Православный Восток—колыбель христианства и светоч православия—не может и доселе еще считаться изученным с надлежащею полнотой во всем своем объеме. Богослужение православного Востока, послужившее образцом и оригиналом для практики нашей русской церкви, благодаря всегда присущему ему элементу живого непрерывающегося творческого развития, а отсюда и поразительного разнообразия в целом и в частях, относится к тем областям научного ведения, которым вообще весьма мало уделялось внимания и представителями науки и даже нашими благочестивыми образованными паломниками, путешествовавшими нередко в Св. Землю и на св. Афонскую гору с целью богомоленья. А между тем, едва ли кто станет отрицать, что и в жизни и в литературе запросы к этого рода произведениям человеческой мысли существуют, и потребность в них живо сознается, всеми, кто желает уяснить для себя во всем

III

объеме всю церковную жизнь современного православного Востока и его богослужебную в высшей степени любопытную практику. Только при свете этого рода сочинений, благочестивые люди сознательнее начнут относиться к нашему современному богослужению, научатся давать ему надлежащую цену и получат то высокое эстетическое наслаждение, какое ему присуще по самой природе.

Наше современное богослужение в дни великих праздников и особенно з исключительные седмицы церковного года, как напр., в страстную неделю, при всем своем глубоком интересе, по обилию в нем драматического элемента в обрядах и высокой поэтической назидательности церковных песнопений, будучи оторвано от тех святых мест, на которых воспоминаемые Церковью события совершились, не может, однако же, отличаться такою силою впечатления на молящихся, как богослужения или церковные торжества в те же дни на самых местах событий, в виду прославляемых Церковью святых реликвий и достопоклоняемых мест. На вершинах библейских величественных гор, в глубине таинственных, знаменательных в истории нашего домостроительства, пещер, на берегу священных рек и озер, под тихий шелест листвы многовековой Дубравы и т. д., наши чудные поэтические церковные песнопения получают

свой вполне ясный и определенный смысл. Здесь с мертвым книжным словом связывается естественная потребность к энергичному, живому движению, и сложная религиозная церемония, в виде церковной литании, является необходимым дополнением совершаемого богослужения на месте прославляемого события. Отсюда вполне понятны в современном богослужении на православном Востоке в дни великих праздников совершенно неизвестные у нас} в нашей практике, сложные обряды и литании и совершенно новые церковные песнопения на ряду с песнопениями, хорошо известными, по нашим богослужебным книгам. В этом гармоническом сочетании старого с новым, вдохновенного поэтического песнопения в церковно-богослужебной книге с естественным живым движением к прославляемому месту, с изнесением за богослужением на поклонение или даже на показ молящемуся народу святых реликвий, с целью произвести более глубокое впечатление, не легко разобраться и образованному человеку, но наш простолюдин-паломник несомненно растеряется, весьма многое упустит из внимания и, при всем своем искреннем желании, многого из происходящего пред его взорами не поймет. Настоящие очерки и заметки и имеют поэтому в виду, главным образом, наших русских паломников из на-

рода, чтобы, по мере возможности, уяснить для них все особенности современного богослужения в дни великих праздников, как на святых местах в Палестине, так и на св. Афонской горе.

В виду того, что, по принятому на Востоке с глубокой древности обычаю, торжественные богослужения в дни праздников совершаются патриархом и его многочисленным клиром на местах самых событий, а посему со стороны наших паломников в Св. Землю, желающих видеть их своими глазами, требуют массовых и иногда отдаленных передвижений по Палестине, то мы в настоящих очерках и указываем им, как составляются эти поклоннические караваны для путешествий на праздники, какие на пути встречаются им местности, важные в историческом отношении, какие наши паломники выносят из этих путешествий приятные для себя впечатления и какие претерпевают иногда лишения и невзгоды и т. п. Одним словом, наши очерки и заметки—это в некотором роде Спутник или Руководство для православных русских паломников, посещающих достопокланяемые места Св. Земли в дни великих праздников Господних, Богоматери и особенно чтимых на Востоке и русским народом святых.

Так как богослужение на святых достопокланяемых местах православного Востока со-

VII

вершается на греческом языке и с особенностями, которые его значительно отличают от современного нашего богослужения не только в дни нарочитые, но и в обычные, то для понимания современного восточного богослужения нашими паломниками, мы в своих очерках и отмечаем все важнейшие особенности богослужений утреннего и вечернего в дни воскресные. и в чинах литургий, совершаемых патриархом или архиереями и простым священником. Сохранившиеся доселе на св. Афонской горе не только по имени» но и в практике всенощные бдения, продолжающиеся непрерывно через всю ночь, с вечера до утра, в объеме до 12 часов и более к ряду, делают необходимым изложение особенностей и этого чина, забытого ныне на всем православном Востоке включительно до обители пр. Саввы Освященного, в которой этот чин выработался и широко в древности практиковался» и видоизменившегося до неузнаваемости и в нашей современной практике.

С помощью настоящих очерков и заметок является ныне возможность в значительной степени оживить свои уроки по литургике преподавателю этого предмета в духовной семинарии, уроки священной истории и пособия к изучению церковного устава учителю этих предметов в духовных училищах и, наконец, законоучи-

VIII

телю в наших гимназиях, так как в них сообщаются весьма любопытные сведения литургические, исторические, топографические, бытовые и т. д. Эти очерки — наконец, весьма полезный материал и для внебогослужебных народных чтений.

При составлении предлагаемых вниманию читателей очерков и заметок, кроме непосредственного личного наблюдения, автором принята во внимание вся паломническая литература, как древнейшего времени, так и современная, русская и иностранная. Специальной, в пределах намеченных автором задач и объема, литературы, можно смело говорить, не имеется, и такие очерки, как арх. Леонида (Кавелина): «Великий пост в св. граде Иерусалиме» М. 1864 г., П—ни (архимандрита Антонина Капустина) «Пасха в Иерусалиме 1867 г. (Херсон. епарх. Вед. 1867, № 12), «Праздник Рождества Христова в Вифлееме» (Церк. Летоп. 1866, № 9 и № ю), «6 Января на Иордане» (Херсон. епарх. Вед. 1867, № 5), «Водосвятие в храме Воскресения» (Херсон. епарх. Вед. 1869, № 5), «Патриаршее богослужение в Иерусалиме» (Церк. Лет. 1867, № 30), Святогробца «Οὁ σύγχρονοί τελεταὶ τῆς ἑκκλησίας Ἱεροσολύμων» (Νέα Σιών, т. αʹ, 1904 ἕτ. σελ. 87—96,164—168, 274—282, 385—393) и заметки в греческих газетах Ἁρμονία, Ἀμάλθεια и Νεολόγος использованы автором с

глубокою признательностью и полным вниманием.

Автору, очевидцу большинства из описанных им церковных торжеств в дни великих праздников, посчастливилось восполнить свои наблюдения положительными документальными данными, заимствованными им из редких филлад или брошюр, издаваемых большею частью в патриарших типографиях и особым распространением в публике не пользующихся. В этом случае ему незаменимую услугу оказали следующие брошюры и книги: 1) Διάταξις Τυπικοῦ τῶν κατὰ τὴν ἑορτὴν τῆς Χριστοῦ γεννήσεως ἀκολουθιῶν. Ἐν Ἱεροσολύμοις 1886 ἔτ. 2) Ἀκολουθία ἱερὰ εἰς τὴν μετάστασιν τῆς ὑπεραγίας Δεσποίνης ἡμῶν Θεοτόκου καὶ ἀειπαρθένου Μαρίας. Ἐν Ἱεροσολύμοις 1885 ἔτ. 3) Ἀκολουθία τοῦ ἱεροῦ νιπτῆρος, τελουμένη ἐν τῷ πατριαρχικῷ θρόνῳ τῶν Ἱεροσολύμων. Ἐν Ἱεροσολύμοις 1885 ἔτ. 4) Διάταξις περὶ τοῦ ἁγίου μύρου. Ἐν Κωνσταντινουπόλει 1890 ἔτ. 5) Ἀκολουθία τοῦ ἁγίου ἐνδόξου καὶ πανευφήμου ἀποστόλου Ἰακώβου τοῦ ἀδελφοθέου καὶ πρώτου ἱεράρχου τῶν Ἱεροσολύμων. Ἐν Ἱεροσολύμοις 1861 ἔτ. 6) Ἡ θεία λειτουργία τοῦ ἁγίου ἐνδόξου ἀποστόλου Ἰακώβου τοῦ ἀδελφοθέου καὶ πρώτου ἱεράρχου τῶν Ἱεροσολύμων, ἐκδοθεῖσα μετὰ διατάξεως καὶ σημειώσεων ὑπὸ Διονυσίου Λάτα, ἀρχιεπισκόπου Ζακύνθου. Ἐν Ζακύνθῳ 1886 ἔτ. 7) Ὁ Σκηνίτης ὑμνοδός. Ἐν Ἱεροσολύμοις 1883 ἔτ. 8) Ἱερατικόν, ἐκδοθὲν εἰς χρῆσιν τῶν ἱερέων ἐγκρισει τῆς τοῦ Χριστοῦ Με-

γάλης Εκκλησίας. Ἐν Κωνσταντινουπόλει 1895 ἕτ. и 9) Τυπικὸν κατὰ τὴν τάξιν τῆς τοῦ Χριστοῦ Μεγάλης Ἐκκλησίας. Έν Κωνσταντινοοπόλει 1888 ἔτ.

В тех случаях, когда указанные источники и пособия не давали ответа на интересующие автора вопросы, и когда описываемые церковные торжества не были или даже не могли по каким бы то ни было причинам быть предметом его личных непосредственных наблюдений, автор для полноты очерков и живости рассказа, со включением сюда бытовых жанровых картин, обращался к официальным донесениям архива Императорского Православного Палестинского Общества и входил в переписку с лицами, по долгу службы или по особой симпатии давно живущими на православном Востоке и имевшими возможность на месте изучить основательно особенности праздничных торжеств и участие в них как наших паломников, так и туземцев- христиан. В этом отношении долг справедливости требует выразить здесь глубокую благодарность нашим обязательным корреспондентам: начальнику Духовной Миссии в Иерусалиме архимандриту Леониду, покойному иеромонаху русского Пантелеимоновского монастыря на Афоне о. Мине (большому знатоку современного богослужения на Афоне), инспектору Галилейских

школ Императорского Православного Палестинского Общества П. И. Ряжскому и управляющему русскими подворьями Императорского Православного Палестинского Общества в Иерусалиме Н. Г. Михайлову. Два последние корреспондента любезно снабдили нас и несколькими новыми фотографиями достопримечательных местностей Палестины и картин из быта наших паломников. Благодаря этим лицам и существующему в библиотеке Палестинского Общества весьма богатому собранию фотографий мы и могли так обильно иллюстрировать свой настоящий труд.

___________

Pro domo sua. Приступая к печатанию настоящих очерков и заметок о церковных торжествах в дни великих праздников на православном Востоке и стоя уже на рубеже второй четверти своей служебной карьеры и тридцатилетия литературной деятельности, автор весьма нередко переносился мыслью к поре своей беззаботной ранней юности, когда прочно заложены были в душе его первые зародыши любви и глубокого интереса к православному богослужению и к посещению святых мест его ныне уже престарелыми родителями. У своего отца автор научился впервые петь Богу в храме разумно (Псал. XLVI, 8) и любить благолепие и кра-

XII

соту церковного богослужения, а под бдительным оком своей матушки он совершал первое свое внешкольное паломничество (к девятой пятнице близ Царицына, Саратовской губ.) и молился вместе с нею в течение почти четырех летних месяцев у Живоносного Гроба Господня в 1898 г. Выпавшее, по воле всеблагого Про- видения, на его долю редкое счастье видеть и доселе здравствующими отца—восьмидесятилетнего старца и матушку в возрасте семидесяти шести лет, подсказывает автору мысль, в избытке благодарных чувств за все полученное от виновников своего бытия, посвятить им свой настоящий скромный труд, как слабый знак сыновней горячей любви и безграничной преданности.

Составитель.

С.-Петербург.
27 ноября 1908 г.

Праздник Рождества Христова в Вертепе вифлеемском.

Величайший праздник Церкви православной—Рождество Христово—с древнейших времен и доселе предваряется и сопровождается продолжительными приготовлениями верующих, трогательными и в высшей степени торжественно-умилительными песнопениями и церковными служениями, особенно в канун и в самый день этого праздника. Но духовные торжества на самом месте Рождества Христова, в Вертепе вифлеемском, к которому обращена в этот день мысль верующего человека со всех концов вселенной, принимают особенно грандиозно-величественный характер и на всех, кому выпадало счастье хотя бы раз в жизни провести эту спасительную ночь близ Яслей Христовых, производят глубокое и неизгладимое навсегда впечатление.

В канун Рождества Христова, 24 декабря, иерусалимский патриарх рано утром с многочисленною

свитою, состоящею из архиереев, архимандритов, священников, диаконов и кавасов (телохранителей патриарших), выезжает ¹) на великолепном коне верхом или в открытой коляске ²) из Иерусалима в Вифлеем. Вся свита патриарха следует в известном, заранее установленном, порядке: впереди по два в ряд едут на копях верхом 12 турецких жандармов, за ними также по два в ряд и тоже верхами на конях 6 патриарших кавасов в парадных, расшитых шелками и золотом, костюмах, с

¹) Обычай выезжать патриарху иерусалимской церкви со своими клириками для торжественного богослужения в день Рождества Христова в Вифлеем ведет свое начало из глубокой древности. О нем ясно говорит св. Софроний, патриарх иерусалимский (634— 644 г.г.), в одном из тропарей, так называемых у нас, царских часов, совершаемых в канун этого праздника. „Приидите вернии, поет на шестом часе Св. Церковь словами названного песнотворца, возведемся божественне, и видим схождение божественное свыше, в Вифлееме к нам явленне: и умом очистившеся, житие принесем добродетели, вместо мира предуготовляюще верно рождественные входы от душевных сокровищ зовуще: в вышних слава Богу, сущему в Троице, Его же в человецех благоволение явися, Адама избавляя первородные клятвы, яко человеколюбец» (Мин. декабрь. М. 1894 г., л. 199). Икос настоящего праздника говорит о том, что Вертеп вифлеемский был пред глазами совершителей службы в честь данного праздника: „Едем Вифлеем отверзе, приидите видим, приидите приимем сущая райская внутрь вертепа. Сего ради к нему идем, где родися Отроча младо предвечный Бог» (л. 216).

²) Благодаря прекрасной шоссированной дороге от Иерусалима до Вифлеема, в эту поездку, а равно и в других случаях, в Иерусалиме обычай восседать патриарху на жребяти ныне начинает выходить из практики. Патриархи иерусалимские обзавелись уже открытою изящною коляской, в которой и совершают свои торжественные выезды в достопокланяемые места Палестины.

массивными серебряными булавами в руках, далее в коляске драгоман патриархии и архидиакон с патриаршею тростью (τὸ χαζράνιον) в руке, держа ее на весу, в следующей коляске восседает патриарх, имея на себе все высшие ордена, с секретарем синода, а позади этой коляски, с соблюдением старшинства, замыкает патриарший поезд целый ряд колясок с архиереями-синодалами и свитскими почетными клириками. Толпы богомольцев различных национальностей, разодетых в праздничные цветные костюмы, переполняют дорогу по направлению из Иерусалима к Вифлеему, спеша на предстоящие торжества, к богослужению. При торжественном проезде патриарха и его свиты, богомольцы уступают дорогу и, обнажая головы, кланяются почтительно главе иерусалимской церкви, непрестанно благословляющему народ.

Свита патриарха, по мере удаления от Иерусалима, постепенно растет в своей численности. Шейхи, старейшины местных арабских общин, разодетые в серые бурнусы и цветные чалмы, на своих резвых скакунах выезжают на встречу патриарха и присоединяются к его свите. У монастыря св. пророка Илии, находящегося на полпути между Иерусалимом и Вифлеемом, патриарх выходит из коляски или спускается с коня и приветствуется игуменом этой обители и представительными вифлеемскими и бейт-джальскими шейхами, которые вводят его и свиту в нарочито для сего устроенные и убранные по-праздничному палатки и предлагают всем им краткий отдых, во время которого патриарх ведет приличествующие случаю беседы с игуменом гостеприимнаго

монастыря и с шейхами ¹). После небольшого отдыха в палатках, патриарх и его свита снова садятся на своих коней или в коляски и продолжают путь далее к Вифлеему. Число шейхов теперь еще заметнее уве-

¹) В палатке свита патриарха принимает обычное на Востоке в таких случаях угощение глико-неро, т. е. холодную воду с густым вареньем или рахат-лукумом, или вообще какими ни- будь сластями, ликер, коньяк, ром, раки (водка из мастики) и черный кофе. На жителя благословенной России и при том сурового севера, где церковные уставы блюдутся нерушимо и строго, этот обычай, соединенный с явным ослаблением поста «в сочельник» и при том в столь ранний час дня, до литургии, должен естественно производить не вполне благоприятное впечатление. В статье, «сообщенной из Азиатского Департамента Министерства иностранных дел», следовательно, имеющей официальный характер и бесспорно принадлежащей плодовитому перу присно-памятного начальника нашей миссии арх. Антонина Капустина, с подробным описанием торжеств в Вифлееме в праздник Рождества Христова и данной встречи патриарха и его свиты у монастыря св. пророка Илии, мы читаем следующие слова: «Игумен монастыря со своею (весьма немногочисленной) братией немедленно занялись угощением путников вареньем, водкой и кофе, по местному обыкновению» (Церковн. Летоп. Духовн. Беседы 1866 г. стр. 128). Отметив потом в особом примечании, что «сам патриарх (Кирилл) не коснулся ни до чего» не только во время интересующей нас встречи близ монастыря св. пророка Илии, но даже и потом вечером в Вифлееме после обедни за монастырскою обильною трапезою (там же прим. 1), арх. Антонин представляет здесь же и объяснения этого «местного обыкновения», сильно его поразившего, со слов самих же греков «Сырая погода и труд пути (пол часа езды), пишет он, представляемы были угощающими в извинение раннего вкушения или подкрепления, по отзыву некоторых угощаемых, в день определенный для строгого воздержания с утра до вечера» (там же). Но питомцу Киевской духовной Академии и ее бывшему некоторое время профессору едва ли следовало бы блазниться столь, можно сказать, сравнительно невинным, и при том ради праздника, «ослаблением»

личивается в свите патриарха. Шейхи, желая показать свои удаль и молодечество и доставить приятное зрелище дорогим гостям, нередко отделяются от патриаршего поезда, пускаются во весь карьер, обгоняя друг друга, стреляют из ружей и вообще проделывают

на Востоке поста в сочельник. У нас в юго-западном крае, несомненно, под влиянием католической церкви, держится другое, более преступное и даже с прямым нарушением церковного Устава, «ослабление» поста в сочельник пред Рождеством Христовым и Богоявлением — «в дни, определенные для строгого воздержания с утра до вечера». В эти дни, именуемые в народе (сочельник накануне Рождества) «голодною кутьёй», и (накануне Богоявления) «сытою или богатою кутьёй», православные люди нашего юго-запада хотя и держат строго пост, в первом случае «до звезды», т. е. до позднего вечера, а во втором «до святой воды», когда отойдет литургия и будет совершен чин богоявленского водоосвящения, т. е. опять приблизительно около вечера, но зато, когда всеми желанный «святой» вечер наступит, появится на небе ожидаемая рождественская «звезда» или выпьют святой крещенской воды, то все жители благословенного юга от палат богачей до убогой хаты бедняка, затеплив под образами свечу ярого воску близ кутьи, стоящей на сене, усаживаются со всеми домочадцами и бобылями—знакомыми за сытный ужин. В эти «святые» вечера каждая домовитая и урядливая хозяйка печет нескольких сортов пироги, готовить пять—шесть перемен блюд, при чем хотя бы и два—три из них непременно рыбные (Уставом безусловно запрещенные: «Рыбы же не ядим, но со древяномаслием, и сочиво обварено или кутию с медом») и заключает положенными, по церковному Уставу, традиционными кутьею и взваром из сушеных фрукт, с соблюдением исстари принятых и установленных обычаем обрядов и церемоний. Вино к этому столу подается в большом разнообразии и обильно (по Типикону: «Испиваем же вина в славу Божию, в неимущих же странах пием пиво»), будет ли то сытая или богатая кутья, или голодная. Описанный нами обычай держится прочно на нашем юго-западе не только в семьях мирян, но даже духовенства, особенно из местных уроженцев.

всякого рода замысловатые скаковые упражнения, называемые на местном языке «фантазиями».

При везде патриарха в Вифлеем, его радостно приветствуют толпы богомольцев и зрителей из местных обывателей. Все крыши чистеньких беленьких домиков Вифлеема переполнены зрительницами— женщинами, окутанными в белую чадру, и их многочисленными детьми, высыпавшими из любопытства сюда, чтобы видеть торжественный въезд в город патриарха и его свиты. Пред самой вифлеемской базиликой ¹), на той площадке, вымощенной плитами и имеющей остатки колонн портиков, где в древнее время находился двор (атриум) ее, расстилается ковер, и сюда для встречи патриарха выходит все вифлеемское духовенство с игуменом во главе (его заменяет один из архиереев патриаршего синода), в священном облачении, имея в руках икону Рождества Христова, евангелие и другие святыни. Духовенство располагается рядами по правую и левую сторонам разостланного ковра. Патриарх, сойдя с коня или коляски становится на ковер, надевает фиолетовую мантию с парчевыми скрижалями из широкого золотого галуна и, приложившись к иконе праздника, берет в руки св. крест и жезл, а затем, поцеловавши игумена, начинает шествовать через низкие полузаложенные двери западного входа во внутрь самой базилики. Впереди мальчики в стихарях, перепоясанных орарями, несут хоругви, фонарь, крест, рипиды, свечи, далее идут певцы, за ними духовен-

¹) Продолговатое четырехугольное здание с полукруглым алтарем, с поперечною залою (транзептом) с закруглениями на боках и пятью кораблями (нефами) в западной части.

ство по-парно, не исключая и архиереев, потом два диакона с кадильницами, икона праздника, которая потом поставляется на горнем месте в главном алтаре, и, наконец, патриарх, при чем певцы поют тропарь праздника: «Рождество Твое, Христе Боже наш». Патриарх проходит через базилику, не останавливаясь, и направляется прямо во святую пещеру Рождества Христова через южную дверь. Спустившись в пещеру, патриарх берет в руки кадило и девять раз кадит место Рождества Христова, йотом поклоняется перед ним и, став в сторону, ожидает, пока совершат поклонение все архиереи его свиты. Затем, обратившись назад к св. Яслям, кадит девять раз и их, покланяется им и также ожидает, когда совершат поклонение и здесь сопровождающие его архиереи. По выходе из св. пещеры Рождества Христова через северную дверь, патриарх направляется к трону, стоящему с боку базилики, против царских дверей, благословляет народ св. крестом на четыре стороны, при пении «Εἰς πολλὰ ἔτη, δέσποτα», и вступает в трон для слушания великих ¹) часов (αἱ μεγάλαι ὦραι) и литургии с вечернею.

Во время совершения великих часов первый час читает с его молитвами патриарх, который потом поет первый тропарь часов, читает евангелие в троне и совершает каждение алтаря, всего храма и Вертепа. Второе евангелие на третьем часе читает в царских дверях по-славянски начальник русской духовной миссии в Иерусалиме, если, конечно, он бывает на этих торжествах, и кадит алтарь, храм

¹) На Востоке часы эти не называются царскими.

и Вертеп. На шестом и девятом часах читают евангелие в царских дверях архиереи-синодалы, имея на плечах омофоры и обратившись лицом к народу, и совершают каждение храма и Вертепа. Евангелие на девятом часе читается по-арабски. В конце часов иерокирикс (проповедник) иногда произносит приличествующее празднику слово.

Непосредственно за часами следует литургия с вечернею, во время которой совершаются торжественный малый выход и освящение хлебов с участием всего наличного духовенства, за исключением архиереев-синодалов. Для благословения хлебов ¹) духовенство выходит из алтаря, при пении славника из стихир на стиховне: «Веселися Иерусалиме», который поют сейчас-же по прочтении паремий. Духовенство располагается полукругом от алтаря до патриаршего трона, имея в средине храма столик с серебряным подсвечником искусной работы в виде деревца с плодами (места для чаш с вином и елеем) и пятью большими плоскими хлебами с рельефным изображением праздника Рождества Христова наверху. Нередко, кроме этих хлебов, в корзине за столиком полагаются для освящения и другие хлеба, предназначенные для раздачи народу. Патриарх читает: «Ныне отпущаеши», один из клириков: Трисвятое, Пресвятая Троице и Отче наш и, по возгласе патриарха, поется однажды тропарь праздника, при чем старейший из архимандритов в это время однажды кадит освящаемые хлебы. За-

¹) Если праздник Рождества Христова приходится в воскресенье или в понедельник, то благословение хлебов совершается за великою вечернею, непосредственно совершаемою за литургией св. Иоанна Златоуста.

— 10 —

тем один из диаконов берет указанный подсвечник со столика и, обратившись лицом к патриарху» произносит: «Господу помолимся». Архимандрит, подняв хлеб со столика, держит его горе все время чтения молитвы благословения хлебов патриархом, стоящим в троне. При словах: «Яко Ты еси благословляяй и освящаяй всяческая», архимандрит держимым хлебом начертывает крест над остальными хлебами и подносит его патриарху для целования. Патриарх, принявши хлеб, вручает его почетнейшему из присутствующих в храме и раздает другие хлебы прочим богомольцам. По молитве произносится диаконом малая ектения, поется Трисвятое, читаются апостол и евангелие и совершается литургия св. Василия Великого по обычаю.

Принято, чтобы русский генеральный консул, как представитель России, защитницы интересов православия на Востоке, непременно присутствовал в этот праздник на всех службах в Вифлееме со всею своею свитою, и тем придал настоящему торжеству еще более блеска и пышности. Консул со своею свитою отправляется в Вифлеем в открытых колясках, сопровождаемых многочисленным штатом кавасов. И кавасы и арабы едут верхами на конях по бокам консульского поезда. На пути, близ вышеназванного монастыря св. пророка Илии, консула и его свиту встречают знатные шейхи и вводят их для отдыха в приготовленные для сего палатки, а потом сопровождают его с «фантазиями» до самого Вифлеема. По приезде в город, консул и его свита входят в базилику и занимают места близ патриаршего трона, присутствуя при совершении литургии и вечернего богослужения.

— 11 —

С подобною же церемонией приезжает в Вифлеем для участия в празднествах и греческий консул, занимающий место обыкновенно на левой стороне базилики.

Из храма, по окончании богослужения ¹), патриарх со свитою и русский и греческий консула с сопровождающими их чинами консульств поднимаются вверх в монастырские гостиницы и занимают приготовленные для них помещения. При заходе солнца, все почетные гости садятся за постную, по-восточному, обильную трапезу, а затем расходятся на краткий отдых до начала звона к ночному торжественному праздничному богослужению, начинающемуся около девяти с половиной часов вечера.

________

Чтобы ясно представляли наши читатели порядок рождественского богослужения, совершаемого в Вертепе вифлеемском, нам необходимо дать краткое описание базилики и пещеры, в которых находятся досто-

¹) По окончании богослужений, народ непрерывною волною приливает в вертеп Рождества Христова, чтобы облобызать драгоценные святыни наступающего празднества и возжечь перед ними свою трудовую свечу. Поэтому своды св. Вертепа, переполненного богомольцами, среди которых поддерживает порядок несменный здесь турецкий часовой, с ружьем в руках, оглашаются ежеминутно праздничными песнопениями на различных языках, но по преимуществу на славянском языке. Весьма стройно исполняющие тропарь и кондак праздника в Вертепе и близ яслей Христовых случайно составившиеся хоры наших паломниц умолкают лишь около 4 часов пополудни, на полчаса, когда, по установленному соглашению, католики совершают здесь свои обычные повседневные литании, а после этого времени до самой утрени песнопения не прекращаются.

— 12 —

поклоняемые места—Рождества Христова и святых Яслей, «в нихже возлеже невместимый Христос Бог наш».

Относительно времени происхождения вифлеемской базилики ученые и доселе не пришли к определенному, точно формулированному, мнению: одни, основываясь на свидетельстве историка епископа кессарийского Евсевия, говорящего о сооружениях на месте вифлеемской пещеры храма св. Еленою, считают ее за постройку IV века ¹), времени царствования св. императора Константина, а другие, имея в виду главным образом архитектурные ее особенности, относят время ее происхождения уже к VI веку, ко времени императора Юстиниана и даже позже. Последнее мнение особенно в наше время начинает брать перевес над первым (Извест. русск. археол. инстит. в Конст. 1900 г. в. VI

¹) Знатная паломница конца IV века Сильвия Аквитанская делает краткие замечания о вифлеемской базилике и ее убранстве в праздник Рождества Христова, но и из этих замечаний ясно, что убранство это отличалось поразительною роскошью. «Там, по словам паломницы, не увидишь ничего, кроме золота, драгоценных камней, шелка: если посмотришь на ткани, то они чистого шелка, шитые золотом, если посмотришь на завесы, они также чистого шелка, шитые золотом. Сосуды же все выносятся в этот день золотце, украшенные каменьями. И кто может оценить или описать число и вес свещников, лампад больших и малых и разнообразных сосудов? Не говорю уже об украшении самой постройки, которую Константин, в присутствии матери своей, украсил, насколько дозволяли средства его царства, золотом, мусией и драгоценными мраморами—как большую церковь, так Воскресение, и Крест и прочия святые места в Иерусалиме» (Прав. палест. сборн. т. VII, в. И, стр. 145). «В Вифлееме же эта обстановка соблюдается ежедневно в течение восьми дней» (Там же, стр. 146).

— 13 —

План Вифлеемской базилики.

14 —

стр. 236). Но дело в том, что базилика вифлеемская имела несомненно длинную и многострадальную историю и успела за долгое время своего существования пережить много перемен и наслоений со стороны различных исторических течений, следы которых в ней ясно наблюдаются теперь ее исследователями. В настоящем своем виде, что для нашей цели важнее всего, базилика эта пяти-нефная или пяти-корабельная, расчлененная в западной части четырьмя рядами коринфских колонн. Транзепт (поперечная зала) одинаковой высоты и ширины с средним продольным кораблем и имеет закругленные концы, выступающие наружу, в виде абсидов (полукружий). Абсид алтарный устроен таким образом, что сначала сделан не глубокий, но симметричный прямоугольный выступ, в ширину трех средних кораблей, взятых вместе, а потом к задней стене этого выступа приделан новый, полукруглый выступ, прямо против среднего корабля, в ширину его. Таким образом, широкий средний корабль, если брать в расчет пространство с транзептом, есть самый длинный, два ближайшие к нему боковые корабля—короче, крайние же, два дальнейшие боковые корабля, еще короче. Верхние стены среднего и поперечного кораблей прорезаны окнами, которые доставляют сверху обильный свет. Кровля базилики двускатная, с фронтонами на переднем и заднем фасах, и поддерживается балками из кипариса и кедра с вершин Ливана, видимыми изнутри базилики. Потолок в базилике отсутствует.

В настоящее время транзепт (поперечная зала) с абсидом (алтарем), приходящиеся над пещерою

— 16 —

Рождества Христова и имеющие несколько приподнятый над общим основанием деревянный пол, отделены от остального пространства базилики невысокою деревянною перегородкой, в которой проделаны три входные двери: из среднего и крайних боковых нефов. Транзепт ¹) и абсид и составляют в настоящее время храм в собственном смысле этого слова, а нефы или корабли базилики, отделенные названною, появившеюся в базилике лишь в 1843 г., перегородкой, в обычное время исполняют роль двора, место отдыха горожан, скрывающихся сюда, под своды этого древнего храма, от жгучих лучей солнца, чтобы отдохнуть и поболтать с приятелями, а иногда даже служили казармою для солдат, загонами для скота и т. п. Только в праздник Рождества Христова, когда стечение богомольцев в Вифлеем бывает громадно, и когда внутренняя литания совершается по всему храму, эти нефы или корабли вифлеемской базилики исполняют свое прямое назначение—служить местом молитвы христиан. Даже в канун Рождества Христова, когда совершается в присутствии патриарха литургия с вечернею, можно видеть здесь целую толпу ребятишек местных обывателей, играющих в мяч и бегающих в запуски с веселым криком и визгом, смешивающимися с пением церковных песнопений.

¹) В транзепте с левой стороны имеется армянский престол· с довольно широкою циновкой, постланною перед ним для обозначения места, принадлежащего в вифлеемской базилике армяно-григорианскому исповеданию, и небольшой алтарь коптов, занимающий местечко между этим алтарем и абсидом. Дверь в северной стороне транзепта ведет в католический храм св. Екатерины, а противоположная южная дверь—в греческий монастырь.

— 18 —

Алтарь (восточный абсид) отделяется от храма, невысоким деревянным резным^ иконостасом позднейшего происхождения с Распятием на верху. Живопись в иконостасе современная.

У самой перегородки, отделяющей транзепт от нефов, с левой стороны базилики, для чтения Евангелия и произнесения проповедей, устроен высокий амвон с витою к нему лестницею. С правой стороны за троном архиерея находится вертеп Рождества Христова, имеющий входы с севера и юга, со спусками вниз по мраморным лестницам. Длина вертепа около 37 футов, ширина около 8 футов, а высота 7 футов, следовательно, размеры этого достопокланяемого места весьма незначительны. Стены вертепа ныне задрапированы гобеленами ¹) ярко-багрового цвета, а пол устлан плитами из белого мрамора.

При спуске в пещеру по южной лестнице, на восток, в углублении находится место Рождества Христова, покрытое мрамором и обложенное серебром в виде звезды, имеющей на себе латинскую надпись: «Hic de Virgine Maria Jesus Christus natus est. 1717», т. e. «Здесь от Девы Марии родился Иисус Христос. 1717 г.». Над этим местом устроен мраморный навес, верхняя доска которого служит престолом для православных и армян, а внутри его неугасимо горят многочисленные лампады—плод усердия разных христианских народов из почтения к данному месту. В южной части пещеры стоят ясли ²) Спасителя, представляющие мраморный полированный ящик небольших раз-

¹) Французские ковры с художественными священными изображениями.

²) По преданию, ясли Христа были перенесены католиками в Рим.

— 19 —

меров. Над ними также горят лампады. Близ св. Яслей устроен католиками престол «трех королей», т. е. волхвов, которые приходили поклониться

новорожденному Спасителю (Матф. II, 11). С закоптелого потолка Вертепа спускается множество разнообразных величин и различной ценности лампад, возжигаемых при богослужениях в торжественные случаи.

— 20 —

Заслуживает упоминания, при описании вифлеемской базилики, пристройка с правой стороны алтарного абсида, служившая в древнее время сосудохранительницею, а ныне превращенная в крещальню¹). В древнее

¹) На Востоке с глубокой христианской древности и до наших дней держится обычай откладывать крещение детей до канунов великих праздников. В Вифлееме, в частности, местные христиане-арабы приурочивают крещение своих новорожденных детей к кануну Рождества Христова, по соображениям чисто практического свойства. К этому дню собираются массы богомольцев в Вифлеем с разных концов света, а, следовательно, для туземцев-отцов представляется полная возможность делать выбор кумовьев, в надежде получить от них к празднику «бакшиш». Вифлеемские арабы обращаются с просьбою воспринять от купели их детей к первому попавшемуся на глаза паломнику, лишь бы он выделялся из общей массы своим костюмом, который не без основания считается ими за признак его материальной состоятельности. И, нужно сказать правду, редко кто из наших паломников или паломниц признает себя в праве отказаться от этого богоугодного дела. Всякий почти с готовностью становится у купели, в которой местные священники за один раз крестят по нескольку детей. Наших паломников самыми убедительными доводами на это доброе дело располагают батюшки-арабы, в тайне питающие надежду получить за свой труд не три лева (24 копейки), как платят им туземцы, а по крайней мере бумажку (12 или 13 левов), а иногда и того более. Араб-отец тоже не остается в накладе, так как ему от щедрых паломников-кумовьев остаются ризки, крест и несколько рублей «на зубок» крестнику. Довольны батюшки, благодарны отцы крещеных детей, не скорбят и наши странники, совершив «Божье дело»... Говорят, что некоторые из туземцев, зная щедрость наших «матушек» (так они называют наших поклонниц), нарочито крестят своих детей по нескольку раз, чтобы только получить соблазнительный «бакшиш», к которому крайне неравнодушен палестинский араб. Во всяком случае, кто бывал в Палестине и в Вифлееме, тот хорошо знает

— 21 —

время для крещения оглашенных при вифлеемской базилике, очевидно, не было отдельных помещений, и крещение совершалось в мраморной красноватого цвета крестильнице, довольно обширных размеров, в виде чана, стоящей ныне в правом нефе базилики в полном забвении.

Стены базилики когда-то блистали превосходными мозаическими изображениями христианских праздников и отдельных святых, но большинство этих изображений ныне испорчено и осыпалось. Более или менее удовлетворительно сохранились в транзепте мозаики: Божия Матерь с ангелами, Иоанн Предтеча, I. Златоуст, вход Господень в Иерусалим и осязание св. апостола Фомы. В нефах уцелели шесть ангелов. Мозаика эта относится, по сохранившейся надписи, ко времени между 1162—1173 годами и сделана на иждивение императора Мануила Комнена неким художником Ефремом. Еще менее сохранилось памятников фресковой живописи, которою были украшены колонны и стены нефов базилики. С трудом великим можно различать на колоннах несколько полуистертых ликов преподобных отцов.

_________

В девять с половиною часов вечера с высокой новой колокольни вифлеемского храма, устроенной на средства русских паломников, раздается звон ко всенощному бдению. Звон одиночного колокола скоро

как докучливо пристают к нашим паломникам «вифлеемские пастыри» нашего времени с предложениями—окрестить детей брата, сестры и вообще родственников, в надежде, конечно, на щедрый «бакшиш» за крестины...

— 22 —

сменяется трезвоном «во вся тяжкая», возвещающим богомольцам, что к богослужению шествует сам патриарх св. Града с своим синодом. Патриарх, вступив в крещальню, облачается здесь в мантию, берет в руки крест, и, при пении тропаря праздника, выходит в базилику, и занимает свое место в троне среди храма, предварительно благословив народ св. крестом. Богомольцы самых разнообразных национальностей переполняют не только транзепт храма, но и все нефы базилики, в другое время обыкновенно пустующие, а некоторые принуждены бывают стоять даже на дворе. Вся базилика блещет огнями, горящими в многочисленных лампадах, люстрах и разноцветных стаканчиках, развешанных на веревках по разным ее направлениям.

Начало всенощного бдения ¹), которое называется на языке местного клира «утренею», до кафизм совершается таким образом. Вначале служат полунощницу ²), на которой выпевают вполне все стихиры литии и на стиховне, оставленные на вечернем богослужении. За полунощницею следует утреня с чтением царских псалмов и шестопсалмия, которое исполняет в троне патриарх. После кафизм, при пении полиелея, называемого в нотных книгах греческой церкви начальными словами стиха из псалма: «Раби Гос-

¹) Подробный порядок чинопоследования службы этого праздника в Вифлееме изложен в особой книжице, изданной, при иерусалимском патриархе Никодиме I, под заглавием: «Διάταξις τοπικοῦ τῶν κατὰ τὴν ἑορτὴν τῆς Χριστού γεννήσεως ακολουθιῶν. Ἐν Ἱεροσολύμοις 1886 ἔτ».

²) На этой полунощнице патриарх иногда не присутствует и является к богослужению уже пред началом самой утрени.

— 23 —

пода», священники и диаконы, получив предварительно благословение патриарха, облачаются в священные одежды. Затем сходит с трона и патриарх, идет в алтарь и надевает на себя полное архиерейское облачение. То же самое делают и прочие архиереи, участвующие в совершении этого богослужения. При окончании полиелея, все священники и диаконы, имея в руках зажженные свечи, выходят из алтаря и становятся в два ряда от царских дверей вплоть до южного входа в пещеру Рождества Христова. Затем, когда окончено пение полиелея, патриарх выходит медленно из алтаря, в сопровождении архиереев, и поет «косно и сладкогласно» седален по полиелее, который по своему содержанию вполне соответствует празднику, месту и данному моменту в чине утреннего богослужения:

«Приидите, видим, вернии, где родися Христос, последуем прочее, аможе идет звезда с волхвы— восточными цари: его же ангели поют непрестанно тамо; пастырие свиряют песнь достойную, слава в вышних, глаголюще, днесь в вертепе рождшемуся от Девы и Богородицы в Вифлееме иудейстем».

Этот седален поется три раза.

Когда патриарх со всем духовенством спустится в пещеру Рождества Христова, то кадит сначала по девяти раз место Рождества Христова и божественные Ясли, а затем и весь Вертеп, имея двух диаконов со свечами впереди и двух позади себя. В это время поются на глас 5 величания на подобие: «Жизнь во гробе полагается» состоящие из следующих стихов:

«Величаем Тя, Живодавче Христе, и чтем святое рождество Твое, им же спасл еси нас от нетления».

— 24 —

«Величаем Тя, Иисусе Царю, в яслех бессловесных возлегл еси, бессловесие человеческое испражняя».

«Величаем Тя, Иисусе Боже, от Девы, яко смертный, плоть восприял еси, в вертепе рожденный Творец».

После этих величаний, поются антифоны четвертого гласа, возглашается праздничный прокимен и читается патриархом евангелие о рождестве Спасителя (Матф, зач. 2), после которого патриарх благословляет народ трикирием. Далее читается 50 псалом, поются стихи, положенные по чину, стихира евангельская, произносится диаконом молитва: «Спаси Боже», а другим диаконом сугубая ектенья за всех православных христиан, патриарха, Императора, Императрицу и Наследника России, короля, королевы, наследника, и его супруги греческих, короля, королевы и наследника румынских, короля и наследника сербских, князя, княгини и наследника черногорских, за архиереев и духовенство, за всех православных христиан и поклонников, епитропов и жертвователей святой богоявленной пещеры Рождества Христова. Заключив эту ектенью возгласом: «Услыши ны, Боже», патриарх, при пении полной катавасии праздника, всех 9 песней, и особых величаний ¹), через северный вход, выхо-

Величания эти нашим богослужебным книгам не известны:

1) «Совершает днесь вся земля и небо праздник; с нами радуются ангели и небеса.

2) Изволивый Создатель, дабы спасти Адама, рождается в Вифлееме от Девы чистые.

3) Род весь человеческий, возвеселитеся с нами рождеству Божию в яслех, яко человека.

— 25 —

дит из Вертепа в храм со всем духовенством и совершает в базилике внутреннюю литанию.

Впереди процессии за патриаршими кавасами в расшитых золотом одеждах, с массивными булавами с серебряными набалдашниками в руках, расчищающими путь для процессии, идут мальчики в белых стихарях с крестом, хоругвями, рипидами и свечами по бокам, за ними певцы, потом следуют в два ряда священники, архимандриты и архиереи, далее—диаконы с кадильницами, непрерывно совершая каждение перед патриархом. Шествие замыкают в блестящих мундирах, окруженные кавасами, чины русского консульства с почетными гостями и греческий консул со своею свитою. Литания из

4) Днесь, вся земля, свеселися верно, иже сый жизни Податель яко младенец зрится ныне.

5) В яслех Иисусе, жизни сладость, како, яко младенцу в них поклонитися, избавителю.

6) Лжица таинственная, яже угль—Христа восприимшая во чреве, Ты еси Мариам.

7) Снизшедшему на землю Господу всяческого, поклонишася Ему ангели и земнороднии.

8) Просвети мою душу, Свет мысленный, да вижу яве Господа во плоти.

9) Дево Отроковице чистая, Питательница Создателя, ныне, яко младенца на земли, Господа млеком питавши.

10) Зрю Тя, Творче, млада Отроча на земли, да спасеши от руки лукавого.

11) Ему же небеснии служители страхом служат, на земли ныне земнороднии поклоняются благочестно.

12) Яже естеством единица, в лицах же Троица сохрани рабы своя, верующия в Тя.

13) Богородица, надежда всех христиан, покрый, огради, соблюди надеющихся на Тя».

— 26 —

пещеры направляется через северные двери по северному боковому нефу базилики, поворачивая на запад, вступает в южный боковой неф и чрез южные двери в самый храм, а оттуда через северные двери снова в северный неф базилики и т. д. Таким образом литания трижды проходит по базилике, переполненной множеством богомольцев, имеющих в руках зажженные свечи. Патриарх св. крестом благословляет народ направо и налево. После третьего обхождения, литания вступает уже в средний широкий неф и останавливается на большом ковре, разостланном по средине его. Патриарх, став на этот ковер, произносит сугубую ектенью за всех православных христиан, за царствующие дома православных государств, за клир своей церкви, за поклонников, покровителей и жертвователей святых мест и в частности пещеры Рождества Христова и, после заключительного возгласа, со всеми участниками в совершении литании вступает через средние двери в самый храм и направляется внутрь алтаря. Здесь все снимают с себя священные облачения. Патриарх и некоторые архиереи через крещальню удаляются из храма для временного отдыха. В отсутствии патриарха, место его в троне занимает один из старейших архиереев. Оба лика начинают пение канона праздника на греческом и арабском языках попеременно. Ектении и возгласы на каноне произносятся иногда и по-славянски.

Епископ-игумен, в управлении которого находится вифлеемская церковь, взяв антиминс и священные сосуды, спускается в Вертеп и здесь на престоле над местом Рождества Христова совершает литургию.

— 27 —

Поют эту литургию всю по-славянски наши русские богомолки, в громадном количестве собирающиеся на праздник в Вертеп вифлеемский. Не смотря на торжественность и величественность вифлеемского рождественского богослужения, совершаемого обыкновенно на непонятных языках—греческом и арабском, наши поклонники в большей своей части остаются все время холодными безучастными зрителями одних лишь пышных торжественных церемоний и литаний и совершенно перерождаются за этою литургией, повторяя общим хором неоднократно чудные слова тропаря праздника: «Рождество Твое, Христе Боже наш» пред самым местом празднуемого события. Лица всех сияют в это время неземною радостью, и сердца переполняются восторгом. На литургии в Вертепе возгласы, ектеньи в большей своей части, апостол и Евангелие слышат наши богомольцы уже на славянском языке, так как для этого нарочито в служении здесь принимают участие священнослужители, владеющие этим языком, или даже паломники-русские священники.

Патриарх снова появляется в храме при окончании канона, и, заняв место в троне и благословив народ, при пении клира: «Εις πολλὰ ετη, δέσποτα», начинает петь вторично все девять песней катавасии, а потом принимает участие и в пении стихир хвалитных. Последнюю стихиру на «Слава»: «Днесь Христос в Вифлееме раждается от Девы» поет сладкогласный певец, который для сего выходит за солею перед царские двери. Стихира эта поется трижды: первый и последний разы по-гречески, а второй по-арабски.

— 28

После великого славословия, которое исполняется по клиросам, патриарх выходит на средину храма к заранее приготовленной для него кафедре и здесь облачается. Все священники на возглас протодиакона: «Иереи, изыдите» выходят из алтаря в полном облачении, имея в руках на блюдах одну из принадлежностей патриаршего облачения, и подают их по очереди патриарху, а диаконы помогают ему при облачении. Певцы в это время поют праздничные стихиры. Протодиакон снова возглашает: «Архиереи, изыдите». Из алтаря выходят епископы-синодалы, имея на головах клобуки, а в руках Архиератиконы и, поклонившись патриарху, становятся в ряды с пресвитерами. По облачении патриарха и произнесении протодиаконом: «Тако да просветится свет твой пред человеки», патриарх благословляет народ дикирием и трикирием и молится пред началом литургии, которая совершается обычным ¹), принятым для архиерейского священнослужения, порядком. За литургией, совершаемою патриархом, все поется и читается на языках греческом и арабском, на славянском же языке произносятся только некоторые ектеньи и возгласы и читаются апостол и евангелие. Евангелие на разных языках читается с разделениями по частям таким образом: патриарх у престола—по-гречески, русский архимандрит, если

¹) В качестве особенности на литургии этого дня, а равно и в другие праздничные дни, следует отметить, что на малом входе с Евангелием входное: «Из чрева прежде денницы родих Тя» не произносится протодиаконом, как у нас, а поется всем духовенством и при том с припевом праздника: «Спаси ны, Сыне Божией, рождейся от Девы поющия Тя, Аллилуия». «Приидите поклонимся» в этом случае не поют.

— 29 —

он участвует в богослужении, или архиерей, знающий славянский язык,—в царских дверях, архиерей или священник—по-арабски у трона патриаршего в стасидии патриаршего наместника архиерей на каком-нибудь из славянских наречий, и на амвоне протодиакон—снова по-гречески. После каждого чтения диакон в алтаре делает три удара в звонок, и бывает звон на колокольне, как на пасху. Литургия оканчивается около четырех часов утра.

Из храма патриарх с архиереями, высшим духовенством, чинами русского и греческого консульств и почетными гостями, направляется в трапезу для «розговин», а затем все расходятся по своим комнатам на отдых.

На улицах догорают пылавшие в течение ночи костры. Шум и суета постепенно затихают, так как пришлые богомольцы начинают мало-по-малу покидать тесные и совершенно не приспособленные для подобных многолюдных стечений богомольцев монастырские гостиничные приюты, обыкновенно в это время переполненные знатными посетителями. Богомольцы- простецы должны в этот день ютиться или в базилике, или в открытых монастырских коридорах «зане не бе им места, выражаясь языком евангелиста Луки, во обители» (II, 7). И такое их бесприютное положение в этот светлый праздник тем более тяжелое, что ночь вифлеемская накануне Рождества Христова, по состоянию погоды, далеко не соответствует нашим представлениям о восточной теплой ночи, навеянным нам, главным образом, не вполне правильно понимаемым повествованием св. Луки евангелиста: «И пастырие беху в тойже стране, бдяще

— 30 —

и стерегуще стражу нощную о стаде своем» (II, 8). В рождественскую ночь нередко дует холодный пронзительный ветер и идет с редкими перерывами обильный дождь. Теплая поддевка и барашковый полушубок истинное благодеяние для нашего богомольца в эту ночь... ¹) Неудивительно поэтому, что многие богомольцы, которые уже не в первый раз являются на богомолье в Вифлеем, не смотря на усталость от продолжительных служб, без отдыха, «еще сущей тьме», партиями спешат в Иерусалим в теплые русские подворья. Другие, кое-как переждав мрак ночи, с рассветом обозревают принадлежащую католикам и находящуюся в соседстве с Вертепом пещеру, где явился ангел праведному Иосифу во сне и повелел ему с Иисусом Младенцем бежать в Египет (Матф. 11,13), пещеру св. младенцев, избиенных от Ирода (ст. 16), гробницу блаженного Иеронима и его учениц свв. Павлы и Евстохии и келлию блаженного Иеронима († 420) и торопливо покидают Вифлеем, спеша посетить «млечную пещеру», «долину пастырей» и небольшой колодезь, по-гречески кафизма — седалище, близ монастыря св. пророка Илии, с которыми так или иначе связываются воспоминаемые св. Церковью события настоящего праздника.

«Млечная пещера» находится на восток от вифлеемской базилики в 150 шагах расстояния. Пещера эта меловая, ограждена решетчатою дверью, с лестни-

¹) У евангелиста Иоанна Богослова прямо находим указание на холодное зимнее состояние погоды в это время. «Быша же тогда обновления во Иерусалимех, и зима бе» (Иоанн. X, 22), а праздник обновления и приходился в девятый месяц иудейского года, когда мы празднуем и день Рождества Христова.

— 31 —

цею вниз из 16 ступенек. Внутри она разделена на две части: в первом отделении устроен в 1871 г. католический престол, а в другом—в былое время в беспорядке валялись меловые осколки, которыми запасались в достаточном количестве наши благочестивые богомолки, и которые известны в народе под именем «млека Богородицы». Ныне предприимчивые и корыстолюбивые обыватели Вифлеема из этой пещеры сделали довольно значительный источник доходов. Выделываемые из мнимого «млека» облатки сбываются ими в большом количестве нашим богомольцам, так как, по их убеждению, растворенные в воде частицы этого «млека» имеют будто бы целебную силу и помогают женщинам «при грудницах». Название свое эта пещера получила несомненно за свой белый цвет, подобный млеку, но фантазия благочестивых пилигримов связала с этою пещерою легенду, которая гласит, что в этой пещере некоторое время скрывалась с Богомладенцем Иисусом Матерь Божия. Питая млеком Спасителя от своих девственных персей, Пресвятая Дева якобы нечаянно брызнула каплею своего млека на стенку этой пещеры, которая с того времени и приняла свой настоящий «млечный» вид.

