Рубрики

В настоящее время в библиотеке размещено
13776 работ.

Разбивка страниц настоящей электронной статьи соответствует оригиналу.

 

Христианское чтение. 1887. № 5-6. Спб.

 

А. И. Садов

 

Мир усопших по изображению П. Виргилия Марона ¹).

 

Мысль о том, что будет с человеком после его смерти, всегда и всюду занимала людей. Человек с его бессмертной душой никогда не мог всецело замкнуться в пределы окружавшей его действительности, стремился проникнуть в область по ту сторону гроба, старался приподнять таинственную завесу, скрывавшую его будущую судьбу, и силою своей мысли и воображения пытался так или иначе решить вопрос об участи, ожидавшей его после смерти ¹).

В Риме над вопросом о посмертной судьбе человека задумывались и в раннюю и в позднейшую пору существования государства, задумывались и сравнительно простые люди, как видно

¹) В настоящей стать» делаются ссылки на следующие издания: Р. Uergilii Maronis Bucolica. Georgica et Aeneis. nunc cum veris commentaries... Servit Honorati summa cura editis etc., Basileæ, 1551; P. Vergili Maronis opera, ill. Λ. Forbiger, 1872 — 75; Publii Virgilii Maronis Aeneis, ill. G. Gossrau, 1876; Vergips Gedichte, erkl. von Th. Ladewig (Erstes Bändchen, 1865, zweites — 1881); P. Virgilii Maronis Opera, par E. Benoist,I, 1876; Appendix Vergiliana, rec. et prolegomenis instruxit O. Ribbeck, 1868; Th. Oesterlen, Studien zu Vergil und Horaz, 1885; 1. Bittner, Quomodo Virgilius loca inferna animarumque conditionem descripserit, 1869; I. P. Plotter,Vergils Darstellung der Unterwelt und der Bewohner derselben, 1874; F. Piper, Virgilius als Theolog und Prophet des Heidenthums in d. Kirche, 1862; G. Буасе.Рим. религия, перев. Корсак, 1878; L. Preller, Röm. Mythologie. 1881—83. Другие сочинения, не относящиеся прямо к теме статьи, но имевшиеся в виду по тому или другому частному вопросу, будут указаны в своем месте.

²) Срав. Шрадер, Сравнит. языковедение и первобытная культура, перев. с нем., 1886, стр. 467 и след.

560

 

 

— 561 —

из оставленных ими эпитафий ¹), и лица высоко образованные ²). Но до времени Августа, на сколько по крайней мере можно судить по сохранившимся памятникам римской письменности и литературы, ни один римлянин не изобразил судьбы, ожидающей человека за гробом, в цельной и полной картине. Этот пробел отчасти восполнил Виргилий, который вообще сделал очень много для изучения религиозных воззрений соотечественников. Его описание загробного мира скоро сделалось популярным в Риме и потому может быть признано характеризующим эсхатологические взгляды многих римлян той поры.

Наиболее полное, хотя не всегда ясное и свободное от противоречий ³), описание загробного мира сделано Виргилием в шестой книге его Энеиды ⁴). Здесь поэт изображает своего героя сходящим в преисподнюю и подробно описывает все, что он видел и слышал там. Отдельные указания на подземный мир, его обитателей и их жизнь находятся также в других книгах эпоса ⁵). Но мысль о загробном мире занимала Виргилия и раньше. Поэт думал о нем и описывал его еще в ту пору, когда составлял своего «Комара» ⁶), если только сохранившееся под

¹) Некоторые относящияся сюда данные можно найти в статье провесс. Дроздова: Загробная жизаь но возвр. древ. рижх.», помещенной в «Труд. в. дух. ак.» за 1881 г.

²) Срав. Euer. De r. nat. I, 115 след,, III, 842 cл. и др.; Cic. Somn. Scip., Tusc. d. (особ. I, 16, 37, с комментарием von Tischer—Sorof) и др.

³) Вследствие недостаточной ясности изложения Виргилия, зависевшей между прочим от незаконченности его труда, взгляд поэта на некоторые частные пункты можно восстановить лишь с приблизительной вероятностью, как это видно и из нижеследующего очерка. Впрочем автор не считал удобным в журнальной статье указывать все неясности Виргилиева описания и вызванные ими различные попытки толкователей внести отчетливость в это описание.

⁴) На мысль изобразить здесь состояние душ за гробом навело Виргилия отчасти то обстоятельство, что подобное изложение имелось в Одиссее, которой он подражал в первых шести книгах своего эпоса, отчасти желание представить славную судьбу Рима и возвеличить род Юлиев (срав. Aen. V, 737 и примеч. Сервия). Вместе с патриотической и династической идеей Виргилием могли руководить и чисто нравственные соображения.

⁵) Очень важно место в VIII, 666—670.

⁶) Culex. v. 211 sqq.

 

 

— 562 —

этим названием стихотворение действительно написано Виргилием, что не лишено вероятия ¹), и затем свои «Георгики» ²). Заключающиеся в этих произведениях детали могут служить не излишним дополнением к той картине загробного мира, которую дал Виргилий в своем эпосе, тем более, что сам поэт, пиша Энеиду, как кажется, припоминал очерк загробной жизни, сделанный им в Георгиках ³).

Следуя почти общему мнению соотечественников ⁴), Виргилий поместил загробный мир в недрах земли. Земля служила у римлян в старину местом погребения усопших; она же принимала в себя различные семена, из которых потом развивались всякого рода растения. Отсюда естественно проистекло представление о недрах земли, как месте пригодном для жительства почивших ⁵), и о некотором особенном отношении их к божествам земли. Под землей поместил и Виргилий мир всех почивших людей, очевидно, разделяя то верование древности, но которому на небе, недоступном для обыкновенных смертных, имеют жилище только боги и полубоги, для всех же умерших людей местом обитания служит подземное царство.

Вход в это царство, по изображению римского поэта в указанной книге его эпоса, находится около Авернского озера, к северу от Кум ⁶), и представляет собою огромную и глубокую пещеру. Вся местность, в которой лежит пещера, своею обстановкой, а также своим вулканическим характером, располагает к мысли о близости иного мира, отличного от мира живых лю-

¹) См. 4 т. изд. Риббека, Proleg. pag. 18—22; 3-й т. изд. Форбигераpag. XVII; Bähr, Gesch. d. R. Liter., I B., 1868, s. 643.

²) Georgien, IV, 453 sqq.

³) Сравн. Aen. VI, 306—308 иGeorg. IV. 475—477.

⁴) Срав. Буасье, 245.

⁵) Срав. Сие. Tusc. disp. I, 16, 36.

⁶) Вход в подземный мир, впрочем, указывался не в одном этом месте. Срав. Georg. IV, 467; Aen. VII, 563; Preller, II, 145, также Реал. словарь класс. древн. по Любкеру, изд. общ. класс. фил., под словом Amps. lacus. Из пещеры при названном озер также исходили удушливые испарения, почему и явился взгляд на эту пещеру, как вход в преисподнюю.

 

 

— 563

дей ¹). Самая пещера, к которой примыкает черное озеро и темная роща, также носит черты, придающие ей особый, таинственный и мрачный характер. Из нее поднимаются вредные испарения, до такой степени гибельные, что никакая птица не может безнаказанно пролететь над нею ²). Чрез эту пещеру, которая как бы самою природою была назначена служить входом в печальный мир теней, имел сойти в преисподнюю и Эней, согласно воле своего отца ³).

Обыкновенному человеку нельзя безнаказанно проникнуть в преисподнюю. Собственно сойти в подземное царство легко, вход в него открыт днем и ночью; но возвратиться оттуда на землю крайне трудно. Это оказалось возможным только для немногих, происшедших от богов, мужей, притом вследствие некоторых особенных причин и благоприятных обстоятельств, именно: для Орфея и Поллукса, вследствие благорасположения к ним богов, затем—для Фесея и Геркулеса, по причине их необычайной доблести ⁴). Позднее это оказалось возможным для Энея, как происшедшего по матери от Юпитера ⁵), как героя, которому царь богов и людей оказывал явное благоволение.

Схождению Энея в преисподнюю предшествовало однако исполнение им двух ⁶) характерных условий, объявленных ему Сибиллой или прорицательницей ⁷) Деифобой, жрицей Феба и Просернины ⁸), могущественной царицы теней. Лишь по выполнении этих условий Эней мог увидеть недоступное для живых людей под-

¹) Сравн. Ploner, 4; Bittner, 2.

²) Aen. VI, 237 — 241. Conf. III, 386, 441 — 442; V, 732; VI, 106. 201; Liter. De rer. nat. VI, 741 sqq.; Cic. Tusc. I, 16; Gossrau к VI, 242 и особенно III, 442, и Benoist к Georg. EV, 493.

³)VI, 106 сл.; V, 731 сл.

⁴) VI, 119—131, 392—394; cf. Georg. IV, 453 sqq. Была также в подземном царстве, не исключая тартара, жрица Гекаты Сибилла, как об этом сама она говорит в VI, 564—565, 582.

⁵) VI, 123.

⁶) Погребение Мисева не имело значения при этом: его похороны требовались лишь в виду того, что говорится в VI, 328.

⁷) Vаписек, Etym. Wörterb. d. lat. Spr., 1881, s. 297; Preller. I, 300 и др.

⁸) VI, 35, 118.

