В нашей стране имя швейцарского теолога Ганса Кюнга не очень известно. Скорее всего, лежащая перед читателем книга окажется первым опубликованным в России трудом этого весьма неоднозначного мыслителя. А всего он написал около тридцати пяти книг, причем значительно более объемных, чем эта. Его труды сразу же становились бестселлерами, хотя и не имели ничего общего с детективами или любовными романами. Напротив, в своих сочинениях Кюнг рассматривал очень серьезные, «скучные», как принято считать, темы — будь то структура церкви и этика христианского поведения или основные принципы теологии и проблемы межконфессионального диалога.

И тем не менее книги, вышедшие из-под его пера, были переведены более чем на десять языков мира и обрели как восторженных почитателей, так и непримиримых противников во многих странах. Быть может, причиной тому легкий, почти беллетристичный стиль, довольно неожиданный для произведений такого жанра, или поразительная эрудиция, неназойливо дающая о себе знать в каждом тексте, или интригующая манера □остановки и решения «вечных» проблем, или нетра-

диционные, иногда скандальные выводы — а может, и все это вместе взятое. Так или иначе, теолога давно окрестили «феноменом», и на раскрытие тайны «феномена Кюнга» потрачены усилия немалого числа западных аналитиков. Да и в нашей стране он не остался без внимания — упоминание о Кюнге можно встретить в любом мало-мальски серьезном исследовании, посвященном католическому модернизму и неомодернизму, современной западной религиозной теологии и философии.

Ганс Кюнг родился 19 марта 1928 года в швейцарском городе Зурзее. В двадцать лет, после окончания кантональной гимназии в Люцерне, он поступил в Папский Григорианский университет в Риме. Сначала Кюнг штудировал философию и по завершении учебы в 1951 году защитил дипломную работу, посвященную атеистическому гуманизму Сартра. Следующие пять лет он посвятил изучению теологии в том же университете, затем продолжил теологическое образование в Парижском Католическом институте, а в 1954 году принял сан.

Необходимо помнить, что годы интеллектуального становления швейцарского теолога приходятся на понтификат Пия XII. В эти годы в Ватикане безраздельно господствовал традиционализм и авторитаризм, и любые идеи о возможности реформирования католического учения и церкви встречали самый жесткий отпор. Так, было резко осуждено модернистское течение, получившее название «новая теология», его основные вдохновители (по большей части работавшие во французских университетах) были отстранены от преподавательской деятельности. Поэтому не удивительно, что полученное Кюнгом образование было строго выдержано в духе официальной доктрины католической церкви. И все же именно в это время он попадает под влияние католических модернистов, таких, как Анри Бойар и Ив Конгар.

Кюнг заинтересовался идеей обновления католицизма на основе принципов раннего христианства, за которую ратовали опальные представители «новой теологии». Ведь возврат к истокам христианской веры мог привести к преодолению раскола церквей, а проблему объединения всех христиан он всегда считал важнейшей. Это неудивительно прежде всего потому, что Кюнг родился и вырос в стране традиционно биконфессиональной, где сосуществование католицизма и протестантизма является не столько умозрительно-теологическим вопросом, сколько насущной проблемой повседневной жизни. Изначально сделав выбор в пользу католицизма, Кюнг, однако, всегда внимательно относился к протестантизму. Его увлекал и процесс сопоставления тех ответов, которые обе конфессии давали на один и тот же вопрос, и поиск точек их соприкосновения, и выявление причин и глубины разногласий.

Не стоит забывать, что такие изыскания выглядели весьма сомнительными в условиях, когда межконфессиональные отношения были более чем прохладны. В те времена Ватикан занимал резко негативную позицию по отношению к протестантизму, считая его «мнимой религией», которая «на тысячу миль отстоит от единственно подлинной Церкви Христовой». О движении навстречу друг другу в целях воссоединения «разлученных братьев» и речи идти не могло: от протестантов требовалось полное раскаяние в собственных заблуждениях и смиренное возвращение в лоно римского католицизма. Официальные документы Ватикана категорически запрещали католикам участие в экуменическом движении. Рим отказывался от предлагаемого протестантскими организациями диалога на протяжении десятилетий — лишь в 1961 году католические представители были делегированы на ассамблею Всемирного Совета Церквей.

