Феофан Затворник, свт Слово в неделю Самарянине

— 168 —

XXXII.

В НЕДЕЛЮ САМАРЯНЫНИ.

Вот уже почти неделя, как слух наш оглашается церковными песнями о жажде.—Каждому из нас внушается взывать ко Господу: жаждущую душу мою напой... И сам Господь всех жаждущих призывает к Себе, говоря: жаждай, да грядет ко Мне и да пиет.—Ныне в Евангелии Спаситель беседует с Самарянкою тоже о жажде. Самарянка просит Его: дай мне такую воду, чтоб мне не ходить сюда на колодезь за водою и даже совсем не иметь жажды. Господь говорит: всяк пияй от воды сея вжаждется паки: а иже пиет от воды, юже Аз дам ему: не вжаждется во веки (Иоан. 4, 13. 14.).

Можете догадаться, что здесь рассуждается не о простой жажде, когда хочется пить воды,—а о другой некоторой жажде более ценной и более обширной. — Словом жажда означаются высшие потребности человеческого духа, которым нельзя найти полного и прочного удовлетворения нигде, кроме Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Самарянка в

— 169 —

сем отношении представляет образ природы человеческой, с неудовлетворенною жаждою обращающейся к Господу, после того, как многократно удовлетворяла ее из колодца самоизобретенных тварных благ и все не находила покоя от жажды.

Читается нам такое Евангелие всегда весною, чтобы мы разумели смысл ее, не бросались подобно неразумным детям на приманки удовольствий, которые открываются нам обычно в это время года, и не преставали быть в Господе— единственном источнике всеудовлетворительных благ.

Чтоб и вы сами пришли к такому же заключению, я только расскажу вам,—что такое природа человеческая и чего она ищет.—Вы увидите, сколько есть жажданий, — и как мы несправедливы к себе, удовлетворяя одну сторону и оставляя в тени и презрении другую.

Человек, как видите, не тело только имеет, но и душу,—и в душе самой, или в своей внутренней жизни не душу только, но и дух, который несравненно выше души... Каждая из сих частей существа человеческого—дух, душа и тело—имеет свои потребности. Чувство потребности есть жаждание. Стало быть у нас есть три рода жажданий: жаждание телесное, плотское—чувственное, жаждание душевное и жаждание духовное. Первое плотское ищет земных и чувственных удовольствий,—второе душевное—ищет благ житейских или благ мира; третье—духовное—ищет благ духовных—небесных, или Бога и Божественных вещей.

Укажу еще подробнее сии жаждания... Так в теле нашем есть потребность самосохранения—есть, пить, спать;—есть потребность движения—ходить, работать, трудиться, которая превращена в потребность гулять, танцовать и проч. подобное;— есть потребность употребления чувств—смотреть, слышать, осязать, обонять.—Три класса потребностей плотских, три рода и жажданий чувственных, которые удовлетворяются чувственными вещами, нас окружающими... Кто занят преимущественно удовлетворением сих потребностей,—тот сто-

— 170 —

ит на степени животного.—Встал, походил, поговорил, помечтал, почитал, поел и потом опять соснул,—прогулялся, повертелся, поглядел, послушал пустых речей, и сам поболтал, и снова спать... Вот вся тут программа жизни... Пусто;—но к сожалению очень-очень большой круг людей сюда принадлежит.—Тут жаждание утоляется на несколько часов и снова оживает, и точит человека, как червь.

В душе—есть потребность знания—хочется человеку все разведать и разузнать, научно, или понаслышке, или чрез чтение. Поминутно слышите: что это, от чего, как, для чего?.. Эта пытливость есть у всякого.—Есть потребность предприятий или дел:—по домохозяйству, по торговой части, по военной, ученой, судебной, гражданской или сельской жизни... Минуты не проходит, чтоб кто что-нибудь не загадывал делать, и делает, — и сделавши одно берется за другое... Это—предприимчивость—забота и многопопечение.—Есть потребность украшать себя, свое жилье и свою жизнь. Нужна хорошая мебель, одежда, хорошие картины, изваяния, пение, музыка и прочее подобное. Рай хочется человеку насадить окрест себя взамен потерянного. — Это так называемые невинные удовольствия. Вот и в душе три потребности: — потребность знания, предприимчивость или попечительность и искание эстетических удовольствий... Столько же в ней и жажданий. Тут жажда никогда не удовлетворяется, а постоянно снедает человека, не смотря на то, что он и минуты не дает себе покоя. Все это знаете вы сами.

