквах местных протоиереев и священников не требовалось никакого разрешения, а для прочих духовных лиц и для мирян на каждый раз испрашивалось разрешение, но только лишь местного епархиального Архиерея. В состоявшемся же от 6 июл.—1 авг. 1905 г. („по вопросу, о том, с чьего разрешения допускается погребение при церквах священно-церковно-служителей и мирян“) разъяснительном определении Св. Синода, между прочим, изложено: приняв во внимание,—1) что дозволение погребения в церковных оградах внутри городов и селений равнозначаще разрешению на устройство кладбищ в более близком расстоянии от последнего городского жилья или селения, чем оно установлено общими правилами; 2) что, в силу Высочайше утвержденного 8-го дек. 1903 г. мнения Государственного Совета (Собр. узак. и распор. прав. 1904 г., № 9, ст. 00), устройство кладбищ разрешается местными губернаторами, начальниками областей и градоначальниками, по принадлежности, без участия в том епархиального начальства; 3) что погребение при церквах без согласия на то местного духовного начальства, в ведении коего состоят церкви с их оградами и кладбищами, оказывается не соответствующим достоинству духовных властей и может повести к оскорблению религиозных чувств православной паствы, Св. Синод нашел, что погребение при церквах как священно-церковно-служителей, так и мирян может быть допускаемо с разрешения гражданских властей по предварительном согласии на то епархиального начальства, которое при выражении такого согласия имеет руководствоваться 2 и 3 п. п. указа Св. Синода от 12 апр. 1883 г. (подр. см. Ц. Вед. 1905, 33, офиц. ч.).—Погребение под часовней или возле оной, вблизи жилых домов, строителя ее или лица, при своей жизни заботившегося об украшении этой часовни, тоже является, как и погребение в церковных оградах, равнозначащим устройству кладбища в более близком расстоянии от последнего жилья, чем то установлено общими правилами, а потому и допустимым лишь с согласия епархиального начальства и разрешения местного губернатора (Ц. Вед. 1906, 48)—Приобревший для погребения места в церковной ограде сохраняет за собою право на них, и за изъятием из могил погребенных на них, но сам быть погребенным на этих местах или похоронить других может лишь с нового разрешения гражданского и епархиального начальств, из которых последнее также должно и в этом случае руководствоваться означенными определениями Св. Синода (Ц. Вед. 1906, 51—52).

¹) В области войска Донского всякая станица для своего кладбища должна отвести в некотором расстоянии от селения особенное возвышенное и безопасное от воды место, обвести приличною оградою и обсадить деревьями, а буде общество пожелает, то может построить на том кладбище и особую церковь, с разрешения епархиального начальства (Уст. Врач., 1 прим. к 705 ст.). В 1835 г. повелело было не иметь станичных в войске Донском кладбищ внутри селений или при самых станичных церквах, и где таковые существуют, там погребения более не продолжать (там же, 2 прим.).

²) При тесноте кладбища надлежит, через епархиальное начальство, возбудить ходатайство о расширении кладбища путем прирезки земли к нему или об устройстве нового кладбища, причем следует указать и на место, и на условия его отвода (Ц. Вед. 1902, 25).—На расширение кладбища, а равно и на устройство нового кладбища, взамен существующего, признаваемого неудобным в санитарном отношении, нужно согласие прихожан, так как устройство кладбищ производится общим иждивением обывателей (Ц. Вед. 1895, 35, 42, 1896, 21),—Саратовской Дух. Консисторией было объявлено причтам сельских церквей епархии и чрез них прихожанам, чтобы последние, в случае ходатайства об отводе новых мест под кладбища, представляли Консистории общественные приговоры, с приложением планов местностей, назначенных под кладбища, с показанием на планах расстояния от жилых построек (см. Рук. д. с. п. 1889, 17).—Отвод земли под кладбища зависит от местной гражданской власти; сношение с этою властью делается епархиальным начальством (Ц. Вед. 1893, 48, 1898, 38).—Кладбища устраиваются на высоких местах (Ук. Св. Син. 9 апр. 1756 г.), вблизи от дорог (Ин. бл., 2 ), на владельческих землях (Ц. Вед. 1898, 38).— Потребные на устройство кладбищ участки земли, при неотводе оных добровольно собственниками земли, отчуждаются для этой цели Именными Высочайшими Указами

1336

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

назначает места под кладбища городские и построение церквей на оных, по сношению с епархиальным начальством (там же, 706 ст.). Устройство городских кладбищ на расстоянии менее ста сажень от последнего городского жилья, а сельских кладбищ—ближе полуверсты от селения, в случае удостоверенной в том необходимости, может быт разрешаемо губернатором или начальником области, а в градоначальствах—градоначальником ¹), по предварительном обсуждении дела местным врачебным управлением ²) (там же, 708 ст.). Городские кладбища огораживаются или заборами и плетнями, или земляными валами, причем делаются насыпи, которые окапываются рвами поглубже и пошире ³) (там же, 709 ст.). На городских кладбищах устраиваются церкви или часовни; с дозволения начальства могут быть переносимы на оные старые церкви из города ⁴) (там же). Вообще городские клад-

(см., напр., Собр. Узак. 1891 г., 68, 76 М; 1892 г., 8 №).—Министру Внутренних Дел предоставлено, по соглашению в подлежащих случаях с Министром финансов, разрешать собственною своею властью отвод, безвозмездно или за уплату, надельных земель из подворно-наследственного пользования под устройство новых и расширение существующих кладбищ (Высоч. утв. 18 ноябр. 1903 г. Положение Комит. Министров; Ц. Вед. 1904, 6).

¹) Действие сей (708) статьи не распространяется на г. С.-Петербург и на губернии Царства Польского, в которых действуют особые об устройстве кладбищ постановления (Уст. Врач., примеч. к 708 ст.).

²) При рассмотрении этого рода дел в руководство для означенных управлений в 1903 г. была издана Министром Внутренних Дел (см. Уст. Врач., 708 ст.) следующая инструкция об устройстве кладбищ.—1) В случае возбуждения ходатайства об устройстве городского или сельского кладбища местное врачебное управление поручает одному из подведомственных ему врачей произвести осмотр предполагаемого к отводу под кладбище участка земли (ст. 2). 2) Осмотр местности производится врачом совместно с чином полиции и понятыми, полученные данные вносятся в акт осмотра. К последнему прилагается для наглядности сделанный от руки план местности, с обозначением мест жилых построек, колодцев, рек, озер и проч., и имеющиеся, сведения о высоте стояния почвенной воды (ст. 4). 3) Под кладбища избираются местности, по возможности удаленные от больших дорог, прудов, болот, рек и проч. Наиболее благоприятными местами под кладбища представляются плоские возвышенности, с умеренно понижающимся скатом, доступные действию ветров. 4) Представляется целесообразным, чтобы наивысший уровень почвенной воды не достигал гробов и по возможности находился везде не ближе 0,5 метра от дна могил, причем надлежит обращать внимание, чтобы направление течения почвенных вод на избираемом участке не было к селению или к источникам литьевой воды, δ) В тех случаях, когда по местным условиям приходится остановиться на выборе под кладбище такого участка земли, где почвенная вода постоянно или временно стоит близко к поверхности земли, необходимо, по возможности, принять меры к осушению почвы проведением канав или устройством искусственного дренажа. 6) Под кладбища следует выбирать сухую и рыхлую почву, дающую достаточный доступ воздуху, скоро высыхающую после дождя и не допускающую значительного поднятия воды путем волосности. 7) Если данный участок земли на основании акта медико-полицейского осмотра будет признан пригодным для устройства на нем кладбища, то разрешение погребения на нем должно быть обусловлено разделением кладбища на участки с правильным распределением на них могил (Распор., объявл. Правит, Сен. Министр. Вн. Дел, от 23 дек. 1903 г.; см. Ц. Вед. 1904, 6, офиц. ч.).

³) Повсеместно для нижних воинских чинов учреждаются особые военные кладбища, которые находятся под надзором особой комиссии из военных лиц и содержатся на средства самих войск. Если на военном кладбище погребаются нижние чины из разных полков, то на этом кладбище разбиваются участки по полкам, и забота о поддержании в должном виде как могил, так и намогильных крестов, возлагается на те полки. Они же (полки) обязываются изготовить и поставить приличный крест над могилой каждого умершего своего сослуживца с надписью: где служил почивший перед смертию, когда скончался и где погребен (причем каждый из этих крестов окрашивается в цвет приборного сукна того полка, в котором служил усопший). Каждый полк имеет обстоятельный план своего кладбища или участка, с обозначением на нем могил и списком лиц, погребенных в них (В. В. Д. 1890, 14). — Так как в положении о военных кладбищах никакого разделения вероисповеданий погребаемых не сделано, то, по мнению «Цер. Вестника», на этих кладбищах можно хоронить и военных лиц неправославного вероисповедания (Ц. В. 1893, 13).

⁴) По разъяснению «Цер. Вестника», закона, который бы препятствовал произвести (в городах или селах) нужное расширение храма, с нарушением могил около него,

1337

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

бища при каждом городе устрояются общим иждивением обывателей его¹) (там же, 711 ст.).

Земли кладбищ, в силу решения Гражд. Кас. Деп. Правител. Сената (о Плахтянском кладбище) от 10 апр. 1896 г. (см. Ц. Вед. 1897. 10, офиц. ч.), принадлежат духовному ведомству ²).

Опустевшие кладбища, среди населенных мест находящиеся, огораживаются владельцами той земли, на которой они устроены были ³),

нет; при устройстве фундамента останки погребенных могут быть осторожно подвинуты в сторону или углублены; для успокоения же родственников лиц, могилы которых будут задеты новой стройкой, следует сделать какие-либо отметки, надписи и т. п. на соответствующих местах новых стен храма или на его полах (IL В. 1893, 14; Ц. Вед. 1903, 14—15; см. также 1904, 24); но обо всем этом должно быть изложено в прошении, подаваемом местному Преосвященному, от которого, согласно 47-й ст. Устава Дух. Конс., зависит разрешение на перестройку и распространение храма.

¹) Управление кладбищем, обыкновенно, состоит в непосредственном заведовании настоятеля и церковного старосты (сн. Ц. Вед. 1904, 45), но все расходы по оному должны производиться при согласии на то всего причта (Ц. Вед. 1908, 37).—В некоторых местах по данному предмету имеются особые постановления. Так, в Тобольской губернии для заведования городскими кладбищами учреждены особые комиссии. Комиссиям вверяется заведование и управление кладбищем как в хозяйственном, так и в полицейско-санитарном отношениях, забота об изыскании средств для устройства в центре кладбища церкви и снабжения ее всеми необходимыми для служения в ней принадлежностями. Отведенное для кладбища место должно быть обнесено оградою и разделено, посредством аллей, на кварталы, участки и линии. Могилы должны быть копаемы по линиям, в последовательном порядке одна возле другой, глубиною не менее 3 аршин, длиною 3 и шириною 1 ½ аршина, а склепы устраиваемы с соблюдением необходимых санитарных условий. План кладбища и таксы цен за могильные места и погребальные принадлежности должны быть постоянно на видном месте в помещении конторы, чтобы всякий желающий мог рассматривать их свободно. Для умерших же в бедности, в богадельнях, больницах, местах заключения и т. п. смотритель отводит под могилы места в бесплатных кварталах кладбища, ио представлении ему просителем такого места письменного удостоверения о бедности умершего или от приходского священника—за подписью и церковною печатью, или от полиции. Такса за могильные места на кладбище устанавливается комитетом по соглашению с городским управлением (Ц. Вед. 1901, 45).—Приобретенные на кладбище места для погребения состоят в исключительном пользовании приобревших их именно для погребения, и если кладбищенскому причту понадобится проданное место, то оно может быть занято лишь с согласия приобревшего (Ц. Вед. 1904, 24).

²) Каждое сельское кладбище находится в непосредственном заведовании причта местной церкви (см. Ц. Вед. 1911, 18); городские кладбища в большинстве случаев имеют свои самостоятельные церкви и причты, которыми (иногда при содействии городского самоуправления) и заведуются (Ц. В. 1893, 31; см. также 1896, 41; сн. выше, 4 прим. к 1336 стр.).—Отведенное кладбище не может быть урезываемо; в случае же изменения границ кладбища должно донести епархиальному начальству и просить его распоряжения к восстановлению границ кладбища (Ц. Вед. 1898, 38).—Согласно вышеприведенному разъяснению означенного Кас. Деп., от 10 апр. 1896 г, и на основании решения того же Департамента 1883 г., за $ 24, землевладелец не имеет права собственности на кладбище и произрастающий на оном лес, которым Е. Н. может беспрепятственно распоряжаться по собственному усмотрению, но все произрастающее на кладбище должно быть обращаемо в пользу церкви, при коей состоит это кладбище, а не причта (Ц. Вед. 1898, 10, 41; Ц. В. 1904, 33).—Так как растущий на кладбище лес составляет собственность церкви и так как ни причт и никто другой не имеет права вырубить его в свою пользу, то поэтому получаемые с кладбища дрова должны быть обращаемы в пользу церкви (Ц. Вед. 1895, 32, 42).—Согласно решению Гражд. Кас. Деп. Правит. Сената 1883 г., за Ж 24, эксплуатация кладбищ для хозяйственных целей признается вообще неудобною; земля, отведенная под кладбище, не может быть обращена для какого-либо иного, хозяйственного, пользования, кроме того именно, для которого назначена, т. е. для погребения умерших, но сенокошение, как необходимое для поддержания на кладбищах чистоты, допускается, причем доход от этого должен идти в пользу церкви, а не причта (Практ. Рук., 356 стр.; см. также Ц. Вед. 1905, 49; сн. 1898, 31, 41, 1911, 18).

³) Бывшие в городах и предместиях прежние кладбища должны оставаться площадями ко благолепию церквей и содержаться в чистоте, обноситься оградою и обсаживаться деревьями (Ук. Св. Стн. 15 июл. 1775 г.).—В 1817 г. повелено было старые кладбища, среди селений по большим дорогам существовавшие, переводить оттуда исподволь (Уст. Врач., 2 прим. к 705 ст.).—Закрытое кладбище, по смыслу наших законов, воспрещающих пользование им со стороны лица, из земли коего оно отведено, должно быть признано изъятым из владения прежнего владельца и состоящим в заведовании духовного ведомства (Ц. Вед. 1902, 21, 1905, 34). При захвате закрытых.

1338

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

а в безлесных местах обводятся рвом ¹); никакого строения на сих кладбищах возводить не дозволяется (там же, 712 ст.). Запрещается и в случае учреждения нового кладбища обращать прежнее кладбище под пашню или другим каким бы то ни было образом истреблять оставшиеся на оном могилы (там же, 726 ст.).

Ограды церковные и кладбищенские, памятники надгробные ²) и са-

кладбищ прежними собственниками, обращении их под пашню и т. п., а равно и при неисполнении лежащей на собственниках обязанности относительно огораживания кладбища, следует делать увещание, а при безуспешности надлежит просить местные власти об исполнении означенными собственниками требований закона и в крайнем случае ходатайствовать пред епархиальным начальством о надлежащем сношении по сему предмету с губернским начальством (Ц. Вед. 1900, 47, 1903, 43).—Устройство на закрытом кладбище огорода и пользование им тем или другим членом причта незаконно (Ц. Вед. 1902, 43).—Закрытые кладбища не могут быть эксплуатированы каким-либо способом, и должны быть оставляемы неприкосновенными, произрастающие же на них травы должны идти в пользу церкви, а не причта (Ц. Вед. 1909, 6).

¹) По решению Гражд. Касс. Денарт. Нравител. Сената (10 апр. 1896 г.), этот закон, возлагая на владельцев земли, на которой устроены были кладбища, лишь известного рода обязанность (огораживать, окапывать), не дает им никакого права владения, или пользования землею за ними не сохраняет и им не предоставляет; земля эта должна почитаться отчужденною из их владения, и они не имеют права пользования и извлечения каких бы то ни было выгод из этой земли; так как земля кладбищ составляет собственность церквей, при которых они существуют.