 

 

— 564 —

земное царство ¹). Он должен был добыть с одного дерева в Авернской роще посвященную Гекате золотую ветвь, без которой нельзя сойти в преисподнюю и которой он легко мог завладеть, если только судьбой было назначено ему посетить подземный мир ²). По указанию Сибиллы и при ближайшем руководстве своей матери Венеры, пославшей ему в путеводители посвященных ей голубей ³), он нашел искомое дерево с золотою ветвью, без труда сломил ее и взял с собою ⁴), чтобы ею проложить себе путь в Орк ⁵) и затем принести ее в дар Просернине ⁶). Дальше, Энею надлежало принести умилостивительную жертву подземным божествам, что он также исполнил, вместе с своими спутниками, при содействии Сибиллы, у входа в упомянутую выше пещеру при Авернском озере ⁷). Это жертвоприношение начавшееся, по-видимому, согласно обычаю, в полночь, окончилось к наступлению следующего дня ⁸). Около того же времени Геката дала понять, что жертва Энея принята и вход для него в преисподнюю открыт. «Застонала земля под ногами, задрожали покрытые лесом горные хребты, во мраке (пещеры), казалось, раздавался вой (стигийских) псов» ⁹), спутников Гекаты. Приближалась богиня, чтобы открыть герою вход в ее царство. Тогда Сибилла велела спутникам Энея, помогавшим ему при жертво-

¹) VI, 154—155.

²) VI, 140 след.; срав. 409.

³) VI, 190.

⁴) Сравнение стихов 211, 406—407 и 636 наводит на такую мысль: не вручил ли Эней добитой им ветви Деифобе, которая и весла ее во время путешествия по подземному царству до момента, указанного в ст. 636?

⁵) Срав. VI, 140 и 406—407.

⁶) VI, 636. Срав. Preller, II, 75, Anin. 1. Деифоба с своей стороны запаслась снадобьем против ярости Цербера, как видно из 419—421.

⁷) VI, 153—15-1, 243—254; cf. 38. Срав. V, 735—736, где Анхиз говорит Энею, что Сибилла кровью принесенных жертв откроет ему доступ в Орк.

⁸) У Преллера, 1. с., говорится, что жертвоприношение окончилось gegen Sonnenuntergang. Следует читать; gegen Sonnenaufgang. Срав. ст. 255. 535— 539 и замечания Форбнгера и Госсрау к ст. 535 сл.

⁹) VI, 256—257; cf. III, 91-92.

 

 

— 565

приношении, отойти прочь и даже совсем покинуть рощу ¹), а Энея пригласила обнажить меч ²) и пуститься наконец в столь желанный для него, хотя и трудный ³), представлявший, как оказалось, много страшного для человека, путь. Заметив Энею, что теперь потребно мужество, она ринулась в отверстую пещеру. За ней, не отставая, последовал Эней.

Таковы были условия и обстоятельства, при которых совершился довольно исключительный случай вступления живого человека в мир умерших, в царство теней. Как вступают в этот мир окончившие свое земное поприще люди, Виргилий не говорит. Но путь их в подземное царство отчасти ⁴) может быть воспроизведен на основании указаний поэта, а также распорядок этого царства, расположение и особенности его отдельных частей.

Первая, раньше других бросающаяся в глаза, особенность подземного мира есть тот полумрак, в который погружен названный мир, за исключением лишь одной его части—Елисия, а равно и ведущая в него Авернская пещера. Этот полумрак похож на тот полусвет, который наблюдается в лесу, когда черная ночь лишает предметы их естественного цвета и когда одна лишь луна, притом заволакиваемая облаками, бросает на лесную дорогу слабый, неверный и колеблющийся свет ⁵). При

¹) Основание такого распоряжения заключалось, по-видимому, как в том, что спутники Энея, в противоположность самому герою, заручившемуся золотою ветвью, не могли вынести присутствия божества, так и в том, что им не было дозволено и не предстояло сходить в преисподнюю.

²) Виргилий, как можно догадываться, вносит указанную подробность в свой рассказ отчасти потому, что и Одиссей при подобных обстоятельствах также обнажил меч, главным же образом потому, что обнажить меч было естественно при вступлении в таинственный и страшный Орк. Оружие в руках могло придать бодрости Энею, хотя иной, материальной пользы оно не могло принести и не принесло, как видно из ст. 291 сл.

³) VI, 135.

⁴) Эней встретил тени умерших уже на берегу подземных рек. Путь теней до означенного пункта не указав, хотя о нем можно догадываться.

⁵) Стихи 268—272 характеризуют, кажется, не одну только пещеру. Так думать побуждают с одной стороны выражения в ст. 269, с другой—то, что в непосредственно предшествующем стихе 267 говорится о caligo (срав. Schulte, Lat. Synonymik, 1879, № 324), которою окутано вообще

 

 

— 566 —

мерцании такого полусвета, пред вступающим в мир теней открывается следующая картина.

У преддверия Орка ¹)—Печаль ²), мстительные Заботы (т. е. олицетворенные мучения совести), бледные Недуги, печальная Старость, Страх, на зло склоняющий Голод, безобразная Нужда, Труд и Смерть; далее—Сон, брат Смерти ³), и Злорадования сердца; у самого входа в Орк ⁴)—смертоносная Война, Евмениды ⁵) и безумная Распря, с кровавыми повязками в волосах из змей. В средине пространства пред входом в преиспод-

подземное царство, на указанным исключением. Далее срав. стихи 340, 452 —454 (е замечаниями Госсрау), 462 (с его же замечаниями), 477 с комментарием Форбигера), 534, 545 (с пояснением Ладевига), 574, 578 (сравн. слова Сервия к указанному стиху, pag. 538 по бавел. изд.); Georg. IV, 497.

¹) Совершенно ясно и не подлежит сомнению, что поэт, желая— вероятно—сделать наглядным свое описание преисподней, сравнивает ее с домом (римским) и отдельные части ее называет терминами, употреблявшимися у римлян для обозначения частей и принадлежностей дома. Но относительно подробностей Виргилиева изображения преддверия Орка возможно есть и много недоумений, вследствие неясности этого изображения. Автор настоящего очерка ограничивается пока воспроизведением главных пунктов Виргилиева описания. Относительно употребляемых поэтом терминов, каковы vestibulum. fauces и проч., сравн. Handbuch d. R. Alterth. von Marquardt und Mommsen, VII, 219—223. 240; Das Leben d. Gr. und R., von Guhl und Koner, 1862, LI, 81; Pompeji in seinen Gebäuden etc., von Overbeck, 1856. s. 189; Dictionnaire des antiquités romaines etc., par. Rieh, trad. p. Chéruel, 1861, s. V. vestibulum и faux.

²) Виргилий указывает y входа в Орк весьма пригодное место для божеств душевных и физических недугов человека, которые рано или поздно приводят его к смерти. Здесь же помещены другие божества, доставляющие жертвы Орку или просто имеющие сходство со смертью (срав. Gossrau Excursus ad 1. VI. pag. 326). В нижеследующем изложении все эти существа приводятся в порядке Виргилиева описания, хотя полной постепенности в означенном описании, по-видимому, нет.

³) Сну дано здесь место исключительно вследствие признававшегося древними его сходства со смертью.

⁴) Quae antea commemoravit poeta, in vestibule couspiciebantur; nunc pergit ad ea, quae in ipso limine Orci apparent huic vestibulo opposito, adverso (Forbiger).

⁵) См. Bittner, 3, прим., и комментарий Госсрау.

 

 

567 —

нюю ¹) находится громадный и тенистый вяз с вековыми сучьями, под каждым листом которого привитают пустые Сновидения. Кроме того, у дверей ²) Орка имеют местопребывание многие чудовищные звери, кентавры, двуформенные Скиллы, сторукий Бриарей, страшно шипящая лернейская гидра, извергающая из себя пламя Химера, Горгоны, Гарпии и фигура трехтельной тени, т. е. Герион ³). Эти страшилища не суть впрочем существа с подлинным телом, какими представляла их мифология. Это—лишь тени тех существ, и жизнь их заключена в призрачные тела, составляющие не больше как образы или тени их прежних действительных тел ⁴).

По ту сторону описанного входа в Орк ⁵) пред вступающим в последний открывается дорога, которая по роще ⁶) ведет к подземным рекам: Ахеронту, Коциту и Стигсу ⁷), за которыми начинается подземное царство в собственном смысле слова. Первая из названных рек есть Ахеронт, следующая за ней— Коцит, последняя и ближайшая к Орку—Стигс ⁸). Впрочем, они текут не отдельно и независимо одна от другой, но, по-ви-

¹) В ст. 282 поэт возвращается, по-видимому, к описанию того места vestibull, которое он отчасти описан в ст. 278.

²) Здесь опять, кажется, дополняется сказанное в ст. 279.

³) VI, 273—289.

⁴) VI, 292—294.

⁵) Означенный вход в Орк не есть, однако последняя граница его. Орк в собственном и тесном смысле, как местопребывание человеческих душ, начинается уже по ту сторону подземных вод.

⁶) VI, 386.

⁷) Из сопоставления VI, 134, 295 след., 323, 369 , 374, 416 и Georg. III, 37—38, IV, 478—479 следует, что в представлении Виргилия реки Коцит и Стигс являлись с чертами, довольно существенно отличающими их от Ахеронта. Относительно двух первых рек довольно характеристичны ст. 323 и 369, где говорится о Cocyti stagna и Stygia palus, причем, конечно, имеется в виду их медленное течение. Относительно всех вообще подземных рек см. Forbiger к ст. 295.

⁸) Что Виргилий представлял себе названные реки текущими именно в таком порядке, это видно, кажется, из сопоставления ст. 295 -298, 323, 369, 374 — 375, 385. Нужно, однако сказать, что выражения поэта недостаточно ясны.

 

 

— 568

димому, взаимно связаны ¹), почему и вода во всех их более или менее мутна и илиста. Главнейшая разница между ними состоит в том, что Ахеронт бурно катит свои волны, тогда как Коцит и Стигс текут тихо и медленно. Вступающие в подземное царство должны переправиться чрез все названные реки ²), при посредстве охраняющего их Харона, старика (крепкого впрочем) с неподвижными огненными глазами ³), с большой всклокоченной седой бородой. Он, хотя и бог, исполняет все обязанности перевозчика, сам работая на своей темной лодке шестом, веслами и парусами ⁴).

