Духовная прелесть

Если человеческая безрелигиозность, или малорелигиозность, выражается в маловерии и беспечности, то не огражден от духов­ных недугов бывает и благочестивый человек, если не имеет муд­рого руководителя, в лице живо-

51

го человека – пастыря, или в лице духовного писателя. Недуг этот называется прелестью, или духовным самообольщением, под коим должно разуметь мнимую близость к Богу или вообще к чему-либо Божественному и сверхъ­естественному. Такому самообольщению подвергаются иногда и усердные подвижники в обителях и еще чаще, конечно, ревностные к внеш­ним подвигам миряне. Превосходя своих знаемых подвигами поста и молитвы, они уже мнят себя зрителями Божественных видений, или, по крайней мере, благодатных снови­дений; во всех случаях своей жизни они видят особые, нарочитые указания Божии или Ангела хранителя, а затем уже воображают себя особыми избранниками Божиими и нередко пытаются пред­сказывать будущее. Святые Отцы ни против чего не вооружаются так горячо, как именно против этого недуга – духовной прелести.

Духовная прелесть опасна для души человека, если она скры­вается в нем одном, но она опасной и гибельной бывает и для всей местной церковной жизни, если охватит собою целое общество, если окажется где-либо духовной эпидемией, если вы­разится в целом направлении жизни прихода, округа, епархии или епархий. В Российской Церкви оно так именно и бывает, как в Великороссии, так и на Украине, как в простом народе, так и в глаголемом просвещенном обществе. Эта зараза под разными именами начала усиленно развиваться по пределам Российской поместной Церкви тому назад лет тридцать, а ко времени после­д­ней войны охватила собою все концы бывшей

52

Русской Империи. В Петербурге, в Москве, на низовьях Волги и в Сибири явились иоанниты, провозгласившие покойного отца  Иоанна Кронштадтско­го перевоплотившимся Христом и некую Матрену Киселеву – Бо­городицей. На смену одного Христа явились другие: в Петро­г­раде – Чурсиков, в Москве и Самаре – Колосков, и т. п. Слободская Украина создала Стефана Подгорного – странника, затем при­нявшего монашество и выдававшего себя за Бога; Подолия и Бес­сарабия провозгласили Христом полуграмотного и пьяного иеро­монаха Иннокентия – молдаванина; в Киеве начал проповедовать новую веру тоже необразованный монах Спиридон, выслуживший себе по военному времени сан архимандрита; в Сибири иоаннитство получило особенно фанатичный характер, и увы, даже на Святом Афоне начало разрастаться весьма вредное движение духовной прелести, известное под названием именобожничества.

Среди высшего общества выдавал себя за Христа Распутин, а учение о перевоплощении или необуддизм с его чрезвычайно легкими способами мнимого общении с миром сверхъ­естествен­ным можно назвать едва ли не господствующим направлением в современном обществе. Основной почвой для него являются со­чинения Льва Толстого и Владимира Соловьева, которого одна писательни­ца (Шмидт) тоже представляла себе едва ли не пере­во­площен­ным Спасителем, а писатели декаденты, составляющие уже давненько большинство современных художников слова, хотя сами по себе атеисты или пантеисты, но также не без

53

успеха выдают себя за посредников между людьми и Богом или богами.

Война, а еще более революция значительно охладила пыл и этих самообольщенных людей и сознательных хитрых обольсти­телей, но подобная духовная зараза слишком глубока, чтобы ее могли совершенно уничтожить даже самые радикальные политические перевороты. Болезнь эта еще будет продолжаться, и тем более, что ни один народ не представляет собою такой благопри­ятной почвы для влияния самозванных пророков и тайновидцев, как русские. Справедливо говорил один из героев драматурга Островского (в драме «На всякого мудреца довольно простоты»), что у нас может прослыть за пророка всякий, кому не лень и не стыдно выдать себя за такового; как бы ни обманывались люди в его предсказаниях, они не разуверятся в его ведении, а неудачу пророчества будут изъяснять своим непониманием, а лжепророка или лжехриста будут по-прежнему окружать почетом, славою и всевозможными приношениями. О гибельных последствиях увле­чений этим хлыстовством все знают; начинается оно с подвигов поста и молитвы, а кончается безобразным развратом, или так называемым свальным грехом.