²) Христианский обычай ставить кресты на могилах умерших восходит к глубокой древности. На востоке он появился впервые около III-го века, в Палестине, и в особенную силу вошел после торжества Христовой веры при Константине Великом, который в этом отношении показал прекрасный пример своим подданным-христианам, поставивши на гробе св. ап. Петра крест из чистого золота, весивший 150 фунтов. Из Греции обычаи украшать могилы крестом перешел вместе со св. верою и к нам, русским. Устав св. Владимира уже подвергает церковному суду тех, которые „мертвецы сволочат, крест посекут“ (Рук. д. с. п. 1897, 16).—Практика относительно места водружения креста на могиле—различна, так как точного правила относительно этого не имеется (Ц. В. 1895, 22, 1896, 45). Некоторые имея, между прочим, в виду предание о водружении креста Господня на Голгофе именно в том месте, где покоилась глава прародителя нашего Адама, думают, что крест над могилой следует ставить именно у главы погребенного (подр. см. Рук. д. с. п. 1897, 16), что обыкновенно и делается, хотя часто, особенно при постановке больших памятников или целых часовен над могилой, крест приходится посредине могилы (Ц. В. 1904, 26). Ио, по указанию «Цер. Ведомостей», крест на могиле следует ставить у ног погребенного, с обращением распятия к лицу умершего (Ц. Вед. 1897, 5).—Надгробные памятники составляют собственность тех лиц, на средства которых они устроены (Ц. Вед. 1900, 40); точно так же решетки и кресты не перестают быть предметами частной собственности и по постановке их на могилах, хотя прямого и точного решения вопроса о праве собственности на все эти предметы в наших законах не имеется (см. подр. Ц. В. 1905, 32).—На поставляемых над могилами крестах и других памятниках вырезываются надписи „для сведения о погребенных“ (см. Ук. Св. Син. 12 апр. 1722 г.); относительно цензуры этих надписей общих распоряжений не имеется (Ц. В. 1895, 16); но и естественное чувство почтения к памяти усопшего, и христианская любовь, и голос совести требуют, чтобы эти надписи вообще по своему внутреннему содержанию и внешней форме были вполне целесообразны и приличны; принадлежность же усопшего к Церкви Христовой нравственно обязывает к тому, чтобы надпись на его памятнике носила строго-христианский характер.—Хотя запрещения вставлять в надгробные памятники портреты и не имеется, почему такие памятники с портретами не только на провинциальных, но и на столичных кладбищах ставятся довольно часто (см. Ц. В. 1895, 16); но священникам следует внушать своим пасомым о неблагоприличии ставить на могильных памятниках портреты усопших лиц (см. Ц. Вед. 1895, 34). В некоторых епархиях на это было обращено должное внимание местного епархиального начальства. Так, Подольской Дух. Консисторией было сделано по епархии распоряжение, чтобы на могильных памятниках своих родных само духовенство не ставило портретов, под опасением должного за это взыскания, и удерживало бы и своих прихожан от этого нехристианского обычая, в котором выражается людское тщеславие; вместо портретов можно советовать ставить иконы святых, имена коих носили погребенные под известным памятником.—Древле-христианский способ ставить над каждою могилою животворящий крест Христов и общим памятником над всеми могилами св. храм—не только лучше западно-христианского, по происхождению языческого, способа украшать могилы разными монументами, но он и идеально хорош, идеально прекрасен, как идеально прекрасно и все нетронутое разрушительною силою веков, завещанное первоначальною, чистою, неповрежденною, христианскою древностью. Сравни-

1339

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

мые места в оградах и вне оных домны быть сохраняемы в благоустройстве и чистоте¹) (Уст. Д. К., 42 ст.).

Инструкцией церковным старостам на них возлагается ближайшее наблюдение за исправным содержанием оград, погостов, кладбищ и памятников (22 §, 6 п.). Приходские попечительства тоже обязаны заботиться о содержании в порядке кладбищ (Св. Зак. XIII т., Уст. общ. призр., 568 ст., 5 п., изд. 1892 г.). Согласно указу Св. Синода 1897 г., духовенство обязано: а) иметь тщательное наблюдение за тем, чтобы состоящие в его непосредственном ведении кладбища содержались в благоустроенном, опрятном и приличном виде, вполне соответствующем христианскому долгу почтительного отношения со стороны пребывающих в живых к памяти в вере скончавшихся, прилагая к сему всяческие зависящие меры²); б) в сих видах озаботиться о безотлагательном приведении в порядок и благоустройство кладбищ, находящихся по каким-либо причинам и в каком-либо отношении в неудовлетворительном состоянии³), т. е. об исправлении

тельно с этими завещанными христианскою древностью памятниками, как эфемерны, даже ничтожны, иногда даже вредны для почивших пышные монументы, поставляемые людскою суетою, нередко даже тщеславием и гордынею,—исключая однако же особо именитые памятники, воздвигаемые искреннею, неподдельною признательностью потомства! Всегда предосудительны роскошь и расточительность, над гробами же и прахом мертвых особенно неразумны. Достойна благоговения любовь супругов, братьев и сродников, ближних и знаемых к памяти почивших; но нужно, чтобы эта любовь была разумна и для почивших благоприятна и благополезна. Безмерно лучше, если богатство, бросаемое в могильный прах, посвящается Богу, на построение храма Господня, на милостыню, на помин души: эта жертва, эта милостыня вечно стоят пред престолом Божиим, вечно напоминают об отшедшей душе (см. подр. Поучения, беседы, речи, воззвания и послания, Никанора, Архиеп. Херсонского и Одесского, IV т., 366—374 стр.).

¹) Запрещается устраивать шалаши для продажи съестных припасов и напитков внутри церковных оград и на кладбищах (Св. Зак. XIV т., Уст. о п. прест., прим. к 13 ст., изд. 1890 г.).—Не дозволяется открывать заведения с раздробительною продажею крепких напитков ближе 40 сажень, а портерные и пивные лавки ближе 20 сажень от кладбищ (Св. Зак. V т., Уст. о Пит. Сб., 598 и 681 ст., изд. 1901 г.).

²) В виду сего пастьба скота на кладбище никоим образом не должна быть допускаема и об ограждении кладбищ от этой пастьбы должно обратиться к местному полицейскому начальству, которое виновных в том имеет привлекать к законной ответственности (Ц. Вед. 1898, 34).

³) „Не может быть более грустного вида, писал покойный протоиерей о. Иоанн Наумович, как вид наших сельских кладбищ... На кладбищах пасется скот и роются свиньи, а что самое ужасное, иногда даже подле могил истлевает летом падаль, так что невыносимо пройти туда. О кладбище прихожане не заботятся, и всякие увещания помочь делу остаются без последствий потому, что крестьяне дорожат тем куском земли для выгона скота и свиней... Зло это происходит от невежества. Быть может, и надеяться мы должны, что школьное просвещение устранит со временем все, что носит на себе отпечаток бывшего рабства и невежества. Как может быть, чтобы в местности, где церковь великолепная и школа не оставляющая желать ничего лучшего, было такое кладбище, которое так возмущает христианское чувство. Только зароют покойника, сейчас же являются свиньи, только поставят крест, как несколько дней спустя он уже косится, а что бы стоило привести кладбище в надлежащий порядок? Стоит обществу сделать приговор, и сельский староста прикажет в один день, когда и так никакой работы нет, окопать, сделать ворота, а с весной на окопах насеять семян акации или засадить другие деревья и кусты, и через несколько лет кладбище примет вид благоустроенного. Тогда все кресты будут нетронуты, стоять на своих местах, тогда родственники засадят при могилах какие-нибудь кусты и устроят на них цветники. Место же пустое, на котором еще нет могил, может быть пока употреблено для питомника, в котором удобно разводить сеянцы и прививки для фруктовых деревьев. Это все будет, непременно будет, когда больше света войдет в наши сельские общества, но желательно, чтобы это было поскорее“ (Ц. Вед. 1891, 32).—По силе вышеприведенного указа Св. Синода 30 апр. 1897 г., духовенство обязано „озаботиться о безотлагательном приведении в порядок и благоустройство кладбищ“; благоустройство же кладбищ должно выражаться: а) в устройстве вокруг кладбищ приличных оград и в насаждении на кладбищах деревьев и вообще всякой растительности, б) в устройстве насыпей над могилами, обкладывании их дерном, в) в постановке крестов на могилах, замене ветхих новыми крестами, исправлении поломанных и поврежденных крестов, а равно оград и памятников, г) в разделении кладбищ на участки с про-

1340

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

обвалившихся могил ¹), починке старых и сооружении,—где окажется нужным, новых оград, заборов и плетней, укреплении насыпей, а также насаждении, сообразно с местными условиями, возможно большего количества деревьев, которые, служа к внешнему благолепию кладбищ, являются вместе с тем, как признано медицинскою наукою, лучшим средством для обезврежения на кладбищах воздуха ²), и в) к покрытию же расходов по производству таковых работ, приглашать частных лиц и городские и сельские общества, родственники и однообщественники коих почивают на кладбищах ³), побуждая их к сему пастырским увещанием и напоминая о лежащей на них нравственной обязанности заботиться о могилах близких им покойников, а где окажется возможность—уделять на сие также часть церковных или кладбищенских доходов (Ук. Св. Син. 30 апр. 1897 г., 4 см, Ц. Вед. 1897, 26, офиц. ч.). Благочинный должен наблюдать, чтобы

ведением по ним дорожек (причем должно быть ведение точных записей почивших с обозначением места их упокоения по участкам или рядам могил), д) в устройстве на кладбищах церквей, часовен и усыпальниц, е) во всем том, что может содействовать благоустройству, порядку и украшению кладбищ, и ж) в устранении всего того, что не соответствует благоговейному почитанию памяти почивших (напр., пастьба скота на кладбищах, табакокурение, устройство гульбищ и т. п.).—О распланировке кладбища и об обсадке его деревьями см. подр. в Ц. Вед. 1896, 46; см. также подр. вообще о благоустройстве кладбищ: Костр. Е. В. 1893, о; Симб. E. В. 1896, 18; Пенз. Е. В. 1897, 9; Уфим. Е. В. 1897, 15;. Тамб. Е. В. 1898, 49; Ворон. Е. В. 1899, 19; Вят. Е. В. 1899, 22; Рук. д. с. п. 1896, 1, 1898, 9; Ц. В. 1893, 21, 1900, 27; Ц. Вед. 1890, 50, 1898, 9, 21, 1899, 21, 3«, 50, 1901, 3, 1902, 41, 1903, 14-15, 37, 1905, 45, 1907, 44; об уважении к местам христианского погребения см. прекрасное слово Высокопреосвященного Димитрия, Архиепископа Херсонского, в Ц. Вед. 1890, 47.

¹) Ярославской Духовной Консисторией было сделано распоряжение по епархии, чтобы насыпи на могилах, особенно тех, которые осели и начали проваливаться, были возобновлены (Яросл. Е. В. 1879, 16).—При предпринятой, в целях благоустройства кладбища, распланировке последнего и проведении в нем дорожек, ни в каком случае нельзя уничтожать могилы (см. Уст. Врач., 726 ст.), хотя бы и редко посещаемые (Ц. Вед. 1994, 39) и даже совсем никем не посещаемые.

²) В некоторых местах духовенство, при открытии новых кладбищ, считает своею обязанностью, кроме устройства приличной ограды, обсаживать кладбища плодовыми деревьями чрез учеников церковно-приходских и народных школ под руководством учителей, имея в виду чрез то, помимо благоустройства самого кладбища, приучить учащихся с детства к полезному физическому труду, развить в них христианское чувство уважения к могилам, где почивают дорогие для них лица, а вместе с тем и родителям их дать урок, напоминающий им священный долг по отношению к умершим, которым они обязаны сколько молитвенною памятью о них, столько и уважением к их могилам (см. Подол. Е. В. 1894, 5; см. также Ц. Вед. 1899, 20).—Собранием церковных старост одного из округов Курской епархии было постановлено: а) окопать земляным валом приходские кладбища, б) обсадить деревьями кругом все кладбища, в) постепенно делать на кладбищах посадку деревьев, как лиственных так и фруктовых, и г) затрачивать на это дело из церковных сумм рублей 10—15 в год (см. Ц. Вед. 1910, 10).

³) О сохранении в приличном виде могил священно-церковно-служителей, похороненных при местном храме, следует иметь иопечение местному причту и церковному старосте (см. подр. Ц. Вед. 1891, 52).

⁴) Попечение о содержании кладбищ в благолепном виде является естественным выражением того, не только уместного, но даже обязательного в христианах, чувства уважения к праху предков и вообще ближних, в вере скончавшихся, которое, проистекая из обусловливаемого родственною и христианскою всеобъемлющею взаимною любовию долга почтительного отношения к их памяти, вместе с тем основывается на вере нашей в непреложную истину бессмертия и будущего всеобщего воскресения и в общение живых с прежде умершими; таковое отношение к праху почивших закреплено для православных христиан священным обычаем, свято сохраняемым Церковью на протяжении многих веков ее существования, с изначальных времен доселе, и »ему же поучаются они повествуемыми в священных книгах Ветхого и Нового Завета примерами многих благочестивых мужей, как то: Авраама, приобретшего у хеттеянина Ефрона за четыреста дидрахм серебра, для погребения Сарры, пещеру «сельную сугубую», в которой потом были погребены он сам и последующие патриархи (Быт. 23, 25, 9-10, 35, 29, 50, 13); Товита, взысканного милостями Господа за дела милосердия и благочестия, одним из коих было самоотверженное попечение о предании погребению тел единоплеменников, выброшенных язычниками Ниневии на поругание (Тов. 1, 17—20, 2, 3-9); Иосифа

1341

МЕСТО ПОГРЕБЕНИЯ.

ограды кладбищенские, надгробные памятники и самые места в оградах были сохраняемы в благоустройстве и чистоте¹) (Ин. бл., 2).

Трупы следует зарывать сколь можно глубже ²), так чтобы глубина ямы ³) была не менее двух аршин с половиною ⁴) (Уст. Врач., 722 ст.). Могилы надлежит засыпать землею вровень с площадью ⁵)

и Никодима, восхваливаемых в песнях церковных тайных учеников Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа, благоговейно погребших Пречистое Тело Его, память о каковом деянии их увековечена на страницах св. Евангелия; также «благоговейных мужей», предавших честному погребению тело убиенного гонителями св. Первомученика архидиакона Стефана (Деян. 8, 2), и многих других. Вследствие сего и принимая во внимание, что в силу решения Гражданского Кассационного Департамента Правительствующего Сената от 10 апреля 1896 года (см. выше, 1337 стр.), кладбища признаны состоящими в ведении духовного начальства, на обязанности коего посему лежит забота о благоустройстве их и содержании в порядке (Ук. Св. Син. 30 апр. 1897 г., 4 №). Черниговским епархиальным начальством, для должного, в чем следует, исполнения по содержанию указа Св. Синода 30 апр. 1897 г., было постановлено послать благочинным епархии циркулярные указы, с предписанием—в случае, если где прихожане или городские управления откажутся от должного содействия к приведению Синодального распоряжения в исполнение, то о сем доносить Консистории (Черн. Е. В. 1897, 17).— Самарским епархиальным начальством в 1893 г. было постановлено в особенную обязанность благочинным епархии, настоятелям церквей, церковным старостам и церковно-приходским попечительствам наблюдать за чистотой и опрятностью на православных кладбищах (см. подр. Сам. Е. В. 1893, 6); в 1897 г. тем же начальством было вменено в обязанность благочинным епархии каждое полугодие внимательно осматривать кладбища и о состоянии их доносить местному Преосвященному (см. там же, 1897, 16). Владикавказской Духовной Консисторией было предписано благочинным епархии, чтобы они при обозрении церквей, непременно осматривали и местные кладбища, побуждая, где следует, причт и церковного старосту принять зависящие от них меры к надлежащему содержанию кладбищ, располагая прихожан к пожертвованиям на благоустройство кладбищ и обращаясь, в случае нужды, к местным властям за содействием. Об оказавшемся по ревизии благочинные должны доносить Его Преосвященству в своих годовых отчетах под особой рубрикой: «О приходских кладбищах», с указанием причин неблагоустройства тех кладбищ, о коих ими будет замечено, на предмет надлежащих распоряжений и наложения должных взысканий на причты, оказавшие небрежность по содержанию кладбищ (Ц. Вед. 1901, 3).—Отрадно отметить, что в некоторых местах дело благоустроения кладбищ, поставленное надлежащим образом, уже принесло желаемые благие плоды. Так, в Тульской епархии это дело (судя по напечатанным в «Тульских Епарх. Ведомостях» сведениям, заимствованным из отчетов благочинных о кладбищах епархии в 1901 г.) развивается с постепенно усиливающеюся энергией всех, кого это дело касается. Оно нашло себе сочувствие и со стороны благочинных, и приходских пастырей, и церковных старост, и церковно-приходских попечительств, и самих прихожан. Последние уже прониклись сознанием необходимости забот о могилах и там, где раньше требовалось для этого нелегкая борьба священников с прихожанами. Особенно почтенною в этом отношении представляется деятельность церковно-приходских попечительств, энергично принимающих меры к улучшению кладбищ. Благодаря этим совместным трудам, кладбища епархии приняли теперь совершенно другой, лучший сравнительно с прежним, вид (см. Ц. Вед. 1902, 31, 1903, 32). В Тверской епархии с успехом трудятся „для приведения в порядок кладбищ и для поддержания в них благоустройства“ особые попечительства, учрежденные для этой цели (см. Ц. Вед. 1902, 37, 1903, 46). Все это примеры—достойные подражания и для других епархий.