И все же диалог с представителями других конфессий как путь достижения единства христианства занял приоритетное положение в теоретической и практической деятельности Кюнга. Первым явным свидетельством этого оказалась докторская диссертация по теологии, которую Кюнг защитил в феврале 1957 года. Эта работа, носившая заглавие «Оправдание. Учение Карла Барта и католическое сознание» и посвященная сравнительному анализу официальной католической доктрины и взглядов ведущего протестантского теолога того времени, была написана на латыни. Но она получила столь значительный резонанс, что через некоторое время ее издал, уже на немецком языке, влиятельный католический теолог Ганс Урс фон Балтазар, а сам Карл Барт написал к ней предисловие.

Следующим шагом стало вступление Кюнга в том же 1957 году в члены Международной католической конференции по экуменическим вопросам, к которой официальные римские власти относились более чем настороженно.

1957 год вообще стал переломным для Кюнга: учеба завершена, основные пристрастия и приоритеты в теологической деятельности определены, и новоиспеченный доктор теологии приступает к самостоятельной деятельности. Кюнг начинает свою пастырскую деятельность в качестве викария одной из церквей Люцерна, сочетая ее с чтением лекций по теологии в Регенсбурге. Он принимает участие в деятельности Рабочего сообщества германоязычных специалистов по догматике и фундаментальной теологии, где знакомится со многими ведущими идеологами и деятелями церкви. Столкнувшись с реальной ситуацией в католической церкви, Кюнг очень скоро приходит к выводу, что эта организация «не соответствует своей божественной

сущности» и нуждается в радикальном обновлении. Его мысли теперь всецело отданы выработке программы реформы католицизма.

В 1959 году по совету одного из мэтров католического модернизма Карла Ранера Кюнг решает переехать в Германию. Он занимает должность ассистента кафедры догматики на католико-теологическом факультете Мюнстерского университета одновременно продолжает пастырскую деятельность, становясь духовником одного из местных колледжей.

В это время в католицизме происходят важные изменения. В 1958 году избран новый папа — Иоанн ХХШ. Новый понтифик выступил с заявлением о необходимости приблизить церковь к реалиям современного мира и уже в следующем после своего избрания году объявил о созыве II Ватиканского собора. По мысли папы, этот собор должен был пройти под лозунгом обновления церкви и воссоединения христианства.

Кюнг с восторгом воспринял перемену курса Ватикана. Он пишет книгу «Собор и воссоединение», в которой предлагает свою концепцию реформы. Он верит в то, что грядущий собор «сверху» проведет необходимые преобразования и вернет католицизму его подлинную сущность, осуществив демократизацию внутрицерковной жизни. Программа Кюнга предусматривала, в частности, расширение самостоятельности местных церквей, углубление и расширение прав епископата, упрощение и децентрализацию церковной администрации, изменение семейного права и отмену обязательного безбрачия духовенства, отказ от жесткой цензуры и обеспечение ведущей роли специалистов-теоретиков в выработке решений, связанных с определением курса церкви.

В1960 году, в том самом году, когда появилась книга «Собор и воссоединение», Кюнг переходит в Тюбин

генский университет. Теперь уже в качестве профессора фундаментальной теологии он неустанно пропагандирует свои идеи во всех странах мира, выступая в прессе и защищая свою программу на многочисленных конференциях и семинарах. Эти усилия не пропали даром: Иоанн XXIII назначил тридцатичетырехлетнего теолога официальным консультантом собора.

Во время работы собора, продолжавшейся с 1962 по 1965 год, карьера Кюнга шла в гору. В1963 году в Тюбингенском университете формируется новая структура — Институт экуменических исследований. Кюнг становится главой этого института, одновременно получив вновь образованную кафедру догматики и экуменической теологии на теологическом факультете.