«Долина пастырей», известная у паломников под трогательным названием «Пастушков» (Бет-Сахур), находится от Вифлеема на расстоянии получаса хода, к востоку от города. В этой долине, по преданию, оставались на ночлег с своими стадами вифлеемские пастыри, чудесным образом через ангелов первые получившие радостную весть о рождении Спасителя мира (Лук. II, 8— 20). На этом месте когда-то стоял обширный христиан-

— 33 —

ский надземный храм, следы которого, в виде остатков колонн, капителей, места для престола и засоренной глубокой цистерны,—на лицо и по настоящее время. Но имеющийся здесь православный храм ныне представляет из себя темпую мрачную пещеру с 21 ступенями вниз, с убогими принадлежностями христианского храма и еще более жалким его внутренним убранством. Только сохранившиеся на полу остатки древней мозаики свидетельствуют о том, что это достопокланяемое место некогда видело лучшие времена и обращало на себя большее внимание и клира иерусалимской церкви и православных паломников всего христианского мира... В западной части этого пещерного храма указывают и место явления ангелов вифлеемским пастырям ¹) с известием о рождении Спасителя (Лук. 11, 8—14). Это последнее обстоятельство, в связи с формою храма в виде пещеры, несомненно еще раз указывает нам на то, что вифлеемские пастыри в ночь рождества Спасителя, оставаясь вне града «бдяще и стрегуще стражу пощную о стаде своем», находились, однако же, не в

¹) И доныне сохраняется трогательный обычай среди обитателей этой прославленной на веки знаменательным событием из жизни Христа Спасителя, но бедной в действительности, арабской деревушки «Пастушков» (Бет-Сахур), жители которой и доселе не изменили свой патриархальный образ жизни и по-прежнему занимаются скотоводством и земледелием, обычай, по которому почетные жители ее в канун Рождества Христова, пред закатом солнца, являются в Вифлеем к иерусалимскому патриарху и приносят ему в дар лучшего молодого ягненка из своих стад и пучок зрелых колосьев с своих полей Патриарх оделяет за это посетителей неизменным на Востоке бакшишем.

— 34 —

открытом поле, а ютились и, быть может, даже вместе со своими стадами в этой пещере. К тому их побуждало зимнее время — по-восточному, холодное, ветренное и сырое...

Налево близ монастыря св. пророка Илии, у самой дороги, паломники посещают с пением тропаря и кондака праздника колодезь, у которого, по преданию имела кратковременный отдых Богоматерь, отправляясь со своим праведным обручником Иосифом «в град Давидов, иже нарицастся Вифлеем»—написатнся (Лук. 11, 4—5), и где волхвы, «от восток» пришед-

— 35 —

шие в Иерусалим, спрашивали: «где есть рождейся царь Иудейский, видехом бο звезду его на востоце и приидохом поклонитися ему» (Матф. 11, 1—2). Слова песнопений праздника: «в нем-бο звездам служащия, звездою учахуся» «и волсви же со звездою путешествуют» теперь в устах наших благочестивых паломников, в виду Вифлеема, получают ясный смысл и производят на них глубокое впечатление.

Утром в самый праздник Рождества Христова вифлеемский храм до вечера безмолвствует: служений в храме православном не совершается никаких. Но за то роскошный католический костел Св. Екатерины, стоящий налево о бок с вифлеемскою базиликою, переполнен бывает молящимися и там совершается торжественная месса под мощные звуки дивного органа... Православный патриарх, вифлеемский владыка игумен и русский и греческий консулы заняты приемами посетителей. Местные почетные старшины, называемые «шейхами», являются теперь с поздравлениями, в надежде от своих почетных гостей получить щедрый «бакшиш» за свои вчерашние «фантазии» в честь их.

После торжественного обеда все почетные гости и патриарх со своею свитою отправляются назад в Иерусалим в том же порядке, как они ехали и на праздник. Не видно теперь на пути только палаток для встреч, «шейхов» на своих лихих скакунах, и нет того оживления, какое по всему пути царило накануне. Для временного отдыха и чины русского консульства, и патриарх со своею свитою заезжают на некоторое время в монастырь св. пророка Илии, торопясь к вечеру попасть в Иерусалим.

II.

Праздник Богоявления Господня на реке Иордане
и в Св. граде Иерусалиме.

Святки проходят в Иерусалиме скучно и монотонно для русского паломника, привыкшего у себя на родине проводить их и весело и даже разгульно. На протяжении целых почти двух недель, после торжеств в Вифлееме, нет праздников, за исключением нового года, когда на святых местах совершаются торжественные патриаршие служения, доставляющие и развлечение и единственное утешение нашему паломнику. Благодаря иногда непрерывным дождям, а отсюда и невылазной иерусалимской грязи, паломники наши волею-неволею вынуждены сидеть на русских странноприимных постройках. Но после нового года в наших приютах замечается уже некоторое оживление: паломники начинают мало-по-малу приготовляться в путешествие на Иордан к предстоящему празднику Богоявления, запасая все, что необходимо им для достодолжного выполнения этого паломнического подвига, который, вместе с получением священного огня в великую субботу, считается важнейшим

— 37 —

и почти обязательным ¹) для каждого истинного паломника в Св. Землю, желающего с полным правом носить почетное титло «хаджи», нередко присоединяемое православными греками, по примеру мусульман, к своим именам.

В отдаленное от нас время торжества на Иордане не отличались особенным великолепием и блеском, так как главным действующим лицом на них являлся игумен лавры преподобного Саввы Освященного с своими иноками, на обязанность коих иерусалимская патриархия возлагала и заботу о православных паломниках, всегда во множестве стекавшихся в праздник Богоявления на реку Иордан, и о благочинии самого церковного торжества. В половине истекшего столетия богоявленские празднества на Иордане от иноков Саввинской обители перешли к иорданскому митрополиту и сделались предметом его особенных забот и попечений, так как только один раз в году, именно в этот праздник, он являлся фактическим архипастырем своей несуществующей в действительности епархии. В виду трудности дороги к Иордану по горам и узким тропинкам и опасностей со стороны заиорданских полудиких бедуинов, с корыстною целью нападавших на паломнические караваны и даже убивавших иногда путе-

¹) Путешествие на Иордан для омовения в его священных водах вошло в обязательную силу для наших паломников, на столько, что те из них, которые по каким бы то ни было причинам не попали на Иордан в день Богоявления, считают для себя уже непременным долгом побывать здесь для выполнения его в один из первых дней страстной седмицы и непременно до принятия Св. Таин в великий четверток.

— 38 —

шественников, как иноки Саввинской обители, так и иорданский митрополит со своею духовною свитою выезжали в прежнее время на Иордан четвертого января, в сопровождении кавасов, почетного военного конвоя, проводников шейхов — начальников прииорданских кочевых бедуинских племен, — все на конях верхами. Шейхи на своих резвых скакунах, разукрашенных головными и другими уборами, проделывали, как и в праздник Рождества Христова, для развлечения и удовольствия почетных путешественников, всевозможные «фантазии».

В конце восьмидесятых годов истекшего столетия прииорданские монастыри св. Герасима, Иоанна Предтечи и Георгия Хозевита, благодаря энергичным и настойчивым стараниям блаженнейшего патриарха Никодима I, ныне пребывающего на покое на Халки близ Константинополя, при материальном содействии Императорского Православного Палестинского Общества ¹), были восстановлены и приведены в благолепный вид, благодаря чему оживились и насели-

¹) В распоряжение патриарха, «на постройку церквей в Палестине», председатель Палестинского Общества великий князь Сергий Александрович в 1885 году, с согласия Совета Общества, передал 16,000 р. с., из коих 3,000 р. были пожертвованы московским жителем А. Н. Ленивовым, желавшим построить в Св. Земле церковь там, «где ее не существует». В частности, для монастыря Св. Иоанна Предтечи на Иордане, по желанию патриарха, предметы, «необходимые для церкви», были изготовлены на средства в Бозе почившего великого князя Сергия Александровича, который, как известно, по просьбе того же патриарха Никодима, приказал написать иконы и для Вертепа Рождества Христова, не нашедшие, однако же, там, по проискам католиков, себе места и неизвестно куда затем исчезнувшие...

— 39 —

лис прииорданские пустыни, дотоле как бы необитаемые. Бедуинские разбои и грабежи по сю сторону Иордана к древнему Иерихону или к нынешней маленькой деревушке Ериха стали явлением редким и почти не слышным. В 1898 г. к приезду нынешнего германского императора Вильгельма II, турецкое правительство к Иордану устроило шоссированную дорогу, и по ней явилась с этого времени возможность легко и удобно совершать паломнические путешествия в наемных пароконных колясках. Теперь, таким образом, миновала прежняя необходимость в усиленном конвое и в проводниках—шейхах, и если они, по установившемуся обычаю, еще продолжают входить в караваны и поездки, то не больше как для почета путешественников и их развлечения в пути всевозможными «фантазиями». Иорданскому митрополиту, уже имеющему в своей епархии обитаемые монастыри, хотя они, к слову сказать, на правах ставропигии находятся в ведении иерусалимского патриарха, а не митрополита, представляется теперь возможность обозреть их. В силу этого ныне принято (кажется, с 1890 г.), чтобы архиепископ иорданский с своими клириками выезжал из Иерусалима не четвертого января, как было раньше, а третьего, и направлялся прямо в обитель св. Герасима. Здесь он четвертого января совершает литургию и к вечеру едет в монастырь св. Иоанна Предтечи, чтобы пятого рано утром отслужить там литургию и к 10 часам утра попасть на Иордан в походный, нарочито для этого торжества приготовленный, храм для присутствия в нем на- великих часах и литургии св. Василия Великого и для совершения чина великого водоосвящения.

— 40 —

Храм походный ¹) устраивается на берегу реки епископскими клириками заблаговременно и представляет из себя весьма приличный деревянный барак, под железною двускатною кровлею. Для храма этого привозится и подобающая обстановка. Те же клирики устрояют и деревянный помост на реке Иордане, далеко с берега выдающийся в реку, для предстоящих водоосвящений и для удобства погружения св. креста в струях священной реки.

По дороге к Иерихону третьего и четвертого января тянутся на ослах и лошадях, навьюченных багажом, торговцы съестными припасами и разного рода сластями, нарочито выезжающие из Иерусалима. Утром рано четвертого же числа большой караван поклонников, выразивших о своем желании быть в праздник Богоявления на Иордане заранее, сопровождаемый кавасами Палестинского Общества, черными арабами, служащими на наших постройках, местными шейхами на конях, с ружьями и копьями за плечами, выступает с пением духовных песнопений из Иерусалима с наших русских построек от перечного дерева. С паломниками отправляется, в качестве начальника каравана, кто-либо из служащих в Обществе, некоторые члены духовной миссии и иногда чины консульства.

Весь почти день караван русских богомольцев находится в дороге, медленно двигаясь по шоссированным дорогам, с частыми остановками для отдыха

¹) Поразительное убожество храма-палатки прежнего времени описывает яркими красками о. арх. Антонин в своей любопытной статье: «6 Января на Иордане» (Херсон. Епарх. Вед. 1867, ч. XX, стр. 216, 220—222).

— 42 —

напр., в гостинице милосердого самарянина (хан Хасрура), и в других пунктах, иногда имеющих навес и двор, а иногда и прямо на чистом поле. Вечером поздно караван наш вступает в арабскую деревушку Ериха на месте древнего Иерихона, и истомленный от пути, после чаепития и сухой закуски, располагается на сладкий отдых в гостеприимном русском приюте, сооруженном здесь стараниями приснопамятного начальника русской духовной миссии в Иерусалиме, архимандрита Антонина (Капустина) († 1894 г.) на щедрые пожертвования русского народа (нижний этаж) H Августейших паломников 1881 г., великих князей Сергия и Павла Александровичей (верхний).

Утром следующего дня, в канун праздника Богоявления, русский караван покидает приют о. Антонина в Иерихоне и в прежнем составе мимо полуразрушенной башни Закхея и сикомора, на котором якобы сидел этот праведник—мытарь, желая видеть Господа, мимо идущего (Лук. XIX, 4), направляется к месту крещения Спасителя, отстоящему отсюда не менее двух часов пути, по ровной прииорданской долине. Здесь весна царит в это время во всей своей чарующей прелести. Роскошная растительность обращает долину иорданскую к этому празднику в цветущий сад, полный самых причудливых пестрых красок и самого сильного аромата. Подойдя к Иордану, наш караван находит близ берега уже разбитую походную палатку-церковь и несколько других палаток для митрополита, духовенства, почетных гостей и приезжих купцов. Слышно повсюду оживление, мало напоминающее сочельник и день поста. В палатках и на открытом воздухе повсюду кипят медные кув-

— 43 —

шинчики, и аромат только что сваренного кофе носится в воздухе. В некоторых палатках приезжие богомольцы—греки, болгары, арабы и др. пьют раки (местная водка), закусывают сластями и едят жареную рыбу. С приходом русского каравана оживление еще более делается заметным. Кавасы и арабы, сопровождающие караван, расставляют палатку для начальника каравана, который любезно приглашает под ее кров и почетных гостей из интеллигенции. Простые богомольцы, рассыпавшись по берегу Иордана, там и здесь образуют живописные группы, отдыхая прямо на траве и делясь между собою переживаемыми впечатлениями.

Вид реки Иордана, несущей быстро мутные волны в неподвижное Мертвое море, в это время года очарователен. Берега его, покрытые в изобилии тамариском, плакучими ивами и олеандровым кустарником, окаймлены как бы лентою желтых и голубых цветов. Зрелище поразительное для непривычного глаза северянина, особенно если он от этой чарующей прелести весны перенесется мысленно к себе на родину, где стоят в это время трескучие морозы, где все покрыто белоснежным саваном и скованно крепким льдом...

Место крещения Господня (Марк. I, 4; Иоанн. I, 28) с точностью ныне неизвестно. Но предание, идущее из древности, указывает это место вблизи монастыря св. Иоанна Предтечи, стоящего недалеко от реки Иордана, не более получаса ходу. В этом месте река Иордан делает довольно значительный изгиб, несколько замедляющий быстрое течение ее, и имеет берег с некоторым возвышением, удобным для спуска

— 44 —

желающих омыться в прохладных струях священной реки. Место это называется иногда Вифавара или место переправы ¹), так как здесь удобно переходить реку Иордан в брод. Здесь на самом глубоком месте воды в реке не более, как по пояс взрослому мужчине. Впрочем, не во всякое время года и не всякому из путешественников попытки переходить эту быстротечную реку проходят безнаказанно. Во время неожиданных и довольно частых разливов реки, при неумении держаться под напором бьющих с ног быстрых ее течений и в виду возможности попасть на место глубокое пли, по крайней мере, такое, где вода достигает по шею, пускающийся в брод или вплавь через эту реку подвергается большому риску и даже опасности утонуть. Несколько отважных и опытных пловцов поплатились уже за свою смелость и нашли себе могилу в бурных волнах священной реки, о чем красноречиво говорят безмолвные памятники, поставленные здесь, и сделанные на них, в предупреждение посетителей Иордана наших дней, приличные эпитафии. Одна из подобных надписей имеется даже в саду нашего приюта в Иерихоне. Неудивительно поэтому, что наши кавасы, сопровождающие паломнические караваны на Иордан, обязуются зорко наблюдать за паломниками и предупреждать их о возможных опасностях при купаниях в этой реке.

Часов в 10 утра, в присутствии митрополита иор-

¹) По греческому преданию, здесь совершился переход евреев через реку Иордан, и здесь был поставлен ими в благодарность за свой переход через полноводный Иордан памятник из 12 камней, взятых со дна реки Иордана (Иисуса Нав. III, 13—17; IV, 3—9).

— 45 —

данского, стоящего в троне, совершаются клириками часы патриарха Софрония, а потом непосредственно за ними великая вечерня с благословением хлебов, елея и вина, которые и разделяются между богомольцами, и литургия св. Василия Великого. По окончании ее архиерей в мантии и омофоре с клириками крестным ходом отправляется на приготовленный на Иордане деревянный помост для совершения установленного Церковью великого водоосвящения. При чтении третьей паремии: «Жаждующие почерпите воду с веселием от источников спасения», архиерей серебряной лоханью почерпает воду из реки Иордана и ставит ее на приготовленный стол перед собою. Молитвы водоосвящения читаются архиереем перед этою лоханью (вазою). Когда запоют тропарь: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи», то архиерей погружает св. крест сначала в серебряной вазе, а затем на прикрепленном к нему шелковом шнуре трижды бросает его в реку Иордан О» отливая при этом туда и часть

¹) На православном Востоке повсюду существует обычай в праздник Богоявления совершать дважды водоосвящение—на кануне в храмах и на колодцах в сосудах и в самый праздник на реке или даже на берегу моря. В последнем случае, при пении тропаря праздника: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи», священник, после троекратного благословения воды крестом в сосуде, бросает крест в реку или в море (крест в этом случае употребляется не дорогой по ценности, в виду возможной его утраты безвозвратно) на глубокое место. Среди богомольцев тотчас же находятся отважные пловцы, которые, раздевшись, бросаются в воду и со дна моря или реки достают крест. Счастливец, нашедший крест, получает право в течение целого дня праздника обходить с этим крестом дома благочестивых граждан и собирать подаяние в свою пользу (это наше

— 46 —

воды из вазы. В это время желающие из поклонников, погасив держимые ими в руках во время водоосвящения горящие свечи, погружаются троекратно в волнах священной реки, но большинство паломников этот обряд откладывает до полночного водоосвящения, когда, по преданию, произошло и крещение Господне от Иоанна. Погружение креста в воде и купание поклонников сопровождается ружейною пальбой проводников, пусканием голубя для более сильного впечатления и оживленными, полными восторга криками богомольцев, рукоплесканиями...

После литургии с вечернею, испивши иорданской освященной воды, наши паломники разбредаются в разные стороны: одни отправляются к берегу Мертвого моря и в монастырь св. Герасима, другие ходят по берегу Иордана с целью вырезать себе из местного тростника «на память» об Иордане посошки, или режут камыш, собирают по берегу реки голыши, делают терновые венцы, собирают «акриды» (вкусный полевой плод на подобие вишни, желтого цвета), которыми питался в пустыне иорданской св. Иоанн Предтеча (Марк. I, 6; Матф. III, 4), рвут цветы и вообще наслаждаются природою, а третьи, как люди уже не впервые являющиеся на Иордан, в виду предстоящей ночной службы и обратного утомитель-

рождественское Христа славление). Описываемый нами обычай при водоосвящении на Иордане несомненно имеет связь с указанным выше обычаем всего православного Востока. Но так как Иордан—река быстротечная и все уносящая своим стремительным течением в Мертвое море, то надежды на возможность легко отыскать здесь крест не существует и его здесь приходится привязывать на шелковый шнур.

47 —

ного возвращения в Иерусалим, подкрепившись «чайком», согретым на сухом тростнике в жестяном чайничке, на лужайках покоются мирным сном. Митрополит и духовенство и почетные богомольцы отдыхают в устроенных здесь палатках, приготовляясь к нощному бдению.

Поклонники из греков и других национальностей проводят время веселее ¹). Не обращая внимания на постное время и канун великого праздника, они попивают раки, коньяк, ликеры, кофе, курят кальян, и угощаются по-праздничному, ведя между собою оживленные беседы, прерываемые нередко шумом и веселым смехом... Когда наступят сумерки, то богомольцы начинают зажигать в разных местах из сухого тростника костры ²), и тысячи ярких огней пронизывают глубокий мрак южной теплой ночи. Шум оживленных разговоров и нескромный смех оглашают воздух. Нередко слышатся где-нибудь звуки веселой песни под аккомпанемент местной балалайки. Этого сорта

¹) Из любопытства на Иордан 6 января являются и простые туристы—англичане и американцы, чтобы видеть редкую картину ночного на этот праздник богослужения и погружения в волнах священной реки массы русских богомольцев в белых сорочках.

²) На Мертвом море близ впадения в него реки Иордана, не вдалеке от берега, имеется небольшой островок, получивший поэтическое библейское название «Лотова столба». У туземцев- христиан существует легенда, что в эту святую ночь грешные тени выходят из Мертвого моря на Лотов столб и видя ярко пылающие многочисленные костры и оживленное ликование христиан, собравшихся на Иордан с целью погружения креста Христова в струях его, с воем страшным бродят по этому необитаемому острову всю ночь до самой зари...

— 48 –

посетители богоявленского празднества и реки Иордана веселятся через всю ночь и не прекращают своего игривого времяпрепровождения даже и тогда, когда раздается скромный призыв к нощному праздничному богослужению...

В 12 часов вечера в походной церкви начинается богоявленская утреня, совершаемая обычно митрополитом иорданским с клириками греческой национальности и некоторыми русскими священниками, находящимися на лицо среди паломников. Так как палатка - церковь едва вмещает под своею сенью духовенство и некоторых почетных богомольцев, то все простые паломники стоят на открытом воздухе, окружая плотными массами церковь-палатку. Богослужение утреннее совершается, по обычному чину, на греческом языке и только в некоторых случаях по-славянски произносятся ектении и возгласы, а поэтому естественно скоро начинает прискучивать своим однообразием и монотонностью... Многие из богомольцев отходят от палатки-церкви и бродят среди палаток, в которых христиане восточной национальности проводят время по-прежнему оживленно и шумно, или же идут на берег Иордана, чтобы выбрать поудобнее место для купания. Только паломники, пожелавшие причаститься св. Таин за этою литургией, плотною вереницею тянутся к митрополиту иорданскому, который, в свободное время от участия в богослужении, сидя на кресле, принимает на исповедь желающих.

К 2 часам ночи, по мере приближения к концу утреннего богослужения, многочисленные богомольцы, явившиеся на Иордан, делаются сосредоточеннее и

— 49 —

молчаливее. Наступает торжественный момент этой великой ночи, ради которого шел каждый на священную реку. Замолкают в это время оживленные разговоры и смех даже по палаткам... После великого славословия в торжественной процессии из храма-палатки с крестом, евангелием, иконами и со свечами митрополит и духовенство направляются на берег Иордана, который в это время представляет новую картину, с трудом поддающуюся описанию.

Наши русские паломники еще до окончания утрени, как мы сказали, мало-по-малу покидают храм-палатку и занимают удобные места в реке Иордане, чтобы иметь возможность в самый момент погружения креста омыться в священных струях ее и почерпнуть на память об этом празднике св. воды. Много усилий и хлопот с этою большою толпою выпадает в это время на долю кавасов и арабов наших русских построек. Чтобы оградить в Иордане места, глубокие и опасные по быстрому его течению, арабы обыкновенно образуют в воде живую цепь, имея для сего канат в руках. За линию этого каната выходить богомольцам строго возбраняется. Когда церковная процессия приблизится к мосткам, устроенным для удобства погружения креста в струях Иордана, то вся река бывает уже переполнена мужчинами и женщинами в белых смертных сорочках, которые нарочито ими для этого случая заготовляются, и с возженными светильниками в руках. Среди мрака южной теплой ночи вся эта картина разнообразных лиц, освещенных колеблющимся светом ярко пылающих свеч, в белых сорочках, представляется поразительною для непривычного глаза наблюдателя. Все богомольцы с на-

— 50 —

пряженным вниманием, с глубоким благоговением и сердечным трепетом, стоя в холодных струях ¹) Иордана, прислушиваются к чину богоявленского водоосвящения, ожидая момента погружения креста, при радостном пении: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи». Но вот настал и этот с томительным нетерпением ожидаемый момент крестопогружения. Вся толпа дружно подхватывает пропетый духовенством тропарь праздника ²), оглашая мощными звуками дивного песнопения прииорданскую равнину, погруженную еще в безмолвный мрак ночи, и не дожидаясь троекратного погружения креста в воде, начинает быстро погружаться в священные струи, пить их пригоршнями и наполнять ими свои фляжки, бутыли, кувшинчики³) и проч., захватывая из-под ног

¹) Температура воды в Иордане в это время не бывает ниже 10 градусов тепла, а иногда стоит и значительно выше этой цифры.

²) Тропарь первый и третий разы поется по-гречески, а второй раз по-славянски.

³) Вода иорданская и особенно богоявленская уносится паломниками из Св. Земли, как драгоценная святыня, наравне с святым огнем, и бережно хранится ими всю жизнь. Она является во время тяжелых болезней и даже на смертном одре, по искреннему убеждению многих, целительным средством и единственным отрадным утешением. Ничего поэтому нет странного в том, что среди предприимчивых и энергичных русских людей Ь последнее время появилась мысль, по примеру американца Вестера, устроившего громадный экспорт иорданской воды в Америку, где ею пользуются (1 р. 20 к. за флакон величиною ½ стакана) различные религиозные секты при совершении таинства крещения, начать вывоз иорданской воды и продажу ее и в России. По имеющимся у пас сведениям, пять 20-ти ведерных бочек иорданской воды уже отправлены с Иордана.

— 51 —

своих со дна реки на память и ее камешки. Говор и шум радостно и даже восторженно настроенной толпы, смешивающиеся с окриками арабов и кавасов, предупреждающих богомольцев об опасностях и торопящих их на берег, заглушают звуки церковных песнопений оканчиваемого духовенством чина водоосвящения.

Наши паломники мало-по-малу выходят на берег, снимают свои белые смертные сорочки, наполняют паломнические сумки реликвиями из реки Иордана и спешат занять получше место близ палатки-храма. Здесь тотчас же после водоосвящения начинается архиерейская литургия, за которой громадное большинство из них и приобщается св. Таин. Литургию эту поют большею частью по-славянски наши паломники; на ней по-славянски читаются апостол и евангелие праздника и произносятся ектении и возгласы, а поэтому она производит на всех глубокое впечатление.

Пишущий настоящие строки не может умолчать еще об одном поразительном явлении, очевидцем которого он был в 1888 году, и которое произвело на многих бывших на этом торжестве прямо потря-

в Москву турецким подданным Хадилем Эрапатом, получившим за свой труд 500 фр. Вода иорданская, отправляемая в другие страны, кипятится, фильтруется, чтобы очистить ее от ила и органических примесей, разлагающихся в воде и портящих ее вкус и запах, разливается по бочкам, опечатывается печатью греческого монастыря св. Иоанна Предтечи на Иордан, получает консульское удостоверение и на верблюдах транспортируется до Яффы, а дальше грузится на пароходы для доставления по месту назначения.

— 52 —

сающее впечатление. Как говорят, явление это нередко повторяется. Едва смолкли звуки церковных песнопений богоявленского водоосвящения, еще не улеглись вполне шумные восторги благоговейно настроенной толпы богомольцев, не охотно расстававшихся с струями освященных вод, и не затихли еще понудительные окрики арабов и кавасов, торопивших замешкавшихся в Иордане купальщиков, как, к изумлению всех богомольцев, река Иордан быстро начала переполняться мутными волнами холодных струй, которые, выходя из берегов, быстро затопляли прилегающую к ним равнину ¹). Чувство благоговейного изумления, навеянное народными рассказами о ежегодно будто бы повторяющемся в ночь на Богоявление, в воспоминание о крещении Господа, чудесном переполнении реки Иордана, сменилось у благочестивых паломников опасением, чтобы разливающиеся воды не затопили и церкви-палатки... Быстро поэтому окончилось тогда богослужение в походном храме, и клирики спешно укладывали его принадлежности в сундуки и мешки для отправки в Иерусалим обратно на хранение до следующего года...

Караван русских богомольцев, сопровождаемый кавасами и арабами, после литургии иногда направляется с Иордана прямо в Иерусалим, не заходя для отдыха даже в наш приют в Иерихоне, так как

¹) Естественное объяснение этому поразительному для благочестиво настроенного человека явлению находят в усиленном таянии снегов на Ермоне, откуда Иордан берет свое начало, и Ливане или в проливных дождях в верховьях Иордана.

— 54 —

торопится к вечеру прибыть в Иерусалим. Что же касается митрополита Епифания и клириков, то после торжественного богослужения все они отправляются на отдых в обитель св. Иоанна Предтечи, куда за ними приходят и многие из наших богомольцев, отказавшиеся присоединиться к каравану, возвращающемуся в Иерусалим. Для всех своих гостей радушные иноки прииорданской обители, на другой день празднующей свой храмовой праздник (нанигирь), приготовляют угощение и обед. Митрополит с клириками, однако же, не остается здесь на торжестве, но после отдыха и обеда, посетив в Иерихоне церковь св. пророка Елисея, созданную на средства русской благотворительницы и почитательницы патриарха Никодима А. Д. Богдановой, отправляется в монастырь на Сорокодневной горе где, по преданию, Господь Иисус Христос провел сорок дней и сорок ночей в посте и был искушаем от диавола (Матф. Іѵ, 1—4; Лук. IV, 1—5). Здесь он служит 7 января торжественную литургию.

Наши богомольцы, переночевав в приюте духовной миссии в Иерихоне и отдохнув от утомления бессонной предшествующей ночи, частью присутствуют при праздничном богослужении в монастыре св. Иоанна Предтечи, но большинство отправляется также на Сорокодневную гору ¹). Отсюда, после литургии и приличествующего

¹) Монастырь этот находится на средине подъема на гору Сорокодневную и к нему ведет довольно крутая лестница, но которой с половины ее можно добираться только пешком. В пещере устроен храм и жилища иноков. Еще более трудный и даже опасный путь предстоит для тех, кто пожелает побывать на самой вершине Сорокодневной горы, откуда открывается очаровательный вид на иорданскую долину, Мертвое море, аммонитские и моавитские горы.

— 56

угощения, вместе с митрополитом все они идут в монастырь св. Георгия Хозевита, так как память сего святого Церковь наша празднует 8 января. С монастырем этим, приютившимся в ущелье глубокого обрыва, близь потока ель-Кельт или Хорафа, основанным в V веке, связывается предание о явлении здесь ангела пр. Богоотцу Иоакиму с радостною вестью о зачатии от него Пресвятой Девы Марии. Существующие на стенах этого храма полуразрушенные мозаики не позже XII в., несомненно говорят об этом из глубины веков идущем христианском предании.

После торжественного архиерейского богослужения в монастыре св. Георгия Хозевита, подкрепившись в монастырской трапезе, наши богомольцы, под руководством «хожалых, и «бывалых, из своих сотоварищей, собираются уже в обратный путь в Иерусалим. Но, увы, их возвращение под гостеприимный кров русских построек далеко не всегда бывает так благополучно, как они прошли на Иордан в организованном Палестинским Обществом караване. Едва только отбившиеся и запоздалые паломники переберутся из монастыря по мостику, висящему над пропастью шумного потока Хорафа, где якобы скрывался пророк Илия от нечестивой Иезавели (3 Царств. XVII, 3), на стремнистые скалы и выйдут на иерихонскую дорогу, как здесь нередко, вместо иорданского тепла и прелестей весны, их встречают все ужасы царящей во всей еще силе иерусалимской довольно суровой зимы. Пронзительный холодный ветер нередко с проливным дождем и градом, а иногда снегом в горах дует с такою силою, что лошади и вьюч-

— 58 —

ные мулы отказываются идти против ветра. Страшный вой бури наводит ужас и уныние даже на тех счастливцев, которым удалось во время достигнуть теплого и защищенного приюта. Страх и отчаяние овладевает усталыми паломниками, застигнутыми этою непогодой» в пути и вынужденными брести по невылазной глинистой грязи с крайним напряжением физических слабых сил.

Но благодарение Господу, добрые сердечные люди энергично бодрствуют в это время и спешат выручить наших бедных паломников, промокших и иззябших до мозга костей, из неминуемой гибели. С ярко освещенной огнями колокольни греческого монастыря, именуемого «Встречею», так как он построен против Вифании, в 6 верстах от Иерусалима, на том месте, где, по преданию, произошла встреча Господа с Марфою, сестрою праведного Лазаря, на четвертый день по его смерти (Иоан. XI, 20, 30, 32), раздается в это ужасное время неумолкаемо призывный звон, разносящийся по ветру и ободрительно действующий на усталых, сбившихся с пути и отчаявшихся уже в своем спасении паломников. Энергичный и симпатичный архимандрит монастыря Григорий, полный сострадания к участи бедных паломников, рассылает по окрестностям монастыря в горы своих послушников с фонарями разыскивать сбившихся с пути и приводить в монастырь, в котором сам старец, не смыкая глаз через всю ночь, готовит для продрогших, промокших, голодных и усталых паломников кипяток для чая, приготовляет горячую пишу и теплую постель, нередко отдавая своим гостям всю свою и даже братскую

— 60 —

одежду. Мангалы (медные тазы с подставкой) с горящими угольями чрез всю ночь поддерживают тепло в его монастырских кельях.

Зная о тех ужасах и лишениях, какие приходится испытывать нашим паломникам, возвращающимся с Иордана в это время года, не бездействуют в Иерусалиме и наши служащие на русских подворьях Императорского Православного Палестинского Общества. По распоряжению нашего управляющего подворьями, в такие зимние бурные ночи и даже днем, когда, по его предположениям, могут быть в дороге наши караваны или хотя бы и даже небольшие группы паломников, им высылаются по дороге к Иерихону экипажи для усталых, теплые одеяла и белье для промокших и иззябших в дороге и пища для голодающих. Иногда туда же отправляется им и фельдшер с медикаментами, чтобы оказать и первую медицинскую помощь нуждающимся в ней.

Слезами радости и простыми задушевными, исходящими из глубины взволнованного сердца словами благодарности платит русский благочестивый паломник своим благодетелям за их ласку, привет, теплый кров и спасение жизни, в сохранении которой он уже начал было сомневаться. Без вздоха и жалости он кладет и несет в такие обители и учреждения свою часто последнюю трудовую копейку, обрекая самого себя на всевозможные лишения. Не остаются не замеченными и те, кто самоотверженно и бескорыстно решился посвятить себя на служение высокогуманному подвигу странноприимства. Упоминаемый нами архимандрит Григорий, настоятель вифан-

— 61 —

ского монастыря Встречи, по представлению Августейшего Председателя Императорского Православного Палестинского Общества, Ея Императорского Высочества великой княгини Елизаветы Федоровны, за свое человеколюбивое и гуманное отношение к нашим паломническим караванам, по засвидетельствовании о том управляющим подворьями Общества в Иерусалиме, в 29 день апреля месяца 1907 г., Государем Императором сопричислен к ордену св. Анны 3 степени.

__________

Из представленного нами описания празднеств Богоявления на реке Иордане ясно видно, что глава Сионской церкви, патриарх иерусалимский, никогда на месте не принимал участия в торжествах настоящего празднуемого христианскою Церковью события, и не ездит он на эти торжества и доселе, оставаясь в Иерусалиме со всем своим синодом, иерусалимскими православными обитателями и с теми из пришельцев- паломников, которые по каким-нибудь причинам лишены были возможности попасть в этот день на Иордан. Не безынтересно поэтому будет присоединить здесь и некоторые подробности богоявленского богослужения и великого водоосвящения, совершаемых патриархом в Святогробском храме.

В канун Богоявления царские часы, вечерня с благословением хлебов и литургия с великим водоосвящением совершаются одним из архиереев- синодалов в храме св. Иакова, брата Господня, находящемся против Авраамиевского монастыря, при входе в Святогробский храм. Патриарх присутствует за этими богослужениями и стоит в троне, или же

— 62 —

ходит в патриарший монастырь свв. царей Константина и Елены. Утреня праздничная совершается в полночь в храме Воскресенском и на ней, кроме патриарха, находятся на лицо все архиереи-синодалы, при чем все они принимают непосредственное участие в чтении и пении канонов и стихир. После великого славословия, патриарх творит входное со всеми священнослужителями, имеющими литургисать с ним, облачается в троне в полное священное одеяние и приступает к совершению чина великого водоосвящения.

Посредине храма Воскресения для этого водосвятия устрояется продолговатый возвышенный помост, обнесенный решетками со всех сторон, кроме западной, с которой по ступенькам и поднимаются на этот помост патриарх и все, кто участвует в сослужении с ним, кроме архиереев. Посредине помоста ставится на возвышении в несколько ступенек водосвятный стол, покрытый пеленою и убранный большим воздвизальным крестом с частицею Животворящего древа Господня, иконами, рипидами и подсвечниками. Под сенью этих святынь ставятся три серебряных сосуда, наполненные водою.

При пении стихир: «Глас Господень на водах глаголя», патриарх, по облачении, из трона идет на описанный помост церковный. Ему предшествуют четыре диакона с дикириями и трикириями. Патриарх, став пред водосвятным столом, принимает кадильницу и начинает совершать каждение сосудов с водою, алтаря, иконостаса и всего храма, и народа, и затем становится в троне. Старейший и доброгласный диакон берет у патриарха благословение,

— 63

становится на помосте перед водосвятным столом и медленно торжественно-громким голосом поет стихиру: «Днесь Христос на Иордан прииде креститися», после которой, переменив голос, он произносит многолетствование (φημή) в такой форме: «Утверди, Господи Боже, святую и непорочную веру благочестивых и православных христиан со святою обителью сею во веки веков». Присутствующие заканчивают: «Аминь». Затем он читает длинное витиеватое молитвенное воззвание: «И что убо сие? Паки праздник Владычний облиставает нас. Паки зряться таинства» и т. д., в конце которого выражаются пожелания патриарху «на лета Мафусаилова не колеблемо быть утвержденным на святейшем апостольском и патриаршем его троне», многолетие и всем «преосвященно-словеснейшим святым архиереям патриаршего сего престола, преподобно-словеснейшим святым архимандритам и протосинкелам с преподобно-словеснейшим старцем скевофилаксом (ныне арх. Евфимием) благоговейнейшим иеромонахам, и протодиаконам, и преподобнейшим и достопочтеннейшим старцам, составляющим знаменитое братство Святогробцев, честнейшим и боголюбивейшпм начальникам, старшинам и споспешникам всесвятого и Живоносного Гроба». Паремии, следующие за этим, прочитываются диаконом, а евангелие патриархом на устроенном помосте перед водосвятными чашами. Кроме обычных положенных в чине молитв, читается патриархом особая молитва Пресвятой Троице: «Троице пресущественная, преблагая, пребожественная». При словах молитвы, произносимой патриархом: «Велий еси, Господи», певчие поют: «Слава Тебе, Гос-

- 64 —

поди, слава Тебе». Когда произносятся слова: «Ты убо человеколюбье Царю», патриарх погружает персты во всех трех сосудах, но всегда изменяя порядок их, что делается потом и при погружении в них креста, при пении тропаря: «Во Иордане крещающуся Тебе, Господи». Окропив затем, при пении стихиры: «Воспоим вернии», св. водою алтарь, храм и народ, патриарх идет вместе с архиереями и немногими священниками в кувуклий Гроба Господня и начинает литургию, за которой апостол и евангелие, ектеньи и возгласы, а равно многие песнопения произносятся по-славянски.

К этому богослужению являются консулы русский и греческий и множество богомольцев - домоседов. После литургии все они отправляются в патриархию, где им предлагается патриархом обычное на Востоке угощение.

III.

Праздник Сретения Господня у гроба праведного Симеона Богоприимца в Катамонасе близ Иерусалима.

В истории настоящего праздника, весьма кратко рассказанной св. евангелистом Лукою (II, 22—39), едва ли не самое видное место отведено св. праведному Симеону Богоприимцу. О нем боговдохновенный писатель замечает: «И ее бе человек во Иерусалиме, ему же имя Симеон: и человек сей праведный и благочестив, чая утехи Исраилевы, и Дух бе свят в нем. И бе ему обещано Духом святым, не видети смерти, прежде даже не видит Христа Господня. И прииде духом в церковь: егда введоста родителя отроча Иисуса, сотворити има по обычаю законному о нем. И той прием его на руку своею и благослови Бога и рече: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко»... И бе Иосиф и Мати Его чудящася о глаголемых о нем. И благослови я Симеон и рече к Марии матери Его: се лежит Сей на падение и на востание многим во Исраили и в знамение пререкаемо: и Тебе же самой душу пройдет оружие: яко да открыются от многих сердец помышления».

— 66 —

Ни до этого знаменательного события в земной жизни нашего Спасителя раньше, ни после него мы более не встречаемся с этою высоко-праведною и пророчески-вдохновенною личностью иерусалимского старца Симеона в книгах Священного Писания. Кто были родители св. старца, из какого колена они происходили, где он жил в Иерусалиме, какое общественное положение он занимал, когда скончался и где погребен—все это покрыто мраком неизвестности, и на многие из этих вопросов, волнующих пытливые умы, возможны ныне ответы лишь предположительные, гадательные. Даже повод, почему ему «обещано Духом святым не видети смерти, прежде даже не видит Христа Господня»,—с величайшею трудностью, и то лишь до некоторой степени, уясняется церковным преданием.

Праведный Симеон Богоприимец был для своего времени весьма образованным человеком, прекрасно владевшим языками еврейским и греческим. Некоторые предполагают, что он был сыном еврейского патриарха Гилеля и якобы отцом знаменитого законоучителя апостола Павла Гамалиила. За свои глубокие богословские познания и широкое лингвистическое образование праведный Симеон был приглашен в числе прочих семидесяти двух старцев в Александрию известным любителем просвещения, египетским царем Птолемеем Филадельфом, для перевода св. Библии с еврейского языка на греческий. Перевод этот впоследствии получил название перевода семидесяти толковников.

На долю праведного Симеона Богоприимца выпало, между прочим, переводить книгу пророка Исаии.

— 67 —

Когда он дошел до известного пророческого места о рождении Спасителя: «Се Дева во чреве приимет и родит Сына и нарекут имя Ему Еммануил» (Исаии VII, 14; Матф. II, 23), то глубоко задумался над словом «Дева» и недоумевал, как передать его в переводе. По одной версии этого предания, он хотел было уже выскоблить слово «Дева» и заменить его выражением «Жена», но в это время его «сумнительных помышлений» чудным видением ангела был удержан от исполнения своего намерения и получил от него даже «обещание: не видети смерти, прежде даже не видит Христа Господня» (Лук. II, 26). По другой версии, праведный Симеон свое недоумение высказал своим спутникам, при возвращении уже на родину. Переходя в брод какую-то реку, он снял с своей руки перстень, бросил в реку и сказал при этом: «если найдут его, то могу поверить изречению пророка по букве». Остановившись затем на ночлег в одном местечке близ этой реки, он купил себе на ужин рыбу. Когда, после приготовления, он сел есть ее с своими спутниками, то, к общему изумлению, нашел внутри ее свой перстень, брошенный в реку. Здесь-το, прибавляет вторая версия предания,—и произошло чудесное откровение Духа Святого, обещавшего ему «не видети смерти, прежде даже не видит Христа Господня».

По возвращении из Александрии на родину, праведный Симеон жил в Иерусалиме, «чая утехи Исраилевы», а вместе с этим и конца своей жизни. Занимал-ли праведный старец какую-нибудь общественную должность в своем родном городе, или нет, на это точный ответ дать трудно. Православная

— 68 —

Церковь в своих священных песнопениях нынешнего праздника прославляет праведного старца, как в «законе бывшего священнослужителя священнейииаго». На эту мысль наводит и то обстоятельство, что святые родители Христа Спасителя Иосиф и Мария, «вознося» в Иерусалим отроча Иисуса—«поставити пред Господем, якоже есть писано в законе Господни» (ст. 22), «и еже дати жертву, по ревенному в законе Господни» (ст. 24) когда пришли в храм, то встретили здесь одного лишь приведенного Духом старца Симеона, который и принял «Его на руку своею» (ст. 28), чтобы, конечно, «сотворити има по обычаю законному о нем» (ст. 27). Но знаменитый вития и ученый патриарх константинопольский Фотий говорит о праведном Симеоне Богоприимце, что он «не был иерей, но гораздо больше иерея». Некоторые поэтому делают догадку, что он был председателем иудейского синедриона. По преданию, св. старец скончался на 360 году своей жизни. Его мощи были перенесены в Константинополь при императоре Иустине (565—578 г.г.) и положены там при Халкопратийском храме в приделе св. Иакова, брата Господня, построенном этим императором. Гроб Симеона Богоприимца видел здесь и наш паломник XII века архиепископ новгородский Антоний.

Вот все, что можно сказать, на основании краткой истории настоящего праздника и предания о личности праведного старца Симеона Богоприимца. К этому возможно сделать лишь одно добавление, что вдохновенная песнь святого старца: «Ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко» вошла в церковное употребление с очень раннего времени и пользовалась широкою известностью. С этою песнею на устах, как известно, отошла

— 69 —

ко Господу преподобная Мария Египетская, после принятия из рук старца Зосимы св. Таин.

О том, где был погребен св. старец, тоже никаких определенных указаний не имеется. Среди обителей св. Града держится издавна опять лишь предание, что дом праведного Симеона с садом, а вместе с тем и семейные его склепы находились вблизи Иерусалима в местности, именуемой в настоящее время «Катамонас».

«Катамонас» лежит в долине Ахмеда, усаженной масличными деревьями и орошаемой прозрачною ключевою водою. Находится это место на юго-запад от Иерусалима, в полчаса езды, вблизи древнего монастыря св. Креста, в котором помещается ныне местная богословская школа. До 1859 года истекшего столетия местность эта стояла в полном запустении, но в этом году монах Авраамий, родом из Мадита, приобрел всю эту местность в собственность и произвел ее расчистку для разведения винограда и посадки масличных деревьев. При этих работах были обнаружены остатки древнейших зданий, мозаические полы, куски искусно обделанного мрамора, цистерны и т. п. Найденный под развалинами продолговатый небольшой домик был превращен в церковку, о которой архимандрит Кирилл Афанасиадис, автор брошюры «Краткое топографическое описание обители св. Симеона Богоприимца, называемой «Катамонас». М. 1882 г.», замечает, что «тут, как кажется нам, была и в древности церковь во имя святого Симеона Богоприимца» (стр. 15). К произведенным насаждениям и постройкам настойчивый о. Авраамий присоединил высокую, в 9 метров, вблизи стоящую башню. Внутри ее в

— 70 —

нижнем этаже он устроил кухню и кладовые, а. наверху четыре комнаты для жилья. Путем покупки о. Авраамий приобрел соседние поля, взорвал порохом существующие здесь скалы, насадил до 600 масличных деревьев, множество деревьев фруктовых и виноградных лоз, устроил прекрасный огород а свободные земли стал засевать пшеницею, ячменем и бобами. Получилась, таким образом, великолепная загородная дача.

Но предприимчивый о. Авраамий на этом не остановился. Предание о том, что дом с садом и семейными склепами пр. Симеона Богоприимца, «как это было в обычае у иудеев и других древних народов» (названная брошюра, стр. 10) находились близ Иерусалима, ему хорошо было известно, и он попытался поискать этих «семейных могил» в пределах своей дачи, так как приблизительно к этой местности древнее предание и приурочивало дом праведного Симеона. В 1879 году о. Авраамий произвел новые и уже «научные» изыскания, результатом которых и было то, что под скалою внизу были открыты обтесанные могилы, наполненные камнями, землей и костями, которые, «по соприкосновении с атмосферным воздухом, обратились в прах» (брошюра, стр. 20 прим. 17). Эти-то погребальные пещеры и были признаны за «семейные могилы» пр. Симеона Богоприимца, а вместе с тем и за место погребения сего праведного старца (там же, стр. 23). Так как названные пещеры оказались далеко за башнею, то о. Авраамий постарался включить и их в общую черту своих владений сооружением новой стены.

Храм в честь пр. Симеона Богоприимца устроен

— 71 —

в древней башне, разделенной на две части, соединяющиеся широким портиком с дверью против самого гроба. Могила праведного Симеона помещается в боковом левом приделе, имея над собою искусно вырезанный деревянный кувуклий, опирающийся на каменную плиту из превосходного белого мрамора, которая, в свою очередь, покоится на четырех столбах. Могила ограждена изящною железною решеткой и над нею висят пять неугасимых лампад.

Главный храм небольших размеров, но своим изяществом и убранством производит на зрителя самое приятное впечатление. Алтарь от храма отделяет деревянный иконостас с художественною резьбой. Помост храма из белого и темно-красного мрамора. Стены покрыты белою штукатуркой. Иконопись в иконостасе на темы из жизни праведного Симеона Богоприимца сделана рукою незаурядного художника.

В правление иерусалимскою патриархией блаженнейшего Никодима I, ныне пребывающего на покое на Халки близ Константинополя, в «Катамонасе» был устроен дом для помещения патриарха, и это место сделалось с того времени любимым загородным местопребыванием иерусалимских патриархов.

Праздник Сретения Господня—праздник богословской школы при Крестном монастыре. Рано утром питомцы этой школы, под руководством ректора и наставников, отправляются в «Катамонас» ко гробу праведного Симеона Богоприимца. Литургию здесь совершают ректор школы и наставники, имеющие священный сан, а питомцы поют и читают на клиросе. Патриарх стоит в троне и читает, по принятому

— 72 —

обычаю, символ веры и молитву Господню. По окончании литургии питомцы школы, облобызав кувуклий над гробом пр. Симеона, получают от патриарха благословение и идут в особое помещение, где им приготовлено угощение, а потом гуляют по «Катамонасу».

С высот здешней башни открываются прелестные виды на окрестности. Отсюда виден весь Иерусалим с колоссальными благотворительными постройками нашими, католическими и протестантскими, Елеонская гора с величественною русскою колокольнею и обширными сооружениями покойного о. арх. Антонина, грандиозный католический женский монастырь «Отче наш», поле великанов с обителью св. пророка Илии, окруженною густыми масличными рощами, обширное здание австрийского консула с больницею и прекрасным садом и монастырь св. Креста в глубине долины Вади-иль-паша. Теплое весеннее солнце, чистый живительный воздух, тонкий аромат пробуждающейся природы, изумрудная зелень полей, усеянных разноколерными весенними цветами—все это увеличивает в значительной степени красоту данной местности и производит чарующее впечатление на гостей, с неохотою покидающих этот очаровательный уголок.

Наставники школы, после радушного угощения у патриарха и беседы с ним, вместе с питомцами, к обеду возвращаются в Крестный монастырь. Обитатели «Катамонаса» начинают усиленно приготовляться к празднику следующего дня, когда Церковь воспоминает памяти праведных Симеона Богоприимца и Анны пророчицы, а вместе с тем и к приему многочисленных гостей и богомольцев, стекающихся ко гробу пр. Симеона.

— 73 —

В эту вторую половину дня идет уборка храма для предстоящего торжественного патриаршего служения вместе с членами патриаршего синода, приготовление комнат для ночлега богомольцев, печение хлебов, варение «колива» для панихиды по ктиторе обители и другие предпраздничные приготовления. Дорога из Иерусалима в Катамонас в течение этого и следующего дней переполнена толпами богомольцев, идущих ко гробу пр. Симеона Богоприимца и возвращающихся обратно на русские постройки.

Торжественную вечерню 2 числа февраля и литургию на следующий день совершает сам патриарх с многочисленным духовенством и синодальными. архиереями. Небольшой катамонский храм не вмещает и трети молящихся, являющихся сюда в этот день. Поэтому большинство из богомольцев размещается на открытом обширном дворе, а некоторые, удалившись под ветвистый сикомор и образовав живописные группы, мирно ведут беседы, в ожидании конца службы, о предметах житейских. По окончании литургии, патриарх благословляет для народа хлеб, который и раздает желающим. Предлагается для некоторых из богомольцев и угощение русским чаем в одном из помещений «Катамонаса».

Целый день, 3 февраля, двери катамонского храма не закрываются. Многочисленные паломники спешат попасть внутрь его, облобызать кувуклий гроба пр. Симеона Богоприимца, поставить перед ним трудовую свечу, положить копеечку на неугасимую лампаду, отслужить молебен и т. п. Оживление и в монастыре, и на всем пути до Иерусалима в этот день царит полное.

— 74 —

Из «Катамонаса» многие паломники по пути заходят в древний монастырь св. Креста. Сюда влечет их желание видеть и облобызать то место, на котором, по преданию, выросло древо, послужившее орудием казни для нашего Спасителя. Это место находится в алтаре под престолом и обложено серебром. Без различия пола и возраста, все богомольцы входят в алтарь и беспрепятственно прикладываются к данному месту, над которым теплится неугасимая лампада. Отсюда чрез боковую алтарную дверь, темным, узким и низким коридором, с зажженными свечами в руках, богомольцы спускаются в пещеру под алтарем, где проводник указывает им расселину скалы, в которой якобы прежде видны были корни сего древа. Здесь также теплится неугасимая лампада. Благочестивые богомольцы запасаются землею с этого св. места, которая якобы подает исцеление от различных болезней.

IV.

Праздник Благовещения Пресвятые Богородицы в Назарете.

