354	Рождение Августина в Тагасте.
371-373	Первая поездка Августина в Карфаген. Смерть Патриция, отца Августина. Начало любовной связи, рождение сына Адеодата. Чтение «Гортензия» Цицерона.
383	Отъезд в Рим вместе с возлюбленной и сыном.
384 (осень)	Назначение на должность преподавателя риторики в Медиолане.
385 (поздняя весна)	Приезд в Медиолан Моники, матери Августина. Разрыв с возлюбленной.
386 (конец августа)	Обращение в христианство.
386 (сентябрь)	Поездка в Кассициак.
387 (начало мая)	Возвращение в Медиолан. Крещение. «Видение» в Остии. Смерть Моники.
388	Переезд из Остии в Рим.
388-390	Возвращение в Карфаген, затем в Тагасту.
391	Переезд Августина в Гиппон с целью основания монастыря. Посвящение в пресвитеры.
392	Диспут в Гиппоне с манихеем Фортунатом.
394	Первый синод в Карфагене. Выступление в Карфагене с разъяснениями Послания к римлянам.

114

395	Августин становится преемником епископа Гиппона Валерия.
397-401	Труд «Confessiones». Диспут с епископом донатистов Фортунием.
399-419	Трактат «De Trinitate».
410	Захват Аларихом Рима. Прибытие беженцев из Рима в Африку. Посещение Пелагием Гиппона (проездом). Отказ от принципов мягкого увещевания и терпимости по отношению к донатизму.
411	Последний крупный диспут с донатистами. Обоснование необходимости применения насильственных мер к еретикам.
413-425	Трактат «De civitate Dei».
416	Поместный собор в Милеве: осуждение Пелагия и Целестия.
417	Осуждение Пелагия и Целестия папой Иннокентием I.
421	18-й синод в Карфагене.
429	Приближение вандалов из Испании к побережью Мавритании.
430	Опустошение Нумидии вандалами.
430 (28 августа)	Смерть и погребение Августина.

115

1. ТВОРЕЦ НОВОЙ ПАРАДИГМЫ

«Августин — единственный из отцов церкви, сохраняющий влияние до сего дня. Язычники и христиане, философы и теологи вне зависимости от направления или конфессии, к которым они принадлежат, испытывают неодолимое стремление к тому, чтобы изучать его труды, спорить с его взглядами и противостоять его личности. Одновременно Августин продолжает оказывать опосредованное воздействие — в качестве осознанной или неосознанной традиции — на западные церкви, а через них в более или менее измененном виде и на общее культурное сознание... Августин — гений. Он единственный из отцов церкви, кто может безоговорочно претендовать на этот выспренний титул, который для наших современников означает наивысшую оценку»¹. — Так пишет историк-протестант Ганс фон Кампенхаузен вполне в русле западной традиции, согласно которой никакая похвала Августину не является чрезмерной.

Но, считая гениев среди отцов церкви, не проглядел ли слишком зависимый от западной традиции Кампенхаузен — умышленно или нечаянно — Оригена? В любом случае западное христианство более милостиво отнеслось к заблуждениям Августина, чем восточное — к ошибкам Оригена! Изначально следует учитывать два обстоятельства:

— Августин более чем какой бы то ни было иной мыслитель, повлиял на западную теологию и веру; он стал творцом средневековой парадигмы.

— Августин более чем какой бы то ни было иной отец церкви отвергнут восточным христианством; это — еще один признак смены парадигм в христианстве, факти-

_______________________

1 Campenhausen H. von. Lateinische Kirchenväter. Stuttgart, I960. S. 151 f.

116

чески начавшейся с Августина: замены эллинистиче- ски-древнецерковной парадигмы на латинско-средневековую.

Поэтому речь следует вести не о неисчерпаемом богатстве его теологических тезисов, а скорее об эпохальном значении Августина для выработки новой латинской, католической парадигмы, разительно отличающейся от греческо-эллинистическойі Августина нельзя просто старательно игнорировать, как это принято в восточной теологии, но нельзя считать, как некоторые западные интерпретаторы, что он вообще вне всякой критики. К его оценке нужно подходить дифференцированно, в первую очередь обращая внимание на то, что он был творцом новой парадигмы. Ведь каждая смена парадигм — это не только шаг вперед, напротив, любая такая смена связана как с завоеваниями, так и с потерями. И на самом деле, новая теологическая парадигма возникла тогда, когда этот изначально внешне светский человек, глубокий диалектик, одаренный психолог, блестящий стилист и, наконец, неистовый христианин пришел к необходимости теологически переработать свой разнообразный опыт, создав великий синтез, — подобно тому как это доброе столетие назад сделал Ориген.

2. ОРИГЕН И АВГУСТИН: ОБЩЕЕ И РАЗЛИЧНОЕ

— Как и Ориген, Августин был наделен многими талантами и страстным темпераментом, и для него тоже было характерно единство жизни и учения;

— Августин также пытался примирить христианскую веру и неоплатонизм, согласовать библейское и неоплатоническое понимание Бога;

117

— он также считал теологию методом осмысления христианской веры, которая не должна допускать возникновения противоречий между верой и разумом: теология выступает в качестве размышляющего речения или отчета о Боге.

— Подобно Оригену, Августин, сочетая консерватизм и новаторство, переработал все возможные философские подходы и идеи;

— он тоже посвятил свою жизнь как христианской апологетике, так и библейской экзегезе, систематическим исследованиям и практической проповеди христианской вести;

— он тоже прибегал к аллегорическому толкованию Писания, иногда предпочитая дух букве.

— Подобно Оригену, Августин центральное место в теологии отводил Богу, как он явил себя в своем Логосе-Сыне;

— и у Августина духовная сущность, заточенная в плоти, должна обрести путь наверх к Богу при посредничестве Христа;

— и у него религия должна быть не просто определенной формой культа или организации общины, но делом сердца. Вспомним знаменитые слова Августина: «Ты создал нас для Себя, и не знает покоя сердце наше, пока не успокоится в Тебе»².

— Но различие между Августином и Оригеном проявляется уже здесь. Нам нужно помнить, что:

— Августин родился спустя почти сто лет после смерти Оригена в империи, к тому времени уже ставшей христианской;

— Ориген изначально был экзегетом и знатоком греческой философии, а Августин — профессором риторики и философом-любителем;

— Ориген писал свои труды скупым деловым языком, в то время как для Августина характерен блестя-

_________________________

2 Augustin. Confessiones. I, I.

118

щий литературный стиль — в высший степени личностный и экзистенциально окрашенный;

— Ориген был теологом, сохранявшим критическое отношение к церковной иерархии, а Августин в конце концов стал католическим епископом.

Однако всего этого Августин мог бы достичь не только в Риме, Карфагене, Медиолане и Гиппоне, но и на греческом Востоке. И эти замечания, имеющие чисто внешний характер, ведут нас к необходимости выявить более глубокое различие между теологами. Ориген был полностью и исключительно греческим мыслителем (с выдающимися познаниями в области иудаизма), а Августин и по своим корням, и по душевному складу принадлежал к латинской культуре:

— Августин был civis romanus*, сыном муниципального чиновника, служившего в римской провинции Нумидия (в сегодняшнем Алжире).

— Его родным языком, которым он владел столь блестяще, была латынь. Он ненавидел греческий и не желал учить его — Августин единственный из выдающихся латинских философов практически не знал греческого языка.

— Кумирами его юности были вовсе не африканец Ганнибал или грек Перикл, а римляне вроде Регула или Сципионов.

— Он изучал латинских классиков: в первую очередь Вергилия, затем, как ритор, естественно, оратора и философа Цицерона. С греческой мыслью (как языческой, так и христианской) он был знаком лишь по переводам или изложениям.

— Он изначально солидаризировался не с Карфагеном, да и не с Афинами или Византией, а всегда только с Римом, который был для него извечной столицей мира, а теперь еще и сердцевиной церкви.

________________________

* Civis romanus (лат.) — римский гражданин. — Прим. пер.

119

— Августин не стремился к контактам с великими греческими отцами восточной церкви, с каппадокийской, антиохийской или александрийской школами. Говоря кратко словами А. Марру, «основу образованности Августина главным образом (если не всецело) составляет латинский язык»³.

Что еще? Ориген начал свой жизненный путь в языческом, враждебном мире и с юности был убежденным христианином, готовым к мученичеству. Августин же в молодости отвергал окружающий его в значительной мере христианизированный мир и только после многих заблуждений и ошибок обрел путь, ведущий от мирской жизни к христианскому бытию. Таким образом, Августин смог стать основоположником новой теологической парадигмы прежде всего благодаря своему латинскому происхождению, образованию и культуре. Однако не следует забывать о том, что любая новая парадигма (в том числе и латинская) вырастает из кризиса, ведущего к новой констелляции. Самому Августину, хотя он и жил в «золотой век патристики», все же довелось пережить три кризиса: сначала кризис своей жизни, затем кризис церкви и, наконец, кризис империи.

3. ЖИЗНЬ, ВВЕРГНУТАЯ В КРИЗИС

Аврелий Августин вырос в Северной Африке. К 354 году, когда он родился в маленьком городке Тагаста на нумидийском нагорье в семье язычника Патриция

_________________________

3 Marrou Η.-I. Augustinus und das Ende der antiken Bildung. Paderborn, 1981. S. 495. (Marrou H.-I. Saint Augustin et la fin de la culture antique. Paris, 1938.)