Но в это же время начинает назревать конфликт с Ватиканом. К открытию собора Кюнг приурочил выход в свет своей книги «Структуры церкви». Она была воспринята далеко не однозначно, и лишь благодаря поддержке папы автору удалось избежать крупных неприятностей.

Деятельность в качестве консультанта также оказалась неудачной. Программа реформ, предложенная Кюнгом, была воспринята как слишком радикальная. Его надежды на католический форум не оправдались — собор занял более умеренную позицию, большинство выступало за осторожное приспособление к современному миру, не могло быть и речи о том, чтобы ставить под вопрос иерархические структуры церкви. В итоге принятые II Ватиканским собором после ожесточенной борьбы между консерваторами и обновленцами документы, регламентирующие процессы модернизации, не удовлетворили ни тех, ни других. Консерваторы считали, что собор зашел слишком далеко, обновленцы же были разочарованы умеренностью реформ.

К числу последних, так называемых критических католиков, принадлежал и Ганс Кюнг. Он резко прореагировал на ход дебатов на соборе. После активных выступлений на первых двух сессиях Кюнг в 1965 году прервал свое участие в третьей сессии и выступил с негативной оценкой работы собора.

Резкость не прошла незамеченной, тем более что на папском престоле Иоанна ХХШ, доброжелательно относившегося к швейцарскому теологу, уже в 1963 году сменил Павел VI, еще в бытность кардиналом с явным неудовольствием воспринимавший вольности чересчур активного молодого реформатора. Поэтому неудивительно, что в послесоборное время, когда руководство церкви все меньше стремилось к широкомасштабной модернизации, росли и противоречия между взглядами Кюнга и позицией официального Ватикана. Кюнг любое противодействие реформированию церкви или ограничение размаха модернизации воспринимал как предательство интересов католицизма. Поэтому в последующих публикациях он все более жестко высказывается о неспособности церковных иерархов конструктивно решить животрепещущие проблемы, стоящие перед конфессией.

Одновременно Кюнг пытается осмыслить причины провала программы модернизации «сверху». Неудачу попытки реформирования католицизма на соборе он объясняет тем, что теория оказалась не способной предложить основанную на общехристианских принципах модель церкви, приемлемую для всех конфессий. Поэтому Кюнг всерьез приступает к детальной проработке концепции церкви. Он издает такие работы, как «Церковь» (1967), «Что такое церковь?» (1970), «Непогрешим? Это вопрос» (1970), «Указатели пути в будущее: программа для более христианской церкви» (1980).

Желая определить теоретические основы диалога между христианскими конфессиями, диалога, способного привести к воссоединению «разлученных братьев по вере», Кюнг приходит к выводу, что всем христианам необходимо отказаться от взаимных упреков и обвинений, осознать несовершенство формулировок истин веры, принятых в рамках отдельных конфессий, и вычленить собственно христианское начало, присущее всем течениям в христианстве. А от всего, мешающего воссоединению христианства, нужно освободиться.

В католицизме помехой воссоединению служит прежде всего догмат о непогрешимости римского папы. Поэтому католическая церковь должна признать этот догмат ошибочным и решительно отказаться от него. Кюнг выдвинул детально проработанную критику концепции непогрешимости и благодаря этому стал известен во всем мире как борец против римского абсолютизма.

Свою позицию в вопросе о непогрешимости римского папы Кюнг излагал во многих своих работах, но наиболее остро он сформулировал эту проблему в книге «Непогрешим? Это вопрос», приуроченной к столетнему юбилею провозглашения соответствующей догмы. Книга сразу стала сенсацией, вокруг нее разгорелись жаркие споры.

Ватиканская Конгрегация по делам веры начала процесс против этой работы Кюнга, усмотрев в ней покушение на основы теологии — на признание истинности учения, сформулированного в догматах, определениях соборов и папских энцикликах. Против изложенных в ней идей решительно высказались немецкая и итальянская епископальные конференции. Позиция Кюнга показалась чересчур радикальной и многим католическим модернистам, в частности, Ранеру, заявившему,

что Кюнг вышел за пределы католицизма, поставив под вопрос системообразующие принципы этой конфессии.