Конечно, бороться с этим грехом, вообще с хлыстовщиной в ее целокупности духовник не может. Он может только отдель­ных христиан вразумлять и предостерегать от впадения в эту духовную пропасть, лишь только заметит в ком-либо склон­ность к видениям, предсказаниям и т. п. Кроме самой исповеди, должно в проповедях пояснять, что такое духовная пре-

54

лесть и что такое хлыстовщина (мое послание о сем отпечатано в жур­нальчике «Свет Печерский» летом 1918 года); а когда духовник заметит, что исповедует хлыста, или иоаннита, или вообще че­ловека, склонного к прелести, то пусть расскажет ему в двух словах (из жизни Святогорца о Святой Горе Афонской, из Аввы Дорофея, или из Лествицы, или из Пролога), как диавол обольща­ет христиан и даже монахов мыслями о том, что они сподобляются видений, и как затем постоянно ослепляет их совесть, внушая им убеждение в мнимой святости и обещая им чудотворную силу; он возводит таких подвижников на отвес горы или на крышу храма и представляет их взору огненную колес­ницу, на которой они будут взяты сейчас на небо. Самооболь­щенный подвижник заносил на нее свою ногу и обрушивался в пропасть, разбиваясь насмерть без покаяния. Если исповедую­щийся будет рассказывать о бывших ему видениях, то спраши­вай его, был ли явившийся с крестом, или благословил ли его крестным знамением, и если нет, то такие видения все от диавола, как поясняли только что названные Отцы и духовные писатели. Да еще и апостол Павел писал, что сатана прини­мает вид Ангела света (2 Кор. 11, 14). Впрочем, надо иметь в виду и то, что, когда хлысты прознают об этом признаке для различения истинных видений от ложных, то в новых своих со­общениях будут предупредительно говорить о том, что явив­шийся был с крестом и даже крестом благословил их. Однако при твоих возражениях они не удержатся, чтобы не рассер­диться. Тогда сейчас же поясняй им, что

55

по учению отцов гнев или раздражение при рассказе о видении есть признак духов­ной прелести видевшего и ложности самых видений. Ангелы и бесы являются святым, а мы, грешные, можем только себя и других обманывать, рассказывая о своих видениях.

Чтобы открыть глаза человеку, впавшему или впадающему в прелесть, нужно указать ему на приводимые в помянутых духов­ных книгах примеры гибельного недуга и на верный его при­знак – неспокойное состояние и даже раздражительность при обличениях. Допускать ли их к Причащению? Если они прямо утверждают какие-либо нелепости, например, о божественном до­стоинстве Стефана Подгорного или Матрены Киселевой, то, ко­нечно, не допускать; но если приносят раскаяние во всех грехах и обещают проверять свои видения или сны чрез крестное знаме­ние и ничего не утаивать от духовника, то допускать можно. Тому назад лет двадцать Российский Священный Синод предписал требовать от ведомых священнику хлыстов торжественного проклятия хлыс­тов­ских заблуждений пред Крестом и Евангелием. Это было един­ственное средство для опознанная хлыстовской ереси, почему она предписывает своим последователям не признаваться в своих тай­нах «ни отцу, ни матери, ни духовному отцу». Только пред проклятием хлыстовской ереси остановится тайный хлыст, и тог­да священнику станет понятным, с кем он имеет дело, и конечно не даст ему ни разрешения грехов, ни Святого Причастия, если он откажется осудить свою ересь. Но и такого признания от хлыста добиться можно не во

56

всей полноте. Он будет божиться, что ни к какому хлыстовскому обществу не принадлежит, заблуждений хлыстовских не разделяет, но верить ему нельзя ни в одном слове, пока он не произнесет анафемы на хлыстовское учение в его глав­ных пунктах, которые изложены в том циркуляре Священного Синода и отпечатанном в Церковных Ведомостях.