Феофан Затворник, свт Порядок преуспеяния в добродетелях

31

5.

Порядок преуспеяния в добродетелях.

Ныне, 1-е сентября, память преподобного Симеона Столпника и матери его Марфы, собор Пресвятые Богородицы в Миасинех, святого мученика Аифала,— святых мучениц четыредесяти жен и учителя их святого Аммуна—диакона, святых мученик Евода и Ермогена, самобратий, и святые Каллисты, и праведного Иисуса Навина.—

Какой сонм святых! И каких добродетелей образца не представляет он?! Девство у Матери девства, Пречистые Владычицы; совершенное самоотвержение и к небу устремление у преподобного Симеона; высокое терпение и твердость веры у святых мучеников и мучениц; дружество—у самобратий, преданность Богу у Иисуса Навина.

Тут примеры добродетелей;—а Апостол, ныне читанный (Кол. 3, 12—17), в виде заповедей представляет нам другое начертание союза добродетелей, еще более привлекательных и высоких. Тут заповедуется нам облечься во утробы щедрот, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, прощение обид, любовь — как союз совершенства, водворение мира в сердцах, благодарность, обогащение и упремудрение себя словом Божиим, духовное пение в сердцах Господу, и гласные псалмы и песни Ему в устах, и, наконец, посвящение всего славе имени Господа Иисуса.

Если уподобить добродетели цветам; то надо сказать: какая восхитительная цветность духовная услаж-

32

задает ныне зрение ума нашего! И я хотел бы сказать: уподобясь пчелам, устремитесь на сии цветы духовные и напояйтесь из них свойственною им сладостью по роду своему.— Но мне другое приходит на мысль. Когда, вышедши в поле, вы встречаете местность, усеянную цветами, то обычно говорите: поле цветами стелется, как ковер. По подражанию сему присловию — можно сказать, что ныне в примерах святых дня и в заповедях Апостола расстилается пред нами ковер добродетелей. И вы, верно, догадываетесь, чего ради я останавливаюсь на сравнении сем.— Оно созвучно с именем города вашего, и я не могу считать случайным такого совпадения в первое мое посещение вас и первое у вас служение.— Напротив, вижу в этом обязательное побуждение сказать вам: жители Коврова! перенесите на себя указуемый нынешним днем и Апостолом ковер добродетелей, и украсьтесь ими так ярко, чтобы всякий, кому придется видеть и узнать вас, с изумлением взывал: по Коврову ковром стелются разнообразные цветы добродетелей,—чтоб таким образом по имени вашему было и житие ваше.—Как это лучше сделать, я предложу вам несколько указаний.

1) Нахожу излишним убеждать вас быть добродетельными. Кто не знает, что нужно быть таковыми,—и кто из вас не обладает своего рода добрыми качествами и делами. Но говорить и напоминать о сочетании добродетелей и взаимном их отношении никогда не излишне. Есть и в добродетелях свой порядок и свой строй, по коему одна другой не упреждает и одна от другой не отстает.—Подобно тому, как и между обычными цветами известный цвет может входить в сочетание только с известным

33

цветом, и когда не соблюдается это простое правилосочетание цветов режет глаза. Знатоки в сем деле доходят до изумительных тонкостей.—Подобное же бывает и между добродетелями;—и упражняющиеся усердно в стяжании их очень тонко различают, какая добродетель с какою вяжется и с какою не может стоять вместе. Уединеннику идут свои добродетели, семейному — свои, человеку деловому — свои, ремесленнику — свои, и проч. Хоть тут сами собою видны дела, свойственные тому или другому, бывает однако ж, что иной забегает в чужой круг,— и тем портит дело. Если тот, кому неизбежно много говорить, наложит на себя молчание, если тот, кто нужен дома, возревнует преуспевать в странничестве, если тот, кому нужна телесная сила, зачнет постничать подобно строгим отшельникам, и подобное; то тут возмутится порядок доброделания и неприятно подействует на сторонних, из коих недалекие в суждениях отнесут эти нестройности к самой добродетели и ей в укор сие вменят, как бы и возможности не было сохранить в ней никакого порядка.— Возымейте сие во внимании!