¹) Уборка гнилых и разрушившихся деревянных крестов с приходского кладбища и употребление их на отопление церкви вполне допустимы (Ц. Вед. 1907, 28); лучше об этом предварительно снестись с местным о. благочинным, а также следует, по мере возможности, озаботиться заменой убираемых крестов новыми.

²) Для оттаивания земли при копании могил зимой следует насыпать на то место накануне негашеную известь между слоями снега. Известь, соединяясь с водой, нагревает землю так сильно, что ее можно копать даже при 20° мороза (Технич. Обозр.).

³) В некоторых местах у крестьян есть обыкновение делать в боку могилы подкоп для помещения гроба для того, чтобы покойнику было легче, так как земля, которою засыпается могила, при указанном помещении в последней гроба, не ложится на него всею своею тяжестью. Помимо суеверного своего значения, указанный обычай иногда ведет, вследствие обвалов земли от подкопа в боку могилы, к несчастным случаям для тех, кто делает указанный подкоп. Это налагает на священников обязанность принять к искоренению указанного обычая должные меры (см. подр. Тамб. Е. В. 1893,50).

⁴) По «Инструкции благочинному приход. церквей», могилы должны быть рыты глубиною в 3 аршина, и мертвые тела зарываемы с надлежащею осторожностью (Ин. бл., 2).

⁵) В С.-Петербурге положено насыпать над могилами земли или песку не менее

1342

ПЕРЕВЕЗЕНИЕ МЕРТВЫХ ТЕЛ.

(с местоположением) (там же, 723 ст.). Кладбищенские священники неослабно наблюдают, чтобы определенные могильщики и посылаемые для погребения умерших от воинских команд и других мест служители исполняли с точностью правила, изложенные в 721—723 Уст. Врач.¹); в случае ослушания, они дают знать о сем как своему начальству, так и местной полиции ²) (там же, 724 ст.).

Разрешение просьб о дозволении перевозить мертвые тела ³), не преданные еще земле, из одной губернии в другую, для погребения, предоставляется в Московской губернии—Генерал-Губернатору, во всех же прочих губерниях (областях) — Губернаторам (начальникам областей), а в градоначальствах—Градоначальникам ⁴) (там-же, 728 ст.). Запрещается непогребенные тела перевозить в губернии из одного уезда в другой, без особого на сие разрешения ⁵) Губернатора, а если в губернии имеет пребывание Генерал-Губернатор,—без разрешения сего последнего ⁶) (там же, 729 ст.).

Закона, воспрещающего перевозить, с надлежащего разрешения, мертвые

полуаршина и насыпь сию накрепко убивать (Уст. Врач., прим. к 723 ст.).—Такая же насыпь делается и при погребении на других кладбищах; материалом для него служит земля, оставшаяся после засыпки могилы; при этой засыпке и при устройстве насыпи над могилой следует, как можно, плотнее утаптывать землю, в предупреждение провала могилы (сн. выше, 1 прим. на 1340 стр.).

¹) В селах нижние чины уездной полиции, т. е. сотские и десятские, уездная полицейская стража и конная стража, где она есть (Св. Зак. II т., Общ. Учр. Губ., 799 ст., изд. 1892 г.), наблюдают, чтобы гробы были зарываемы в землю сколь можно глубже и могилы засыпаемы наравне с поверхностью земли (там же, 822 ст., 3 п.); но и каждому приходскому священнику следует наблюдать за законной глубиной могил на местном кладбище (Ц. В. 1895, 17; си. Перм. В. В. 1883, 18).

²) При погребениях на кладбищах не возбраняется выкладка могил кирпичом и устройство склепов (Ц. Вед. 1898, 50; сн. Ук. Св. Син. 20 июл. 1808 г.).—Склепом называется могила, со всех сторон отделанная камнем, в виде особой камеры, и для него вовсе не требуется возведения особого сооружения на поверхности земли (Ц. Вед. 1902, 4).—В видах устранения на будущее время возможности антисанитарного обычая устраивать на кладбищах семейные склепы с общею камерою, в настоящее время признано целесообразным прекратить погребение нескольких покойников в одной и той же камере семейного склепа; вследствие сего, согласно с отзывом Г. Обер-Прокурора Св. Синода, от 24 февр. 1894 г., за № 1101, Министром Внутр. Дел было признано необходимым установить обязательное правило, чтобы семейные склепы устраивались с несколькими отделениями, и чтобы раз занятое место ни под каким видом не было вскрываемо, без испрошения предварительного разрешения надлежащей власти, которое может быть даваемо только в уважительных случаях и не иначе, как при соблюдении санитарных предосторожностей против вреда для здоровья рабочих и других лиц, принимающих участие в разрытии старых склепов (см. Могил. Е. В. 1894, 18).

³) По существующим правилам, тела умерших перевозятся не иначе, как в плотно закрытых гробах, которые при дальней перевозке даже должны быть помещены в особых свинцовых ящиках и деревянных, кроме того, футлярах (Ц. В. 1899, 23).

⁴) Вместе с разрешением таких просьб, означенные лица, для беспрепятственного пропуска тела, уведомляют о данном ими разрешении губернаторов тех губерний и областей, куда оно перевозится (Уст. Врач., 728 ст).

⁵) На беспрепятственное перевезение тела гражданским начальством выдается просителю установленное письменное разрешение.

⁶) Министром путей сообщения в 1888 г. были утверждены следующие правила перевозки по железным дорогам гробов с покойниками.—§ 1. Гробы с покойниками могут быть перевозимы по железным дорогам не иначе, как при провожатых, снабженных установленным удостоверением о разрешении перевозки. Означенное удостоверение передается провожатым вместе со сдачею гроба железной дороге, а сею последнею, по совершении перевозки, вручается лицу, принимающему гроб.—§ 2. Плата за провоз гроба с покойником взимается при отправлении.— § 3. Провожатый должен иметь на проезд пассажирский билет. В случае желания, провожатый может следовать в том же вагоне, в котором находится гроб с покойником.—§ 4. Требование об отправлении с поездом гроба с покойником должно быть заявлено: на главной станции—за 3 часа, а на промежуточной—за 6 часов до отхода поезда; самый же гроб с покойником должен быть доставлен на станцию за 2 часа до отхода поезда.—§ 5. По прибытии на станцию назначения, гроб с покойником должен быть взят со станции провожатым или означенным в удостоверении (§ 1) получателем не позже

1343

ПЕРЕВЕЗЕНИЕ И ВЫРЫТИЕ МЕРТВЫХ ТЕЛ.

тела без отпевания на месте кончины, нет ¹) (Ц. Вед. 1896, 47; сн. Ц. В. 1899, 23); но самое предание тела земле без отпевания не должно быть допускаемо ²) (см. выше, 1299—1301 стр.).

Мертвые тела могут быть привозимы из-за границы для погребения их в пределах Российской Империи только с особого на то дозволения Губернатора или начальника той губернии или области, где тело будет погребено, или же Градоначальника, если предназначенное для погребения место находится в подведомственном ему городе; наблюдение за исполнением сего требования возлагается на подлежащие таможни ³) (Уст. Врач., 727 ст.).—См. также ниже, 4 примеч., 8 п.

Тела, преданные уже земле, могут быть вырываемы для перенесения в другое место, не иначе, как с разрешения подлежащего Губернатора, начальника области или Градоначальника ⁴), и с соблюдением при этом правил осторожности, составляемых Медицинским Советом Министерства Внутренних Дел и издаваемых Министром⁵) (Уст. Врач., 725 ст.). На сем основании (ст. 725) запрещается и в случае учреждения нового кладбища, без указанного в предшедшей (725) статье разрешения, вырывать находящиеся на старом (кладбище) гробы и мертвые тела, для перенесения их в другие места (там же, 726 ст.). По распоряжению гражданской власти, иногда допускается вырытие мертвых тел, преданных земле,

6 часов; по прошествии сего срока гроб передается местной полиции (Собр. Узак. и Расп. Правит. 1888 г., 53 491 ст.).

¹) По обычному порядку, в случае перевезения мертвого тела, отпевание совершается на месте кончины усопшего; при этом отпевании причт дает выписку из метрик о совершенном им отпевании, каковая выписка и должна быть доставлена, вместе с разрешением на перевезение тела, погребающему причту; о совершенном же погребении этот последний вносит и в свои метрические книги (Ц. В. 1899, 23).

²) По разъяснению «Цер. Ведомостей», перенесение тела, для погребения, из одного прихода в другой, в пределах одного уезда, не должно быть возбраняемо (Ц. Вед. 1900, 21).—По указанию «Цер. Вестника», переносить не отпетого покойника из прихода в приход можно, так как запрещения на это нет, и в Петербурге, напр., все покойники, за редкими исключениями, отпеваются на кладбище и, следовательно, чрез весь город проносятся не отпетыми (Ц. В. 1892, 26; сн. 2 прим. на 1300 стр.).

³) Если бы привезено было из-за границы, без надлежащего на то дозволения (727 ст.), мертвое человеческое тело, то, не входя в порты и пограничные местности, надлежит объявить о сем на брандвахтах или форпостах и бросать оное в море, а на сухом пути—зарывать в землю (Уст. Врач., 730 ст.).

⁴) О всяком дозволении на перевозку тела в другую губернию или область, немедленно извещается, для беспрепятственного его пропуска, Губернатор или начальник той губернии или области, или же Градоначальник того города, куда тело перевозятся (Уст. Врач., 725 ст.).

⁵) В 1903 г. были утверждены следующие правила вырытия преданных земле тел для погребения их в другом месте.—1) Трупы лиц, умерших от незаразных болезней, могут быть вырываемы для перевозки независимо от времени их погребения, трупы же умерших от заразных болезней--не. ранее истечения 6 месяцев со дня погребения их. 2) Вырытие гроба производится под наблюдением врача, у которого должен находиться запас средств, необходимых для подания, в случае надобности, медицинской помощи рабочим и другим лицам. 3) Извлеченный из могилы гроб или труп, при разрушении гроба, дезинфицируется по указанию врача раствором хлориновой извести или другими обеззараживающими средствами и помещается в металлический ящик, немедленно герметически запаиваемый. 4) Металлический ящик заключается в другой металлический или плотный деревянный просмоленный ящик, а свободное пространство между обоими ящиками засылается негашеной известью. 5) Могила, из коей извлечен гроб, засыпается землею в прослойку с гашенной известью. 6) При работах не должно быть допускаемо присутствие посторонних людей. 8) По окончании работы инструменты, руки рабочих и другие предметы, приходившие в соприкосновение с извлеченным из могилы гробом, дезинфицируются по указанию врача. 8) Мертвые тела, перевозимые из-за границы для погребения в пределах Российской Империи, заключаются в металлический двойной плотно запаянный гроб. Соблюдение этого требования удостоверяется Русским генеральным Консулом (Распор., объявл. Правит. Сен. Министр. Вн. Дел, от 23 дек. 1903 г.; см. Ц. Вед, 1904, 6, 26, офиц. ч.).

1344

ПЕРЕВЕЗЕНИЕ И ВЫБЫТИЕ МЕРТВЫХ ТЕЛ.

для надлежащего освидетельствования оных ¹). К вырытию мертвого тела, преданного земле, судебный следователь не приступает до прибытия врача; для удостоверения в тождестве приглашаются священник и другие лица, бывшие при погребении, а к переосвидетельствованию приглашается, если возможно, и врач, производивший первоначальный осмотр²) (Св. Зак. XVI т., 1 ч., Уст. Угол. Судопр., 347 ст., изд. 1892 г.).

Во всех городах и селениях лица, имеющие долг наблюдать за сохранением доброго порядка, должны тщательно смотреть, чтобы кладбища и могилы не были разрываемы для ограбления ³) (Уст. о п. прест., 102 ст., изд. 1890 г.).

За вырытие, без надлежащего разрешения, гробов или мертвых тел, для перенесения их в другие места, виновные подвергаются денежному взысканию не свыше 100 рублей (Ул. о нак., налаг. Миров. Суд., 108 ст. изд. 1885 г.). За привоз мертвого тела из-за границы или за провоз оного из одной губернии в другую, или же из одного уезда в другой, без надлежащего разрешения, виновные подвергаются денежному взысканию не свыше 25 рублей (там же, 109 ст.; сн. Угол. Улож., 221 ст., изд. 1903 г.). За разрытие могил, для ограбления мертвых, виновные приговариваются к лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ и к отдаче в исправительные арестантские отделения на время от двух с половиной до шести лет (Ул. о нак., 234 ст., по Прод. 1906 г.). За истребление или повреждение надгробных памятников и за наружное повреждение могил, когда сие сделано по злобному против погребенных в сих могилах или против семейств их чувству, виновный подвергается заключению в тюрьме на время от 4 до 8 месяцев; когда же сие учинено по одному лишь легкомыслью, то на виновного налагается денежное взыскание не свыше 50 руб.; во всяком случае виновный обязан исправить на свой счет поврежденные им памятники (там же, 235 ст., изд. 1885 г.).

¹) Вскрытие могилы, занятой погребенным телом, для окончания кирпичного свода, в свое время неоконченного, возможно лишь с разрешения местной гражданской (полицейской) власти, которое дается не иначе, как под условием соблюдения санитарных предосторожностей, предупреждающих вред, могущий произойти от разрытия могилы (Ц. Вед. 1901, 45).

²) В виду этого закона, Таврической Дух. Консисторией было дано знать духовенству епархии, чтобы оно, руководствуясь сим законом, неукоснительно выполняло требования судебных следователей касательно вырытия мертвых тел, не ожидая особого на то разрешения епархиального начальства (см. Сам. Е. В. 1870, 13).

³) Под выражением „раскрытие могилы“ следует понимать, по разъяснению Правительствующего Сената, устранение препятствий, ограждающих гроб похороненного и находящиеся в нем останки от проникновения к ним неуполномоченных законом или волею родственников лиц и притом с преступными целями или по суеверию, легкомыслью и т. п.; а так как устройство могилы (под понятие которой должно подходить всякое хранилище, допускаемое религией и ее обрядами и предназначенное для упокоения погребенных) должно быть направлено на создание для трупа усопшего мира и неприкосновенности и на ограждение его от возможности соприкосновения с окружающими людьми, каковая существует до совершения погребения, то поэтому помещение гроба с останками непосредственно в недра земли или в устроенный в них склеп, или же, наконец, в находящуюся на поверхности земли усыпальницу, представляется безразличным по отношению к свойствам деяния, стремящегося, с целью корысти или надругательства, нарушить покой усопшего, освященный религиозным обрядом (Ворон. Е. В. 1899, 11).—Виновный в похищении или в поругании действием умершего, преданного или не преданного земле, наказывается заключением в исправительном доме на срок не свыше 3 лет; если при этом виновным учинено над умершим оскорбляющее нравственное действие, то он наказывается заключением в исправительном доме на срок не ниже 3 лет; если же указанные в сей статье деяния учинены по суеверию, неразумию, невежеству или в состоянии опьянения, то виновный наказывается заключением в тюрьме на срок не свыше 6 месяцев (Угол. Ул., 79 ст., изд. 1909 г.).

1345

ПОГРЕБЕНИЕ РАСКОЛЬНИКОВ И СЕКТАНТОВ.

О погребении старообрядцев и сектантов, иноверцев, неизвестных, некрещенных и самоубийц.

I. Старообрядцы и сектанты совершают погребение своих умерших по принятым у них обрядам, и при этом погребении им дозволяется: 1) предношение иконы сопровождаемому на кладбище покойнику, и 2) творение на кладбище молитвы по принятым у них обрядам, с пением, но без употребления церковного облачения ¹) (Уст. о п. прест., , 49 ст., по Прод. 1906 г.). Для погребения умерших, старообрядцам и сектантам предоставляется иметь особые кладбища, или же им отводятся отдельные места в пределах общих кладбищ ²) (Уст. Врач., 2 прим. к 707 ст.).