Главизна христианских праздников Благовещение Пресвятые Богородицы чтится столь свято русским народом, что в благознаменательный сей день, по народной поговорке, даже «птица не вьет себе гнезда». «Какова погода на Благовещение, такова будет она и в светлое Христово Воскресение», говорит русский человек, празднуя сей нарочитый день и мыслью своею переносясь к еще более радостному «праздников празднику» —св. Пасхе. Мысль всякого сына православной Церкви в этот день невольно останавливается на том убогом и некогда бесславном городке Галилеи—Назарете, о котором сложилась нелестная народная молва у древних евреев: от Назарета может ли что добро быти (Иоанн. 1,46), по который для верую-

— 76 -

щего сердца теперь стал особенно дорог и мил, по тем трогательным и умилительным воспоминаниям, какие внедряет в умы всех Св. Евангелие. Здесь совершилась «главизна нашего спасения»—зачатие по наитию Духа Свята от неискусомужные Девы Марии Спасителя мира (Матф. 1, 18), после чудесного явления ей архангела Гавриила (Лук. 1, 26—35). Здесь пережил праведный Иосиф Обручник, хранитель девственной чистоты Богоматери, «бурю сумннтельных помышлений», когда увидел Св. Деву «непраздну сущу» или, по выражению церковной песни, «бракоокрадованну» и хотел ее «тай пустити» от себя (Матф. 1,19), но успокоен был видением ангела во сне, сказавшего: «не бойся прияти Мариам жены твоея, родииее бо ся в ней от Духа есть Свята» (ст. 20). Здесь провел Господь наш Иисус Христос свои детские и отроческие годы под убогим кровом праведного Иосифа и Пресвятой Девы Марии, «бе повинуяся има» (Лук. 11, 51), и отсюда-то на всяко лето с 12-летнего возраста Он совершал с своими родителями хождения в Иерусалим на праздник Пасхи (ст. 41). В этом Назарете в синагоге Он выступал с проповедью по субботам, и после одной из них озлобленные иудеи едва не свергли Его со скалы (IV, 28—29). Не удивительно поэтому, что те из благочестивых русских людей, на долю которых выпадает завидный удел посетить Св. Землю, не пропускают случая совершить паломничество в Назарет и особенно ко дню праздника Благовещения. Только болезнь и самые неустранимые причины могут удержать паломника от путешествия в Галилею.

Но путешествие в Назарет и вообще по Галилее и притом в марте месяце к празднику Благове-

— 77

щения, по отдаленности и трудности пути, в течение почти двух недель (12—15 дней), а главное по состоянию в высшей степени капризной и изменчивой весенней погоды, полной самых невероятных неожиданностей, к которым русский человек не приучен, признается одним из труднейших и опаснейших паломнических путешествий по Св. Земле. Как бы все говорит против этого рискованного и опасного путешествия в Назарет в это время года.

В большинстве случаев, как известно, праздник Благовещения приходится в конце великого поста, на недалеком сравнительно расстоянии от дня св. Пасхи. Благочестивые наши паломники, явившись с далекой родины большею частью «по обету», охваченные нахлынувшими на них волнами новых неожиданных впечатлений, задевающих их за самые чувствительные струны души и сердца и приводящих многих положительно в религиозный энтузиазм, с первых дней пребывания в Иерусалиме налагают на себя суровый пост: питаются нередко лишь хлебом и чаем, неопустительно в то же время выстаивая и днем и ночью все богослужения на святых местах и совершая положенные караванные путешествия для обозрения достопоклоняемых мест Иерусалима и его окрестностей большею частью пешком. К концу великого поста эти паломники настолько успевают «отощать», что нередко еле волочат свои ноги, а некоторые хотя и с большою неохотою, но принуждены бывают в конце концов слечь в русскую больницу Императорского Православного Палестинского Общества.

Голос здравого рассудка и живого многолетнего опыта для таких паломников-энтузиастов не поня-

78 -

тен, и убедить таких физически истощенных паломников, даже иногда имеющих при себе и нескудные денежные средства,—нанять для себя верховую лошадь или ослика на все время путешествия по Галилее, решительно нет никакой возможности. Такие подвижники-паломники даже на казенного ослика, нанятого на средства Императорского Православного Палестинского Общества, при самой дурной погоде, ни за что не согласятся сесть. «Мы пришли в Святую Землю, чтобы пострадать ради Христа», заявляли некоторые паломники в 1893 году начальнику каравана, когда он в злополучное путешествие этого года убеждал их доехать до ближайшей деревни вместе с больными паломниками. «Мы ни за что не поедем по дороге, по которой прошел Господь», настойчиво твердили эти подвижники, плетясь, едва передвигая ноги, за нанятыми для них осликами по липкой грязи по колена...

Оскудение и обнищание материальных средств у паломников—второе не менее важное препятствие для данного путешествия. Посещая святые места, храмы и монастыри Палестины, и глубоко тронутые их крайним убожеством и поразительным уничижением, к которому глаз русского благочестивого человека не привык у себя в благословенной России, к тому же получая нередко здесь от иноков чарующее радушие и самый ласковый прием, под влиянием взлелеянной многими годами мысли, что они являются сюда «потрудиться», помолиться за себя и своих дорогих и милых сродников живых и умерших, щедрою рукою, без расчета и без мысли о завтрашнем дне,—при «записях» раздают по монастырям не только избытки, но часто последние гроши, обрекая себя на питание

— 79

«Христовым именем» среди наших поклонников. Само собою разумеется, что такие паломники, когда наступает время составления паломнического каравана в Назарет, даже при желании, бывают решительно не в состоянии нанять для себя лошадь или осла и волею-неволею принуждены совершать это путешествие на своих слабых ногах. Только предусмотрительное Палестинское Общество, долгим и горьким опытом наученное, может оказать им в случае необходимости услугу нанятыми осликами, которые посылаются с караваном для слабосильных паломников, с расчетом по одному ослу на 25 паломников.

Весна палестинская, полная контрастов и неожиданностей в природе—новое и едва ли не самое большое затруднение для паломничества по Галилее. Живительные теплые лучи мартовского палестинского солнца, после зимних почти беспрерывных проливных дождей, как бы по мановению волшебного жезла, пробуждают обычно печальную природу Палестины от мертвого сна, и безжизненные, голые, выжженные летним знойным солнцем, горы и долины покрываются чудным ковром сочной изумрудной зелени, испещренной самых разнообразных и причудливых красок цветами. Ясно-голубое небо и чистый прозрачный воздух, напоенный сильным ароматом пробуждающейся роскошной природы, манят засидевшихся и скучающих на подворьях наших паломников за город, в поле, в степь, на природу, на простор... Бывалые не раз в Палестине паломники за зимние холодные и дождливые месяцы успели уже порассказать паломнику—первачку о буйной растительности Ездрилонской долины, о чарующих восхитительных видах

— 80 —

Назарета, Фавора, Тивериады и Генисаретского озера, о неведомых пленительных впечатлениях от святынь Назарета и сумели не только разжечь огонь непреодолимого и непобедимого пламенного желания в каждом из них самому лично видеть все эти места, но и мужественной твердой готовности перенести все невзгоды на этом тяжелом святом пути. Поэтому теперь, лишь только объявлено на подворье Палестинского Общества о записи в назаретский караван и внесении установленного рубля денег для найма стражи и запасных осликов и мулов, как охотников идти в Назарет является из них почти столько, сколько имеется на лицо паломников на русских подворьях. Остаются в Иерусалиме лишь бывавшие много раз в Галилее, да больные и немощные паломники, не способные двигаться. Но и эти последние с своих больничных постелей посылают своим односельчанам не без зависти самого возвышенного свойства от всего сердца искренние пожелания им «счастливого пути»...

Караваны в Назарет, однако же, совершаются далеко не всегда при благоприятных обстоятельствах в состоянии погоды. Нередко палестинский март, подарив несколькими теплыми солнечными днями и заманив доверчивого путника в объятия покрытых богатою весеннею растительностью гор и равнин, в которых проходит дорога из Иерусалима в Назарет, неожиданно для всех снова возвращает капризную и суровую зиму со всеми ее отрицательными прелестями. Иногда в это время льют бесконечные проливные дожди, образующие в долинах, окруженных высокими горами, бешеные, с ног сбивающие не только людей, но и вьючных животных, потоки, ко-

— 81 —

торые делают дороги решительно непроходимыми. В существующих здесь топких болотах и засасывающих трясинах гибнут колесницы, животные и даже застигнутые в дороге люди, вынужденные брести через потоки нередко по колена или даже по пояс в воде. К проливным дождям по временам присоединяется снежный ураган с крупным градом, понижающий температуру до редко низкого в Палестине падения, 4 градусов ниже нуля. Едва ли и следует говорить, что паломники в Галилее, попавшие под такие ужасы природы, сильно страдают от холода, ветра и дождя, и даже замерзают на пути...

В преданиях Палестины, среди обывателей Иерусалима и доселе еще живы воспоминания о тех страшных ужасах, которые перенес русский паломнический караван в Галилею в 1893 году, когда на обратном пути из Назарета за Наблусом, попав под ужасную погоду, караван был рассеян, лишился из своего состава 26 человек, замерзших в дороге, и достиг Иерусалима со многими больными, окончившими жизнь в русской больнице. Так как подробности этого бедствия русского паломнического каравана далеко не все еще сделались достоянием нашей печати, то мы, для иллюстрации трудности путешествия в Галилею в марте месяце, сообщим их здесь, по официальным данным, в последовательном порядке.

Караван выступил из Иерусалима 4 марта «при теплой и ясной погоде». В состав каравана входили 531 женщина и 223 мужчины, «большая часть которых были люди престарелого возраста, изнуренные строгим постом и, не смотря на свою слабость, по установив-

- 82 —

шемуся между поклонниками обычаю, шедшие пешком в продолжении всего двухнедельного путешествия в Назарет, в Тивериаду и обратно в Иерусалим». Караван, по принятому в Обществе обычаю, сопровождали фельдшер А. И. Иванов, исполнявший и обязанности его начальника, иеромонах миссии (Никандровой пустыни о. Геннадий), сиделка больницы, кавас—черногорец (Николай Байкович), негр Дмитрий, хорошо говорящий по-русски и временно нанятый на службу в Обществе, отставной турецкий жандарм негр Джогар и два жандарма, командированные для сопровождения каравана иерусалимским губернатором. При караване имелось 38 вьючных ослов для перевозки слабосильных паломников.

Караван совершил путь до Назарета вполне благополучно. Погода стояла настолько теплая, что в Наблусе в ограде колодца, близ которого беседовал Христос с Самарянкой, «все спали под открытым небом». 10 марта караван вышел из Назарета на Фавор, «при сильном тумане и свежем ветре», сменившимися мелким дождем, который потом не переставал день и ночь. Под дождем паломники прибыли на Фавор, где решено было, дождавшись хорошей погоды, вернуться обратно в Назарет. Но голосу благоразумия вняли лишь 100 человек, которые действительно ушли отсюда назад в Назарет с монастырским проводником, остальные же настойчиво требовали продолжать путь далее в Тивериаду.

11 марта под мелким дождем при холодном ветре караван двинулся в путь. Как бы из сострадания к несчастным путникам на короткое время проглянуло солнышко, подарившее измокших и иззябших

83 —

путников живительным теплом, но затем быстро спряталось за тучами, из которых лил непрерывно в течение двух часов сильный дождь с градом. В липкой грязи, образовавшейся от дождя, по дорогам вязли даже ослы, и проводники их отказывались следовать за караваном. С великими усилиями до изнеможения кое-как около 6 часов вечера караван добрался до Тивериады и разместился в тесных подворьях русском и греческом, лишенных самых необходимых жизненных удобств. Здесь начальник каравана объявил паломникам, что он будет ожидать· перемены погоды. Но дождь лил без перерыва почти всю ночь, следующий день и вторую ночь. Температура в воздухе стояла прохладная все время. Однако же, отсутствие естественных удобств на подворьях, чрезмерная теснота их и необходимость неизбежных затрат на продовольствие в пункте, никакого интереса для паломников не представляющего,—все это волновало и тревожило паломников и вынудило их настойчиво требовать от начальника каравана на 13 марта обратного выступления в Назарет. Волею-неволею пришлось уступить желанию недовольных и совершить обратный путь по невылазной почти грязи. Кавасы и турецкие жандармы только «побоями» заставляли погонщиков сажать и везти на осликах усталых и обессиленных паломников. Но и при всех этих крайне неблагоприятных условиях караван все же совершил путь в Назарет не только благополучно, но даже с заходом на гору Блаженств и в Кану Галилейскую и достиг цели своих стремлений около 6 часов вечера.

Испытанные тяжелые невзгоды во время пути из

— 84 —

Назарета в Тивериаду и обратно казалось дали хороший урок беспокойным и настойчивым паломникам, и можно было предполагать, что дальнейшее немедленное возвращение в Иерусалим будет на время отсрочено. И действительно, начальник каравана высказал намерение переждать в Назарете дурную погоду и просушку дорог, но его благоразумному намерению воспротивился караван, выступивший из Назарета 15 марта самовольно. Нужно, впрочем, сказать, что, вопреки ожиданиям, дороги были хотя и грязные, но животные довольно хорошо шли вперед, дождь шел лишь изредка, и погода стояла в общем «довольно теплая». Ночевки в Буркине и Наблусе прошли благополучно, хотя 16 марта все время стояла переменная погода, и ночевать на открытом воздухе никто из паломников не решился. Размещены были паломники по частным домам.

Утром 17 марта караван выступил в дальнейший путь в полном беспорядке. Близ деревни Хувара поднялся сильный ветер, и небо обложилось зловещими свинцовыми тучами, из которых поминутно сверкала ослепительная молния, сопровождавшаяся страшными раскатами грома. Отдаваясь в горах непрерывным зловещим эхом, гром наводил трепет и ужас на несчастных паломников. К довершению всего полился тропический ливень с крупным градом. С гор зашумели стремнистые бурные потоки, образовавшие по дорогам целые реки. Беззащитные паломники вынуждены были брести по колена и даже по пояс в холодной воде, в тщетной надежде где-нибудь укрыться от дождя. Изнуренные от поста и продолжительных трудов старики и особенно старухи

— 85 —

коченели от холода и в изнеможении и бессилии падали на пути без чувств. Коньяк и водка, которые имелись в запасе у начальника каравана, раздавались всем ослабевшим и продрогшим паломникам для подкрепления и согревания их. Совершенно же обессиленных приводили в чувство, сажали на запасных ослов и направляли в ближайшую деревню ел-Луббан. Для некоторых паломников всякая помощь уже оказалась излишнею, ибо они представляли окоченевшие трупы, которые приходилось подбирать и на ослах отправлять туда же....

По прибытии в ел-Луббан, фельдшер всех окоченевших и подобранных на пути с слабыми признаками жизни паломников старался привести в чувство: растирал их сукном, обогревал у костров, сложенных из нарочито для сего купленных у местных обывателей дров, поил коньяком и горячим молоком, но, при отсутствии у паломников сухого белья и одежды для перемены, при страшном холоде и едком дыме от костров в сараях и загонах, где нашли убежище наши паломники, достигнуть вполне благоприятных результатов ему не всегда удавалось, и многие тут же на руках у него отдавали Богу свою душу... Когда принятыми мерами после усилий удалось, наконец, 13 паломников слабых и больных обогреть и привести в удовлетворительное состояние духа и здоровья, то, снабдив их дровами и пищей, фельдшер Иванов покинул ел-Луббан и с здоровыми паломниками направился в соседнюю деревушку Синджиль, чтобы также оказать необходимую медицинскую помощь и тем русским паломникам, которые в большем количестве нашли здесь для себя убе-

- 86 —

жище от непогоды. Перевезти туда немедленно больных паломников и мертвых не было никакой возможности, потому что погонщики наотрез отказывались дать своих животных.

Так как дорогу в упомянутую деревню никто не знал, а день уже склонялся к вечеру, то поэтому пришлось фельдшеру с своими спутниками долго блуждать напрасно. На дороге им между прочим удалось встретить одну старуху-богомолку, отставшую от каравана и беспомощно бродившую с целью отыскать для ночлега где-нибудь пристанище. Только по лаю собак и поздно вечером путники добрались кое-как в названную деревню, где нашли 44 паломника, которые были уже размещены в двух домах, обогреты и напоены коньяком и горячим молоком. Фельдшер Иванов отсюда через турецкого жандарма, сопровождавшего караван, решился дать известие о судьбе несчастного назаретского каравана в Иерусалим управляющему русскими подворьями Императорского Православного Палестинского Общества в таком лаконическом письме: «По дороге от Наблуса застала караван скверная погода. Несколько человек замерзло. Что делается с передними—не знаем, почему прошу выслать помощь для сбора людей».

Но прежде чем это известие достигло Иерусалима, здесь начали уже сильно беспокоиться за судьбу назаретского каравана, который, но предположениям, должен был находиться в пути. С 11 марта в Иерусалиме поднялась необычная для этого времени снежная метель, сменившаяся проливным дождем, который не переставал до 18 марта. Соображая вполне правильно, что погода на пути из Назарета в Иерусалим

— 87 —

не могла быть лучше, управляющий русскими подворьями, русский генеральный консул и все русские стали высказывать тревожные опасения за судьбу каравана. 17 марта около полудня в Иерусалиме разнеслись неопределенные слухи, привезенные какими-то поклонниками-болгарами, о том, что «русский караван совершенно рассеян снежною бурею». Под влиянием естественной тревоги и этих слухов управляющий подворьями немедленно отправил на встречу каравана двух кавасов-черногорцев Лазаря Бана и Ивана Княжевича с приказанием вручить начальнику каравана 500 франков на нужды паломников и дать полномочие ему «не стесняться в расходах, при подаче помощи нуждающимся», при чем один из кавасов обязан был вернуться в Иерусалим и сообщить подробные сведения о положении каравана.

Посланные черногорцы-кавасы к вечеру 17 марта достигли Рамаллы и нашли здесь большую часть каравана, но в весьма плачевном положении: многие из поклонников были больны после ужасных потрясений, нашлись с отмороженными ногами и даже несколько окоченевших трупов. Узнав, что начальник каравана с больными и отсталыми паломниками находится еще в дороге, посланные кавасы немедленно отправились к нему на встречу. В дороге они встретили еще несколько паломников, с трудом и большими усилиями направляющихся в Рамаллу, и наткнулись на пять замерзших трупов старух-паломниц. Около 10 ч. вечера посланные явились в Синджиль и отыскали здесь больных паломников и фельдшера А. И. Иванова уже, как мы знаем, отправившего известие в Иерусалим о печальном положении каравана.

— 88 —

Переночевав в этой деревне черногорец Лазарь Бан, как было ему приказано, рано утром выехал обратно в Иерусалим с донесением, имея в то же время от начальника каравана поручение во что бы то ни стало нанять до 40 мулов для перевозки в Иерусалим больных и слабосильных паломников, так как в деревне Синджиль собственных мулов не имелось. Сам же г. Иванов с прибывшим черногорцем Иваном Княжевичем и двумя проводниками каравана отправился снова в ел-Луббан, чтобы накормить, осмотреть оставшихся там паломников и перевезти их в Синджиль, захватив с собою и трупы замерзших в пути. Последняя задача оказалась, однако, не из легких, так как погонщики ослов брались везти лишь больных и слабосильных паломников, но упорно снова отказывались доставить на ослах трупы умерших, настойчиво к тому же требуя идти в Рамаллу, но не в Синджиль, где начальнику каравана желательно было сосредоточить всех отбившихся от каравана паломников. В конце- концов волею-неволею пришлось им сделать уступку, и 13 паломников, в сопровождении каваса Ивана Княжевича, из ел-Луббана прямо направились в Рамаллу. Фельдшер Иванов выехал в Синджиль с намерением к этому каравану присоединить наиболее здоровых паломников и из Синджиля. Но оказалось, что и здесь слабосильные и больные паломники, а главным образом погонщики ослов оставаться более в Синджиле не пожелали и настойчиво потребовали продолжать путь в Рамаллу. Пришлось снова уступить настойчивости. Оставив наиболее больных паломников на попечение шейха деревни и поручив кавасу

— 89

Николаю Байковичу вместе с местными жителями собрать по дорогам трупы умерших паломников и доставить их в Рамаллу, г. Иванов с остальными паломниками поехал туда же, чтобы присоединиться к большинству.

В Иерусалиме, по получении от каваса Лазаря Бана точного известия о бедственном положении каравана, решено было немедленно употребить все усилия к облегчению его участи. Так как для перевозки слабосильных и больных паломников требуемого количества ослов и мулов не оказалось в Иерусалиме, то приказано было раздобыть их в окрестных деревнях у феллахов, а пока сейчас же отправить имеющегося на русских постройках осла, нагрузив его хлебом, вином и медикаментами, и выехать на встречу каравана на верховых лошадях врачу русской больницы и управляющему подворьями. К этим лицам присоединился, по собственному вызову, и русский генеральный консул С. В. Арсеньев, получивший сведения о бедственном положении каравана из патриархии, с драгоманом консульства Хомси и кавасом.

Погода стояла холодная, ветреная, с мелким дождем. На дороге между Иерусалимом и Рамаллою путники встретили до 500 паломников, возвращающихся в Иерусалим, в самом ужасном состоянии здоровья и в жалком виде относительно одежды и обуви. Управляющий подворьями и врач больницы, подкрепив встреченных паломников пищей и коньяком, продолжали путь далее в Рамаллу и прибыли туда около 5 ч. вечера. Здесь они нашли картину бедствия рассеянного каравана в таком положении. 100 жен-

— 90 —

щин и 10 мужчин полу замерзших помещались в довольно приличном и теплом приюте, а три паломника из наиболее пострадавших были даже взяты в дома сердобольных туземцев и окружены самыми нежными заботливыми попечениями: их одели в сухое белье, укрыли теплыми одеялами и кормили горячею пищей. В более тяжелом положении оказались лишь 40 женщин паломниц в греческом подворье, будучи помещены в темной сырой комнатке с мокрым полом, посреди которого горел костер сырых ветвей, облитых керосином и наполнявших комнату удушливым едким дымом. Управляющий русскими подворьями и врач немедленно перевели этих несчастных женщин из грязного помещения в более чистое и удобное, находящееся в том же подворье, обогрели и накормили горячею пищей коченевших от холода, Одна из женщин оказалась на столько ослабевшею, что на руках обогревавших ее врача и управляющего подворьями тут же и испустила дух, присоединившись к тем 12 трупам умерших (10 женщин и 2 мужчин), которые уже лежали в местной церкви, ожидая исполнения над ними последнего христианского долга... Управляющий русскими подворьями распорядился отправить посланного в Иерусалим, чтобы для паломников, находящихся в Рамалле, привезли оттуда 5 пудов хлеба, мешок круп, 12 бутылок коньяку, горчичники, хины, бинтов, теплых халатов, одеял, на 100 человек белья и во что бы-тο ни стало достали вьючных животных для переезда в Иерусалим больных и слабосильных паломников.

Поручив в Рамалле больных паломников заботливому попечению городского врача Фотия, которого

— 91 —

выслал на встречу бедствующего каравана гуманный губернатор Иерусалима, русский врач Северин с кавасом и драгоманом консульства отправился в деревню Синджиль к оставленным здесь больным русским паломникам. Около 10 ч. вечера туда прибыл и управляющий русскими подворьями. Здесь положение больных найдено было в более удовлетворительном состоянии, чем в Рамалле. На утро, наняв в окрестных деревнях до 40 ослов и посадив больных и слабосильных паломников, за исключением 2 мужчин и одной женщины, которые решительно отказались ехать на животных по тому пути, по которому сам Господь ходил пешком, и захватив 10 женских трупов, подобранных в окрестностях по дорогам, управляющий иерусалимскими подворьями и врач больницы с 37 паломниками выехали обратно в Рамаллу.

Вечером того же дня в местной греческой церкви, в присутствии консула, управляющего подворьями, врача больницы и некоторых немногих обывателей деревни состоялось отпевание всех погибших в пути паломников в количестве 25 душ ¹): 23 женщины и 2 мужчины. Церковь Рамаллы представила живым свидетелям этой трагической катастрофы потрясающую картину. Слезы положительно душили явившихся отдать последний долг несчастным страдальцам, нашедшим неожиданно для себя смерть вдали от родины

¹) По телеграмме консула от 21 марта 1893 г. к послу в Константинополе А. И. Нелидову можно заключать, что замерзающие и отсталые паломники подвергались ограблению и побоям со стороны арабов, так как на трупах найдены колотые рапы. О том же заявляли потом и оставшиеся в живых паломники.

— 92 —

и даже желанного земного Сиона. Погребение русских паломников совершено на местном сельском кладбище в общей братской могиле, которую и доселе украшает безмолвный свидетель этой ужасной катастрофы—памятник, воздвигнутый 27 апреля 1893 года, в сороковой день после описанного печального события, на средства Императорского Православного Палестинского Общества. Бесспорно, он на долго будет напоминать нашим паломникам о тягостях и невзгодах их путешествий в Галилею...

По распоряжению консула, 19 и 20 марта, наши паломники были перевозимы на мулах и ослах из Рамаллы в Иерусалим. Многие из наиболее пострадавших паломников, с отмороженными частями тела, простудившиеся и с дисептериею прямо поступили в больницу. Одиннадцать человек умерших в больнице Иерусалима дополнили печальную картину этой ужасной и почти незапамятной в летописях нашего паломничества в Св. Землю катастрофы.

Современники описанного печального события, иерусалимские обитатели, и доселе еще без содрогания не могут вспоминать о возвращении в Иерусалим первых 500 человек из пострадавшего каравана. Так как тревожные слухи о несчастий в караване циркулировали по городу в течение нескольких дней и приняли фантастическую в восточном вкусе окраску, то лишь только заслышали разноязычные обитатели Иерусалима о приближении к городу возвращающегося каравана, как в громадном количестве высыпали на встречу ему. Ужасное, достойное слез, зрелище представлял этот передовой отряд пострадавшего назаретского каравана в 500 человек. Не

— 93 —

в бодром радостном настроении духа после счастливо оконченного длинного путешествия, не с воодушевленными песнопениями и церковными гимнами на устах, и не в роскошных венках из разнообразных полевых цветов, которыми убирают паломники свои головы, довольные и счастливые свою близостью к роскошной галилейской природе, как обычно из этого далекого и трудного путешествия возвращаются наши паломники в Св. Град, а в полном изнеможении сил, усталые, промокшие до костей, дрожащие от холода, еле-еле передвигая разбитыми больными ногами, которые были обернуты онучами, мешенными тряпками, головными платками, так как обувь в пути износилась и от сырости расползлась... С глазами полными слез, в избытке горячей благодарности Господу Богу счастье опять созерцать Св. Сион, при виде земляков, знакомых, остававшихся в Иерусалиме и вышедших теперь к ним на встречу, многие из каравана от волнения и радости падали в обморок и лишались чувств, а некоторые, пав на колена и воздымая руки к небесам, вперив полные слез глаза к Иерусалиму, восторженно молились: «Благодарю Тебя, Господи, что сподобил еще раз видеть Святый Твой Град и не допустил, чтобы дикие звери и птицы небесные разнесли мои кости по полям»...

Описанное нами несчастье с галилейским караваном в 1893 г., как результат в высшей степени капризной и изменчивой палестинской погоды в марте месяце и крайней неосторожности и самонадеянности наших паломников, воображающих себе Св. Землю страною знойного солнца и непрерывного тепла, и о

— 94 —

явлениях природы ее составляющих себе суждения по привычной им родной природе далекого севера, в летописях нашего паломничества, бесспорно, исключительное, но не такое, однако же, повторение которого нельзя ожидать и в другой паломнический сезон, конечно, если наши паломники не будут следовать указаниям людей опыта, хорошо знакомых с условиями быта и жизни той страны, в которой сами они являются лишь случайными гостями. Мартовский караван русских паломников, отправившийся в Назарет к празднику Благовещения в составе 1700 человек, в прошлом 1907 году попал почти в такую же дурную погоду, как и караван 1893 года, и если избежал несчастий, то лишь благодаря счастливой случайности и принятым на сей раз мерам предосторожности.

И в марте прошлого года назаретский караван выступил из Иерусалима также при благоприятной погоде и благополучно достиг Наблуса, но здесь едва большая часть каравана нашла себе приют в наскоро сколоченном бараке патриархии близ колодца, около которого, по преданию, беседовал Иисус Христос с Самарянкой, а часть его до 80 человек поместилась в монастыре патриархии в городе, как разразилась «редкая по жестокости и продолжительности буря с снегом, градом и дождем». Караван в течение трех дней оставался на месте и пережидал перемены погоды, пользуясь гостеприимством греческого игумена Артемия, который давал паломникам ежедневно борщ, хлеб и вино без всякой за то платы. Не обошелся вполне благополучно для каравана и этот каприз палестинской природы, но, по крайней мере, смертных

— 95 —

случаев в караване на сей раз не было. От продолжительных проливных дождей кровля наскоро сколоченного барака дала в конце концов течь. По рассказам очевидцев, кроме того, в одном месте вода пробила себе путь внутрь барака вследствие того, что уровень поверхности почвы снаружи стен был выше уровня пола. Хлынувшая потоком вода принудила всех паломников, поместившихся здесь, сбиться в одну сторону, не подмоченную водою, и всю последнюю ночь пребывания в Наблусе простоять поэтому на ногах без сна. По причине этих дождей от Наблуса до Назарета караван вынужден был идти по липкой грязи, а посему в нем оказались отсталые и больные, которые, по приходе каравана в Назарет, слегли тотчас же в приемный покой местной амбулатории Императорского Православного Палестинского Общества и потребовали медицинской помощи

Дурная погода преследовала потом благовещенский караван этого года и во время дальнейшего его путешествия по Галилее. Сильный дождь настиг караван на пути из Тивериады на Фавор, и проводнику каравана «с большим трудом удалось убедить паломников возвратиться в Тивериаду». Однако и теперь «часть паломников упорно настаивала на продолжении пути, не смотря на дождь». Тивериадский игумен о. Авраамий, чтобы приютить возвратившийся большой караван русских паломников, отдал в их распоряжение не только все жилые помещения, но даже и все конюшни с земляным полом. И несмотря на это широкое гостеприимство о. Авраамия, в конце концов все же 50 паломникам пришлось ночь провести под открытым небом, за неимением места под кровлей

— 96 —

Фаворский игумен о. Пахомий, когда у пего появился многочисленный караван паломников, чтобы защитить его от дождя, отдал ему все жилые помещения, церковь и навесы, и когда все же часть оставалась без крова, то просил для них приюта у соседнего католического монастыря ²)... Нельзя не отметить здесь, что благополучному возвращению этого многолюдного каравана русских паломников из Назарета в Иерусалим не мало содействовал и упомянутый выше благосердый о. игумен Артемий в Наблусе, который за время девятидневного отсутствия паломнического каравана успел не только исправить вышеописанный барак близ колодезя Самарянки, но и надстроить над ним второй этаж, так что паломники на возвратном пути уже с удобством могли разместиться

²) Небольшое одноэтажное здание с прекрасною церковью, построенною, по преданию, на месте древнего храма, воздвигнутого здесь св. царицею Еленою. О месте преображения на Фаворе и о латинском монастыре на нем любопытные данные сообщает наш игумен Даниил. «И есть же на самом верху горы тоя место высоко ко востоку лишь к зимнему, аки горка камена- мала, островерха; и на том месте преобразился есть Христос Бог наш; и ту есть церкви добра создана на месте том во имя Преображения, а другая во имя святых пророк Моисея и Илии, подал того места есть создана церкви на север лиц от Преображения. Место же то святого Преображения оделано есть около градом каменым твердо, врата же и мать железна градот; и то есть первее было епископиа, ныне же есть монастырь латышский (Житье и хоженье Даниила, русьскые земли игумена 1106—1107 гг. стр. 111—112 СПБ. 1885). «Три монастыря, построенные на ее вершине в древние времена, но словам Зевульфа (1102—1103), стоят до сих пор: один во имя Господа нашего Иисуса Христа, другой во имя Моисея, третий же несколько поодаль во имя Илии» (там же, стр. 286).

— 97

в нем. Впрочем, при возвращении каравана в Иерусалим, и погода стояла все время благоприятная.

Мы не без цели остановились сравнительно долго на описании бедствий русских паломнических караванов в марте месяце в Назарет и вообще в Галилею в 1893 и 1907 годах, чтобы этим описанием предостеречь будущих участников назаретских караванов от излишней доверчивости, опрометчивой суетливости в дороге и легкомысленных ропота и осуждений начальника каравана и проводников его, хорошо знакомых с особенностями климата, топографией местности и бытом страны. Теперь же для контраста постараемся представить подробное описание назаретского каравана к празднику Благовещения, путешествующего при счастливо благоприятной весенней погоде и участвующего в торжестве его на месте.

Приготовления к путешествию в Назарет начинаются задолго до дня выступления каравана из Иерусалима. Так как путешествие это считается трудным и опасным, то желающие участвовать в нем не редко пред отправлением говеют целую неделю чтобы в Назарете иметь возможность исповедаться и приобщиться Святых Тайн, а некоторые даже делают это здесь в Иерусалиме с благим намерением, если Бог поможет узреть Назарет, то на праздник Благовещения повторить принятие Св. Тайн. На подворьях, в конторе управления, идет запись паломников, желающих участвовать в караване, со взносом одного рубля, который предназначается на вознаграждение стражи каравана и на наем для слабосильных и старых паломников запасных вьючных

— 98 —

животных: лошадей, мулов и ослов. Многие из паломников со средствами нанимают животных самостоятельно, входя в сделку с проводниками или содержателями их ³). Но было бы большею ошибкой о количестве паломников в караване судить по указанным записям в конторе управления подворьями, так как среди паломников всегда являются, особенно из «бывалых» паломников, лица, которые в караван не записываются, а пристают к нему где--нибудь в пути. Такие паломники—зайцы своего рода— известные в качестве присталых, выходят из Иерусалима днем раньше назначенного времени для выступления каравана и незаметно на дороге где-нибудь пристают к нему ⁴).

Паломники в этот двухнедельный поход по Галилее забирают с собою теплую одежду, войлоки, подушки, самовары, чайники с посудою, ложки и чашки, сухари и другую необходимую в дороге провизию: маслины, лук, редиску, хлеб, апельсины, лимоны и даже вино. Караван, в силу громадной численности состава своего и указанной громоздкости багажа паломников, представляет нередко весьма внушительную картину народного передвижения из одного пункта в другой. В силу этого, понятно, что настоящий караван требует и сложной организации, и усиленной охраны в пути, который до последнего времени не считался в некоторых местах безопасным и госте-

³) Верховая лошадь в день стоит от 1 р. 50 к. до 1 р. 90 к., мул от 1 р. 12 к. до 2 р. 25 к. в день и ослик от 6 р. до 10 р. за весь путь. ^‘

⁴) Начальник каравана следит за «присталыми», при поверке караваиа на местах ночлегов. Здесь нередко удается ему не только установить количество присталых, но и заставить уплатить установленный караванный сбор.

- 99 —

приимным со стороны местных обитателей, особенно напр., в Самарии, где жители, под влиянием религиозной ненависти и фанатизма, встречали наших паломников довольно часто со злобою и бранью. В караван поэтому всегда назначается начальник, в большинстве случаев фельдшер русской больницы Императорского Православного Палестинского Общества, чтобы иметь в пути всегда медицинскую помощь для больных участников каравана, духовник, иеромонах русской Духовной Миссии в Иерусалиме, с запасными Св. Дарами, кавас-черногорец или несколько их, смотря по численности каравана, штатные проводники, состоящие на службе Общества, наемные тело—хранители и проводники ⁵) из шейхов (начальник племени) той местности, по которой идет караван, и два жандарма, по назначению иерусалимского губернатора.

Благовещенский караван выступает из Иерусалима около полудня, после обычного напутственного молебна, отслуженного 21 марта близ перечного дерева, у мужского подворья Ш класса. Выступление это с русских построек, после криков и препирательств с погонщиками ослов, всегда неохотно нагружающих багаж на своих животных и стремящихся хитростью избежать излишнего обременения их, совершается чинно и в стройном порядке, при пении церковных песнопений. Караван выходит за город и по шоссированной дамасской дороге направляется на север по местности скучной и пустынной, на которое лишь изредка глаз путника встречает обработанный

⁵) Шейхи с собственною лошадью получают в сутки от 3 р. 75 к. до 5 р., а конные жандармы, по назначению губернатора, по 1 р. 60 к. в сутки.

— 100 —

и засеянные хлебом участки земли, небольшие виноградники и чахлые разбросанные масличные деревья. Караван вначале идет бодро и в восторженном настроении, не прерывая церковных песнопений и священных гимнов, но, по мере удаления от Иерусалима, когда бывает вынужден пробираться по каменистым и весьма тяжелым для ходьбы тропинкам, палимый иногда знойным солнцем, начинает мало по малу утомляться и терять принятый порядок и группировку и растягивается по дороге в довольно длинную ленту на несколько верст. В караване умолкают оживление и пение, и все заняты одной мыслью поскорее добраться на ночлег. Через четыре часа, по выходе из Иерусалима, оставив в стороне налево гробницы судей и гробницу пророка Самуила, находящуюся ныне в турецкой мечети с высоким минаретом, с которого видны два моря, Иерусалим и Вифлеем, а справа Гаваон, пад которым Иисус Навин остановил солнце во время битвы с аморейскими царями (Иис. Нав. X, 12, 13), караван приходит на ночлег в деревню Рамаллу и останавливается на подворье существующего здесь греческого Авраамиевского монастыря ⁶). Утомленные пережитыми впечатлениями первого дня и нелегким переходом паломники, напившись чаю и подкрепившись чем Бог послал, располагаются на ночлег на циновках в местной довольно обширной, благообразной и уютной церкви и в зданиях подворья, а большинство на дворе в ограде монастыря, прямо под

⁶) С этим местом связываются библейские воспоминания о пребывании здесь праотца Авраама, по приходе его из Харрана в Ханаанскую землю (Быт. XII, 6—8; XIII, 3—4).

— 101 —

открытым небом. Состоятельные из паломников иногда ищут себе ночлега за плату в домах мирных христиан обывателей. Но приятным безмятежным покоем не удается воспользоваться утомленным путникам должным образом, так как местные иноки и священники, без всякого стеснения, расталкивают сонных паломников, подсовывая им церковные блюда для пожертвований и предлагая записать имена родителей на помин...

Следующий второй день пути—тяжелый и длинный, поэтому караван из Рамаллы выступает в Наблус рано утром, еще до восхода солнца, выслушав, впрочем, преждеосвященную литургию, которая начинается для каравана в 12 ч. ночи, делает небольшой роздых близ деревни ел-Бирэ, древний Махмас, где имеются развалины древней церкви, стоявшей будто бы на том самом месте, где Богоматерь вместе с пр. Иосифом, возвращаясь после Пасхи из Иерусалима в Назарет, к вечеру первого дня пути заметили отсутствие в караване двенадцатилетнего отрока Иисуса (Лук. 11, 43—45) и откуда вернулись обратно в Иерусалим, чтобы разыскать Его. Напившись весьма чистой и холодной воды из источника, который находится под сводами разрушенной старинной церкви, караван отправляется далее и чрез полтора часа достигает Бейтина, библейского Бефиля, где праотец Иаков на пути в Месопотамию видел во сне лестницу, утвержденную на земле и досягающую до небес и ангелов по ней нисходящих и восходящих (Быт. ХХVIII, 11—19). Здесь у развалин близ источника караван останавливается на продолжительный отдых, пьет чай и подкрепляет себя пищей.

— 102 —

Местные обитатели, уже по прежним годам знающие, что паломнический караван именно здесь имеет продолжительную остановку, выходят сюда заранее и готовят в жестяных ведрах довольно сомнительной чистоты кипяток для чаю, который продают паломникам по 2 парички за чайник. Охотников покупать кипяток является очень много, а посему давка, шум и суета стоят невообразимые во все время остановки каравана. Гортанные визгливые выкрикивания продавцов: «Матушка карош, два паричка, кипит!!» или «Два паричка давай,—кипит!» царят над всею сутолокою и невообразимым гамом. К сожалению, следует прибавить, что настоящий кипяток достается лишь передовым паломникам в караване, а дальше продается вода ради бакшиша только согретая и начинающая пускать пар. Отсюда-то так часты в караванах гастрические заболевания. Томительная жажда и непродолжительность остановки не позволяют паломникам быть брезгливыми, осторожными и терпеливыми ⁷).

⁷) С удовольствием можем заметить здесь, что всем этим неудобствам и тяжелым их последствиям в паломнических караванах по Галилее и Самарии, нужно полагать, в самом недалеком времени будет положен, благодарение Богу, конец. Имеются у нас положительные сведения, что одна боголюбивая добрая душа, быть может даже на опыте дознавшая все невзгоды и лишения наших паломнических караванов по Галилее, чрез некую паломницу Д. Я. Бычкову, 18 февраля 1908 г. доставила из Москвы в Одессу «три двухколки на ходу, с медными кипятильниками и двумя ящиками с принадлежностями к ним» (ценностью в 1.275 р.) для отправки их в Иерусалим в распоряжение управляющего русскими подворьями Н. Г. Михайлова. Если это благодетельное пожертвование во время будет доставлено в Иерусалим, то упомянутые двухколки с медными кипятильпиками от 5 до 7 ведер несом-

— 103 —

После отдыха караван направляется далее к Наблусу. Теперь дорога, бывшая доселе унылою и однообразною, принимает вид весьма живописный и даже очаровательный. Пройдя ущелье айн-Харамия—разбой-

ненно войдут в состав назаретского каравана нынешнего же паломнического сезона (1908 г.) и будут обслуживать наш караван с успехом (кипяток приготовляется в 35—40 минут) на всех его остановках, доставляя паломникам, в пути настоящий кипяток для чаю и в достаточном количестве даже для таких многолюдных караванов, как прошлогодний в 1700 человек. При кипятильнике имеется фильтр, которым, при помощи брошенного рукава в реку, колодезь и даже лужу, пропускается в него вполне обезвреженная, стерилизованная и вполне чистая, годная для питья, вода в количестве 16 ведер за 1 ч. времени. Караван, таким образом, не может никогда чувствовать недостатка в хорошей питьевой воде при всяких обстоятельствах. В связи с этим мы думаем, что ныне значительно улучшится и питание наших паломников в дороге во время их галилейского путешествия. Совет Императорского Православного Пал-ского Общества в своих постоянных заботах об улучшении быта паломников в Иерусалиме пришел к мысли послать на пробу 30,000 плиток «народных суповых консервов» фабрики «Питатель» по цене 2 парички или около 5 к. за плитку, дающую 2 или даже 8 тарелки вкусных кислых щей, овсяной похлебки с грибами, горохового супа и т. п. При обилии кипятку, варка этих консервов в течение 20 минут в разкрошенном виде, с постоянным помешиванием, не представит больших затруднений даже и для уставшего путника, а надежда подкрепить свои истощенные силы вкусным, дешевым, сытным горячим варевом несомненно даст ему энергию раздобыть необходимое топливо и довести несложное приготовление его до благополучного конца даже и на минимальных привалах в пути. Остается, таким образом, пожелать, чтобы нашлась еще одна добрая душа, которая пожертвовала бы «паланкин», крайне необходимый для перевозки паломников, или тяжко заболевших в дороге, как это было, напр., в 1893 году, или, по несчастью, сломавших себе ногу и разбившихся, при падении с животного,

— 104 —

ничий источник *) и вступив в горы Ефремовы, караван то движется между причудливых стремнистых скал и ущелий, то спускается в долины, покрытые целыми рощами деревьев тутовых, оливковых и фиговых и роскошными виноградниками. Скалы и горные ущелья сплошь усеяны сочною изумрудною зеленью, испещренною самыми разнообразными цветами всевозможных колеров. Аромат пробудившейся природы, благоухание цветущих деревьев и зелени и чистый прозрачный воздух дополняют, при умеренном сравнительно солнечном зное, прелесть той дивной картины, которая окружает путников, доставляя их взору высокое эстетическое наслаждение. Как бы по контрасту, на фоне этой чудной картины пробудившейся весны вырисовывается во всей красе величественный Ермон с своею кристальною белоснежною вершиною, напоминая путникам хорошо знакомую картину родной природы и производя на душу их неизгладимо глубокое впечатление. От Джифны природа меняет свой роскошный вид на прежний несколько суровый и скучный и сохраняет его почти до самого Наблуса или древнего Ситема, куда караван

как это имело место с паломницею в караване прошлого 1907 года. Таких больных в паланкине (на нем дозволительно даже изобразить и красный крест) можно было бы с удобством перевозить к месту больниц и амбулаторий, и не приходилось бы мучить их доставкой по горам верхом на мулах и ослах, как это делается ныне. При описанной обстановке, назаретские караваны утратили бы значительную долю своих нынешних трудностей и опасностей и могли бы считаться даже во многих отношениях приятными для русских паломников. *) Здесь в прежнее время в узком ущелье разбойники грабили купеческие караваны, идущие из Иудеи в Самарию.

— 105 —

достигает лишь поздним вечером сильно утомленным физически продолжительным переходом и душевно от пережитых разнообразных сильных впечатлений оконченного дня.

В Сихеме или Наблусе караван находит себе приют в обширном бараке, построенном патриархией за городом близ колодца Иакова ⁸), около которого Иисус Христос беседовал с Самарянкой (Иоанн. IV, δ — 42). На этом месте св. Елена воздвигла величественный крестообразный храм, лежащий ныне в развалинах. Так как путники бывают сильно утомлены, то большинство из них, даже не закусывая и без чаю, до которого наш паломник всегда большой охотник, располагаются на открытом воздухе прямо на покой, и только не многие из них ищут себе ночлега в бараке. В виду того, что обитатели Наблуса считаются издавна враждебными христианам и способными причинить нашим паломникам неприятности, то утомленный караван всю ночь почивает под бдительною охраною турецких жандармов.

С зарею караван просыпается. Многие из паломников идут в город Наблус, лежащий в глубокой долине между двух высоких гор Гевала и Гаризина и окруженный обильною растительностью и множеством источников чистой и приятной на вкус воды, орошающей зеленеющие окрестные сады и огороды. Одни выстаивают здесь литургию преждеосвященных да-

⁸) Если караван приходит в Сихем сравнительно не поздно и являются желающие, то иеромонах миссии на этом колодце совершает чин водоосвящения. Делается это иногда и утром в то время, когда некоторые из паломников уходят в город к преждеосвященной литургии или за покупками провизии.

- 106 —

ров в местной греческой церкви св. Димитрия Солунского, а другие отправляются на базар, чтобы закупить хлеба и необходимой для дороги провизии. Во время этого путешествия по городу наши паломники убеждаются на горьком опыте, что жители Наблуса не напрасно издавна пользуются дурною славою. От назойливых мальчишек паломникам решительно нет прохода. С визгливым криком: «бакшиш!» они неотступно лезут к паломникам, в которых после, в благодарность, бросают каменьями, называя их презренным словом «гяур». Только плетя кавасов, сопровождающих паломников, помогают освободиться им от этой злобной назойливости. Неприветливо и враждебно смотрят на наших паломников и взрослые обитатели Наблуса...

Третий день пути назаретского каравана не менее продолжителен (около 10 часов» и не менее труден, как и предыдущий. И если он в общем совершается караваном с большею энергией и с значительным подъемом духа, то причина этого кроется в том, что путь этот, идущий по горам и холмам через груды камней, обилует красотами природы и разнообразием видов. Повсюду видны сады и целые рощи фиговых, лимонных, миндальных, масличных и других деревьев. Поля и равнины покрыты роскошною зеленою муравою, полною всевозможных цветов. Многочисленные ручейки свежей студеной воды журчат под ногами путников.

Чрез 2 ½ часа пути от Наблуса караван достигает жалкой деревушки Севастии, библейская Самария, некогда столица Израильского царства, основанная нечестивым царем Амврием (3 Царств. XVI, 24), и

— 107 —

располагается на отдых. Здесь паломники посещают развалины древней христианской церкви во имя св. Иоанна Крестителя, стоящей на краю деревушки и превращенной ныне в мусульманскую мечеть. В подземелье, по узкой каменной лестнице в 21 ступеньку, паломники сходят по одиночке и обозревают место, где погребен был Креститель Господень, после того, как, по приказанию нечестивого Ирода, в угоду плясавице Иродиаде, он был усечен спекулатором (Марк. VI, 28; Матф. XI, 2, XIV, 3—12). Спустившись в это подземелье, освещаемое сверху 6 небольшими окнами, находящимися в боковых стенах здания, и собравшись в небольшом количестве (не более 20 человек), паломники оглашают своды этого подземелья пением тропаря: «Память праведного с похвалами» и лобызают место погребения, отмеченное мозаическим кругом. Здесь же, вправо от места усечения главы Крестителя, полагают, находились в двух квадратных нишах и гробницы пророков Елисея и Авдия.

Переход от Севастии утомителен и скучен, так как дорога всюду каменистая и однообразная. Но, впрочем, такова дорога лишь до Дженина, древний Дофаим, памятный в истории ветхозаветной продажею братьями прекрасного Иосифа измаильским купцам (Быт. XXXVII, 17—28) и проживанием здесь пророка Елисея (4 Царств. VI, 13), а в Новом Завете исцелением Иисусом Христом десяти прокаженных (Лук. XVII, 11—19). Уже под Дженином пред взорами паломников открывается долина с роскошными пастбищами для скота, и вообще местность из унылой и однообразной становится приятной и даже живописной. Караван, несколько уклонившись в сторону от

— 109 —

дороги, идет к Буркину, где имеется убогая право славная церковь во имя св. великомученика Георгия Победоносца, и среди масличных деревьев и пальм, под покровом теплой южной ночи, в ограде церковной располагается на ночлег. Местные жители к приходу каравана собираются у ограды церковной и приготовляют кипяток для богомольцев, варят чечевицу, фасоль, продают лук, маслины и салат и другие продукты питания. Все это охотно раскупается проголодавшимися и усталыми паломниками. К прискорбию, и здесь духовенство не оставляет в покое путников, но нарушает их сон выпрашиванием подаяний и предложением записать на помин родителей.

Утром караван, снявшись с ночлега, спускается в обширную Ездрилонскую или Изреельскую долину, в средине которой находится ложе многократно прославленного в истории еврейского народа потока Киссонского, окруженного болотами и трясинами, в которых некогда погибла часть конницы военачальника Сисары (Суд. IV, 17—21). Изумрудное море волнующихся трав и цветов, наполняющих воздух упоительным ароматом, поля, покрытые хлебными злаками—ячменя и пшеницы, ровными, густыми, сочными высотою более аршина ⁹), широта простора—все это на-

⁹) «Почва Ездрнлонской равнины, иишет up. Н. А. Елеонский отличается богатством и разнообразием растительности. Особенно богатою и роскошною является растительность раввины в весеннее время. Но как ни обильна водами, как ни плодородна Ездрилонская равнина, ее естественными богатствами, как и богатствами Сарона и Сефелы, почти никто не пользуется по крайней малочисленности ее народонаселения. Из ста плодородных частей равнины не возделывается и десяти; ее густые высокие травы по большей части вянут, никем нетронутые; ее хлебные злаки, созревши осыпаются, удобряя из года в год почву, на которой произрастают» (Описание Св. Земли, чтение 4, стр. 7 Спб. 1901).

— 110 —

поминает нашим паломникам далекую, милую степную родину, и сердце их переполняется невыразимым восторгом. Объятые чувством неподдельной радости и трепетного благодарения к Творцу за оконченный путь и за то высокое эстетическое наслаждение, которое теперь испытывал каждый, при созерцании дивных и поразительных красот природы, рассыпанных в этом уголке Земли Обетованной неизреченною благостью всемогущего Творца, все, как один человек, сливают свои голоса умиленного восторга в чудном каноне Богоматери: «Отверзу уста моя и наполнятся духа, и слово отрыгну Царице Матери, и явлюся светло торжествуя, и воспою, радуяся Тоя чудеса». В экстазе и в восхищении, некоторые из паломников бросаются в волнующееся море зелени, нежатся на мягких дивных коврах природы, греясь на солнце, рвут громадные букеты цветов, плетут венки и украшают ими свои разгоряченные головы. От избытка чувств восторженное пение не прекращается почти всю дорогу до Назарета, сменяя одно знакомое песнопение другим. Так, незаметно для себя, все ближе и ближе паломники подходят к цели своих стремлений, любуясь Гелвуйскими горами, на которых царь Саул, вследствие неудачной битвы с филистимлянами, некогда пал на меч свой и пронзил себя (1 Парал. X, 4), и малым Ермоном и Фавором, минуя Зерын, древний Изреель, место жительства нечестивого Царя Ахава с женою Иезавелью (3 Царств. XVIII, 45—46; 4 Царств. IX, 10, 30—37), деревушку Наин, где Иисус Христос воскресил сына вдовицы (Лук. VII, 11 — 16), Аэндор, где некогда жила волшебница, вызвавшая, по желанию Саула, мертвую тень пророка Самуила (1 Царств. XXVIII,

— 111 —

7—25) и др. достопамятные места. Назаретские торговцы с хлебом, сластями и фруктами и ученики школ Палестинского Общества, распущенные по домам пред праздником, заслышав о приближении каравана, спешат за город на встречу его, чтобы завести знакомство с русскими паломниками¹⁰) или выпросить у них лакомый «бакшиш». Сделав еще несколько усилий над собою и с напряжением, можно сказать, последних сил, ослабевших от длинного пути, паломники по крутой живописной извилистой тропинке взбираются на утесистую возвышенность, и пред их взором открывается восхитительная панорама чистенького городка Назарета ¹¹), разбросанного в поэтическом беспорядке в котловине по склонам горы Симеона в несколько ярусов и утопающего в яркой зелени фруктовых садов и виноградников ¹²). Очаро-

¹⁰) Чтобы снискать себе расположение наших паломников школяры хвастаются пред ними знанием русского языка, распевая по-славянски молитвы или по-русски г «Боже, Царямин храни», или какую-нибудь русскую песенку и т. д.