Но появились и горячие приверженцы позиции Кюнга. Через два месяца после начала инквизиционного процесса триста католических и протестантских теологов германского и англосаксонского ареала заявили о своей солидарности с дерзким модернистом. Швейцарский епископат собрал около двадцати тысяч подписей под заявлением против преследования теолога и направил в Рим специальную делегацию, чтобы защитить автора скандальной публикации. Процесс удалось прекратить. Но это означало не примирение противников, а лишь отсрочку конфликта.

В послесоборное время конфликты с Ватиканской Конгрегацией по делам веры происходили по поводу почти всех крупных работ Кюнга. Ватикан постоянно обвинял его в расхождении с официальной доктриной церкви. Только заканчивалось разбирательство, связанное с одной книгой, как сразу же возбуждалось дело против новой публикации.

Впервые Кюнг обратил на себя внимание римской цензуры еще в 1957 году, когда была опубликована его диссертация: в тот год на него было заведено специальное досье. В1963 году, после избрания на папский престол явно не благоволившего Кюнгу кардинала Монти- ни, Конгрегация по делам веры выступила против опубликованной годом раньте книги «Структуры церкви». Кюнгу пришлось оправдываться, и лишь через год процесс удалось прекратить, но до взаимопонимания было далеко. Процесс против вышедшей в 1967 году книги «Церковь» продолжался около восьми лет, разбирательство по поводу «Непогрешим?» - пять. Трехгодичное обсуждение книги «Быть христианином» (1974) завершилось полным осуждением изложенной в ней позиции.

Но именно в разгар процессов, которые вел Рим против Кюнга, его книги находят почитателей во многих странах мира. Однако сам теолог не очень озабочен нападками Ватикана. Он воодушевленно берется за все новые и новые темы, активно пропагандирует свои взгляды, ежегодно выступает с лекциями на разных континентах, принимает участие в теологических конференциях и семинарах и пишет, пишет, пишет. Одна за другой выходят в свет «Вочеловечивание Бога» (1970), «Свобода христиан» (1971), «Быть христианином» (1974), «Для чего нужно богослужение?» (1976), «Можно ли еще сегодня верить в Бога» (1977), «Существует ли Бог?» (1978)...

Кюнг становится одной из известнейших фигур католического мира. Все признают, что ни один теолог послевоенного времени не смог так сильно взволновать и поляризовать общественное мнение, как он. Именно в эти годы Кюнг становится почетным доктором двух католических (Миссурийского и Чикагского) и двух евангелических (Калифорнийского и Глазговского) университетов. Растет популярность четырех издаваемых им журналов, в которых печатаются ведущие теологи мира, принадлежащие к различным конфессиям.

За эти годы Кюнг уже почти завершил выработку целостной системы, охватывающей практически все вопросы теологии. Несмотря на напряженные отношения с Ватиканом, он не утратил надежды на то, что в Риме в конце концов прислушаются к голосу разума и поймут, что именно такая теология, которую предлагает Кюнг, нужна католической церкви. Теперь он уже стал более позитивно отзываться о постановлениях II Ватиканского собора, считая их мощными импульсами в деле обновления церкви и призывая папскую администрацию вспомнить о принятых, но так и не реализованных решениях.

Надежда на нормализацию отношений с Римом вновь появилась после смерти Павла VI. В марте 1979 года Кюнг опубликовал открытое письмо вновь избранному папе Иоанну Павлу II, озаглавив его «Верните церкви свободу!». Через прессу Кюнг предложил свои услуги в качестве консультанта по актуальным вопросам церковной жизни. Но эти проявления доброй воли со стороны опального теолога остались без внимания Рима. Иоанн Павел II оказался еще более консервативно настроенным, чем предыдущий понтифик, и не счел необходимым поощрять модерниста. И Кюнг пошел на обострение конфликта.