Не возбраняется погребать бывших лиц, по рождению и крещению православных, но впоследствии уклонившихся в раскол, по обычному чину Православной Церкви, если „сами они пред смертию раскаялись в своем заблуждении, или родственники их будут о том просить, согласно с желанием умершего присоединиться к Церкви, предупрежденным смертию“ ³) (Высоч. повел. 3 нояб., 1838 г.; см. Сборник действ. и руковод. церк. и цер.-гражд. постай., Т. Барсова, 1 т., 220 стр.). Но православные священники не должны погребать по этому чину умерших в нераскаянии старообрядцев ⁴) (см. Опр. Св. Син. 13 янв.— 2 мая 1806 г.; 2—17 апр. 1812 г.; Ц. Вед. 1896, 41; сн. 1895, 27).

¹) Православный священник может погребать и старообрядцев по чину совершения погребения иноверных христиан (Практ. Рук., 297 стр.), в тех случаях, какие указаны в законе относительно погребения православным священником иноверца христианского исповедания (см. ниже, 1346 стр.).—Духовенству Херсонской епархии было разъяснено местным Е. Н., что в тех случаях, когда сектанты просят о погребении своих умерших родственников—сектантов, священники могут сопровождать этих умерших, если они были крещены, на кладбище, как это дозволяется при погребении иноверных христиан (Херс. Е. В. 1896, 24).

²) Раскольники не должны быть преследуемы за то, если они, окрестив родившихся у них детей по правилам Православной Церкви, погребают их потом на старообрядческом кладбище из желания предать тело умершего земле близ праха его предков (Высоч. повел. 24 апр. 1840 г.; см. Сборник действ. и руковод. церк. и церк. гражд. постан., Т. Барсова, 1 т., 220—221 стр.).

³) В этих случаях совершается обычным порядком положенное в Требнике «Последование мертвенное мирских тел»; допускать при этом какие-либо изъятия из установленного чина православного отпевания основания нет (Ц. Вед. 1902, 10).

⁴) По одному мнению, крещенных и воспитанных в православии, а затем самовольно отпадших от св. Церкви и уклонявшихся от участия в ее таинствах, равно, и тех, относительно которых достоверно будет известно, что они хотя и приступали ко св. таинствам, но совершенно по духу были чужды Лравославной Церкви и исполнены сектантских заблуждений,—всех таковых, числящихся православными, если они перед смертию не только видимо для других не возвратились в православие, но и не имели искреннего желания сделать это, лишать права на православное погребение (см. подр. Рук. д. с. иг. 1896, 30, 32); по мнению же других, всех указанных лиц, как числящихся православными, следует погребать по православному обряду (см. Ц. В. 1893, 3, 45, 1894, 1, 1897, 19; сн. выше, 4 прим. к 1291 стр. и 3 прим. к 1300 стр.). Таким образом вопрос о погребении означенных лиц в нашей церковно-практической литературе решается не одинаково, и это ставит в затруднение священников. Но в тех епархиях, где имеются по данному предмету особые руководственные указания, местного епархиального пачальства, эти указания и служат руководством для местных священников. В тех же епархиях, где не имеется таких указаний, всего целесообразнее для священников обратиться за соответствующими разъяснениями к своему епархиальному начальству. По во всяком случае лиц, перед смертию раскаявшихся в своем отпадении от Церкви, должно погребать по православному обряду (см. подр. Черн. Е. В. 1898, 19), и приходский священник обязан всячески стараться, чтобы уклоняющиеся в старообрядчество и сектантство ио крайней мере перед смертию были направлены на истинный путь и в таком случае по смерти удостоены христианского погребения (см. Ц. Вед. 1895, 50), а потому он и должен пользоваться всяким удобным случаем к вразумлению заблуждающихся, особенно же стараться посещать их во время их болезни и убеждениями христианской любви вызывать в них, хотя на смертном одре, раскаяние и готовность к наиутствованию св. Тайнами (см. подр. Черн. Е. В. 1898, 19); при этом никто не должен препятствовать доступу православного священника к умирающему, когда последний желает исповедаться и приобщиться св. Таин по уставам св. Церкви

1346

ПОГРЕБЕНИЕ ИНОВЕРЦЕВ.

II. Запрещается погребение иноверцев По обряду Православной Церкви ¹); но если умрет иноверец христианского исповедания и не „будет священника или пастора ни того исповедания, к которому умерший принадлежал; ни иного, то проводить труп с места до кладбища обязан священник православного исповедания²) По правилам, в своде церковных законов означенным“ (Уст, Врач., 719 ст.), согласно которым священнику следует усопшего „провождать с места до кладбища в ризах и епитрахили и опускать в землю прп пении стиха: Святый Боже“ ³) (Ук. Св. Син. 20 июл. 1 727 г.; 22 мая 1730 г.; 24 авг. 1797 г.; 20 февр. 1880 г).

Участие священника в погребении иноверца, согласно с законом, должно ограничиться только следующими действиями: священник, пришед на место, где лежит тело умершего, должен облачиться в священные одежды (епитрахиль и ризу) и не петь заупокойной литии, а начинать вынос пением «Святый Боже»;

(Рук. д. с. п. 1888, 37; см. Угол. Улож., 80 ст., изд. 1909 г.; см. также Ц. Вед. 1906, 15, офиц. ч.) Кого-либо из числящихся православными нельзя лишать христианского погребения в том случае, если имеется одно только ничем недоказанное подозрение в принадлежности и сектантству, чтобы, с одной стороны, вместо воображаемого сектанта, не лишить погребения православного человека, хотя и нетвердого в вере, с другой—своею неосмотрительностью и поспешностью не ввести в соблазн пасомых. Лиц, только подозреваемых в сектантстве, лучше и полезнее для дела погребать по церковному чинопоследованию, а соблазняющимся этим православным внушать, что невозможно поступать, как с язычниками и мытарями, с теми, о которых нельзя определенно и верно сказать, что они не принадлежат к Церкви Христовой; что в подобных случаях суд над почившими лицами, если они действительно были врагами Церкви, лучше всего предоставить Сердцеведцу Богу, знающему все сокровенное человека (Рук. д. с. п. 1896, 32).

¹) Пред своею кончиною присоединившиеся к православию иноверцы (см. выше, 1046 стр.) должны быть погребаемы „по всему чиноположению нашей Церкви“ (Ук. Св. Син. 20 февр. 1800 г), как православные (сн. выше, 3 прим. к 1140 стр.).

²) Обязательность для православного священника погребения иноверца христианского исповедания обусловливается отсутствием духовного лица других христианских исповеданий, в чем православный священник я должен убедиться прежде, чем исполнить просьбу о погребении им иноверца (Ц. В. 1906, 20).

³) Св. Синодом в определении, от 10—15 мар. 1847 г., было постановлено: 1) при погребении военных чинов римско-католического, лютеранского и реформатского исповеданий, православное духовенство может, по приглашению, исполнять только то, что сказало в указе Св. Синода 24 авг. 1797 г.; 2) православное духовенство не имеет права отпевать таковых умерших по чиноположению Православной Церкви; 3) тело умершего иноверца христианского исповедания не может быть вносимо пред погребением в православную церковь; 4) полковое православное духовенство по таковым чинам не может совершать домовых панихид и включать их в церковное поминовение (Дело Архива Св. Синода 1847 г., 2513 $; см. Собр. мн., дополн. т„ 188 стр.). Но в 1904 г. относительно совершения панихид по умершим воинским чинам инославного исповедания Св. Синодом, в виду исключительного положения усопших воинов, „подвизавшихся наравне с нашими православными воинами, даже до лишения жизни своей, за Монархов наших и за отечество, следовательно и за самую в нем исповедуемую веру“, было признано возможным, „когда родственники или начальство усопшего воинского чина инославного исповедания просят о совершении поминовения такого лица“, „дозволить православным священникам, не совершая по усопшему воинскому чину инославного исповедания поминовения в церкви, отправлять по нем панихиды в частных домах и в помещениях, принадлежащих военному ведомству“ (напр., в казармах, манежах и т. п.). Однако нужно иметь в виду, что о вышеизложенном, согласно определению св. Синода от 28 янв. 1904 г. за № 394, было сообщено (с присовокуплением, что, „но мнению Св. Синода, епископам не следует принимать участие в служении панихид по усопшим иноверцам“) лишь конфиденциальными письмами епархиальным Преосвященным (см. подр. Ц. Вед. 1906, 28; Ц. В. 1909, 24), распоряжениями которых относительно совершения панихид по усопшим воинским чинам инославного исповедания и должны руководствоваться приходские священники.—Погребение в указанном законом случае армян православным духовенством совершается точно так же, как и погребение иноверцев вообще (Ук. Св. Син. 17 июн. 1818 г.; см. Практ. Рук., 296 стр.; Ц. В. 1896, 51—52; Ц. Вед. 1906,28), т. е. с одним пением «Святый Боже», без пения литии и без возглашения вечной памяти.—Само собою понятно, что если погребение лиц армяно-григорианского исповедания совершается армяно-григорианским духовенством, то православный священник не должен принимать участие в таковом погребении (см. Рук. д. с. п. 1883, 50, 1885 49; Ц. В. 1888, 27, 49, 1894 51—52, 1906, 42; сн. 1888, 49).—Иностранные (а равно и русские) подданные других христианских испо-

1347

ПОГРЕБЕНИЕ ИНОВЕРЦЕВ.

с пением той же песни проводить, не занося в православную церковь ¹), до могилы ²) и опустить тело в могилу без возглашения вечной памяти, ³); причем эта процессия никак не должна совершаться одновременно и в ряду с проводом другого умершего, принадлежащего к Православной Церкви (Изл. ц.—гр. пост., 151 стр.; Практ. Рук., 296 стр.; Яросл. Е. В. 1873, 19; Ц. Вед. 1906, 15).

Церковные правила запрещают христианам иметь молитвенное общение как с отлученными от Церкви (за тяжкий грех или за упорство в каком-либо неправославном мнении), так особенно с лицами другого вероисповедания (Ап., 10, 45, 46, 65; Ант., 2, Лаод., 6, 33). Этим запрещением Церковь не выражает религиозной нетерпимости, но лишь имеет целью как охранить православных от сокращения в ересь или раскол, так удержать их и от религиозного индифферентизма, к которому легко может привести близкое общение с иноверцами. Впрочем, к людям, которые хотя не принадлежали к Церкви, но были расположены к ней и подавали надежду на соединение с нею, пастыри относились с некоторым снисхождением. „Доброе смотрение и человеколюбие, говорит Филарет, митр. Московский, требовало, чтобы таковые не слитком сурово устраняемы были от Церкви, но, чтобы, имея к ней некоторый доступ, лучше могли узнать ее достоинство и прийти в ее общение. Сим изъясняется и оправдывается пред правилами нынешний обычай Православной Церкви, по которому она мирно совершает свои торжественные моления за царя и отечество, не обращая строгого взора на то, что в них приходят иногда. участвовать с православными люди других христианских вероисповеданий, как чада общего отца-царя. На сей раз она довольствуется единениями в имени христианина и в любви к царю и отечеству и надеждою более совершенного единения церковного. В сем духе церковного доброго смотрения действовал и св. Василий Великий, когда от арианина принял приношение и допустил его присутствовать при литургии“. На этом основании и у нас указом Св. Синода от 24 августа 1797 года разрешено православным священникам совершать погребение римско-католиков, лютеран и реформаторов, если нет пастора их вероисповедания, и если умершие пред смертию не высказывались против приглашения православного священника. Но в этих случаях священник, облачившись в епитрахиль и ризу, должен ограничить свое участие одним только провождением тела умершего из дома до кладбища при пении «Святый Боже», не совершая литии и не возглашая вечной памяти. „По правилам церковным (замечает митр. Филарет) было бы справедливо, если бы Св. Синод и сего не разрешил. Разрешая сие, он употребил снисхождение и оказал уважение душе, имеющей на себе печать крещения во имя Отца и Сына и Святого Духа. Более требовать нет права. Впрочем, если бы пред поднятием тела присутствующие пожелали пропеть псалом или духовный концерт, и священник допустил бы сие: нет надобности преследовать сие, как не противное духу предписания Св. Синода“. Если таким образом будет

веданий погребенные православным священником (с пением: «Святый Боже», при проводах до могилы), должны быт (с надлежащею отметкой о вероисповедании погребенного и способе погребения) записываемы в метрическую книгу того (православного прихода, где было совершено погребение указанных лиц (Опр. Св. Син. 29 окт. 1882 г., 2282 сн. Ц. Вед. 1898, 15).

¹) Выноса гроба с усопшим иноверцем в какое-либо помещение при храме и поставления там оного гроба тоже не полагается (см. подр. Псков. Е. В. 1899, 15).

²) Само собою понятно, что при совершении подобного погребения не должны иметь места ни венчик, ни разрешительная молитва (Ц. В. 1889, 7; сн, выше, 4 прим. на 1291 стр.).

³) В Греческой Церкви погребение инославных христиан, в случае отсутствия их духовного лица и просьбы родственников умершего о погребении его греческим духовенством, совершается последним по особо установленному в 1869 г. Константинопольским патриархом Григорием VI чину и принятому Эллинским Синодом; чин этот состоит из пения «Трисвятаго», 17 кафизмы с обычными в мертвенном последовании припевами, чтения Апостола и Евангелия и малого отпуста; гроб с телом почившего вносится в кладбищенский храм, где и совершается указанный чин погребения (см. Д. Вед. 1906, 26, 28). Само собою разумеется, что эта практика Греческой Церкви не должна служить руководством для наших приходских священников, которые обязаны в указанных законом случаях погребения иноверцев нашим духовенством действовать согласно с вышеприведенным определением Св. Синода от 10—15 мар. 1847 г.; причем следует иметь в виду, что постановленное этим опре-

1348

ПОГРЕБЕНИЕ НЕИЗВЕСТНЫХ ЛИЦ.

совершено погребение римско-католика, священник должен сообщить о том католическому священнику для совершения молитв об усопшем по уставу его Церкви. За всем тем православные священники на основании церковных правил не могут ни отпевать умерших иноверцев (хотя бы и христиан) по чину Православной Церкви, ни вносить тело иноверца пред погребением в православный храм, ни совершать по нем домашние или церковные панихиды. „Должно признаться, что могут встретиться случаи, убедительно просящие более снисходительных распоряжений. Например, если, при недостатке римско-католического священника, должно совершиться погребение римско-католика, который оставил жену и детей православных, желающих молиться о нем по чину своей Церкви; если при этом известно, что он чтил Православную Церковь, имел благоговение к ее святыне и оказывал расположение присоединиться к ней, но предварен нечаянною смертию: в сем особенном и исключительном случае епископ, которому было бы представлено сие дело, вероятно, склонился бы придержаться в некоторой степени вышеприведенного примера Василия Великого. Но такие исключительные поступки, в которых по вере и совести действующих отчасти смягчается сила общих законов, не могут составить правил и войти в закон“¹) (см. подр. Собр. мн., дополн. т., 182—188 стр.).—Сн. ниже, о поминовении усопших.

Для погребения иноверцев кладбища отводятся в городах близ кладбищ, при православных церквах находящихся (Уст. Врач., 707 ст.). —Св. Синод указом, от 27 июн. 1890 г., за № 2359, разъяснил, что иноверцы не могут быть погребаемы в оградах сельских церквей и что относительно погребения умерших лиц при церквах остаются в силе указы 1833 и 1882 годов²) (см. выше, 1333—1334 стр.).

III. Погребение тел неизвестных людей, умирающих в полицейских помещениях или находимых мертвыми вне жилищ, возлагается

делением Св. Синода относительно военных чинов инославных христианских исповеданий. признается имеющим применение к погребению и всех неправославных христиан, не состоящих на военной службе (см. Пособие, 777 стр.; Практ. Рук., 296 стр.; Рук. д. с. п. 1872, 21; Ц. В. 1896, 23; Ц. Вед. 1906, 15, 28); вообще приходским священникам относительно погребения иноверцев должно строго держаться указанного определения Св. Синода и не считать для себя допустимым погребение кого бы то ни было из иноверцев „по всему чиноположению нашей Церкви“, совершаемому при погребении православных.

