Бальтазар фон, Ганс Урс Круг любви

КРУГ ЛЮБВИ

Ап. Иоанн вовлекает нас в круго-обращение любви. Между любовью к Богу и любовью к ближним возникает такой взаимопоток, что одно постоянно и живет через другое, и действует, и подтверждает свою истинность. Апостол помогает нам устранить все со-

/142/

мнения в нашей способности любить. Итак, люблю ли я своего ближнего? Безусловно, но только если я люблю Бога. Люблю ли я Бога? Да, но только если я люблю своего ближнего. Но свою полную силу этот круг обретает исключительно благодаря единству двух полюсов во Христе Иисусе: Он живет как любовью Бога-Отца к людям, так и любовью Человека к Богу-Отцу. Указанное кругообращение, следовательно, становится осмысленным лишь при условии, что я участвую во Иисусе Христе, участвую не одной лишь умственной верой, но также и своей погруженностью в порождение Отцом Сына, посланного в мир, т. е. когда моя вера становится со-исполнением жизни Христа. Об этом особенно ясно сказано в Первом соборном послании св. ап. Иоанна Богослова (5, 1 — 6).

«Всякий верующий, что Иисус есть Христос, от Бога рожден, и всякий, любящий Родившего, любит и [со]рожденного от Него» (5,1). Здесь вера во Христа сразу же понимается как вера в Рожденного от Отца. Эта вера всеобъемлюща, ибо каждый знает: Сын Божий лишь потому стал Человеком, чтобы нас включить в со-порожденность от Бога-Отца. «Всем, которые приняли Его, дал власть быть чадами Божиими...которые (подобно Ему) от Бога родились» (Ин. 1, 12 и сл.). Оттого-то я, чадо Бога-Отца, в моей вере никогда не бываю одинок. Я становлюсь тем, чем являюсь на самом деле, лишь в сообществе с другими людьми, а они, подобно мне, также являются плодами вечной любви, почему и сами бесконечно заслуживают любви. Следовательно, христианская любовь к ближнему однозначно привязана к вере в тринитарное происхождение воплотившегося Сына Божия.

«Из этого (обстоятельства) мы узнаем, что мы любим (всегда) детей Божиих, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его» (1 Ин. 5,2). Предпосылкой здесь является, что дитя любит Отца, от которого оно родилось на свет, тем более что фраза обоснована христологически. Что, однако, дитя, любящее Бога, еще и заветы Его исполняет, — эта мысль должна быть истолкована в духе ап. Иоанна: заповедь, полученная Христом от Бога-Отца, состоит в том, что Он любит нас в качестве творений Божиих и этим заключает нас в число Своих детей. Так как Бог-Сын любит Бога-Отца, Он одновременно любит и Его поручение, состоящее в том, чтобы любить и нам привить эту любовь. Для Христа все это едино, а для нас, поскольку мы включаемся в круго-обращение любви, должно бы быть едино (поскольку уже есть едино во Христе). «И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего» (4,21). Любовь для нас — «должна быть», поскольку она вытекает из истины по вере, поскольку в истине она уже есть. Правда, суждения, в принципе являющиеся правильными и естественными, нам, склонным к эгоизму, к сожалению, кажутся заданием, поручением. Поручение это, однако, не есть завышенное требование. Оно является естественным. И об этом свидетельствует следующая цепочка рассуждений.

/143/

«Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди Его не тяжки» (1 Ин. 5,3). Тем не менее для нас, в отличие от Христа, любовь и послушание не есть одно и то же. Мы должны сначала понять эту истину и убедиться в ее справедливости. Осуществление единства любви и послушания тогда «не тяжко», когда мы осознали его теоретически и втянулись в него практически. Несомненно, оно нам покажется тяжким, если наш ближний отчужден от Бога или является отвратительной личностью; если же, однако, все-таки принять точку зрения веры, то этот ближний уже — актуально или потенциально — является творением Бога (5,1), отчего его и надо любить — даже глубже, чем брата по плоти. В такой установке может быть заключено внутреннее борение, но оно, с принципиальной точки зрения, уже завершено:

«Ибо всякий, рожденный от Бога, побеждает (чуждый Богу) мир; и сия есть победа, победившая мир, вера наша» (5,4). Действительно, вера наша проистекает не из нашей способности к борению, но непосредственно из победы, одержанной Христом над отчужденным от Бога миром (Ин. 16, 33). Данной победе мы обязаны уже тем, что мы сами «рождены от Бога». Следовательно, если мы всерьез веруем, то нам победа в нашем борении вполне обеспечена. Об этом определенно говорит фраза, вопросительная лишь по форме. «Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Сын Божий?» (1 Ин. 6,5). В ней содержится отсылка к тринитарной основе победы Иисуса Христа.

Доказательство составляет безбрежность деяний Божественной любви, явленной в вочеловечении Иисуса Христа и в Его распятии на кресте. «Сей есть Иисус Христос, пришедший водою и кровию (и Духом), не водою только, но водою и кровию; и Дух свидетельствует о Нем, потому что Дух есть истина» (5,6). Вода — это крещение, а кровь — это отдание жизни на кресте, чем крещение единственно и получает свою действенность как порождение из Бога. Вода и кровь получают Божественную силу посредством Духа Божия, действующего и в жизни Иисуса Христа, и в Его смерти. Все три элемента, о которых ап. Иоанн сейчас свидетельствует с большой торжественностью, — все они были отданы Христом на кресте (Ин. 19, 35 — 37). Кровь и вода истекли из пронзенных ребер. Дух же был испущен вместе с преклонением главы. Когда же Христос воскрес, он из всех трех элементов создал Себе верующую Церковь.

В Нем, следовательно, и заключается обращающийся между Богом и человеком круг любви.