120

и ревностной христианки Моники, прошло уже почти два десятилетия после смерти императора Константина. Мать познакомила его с основами христианской веры и катехизисом, хотя до крещения дело не дошло. Отец Августина, к сожалению рано умерший, сделал все возможное, чтобы тот мог получить хорошее образование. Изучение техники риторики, получившей большое развитие в североафриканской столице Карфагене — хорошей стартовой площадке для карьеры адвоката или государственного чиновника, — стало целью полного амбиций студента, причем целью не только профессиональной карьеры, но и всей жизни: ему нужны были успех, положение в обществе, богатство и выгодная женитьба. И вот Августину семнадцать лет. Он студент, вращающийся в кругу юных карьеристов, и уже живет с женщиной, имени которой в своем автобиографическом труде «Исповедь» не назвал. Но так или иначе она вошла в его судьбу, родив через год — еще до того, как Августин стал профессором риторики — ребенка, которого он назвал Адеодатом («дарованным Богом»). Строго моногамные сексуальные отношения без официального заключения брака, предусмотренного римским законодательством, не были чем-то необычным среди образованных людей того времени (как правило, в таком случае большое внимание уделялось контролю над рождаемостью). Связь Августина с этой женщиной длилась тринадцать лет, пока не произошел резкий разрыв отношений.

Здесь не место детально рассматривать духовную одиссею этого человека и те многочисленные «обращения», которые он пережил. Ведь мы и так благодаря трудам и письмам Августина, его «Исповеди», а также биографии, составленной его современником Поссиди-

121

ем*, знаем о нем больше, чем о других людях античности. Мы обозначим лишь основные события его жизни. Свой жизненный путь Августин начал с политической риторики. Затем под влиянием цицероновского диалога «Гортензий»** он оставил ее ради серьезных поисков мудрости. Далее его путь пролегал от философии Цицерона, оказавшейся для него недостаточно религиозной, к манихейскому дуализму, который он воспринял как «слушатель». Это было учение, объяснявшее зло (и сексуальность) действием злого начала, столь же вечного, как и благое начало, Бог, и требовавшее от своих приверженцев, «избранных», строгого воздержания. Потом, через девять лет, когда Августин осознал, что манихейство — не более чем философски слабая, фантастическая мифология, он увлекся скепсисом «академиков»***... Что ждало его впереди?

Августину было тридцать лет, когда он в 383 году «пересмотрел» свои взгляды и после непродолжительного обучения в Риме занял должность профессора судебной риторики**** в Медиолане. Медиолан был импе-

_________________________

* Поссидий, епископ нумидийской Каламы, был учеником и сподвижником Августина. Его перу принадлежит первая биография Августина «Жизнь Августина», составленная в соответствии с канонами житийной литературы. — Прим. пер.

** Этот диалог Цицерона утрачен. — Прим. пер.

*** Имеется в виду скептическая философия, подвергавшая сомнению принципиальную возможность познания истины. Около 265 года до н. э. приверженец скептицизма Аркесилай возглавил Академию (основанный Платоном религиозно-философский союз). — Прим. пер.

**** По другим источникам, это была должность придворного ритора или преподавателя риторики (см., напр.: Коплстон Ф. Ч. История средневековой философии. М., 1997. С. 38; Столяров А. А. Аврелий Августин. Жизнь,

122

раторской резиденцией, несколько позже — местопребыванием императора Восточной Римской империи Феодосия*, который незадолго до описываемых событий провозгласил христианство государственной религией и запретил все языческие культы**. Мать Августина, последовавшая за ним, всеми силами старалась устроить его брак с девушкой, подходящей ему по статусу, — женитьба на его прежней сожительнице была юридически невозможна из-за ее низкого происхождения. Моника нашла совсем юную, всего лишь двенадцати лет от роду, девушку, наследницу одной из лучших медио- ланских семей, брак с которой, как казалось, мог обеспечить Августину блистательную карьеру. Его прежняя спутница жизни и мать его сына в связи с этим приняла «обет воздержания » и возвратилась в Африку, вероятно для того, чтобы вступить под покровительство христианской общины в качестве вдовы. ОскорбленныйАвгустин сначала пытался обрести утешение с другой эрзац- возлюбленной, но и это не могло дать ему духовной полноты. Выгодный брак, предсказуемое будущее как семьянина, так и правительственного чиновника — только ли в этом должна была заключаться его жизнь? Раздиравшие Августина сомнения достигли высшего накала.

_________________________

учение и его судьбы // Августин А. Исповедь. М., 1997. С. 301). — Прим. пер.

* Не вполне корректно называть Феодосия I Великого императором Восточной Римской империи, поскольку раздел Римской империи на Восточную и Западную произошел уже после его смерти. Напротив, став императором в 379 году, Феодосий сумел объединить под своей властью всю империю, и только в 395 году, незадолго до кончины, он разделил империю между своими сыновьями, что и положило конец единой Римской империи. — Прим. пер.

** Это произошло в 381 году на созванном Феодосием II Вселенском соборе в Константинополе. — Прим. пер.

123

Но случилось так, что в Медиолане Августин встретил блестящего христианского деятеля — епископа Амвросия. Его проповеди, превосходные с точки зрения как риторики, так и теологии, его аллегорическое толкование Писания, вдохновленное идеями Оригена (в то время Ориген еще не впал в немилость у восточной церкви), развеяли интеллектуальное недоверие Августина к христианству. Он увидел, что есть способ уйти от наивно-антропоморфных представлений о Боге, от непристойностей и противоречий, встречающихся в Библии. Ему открылась иная, приемлемая для него форма христианства, позволяющая объединить христианскую веру с античной культурой.

4. ПОВОРОТ К ХРИСТИАНСТВУ

Благодаря Амвросию, усиленно изучавшему неоплатонизм, Августин преодолевает скептицизм и находит путь к подлинному миру духовного, не понаслышке узнав великие радости этого мира. Ему приходит в голову идея соединить Логос греков с Логосом Евангелия от Иоанна. Назревало еще одно, драматичное, теперь уже окончательное обращение Августина — отказ от гедонистических привычек мирской жизни в пользу христианского бытия в духе самоотречения и аскезы. Он углубился в изучение Посланий апостола Павла. Эти труды, как и услышанный им в 386 году рассказ о принятии христианства Антонием* и о живущих в пустыне

_________________________

* Антоний Великий, или святой Антоний Египетский — аскет, около двадцати лет проживший отшельником на развалинах крепости Писпир (Дейр-эль-Маймун) в Аравийской пустыне. В 305 году он отказался от уединения ради наставления учеников и организации первых общин анахоретов. В 313 году основал монастырь Дейр

124

отшельниках, — вот все, что потребовалось для того, чтобы это обращение произошло. Слова ребенка в саду «Возьми, читай!» Августин, взволнованный до глубины души, воспринял как призыв Бога, обращенный лично к нему — именно так десять лет спустя, в «Исповеди», он описал свои переживания в момент обращения⁴. Наугад открыв апостольские Послания, он прочел: «Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти; но облекитесь в Господа (нашего) Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти»⁵.

Теперь Августин, поддерживаемый своими друзьями, был готов принять христианство. Под влиянием неоплатонизма, вдохновленный примером родоначальника монашества Антония, он понимал обращение как радикальным разрыв с прошлым: как отказ от сексуального наслаждения ради абсолютного воздержания, от мирской карьеры ради уединения в узком кругу друзей, от богатства ради бедности, от всех и всяческих чувственных желаний ради аскезы! Пасхальной ночью 387 года епископ Амвросий окрестил Августина и его одаренного сына, который, к несчастью, вскорости умер. Повествуя об этом событии в «Исповеди», Августин ни слова не говорит о матери своего ребенка.

Конечно, после крещения он не стал монахом. Однако его жизнь можно назвать «vita communis»* — так жил он сначала в Медиолане, а год спустя, после смер-

______________________

Мери. Антоний считается основоположником монашества, оказавшим огромное влияние на выработку правил монашеского образа жизни.

4 Augustin. Confessiones. VIII, XII. 28 ff.

5 Рим. 13: 13-14.

* Vita communis (лат.) — общинная жизнь. — Прим. пер.

125

ти матери на пути домой в портовой Остии (незадолго до ее кончины произошла знаменательная прощальная беседа Августина с матерью), в Африке, в родном городе Тагасте, где он продал родительское имение. Что это означало? Отныне и впредь Августин отказался от частной собственности и проводил свои дни вместе с друзьями-единомышленниками в беседах и молитвах, изучая Библию и занимаясь философией. Жизнь Августипа, как писал А.-И. Марру, фактически представляла собой «синтез bios philosophikos* греков, otium liberate** Цицерона и христианского отшельничества»⁶.

Но уже через три года (за это время он написал свои известные труды против скептиков и манихеев) произошел новый поворот в жизни этого мирянина-аскета. Августин, уже ставший знаменитым, посещает второй по важности после Карфагена приморский город Гиппон Регий — сегодня Боне/Аннаба (Bone/Annaba) в Алжире. Верующие узнали его и буквально силой привели на клирос к престарелому епископу Валерию, греку по происхождению. По их настоянию Валерий посвятил Августина в обход других кандидатов в пресвитеры, с тем чтобы Августин мог читать в его общине проповеди на латыни. Епископ охотно пошел на это. Августин же сначала был резко против такого шага, однако потом смирился и уступил, вопреки своим личным интересам. Так по воле паствы он стал священнослужителем,

______________________

* Bios philosophikos (греч.) — жизнь мудреца. — Прим. пер.