¹) Вопрос о законности с точки зрения канонов общественной молитвы православного духовенства за умерших лютеран тоже был предлагаем на разрешение митрополита Московского Филарета, и вот что святитель отвечал вопрошавшему: Вопрос этот „не очень удобен к разрешению. Вы хотите иметь основание к разрешению в том, что Макарий Великий молился даже о язычнике умершем. Дерзновение чудотворца неудобно обратить в общее правило. Григорий Двоеслов также молился о Траяне: и получил извещение, что молитва его не бесплодна, но чтобы од впредь не приносил таких дерзновенных молитв. Святится о муже вернем жена неверна,—сказано о сожитии и деторождении, а не о правах язычника в Церкви Христовой. В Петербурге одна вдова болярыня предприняла построение церкви с тем, чтобы под нею погребены были ее муж-лютеранин и она. Просила о сем владыку Серафима (митрополита С.-Петербургского). Меня добрые люди убедили сказать владыке слово к достижению снисхождения, и я представил, что церковь еще не освящена и что муж-лютеранин и в освященную церковь допущен был во время совершения брака. Владыка не соизволил; ходатайство мое огласилось, и ревностные о православии не мало меня осуждали. Сделать дело не по правилу, к утешению одного, но не без соблазна для многих, думаю, не было бы благословно. О живом лютеранине можно петь молебен и просить ему благодати Божией, привлекающей в единство истинной Церкви, но о умершем— иное дело. Мы его не осуждаем; но его была воля остаться до конца вне пределов Православной Церкви. Зная некоторых лютеран, имевших уважение и веру к Православной Церкви, но скончавшихся вне соединения с нею: в утешение присных верных я дозволял о них молитву, не открытую в Церкви, с которою они открыто не соединялись в жизни, а поминовение на проскомидии и панихиды в доме. Синодальное же правило позволяет для таковых одно церковное действие,—чтобы православный священник проводил усопшего неправославного до могилы в ризах, с пением: «Святый Боже». Более на вопрос сказать не могу“ (Собр. мн., дополн. т. 186 стр.; Ц. Вед. 1898, 5).

²) Погребать инославных христиан на сельском православном кладбище, по мнению «Цер. Вестника», можно, но не иначе, как с разрешения местного Преосвященного для каждого случая погребения подобных лиц (Ц. В. 1904, 5).

1349

ПОГРЕБЕНИЕ НЕКРЕЩНННЫХ.

на полицию (Уст. Врач., 716 ст.); священнику же, в рассуждении о предании земле тел умерших такого рода, когда нет видимых поводов или оснований к сомнению на счет принадлежности умершего к христианству, надлежит руководствоваться темп правилами, какие постановлены в указе Св. Синода 20 февр. 1800 г. касательно сопровождения православными священниками тел умерших иноверцев с места до кладбища (см. выше, 1346 стр.), не делая отпевания по чину Православной Церкви ¹) (Ук. Св. Син. на имя Таврич. Преосвященного 17 мая 1873 г.; Практ. Рук., 296—297 стр.; см. Ц. Вед. 1897, 5, 1898, 14—15; см. также Рук. д. с. п. 1893, 20; Ц. В. 1894, 23).

Литовской Дух. Консисторией относительно погребения лиц неизвестных были предложены (в 1883 г.) в руководство духовенству епархии такие указания: а) тех лиц неизвестных, о коих, при полицейском дознании, был заявлен слух, как о православных христианах, или которые найдены в местностях с сплошным православным населением, погребать на православном кладбище по православному обряду,—священнику того прихода, где найден покойник, поминая на ектениях и других молитвословиях: „сего раба Божия, или сию рабу Божию“, и записывая в метрическую книгу акт погребения на основании полицейского отношения; б) тех лиц, о коих вовсе ничего не было слышно, или умерли в местностях с преобладающим иноверным населением, если при полицейском дознании не будет заявлено сомнения в том, что неизвестные умершие—христиане,—погребать на кладбищах по чину погребения иноверцев с пением «Святый Боже» и с внесением записи о погребении в метрические книги, основываясь на отношении полиции; в) подброшенных младенцев, коих происхождение неизвестно, а равно нет достаточных знаков крещения их, в роде записок и пр., дающих возможность погребать таковых по христианскому обряду, но найденных недалеко от селений и деревень с значительным христианским населением и с внешними чертами, свойственными христианскому населению,— погребать на кладбище с пением «Святый Боже» и с записью в метрические книги, основываясь на сообщении полиции.-Самарской Дух. Консисторией было разъяснено духовенству епархии, что в случае отношений полицейских или больничных властей о предании земле умерших без означения в отношении их имени, но православных, следует совершать отпевание по православному обряду и на ектениях говорить: „сего раба, или сию рабу Божию“; если же в отношении не сказано, что умерший был православной веры, то таковых предавать земле только с пением «Святый Боже», как христиан инославных исповеданий; записывать же в метрики таковых должно так, как значится в отношениях, т. е. без означения имени или других сведений (сн. 1 прим. на этой же стр.), требуемых при подобных обстоятельствах (Кален. д. дух. 1884 г.; Свод указ. и зам.; см. также Рук. д. с. п. 1888 г. 44).—Полтавской Духовной Консисторией было поставлено в известность всему духовенству епархии, что в делах погребения неизвестных лиц, найденных на полях и в лесу, священнику и причту необходимо действовать на основании полицейского дознания и собственного осторожного и благоразумного усмотрения (Полт. Ε. В. 1891, 20).

IV. Не погребаются по обряду Православной Церкви и не поминаются мертворожденные ²), некрещенные, хотя бы и после наречения им имени, или неправильно крещенные младенцы. В случаях сомнительных должно обращаться за разрешением к епархиальной власти (Практ. Рук., 298 стр.).—Сн. выше, 976—977 стр.

Совершать погребение. по христианскому обряду над младенцем, крещение которого совершено повивальной бабкой или вообще мирянином, но не дополнено священником по случаю смерти младенца вскоре после рождения и крещения его по-

¹) Что касается записи по метрическим книгам, то (согласно тому же указу Св. Синода на имя Таврич. Преосвященного, от 17 мая 1873 г.), при неизвестности звания, имени и фамилии умершего, подобная запись, не имея практического значения, не может быть признана соответствующею предназначению и цели метрических книг (там же).

²) Женщина, виновная в том, что от стыда или страха, хотя и не умертвит незаконнорожденного своего младенца, но оставит его без помощи, и младенец от того

1350

ПОГРЕБЕНИЕ САМОУБИЙЦ.

вивальною бабкой,—законно, если крещение совершено правильно, так как чрез такое крещение младенец становится истинным членом Церкви, а потому и по смерти не лишается права быть погребенным по обряду Православной Церкви ¹) (см. также выше, 1 прим. на 1316 стр.), и священник, под опасением строгой ответственности, не должен отказываться от совершения отпевания указанного младенца (Рук. д. с. п. 1885, 47; Ц. В. 1893, 9, 1899, 6, 1902, 2). Если же крещение было совершено повивальной бабкой неправильно (без воды, напр., или без троекратного погружения или обливания, или при неправильно произнесенной формуле крещения и т. п.), то младенец лишается права на погребение по обычаю Церкви, как не вступивший, вследствие неправильного крещения, в Церковь Христову ²) (Рук. д. с. п. 1885, 47; сн. 1863, 11).— Хоронить на общих кладбищах детей, крещенных неправильно или совсем некрещенных и мертворожденных, можно ³) (Кр. кур. цер. права, И. С. Бердникова, 430 стр.; Ц. Вед. 1898, 17).

V. Лишаются христианского погребения умышленные самоубийцы ⁴) (Тим. Алекс., 14; Помок., 178), убитые на разбое (разбойники) (Указ. ст. патр. Адриана, 21 п.) или на поединке ⁵), (Изл. ц.-гр. пост., 154 стр.; Практ. Рук., 299 стр.). По действующему у нас Своду гражданских законов, лишивший себя жизни с намерением и не в безумии, сумасшествии или временном от каких-либо болезненных припадков беспамятстве, если он принадлежит к одному из христианских вероиспо-

лишится жизни, приговаривается за сие к лишению всех особенных, лично и по состоянию присвоенных, прав и преимуществ и к ссылке на житье в Сибирь (сн. выше, 1 прим. на 1198 стр.) или к заключению в тюрьме на время от полутора года до двух с половиною лет; если однако ж будет доказано, что младенец родился мертвым, и мать, волнуемая стыдом или страхом, только скрыла его тело, вместо того, чтобы объявить о сем, как следовало, то за сие она подвергается лишь заключению в тюрьме на время от четырех до восьми месяцев (Ул. о нак., 1460 ст., изд. 1885 г.).

¹) По указанию «Цер. Вестника», умершее дитя православных родителей, но правильно окрещенное бабкой-лютеранкой, следует хоронить по православному обряду (Ц. В. 1894, 28).

²) По разъяснению одних, в метрические книги не должны быть записываемы дети, крещенные неправильно или совсем некрещепные (Ц. Вед. 1898, 17); но, по указанию других, умершие без крещения должны быть записываемы в первую и третью части метрики, а мертворожденные—в первую часть метрики (Практ. Рук., 397 стр.; Ц. В. 1901, 2; сп. о метрических книгах для лиц евангелическо-лютеранского исповедания в IX т. Св. Зак., 892, 898 ст., изд. 1899 г.).

³) Эти младенцы погребаются, по установившемуся обычаю, на общих кладбищах; причем в столицах и городах требуется, на общем основании, предварительное представление в полицию докторского свидетельства о мертворожденном (Практ. Рук., 298 стр.).

⁴) Самоубийство, совершенное обдуманно и сознательно, а не в припадке умоисступления, Церковь признает столь же тяжким грехом, как и отнятие жизни у другого (убийство). Жизнь для каждого человека есть драгоценнейший дар Божий; следовательно, кто самовольно лишает себя жизни, тот кощунственно отвергает этот дар. Это в особенности должно сказать о христианине, жизнь которого вдвойне есть дар Божий—и по естеству, и по благодати искупления. Налагающий на себя убийственную руку христианин вдвойне оскорбляет Бога: и как Творца, и как Искупителя. Само собою понятно, что такое деяние может быть только плодом полного неверия и отчаяния в Божественном Проведении, без воли Которого, по евангельскому слову, ,и волос не падает с головы“ верующего. А кто чужд веры в Бога и упования на Него, тот чужд и Церкви. Она смотрит на вольного самоубийцу, как на духовного потомка Иуды предателя, который, отрекшись от Бога и Богом отверженный, «шед удавися». Отсюда понятно, что по нашим церковным и гражданским узаконениям сознательный и вольный самоубийца лишается церковного погребения и поминовения (Номоканон при Бол. Требнике, А. Павлова, 320—321 стр.).

⁵) У католиков на Тридентском соборе было постановлено правило, запрещающее погребать убитых на дуэли, или поединке, по церковному обряду. Восточная (Греческая) Церковь не имеет в своем каноническом кодексе такого правила, так как для нее не представлялась и повода к его изданию (у средне-вековых греков поединки не были в обычае). Но нечто подобное западным дуэлям представляет древне-русское „поле“ —судебный поединок между тяжущимися. Случаи убийства „на поле“ наша духовная иерархия вполне приравнивала к случаям вольного самоубийства, т. е. отказывала убитым в церковном погребении (Русс. Истор. Библиот., VI т„ 276—278 стр.).—По суждению Высокопреосвящ. Антония, митр. С.-Петербургского (высказанному им в речи при поминовении поэта Пушкина в день его столетней годовщины), „поединок—акт безумный и безусловно антихристианский. Но справедливо ли вину за это возлагать на одного пострадавшего? Это грех не отдельного лица, а грех целого общества, не

1351

ПОГРЕБЕНИЕ САМОУБИЙЦ.

веданий, лишается христианского погребения¹) (Ул. о нак., 1472 ст., изд. 1885 г.). Относительно погребения скоропостижно умерших от излишнего употребления вина Правительствующим Сенатом, согласно мнению Св. Синода, определено (10 июл, 1881 г.), что к лицам, намеренно лишившим себя жизни, не могут быть отнесены погибающие случайно от злоупотреблений крепкими напитками²) (опившиеся) (см. Ц. В. 1881, 41). Тела самоубийц, предварительно освидетельствованные гражданскою властью, погребаются потом по обрядам Православной Церкви ³), или лишаются христианского погребения.

Порядок действия в подобных случаях следующий: 1) Когда окажется труп скоропостижно умершего, следовательно, и самоубийцы, требуется, чтобы по

выросшего еще в полноту жизни христианской“ (Ц. Вед. 1899, 22; сн. выше, 1152—1153 стр.).—В действующем русском уголовном кодексе поединки запрещаются (Ул. о нак., 1497—1512 ст.), по в нем ничего не говорится о погребении убитых на поединке (Номоканон при Бол. Требнике, А. Павлова, 323—324 стр.). Изданными же в 1894 г. правилами о поединках военных чинов поединок в некоторых случаях даже дозволяется, как „единственное приличное средство оскорбленной чести офицера“ (см. Прик. по воен. ведом. 1894 г., 118 и 119 №); но и в этих правилах ничего не говорится о погребении убитых на состоявшихся, согласно этим правилам, поединках. При отсутствии в действующих у нас гражданских узаконениях разъяснений относительно погребения убитых на дуэлях, не имеется относительно этого руководительных для священников указаний и в действующих постановлениях нашей высшей церковной власти. В виду этого, если бы от священника, в его пастырской практике, потребовалось разрешение вопроса относительно погребения лица, убитого на дуэли, то он должен в таком случае руководствоваться указаниями своего местного Преосвященного.

¹) Умышленный самоубийца, остановленный посторонними, не зависевшими от него обстоятельствами, предается, если он христианин, церковному покаянию по распоряжению своего духовного начальства (Ул, о нак., 1473 ст., изд. 1885 г.).—Епархиальные начальства не только имеют право, но и не должны принимать к своему рассмотрению дел о покушении на самоубийство прежде, чем по делам этим будет произведено предварительное следствие в светском ведомстве (см. подр. Ц. Вед. 1892, 19). Покушавшийся на самоубийство, по смерти своей, конечно, не лишается права на христианское погребение (Прак. Рук., 301 стр.). Вообще нужно иметь в виду, что каково бы ни было преступление члена Православной Церкви, но, если он раскается, Церковь удостаивает его св. причащения пред смертию (см. выше, 1149, 1152—1153 стр.), а следовательно и христианского отпевания и погребения (Правосл. цер. право, епископа Далматинского Никодима, 496 стр.).

²) Умершие от запоя,—опившиеся водкой,—не могут быть отнесены к разряду самоубийц, а потому должны быть удостаиваемы погребения по обряду Православной Церкви. Казалось бы, что опившегося к разряду умышленных самоубийц можно бы было отнести, по крайней мере тогда, когда положительно дознано, что он пил именно с тем, чтобы лишить себя жизни, и что мысль о самоубийстве родилась у него и созрела еще в трезвом состоянии; но в этом случае нельзя сравнивать вину самоубийцы-опойцы с виною всякого другого умышленного самоубийцы, ибо смерти от перепоя предшествует помрачение рассудка, чего не бывает при употреблении других средств к сознательному самоубийству, напр., выстрела, ножа и пр., а отсутствие сознания в минуту смерти у преступника, хотя бы пред тем и задумавшего лишит себя жизни, является обстоятельством, лишающим такого рода самоубийство преступного характера; если же предположить, что у опившегося явилась мысль о самоубийстве уже в состоянии опьянения, под влиянием его, то такого самоубийцу должно, очевидно, считать поднявшим на себя руки вне ума (14 пр. Тим. Алекс.), во временном беспамятстве (1472 ст. Ул. о нак.). Такое мнение об опившихся было высказано в 1877 г. Донской Духовной Консисторией. Приняв во внимание это мнение и вполне согласившись с ним, Тобольская Духовная Консистория в 1894 г. признала достойным христианского погребения одного удавившегося, как оказалось по медицинскому вскрытию, от опьянения, о чем и было объявлено к сведению духовенства Тобольской епархии с предупреждением, что по получении соответствующего отношения от гражданской власти священники не в праве уклоняться от погребения указанных лиц по чину Православной Церкви, под опасением взыскания (Тобол. Е. В. 1894, 6; сн. выше, 1306 стр.) Но Самарской Духовной Консисторией в 1894 г. отказ одного из причтов епархии в погребении по православному обряду женщины, удавившейся в пьяном виде, был признан правильным; причем местным Преосвященным на этом постановлении Консистории была положена такая резолюция относительно означенной женщины: „разрешаю лишь совершать поминовение, с милостынями в память ее, а отпевание ее по чину православному не решаюсь разрешить“ (см. Кишин. Е. В. 1894, 10; сн. Ц. В. 1894, 23).

³) Если самоубийство учинено в припадке безумия или сумасшествия, то тело такового самоубийцы для отпевания вносится в церковь и при погребении и поминовении таких самоубийц соблюдается полный православный обряд (Ц. В. 1891, 31; см. также

1352

ПОГРЕБЕНИЕ САМОУБИЙЦ.