¹¹) Жителей в городе считается до 10,000, из коих православных только одна треть. Занимаются они хлебопашеством, огородничеством, садоводством, скотоводством и только немногие ручною выделкой шерстяных и хлопчатобумажных тканей и торговлею. Евреев в городе нет. Иностранцев—католиков и протестантов около 3 т. человек.

¹²) Арабы называют Назарет ен-Насыра—цветок «Весною, когда сухое продолжительное лето Галилеи еще не успеет засушить растительность, когда со скал свешиваются толстые сочные листы мезембриантема с его роскошными розовыми цветами, когда даже на неприглядных громадных колючих стволах кактуса, этого уроженца Америки, переселенного европейцами на их родину и поселенного ими в Палестине, появляются красивые цветы, в это время Назарет, говорит проф. Н. Ю. Зограф, особенно красив и живописен». (Генисаретское озеро и путь к нему, стр. 10 М. 1898 г.).

— 112 —

ванные восхитительным зрелищем паломники, забыв усталость и трудности пути, в восторге падают на колена и со слезами на глазах возносят горячую молитву Господу и Пречистой Деве Марии, что они сподобились узреть Нх земное мирное жилище. Головщики, лица духовные, находящиеся в караване, быстро собирают около себя певцов, и мирные окрестности Назарета сотнями голосов их оглашаются воодушевленным пением тропаря праздника: «Днесь спасения нашего главизна». Тропарь сменяется пением величания праздника: «Архангельский глас вопиет Ти чистая: Радуйся, Благодатная, Господь с Тобою», за которым следует обычное величание Богоматери: «Достойно есть величати Тя, Богородице, Честнейшую Херувим и славнейшую без сравнения серафим» и др. общеизвестные большинству церковные песнопения в честь Богоматери. В таком восторженном настроении ¹³), с неумолкаемым песнопением канонов и величаний, паломники спускаются вниз и по шоссированной дороге, при колокольном звоне соборного храма и при восторженных восклицаниях обывателей, проделывающих на глазах паломников самые невероятные «фантазии» и акробатские упражнения, прямо напра-

¹³) В параллель считаем не лишним отметить, что католические, так называемые «покаянные», караваны в Назарет, совершающие весь путь от Иерусалима на конях и мулах, со всевозможными удобствами, к каким себя приучил избалованный европеец, вступают в город св. Девы Марии и под гостеприимный кров францисканского монастыря на месте Ея убогого жилища, не только с торжественными религиозными процессиями и пением гимна «Magnificat», но не редко и с оркестром музыки, привлекающим к себе внимание всех обитателей мирного городка. (Jerusalem, 1907, № 42, pag. 622).

— 113 —

вляются к ожидающему уже их гостеприимному русскому подворью Императорского Православного Палестинского Общества.

Лица, заведующие им, радушно встречают усталых путников и принимают все старания и усилия, чтобы разместить их возможно удобнее на подворье, которое выстроено лишь на 1.000 человек, но вынуждается нередко в это время года давать приют до 1700 паломникам и даже большему числу. Мужчины и женщины помещаются обычно отдельно, но для семейных, близких родственников и односельчан, имеющих общие мешки и посуду, делаются исключения. Последние размещаются группами по отдельным номерам. Состоятельные паломники, выразившие желание остановиться в отдельных номерах за плату в 1 р. (за дополнительную кровать по 30 к. в сутки), размещаются смотрительницею подворья в комнатах с кроватями и приличною обстановкой. В виду громадного наплыва паломников в Назарет к этому празднику, школьники Палестинского Общества обыкновенно распускаются, и паломники помещаются не только в странноприимных комнатах, но и в здании женской школы, на чердаках северного, западного и даже южного корпусов, в амбулаторной комнате, в инспекторском складе, в семинарской столярной мастерской, и даже в коридорах и на лестницах. Само собою разумеется, что в это время не приходится и думать о ночлеге для большинства из таких многочисленных караванов на кроватях и даже нарах в здании подворья, а поэтому многие из паломников в этом случае даже предпочитают душным комнатам и чердакам веранду и двор и спят на ци-

— 114 —

новках по восточному обычаю под ярко звездным теплым покровом мартовской южной ночи. Ночлег на воздухе и на циновке к тому же избавляет паломника от обязательства платить при караванах, превышающих 150—200 человек, за каждую кровать и нары по одной или по две парички, что для бедняка паломника тоже составляет расчет.

Так как караван приходит в Назарет в большинстве случаев около полудня, то паломники являются сюда довольно проголодавшимися ¹⁴). И прежде и ныне к приходу каравана около подворья местные купцы открывают временный базар, где продаются паломникам хлеб, вино, маслины, лук, консервы, сладости, чай, сахар, безделушки и изделия местных жителей на память о Назарете. В прежнее время здесь же приготовлялся арабами для паломников и рисовый суп, охотно ими и даже нарасхват раскупавшийся, но в виду того, что обычно лишь первые порции супа бывали удовлетворительны и хорошо сварены, а далее, когда котлы исчерпывались, то в них без стеснения подливалась даже не перекипяченая вода, у. продавался уже не суп, а какая-то бурда, нередко производившая у паломников желудочные расстройства разного рода, к тому же и продавалось это за чрезмерно повышенную плату, то русская колония

¹⁴) Многие бытовые подробности празднования Благовещения в Назарете любезно сообщены нам инспектором галилейских школ Императорского Православного Палестинского Общества П. И. Рижским, которому мы и считаем долгом принести нашу глубокую сердечную благодарность. П. И. Ряжский имел возможность наблюдать жизнь Назарета в этот праздник уже несколько лет, а потому его сообщения отличаются правдивостью и редкою обстоятельностью.

— 115 —

Назарета с инспектором школ Палестинского Общества во главе взяла на себя добровольно тяжелую обязанность в складчину и по телеграмме из Иерусалима приготовлять к приходу каравана щи или суп в двух котлах, имеющихся на подворье, а в двух других—кипяток для чая. Варит пищу паломникам кухарка подворья с подручными, а раздачу порций борща или супа берут уже на себя по желанию лица русского педагогического персонала в Назарете. За каждую тарелку борща или супа, получаемую паломниками большею частью в собственную посуду и без хлеба, который они покупают у ворот на базаре, платится одна паричка. Желающих утолить голод и именно горячею, вкусно сваренною пищей, которой большинство паломников не видит в течение всего пути от Иерусалима до Назарета, является множество, а посему скорое и равномерное удовлетворение всех со стороны принявших на себя безвозмездный труд из человеколюбия и сострадания—является по истине высоким подвигом, требующим большого напряжения физических сил и громадного, можно сказать, ангельского терпения... У котла со стороны нетерпеливых, нервных и переутомленных паломников можно встретить не мало грубых и даже оскорбительных выходок...

Подкрепившись горячею пищей и напившись чайку всласть, переутружденные и дряхлые паломники предаются приятному отдыху, чтобы освежиться и подкрепиться к предстоящим праздничным вечерним богослужениям. Паломники молодые и наиболее экзальтированные, под наплывом новых сильных впечатлений, никак не могут усидеть на подворье и тем

— 116 —

более заснуть, а посему выходят на улицу, чтобы осмотреть новый незнакомый им город, принявший по случаю наступающего праздника весьма оживленный и даже шумный вид, и потолкаться по базару ¹⁵) с разнообразными предметами паломнического спроса. И едва выйдут из приюта наши паломники, как их, точно мухи, облепляют мальчики-школяры, предлагая им или съедобное, или безделушки в виде разноцветных стеклянных и каменных шариков, которыми, по преданию, якобы играл Иисус-отрок, маленьких кувшинчиков, сделанных из мягкого камня в воспоминание о том кувшине, которым черпала воду Пресвятая Дева Мария, или даже обычный простой камень, выкрикивая при этом: «Бери, матушка, это— камень, по которому сам Спаситель ходил!».. Многие из этих мальчуганов предлагают свои услуги быть проводниками по городу к местным достопоклопяемым святыням, а иные просто-на-просто нестерпимо назойливо клянчат у них подаяние. «Бакшиш, бакшиш, бакшиш!» Целая толпа маленьких попрошаек, без различия их веры, с утра до вечера чрез все время пребывания паломнического каравана, на самые разнообразные голоса выкрикивает на улицах Назарета это хорошо знакомое всем паломникам слово, едва только завидит где-либо русских поклонников

¹⁶) Существование базара близ подворья вызывает с неизбежною необходимостью и появление здесь менял для размена крупной монеты на мелкую и русской на турецкую. Обирательство и эксплуатация паломников совершалась здесь самая беззастенчивая (Наш рубль здесь терял на промене от 9—13 к.). Конец этому готов теперь положить заботливый заведующий подворьем П. И. Ряжский, намеревающийся размен денег для паломников устроить в инспекции.

— 117 —

Но и родители этих попрошаек, временно преобразившиеся в торговцев какими-либо предметами паломнического потребления, сидя в своих наскоро слепленных палатках и у грязных лотков не менее надоедливо на ломанном арабско-русском языке пристают к паломникам с различными предложениями, расхваливая в самых изысканных и заманчивых выражениях свои товары и безделушки...

Около 4 часов пополудни с колокольни местной довольно вместительной соборной церкви Благовещения, стоящей над древним источником, который носит имя Марии в честь Богоматери, бесспорно нередко приходившей к этому единственному источнику, обслуживающему и доселе все потребности города, раздается звон к вечерне. Паломники приводят себя в поря-

— 118

док и спешат в храм по первому удару колокола, чтобы занять удобное место и видеть все особенности службы этого праздника. И нужно отдать полную справедливость христианам — обывателям Назарета: они своим желанным гостям—русским паломникам охотно уступают первенство на этом празднике и совершенно стушевываются, скромно ютясь или в уголках храма, или в гинеконе за решеткой на хорах и в западной части его, или даже оставаясь на базаре и в церковной ограде для продажи разных религиозных и священных предметов паломнического спроса.

Местное духовенство, собравшись в собор, надевает на себя священное облачение и, в преднесении хоругвей, креста, евангелия и иконы праздника, выходит из храма на церковный двор, окруженный высокою стеною, и становится здесь в два ряда в ожидании митрополита. Богомольцы и местные обыватели тесным кольцом окружают духовенство, с напряженным вниманием следя за всеми подробностями праздничной духовной церемонии. Митрополит назаретский в праздничной одежде и украшенный орденами, с посохом в руке, идет в храм, имея впереди себя кавасов в парадном национальном одеянии с булавами, а позади архимандрита или иеромонаха, иеродиакона и наблюдателя греческих церковных школ. По приходе во двор соборного храма, он облачается в мантию с источниками, лобызает крест и икону праздника, берет в одну руку крест, коим благословляет стоящий по сторонам народ, а в другую жезл и, при пении тропаря праздника по- арабски: «Днесь спасения нашего главизна», вступает в храм, направляясь непосредственно в цещеру Бла-

— 119 —

говещения, куда с левой стороны храма ведет спуск по широкой каменной в шесть ступеней лестнице.

Здесь в глубокой сравнительно нише, облицованной мрамором, на полу имеется круглое небольшое отверстие, обложенное по краям серебром и закрываемое серебряною крышкою с рельефным изображением праздника Благовещения. Это отверстие составляет устье того колодца ¹⁶), у которого, по преданию, и про-

¹⁶) От этого колодца из-под церкви проведена вода каналом к наружному городскому резервуару, находящемуся под каменным навесом, который стоит у галилейской дороги и имеет несколько водоразборных кранов. Резервуар этот, носящий имя также «Источника Марии», и служит местом, куда назаретския женщины и девушки, одетые в нанковые синея рубашки с разрезными рукавами, которые спускаются почти до

121

— 120 —

изошло первое приветствие Пресвятой Деве Марии архангелом Гавриилом в таком восклицании: «Радуйся, обрадованная, Господь с Тобою». К этому источнику в правой стороне пещеры имеется и древняя каменная лестница, по которой сходили все женщины Назарета, а вместе с ними и Пресвятая Дева Мария. Над колодцем, одною ступенью выше сравнительно с полом пещеры, стоит открытая мраморная плита, поддерживаемая четырьмя столбами и служащая престолом для этой церкви. Под престолом над источником, над престолом пред висящею здесь иконою Благовещения и у арки, отделяющей пещеру от храма, висит множество серебряных лампад,—плод усердия благочестивых паломников,—денно-нощно неугасимо озаряющих мрак этой пещеры.

Сюда к этому источнику и спускается теперь назаретский митрополит, совершает здесь каждение престола и источника, лобызает изображение праздника и выходит из пещеры в храм, направляясь в трон (θρόνος) или стасидию у столба за правым клиросом. При пении певцами: «Ис полла эти, деспота», митрополит из трона благословляет держимым в руке крестом собравшийся народ. Тотчас сюда идут ефимерии, т. е. очередные иеромонах и иеродиакон, совершают уставное метание (поклон в землю) пред митрополитом, целуют его руку, снова повторяют

земли, в шаровары и суконные душегрейки, подпоясанные кожаным поясом, в круглой шапочке на голове с прикрепленными к ней покрывалами, спускающимися по плечам, приходят за водою со своими тяжелыми высокими с узким горлом кувшинами. Одежды праздничные их унизываются на груди и на лбу золотыми и серебряными монетами.

-122-

метание и, получив благословение, возвращаются в алтарь, чтобы начинать великую вечерню.

Храм Благовещенский, в котором совершается богослужение, весьма недавней постройки (1780 г.). Внутреннее его убранство ничем не разнится от храмов современных на православном Востоке. Достойна внимания здесь лишь некоторая особенность в устройстве его главного алтаря. Обычный греческий невысокий иконостас отделяет от храма алтарь, в котором устроены три престола, расположенные в одном абсиде на некотором расстоянии друг от друга. Так как царские, северные и южные двери в иконостасе одни, то поэтому на каком бы из трех указанных престолов ни совершалась литургия, выходы из алтаря и в алтарь всегда происходят чрез одни и те же двери. Живопись в иконостасе и на иконах по стенам большею частью русского письма и составляет частью щедрый дар Августейшего в Бозе почившего председателя великого князя Сергия Александровича и Императорского Православного Палестинского Общества¹⁷), а частью русских богомольцев, почитателей Назарета.

Чин великой вечерни накануне Благовещения совершается со всеми особенностями, предусмотренными особою главою современного Типикона Великой Церкви

¹⁷) В 1887 г. на лампады в церковь Благовещения Общество ассигновало 200 р.; в 1895 г. пожертвованы архиерейская мантия и жезл, и в 1896 г., после бывшей кражи в храме Благовещения, отпущено на благоукрашение храма 4.500 р. Об украшениях назаретского храма русскими приношениями вообще и иконами русской иконописи в частности см. подробнее у о. Е. Капралова: Святая Земля в праздниках православной церкви Благовещение Пресвятой Богородицы, стр. 105—107. СПБ. 1907.

— 123 —

и принятыми обычаями на православном Востоке для торжественных праздничных служб, т. е. -все священнослужители выходят на средину храма из алтаря для пения «Свете тихий», поют в алтаре прокимен и на средине храма стоят во время пения стихир на стиховне и благословения хлебов, которое совершает митрополит, не выходя из трона. Хлебы ¹⁸) эти с изображением праздника Благовещения, в количестве гораздо большем против положенного по уставу, по освящении, посылаются всем почетным жителям города и раздаются, будучи разрезаны на мелкие кусочки, омоченные в благословенном вине, русским богомольцам.

Так как за этою вечернею очень нередко усталые русские паломники, появляющиеся· в Назарете после полудня, еще отсутствуют, то все богослужение обыкновенно совершается на языках арабском и греческом, имея в виду главным образом богомольцев из местных жителей. Митрополит, по окончании вечерни, торжественно, в сопровождении всего сослужившего ему духовенства, возвращается в митрополию находящуюся в недалеком расстоянии от собора, и предлагает обычное восточное угощение.

Часов в 7 или 8 вечера начинается для паломников всенощное бдение, которое совершает или

¹⁸) Праздничные хлебы для благословения в храме приготовляются большею частью именитыми гражданами Назарета, лицами, носящими имя Бемара или Бшара—Благовещение и празднующими свои именины. По благословении, один хлеб обыкновенно посылается приславшему, а остальные поступают в собственность духовенства. Именинники такие же хлебы накануне праздника рассылают своим родным и хорошим знакомым.

— 124 —

иеромонах Миссии, прибывший с караваном, или же духовные лица из числа паломников. Местом богослужения большею частью, если не препятствует тому погода, избирается двор русского подворья, куда выносятся имеющиеся в нем иконы и куда приносят из Благовещенского храма подсвечники к ним. В случае дождя, и когда караваны численно не велики, богослужение это происходит в большом зале подворья, назначенном для малолетнего отделения женской школы. Поют за богослужением паломники и паломницы каравана, которые за время продолжительного пути успевают организоваться и спеться довольно хорошо. Этот же хор под руководством священника или паломника, знающего церковное пение, поет потом и литургию в Благовещенском соборе в самый день праздника. Пение бывает настолько стройное, что привлекает на эту всенощную службу русских богомольцев не только всех русских служащих в Назарете и местных православных обывателей арабов, но даже и иноверцев-протестантов и католиков. Благоговейное умилительное пение воодушевленных певцов—мужчин и женщин, чудным эхом разносимое среди тишины теплой южной ночи по окрестностям мирного городка, невольно приковывает к себе внимание даже и тех из обывателей, которые, в виду предпраздничной суеты, не могли почему-нибудь явиться на богомолье русских паломников и остались по домам. Весь двор залит огнями свечей, которые зажигаются пред иконами целыми пуками. За этим бдением иногда прочитывается и воззвание о пожертвованиях на нужды Св. Земли, которое обычно читается в неделю Ваий, но с переменою его редакции примени-

— 125 —

тельно к настоящему празднику и к тем непосредственным впечатлениям, какие вынесли паломники из только-что оконченного путешествия в Назарет. Воззвание это производит на душу молящихся глубокое впечатление. В кружку, которая тут же обносится среди богомольцев, пожертвования кладутся весьма нескудно. Кружка с надписью: «на Св. Землю» предлагается вниманию паломников и на елеопомазании после евангелия и опять с одинаковым успехом.

В 4—5 ч. утра паломники отправляются в Благовещенский собор к заутрене, совершаемой, в присутствии назаретского митрополита, соборным духовенством, по чину Типикона. В церкви, благодаря присутствию множества богомольцев и беспорядка, вину которого следует возложить в большой части и на местное православное духовенство, богослужение идет не благочинно. Дело в том, что, по издавна установившемуся здесь обычаю, внутри церкви, близ входной двери, ставится несколько столов, за которыми на стульях восседают местные священники—но два за каждым столом—и записывают в своих толстых кодексах (поминаниях) за здравие и за упокой имена богомольцев, выражающих желание непременно помянуть себя в этом храме за предстоящею литургией, а также имена их родителей и родственников. Суета, давка, бесконечные разговоры с записывателями, плохо понимающими русский язык, с неприличным торгом и переторжкою и даже неприличные месту крики— все это, перемешиваясь с бряцанием на церковные тарелки турецких паричек и русских гривенников, слышится за этими столами не только во время утрени, но даже и за позднею литургией. В самой пещере

— 126 —

Благовещения у колодца не менее оживленно продаются епитропами (старостами) храма свечи, масло в маленьких пузырьках, брошюры, крестики, картинки, листочки с стихами, подобие иконок из асфальта и хлебы, похожие на наши просфоры, подаваемые на проскомидию с поминаньями. Хлебы эти — круглые лепешки—из пшеничной муки в 20—25 сантиметров в диаметре и в 1 ½ — 2 сантиметра толщины, с изображением обычной просфорной печати или Благовещения, или креста наверху. Так как многие из паломников готовятся к принятию св. Таин за этою литургией, то отсюда у паломников новый повод к перемещениям и хождениям по храму, с целью разыскать себе необходимого духовника и поскорее очистить свою совесть. Несколько сдержаннее и чиннее становится в храме к началу литургии, которых во время прихода больших паломнических караванов, совершается в Благовещенском храме даже две—ранняя и поздняя, чего на Востоке, кроме Иерусалима, нигде нельзя наблюдать. Ранняя литургия служится главным образом для причастников паломников и не в пещере Благовещения, что было бы весьма благовременно, но в главном храме, на боковом престоле, чтобы паломники свободнее могли выстоять это богослужение и без тесноты и давки могли бы подходить к принятию св. Таин. Митрополит стоит в своем троне и за этою литургией, которую совершают главным образом русские священники и с пением русских певчих. Богомольцы, по принятии святых Таин и по вкушении антидора и теплоты, направляются к колодцу Богоматери, серебряною кружкою, прикрепленною к колодцу на цепочке, достают

— 127 —

из него воды, с благоговением пьют ее, омывают ею уста, руки и лицо, наполняют ею бутылки и, как драгоценную святыню, уносят потом в Россию.

Поздняя литургия начинается непосредственно после ранней и служится митрополитом, русским духовенством и теми местными священниками, которые свободны от записей паломнических имен, и уже на главном престоле. В этот праздник митрополит облачается на средине храма, по возглашении диаконами: «Иереи, изыдите», при чем последние, по принятому здесь обычаю, на блюдах выносят какую-либо часть из архиерейского облачения. Облачения на митрополите и священнослужителях—самые дорогие и главным образом дары щедролюбивой России. Богослужение совершается на языках греческом, арабском и славянском, но преимущество отдается последнему языку, в виду обилия русских священнослужителей и множества богомольцев из России. Правый хор греко-арабский почти безмолвствует и поет на литургии только то, что неизвестно русским певцам, а именно: «Господи, спаси благочестивые», многолетия патриарху и митрополиту и задостойник, а все остальное без исключения падает на долю русских певцов и поется ими или нотно, или обычным принятым у нас напевом. Апостол и евангелие читаются на трех языках, при чем митрополит читает евангелие по-гречески или по-славянски, стоя в царских дверях, обратившись лицом к народу; второе евангелие читается священником с архиерейского трона, а третье евангелие возглашается диаконом с возвышенной кафедры (амвона) близ одного из западных столбов храма. После евангелия произносится, из уважения к

— 128 —

русскому духовенству, и ектенья за оглашенных, которая обычно всегда опускается в богослужении православного Востока: за евангелием здесь следуют непосредственно возглас: «Яко да под державою Твоею» и пение херувимской песни. Все положенные в чине ектеньи и возгласы между евангелием и херувимскою песнею вычитываются священнослужителями тайно у престола, во время пения самой херувимской песни. Великий выход совершается в предшествии митрополичьих кавасов, очищающих дорогу от народа для священнослужителей (Так же точно совершается и малый выход с евангелием). На выходе поминаются русский Царствующий Дом, патриарх, св. Синод русский и митрополит. Встречает св. Дары митрополит, который по-именно и по-славянски поминает русских Государя с Государыней и Наследником, Мать Государя, по-гречески короля, королеву, наследника и его супругу—греческих, иерусалимского патриарха и восточных греческих патриархов и св. Синод русской церкви и снова по-славянски священство, монашество и всех православных христиан. «Верую» и «Отче наш» поют по-славянски, а не читают, как это принято на Востоке. Литургия, благодаря присутствию причастников, затягивается иногда до полудня, что совершенно не в обычае современного православного Востока, где литургии оканчиваются всегда рано.

Непосредственно после литургии бывает крестный ход вокруг храма Благовещения. Он совершается обычно в таком порядке: после отпуста из царских врат выходят по два в ряд все священники и за ними митрополит и направляются сначала в

129 —

пещеру Благовещения, в которой совершается краткий молебен. По возгласе митрополита: «Благословен Бог», поют тропарь праздника, после которого митрополит произносит сугубую ектенью о русском Царствующем Доме, о греческой королевской фамилии, о патриархе иерусалимском и о всех православных христианах. Певцы отвечают многократным пением «Господи помилуй». Отсюда, при пении канона праздника, митрополит и священнослужители выходят в западную часть храма и, в преднесении хоругвей, креста, евангелия и иконы праздника, чрез южные врата выходят на церковный двор и трижды обходят кругом храма. Крестному ходу всегда предшествуют митрополичьи кавасы с булавами, а последуют за ним в громадном числе богомольцы. При каждом обхождении у западных врат храма крестный ход останавливается, и диакон произносит сугубую ектенью за митрополита, православных поклонников града Назарета и всех православных христиан. В последний раз ту же ектенью говорит сам митрополит, который присоединяет к этому и моление о турецком Султане. Остановившись потом в западных вратах храма, митрополит раздает антидор, приветствуя всех богомольцев с праздником. Молящиеся благодарят владыку, полагая на тарелку посильную лепту.

Из храма митрополит со всеми священниками, принимавшими участие в богослужении и в крестном ходе, в полном церковном облачении, при колокольном звоне, в сопровождении народа, мимо русского подворья отправляется в митрополию. В домовой церкви митрополии, куда шествует весь освященный собор, диакон произносит краткую сугубую ектенью

— 130 —

за патриарха, митрополита и всех христиан, клир поет многолетие (полихронию) патриарху и митрополиту, и церковная церемония здесь оканчивается. Митрополит снимает священные облачения, получает поздравления от священнослужителей, наиболее почетных горожан и паломников, и угощает всех по-восточному папиросами, водою с сластями, ромом, коньяком, ликером и кофе.

По окончании литургии, особенно если это бывает еще до наступления полудня, русские паломники, под руководством служащих в назаретском подворье Императорского Православного Палестинского Общества, или в сопровождении старших учеников местной учительской семинарии имени незабвенного покойного секретаря Общества В. Н. Хитрово (кавасы-прозодники каравана в Назарете обыкновенно отдыхают), небольшими партиями в 100—200 человек, отправляются немедленно в самую противоположную часть города, при везде в него, в существующий здесь католический францисканский монастырь, стоящий на месте дома праведного Обручника Иосифа и Пресвятой Девы Марии, в который, по выражению церковной песни: «С небесных кругов, слетев Гавриил, в Назарет прииде к Деве Марии, вопия ей: Радуйся. Зачнеши Адама древнейшего Творца веков и Избавителя вопиющих тебе: Радуйся, Чистая» (Стихира в службе на Благовещение).

Монастырь этот основан в XII столетии францисканскими монахами на месте древнего греческого храма, построенного здесь св. царицею Еленою, и представляет большой четыреугольник, окруженный вы-

— 131 —

сокою каменною стеною. Церковь его (Ecclesia Annunciationis), построенная по типу базиличному в 1730 году, с тремя кораблями и с куполом на четырех массивных столбах, поддерживающих его, с прекрасным мраморным полом из разноцветных кусков, блещет богатством украшений, обилием света и отменною чистотой и благообразием и производит на посетителей, особенно по сравнению с греческим соборным храмом того же имени, чарующее впечатление. Главный алтарь (хорос) во имя архангела Гавриила поставлен на возвышении, и к нему по сторонам ведут мраморные лестницы с 17 ступенями. За престолом помещена художественная картина Благовещения, написанная кистью испанского живописца Антония Тераллья. В базилике большим вниманием богомольцев пользуется и другая прекрасная картина, изображающая урок пр. Анны отроку Христу. Б алтаре храма за перегородкой ныне находится прекрасная икона Нерукотворенного образа Спасителя, с латинскою надписью: «Истинное изображение Спасителя Господа нашего Иисуса Христа Царю Авгарю», хранившаяся прежде в католической церкви, называемой «трапезой Христа». По преданию, это копия якобы с истинного изображения, но во всяком случае икона по художественному исполнению весьма прекрасная.

Заветную святыню этого храма, предмет вожделенных стремлений каждого поклонника Назарета, составляет подземная пещера, в которую ведет мраморная лестница в 15 ступеней с левой стороны главного алтаря. Преддверие пещеры составляет небольшая комнатка св. архангела Гавриила, вмещающая в себе два престола—на восточной стороне в честь

— 132 —

праведного богоотца Иоакима и на западной—в честь архангела Гавриила. Отсюда лестница двумя ступеньками ведет ниже в небольшую комнату (7 метров длины и 4 метра ширины) неправильной квадратной формы, стены которой обложены мрамором. Эта комната называется капеллою Благовещения или домом Пресвятой Девы Марии. У стены пещеры, противоположной входу, имеется под роскошным белым мраморным балдахином престол в виде кивота, осеняющий мраморную звезду на полу с надписью: «Verbum сого hic facfum est»—Здесь Слово плоть бысть. Над местом этим под престолом горят неугасимые лампады. Престол украшают хрустальные вазы, наполненные белыми лилиями, растущими в изобилии

— 133 —

как в окрестностях Назарета, так и в саду монастыря. Кроме того и место Благовещения на помосте засыпано теми же цветами, которые охотно разбираются благочестивыми паломниками на память, а потому иноки постоянно заменяют их свежими. Над престолом висит картина Благовещения весьма искусной кисти, и потому она производит на всех глубокое впечатление.

В этой комнате, по преданию, произошло явление архангела Гавриила Пресвятой Деве Марии с благовестием о зачатии Ею от Духа Свята Спасителя мира. В западной стороне пещеры, влево от престола, поэтому и указывают места явления Архангела и стояния Божией Матери, обозначенные двумя мраморными колоннами ¹⁹) около 1 ½ аршина высоты, на расстоянии одна от другой около полуаршина (45 сантиметров). Колонна ближе ко входу—цельная и называется колонною Ангела, а другая—с выпиленною срединою—«колонною Марии» и состоит из свешивающейся сверху капители и подставки, а потому кажется как бы повешенной в воздухе. Колонна эта, испорченная маврами, искавшими здесь сокровищ, пользуется большим почитанием и у местных мусульман, которые считают ее целебоносною.

Из описанной комнаты вправо по трем ступенькам поднимаются паломники в соседнюю темную пещеру, оставленную в своем естественном виде и носящую название капеллы св. праведного Иосифа Обручника. Здесь у стены имеется алтарь с надписью: «Нiс

¹⁹) Нельзя ли считать обе эти колонны за остатки древнего дистилона или алтарной преграды? Киевские пещерные храмы в этом отношении могут служить довольно убедительною, по нашему мнению, аналогией.

— 134 —

erat subditus illis»—Здесь бе повинуяся има. У престола в стене указывают и нишу с углублением внизу, служившую Ему колыбелью. «В той келийце жила святая Богородица со Христом, пишет наш игумен Даниил, ту вскормлен бысть Христос в святой той храминце, и ту ложица (ложе) Его, идеже лежал Иисус, ту в келийци той ложицеей тако низко на земли создано» ²⁰).

По десяти ступенькам лестницы дальше паломники идут в такую же естественную третью известковую пещеру (15 аршин длины и 9 ширины), называемую домом Иосифа Обручника или кухней Богоматери, в которой указывается и соответствующее ей убранство.

По поводу описанных пещер профессор - естественник Н. Ю. Зограф делает следующее любопытное замечание. «В скалах, окружающих Назарет, пишет он, много пещер. Одни из них выкопаны или выбиты в камнях святыми отшельниками, другие представляют следы таких древних домов, которые были пристроены вплотную к скалам и соединялись с пещерами. Таким храмом был, как полагают, и тот дом, в котором жила Приснодева Мария, по своем обручении со старцем Иосифом, таким домом был и тот скромный дом труженика-плотника, в котором провел Свое детство и юношество наш Божественный Учитель. Домов этих не осталось, но сохранились те вертепы, те пещеры, к которым были пристроены дома эти, и эти-то пещеры, обращенные теперь в христианские храмы, составляют и вечно

²⁰) Житье и хоженье Даниила, руськыя земли игумена, стр. 118-119. Спб. 1885.

— 135 —

будут составлять предмет поклонения всех христиан, какой бы церкви они не принадлежали» ²¹).

И действительно, если мы проследим историческую судьбу вообще всех главнейших назаретских христианских святынь, то их подлинность едва ли можно оспаривать с положительным успехом.

Существование в Назарете двух храмов на тех самых местах, на которых мы их находим и в настоящее время, становится известным очень рано. «Спустившись с горы (Фавор) на восток, говорится о св. Елене, матери царя Константина, в житии XI в., она отправилась в Назарет и, отыскавши дом (τον οίκον), в котором всепетая Богородица услышала от архангела Гавриила: «радуйся», построила здесь удивительный храм Всесвятой Богородицы» ²²). В этом повествовании, правда, говорится об одном храме, построенном св. Еленою в Назарете, а именно о храме на месте дома Благовещения и ничего не говорится о другом храме на месте колодца, но это умолчание следует отнести на долю неточности составителя жития свв. благоверных царей Константина и Елены. И нам думается, что не будет большею натяжкою, если мы и свидетельству св. Епифания (Adv. Haeres. XXX, 4, 11) о сооружении св. царицею Еленою храма на колодце

²¹) Н. Ю. Зограф. Генисаретское озеро и путь к нему, стр. 12, М. 1898 г. «Евреи для избежания зноя, пишет А. Н Муравьев об интересующих нас назаретских пещерах, пользовались утесистою преградою и почти всегда четвертою стеною нижнего яруса их домов служила самая скала, о которую опиралось все жилище». (Путеш. по свят. местам в 1830 г., ч. 11, Стр. 207, изд. 5, Спб. 1848).

²²) Правосл. Палест. Сборн. в. XI, стр, 256, 261.

— 136 —

дадим полную историческую достоверность. Дело в том, что Блаженный Иероним, живший в Палестине долго, свидетельствует, что в его время Назарет представлял деревушку (viculus), и что в нем было два храма, один на месте, в котором произошло благовещение Деве Марии архангелом Гавриилом (in loco, quo Angelus ad beatam Mariam evangelizaturus intravit), и другой (aliam ecclesiam), где Господь был воспитан (ubi Dominus est nutritus) ²³). Западный паломник Аркульф в своем рассказе «О святых местах» (De locis sanctis), записанном Адамнаном (около 670 г.), дословно повторяя Блаженнаго Иеронима, также свидетельствует о существовании в Назарете двух храмов—над домом, в котором воспитался Господь Иисус Христос, или что тоже на источнике, и над домом, в котором произошло Благовещение. «Город Назарет, как повествует Аркульф, гостивший в нем и сам, пишет Адамнан, подобно Капернауму, не имеет обнесения стенами и расположен на горе; однако, в нем имеются большие каменные строения, и там же находятся выстроенные две весьма большие церкви (dua pergrandes habentur constructae ecclesiae): одна в средине города, построенная на двух арках, где некогда был построен тот дом, в котором воспитался Господь наш Спаситель. Эта церковь, как сказано выше, стоит на двух возвышениях и лежащих между ними арках, и внизу, между этими возвышениями, имеет находящийся весьма чистый источник, который посещается всеми жителями, черпающими оттуда воду, и из того же родника при посредстве колес поднимается в сосудах вверх вода в церковь,

²³) Migne. Patrolog. (ser. lat.) curs. complet, t. XXIII, col. 1302.

- 137 —

построенную над ним. Другая же церковь выстроена на том месте, где был сооружен тот дом, в который архангел Гавриил вошел к блаженной Марии и обратился к ней, обретя ее там в это время одну» ²⁴). Беда Достопочтенный в сочинении под тем же заглавием дословно повторяет (около 720 г.) Аркульфа ²⁵). О двух церквах говорит и св. Вилльбальд (около 723—726 г.), который прибавляет при этом, что на церковь над источником делались со стороны Сарацин покушения разрушить ее ²⁶).

Но то, что оставалось в целости и сохранности в VIII и даже IX веках, подверглось разрушению Сарацин в XI столетии и потребовало восстановления уже со стороны новых распорядителей святынями православного Востока — католиков, когда было основано латинское королевство в Иерусалиме. «То было место святое опустело первее, говорит наш паломник конца XII в. о храме на месте дома пр. Иосифа Обручника и Пресвятой Девы Марии, ныне же Фрязи обновили место то суть и устроили добре» ²⁷).

«Назареѳь же градок мал есть в горах на удолне месте, описывает в своем хоженье наш игумен Даниил, да оли надшед над он тоже узрети. И посреде градка того церкви создана велика вверх о трех олтарех; и, влезучи в церковь ту, на левей руце есть яко пещерка мала глубока пред малым олтарцем; имать же двери малы двои пещера та, едины дверци от запада, а другий дверци к встоку лиць;

²⁴) Tobler T. et. А. Molinier. Itinera Hierosolymitana et descript· Terrae Sanctae t. 1, p. 184. Genev. 1879; Прав. Палест. Сборн. в. 49, стр. 98.

²⁵) Ibid. р. 230.

²⁶) pag. 260.

²⁷) Прав. Пал. Сборн. в. III и IX, стр. 120.

— 138-

слести по степенем в пещеру ту и в обоих дверцих тех; влезучи в пещеру ту западными дверми, на правой руце есть келия создана, дверци малы имущи, и в той келийци жила святаа Богородица со Христом, ту вскормлен бысть Христос в святой той храмине; и ту ложица его, идеже лежал Иисус, ту в келийци ложицеею тако низко на земли создано.

«В той же пещере, западными дверми влезочи, на левей руце есть гроб святого Иосифа, обрученика Мариина; ту его Христос сам погребл своима рукама пречистыма. Исходит у гроба его от стены, яко миро, вода святаа бела и взимают на ицеление недужным.

«Ту есть место в той же пещере у дверей западных близь, на том месте седяше святаа Богородица при дверех тех близь и скаше (ткаше) кокнит, еже есть червленица; и ту прииде Гаврил Архангел, послан от Бога к девици Марии. И ста пред нею яви (яве) очи весть, подаль мало от места, идеже седяше Пречистаа Девица; яко 3-и столп вдале есть место то от дверей пещерных, идеже стояше Гавриил; ту поставлена трапезка мала, кругла, мраморяна об едином столпци; и на той трапезе литургисають.

«И ту есть был дом Иосифов, и где то есть пещера та святаа; все ся то деяло в дому Иосифове, обрученика Мариина, и ту есть церкви создана над пещерою тою святою во имя святого Благовещения. То было место святое опустело первее, ныне же Фрязи обновили место то суть и устроили добре; и есть ту епископ латиньский богат зело, и то владееть местом тем святым. И почьстиша нас добре питием, и ядением и всем; и лежахом ту нощь едину в градце том. И, почивше добре и заутра вставше, идохом в

— 139 —

церковь ту и поклонихомся святому тому месту; и, вшедше в святую ту пеицеру, и ту поклонимся святым тем местом всем.

«И изидохом из града того и поидохом мало в летний восток лиць, и обретохом кладязь чюден, и глубок, и студен зело; и слести есть по степенем к воде той глубоко. И есть над кладязем тем создана церкви во имя архангела Гавриила, и есть кругла образом ²⁸). Есть же от града Назарефа вдале, яко дострелити добре до кладязя того святого; у того бо кладязя бысть перзее Благовещение святей Богородици от архангела. Пришедши бо ей по воду, и яко почерпе водонос свой, возгласи ей ангел невидимо и рече; «Радуйся, обрадованнаа, Господь с тобою!» Озревся, Мария сюду и сюду, ни виде никого же, но токмо глас слыша и, вземше водонос свой, идяше дивящися во уме своем, рекущи: «что се будет глас, еже слышах, никого же не видех?» И вниде в Назареѳь, и вниде в дом свой, и седе на прежереченпомь месте и начат скати кокнит; и тогда явися архангел Гавриил яве, стоя

²⁸) Не лишне здесь отметить, что современник нашего игумена Даниила, англо-саксонский паломник Зевульф, посетивший Св. Землю между 1102—1103 г.г., о православном храме на колодце в Назарете не говорит ни единым словом, и дает некоторые основания считать этот древнейший храм еще лежащим в развалинах. «Город Назарет, пишет этот паломник, совершенно разорен и опустошен Сарацинами; но тем не менее весьма прекрасный монастырь указывает на место Благовещения Господня. А рядом с городом бьет чистейший ключ, со всех сторон окруженный до сих пор как и прежде, мраморными колоннами и плитами; оттуда мальчик Иисус с другими мальчиками имел обыкновение черпать воду для Своей Матери» (Прав. Пал. Сборн. в. III и IX., стр. 285—286).

— 140 —

на прежереченном месте, тогда ей благовести рождество Христово» ²⁹).

У греческого паломника конца XII в. священника Иоанна Фоки мы видим и обстоятельное описание назаретских святынь, реставрированных уже францисканцами. «Среди различных холмов в глубине образуемой ими лощины, пишет священник I. Фока, расположен город Назарет, в котором было возвещено великое таинство архангелом Гавриилом Деве Богородице по великой и богатой милости воплотившегося ради нашего спасения Христа Бога нашего. При входе в первые ворота этого пригорода, находится храм архангела Гавриила; и у левой стороны алтаря, находящегося в храме, усматривается небольшая пещера, в которой бьет ключом источник, в котором всенепорочная Богоматерь, ходя каждодневно, почерпала воду во все время, когда, будучи отдана иереями праведному Иосифу, была охраняема им; а в шестой месяц после зачатия Предтечи, намереваясь по обычаю почерпнуть воду, получила первое приветствие от Гавриила (τὸν πρῶτον ἀσπασμὸν ὑπὸ τοῦ Γαβριήλ), И спустившись, в трепете возвратилась в дом Иосифа, в котором услыхала от архангела: «Радуйся, благодатная», и ответила ему: «Се раба Господня, буди ми по глаголу твоему» (Лук. 1, 28, 38), и отсюда восприяла Божие Слово в пречистые свои ложесна. Этот дом Иосифа потом был превращен в прекрасный храм (Αὕτη ἡ τοῦ Ἰωσὴφ οἰκία μετὰ ταῦτα εἰς ναὸν μετεοκεοάσ&η περικαλλῆ), на левой стороне которого близ алтаря находится пещера, разверзающаяся не в глубине земли, а являющаяся на ее поверхности. Отверстие ее украшено

²⁹) Там в. же III и IX, стр. 117—122.

— 141 —

белым мрамором; над нею рукою живописца (изображен) крылатый ангел, (который), снисшедши к неискусомужной Матери, приветствовал ее благовестием, к Честной честне прявшей приступив. Он изображается как-бы разговаривающим с нею; у ней же, пораженной неожиданным зрелищем и вдруг от тревоги изменившейся в лице, едва из рук не выпала порфира (пурпурные нити). Со страхом вышедши из комнаты. Она пошла проведать родную и дорогую себе женщину и удостоила ее лобзаний любви. Вошедши чрез отверстие внутрь пещеры, ты спустишься в несколько ступеней и там увидишь тот древний дом Иосифа (τὴν πάλαι ταύτην ἐκείνην οἰκίαν τοῦ Ἰωσήφ), в котором, по возвращении с источника, архангел, как я сказал, благовествовал сие благовестие Деве. На том месте, на котором совершилось благовещение находится крест из черного камня (ϛαυρὸς ἐκ λίθου μέλανος), оправленный в белый мрамор, и над ним алтарь; на правой же стороне этого алтаря является маленькая комнатка, в которой Приснодева Богородица пребывала. По левую сторону благовещения видна другая комнатка темная. В ней, говорят, Владыка наш Христос жил, по возвращении из Египта, до усекновения Предтечи» ³⁰).

Достойно полного внимания, что оба православные паломника XII столетия, разделенные временем около 80 лет, удивительно согласно ведут свой рассказ о занимающих нас достопокланяемых святых местах в Назарете и в частности о пещерах, связанных с домом праведного Иосифа Обручника и местом пребывания Пресвятой Девы Марии в момент

³⁰) Прав. Пал. Сборн. в. XXIII, стр. 7—8, 36—37.

— 142 —

благовестия Ей архангела Гавриила. Игумен Даниил упоминает в своем «хоженье» «о гробе Иосифа Обручника» и о том, что «Христос Сам погребал своима рукама пречистыма» праведного Иосифа, свидетельство более чем сомнительное и у других паломников совершенно незаписанное, а также о том, что монастырь на месте дома «обновили Фрязи», и что «владеет местом тем святым» латинский епископ «богат зело», во всем же прочем он согласен с пресвитером И. Фокою. Оба паломника различают два момента Благовещения— на колодце и в доме, во время прядения пурпуровой пряжи, чем дают нам понять, что уже в XII веке положено было начало тому антагонизму по вопросу о месте Благовещения, с которым приходится иметь дело и современным нам паломникам в Назарет, на каждом шагу встречающим топографические указания относительно евангельских назаретских событий диаметрально противоположные ³¹). И игумен Даниил, и священник греческий Иоанн Фока легко примиряют оба мнения, приурочивая первое благовестие к колодцу, над которым была построена

³¹) Любопытен факт, что даже между католиками идет довольно оживленный спор из-за чести обладать подлинным местом дома, в котором Христос провел свои детские годы (l’eglise dite de la nutrition). У францисканцев Назарета, владеющих этим домом с XII века, в данное время весьма энергично оспаривают эту честь католические монахини (Dames de Nazaret), живущие в этом городе, и, конечно, напрасно. Впрочем, благочестивые католические путешественники в Назарет считают разрешение этого вопроса столь спорным, что сам премудрый Соломон (Solomon lui même resterait indécis) остался бы в нерешительности относительно того, где истина (Jerusalem 1907» № 42, pag. 622).

—143 —

православная греческая церковь, а второе — к дому пр. Иосифа Обручника, над которым некогда стояла греческая церковь св. царицы Елены, разрушенная потом Сарацинами и возобновленная францисканами, и по праву сильного и богатого, сделавшаяся достоянием местного латинского епископа. Не подлежит сомнению, что, попав в надежные и крепкие руки, храм Благовещения над домом пр. Иосифа Обручника, с того времени, т. е. с XII столетия, остается неотъемлемою собственностию монахов францисканского ордена и достоянием католической церкви, оберегавших эту святыню при всех превратностях и потрясениях.

Иначе сложилась судьба другой назаретской святыни — церкви Архангела Гавриила над колодцем Благовестия, принадлежавшей всегда православной греческой церкви. Бедность назаретского греческого духовенства, отсутствие сильной поддержки со стороны Иерусалимской патриархии, занятой всегда внутренними интригами и лишенной бдительного надзора со стороны своего главы, проживавшего обычно в Константинополе, сделали то, что эта православная святыня—греческий храм пришел в ветхость и даже полное разрушение. «Назарет град от Иерусалима на полнощь, село велико. Церковь развалилас, где святое Благовещение было, пишет наш паломник XIV в. архимандрит Агрефений. Видехом кладязь, где Пречистая прииде почерьпьсти воды, и тоу предста ангел рече: «Радоуйся, обрадованная, Господь с Тобою». Комара над кладенцем четверооуголна, имеешь четыре столпы. Есть же под нимь, от полоудни полце мало, на немь же маслици. От Иерусалима два дни ест добры до Назарета» ³²).

³²) Прав. Пал. Сборн. в. 48, стр. 19.

— 144 —

Восстановлена греческая церковь на колодце или, вернее, заново создана лишь в конце XVIII столетия и уже в честь праздника Благовещения, но не архангела Гавриила, как это было раньше, чтобы для православных положить, так сказать, всякий предел их стремлениям и тяготению к святыням, связанным с этим праздником и принадлежащим католикам. Следует, однако же, отдать полную справедливость, что греческая церковь до последнего времени разделяла мысль о важности пещер в францисканском Назаретском монастыре и для истории христианской церкви вообще. «Назарет, по словам монаха Анфима (1838 г.), секретаря блаженнейшего иерусалимского патриарха Афанасия» (1827—1845), пользуется благорастворенным воздухом, никакой другой воды не имеет, кроме той чистой прозрачной и священной, которая истекает из- под святой трапезы храма православных; она проведена в долину, где ее черпают жители. Храм с тремя хорами велик и прекрасен; он находится в северной и самой высокой части города, где есть два священника. Православных жителей до 1000 человек. Следующих западному вероисповеданию до ста. Они служат в монастыре своем, находящемся в самой низкой и южной части селения. Храм сей воздвигла святая Елена в том самом месте, где был дом праведного Иосифа, в котором обитала Богородица с единородным Сыном Своим Иисусом Христом Спасителем Нашим. Некогда он был разрушен аравлянами и возобновлен государями византийскими (?). Его возобновили и в третий раз, по разрушении Саладином вместе с городом. В сем месте предстал Деве Марии

— 145 —

ангел Гавриил и приветствовал ее: «Радуйся» ³³). Под «третьим» возобновлением католического монастыря разумеется, нужно полагать, постройка его в 1620 г. Фомою де-Новарием и возобновление его в 1730 году ³⁴).

Из представленного нами обозрения краткой истории священных мест града Назарета, связанных с евангельским благовестием архангелом Гавриилом Пресвятой Деве Марии о зачатии Ею по наитию от Духа Свята Христа Спасителя, вопрос о том, «которое из двух традиционных мест Благовещения должно считать подлинным, католическое или греческое», как его ставят некоторые православные исследователи судеб Назарета и святынь его ³⁵), решается, по нашему мнению, без особых затруднений—в пользу приемлемости обоих преданий, но с разделением факта явления архангела Гавриила на два момента—у колодца и в доме пр. Иосифа Обручника ³⁶), преданий, с очень раннего времени перешедших и в церковную иконопись. Кроме целого ряда свидетельств паломников западных и восточных древнейшего времени, нельзя не

³³) А. Муравьев. Путешеств. ко св. местам в 1830 г. изд. 5 ч. 11, стр. 332, прил. СПБ. 1848.

³⁴) А. Норов Путеш. по св. земле в 1835 г. изд. 3, ч. II, стр. 189, СПБ. 1854.

³⁵) Ак. Олесницкий, Святая Земля т. II, стр. 421, Киев 1878 г.

³⁶) В апокрифическом евангелии о рождении Пресвятой Марии и о детстве Спасителя, о двух моментах Благовещения мы читаем следующее: «на другой день, когда Она (т. е. Дева Мария) стояла возле источника явился Ей ангел Господень, глаголя: «Блаженна Ты еси, Мария, уготовавшая в сердце своем обиталище для Господа... На третий день, когда персты Ея были заняты тканием червленицы, предстал пред нею юноша, коего красота была [невыразима. Мария увидев его, смутилась, и он сказал Ей: «Не бойся, Мария, Ты обрела благодать у Господа».

— 146 —

обратить внимания на то, что и наши благочестивые русские паломники—писатели XIX в. А. Н. Муравьев и А. Норов категорически возражают против греческих притязаний на исключительную принадлежность им святынь Назаретских, связанных с праздником Благовещения. «Греки владеют только одною (церковью в память первых годов Христовых или кротких его подвигов) очень древнею, и показывают внутри оной ключ, из которого черпала св. Дева, неосновательно уверяя, замечает А. Н. Муравьев, что на том месте было Благовещение. Им противоречат и обширные развалины монастыря, и древнее благоговение Востока к вертепу Марии. Остальные церкви принадлежат латинянам и соединенным с ними маронитам» ³⁷). «В Назарете, пишет А. Норов, два предания о местностях, занимаемых церквами латинскою и греко-арабскою. Некоторые полагают великое событие Благовещения на том месте, где теперь греко-арабская церковь, но общепринятое и достовернейшее мнение в пользу латинян» ³⁸). Покойный палестиновед проф. А. А. Олесницкий, признавший «невозможным» решение вопроса относительно подлинности мест Благовещения в Назарете, о крипте Благовещения францисканского монастыря сообщает сведения в пользу достоверности связанного с нею древнего предания. «Что касается значения описанного крипта, говорит он, то он, без сомнения, указывает именно то место, на котором находили дом Богоматери первенствующие христиане и на котором, спустя 100 лет, по вознесении Иисуса Христа, еще жили родственники пресвя-

³⁷) Путешеств. ко св. местам в 1830 г. ч. II, стр. 209.

³⁸) Путешеств. по св. Земле в 1835 г. ч. II, стр. 200—201.

— 147 —

той Девы Марии, упоминаемые в истории гонения Домициана, двое внуков Иуды, брата Господня. На том именно месте была Назаретская базилика Благовещения, построенная царицею Еленою, и потом базилика средневековая, остатки которой, в виде отдельных фризов и капителей романского стиля, можно видеть при ныне существующем здесь храме. Но самый вид крипта, с его на прямой оси лежащими камерами, должен считаться позднейшею реставрациею» ³⁹). Возражение ученого профессора иерусалимской богословской школы арх. Вениамина Иоаннидиса, что монастырь латинский хотя и стоял на месте дома праведного Иосифа Обручника и Богоматери, но ныне он уже не владеет сею святынею, так как 10 декабря 1294 года сей самый дом святого семейства ангелами якобы перенесен в итальянский город Лорретто и там находится доселе, пользуясь поклонением верующих ⁴⁰), можно признать поэтому лишь за острословную шутку, лишенную всякого научного значения...

