Феофан Затворник, свт Слово в пяток седмицы первой Великого поста. Сокрушение о грехах не есть простое чувство: предел сердечного о грехах сокрушения есть твердое намерение не оскорблять более грехами своими Бога

В ПЯТОК СЕДМИЦЫ ПЕРВОЙ ВЕЛИКОГО ПОСТА.

СОКРУШЕНИЕ О ГРЕХАХ НЕ ЕСТЬ ПРОСТОЕ ЧУВСТВО: ПРЕДЕЛ СЕРДЕЧНОГО О ГРЕХАХ СОКРУШЕНИЯ ЕСТЬ ТВЕРДОЕ НАМЕРЕНИЕ НЕ ОСКОРБЛЯТЬ БОЛЕЕ ГРЕХАМИ СВОИМИ БОГА

Прошлый раз говорил я вам, что существо говения составляет сокрушение о грехах, с твердым намерением не оскорблять ими более Господа, и что, когда это будет, Исповедь наша будет действенна, и Святое Причащение спасительно. Ныне скажу вам определительнее о сих двух расположениях, чтоб видеть, точно ли они в нас таковы, каким следует им быть, и чрез то получить благонадежное удостоверение, что наше говение, Исповедь и Святое Причащение принесут наконец свой спасительный плод.

Сокрушение о грехах не есть простое чувство, а слагается из нескольких чувств. В основе лежит неприятное ощущение от сознания того, что, предавшись греху, мы попали в весьма дурное состояние. Сие ощущение видоизменяется потом,

136

судя по тому, к какой стороне греха обращает внимание свое кающийся грешник. Когда он, исходя из сего ощущения, обратится к себе, то досадует на себя и на свой злой произвол: зачем поддался увлечению и зачем склонился на внушение соблазна, когда мог устоять и отвратить беду? Когда обратится к самому греху, то уже не видит в нем той прелести, какою прикрыт он бывает, когда падает в него, а видит его безобразным и гадким и начинает гнушаться им и отвращаться от него. Когда обращается к другим людям — членам тела Церкви, то стыдится, что, не будучи ничем заделен сравнительно с ними, так осрамил себя делами непотребными. Когда обращается к Богу, то или окаявает себя, жалеет и печалится, что столь милостивого к себе Господа оскорбил грехами своими; или страхом исполняется за свою временную и вечную участь при мысли о правосудии, иногда так видимо карающем грешников. Грешник, искренно сознавший свои грехи и осудивший себя в них, вошедши в себя, переходит от одного из сих чувств к другому и устрояет в своем сердце плач и сетование о грехах, подобно плачу Иеремии на развалинах Иерусалима или иудеев на реках вавилонских.

Досада на себя, омерзение грехом, стыд, страх, печаль по Бозе и окаявание себя пред Ним, в

137

деле покаяния и омовения себя слезами сокрушения, похожи на разные приемы, употребляемые в быту нашем, когда моют нечистое белье, и у добросовестного делателя скоро достигают они своей меры и производят свое действие в сердце его. Ведать, однако же, надобно, что не все сии чувства имеют одинаковую цену: болезнование о грехах из-за страха вечных мучений, из-за стыда пред другими, из-за отвратительности греха, с досадою на свой произвол, есть болезнование низшего достоинства — несовершенное; болезнование же о грехах ради того, что ими оскорблен Всеблагий Господь наш, есть болезнование высшего достоинства — совершенное. Святой Апостол именует его печалию по Бозе и ему приписывает соделывание в нас покаяния нераскаянного 1), или решительного намерения не грешить. К сей-то печали и надобно возводить свое покаянное сетование или им завершать покаянные чувства. Нельзя сказать, чтоб и те несовершенные чувства ничего не значили: и они делают свое дело в покаянии; только на них останавливаться не должно. Можно употребить их как предварительное подготовление, как средство как-нибудь умягчить окаменевшее сердце, а потом от них и чрез них привыкшее уже к сетованию о грехах сердце надо переводить к печали

1) Ср.: 2 Кор. 7, 10.

138

по Бозе. Тут конец. Только печаль по Бозе делает наше болезнование о грехах Богу приятным и привлекает от Него благодать помилования. Только она полагает твердую основу решимости не грешить. Сторонние виды здесь отдаляются, и сердце начинает оживляться любовью к Богу, которая и дает ему дерзновение положить намерение и дать обет — не оскорблять более грехами своими милосердого Бога, так как она составляет силу, не преодолимую никакими греховными влечениями. Сего-то достигнуть и позаботьтесь, плачевные болезненники о грехах своих! Не думайте, что это труд, который вам не под силу. Сделайте только такой оборот своему сокровенному деланию: воспроизведите посильнее сознание великих к нам Божиих благодеяний и поставьте против него мысль о том, какую неблагодарность являем мы, когда грешим. Сколько естественно нам чувство благодарности, столько же естественна и печаль, если не угодим чем благодетелям. Вот у вас и возникнет печаль по Бозе, печаль, что оскорбили Бога, от Которого непрестанно получаем одни милости и Который готов не только продлить их, но и увеличить и на всю вечность укрепить за нами.