В октябре того же года в ряде европейских газет появилась его статья «Один год Иоанна Павла II» с резко негативной оценкой деятельности нового папы и его администрации. В ней Кюнг заявил, что нынешний глава католической церкви явно не «тот папа, который нам нужен». Современный лидер христиан должен занимать открытую позицию по отношению к светскому миру, предпринимать шаги по воссоединению христианства и распространять очищенную от анахронизмов христианскую веру. Он должен быть духовным вождем верующих и соратником епископов в коллегиальном управлении церковью. Иоанн Павел II, с точки зрения Кюнга, совершенно не соответствовал этим критериям.

Эта статья стала последней каплей, переполнившей чашу терпения Ватикана. Кроме того, новый понтифик изначально занял более жесткую позицию по отношению к ослушникам —- теологам, противопоставляющим себя официальному Риму. Многолетняя конфронтация вылилась в открытый конфликт. 18 декабря 1979 года Конгрегация по делам веры вынесла решение, что поскольку профессор Кюнг отклоняется от истины католической веры, он не может ни считаться католическим теологом, ни преподавать в качестве такового.

Несмотря на бурную реакцию протеста со стороны теологов-модернистов, на шумиху, поднятую прессой по поводу «дела Кюнга», на усилия специально прибывшей в Рим для переговоров с папой делегации немецких епископов и кардиналов, Ватикан остался непреклонен. После четырехмесячных переговоров о дальнейшей судьбе Кюнга ему было предписано покинуть католико-теологический факультет Тюбингенского университета. Но полностью «лишить работы» его не удалось: Кюнг сохранил за собой руководство кафедрой экуменической теологии и Институтом экуменических исследований, которые, правда, стали считаться самостоятельными структурными единицами, независимыми от руководства католико-теологического факультета, и были подчинены непосредственно президенту университета.

Сам Кюнг воспринял решение инквизиции как рецидив средневекового абсолютизма, как проявление претензий Рима на полное господство в церкви, исключающее всякую свободу теологической мысли. Более того, припомнив Иоанну Павлу II его «советско-тоталитарное происхождение» (папа по происхождению поляк), он обвинил понтифика в измене католицизму, а себя объявил подлинным католиком.

И дело не в том, что Кюнг поддался азарту борьбы или хотел быть «святее папы римского». Такое заявление вполне логично вытекает из его теории, из трактовки понятия «католический». Понимая «католичность» как «универсальность», Кюнг говорит о ней как о стремлении к целостной церкви, к единству и преемственности веры при сохранении множественности подходов к ее осмыслению. Если говорить языком Кюнга, «католичность» — это универсальность без унификации. Поэтому в качестве критериев «католического» в его теологии выступают, во-первых, стремление к созданию

общей христианской церкви и преодолению конфессиональных границ, во-вторых, готовность к критическому переосмыслению и постоянному обновлению теории и практики церкви на основе евангельских идей. Эти черты он находит в своей концепции, но не обнаруживает у представителей официального Ватикана. Поэтому-то подлинным католиком и оказывается сам Кюнг, а не римский понтифик.

«Католичность» предстает у Кюнга в виде внеконфессиональной характеристики христианского сознания. Свойством «католичности», в котором он отказывает папе, теолог наделяет и протестантских мыслителей. Он приходит к выводу, что в своем стремлении к очищению церкви и возврату ее к первоначальным истокам протестантизм изначально не только не отходил от католической традиции, а выступал в духе подлинной «католичности» — в отличие от Рима, всеми силами противостоявшего обновленческим процессам. И если бы деятели Реформации в свое время не пошли на раскол церкви, именно их следовало бы считать подлинными католиками.

С тех пор прошло двадцать лет. Кюнг, по-прежнему возглавляющий Институт экуменических исследований Тюбингенского университета, продолжает считать себя католиком, Ватикан не признает его таковым и потому не обращает внимания на продуцируемые им идеи. Разбирательства ушли в прошлое, страсти поутихли. За это время Кюнг в деталях продумал свою теологическую концепцию. Правда, теперь он предпочитает называть ее не католической, а экуменической. Детальное рассмотрение основоположений этой концепции не входит в наши задачи — она достойна специального исследования, которое может занять не один десяток страниц. И тем не менее на некоторых моментах все же следует остановиться.