И указанные предания, теряющиеся во мраке веков и преемственно, по естественному историческому ходу событий, перешедшие от греков к латинянам, и самый вид крипт, в большинстве представляющий обычную естественную известковую пещеру, и их до крайности простота и убожество в обстановке, вполне отвечающие навеянному с детства представлению о жилище бедного плотника в убогом Назарете, д таинственный полумрак их,—озаряемый мерцанием лампад— плод благочестия и усердия паломников и, наконец, благолепие, убранство и отменная чистота

³⁹) Святая Земля Τ. II, стр. 420.

⁴⁰) В. Ἰωαννίδης. Ἡ ἁγια πόλις Ἱερουσαλήμ καί τὰ περίχωρα αὐτής. σ. 344, Ἐν Ἱεροσολ. 1877.

- 148-

главного храма над этими гротами—все это невольно манит русского паломника под своды этого монастыря и внутрь дивных святых пещер. Здесь наши паломники, приводя себе на память целый рой воспоминаний о днях земной жизни Богоматери и Христа Спасителя из Его отрочества и детства, путем сопоставлений с тем, что окружает их в повседневной жизни у себя на родине, получают неизгладимые на всю жизнь назидательные уроки и проливают горячие слезы, прикасаясь своими устами к полу и стенам этих пещер. Такими минутами высокого эстетического и духовного наслаждения не упустит случая воспользоваться ни один из русских паломников, сколько бы современное греческое духовенство ни старалось подорвать историческую достоверность предания, связываемого с этими таинственными пещерами, и сколько бы оно ни принимало напрасных усилий положить преграду непреодолимому влечению наших паломников под своды их. Напротив, там, где давление, там и сопротивление. И наши паломники бывают всегда крайне огорчены и недовольны, и даже прямо ропщут, если почему-нибудь им нельзя бывает посетить францисканский монастырь и помолиться в его названных пещерах, например, по случаю совпадения католических служб страстной седмицы и приговлений к пасхальной службе с днем нашего Благовещения и т. п. Мы уверены, что, вместо затруднений доступа паломникам в эти желанные таинственные пещеры, было бы гораздо целесообразнее и во много крат полезнее для них добиться у начальника францисканского монастыря разрешения, особенно в день праздника Благовещения, служить для наших

— 149 —

паломников здесь, под сводами этих чудных пещер, молебен Богоматери с чтением обычного акафиста в честь Ея. Какое неизгладимо - сильное впечатление на душу молящихся производили бы слова акафиста: «Ангел предстатель с небеси послан бысть рещи Богородице: «Радуйся» и «О, всепетая Мати, рождшая всех святых святейшее Слово», и как бы тогда было целостно и многосодержательно все трудное галилейское путешествие и пребывание в Назарете! В нашем горячем пожелании и в возможном его, при настойчивости и усиленной просьбе францисканцев, благоприятном разрешении, по нашему крайнему убеждению, не может быть сомнения. Примеры таких разрешений из прошлой истории нам известны; известно вместе с тем и какое они доставляли нашим благочестивым паломникам высокое наслаждение и невыразимое словами умиление.

28 апреля 1862 г. известный русский паломник, автор книги «Воспоминания поклонника Св. Гроба» (Спб. 1859 г.), В. Каминский очутился в Назарете вместе с 11 русскими паломниками, из числа коих было трое монашествующих лиц. «Все, по словам В. Каминского, желали отслужить акафист Божией Матери на месте ее Благовещения (т. е. в католическом монастыре). С вечера 27 апреля отправлен был драгоман к латинским монахам с просьбою о сем. Начались между нами прения: все были против нашего акафиста, один только испанский монах сказал, что храм Божий всегда и везде должен быть открыт для молитвы каждого, лишь бы это не препятствовало общественному богослужению. Положено было после латинской литургии позволить нам отслужить

— 150 —

акафист. Все русские, бывшие в Назарете, к 8 часам собрались в святилище, более никого не было, один только католический монах был здесь. Тишина была трогательная. Монах зажег свечи на престоле, открыл образ надпрестольный, отдернул завесу, закрывающую колонну Архангела, и отошел. Мы приступили к священному месту, и вот один из духовных, иеромонах Августин, благословил вслух начало служения. Двое другие запели: «Христос воскресе», потом «Днесь спасения нашего главизна»... далее «Взбранной воеводе победительная», и начался акафист Пресвятой Деве с припевом: «Радуйся, Невесто неневестная»... Ах, как объяснить все чувства, наполнявшия грудь молящихся?! Я молился, радовался, что слышу на таком важном месте наши сладостные напевы, благодарил Бога и отцов латинских, что удостоили нас такой радости». А стих: «О, всепетая Мати» тронул до глубины души. При окончании служитель Божий взял из ваз почти все цветы (лилии белыя) и роздал всем нам по нескольку. Затем мы приложились к месту Благовещения, к колонне Архангела и пошли в другие два покоя домика Пресвятой Девы. Там облобызали престол в среднем и стену этих покоев и вышли из храма с миром» ⁴¹).

Итак, если один раз могли добиться разрешения 12 русских паломников, при посредстве драгомана, то скорее и легче будут улажены все пререкания между русскими паломниками и францисканцами, если за это возьмутся русский генеральный консул или поль-

⁴¹) Из рукописи, принадлежащей библ. Импр. Прав. Палестии. Общества и содержащей в себе вторую часть «Воспоминаний» за годы с 1 июля 1861 по 17 апр. 1864, неизданную еще в свет.

—151 —

зующияся доверием Императорского Православного Палестинского Общества лица, служащие в учреждениях его в Иудее и Галилее. Молятся же католики и православные вместе у Живоносного Гроба в Иерусалиме и в Вертепе Вифлеемском, отчего им не молиться вместе и в Назарете, в пещерах св. благовестия арх. Гавриила Пресвятой Деве Марии, конечно, при соблюдении правила, чтобы молитва православных здесь «не препятствовала общественному богослужению» католиков—владельцев сего священного места.

Из францисканского монастыря некоторые паломники возвращаются домой, но более усердные и любопытствующие подымаются вверх города, в мусульманскую его часть, и заходят в другой католический храм, построенный в 1859 г. на развалинах обширного католического храма времен крестоносцев, который сооружен был на месте якобы находившейся здесь плотнической мастерской пр. Иосифа Обручника. Храм этот стоит посреди высокой ограды л имеет два отделения: собственно храм или мастерскую, где над престолом висит большая художественная картина, изображающая отрока Иисуса, помогающего в работе своему приемному отцу пр. Иосифу, и ризницу, служившую якобы складом изделий пр. Иосифа.

На пути в подворье некоторые паломники, более крепкие на ноги, взбираются на самое высокое место Назарета и заходят в греко-униатскую церковь, построенную якобы на месте той синагоги иудейской, в которой проповедывал Христос Спаситель и встретил со стороны своих соотечественников такое недоверие и озлобление против себя, что они хотели низринуть его с высокой ближайшей горы, и в другую

152 —

латинскую церковь Mensa Christi — трапеза Христова, находящуюся на склоне горы на северо-запад от места Благовещения, где имеется большой овальной формы камень, служивший якобы неоднократно трапезою Христу и его апостолам по воскресении и до воскресения.

Эти три последние католические святыни несомненно позднейшего и апокрифического происхождения. О них не упоминают ни древнейшие западные путешественники, ни даже такие обстоятельные восточные писатели-паломники, как наш игумен Даниил и греческий священник Иоанн Фока, уделившие вообще весьма много места в своих описаниях католическим святыням. В частности, по вопросу о столе Христовом, на котором Он якобы вкушал пищу с своими учениками (Mensa Christi), покойный проф. А. А. Олесницкий прямо говорит, что это «предание

— 153 —

противоречит обычаям древних евреев, при своих возлежаниях не употреблявших наших столов, хотя бы то и каменных» ⁴²).

Усталые и голодные паломники, после этих обозрений Назарета, спешно возвращаются на подворье к обеду. Трапеза для паломников предлагается большею частью даровая, так как из среды паломников всегда являются богатые жертвователи, которые и принимают на свой счет все расходы по приготовлению горячей пищи для богомольцев. Пища варится на подворье в имеющихся здесь котлах прислугою подворья, а распоряжаются, при раздаче пищи, как и накануне, лица русского учебного персонала, добровольно принимающие на себя этот нелегкий труд из человеколюбия. Местные богатые христиане, по издавна установившемуся у них обычаю, присылают на подворье в этот день рисовый суп и кашу с маслом, которые разделяются между паломниками, вызывая со стороны последних искреннее чувство благодарности. После обеда всем паломникам дается некоторое время для отдыха.

Около полудня, часа в 2 или 3 дня, караван выступает с подворья для обозрения достопримечательных православных мест Назарета. Еще в не так сравнительно отдаленное от нас время, напр., в бытность назаретским митрополитом нынешнего патриарха александрийского Фотия (Пероглу), когда русского, имени великого князя Сергия Александровича, обширного подворья еще не было в Назарете, и когда многие русские паломники вынуждены были искать себе приют и гостеприимство в здании митрополии, обозрение караваном

⁴²) Святая Земля т. II, стр. 423.

— 154 —

достопримечательностей города обычно начиналось с домашней церкви митрополии, построенной якобы на месте древне - иудейской синагоги, в которой учил Христос Спаситель по субботам, и стоящей на так называемой «малой горе свержения». Здесь обычно назначался сборный пункт всех паломников, которые, по звону колокола митрополии, приводились сюда для получения благословения митрополита, в виде иконки Благовещения, пузырька с елеем, чёток и т. п. Все паломники здесь отдавали митрополиту деньги, принесенные с родины на поминовение, и сами в свою очередь записывали имена своих родственников с внесением приличной посильной жертвы в пользу митрополии, а потом, взяв в митрополии крест и иконы, с своими уже священниками отправлялись крестным ходом на греческую «большую гору свержения», где построена церковь ⁴³) русскою благотворительницею Μ. М. Киселевой, и дальше за город. Ныне, когда все паломники, даже в количестве до 2000 человек, находят себе достаточный приют в подворье Императорского Православного Палестинского Общества, уже миновала необходимость в помещении для них в митрополии, и сборным пунктом паломнического каравана для обозрения города Назарета перестала служить церковь митрополии, конечно, к большому огорчению митрополита и его свиты, лишившихся некоторой части

⁴³) Создательница этого храма в 1884 г. пожертвовала на его нужды 5000 р. в виде вечного вклада, но с условием, чтобы капитал этот неприкосновенно хранился в Императорском Православном Палестинском Обществе, которое и обязано ежегодно выдавать проценты с него (205 р. 20 к.) назаретскому митрополиту. Воля жертвовательницы исполняется свято.

— 155 —

своих доходов. Посещение митрополита и его домового храма ныне предоставляется произволению желающих паломников, и заведующий подворьем охотно дает туда в их распоряжение проводника и переводчика, но уже никому из паломников не ставит его в обязательство, вопреки горячей о том просьбе митрополита. Необходимые для хода крест, евангелие и иконы доставляются ныне из митрополии прямо на русское подворье, и крестный ход отсюда отправляется ужена так называемую греческую «большую гору свержения» за город, имея во главе русского священника или иеромонаха.

Руководство паломниками в это время принимает на себя кто, либо из служащих в русской школьной инспекции Императорского Православного Палестинского Общества. Паломники с церковными песнопениями идут за крестным ходом, в сопровождении кавасов для порядка. С вершины горы открывается красивый вид на окрестности Назарета, полные библейских воспоминаний: отсюда хорошо от подошвы до вершины видны пресловутый, вечно зеленый Фавор, Кармил с местом жертвоприношения пророка Божия Илии Фесвитянина, гора Малый Ермон города: Наин, Аэндор и Фуле и вся Ездрилонская долина. На вершине горы, но без захода в имеющуюся здесь церковь, построенную Μ. М. Киселевой, что в прежнее время было также обязательно в интересах митрополии, для собирания подаяний с паломников, совершается молебен в честь Богоматери, читается священником евангелие о проповеди Иисуса Христа в Назаретской синагоге, и затем кем-либо из наставников семинарии или из персонала инспекции ведется устная

— 156 —

беседа о Назарете и о библейских местах, видимых с этой горы. Желающие паломники на короткое время заходят невозбранно и в храм, но уже без всякой здесь записи имен на поминовение.

Крестный ход сюда, однако же, совершается паломническим караваном лишь в хорошую погоду и когда в распоряжении его имеется достаточно свободного времени для обозрения всех достопримечательностей Назарета, но посещение с крестным ходом общепризнанной ⁴⁴) «большой горы свержения» уже непременно входит в программу всякого паломнического каравана и считается почти обязательным. Гора эта находится к юго-востоку от Назарета и представляет высокий утес с крутым обрывом в пропасть, саженей 20 глубины. Здесь-το общераспространенное предание и указывает ту гору, с которой озлобленные назаретяне хотели свергнуть в пропасть Иисуса Христа, прошедшего спокойно посреди их и скрывшегося. У самого обрыва имеются и развалины пещеры, быть может некогда служившей церковью, в которой (т. е. пещере) и скрылся Иисус Христос. Путь на эту гору затруднителен и длится не менее трех часов времени, но зато преодолевшие эти трудности вознаграждаются восхитительным видом на окрестности города. Отсюда видны те же библейские места, что и с «малой горы свержения», но в более ясных очертаниях.

На «большой горе свержения» служится вторично молебен и прочитывается евангелие о проповеди Иисуса

⁴⁴) Следует заметить, что католики указывают свою гору свержения на расстоянии двух английских миль к югу от города Назарета (А. Олесницкий. Святая Земля, т. II, стр. 424).

— 157 —

Христа в Назаретской синагоге. После молебна тоже евангелие прочитывается по-русски кем-либо из сопровождающих караван, и объясняется местоположение Галилейской страны, предстоящий путь в Кану Галилейскую и Тивериаду, и вообще возобновляются в памяти знакомых с Библией те воспоминания, которые связываются с местами, находящимися пред очарованным взором слушателей. Все паломники с замиранием сердца, боясь проронить какое-нибудь слово, слушают повествователя, для большого воздействия своей безыскусственной беседы взбирающегося обычно на какой-нибудь, поблизости находящийся здесь, высокий камень. Когда умолкает простое одушевленное слово, паломники со слезами на глазах благодарят повествователя за наставление и поучительную душеспасительную беседу и положительно закидывают его бесчисленным количеством вопросов и недоумений гнездящихся в душе и сердце каждого из них, на всем длинном пути обратного возвращения в город... Под обаянием испытанного духовного утешения, счастливый и довольный всем пережитым и виденным в течение оконченного нелегкого дня, напившись чайку и закусив чем Бог послал, с молитвою на устах засыпает вторую ночь русский паломник под гостеприимным радушным кровом подворья Императорского Православного Палестинского Общества.

«Самою главною и существенною особенностью праздника Благовещения в городе Благовестия—в Назарете, писал нам о праздновании его П. И. Ряжский, служит его полурусский характер, прибытие такой

— 168-

массы русских паломников, в которой прямо тонут обычные прихожане православной церкви Благовещения, и пред которой они совершенно стушевываются и отступают в церковные углы, или на торговые пункты около церкви для продажи различных предметов паломнического спроса. В этот день Россия—назаретский гость, а ради гостя многое в обычных церковных порядках изменяется применительно к его нуждам и привычкам. Митрополит, церковные старосты, местные купцы, составляющие назаретский «аристократический» круг, даже солдаты и полиция—все становятся с нами русскими пред праздником более ласковы и предупредительны, чем обычно, а порядок и время церковных служб нередко сообразуется с временем прихода и желаниями паломнического каравана». Но было бы с нашей стороны односторонностью, если бы мы, говоря о празднике Благовещения в Назарете, совершенно умолчали о том, в чем выражается участие на этом торжестве и местного туземного элемента. Назарет к великому дню праздника привлекает не только русских паломников, но и христиан-арабов окрестных деревень и даже арабов-мусульман, которые с глубоким почтением относятся к христианским святыням Назарета. Арабы-христиане к этому дню приурочивают крещение своих младенцев, чем и объясняется весьма распространенное среди туземцев имя Бешера или Бшара—Благовещение, совершенно неизвестное в нашем церковном календаре. В этом обычае можно усматривать отголосок древнехристианской церковной практики, по которой крещение детей большею частью откладывалось на кануны и самые дни господских праздников, к числу

— 159 —

коих несомненно, как это можно заключить из беседы на этот праздник св. Аѳанасия Александрийского, принадлежал и праздник Благовещения. Но нельзя отрицать в соблюдении этого обычая галилейскими христианами и другого мотива, на который мы указали в описании торжеств по случаю праздника Рождества Христова в Вифлееме—это желание среди русских паломников найти тароватых кума и куму, могущих хорошо отблагодарить за совершение таинства местных клириков и что-нибудь принести «на зубок» и своим случайным крестникам.

Рядом с этим обычаем у галилейских христиан к этому же празднику приурочивается и другой—«первый постриг» ⁴⁵) над первенцами. Совершается он в царских дверях митрополитом на торжественной праздничной литургии, после евангелия, и состоит из прочтения молитвы на пострижение волос отрочате, заимствуемой из чина крещения, и из самого акта крестообразного пострижения волос на голове дитяти, которые потом хранятся в ящичке при церкви. Постригаемых сажают после литургии на коня и торжественно, в сопровождении родственников и родителей, с пением церковных песнопений и праздничных народных песен, обвозят кругом ограды собора, после чего устрояются семейные празд-

⁴⁵) Достойно замечания, что и арабы-мусульмане в этот праздник приносят в храм Благовещения своих детей для троекратного погружения в воде источника Марии и для пострижения волос их на голове, но, конечно, без христианских молитв и без произнесения формулы таинства. Совершение над детьми этих обрядов в день настоящего праздника, по убеждению родителей мусульман, дает им телесное здравие.

— 160 —

ничные торжества до самого вечера. И этот обычай, как и первый, ведет свое начало также из глубокой христианской древности и держался у всех народов ⁴⁶).

Из сказанного нами ясно видно, что и среди туземных христиан, обитателей города и пришедших из окрестных сел, располагающихся нередко за городом в палатках, царят весь день оживленное пение с пальбой из ружей, пляски, восторженные ликования и семейные пиршества. Свои восторги эти дети пустыни, хотя и живущие ныне по городам и селам, выражают и в бурных приветствиях местного митрополита, когда появляются у него в митрополии для поздравления с праздником, и при виде наших паломников, совершающих свои крестные ходы в этот день по городу и его окрестностям, и даже на улицах города, при встречах друг с другом. Только поздний вечер и наступившая темная ночь кладут предел этим торжествам, после которых многие из приезжих покидают город и разъезжаются по домам, чтобы на утро приняться за обычную будничную работу.

В редких только случаях паломнический караван остается в Назарете и следующий день—26 марта. Это бывает лишь тогда, когда караван накануне праздника Благовещения приходит в Назарет очень поздно, и паломники за один день не успевают обозреть достопримечательностей города и достаточно от-

⁴⁶) О «первом постриге» и посаждении при этом постригаемых на коня у нас русских в до-петровской Руси мы говорим подробно в своей диссертации «Богослужение в русской церкви в XVI столетии» Каз. 1884 г. стр. 313—316.

— 161 —

дохнуть после утомительного пути. Если же караван прибывает, как это обычно, около полудня 24 марта, то на утро 26 марта он уже выступает из Назарета в Тивериаду через деревню Кефр-Кенну, евангельскую

— 162 —

Кану Галилейскую, где Христос на браке совершил первое чудо, претворив йоду в вино (Иоанн. II, 1—2).

В Кефр-Кенне или в Кане на средства Императорского Православного Палестинского Общества устроены церковь и две школы. Храм этот пользовался нередко и милостынею от щедрот в Бозе почившего Великого Князя Сергия Александровича, первого председателя Палестинского Общества. Здесь в этом храме показывают каменные сосуды на подобие тех, в которых Спаситель претворил воду в вино. В недавнее еще сравнительно время эти самые сосуды выдавались нашим простодушным паломникам за подлинные сосуды, которые якобы употреблены были Спасителем на браке в Кане Галилейской для чуда, имевшего место в этой деревне. Местные священники не только поддерживали эту легенду, но, заслышав о проходе каравана через их деревню, наполняли к его приходу эти каменные водоносы вином и поили им всех паломников, собирая при этом обильные пожертвования на церковное блюдо... Только по усиленным настояниям Императорского Православного Палестинского Общества, удалось прекратить этот соблазнительный обычай Кефр-Кенского духовенства и ограничить пребывание здесь наших паломников лишь посещением храма и созерцанием водоносов.

Два с половиной часа пути дальше, и паломники приближаются к горе, на которой, по преданию, произнесена была Спасителем проповедь о блаженствах (Матф. V, 1—12), а поэтому и гора эта именуется горою Блаженств. На вершине ее имеется тринадцать черных камней, с которыми благочестивая фантазия паломников связывает места сидения Спасителя и его

— 163 —

апостолов во время произнесения этой умилительно-утешительной беседы. Здесь иногда служится молебен с прочтением зачала из евангелия, относящегося к данному месту. Под этой горою в недалеком расстоянии

— 164 —

имеется небольшая поляна, усеянная большими камнями. К этой поляне приурочивается место насыщения Спасителем 5.000 человек, кроме женщин и детей, пятью хлебами и двумя рыбами (Иоанн. VI, 9—12). В память этого евангельского события караван здесь делает остановку, и священник, находящийся при нем, совершает, по чину великой вечерни, умилительный обряд благословения хлебов, с прибавлением нередко и рыб, которые потом, по окроплении св. водою, и разделяются среди паломников. На этой поляне караван подкрепляет себя пищей, пьет чай и отдыхает достаточное время. О продолжительной остановке на этом месте паломнического каравана из года в год хорошо осведомлены окрестные жители, а посему к приходу каравана выходят сюда одни из них для приготовления горячей пищи и кипятку для наших паломников, а другие, чтобы у фельдшера каравана получить для себя и особенно для своих детей полезный медицинский совет или даже необходимое лекарство из его дорожной аптечки. Отсюда паломнический бивуак в этом месте полон бьющей ключом жизни, и здесь можно наблюдать самые любопытные жанровые картинки благодатного юга: в ту пору как фельдшер русской больницы или перевязывает раны на стертых ногах наших паломников, дает им лекарства от разных желудочных болей, или промывает глаза полуслепым туземцам и делает примочки, или осматривает маленьких и даже грудных младенцев-арабчат, а сестра милосердия или больничная сиделка растирает (делает массаж) жалующихся на боль поясницы, рук, ног и т. п., в это время приютившийся в сторонке назаретский са-

— 165—

пожник-араб громко предлагает паломникам свои поистине благодетельные услуги. К нему положительно нет приступа: охотников исправить поизносившуюся за длинный тяжелый путь обувь является из среды паломников множество. Проворный араб-сапожник спешит не упустить заманчивый хороший «бакшиш», и чрез его руки быстро проходят паломнические сапоги, башмаки, лапти и поршни, которые он для прочности обыкновенно подшивает кожею...

Так как путь от Назарета до Генисаретского озера идет по холмам, сплошь почти покрытым густыми лесами маслин, кипариса и дуба, оживленными чудным пением всевозможных пернатых, среди полей и долин, убранных изумрудною зеленью со множеством ярких цветов, то он совершается большею частью паломниками, как приятная прогулка. Паломники без особенного утомления к вечеру того же дня достигают полуразрушенного приморского городка Тивериады, населенного мусульманами, евреями в громадном количестве (до 2.000 жителей) и христианами в небольшом числе, около 200 жителей. Здесь они останавливаются на ночлег в греческом подворье, весьма тесном и лишенном самых необходимых жизненных удобств. В виду этого многие из паломников, когда состояние погоды не препятствует тому, предпочитают проводить ночь под открытым небом. Жители Тивериады—мирные рыбаки, и поэтому к приходу каравана устрояют торг рыбою, которую охотно покупают наши паломники. Из рыбы они варят вечером уху ⁴⁷), приводя себе на память, что из этого див-

⁴⁷) В виду того, что пребывание на озере Генисаретском падает на великий пост, когда вкушение рыбы, по Уставу, возбра-

166

ного озера питались рыбою сам Спаситель и Его св. апостолы. Любуясь вечерним видом на тихое озеро, мирно беседуя друг с другом и делясь впечатле-

Тивериадское озеро

няется, то многие благочестивые паломники, чтобы не лишить себя удовольствия покушать той рыбки, которою питались Христос Спаситель, Богоматерь и святые апостолы, пред отправлением в

— 167 —

ниями пережитого прекрасного дня, долго караван не может успокоиться...

Утром паломники присутствуют за богослужением в убогой по обстановке, полутемной, во имя св. апостола Петра, греческой церкви, построенной, по преданию, на месте лова рыб св. Апостолом, при чем сами поют и всю литургию по-славянски. Затем, напившись чаю, онн бродят по берегу Генисаретского озера, наполняя свои сумки его камешками и ракушками, на лодках отплывают от берега, чтобы всмотреться лучше в глубины прозрачного моря и запечатлеть в своей памяти его таинственное, ясно видимое, дно и плавающих в его водах всевозможных рыб ⁴⁸), купаются в нем, покупают рыбу для варева или

Назарет испрашивают благословение на вкушение ее у патриарха иерусалимского. Не лишне, впрочем, заметить, что рыба Тивериадского озера на желудки русских богомольцев действует неблагоприятно, и многие потом страдают желудочными болями (Душеп. Чтен. 1900, IV, 258).

⁴⁸) Рыбы Генисаретского озера (См. их изображения у И. П. Ювачева. «Паломничество в Палестину ко Гробу Господню», стр. 131, СПБ. 1904) не похожи на рыб наших рек и озер Кроме усачей (Barbus canis ), напоминающих наших пискарей, но больше ростом и с головою, похожею на голову собаки, и капоэты (Capoëta Damasci) или маринки (так она называется в Закавказье), здесь водится любопытная рыба хромис, называемая иногда «священным хромисом» (Hemichromis sacra), или хромисом святого an. Андрея (Chromis Andreae), или хромисом святого an. Симона Петра (Chromis Simoni), в честь святых апостолов, которые, по предположению ученых, чаще всего в свои мрежи ловили эту рыбу. Одна рыба из этой породы, называемая отцом семейства (Chromis pater-familias), своими характерными особенностями выделяется из ряда других рыб. Большая часть рыб, как известно, поедает свою икру и маленьких рыб, вышедших из нее, но хромисы-отцы семейства собирают эту икру и маленьких рыбок в свой рот и не проглатывают их, но носят с собою по-

— 168 —

для сушки, на показ своим односельчанам ⁴⁹) на родине, и ходят к теплым ключам, отстоящим от города верстах в двух, где устроены турецкие бани. Здесь многие паломники, не мывшиеся в бане давно и запыленные в дороге, купаются. Вернувшись на подворье, пьют чай, отдыхают и спешат поскорее покинуть негостеприимную Тивериаду. Мало является охотников заглянуть в ближайшую деревню Мжедель, древнюю Магдалу, родину, по преданию, св. мироносицы Марии Магдалины.

Около полудня караван выступает из Тивериады, чтобы на ночь попасть на гору Фавор в существующий здесь греческий Преображенский монастырь.

«Гора Фавор, пишет проф. Н. Ю. Зограф, если смотреть на нее со стороны Назарета, имеет вид конуса с притупленной вершиной, если же на нее смотреть с равнины Ездрилонской, или с тех холмов, которые отделяют Фавор от этой равнины, то святая гора кажется совершенно правильным полу- шарообразным куполом. Вышина горы Фавор ка-

всюду, охраняя таким образом от опасностей до тех пор, пока рыбки не вырастут на столько, что сами получат возможность избегать всякого рода опасностей. Имеется еще рыба называемая—сом-ворон, или барбур — по-арабски, или сом больше—шип (Clarias macracanthus). У этого сома воздушный плавательный пузырь соединяется при помощи неширокой трубочки с глоткой, и чрез эту трубочку рыба может выдувать из пузыря воздух, при чем слышится звук, напоминающий карканье ворона, почему римляне и назвали эту рыбу сомом-вороном (Проф. Н. Ю. Зограф, Генисаретское озеро и путь к нему, стр. 31—35).

⁴⁹) По народному убеждению, рыба Геннисаретского озера помогает при лечении страдающих запоем. На этой рыбе настаивают водку и страдающему запоем дают ее пить, после чего он будто бы получает отвращение к ней.

— 169 —

жется вследствие ее правильных красивых очертаний больше, нежели она в действительности. Точные измерения показали, что вершина Фавора возвышается на 562 метра или на 262 сажени над Средиземным морем. Сама вершина горы Фавора довольно плоская и представляет такие отлогие скаты, что на них в на-

стоящее время распаханы поля и разведены сады жителями деревни Дебурия.

«Склоны горы Фавора покрыты сплошной зеленью. На них растут вечно зеленые дубы, те дубы, листья которых, грубые и кожистые, не отпадают на зиму, держатся на дереве круглый год, а молодые побеги

— 170 —

часто бывают покрыты наростами, собираемыми с дубов населением и продаваемыми приезжим купцам под именем чернильных орешков. Кроме дубов, леса, покрывающие гору Фавор, заключают в себе весьма много жестеров, с их жесткими, пестрыми листьями, покрытыми острыми, как иглы, колючками, и фисташковых деревьев... Деревья, покрывающие склоны и вершину Фавора, не растут такими сплошными, непроходимыми и непролазными чащами, как в наших северных лесах, еще нетронутых рукой человека. На святой горе деревья отстоят друг от друга на столь значительное расстояние, что они не теснят друг друга и могут с полной свободой раскинуть свои кудрявые вершины. На промежутках между деревьями растут кустарники, и среди них непривычный к роскоши растительности Фавора северянин встретит и красавца олеандра, с его белыми или розовыми цветами, и скромную мирту, и какой-нибудь южный можжевельник, своею темною зеленью и своим видом напоминающий стройный кипарис прибрежных рощ Средиземного моря.

«Между деревьями и кустарниками зеленеет трава, и весной эта трава пестреет всеми цветами радуги и благоухает всеми восточными благовониями. В это время трава склонов Фавора превращается в сплошной ковер. Роскошные анемоны, тюльпаны и скиллы привлекают своими яркими цветами тысячи пестрых бабочек, неугомонных шмелей, трудолюбивых пчел. За ними следуют и многочисленные птицы, которых на склонах святой горы одинаково щадят и христиане, и владыки страны—мусульмане. Благодаря этому, птиц на Фаворе больше, чем где-либо в других

— 171 —

местах Сирии и Палестины. Здесь гнездится в кустах восточный соловей-буль-буль; здесь же таятся в ветвях деревьев многочисленные горлицы и дикие голуби, а в травах и кустарниках—превосходные сирийские куропатки; здесь же перелетают с места на место стаи крошечных голубых дроздов, столь легких, что под их тяжестью даже не сгибаются растущие по лугам и лесам многочисленные злаки.

«По лужайкам среди леса изредка пробегают зайцы. К вечеру между деревьями порхают многочисленные нетопыри и другие летучие мыши, которые на день укрываются в пещерах соседних утесов. На лугах и полях, расстилающихся у подошвы Фавора, можно увидать целые десятки крошечных тушканчиков, обитателей степей, перепрыгивающих значительные пространства на своих длинных, тонких, как спичка, ножках.

«Жизни на Фаворе много: здесь все цветет, здесь все поет, находит себе приют и пищу. Но все это население Фавора резко отлично от населения окрестностей. Подобно тому, как цветущие склоны Фавора не имеют ни малейшего сходства с унылыми, голыми утесами окрестных гор, или с выжженной летним солнцем желтой, безлюдной равниной, так и животное население Фавора не имеет ничего общего ни с парящими над вершинами гор Палестины орлами, ни с сидящими на придорожных утесах отвратительными грифами, поджидающими смерти измученного долгим путем вьючного животного, ни с ночными хищными шакалами и гиенами, жаждущими падали и не гнушающимися разрывать могилы для удовлетворения своей алчности. На Фаворе разлиты мир и спокой-

— 172 —

ствие, и этим святая гора резко отличается от окрестных гор, утесов и возвышенностей» ⁵⁰).

Так как монастырек Преображенский хотя и весьма благоустроенный и благолепный, но небольшой по размерам, а караваны бывают иногда многочисленны, то помещения для паломников здесь отводятся и в церкви, и в надворных постройках монастыря ⁵¹). В случае же сильных пронзительных ветров, весьма чувствительных на вершине, и ненастной погоды, убежищем для них иногда служит и соседний католический монастырь. Прием нашим паломникам со стороны о. игумена и братии устраивается здесь самый радушный, и паломники, как желанные гости, приветствуются колокольным звоном. Всенощное бдение и литургия на следующий день совершаются русскими священниками, по чину праздника Преображения, поют же все богослужение по-славянски русские паломники. После литургии братия угощает паломников чаем с хлебом и рисовым супом.

Преображенский храм настоящего времени стоит, по греческому преданию, на развалинах древнего храма, воздвигнутого здесь св. царицею Еленою, матерью св. царя Константина. Престол храма находится якобы на месте, где совершилось самое Преображение Господне.

⁵⁰) Проф. Н. Ю. Зограф. Генисаретское озеро и путь к нему, стр. 22—27.

⁵¹) Во время прихода сюда больших караванов иногда ощущается недостаток и в печеном хлебе для паломников, а посему заведующий русским подворьем в Назарете в таких случаях (так было, напр., в 1907 году) отправляет нарочито из Назарета на Фавор хлебопеков и продавцов с печеным хлебом, но с условием продавать его богомольцам по установленной им цене. Стачки хлебопеков и попытки последних продавать паломникам неполновесный хлеб и по цене повышенной против нормы практикуются и в Назарете, во время прихода сюда многолюдных паломнических караванов, а потому и зоркая бдительность заведующего подворьем, и вмешательство турецкой полиции в этом случае здесь весьма не лишни.

— 173 —

Действительно, развалины древней церкви здесь—на лицо, и даже имеются остатки живописи, а также несколько древних цистерн и пещер. Три ниши этого храма заняты тремя престолами: в честь Спасителя, св. Моисея, пророка Божия, и пророка Илии.

С вершины горы Фавора открывается зрителю чудный, восхитительный вид. Пред взором его, на самом горизонте, к северу, из загорного кряжа Сафед, с градом того же имени, по Евангелию, «стоящим верху горы» (Матф. V, 14), видны большой Ермон и цепи Ливанских гор, покрытые белоснежною пеленою, к югу синеют горы каменистой Аравии и великой пустыни, к востоку обрисовывается очаровательная прииорданская долина, и видна зеркальная поверхность тихого спокойного Генисаретского озера, на котором и близь которого прошла почти вся земная жизнь нашего Спасителя, на запад вершины гор Самарийских и Кармильских, и почти у самого подножия горы расстилается цветущая Ездрилонская долина. При ясном воздухе и теплой сухой погоде, горизонт необъятен. Ничего поэтому нет удивительного в том восторге, который впечатлительный апостол Петр выразил к преобразившемуся здесь Господу в таких словах: Равви, добро есть нам зде быти, и сотворим кровы три: Тебе един и Моисееви един и Илии един (Марк. IX, 5; Лук. IX, 33).

Наиболее подвижные и неутомимые паломники по узкой извилистой тропинке спускаются к пещере, находящейся невдалеке от монастыря и служившей, по преданию, жилищем Мельхиседека, таинственного библейского царя Салима и священника Бога Вышнего, вышедшего на встречу с хлебом и вином к праотцу Аврааму (Быт. XIV, 18; Евр. VII, 1—2, 10).

— 174 —

С горы Фавор к полудню караван возвращается в Назарет. Вечер и утро следующего дня паломники присутствуют за богослужением в Благовещенском греческом храме, на колодце Богоматери пьют воду и набирают ее в свои дорожные бутыли, посещают те достопримечательные места города, которые им не удалось видеть в первые дни своего пребывания в Назарете, покупают на память изделия и безделушки туземцев и, после обеда и отдыха, около полудня, с пением церковных песнопений, покидают русское подворье Палестинского Общества и выходят из города, направляясь в обратный путь в Иерусалим с таким расчетом, чтобы иметь первый ночлег в Буркине.

Так как обратный путь назаретского паломнического каравана совершается по тому же пути, по которому он шел в Назарет, и с остановками в тех же самых пунктах, о которых мы говорили выше, то поэтому и в описании этого возвратного движения паломников не представляется никакой надобности. Здесь заслуживают быть отмеченными лишь последний день каравана в пути и благополучное его возвращение в Иерусалим.

Последнюю ночь пред возвращением паломники проводят в деревне Рамалле ⁵²). Поднимается караван довольно рано, чтобы еще до полудня попасть в Св. Град. Настроение у всех паломников приподнятое и восторженное: все они суетятся и спешат выступле-

⁵²) Сюда на встречу паломнического каравана, утомленного трудным переходом от Наблуса в 44 версты с небольшими остановками для отдыха, управляющий русскими подворьями Императорского Православного Палестинского Общества, для подкрепления сил усталых паломников, всякий раз высылает по куску

— 175 —

нием с последнего ночлега, но, как на беду, кавасы-проводники сегодня по-видимому менее энергичны и не терпимо медлительны. В действительности же у проводников затаенное желание дать возможность всему каравану одновременно двинуться в путь и в Иерусалим на русские постройки явиться картиною внушительною и производящею впечатление как на самих паломников, так и на обывателей Св. Града. Сборы, наконец, закончены, ворота греческого подворья открыты, и караван, крестясь на храм, выступает в дальнейший путь. Несколько времени все идут молча, сосредоточенно, вперяя свои утомленные взоры в манящую их даль, с одним затаенным желанием поскорее узреть хотя-бы слабые очертания желанного Иерусалима. Но вот открылся пред взорами паломников Елеон с величественною на нем колокольнею русского храма Спасителя, построенного трудами приснопамятного арх. Антонина, а вслед затем предстал пред ними сразу во всей красе и Иерусалим с своими церквами, башнями, минаретами и другими зданиями. Счастливые паломники в восторге и от избытка благодарных чувств, забыв все невзгоды и тягости длинного пути, падают на колена. По загорелому их лицу текут горячие слезы радости, а запекшиеся уста шепчут хвалы благодарений Спасителю и Пресвятой Богоматери за испытанные духовные утешения и благополучное возвращение. Молодые и искусившиеся уже в пении

свежеиспеченного хлеба в I фунт на каждого человека. И этот радушно предложенный вовремя кусок хлеба с русского подворья принимается нашими паломниками не только с радостью, но и со слезами и сердечною горячею благодарностью своим незримым благодетелям… русскому православному народу, охотно несущему свою трудовую лепту на улучшение быта паломников Св. Земли.

— 176 —

паломники и паломницы, украсив свои головы венками из полевых цветов, собранных на пути, немедленно составляют хор и из глубины их восторженного сердца несется к лазоревым небесам хвалебная песнь в честь Богоматери: «Не имамы иные помощи, не имамы иные надежды, разве Тебе, Владычице, Ты нам помози, на Тебе надеемся и Тобою хвалимся, Твои бо есмы раби, да не постыдимся». Песнь эта сменяется другими песнопениями и молитвами, которые не умолкают до прихода паломников на русские постройки Императорского Православного Палестинского Общества. Здесь их радушно встречают управляющий русскими подворьями, служащие и остававшиеся на русских подворьях паломники, радостно приветствуя: «С благополучным прибытием!». Сложив с себя заплечные сумы и умывшись, паломники назаретского каравана спешат в храм миссии, чтобы выслушать там благодарственный за благополучно оконченное путешествие молебен, после которого приглашаются в столовую Сергиевского подворья к так называемой «встречной» трапезе, состоящей из постного супа или борща и каши, заранее уже приготовленных управляющим подворьями бесплатно от имени Императорского Православного Палестинского Общества. Сердечным словом благодарности по адресу заботливого Общества, служащих его на русских постройках в Иерусалиме и Назарете и проводников-спутников все участники назаретского каравана заканчивают свое путешествие, мирно расходясь по гостеприимным подворьям на желанный и заслуженный ими вполне отдых.

177

Недели православия и крестопоклонная в Иерусалиме
в Святогробском храме.

В Иерусалиме в Святогробском храме, благодаря стечению сюда в это время в громадном количестве разноплеменных православных поклонников и на глазах всех многочисленных инославных соперников, ведущих с давних времен здесь ожесточенную борьбу с православием и старающихся всеми мерами уловлять в свои коварные сети наиболее слабых в кафолической вере, неделя православия празднуется наравне с двунадесятыми праздниками и обставляется необыкновенною торжественностью богослужения, грандиозною величественностью религиозных обрядов и литаний и выходящим из ряда обычного порядка великолепием самой обстановки в храмах и в одеяниях священнослужителей, дабы, так сказать, наглядно показать и доказать всем, что «сия вера— апостольская, сия вера—отеческая, сия вера—православная, сия вера вселенную утверди».

Кувуклий, — хранилище драгоценного для каждого христианина трехдневного ложа нашего Спасителя— сверху до низу уставляют к этому дню старинными и иногда в драгоценных окладах иконами, находящи-

— 178 -

мися обычно, как плод горячей любви и благоговейного почитания сего святого места христолюбцами всего

— 179 —

православного мира, в скевофилакии—ризнице. Перед каждою иконою и по всем линиям и карнизам кувуклия возжигаются всевозможной величины и разнообразного убранства свечи, и многочисленные серебряные, золотые и хрустальные разноцветные лампады. Иконы с такими же лампадами и свечами в этот день находят себе место сверху до низу и по всем линиям величественного иконостаса Воскресенского храма и даже на стенах его. Тысячи разноцветных стеклянных лампад, развешанных гирляндами по различным направлениям в храме и в куполе, освещают внутренность храма и его галерей, до неимоверной тесноты переполненных православными богомольцами и зрителями-иноверцами.

Приход в храм патриарха с синодалами-архиереями и клириками ко всем богослужениям этого дня обставляется праздничною торжественностью. Патриарху устрояется праздничная встреча в южных дверях храма, где на него надевается бархатная мантия и вручаются ему в правую руку крест, а в левую патерица — жезл. Патриарх, приложившись к камню миропомазания, идет для поклонения Гробу Господню в кувуклий и оттуда, благословляя св. крестом направо и налево народ, направляется в свой трон, стоящий под роскошным балдахином с правой стороны Воскресенского храма. Благословив из трона на все стороны народ, патриарх, при пении «Ис полла эти, деспота», садится на седалище и благословляет очередных ефимериев — священника и диакона начинать великую вечерню. С колокольни Воскресенского храма, помещенной посредине его иконостаса, внутри храма, раздаются сначала тяжеловесные удары в «древа тяжкая», потом слышатся искусные токи в «била и клепала»

180 —

железные, переходящие, наконец, в доброшумный красный трезвон во «вся кампаны». Все это занимает минут 20 времени и, при безмолвной благоговейной тишине в храме, производит на богомольцев глубокое впечатление, а греческому духовенству несомненно доставляет высокое и эстетическое наслаждение. С последним аккордом искусного звонаря на колокольне, быстро разверзаются царские двери, и вышедший из алтаря иеродиакон, как бы подхватывая замирающий под сводами храма звук колокола, возглашает высоким тенором: «Возстаните. Владыко, благослови». Все поднимаются с своих мест. Иеромонах произносит: «Слава святей», и патриарх в троносе читает предначинательный псалом. Каждение иеродиаконами на «Господи воззвах» храма и народа с «сионами», которые они поддерживают левыми руками на особых роскошных парчовых пеленах, приколотых к левому плечу стихаря, окропление всех молящихся розовою водою из флакона с весьма узким горлом, торжественный выход всего собора святогробских священнослужителей на средину храма для пения «Свете тихий» и для совершения литии с благословением хлебов,—все это совершается в Святогробском храме по чину великих праздников. Из храма патриарх возвращается в патриархию торжественно, в сопровождении синодалов и всех сослуживших ему клириков.

Утреня и литургия на Гробе Господнем совершаются по обычаю одним из очередных архиереев-синодалов в принятое время, т. е. в 12 ч. ночи и в 2 часа утра. Народ в громадном количестве пере-

182

полняет Святогробский храм, оставаясь на всю эту ночь без сна и не желая уступить удобного места, занятого в храме, чтобы хорошо видеть всю торжественную литанию следующего дня. В 6 ч. утра появляется патриарх в Святогробском храме, в сопровождении клириков и архиереев-синодалов, ии совершает свой вход так же торжественно, как и накануне вечером. Патриарха облачают на средине храма священно-служители, причем для предстоящего торжества православия на него надевается в этот день роскошный саккос, по которому шиты шелками изображения святых, осыпанные жемчугом и драгоценными камнями, и старинная митра с драгоценными украшениями и большим бриллиантовым орлом на передней ее стороне. Литургия совершается, по принятому здесь чину, на греческом и отчасти на славя пеком языках, но евангелие и апостол прочитываются в этот день на трех или даже на четырех языках—греческом, арабском, славянском и турецком, причем благовествующий евангелие иеродиакон восходит на амвон, находящийся над царскими дверями иконостаса, против кувуклия. Во время великого выхода многочисленные священнослужители вместе с св. Дарами выносят кресты, ковчеги с мощами и даже иконы.

По мере приближения к концу патриаршей литургии, начинает усиливаться оживление среди многочисленных богомольцев, число коих все увеличивается и увеличивается в храме. Нарочито для этого дня назначенный в Святогробский храм наряд турецких солдат, стоящих в два ряда по всему храму и галереям, едва в состоянии сдерживать напор народных масс—православных и инославных, водво-

183

рять порядок и давать проход лицам дипломатического персонала и участникам в крестном ходе.

После заамвонной молитвы начинается крестный ход пением молебна, в котором принимают участие все архиереи-синодалы и все греко-арабское духовенство, находящееся в это время в Иерусалиме. Крестный ход шествует в таком порядке: впереди идут патриаршие кавасы, в своих национальных богатых костюмах, с массивными булавами с серебряными набалдашниками в руках, для того, чтобы путь процессии был беспрепятственный, за ними богоносцы в стихарях, препоясанных по-иподиаконски, попарно с шитыми золотом и серебром хоругвями, причем с боку каждого из хоругвеносцев имеется в стихаре послушник с большою возженною свечею, далее хор певцов-сирийцев, ниже жезлоносцы с архиерейскими патерицами, диакона с рипидамп, священники по-парно, одетые в белые шелковые ризы с малиновыми разводами, имея в руках по иконе ¹) и свече, а иногда и по букету цветов, архимандриты и игумены с ковчегами в руках, также по-парно, архиереи-синодалы в малых омофорах на плечах и в клобуках, имея на руках, в серебряных окладах небольшие Евангелия, за ними хор певчих греков, далее два иподиакона с рипидамп, диакона по-парно с кадильницами и, наконец, священник с большим

¹) Иконы и ковчеги с мощами получают священники и архимандриты из рук сосудохранителя (скевофилакса) Святогробского храма, так как, по установившемуся всюду на Востоке обычаю, правом входа в ризницу никто не пользуется, и скевофилакс—ее бесконтрольный распорядитель.

184 —

запрестольным крестом. Шествие замыкает патриарх в митре на голове и с крестом в руке.

Процессия с пением тропаря «Пречистому Твоему образу» выходит из алтаря и направляется к кувуклию Гроба Господня, обходит его трижды и мимо камня миропомазания и Голгофы идет кругом храма Воскресения по южной галерее, переходит потом в восточную и северную и останавливается против Гроба Господня. Процессия движется по галереям весьма медленно, так как церковнослужители в это время окропляют народ розовою водою, а богомольцы, протискиваясь через ряды стоящих солдат, стараются всячески поцеловать какую-нибудь иконку, держимую в руках священнослужителями, или хотя бы прикоснуться своими устами к воскрилиям их священных риз. Все это делается благочинно и не спешно и с видимым покровительством со стороны местного клира по отношению к толпе богомольцев, объятой религиозным энтузиазмом. Певцы поют во время этой литании, длящейся около полутора часа, канон Спасителю. По приходе литании к кувуклию, патриарх прочитывает положенное на молебне евангелие, и литания оканчивается произнесением ектений о милости и здравии и преуспеянии и стоянии в вере православной всех христиан и в частности поклонников Св. Гроба и обычным отпустом. Процессия вступает снова в храм Воскресения. Священники, архимандриты и архиереи идут в алтарь и разоблачаются, а патриарх становится на ступеньках своего трона и раздает богомольцам антидор. Из храма патриарх возвращается в свои покои, в сопровождении всего освя-

186

187 —

Объяснение цифр на плане храма Воскресения.

1. Вход в храм Воскресения.

2. Место магометанской стражи.

3. Камень миропомазания.

4. Гробн. латин. Иерусал. короля Готфрида.

5. Гробы, латин. Иерусал. короля Балдуина I.

6. Гробница Мельхиседека (по преданию).

7. Придел Св. Иоанна Крест., иначе — праотца Адама» под Голгофою.

8. Место, откуда можно видеть расщелину скалы Голгофской.

9. Комнаты настоятеля Святогробского братства.

10. Престол армян.

11. Место стояния свят. жен.

12. Вход в келии армян.

13. Придел Ангела.

14. Пещера Гроба Господня.

15. Престол коптов.

16. Престол сириян.

17. Гробница Иосифа Аримафейского и Никодима.

18. Проход. Царские врата.

19. Средоточие храма — пуп земли.

20. Стасидии для иноков вдоль стен.

21. Кафедра иерусалимск. патриарха.

22. Кафедра архиереев-синодалов.

23. Иконостас в церкви Воскресения.

24. Жертвенник в церкви Воскресения.

25. Престол в церкви Воскресения.

26. Горнее место в церкви

Воскресения.

27. Место явления Христа Марии Магдалине.

28. Место, где стояла Мария Магдалина.

29. Престол латинян.

30. Ниша с колонною бичевания.

31. Латинский придел бичевания.

32. Место явления Христа Своей

Матери во воскресении (латинск. предание).

33. Место, где был узнан Крест Господень (латинск. предание).

34. Ризница латинян.

35. Придел Темн. Господней.

36. Придел Пресвятой Богородицы.

37. Придел Св. Лонгина сотника.

38. Придел разделения риз Христа.

39. Придел возложения тернового венца.

40. Лестница в подземный храм Св. царицы Елены,

41. Придел Св. царицы Елены.

42 Придел благоразумного разбойника.

43. Лестница в пещеру Обретения Креста Господня.

44. Место Обретения Креста

Господня.

45. Латинский престол.

46. Лестница на Голгофу.

188 —

щенного собора, которому он и предлагает обычное на Востоке угощение ¹).

Литания святогробская, совершаемая в неделю православия и называемая здесь «парусией» или «παῤῥησία», повторяется и в неделю крестопоклонную с тою, впрочем, разницею, что и в богослужении этого дня и в литании воздается, как и подобает, особое чествование Голгофе и животворящему Кресту Господню. Об этой неделе и торжествах ее наш знаменитый пешеходец В. Альба-Плака-Барский замечает, что в этот день «соборное служение пресловутое, и парусия (сие есть соборное служение) избранная, еще большая паче первих: тогда бо бяше вящше кандилов и лампад возженных и всякой утвари церковной» ²).

¹) На православном Востоке в неделю православия после утрени перед литургией совершается литания с изнесением святых икон во всех приходских и монастырских храмах, причем поется параклис (молебен) Спасителю. Торжество православия, по Типикону Великой Церкви константинопольской, выражается, кроме того, совершением над коливом краткой заупокойной литии, на который патриарх поминает скончавшихся в вере и благочестии царей, патриархов, архиереев и всех православных христиан «от конец до конец вселенныя». Такую литию совершают не только в первую субботу поста после великой вечерни, но и в самую неделю православия после литургии, причем в литии этой принимает участие все высшее и низшее духовенство. Так называемый у нас «чин анафематствования» не совершается на православном Востоке нигде. Не читается ныне там и «Синодик», который имел место в практике древне-византийской церкви с 842 г., во время совершения в этот день литургии, после Трисвятого.

²) В. Григорович-Барский. Странств. по св. местам Востока 1723—1747 г.г., част 1, стр. 379—380, СПБ. 1885, изд. Импер. Пр. Пал. Общества под редакцией Н. Барсукова.

189 —

Богослужение в Святогробском храме вечером совершает патриарх так же торжественно, как и накануне недели православия. В самое крестопоклонное воскресение утреню в полночь служит здесь один из архиереев-синодалов, который стоит в троне с левой стороны Воскресенского храма, имея на себе багряную ¹) мантию. После великого славословия на среброкованном, позлащенном ²) блюде, наполненном зеленью и цветами, со множеством небольших цветочных букетиков, архиерей выносит из алтаря, по троекратном обхождении престола, Св. животворящий Крест на средину храма для совершения установленного обряда поклонения и лобызания его верующими. Наносимый в этот день Крест, величиною около двух четвертей, содержит в себе самую большую из сохранившихся в православной Церкви частицу животворящего Древа Господня, вложенную в его перекрестие, осыпан бриллиантами высокой ценности и заключен в поддоне в виде чаши, украшенном финифтью. Животворящий Крест износится из алтаря, в преднесении запрестольного креста, рипид и патериц, которые несут диаконы и клирики в стихарях, в предшествии диаконов с кадильницами и

¹) Следует заметить, что в службе этого дня, постом вообще и на страстной седмице в частности, при богослужениях на православном Востоке всюду употребляются облачения багряного цвета. Наших черных траурных облачений греки не употребляют.