На берегу—масса теней ⁵). Их так много, как много бывает осенью листьев на земле или птиц на материке, собирающихся лететь в теплые края. Здесь видны матери, мужья, мальчики, девушки, юноши, героя. Каждому хочется скорее других перебраться на противоположный берег, к которому все с любовью простирают руки; каждый молит Харона о скорейшей переправе. Мрачный перевозчик, по своему выбору, принимает в лодку то тех, то этих; некоторых же прогоняет прочь и не допускает даже на песчаный берег ⁵). Перевозит он лишь погребенных, оставляя непогребенных на этой стороне. Последние покидают берег ²). Они переступают его и переправляются

¹) Виргилий прямо говорит это об Ахеронте, который oranem Cocyto (= in Cocytum (eructat harenam (v. 297). Отчетливо представить связь всех названных рек, руководствуясь Виргилием, вряд ли возможно. Сравн. замечания Сервия к ст. 295—297 (стр. 516 баз. изд.) и Bittner, 5.

²) Это—довольно правдоподобный, кажется, вывод из изложения Виргилия. Во всяком случае о Виргилии нельзя сказать, вместе с Биттнером (pag. 5), что он modo de Acherontis trajectu agit. Впрочем, названный исследователь несколькими строками ниже противоречив себе.

³) Flammei omnes deorum oculi. cf. V, 648 (Gossrau).

⁴) VI, 302, 320 (срав. пояснение Форбигера к ст. 320).

⁵) Так, по крайней мере, было тогда, когда Эней подошел к берегу. Но можно думать, что, на взгляд Виргилия, так почти всегда бывает: особенной смертности в описываемое поэтом время не было.

⁶) Ст. 315—316.

⁷) Ст. 319—320; срав. 316, 330, 375 , 384. Эней встретил Палинура. по-видимому, не на самом берегу.

 

 

569 —

чрез глухо шумящие воды подземные или после того, как им будет воздан последний долг и кости их успокоятся в могиле ¹), или—если это не суждено им—по истечении ста лет ²). Сто годов блуждают и летают они около берега, и лишь по окончании этого периода допускаются к переправе 3). Состояние, которое они переживают в продолжение указанного времени, довольно тяжелое. Об этом можно судить по той радости, которую ощутил Палинур, когда узнал о предстоящем воздаянии ему погребальных почестей, за которым должно последовать и его вступление в жилища Орка ⁴). Это видно также из стремления теней перебраться чрез подземные воды ⁵) и из того, что по сю сторону подземных рек они «блуждают» бесцельно и печально ⁶).

Лишь тени усопших могут пользоваться лодкой Харона ⁷). Правда, Харон дозволил некогда переправу чрез подземные реки живым героям, именно Геркулесу, Фесею и Пирифою; но открывшиеся потом особые цели, которые побудили названных героев сойти в преисподнюю, и полученное Хароном наказание за пропуск Геркулеса, научили его осторожности. Поэтому, заметив Энея, направлявшегося к переправе, и по его вооружению заключивши, что и он с каким-то особенным, коварным умыслом хочет проникнуть в подземное царство, Харон сначала с гневом остановил сына Анхиза, и только предъявление золотой ветви, доказывавшей благонамеренность Энея и его, основанное на воле богов, право сойти в преисподнюю, заставило Харона смягчиться. С удивлением взирая на предназначенный для Про-

¹) Ст. 328; срав. 378-380.

²) Допустить такую дилемму, хотя она и не выражена у поэта, побуждает сопоставление вышеуказанных стихов.

³) Ст. 327—330. De his centum annis. quos dixit Virgilius. nihil est aliunde notum, говорит Госсрау. Срав. замечания Ладевига и Форбигера к уваз. ст.

⁴) Ст. 382—383.

⁵) Ст. 314, 365 след.

⁶) Ст. 329, 333, 340.

⁷) Ст. 390—391.

 

 

570 —

серпины дар, которого он давно ужо не видал ¹), Харон, пред приходом Энея уже отваливший было от берега, опять приблизил лодку к берегу. Прогнав сидевшие в ней тени, он, взамен их, принял Энея с эго спутницей и переправил на ту сторону ²). Эней приближался к жилищам усопших.

На берегу по ту сторону подземных вод находится пещера Цербера, громадного и страшного адского пса с тремя пастями и с змеями вместо шерстя, охраняющего вход в самый мир теней. Места, населенные тенями, начинаются близ его пещеры ³). Уже в ближайшем к берегу пространстве слышен доносящийся плач и крик. Это—плач детей, оторванных преждевременною смертью от материнской груди и не вкусивших всей сладости жизни. Они занимают в Орке ближайшие к его входу места *). Дальнейшие пространства этого первого отделения Орка заняты душами взрослых людей, которые так же, как и детские души, преждевременно расстались с своими телами, по воле ли судьбы, или по собственной вине. Но в то время, как тени безвременно умерших детей, вступившие в Орк, остаются при его входе, все другие тени предстают пред Миносом и получают свои места по суду ³). Когда жребий определит состав суда, пред-

¹) Срав. замечании Форбигера и Госсрау к ст. 409.

²) Ст. 415—416 сравн. с Georg. IV, 478—479.

³) Сравн. ст. 425 —426.

⁴) Почему Виргилий назначил детям это место, неизвестно. Сервий, по-видимому, в объяснение такого недоумения, замечает: quia de prima hi sarrepti sunt vita (стр. 527 базел. изд.). Это объяснение так же не достаточно и не мотивировано, как и объяснение Ладевига, который, говоря о суде Миноса (ст. 431), прибавляет: Von dieser Prüfung sind die Seelen der unmündigen Kinder befreit. sie bleiben’darum in der Abteilung. welche vor dem Gerichtshofe liegt. Впрочем, об этом предмете еще будет повод говорить при характеристике Виргилиевых представлений о загробной жизни людей.

⁵) Суду Миноса (как нужно думать, между прочим, в виду указываемой Виргилием обширной сферы действия Радаманеа) подлежали не только умершие, упомянутые в 430 стихе, но и означенные в дальнейших стихах (срав. слова Форбигера к 431 сл.). Принимая же в соображение все, что говорится Виргилием о распределении душ по разным отделам подземного мира, можно—далее — предполагать, что ведению суда Миноса подлежали и все прочие души. Но у Виргилия нет прямых указаний на это. Поэту

 

 

571 —

седатель последнего Минос призывает тени, исследует их жизнь и проступки и определяет, какое место должны они занять в отделении Орка, назначенном для всех, умерших прежде времени ¹). Таким образом, на основании решения подземного суда, пространство, ближайшее к занимаемому детскими тенями, занимают осужденные на смерть по ложному обвинению, а следующее за ним—души людей, которые сами лишили себя жизни, впрочем не под давлением какого-либо совершенного ими преступления, но единственно потому, что жизнь им опротивела, что они возненавидели жизнь с ее бедностью и тяжкими трудами ²). Не вдалеке отсюда расстилаются, так называемые, юдоли слез, поля или пространства, окруженные ³) тенистым миртовым лесом ⁴). Здесь находятся мужчины ⁵) и женщины, умершие из-за любви ⁵). Объятые своей кручиной, тени бродят или в «полях плача», дающих им возможность уединиться, или по тропинкам миртовых рощ. Здесь Эней увидал Федру, которая некогда из-за

не было суждено наложить последнюю руку на свое произведение, а с тем вместе договорить не досказанное и раскрыть оставшееся не выясненным.

¹) Виргилий не говорит, на всегда ли остаются дети в этом первом, «промежуточном», как называют его (Буасье, 233), отделении преисподней (срав. Gossrau к VIII, 670), или же со временем оставляют его. Bittner, р. 10, замечает: Sua sponte animum nostrum subit cogitatio, num melioris quando sortis animae hic versantes participes futurae sint. Quamquam Virgilius non satis subtiliter hunc locum tractans, num annis fatalibus expletis ad Elysium perventurae sint commemorare omis it, tarnen menti poetae repugnare, boc non videtur. В пользу этого мнении можно привести довольно веские соображения, как теоретические, так и основанные на указаниях поэта и на сравнении таких мест, как ст. 477 след. и 660, о чем будет речь дальше. Однако нужно заметить, что если поет действительно смотрел на означенное отделение Орка, как на посредствующее, то своего взгляда он последовательно не выдержал. См. Буасье, 239, об Аихизе.

²) В ст. 437 непрямо выражен, по-видимому, и мотив, по которому эти люди покончили с собой.

³) Срав. комментарий Форбигера к ст. 442 след. и Bittner, 8.

⁴) Ст. 443, 473. Мирт посвящен Венере и потому уместен около capri Jugentes. Срав. Bucol. VII (, 62.

⁵) Срав. 473—474.

⁶) Ceterum non solos miseros amantes ibi versari, docet qui sequitur nominum index, quod iam Wagnerus adnotavit (Forbiger).

 

 

572 —

любви к своему пасынку лишила себя жизни,— Прокриду, которая, под влиянием любви и ревности, последовала за своим супругом, отправившимся на охоту, и была им нечаянно убита,— Эрифилу, которая погубила мужа, прельщенная ожерельем, и за это нарушение супружеской любви сама поплатилась смертью от руки своего сына,— Эвадну, которая так предана была своему мужу, что дала себя сжечь вместе с его трупом,— Пасифаю, которая некогда воспламенилась противоестественной страстью к быку я родила Минотавра,— Лаодамию, которая, из привязанности к своему супругу, не хотела пережить его,— Кепиду, смерть которой, хотя и косвенно, зависела также от любви ¹). Здесь же увидал Эней и Дидону, блуждавшую по лесу с свежей раной в сердце.