** Otium liberale (лат.) — свободные занятия на досуге. Более известное выражение Цицерона — «otium cum dignitatem («достойный досуг», посвященный занятиям наукой, литературой и искусством). — Прим. пер.

6 Marrou Н.-І. Augustinus in Seibstzeugnissen und Bilddokumenten. Reinbek, 1958. S. 29. (Marrou Η. I. Saint Augustin et l’augustinisme. Paris, 1955.)

126

а спустя пять лет, в 395 году, когда ему исполнился 41 год, соуправителем епархии, а после последовавшей вскоре смерти епископа Гиппона — его преемником. Для Августина вступление на этот в высшей степени важный пост имело огромные церковные и теологико-политические последствия!

Августин оставался епископом на протяжении 35 лет. В отличие от других, чаще всего женатых, епископов, он до самой своей смерти вел «ѵііа сотшишв» со священнослужителями, диаконами и другими клириками его общины (многие из них впоследствии стали епископами). От мирян их отделяли обеты безбрачия и бедности, а также всегда черные одеяния. Средневековье с его общинами соборных властителей могло увидеть свой прообраз в священнической общине Августина. В качестве епископа Августин по необходимости стал главной фигурой во время тех двух кризисов, которые потрясли североафриканскую церковь, заставили вновь измениться его самого и в конце концов оказали огромное влияние на всю латинскую церковь Запада. Здесь, в Африке, решался вопрос о том, какой облик примет европейская церковь.

5. ИСТИННАЯ ЦЕРКОВЬ: СПОР С ДОНАТОМ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Августину, как епископу, приходилось заниматься неимоверным количеством разных дел — богослужения и проповеди, занятия с вновь обращенными и подготовка к крещению, управление и попечение, правосудие и рассмотрение прошений в различных инстанциях, участие в заседаниях и синодах, обширная переписка (вплоть до Галлии и Далмации) и бесконечные поездки верхом — поскольку с согласия императора юрисдик-

127

ция епископов распространялась и на гражданские процессы. Это был первый признак сращивания сфер государственной и церковной компетенции, завершившегося в средние века. Итак, прежняя созерцательность ушла в прошлое, уступив место деятельной жизни. Но одновременно это была жизнь, посвященная толкованию Писания, — об этом свидетельствуют подробнейшие комментарии Августина на книгу Бытия, псалмы и Евангелие от Иоанна.

Помимо всего этого, на протяжении многих лет Августин, постоянно загружавший работой многочисленных стенографов и переписчиков, находил время и для создания теологических трактатов. В бытность епископом он написал большую часть своих наиболее фундаментальных трудов. Прежде всего к ним относится «Confessiones», «Исповедь», история его духовного развития вплоть до обращения и принятия крещения. Это — облеченное в форму молитвы и содержащее как психологический анализ, так и теологический комментарий своеобразное исповедание мятущегося духа, который долгое время не мог обрести покоя. Августин написал это сочинение в апологетических и терапевтических целях и для себя, и для новой духовной церковной элиты. За «Исповедью» последовали «De Trinitate» и «De Civitate Dei» — поразительный во всех отношениях теологический компендиум, целиком и полностью основанный на библейских текстах (количество цитат из Писания в трактатах значительно превышает сорок тысяч). Августин обладал способностью терпеливо и настойчиво прорабатывать и продумывать до мельчайших деталей любую посетившую его глобальную идею.

И все же в основном его учение сформировалось под воздействием двух церковных и историко-теологических кризисов, свидетелем которых он стал в свою быт-

128

ность епископом, — кризисов, имевших огромное значение для всей западной теологии и для всей западной церкви. Первым разразился донатистский кризис, повлиявший на ярко выраженное институционалистско-иерархическое понимание церкви у Августина, а затем и во всей западной теологии. Историческая справка: в IV веке католическая церковь уже носила массовый и довольно-таки мирской характер. Но как раз в Северной Африке в определенных кругах еще были живы воспоминания о временах мученичества и строгости в церковных правилах, а также о пневматическом, духовном понимании церкви и ее таинств у Тертуллиана и Киприана. Согласно их представлениям, крещение и посвящение в сан, если они совершались недостойными епископами и пресвитерами, «запятнавшими себя предательством» во время гонений (даже в Карфагене, по всей видимости, были такие случаи), необходимо признать осуществленными без участия Святого Духа и потому недействительными; следовательно, их требуется провести еще раз. Поэтому уже незадолго до Константинова поворота* дело практически дошло до схизмы: около столетия отпавшие от «большой» церкви ригористы обвиняли ее в беспринципности и распущенности. После поворота большинство североафриканских церковных иерархов примкнули к ригористам, которых по имени их идейного вождя, епископа Доната (ум. в 355 году), стали называть донатистами.

__________________________

* При императоре Константине I произошло радикальное изменение положения христианской церкви в Римской империи: Миланским эдиктом 313 года было признано равноправие христианства с другими религиями и религиозными культами. Тем самым была заложена основа для превращения христианства в государственную религию. — Прим. пер.

129

Все переговоры, решения синодов, преследования, длившиеся на протяжении многих десятилетий, ни к чему не привели: донатисты считали, что в отличие от «большой» церкви их церковь не запятнана нечестием, чиста и свята, что лишь их епископы и священнослужители могут отправлять таинства, имеющие силу. А когда сын и преемник императора Константина Констант попытался силой подавить это движение, внутрицерковное противостояние соединилось с социальным недовольством и антиримскими настроениями пуническо-берберийского населения Северной Африки, которое все более разорялось из-за политики римских латифундистов. Правда, к тому времени, когда Августин — спустя 85 лет после раскола — стал католическим епископом* в Гиппоне, это социально-революционное движение в значительной мере угасло.

Однако внутрицерковные конфликты отнюдь не утихли. И теперь церковь из преследуемой должна была превратиться в преследующую. Как это случилось? После того как при Феодосии католическая церковь получила статус государственной и было официально определено ортодоксальное учение, преемник Феодосия в западной части империи, Гонорий, распорядился принудительно возвратить донатистов в лоно вселенской

___________________________

* В этой главе «католический» означает принадлежность к официальной церкви, а не к какой-либо секте или течению в христианстве, поскольку в описываемое время христианство еще не было разделено на конфессии, существующие в наши дни (так, раскол единой церкви на католицизм и православие произошел лишь в XI веке). Сама официальная церковь также именуется «католической», то есть «вселенской». Свойство же «вселенскости» («catholic») в русском языке по традиции передается не как «католичность», а в иной транскрипции — как «кафоличность». — Прим. пер.

130

церкви. Он запретил им проводить богослужения под угрозой конфискации имущества и ссылки. Должна была остаться лишь одна церковь, признанная государством, и это была католическая церковь, авторитетом которой после своего обращения так восхищался Августин: по его признанию, он бы не уверовал в Евангелие, если бы авторитет католической церкви не побудил его к этому⁷. Подчинение индивида церкви как институту, как учреждению, посредством которого только и возможны спасение и обретение благодати, — вот чему предстояло стать характерной чертой латинского христианства!

Вскоре Августину пришлось доказать это на деле. Оказавшись в Гиппоне Регии, где донатизм пользовался поддержкой подавляющего числа верующих, Августин сразу же активно включился в борьбу за единство церкви. Как христианин, он не мог без муки смотреть на разрушенное единство африканской церкви, а как неоплатоник, почитал идею единства более чем любые другие идеи, считая ее признаком истины и блага. Нет, подлинная церковь, по его убеждению, ни в коей мере не может быть воплощена в какой-либо из обособленных местных церквей. Это возможно лишь для универсальной церкви, связанной с Иерусалимом, Римом и крупными общинами восточной части империи, — для великой, все более и более расширяющей свои границы и свое влияние на мир, возглавляемой правоверными епископами «ecclesia catholica»*, которую Августин называет «матерью» всех верующих. Эта кафоличность,

__________________________

7 Cp.. Augustin. Contra epistolam manichaei quarn vocant undamenti. 5(6). (Виздании: Patrologiae cursus completus. Series Latina. Paris, 1841 s. Vol. 42. — Прим. пер.)

* Ecclesia catholica (лат.) — католическая (вселенская) Церковь. — Прим. пер.

131

которую так подчеркивает здесь Августин, будет одной из принципиальных черт парадигмы средневековья.

Однако Августин знал, что единая, святая, католическая церковь никогда не сможет быть совершенной на этой земле. Кто-то принадлежит к церкви лишь телом («corpore»), а не сердцем («corde»). Реально существующая церковь — паломник, идущий к святости непростым путем, и мы должны оставить высшему судье отделение зерен от плевел. Итак, подлинная церковь есть церковь святых, избранных, спасенных, которая присутствует в видимой, реальной церкви, но скрыта от людского взора. А что касается церковных таинств, то следует делать различие между действенностью, с одной стороны, и правомочностью, понимаемой как эффективность, — с другой. Решающим является не то, что делает епископ или священник (которые могут оказаться и недостойными сана), а то, что делает Бог через Иисуса Христа. Таинства, если только они проведены в полном соответствии с принятым церковью порядком, являются объективно действенными (хотя и не всегда законными или эффективными), совершенно независимо от субъективных достоинств лица, их отправляющего. «Ex opera operato»*, — скажут в средние века: таинство обретает силу просто благодаря проведению соответствующего обряда.

6. ОПРАВДАНИЕ ПРИМЕНЕНИЯ НАСИЛИЯ В ДЕЛАХ РЕЛИГИИ

Безусловно, результатом этого великого противостояния было уточнение позиции по фундаментальным вопросам, вследствие чего в учении Августина появи-

_______________________

* Ex opera operato (лат.) — действенность заключена в действии. — Прим. пер.