²) В зелени под крестом на православном Востоке можно видеть нередко полынь, где она, конечно, растет. Благочестивые греки кладут ее в рот, чтобы ощущением ее горечи живее напомнить себе горечь и трудность поста, воздержания и покаяния.

190 —

сонма священников, обносится вокруг аналоя трижды и затем полагается на нем. При поклонении св. Кресту, архиерей, восседающий иногда на кресле, поставленном вблизи аналоя, раздает букетики и зелень священнослужителям и народу в благословение.

Литургия совершается в обычное время на Гробе Господнем и другая несколько позже—на Голгофе. Совершителями этих литургий всегда являются очередные владыки. Около 6 ч. утра торжественно является патриарх и со множеством священников приступает к совершению обычной литургии в Воскресенском храме, который, как и в неделю православия, бывает переполнен молящимися. После литургии совершается торжественная «парусия», при участий всего иерусалимского духовенства. Порядок этой литании ничем не отличается от описанной нами литании в неделю православия, если не считать за отличие то, что все священники имеют в руках в этот день, вместо икон, кресты, а патриарх на голове несет вышеописанный Крест с частицею животворящего Древа Господня. Народ, стоящий по галереям храма, по которым шествует крестный ход, прорывается через ряды турецких солдат и спешит целовать кресты, находящиеся в руках участников этой литании. Оканчивается торжество этого дня так же, как и в первое воскресенье поста, в патриархии обычным угощением священнослужителей и почетных участников этого торжества.

191

VI.

Праздник Входа Господня в Иерусалим в Святогробском храме и суббота праведного Лазаря в Вифании.

Жизнь русских паломников в Иерусалиме в конце великого поста достигает наивысшего своего напряжения. Последние дни шестой недели и вся страстная седмица со включением и первого дня Пасхи до вечера для наших паломников представляются непрерывным рядом торжественных, единственных в году, церковных богослужений, участие в которых каждый из них считает для себя первейшим и священным долгом. Храмы иерусалимские и в частности величайшая христианская святыня— храм Гроба Господня в эти дни с утра до вечера и с вечера до утра переполнены тысячами молящихся, сошедшихся сюда с разных концов света — «от запада и севера, и моря и востока». В храме Святогробском совершаются почти повседневно торжественные богослужения и крестные ходы, его многочисленные капеллы или часовенки и полутемные круговые галереи оглашаются почти немолчными умилительными песнопениями, в которых прославляются воспоминаемые Церковью в эти святые дни крестные страдания нашего Господа. Паломники, лишая себя сна,

192 —

пищи, удовлетворения самых первых естественных человеческих потребностей, охотно и с удивительным терпением проводят в храмах на богослужениях все это время, доводя свои силы, и без того уже значительно истощенные предшествующим продолжительным плохим питанием, бдениями в разных храмах и путешествиями для обозрения святых мест, нередко даже до полного изнеможения.

Некоторые наблюдатели над жизнью наших паломников во Святом Граде это крайнее ослабление физических сил стараются объяснять или преклонностью возраста, в каком большинство паломников предпринимает путешествие в Иерусалим, или недостатком и истощением и без того скудных материальных средств, с какими нередко едут сюда наши паломники, благодаря чему некоторые из них под конец сезона вынуждены питаться весьма неудовлетворительно, но эти объяснения, по нашему мнению, все же следует признать в большей части односторонними. Паломничество в Св. Землю не чуждо и таких фактов, когда, к великому нашему утешению, подвиги изумительного воздержания и неусыпной непрестанной молитвы на святых местах, влекущие за собою иногда полную потерю физических сил- и даже смерть, предпринимаются людьми, материальна состоятельными и не чуждыми даже хороших достатков. Как раз в только что окончившийся паломнический сезон (1908 г.), на возвратном пути из Иерусалима в Россию, на пароходе «Лазарев», отошедшем из Яффы с 1,160 паломниками, 26 апреля, между Хиосом и Смирною скончался «от полного истощения» некто Андрей Боншин, 63 лет от роду, оставивший.

— 193 —

на руках своего малолетнего сына Лаврентия, который делил с своим отцом подвиги паломничества, «деньги в сумме 300 рублей». Очевидно, здесь «старческий маразм» и скудость материальных средств мало нам помогут в объяснении причин этого «полного истощения». Причины его следует искать в глубине высоконастроенной души паломника. Пламенное религиозное воодушевление, охватывающее все существо глубоко верующего человека, на столько сильно подавляет в нем другие потребности, что заглушает даже сознание настоятельной необходимости удовлетворять свои естественные потребности: «никто же бо когда свою плоть возненавиде, но питает и греет ю» (Филип. V, у), и только тяжелая болезнь или печальный конец —в виде неожиданной смерти в больнице или даже на пароходе, почти у берегов желанной, дорогой родины, напоминают, хотя уже поздно, что человек тяжелые подвиги благочестия не соразмерил с своими слабыми физическими силами...

Тем же высоким подъемом религиозного воодушевления и неудержимою жаждою приобщить себя тому, всю жизнь лелеянному, счастью, какое выпадает на долю паломника в святые дни страстной седмицы вообще и в великую субботу, при получении святого огня, и в самый день Пасхи у живоносного Гроба Господня в частности, следует объяснить и то непреодолимое стремление в эти дни у паломников с слабыми физическими силами и даже находящихся в полном изнеможении, во что бы то ни стало непременно быть в Святогробском храме—«чтобы не отстать от товарищей, чтобы выполнить то, что себе наметили». По свидетельству доктора нашей больницы, тяжко больные

— 194 —

паломники, «с окончанием великопостных служб, с получением благодатного огня, охотнее идут в больницу», чем в святые дни, когда ложатся в нее только лишь истощенные до крайности дряхлые старики и страдающие тяжкими недугами, а чаще всего приносимые сюда на носилках... Но и эти несчастные страдальцы, часто с трудом подымающиеся с постели, ни на минуту, однако же, не покидают надежды сподобиться попасть в Святогробский храм к получению «благодати святого огня» в великую субботу.

Окружающим таких несчастных больных приходится иногда присутствовать при тяжелых картинах их душевной муки... Вот, напр., старуха, 65 лет от роду, истощенная до крайности и с высокой температурою, еле передвигает ноги по комнате, но на страстной неделе просит настойчиво доктора выписать ее из больницы. И когда последний уговаривает ее остаться еще несколько дней в больнице, больная даже с обидою в голосе возражает: «В такие-то дни!?.. Уйду, не буду лежать»!..

Другая больная старуха, с тяжелым крупозным воспалением твердит: «Уйду,—я здорова». На увещания доктора, отвечает: «Уйду—все равно», и только страж-сиделка у постели больной мешают ей привести свое гибельное по последствиям намерение в осуществление.

Третья больная, температура которой, понизилась, но до полного выздоровления еще дело не дошло, при убеждениях полежать еще несколько времени в больнице пришла в ярость и даже исступление... Чтобы прекратить буйство, волей-неволей приходится ее отпустить, хотя и с полною уверенностью, что через не-

— 195 -

сколько всего дней больная снова вернется на свою постель в больницу, но уже в тяжелом положении и даже с опасностью умереть.

Больной старик, перенеся флегмону и рожу и находясь на пути выздоровления, но еще с крайнею слабостью и истощением сил, просит выписать его из больницы. Когда доктор начинает возражать и доказывать ему неисполнимость и гибельность его просьбы, то старик бранится, говоря: «Чего ты меня держишь? Что, ты замучить хочешь меня?! На воздухе я скорей поправлюсь». Пришлось в конце концов уступить настойчивости, но через несколько дней упрямого старика принесли в больницу на носилках, и он скончался от упадка сил ¹).

Имеются и другие картины больничной иерусалимской жизни прямо поразительные, душу щемящие и исторгающие слезы у невольных наблюдателей над нею в эти святые дни. Больной, напр., без посторонней помощи не могущий перевернуться на постели, все еще не покидает надежды подняться на ноги «к празднику», а чтобы ускорить свое выздоровление, которое он всецело после Бога возлагает на доктора, знаками подзывает к себе врача и, когда последний наклонился к нему поближе, запекшимися, горячими устами с трудом лепечет: «Ты уже смотри... старайся... а я

¹) Из писем русского врача в Иерусалиме.—Интересующихся силою и глубиною религиозного настроения русского паломника во время исполнения им своего «обета» в Иерусалиме мы отсылаем к статье В. Протопопова: «В святую ночь в Иерусалиме» (Из памятной книжки туриста), написанной горячо и под сильным впечатлением действительных картин из жизни русской больницы в Иерусалиме (Новости 1904, № 87).

— 196 —

тебе... рублик дам». Его товарищ, столь же беспомощный, как и сосед, но с более низкой температурою, когда доктор взял его за руку, чтобы пощупать пульс, молча сунул в его руку горячую «полтину», которую он держал все время под одеялом, предназначив ее своему «спасителю», чтобы, конечно, он его «поскорее вызволил» от болезни и отпустил бы туда, где все его сотоварищи вкупе ждут вожделенной «благодати». Так сильно пламенное воодушевление русского православного паломника в Св. Землю, так глубока потребность в нем дни святой четыредесятницы и страстной седмицы проводить в храме Гроба Господня, у драгоценных для верующей души святынь его—у живоносного Гроба и страшной Голгофы.

Страстная седмица и первый день св. Пасхи для русского паломника вместе с тем — и последние дни его тяжелого паломнического подвига, последние часы и минуты его пребывания в св. Граде Иерусалиме, так как многие из паломников, особенно победнее, спешат распроститься с Иерусалимом в первый же день Пасхи, «после розговин» на подворье Палестинского Общества, и отправляются в Яффу даже нередко пешком, чтобы попасть на первый русский пароход, идущий в Россию. Следовательно, каждому паломнику, посещая неукоснительно все дневные, вечерние и ночные продолжительные богослужения в Святогробском храме, приходится, кроме того, остаток свободного времени еще употреблять на хождения по святоградским лавкам и магазинам, чтобы закупить для всех своих семейных, знакомых и особенно благодетелей, помогавших паломнику деньгами, при

— 197

сборах его в Св. Землю, соответствующие их вкусам, наклонностям и возрасту подарки, а вместе с тем прихватить и кое-что себе «для памяти» о своем паломничестве ко св. Гробу Господню. Вполне естественно поэтому, что городская иерусалимская жизнь в эти дни поста и страстной седмицы достигает необыкновенного оживления: на улицах и базарах, переполненных приезжими купцами с разных концов света, от крикливых зазываний покупателей на всевозможных языках и наречиях, с расхваливанием своих товаров, разложенных то в заманчиво соблазнительных витринах и выставках, то в поражающем калейдоскопическом беспорядке на прилавках, стоят с утра до позднего вечера невообразимые гам и крики. В толпе повсюду снуют разносчики всевозможных сластей, фокусники и акробаты, проделывающие на виду паломников всевозможные фокусы и «фантазии», производящие на простодушных паломников ошеломляющее впечатление, и разного рода попрошайки, навязчиво, пристающие к паломникам с разного рода «безделушками», или просто на просто нагло требующие «бакшиш»... Святой Град в эти дни превращается в торговый рынок, «город мира»—в Вавилон, в котором нет покоя от царящих на его улицах крика, брани и невообразимой толчеи. На русском подворье по корпусам идет оживленная подготовка к отъезду на родину, так как паломники все свободное время от богослужений заняты упаковкой своего по большей части весьма сложного и численного по составу багажа. В силу этого и здесь царят такие же суета и оживление, какие в это время можно наблюдать и во св. Граде.

— 198 —

В виду наступающих великих дней страстной недели Святогробский храм, благодаря большему количеству пребывающих в нем паломников, достаточно загрязненный, клирики и служители его начинают чистить, мыть и приводить в благолепный вид. Наместные обычные иконы в иконостасе Воскресенского храма и во втором ярусе на месте двунадесятых праздников заменяются иконами с изображениями «страстей Господних», разшитымн золотом по темно-фиолетовому бархату. У кувуклия спереди и по бокам на всех его карнизах развешиваются дорогие праздничные иконы, усыпанные жемчугом и драгоценными камнями и убранные живыми цветами. Здесь же по карнизам кувуклия в несколько рядов ставят узорчатые восковые свечи различных величин и между ними резные херувимы. Над входом в кувуклий Гроба Господня вешают большую драгоценную лампаду с пятью стаканчиками—благочестивый дар покойного Государя Николая I Павловича. Живоносный Гроб внутри вымывается теплою водою, вытирается губами, намащается ароматами и украшается дорогими подсвечниками и вазами с цветами. Лампады, неугасимо горящие над драгоценным ложем Богочеловека, вымываются и наполняются новым чистым елеем ¹). В самом храме три громад-

¹) Достойно замечания, что в те годы, когда Пасха по календарям западному и восточному совпадает, в убранстве кувуклия принимают участие и иноки других вероисповеданий— армянского и католического, и это соревнование вероисповеданий в благоукрашении драгоценной святыни, по наблюдениям очевидцев, проходит мирно и без всяких инцидентов...

— 199 —

ные люстры, спускающиеся из купола храма, убираются массивными свечами. В алтаре храма по карнизам его, на иконостасе и в нишах купола раз

200 —

ставляются узорчатые свечи и цветные стеклянные лампады, которые, помимо того, развешиваются еще причудливыми гирляндами на веревках, по всему храму. Престол в алтаре облачается драгоценными одеждами и уставляется серебряными подсвечниками, в виде пальмовых деревьев, венской работы. Следовательно, и святогробское духовенство дни шестой и седьмой седмиц поста и Пасхи не остается пассивным зрителем окружающей его кипучей жизни, но и само, в свою очередь, втягивается в ее водоворот, и с прочими обитателями и пришельцами св. Града и оно пребывает также в суете и хлопотах.

Торжества страстной седмицы предваряются величественными архиерейскими богослужениями и литаниями в субботу праведного Лазаря в Вифании и в неделю ваий или входа Господня в Иерусалим в Святогробском храме. В память трогательного евангельского события воскрешения Лазаря празднества и торжественные богослужения приурочиваются к Вифании (по-арабски Лазариа), отстоящей от Иерусалима на три часа пути, где и доселе сохраняется в своем, почти нетронутом временем, первоначальном виде, глубокая погребальная пещера Лазаря, с крутым спуском в нее, в 24 ступени, со входом, обложенным квадратными камнями. Внутри этой пещеры с боку, близ стены, противоположной входу, устроен каменный престол, на котором в этот день служат католики праздничную мессу. Влево от входа небольшой спуск, в пять или шесть ступеней вниз, ведет в другую небольшую пещерку, где имеется каменное, иссеченное в скале, ложе, на котором ле-

— 203 —

жало тело повитого погребальными пеленами четверодневного Лазаря, прикрывавшуюся тяжелым монолитным камнем (Иоан. XI, 38). Над пещерою показывают остатки дома Лазаря, жившего здесь вместе с своими сестрами Марфою и Мариею. Здесь, по преданию, св. царица Елена, мать св. Константина, устроила великолепный храм (grandisbasilica), а церковь иерусалимская установила сюда с первых веков своего существования торжественную всенародную литанию в Лазареву субботу и совершение в нем праздничного богослужения в память воспоминаемого события ¹). Позднее, около IX в. храм этот подвергся разрушению, и греческое богослужение в день Лазаревой субботы было перенесено в самую пещеру ²). Со времени крестоносцев, нужно полагать, владение алтарем в пещере пр. Лазаря перешло к латинянам, которые и доселе удерживают за собою это право ³).

Греки из Вифании перешли для совершения богослужений этого дня на гору Елеон, как к месту, наиболее близкому ко гробу праведного Лазаря, и отсюда, после архиерейской литургии, совершавшейся ежегодно близ места вознесения Господня, в особо для сего изготовленной зеленой походной палатке, отправлялись с литанией ко гробу Лазаря для служения молебна и прочтения здесь соответствующего месту и событию евангельского повествования. Самое богослу-

¹) Свидетельство это принадлежит св. Феодосию, писателю VI в. (около 530 г.) (Tobler. et Molinier. Itiner. Hierosol. et description. Terrae Sanctae. Genev. 1879, p. 67).

²) Βεν. Ἱωαννιδ. ΠροσκυνητάριοντῆςἁγίαςΓῆς. ἘνἹεροσολ. 1877 ἔτ. παράρτ. δ', σελ. 20.

³) Прав. Пал. Сборн. в. 21, стр. 80.

— 204 —

жение на Елеоне в этот день обставлялось некоторыми такими исключительными особенностями, которые в иерусалимской Церкви ныне имеют место лишь в службе праздника вознесения Господня, при описании коей мы и коснемся их подробно. Отсылая своих читателей, интересующихся этими особенностями, к нашему очерку «Праздник вознесения Господня на Елеоне», мы исключительно обратим здесь свое внимание на происшедшие в недавнее время изменения в службах описываемого нами дня.

Богослужения в субботу Лазареву на вершине Елеона, близ места вознесения, в палатке представляло для клириков Сионской церкви и многочисленных богомольцев, собирающихся сюда на молитву, весьма много серьезных неудобств. В силу своих небольших размеров, палатка—церковь может вместить в себе лишь клириков, почетнейших посетителей и в самом крайнем случае 50 паломников, остальные же богомольцы должны стоять во время богослужения на дворе под открытым небом. Погода иерусалимская в это время года не может, однако же, считаться благоприятною для совершения таких богослужений на открытом месте: то бушует на вершине Елеона сильный холодный ветер, срывающий верх палатки, то нередко идет такой проливной дождь, что является даже опасение за возможность довести благополучно до конца начатую архиерейскую литургию. «Когда вышли со св. Дарами, описывает литургию этого дня очевидец о. А. Анисимов, вдруг полился такой сильный дождь, что сделалось смятение в храмовой скинии, которая, кстати заметить, была вся в дырах, и, при жидкости материала, плохо даже защи-

— 205

щала нас от жгучих лучей, а от ливня ни мало. Все облачения на престоле и на служащих промокли до нитки. Антиминс чуть не плавал, лежа в луже воды. Св. Дары тем только и соблюли от раскисли и опреснения, что покрыли вчетверо сложенными покровцами. Архиерей то и дело переходил с места на место, да и мы, ища более удобного положения. Вода лилась нам за шею целым потоком, мы едва успевали протирать глаза от влаги, чтобы сказать возглас и прочесть молитву. Служебники порасплылись в руках. Сумятица страшная! Я стал было опасаться за надлежащий исход обедни, но владыка поставил мальчика с жезлом на том камне, на передней стороне которого совершалась литургия, и юн, подпирая им впалый намет над св. Дарами, давал этим возможность воде скатываться больше в сторону от них, и таким образом мы окончили обедню. Впрочем, два архимандрита едва только приобщились, сейчас же, в виду архиерея, разоблачились и ушли, остался я да арабский священник. Владыка Епифаний (митрополит иорданский) разоблачился после всех» ¹).

«В вербную субботу, по окончании обедни на Елеоне, но словам того же о. Анисимова, ходят иногда с крестным ходом в Вифанию в пещеру Лазаря для поклонения, но теперь помешала этому ненастная погода. Впрочем, массы народа то и дело тянулись длинной вереницей туда и обратно» ²).

¹) Путевые записки русского пастыря о священном Востоке, стр. 281. Изюм 1886.

²) Там же стр. 283.

— 206 —

В виду описанных физических и литургических весьма серьезных неудобств, Сионская церковь постаралась при первой к тому возможности перенести службы субботы Лазаревой с Елеона, который с воспоминаемым Церковью событием ни в какой прямой связи не стоит, в место более удобное для сего и гораздо ближе стоящее к центру тяготения в этот день для всех богомольцев-паломников—к пещере пр. Лазаря в Вифании. Таким вполне пригодным местом оказался храм «Встречи», находящийся под Елеоном, на расстоянии около версты от Вифании, построенный на том месте, где Марфа, сестра Лазаря, встретила Иисуса Христа, идущего в Вифанию к умершему Лазарю, и где Он сидел не-

— 207

которое время в ожидании другой его сестры Марии. В Евангелии так говорится об этой встрече: Марфа убо егда услыша, яко Иисус грядет, срете его: Марфа же дома седяше. Рече же Марфа ко Иисусу: Господи, аще бы еси зде был, не бы брат мой умерл. И сия рекши (т. е. после беседы о всеобщем воскресении мертвых), иде и пригласи Марию, сестру свою, той рекши·. Учитель пришел есть и глашает тя. Она же яко услыша, воста скоро и иде к нему. Не уже бе пришел Иисус в весь, но бе на месте, идеже срете его Марфа (Иоанн. XI, ст. 20—21 и 28—30).

Место это оставалось беспризорным долгое время и обозначалось кремнистым камнем, который, по народному поверью, отличался такою крепостью, что никто не мог от него отбить даже и маленького кусочка. К месту этому совершали паломничество все богомольцы, которые посещали гроб св. Лазаря. В конце семидесятых годов истекшего столетия (в 1879 г.) предприимчивый святогробский архимандрит Спиридон и й (впоследствии патриарх антиохийский) решился, с благословения патр. Иерофея I, наконец, использовать данный паломнический пункт в целях религиозных и филантропических. Купив у турецкого правительства участок земли, площадью до 3 десятин, несколько правее от нынешней дороги в Иерихон к Иордану, по близости к вышеуказанному камню встречи Господа с сестрами св. Лазаря Марфою и Мариею, арх. Спиридоний и его неутомимый преемник, здравствующий до ныне арх. Григорий Пипидис устроили здесь красивую церковь (13 метр. длины и 7 м. ширины) в русско-византийском стиле, с довольно высокою при ней колокольнею, наполнив, последнюю множеством рус-

— 209 —

ских колоколов, и перенесли в нее тот камень, на котором, по преданию, сидел Спаситель в ожидании прихода Марии. Камень этот, вделанный по правую сторону иконостаса в конце стены в половую мраморную плиту и имеющий над собою благолепный балдахин-киот с иконою, изображающею евангельское событие, связываемое с этим местом, стал привлекать в ограду монастыря многочисленных паломников. Церковь здесь получила в народе наименование монастыря «Встречи».

Самоотверженную филантропическую деятельность о. Григория, нынешнего настоятеля монастыря, с братией, в жестокую дождливою и снежную с сильным ветром погоду, во время зимних паломнических хождений наших поклонников, особенно при их возвращении с Иордана в Иерусалим после праздника Богоявления, мы описали в очерке «Праздник Богоявления на реке Иордане». Заботами о. арх. Григория построен при этом монастыре удобный приют для паломников и разведен сад маслин, фиговых и миндальных деревьев, которые радушно открыты для русских паломников и в знойное лето, и в бурную ненастную палестинскую зиму.

С устроением небольшого, но благолепного храма в монастыре «Встречи», все богослужения Лазаревой субботы перенесены ныне с Елеона в этот храм. Богослужение как вечернее, так и утреннее, совершал большею частью покойный († 16 авг. 1908 г.) митрополит иорданский Епифаний, проживавший последние годы в монастыре на Елеоне, известном под именем «Малой Галилеи». Так как митрополит Епи-

— 210 —

фаний владел весьма недурно славянским языком, и так как большинство богомольцев—наши русские паломники, то богослужение в большей своей части происходит на славянском языке и даже при пении русских певцов и певиц из паломников. По окончании литургии, совершается владыкою и духовенством монастыря литания ко гробу св. Лазаря. В виду того, что расстояние от монастыря Встречи до Вифании—небольшое, то литания никогда не отменяется, хотя бы стояла и неблагоприятная дождливая погода. Архиерей не только совершает литанию в это время под зонтиком, но даже под ним же и читает при спуске в пещеру пр. Лазаря соответствующее месту евангелие. Народ, шествующий в литании с пением торжественного тропаря: «Общее воскресение прежде Твоея страсти уверяя, из мертвых воздвигл еси Лазаря, Христе Боже», совершает свое паломничество по липкой грязи не без труда, в непромокаемых плащах и также под зонтиками. Как бы там ни было, но день Лазаревой субботы в Вифании проходит весьма оживленно.

Русские паломники, на возвратном пути из Вифании, заходят в Вифсфанию, где апостолы обрели ослицу для Христа Спасителя, при Его вшествии в Иерусалим (Матф. XXI, 1—6)—место ничем ныне не отмеченное,—в приют о. арх. Антонина на Елеоне, чтобы отдохнуть и полюбоваться отсюда очаровательными видами на город и Мертвое море с рекою Иорданом, но долго не засиживаются здесь, так как спешат в город запастись пальмовою ветвью, с которою стоят наши паломники утреню и литургию на следующий день в праздник входа Господня

— 211 —

в Иерусалим. По принятому ныне обычаю, «ваия и ветви» не раздаются в руки паломников в храмах за утренею ¹), но их покупают они для себя на базаре у местных обывателей. Пальмы эти продаются или в своем естественном виде и иногда громадных размеров, или же из них весьма искусно плетутся звезды и кресты, которые потом еще убираются живыми цветами. Цена таким пальмам, продаваемым на базарах и на площадке близ храма Воскресения, смотря по величине и убранству, колеблется от 10 к. до 2 рублей за штуку. Эти-то пальмы наши паломники, по окончании сезона, увозят на память к себе на родину²) вместе с прочими реликвиями и свидетелями их паломничества к живоносному Гробу.

Торжественная вечерня накануне праздника совершается в Воскресенском храме, при громадном стечении богомольцев, патриархом с архиереями- синодалами и большим собором иеромонахов. Приход патриарха в храм, его встреча и участие в

¹) В прежнее время, когда богомольцев в Иерусалиме в это время было мало, ваия раздавались паломникам так же, как и у нас ныне, за утренним богослужением. «Егда начата раздавати ваия, раздаваху бо сами архиереи от рук своих людем. Даяху же всякой душе ваию едину финикову и ветву маслину и крест, от листвия финикова сплетенний» (Стран. В. Григоровича-Барского по св. местам Востока ч. I, стр. 382). Но, когда увеличилось число паломников, обычай этот отменили, чтобы избежать давки, шума и даже несчастий при богослужении.

²) Самое имя паломник происходит от слова пальма, которую выносили с собою из Иерусалима наши паломники. Паломник — переделка из слова пальмовник.

— 212 —

совершении чина великой вечерни с благословением хлебов ничем не отличаются от служб в другие двунадесятые и великие праздники. Убранство храма и «кандилов елейных, возженных бесчисленное множество, сребряних же, христальных и всяко различных», по словам Василия Григоровича - Барского, придают этому торжеству особенное великолепие и красоту. «И красяшееся тогда церковь огненным светом, говорит он, яки небо звездами, сребром же и златом и инними утварми церковними, яко молниями, и тогда во истину в церкви стояше, на небеси стояти мнехомся. Бисть же вечерное и утренное пение лепое и неспешное и певцевь множество, и бисть сладкое бдение и недремливое стояние тогда» ¹). Возвращается патриарх домой в сопровождении собора духовенства.

Утром в обычное время на Гробе Господнем совершается архиереем - синодалом литургия, которую поют русские богомольцы, в громадном количестве переполняющие Святогробский храм в течение всей ночи до конца поздней литургии и крестного хода.

Утром в Воскресенском храме позднюю литургию служит патриарх, при участии архиереев-синодалов и собора духовенства. Так как богомольцы, присутствующие за этим богослужением, принадлежат различным национальностям, среди которых греки, русские и арабы составляют преобладающий элемент, то чтения и песнопения ее чередуются на языках этих народностей. По окончании литургии, начинается внутренняя литания в Святогробском

¹) Н. Барсуков. Странствов. В. Григоровича-Барского по св. местам Востока с 1723—1747 г. ч. I, стр. 382, СПБ. 1885.

— 213

храме, о которой Василий Григорович-Барский писал в свое время: «бисть парусия (παῤῥησία) краснейша и большая паче всех первих» ¹), т. е. литаний недель православия и крестопоклонной. Но, если ее взять в целом своем составе, следует все же признать, что и эта литания является лишь слабым напоминанием о тех торжественных литаниях, которые в этот день совершались раньше в Иерусалиме, по свидетельству знатной паломницы IV века Сильвии Аквитанской²) и по Типикону Святогробскому 1122 года³). В древнее время патриарх с духовенством и народом выходили из Иерусалима даже в Вифанию, там рубили масличное дерево и с ним через Елеон, мимо Гефсимании, Овчей купели приходили уже в Святогробский храм для совершения внутренней литании, после которой народ принесенное дерево «растерзывал» на мелкие части. Слабо также эта литания напоминает нам и торжественные литании в церковь святых сорока мучеников близ медного Тетрапила в Константинополе, куда, по Типику древней Великой Церкви, патриаршие духовные чины, одетые в фелони, с крестами и финиковыми ваиями в руках, вместе с царем и его придворными сановниками, шли пешком, а патриарх шествовал, по образу Христа Спасителя, верхом на жребяти (ἐπὶ

¹) Там же стр. 382.

²) Gamurrini. S. Silviae peregrinatio ad loca Sancta p. 59—60, Rom. 1888; Прав. Пал. Сборн. т. VII, в. II, стр. 152—154.

³) Ἀ. Παπαδ.-Κεραιχεύς. Ἀνάλερτα ἱεροαολυμιτκῆς σταχυολογίας ἐν Πετροοπόλει σελ. 16—17; Дмитриевский. Богослужение Страстной и Пасхальной седмиц во св. Иерусалиме IX—X в. стр. 10—26, Каз. 1894 г.

— 214 —

πώλου). Из этой-то литании в последующее время выродился пышный церемониальный обряд, известный, по нашим памятникам, под именем «Чина хождения на осляте». Сопровождающие патриарха чины духовные и гражданские вместе с царем и народом пели стихиру, и доселе сохранившуюся в нашем богослужении: «Днесь благодать Святого Духа нас собра, и еси вземше крест Твой (т. е. крест металлический или же сделанный из финиковых пальмовых листьев), глаголем: Благословен грядый во имя Господне, осанна в вышних». В церкви свв. сорока мучеников происходило благословение ваий и раздача их участникам литании, а затем патриарх уже пешком возвращался в св. Софию ¹) к литургии.

Но и описываемая нами святогробская «парусия» в неделю ваий все же по справедливости может носить название «краснейшей и большей» в ряду других, подобных ей иерусалимских литаний, так как она отличается торжественностью и некоторыми такими подробностями, которые бесспорно еще отражают в себе черты глубокой древности. Помимо участия в ней громадного множества духовенства, облаченного в богатые священные одеяния и имеющего в своих руках, кроме ковчегов с мощами, или икон небольших размеров, или евангелий (у епископов), букеты живых цветов и возженные свечи с пальмами, и изнесения множества хоругвей и выносного креста, в процессии этой

¹) А. Дмитриевский. Древнейшие патриаршие Типиконы Святогробский Иерусалимский и Великой Константинопольской Церкви стр. 119—122, Киев 1907.

— 215 —

видное место занимают клирик в стихаре, несущий позади патриарха хоругвь Воскресения Христова и другой клирик — громадную масличную ветвь, богато украшенную живыми цветами. Все участники процессии начинают литанию также пением стихиры: «Днесь благодать Святого Духа нас собра», которая потом сменяется пением канона праздника. Литанию совершают по принятому для всех внутренних святогробских литаний обычаю, т. е. сначала троекратно окружают кувуклий, затем идут по галерее кругом храма Воскресения, останавливаются против кувуклия, где патриарх читает приличествующее случаю евангелие и произносить ектенью с поминовением имен царствующих православных династий и султана, а также с прошением о милости и здравии всем поклонникам святых мест, и входят в храм Воскресения, где происходят отпуст литургии и раздача антидора патриархом в тропе храма Воскресения. Народ, наполняющий храм, галереи, Голгофу и все возвышенные пункты в храме в несметном количестве, всю литургию и во время литании стоит с ваиями и возженными свечами. По окончании литании, когда патриарх и все участвующие в ней духовные лица вступают в храм Воскресения, богомольцы, в буквальном смысле этого слова, расхватывают или, выражаясь языком Типика 1122 г., растерзывают (ἀρπάζει) масличное дерево, носимое в литании клириком, на кусочки, которые и уносят с собою на память «о торжестве» и «в благословение и освящение», как гласит о том древняя, на этот случай составленная, молитва (Εὐχὴ ἐν τῆ λιτανείᾳ τῶν Βαΐων, ὀπηνίκα μέλλει διακόπτεσθαι καὶ διασπάσθαι ὑπὸ τοῦ λαοῦ τᾶ δένδρον,ἤτοι

— 216 —

οἰ κλάδοι τῆς ἐλαίας εἰς Βαΐα), находимая в Служебниках XV века ¹). Патриарх же, разоблачившись, с сонмом духовенства, участвовавшего в литании, возвращается в патриархию и предлагает последнему обычное в подобных случаях угощение.

Паломники, подкрепившись пищей на русских постройках и отдохнув немного, отправляются в город, к так называемым, золотым воротам, находящимся в восточной стене Иерусалима, обращенной к Иосафатовой долине и Елеонской горе. По преданию· чрез эти ворота Господь Иисус Христос вошел торжественно в Иерусалим на осляте (Матф. XXI, 10), при народных восклицаниях и бросании ему под ноги одежд и ваий (ст. 8). Чрез эти же ворота в 629 г. вступил в Иерусалим и император византийский Ираклий, неся Св. Крест, возвращенный им после победы над персами, которые овладели Св. Крестом вместе с другими святынями, при взятии Иерусалима в 614 г. Ворота при завоевателе Иерусалима халифе Омаре, чудная мечеть которого находится напротив этих ворот, в 636 г. замурованы с целью сделать неудобоисполнимою народную легенду о том, что чрез эти именно ворота некогда войдет христианский победитель ислама. При воротах со стороны города имеется ныне весьма грандиозная постройка со сводами.

Многие паломники, если позволяет погода, выходят за город, чтобы пройти весь путь Христа Спасителя до Вифании и даже Вифсфагии, и возвращаются домой через Елеон поздно вечером.

¹) Ркп. иерусал. патриарш. библ. № 377, л. 116.

217

— 218 —

Первые три дня страстной седмицы паломники говеют. Те из них, которые не были на Иордане в день праздника Богоявления и вообще не успели посетить эту прославленную крещением в ней Господа реку, стараются в один из трех дней этой недели непременно совершить туда путешествие, чтобы выкупаться в холодных струях ее к заготовить на смертный час рубаху, омытую в водах священной реки. В среду вечером в монастыре святых царей Константина и Елены совершается для паломников чин елеосвящения, а в ночь на великий четверток у живоносного Гроба Господня все они приобщаются св. Таин Христовых.

219

VII.

Умовение ног в великий четверг в Иерусалиме
и на острове Патмосе.

В службе великого четверга страстной седмицы «чин умовения ног», совершаемый у нас в России архиереями почти во всех кафедральных соборах, привлекает всегда множество богомольцев и производит на них глубокое и умилительное впечатление. Гораздо более сильное впечатление этот обряд производит на тысячи разноплеменных паломников в самом Иерусалиме, так сказать, на месте своего установления ¹), чему в значительной степени содействуют и те любопытные подробности этого чипа, которыми обставлено здесь совершение его и которые у нас неизвестны.

К совершению «чина умовения ног» в Иерусалиме, в виду сложности его обрядов и положенных в нем многочисленных монологов, участвующие иеромонахи начинают готовиться заранее, чтобы незнанием своих ответов не производить беспорядка и замешательства

¹) В практике древней иерусалимской церкви чин умовения ног совершался патриархом, действительно, на месте его установления, т. о. на Сионе в горнице, именуемой τὸ ὑπερῷον.

— 222 —

в стройном течении самого чина. Каждый из участников обряда получает имя одного из апостолов.

Местом совершения чина умовения ног служит, открытая площадь ¹) пред южными дверями храма Воскресения, против входа в Авраамиевский монастырь. На этой площади с вечера страстной среды устрояется довольно высокий помост τὸ ἀνώγεον, окруженный барьером и имеющий со стороны восточной входную· дверцу с лестницею в пять ступенек. Весь помост устилается роскошными коврами. Посредине помоста ставится высокий стол, покрытый пеленою и окруженный двенадцатью свечами, расположенными в круге около большой свечи, стоящей на столе. На стол полагается свернутое шелковое полотенце, а под стол помещается серебряная лахань с умывальником. Против входной двери за столом ставится золоченое кресло для патриарха, а по сторонам его скамьи пли табуреты с подушками, в количестве шести на каждой стороне,, для участников обряда—иеромонахов. За патриаршим седалищем водружается большой запрестольный крест, а по сторонам его располагаются рипиды. У стены Авраамиевского монастыря, на значительной высоте от полу, устрояется амвон для чтеца евангелия, убранный масличными ветвями.

С раннего утра кровли храма Воскресения, Авраамиевского монастыря, Гефсиманского монастырского подворья, минарет соседней мечети, карнизы прилегающих зданий и подставные лестницы и вся площадь перед храмом переполняются до неимоверной тес-

¹) В случае дождливой погоды чин умовения ног совершается в храме Воскресения.

224 —

ноты несметными толпами разноплеменных богомольцев и нноверцев-туристов, желающих издали и хотя что-нибудь видеть из происходящего на упомянутой площади. Места, удобные для созерцания, состоятельными богомольцами берутся прямо с бою и за большие деньги. Почетные посетители и консулы русский и греческий с своимп свитами, присутствующие за литургией и на этой церемонии, имеют нарочито для них устроенные удобные помещения на террасе Гефсиманского подворья. Удвоенные наряды турецкого войска едва могут сдерживать натиски многочисленной толпы пилигримов, очищать путь для участников религиозной церемонии и с большими усилиями устанавливать необходимый порядок.

Литургию патриарх совершает в этот день в храме апостола Иакова, брата Господня, в сослужении двенадцати иеромонахов назначенных к участью в чине умовения ног, причем все священнослужители имеют на себе красные облачения. По окончании литургии, около 9 часов утра, после возгласа «Благословение Господне на вас», певцы начинают петь 50 псалом, и процессия выходит из храма на площадь, где устроен возвышенный помост. Пред началом шествия из храма, по обеим сторонам царских дверей,

*) Достойно замечания, что в число сослужащих священнослужителей и участников чина умовения ног назначаются в этот день и два женатых священника из арабов, из коих один—эконом патриархии, а другой — обязанный изображать лицо апостола Иуды не Искариотского. Последний пользуется за свою роль правом первенства, при получении священного огня, из рук патриарха в великую субботу принять пук в 33 свечи, вожженных им на Гробе Господнем, для раздачи оных всем богомольцам (Ἁρμονία, ἐφημιερὶς Σμύρνης 1896, № 3511)

— 225 —

ставится по два подсвечника с зажженными свечами, сюда же выходят из алтаря иеромонахи, участники обряда умовения ног, и располагаются по шести на каждой стороне. Патриарх, взявши с престола св. Евангелие, вручает его наиболее голосистому иеродиакону, назначенному для чтения евангелия во время совершения обряда.

Выходит из храма процессия в таком порядке: впереди расчищают дорогу процессии патриаршие кавасы, с своими обычными булавами, за ними идут певчие, далее — мальчики в стихарях с подсвечниками, на которых горят свечи, затем — послушники в стихарях с крестом, хоругвями и репидами, потом диаконы с дикирием и трикирием и кадильницами, затем священники — участники обряда по-парно и, наконец, сам патриарх с крестом в руках. Вся процессия останавливается на время близ дверей храма Воскресения, а екклисиарх или диакон, имея в руках кувшин с розовою водою, которою омываются ноги участников обряда, подходит к устроенному возвышению и останавливается близ лестницы его.

Назначенный чтец евангелия восходит на амвон и оттуда громогласно (γεγωνοίᾳ τή φωνή) возглашает:

И о сподовитисѧ нам слышанию сватаго евангелиѧ…

Патриарх: Мир всемъ.

Чтец: Отъ Матѳея свѧтаго евангеліѧ чтение. Вонлемъ. Во времѧ оно, призвдвх Иисуса дванадесАте Ученики сииол, рече иш.

Патриарх, обращаясь: к пресвитерам, участникам обряда умовения, продолжает:

Вѣсте, ѧко по двою дню пасха будетъ, и Сынъ человеческий преданъ будетъ на пропѧтіе (Матф. XXVI, 2).

— 226 —

Архидиакон читает: Прииде же день опресноковъ, въ оньже подобаше жрети пасху и посла Петра и Иоанна рекъ.

Патриарх, обращаясь к иеромонахам, носящим имена этих апостолов, продолжает: Шедша уготовайте намъ пасху, да ямы.

Чтец: Она же рекоста ему (Лук. XXII, 7—8).

Иеромонахи, представляющие апостолов Петра и Иоанна, продолжают: Господи, где хощеши уготоваем ти ясти пасху (Матф. XXVI. 17).

Чтец: Он же рече имъ (Лук. XXII, 10).

Патриарх продолжает, обращаясь к Петру и Иоанну: Идита во градъ: и срящетъ васъ человекъ въ скудельнице воду нося: по немъ идита: И идеже аще внидетъ, рцыта господину дому, яко Учитель глаголет: где есть виталиица, идеже пасху со ученики моими снемъ; И той вама покажетъ горницу велию постлану готову: еу уготовайта намъ (Марк. XIV, 13—15).

Иеромонахи, изображающие Петра и Иоанна, идут к екклисиарху, стоящему у помоста с кувшином воды, и говорят: Учитель глаголетъ: где есть виталница, идеже пасху снемъ со ученики моими (ст. 14).

Екклисиарх, указывая на возвышение, отвечает: «Сице есть» ’).

Посланные возвращаются к патриарху и говорят: «Господи, уже готова есть вся».

¹⁾ Этого ответа и следующего за ним у евангелистов нет. В евангелии Матфея говорится: «И сотвориша ученицы, якоже повеле им Иисус, и уготоваше пасху» (ХХVІ, 19). В евангелии Марка: «И изыдоста ученика его, и приидоста во град, и обретоста, якоже рече има: и уготоваста пасху (XIV, 16). И вечеру бывшу прииде со обеманадесяте» (ст. 17).

— 227 —

После этого патриарх и все, участвующие в чине умовения ног, шествуют уже на возвышение: впереди идут послушник с большим патриаршим крестом и четыре послушника с репидами, которые становятся внизу' по обеим сторонам лестницы, ведущей на возвышение, далее диаконы с дикирием и трикирием и кадильницами в руках, совершая каждение перед патриархом, благословляющим народ, и, наконец, иеромонахи по два в ряд. Участвующие в обряде восходят на возвышение, при пении пятой песни канона с ее тропарями, а все прочие священнослужители остаются внизу, окружая со всех сторон помост. Пред тем, как патриарх и двенадцать иеромонахов займут свои места за столом и начнут садиться,

чтец евангелия возглашает: И егда бысть час, возлеже, и обанадесяте апостоли съ нимъ. И рече къ нимъ.

Патриарх продолжает: Желанием возжелехъ сию пасху ясти съ вами, прежде даже не пріиму мукъ: глаголю бо вамъ, яко отселе не имамъ ясти отъ нея, дондеже скончаютсяво царствии Божии (Лук. XXII, 14—16).

Непосредственно после этих слов патриарха певцы начинают петь стихиры самогласные умовения: «Лентием препоясавыйся и омывый ноги учеников, Христе Боже» и проч., положенные в обычном чине умовения. Один из дьяконов произносит великую ектенью на освящение воды умовения с прибавкою прошений о благочестивых и православных христианах, о патриархе и о св. граде. По возгласе: «Яко ты еси освящение», патриарх читает положенные в обычном чине умовения ног молитвы: «Боже преблагий, неприступный Божеством» и главопреклонения «Господи Боже наш, показаний нам меры смирения». Патриарх и участники обряда во

— 228

все это время стоят, а, по окончании молитв, снова садятся на свои места.

Архидиакон с амвона возглашает: И о сподобитися намъ.

Патриарх: Миръ всемъ.

Архидиакон: Отъ Иоанна святаго евангелия чтение, и по возглашении: Вонмемъ, читает: ведый иисус, яко вся даде ему отецъ в руце, и яко от бога изыде и к богу грядет: воста от вечери, и положи ризы, и приемъ лентион, препоясася: потом влия воду во умывалницу, и начатъ умывати ноги учеником и отирати лентием, имже бе препоясан (Иоан. XIII, 3—5).

При словах архидиакона: «Востав от вечери», патриарх поднимается с своего седалища и, при помощи диаконов, начинает снимать с себя облачение, оставаясь только в подризнике и поручах, а затем, подпоясавшись шелковым белым лентием, берет из-под стола серебряный таз с кувшином в левую руку, а в правую другой лентион или полотенце и начинает умывать ноги пресвитеров. Диакон ставит на стол в вазе букет живых цветов для патриарха. Умовение начинается с младшего иеромонаха, занимающего место- по правую сторону патриаршего седалища. Омывается каждому из иеромонахов лишь одна нога, которую· патриарх после того, как отрет ее лентионом, целует («σπάζεται). Омываемый целует руку патриарха. Во все это время чтец евангелия медленно и нараспев повторяет указанные слова евангелия от Иоанна. Когда патриарх приблизится к последнему из иеромонахов, изображающему Симона Петра (честь эта большею частью предоставляется нашему архимандриту и начальнику иерусалимской миссии),

Умовение ног в великий четверг в Иерусалиме.

— 229 —

чтец евангелия читает: Прииде же к симону петру, и глагола ему той:

Данный момент в обряде производит на зрителей наиболее сильное и даже потрясающее впечатление. Любопытствующая толпа зрителей, утомленная напряженным ожиданием, удовлетворив свое любопытство первыми моментами этой сложной религиозной церемонии, мало-по-малу делается рассеянною, беспокойною и, теряя благоговение, начинает шуметь, волноваться и вести себя рассеянно. Но лишь только чтец — диакон подойдет к монологу Христа с апостолом Петром, как в толпе снова водворяется тишина, и все со вниманием прислушиваются к читаемому и устремляют свои взоры на помост, следя за подробностями обряда.

Архимандрит, изображающий Симона Петра, встав продолжает: Господи, ты ли мои умыеши нозе¹).

Чтец евангелия: Отвеща Иисус и рече ему.

Патриарх: еже Азъ творю, ты не веси ныне, уразумееши же по сих.

Чтец: Глагола ему Петр.

Архимандрит, изображающий Петра: не умыеши ногу моею во веки.

Чтец: отвеща ему Иисус.

Патриарх: аще не умыю тебе, не имаши части со мною.

Чтец: Глагола ему Симон Петр.

¹) Замечание Арсения Суханова: «с Петром никаких речей не говорил (т. е. патриарх), якоже у нас» (Проскинитарий. Казань 1870, стр. 87), нужно отнести к числу недоразумений или неточностей нашего путешественника.

— 230 —

Архимандрит, изображающий апостола Петра: Господи, не нозе мои токмо, но и руце и главу.

Чтец: глагола ему Иисус.

Патриарх: измовенный не требует, токмо нозе умыти, есть бо весь чист: и вы чисти есте, но не вси.

Чтец: ведяше бо предающаго его: сего ради рече, яко не вси чисти есте (ст. 6—11).

Архимандрит, изображающий Симона Петра, садится на свое место, а патриарх, омыв его ногу, целует ее.

По окончании умовения ног, патриарх ставит таз с рукомойником на прежнее место, кладет полотенце на стол и начинает облачаться в священные одежды, причем

Архидиакон на амвоне возглашает: От Иоанна святаго евангелия чтение

и читает: Во время оно, егда же умы ноги их, приятъ ризы своя, возлег паки, рече им (ст. 12).

Патриарх, облачившись, садится на свое место и, обращаясь к пресвитерам, говорит: Весте ли, что сотворихъ вамъ; Вы глашаете мя учителя и господа: и добре глаголете, есмь бо. Аще убо аз умых ваши нозе, Господь И Учитель, и вы должни есте друг другу умывати нозе. Образ бо дах вам, да, якоже аз сотворихъ вам, и вы творите. Аминь, аминь глаголю вам: несть раб болий господа своего, ни посланник болий пославшаго его. Аще сия весте, блажени есте, аще творите я. Не о всех вас глаголю: аз бо вем, ихже избрах: но да писание сбудется: ядый со мною хлеб воздвиже на мя пяту свою. (ст. 13—18).

Чтец на амвоне вог.иашает: Сия рек Иисус возмутися духом и свидетелствова и рече:

— 231 —

Патриарх продолжает: аминь, аминь глаголю вам, яко единъ от вас предаст мя.

Архидиакон: Сзирахуся убо между собою ученицы, недоумеющеся, о ком глаголет. Бе же един от ученик его возлежя на лоне Иисусове, егоже любляше Иисус: поману же сему Симон Петр вопросити, кто бы был, о немже глаголет. Напад же той на перси Иисусовы, глагола ему: (ст. 21—25).

Иеромонах, изображающий апостола Иоанна, обратившись к патриарху и поднявшись с места, вопрошает: Господи, кто есть предаяй ¹) Тя (ст. 25).

Чтец евангелия: Глагола ему Иисус.

Патриарх продолжает: Омочивый со мною въ солило руку. Сынъ убо человеческий идетъ, яко же есть писано о немъ горе же человеку тому, имже Сын человеческий предается (Марк. XIV, 20—21).

Архидиакон на амвоне читает: «Рече же им Иисус паки».

Патриарх продолжает: Чадца, еще с вами мало есмь: взыщете мене, и якоже рех иудеом, яко аможе аз иду, вы не можете приити: и вам глаголю ныне. Заповедь новую даю вам, да любите другъ друга: якоже возлюбих вы, да и вы любите себе: о сем разумеют вси, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою.

Архидиакон читает: глагола ему Симон Петр.

Архимандрит, изображающий апостола Петра: Господи, камо идеши.

Архидиакон читает: отвеща ему Иисус.

Патриарх: Аможе азъ иду, не можеши ныне по мне ити: последи же по мне идеши.

¹) В евангелии нет слов «предаяй Тя».

— 232

Архидиакон: Глагола ему Петр. Архимандрит, изображающий апостола Петра, продолжает: господи, почто не могу ныне по тебе ити? ныне душу мою за тя положу.

Архидиакон: отвеща ему Иисус.

Патриарх: душу ли твою за мя положиши? аминь, аминь глаголю тебе: не возгласитъ алектор, дондеже отвержешися мене трищи (Иоан. XIII, 33—38).

Чтец евангелия: «Рече же им Иисус паки». Патриарх: Да не смущается сердце ваше: веруйте в бога, и в мя веруйте: в дому отца моего обители многи суть: аще ли же ни, рекл бых вам: иду уготовати место вам: и аще уготовлю место вам, паки прииду и поиму вы к себе, да, идеже есмь аз и вы будете: и аможе аз иду, весте, и путь весте.

Архидиакон: Глагола ему Ѳома.

Иеромонах, изображающий апостола Фому: Господи, не вемы, камо идеши: и како можем путь ведети.

Чтец евангелия: Глагола ему Иисусъ.

Патриарх продолжает: Аз есмь путь и истина и живот: никтоже приидет ко отцу, токмо мною: аще мя бысте знали, и Отца моего знали бысте убо: и отселе познасте его, и видесте его.

Чтец евангелия: Глагола ему Филиппъ.

Иеромонах, изображающий апостола Филиппа: Господи, покажи намъ Отца, и довлеет нам.

Чтец евангелия: Глагола ему Иисус.

Патриарх: Толико время с вами есмь, и не познал еси мене, Филиппе? видевый мене виде Отца: и како ты глаголеши: покажи намъ Отца (XIV, 1—9).

Чтец с амвона читает: «Рече же им Иисус паки».

— 233 —

Патриарх: Аще любите мя, заповеди моя соблюдите (ст. 15). еще мало, и мир ктому не увидитъ мене, вы же увидите мя, яко аз живу, и вы живи будете (ст. 19). Имеяй заповеди моя и соблюдаяй их, той есть любяй мя: а любяй мя возлюбленъ будет отцем моим, и аз возлюблю его, и явлюся ему сам.

Чтец евангелия: Глагола ему Иуда не Искариотский.

Иеромонах, изображающий апостола Иуду: господи, и что бысть, яко нам хощеши явитися, а не мирови.

Чтец евангелия: Отвеща Иисус и рече ему.

Патриарх; аще кто любитъ мя, слово мое соблюдет: и отец мой возлюбитъ его, и к нему приидема, и обитель у него сотворима: не любяй мя словес моих не соблюдает (ст. 21—24.)

Чтец евангелия: «Паки же Иисус рече учеником своим».

Патриарх: Вси вы соблазнитеся о мне в нощь сию: писано бо есть: поражу пастыря, и разыдутся овцы стада (Матф. XXVI, 31). Вмале, и (ктому) не видите мене: и паки вмале, и узрите мя, яко иду ко Отцу моему (Иоанн. XVI, 16).