2) Этот закон приличия известных добродетелей известным лицам не меньше имеет место и в водворении добродетелей в одном и том же лице. Не вдруг входят в сердце все добродетели, а одна за другою. И из них есть начальные, есть подчиненные, есть как бы корни и есть как бы ветви. Начало всему кладется покаянием; покаяние приносит два плода; в нем бросает человек грехи и страсти, коим работен был, и возгорается ревностью успеть в добродетелях, как противных своим прежним страстям, так и во всех других. Покаявшийся

34

начинает труд доброделания в своем кругу и подвиг борения со страстьми и похотьми. В исполнении сего он вооружается терпением, смирением, самоумерщвлением, молитвою, церковными службами, таинствами. Закон тут—непрерывность, восхождение от меньшего к большему, и—всему свое время и место. Но дух движущий есть все тот же, что и в начале— ревность о спасении и совершенстве духовном,— и характер сего духа тот же—сокрушение и умиленный плач. Как в цветных материях есть цвет, составляющий фон, на котором как бы лежат все другие цвета:—так и в деле преуспеяния в добродетелях, как фон, составляет сокрушенное ревнование. Оно признак жизни православно-христианской и вместе источник ее. Без него человек мертв нравственно, как мертво тело без души.

3) Есть две стороны в добродетелях—дела и расположения. Расположение—в сердце, дела во вне телом совершаются. Надо делать.—Но дела одни—без расположений не имеют цены,—равно как и расположения одни—без дел не прочны и не тверды. Возревновавшему о деятельном преуспеянии в добре больше всего надо заботиться о том, чтобы сочетать, как должно, дела с расположениями, или внешнее с внутренним,—внутреннее возгревая внешним, и внешнее воодушевляя внутренним.—Опасность тут в том, что внешнее легче. Захочет иной достигнуть всего сим легким путем, и все теряет; ибо внешнее одно замаривает внутреннее, охлаждает и подсекает ревность, без коей все останавливается. Этого паче всего опасаться должно.

4) И опять надо смотреть,—и не все отдавать течению событий. Есть добродетели, которым поминутно

35

есть приложение и упражнение, и есть добродетели, коим приложение встречается редко,—Если оставить так, то в одной части усовершится человек, а другая останется необученною, подобно тому, как в дереве иногда одна сторона бывает многоветвенною, а другая безветвенною и голою. Один святой подвижник сказал: я бы желал, чтобы всякий человек от всякой добродетели имел понемногу.—Как стройно тело: так должна быть стройна и совокупность добродетелей сердечных.

5) Корень добродетелей есть любовь. Но не думайте, чтобы с ней все начиналось.—С падением человек стал страстен. Страсти же противоположны любви, Победи страсти, — придет любовь. Она есть и к то время, как страсти еще действуют, но не владычествует над всеми движениями, и иногда уступает, когда с силою восстанет борющая ее страсть. Когда же очистится сердце от страстей, тогда победоносно над всем возвышается любовь, как царица восседая на троне сердца, и над всеми другими добродетелями.

6) Такой чист,—и по исходе из тела прямо воспаряет в чистые области небесные.—А не успевший очиститься от страстей задерживается на земле, или в воздушных пространствах, пока молитва Церкви, и им самим стяжанная доброта не соделают его чистым от всякой примеси нечистоты и греха. Вот почему спешить надо кончить курс преуспеяния в добре, пока еще мы здесь, на земле. Памятью о сей то неприятности, которую встретит человек несовершенный по смерти, больше всего и воодушевляли себя святые Божии, говоря себе и всем другим, хотящим и ищущим спасения: помни последняя твоя и во веки не согрешиши.

36

Так, мысль за мыслию я передал вам вкратце весь путь преуспеяния в добродетелях и украшения ими своего сердца. Указал и начало сего спасительного дела, и продолжение, и конец.—Кто трудится, трудись по указанию сему. Кто не трудится, начни трудиться. Делайте, дондеже день есть,—придет ночь, когда никто не может делать. Господь да благословит вас и умудрит на делание в сем чине.— Аминь.

1 сентября 1864 года.

В соборе г. Коврова.