132

лись те необходимые для детально проработанного учения о церкви и таинствах категории, решения и понятные формулировки, которые вошли в арсенал западной теологии. А именно: то, что церковь следует понимать как одновременно зримую и незримую, и эти ее ипостаси далеко не всегда идентичны; то, как, исходя из этого положения, следует понимать единство, кафоличность, святость и апостольство церкви; то, как соотносятся между собой слово и таинство — положение о слове как слышимом таинстве («sacramentum audibile») и таинстве как зримом слове («verbum visibile»); то, каким образом теология таинства может проводить различие между главным священником, совершающим таинства (Христом), и второстепенными служителями, являющимися лишь посредниками для передачи благодати (епископами и пресвитерами), и как в соответствии с этим можно решать проблему действенности таинства.

Ну, а донатисты? Все аргументы, беседы, проповеди и более двадцати работ Августина пропагандистского характера, все запреты на браки с ними и на пожертвования в пользу их церкви оказались бесплодными. Положение обострилось, и обе стороны творили насилие. В 411 году по распоряжению правительства империи был проведен последний крупный диспут в Карфагене. В нем приняли участие 286 католиков и 279 донатистов. Благодаря убедительным доводам Августина победа была за католиками. Во всяком случае, именно на его аргументацию опирались императорские комиссары, принимая решение (правда, уже изначально предопределенное) добиваться исполнения государственных предписаний теперь уже с помощью полицейских методов. Без насилия и кровопролития дело не обошлось.

Августин и другие епископы, как, например, Амвросий и Григорий Назианзин, не усматривали в этом

133

ничего противоречащего христианству. Они были изначально убеждены в праве государства принимать меры против еретиков. Однако ежели Августин ни в коем случае не желал, чтобы в церкви множились лицемеры, он вынужден был с течением времени облекать это свое убеждение во все более жесткие формулировки. На первых порах он считал, что меры принуждения, применяемые государством, должны выступать в качестве устрашения, и выступал против смертной казни. Однако в итоге — под влиянием успеха, достигнутого благодаря грубым полицейским акциям, — он признал оправданным и теологически обосновал возможность применения насилия по отношению к еретикам и раскольникам. И сделал он это, ссылаясь на слова Иисуса из притчи о большом ужине: «Coge intrare», причем используя латинский, более жесткий, перевод: «Заставь (вместо: вынуди) их прийти»* — тех, кто на улице, в переулках и на изгородях⁸.

И каков же был успех? Конечно, донатизм был сломлен. Он лишился своих епископов и церковных зданий, утратил поддержку высших классов. Большинство верующих уступило насилию. С этой точки зрения католики «победили». Но цена такой «победы» была чересчур высока, и платить пришлось еще многие годы. Сегодня историки придерживаются мнения, что насильственное обращение донатистов ознаменовало закат гордой африканской церкви: в будущем донатисты, которые даже в конце VI века еще доставляли немало хлопот папе Григорию Великому, не проявят никакой заинтересованности в защите католической веры.

__________________________

* В русском синодальном переводе: «...пойди по дорогам и изгородям и убеди их прийти» (Лк. 14: 23). — Прим. пер.

8 Augustin. Sermo 112, 8. (В издании: Patrologiae cursus completus. Series Latina. Paris, 1841 s. Vol. 38-39. — Прим. пер.)

134

И потому африканские церкви, в том числе общины Карфагена и Гиппона, в VII веке не окажут никакого сопротивления натиску ислама, будут сметены им и бесследно исчезнут в истории...

Но несмотря ни на что, «большой» церкви и государству (конечно же, всегда заинтересованному в «единстве») не удалось полностью устранить все еретические и раскольнические церкви, которые все возникали и возникали. Однако епископ и духовный наставник Августин, умевший так убедительно говорить о любви Господа и любви человека, из-за своей аргументации, сыгравшей фатальную роль в донатистском кризисе, во все века будет главным свидетелем — главным свидетелем на процессе о теологическом оправдании насильственного обращения в веру, инквизиции и священной войны против отступников любого рода. Именно это оправдание станет характерной чертой западной средневековой парадигмы, и именно к нему никогда не прибегали греческие отцы церкви. Питер Браун, написавший наиболее содержательную и эмоциональную биографию Августина, замечает: «Отвечая своим наиболее непримиримым критикам, Августин написал единственный в истории ранней церкви всеобъемлющий труд, обосновывающий право государства на подавление некатоликов»⁹. Конечно, Августин не мог и не хотел истребить в Гиппоне всех многочисленных некатоликов (как позже инквизиция — небольшие секты), он желал лишь исправить их и обратить в истинную веру. Поэтому можно согласиться со словами того же Питера Брауна: «Августин мог быть первым теоретиком инквизиции, но его взгляды не позволили ему стать великим инквизитором»¹⁰.

________________________

9 Brown P. Augustine of Hippo. A Biography. Berkeley, 1967. P. 235.

10 Ibid. P. 240.

135

7. БЛАГОДАТЬ: СПОР С ПЕЛАГИЕМ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ

Став епископом, Августин, неутомимый проповедник и толкователь Писания, резко изменился — впрочем, подобное случалось со многими и после него. Теперь он значительно больше, чем прежде, был склонен к идеям институционализма, к жесткости и нетерпимости. Все это отчетливо проявилось во время второго великого кризиса, который выпал на долю его церкви и в котором Августину также принадлежала одна из ведущих ролей. Этот кризис получил название пелагианского, именно он способствовал ужесточению и ограничению позиции Августина в теологических вопросах греха и благодати. Само же пелагианство пользовалось влиянием не только в средние века: на его сторону решительно стали и протестантская реформация, и католический янсенизм.

Пелагий был родом из Англии. Пользовавшийся большим авторитетом иеромонах, аскет, образованнейший моралист, занимавший абсолютно антиарианские позиции, — он вел активную деятельность, прежде всего среди мирян, в Риме между 400 и 411 годами. Страстно выступал он против манихейства, развращенного язычества, все еще широко распространенного в те времена, как и против беспринципного показного христианства, бытовавшего в римском «обществе всеобщего благоденствия». Пелагий, вдохновленный Оригеновым интеллектуализмом и оптимизмом и даже написавший комментарий на послания Павла, настаивал на том, что бороться со злом можно лишь благодаря наличию у человека воли и свободы. Ответственность за свои поступки, практическое дело — вот что он считал самым важным.

136

Конечно же, Пелагий признавал необходимость для каждого человека божественной благодати, но он понимал благодать скорее как нечто внешнее — уж во всяком случае не так, как Августин, усматривавший в ней силу, воздействующую на человека изнутри, некое квазигорючее. Для Пелагия благодать означала прощение грехов, которое он считал ничем не заслуженным подарком Господа. Также благодать — это моральное предостережение и пример Христа. И, разумеется, Пелагий также считал, что при крещении происходит оправдание человека лишь верой, независимо от его дел и заслуг. Но, однажды последовав зову сердца и став христианином, человек, вооруженный свободной волей, должен сам, своими делами пролегать себе путь к спасению, следуя заповедям Ветхого Завета и примеру Христа.

Поэтому совершенно неудивительно, что Пелагий в противоположность Августину отвергал представление о «первородном грехе», перешедшем на всех людей от Адама. Эта идея выдвигалась и защищалась уже в комментарии на послания апостола Павла, авторство которого ошибочно приписывали Амвросию (сейчас принято называть его автора «Амврозиастом » ). По убеждению Пелагия, каждый человек рождается безгрешным, и грехопадение происходит по его собственной вине. Но благодаря собственной свободной воле человек может переменить свою участь и начать новую жизнь. Пелагий признавал лишь греховную привычку людей добровольно подражать Адамову греху. Когда ему возразили словами Августина «дай, что повелишь, и повели, что хочешь»¹¹, он отверг эту максиму как слишком уж удобную формулу. А у римлян, проявлявших больший интерес к закону и морали, чем к высоким догмам, прагматичное христианство Пелагия встречало не столь-

__________________________

11 Augustin. Confessiones. X, XXXI. 45.

137

ко критику, сколько восхищение. И все же Пелагий выражал идеалы прошлого — классической, стоической этики, в то время как Августин защищал идеи, которым принадлежало будущее.

Незадолго до нападения на Рим вестготов Пелагий бежал в Северную Африку, но там ему не удалось найти взаимопонимания с Августином, и вскоре он вновь отправился в путь, на этот раз в Иерусалим. Правда, в Карфагене остался его ученик и единомышленник Целестий. Этот Целестий, теперь уже открыто заявлявший, что крещение младенцев не освобождает их от грехов, в 411 году решением Карфагенского синода был отлучен от церкви. В связи с этим Августин даже отправил своего личного посыльного к Иерониму в Палестину с целью добиться осуждения Пелагия и на Востоке. Но Пелагий, не желавший вступать в споры, смог оправдаться: для благих дел благодать необходима, однако одновременно от человека требуется также и акт свободной воли, за который он действительно несет ответственность. В 415 году синод восточных епископов, не считавших свободу воли проблемой и полагавших, что спор о благодати — всего лишь результат западной скрупулезности, отпустил Пелагия с миром. Это вызвало новую волну возмущения в Африке и повлекло за собой новые шаги Августина, который теперь сам уже понимал под «благодатью» нечто иное, чем чисто внутреннюю силу, и для которого тезис о «невинности новорожденных» был равнозначным извращению отношений Бога и человека и заявлению о том, что спасения не требуется. Поэтому ответ Пелагия Августин мог расценить лишь как обман или хитрость.