Чтец евангелия: «Отвеща Матфей и глагола ко учеником» ^!)

Иеромонах, изображающий апостола Матфея: что есть сие, еже глаголет нам: вмале, и не видите мене: и паки вмале, и узрите мя: и: яко аз иду ко Отцу моему.

Чтец: «Тогда глагола Варфоломей» ²).

¹) В евангелии Иоанна: «Реша же от ученик его к себе» (ст. 7).

²) Там же: «Глаголаху убо» (ст. 18).

— 234

Иеромонах, изображающий апостола Варфоломея, продолжает: что сие есть, еже глаголет: вмале; (ст. 17—18).

Чтец: «Глагола им Симон Кананитский» ¹).

Иеромонах, изображающий апостола Симона Кананита: Не вемы, что глаголете.

Чтец: Разуме же Иисусъ, Разуме же иисус, яко хотяху его вопрошати, и рече им.

Патриарх продолжает О сем ли стязаетеся между собою, яко рех: вмале, и не видите мене: и паки вмале, и узрите мя? Аминь, аминь глаголю вам, яко восплачетеся и возрыдаете вы, а мир возрадуется: вы же печальни будете, но печаль ваша в радость будет: жена егда раждает, скорбь имать, яко прииде год ея: егда же родит отроча, ктому не помнит скорби за радость, яко родися человек в мир: и вы же печаль имате убо ныне: паки же узрю вы, и возрадуется сердце ваше, и радости вашея никтоже возмет от вас: и в той день мене не воспросите ничесоже. (Иоанн. XVI, 18—23). Сия в притчах глаголах вам: но приидет час, егда ктому в притчах не глаголю вам, но яве о отце возвещу вам (ст. 25).

Чтец евангелия: «Глагола ему Иаков Алфеев»²).

Иеромонах, изображающий апостола Иакова Алфеева, продолжает: Се, ныне не обинуяся глаголеши, а притчи ни коеяже не глаголеши.

Чтец евангелия: «Глагола ему Иаков Заведеев»³).

Иеромонах, изображающий апостола Иакова Заведеева: Ныне вемы, яко веси вся и не требуеши, да кто тя вопрошаетъ

¹) В евангелии нет соответствующих слов.

²) В евангелии: «Глаголаша ему ученицы его» (ст. 29).

³) В евангелии нет этих слов.

— 235 —

Чтец: «Глагола ему Андрей» ¹).

Иеромонах, изображающий апостола Андрея: О семъ вѣруем, и вемы истинно, яко от Бога изшел еси.

Чтец: «Глагола ему Иисус» ³).

Патриарх: ныне ли веруете; се, грядетъ час, и ныне прииде, да разыдетеся кийждо во своя и мене единаго оставите: и несмь единъ, яко отецъ со мною есть: сия глаголахъ вамъ, да во мне миръ имате: въ мире скорбни будете: но дерзайте, (яко) азъ победихъ миръ. (ст. 29—33).

Чтец евангелия: Сия глагола Иисуса, и возведе очи свои на небо и рече.

Патриарх ³), возводя очи и руки горе, произносит: Отче, прииде час: прослави Сына твоего, да и Сынъ твой прославит тя (XVII, 1). Аз прославихъ тя на земли, дело совершихъ, еже далъ еси мне да сотворю. И ныне

¹) То же самое.

²) В евангелии: «Отвеща им Иисус» (ст. 31).

³) В чине прежней редакции положено было изображать патриарху и молящегося Спасителя в саду Гефсиманском, который обыкновенно представляла беседка, обставленная иконами умовении ног и тайной вечери и устроившаяся под амвоном архидиакона. «Архиерей, совершавший обряд умовения ног вместо отсутствовавшего патриарха, по словам одного русского инока- паломника в 1858 году, сошел вниз (с помоста) и молился в упомянутой пещере, а в это время трое, носившие имена апостолов Петра, Иакова и Иоанна, сидели на нижних ступенях помоста» (Душеп. Чтен. 1863, Март., стр. 281), изображая, очевидно, спящих апостолов в селении Гефсиманском. Об этом моменте в чине умовения ног в Иерусалиме упоминает и позднейший 1881 г. паломник о. А. Анисимов в своих Путевых записках русского пастыря о священном Востоке». Изюм 1886, стр. 297. Исключен был этот момент из чина только в 1885 году, по распоряжению иерусалимского патриарха Никодима 1, но в. практике он, по-видимому, иногда удерживается и до настоящего Времени (Νέα Σιών, 1904 ἔτ. т. α', σελ. 167; Αρμονία 1896 ἔτ. № 3511)

- 236 —

прослави мя ты, Отче, у тебе самого славою, юже имехъ у тебе прежде миръ не бысть. Явихъ имя твое человеком, ихже далъ еси мне от мира: твои беша, и мне ихъ далъ еси, и слово твое сохраниша (стр. 4—6). Отче святый, соблюди их во имя твое, ихже дал еси мне, да будут едино, якоже (и) мы. Егда бех с ними в мире, аз соблюдахъ ихъ во имя твое: ихже далъ еси мне, сохранихъ, и никтоже от нихъ погибе, токмо сынъ погибельный, да сбудется писание (ст. 11—12). Не о сих же молю токмо, но и о верующихъ словесе их ради в мя (ст. 20). Отче, ихже далъ еси мне, хощу, да идеже есмь азъ, и тии будутъ со мною, да видят славу мою, юже далъ еси мне, яко возлюбил мя еси прежде сложения мира. Отче праведный, и мир тебе не позна, аз же тя познах, и сии познаша, яко ты мя послал еси: и сказах им имя твое, и скажу, да любы, еюже мя еси возлюбил, в них будет, и аз в них (ст. 24—26).

Ч т е ц на амвоне после этого заключает евангельское чтение: И сия рек Иисусъ, изыде со ученики своими на он пол потока кедрска, идеже бе вертоград, в оньже вниде сам и ученицы его (XVIII, 1).

Диакон на помосте возглашает: «Господу помолимся», патриарх читает последнюю молитву чина умовения ног: «Господи Боже наш, иже по мнозеии милости твоей истощивый себе и зрак раба приемый». После этой молитвы произносит иерокирикс на турецком языке с возвышенного амвона слово, и патриарх и все участники обряда поднимаются тотчас же с своих седалищ. Патриарх трикирием благословляет на все стороны народ, при пении «Εις πολλὰ ετη, δέσποτα», и окроплять его розовою водою умове-

— 237 —

ния ¹), при помощи букета живых цветов, который он держит в правой руке и который во время умовения ног стоял на столе.

Спустившись с возвышения, патриарх с площади храма Воскресения, в полном облачении, в сопровождении всего духовенства, при пении антифонов 4 гласа, под звон колоколов, торжественно шествует по улицам города до патриархии и там, при пении многолетия в честь православных царствующих династий, султана и главы Сионской церкви, снимает с себя священные облачения. Все участники торжества угощаются патриархом в патриархии. Народ, сопровождавший процессию до патриархии, остается долго у ворот ее, причем туземцы выражают свою радость и восторг криками и хлопаньем в ладоши, проделыванием разнообразных фантазий и т. п.

___________

Кроме Иерусалима, на Востоке ныне совершается чин умовения ног еще только на острове Патмосе игуменом знаменитой Иоанно-Богословской обители. Чин этот во многом сходен с иерусалимским, но имеет и свои любопытные особенности, объясняющиеся тем, что чин этот, как увидим ниже, принятый из Иерусалима, сохранил в себе здесь традиционные, древние черты, выброшенные редакторами иерусалимского чина в 1885 году.

¹⁾ В воде этой народ мочит платки с семенами одного местного растения, которые потом хранит в течение целого года в своих домах, веруя, что окуривание этими семенами имеет отгнательную силу от нечистых духов.

— 238 —

И на Патмосе чин омовения ног совершается вне храма, на одной из двух городских площадей. Кроме подражания Иерусалиму, объяснение этого явления здесь нужно искать и в местных причинах: в крайне небольших размерах соборного монастырского храма и в громадном стечении сюда богомольцев к этому дню с соседних островов.

Для церемонии умовения и здесь устрояется также возвышенный помост, устилаемый коврами. Легкий деревянный барьер его убирается гирляндами зелени из мерсины и нарда. На четырех углах помоста водружаются фонари со свечами, убранные живыми и искусственными цветами и устанавливаются кресты и рипиды. По средине возвышается столик для ниптира

— 239 —

(умывальницы), за ним ставится кресло для игумена, а по сторонам его — седалища для участвующих в совершении обряда умовения ног. Здесь же на возвышении, в одном из углов его, приготовляется аналой для чтеца евангелия. На помост ведет в несколько ступенек лестница. В одном из углов площади помещается икона Спасителя, молящегося в саду Гефсиманском.

По окончании литургии в соборе, все участвующие в обряде иеромонахи, в священном одеянии, в камилавках, покрытых флеровою наметкой, в преднесении креста и лампад, выходят из храма попарно в таком порядке:

»	»	Андрея и Иакова Алфеева,
»	»	Симона Кананита и Фаддея
»	»	Матфея и Варфоломея,
»	»	Филиппа и Фому,
»	»	Иакова и Иоанна, сынов Заведеевых,
»	»	Петра и Иуду.

Апостола Иуду изображает мирянин.

За участниками в обряде следуют иеродиаконы с кадильницами в руках, совершая на пути каждение игумена. Игумен идет рядом с иеродиаконом, назначенным читать Евангелие, которое он и несет в своих руках.

Чин начинается возгласом игумена: «Благословен Бог наш», после которого читается псалом: «Господи, услыши молитву мою», и поется певцами пятая песнь канона великого четверга во все время пути на площадь, где имеет происходить обряд умовения ног. По приходе на устроенное возвышение, игу-

— 240 —

мен прочитывает первую молитву: «Господи Боже наш, показавый нам меры смирения», занимающую в обычном чине умовения ног второе место — на главопреклонение. Затем чтец евангелия возглашает: «И о сподобитися нам слышанию святого евангелия» и читает составное евангелие, начиная с евангелия Марка X главы, ст. 32 — 45, в которых описывается беседа Господа с учениками Иаковом и Иоанном, сынами Заведеевыми, далее из евангелия Матфея XX глава, ст. 22—29, из евангелия Иоанна гл. ХПІ, 2 —18, в которых излагаются диалоги Христа с апостолом Петром и беседа Христа после умовения ног.

Игумен омывает ноги участников обряда розовою водою и, при помощи двух диаконов, потом отирает их лентием. По умовении ног, прочитывается из евангелия Иоанна XIV гл., ст. 1 —11, и вслед заием из евангелия Матфея XXVI, 36 — 46. Сказав: «Седите ту, дондеже шед помолюся тамо» (ст. 36), игумен берет трех иеромонахов, изображающих апостола Петра, Иакова и Иоанна, спускается с ними с возвышенного помоста и, сажая их на ступеньках его, говорит: «Прискорбна есть душа моя до смерти: пождите здесь и бдите со мною» (ст. 38). Затем игумен отходит на то место площади, где помещается икона Спасителя и молится: «Отче мой, аще возможно есть, да мимо идет от мене чаша сия: обаче не якоже аз хощу, но якоже Ты» (ст. 39), возвращается к ступенькам помоста и, найдя оставленных учеников спящими, говорит к ним: «Тако ли не возмогосте единого часа побдети со мною. Бдите и молитеся, да не внидете в напасть: дух убо бодр, плоть же немощна» (ст. 40 — 41). Потом снова игумен отходит к иконе

— 241 —

и произносит: «Отче мой, аще не монет сия чаша мимо ити от мене, аще не пию ее, буди воля твоя» (ст. 42). После молитвы возвращается во второй раз к спящим иеромонахам и, удалившись, молится в третий раз. По окончании молитвы, игумен подходит к помосту и произносит: «Спите прочее и почивайте: се приближися час, и Сын человеческий предается в руки грешников. Востаните, идем: се приближися предаяй мя» (45 — 46). При этих словах игумен поднимается с тремя названными иеромонахами на помост и читает молитву: «Господи Боже наш, иже по мнозей милости истощивый себе», после которой делается отпуст великого четверга: «Иже за превосходящую благость путь добрейший смирения показавый внегда умыти ноги учеником». При пении затем стихиры: «Господи, иже во многие грехи в.падшая жена», игумен кропит народ водою умовения, и процессия в вышеописанном порядке возвращается в монастырь.

__________

Чины умовения ног, совершаемые ныне в Иерусалиме и на Патмосе, имеют довольно значительные особенности сравнительно с чином, практикуемым в нашей церкви. Местом их происхождения, однако же, нужно считать Иерусалим, практику позднейшего времени Сионской церкви. За это говорят нам и доселе еще сохраняющиеся в обоих чинах многочисленные черты сходства: место совершения чина умовения ног, украшения его, название участников обряда именами апостолов, даже порядок чтений из евангелистов с диалогами между Христом и всеми апостолами, помимо диалогов между Спасителем и апосто-

— 242 —

лом Петром, которые имеются и в нашем современном чине и в древнейших чинах византийского происхождения 1). Если мы примем во внимание выше отмеченные нами в подстрочных примечаниях указания паломников русских и греческих начала второй половины истекшего столетия до 1885 года и более позднего времени, говорящих об устройстве близ стены Авраамиевского монастыря особенной часовни, убранной иконами, и о произнесении в ней патриархом Гефсиманской молитвы Спасителя, с троекратным приходом его к ступенькам помоста, на которых почивают иеромонахи, изображающие Петра, Иакова и Иоанна, и сопоставим тот же момент в патмосском чине умовения ног, то черт, сходных между обоими чинами, получится у нас гораздо более. Вполне возможно предположить, что, если бы мы имели возможность сопоставить подлинный список чина умовения ног, практиковавшийся в Иерусалиме до 1885 года, с ныне совершаемым чином на Патмосе, который известен нам и по рукописям и даже в описании, не отли-

¹) В чине умовения ног, практиковавшемся у нас в XVI столетии и перенесенном несомненно из Византии, диалоги ведутся только между Христом и ап. Петром, или, точнее, между изображающими их епископом и иеромонахом, но о последнем в этом чине делается такое любопытное замечание: «Тогда, встав Верховный, мало яко пристращен, и руки вздвиг под фелонем, показует роукою правою к ногам, глаголя гласом тихим в услышапие всем: «Господи не возе токмо». Таж показу я роукы, глаголет: «Но и руце». И обратив роукы, показует на главу, тоую мало преклонь, глаголет: «И главу». Святитель: «Измовенный не требует, токмо нозе умыти, есть бо весь чист» и т. д. Ркп. Соловец. библ. (Каз. дух. Акад.) № 1086 л. 463 об.; № 1090, л. 43 об. 50; ркп. М. Синод. библ. № 371 (675) л. 13 об.).

— 243 —

чающемся, к глубокому сожалению, полнотой и обстоятельностью ¹), то черт, сходных в обоих чинах, получилось бы еще больше, и, быть может, представилась бы даже полная возможность установить между обоими чинами- генетическую связь. К сожалению, кроме неточных описаний иерусалимского чина у прежних паломников, для такого сопоставления обоих чинов у нас сейчас нет твердых данных.

Практикуемый ныне в Иерусалиме чин умовения ног составлен и отпечатан в 1885 году, по повелению блаженнейшего патриарха Никодима I. Исправление чина умовения ног в это время было предпринято, как говорится в предисловии к печатному изданию его ²), с целью уничтожить многочисленные «тавтологии и повторения», от которых происходили в совершении чина умовения ног «замешательства, беспорядок и разногласие», выработать «лучший и более упорядоченный чин», точное выполнение (απαρέγκλιτας) коего вменялось в обязанность клиру Сионской церкви. Предписание патриарха Никодима I и синода его осуществляется ныне в Иерусалиме в точности, но выработанный в это время чин умовения ног едва ли приобрел те совершенства и положительные качества, какие от него ожидал патриарх Никодим I.

Замеченные в чине повторения одних и тех же чтений по разным евангелистам, без нужды удлинявшие самое последование чина, уничтожены—это не-

¹) Описание этого чина сделано патмосским уроженцем М. Маландраки в журнале «Σωτήρ», 1890 ἔτ. τομ.. ιγ', τευχ., β'. σελ. 61—63.

*) Чин этот носит такое заглавие: «Άχολουθία τοῦ ἱερού νιπτήρος, γινομένη ἐν τῷ πατριαργικῷ θρόνῳ Ἱεροσολύμων», ἐν Ἱεροσολύμ. 1885 in fol. pag. 1—15.

— 244 —

сомненно ¹). Верно также и то, что чин, благодаря опущению в евангельском чтении рассказа о Гефсиманской молитве Спасителя, сделался короче. Но этим и исчерпываются положительные качества исправленного чина. Если мы обратим внимание на внутренние стороны данного чина, то едва ли возможно говорить о них в положительном смысле. Прежде всего в евангельском чтении видна громоздкая и утомительная мозаичность: все оно состоит из мелких отрывков, позаимствованных из различных евангелистов. В изложении евангельских событий не соблюдено последовательности и цельности рассказа ²). Переходы искусственны, однообразны и состоят из повторяющейся стереотипной фразы; «Рече же им Иисус паки», и однажды: «Паки же Иисус рече ученикам, своим», которая принадлежит редакторам чина, а не евангелистам.

¹) Исключение составляет лишь повторение стиха 14 из XIV главы евангелиста Марка: «Учитель глаголет: где есть витальница, идеже пасху снем со ученики Моими». Стих этот произносится, по Евангелию, патриархом и йотом повторяется иеромонахами, изображающими Петра и Иоанна, пред екклисиархом,который представляет владельца горницы, необходимой для Тайной вечери.

²) В известном нам, по рукописи Афоно-Пантелеймоновского монастыря 1728 года, «Последовании божественного умовения ног» составное первое евангелие изложено в таком порядке Марк. X, 32—34; Иоанн. XI, 16; Марк. X, 35—45; Матф. XIX, 29, 27-28; Иоанн. XIV, 1—10, XI, 7—10, XVI, 19—30; XIV, 21—24; XIII, 33—38; Лук. XXII, 35—36,38; Матф. XXVI, 21—22; Иоанн. XIII, 22—25; Матф. XXVI, 23—25; Иоанн. XVI, 29—32, а ко второму обычному в чине умовения ног евангелию прибавлена прощальная беседа Спасителя. Искусственных переходов в этом последовании нет.

— 245 —

В чтение евангелия, для увеличения драматического элемента и с целью дать возможность быть действующими лицами каждому из участников чина умовения ног, введены произвольные и неоправдываемые евангельским текстом монологи апостолов Матфея, Иакова Алфеева, Симона Кананитского, Иакова Заведеева и Андрея. Самые монологи, правда, заимствованы из евангельского текста, но кто из апостолов произносил их,—этого из Евангелия не видно. Евангелисты выражаются так: «Реша же от ученик его к себе», или «Глаголаху бо», или «Глаголаша ему ученицы его», а поэтому влагать в уста указанных апостолов евангельские тексты, произносимые по нынешнему чину умовения ног, значит брать на себя тяжелую ответственность— толковать тексты Евангелия по своему усмотрению.

К каким неожиданностям может приводить подобное свободное обращение с текстом евангелистов, наглядным примером этого может служить другой известный нам, по рукописи Афоно-Пантелеймоновской библиотеки чин умовения ног 1728 года, практиковавшийся несомненно в Иерусалиме и писанный неким иереем Алевизом¹). Здесь, напр., в уста апостола Симона Петра влагаются те самые слова, которые, но современному чину, произносят три апостола: Иаков Алфеев, Иаков Заведеев и Андрей, а именно: «Се ныне не обинуяся глаголеши, и притчи никоеяже не глаголеши. Ныне вемы, яко веси вся, и не требуеши, да кто тя вопрошает: о сем веруем, яко от Бога изшел еси»

¹⁾ Имеются на чине 1728 года вставки, но весьма незначительные: ὁ Ἱησοῦς, Κύριε, Χριστός, αύτῷ, Πάλιν ὁ Χριστός, ὁ παραδιδοῦς σε, но зато здесь есть две переделки евангельского текста: о Χριστός вм. Ἱησοῦς (Иоанн. XIV, 3) и οί δώδεκα вм. оἱ δέκα (Марк. X, 41).

— 246 —

(Иоанн. XVI, 29—30) и, кроме того, слова: «Не вем, что глаголет» (ст. 18). Из уст апостола Варфоломея слышим слова: «Ныне вемы, яко веси вся», с прибавкой несуществующего в Евангелии обращения: «Господи», которые в нынешнем чине положены для произнесения апостолу Иакову Заведееву с продолжением: «и не требуеши, да кто тя вопрошает» (там же). Апостол Андрей говорит слова: «Господи, се ножа зде два» (Лук. XXII, 38), которые в нынешнем чине· совершенно опущены, а вместо них тому же апостолу положено произносить: «О сем веруем и вемы истинно, яко от Бога пришел еси».

Встречаются и прямые вставки в евангельский текст, хотя и немногочисленные, как, напр., ответ екклисиарха, изображающего владельца дома, в котором должно происходить умовение ног: «Сице есть», и слова иеромонахов, изображающих Петра и Иоанна, обращенные к патриарху: «Господи, уже готова есть-вся». К словам: «О сем веруем» (Иоанн. XVI, 30) прибавлено: «и вемы истинно», и к словам: «Иду ко Отцу» (ст. 17) прибавлено: «Моему».

Наконец, не выдержан вполне и евангельский рассказ о Тайной вечери. Так как в этом рассказе значительная роль отводится апостолу Иуде, предателю Спасителя, а изображение его лицом священным было бы несовместимо с достоинством того сана,, которым оно облечено, то Иуда Искариотский совершенно не упоминается ныне в иерусалимском чине умовения ног и заменяется Иудою не Искариотским, которому указывается в чине произнести слова: «Господи, и что бысть, яко нам хощеши явитися, а не мирови» (Иоанн. XIV, 22). Все диалоги с Иудою Искариотским

— 247 —

в этом чине опущены ¹). Патмосский чин умовения ног, допускающий к исполнению этой неблагодарной роли мирянина, поэтому заслуживает большего внимания и симпатии, потому что в обряде сохраняется историческая правда.

Итак, чин умовения ног, совершаемый ныне в Иерусалиме, при всех своих внешних достоинствах, как наглядно в лицах воспроизводящий перед многотысячною толпою пилигримов, сошедшихся сюда с разных концов света, один из важнейших моментов в последних днях жизни нашего Спасителя и производящий глубокое на них впечатление, нельзя, однако же, отнести к обрядам строго литургическим. Здесь не мало принесено в жертву драматическому эффекту со стороны составителей его, отступивших от текста евангелистов. Чин иерусалимский умовения ног ближе стоит к древней мистерии, чем к подобному чину, практикуемому у нас. И поэтому нельзя не одобрить мудрого распоряжения Сионской церкви совершать его на подмостках вне храма, а не внутри его, как он совершался в древности в церкви византийской и доселе совершается в наших кафедральных соборах.

¹) В чине 1728 года Иуда Искариотский участвует в чине умовения ног вместе с Иудою не Искариотским и произносит слова Евангелия: «Еда аз есмь, равви», получая в ответ: «Ты рекл еси» (Матф. XXVI, 25). Иуда Искариотский в нынешнем чине заменяется апостолом Фаддеем, о котором чин 1728 г. совершенно не упоминает.

248

VIII.

Приготовление и освящение мира в великий четверг в Константинополе в патриаршей Великой Церкви.

Исключительную особенность богослужения великого четверга в константинопольской Великой Церкви составляет совершаемый вселенским патриархом чин мироосвящения, получивший надписание в специальной филладе: «Διάταξις περὶ τοῦ ἁγίου μύρου» !). В других православных церквах христианского Востока, за исключением Букарешта в Румынии²), чин этот не совершается, причем и здесь в первый раз торжественно он был совершен лишь в 1882 году. Эту привилегию всегда ревниво оберегала Великая Церковь константинопольская, желая удержать с собою «в каноническом единении» все прочие православные церкви Ближнего Востока, а посему и предписывала, чтобы освященное ею миро получали из Константинополя все патриархаты и даже автокефальные церкви, как, напр., элладская (с 1850 г., июля 29) и сербская (с 1879 г., апреля 27) и др. Само собою разумеется, что церкви, не находящиеся с нею в общении, как, напр., антиохийская, и Эллада

¹) Последнее издание этого чина, в 8 долю листа, в Константинополе было сделано в патриаршей типографии в 1890 г. марта 17 числа, на 16 страницах, и представляет большую библиографическую редкость. ²) Échos (l’Orient 3 899, t. III, pag. 7.

— 249 —

признаваемые ею за схизматические, как, напр., болгарская, лишены этого «канонического единения», а вместе с тем и права получать из Константинополя освященное миро. И та и другая церкви, не имея возможности, за скудостью денежных средств, приготовлять у себя миро, пользуются в этом отношении братскими услугами единоверной им церкви русской, в которой, как известно, ежегодно совершается мироосвящение или в Москве, или в Киеве, и которая не порвала своего духовного общения и с этими православными церквами Ближнего Востока.

Чин мироосвящения греческой константинопольской церкви, составленный известным ученым патриархом ее Констанцием I (1830—1834), бывшим питомцем Киевской духовной Академии, был напечатан в первый раз в 1833 году и повторен печатанием в патриаршей константинопольской типографии, в количестве лишь 50 экземпляров, в 1890 году¹). Составитель ныне практикуемого на Востоке чина мироварения и освящения его, как питомец русской высшей богословской школы, ознакомившийся, в бытность свою в Киеве, с порядками, соблюдаемыми здесь при этом священнодействии, на практике, в значительной степени сблизил оба чина—восточный и русский, подчинив первый сильному влиянию последнего.

Если и в нашем благословенном Богом отечестве

¹) Чин этот освящения мира, сделавшийся нам известным, благодаря любезности о. аббата Л. Пети, которому мы приносим глубокую благодарность за сообщение, с чином Великой константинопольской Церкви, напечатанным у Гоара (Βύχολόγ., pag. 509), общего имеет весьма мало.

— 250 —

варение мира, со времени собора московского 1674 года, было исключительною привилегию кафедры московского митрополита, «за неудобовозможное, еже собирати довольно пристоящия вещи на таковое составление, кроме благочестивейшего царя апофеки» ¹), и лишь с 29 декабря 1731 года дозволено было совершать это таинство и киевскому митрополиту, то гораздо более затруднений встречали всегда иерархи православной восточной церкви, находившиеся под тяжелым игом мусульманских государей, не только не покровительствовавших и не помогавших православным церквам, но грабивших их и всячески притеснявших. Нисколько поэтому не удивительно, что весьма дорого стоящее мироварение, в виду многочисленного состава предметов, входящих в миро, и их высокой материальной ценности, совершается только в Константинополе в Великой Церкви, и при том и здесь с весьма значительными промежутками времени. В истекшее столетие мироварение, сколько мы знаем, совершалось в Константинополе в 1856, в 1865, в 1879 и в 1890 годах, т. е. в среднем на каждое десятилетие приходится одно мироварение. Обставляется оно в Константинополе весьма любопытными торжествами и приготовлениями.

За два или за три месяца до начала варения мира, константинопольский патриарх в заседании синода избирает особую епитропию или комиссию, называемую «епитропиею мира», которая обязана собрать необходимые для варения мира деньги и закупить или заготовить потребные для сего вещества. Назначенная епи-

*) Арх. Амвросий. История российской иерархии. М. 1807 ч. 1, стр. 34.

— 251 —

тропия обращается путем рассылки воззваний с приглашением ко всем христианам православного Востока, живущим не только в пределах Турции, но и в Элладе, в России, в Индии и других местах

— 252 —

земного шара. Рассеянные по лицу земли христиане греческой национальности—бедные а богатые—охотно отзываются на приглашение епитропии мира и шлют в Константинополь пожертвования предметами, входящими в состав мира, и деньгами, которые иногда достигают почтенных цифр. Присылаемые пожертвования, состоящие из веществ, необходимых при варении мира, хранятся до поры до времени в патриархии, а пред наступлением страстной недели переносятся во временный деревянный, весьма изящный, павильон, находящийся подле северной стены, окружающей патриархию и ее соборную (Καθολικόν) церковь св. Георгия, с левой стороны входа во внешний нарфикс (паперть) храма.

В неделю ваий патриарх за литургией посвящает, по особому чину, из местных константинопольских аптекарей, так называемого «μυρεψός», т. е. специалиста- мастера, на обязанности которого лежит труд главного наблюдения за приготовлением веществ, необходимых для варки мира, за варением его в течение первых трех дней страстной седьмицы и за разливкой его в сосуды. Μορεψός, входящий в состав епитропии мира, считается почетным лицом и обязывается строго хранить секрет состава мира.

Епитропия приготовляет достодолжным образом и павильон для варения мира. Все стены его, обтянутые материей и увешанные старыми, полинявшими иконами, вышедшими из практического употребления, убираются зелеными листьями лавра и мирты. Под паникадилом, спускающимся с плоской кровли его и переполненным свечами, ставится стол, покрытый пеленою. Вокруг стола расставляются большие подсвечники, а четыре меньших серебряных подсвеч-

— 253 —

ника, поставленные на четыре угла, служат украшением стола, на котором посредине помещается корзина, убранная живыми цветами, с благовонными ароматами, превращенными в порошок. По бокам корзины помещаются два кувшинчика с узкими горлышками без ручек, называемые алавастрами: в одном находится вино, а в другом елей. Близ стола на полу ставят семь больших металлических сосудов, подаренных патриархии в 1807 году, для сливания в них уже сваренного мира. В одном из углов названного павильона имеется очаг для варки мира, и здесь складываются связки старых полинявших икон ¹), предназначенных служить материалом для неугасимого огня, поддерживаемого обыкновенно в течение первых трех дней страстной седмицы. Павильон огражден особою железною решеткой, чтобы сдерживать натиск народа, собирающегося в эти дни в стенах патриархии в громадном количестве.

В состав мира, по чину Великой константинопольской Церкви, входят пятьдесят семь следующих веществ:

1. Чистое оливковое масло в количестве 700 турецких ок²).

¹) Обычай этот практикуется на Востоке с древнейших времен. «И оттоле (т. е. от алтаря св. Софии), говорит наш паломник XII в. архиепископ новгородский Антоний, близ места, идеже миро священное варят иконами ветхими, иже не знати святых; и тем же миром дети крестят» (П. Саваитов. Путешеств. новгор. архиеп. Антония в Царьград в конце XII столетия. Спб. 1872, ст. 71—72).

²) Око турецкое равняется нашим почти трем фунтам. Каждое око содержит 400 ливров.

— 254 —

2. Красное вино в количестве 200 ок.

3. Цветная вода лучшего качества, приготовленная из цветов апельсина или горького померанца, в количестве 12 ок.

4. Розовая вода в количестве 15 ½ ок.

5. Чистая мастика (pistacia lentiscus) в количестве 7½ ок.

6. Благовонная (balsamum benivivum) древесная смола, или росной ладан в количестве 7½ ок.

7. Амомон (Cissus vitiginea) в количестве 2 ¼ ок.

’ 8. Ксилоалой в количестве 1½ ока.

9. Длинноватый (piper longum) перец в количестве 1 ¾ ока.

10. Мушкатный орех в количестве 2 ¼ ок.

11. Индейский лист в количестве ½ , ока.

12. Богемский дягиль, или ксилокасия, корень которого отличается весьма приятным благовонием, в количестве 1½ ока.

13. Росной ладан жидкий (стиракс) в количестве 1 ½ока.

14. Чистая смирна в количестве 4½ ок.

15. Черный перец в количестве 3 ¾ ока.

16. Благовонный тростник в количестве 1½ ок.

17. Бальсамное дерево в количестве ½ ока.

18. Азовский мирт (род благовонного тростника) (Calamus aromaticus) в количестве 2 ¼ ок.

19. Ирь (Irissa) флорентийская в количестве 4½ ок.

20. Бакхарис или царский корень (gnaphalidum sanguineum) в количестве 2 ¼ ок.

21. Кирказон (aristolochia longa) в количестве ½ ока.

22. Бальсамный плод в количестве 1 ½ ока.

— 255 —

23. Морской ситник (cyperus rotundus) в количестве 2 ¼ ок.

24. Миртовые ягоды в количестве ¾ ока.

25. Кельтский нард в количестве 1½ ока.

26. Черная кассия (Cassia fistula) или каскарилевая кора, при курении издающая благовонный приятный запах, в количестве 1½ ока.

27. Благовонный желудь (glans unguentaria) в количестве ½ ока.

28. Малый кардамон в количестве 2 ¼ ока.

29. Гвоздика в количестве 4 ¼ ок.

30. Кинамомон в количестве 4½ ок.

31. Нард дикий в количестве 2 ¼ ок.

32. Мушкатный цвет в количестве 1½ ока.

33. Теревинф или терпентин венецианский в количестве ок. 5 ¼ ок.

34. Белая чистая древесная смола в количестве 10½ ок.

35. Благовонный желудь черный или индейский в количестве 1 ½ ока.

36. Майоран в количестве 1½ ока.

37. Чистый ладан белый в количестве 7 ½ ок.

38. Нард индейский в количестве 1% ока.

39. Ливан белый в количестве 7½ ок.

.40. Инбирь белый в количестве 4½ ок.

41. Дикий инбирь или зарнабас в количестве 1 ¾ ока.

42. Греческая душистая пшеница, имеющая запах на подобие мускуса, в количестве 1½ ока.

43. Девясил (inula сатраца) или ароматический корень, называемый елекием, в количестве 1½ ока.

— 256 —

К указанным веществам, после их варки, примешиваются еще следующие эссенции:

44. Масло цейлонской корицы в количестве % ока.

45. Гвоздичное масло в количестве % ока.

46. Мушкатное густое масло в количестве 1 ока.

47. Вальсам меккский в количестве 5% ок.

48. Розовое масло в количестве % ока.

49. Масло из мушкатного цвета в количестве 21 драмы О·

50. Лимонное масло в количестве 70 драм.

51. Масло из бальсамного плода в количестве

35 драм.

52. Майоранное масло (Sampsychon) в количестве

36 драм.

53. Лавровое масло в количестве 70 драм.

54. Розмариновое масло в количестве 35 драм.

55. Нардовое масло или левандовое в количестве 35 драм.

56. Индейский мушкат в количестве 40 драм.

57. Амбра в количестве 65 драм.

В понедельник страстной седмицы с раннего утра толпы константинопольских жителей—православных и даже инославных, в виду редкости настоящего торжества, стекаются в Фанар и переполняют весь двор патриархии. Кровли, окна и балконы соседних с патриархией домов заняты любопытствующими зрителями, по преимуществу женщинами и детьми. В патриаршем храме св. Георгия, в присутствии патриарха, членов-синодалов и многочисленного местного духовенства, совершается литургия преждеосвященных

¹) Драма равняется ¾ золотника.

258 —

Даров. По окончании ее, патриарх в мантии и епитрахили, в предшествии ему митрополитов, архиепископов и епископов-синодалов, духовенства и певчих, выходит в торжественной литании из храма и направляется в павильон мира. Здесь, прежде всего, совершается малое водоосвящение, в начале которого, при пении тропарей: «Благословен еси, Христе Боже наш», «Егда снишед языки слия», «Днесь мы освящаем, Господи, святое миро», Слава и ныне, «Освящая сие святое миро, мы просим, Господи, освятити и сподобити Твоея благодати», кадит весь павильон и сосуды, стоящие на столе и близ стола. Взяв в руки сначала алавастр с елеем, а потом алавастр с вином, он по три раза крестообразно выливает из них в каждый сосуд того и другого вещества, произнося слова: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», а потом влагает в них поровну тех ароматических веществ, которые в порошках лежат в корзине, убранной живыми цветами и стоящей на столе между алавастрами. Назначенные для мироварения священники и диаконы наполняют сосуды маслом, вином и ароматами в том количестве, какое требуется указанною выше нормою, и устанавливают их на горне. Патриарх, благословив сосуды крестным знамением с словами: «Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа», берет дикирий и трикирий и возжигает ими огонь под каждым сосудом. Затем патриарх читает первую главу евангелия Матфея, за ним далее читают по главе из того же евангелиста митрополиты и архиепископы-синодалы. По прочтении главы последним из синодалов, совершается отпуст, и патриарх с духовенством

— 259 —

выходит из павильона и идет обычным порядком в храм.

В павильоне устанавливается беспрерывное чтение евангелия в течение всех трех дней страстной седьмицы до четверга: читают его после митрополитов сначала протосинкелл, секретарь синода, священники патриархии, а потом по очереди и приходские священники. Диаконы в это время заняты растиранием и толчением ароматических веществ, разведением их в ароматических маслах и в вине, и переливанием с крайнею осторожностью в приготовленные и освященные св. водою сосуды. Все это делается под неослабным надзором главного аптекаря—ὁ μυρεψός. Зорко следят в это время, чтобы вино было в котлах ниже масла на пять пальцев.

Во вторник после литургии повторяется патриархом такая же торжественная литания в павильон мира и, после краткого молитвословия здесь, при пении указанных выше тропарей, собственноручно им полагается в котлы вино, масло и благовонные вещества в известном количестве, а затем прочитывается первая глава из евангелия Марка. По прочтении главы последним из еписков-синодалов, совершается отпуст, и уходят обратно в храм. Чтение евангелия продолжают пресвитеры.

Утром в великую среду варка мира оканчивается. Из котлов миро переливается в сосуды для того, чтобы оно могло остыть и отстояться. По окончании литургии преждеосвященных Даров, патриарх с синодалами и духовенством в третий раз в торжественной литании идет в павильон мира, совершает здесь краткое молитвословие и с пением: «Бог, иже

— 260 —

бе прежде веков, Отец всемогущий, Сын единородный, сияние Отчее, Дух вечный, исходящий от Отца», вливает в сосуды те 14 эссенций, которые значатся в списке веществ под цифрами 44—57, произносит отпуст: «Иже в видении огненных язык» и удаляется из павильона в храм. До захода солнца диаконы, под наблюдением аптекаря, разливают сваренное миро по медным сосудам, находящимся в павильоне близ стола, и запечатывают их восковыми печатями.

Рано утром в великий четверг митрополиты и архиепископы-синодалы со всем духовенством собираются в зале патриархии. Облачившись в полное священное одеяние, патриарх с епископами-синодалами, духовенством и певчими, отправляется прямо в павильон мира. Отсюда, когда сосуды с миром будут розданы на руки пресвитерам, торжественная литания в храм совершается в таком порядке: впереди идет блюститель порядка (кавас), очищающий дорогу от народа, за ним клирик в стихаре с крестом, по бокам его клирики в стихарях с рипидами, далее священники рядами с сосудами, наполненными сваренным миром, которое беспрерывно кадят диаконы, идущие по бокам священников, потом епископы и патриарх, предшествуемые певчими с пением тропаря храма. По входе в храм, священники с сосудами мира направляются через северные двери в алтарь и ставят один алавастр с новым миром на жертвеннике, где стоит уже другой алавастр с преждеосвященным миром, прочие же сосуды с новым миром располагаются на полу близ жертвенника.

— 261 —

Литургию торжественно служит патриарх со всеми епископами-синодалами и многочисленным духовенством. Во время великого выхода процессия перенесения нового мира с жертвенника на престол совершается таким образом: во главе процессии идет клирик с крестом, за ним диаконы с кадильницами, далее великий архимандрит с алавастром преждеосвященного мира, потом протосинкелл с алавастром нового мира, и наконец, священники с сосудами нового мира. По бокам священников, несущих миро, идут диаконы с рипидами. Процессию замыкают священнослужители со св. Дарами. В царских дверях патриарх встречает великого архимандрита, поцеловав предварительно, принимает от него алавастр преждеосвященного мира, и ставит его на престол по правую сторону св. потира. На левую сторону потира помещается им алавастр нового мира, который принимает патриарх от протосинкелла тоже в царских дверях. Престол окружают другие сосуды с новым миром.

После возгласов патриарха: «И даждь нам единеми усты» и «И да будут милости великого Бога», архидиакон возглашает: «Вонмем». Патриарх приближается к престолу, сламывает печать с алавастра нового мира и, благословляя его трижды рукою, произносит: «Во имя Отца, и Сына, и святого Духа». Подобным же образом он благословляет и остальные сосуды с новым миром, стоящие вокруг престола. В это время певчие поют следующие тропари: «Страх и радость и святая ревность да воодушевляют нас, христиане, в селениях Господних», «Сонм святых иереев, вожди народа верного во граде Бога живого»,

- 262

«Радуйся, непорочная Жена Божия, сей Дух, излияние коего дает возможность рещи Авва—Отче», Слава Отцу, «Ты, иже в недрах Отчих, Слово Боже, низпосли благодать Духа Твоего Святого на сие миро, приготовленное во имя Твое, совертити и освятити». По окончании тропарей архидиакон произносит: «Вонмем», патриарх снова трижды благословляет крестообразно миро со словами: «Во имя Отца». Второй диакон произносит высоким голосом следующие стихи, прерываемые ответами на них патриарха и епископов, на глас 7:

1) «Се что добро, пли что красно, но ежежити братии вкупе».

Патриарх и епископы поют: «Да почиет благодать безначального Отца на тебе, миро божественное».

2) Диакон: «Яко миро на главе, сходящее на браду, браду Аароню».

Патриарх и епископы: «Да почиет благодать Сына, Слова Божия, на тебе, божественное миро».

3) Диакон: «Сходящее на ометы одежды его: яко роса аермонская, сходящая на горы Сионския».

Патриарх и епископы: «Да почиет благодать Духа Святости и совершенства на тебе, божественное миро».

Третий диакон возглашает: «Господу помолимся». Патриарх и епископы становятся на колена и читают следующую молитву (патриарх громко, а прочие шепотом): «Господи милости и Отче светов, от Тебе всякое даяние благо и всяк дар совершен дается». По прочтении этой молитвы, патриарх возглашает: «Мир всем», диакон произносит: «Главы ваша», и читается молитва: «Тебе Богу, всех и Царю, выю сердца благо даряще преклоняем». Духовенство поет следующие тропари: «Вся подает Дух Святый, точит про-

— 263 —

рочествия, священники совершает», «Во пророцех возвестил еси нам путь спасения», «Днесь освящается твоею благодатью миро, смертные, получая крещение Христово, освящаются Духом», Слава, «Бог, иже бе прежде веков, Отец всемогущий, Сын единородный, сияние Отчее», И ныне, «Видехом свет истинный, прияхом Духа небесного». Патриарх в это время в последний раз благословляет по трижды св. миро в сосудах, с произнесением слов: «Во имя Отца» и покрывает алавастр и другие сосуды. Затем выходит патриарх из алтаря, благословляет народ трикирием, который и передает диакону, начинающему ектенью литургии: «Вся святые помянувше».

По окончании литургии, патриарх вручает алавастры, стоявшие на престоле, епископам, а прочие сосуды с миром берут на руки пресвитеры и, при пении 44 псалма «Отрыгну сердце мое», в торжественной процессии несут в хранительницу мира (μυρο&έκη), роскошно реставрированную нынешним патриархом Иоакимом IIІ, в первое его правление константинопольскою церковью. Здесь стоят двенадцать амфор (πίθοι), в которые патриарх вливает сначала понемногу преждеосвященного мира, потом наполняет их с большою осторожностью новым миром и, наконец, запечатывает их восковыми печатями, предварительно заключив амфоры эти в особо для сего изготовленные, с нашитыми на них с боку из шелковых лент крестами, чехлы, которые стягиваются у горлышек такими же шелковыми лентами, для удобства наложения на них печатей. Это миро, по требовании епархий, рассыпается потом патриаршею канцелярией, которая

— 264 —

заменила особое должностное лицо при патриархе, заведовавшее в древнее время рассылкой мира по епархиям и называвшееся «μυροδότης».

Из представленного нами изложения особенностей чина приготовления, варения и освящения мира в Константинополе в Великой Церкви ясно видно, что чин этот имеет сравнительно с нашим современным чином немного особенностей, которые состоят лишь в большем сравнительно количестве веществ, входящих в состав мира (57, а у нас 31 вещество), в большей торжественности обрядов, при варении мира в течение трех первых дней страстной седь-

— 265 —

мицы (у нас митрополит принимает участие лишь в понедельник, а в прочие дни все совершают синодальный ризничий с соборными ключарями, тогда как на Востоке патриарх с синодом и духовенством появляются в павильоне мира каждодневно, имеют тщательный надзор и непосредственное участие за приготовлением мира и читают евангелия), в введении в чин особых тропарей и стихов, которых наш чин не знает и которые составлены были специально патриархом константинопольским Констанцием I ¹). Впрочем, некоторые тропари нынешнего греческого чина позаимствованы и из службы Пятидесятницы. К числу особенностей константинопольского чина нужно отнести также опущение молитвы, читаемой у нас в понедельник после малого водоосвящения, а именно: «Господи Иисусе Христе, Сыне единородный безначального Отца» и ношение в процессии алавастра с миром преждеосвященным.

¹) Θ. Ἀριστοκλέους. Κωνσταντίου α' βιογραφία και συγγραφαί κ. т. λ. Ἐν Κωνσταντινουπόλει 1866, σελ. 332—334.

266

IX.

Великая пятница в Святогробском храме
в Иерусалиме.

В великий четверг вечером, около пяти часов по полудни, патриарх в торжественной церемонии направляется из патриархии в Святогробский храм для совершения последования страстей Господних. После обычной встречи и целования камня миропомазания и тридневного божественного ложа в Св. Гробе, облачившись в мантию, патриарх входит в храм Воскресения и становится на своем месте в троне, благословив предварительно на все стороны собравшийся народ. Очередной иеромонах, приняв благословление от патриарха, произносит начальный возглас: «Благословен Бог наш», и чтец читает псалом: «Услышит тя Господь», во время которого иеромонах кадит храм и Живоносный Гроб. Шестопсалмие в троне читает сам патриарх. Во время пения «Егда славнии», выходят из алтаря два диакона, подходят к патриарху и возлагают на него епитрахиль и омофор, а затем, возвратившись в алтарь, берут дикирий и трикирий и снова идут к патриарху, имея в средине себя двух других диаконов, несущих св. Евангелие. Диаконы с Евангелием становятся против трона патриарха и, разогнув Евангелие, держат его на руках, во все время чтения патриархом первого евангелия, а диаконы

— 267 —

с дикирием и трикирием занимают места по бокам трона. По прочтении первого евангелия, патриарх, предшествуемый диаконами с дикирием и трикирием, кадит весь храм, Живоносный Гроб Господень и народ, а затем становится в свой трон для слушания остального последования страстей Господних. Прочие евангельские чтения прочитываются архиереями-синодалами, архимандритами и священниками в порядке их старшинства, стоя в царских дверях с лицом, обращенным к народу. Евангелие читается на языках греческом, славянском, арабском, турецком, румынском и других языках. Последнее евангелие прочитывает уже архидиакон на амвоне над иконостасом, против Живоносного Гроба.

Богослужение страстей Христовых или 12 евангелий, сохранившее в себе и доселе все черты глубокой христианской древности, утратило, однако же, в практике Сионской церкви наших дней свою связь не только с теми достопоклоняемыми местами, на которых совершились воспоминаемые в Евангелии события, имевшие место в эту ночь, и которые обыкновенно старалась посетить Иерусалимская церковь древнейшего времени¹), с целью произвести наибольшее впечатление на душу собравшихся к этому времени со всех концов света богомольцев, но даже и с страшною св. Голгофою, находящеюся ныне под одною кровлею с храмом Воскресения и упоминаемою в большинстве евангельских чтений этого последования. В своем настоящем виде служба страстей Христовых

¹) Дмитриевский. Богослужение страстной и пасхальной седмиц во св. Иерусалиме IX—X в. стр. 124—146. Каз. 1894.

268 —

Сионской церкви по интересу любопытных подробностей и по глубине впечатления, нужно в этом сознаться, уступает тому же богослужению даже приходских греческих храмов, руководящихся ныне в своей практике Типиконом Великой Церкви. Здесь с древнейшего времени, как это можно видеть из свидетельства Сильвии Аквитанской ¹), с службою страстей Христовых в великую пятницу находится всегда в связи весьма естественный обычай—износить для поклонения и лобызания всех молящихся святой животворящий Крест Господень²), который уже видом своим производил бесспорно глубокое впечатление на молящихся и наглядно напоминал им о мучительных крестных страданиях нашего Спасителя, изображенных весьма живо и подробно святыми евангелистами в их повествованиях. Обычай этот держится здесь и доселе. После пятого евангелия, при пении в антифоне стихиры: «Днесь висит на древе», священник или даже архиерей, в предшествии диакона с кадильницею, износит из алтаря запрестольный Крест с распятием на средину храма и водружает его. При словах, произносимых певцами трижды: «Поклоняемся отрастем Твоим, Христе», священник трижды со всеми молящимися совершает пред Крестом земное поклонение, затем лобызает св. Крест и удаляется в алтарь, оставляя св. Крест на виду у молящихся не только за этим богослужением, но и на

¹) Gamurrini. Peregrinat. ad loca Sancta p. 63—64; Прав. Пал. сборн. т. VII, в. И, стр. 158—159.

²) Tobler. Itinera hierosolymitana t. 1, pag. 233, conf. pag. 194; Τριφδ. pkn. XI в. Ватик. бпбл. № 771 л. 182—184.

— 269 —

царских часах и в начале вечерни великого пятка до выноса плащаницы. Неудивительно после всего сказанного, что служба страстей Христовых, совершаемая в храме Воскресения, не пользуется у наших паломников особенною популярностью, и многие из них предпочитают выслушать эту умилительную службу на понятном им языке славянском в Троицком соборе на русских странноприимных постройках. В благолепном русском соборе, где архимандрит начальник Духовной Миссии с многочисленным собором· подчиненных ему иеромонахов и священноиереев— поклонников, при участии стройного хора русских певчих, истово и торжественно отправляет всенощное бдение св. страстей до глубокой полунощи, наши поклоники к тому же и не испытывают такой тесноты и суеты и того неблагоговейного шума, какие царят за. службами этих дней в Святогробском храме.

Чем же следует объяснять отсутствие указанных нами весьма назидательных и в высшей степени любопытных подробностей в службе страстей Христовых на самом месте ее происхождения?

Объясняют обыкновенно желанием дать возможность всем молящимся, в достаточном все же количестве наполняющим в этот день храм Воскресения, выслушать евангельские сказания о страданиях Христовых и все трогательные, на сей случай составленные, церковные песнопения, так как на Голгофе, где естественнее всего было бы отправлять данное богослужение, в виду тесноты и ограниченности места на ней для православных молящихся, достигнуть этого трудно. Слышать читаемые евангельские сказания и созерцать крест Христов могли бы лишь немногие

— 270 —

избранники, а остальные молящиеся должны были бы ютиться под Голгофою, в коридорах храма Воскресения и в этом последнем. Это, однако, объяснение, на наш взгляд, следует признать односторонним.

Не можем мы разделить и мнение о. архимандрита Антонина, полагавшего, что «ни резное, ни живописное изображение Спасателя не пригодно было бы для святейших мест, бывших свидетелями некогда самого воспоминаемого события. Вдали от Иерусалима они бесспорно имеют значение и производят желанное действие. Но здесь достаточно было бы одних песнопений и прилично сложенных молитв» ¹). Вышеуказанная нами практика древней Сионской церкви от IV—IX включительно стоит в прямом противоречии с таким мнением и дает полное основание заключить, что Сионская церковь—Матерь церквей Божиих— на этот счет держалась иного и совершенно противоположного взгляда. Она, как мы сказали, совершала литанию на Голгофу и близь нее и износила в этот день наибольшую частицу Древа Господня, которая находилась во владении Сионской церкви, для лобызания всем верующим и т. д.

По нашему мнению, объяснение этого, на первый взгляд непонятного, явления следует скорее всего искать в условиях жизни современной Сионской церкви. Очень нередко в Иерусалиме наши службы страстной седмицы совпадают с подобными же служ-

¹) Херсон. Епарх. Ведом. 1867 г. и в отд. оттиске стр. 4. Впрочем, этот взгляд не чужд и писателям греческим даже из святогробцев (Νεα Σιών. т. α' σελ. 278, έν Ἱεροσολ. 1904 ἔτ.)

— 271 —

бами католиков, которые, в силу султанских фирманов и существующих договоров с православными, пользуются беспрепятственным правом отправления богослужений и литаний в эти великие дни на Голгофе и в Гробе Господнем. Чтобы не иметь повода к столкновениям и препирательствам с инославными соседями, церковь Сионская и решилась уступить этим последним право первенства на Голгофе на эти дни, установив совершение последования страстей Христовых для удобства молящихся в обширном Воскресенском храме. Остается лишь пожалеть, что предписываемый Типиконом Великой Церкви весьма трогательный обряд изнесения св. Креста здесь она совершенно оставляет.

Нам, впрочем, известны случаи прежнего времени, когда православные могли править службу страстей Христовых и на Голгофе. Само собою разумеется, что в этом случае изнесение креста запрестольного, стоящего неподвижно близ самого места распятия, было бы уже прямо излишеством. . .