Кюнг, верный изначально поставленной перед собой задаче создания общехристианской концепции, предпринял впечатляющую попытку свести всю историю развития христианской теологии (и католической, и протестантской, и православной) в единую схему и использовал для этого парадигмальный подход.

Само понятие «парадигма», в переводе с греческого означающее «образец», имеет долгую историю. Его использовали и Платон, и Шеллинг, и Гегель. Но широкое распространение это понятие приобрело благодаря работам американского историка физики Томаса Сэмюэла Куна, который применил его к описанию механизма научных революций в естествознании. Он определил парадигму как общепризнанную совокупность научных достижений, которая в течение определенного времени дает научному сообществу модель постановки проблем и образец их решений. По его предположению, развитие науки происходит в рамках определенной парадигмы, но со временем накапливаются факты, которые последняя не может объяснить, и тогда происходит скачок к новой парадигме — научная революция. С утверждением новой парадигмы старая отбрасывается и прекращает свое существование — как, например, произошло при смене геоцентризма гелиоцентризмом.

Кюнг применил это понятие к объяснению эволюции религии, понимая под парадигмой основной образец, основную модель, в соответствии с которой человек воспринимает и понимает самого себя, мир и Бога. Вопреки Куну, считавшему смену парадигм специфичным механизмом развития исключительно естественнонаучного знания, Кюнг использовал эту идею, перенеся ее с истории науки на историю христианства. Таким образом, динамика этой религии предстала как процесс, в котором время от времени происходит «теологическая революция» — принципиальный поворот в мировоззре-

нии, ведущий к новому образцу, к новой модели миро- и Богопонимания.

Но в отличие от Куна, у Кюнга существование парадигм ограничено лишь «с одной стороны»: они имеют начало и не имеют конца. Преодоленные парадигмы не отбрасываются и не ликвидируются. Раз возникнув, парадигма продолжает существовать и тогда, когда уже появились новые парадигмы, более адекватно реагирующие на запросы времени, поскольку при любых условиях каждая религиозная парадигма сохраняет значимость для отдельных групп людей. Вследствие этого сегодня церковную ситуацию характеризует сосуществование различных парадигм: и отдельные верующие, и целые церкви с духовно-религиозной точки зрения могут жить в разных парадигмах, что и порождает конфликты между различными религиями, между конфессиями одной религии и между течениями в рамках одной конфессии.

Тем не менее существует общий вектор развития религии: процесс смены парадигм имеет определенную направленность, задаваемую точками возникновения новых (говоря языком Кюнга) «констелляций», то есть новых образцов миро- и Богопонимания. Такие точки в христианской теологии Кюнг связывает с деятельностью конкретных мыслителей. Именно их философские и теологические портреты представлены в книге «Великие христианские мыслители».

Каждый из этих великих теологов (за исключением Фомы Аквинского), по мнению Кюнга, явился основоположником новой теологической парадигмы: апостол Павел, благодаря которому христианство превратилось в мировую религию; Ориген, осуществивший синтез эллинизма и христианства; Августин, заложивший основы западной латинской теологии, которой впоследствии придал совершенную форму Фома Аквинский; Лютер, создавший протестантскую реформаторскую

теологию; Шлейермахер, отразивший духовные запросы Нового времени в парадигме модерна; и, наконец, Барт, наметивший контуры теологической парадигмы постмодерна, отвечающей духу современной эпохи. Если вспомнить о том, что говорилось выше, то уже не покажется удивительным, что в список «великих» Кюнг включил трех протестантских теологов и только одного (в строгом смысле слова) католического. Ведь Лютер, Шлейермахер и Барт, с его точки зрения, более «католичны», чем представители римско-католической теологии, остановившейся в своем развитии на стадии средневековой парадигмы.

Итак, Кюнг насчитал в истории христианства шесть парадигм. Последняя из них, парадигма постмодерна, еще находится в стадии формирования, постепенно вытесняя собой предыдущую парадигму модерна.