Дальнейшие и вместе последние в этом отделении Орка пространства заняты мужами, прославившимися на войне ²). Здесь попались Энею на встречу три знаменитых героя войны семи против Фив: Тидей, Парфенопей и Адраст. Здесь увидал он великое множество троянцев, павших в сражении, в том числе Главка, Медонта, Ферсилоха, трех сыновей Антенора, Полифета, жреца Цереры, и Идея, возницу Приама. Заметив Энея, соотечественники в большом числе обступили его справа и слева и, не довольствуясь тем, что раз увидели его, выражали желание постоянно быть с ним. Там же нашел Эней Деифоба, «сына Приамова, с которым и беседовал» ³). Тут же находились данайские вельможи и войска Агамемнона ⁴).

¹) Форбигер, упомянув о ток, как Caenis была превращена в Саеneus, а Caeneus по смерти опять в женщину, продолжает: Quid autem hic sibi velit inter infelici amore perditas minus clarum est. Но из рассказа Овидия в Met. XII, 196 след. можно, кажется, вывести заключение, что не будь того акта, о котором говорится в Met. XII, 197—198, Кенида никогда не была бы превращена в юношу, а, следовательно, и не умерла бы прежде времени (Met. XII, 459 след.).

²) Ст. 477 сл. Ploner, 7—8, считает эти пространства частью юдоли слез, lugentes campi. Но в тексте нет, кажется, основания для такого взгляда.

³) Ст. 494 сл.

⁴) Ст. 489 сл.

 

 

— 573 —

На границе ¹) пространств, занятых героями военной доблести, дорога, идущая по подземному миру ²) и доселе единственная ³), разделяется на две. Из них лежащая вправо идет к стенам Плутона и в Елисий, а левая направляется к Тартару. Твердыни Тартара, а также и наружные постройки дворца Плутона, видны ужо почти с самого распутия ⁴).

Тартар, если рассматривать его со стороны пути, ведущего в Елисий, представляет вид обширных построек ⁵), расположенных у скалы ⁶), окруженных тройной стеной и опоясанных, вместе с стеной, Флегефонтол, огненной рекой, в недрах своих с шумом катящей громадные камни. Входом в Тартар служат массивные ворота с вереями из крепкой стали ⁷),—

¹) Сравн. ст. 540 и 547.

²) По ней следовал и Эней с Деифобой.

³) Это видно из ст. 540; срав. 295.

⁴) Такое представление можно, кажется, не без вероятности основывать на том, что Эней увидал Тартар с его внешней стороны и в его внешних очертаниях сряду же после того, как простился с Деифобом близ распутия (срав. 547 и 543 след.) и что его спутница вряд ли не одновременно могла усмотреть стены Плутонова дворца (ст. 630 след.). Судя по ходу Виргилиева рассказа, Эней вскоре по вступлении на путь, ведущий в Елисий, увидел в стороне Тартар, услышал исходящий из вето стон, остановился сам (ст. 559), остановил и свою спутницу, и попросил сообщить ему сведения об этом месте адских мук. Требуемые сведения он получил во время остановки (срав. ст. 559 и 629 ел.). Сряду же по окончании своего сообщения Сибилла заметила, что она видит стены Плутонова дворца. Таким образом Эней увидел Тартар, а Сибилла могла заметить дворец Плутонов (за которым находился Елисий) одновременно, и именно близ места разлуки с Девфобом.

⁵) Moenia в VI, 549 понимаются Госсрау так же, как в II, 234 и 252. Ладевиг принимает moenia lata за eine ausgedehnte Burg. Преллер также представляет Тартар, как Burg. Биттнер видимо держится того же понимании, когда замечает: Tartarus quoque (как и первое отделение Орка) domui. imo vero carceri comparatur. Форбигер напротив говорит: moenianon tam domum, aedificium significare videntur, triplici muro septum, quani potius illud ipsum spatium non tectum, quod triplici muro circumdatum et munitum est. По поводу эпитета lata Сервий (стр. 538 указ. изд.) говорит: quod autemait lata, nocentum exprimit muititudinem.

⁶) Срав. Форбиг, к ст. 548.

⁷) Columnae в ст. 552 означают postes по толкованию Гейне и Форбигера.

 

 

— 574

твердыня, сокрушить которую не в силах ни люди, ни самые небожители. Здесь стоит высоко поднимающаяся железная башня, вход в которую днем и ночью, не смыкая глаз, стережет Тисифона, самая страшная из Фурий ¹). Она облечена в окровавленную паллу. Изнутри слышатся стенания, звуки тяжких ударов и бряцание железных ценой.

Внутри находится судилище Миносова брата, Радаманфа ²), владыки этого страшного царства. Радаманф не исследует того, виновны или невинны приводимые к нему души так как это исследование раньше уже произведено Миносом и на основании его преступные души, являющиеся к Радаманфу, неизбежно должны попасть в Тартар ⁴). Деятельность Радаманфа обращена к иному. Он, прежде всего, выслушивает признания грешников ⁵), делает выговоры сознавшимся в преступлениях и принуждает к сознанию не желающих сознаться ⁶), причем, в

¹) Форбигер к ст. 556 замечает: servat. custodiam exercens. Госсрау в примечании к указанному стиху также говорит, что здесь servat равносильно custodiam exercet. Но в примечании к ст. 566 Gossrau, явно противореча себе, дает понять, что под custodia нельзя разуметь Тисифону, потому что она flagelle quatit soutes. Думается, что фурия может совместить обе обязанности. Тем не меньше слова Госсрау: v. 555 sqq. et 570 sqq. poeta sccundis curis debebat inter se exaequare не лишены доли основательности.

²) Судилище Радаманфа находится, должно быть, близ того места, где сидит Тисифова; иначе фурия не могла бы одновременно исполнять тех своих обязанностей, о которых говорится в ст. 555—556 и 571—572,

³) Так можно, кажется, думать на основании ст. 567 сл. Относительно одного частного вопроса, возникающего при чтении ст. 566 и след., Госсрау замечает: qutun tantiscuris impiicustodiantur, recte desideramus scire, qua vicogantur ad Radamanthi tribunal adire.

⁴) Лишь при таком понимании области ведения Миноса и Радаманфа достаточно разграничиваются. Что же касается неясности, бесспорно имеющейся в изложении Вергилия, то она, как и многие другие, вполне объясняется тем, что поэт не успел отделать своего труда.

⁵) См. замеч. Форбигера к ст. 567.

⁷) Таким образом у преступников вынуждается наконец сознание в преступлениях, совершенных ими на земле,—сознание, не вделанное имя во время земной жизни в надежде на безнаказанность, каковая надежда теперь оказалась однако тщетною.

 

 

— 575 —

последнем случае, прибегает к пыткам. Затем, смотря по степени и характеру вины грешников, он определяет род и меру их наказания. По произнесении этого окончательного приговора над преступными душами, последние бичуются мстительницей—Тисифоной ¹) и препровождаются в места мучения или Тартар в тесном смысле слова, куда они вступают чрез отверзающиеся пред ними с страшным скрипом адские врата.

Ужасно это место адских мук! При вратах, с внутренней их стороны, находится гидра, чудовище с пятьюдесятью открытыми пастями. Дальше — глубокая пропасть. Она не бездонна ²), но по своей глубине кажется бездною: расстояние от ее верха до низу вдвое больше расстояния земли от неба. На дне этой великой пропасти (если смотреть в нее сверху) ворочаются титаны, дети Земли, низвергнутые в Тартар молнией Юпитера. Здесь же 3) видела Сибилла, которую когда-то сама Геката провела по Тартару ⁴), обоих Алоидов, которые некогда задумали свергнуть владыку неба Юпитера. В Тартаре же видела Сибилла Салмонея, который, во время своей земной жизни, дерзнул ставить себя наравне с Юпитером и теперь несет за это жестокое наказание. Он некогда разъезжал по Греции на колеснице с факелами, желая производимым колесницею и копями стуком подражать грому, а светом факелов—молнии Зевса! В Тартаре он делает тоже самое, и в этом непрестанном, беспокойном, бесцельном и нелепом подражании состоит его казнь. Здесь же, кроме преступников против Юпитера, находятся преступники против других божеств ⁵). Это — Титий, оскорбивший Латону и посему низвергнутый в Тартар, где гро-

¹) Ubi sententia dicta est, continuo exsequitur Tisiphone et sontem flagello caedit, ut apud Romanos mos erat cum, qui mortis erat damnatus, antequam supplicio afficeretur, flagello servum, fustibus liberum caedere (Gossrau).

²) Срав. ст. 581.

³) Так как преступление Алоидов сходно с преступлением Титанов, то и они вероятно находятся in imo fundo.

⁴) Срав. ст. 565, 582, 585, 596.

⁵) Сибилла называет, вероятно, лишь некоторых выдающихся или более известных безбожников.

 

 

— 576 —

мадный коршун беспрерывно клюет его внутренности, которые беспрерывно же обновляются и вырастают, на горе Тития. Затем — Лапифы Иксион и Пирифой, из которых первый покусился на любовь Юноны, а второй предпринял похитить из Орка Прозерпину. Их муки заключаются, во-первых, в муках страха, так как названные грешники помещены под скалой, которая вот-вот обрушится на них и которая даже похожа на падающую, — во-вторых, в муках постоянно раздражаемого и не удовлетворяемого голода ¹). Там же сидит Фесей, вместе с Пирифоем покусившийся похитить Прозерпину ²). Кроме преступников против личности богов, здесь заключены лица, навлекшие на себя кару оскорблением мест богопочтения ³), в том числе Флегий, отец раньше упомянутого Иксиона, некогда поджегший храм Аполлона в Дельфах ⁴). Далее, «здесь в заключении ждут своей кары те, которые во время (своей земной) жизни питали ненависть к братьям, оскорбили родителя, обманули клиента ⁵) — (ждут кары те), которые одни услаждались приобретенными богатствами, не делясь ими с своими (близкими), и таковых грешников всего больше,—(ждут) убитые за прелюбодеяние, принявшие участие в нечестивых войнах и не побояв-

¹) К соображению, указанному Ладевигом в доказательство мысли, что в ст. 603—607 Виргилий говорит о муках Тантала, можно бы прибавить следующее: если в этих стихах, как и в предшествующих двух, говорится о мучениях Иксиона и Пирифоя, то муки их были бы двойные; между тем и Салмоней и Титий терпят ординарные муки. Но сравн. Ploner, 10. Что же касается соображения Ладевига, то оно не убедительно: ведь и выше названные грешники древним римлянам были хорошо известны, и, однако поэт называет их по именам.