Поспешите так сделать. Ибо те чувства — стыд, страх, досада, если оставить их одних, развивают одну безотрадную болезненность, которая, пожалуй, может совсем отуманить нас и

139

столкнуть к черте отчаяния. Печаль же по Бозе, при всей болезненности, отраду разливает и благонадежней помилования исполняет сердце. Ибо возбуждается сознанием любви Бога к нам и приемлется нашею любовью к Богу, которая, при всей нашей виновности, научает нас видеть в Боге Отца чадолюбивого, жалеющего Своих неисправных детей и всегда готового миловать их, когда они с раскаянием возвращаются к Нему. Печаль по Бозе, верою поддерживаемая и любовью оживляемая, дает ощутить и беспредельность к нам милосердия Божия, по которому, — пусть грехи наши умножатся паче влас главы или даже паче песка морского,— Бог готов простить их всякому, раскаивающемуся в них искренно. Каину и Иуде недоставало сего чувства, и они погибли в отчаянии. От чего да сохранит всех нас милостивый Господь; да сохранит как от окамененного нечувствия, так и от сего погибельного отчаяния! Да дарует нам и глубокое сокрушение, и болезнование сердечное пред Ним о грехах, оскорбляющих Его, и вместе утешительное упование помилования!

Если б кто спросил: «Как знать, что мы достаточно поскорбели о грехах своих или что сердечное о них сокрушение произвело в нас свое действие?», тому ответим: «Предел сердечного о грехах сокрушения есть твердое намерение не оскорблять более грехами своими Бога. Такое

140

намерение есть прямой плач сокрушения и означает, что сокрушение наше было искренно, полно и Богу угодно. В свою очередь и сие намерение обратно воздействует на сокрушение: утоляет жгучесть его и умягчает и благонадежие помилования оживляет и возвышает. Все в покаянии связано одно с другим непрерывною цепью; потому не довольствуйся чувствами скорби, — но в то же время, как скорбишь, понуждай себя и к оставлению грехов, располагаясь не впадать более в них и не поставлять себя в такое скорбное и томительное состояние. Какой больной, узнав причину болезни, тотчас же не решится впредь всячески отстранять сию причину? Кто, поткнувшись о камень и разбившись, не даст зарока не ходить более путем тем? Так, кто почувствует боль от грехов и сознает, как они разбили его, не станет долго разгадывать, а тотчас положит конец грехолюбию своему. Тут же, когда возболезнует о грехах, приводить будет на память все случаи греховные и, видя в чем, где состояла оплошность, положит избегать их всячески, определяя и самый способ к тому. Был, например, в таком-то доме и вот в какой грех впал: не буду более ходить туда. Сдружился с такими-то людьми, и они вот чему меня научили: разорву теперь всякую с ними связь. Пустился на такую-то забаву, и вот что случилось: теперь ни за что уж себе того не дозволю». Так,

141

пересматривая всю свою жизнь греховную, искренно кающийся и скорбящий о грехах своих полагает благие намерения: как, где, что исправить на всем пространстве своей жизни, чтоб не падать в грехи; и тут же распоряжения и порядки делает соответственно таким намерениям, говоря в себе: «Хоть умереть, а уж никак не пойду теми путями, которые завели меня в такое пагубное состояние». Как тот, кто, чувствуя в душной комнате стесненное дыхание, стремительно бежит вон, чтоб подышать свежим воздухом, или как тот, кому стало несносно тесное платье, сбрасывает его при первой возможности; так грешник, возболезновавший о грехах, сбрасывает с себя бремя их и стремительно бежит из нечистого и тлетворного дома греха в чистую и пространную область богоугодной жизни.

Вот у кого наконец образуются в сердце такие распоряжения и порывы, тот явится совершенным говельщиком. Такой не запнется потом на Исповеди и не станет скрывать грехов своих, но с желанием все их извергнет из себя вон, как яд какой. Кто же так исповедуется, тот чистым приступит к Чаше Господней и достойно сподобится причаститься Святых Христовых Таин. А кто сего сподобится, тот приимет в себя Господа, и с Ним все силы, яже к животу и благочестию, и станет прочее жить в нынешнем веке благочестно, целомудренно и праведно.

142

Господь и Спаситель наш да расположит всех вас так, чтоб вы оказались достойными принять сие неизреченное сокровище! Аминь.

11 февраля 1866 года

143