Ильин И.А. Борьба за колонии.

169. БОРЬБА ЗА КОЛОНИИ.

Начинают прозревать… Но как медленно, как неохотно!.. Недавно исполнилось 35 лет с тех пор, как коммунисты завладели российским плацдармом и приступили к организации мировой революции. Первый съезд III Интернационала состоялся в марте 1919 года. Тезисы Ленина «о национальном и колониальном вопросе» были опубликованы летом 1920 года на втором Съезде III Интернационала. И затем, из года в год на дальнейших съездах и на «планарных» заседаниях Исполнительного Комитета III Интернационала (1923-1924-1928, 1929-1934) разрабатывался во всех деталях план революции в полуколониальных и колониальных странах, план расширения и универсализации мировой революции. И весь этот план, изложенный в виде тезисов и директив, печатался, переводился на всевозможные языки и распространялся по всему свету. Не заметить эту работу было невозможно, не принимать ее всерьез было величайшей политической глупостью, не делать соответствующих выводов можно было только от близорукости и легкомыслия. Добыть эту «литературу» ничего не стоило. А осведомленные и дальнозоркие антикоммунисты делали все возможное, чтобы поставить эту работу в фокус международного внимания.

Но политические руководители западных демократий не хотели ни видеть, ни разуметь. Народы, не учатся на чужом опыте, им ну-

443

жен свой собственный. Но и тогда, когда начинает развертываться свой опыт, они воспринимают его медленно, близоруко, беспомощно, бестолково; остаются при старых предрассудках; верят своим болтунам и не верят чужим свидетелям, даже правдивейшим, представляющим неопровержимые доказательства. Что видел, о чем думал, чего хотел Рузвельт, сдавая коммунистам во время войны всю так называемую «между-европейскую» систему малых государств, начиная от Эстонии и кончая Болгарией и Югославией? Как мог Черчилль верить успокоительным сообщениям своего неосведомленного и неопытного сына о Тито и о Моше Пиаде? Как мог Трумэн делать все возможное, чтобы очернить Чан Кайши и сдать Китай коммунистам? Что это было за странное «миролюбие», за которое ныне предполагается дать ему Нобелевскую премию мира? Как могли европейские и американские политики не заметить того, что готовилось в Китае, Индии, Индокитае, Австралии, Персии и Африке? Еще в 1928 году на XV съезде советской компартии Бухарин ликовал по поводу того, что китайские крестьяне, подстрекаемые коммунистами, начали растерзывать сотнями китайских землевладельцев, а из залы ему кричали «мало, надо больше» (см. стенограмму!). Еще в 1934 году в № 17 от 10 июня журнал III Интернационала сообщал о коммунистической платформе, выработанной для Кореи. Восстание в Корее готовилось открыто 16 лет, а когда оно разразилось, то западные политики не хотели верить глазам своим и доныне не придумали, как быть и что делать… Но зато они, кажется, начинают теперь догадываться, что готовится еще и многое иное.

Итак, план лишить западные государства их колониальных владений и полуколониальных рынков был формулирован Лениным 32 года тому назад.

Этот план, как и весь замысел мировой революции, состоит из двух частей, из большевистского разложения и коммунистического порабощения. Большевизм манит «свободой», «освобождением», политической и национальной самостоятельностью. Он впивается в слабые места человеческой души, в чувства обиженности, лишенности, зависимости, голода и холода, национального порабощения – и сулит все обратное, в то же время он расшатывает все удержки, колеблет все верования, издевается над моралью, религией и правосознанием. Он будит разнузданную слепую страсть, зависть, ненависть, жажду мщения, он указывает «виновников», требует их ликвидации, добивается анархии и кровопролития. Поддающийся ему разнуздывается, разнузданный глупеет, он живет страстью, а не волею и не умом, безвольный и безумный, он готов к порабощению и действительно коммунистически порабощается. Ибо коммунизм быстро подавляет слепую массу, ее безвольную и безумную «свободу», и водворяет на ее место тоталитарный строй. Большевизм есть брожение, коммунизм есть консолидация. Большевизм есть «школа», подготовляющая к обезличению и рабству: тот, кто себе все позволяет, теряет свой хребет, человек без хребта есть обреченное существо, он обречен на тоталитарное повиновение, на рабство. Китай есть показательная лаборатория.

На чем именно удается коммунисту разнуздать человека, или класс, или целый народ, – это ему безразлично. Он будет про-

444

поведывать национальную независимость, чтобы затем задавить и погасить ее; он будет призывать к экспроприации земель, с тем чтобы в дальнейшем экспроприировать земли у наивных захватчиков-крестьян; он будет проповедывать «миролюбие» для того, чтобы обезоружить народ, до глупости возлюбивший мир; он будет требовать высшей денежной платы для рабочих, с тем чтобы потом понизить их реальную заработную плату до катастрофического уровня.

Итак, коммунистам нужны массовое недовольство и массовая наивность. Такую наивность они надеялись найти в Европе и просчитались. Тогда они перебросились в Азию, где запас недовольства гораздо больше и уровень наивности совершенно первобытен. И не взяв политическим штурмом Европу, они повели национальный штурм на ее азиатские и африканские колонии и полуколонии (см. ном 34 «Наших Задач», от 8-XI-48. «Сначала Азия»).