этому поводу было произведено исследование, и, до совершения исследования, погребение трупа запрещается (715 ст. Уст. Врач.; см. выше, 1303—1306 стр.). 2) Исследование начинается полицией и в некоторых случаях ею же оканчивается, а в других—сопровождается судебно-медицинским осмотром¹). 3) По исследовании, самоубийство может оказаться бессознательным и нравственно невменяемым или сознательным и нравственно вменяемым. В первом случае самоубийца (если он принадлежит к одному из христианских вероисповеданий) удостаивается христианского погребения ²), а во втором случае лишается такового погребения ³) (см. Практ. Рук., 299—300 стр.; Тобол. Е. В. 1895, 6).

В случае самоубийства от известного уже помешательства ума становой пристав, удостоверясь в том, дозволяет предать тело

Кур. Е. В. 1872, 9); по только в таких случаях, как признавал митр. Филарет, благоприличнее быть „смиренному погребению“; торжественность же при погребении самоубийцы названный Архипастырь строго порицал и считал такое погребение соблазнительным для других. „Если несчастную смерть хотите украсить погребением,—говорил он относительно одного страдавшего ипохондрией и в припадке этого недуга застрелившегося,—вы готовите оскорбление для смерти благочестивой, равняя с нею несчастную. Назидательно ли вашим подчиненным увидеть из ваших распоряжений, что худая смерть так же может быть украшена, как и благочестивая? Не соблазн ли это и посторонним? Величаться, когда Бог дослал смиряющее событие, будет ли угодно Богу?“ „Провидение Божие не случайно попускает поражающие события, но или в наказание, или в наставление. Какое же наставление можем мы заимствовать из случившегося? Мало ли на свете ипохондриков и умоповрежденных, которые переносят неприятности своей жизни, и если не хранят сами себя, хранимы бывают Провидением? Почему это? Не потому ли, что в них прежде вкоренены были некоторые благие мысли и чувствования и были в их прежней жизни благие дела, вследствие чего не оставляет их совсем благодать охраняющая? Если же попускается врагу душ играть жизнию человека, то не потому ли, что не довольно были в нем утверждены прежде начала добра, с которыми соединено бывает благодатное охранение?“ (Пис. митр. Филарета к архиеп. Тверскому Алексию, 7—9 стр.). Это суждение мудрого Московского Архипастыря особенно ценно в наши дни, когда с умножением самоубийств усиливается благосклонное отношение к ним (Рук. д. с. п. 1894, 36; сн. Деяния 3-го Всеросс. Миссионерского Съезда, 218 стр.).—См. также выше, 3 прим. к 1331 стр.

¹) Если священник с точностью знает, что известное лицо кончило свою жизнь самоубийством, то он обязан настаивать на строгом соблюдении закона, по коему самоубийца может быть погребен по христианскому обряду только после судебно-медицинского осмотра, с выдачею полицейского удостоверения, что к погребению такого-то препятствий не встречается (Уст. Врач. ст. 715), каковое удостоверение выдается только в том случае, если будет установлено, что самоубийца лишил себя жизни в припадке безумия, сумасшествия, или временном от каких-либо болезненных припадков беспамятстве (1472 ст. Ул. нак., изд. 1885 г.). На несоблюдение этого порядка священник может подлежать ответственности по 860 ст. того же Уложения (см. 1 прим. на 1303 стр.). В виду этого для священника не может иметь никакого обязательного значения приглашение начальства самоубийцы к погребению этого последнего по христианскому обряду, или к совершению по оному торжественной панихиды, — если одновременно с этим приглашением священник не получит и упомянутого полицейского удостоверения (Ц. Вед. 1898, 41; сн. 1901, 3).

²) Гражданская власть не компетентна в решении вопроса о том, каким именно церковным чином следует отпевать того или другого самоубийцу, к погребению которого со стороны полиции или судебной медицины не встречается препятствий. Поэтому и предъявление к ней подобного рода требований со стороны причта представляется излишним, —тем более, что бывают случаи самоубийства лиц „вовсе неизвестных“ и самое вероисповедание которых иногда трудно бывает определить. Во всех подобных случаях решение вопроса о чине погребения должно принадлежать самому причту, обязанному руководствоваться при этом церковными правилами и указаниями своей церковной власти (см. Ц. В. 1888, 14).—См. выше, 1349 стр.

³) Могут, конечно, в практике священника встречаться такие случаи самоубийств, относительно которых не имеется определенных разъяснений в существующих законоположениях. В таких сомнительных случаях священникам следует обращаться к местным Преосвященным, от усмотрения которых и зависит то или другое решение встретившегося в пастырской практике затруднения.—Высокопреосвященнейшим Исидором, митр. С.-Петербургским, одному из местных протоиереев, затруднявшемуся совершить погребение по православному обряду (выбросившегося из окна 4-го этажа) самоубийцы (относительно какового самоубийства, надо думать, точно не было установлено, что оно совершено было в сознательном состоянии), был дан такой ответ: „Мне передавали, что один из бывших до меня Петербургских Митрополитов рассуждал в подобных случаях так: если диавол поругался над телом самоубийцы, то мы

1353

ПОГРЕБЕНИЕ САМОУБИЙЦ.

земле ¹) (Св. Зак. II т., Общ. Учр. Губ., 752 ст., изд. 1892 г.); сн. 2 прим. на 1304 стр.

В только что указанном случае требуется лишь полицейское дознание ²). Но в прочих случаях самоубийц нельзя хоронить без предварительного медицинско-полицейского освидетельствования (715 ст. Уст. Врач.), и, следовательно, в этих случаях действующий гражданский закон ставит решение вопроса, может или не может самоубийца быть похоронен по христианскому обряду,—в зависимость от отзыва врача и полиции; поэтому, если врач указывает на ненормальное психическое состояние самоубийцы, а полиция в виду этого сообщает причту, что с ее стороны препятствий к погребению такого-то не имеется,—священнику остается похоронить самоубийцу по христианскому обряду (Ц. Вед. 1892, 38; Ц. В. 1898, 2); гражданского закона, который давал бы священнику право отказаться от христианского погребения самоубийцы и по получении от полиции удостоверения (после судебно-медицинского осмотра) о беспрепятственности его похорон, нет ³) (Ц. Вед. 1898, 23); но в случае крайнего какого-либо сомнения, священнику следует

не допустим, чтобы он поругался и над душою несчастного умершего»; после такого ответа упомянутый протоиерей не затруднился совершить обряд христианского погребения над самоубийцею (Практ. Рук., 277 стр., изд, 1890 г.).—Но другие Архипастыри иначе предписывают священникам поступать в случаях, подобных вышеуказанному (см. выше, 2 прим. на 1351 стр. и сн. ниже, 1 прим. к 1354 стр.).

¹) По разъяснению «Церк. Вестника», если при тщательном полицейском дознании не выяснено, была ли смерть намеренная (самоубийство), или последовала смерть от собственной неосторожности, то священник может отказываться отпеть такое лицо, так как по закону он обязан отпеть по православному обряду только при определенном и точном извещении полиции, что смерть последовала от неосторожности (Ц. В. 1894, 38; сн. выше, 2 прим. на 1351 стр. и 1 прим. на 1352 стр.).

²) По разъяснению одних, те из самоубийц, которые умирают от насилия над самими собою, но после насилия над собою до смерти проживают некоторое время и каются в покушении на самоубийство, удостаиваются христианского погребения без судебно-медицинского осмотра их тел (Рук. д. с. п. 1894, 36; Ц. В. 1892, 18). По разъяснению же других, священник, похоронивший без судебно-медицинского осмотра самоубийцу, хотя бы им и напутствованного перед смертию св. Тайнами, подвергается ответственности, так как в данном случае такой осмотр необходим для определения того, можно ли было по-христиански похоронить самоубийцу (Ц. В. 1893, 45, 1894, 10; си. 1891, 15). Но то основание, на которое опирается второе разъяснение, едва ли можно считать имеющим отношение к указанному в. этом разъяснении случаю. В этом случае удостоение или лишение христианского погребения самоубийцы зависит от его раскаяния в своем преступлении, и если он напутствован перед смертию св. Тайнами, то значит признан, как раскаявшийся, достойным и этого напутствования, и христианского погребения (см. выше, 1 прим. на 1351 стр.). Что же касается необходимости для священника иметь в данном случае вообще удостоверение от полиции о неимении с ее стороны препятствий к преданию тела указанного самоубийцы, то, по смыслу действующих гражданских узаконений, тела подобных лиц не следует предавать земле без указанного полицейского удостоверения (см. выше, 1303—1306 стр.), самый факт выдачи которого, между прочим, служит и удостоверением производства по этому случаю полицией дознания, касающегося того, не скрываются ли в обстоятельствах этого случая какого-либо преступления других лиц, не склонил ли кто умершего к самоубийству, не побудил ли его кто к этому злоупотреблением своей над ним власти и т. п. (см. Ул. о нак., 1475 и 1476 ст., изд. 1885 г.).

³) Самарской Духовной Консисторией было объявлено духовенству епархии, что полицейские разрешения похоронить самоубийцу не составляют еще предписаний, обязательных к исполнению (исключая, конечно, тот случай самоубийства, о котором говорится в 752 ст. II т. Св. Зак.,—см. выше, 1352-1353 стр.), а только—уведомление, что со стороны полиции нет препятствий к погребению известного лица, но что медицинское, на основании вскрытия трупа данное, свидетельство, что известное лицо лишило себя жизни по ненормальному состоянию душевных сил, делает для причта предание земле тела такого самоубийцы обязательным, как удостоверение того, что в данном случае смерть имела причиною не отчаяние или безверие (см. Киш. Е. В. 1894, 10).— Если об умершем есть официальное уведомление, что смерть последовала от самоубийства, и при этом не означено, что оно совершено в безумии или сумасшествии, то нельзя похоронить тело по христианскому обряду (Ц. Вед. 1900, 42).—Варшавским обер-полицмейстером было получено циркулярное предложение Министра Внутренних Дел наблюдать, чтобы при выдаче полицейскими чинами удостоверений о разрежении погребения самоубийц по христианскому обряду были в точности соблюдаемы требования закона. Циркуляр этот вызван тем обстоятельством, что Св. Синод из имеющихся в его распоряжении сведений усмотрел, что погребение самоубийц нередко

1354

ПОГРЕБЕНИЕ САМОУБИЙЦ.

испрашивать указаний от своего Епископа ¹) (Ц. В. 1898, 2). При этом необходимо иметь в виду, что, при метрической записи погребения самоубийцы, следует делать

совершается по христианскому обряду вопреки церковным и гражданским узаконениям, на основании коих христианское погребение лиц, лишивших себя жизни, допускается лишь в том случае, если имеется удостоверение врача, что самоубийство учинено в безумии, сумасшествии или временном, от каких-либо болезненных припадков, беспамятстве (Лит. Ε. В. 1887, 42).—Сн. выше, 1 прим. на 1352 стр.

¹) По разъяснению некоторых, после судебно-медицинского освидетельствования (кем бы последнее ни производилось—хотя бы лютеранином или даже евреем),— приходский священник, по получении об этом надлежащего удостоверения, не в праве отказаться от совершения погребения такого умершего; гражданская власть, сообщая о том, что „к погребению известного самоубийцы не встречается препятствий“, тем самым освобождает причт от юридической ответственности пред судебною властью за последствия погребения данного лица; священнику входить в подобное исследование обстоятельств дела и в юридический анализ мотивов, которыми гражданская власть руководилась в своем официальном сообщении,—не предоставлено права (Ц. В. 1888, 5, 14; см. также 1897, 4). Но 14-м правилом св. Тимофея Александрийского предписывается, чтобы священник в каждом отдельном случае самоубийства лично удостоверялся в действительной причине самоубийства, а не полагался бы на свидетельство близких к самоубийце лиц, которые, желая доставить самоубийце церковное погребение и поминовение, часто говорят неправду, именно утверждают, что несчастный лишил себя жизни, находясь «вне ума». В настоящее время, когда самоубийства сделались, можно сказать, эпидемией в нашей общественной жизни (о причинах самоубийства и нравственной оценке этого современного общественного недуга см. подр. Богосл. Вестн. 1898, 3), такая неправда обыкновенно прикрывается формальным медицинским удостоверением в том, что самоубийство совершено в состоянии беспамятства и умопомешательства,—и на основании этого документа священники считают себя не только в праве, но даже обязанными, без всяких с своей стороны исследований и возражений, погребать самоубийц по церковному обряду. Против такой антиканонической практики, явно благоприятствующей умножению числа самоубийств, в недавнее время восставал Преосвященный Макарий, епископ Томский (Номоканон при Бол. Требнике, А. Павлова, 321—322 стр.). По его предложению Тобольской Духовной Консисторией было сделано распоряжение по епархии, чтобы 1) священники во всех случаях самоубийств со всею точностью и неотступно руководствовались указанными (см. выше, 1350—1351 стр.) законоположениями и церковными правилами; 2) погребали по христианскому обряду на православных кладбищах, с церковным отпеванием и совершением панихид, только тех самоубийц, о которых судебно-медицинским исследованием удостоверено и известно всем и каждому, что они лишили себя жизни в явном и очевидном безумии, сумасшествии или беспамятстве, а от погребения самоубийц сознательных, не страдавших душевными болезнями, отказывались; 3) в остальных случаях самоубийств, именно сомнительных, или не явно сознательных, не препятствовали, на основании судебно-медицинских удостоверений, предавать тело земле на указанном ими, священниками, месте, не отказываясь, до воспоследования распоряжений по сему предмету епархиального начальства, проводит тело к могиле с пением только «Святый Боже» и совершением краткой литии вне церкви, что предоставляется их личному усмотрению; 4) предварительно разъяснили родственникам таких самоубийц, что погребение по церковному чину и затем отправление панихид и поминовений могут быть совершаемы только с особого распоряжения епархиального начальства, о чем они, родственники, сами должны ходатайствовать, с представлением. всех данных, могущих вызвать брагоприятное и желательное решение дела (Тобол. Е. В. 1895, 6; Ц. Вед. 1895, 29). Это распоряжение Преосвященного Тобольского, предписывающее священникам епархии, чтобы они, на основании точного смысла 14 правила Тимофея Александрийского, не полагались безусловно на упомянутые медицинские свидетельства, а руководствовались бы своими личными сведениями о физическом и духовном состоянии своего прихожанина, неожиданно наложившего на себя, руку,—вполне, как говорит проф. А. Павлов, правильное и согласное с сущностью дела. В деле чисто-церковном (каково отпевание и поминовение усопших), конечно, должен быть исполняем и закон церковный, и притом—в действительной его силе, а не по одной только форме, предписанной для его исполнения в гражданском законе. Гражданский законодатель может вовсе отказаться от воззрения на самоубийство, как на преступление, подлежащее тому или другому наказанию (как действительно и принято во всех западноевропейских уголовных кодексах). Но Церковь, конечно, никогда не перестанет смотреть на то же самое деяние, как на один из самых тяжких .грехов, и вопрос об отношении Церкви к самоубийцам должен решаться на основании церковного закона, т. е. 14-го правила св. Тимофея Александрийского. Само собою понятно, что в руководство священникам при исполнении этого церковного закона и предупреждение возможных с их стороны недоразумений необходимо от высшей духовной власти издание на сей предмет особых правил (Номоканон при Бол. Требнике, А. Павлова, 322—323 стр.). Действительно, как утверждает «Цер. Вестник», несколько лет тому назад, по почину одного из

1355

ПОГРЕБЕНИЕ САМОУБИЙЦ.

ссылку на тот документ, на основании которого совершено, по православному церковному обряду, погребение самоубийцы ¹).—Распоряжение закопать умышленного самоубийцу принадлежит полиции без участия священника ²) (Практ. Рук., 300 стр.).

иерархов русской Церкви был поднят вопрос о предоставлении в подобных случаях большей роли православным священникам,—именно в деле определения в каждом отдельном случае самоубийства того, следует или не следует хоронить самоубийцу до христианскому обряду; но вопрос этот остается открытым и священникам остается подчиняться действующему порядку, т. е. хоронить во всех тех случаях, когда будет дано от подлежащей светской власти уведомление о беспрепятственности похорон (Ц. В. 1897, 19). Однако это не исключает права и обязанности священника, как было замечено выше, обращаться в затруднительных случаях за указаниями к местному Преосвященному, особенно же когда священнику представляется только уведомление от полиции о неимении с ее стороны препятствий к погребению самоубийцы, а между тем священнику известно, что самоубийство было совершено невидимому в сознательном состоянии. В тех же епархиях, где относительно данного предмета местным епархиальным начальством изданы особые руководственные указания, местное духовенство, конечно, и должно поступать согласно с этими указаниями.