²) Ст. 617-618

³) Из преступников этой категория Вергилий называет одного Флегия, конечно, потому, что последний мог служить типичным представителем всех подобных ему грешников. Руководясь тем же соображением, он назвал одного Катилину в VIII, 668—669. Срав. Oesterlen, 4—5.

⁴) Ст. 618 сл.

⁵) То обстоятельство, что преступлении против клиентов упоминаются в связи с грехами против родителей и братьев, достаточно объясняется из отношения клиентов в pater families. См. Marquardt und Mommsen, VII, 196 след.

 

 

— 577 —

шиеся нарушить верность своим господам» ¹). Много разного рода преступников заключено в эту темницу. «Этот за деньги продал свое отечество и поставил над ним могучего повелителя,— подкупленный, установил законы и отменил их; этот ворвался в покой своей дочери и вступил в недозволенную связь; все осмелились на ужасное злодеяние и достигли того, на что дерзнули» ²). По мнению Сибиллы, нельзя обнять все бесконечные виды преступлений, которые привели грешников в это ужасное место; невозможно исчислить и все названия ожидаемых или уже претерпеваемых ими мук ³).

А. Садов.

(Окончание следует).

¹) Ст. 608—614.

²) Ст. 621—624.

³) Ст. 614—615, 625—627. Относительно видов наказаний срав. 616 62j, 739 след., VIII, 668—669.

 

 

Христианское чтение. 1887. № 7-8. Спб.

 

А. И. Садов

 

Мир усопших по изображению П. Виргилия Марона ¹).

(Окончание).

В то время, как грешные души томятся и мучатся в Tapтаре, души праведные и уже отчасти подвергшиеся очищению наслаждаются блаженством в Елисие. Эта часть преисподней есть как бы совершенно особый мир в подземном царстве. В своем общем виде Елисий представляет собою пространство, окруженное железною стеной, выкованной в горнах циклопов В

¹) См. предшествующую кн. «Христ. Чт.

²) Мысль, заключающаяся в Aen, VI, 341—542 в 630—631 и след., выражена поэтом недостаточно отчетливо. Для читателя (по крайней мере позднейшего времени) не вполне ясно, какой смысл соединял здесь Виргилий с словом moenia и как он представлял себе отношение этих moenia к самому жилищу блаженных; а между тем это—пункт довольно существенный в топографии Елисия и вообще подземного мира. Отсюда, вероятно, проистекла отчасти неясность в представлениях некоторых исследователей по указанному предмету, а также и разногласие между пики. Госсрау к ст. 630 делает следующее неопределенное замечание: moenia sunt Plutonis regiae. Форбигер под стихом 630 также упоминает лишь о Plutonis regia. Ладевиг равным образом говорит о der Palast des Pluto. Любкер в лексиконе Клотца (1879, s. v. moenia) по-видимому разделяет тот же взгляд, видя в VI, 541 указание на einzelne Gebäude. insbesondere Paläste. Преллер (II, 77) говорит о Götterburg der Ünterirdischen. Но все эти объяснения кажутся по меньшей мере не совсем определенными. Отчетливее и до известной степени сообразнее с контекстом понимание, выраженное в лексиконе Георгeca (6-te Anil.), где под словом moenia между прочим читаем: ein einzelnes Gebäude. ein Wohnsitz Ditis. Palast (zugleich als Behausung der Schatten), Virg. Aen. VI, 541. Однако я такое представление вряд ли вполне удовлетворительно (сравн. например ст. 638—639, откуда видно, что жилище блаженных—не здание). Нельзя ли допустить, что чертоги Плутона входили, как часть, в стены, окружавшие жилище блаженных теней? Относительно же того, что Виргилий представлял Елисий окруженным стеной, позволительно

 

 

— 95

передней части стены (если смотреть на нее со стороны пути, идущего от первой области Орка), находятся ворота, в виде арки или свода, со створчатыми дверями ¹). Это—вход в Елисий. Чрез него и Эней вступил в область блаженных, предварительно окропивши себя свежей водой, т. е. совершивши очищение (в виду того, что в Елисий, как и в храмы богов, могут входить одни чистые), и прикрепивши к дверному порогу ²) золотую ветвь, назначенную для Просерпины ³).

Пред вступающим в Елисий открывается во многих отношениях почти совершенно новый мир. Даже самая обстановка его имеет очень мало общего с обстановкой других отделений Орка. Там—полумрак, не рассеивающийся даже и пред входом в Елисий ⁴); здесь—полный свет, сила которого слабеет лишь в рощах Елисия ⁵). Здесь есть свое солнце и свои звезды ⁶). Здесь область эфира даже обширнее, чем на земле, и он окутывает поля блаженных прекраснейшим пурпуровым светом.

Другие частности внешнего устройства Елисия могут не меньше

заключать аз ст. 897—898, где говорится о выходе Энея из Елисия чрез ворота (срав. 631 Не лишено при этом некоторого значения и то обстоятельство, что Вергилий изображает и Тартар опоясанным стеной. О причине неясности у Виргилия сравн. замечание Пловера (стр. 11), который, сказавши, что поэт лишь в немногих словах коснулся дворца Плутона, продолжает: einer Zeichnung der unterirdischen Majestät weicht der Dichter aus (S. Heyne. Exc. VIII zu 1. VI).

¹) Срав. ст. 631 и 634.

²) Preller, 77, и Bittner, 12, отступают от текста, когда Виргилиево in limine передают выражениями: an den Thürpfosten. in poste.

³) Ploner, на стр. 11, высказывает интересные соображения относительно этой ветви.

⁴) Сравн. ст. 633. Выражение ораса viarum у Преллера (стр. 77) передается, по-видимому, чрез einen schattigen Weg durch den Hain der Proserpina; по Форбигеру (ad Aen. II, 725) adj. «opacus» lucem incertain indicat.

⁵) Ст. 673. Но, по сравнению с светом земным, свет в Елисие также слаб. См. ст. 887, 827, 127.

⁶) Ст. 641. Источники света для Елисия не распространяют ли слабые, задержанные разными преградами и ослабленные расстоянием, отблески своих лучей и на другие области подземного мира, не имеющие своих источников света? Срав. Ladewig к 545.

 

 

— 96 —

радовать глаз и сердце его обитателей. В этом месте утехи в жилище блаженных ¹) природа роскошна и разнообразна. Здесь есть благоухающие рощи с прекрасной муравой ²) есть луга и песок ³), есть река с потоками ⁴), есть холмы ⁵), есть горные высоты с долинами ⁶),—словом, есть, кажется, все, что только в состоянии дать природа и на чем с удовольствием может «становиться взор—бестелесных, правда, но все же чувствующих—теней.

Жизнь теней в Елисие напоминает жизнь земную, за исключением лишь теневых сторон последней, ее скорбей, бедствий, несправедливости и т. п. Это—та же земная жизнь, если только отвлечь от последней ее печальные стороны и остановиться на ее светлых явлениях, на ее радостях и вообще на всем, что наполняет время людей не порочных и не подпавших под удары жестокой судьбы. В ту пору, когда Эней был в Елисие, один из обитателей его занимались на лугу гимнастическими упражнениями, состязались в игре, боролись на золотистом леске; другие плясали и пели хоровые песни, при чем Орфей, знаменитый певец, и сам пел и аккомпанировал пению других игрой на семиструнной лире, ударяя по ней то пальцами, то плектром из слоновой кости ⁸). Среди лиц, наслаждавшихся играми, плясками и пением ⁹) находились Ил, Ассарак и Дардан, родоначальники троянцев, на время покинувшие свои колесницы и свое оружие. Колесницы их стояли пустые ¹⁰), копья были вот-

¹) Ст. 638—639, 669.

²) Ibid.; ст. 658.

³) Ст. 642—643, 674, 684 и друг.

⁴) Ст. 659, 674, 705.

⁵) Ст. 754.

⁶) Ст. 676, 679 , 703.

⁷) Сравн. Preller, II, 77.

⁸) Ст. 642—647. Относительноpectine св. Rich— Chéruel, s. ѵм. pecten.

⁹) Срав. Gossran ad v, 651 иBittner, 13,

¹⁰) Такое понимание слова inanis в данном месте, принятое Госсрау во 2 изд. его комментария в комментатором Зюцфле (Karlsruhe, 1842, s. 362) представляется здесь более соответствующим контексту.

 

 

— 97 —

кнуты в землю, кони паслись на лугу ¹). Другие герои, расположившись на траве, пировали и хором пели победный гимн. Кругом их—благоухающая лавровая роща, подле—исток многоводной реки Эридана ²).

Речные берега, одетые зеленым покровом, тенистые рощи и луга, орошаемые и освежаемые ручьями, служат не только временным место пребыванием блаженных, но и их постоянным жилищем, причем ни у кого из них нет определенного, ему. одному принадлежащего и отделенного от прочих, места жительства ³). Пред каждым из них открыт весь Елисий.