В 416 году Августин созывает в Милеве (Mileve) большой синод нумидийских епископов, совместно с Карфагенским синодом они отправляют послание с обвинениями в адрес Пелагия и Целестин папе Иннокентию I.

138

Тот незамедлительно отлучает обоих от церкви. И Августин, которого нельзя назвать изначально пропапским теологом (папалистом), а, скорее, подобно своему предшественнику Киприану, человеком, защищавшим должностной авторитет епископата (епископалистом), реагирует на это отлучение поговоркой «Roma locuta, causa finita», «Рим высказался, дело закончено»* (правда, дословно это высказывание в его трудах не обнаружено)¹². Но и этим высказыванием Рима, конечно же, не удалось покончить с «causa». Впоследствии на двух Римских синодах Пелагий был реабилитирован, а затем на еще одном Карфагенском вновь осужден. В конце концов под нажимом Августина и его друзей — на этот раз тех, что пользовались влиянием при дворе, — папа Зосима все же был вынужден в соответствии с императорским эдиктом, хотя и против своей воли, осудить двух главных представителей этой теологии.

Но и это не положило конец «делу». Августину пришлось до самой своей смерти бороться с одаренным защитником дела Пелагия — с Юлианом, епископом Экланским. Юлиан, принадлежавший к следующему после Августина поколению, происходил из аристократической семьи. Сын епископа и муж дочери епископа, хотя и живший уже долгое время в воздержании, он был блестящим диалектиком, ни в чем не уступавшим Августину и умевшим подкреплять взгляды Пелагия убедительными аргументами. Юлиан дал дискуссии другое направление: он обвинил Августина в манихействе — на основании того, что тот объявлял само по себе благое общение между полами делом дьявола и рассматривал грехи как подчинение злому принципу темной материи, освободиться от которого человек может лишь

________________________

* Этими словами начиналась специальная булла Иннокентия I. — Прим. пер.

12 Augustin. Sermones. Sermo 131, 10.

139

путем воздержания от брака и плотских наслаждений. Кроме того, Юлиан, в 419 году изгнанный из Южной Италии за поддержку Пелагия, хорошо знал греческий язык. В борьбе с «африканцем» («poenis»*), как он всегда называл Августина, Юлиан ссылался на более либеральную в вопросах брака греческую традицию, которая признавала необходимость сексуальной жизни для большинства христиан и не усматривала моральной проблемы в половых отношениях супругов, как и в словах Писания о том, что Бог желает спасения всех людей. Августин же, напротив, в самом последнем, так и не завершенном труде представил свою жесткую позицию в этом вопросе как католическое учение: «Это католический подход: подход, пытающийся показать справедливость Господа даже во многих числом и великих наказаниях и муках малых детей»¹³.

Но действительно ли это — католическая позиция? Здесь проявляется важнейшее различие между латинским Западом и греческим Востоком. Августин отверг все обвинения в манихействе. Однако он почувствовал, что стрелы учения Пелагия разбередили раны, оставленные его прежним жизненным опытом, и затронули самую суть его веры. Разве он, как ни один мыслитель древности наделенный способностью к саморефлексии и самоанализу, за все эти долгие годы до обращения в католическое христианство не узнал на собственном опыте и не описал в своей «Исповеди» то, как мало человек может сделать своими силами? Как слаба его воля? Как сильно мешают человеку исполнять волю

_______________________

* Poenus (лат.) — пуниец, карфагенянин. — Прим. пер.

13 Augustin. Contra secundam Juliani responsionem, imperfectum opus. II, 22. (В издании: Patrologiae cursus completus. Series Latina. Paris, 1841 s. Vol. 33. — Прим. пер.)

140

Господа вожделения плоти («concupiscentia carnis»), вершиной которых выступает половое влечение? И как потому отчаянно — с самого начала и на протяжении всей жизни — нуждается человек в благодати? Причем вовсе не только для того, чтобы задним числом обрести поддержку для своей воли, а для самой воли, которая по сути своей может быть злой и извращенной? Вот почему ответом Августина было учение о первородном грехе и предопределении.

8. ТЕОЛОГИЯ ПЕРВОРОДНОГО ГРЕХА И ПРЕДОПРЕДЕЛЕНИЯ

В том, что скрытой причиной всех бед этого мира служит великий грех, пагубно отражающийся на всех людях без изъятия, в период поздней античности были убеждены и многие язычники. Но Августин углубляет и обостряет этот тезис, придавая грехопадению историческую, психологическую и прежде всего сексуальную окраску. Согласно Августину, из-за падения Адама человек изначально и глубоко испорчен. Ибо «в нем все согрешили» (Рим. 5:12). «In quo» — именно такой вариант нашел Августин в латинском переводе Библии того времени и отнес это «в нем» к Адаму. В греческом источнике стоит просто «eph’ho», то есть «потому что» (или «подобно ему») все согрешили! Итак, Августин вычитал в этом предложении из Послания к римлянам указание не только на первый грех Адама, но даже и на первородный грех, который переносится на другие поколения и которым потому изначально, от рождения отягощен каждый человек. Именно в этом грехе кроется причина того, что человек, испорченный душой и телом, подвержен смерти.

141

Более того, на своем собственном опыте познав силу сексуальных стремлений, помня о своем манихейском прошлом, Августин — в противовес Павлу, ни словом не упоминавшему об этом, — само перенесение «первородного греха» связывает с половым актом и возникающими при этом «плотскими» (читай «эгоистичными») страстями, с вожделением. Да, Августин вообще отводит сексуальности центральное место в природе человека. А какой теолог понимал в этом больше Августина и мог лучше его описать внутренние процессы, происходящие в человеке? Все это оказало большое влияние на его библейскую экзегетику. Ведь в отличие от большинства греческих и сирийских авторов Августин понимает стыд, вызванный первым грехопадением, психологически — как ясно ощущаемый сексуальный стыд, служащий расплатой за грех! Испорченность человеческой природы, передаваемая из поколения в поколение со времен грехопадения Адама, особенно ярко проявляется в постоянном давлении сексуального инстинкта, который лишает человека воли не только в самом начале акта или при его кульминации, но и во время сна и мечтаний¹⁴. Но, по мнению Августина, зло заключается не в сексуальности самой по себе, как считали манихеи, а в потере контроля над собой. И новорожденный младенец не свободен от вины, он рожден во грехе и, чтобы избежать вечного проклятья, обязательно должен быть очищен от первородного греха. Этим актом очищения служит таинство крещения, которое, таким образом, обязательно должно совершаться сразу же, над только что родившимся человеком!* Августин был

__________________________

14 Augustin. Serino 151; Contra Julianum Pelagianum. II. (В издании: Patrologiae cursus completus. Vol. 44. — Прим. пер.)

* Обычай крестить детей, а не взрослых, повсеместно распространился только в V веке. Ранее акт крещения

142

убежден, что не только молодой человек, но и зрелый женатый муж ради «целомудрия» должен прилагать все силы для борьбы с сексуальными желаниями и возникающими вновь и вновь эротическими фантазиями. Следует отдавать себе отчет в том, что прежде ни один автор древности никогда не рассматривал сексуальность таким образом — посредством трезвого психологического анализа...

Но подобный подход к решению задачи порождает новый вопрос. Если именно Бог является причиной всего благого в человеке (который сам по себе испорчен грехом), то возникает проблема соотношения благодати и свободы. Ибо что остается от свободы человека, если все происходит по милости Божьей и даже добрая воля должна быть дарована благодатью Господа? Августин убежден в следующем. Благодать Божья не имеет основания в человеческой свободе, совсем наоборот: человеческая воля делает первый шаг на пути к свободе только посредством благодати. Благодать не добывается, она даруется. Это — подарок Божий, который служит и причиной всего того, что есть в человеке, и единственным основанием его спасения. Без этого ничем не обусловленного дара Божьего человек не может обойтись всю свою жизнь, вплоть до самого конца, однако, со своей стороны, человек должен постоянно прилагать все силы для того, чтобы содействовать дарованной Богом благодати.

Но почему существует так много людей, которые не обретут блаженства? Чем более втягивался Августин в противостояние с пелагианством, тем более жесткой становилась его позиция. Наиболее отчетливо это про-

_______________________

предпочитали откладывать до зрелого возраста, поскольку считалось, что он уничтожает все накопленные до принятия крещения грехи. Поэтому ограничивались совершением «обрядов, предваряющих крещение». — Прим. пер.

143

явилось в его учении о двойном предопределении, о предопределении к блаженству или проклятию¹⁵.

Для того чтобы заполнить пустоту, образовавшуюся в результате грехопадения ангелов, другими разумными существами, — здесь Августин ближе скорее к манихейским, нежели к оригеновским представлениям — Бог избрал к спасению и предопределил к блаженству относительно небольшую часть людей, в то время как подавляющее большинство составляет «проклятую массу»:

— В спасении является милосердие Божие, которое дарует людям вечное блаженство, не требуя подтверждения их прав на блаженство (хотя и с учетом заслуг человеческих).

— В отвержении большего числа людей проявляется справедливость Бога, который, хотя и не желает зла, но все же попускает его (по свободной воле человека) и позволяет человеку идти своим путем к вечному проклятию. Какое отличие от Оригена! Пугающее учение, которое Кальвин продумает до конца. Вопросы напрашиваются сами собой.