¹) Тобольской Духовной Консисторией было объявлено к сведению духовенства епархии, что самоубийц, лишенных христианского погребения, следует вносить в метрическую книгу, с обозначением, что такой-то, как сознательный самоубийца, похоронен без отпевания, если, конечно, о таких самоубийцах будет получено официальное от подлежащей власти удостоверение; ибо метрические записи, помимо извлекаемых из них статистических данных, имеют важное значение для каждого члена общества в разных обстоятельствах жизни (Тобол. Ε. В. 1894, 6).—«Церк. Вестником» тоже было разъяснено, что в 3-й ч. метрик должно отмечать о самоубийце, лишенном христианского погребения, и именно так, как было дело, т. е. умер такою-то смертию и за это не удостоен христианского погребения, а предан земле там-то (Ц. В. 1895, 21; см. также 1897,-4).

²) По мнению некоторых, трупы умышленных самоубийц закапывать целесообразнее возле освященных кладбищ, так как этим ослабляется вредное суеверие народа, что самоубийцы должны быть погребаемы на распутиях, или на границах одного селения от другого, ибо самоубийца, погребенный в черте селения, может будто бы причинить различные бедствия—морочить людей и среди дня сбивать с дороги, тревожит скотину и проч. При погребении самоубийц возле освященных кладбищ устраняются и те препирательства, которые возникают, обыкновенно, между крестьянами соседних полей из-за места зарытия самоубийц (Рук. д. с. п. 1884, 4).—Если на некоторых столичных кладбищах погребаются (в особых участках) и самоубийцы, лишаемые христианского погребения, то это делается несомненно с ведома подлежащих властей, а потому и не может быть относимо к явлениям беспорядка; но если бы на основании своих наблюдений местный причт пришел к глубокому убеждению, что указанный обычай служит соблазном для многих ревнителей христианского благочестия, то за причтом всегда остается право довести об этом, в установленном порядке, до сведения ближайшего своего начальства (Ц. В. 1888, 14)—По народному поверью самоубийцы, удавленники, утопленники и т. п. ходят ночью по селениям, заходят в свои дома и проклинают свою долю. Во избежание посещений самоубийц и умерших скоропостижно, крестьяне сыплют в лечь освященную рожь или пшеницу; берут свяченый мел и косу и этими орудиями проводят на стенах линии, в той уверенности, что покойник, пришедший из могилы, додумает, что хата со всех сторон обставлена ножами, и не осмелится войти в нее; или же засевают гроб маком и то же делают и около дома, в котором жил покойник. Вышедши из гроба, и увидев, что гроб посыпан маком, покойник должен сначала собрать этот мак по одному зернышку; но пока он собирает его,— запоют петухи, после чего уже ему нельзя более оставаться на земле. Вероятно, с тою же целью крестьяне, минуя могилы нечаянно умерших, творят молитвы и бросают на могилы ветви, из которых образуется впоследствии целая куча. Если детом не бывает дождя, то, по мнению народа, виноваты в том утопленники. В тех селениях, где похоронен утопленник, каждый из крестьян обоего пола, имеющий не менее 15 лет, во время бездождия выливает на могилу утопленника по ведру воды, после чего, по их мнению, непременно будет дождь; но более решительное средство против бездождия состоит в том, что крестьяне отрывают утопленников и бросают их на поле или же пробивают осиновым колом. Крайне прискорбно, если даже и подобного рода грубые суеверия (см. Рук. д. с. п. 1872, 7; см. также Подол, Ε. В. 1888, 1) все еще продолжают жить среди простого народа. Священникам, конечно, не следует равнодушно относиться ко всему этому и должно своим пастырским влиянием содействовать искоренению всяких вообще суеверий среди своих пасомых (сн. 3 прим. к 1293 стр.). Что же касается таких возмутительных поступков, как вырытие трупов из могил, поругание оных и т. н., то священники прежде всего должны принимать все находящиеся в их распоряжении меры к предупреждению подобных преступных деяний; в случае же совершения таких преступлений их прихожанами, священникам не должно скрывать об этом, а следует доносить о совершенном своему епархиальному начальству (см. резол. Подол. Преосвященного, от 3 авг. 1892 г., за № 5606, в Подол. Ε. В. 1892, 35).

1356

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ К ПОГРЕБЕНИЮ ПРИМЕЧАНИЯ.

Дополнительные к погребению примечания.

— Христиане именуют „исходным“ пением (см. 29 и 30 гл. Бол. Требн.) последнее богослужение, совершаемое в напутие отходящим из сей временной жизни; такое наименование принято и в подражание исхода Евреев (см. Второз., 16 гл.; Лев. 22 гл.; Числ., 29 гл.), которые некогда прославили исшествие свое из Египта и избавление свое от рабства многими песнями (Нов. Скриж., 20 гл., 1 §).

— Монахов и монахинь, вступивших в брак и умерших без покаяния, 77-м пр. Номоканона запрещается погребать по православному обряду и совершать по ним поминовение; но в нашей церковной практике это строгое правило нигде не применяется (Практ. Рук., 301 стр.; сн. Номоканон при Бол. Требн., проф. А. Павлова, 199—201 стр.).

— По мнению «Руководства для сел. пастырей», об утонувшем, тело которого не отыскано, не следует совершать заочное отпевание и делать запись в метриках, потому что 1), может быть, он намеренно лишил себя жизни, а самоубийцы, сознательно лишившие себя жизни, не удостаиваются погребения по обряду Православной*Церкви; 2) заявление об известном лице, как об утонувшем, по только не отысканном, может быть неосновательно—по одному только слуху, или намеренно лживое с какою-либо преступною целью; 3) действующий закон и практика вменяют священнику в обязанность отпевать и записывать в метрики только таких христиан (см. форму 3 ч. метр. книг), которые погребаются известными лицами и на известном месте (Рук. д. с. п. 1886, 42).—По разъяснению «Цер. Вестника», тоже не следует совершать отпевание об утонувшем, тело которого не найдено; но панихиду ио таковом можно совершить (Ц. В. 1892, 6; см. еще 1894, 24).

— Повторение чина погребения над костями, вырытыми из могилы, было бы и неестественно и незаконно. Неестественно потому, что чин погребения приспособлен к самому времени погребения усопшего, что можно видеть из самого последования об умершем; незаконно же потому, что для умерших определено законом и время, и место погребения. Посему представляется более приличным и законным в таком случае совершить панихиду, а не чин погребения (Рук. д. с. п. 1868, 6; сн. Ц. Вед, 1890, 47).

Погребальные чинопоследования, соблюдаемые в Православной Церкви, имеют не столько печальный, сколько трогательно-торжественный характер: в них нет места гнетущей душу скорби и безнадежного сетования. С таким внутренним характером погребальных чинопоследований, соблюдаемых Православной Церковию, мало и даже совсем не гармонирует установившийся у нас обычай облачаться священнослужителям в черные траурные ризы, при отпевании покойников. Православная Церковь никогда не узаконила и не узаконяет траурных облачений при погребении усопших. Обычай облачаться священнослужителям в черные траурные ризы, при отпевании покойников, явился у нас сравнительно недавно и не без влияния мирских порядков и обычаев жизни, занесенных к нам с Запада (см. Новгор. Е. В. 1895, 3; сн. Рук. д. с. п. 1892, 51). По мнению «Руководства для сел. паст.», мирские лица, в знак скорби и сетования о своих покойниках носящие траур, желая и желают придать траурную обстановку и самому погребению умерших, и наши пастыри (сознательно или несознательно) могли подчиниться такому желанию мирских людей, увлеченных западно-европейской цивилизацией,—стали в черных ризах отпевать покойников (Рук. д. с. п. 1886, 20). —По когда именно появился обычай употребления черных риз при погребении и какого цвета ризы в этом случае употреблялись в древности— этот вопрос в отечественной литературе остается еще не раскрытым. Впрочем, достоверно известно, что черные литургические облачения известны были в отдаленной древности, по крайней мере с V—VΙ в., не только на Западе, но и на Востоке. В виду этих данных «Цер. Вестник», соглашаясь с вышеприведенным мнением «Руководства для сел. паст.», что обычай употребления черных риз при погребении не может быть оправдан с точки зрения идеального христианского воззрения на смерть, —говорит, что этот обычай все-таки имеет для себя некоторое оправдание в практике древней Церкви (Ц. В. 1886, 29; см. еще С.-Пет. Д. В. 1897, 18). В современной практике этот обычай встречается в северных и некоторых из центральных губерний. В «Пособии к изуч. Устава» о. прот. Е. Никольского сказано, что панихида по умершем, отпевание и вынос к могиле, обыкновенно, совершаются в темных одеждах, и только от Пасхи до дня Вознесения и даже до дня Пятидесятницы панихиды и погребения совершаются в светлых ризах (Пособие, 73 стр.; см. также Ц. В. 1892, 30). В настоящее время, как утверждают «Пензен. Епарх. Ведомости», вопрос об употреблении черных риз при отпевании и погребении пришел если незаконодательно, то по крайней мере практически к решению в пользу светлых белых риз, к решению, согласному с христианским взглядом на смерть, с историей и с естественным чувством человеческим, которое при виде белого облачения невольно окрыляется, укрепляется и возвышается, а не падает окончательно, как то бывает при виде риз траурных, черных (Пенз. Е. В. 1897, 15; см. еще Ц. В. 1894, 51—52, 1889, 12).

— Наименование скончавшегося дворянина при совершении заупокойных служений „болярином“ допускается практикой (Ц. Вед, 1896, 47), но не везде, и, по разъяснению некоторых, поминать усопших должно по именам, без воспоминания звания усопшего: болярина, князя, графа и т. п. (см. подр. Изв. по Каз. Еп. 1868, 8; см. также Ц. В. 1902, 21; Ц. Вед. 1907, 28). Во всяком случае нет никаких оснований присоединять к именам поминаемых такие прибавления, как, напр., при погребении жены

1357

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ К ПОГРЕБЕНИЮ ПРИМЕЧАНИЯ.

священника, слово „пресвитерша“ (Ц. В. 1894, 28). Что же касается Лиц Царствующего Дома, то, при их поминовении, обязательно произносить их титулы и именно так, как это указано в изд. Св. Синодом реестре (Ц. Вед. 1896, 1; см. также 1905, 12).— Само собою разумеется, что каждого усопшего, при его поминовении, должно называть именем, данным ему при крещении, хотя бы при жизни он почему-либо и носил другое имя "(см. Ц. В. 1903, 40).—По принятому обычаю, предварение имени поминаемого усопшего обозначением: «новопреставленный» (или «новопреставленная»), продолжается в течение 40 дней со времени его кончины (Рук. д. с. п. 1904, 42).

— В чине погребения относительно положенного после малой ектении тропаря— «Покой, Спасе наш» (как еще, позже, и относительно икоса: «Сам един еси безсмертен», а равно тропаря на панихиде—«Глубиною мудрости»), допускаются многими, особенно при пении наемных хоров, по меньшей мере, странные сокращения. Именно: сплошь и рядом, по окончании ектении и возгласа, слышишь у них слова: «и вся яже в ведении и не в ведении, Человеколюбче», «сыны света Тою показавый, помилуй нас» (а также «надгробное рыдание творяще песнь», или на панихиде—«Творца и Зиждителя и Бога нашего»). Всякому, мало-мальски знакомому с славянским языком, ясно, какая бессмыслица получается здесь при пении этих отрывков. И право, нате счастье, что народ не понимает, что тут подучается, и от чего это происходит; а то молящиеся слишком были бы недовольны на нас за эти пропуски (Собеседов. Высокопреосв. Арсения, Архиеп. Харьковского, на XX съезде духовен. Харьк. еп., 80 стр.). Думается, что давно уже пора всем пастырям проникнуться сознанием недопустимости подобного рода сокращений.

— Положенные в чине погребения самогласны, как дивные по красоте, по глубине чувства, по христианской умилительности церковные песни, несомненно могут захватывать молящихся, настраивать их в высшей степени молитвенно, возбуждая и вместе умеряя грусть, растворяя ее преданностью Творцу и надеждою на Его милость. Никакая проповедь не пойдет в этом случае в сравнение с ними— даже хотя бы по наставительности содержания. В виду этого некоторые признают в высшей степени желательным, чтобы указанные песнопения читал именно сам священник, в устах которого они приобретают особый авторитет и силу, разумеется—если это ему по силам (Собеседов. Высокопреосв. Арсения, Архиеп. Харьк. на XX съезде духовен. Харьк. еп., 80—81 стр.). Но еще желательнее, конечно, чтобы эти дивно умилительные песнопения всегда надлежащим образом все сполна пелись (см. выше, 1321—1322 стр., 13 прим.).

— По мнению «Цер. Вестника», хотя в чине погребения младенческого и не указывается совершать каждение, но в виду значения последнего при отпевании, как умилостивительной жертвы за усопшего (сн. выше. 2 прим. на 1293 стр.), не видится оснований опускать каждение при погребении младенцев (Ц. В. 1901, 24).—Положенные в чине погребения младенческого малая ектения, молитвы и возглас после 3-й я 6-й песен канона произносятся и после его 9-й песни (Рук. д. с. п. 1887, 48).

— В чине погребения священников сказано: «возьмут священницы мощи, и приносят я в паперть храма, и полагают св. евангелие вверху его, якоже предрекохом, и подсвещники крестовидно со свещами (сн. выше, 3 прим. к 1292 стр.), и начинает певец: Непорочнии в путь» (см. 32 гл. Бол. Требн.). Сказанное здесь о внесении тела священника в паперть, или притвор, означает не то, что в притворе должно совершаться отпевание священника, а лишь то, что в притворе опять полагается во гроб Евангелие, как оно полагалось ранее, в доме (см. выше, 1290 стр.), о чем говорится выше, в той же главе Бол. Требника (Пособие, 768 стр.).

— Положенное в чине погребения священников великое славословие не читается, а поется (см. Пособие, 782 стр.), почему относительно этого в указанном чине и сказано: «глаголют», а не «глаголет».

— В древле-славянских богослужебных книгах встречаются, при погребении Архиереев, некоторые особенности, касающиеся главным образом совершаемой пред погребением усопшего Архиерея литургии. По Филаретовскому Потребнику (печатанному в Москве, при царе Михаиле Феодоровиче), между прочим, при совершении означенной литургии, на малом входе „иереи внесше святителя во алтарь поставляют одесную страну, святого алтаря“; „егда же начнут апостолом чести, тогда несут иереи преставльшегося святителя за престол, и поставляют его к горнему месту главою; и по прочтении св. Евангелия поставят умершего святителя по правой стране престола по прежнему, главою к царским дверем“; „егда же совершат заамвонную молитву, тогда несут иереи умершего святителя из алтаря в царские двери, и поставляют его среди церкви; и служащий святитель исходит из алтаря и творит отпуст по обычаю; и по отпусте восходит на свое место, и поют начало погребения“ (см. подр. Чины погребения, немец. пер. с парал. славян. текстом, прот. А. Мальцева, 275—281 стр.).

— Произнесение над усопшим разрешительной молитвы ведет свое начало с первых времен христианства и освящено употреблением во все последующие века. Уже св. Дионисий Ареопагит упоминает о молитве, имеющей сходство с нынешней разрешительной молитвой (О цер. иер., VII гл., 3 отд.; см. также Апост. Постан., VIII кн., 41 гл.), только к последней прибавлено еще моление о разрешении усопшего от клятв и запрещений. Прибавление это сделано в древности и имеет отношение к церковным запрещениям. Любвеобильная Церковь всегда разрешала от грехов в том случае, когда связанный запрещением находился в смертной опасности и если он каялся в своих грехах и желал получить разрешение (см. Ап., 32; Карф., 52). Кающиеся очень

1358

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ К ПОГРЕБЕНИЮ ПРИМЕЧАНИЯ.