Чем же приобретается право на доступ в эти блаженные места в кто эти счастливые обитатели Елисия? По Виргилию, здесь находят себе место воины, получившие раны в битвах за отчизну; жрецы, пребывшие набожными и нравственно чистыми во время своей земной жизни ⁴); поэты, вещавшие лишь то, что достойно Аполлона, и не низводившие поэзию до служения низким страстям; изобретатели искусств, облагородившие ими жизнь и нравы людей, вообще—все, кто заслугами приобрел себе память в среде других ⁵). Во время посещения Елисия Энеем, здесь между героями были уже упомянутые Дардан, Ил и Ассарак, в числе поэтов—Орфей, славный певец героического периода, и Мусей, известный древности, между прочим, тем, что он ввел я распространил в Аттике жреческую поэзию. Оба эти певца древности занимали в Елисие несколько выдающееся, особенное положение, на подобие того, которое они имели на земле: подле и около их находилась целая толпа теней ⁶).

¹) Ст. 648—653.

²) Ст. 656—659.

³) Ст. 673-675; 704 - 705.

⁴) Sacerdotes casti, qui sacra caste, pure ac pie curaverant, dum vivebant (Heyn.). Omnino casti vocantur omnes, qui abstinent a quovis piaculo (Forb.). Der Gedanke des Verg., den Priestern, die einen sittlichen Lebenswandel geführt hatten, einen Platz im Elysium neben den hochherzigen Vaterlandsverteidigern anzuweisen, stimmt ganz zu den Bemühungen des Aug., dem damals in der Öffentlichen Meinung stark gesunkenen Priesterstande sein altes Ansehen wieder zu verschaffen (Ladew.).

⁵) Ст. 660-664.

⁶) Срав. ст. 645—647 и 666—668.

 

 

— 98 —

Число душ, пребывающих в Елисие, весьма велико. Об этом можно судить не только по значительному пространству, которое должен занимать Елисий с его возвышенными и низменными местами, с его лесами и лугами, реками и ручьями ¹), но и потому, какую массу составляют одни те души, которым» после жизни в Елисие, предстоит испить воды забвения из Леты ²), чтобы затем воротиться на землю и войти в новые тела ³); а между тем эти души суть только часть всех душ» находящихся в Елисие. В долине, где протекает Лета, Эней видел «бесчисленные племена и народы», летавшие около реки забвения и наполнявшие берег ее ⁴). Шум, производившийся ими» издала казался Энею похожим на жужжание пчел, когда они, в ясный летний день летают по лугам, садятся на цветы и кружатся около белых лилий, оглашая все поле своим жужжанием ⁵); а столь сильные звуки наблюдаются лишь тогда, когда пчел очень много ⁶). Если так велико число душ, желающих лить из реки забвения, то как же громадна должна быть численность всех душ, обитающих в Елисие!

Те из душ, которые судьбой определено ⁷) покинуть подземное царство, воротиться на землю и здесь явиться в виде новых людей ⁸), и сами стремятся на землю. Энея удивляло такое стремление теней, обитающих в Елисие. Ему казалось едва вероятных, чтобы какие-нибудь души могли желать возвращения из подземного рая на печальную землю ⁹) и в тела, которые могут только стеснять их. В виду такого стремления душ он

¹) Об обширности Елисия свидетельствует отчасти и то, что Энею потребовалось около полсуток на его обозрение. См. ст. 535—539 и примеч. Форбигера к указ. месту.

²) Lethe in finibus Elysii praenatat. praeterfluit (Forb).

³) Срав. ст. 713.

⁴) Ст. 679-680, 703—706, 712.

⁵) Ст. 707—709; срав. 753-754.

⁶) Представление Энея о массе душ около Леты отчасти характеризуется, по-видимому, и выражением: horregeit visu subito Aeneas—в ст. 710—711.

⁷) Срав. ст. 761.

⁸) Ст. 713-714 сл.

⁹) См. Форбиг. к ст. 720.

 

 

99 —

даже назвал их несчастными ¹). Однако, как с первого взгляда ни странно подобное явление, оно имеет для себя вполне достаточное объяснение в общих законах и условиях жизни мира и людей. Вот что, в разъяснение этого недоумения, говорил Анхиз своему сыну.

«Небо и землю, и водные пространства, и блестящий шар луны, и (вообще) Титановы звезды ²) питает проникающий их (мировой) дух. Разлившись по членам (мирового целого), (мировой) ум ³) приводит в движение всю (эту) громаду и соединяется с (этим) великим телом. Отсюда ⁴) — человеческий род, и животные, и жизнь пернатых, и те чудовища, которых носит море под своею блестящею как мрамор поверхностью. Эти существа (в частности люди), имеют огненную силу жизни и небесное происхождение, поскольку вредные тела не мешают им, а земляные суставы и смертные члены не притупляют их ⁵). (Но влияние смертного и косного тела сказывается на душах людей). Отсюда—их страхи и пожелания, скорби и радости ⁶); оттого же, заключенные в беспросветном мраке твоей темницы (телесной), не возводят они своих взоров к небу (откуда произошли). Даже и тогда, когда жизнь покинула их в последний свой день, (вместе с нею) не выходит из несчастных все (причиненное плотью) зло и все происходящие от тела (душевные) язвы: многие пороки, в течение долгого времени

¹) Ст. 719—721.

²) См. Форбиг. к ст. 725.

³) Spiritus et mens обозначают у Виргилия вообще animam mundi; самый же мир он представляет в виде тела и потоку говорит, вместо частей мира, об его членах.

⁴) Т. е. от соединения мировой души с материальными элементами, как можно думать с Вагнером и Форбигером. Ту же самую мысль можно находить в Georg. IV, 221—224. По Гейне, «inde», ex hac mente mundi omnia sunt. hoc est animam et vitam habent.

⁵) «Illis seminibus», hoc est his animabus, ex anima mundi, tanquam ex igne scintillae, petitis, et in humanum corpus traductis, inest ignea vis (qualis aetheris est) et aeterea natura (Heyn, apad Forb.).

⁶) A corporis contagio animorum perturhationes et cupiditates proficiscuntur (id.).

 

 

— 100 —

сросшиесясними, необходимодолжныпустить (вних) глубокиекорни. Итак, они терпят наказания и искупают муками прежнее зло: одни висят распростертые на нематериальном ветру (подвергаясь его очистительному действию); у других запятнавшее их преступление омывается в глубокой пучине или выжигается огнем. Каждый из нас терпит кару за греховное состояние своей души. Затем нас пускают чрез обширный Елисий, и в небольшом (сравнительно) числе занимаем мы (здесь) веселые поля (до тех пор), пока продолжительное время, совершив круг своего течения, не уничтожит крепко приставшую (к душе каждого) скверну и не оставит (душу, после такого своего влияния, в виде) чистого, эфирного духа и огня простого (не сложного) воздуха. После того, как (души) окончат тысячелетний период (очищения), бог призывает всех их великой толпою к реке (забвения) Лете для того, чтобы они, не помня (о былом), снова смотрели на небесный свод и начали желать возвращения в тела» ¹).

В числе душ, которым в более или менее близком будущем предстояло пить забвение из Леты ²) и потом явиться на землю ³), чтобы оживить новые тела ⁴), Эней видел прежде всего своего будущего сына Сильвия, который должен был сделаться царем Альбы-Лонги и главою албанского царского рода ⁵). Он стоял, опершись на копье без железного наконечника,— знак испытанной и признанной храбрости. Близь него находились Прока, Капий, Нумитор и Эней Сильвий, могучие и храбрые люди ⁶), которым впрочем предстояло отличиться не одною воинскою доблестью, но и гражданскими заслугами: они — говорил Энею Анхиз—оснуют новые города и выведут сограждан в колонии, за что получат дубовые венки ⁷). Такими же вен-

¹) Ст. 724—751.

²) Срав. 713-718 и 753 см.

³) Срав. 790.

⁴) Срав. 761 и 721.

⁵) Ст. 760—766.

⁶) Срав. Gossrau к ст. 771.

⁷) Срав. Forb, к ст. 772.

 

 

— 101 —

ками были они украшены и в ту пору, когда Эней с Анхизом увидели их ¹). Вблизи же находился Ромул ²), грядущий сын Марса и Илии, в шлеме с двойным султаном, который должен был служить его отличием на земле; ибо Марс еще до появления сына на свет предназначил ему быть героем и потому еще в подземном царстве отличил его тем украшением, которое Ромул имел носить в последствии ³). Под покровительством этого будущего основателя Рима, храбрый народ его распространит свою власть до пределов земли, а доблестью сравняется с богами ⁴).

Там же, по указанию Анхиэа, увидел Эней будущего римского царя Нуму, который своими законами имел дать прочное устройство новооснованному городу. Учредитель религиозных обрядов и важнейших жреческих коллегий, он нес священные вещи и, 110 обычаю жрецов, был в венке из масличных ветвей. По своему внешнему виду он казался почти седым ⁵) Там находился будущий преемник Нумы Помпилия, Тулл Гостилий, который имел нарушить царствовавший до него покой государства и повести римлян к триумфам, от которых те уже успели отвыкнуть ⁶). За ним следовал Анк Марций, который и теперь уже, находясь еще в Елисие, услаждался изменчивым расположением народной толпы ⁷). Далее—цари Тарквинии и «гордый дух Брута», мстителя за свободу государства и чистоту нравов, одного из основателей республики в Риме, одного из двух первых консулов римских. Пред ним—знаки его консульской власти, которою он станет пользоваться с такою твердостью, что не пощадит родных детей за их участие в заговоре против сво-

¹) Ст. 771—772.

²) Ст. 777 сл.

³) См. Forbig. к ст. 779—780, где собраны главнейшие объяснения указанных, весьма трудных для понимания, стихов, и Ladew. в ст. 779.