Кто раскроет мировую карту, на которой обозначены колонии и «сферы влияния» европейских держав, тот сразу поймет замысел коммунистов. Европа была в 19 в. промышленным центром. Этот центр нуждался сразу в сырье и в рынках для сбыта. И то и другое надо было обеспечивать себе; это обеспечение достигалось большей или меньшей «оккупацией», – то военной, то концессионной, то культурно-политической. Крупная промышленность пролетаризировала ведущую страну (метрополию), и подчиненные страны становились ей необходимы. Колонии и полуколонии были нарасхват. Они стали источником европейского богатства, как бы хозяйственным фундаментом европейского процветания. Взорвать этот фундамент значило бы ввергнуть Европу в тягчайший и длительный экономический кризис, с производственным застоем, безработицей и революционным брожением. И вот, колониальная политика большевиков работает именно над этим с 1920 года. Европа не готова для коммунизма, утрата колоний должна подготовить ее к коммунизму и к идущему за ним порабощению.

Надо признать при этом, что колониальная пропаганда большевиков встречается со все растущим стремлением колониальных народов к политической самостоятельности. Начиная от большого Китая и кончая небольшими арабскими и негритянскими племенами – народы начинают мечтать о национальной самостоятельности и политической независимости. И трагикомедия наших дней состоит в том, что именно интернационалисты выступают в качестве национальных демагогов, агитаторов и руководителей. Подготовляя повсюду коммунистическую денационализацию, большевики всплывают везде, – от Кореи и Сиама до Марокко и до Кении, – в качестве организаторов «национально-освободительной» борьбы, а слепые народы и народцы внемлят им, как носителям «нового слова» и проповедникам национального возрождения. И почти ни один из этих «освобождающихся» народов и народцев не разумеет той опасности, которая ему грозит. Ибо каждому из этих народов предстоит финансовая беспомощность, промышленная немощь и военная беззащитность перед лицом организованных и вооруженных коммунистических сил. С ними происходит приблизительно то самое, что Версальский мир 1918-1919 года водворил в Европе, превратив ее в

445

ворох беззащитных государственных клочков, ожидающих своего завоевателя… Что будут делать все эти Сиамы, Пакистаны, Ираны, Ираки, Сирии, Египты, Тунисы, Абиссинии, Нигерии и Камеруны, если Европа и Соединенные Штаты предоставят их на волю судьбы и случая? Что будет с их «национальным подъемом», с их «политической независимостью», с их «демократизацией»? Как будут обороняться их маленькие и неопытные армии, лишенные военной промышленности и финансовой мощи? Или они думают, подобно «февральским» головотяпам, что государства вообще создаются «провозглашениями», обороняются «декларациями» и процветают от «резолюций»?!

Народы не учатся на чужом опыте. Не учатся и культурные народы, еще менее того умнеют от чужого опыта примитивные народы. Колонии хотят стать сами себе метрополиями и не понимают, что им грозит одна единая коммунистически-тоталитарная метрополия, готовящаяся поглотить их. Колониальные народы все подсчитывают свои «убытки», – что они теряли, что выносили, чего не имели. Но они забывают, что они получали и что они потеряют, оторвавшись от своих метрополий. А получали они от метрополий не только готовые продукты и не только опий и алкоголь, но еще все те неосязаемые, но жизненно бесценные блага, которые отличают свободную государственность от тоталитарного режима. Достаточно вспомнить, что представляла из себя изолировавшаяся Япония в 1854 году, когда Гончаров писал свои поучительные мемуары из Нагасаки (см. «Фрегат Паллада», т. II), и чем она явилась через 50 лет европейского обучения, в 1904 году на полях Маньчжурии. И кто сравнит эти две Японии, тот сразу и навсегда поймет, сколь драгоценны были дары европейской цивилизации, изливавшейся в колонии и полуколонии.

Примитивные народы Азии и Африки считали себя «порабощенными», но в действительности они не были рабами, и что такое рабство, им может и хочет показать впервые коммунистический мировой центр. Стоит им только соблазниться преждевременной, неподготовленной и незащищенной свободой, стоит им только оторваться от своих метрополий, выросших на основе права частной собственности и свободной гражданственности, стоит им только рассыпаться наподобие «версальской Европы» в порох мелких и импотентных государствьиц, – участь их будет решена. Мы не идеализируем ни политики англичан в Индии, ни «капитуляций» в Китае и Египте, создававших для иностранцев особую подсудность в полуколониальном государстве, ни «парфорсных охот», ни манеры захватывать себе «опорные пункты» без согласия или с вынужденным согласием туземцев. Мы утверждаем только, что всякая колония или полуколония, «освободившись» от «европейского гнета» и изведав «коммунистическую свободу» с горечью будет вспоминать о своем наивном доверии к сынам погибели.

А между тем работа международного коммунистического центра, доселе именуемого у не проснувшихся европейцев «Россией», неутомимо продолжается. Готовится революционирование Индии, Персии, арабского мира и, в заключение, негритянского населения на всех континентах. Пора бы, кажется, проснуться и понять. Или, может быть,

446

западные демократии втайне сочувствуют «освобождению малых народов» и покорно идут за мировыми разлагателями в пропасть большевизма?