В девять часов утра в великую пятницу, в патриархии в церкви свв. царей Константина и Елены, в присутствии патриарха, архиереев-синодалов и всех духовных чинов патриархии, совершаются великие часы, которые на православном Востоке никогда не именуются царскими. Такие же часы и в тоже время совершаются и на Голгофе святогробским братством, в присутствии архимандрита-скевофилакса Гроба Господня. В патриархии, а равно и в приходских храмах, часы служат на средине храма пред св. Крестом.

— 272 —

В два часа по полудни совершается торжественная великая вечерня в Воскресенском храме патриархом, который отправляется на эту вечерню, в сопровождении членов синода, многочисленного духовенства и несметной толпы народа, рвущейся попасть в храм, до этого времени запертый и недоступный для нее. После обычной встречи в дверях храма, лобызания камня миропомазания и Гроба Господня, патриарх надевает мантию и входит в трон. По чину торжественных вечерних богослужений, на внутренней колокольне храма Воскресения сначала идет продолжительный звон в била и клепала, потом трезвон во «вся камбаны» и затем принятие от патриарха очередными иеромонахом и двумя иеродиаконами благословения к начатию богослужения. По прочтении патриархом предначинательного псалма, из алтаря выходят два диакона, одетые в пурпурные облачения, имея на левых плечах покрывала и «сионы» или ладонницы, в виде церковок, и, получив благословение от патриарха, совершают каждение Св. Гроба и всех святых мест, находящихся в Святогробском храме. Им предшествуют клирики с лампадами. Возвратившись, затем, в храм, эти диаконы, при пении «Да исправится молитва моя», кадят храм, патриарха и народ. В положенное время совершается выход многочисленного собора духовенства на средину храма для пения «Свете тихий», причем для всех участников в этом выходе полагаются траурные—пурпурные облачения. Евангелие читает служащий архимандрит или иеромонах в царских дверях, обратившись лицом к народу.

Вынос плащаницы, при пении стихиры на сти-

— 273 —

ховне: «Егда от древа Тя мертва» ¹), совершаемый ныне торжественно во всех приходских храмах не только Иерусалима, но и повсюду на православном Востоке, и связываемый всегда с раздачею живых цветов, которыми в этих храмах плаща-

¹) Плащаница выносится из алтаря через северные двери священниками, облаченными в священные одеяния, по обычаю, практикуемому у нас в великую субботу на утрени и, по обнесении троекратно около кувуклия пли стола, полагается на средине храма для лобызания молящихся. Екклисиарх поливает плащаницу родостагмою и ароматами и осыпает живыми цветами. Целование плащаницы архиереями и духовенством совершается при пении стихиры на Слава и ныне, «Тебе одеющагося» (Τυπικόν ἐκκλησιαστικόν. Ἐν Άθήν. 1885, ἔτ. σελ. 210), причем патриарх или предстоятель раздает духовенству и всему присутствующему в храме народу, поклоняющемуся плащанице, в благословение, цветы, которыми была осыпана плащаница. В городах и даже в значительных деревнях и местечках плащаница после этой вечерни не только обносится кругом приходского храма, но и кругом всего города или деревни. Жители, со свечами в руках и факелами, которыми освещается путь для процессии, в силу значительности района иногда очень запаздывающей, следуют в громадном количестве за плащаницею, стреляя из ружей, зажигая магний и римские свечи и бросая по пути безвредные петарды и бомбочки ... В столице греческого королевства и в городах его принимают участие в процессии войска с своими полковыми оркестрами, которые непрерывно играют марши и религиозные гимны. . . С балконов домов обыватели осыпают плащаницу живыми цветами. Вечер великой пятницы таким образом получает окраску церковно-народного торжества, в котором удивительным образом сплетаются в одно гармонически-цельное, глубоко-умилительное и величественно-торжественное настроение, вызываемое религиозным обрядом, и излишне игривое и несоответствующее данному моменту поведение народной экспансивной толпы, нередко в своем увлечении доходящей до забвения того, при чем она присутствует и что сопровождает...

— 274 —

ница осыпается священнослужителями, здесь в храме Воскресения за этою вечернею не находит себе места ¹). Причины для сего у Сионской церкви те же, какие мы указали выше, когда говорили об отсутствии обряда изнесения св. Креста в службе страстей Господних. Однако, и в этом случае вполне согласиться, что для наших богомольцев умилительный обряд изнесения из алтаря плащаницы за этою вечернею может заменить хождение их на самую Голгофу для лобызания гвоздинных язв в недрах ее, что делают ныне после вечерни патриарх и духовенство, мы не можем, потому что народ, в громадном большинстве уже отыскавший для себя удобное место в храме на все предстоящие службы этого дня и великой субботы до получения «благодати святого огня», из опасения потерять его, не рискнет последовать благочестивому примеру святогробского духовенства, и таким образом в этот день, наиболее связанный по воспоминаниям с страшною Голгофою, лишен будет возможности поклониться ей и облобызать место водружения креста Христова. Лишение весьма немаловажное, но, к великому счастью и утешению наших

¹) По современным Святогорским Типиконам также не полагается выноса плащаницы, вместо которой для поклонения и лобызания, во время чтения евангелия, износится из алтаря икона «Уныния Господня» или «Положения во гроб» и полагается на аналогий, поставляемый на средине храма. Во время пения стихир на стиховне сюда и выходят для поклонения духовенство и братия (А. Дмитриевский. Современное богослужение на православном Востоке, в. 1. Киев, 1891 г., стр. 37—38).

— 275 —

тружеников—паломников, с избытком вознаграждаемое за богослужением того же дня поздно вечером.

Патриарх, по окончании вечерни, в сопровождении духовенства, выходит из храма для временного отдыха в патриархию, так как предстоит ему совершение продолжительного всенощного бдения, которое у нас на Руси считается почему-то богослужением внеуставным и служится в большинстве случаев лишь в домовых церквах и в некоторых приходских часто даже и без звона.

Богомольцы всех стран и языков, собравшиеся к празднику Пасхи в Иерусалим и попавшие в Святогробский храм, в ожидании «благодати святого огня», теперь уже не покидают его стен, оставаясь на занятых позициях до полудня следующего дня. Храм в это время переполнен не только до тесноты, но в нем не остается незанятым почти ни одного карниза в ротонде, где корыстолюбивые церковники устрояют на эти дни нарочитые подмостки, отдаваемые желающим видеть все предстоящие церемонии за солидный «бакшиш». Настроение богомольцев в это время самое разнообразное. Если угрюмый, вечно сосредоточенный и углубленный в себя северянин — русский паломник в состоянии терпеливо и молча, не взирая на тесноту, давку, жару и другие лишения, выстоять в Святогробском храме, без движения и даже не присаживаясь целых 24 часа, то на это совершенно не способны пылкий, пламенный и свободолюбивый заиорданский бедуин и даже несколько хотя и уравновешенный, но все же подвижной деревенский феллах, ожидающие с крайне возбужден-

— 276 —

ным нетерпением момента получения «благодати святого огня», главной и почти, можно сказать, единственной цели своего паломничества к Живоносному Гробу Господню в это время. Отсюда вполне понятно, что от этих пришлецов богомольцев-туземцев, экзальтированных и фанатизированных, трудно ожидать благоговейной сосредоточенности, приличествующей священному месту и воспоминаемым Церковью событиям, соблюдения необходимой тишины и должного порядка. Напротив, едва лишь смолкнут в храме последние звуки священных молитвословий, и патриарх с духовенством переступит порог храма, как эти дети пустыни подымают неистовые ликующие вопли и крики, выкидывают флаги из платков, привязанные к палкам, составляют оживленные хороводы, и начинают плясать и кружиться около кувуклия, ударяя в ладоши, припевая рифмованные стихи: «Воля дин, илля дин эль-Мессия, т. е., Нет иной веры, одна вера православных христиан» или «Бог да дарует победу Султану, Бог да продлит жизнь патриарха, Бог да укрепит монастырь греческий» (Дер-ер-Рум) и т. д. Нередко наиболее возбужденные из них вскакивают на плечи своих сородичей, стоящих с ними рядом, и составляют хороводы второго яруса, скача по головам и плечам их. Поэтому в храме с восторженными восклицаниями смешиваются плач, стон и даже руготня со стороны зашибленных и затоптанных... Турецкие войска, несменно стоящие в это время в храме с ружьями, с примкнутыми к ним штыками, убеждениями, советами, прикладами и даже нагайками, которые имеются в руках офицеров стараются водворять и поддерживать в храме хотя

— 277 —

какой-нибудь порядок, но и их усилия весьма часто остаются без успеха. Едва удастся водворить порядок и тишину в одном конце храма, как начинается такой же беспорядок в другом, итак без конца до начала богослужений, когда обыкновенно неистовые восклицания прекращаются. С окончанием богослужений повторяется опять то же самое, до времени получения «благодати святого огня».

На иностранцев-иноверцев и людей без глубокой веры эти картины религиозного народного вдохновения и сильного подъема душевного напряжения производят крайне неблагоприятное впечатление. Греческое духовенство подвергается из-за них беспощадному, суровому осуждению, но люди глубоко религиозные высказывают и весьма снисходительные, даже симпатичные суждения о них. «Признаюсь откровенно, писал из Иерусалима в 1858 г. своему корреспонденту архимандрит Леонид Кавелин, во всех виденных мною в это время проявлениях их детской радости я не нашел ничего «возмутительного», как пишут иные из наших вслед за писателями западной церкви, не желая вникнуть в сущность этого восторга. Правда, что он выражается несколько шумно, своеобразно, но имеет основание в обычаях восточных жителей, перешедших к ним вместе с многими другими от избранного народа Божия. Что другое, спрашиваем, можно видеть в их пляске, пении и плескании руками, как не ответ на приглашение пророка Давида, который сам, некогда в преизбытке духовной радости «скакаше, играя» пред кивотом Завета: «Вси языцы восплещите руками, воскликните Богу гласом радования (Псал. XLVI, 2)». Но

— 278 —

кто не хочет вникнуть в сущность дела, пусть вместе с легкомысленною Мелхолою осуждает подражателей песнопевца Давида» ¹).

___________

В 8 ½ часов вечера патриарх, в сопровождении архиереев и свиты, в торжественной процессии вступает в Святогробский храм и, помолившись на Голгофе у места распятия, через южную боковую дверь входит в алтарь Воскресенского храма, все достопоклоняемые места коего сверху до низу блещут уже к этому времени разноцветными огнями в несметном количестве. Водворяется тишина, среди которой, с внутренней колокольни Воскресенского храма, слышатся сначала искусные удары бил и клепал, а потом трезвон «во вся». Этот торжественный звон в Иерусалимском храме при патриарших служениях, как мы уже говорили выше, длится довольно долго. Благодаря искусству звонарей, он не только выслушивается с удовольствием богомольцами, переполняющими храм, но и создает им то высокое религиозное настроение, которое, действуя успокоительно особенно на тех из них, кои еще за несколько минут пред этим неистовствовали, рукоплескали и скакали, подготовляет их по возможности к спокойному и вдумчивому сосредоточению на предстоящем умилительном богослужении.

Когда патриарх, облачившись в мантию, выйдет из алтаря и, благословив народ, займет свое ме-

¹) (Драг. Леонид Кавелин). Великий пост во Святом граде Иерусалиме (из писем к С. О. Бодянскому) стр. 71—72, Москва, 1864.

— 279 —

сто в троне, из алтаря появляются два диакона с ладонницами на плечах, берут у патриарха благословение и совершают каждение кувуклия и всех достопоклоняемых мест Святогробского храма ¹). Для начала богослужения около 9 часов вечера читается вся 17 кафизма и 12 паремий, которые остаются, по Типикону Великой Церкви, непрочитанными в чине вечернего богослужения великой субботы. Затем, очередной архимандрит, получив благословение патриарха, начинает утреню возгласом: «Слава святей». Патриарх в троне читает шестопсалмие. После «Бог Господь» и тропарей: «Благообразный Иосиф», «Егда снизшел еси к смерти» и «Мироносицам женам», малой ектеньи, седальна: «Плащаницею чистою» и 50 псалма, сейчас же начинают петь полный канон великой субботы «Волною морского». В это время все архимандриты, священники и диаконы, которые должны участвовать в. торжественной процессии выноса плащаницы, выходят попарно из алтаря, получают благословение у патриарха и, возвратившись в алтарь, облачаются в багряные священные одеяния. После третьей песни канона идут из алтаря два диакона с дикирием и трикирием и становятся по правую и левую сторону патриаршего трона. На четвертой песни патриарх сходит с трона и направляется в алтарь, где облачается диаконами в полное архиерейское багряное священное одеяние. Архиереи, намеревающиеся участвовать в выносе плащаницы, надевают на себя лишь епитра-

¹) За православными диаконами те же святые места обходят с каждением и диакона армянский и коптский, имея всегда на головах своих митры.

— 281 —

хили и малые омофоры, оставаясь в клобуках с флеровою наметкой.

Во время 9 песни канона клирики в стихарях выносят из алтаря хоругви и крест, имея впереди себя певчих и кавасов. с булавами, а за ними выходят священники и архимандриты и устанавливаются в два ряда от алтаря до входа в кувуклий, имея в руках зажженные свечи. По окончании катавасии «Не рыдай Мене, Мати» *), епископы, держа в правой руке небольшие Евангелия и воженные свечи, шествуют через царские двери на средину храма, за ними два диакона с кадильницами, непрерывно кадя патриарха, и, наконец, замыкает шествие патриарх с Евангелием в одной руке и патерицею, т. е. жезлом в другой.

По выходе из алтаря патриарха, архидиакон возглашает: «Благослови, владыко, святый вход». Патриарх: «Благословен Бог наш». Певцы начинают петь на глас положенные для литаний песнопения: «Сокровенно есть и ангелом и человеком таинство, Сыне, неизреченного Твоего гроба» и другие в количестве 23, содержимые обычно в «Сионском Песнопевце» ²). Литания направляется в кувуклию и, свер-

¹) В мирских церквах православного Востока после 9 песни священники выходят к плащанице и начинают пение «похвалы» (ἐγκώμιον) или трех статей, но без стихов кафизмы. После великого славословия совершается обхождение кругом храма с плащаницею, с произнесением литийной сугубой ектеньи на каждой стороне храма (Τυπικόν, σελ. 211—212).

²) Полное заглавие этой книги такое: «Сионский Песнопевец пли сладкогласные и божественные песни, яже поем, обходяще во священнем храме Воскресения, сущая святая покланяемая места». Иерусалим, 1882 г. Книга издана на славянском языке

— 282 —

нув направо в придел «Не прикасайся ми» (Иоанн. XX, 17), идет по внутренней галереи вокруг храма Воскресения, останавливаясь пред устроенными здесь часовнями или приделами уз Христовых, темницы Господней, св. Лонгина, разделения риз Спасителя и поругания или бичевания Его (См. порядок и песнопения обычных литаний в «Сионском песнопевце», при посещении поклонниками этих св. мест). По произнесении ектений пред каждым из этих св. мест диаконом и заключительных возгласов патриархом, участвующее в процессии духовенство и патриарх восходят на Голгофу, где на престоле, над местом распятия Господа, лежит уже заранее приготовленная плащаница из плотной материи, с вышитым по ней разноцветными шелками изображением положения во гроб Спасителя. Плащаница эта натянута на раму и по величине значительно превосходит употребляемые в нашем современном богослужении, имея богатые золотые кисти по краям. Плащаница здесь засыпана живыми розами, листья коих покрывают в изобилии и весь помост Голгофы (Цветы эти народ разбирает потом на память). Архиереи полагают на плащаницу свои Евангелия. Патриарх прочитывает евангелие от Матфея, глав. XXVII, 33—54, в котором говорится о распятии Спасителя, а после пения: «Слава долготерпению Твоему, Господи», произносит сугубую ектенью с прошениями о Русском Императоре и его Царствующей фамилии,

скевофилаксом архимандритом Серафимом, по благословению патриарха Иерофея I. Было несколько изданий этой книги и на греческом языке, печатавшихся в Иерусалимской патриаршей типографии.

— 283 —

о короле Эллинов и его династии и о других православных владетельных особах, а также о патриархах и о всем во Христе братстве. Певцы поют многократное «Господи, помилуй». Возгласом: «Яко милостив и человеколюбец» патриарх оканчивает ектенью. Архимандрит русской Духовной Миссии, участвующий в этой литании, произносит на русском языке слово.

С Голгофы, по выслушании проповеди, литания, при пении следующих песнопений из «Сионского Песнопевца», спускается вниз к камню миропомазания, причем четыре архиерея, держа в правой руке свв. Евангелия и горящие свечи, левыми руками поднятую за кисти с престола плащаницу несут вниз по северной лестнице. Здесь с этою плащаницею архиереи трижды обходят камень миропомазания и полагают ее на камне, причем народ возлагает на нее снова живые розы, а клирики кропят ее розовою водою и умащают благовониями. Патриарх читает евангелие от Марка глав. XV, 42—47: «И уже позде бывшу, понеже бе пяток, еже есть к субботе ¹). Конец: Мария же Магдалина и Мария Иосиева зрясте, где его полагаху». Архидиакон произносит сугубую ектенью о православных христианах, о поклонниках Святой Земли и т. п., на которую певчие снова отвечают

¹) Вот положительные и твердые основания для чина именно всенощного бдения под великую субботу, а не утрени, как практикуется в нашей церкви. Достоен замечания и тот факт, что и в приходских храмах Константинополя и других городов Востока великосубботняя утреня совершается c вечера (περὴ τὴν αˊ ὥραν τῆς νυκτός), хотя и по мотивам чисто житейского свойства: «ὅτι πολλοὶ ἐν ταῖς πύλεσι δυσκολεύονται περὶ τὸ μεσονύκτιον, ἵνα καταλείπωσι τὰς οἰκίας αῦτῶν» (Τυπικόν σελ. 379, σημ. 46).

— 284 —

многократным пением «Господи помилуй». Затем против входной двери храма ставятся стулья, которые занимают участвующие в литании архиереи, и назначенный иерокирикс (проповедник), с возвышения у одного из карнизов, произносит вторую проповедь ща арабском языке.

По окончании проповеди, архиереи поднимают плащаницу с камня миропомазания, и литания направляется к кувуклию, который и обходит с плащаницею трижды, при пении: «Тебе одеющагося светом, яко ризою». Священники после этого становятся по обе стороны Живоносного Гроба Господня, располагаясь иногда до часовни коптов. Для патриарха ставится против кувуклия кресло, а епископские седалища устанавливаются по правую и левую сторонам патриарха в ряд с священниками. При пении тропаря: «Благообразный Иосиф» и именно слов: «покрыв, положи», плащаница вносится архиереями внутрь кувуклия и полагается на ложе, где пребывало пречистое Тело нашего Господа по погребении.

Когда архиереи выйдут из кувуклия, патриарх, приняв кадильницу, тотчас входит внутрь его и взволнованным голосом начинает перед плащаницею Петь первую Статью (τὸ ἐγχώμιον):

«Жизнь во гробе положился еси, Христе, и ангельская воинства ужасахуся, снизхождение славяще Твое».

Описываемый момент данного богослужения, при указанной обстановке, отвечающей вполне воспоминаемому событию, производит на богомольцев глубокое, потрясающее впечатление. Многие от волнения и избытка нахлынувших впечатлений рыдают... Следующие стихи поют по очереди архиереи, архимандриты,

— 285 —

священники и певцы, но уже без стихов 17 кафизм, прочитанной в начале бдения. Патриарх в это время кадит Святой Гроб, Св. Камень, отваленный ангелом от дверей Гроба, а, по выходе из кувуклия, кадит кругом кувуклий и весь народ и становится на свое место. После малой ектеньи диакона и возгласа патриарха, назначенный иерокирикс с возвышения, находящегося против Живоносного Гроба, произносит слово на греческом языке.

При окончании этой проповеди, старейший из архиереев берет кадило в руки, идет внутрь кувуклия и перед плащаницею начинает пение первого стиха второй статьи:

«Достойно есть величати Тя, Жизнодавца, на кресте руце простершего и сокрушшего державу вражию».

Патриарх, а за ним и прочие священнослужители по порядку поют остальные стихи, причем старейший из архиереев кадит Гроб, кувуклий кругом, народ и занимает свое место. После малой ектеньи и возгласа старейшего архиерея, произносится четвертое слово на турецком языке.

Второй архиерей с кадилом вступает в кувуклий и начинает перед плащаницею стих третьей статьи:

«Роди вси песнь погребению Твоему приносят, Христе мой».

Патриарх с архиереями и священниками поют по· порядку стихи этой статьи, а архиерей в это время совершает каждение Гроба Господня, Камня, отваленного ангелами от Гроба, кувуклия и народа.

При пении стиха:

«Излияша на гроб Мироносицы мира, зело рана пришедшыя»,

— 286 —

четвертый архиерей, имея в руках ароматы, входит в Гроб и кропит ими св. плащаницу.

После энкомий (похвальных стихов) поются тропари: «Ангельский собор удивися» и проч., после которых следуют малая ектения, светилен: «Свят Господь Бог наш» и стихиры на хвалитех. Во время пения этих стихир, патриарх, архиереи и все священнослужители ходят во Св. Гроб для лобызания плащаницы и поклонения ей. Далее следует великое славословие. При пении певцами последнего Трисвятого, архиереи берут св. плащаницу с ложа Спасителя в Живоносном Гробе и несут ее в алтарь храма Воскресения¹). Патриарх произносит в царских дверях: «Вонмем. Мир всем. Премудрость», певцы начинают петь тропари: «Егда снизшел еси к смерти», «Мироносицам женам при гробе представ ангел» и «Благообразный Иосиф», причем св. плащаницу трижды обносят кругом св. трапезы, и, при словах: «покрыв положи», полагают на св. трапезе. Непосредственно после этого читаются паремия и апостол, и с амвона над иконостасом, против Живоносного Гроба, архидиаконом благоветствуется евангелие Матф. XXVII, 62—66: «В утрий же день, иже есть по пятце». При словах архидиакона: «Рече же им Пилат: имати кустодию, идите, утвердите, якоже веете. Они же шедше утвердиша

¹) В храмах греческих монастырских, при пении «Святый Боже», плащаница выносится из храма, обносится кругом его, с произнесением просительных ектений на каждой стороне храма и, по внесении в храм и в алтарь, полагается тотчас же на престоле. Утром в субботу за литургией на Востоке никто не видит плащаницы на средине храма.

— 287 —

гроб, знаменавше камень с кустодиею», внутрь Св. Гроба входят кандилапты различных вероисповеданий, владеющих Св. Гробом, тушат в нем огни и наливают в кандила нового масла. Затем, после осмотра его внутренности драгоманами греческим и армянским, двери Св. Гроба затворяются. Главный привратник Святогробского храма—мусульманин запечатывает его четырьмя восковыми именными печатями на шнурах, получая воск и шнур из рук православного драгомана. Турецкая стража во главе с офицерами данного наряда становится на страже у дверей Св. Гроба, имея ружья «на караул», и прекращает до полудня субботы вход в него кому бы то ни было.

По прочтении евангелия, патриарх, разоблачившись в алтаре, идет в трон и выслушивает обычный конец всенощного бдения. Около трех часов ночи патриарх с духовенством удаляется из храма на отдых. Усталые продолжительностью богослужения богомольцы, переполняющие храм, мужественно остаются на занятых ими местах до полудня субботы. Кандилапты и екклисиархи храма тушат в храме всюду огни, и храм погружается во мрак, который усиливается теперь и густыми клубами дыма от множества в большинстве случаев церазиновых свечей, горевших в руках богомольцев, священнослужителей, у икон и у кувуклия. С уходом патриарха, толпы народные мало-по-малу снова приходят в движение и возбуждение, и возобновляют прерванные ими ликования и пляски, продолжая их беспрерывно до двух часов пополудни, когда начинается литания «святого огня».

288

«Благодать святого огня» на Живоносном Гробе
Господнем в великую субботу.

«Нынешнее празднование св. огня при Гробе Господнем, пишет покойный проф. А. А. Олесницкий, отличается в высшей степени народным характером. Оно исключительно принадлежит Иерусалиму и нигде более не повторяется, точно так же, как не повторялись вне Иерусалима праздники ветхозаветного огня. Зато в Иерусалиме и Палестине этот праздник принадлежит не православному только населению: в нем принимают участие все местные жители, не исключая и мусульман, в особенности те, которые имеют в Палестине какую-нибудь собственность. Семейный очаг не мыслим без согревающего и освещающего элемента, а этот последний источается для всей Палестины от Святого Гроба. Это чувствует все население, и не может не чувствовать, потому что Палестина питается почти только теми дарами, которые приносятся ей поклонниками Св. Гроба из Европы. Таким образом праздник Гроба Господня есть праздник счастья и благосостояния страны. Неудивительно после этого, что местные жители имеют целый круг поучительных сказаний о св. огне и его чудесных свойствах, что в обстоятельствах, сопровождающих освящение огня, его цвете, яркости и проч.

— 289 —

народ видит признаки счастливого и несчастливого лета, плодородия или голода, войны или мира,—что ко дню освящения огня в Иерусалим стекаются несметные толпы из окрестных сел и городов, жаждущие лично прочитать свою судьбу, начертанную на скрижали Св. Гроба ¹)».

Литанию великой субботы, дня получения «благодати святого огня», проф. А. А. Олесницкий называет «торжеством освящения огня при Гробе Господнем», и начало появления этого торжества относит ко временам ветхозаветным, к построению Соломонова храма в Иерусалиме, когда на приготовленные жертвы пал с неба огонь, который постоянно потом поддерживался священниками. «Если небесный огонь, как знак промыслительной заботливости небесного Отца, согревал своею теплотой ветхозаветный Иерусалим, то он не мог угаснуть, говорит названный профессор, для Иерусалима новозаветного и продолжает доселе утешать собою любящих град Царя Великого и Его святыню. Только свой очаг огонь имеет ныне не среди опустошенных дворов Соломонова храма, а в святилище новозаветном, в вещественном ковчеге Нового Завета—Гробе Господнем. Как ветхозаветный огонь разгорался особенно во дни великих жертвоприношений, так и новозаветный св. огонь разгорается в день великой новозаветной Жертвы, когда воспевается Церковью красное Солнце правды, зашедшее во Гроб, чтобы воссиять из него светоносным днем воскресения. Некогда праздник огня при Гробе Господнем соединялся непосредственно с пасхальною заутренею, но вследствие некоторых беспо-

¹) Воскреси. Чтен. 1879 № 14, стр. 154.

— 290 —

рядков, случавшихся при этом торжестве, по требованию местной власти, он был перенесен к предшествующему дню».

«По своему началу новозаветный праздник огня восходит к первым векам христианства. По свидетельству историка Евсевия, поводом к его установлению послужило чудо, совершившееся при патриархе Нарциссе, когда, при недостатке масла, налитая в лампады силоамская вода была зажжена сошедшим с неба чудным огнем и горела, как елей, во все продолжение пасхальной службы» ¹). О древности обычая в Иерусалиме поддерживать неугасимый огонь во Св. Гробе свидетельствует и знатная западная паломница IV века Сильвия Аквитанская. «В девятый же час (что зовется здесь licinicon (ληχνιχόν), а мы называем вечерня), пишет эта паломница, все собираются в Воскресение, зажигаются все лампады и свечи и делается большой свет. А огонь не приносится извне, но подается из внутренности пещеры, где денно и нощно горит неугасимая лампада, т. е. внутри преграды» (Lumen autem de foris non affertur, sed de spelunca interiori eicitur, ubi noctu ac die semper lucerna lucet) ²). За древность этого обряда может говорить также, между прочим, и тот знаменательный факт, что доселе во всех храмах православного Востока в пасхальную заутреню, пред началом ее, совершается настоятелем храма раздача молящимся огня, который возжигается от неугасимой лампады за св. престолом.

1) Воскр. Чтен. 1879, № 14, стр. 153 и 154.

²) Gamurrini. Peregrinat. ad loca Sancta. Rom. 1888, pag 41, ed. altera; Прав. Палест. сборн. т. VII, в. II, стр. 140.

— 291 —

Настоятель, облаченный в светлые ризы, становится в царских дверях с пением стиха: «Δεύτε λάβετε φὼς ἐκ τοῦ ἀνεσπέρου φωτός—Приидите пріимите свет от невечернего Света и, прославите Бога, воскресшего из мертвых» и держа зажженную свечу, а архиерей дикирий, приглашает молящихся возжигать от его огня свои свечи ¹). В практике латинской церкви соблюдается в этот день чин освящения восковых свеч²), имеющий несомненно некоторую связь с этим праздником св. огня.

В великую субботу около 9 ½ час. утра в патриархии совершается полная литургия этого дня в церкви св. царей Константина и Елены. На этой литургии обязательно присутствует патриарх, все архиереи и клирики патриархии и те немногие из богомольцев, которые пожелали бы приобщиться в этот день Св. Христовых Таин. По многочисленным монастырям Св. Града и в храме Св. Троицы на русских постройках литургия совершается также порану, так как все, не только богомольцы-пришельцы издалека, но даже и постоянные обитатели Иерусалима, проживающие многие годы и видевшие уже неоднократно церемонию получения огня в великую субботу, стараются в этот день не сидеть дома, но быть непременно, если не в самом Святогробском храме, где царят духота, теснота и давка от массы богомольцев, желающих хотя бы издали «одним глазком» увидеть что-нибудь из этой единственной и своеобразной церемонии, то, во вся-

¹) Τυπικόν ἐν Κωνσταντινουπόλει 1883 σελ. ?84, σημ. 1.

²) Caeremoniale Romanum s. d. Benedicti XIV p. 185—186.

— 292 —

ком случае, в местах по близости к Святогробскому храму. Вся площадь перед храмом, кровли храма, Авраамиевского монастыря, Гефсиманского подворья, храма св. апостола Иакова и прилегающих к нему других соседних зданий и в этот день, как и в великий четверток, переполняются-народом. Теперь, правда, нет здесь той тесноты, какая царит в названный день, так как большинство богомольцев находится внутри храма, но зато в этой толпе можно видеть множество любопытствующих иностранцев — иноверцев и даже мусульман обывателей. Наблюдать картину неподдельного восторга разноплеменного и разнохарактерного народа, переполняющего Святогробский храм в этот день, в первый момент после получения страстно желанной и с великим напряжением нервов ожидаемой «благодати святого огня», его возбуждение, доходящее до исступления, для всех верующих и неверующих людей представляет не только весьма интересное, но и единственное в своем роде зрелище. Картина эта трудно поддается описанию обычного пера, но кто ее имел случай видеть хотя бы то и один только раз, она потом глубоко запечатлевается в памяти на всю жизнь. Неудивительно посему, что у всех путешественников, побывавших в Иерусалиме и имевших случай провести здесь день великой субботы, к какому бы он вероисповеданию не принадлежал, каких бы убеждений не держался, непременно одно из первых мест отводится в их заметках описанию религиозной церемонии этого святого дня. К сожалению, следует, однако же, сознаться, что точного и правильного описания самой литании, при получении «благодати святого огня», мы

— 293 —

ни у кого не встречали ¹). Все писатели обращают внимание главным образом лишь на внешние картины повышенного биения народного пульса в этот знаменательный день, а не на самый церковный обряд и его уставную последовательность. Мы лично, пользуясь

¹) В качестве примера здесь можно указать на прекрасную в общем статью об этом обряде Иерусалимской церкви покойного профессора Киевской духовной Академии А. А. Олесницкого, напечатанную в «Воскресном Чтении» за 1879 год. Имевший возможность лично видеть торжество получения «благодати святого огня», в бытность свою неоднократно в Иерусалиме, почтенный профессор о религиозной стороне этого торжества сообщил своим читателям, к удивлению, совершенно неверные сведения. По его словам, она состоит яко-бы из нескольких молитв, произносимых тайно патриархом на Живоносном Гробе Господнем и «из громогласно читаемых во время всеобщего возжения огня паремий о творении мира и света (Да будет -свет! И бысть свет), о возжении жертвы Авраама и о купине горящей и несгораемой» (Воскресн. Чтен. 1879, № 14, стр. 155). Но как не искусно подобраны ученым профессором, замечательным знатоком Библии, подходящие для данного церковного обряда паремии и места из них, говорящие об огне, за исключением, конечно, паремии из книги Бытия, трактующей о вселенной, я не о свете огненном, однако же, литургист во всем этом видит лишь одно сплошное недоразумение. Во-первых, в числе 15-ти паремий, положенных в службе вечерни великой субботы, не только, по нынешнему Типикону, но даже по древнейшему Святогробскому, ни одна из указанных паремий в состав данного богослужения не входила и не входит доселе. О свете говорится лишь в второй паремии из пророка Исаии: «Светися светися, Иерусалиме, прииде бо твой свет, и слава Господня на тебе возсия... Се тма покрыет землю и мрак на явыки ... И пойдут царие светом твоим, и языцы светлостию твоею. Возведи окрест очи твои, и виждь собранная чада твоя: се приидоша вси сынове твои издалеча, и дщери твои на рамех возмутся... Положу тя в радость вечную, веселие родом родов»... Во-вторых, по-современному

— 294 —

и замечаниями писателя из святогробского клира (ἁγιοταφίτης) в журнале «Νέα Σιών» ¹), желали бы по этому обратить внимание наших читателей главным образом на эту церковную сторону описываемой церемонии, с одной стороны, а с другой, показать, как далеко современное велико-субботнее торжество Сионской церкви отошло от подобного же глубокой христианской древности торжества, изложенного в пресловутом Святогробском Типиконе 1122 года, изданном в свет г. Пападопуло-Керамевсом, при содействии Императорского Православного Палестинского Общества, и описанного несколько иначе нашим паломником XII в. игуменом Даниилом.

И по Типикону, и по словам нашего паломника, обряд этот входил в состав чина вечернего великосубботнего богослужения (ὁ ἑσπερινός). «И ЯКО бысть 8 Час дне, пишет игумен Даниил, и начата вечернюю пети на гробе горе попове правовернии, и черноризци, и вси духовнии мужи, и пустынници мнози ту бяху... и яко начяша чести паремии тоя субботы великиа, на первих пареми изиде епископ с дьяконом из великаго

Типикону Великой церкви, в чине вечернего великосубботняго- богослужения положены лишь три паремии: из Бытия, из пророчества Ионина и из пророчества Даниилова (Τυπκόν σελ. 381), а остальные 12 паремий читаются чаще в начале утрени великой субботы (σελ. 379) и иногда утром, но раньше вечернего богослужения (σελ. 379, σημ. 47). В-третьих, наконец, самое главное— в литании «получения святого огня; как это видно из нашего описания, паремии совершенно отсутствуют и для них нельзя указать подходящего места в этой литании, стоящей ныне особняком в ряду церковных служб данного дня даже и в Иерусалиме.

¹) Νέα Χιών т. α', σελ. 385—393, ἐν Ἱεροσολ. 1904.

— 295 —

олтаря и приде к дверем гробным и иозре в Гроб сквозе крестець дверей тех, и не узре света в Гробе, и взвратися опять; и яко начата чести 6 паремию, тот же епископ прииде к дверем гробным и не виде ничтоже. И тогда вси людие възпиша с слезами «Кирие, елейсон», еже есть «Господи, помилуй». И яко бысть 9-му часу минувшю и начата пети песнь проходную «Господеви поим» ¹)... и тогда внезаапу восиа свет святый во Гробе святемь, изиде блистание страшно и светло из Гроба Господня Святого. И пришед епископ с 4-рми дияконы, отверзе двери гробные ²) и взяша свещу у князя того у Балдвина (Балдуина), и тако вниде в Гроб и вожже свещу княжю первее от света того святого... и от того вси свои свещи вжгохом, а от наших свещь вси людие вожгоша свои свещи, по всей церкви друг от друга вожгоша свещи... И от того святого света вжигают

¹) На этот именно момент вечерни великой субботы указывает явление «святого света» на Гробе Господнем и Святогробский Типикон 1122 г., но при этом протяжное и немолчное (ἑκτενῶς καὶ ἀκαταπαύστως) «Господи, помилуй» начинает возглашать патриарх, и ему лишь вторит весь народ (Ἀνάλεκτα т. β' σελ. 184 Ἐν Πετρουπόλει. 1894). Кажется, здесь некоторая маленькая неточность у игумена Даниила в передаче подробностей этого богослужения.

²) По Типику 1122 г., в котором действующим лицом был православный патриарх, а не латинский епископ, как это было во время богомоления в Иерусалиме нашего игумена Даниила (А. Дмитриевский. Древнейшие патриаршие Типиконы святогробский иерусалимский и Великой константинопольской Церкви. Киев. 1907, стр. 98, прим. 2, стр. 101—103), он, по словам Типикона, пред получением огня сначала в алтаре, падая ниц со слезами и молился о людских невежествиях, а потом шел во Св. Гроб и там, после троекратного коленопреклонения, молился о себе и о народе (Άνάλεκτα т. β', σελ. 184).

— 296 —

кандила в своих церквах и камчивають пение вечернее дома; а ввелицей церкви у Гроба Господня, сами попове едини, без людий канчивають пение вечернее» ¹).

В настоящее же время получение «благодати святого огня» на Живоносном Гробе Господнем превратилось в простой религиозный обряд или вернее в специальную святогробскую литанию, не стоящую уже ни в какой связи с вечерним велико-субботним богослужением и в слабой степени лишь некоторыми своими подробностями напоминающую об этой своей связи в древнее время. Вот как это, «торжество освящения огня» или, как его чаще называют богомольцы, «получение благодати святого огня» совершается ныне в Святогробском храме.

Рано утром в великую субботу вводится внутрь Святогробского храма усиленный наряд турецкого войска, который, по издавна утвердившемуся здесь обычаю ²), составляет неотъемлемую принадлежность всякого богослужения последних дней страстной седмицы, в виду громадного стечения в храме народа. Войска, для поддержания необходимого порядка среди богомольцев и чтобы давать свободную дорогу патриарху и его клирикам, консулам и их свитам, а также участникам в литании, расставляются в некоторых местах храма в одну линию, а вокруг кувуклия и от сего последнего по пути до алтаря Воскресения даже в два ряда. Оставляются свободными от

¹) Прав. Палест. Сборн. т. III, в. III, стр. 133—136.

²) Войска короля Балдуина «раздвигали дорогу» и оберегали от тесноты в этот день и нашего игумена Даниила (там же).

— 297 —

народа лишь дорожки от входных дверей к камню миропомазания, отсюда к кувуклию и до южной двери алтаря храма Воскресения, от кувуклия к алтарю Воскресенского храма и к северной двери его алтаря. Распорядителями в данном случае являются патриаршие драгоманы (лица, назначенные для сношений с правительственными чинами турецкой администрации) греческий и армянский. Что касается вновь пришедшего в храм народа, то ему теперь предоставляется возможность заполнять в нем все пространство, какое остается незанятым и свободным от посетителей, наиболее усердных и живо интересующихся предстоящим невиданным зрелищем, а потому еще с кануна субботы, а иногда и раньше обрекших себя на подвиг сурового бдения и истинного столпничества, под опасением потерять с усилиями добытую удобную позицию. Храм к полудню переполняется до одуряющей тесноты и, в буквальном смысле этого слова, сверху до низу. Богомольцы и зрители занимают не только ложи в верху ротонды, балконы, места на Голгофе и в пределе армянском, но даже все карнизы на окнах и все уступы и углы стен, по-видимому, совершенно не приспособленные в обычное время для зрителей. В это время, по всей справедливости можно говорить о храме, что в нем «негде яблоку упасть».

Образ поведения богомольцев в храме и в этот день тот же самый, какой мы видели и в канун великой субботы, с тою только разницею, что по мере приближения часа, когда должна начаться ожидаемая церковная литания, волнующаяся народная масса становится все более и более нервною, нетерпеливою, и все резче и неблагочиннее проявляет свою религиоз-

— 299 —

ную возбужденность. Для сдерживания ее в это время уже не хватает у блюстителей порядка слов убеждений и повелительных запрещений, но им волею неволею приходится нередко прибегать к несоответствующим святости места и торжественности минуты физическим мерам воздействия на нее и иногда даже суровым, включительно до употребления в дело курбача или плетки, которою запасаются на этот случай офицеры наряда, кавасы и другие блюстители порядка в храме...

Около 2 часов пополудни греческий патриарх, в сопровождении клириков патриархии и епископов-синодалов, шествует в Святогробский храм в обычной торжественной для подобных случаев обстановке. Патриарх, пройдя храм святого апостола Иакова, направляется прямо через южную дверь в алтарь храма Воскресения, где уже собрались и находятся в ожидании его прихода все иерусалимские клирики. За православным патриархом тотчас же вступают в храм в такой же торжественной обстановке патриарх армянский с своим клиром и, наконец, абун и клир коптов и иаковитов, занимая в храме им принадлежащия места. Несколько минут спустя по приходе в храм, из свиты армянского патриарха отделяются один архиерей, патриарший драгоман и два клирика и из свиты коптского и яковитского абуна по два клирика от каждого вероисповедания, идут в алтарь храма Воскресения и целуют руку православного патриарха, в знак почтения к православному патриарху и в силу данных Омаром-ибн-Хатаном и его преемниками привиллегий православным грекам, как господствующему вероисповеданию в Святогробском

— 300 —

храме. Этим вместе с тем и дается знать православному патриарху, что время совершения литании для получения «благодати святого огня» уже приспело.

Патриарх облачается в белые, одежды во весь светлейший сан. С ним одновременно надевают на себе такие же облачения 12 архимандритов и четыре диакона. Из алтаря потом выходять по-парно клирики в белых стихарях с 12 хоругвями с изображением страстей Христовых и Его славного Воскресения, за ними клирики с репидами и животворящим крестом, далее 12 священников по-парно, потом четыре диакона тоже по-парно, причем два последние из них пред патриархом держат в руках в серебряной подставке пуки свечей для удобнейшей передачи «святого огня» в народ и, наконец, патриарх с жезлом в правой руке. По благословении патриарха, певчие и все духовенство, при пении: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небеси, и нас на земли сподоби чистым сердцем Тебе славити», идут из храма Воскресения к кувуклию и троекратно его обходят. После третьего обхождения, патриарх, духовенство и певчие останавливаются с хоругвеносцами и крестоносцем против Св. Живоносного Гроба и поют вечерний гимн: «Свете тихий», напоминающий о том, что эта литания некогда входила в состав чина вечернего богослужения ¹). Окончив гимн, духовенство и все участвующие в литании уда ляются в алтарь храма Воскресения, а патриарх, став пред дверями Св. Гроба, при помощи диаконов, снимает с себя митру, саккос, омофор и палицу и

¹) Ά. Παπαδ. Κεραμεύς. Ἀνάλεκτα т. β', σελ. 179—182.

— 301 —

остается лишь в подризнике, епитрахили, поясе и поручах. Драгоман вслед затем снимает печати и шнуры с двери Св. Гроба и впускает внутрь его патриарха, имеющего в руках упомянутые пуки свечей. За ним тотчас идет внутрь кувуклия один армянский архиерей, одетый в священные одежды и имеющий также в руках подобные же пуки свечей, для скорейшей передачи святого огня народу через южное отверстие кувуклия в приделе Ангела. Близ отверстий кувуклия совне, по сторонам его северной и южной, с тою же целью стоят по одному клнрику в красном одеянии.

План часовни Гроба Господня (кувуклия).

302 —

По входе в Св. Гроб, двери его тотчас же закрываются. Армянский архиерей остается в приделе Ангела близ упомянутого южного отверстия в нем, тогда как патриарх идет дальше к ложу Спасителя и, преклонив колена, со слезами молится Господу Спасителю о том, чтобы Он обновил неизреченным Своим благоутробием и светом познания Своего просветил язычников, пребывающих во мраке, и чрез Свое сошествие во ад небесная, земная и преисподняя исполнил бы света; чтобы сей раздаваемый свет от светоносного Его Гроба верным послужил даром освящения, исцелением от болезней, демонам ужасом, и чтобы Спаситель благословил и освятил благочестиво к нему прикасающихся, и даровал бы им ходити во свете заповедей Его, как сынам света.

Момент этот, после вступления в Живоносный Гроб православного патриарха и армянского архиерея, когда за ними закроются двери его, по истине захватывающий и в своем роде единственный. В храме, после новообразимых шума и суеты, воцаряется грозовая тишина. Мысль и взор молящихся устремляются проникнуть в сокровенную глубину этой драгоценной христианской Святыни, погруженной во мрак, с затаенным, далеко не суетным, желанием хотя бы и отчасти приподнять для себя завесу загадочной тайны явления святого огня на три дневном ложе Спасителя... С трепетом и замиранием сердца ожидают все находящиеся в храме вожделенного момента первого появления святого огня из Св. Гроба. В томительном ожидании минуты для них кажутся часами, а четверть часа или двадцать минут вышеуказанной горячей молитвы патриарха у ложа Спасителя—даже

303

Момент первого появления огня в отверстии придела св. Ангела и восторженное настроение поклонников в Святогробском храме, сдерживаемых усилиями турецких солдат.

— 304 —

целою вечностью... Посему лишь только, среди этой напряженной тишины как бы оцепеневшей в своем благоговейном ужасе народной толпы, с колокольни Воскресенского храма раздастся оглушительный трезвон «во вся тяжкая», и из отверстий северного и южного кувуклия появятся первые пуки свечей с ярко пылающим огнем, который в одно мгновение ока морем разливается по всему обширному пространству храма, как из груди тысячи богомольцев вырывается невольный восторженный крик радости и неподдельного восторга... Каждый из паломников, держа в своей руке связку из 33 свечей ¹), по числу лет жизни нашего Спасителя, спешит в духовном веселии возжечь их от первоисточника света, каковым являются прежде всего нарочито назначенные для сего клирики—из православного и армянского духовенства, стоящие близ северного и южного отверстий кувуклия и первыми получающие из Св. Гроба «св. огонь». Из многочисленных лож, с окон и карнизов стен спускаются на веревках подобные же пуки восковых свеч, так как и зрители, занимающие места вверху храма, стремятся тотчас же приобщить себя той же «благодати». Пуки свечей, поднимаясь вверх быстро, обливают стоящих внизу горячим воском и осыпают огненными искрами, падающими с их бумажных фитилей. Огонь носится по различным направлениям храма, низпадает целыми каскадами и извивается змеевидпыми зигзагами. И в одно мгновение, говоря языком церковной песни, «вся испол-

¹) Чтобы не растерять в толпе народа эти свечи, их держат прикрепленными к руке на ленточках.

— 305 —

нишася света: небо и земля и преисподняя». Храм Воскресения и его алтарь с непостижимою быстротой озаряется новоявленным светом, который для сего от Живоносного Гроба передается о. скевофилаксу святогробским клириком, стоящим у северного окна кувуклия. То же самое можно наблюдать и в местах Святогробского храма, принадлежащих армянам.

Восторг богомольцев-туземцев, теперь уже ничем и никем не сдерживаемый, не имеет себе предела. Протяжное крикливое «Кирие, елейсон» сменяется вышеуказанными радостными восклицаниями о преимуществах веры православной и разнообразными благопожеланиями по адресу всевозможных лиц, к коим теперь всецело направлены народные симпатии. Неистовый стон и крики радости внутри храма передаются наружу уличной толпе, стоящей близ храма, и далеко разносятся по стогнам и закоулкам города. Монахи и резвые мальчуганы-феллахи, с нарочито для сего приспособленными фонарями, разбегаются по разным улицам, чтобы засветить огонь в храмах и домах. Назначенные скороходы отправляются в Вифлеем и лавру пр. Саввы Освященного, чтобы и в этих местах осветить обитателей новым светом. Зажигаются «св. огнем» костры на площади пред входом в Святогробский храм и по улицам Иерусалима, и ярко пылают эти костры весь вечер до пасхальной заутрени, собирая вокруг себя толпы празднично настроенного народа. . .

При получении «благодати», от умиления и восторга многие плачут слезами радости, а туземцы, наиболее экзальтированные и возбужденные, «св. огнем» опаляют себе лоб, голову, руки, грудь, берут его в

— 306 —

рот и даже тушат пуки свечей у себя на груди... Долго, однако, эти свечи в руках богомольцев не горят, их обыкновенно скоро тушат особыми бумажными, нарочито для сего изготовленными, колпачками, наполненными ватою. Это делается с тою целью, чтобы сохранить себе на память о своем паломничестве самые свечи, имеющие, по народному убеждению, к тому же и значение предохранительных талисманов от разных болезней и во время сильной грозы. Храм наполняется поэтому удушливым смрадом и густым дымом. В храме воцаряется такая невыносимая жара, что со многими слабонервными и болезненными богомольцами делаются иногда головокружения и обморки, так что их замертво выносят из толпы на свежий воздух...

Когда первые минуты народного восторга пройдут и ослабеют, из кувуклия появляется усталый и бледный патриарх, имея в руках по пуку горящих свечей, зажженных во Св. Гробе. Момент этот многими ожидается с нетерпением, и в храме снова раздаются такие неистовые вопли, и царит такое возбужденное оживление, что никакие человеческие усилия уже решительно не могут сдержать их. Пламенные энтузиасты, прорываясь чрез цепь охраняющих проходы солдат, или даже вскакивая на плечи богомольцев, по головам последних устремляются к патриарху, чтобы поцеловать его руку, край подризника и зажечь свою свечу от огня его свечей. И тут уже для них не страшны ни приклады турецких солдат, ни курбач их офицеров, которыми эти последние, не разбирая ни правого, ни виноватого, помахивая на-

— 307 —

право и налево, пытаются водворить в храме порядок и спасти от натисков бушующей толпы утомленного только что пережитыми душевными волнениями патриарха. Нередко мускулистые сильные феллахи прямо вырывают патриарха из рук толпы и спешно относят его на своих плечах в алтарь. Здесь клирики приветствуют патриарха с получением «благодати» и возжигают свои свечи от его огня, если только им не удалось возжечь свою свечу от огня архимандрита-скевофилакса.

Разоблачившись в алтаре, патриарх, в сопровождении свиты, отправляется в патриархию на отдых. Богомольцы быстро покидают храм, чтобы дать себе отдых от понесенных двухдневных трудов и подкрепиться пищей... Лица у каждого из них оживленные, радостные, настроение приподнятое, праздничное. При встречах они поздравляют друг друга «с праздником» и «с получением благодати», бережно неся на русские постройки в фонарике «святой огонь», чтобы потом повезти на свою родину и там в храме от него возжечь свечу и приобщить, таким образом, и всех своих присных той же духовной радости ¹).

Екклисиархи проветривают храм от смрада и дыма, подготовляя его к нощному торжественному пасхальному богослужению. Последними покидают храм измученные турецкие солдаты, чтобы иметь смену для предстоящего ночного богослужения, также многочисленного

¹) А. Ф. Павлова, мещанка Симбирской губернии, благочестивый подвиг которой с «святым огнем» описывается в мин. епарх. Вед. 1873 № 14 (Ф. М. А. История Св. Огня. М. 1883 стр. 89—93) не единственный пример в этом роде.

— 308 —

по количеству молящихся, как и богослужение только что пережитых дней.

С удалением из храма православных богомольцев, совершают литании с круговым обхождением кувуклия армяне, а после них копты и иаковиты.

В храме Воскресения очередной архиерей совершает литургию св. Василия Великого. Служба эта, за отсутствием молящихся в храме, удалившихся на отдых, не отличается особенною торжественностью в Иерусалиме, но в градских и монастырских храмах православного Востока она обставляется такою помпою и такими любопытными подробностями, каких не знает наш Типикон. Служба эта даже получила здесь наименование «первого Воскресения» (ἡ πρώτη ἀνάστασις). Особенности этого богослужения вполне оправдывают усвояемое ему наименование.

На вечерни читаются только три паремии: первая из книги Бытия, вторая из книги Исход и третья из пророка Даниила. После стихов: «Господа пойте», читается апостол, и тотчас вместо Аллилуия поют стих: «Воскресни, Боже, суди земли». В это время священник, одетый в белые одежды, отворяет царския двери, выходит из алтаря, имея в руках корзину с дафнами и живыми цветами, и, разбрасывая по церкви зелень, приветствует богомольцев словами: «Христос воскресе», на что последние отвечают: «Воистину воскресе». На колокольне храма в это время раздается торжественный трезвон не только «во вся камбаны», но даже в «древа тяжкая», в «била» и «клепала», усугубляемые ударами в медные тазы и барабаны и пальбой из ружей. При чтении евангелия,

— 309 —

полагается на аналое икона Воскресения. Вместо «Видехом свет истинный» поется стих: «Помяни, благоутробне, и нас, якоже помянул еси разбойника во царствии небеснем». Литургия оканчивается возгласом: «Воскресый из мертвых Христос истинный Бог наш».

Вечером «Деяния апостольския» в храмах не читаются, и богомольцы являются прямо к пасхальной утрени, которая предваряется обычным каноном великой субботы.

Страница сгенерирована за 0.22 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com