дорожили этою милостию Церкви, а служители алтаря никогда в ней не отказывали (Тр. Киев. Дух. Ак. 1876 г., 1 т., 448 стр.). Христианская любовь не усомнилась преподавать разрешение я тем лицам, которые, вследствие внезапной смерти, не освободились от запрещения или умерли, находясь вдали от священнослужителей (см. Пролог, 20 сент.; Нов. Скриж., 21 гл., 4 §). С течением времени этот обычай нашел широкое применение: легко могло явиться у христиан желание получить торжественное разрешение не только от грехов тяжких, влекших за собою отлучение от Церкви, а и от всех других; желательно было такое разрешение как для людей, исповедавшихся пред смертию, так особенно для людей, умерших скоропостижно, без покаяния. Отсюда, разрешительные или прощальные грамоты стали обычным явлением и, наконец, внесены были в наш чин погребения, как такие молитвы, которые прочитываются уже над всеми умершими. В нашей старинной письменности неоднократно встречаются указания на разрешительные грамоты для усопших. Между прочим, в Киево-Печерском Патерике повествуется, что князь Симон (XI в.) усердно просил у пр. Феодосия Печерского благословения, написанного как в жизни, так и по смерти: „Се убо прошу у тебе, да даси ми слово, яко да благословит мя душа твоя, якоже в животе, такоже и по смерти моей и твоей; отче! не изыду тощ от тебе, аще писанием не известиши ми“; преподобный, исполнив его просьбу, написал: „Во имя Отца и Сына и Святого Духа; молитвами Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии и святых сил бесплотных и прочая словеса молитвы иерейския прощальные, яже кончится сими: да будеши прощен в сем веце, и в будущем, егда приидет праведный Судия судити живым и мертвым (юже молитву оттоле начаша влагати умершим в руце, якоже первый Симон вложити себе повеле)“. Основываясь на этом повествовании некоторые утверждают, что положение во гроб разрешительной молитвы есть обычай, появившийся первоначально в России с указанного времени. Но, по мнению других, положение во гроб разрешительной грамоты умершему восходит далеко не только за ХI-й, а и за Х-й век. Текст нынешней разрешительной молитвы, по мнению одних, заимствован из умилостивительной молитвы, находящейся в конце литургии св. ап. Иакова, а в настоящий состав эта молитва приведена в XIII в. епископом Амафунтским Германом и заключает в себе свод всех, употреблявшихся прежде, разрешительных молитв; по мнению же других, нынешняя «молитва разрешительная» представляет собою близкое переложение той разрешительной грамоты, которая, хотя и предписывается Герману, епископу Амафунтскому, но с большею вероятностью должна быть приписана неизвестному автору, жившему далеко ранее означенного епископа. Когда именно текст нынешней «молитвы разрешительной» вошел в практику Русской Церкви,—считается пока неизвестным и только предполагается, что это произошло во второй половине XVII века.—Существует предположение, что в прежнее время (собственно до появления печатных богослужебных книг) разрешительной по смерти молитве придавали иногда совершенно то же значение, какое имеет разрешительная формула в таинстве покаяния. Но чтение при погребении усопшего разрешительной молитвы не есть разрешение от грехов, какое совершается в таинстве покаяния, при котором требуется сокрушение во грехах, исповедание их и т. д. В читаемой при погребении разрешительной молитве священник только молит Господа о прощении всех согрешений усопшему, в которых последний «сердцем сокрушенным покаялся и елика за немощь естества забвению предаде»; разрешение же этой молитвой дается усопшим „только в наложенных запрещениях, или епитимиях за прежние их грехи, в которых они раскаялись, а не в самых грехах, в которых они не каялись“ (Нов. Скриж., 4 ч., 24 гл., 18 §). Таким образом, разрешительная молитва, читаемая при погребении, с одной стороны, ест молитва Богу об умершем, чтобы Бог простил умершему согрешения, содеянные им «волею и неволею, ведением и неведением», и те, которые он, «за немощь естества, забвению предаде»; с другой стороны, молитвою разрешаются только клятвы и запрещения, которыми умерший при своей жизни за свои исповеданные им пред духовником грехи был связан, но скончался, не успев получить разрешение в этих клятвах и запрещениях. Этой молитвы не чуждались даже люди праведные (см. выше, 469 стр.). В отношении к запрещениям и клятвам читаемая при погребении разрешительная молитва такова, что заключает в себе разрешение от всякого рода клятв и запрещений (сн. выше, 1127—1128 стр.). Дабы этого благодеяния не был лишен никто из тех, к кому оно может относиться, разрешительная молитва и читается и ныне над всеми взрослыми (начиная с 7-летнего возраста) усопшими, погребаемыми по православному обряду, ибо лучше (как замечает бл. Августин вообще о молитве за^-усопших) преподать его и тем, которым оно ни пользует, ни вредит, нежели отнять у тех, коим оно полезно; с другой же стороны, эта молитва читается ныне над всеми означенными усопшими и потому, что всякий из них имеет в ней нужду; так как ею, вместе с разрешением от клятв и запрещений, испрашивается у Господа прощение согрешений усопшему и чрез то дается знать верующим, что усопший находится в мире с Церковию (см. Требн. митр. II. Могилы) и имеет право на ее молитвы (Рук. д. с. п. 1860, 11-12, 1862, 10, 1893, 49; Кур. Е. В. 1883, 9; Пособие, 774—775 стр.; Тайная исповедь А. Алмазова, 2 т., 268—269, 274, 314—317 стр.).—По объяснению митр. Филарета, „отнюдь не есть индульгенция разрешительная молитва, подобная употребляемой в таинстве покаяния, произносимая над усопшим, дабы подтвердить мир душе его против согрешений, может быть, случившихся после последнего покаяния, и дабы никто не сомневался, что

1359

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ К ПОГРЕБЕНИЮ ПРИМЕЧАНИЯ.

он умер в общении с Церковию. То же подтверждается вложением в руку усопшему сей молитвы, на случай, если когда-нибудь откроют погребенное тело. Сию молитву произносит всякий священник, а индульгенцию дает папа, разрешая его грехи не показанные, может быть, смертные, и даже разрешая грехи будущие, как будто говоря: греши больше; бояться нечего; вот разрешение“ (Собр. мн., дополн. т., 511—512 стр.).

— Возглашаемая усопшему «вечная память» выражает желание и молитву Церкви, чтобы имя усопшего, его духовный облик, его добрые дела не забывались на земле, в памяти потомства, чтобы добрая, всегдашняя память об усопшем лице вдохновляла и назидала живых, чтобы усопший не был подобен тем, «ихже несть памяти, иже погибоша яко не сущий и быта яко не бывше» (Сирах. 44, s). Кроме того, возглашением усопшему вечной памяти Церковь молится, да помянется он в вечном царстве Христовом, да будет он гражданином небесного царства, да напишется он милосердием Божиим в книге вечной памяти и вечной жизни, где нет печали и воздыхания, где нет забвения, приносимого смертию. Содействуя такой вечной блаженной участи своих усопших, Церковь и всегда молится, и предстательствует о них, так же, как и о живых. И эти всегдашние поминовения, совершаемые Церковию о всех усопших православных христианах, сами по себе уже служат для них „вечной памятью“, не только потому, что Церковь не усыпает в этой своей памяти о усопших и будет совершать ее до скончания века, но и по вере Церкви, что. ее приснопоминаемые усопшие хотя отошли от земли, но живут духом «во дворах Господних», и что совершаемые о них молитвенные воспоминания приносят им такую же существенную пользу, какую они приносят и живым. Если же Церковь сама неусыпно молится о всех скончавшихся в вере своих православных чадах и совершает всем им, и «зде лежащим и повсюду», вечную память, то этим самым она научает и нас не забывать своих отшедших отец и братий, но воспоминать о них присно в своих молитвах и передавать молитвенную память о них в своих заветах потомкам и таким образом созидать им неземную вечную память. В известные же дни нарочитых воспоминаний о них мы должны еще просить особых церковных молитв и поминовений о каждом из них поименно, точно так же, как и в нарочитые дня своей собственной жизни мы должны просить церковных поминовений и о себе самих. Никакое другое слово памяти и привета не достигнет того двора Господня, где пребывают усопшие, а молитва веры, особенно молитва, соединенная с делом милосердия, достигнет туда и оросит душу усопшего, как живительная роса жаждущую землю, и действительно устроит им вечный покой и вечную память (Ц. Вед. 1894, 15).

—Относительно времени закрытия гроба практика у нас не одинакова: чаще всего, как утверждает «Цер. Вестник», закрывают гроб в церкви совсем, иногда на могиле открывают его вновь для того, чтобы посыпать тело усопшего землею. По млению названного журнала, во избежание такого разнообразия и нежелательных случайностей, следовало бы принять за правило: оканчивать погребение и закрывать гроб в церкви (Ц. В. 1886, 46; си. выше, 1 прим. к 1317 стр. и 3 прим. к 1327 стр.).

— Священник должен быть полагаем в могиле лицом к востоку. Основания для этого следующие: 1) положением лица умершего в могиле должны выражаться: а) мысль об Искупителе и Судье живых и мертвых, а в видимой природе всего более напоминает нам Иисуса Христа солнце (Иоан. 9, 5; Апокал. 22, 16; троп. на Рожд. Христово), которое появляется на востоке; б) молитва его к Богу о помиловании его на Страшном суде, при молитве же лицо христианина должно быть обращено, на основании св. Писания и Предания, на восток; в) стремление к потерянному им вожделенному отечеству, чтобы сделаться паки жителем рая, а потерянный рай находился на востоке; г) вера и надежда на будущее свое воскресение из мертвых, а на ежедневное появление солнца с востока часто указывают, как на подобие будущего нашего воскресения; д) ожидание пришествия Господа живых и мертвых и готовность встретить Его,—в слове же Божием есть ясные указания на то, что Господь придет на такой суд с востока (Mф. 24, 27), на что указывают и св. отцы (св. Герман, патр. Констант. VIII в., Иоанн Дамаскин XIII в.); 2) такова практика христианской Церкви с первых веков, ибо „первые христиане, подобно евреям, клали труп на спину, обращая его лицом к востоку“ (см. De antiguibus ecclesiae ritibus, т. 2, стр. 374, изд. 1788 г.), что доказывается и положением умерших в катакомбах, и указанная практика сохранялась (см. Требн. П. Могилы) и теперь сохраняется (Духов. Бесед. 1859, 43) в Русской Церкви, за исключением некоторых мест юго-западного края, где принят католический обычай полагать умершего священника лицом к западу (Под. Е. В. 1886, 26; Рук. д. с. п. 1886, 32).—Блаженной памяти Высокопреосв. Модест, Архиепископ Волынский, разъяснив всегда существовавшее глубоко знаменательное православное учение о погребении лицом к востоку, указав, между прочим, на то, что в Киеве мощи св. Равноапост. Князя Владимира, первого Киевского митр. Михаила и в пещерах мощи угодников Божиих, а равно в Москве в Успенском Соборе Московских Святителей и в других местах лежат лицом на восток, и заметив, что согласное с униатским требником положение тел усопших священников лицом к западу приверженцами унии могло объясняться тем, что униатские священники и по смерти обращают душу и тело к Риму и туда же приглашают идти верующих,—предложил местной Духовной Консистории предписать чрез благочинных всему духовенству, чтобы умерших как мирян, так и лиц, облеченных священным саном, отпевая в храмах

1360

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ К ПОГРЕБЕНИЮ ПРИМЕЧАНИЯ.

и погребая на кладбищах в гробах, обращали лицом к востоку, согласно древнему обычаю и учению Православной Церкви, и чтобы благочинные наблюдали за исполнением сего, а в случаях отступления доносили бы Его Высокопреосвященству (см. подр. Волын. Ε. В. 1897, 12—13; см. также Лит. Ε. В. 1891, 25—26).

— За места для погребения на столичных кладбищах хотя и взимается установленная плата, но крестьяне, дворовые люди, мастеровые, работники и фабричные, все снискивающие себе пропитание поденною работою, служащие и отставные нижние чины, нижние служители казенных мест и бедные служащие и отставные чиновники, не исключая и семейства их, освобождаются от всякой платы за места на кладбищах (Извлеч. из Отч. Г. Обер-Прокурора Св. Синода 1844 г., 53 стр.; Обозр. узак., 234 стр.).

— Относительно погребения умерших в С.-Петербурге и на С.-Петербургских кладбищах постановлены особые правила (см. указ С.-Петерб. Дух. Конс. от 27 нояб. 1867 г. и изд. в 1871 г. прав. об устр. кладбищ в С.-Петербурге).—В губерниях Царства Польского действуют (см. Уст. Врач., 2 прим. к 704 ст.) особые правила, утвержденные Советом Управления Царства Польского от 31 мая 1846 г. о погребении умерших, содержащие в себе и некоторые постановления относительно устройства и содержания кладбищ и помещенные в 38 томе Дневника Законов (см. Холм.-Варш. Ε. В. 1897; 16).—Особые правила о выдаче свидетельств на погребение умерших в Варшаве см. в Уст.. Врач., 731—739 ст.).

— Закона, запрещающего хоронить православных на лютеранском кладбище, нет (Ц. Вед. 1896, 3; сн. 2 прим. на 1345 стр.).

— Нигде нет указаний на право приходского священника обращать в свою пользу холст, коим покрывается гроб умершего и при посредстве коего гроб опускается в могилу, и потому подобные вещи, во избежание раздора в причте, приличнее обращать в доход церкви (см. Ц. Вед. 1897, 45; сн. выше, 1 прим. к 951 стр.).

— Существует обычай устроят в память усопшего после его погребения похоронный обед. Этот обед обыкновенно предваряется литией об усопшем и вкушением колива (кутии), оканчивается вкушением киселя с молоком (коровьим, а в постные дни так называемым миндальным) и так называемою заупокойною чашею с пением заупокойных стихов (см. Ц. В. 1896, 27). Вкушение указанных снедей и питий имеет связь с молитвою об отшедшей душе и служит символами этой молитвы. Вкушение колива с сладкою сытою выражает молитвенное пожелание усопшему вечной сладости блаженной жизни (см. также ниже, 1373 стр.); кисель с молоком (в виду свойственного еще древним христианам воззрения на смерть, как на рождение, почему ими и назывался день смерти днем рождения) напоминает нам о своего рода младенчестве новопреставленной души и располагает лас к молитве о благополучном духовном росте и развитии ее в загробной жизни. Все это придает похоронным обедам религиозный характер, и обычай устроения таких обедов заслуживает одобрения. К глубокому сожалению, иногда участвующие в этих трапезах ведут себя крайне непристойно, обременяясь снедями и горячительными напитками до такой степени, что поминальная трапеза уподобляется языческой тризне (см. подр. Душ. Чт. 1885 г., 3 ч., 338—343 стр.; Ц. В. 1900, 40). Благоразумными мерами не допускать и устранять на поминальных обедах все непристойное и оскорбительное для памяти усопшего есть долг не только пастырей Церкви, но и всех тех, кому дорога память почившего.

— Присутствие православного священника при погребении еврея, в виду могущего произойти соблазна, не благовидно, и участие в поминальной трапезе по умершем, предосудительно (Ц. Вед. 1904, 45).

— На западе в некоторых местах уже практикуется, вместо погребения в земле, сошигание тел умерших в специально приспособленных для того зданиях, называемых крематориями (печами для сожжения трупов). В последнее время и у нас некоторые желали бы ввести замену предания тел усопших земле сожиганием, настаивая на необходимости этого будто бы в целях санитарно-гигиенических. Но с православно-богословской точки зрения такая замена не признается допустимой. Правда, в наших священных книгах нет запрещения сожигать трупов, но зато имеются известные положительные и повелительные указания христианского вероучения на иной и единственно допустимый способ погребения, тел—это предание их земле (см. Быт. 3, иэ. Иоан. 5, 28. Мф. 27, .59—60). Этот способ погребения, принятый св. Церковию с самого начала ее существования и освящаемый ею особым чинопоследованием, стоит в связи со всем христианским мировоззрением и с самою его сущностью—верой в воскресение умерших. По силе этой веры погребение в земле есть изображение временного усыпления умершего, для которого могила в недрах земли и есть естественное ложе упокоения и который поэтому и называется св. Церковию „усопшим“ (а по мирскому—„покойником“) до воскресения. И если предание. земле тел усопших вселяет и укрепляет христианскую веру в воскресение, то сожжение умерших легко роднится с антихристианским ученьем о небытии (см. подр. Ц. В. 1900, 40, 1902, 7; Ц. Вед. 1903, 2, 1909, 22, 1910, 29). По мысли Высокопр. Амвросия, архиеп. Харьковского, сожжение усопшего тела христианина есть ио меньшей мере своеволие, противное воле Божией, которая иногда являет себя в нетлении телес святых и чудодействиях чрез их останки. Скольких сокровищ веры и сосудов благодати лишилась бы Православная Церковь и наша русская земля, если бы из христианской древности мог быть введен обычай сожигать тела усопших! И как нельзя между

1361

ПОМИНОВЕНИЕ УСОПШИХ.

людьми живыми в настоящее время различить, кто из них праведник, так нельзя узнать и между усопшими телами, чье тело мы назначаем к сожжению. Поэтому сожигание христианских тел должно быть признано делом кощунственным (см. подр. Странник 1902, 11). Вообще, вопрос о том, допустимо ли у нас введение сожигания тел усопших, или нет,—по преимуществу церковно-религиозный и полагаемые нашими ревнителями православия в основу решения этого вопроса данные морального и религиозного характера ведут к отрицательному ответу.

Страница сгенерирована за 0.28 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com