9. КРИТИЧЕСКИЕ ВОПРОСЫ К АВГУСТИНУ

Несомненно, большая заслуга Августина состоит в том, что он энергично указал западной теологии, склоняющейся к концепции оправдания делами, на паулинистскую весть об оправдании, которая с исчезновением иудео-христианства перестала интересовать эллинистических христиан, и таким образом обратил

_______________________

16 Augustin. Epistolae. 217. V. 16. (В издании: Patrologiae cursus completus. Vol. 33. — Прим. пер.); Enchridion ad Laurentium, sive de Fide, Spe et Charitate. XXIII-XXIX. (В том же издании: Vol. 40. — Прим. пер.)

144

ее внимание на значение благодати. В то время как восточная теология по-прежнему находилась под сильным влиянием взглядов Иоанна и во многом игнорировала паулинистскую проблематику оправдания с ее антитезами, уделяя большее внимание рассуждениям об обожествлении человека, Августин напротив, основываясь на собственном жизненном опыте и на плодах своего глубокого изучения творений Павла, сделал проблему благодати центральной темой западной теологии и в этой сфере нашел бесчисленные доступные латинские формулировки. Вопреки широко распространенному в древней латинской церкви морализму, всецело основывавшемуся на заслугах человека, он показал всеобщую обусловленность божественной благодатью: ♦Что ты имеешь, чего бы не получил?»¹⁶

Итак, согласно Августину, христианство должно быть религией не дел и закона, а благодати.

Это великое достижение Августина превозносили весьма часто, и оно не требует дальнейшего восхваления. Да, этот эпохальный труд и все то духовное и глубоко интимное, блестящее и волнующее, что Августин написал о потребности человека в счастливом блаженстве и о его ситуации в мире — и когда он во власти греха, и когда он во власти благодати, — все его глубокие мысли о времени и вечности, духовности и набожности, уповании на Бога и человеческой душе — все это мы не можем оценить здесь по достоинству даже в малой степени. В пределах нашего анализа парадигм надлежит, прежде всего, вести речь о том, чтобы четко определить ту разницу, которая постепенно возникла между двумя видами духовности в христианстве — испытавшей, с одной стороны, эллинистическое, с другой — латинское влияние, что привело к замене ранне-церковно-эллинистической парадигмы латинско-

______________________

16 1 Кор. 4: 7.

145

средневековой. Мы не можем заниматься рассмотрением теологических идей Августина во всей их широте и глубине. Скорее, нам следует остановиться на тех основополагающих моментах учения этого великого теолога, которые имеют парадигмальное значение и воздействие которых прослеживается не только во время расцвета и кризиса средневековья, в период Реформации, но и гораздо позднее — в Новое время. И тогда не останется ни малейшего сомнения, что тот самый Августин, который в противовес греческому тезису о примате интеллекта совершенно правомерно выступал за примат воли и любви, который написал такую потрясающую фразу, как «Dilige, et quod vis fac» (« Люби — и делай, что хочешь»)¹⁷, который умел столь блестяще писать о милости Божьей, — что именно он несет ответственность и за в высшей степени сомнительные пути развития латинской церкви, а именно, в следующих трех основополагающих пунктах.

1. Подавление сексуальности в западной теологии и церкви. По сравнению с другими латинскими теологами (например, с Иеронимом) Августин более явно подчеркивал равенство мужчины и женщины — по крайней мере на духовном уровне (относительно рационального мышления), — обусловленное богоподобием обоих полов. Но в то же время он разделял общепринятое в те годы мнение о том, что в телесном отношении женщина находится на более низкой ступени, чем мужчина, — ведь согласно книге Бытия, она была создана из мужчины и для мужчины (Быт. 2)¹⁸. Теория сексуальности

_________________________

17 Augustin. In primam epistolam Ioannis. VII, 8. (В издании: Patrologiaecursuscompletus. Vol. 35. — Прим. пер.)

18 Cp.: Bórresen К. E. Subordination et Equivalence. Nature et role de la femme d’après Augustin et Thomas d’Aquin. Oslo, 1968. I, 1-3.

146

и греха была столь важна для Августина, что даже в семьдесят лет он испытывал необходимость в том, чтобы написать письмо преемнику Иоанна Хризостома, константинопольскому патриарху Аттику* с изложением своей весьма сомнительной позиции (это письмо было найдено лишь недавно). Августин писал:

«Влечение (имеется в виду злой “зов плоти”), пламя которого совершенно без разбору направляется на дозволенные и недозволенные объекты, которое удается обуздать стремлением к браку (“concupiscentia nuptiarum”), призванному служить его удовлетворению и в то же время удерживающему его от всего недозволенного... Против этого влечения, противостоящего закону природы, должны бороться все виды целомудрия: и целомудрие супружеских пар — с тем чтобы зов плоти мог быть использован надлежащим образом, — и целомудрие соблюдающих воздержание мужчин и дев — с тем чтобы оно вообще не возымело действия, что еще лучше и такая борьба овеяна большей славой. Если бы подобное влечение существовало в раю, то благодаря достойной удивления степени свободы оно никогда не преходило бы заповеди воли... Никогда не вынуждало бы оно дух к мыслям о неподобающих и непозволительных радостях. Не требовалось бы держать его в узде с помощью супружеской умеренности или вести с ним борьбу с непредсказуемым результатом посредством аскетических усилий. Когда же возникала потребность в этом

________________________

* Строго говоря, Аттик не был непосредственным преемником Иоанна Златоуста (Хризостома) на посту патриарха Константинополя. В 404 году, после осуждения и изгнания Иоанна вследствие его конфликта с императорским двором, патриархом стал восьмидесятилетний Арсакий. И лишь после его смерти, последовавшей почти через год, на патриарший престол вступил один из врагов Иоанна, пресвитер Аттик. — Прим. пер.

147

влечении, оно, напротив, подчинялось бы воли личности со всей легкостью, присущей акту искреннего послушания»¹⁹.

С точки зрения Августина, в идеале люди должны вступать в половую связь лишь с целью деторождения. Желание сексуального наслаждения ради него самого греховно и потому должно быть подавлено; о том, что оно может обогатить и углубить отношения супругов, он не мог и помыслить. Каким же невероятным грузом легло именно это, восходящее к Августину, поношение полового влечения на мужчин и женщин в средние века, в эпоху Реформации и в последующие годы! Еще и в наше время один из римских первосвященников совершенно серьезно вещал, что даже в браке муж может взирать на свою жену «нецеломудренно», если при этом им движет стремление к наслаждению...

2. «Овещвление» благодати в западной теологии и благочестии. На Востоке представление о «сотворенной благодати» («gratia creata»), соответствующее западному латинскому учению о благодати, вообще не получило развития; там интересовались исключительно вожделенным «обожением» человека, его «бессмертием» и «нетленностью». В противоположность этому на Западе уже Тертуллиан понимал благодать не столько по-библейски — как образ мыслей Бога и отпущение грехов, — сколько в русле стоицизма — как имеющуюся в человеке «vis»*, как некую «силу», более могущественную, чем природа («natura»); именно у Тертуллиана мы впервые находим противопоставление природы и благодати.

__________________________

19 Цит. по: Brown Р. Die Keuschheit der Engel. Sexuelle Entsagung, Askese und Körperlichkeit am An fang des Christentums. München, 1991. S. 434.

* Vis (лат.) — сила. — Прим. пер.

148

И для Августина также «благодать прощения» служит лишь приуготовлением к «благодати вдохновения», Которая входит в человека как некая динамичная субстанция благодати, спасающая и преобразующая его. Это — «gratia infusa»*, нечто вроде сверхприродного топлива, приводящего в движение изначально недееспособную волю. В таком случае, говоря о благодати, Августин уже подразумевает не милостивого к нам живого Бога, но отличную от Бога, ставшую самостоятельной, зависимую преимущественно от таинства «сотворенную благодать», о которой ничего не говорится в Новом Завете. Но именно на такой благодати было в средние века сосредоточено внимание латинской теологии и церкви (церкви, построенной на благодати и таинствах), что в корне отличало ее от греческого богословия.

3. Страх перед предопределением, характерный для западного благочестия. Греческие отцы церкви придерживались мнения о свободе выбора человека и до и после грехопадения. У них не было представления о неизбежном божественном предопределении к блаженству или проклятию, а иногда они — как, например, Ориген и его последователи — склонялись к идее всеобщего прощения грешников. В отличие от них состарившийся Августин, чрезмерно увлекшийся полемикой с пелагианами, принялся отстаивать манихейские мифологемы. Это привело к нивелированию универсального значения Христа в деле спасения и — совершенно вразрез с позицией Павла — к индивидуалистически ограниченному пониманию высказываний Послания к римлянам об Израиле и церкви²⁰. Что же это за Бог, который, руководствуясь своей «справедливостью», изначально приговаривает несметное число людей, в том числе даже

________________________

* Gratia infusa (лат.) — внесенная благодать. — Прим. пер.

20 Ср.: Рим. 9: 11.

149

несчетное множество некрещеных младенцев, к вечному проклятию (даже если, быть может, в более мягкой форме)?