⁴) Ст. 782 след.

⁵) Ст. 809—812 и Gossrau к 810.

⁶) Ст. 813—815.

⁷) Ст. 815—816.

 

 

102 —

боды родины ¹). Вдали видел Эней Дециев, которые некогда пожертвуют собою за отечество,—Друзов, которые окажут народу военные и гражданские заслуги,—Торквата, одного из представителей рода Манлиев, и Камилла, члена рода Фуриев. Первый—с секирою, которая знаменовала будущую казнь его сына за нарушение воинской дисциплины, второй—с военными знаменами, которые некогда потеряют римляне в несчастной для них битве с галлами при реке Аллии и которые Камиллом будут возвращены ²). Там же — Муммий, будущий победитель ахфян, причинивших столько зла троянцам, и завоеватель Коринфа; там Эмилий Павел, который некогда разрушит Аргос и Агамемноновы Микены и низвергнет в прах Персея, мстя за троянских предков и оскверненный греками храм Минервы ³). Там— великий Катон, там—Косс, который, убив Толумния, первый после Ромула принесет в Рим военную добычу, отнятую у вражеского предводителя ⁴). Там—славный род Гракхов, там— оба замечательнейших представителя рода Корнелиев, там— Фабриций и Серран, который, за свою доблесть, будет призвав к диктатуре прямо от плуга, — там род Фабиев с тем знаменитым своим представителем, который медлительностью спасет Рим ⁵).

Здесь, далее, видел Эней Помпея и Цезаря, в блестящем вооружении. «Соединенные согласием теперь и вообще во все время пребывания в преисподней, какую великую междоусобную войну, какие битвы и кровопролития начнут они, когда явятся на земле!» ⁶). Здесь был тот знаменитый Марцелл, которому предстояло дать римлянам победы над галлами и карфагенянами и поднять упавший дух соотечественников. Он шествовал, украшенный тем оружием, которое имел некогда добыть после еди-

¹) Ст. 817—823.

²) Ст. 824—825.

³) Ст. 8311—840.

⁴) Ст. 841.

⁵) Ст. 842-846.

⁶) Ст. 826 сл.

 

 

— 103 —

ноборства с предводителем инсубрских галлов ¹). Его сопровождал юноша в блестящем вооружении, но с лицом нерадостным и с опущенными долу глазами. Вид юноши исполнен достоинства, вокруг него спутники. Он пользуется расположением народа; но черная ночь окружает его голову печальною тенью. Эго — Μ. Клавдий Марцелл, который своими умственными и нравственными достоинствами возбудит некогда прекраснейшие надежды, которого Август назначит даже своим преемником; но он умрет, не успев расцвести, к великому горю сограждан ²). Здесь же, наконец, в числе членов Юлиева рода, потомков сына Энеева, находился Октавиан Август, которому предстояло восстановить мир в Риме и широко раздвинуть пределы его власти и влияния ³). Все эти и другие души в свое время имели покинуть Елисий и, облекшись плотью, явиться в мир живых людей.

Для выхода из Елисия есть двое «ворот Сна»; одни—роговые, другие — из блестящей слоновой кости. Чрез первые ворота выходят на землю «истинные тени», т. е. действительные души умерших, которые являются людям во сне ⁴); чрез вторые же выпускаются Майами на землю «ложные сновидения», или пустые призраки теней усопших. Чрез эти последние ворота был Анхизом выпущен из Елисия и Эней с своей спутницей, когда ему пришло время воротиться на землю ⁵).

¹) Ст. 855—859.

²) Ст. 860—886,

³) Ст. 789—807. Виргилий указывает лишь выдающиеся тени из числа встречавшихся Энею, Анхиау и Сибилле в их странствовании по Елисию (сравн. ст. 886—888).

⁴) Срав. комментарии Форбигера и Ладевига в ст. 894 и понимание Пломера на стр. 17 его статьи. Что касается теней, которым суждено новая жизнь на земле, то geminae Somni portae, в частности cornea porta, как можно догадываться на основании контекста, вряд ли служат для их выхода из Елисия. Так. обр., кроме указанных, могли быть в Елисие и другие выходные врата.

⁵) Эней пробыл в подземном царстве около суток, с утра одного дня до утра следующего. Доказательства собраны у Gossrau в Forbiger ad v. 535 sqq.

 

 

— 104

II.

Представляя своего героя вышедшим из мира теней чрез те же самые ворота, чрез которые посылаются на землю пустые призраки и грезы, поэт, без сомнения, не хотел этим дать, попять, что и начертанная им картина загробного мира, с его топографией и со всей обстановкой жизни его обитателей, есть также плод воображения. Ни буква текста, ни выраженная в тексте мысль, ни цель написания Энеиды и в частности шестой ее книги, не дают права предполагать, будто поэт хотел указать на баснословность своих рассказов о посмертной жизни людей ¹).

Итак, по взгляду Виргилия и единомысленных с ним римлян ²), загробная жизнь — не басня и со смертью человека не все для него кончается, как хотели уверить эпикурейцы. Оставив свою бренную оболочку и покинув земной мир, человек продолжает свое существование в мире подземном. Он живет там, и живет довольно полною жизнью. В это твердо верили многие из римлян, и в этом обстоятельстве можно, между прочим, усматривать одно из условий, благоприятствовавших распространению в Риме возвышенных христианских воззрений на будущую жизнь. Проводя в народные массы веру в бессмертие души и в воздаяние за гробом, лучшие римляне века Августа много помогли прояснению религиозно-нравственного созвания современников и сослужили службу христианству. Иное дело— те формы, в которых римляне, и в частности Виргилий, представляли себе посмертное существование людей.

Картина загробной жизни, представленная Виргилием, набросана рукою художника, проникнутого глубоким религиозным чувством и, как видно, много думавшего об изображаемых им состояниях душ. Но его картина есть создание человека, который руководился лишь собственным природным светочем истины, да теми мифами и философскими взглядами, которые касались таин-

¹) См. Gossr. к ст. 899, Forb. к 893 и 898, Bittner, 14, и Ploner, 17.

²) Срав. Буасье, 229 и др.

 

 

105 —

ственной участи людей за гробом и были наследованы поэтом от прежнего времени. Виргилиево изображение посмертной судьбы людей носит все признаки чисто человеческого создания, в котором к тому же много неясного и не мотивированного.

Прежде всего в изложении Виргилия не достаточно выяснено, какое значение имеют подземные боги в загробной судьбе людей. Он говорит, правда, о «богах, которым принадлежит власть над душами» ¹), в частности о Гекате, которая владычествует на небе и в Эребе ²), упоминает о Плутоне ³), указывает некоторые второстепенные божества, имеющие значение в подземном мире и в жизни его обитателей ⁴); но все эти божества обыкновенно остаются у него на втором плане. Притом, если второстепенные божества являются у поэта с довольно конкретными чертами, то главные божества в его представлении вряд ли разнятся от простых отвлечений ⁵). Плутон ничем не обнаруживает своего присутствия в подвластном ему царстве. Геката, в бытность Энея под землей, лишь единственный раз дала почувствовать свое присутствие там ⁶). Вообще судьба и жизнь обитателей преисподней зависит не столько от личных божеств, сколько от безличного фатума ⁷). Некоторые отделы Виргилиева описания невольно вызывают в читателе мысль о том, что души за гробом живут сами по себе, без всякого отношения к подземным божествам. Это обстоятельство тем сильнее бросается в глаза, что, по римским воззрениям, жизнь людей на земле, от самого рождения их и до последнего издыхания, находилась в ведении и под покровительством целого сонма богов.

Самые тени умерших и по своему наружному виду, и по своей

¹) Ст. 264.

²) Ст. 247.

³) Ст. 541.

⁴) Ст. 273 сл., 304, 555 ел.

⁵) Сравн. также ст. 749.

⁶) Ст. 255 след.

⁷) О fatum у Виргилия рассуждают: Aldenhoven, Über den Virgilischen Fatalismus, 1850 (Progr.), и Dietsch. Theologumenon Vergilianorum parlicula, 1853 (Progr.).

 

 

— 106 —

духовной сущности, и по проявлениям своей жизнедеятельности представляют не более как отобраз того, чем были и являлись они во время жизни на земле. Это—те же люди, только без материального тела, люди с призрачным телом ¹). У них есть (также, конечно, в призрачном виде) и все члены телесные ²), притом с теми особенностями, с какими являлись в предсмертные минуты людей ³). У них есть лица ⁴) и глаза ⁵), в которых отражаются их внутренние состояния ⁶); есть рот ⁷), щеки ⁸), лоб ⁹), виски ¹⁰), уши ¹¹) с чувством слуха ¹²), нос ¹³), подбородок ¹⁴), грудь ¹⁵), плечи ¹⁶), руки ¹⁷) с ладонями ¹⁸) и пальцами ¹⁹), есть ноги ²⁰), есть даже внутренности тела, и в частности печень ²¹), есть вообще все органы тела, с той единственной разницей, что эти органы не материальны ²²). Поэтому тени

¹) Срав. ст. 494.

²) Ст. 642.

³) Ст. 445 446, 450451, 494 497.

⁴) Ст. 495, 604, 688, 699.

⁵) Ст. 469; срав. 681, 681 и друг.

⁶) Ст. 467, 862.

⁷) Ст. 686; срав. 372 в др.

⁸) Ст.686.

⁹) Ст. 862.

¹⁰)Ст. 446, 665, 772.

¹¹) Ст. 497.

¹²) Сравн., например, 340 след,

¹³) Ст. 497.

¹⁴) Ст. 809.

¹⁵) Ст. 600.

¹⁶) Ст. 668.

¹⁷) Ст. 314, 496, 697.

¹⁸) Ст. 685.

¹⁹) Ст. 647.