Однако смену парадигм Кюнг обнаруживает не только в эволюции христианства, но и в развитии всех других религий и шире — в истории человечества вообще. Поэтому он ведет речь об исторических эпохах, соответствующих различным парадигмам, и, в частности, об эпохе постмодерна, становление которой мы наблюдаем сегодня.

Нужно предупредить читателя, что в понятия «модерн» и «постмодерн» Кюнг, по своему обыкновению (вспомним «католичность» и «парадигму»!), вкладывает несколько иной смысл, чем это принято в историко-литературной, искусствоведческой или философской традиции.

Он называет эпохой модерна период, ограниченный не временными,' а духовными рамками — это эпоха господства веры в разум и прогресс, преобладающей ориентации на технику и промышленность, решительного освобождения науки, экономики и государства от религиозного влияния, эпоха политических революций и становления демократии. В историческом плане возникно-

вение парадигмы модерна (и начало соответствующей эпохи) у Кюнга практически полностью совпадает с переходом к Новому времени, однако не всегда между понятиями «модерн» и «Новое время» можно поставить знак равенства — хотя бы потому, что парадигма модерна существует и по сей день.

Что касается постмодерна, то для Кюнга — это лишь эвристическое, «поисковое» понятие, то есть понятие, структурирующее проблему. Проблема же заключается в вычленении важнейших характеристик, определяющих специфику современной эпохи. И хотя такие характеристики еще нельзя сформулировать с достаточной полнотой, поскольку сама эпоха постмодерна пока находится в процессе становления, все же возможно главное — зафиксировать сам процесс перехода к новому историческому периоду, процесс смены времен и преодоления ранее господствовавшей парадигмы модерна.

О чем идет речь? О том, что в современном мире происходит изменение основополагающих ценностей. Уходят в прошлое вера в безграничные возможности науки и техники, ориентация на рост промышленности, идеология господства человека над природой и приоритет насильственных методов в политике. Им на смену приходят убеждение в необходимости гуманизации научно-технического прогресса и выработки обязательной для всех этики, без которой невозможно выживание человечества; осознание ценности заботы о природной среде и требование экологичности промышленности; утверждение важности базисного консенсуса всего человечества по основным проблемам мира, безопасности и прав человека. И этот процесс смены ценностей, по убеждению Кюнга, происходит в условиях «радикального плюрализма», проявляющегося во всех сферах человеческой жизни, в многополюсном мире, в котором сосуществуют различные культуры, в равной мере достойные уважения.

Если христианство желает соответствовать новой эпохе, то оно должно, следуя контурам, намеченным Карлом Бартом, выработать новую, экуменическую теологическую парадигму, ориентированную на единство христианских церквей и мир между религиями. Свое видение этой проблемы Кюнг изложил в статье «Теология на пути к новой парадигме». Она помещена в приложении к настоящей книге, поэтому здесь нет смысла разбирать предлагаемые автором решения — читатель имеет возможность составить о них собственное мнение.

Дополнится ли список великих теологов именем Ганса Кюнга как мыслителя, разработавшего парадигму постмодерна? Будущее покажет. Кюнг полон сил и продолжает работать, выпуская одну книгу за другой. Из наиболее известных — «Вечная жизнь?» (1982), «Христианство и мировые религии. Предисловие к диалогу с исламом, индуизмом и буддизмом» (1985), «Искусство и смысл жизни» (1980), «Credo. Апостольское исповедание веры» (1992), «Манифест всемирного этоса. Декларация парламента мировых религий» (1993), «Христианство и ислам» (1995).

Теперь он занят проблемой вычленения того общего, что присуще всем религиям мира, и определением принципов конструктивного диалога между христианами и нехристианами. Может быть, эта работа завершится созданием новой схемы, в которой будет представлен единый процесс эволюции мировых религий. Возможно, Кюнг назовет новые имена — имена величайших представителей религиозной мысли человечества в целом. Так или иначе, книг профессора Тюбингенского университета с нетерпением ждут его друзья и враги в самых разных странах. Будем надеяться на то, что его труды окажутся доступными и российским читателям.

О. Бойцова

Страница сгенерирована за 0.22 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com