Современник Августина Иоанн Златоуст настойчиво подчеркивал невиновность малых детей, поскольку многие в его общине верили в то, что младенцы могут быть умерщвлены с помощью колдовства и что их душами владеют демоны. Кстати, Августин внес немалый вклад в распространение страха перед демонами в западной церкви. Хотя его учение о предопределении уже Винцентом из Лерина было отвергнуто как новшество, противоречащее принципу кафоличности («то, во что веруют везде, всегда, все»), и никогда не получило полного признания средневековой церкви, тем не менее многих людей вплоть до Мартина Лютера терзал страх по поводу того, будут ли спасены их души, — страх, совершенно не соответствующий благой вести Иисуса и противоречащий воле Бога к всеобщему спасению. Даже французский специалист по патрологии Анри Марру, обычно благожелательно относящийся к Августину, вынужден прийти к следующему заключению: «Как показывает история влияния учения Августина, за то, что его идеи часто извращались, большую часть ответственности несет он сам»²¹.

4. Новая трактовка учения о Троице. В теологии Августина, не уделявшего много внимания вопросам христианского образа жизни мирян или космологическим аспектам благочестия, мы находим немало спекулятивных рассуждений о Боге. Ведь Августин переставил акценты не только в подходе к сексуальной морали или в теологии благодати и таинства, но и в учении о Боге. Он по-новому осмыслил традиционный христианский тринитаризм, существенно выйдя за пределы

________________________

21 Marrou H.-I. Augustinus in Selbstzeugnissen und Bilddokumenten. S. 46.

150

сказанного до него Оригеном о единстве и троичности Бога. Очень кратко эти новации можно сформулировать следующим образом:

— Мысль греков отталкивалась от идеи об одном Боге и Отце; Отец и есть Бог, единый и единственный принцип («arché»*) Божественности, которую Он дарует Сыну («Бог от Бога и свет от света»), а в конце концов и Святому Духу. Наглядно это можно представить так: есть три расположенные в ряд звезды, и одна из них дает свет двум другим, но в нашем восприятии все они сливаются в одну звезду.

Августин же выступает за единую божественную природу, или субстанцию, за общую для всех трех ипостасей божественную сущность, великолепие, величие. Исходным пунктом и основоположением его учения о Троице служит именно эта божественная природа, которую он рассматривает как принцип единства Отца, Сына и Святого Духа, причем эти три ипостаси различаются лишь как стороны вечной взаимосвязи, лежащей в основании внутрибожественной жизни. Отец узнает себя в Сыне, а Сын — в Отце, и в результате этого узнавания происходит истечение Духа как персонифицированной любви. Таким образом, Августин утверждает принцип двойственного исхождения Духа. Это — то самое знаменитое латинское добавление к Никейскому Символу веры** «Дух, исходящий от Отца и Сына»

________________________

* Arché (греч.) — начало. — Прим. пер.

** Никейский, или апостольский, Символ веры — краткий свод главных догматов, составляющих основу христианского вероучения, который был составлен отцами церкви и утвержден на Никейском и Константинопольском Вселенских соборах соответственно в 325 и 381 годах. Он включает 12 «членов» — частей, в которых говорится о троичности Бога, вочеловечении Иисуса Христа, искуплении грехов, вечной жизни, сущности и роли церкви, таинстве крещения. — Прим. пер.

151

(«filioque»*), которое греки и по сей день отвергают как абсурдное.

— Таким образом, вместо изначально простых триадических исповедальных положений Нового Завета об Отце, Сыне и Духе было выстроено претенциозное в интеллектуальном отношении спекулятивное тринитарное учение о том, что три равно одному. Все усилия этой едва ли не высшей тринитаристской математики достичь понятийной ясности не привели к каким-либо решениям, способным выдержать испытание временем. Возникает вопрос: не подобна ли эта греко-латинская спекуляция, оторвавшаяся от библейской почвы и отважно пытающаяся выведать тайну Бога в головокружительных высотах, не подобна ли она сыну родоначальника афинского художественного промысла Дедала Икару, слишком близко подлетевшему к солнцу на самодельных крыльях из перьев и воска?

Если мы будем основываться на Новом Завете, то от нас не потребуется ничего иного, кроме как критично и дифференцированно истолковать в духе нашего времени взаимоотношения лиц Троицы. «Сердцем» христианской веры служит не какая бы то ни было теологическая теория, а вера в то, что Бог-Отец через своего Сына Иисуса Христа является нам в Духе и действует среди нас спасительным и освобождающим образом. Никакая теологическая теория не должна усложнять это фундаментальное положение. Напротив, она при-

______________________-

* Filioue (лат.) — букв. «и от Сына». Слова, добавленные к никейскому Символу веры Толедским собором в 589 году. Проблема «филиокве», то есть вопрос о том, исходит ли Дух Святой только от Отца или от Отца и Сына, — один из главных пунктов расхождения в учениях западной и восточной христианских церквей, который послужил формальным предлогом к их окончательному разделению в 1054 году. — Прим. пер.

152

звана быть лишь инструментом, позволяющим сделать это положение понятным каждый раз, когда меняется духовный горизонт.

Впрочем, Августин, в отличие от Оригена, не разработал всеохватывающей теологической системы, хотя, пожалуй, и придерживался единой концепции. Еще не закончив свой труд о Троице, он как епископ столкнулся с событием, совершенно явно свидетельствовавшим о кризисе империи и всемирно-историческом переломе. Что произошло с ним потом?

10. ВЕЛИКАЯ УГРОЗА ИМПЕРИИ

Неслыханно страшное известие потрясло империю: 28 августа 410 года Рим, город, считавшийся «вечным» — даже христиане называли его «Roma aeterna»*, — подвергся нападению ищущих новых земель вестготов под предводительством Алариха и многодневному разграблению. В Северной Африке беженцы рассказывали о чудовищных злодеяниях: в городе бесчисленные пожары, женщины обесчещены, даже сенаторы не избежали смерти, богатые изгнаны, многие семьи полностью истреблены, дома разграблены, всевозможные ценности увезены варварами, древний государственный и политический центр западного мира разрушен... Росли неуверенность и пораженческие настроения: если уж пал Рим, древняя столица, то что же в таком случае считать надежным? Как могло случиться такое? Объяснения разразившейся катастрофы были различны.

Первое объяснение. Ответ старого, языческого Рима, то есть образованных аристократов-язычников (вкупе

_____________________

* Roma aeterna (лат.) — вечный Рим. — Прим. пер.

153

с крестьянами, «pagani»*,— последних язычников!), на этот вопрос был ясен. Это месть римских богов! В упадке римского государства виновны христиане. Они выхолостили политико-религиозную идею Imperium Romanum**, отвергли культ императора и этим подорвали авторитет государства, закона и армии. Они изгнали римских богов и заменили культ императора культом Христа, отдав государство под покровительство Петра, Павла и многих прочих мучеников. Те же, очевидно, не могли никого защитить и противостоять убийству, разграблению, бесчестию, изгнанию и уничтожению.

Второе объяснение. Ответ же нового, христианского Рима гласил: эта катастрофа — наказание Господне! Старый Рим, согласно воззрениям византийцев, в лице своего наместника в Иерусалиме позволил распять Мессию, Сына Божьего и подверг кровавым преследованиям его учеников. Даже став христианским, он до самого своего конца терпел в своих стенах язычество. Поэтому старому Риму уже давно пришел на смену новый, Второй Рим — христианская Византия, — и конец Первого Рима есть лишь заслуженная расплата за его потерпевшую фиаско политику и ложную веру.

Третье объяснение. Ответ Августина. Будучи африканцем и латинянином, Августин полностью игнорировал существование Второго Рима, как и миф о нем. Он никогда должным образом не относился к христианской империи, как к целому. Чрезвычайно подробно Августин ответил на этот вопрос в своем последнем многотомном труде «О граде Божьем» («De Civitate Dei»). После того как его открытые письма и проповеди не во-

_________________________

* Pagani (лат.) означает и «крестьяне», и «язычники». — Прим. пер.

** Imperium Romanum (лат.) — Римская империя. — Прим. пер.

154

зымели должного действия даже в Карфагене, карфагенский трибун и нотариус* Марцеллин, друг Августина, призвал его в условиях обрушившейся лавиной языческой критики и роста растерянности и пораженчества среди христиан выступить в печати с работой более внушительных размеров. Августин откликнулся на этот призыв. Он скрупулезно проработал план нового крупного произведения и в несколько этапов опубликовал его. Это был трактат «De Civitate Dei», «О граде Божьем», в двадцати двух книгах, работе над которым Августин почти полностью отдал два десятилетия своей жизни (413-426/427), — в то же самое время были написаны и его основные антипелагианские труды.

Первые десять книг, изданные в спешке, посвящены апологии и полемике. Язычники должны были, наконец, осознать, что даже старые боги Рима не могли уберечь его от голода, эпидемий и войн, — довольно вспомнить Пунические или внутриримские гражданские войны. По сравнению с жестокостью язычников- римлян поведение христиан-германцев можно счесть, скорее, воздержанным. Да и всю историю Рима с самого начала можно представить в виде длинной цепи насилий и бедствий, начало которым положило братоубийство Рому лом Рема**. Римское государство, по-

_________________________

* Трибун — название римского должностного лица, выполнявшего функции офицера в армии или следившего за соблюдением прав плебеев в гражданской жизни. Нотариусами в Римской империи именовали доверенных писцов и канцелярских служащих. — Прим. пер.

** Согласно римскому преданию, братья-близнецы Ромул и Рем — вскормленные Капитолийской волчицей сыновья Марса. Ромул, в борьбе за первенство убивший брата, в 753 году до н. э. основал Рим — город, названный его именем (на латыни «Roma»), — и стал его первым царем. — Прим. пер.