²⁰) Ст. 644, срав. 313, 472 и мн. др.

²¹) Ст. 598—599. Свод данных о наружном виде теней представляет в Биттнер на стр. 15 и след.

²²) Правда, тени имеют способность речи и произносят звуки (срав, ст. 426—427, 492, 557, 619 и др.), а, следовательно, должны, по-видимому, иметь и материальные органы речи. Однако такому предположению, кроме стиха 493, противоречит допускаемая Вергилием общая нематериальность тел

 

 

— 107

усопших не имеют веса ¹), в высшей степени подвижны ²) и неосязаемы, как легкий ветерок или мимолетный сон ³).

Равным образам внутренние состояния многих из них ничем в сущности не разнятся от таковых же состояний, пережитых и испытанных ими при жизни, и служат повторением или воспроизведением последних. Женщины, при Энее находившиеся в юдоли слез, по-прежнему были поглощены своей кручиной, которая не оставляет их даже и за гробом. Дидона, например, в ту пору, когда Эней явился в юдоль плача, бродила по лесу с свежей еще сердечной раной, а во время извинительной речи Энея внутренне кипела гневом и неприязнью, причем мрачно устремляла свои взоры вниз, и вообще переживала такую же внутреннюю бурю, какую испытывают живые люди при подобных обстоятельствах ⁴). Троянские герои, находившиеся в том же первом отделении Орка, увидев своего славного соотечественника, с радостью я любопытством окружили его, данайцы же затрепетали от страха и или «обратили тыл (подобно тому), как некогда устремились они к кораблям», или же, оправившись от первого чувства страха, подпили воинский клик, намереваясь напасть на пришедшего, т. е. испытали те самые душевные состояния, которые могли они пережить на земле ⁵). Герои— родоначальники троянцев, пребывавшие в Елисие, имели около себя свои воинские доспехи, свои боевые колесницы и своих коней, так как свои прежние склонности они унесли с собою и под землю ⁶). Орфей играл в Елисие на лире, между тем как другие тени пели и т. д. ⁷).

умерших. Во всяком случае поэт несколько путается в своих представлениях о тенях усопших.

¹) Ст. 412-414.

²) Срав. ст. 329, 706.

³) Ст. 701-702.

⁴) Ст. 444—472.

⁵) Ст. 406—493; срав. 485.

⁶) Ст. 648-653.

⁷) См. выше в начале статьи.

 

 

— 108

Даже некоторые из умерших, заключенных в Тартаре, переживают те же состояния, что и при земной жизни, с той одной (правда, существенной) разницей, что в этих состояниях, испытываемых ими теперь против воли, заключается и их наказание, что эти состояния отравлены сознанием лежащей в них кары. Впрочем, души в Тартаре, взятые в целом, испытывают, по-видимому, состояния, отличные от пережитых ими на земле, и типом их может служить «несчастнейший Флегий», который всем, вместе с ним заключенным, внушает и пред всеми громко свидетельствует: «предостереженные (моим несчастным жребием) узнайте правду и научишь не презирать богов» ¹).

За указанными и намеченными исключениями, души усопших своею жизнью, своими склонностями и характером напоминают настоящих людей, облеченных телом. Они любят и ненавидят ²), радуются ³) и скорбят ⁴), доступны чувствам страха ⁵), сожаления ⁶), тоски по родным ⁷), стыдливости ⁸); они помнят о прошлом ⁹) и способны рассуждать ¹⁰); они, наконец, ограничены в своем звании ¹¹).

Из сказанного следует, что римский поэт, одинаково с своими соотечественниками, переносил на загробную жизнь людей

¹) Ст. 618-620 и примеч. Goserau и Forbiger’a. Замечание, сделанное о жителях Тартара, к обитателям первого отделения Орка приложимо только отчасти. Срав. напр. 436—437, где о людях, умертвивших себя вследствие жизненных тягостей потом ознакомившихся с подземной жизнью, говорится: «как желали бы они теперь переносить на земле и бедность и тяжкие труды»!

²) Ст. 467—474.

³) Ст. 383, 487, 771-772.

⁴) Ст. 333, 310, 383 , 426—429.

⁵) Ст. 491, 601—603, 604.

⁶) Ст. 436-437, 618-620, 826-835.

⁷) Ст. 684—691.

⁸) Ст. 498—499.

⁹) Срав. напр. 347 сл.

¹⁰) Срав. 509 след.

¹¹) Ст. 531—534. Исключение, представляемое Анхизом, легко объяснимо.

 

 

— 109 —

черты их земной жизни, представляя себе посмертное существование человека отображением его жизни на земле. Отсюда понятно само собою, что пока он оставался на этой точке зрения, его мысль не встречала для себя особенных затруднений. Ему стоило лишь перенести на тени состояния живых людей, с необходимыми изменениями в некоторых подробностях, и получалось то, что требовалось. Но коль скоро поэту приходилось касаться вопросов, для которых земная жизнь не давала исходного и опорного пункта, он естественно или начинал путаться, или становился неясным. Так, Виргилий и сам для себя ¹) и для своих ближайших слушателей и читателей не выяснил основания, по которому он одни души поместил в первое отделение Орка, другие—в Елисий ²),—не выяснил и того, навсегда ли должны оставаться души в тех отделениях подземного мира, в которых они раз заняли места, или же для них возможны переходы из одной области Орка в другую ³), а затем—переходы язь одной формы бытия в другую; между тем это пункт весьма

¹) Тот факт, что шестую книгу Энеиды Виргилий читал Августу и Октавии (Ribbeck. De vita et scriptis P. Vergili Maronis narratio. pag XXVII— ΧΧVIII, в мал. тейбнер. изд. 1878 года, срав. Буасье, 213), позволяет заключать, что указанная книга была сравнительно отделана автором. Следовательно, если Виргилий бывает здесь неясен, то не столько потому, что он не успел наложить на свой труд последней руки, сколько потому, что в самых представлениях это о загробном мире не было полной ясности. Сравн., впрочем, Gossr. Ехс. аd. 1. VI, р. 329.

²) Из рассказа Виргиния не видно, почему несправедливо осужденные на смерть (ст. 430) и павшие в битвах за родину (ст. 477 след.) помещены в первое отделение, а также и того, почему те и другие занимают различные части первого отделения,—не видно, почему, например, такие лица, как Федра и Евадна находятся в одном месте (ст. 445—447), почему Авхиз так скоро попал в Елнсий и т. под. Срав. Буасье, 233 и 239.

³) Сам Виргилий совершенно определенно высказывается, кажете, только об одном лице, которое вечно должно оставаться в назначенном ему месте подземного мира (ст. 617—618). Отсюда понятным становится разногласие между исследователями, уклонение некоторых из них от категорического решения поставленного вопроса или неопределенность его решения. Сравн. Preller, II, 76; Piper, 51 и 54; Ploner, 15; Bittner, 11; Буасье, 239— 240; Ladewig к ст. 739—751; Gossrau pag. 329 (в Excursus) и в ст. 747.

 

 

— 110 —

важный. О воззрениях Виргилия по указанному предмету можно лишь догадываться, представляя себе изменяющуюся судьбу душ приблизительно так. Все души умерших людей, после переправы их, при известных условиях, чрез подземные реки, вступают в первое отделение Орка ¹). Одни души остаются здесь на более продолжительное время, другие же, сравнительно скоро, пройдя лишь чрез эту область подземного царства, следуют или в Тартар или в Елисий; причем те из душ, которые поступают в Тартар и которые не безнадежны в религиозно-нравственном отношении, по истечении нужного для их очищения времени, переходят отсюда также в Елисий. Таким образок в подземном царстве происходит почти беспрерывное передвижение душ в направлении к Елисию, соответственно с большей или меньшей степенью их чистоты, сообразно с их постепенным освобождением от скверны, привнесенной когда-то влияние грешной плоти. Очищение от греха, приразившегося к эфирныим душам людей вследствие соединения их с телами, начинаясь в первой области Орка, оканчивается в Елисие. Здесь же, в определенное время, пьют души воду забвения и таким образом становятся готовы, в виде чистых, просветленных и обновленных духов, войти в новые тела ²) и явившись на земле, начать там новую жизнь. Представления о загробной жизни людей в таком именно сочетании могли быть у Виргилия. Однако здесь уместно вновь вспомнить, что изложенный в предыдущих строках общий очерк жизни душ основан отчасти на предположениях, которые, быть может, вносят в воззрения поэта бо́льшую связность и ясность, чем какая была у него самого.

Кроме некоторой неопределенности, неустойчивости и невы-

¹) Ни одна душа не может, по-видимому, миновать этого отделения Орка уже по тому одному, что чрев него идет путь в другие области подземного мира.

²) Относительно предположения Плонера на стр. 15 его статьи срав. проф. Помяловского, И. Теренций Варрон Реатинский и Мениппова сатура, Спб., 1869, стр. 189, 201, 222—223.

 

 

— 111 —

держанности ¹) в представлениях Виргилия о загробной жизни людей, в них есть (и это особенно важно) много несоответствующего понятию души, как духа, и идее духовной жизни усопших.

За всем тем Виргилиево изображение загробного мира имеет большое значение в истории эсхатологических воззрений древности, а также и в истории до-христианской нравственности. Здесь проведены и отчасти раскрыты поэтом такие возвышенные мысли, как мысль о благоговении к богам, о любви к отечеству и ближних, о преимуществе мира с согражданами, о верности, о справедливости, об обязательности для человека душевной чистоты и проч. Виргилий изображал загробную судьбу людей и извлекал из нее нравственные уроки, как язычник, во язычник из числа тех, которые, по образному выражению Тертуллиана, «стучались в дверь истины».

А. Садов.

¹) Примеры частью указаны выше, частью могла быть замечены самим читателем предлагаемого очерка.

 

Правообладателям