В духе есть потребность созерцания Бога и Божественных вещей, удовлетворяемая познаниями духовного мира; есть потребность покоя в Боге, или покоя совести, утовлетворяемая исполнением воли Божией;—есть потребность Богообщения, или вкушения Бога, удовлетворяемая молитвенным исчезновением в Боге. Сколько потребностей в духе, столько же и жажданий,—т. е., жажда молитвенного отрешения от всего, покоя в Боге и Богосозерцания, которые не будучи

— 171 —

удовлетворены оставляют тоску, а будучи удовлетворены надлежащим образом, и дух упокоевают, и низводят покой в душу и тело, восполняя их недостатки своею полнотой, или заменяя их способы своими:—напр. молитвенным возношением к Богу — эстетические удовольствия, покоем совести—многопопечительность, созерцанием Бога и вещей Божественных—безплодное искание истины научным путем.

Вот у нас три класса жажданий и по три вида жажданий в каждом классе—всех девять, как бы девять уст, из которых человек слышит непрестанный вопль: жажду!... Всю жизнь иной человек бьется, чтоб как-нибудь заглушить сей вопль и не успевает. Почему?—Потому прежде всего, что неправильно распределяет сии жаждания. Посмотрите, как бывает: чувственные потребности стоят напереди и об них больше заботы,—за тем душевные, уже в меньшей мере удовлетворяемые, а духовные считаются последними, и об них мало или совсем не бывает заботы, так что человек находится теперь в превратном положении,—на верху у него то, чему следует быть на низу. А в таком виде трудиться насытить человека есть то же, что стараться наполнить водою сосуд, обратив его к верху дном. Вот от чего и не имеет человек довольства—не насыщается, все жаждет и жаждет, не смотря на то, что непрестанно хлопочет о довольстве, и окружен бывает многими благами. Таким образом, кто желает покоя, тому надо поправить сию ошибку,—и обрящется покой и мир, превосходящий всякий разум. Надо, т. е., прежде всего—удовлетворить дух,—возведши его в Богообщение, Боговкушение и Богосозерцание. Далее, силою духа, и по его указанию и руководству, удовлетворять и потребностям душевным и телесным. Бог — полнота благ,—наполнив дух,—чрез него низольет пополнительные удовлетворения на потребности души—на ее знания, предприятия и услаждения и на потребности тела, дав им меру и вес и цель.

Видите теперь, когда человек может перестать вопиять:

— 172 —

жажду! Тогда, когда удовлетворит дух чрез Богообщение. Спрашивается: как это сделать? Вот как. Человек первоначально сотворен, чтоб быть в Богообщении — жить в Боге и блаженствовать. Так и было. В падении он отделился от Бога и потерял Богообщение. Потеряв Богообщение, сделался неудовлетворимо жаждущим.—Дух его ослабел, оставшись один, над ним возобладала душа с потребностями своими, сама в свою очередь подчинившись преобладанию плоти.—Для восстановления падшего пришел Господь, и, удовлетворив правде Божией Своими беспредельными страданиями, ниспослал Божественного Духа,—для того, чтоб,, будучи приемлем верующими чрез таинства, Он восставлял в Свой чин дух человека, а чрез него душу и тело — и возвращал таким образом падшему предопределенное ему совершенство—сладостную и вседовольную жизнь в Богообщении. Все сие совершается так: приходит человек в покаянное раскаяние о своем непотребстве и своей виновности пред Богом; за тем верою в Господа возникает ко благонадежности спасения, далее, положив обет—принадлежать Господу,—приемлет таинство. Пришедшая чрез таинство благодать всесвятого Духа живо сочетавает его с Господом, как дикую ветвь с лозою, а чрез Господа возводит к глубочайшему общению с Богом.—Преисполнившись сим Богообщеиием, все существо человека является упокоенным, вступает в субботство в Боге, нетревожимое никакими воплями нисших потребностей. Вот и вся тайна! Кто жаждет, иди к Господу и напьешься у Него воды, от которой пиющие не жаждут более. А без сего показанные девять потребностей будут непрестанно томить бедную душу, не давая ей покоя, точить ее, как черви точат сердце дерева, и истощать ее, как пьявки истощают жизненные соки телесные...

Не то сие значит, чтоб вступившие в Богообщение не чувствовали потребностей душевных и телесных и не удовлетворяли им; а то, что жаждание у таковых теряет

— 173 —

свою жгучесть и неотступность,—и что под сим условием нисходит и к ним от Бога—услаждающее вседовольство.— Кто в Боге живет, тот все имеет,—и ни в чем не имеет недостатка, или не бывает беспокоим чувствами скудости и лишения. Вот в чем вся сила!

Ныне зовет всех нас Господь: жаждай, да грядет ко Мне и да пиет... Пойдемте все к сладчайшему Господу, и утолим у Него жажду свою. Но так, чтоб уже не заходить после сего ни к каким колодцам, хотя бы они были вырываемы какими-нибудь знаменитостями. Аминь.

1 Мая, 1860.