155

скольку ему не была присуща справедливость, никогда никоим образом не соответствовало тому идеалу, который описал Цицерон в своей работе «De re publica». Целью государства должно служить сохранение мира на основе определенного порядка, построенного на принципах справедливости. Несомненно, что Августин здесь предлагает весьма рискованную, хотя и опирающуюся на многочисленные цитаты римских авторов, небывалую доселе демифологизацию истории Рима.

Но и это еще не все. Одновременно, обобщая идеи предшествующей апологетики, он проводит демифологизацию старых богов. Неверно не только утверждение о виновности христиан в падении Рима, но и убеждение в том, что именно благодаря богам произошло его возвышение в прошлом. Причиной этого возвышения служат, скорее, добродетели (хотя и весьма неоднозначные) древних римлян. Боги не просто бессильны — они вообще не существуют. Сфера компетенции каждого из них определена совершенно произвольно, и неудивительно, что они противоречат друг другу. Другими словами, принимая Варроново разделение религии на поэтическую («religio fabulosa»), политическую («religio civilis») и естественную («religio naturalis»), Августин своей критикой — через сто лет после Константинова поворота — нанес всей греко-римской вере в богов столь сокрушительный удар, что в будущем любая ее апологетика оказалась излишней.

Августин обращается и к христианам, которые в полемике с язычниками слишком часто в пропагандистских целях неверно использовали ложное утверждение о защите Христа-Бога. Бог, в которого веруют христиане, никогда не обещал гарантировать всевозможные блага и счастье в этом мире для того, чтобы уберечь людей от всякого внешнего несчастья. Тот, кто рассчи-

156

тывает на подобную помощь, не имеет подлинной веры в Бога и уж вовсе не понимает смысла жизни. Этот смысл познает лишь тот, кто сердцем покорен Господу и на своем жизненном пути может не победить страдание, а стойко перенести его. Лишь конец принесет свободу от всякого страдания и вечный мир. А до тех пор страдания призваны облагораживать человека и пробуждать в нем желание искать Бога не ради земных благ, а ради него самого. Нет такого аргумента, который Августин на протяжении своего труда не привел бы для обоснования теодицеи высочайшего класса, ради оправдания Бога перед лицом всех загадок, неразрешимых в этой жизни. И все это было сделано для того, чтобы всемерно способствовать укреплению безусловного доверия к Богу, веры в Него.

11. В ЧЕМ СМЫСЛ ИСТОРИИ?

Назначение человека, назначение человечества — вот о чем размышляет Августин. В последних двенадцати книгах «О граде Божьем» его апология превращается в широкомасштабное истолкование истории. История предстает как борьба между «civitas terrena», градом земным, государством этого мира, мирским сообществом, с одной стороны, и «civitas Dei», градом Божьим, государством Бога, божественным сообществом, — с другой. В этом великом противостоянии государства мирского и государства божественного и заключается таинственная основа и смысл истории, которая одновременно является историей борьбы святого и не святого. Августин описывает истоки и начало истории, ее движение вперед через семь эпох и, наконец, ее завершение и ее цель.

157

Происхождение двух сообществ относится к началу времен, когда падение возгордившихся ангелов, наделенных смешанной природой, привело к тому, что наряду с государством Божьим появилось второе сообщество — государство дьявола. Тогда и возникла необходимость в восполнении образовавшейся в результате низвержения ангелов бреши — причем за счет избранных представителей рода человеческого, — до тех пор пока прежнее число граждан божественного сообщества не будет восстановлено. Однако Адам, который одновременно принадлежал и к божественному и к мирскому государствам, своим первым грехом повторил грех гордыни падших ангелов, и среди людей возникло земное мирское государство как полная противоположность государству божественному. Первыми представителями этих государств-антагонистов были, с одной стороны, праведник Авель, с другой — градостроитель и братоубийца Каин. Затем соответственно Израиль и языческие народы, град Бога Иерусалим и град дьявола Вавилон, и, наконец, на последнем этапе истории — Рим (новый Вавилон) и католическая церковь. По самой своей сути град Божий и град земной отличаются друг от друга принципиально:

— У них различный господин и управитель: у первого — Бог, у второго — боги и демоны.

— У них различные граждане: в первом — избранные праведники, исповедующие единого и истинного Бога, во втором — отверженные почитатели богов и себялюбцы.

— У них различная позиция: у первого — опирающаяся на смирение любовь к Богу, доведенная до презрения к себе, у второго — основанная на гордыни любовь к себе, доведенная до презрения к Богу.

158

Таким образом, мировая история, как и история отдельных людей, делится на шесть периодов, которые соответствуют схеме недели творения, — эти периоды в мировой истории выступают как дни мировой недели. Итак, со времени сотворения мира в его истории сменились шесть великих эпох. Августин уже из Библии знал о бренности цивилизаций, о реальности перелома эпох и «смены парадигм». Итак, в Иисусе Христе Господин града Божьего явился в мир в телесном виде. Явление Богочеловека — вершина мировой истории! С этого момента для человечества настал шестой день мировой недели, началась эпоха конца времен, по завершении которой состоится Последний Суд. Первой ласточкой стало падение последнего мирского государства, империи римлян, которая своим преследованием христиан разоблачила себя как государство дьявола. В то же время у империи были и определенные заслуги — например, сохранение мира, послужившее на пользу и божественному государству. Однако сам Августин был разочарован христианской империей, поскольку в ней все еще сохраняло силу язычество. Он нигде не высказывает своего мнения о будущем империи римлян (ни Западной, ни Восточной ее частей). Напротив, для Августина незыблемой остается вера в то, что в эту эпоху конца времен у царства Божьего есть эмпирический облик, — а именно католическая церковь. Она является конкретным воплощением, зримым проявлением царства Божьего на земле, хотя ее и нельзя считать просто идентичной граду Божьему, поскольку в ней все еще действуют силы, относящиеся к земному граду. Истина для Августина заключалась в том, что избранных знает один лишь Бог.

Само собой разумеется, Августин был не историком в современном смысле этого слова, а теологом-интерпре-

159

татором истории, в центре внимания которого находилось не развитие человечества, а план Бога. И все же, в отличие от Гомера или Вергилия, у него речь шла не о мифологии истории, а о действительной истории и ее глубочайшем основании. С помощью Библии и античных историков Августин стремился решить двойную задачу: во-первых, представить многочисленные конкретные исторические факты со всевозможными параллелями и аналогиями, аллегориями и типологиями и, во-вторых, дать продуманный обзор мировой истории — от начала времен и до сего дня — как великого противостояния веры и неверия, смирения и гордыни, любви и властолюбия, святости и греха. Поэтому именно Августин считается творцом первой в истории христианства монументальной теологии истории, влияние которой на всю западную теологию сохранялось на протяжении средневековья и даже эпохи Реформации — вплоть до секуляризации исторической науки в Новое время. В античности до Августина не было ни философии истории, ни теологии истории. Для Августина очень важно подчеркнуть, что в иудейско-христианском понимании — в отличие от эллинистического или индийского циклизма — история есть направленное промыслом Божьим движение к конечной точке: к вечному граду Божьему, к царству согласия, к царству Божьему.

Так был завершен «magnum opus et arduum» («большая и многотрудная работа»)²². Августин по старческой немощи препоручил дела епархии своему преемнику- коадъютору. Но не прошло и двух лет, как он узнал, что арианское племя вандалов, которое на протяжении жизни лишь одного поколения прошло через всю Евро-

_______________________

22 Augustin. De civitate Dei. I, Praefatio.

160

пу от Венгрии и Силезии вплоть до Испании и Гибралтара, уже марширует по мавританскому побережью Северной Африки. В 430 году вандалы завоевали Нумидию, и вот уже три месяца, как они осаждают Гиппон. Семидесятипятилетний Августин, которого мучила лихорадка, почувствовал близость конца. Он велел повесить на стену покаянные псалмы Давида и проводил время в молитве. Он, который на протяжении всей своей жизни охотно окружал себя друзьями и не любил оставаться один, желал умереть в одиночестве. Еще до того, как вандалы прорвали цепь обороны города, 28 августа 430 года — ровно через двадцать лет после взятия Рима готами — Августин, бесспорный духовный лидер и самый крупный теолог Северной Африки, скончался. Мировому господству римлян пришел конец и здесь, в Северной Африке. Но теология Августина была призвана творить мировую историю на другом континенте, в Европе.

Августин, несмотря на всю ограниченность его взглядов, остается великим, ни с кем не сравнимым теологом и стилистом. Вплоть до сего дня последние слова его труда «О граде Божьем» напоминают нам не только о смысле истории, но и о смысле нашей жизни. В этих строках он пророчествует о той седьмой эпохе мировой истории, о том, не поддающемся описанию и определению восьмом дне, когда Бог завершит свое творение, церковь достигнет цели своего паломничества и мир узнает своего Владыку: «Седьмой век будет нашим днем субботним, который завершится не вечером, а вечным восьмым днем, днем Господа, который, будучи освящен воскресением Христовым, предуготовит вечный покой духа и даже тела. Тогда мы освободимся и узрим, узрим и возлюбим, возлюбим и вознесем хвалу. Вот что будет в конце и без конца. Ибо, что есть наша цель, если

161

не достижение царства, у которого нет конца?» («Іbі vacabimus et videbimus, videbimus et amabimus, amabimus et laudabimus. Ecce quod erit in fine sine fine. Nam quis alius noster est finis nisi pervenire ad regnum, cuius nullus est finis?»)²³.

___________________________

23 Augustin. De civitate Dei. XXII. 30.

162

Страница сгенерирована за 0.27 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино