Диоген Лаэртский — автор, при всей своей огромной историко-культурной важности до сих пор не дождавшийся филологически удовлетворительного издания и полноценного научного комментария. Интерес к нему в Европе вспыхнул очень рано — он был одним из первых авторов, переведенных на латинский язык флорентийскими платониками XV в.,— но все издания до XIX в. печатались по поздним и ненадежным рукописям, без всяких попыток установить историю текста. В 1842 г. для известной серии греческих авторов в парижском издании Дидо подготовка текста Диогена Лаэртского была поручена одному из лучших филологов того времени — К. Г. Кобету. Кобет выполнил поручение, провел большую работу над рукописями и дал издательству выверенный текст Диогена, гораздо более надежный, чем прежние; но по необъяснимым причинам он не приложил к нему обычного филологического аппарата со сводом разночтений и пр., так что издание Кобета вышло в 1850 г. с одним лишь греческим текстом и латинским переводом. Всю работу над рукописями последующим поколениям филологов пришлось проделывать с самого начала. Работа эта затянулась; при этом шла она вразнобой — книга Диогена рассматривалась не столько как самостоятельный историко-философский памятник, сколько источник, сохраняющий более древние фрагменты всякого рода, и поэтому сплошь и рядом исследователи занимались порознь текстом отдельных биографий, не координируя свои усилия. Труды эти не пропали даром — их результатом были такие классические своды, как «Фрагменты досократиков» (Die Fragmente der Vorsokratiker) Г. Дильса (последнее изд.— т. 1 — 3, В., 1960) и «Фрагменты древних стоиков» (Stoicorum veterum fragmenta) Г. Арнима (т. 1—3, В., 1903—1905), но эти успехи скорее отсрочили, чем приблизили общее издание Диогена. Только в 1925 г. появилось новое полное издание, подготовленное Р. Д. Хиксом, с параллельным английским переводом, выдержавшее целый ряд перепечаток; но сам характер издания (в так называемой «Лебовской серии») заставил издателя ограничить свой филологический аппарат до минимума, и книга эта была воспринята лишь как временная замена всеми ожидаемого нового Диогена. Наконец, в 1964 г. долгожданное издание появилось в оксфордской серии классиков, подготовленное X. С. Лонгом. Издатель принял многие чтения Хикса, в ряде мест пошел дальше, однако, по отзывам ученой критики, и это новое издание остается далеким от требуемого совершенства. На смену ему ожидается давно готовящееся издание П. фон дер Мюля, но ожидание это тянется уже десятилетиями.

____________________

*) Примечания, Предметный указатель, Хронологическая таблица, Таблица философских школ и Карта (по Диогену Лаэртскому) составлены М. Л. Гаспаровым.

457

В основу настоящего перевода положен текст Лонга по названному изданию: Diogenis Laertii Vitae philosophorum, rec. H. S. Long, I - II. Oxford, 1964. Немногочисленные отступления от этого текста почти всюду оговорены в примечаниях. Для контроля использовался английский перевод в упомянутом издании Хикса (Diogenes Laertius. Lives of eminent philosophers, I —II. Harvard UP, 1970) и хорошо известный немецкий перевод О. Апельта, переизданный в 1967 г. с полезнейшим текстологическим приложением (Diogenes Laertius. Leben und Meinungen berьhmter Philosophen, ed. Kl. Reich. Hamburg, 1967). Разумеется, при переводе учитывался опыт прежних русских переводов отдельных отрывков или разделов Диогена Лаэртского — досократиков у А. О. Маковельского, Демокрита у С. Я. Лурье, Эпикура у С. И. Соболевского.

Биографии, помещенные в «Приложении», переведены по изданию А. Вестермана и Ж. Буассоннада, приложенному в свое время к кобетовскому изданию Диогена Лаэртского (Diogenis Laertii de clarorum philosophorum vitis...rec. C. G. Cobet; accedunt Olympiodori... et aliorum vitae Platonis, ...Pythagorae, Plotini... A. Westermanno et Marini vita Prodi J. F. Boissonadio edentibus. P., Didot, 1850).

С. H. Муравьеву, просмотревшему все отрывки этой книги, имеющие отношение к Гераклиту, и особенно Т. В. Васильевой, внимательно проверившей точность и стиль всего перевода Диогена, переводчик приносит искреннюю и глубокую благодарность за помощь и добрые советы.

КНИГА ПЕРВАЯ

¹ Магами греки называли жрецов персидской зороастрийской религии, халдеями — жрецов более древней вавилонской религии, гимнософистами (голыми мудрецами) — индийских брахманов с принятым у них в старости аскетическим образом жизни, друидами и семнофеями (слово малоупотребительное) — жрецов национальной кельтской религии, о которой греки и римляне имели лишь смутное представление, — 55.

² Трактат «О магии» приписывался Аристотелю ложно (в каталоге аристотелевских сочинений в V книге он не упомянут) и, по-видимому, принадлежал перипатетику Антисфену; не сохранился.— 55.

³ Восточных богов греки привычно отождествляли со своими. Гефестом Диоген называет египетского бога Пта, а Гермесом (II) — египетского бога Тота.— 55.

⁴ Даты отсчета в хронологии Диогена: «падение Трои» — 1184 г. до н. э., «переправа Ксеркса» — 480 г. до н. э., покорение Египта и Азии Александром Македонским — 331 г. до н. э. Датировка Зороастра у Диогена фантастична; действительнее возникновение зороастризма — между X и VI вв. до н. э.— 55.

⁵ По-видимому, по недоразумению Диоген приписывает Мусею взгляды милетских философов. — 55.

⁶ Палатинская антология, VII 615. Палатинская антология — большое собрание мелких стихотворений, преимущественно эпиграмм, греческих поэтов разных веков; древнейшая часть ее была составлена в I в. до н. э. и затем дополнялась вплоть до византийского времени (Большая часть этих эпиграмм переведена в сб. «Греческая эпиграмма». М., 1960.) Антология Плануда — дополнение к ней (далее ссылки на эти памятники даются в сокращении: ПА и АПл.).— 55.

458

⁷ Первосвященнический род в Элевсинских мистериях в честь Деметры,— 56.

⁸ См. ниже, II 6.— 56.

⁹ ΠΑ VII 616. — 56.

¹⁰ См., напр., Овидий. Метаморфозы XI 1 — 66.— 56.

¹¹ ΠΑ VII 617. Ср. VII 9 — о том, что Орфей погребен на Олимпе.— 56.

¹² Видности (eidola) — неожиданный в этом месте эпикурейский термин.— 57.

¹³ Зороастр — ложная этимология (от греческого слова astron — «звезда») имени иранского пророка Заратуштры,— 57.

¹⁴ В поздней рукописи — поясняющая интерполяция: «потому что родоначальник их Авраам был халдей». Другая традиция, сохраненная у Страбона и Юстина, возводила иудейскую культуру к египетской,— 57.

¹⁵ По Геродоту, стрелу в небо пустил царь Дарий, узнав, что афиняне оказали помощь восставшим против него ионянам (V 105), а бичевал море Ксеркс за то, что буря разрушила его плавучий мост через Геллеспонт (VII 35). О том, что Ксеркс низвергал статуи греческих богов, упоминается в VIII 109.— 57.

¹⁶ Об этом сочинении см. ниже, VIII 60 — 61; о словах Пифагора — VIII 8, — 58.

¹⁷ См. прилагаемую таблицу преемственности философских школ по Диогену Лаэртскому.— 58.

¹⁸ Искусственная связь: в книге IX Ксенофан представлен как самостоятельный философ.— 59.

¹⁹ Навкид — вероятно, лишь рукописный вариант имени Навсифана.— 59.

²⁰ О роще Академа см. III 7, о «пестрой стое» в Афинах — VII 5. — 59.

²¹ Евдемоником Афиней называет Анаксарха, филалетом — Эпикура («Пир софистов» XII 548b, XIII 588а), эленктиком назван у Плутарха Зенон Элейский («Сравнительные жизнеописания», т. I, «Перикл», 4 — далее будет указываться только название главы), но все эти термины были малоупотребительны.— 59.

²² Об Анникеридовой и Феодоровой школах см. II 96 —97. В I в. до н. э. Варрон Реатинский попытался путем комбинаций различных философских тезисов теоретически рассчитать, сколько вообще возможно различных философских систем, и насчитал их 288 (Августин. О граде божием IX 1).— 60.

²³ Потамон Александрийский жил в эпоху Августа, в конце I в. до н. э.; но слова не так давно не помогают определить время жизни Диогена Лаэртского, так как они могли быть им заимствованы прямо из промежуточного источника.— 60.

²⁴ Геродот. История I 170. — 61.

²⁵ Мифические лица: Кадм, сын Агенора и брат Европы, пришелец из Сидона, считался основателем Фив и изобретателем алфавита.— 61.

²⁶ Платон. Протагор 343а; о Кадме и Агеноре Платон не упоминает, отсюда — дополнение в скобках, вслед за Дильсом принятое всеми издателями. — 61.

²⁷ Греческие моряки ориентировались по Большой Медведице (у Гомера упоминается только она), финикийские — по Малой Медведице; намек на финикийское происхождение Фалеса,— 61.

²⁸ Геродот. Ист. I 74, о затмении 22 мая 585 г. во время войны Лидии и Мидии.— 61.

²⁹ Дополнение Дильса, принятое издателями. — 62.

459

³⁰ Аристотель. О душе I 2, 405 а 19,— 62.

³¹ Т. е. такую же жертву, см. ниже, VIII 12.— 62.

³² Кир Персидский, победив Креза в 546 г. до н. э. и овладев Лидией, подчинил себе и греческие города Ионии за их союз с Крезом,— 62.

³³ Т. е. как персонаж диалога Гераклида; ср. ниже, VIII 4.— 62.

³⁴ Тот же рассказ впервые еще у Аристотеля («Политика» I 11, 1259а 6). — 62.

³⁵ Дельфы — центр культа Аполлона в Греции; здесь находился храме прорицалищем, в котором служительница — пифия, одурманиваясь испарениями из расщелины скалы, произносила вещания, перекладываемые потом жрецами в стихи,— 63.

³⁶ Храм Аполлона Дельфинийского (не Дельфийского!) находился в Дидимах близ Милета; Нелеевы мужи (по имени легендарного основателя Милета) — милетяне. — 63.

³⁷ Платон. Протагор 343а.— 63.

³⁸ «В богатстве — весь человек» — пословица (см. Зиновий, 6, 43) с именем Аристодама ее упоминает еще Пиндар (Истм., 2, 15).— 64.

³⁹ См. ниже, I 82, — 64.

⁴⁰ Меропы — древнее население острова Коса, — 64.

⁴¹ I 28. — 64.

⁴² Популярный фольклорный сюжет (Эзоп, басня 40); в применении к Фалесу — уже у Платона («Феэтет» 174 а).— 65.

⁴³ ΠΑ VII 83, — 65.

⁴⁴ Здесь и далее приводятся поучительные песни (позднейшего сочинения) и нравственные сентенции, произвольно приписываемые то одному, то другому из семи мудрецов. — 65.

⁴⁵ Т. е. время до сотворения мира следует считать ночью. Несколько иначе у Плутарха («Александр», 64). — 65.

⁴⁶ В рукописях Диогена Лаэртского указано: аполлодоровская дата рождения Фалеса.— 35-я олимпиада (пер. по чтению Дильса). — 66.

⁴⁷ Геродот. Ист. I 75: Фалес отводным каналом разделил течение Галиса (пограничной реки между Лидией и Мидией) надвое и этим понизил в ней уровень воды, — 66.

⁴⁸ ΠΑ VII 84 и 85. — 66.

⁴⁹ Всеионийский праздник (Панионии) справлялся двенадцатью ионийскими городами в честь Посидона близ Милета (Геродот. Ист I 148). — 67.

⁵⁰ Платон. Протагор 343а. — 67.

⁵¹ Все письма мудрецов, приводимые Диогеном в книгах I — II, фиктивны и представляют собой позднейшие риторические упражнения. — 67.

⁵² Подробнее о снятии бремени (сисахфии) см.: Плутарх. Солон, 15; Аристотель. Афинская полития, 6. — 68.

⁵³ Законы Солона были вырезаны на деревянных четырехгранных столбах, которые можно было поворачивать, и поставлены близ афинской площади (агоры) (Аристотель. Афинская полития, 7). — 68.

⁵⁴ Древние греки надевали венки по случаю всякой праздничной радости.— Солон, притворяясь сумасшедшим, надел его по случаю поражения в войне. — 68.

⁵⁵ Фолегандр и Сикинн — очень маленькие острова в Эгейском море. — 69.

⁵⁶ Дем — «селение», административная единица в Аттике; «такой-то, сын такого-то, из дема такого-то» — назывались афинские граждане во всех документах. — 69.

⁵⁷ Гомер. Илиада II 557-558. — 69.

460

⁵⁸ О встрече Солона с Крезом и позднем вразумлении Креза подробнее всего рассказано у Геродота (Ист. I 29 — 33); ср. Плутарх. Солон, 37-38, — 70.

⁵⁹ Были Солы в Киликии, колония дорян, и Солы на Кипре, построенные местным царем по совету Солона (Плутарх. Солон, 26); слово солецизм («погрешность против языка») обычно возводится к первым Солам, — 70.

⁶⁰ Геродот. Ист. I 32; ср., однако, стихи к Мимнерму ниже, I 60-61, — 71.

⁶¹ Отрывок из несохранившейся трагедии «Автолик» (пространнее цитируется у Афинея.— «Пир софистов» X 413).— 71.

⁶² Ср. Платон. Законы, 913 с.— 71.

⁶³ Писистрату приписывается организация первой записи полного и связного текста гомеровских поэм; то чтение по порядку, которое описывает Диоген Лаэртский, Элиан возводит к сыну Писистрата, Гиппарху («Пестрые рассказы» VIII 2).— 72.

⁶⁴ Гомер. Ил. II 546 и далее, — 72.

⁶⁵ Лунный месяц состоял из 29,5 суток, так что 30-й день причислялся наполовину к старому месяцу, наполовину к новому. — 72.

⁶⁶ «Диакрии», «педиеи» и «паралии» — три партии, спорившие за власть перед установлением тирании Писистрата. По Плутарху («Солон», 20), Солон, наоборот, законом велел каждому примыкать к какой-нибудь партии, а не отсиживаться в стороне.— 72.

⁶⁷ См. ниже, I 66. — 72.

⁶⁸ Лигиастад (мастер пения?) — обращение к Мимнерму. Пер. стихов В. Вересаева (с изменениями). — 73.

⁶⁹ ΠΑ VII 86, — 73.

⁷⁰ ΠΑ VII 87. Игра слов: axones означает и «оси колесницы», и «столбы с законами», — 73.

⁷¹ Эфорами называлась ежегодно сменяемая коллегия правителей в Спарте, архонтами — в Афинах; именами старшего эфора и старшего архонта обозначался счет годов, — 75.

⁷² Геродот. Ист. I 59; Гиппократ — отец Писистрата. — 75.

⁷³ Лакуна, восполняемая по поздним рукописям; имеется в виду ложная этимология слова «брахилогия» (краткая речь). — 76.

⁷⁴ ΠΑ VII 88 и IX 596, — 76.

⁷⁵ Пословица (ср. Гесиод. Труды и дни, 40). — 77.

⁷⁶ Лесбосское вино считалось одним из лучших в Греции. — 77.

⁷⁷ Платон. Протагор 34 4bd: здесь пересказывается поэтическая полемика Симонида с Питтаком о том, как вернее сказать — «трудно быть» или «трудно стать» добрым, а сентенция о неизбежности приписывается Симониду, — 78.

⁷⁸ Разночтения в рукописях; может быть, следует читать: «51 олимпиады», — 78.

⁷⁹ АПл. II 3, — 78.

⁸⁰ Каллимах. Эпиграммы I, — 78.

⁸¹ Ср. ниже, I 92, конец, — 79.

⁸² Поэт Алкей принадлежал к числу политических противников Питтака, отсюда его бранные слова; см. выше, I 76. — 79.

⁸³ Тоже намек политических противников на низкое происхождение Питтака. Песенка с упоминанием тирана Питтака, моловшего хлеб, сохранена Плутархом («Пир семи мудрецов», 14). — 79.

⁸⁴ Речь идет о мессенских девушках, взятых в плен спартанцами при завоевании Мессении в середине VII в. до н. э. («II мессенская война»). — 79.

⁸⁵ См. выше, I 31. — 79.

461

⁸⁶ Пояснительная интерполяция в тексте Диогена Лаэртского. — 80.

⁸⁷ ΠΑ VII 90 и 81, — 80.

⁸⁸ Т. е. «а каковы они — этого людям знать не дано». — 81.

⁸⁹ См. выше, I 84. — 81.

⁹⁰ По-видимому, как пример к Гераклитову тезису «многие дурны, немногие хороши», перекликающемуся с нижеприводимой сентенцией Бианта. — 81.

⁹¹ ΠΑ VII 158; очень популярное стихотворение, приписывавшееся даже Гомеру. Последующее замечание Диогена, что Гомер жил задолго до Мидаса, — домысел на основании того, что этот мифический царь у Гомера не упоминается. — 82.

⁹² ΠΑ XIV 101. Эту загадку упоминает еще Аристотель («Риторика» III 2), но без имени Клеобулины. — 82.

⁹³ ΠΑ VII 618, — 83.

⁹⁴ Подробный рассказ о Периандре и его сыновьях — у Геродота. Ист. III 48-53 и V 94. — 84.

⁹⁵ Геродот. Ист. I 20. Друг-гостеприимец (ксен) — нечто вроде кавказского «кунака», человек, связанный договором о дружбе, передающимся от отца к сыну. — 84.

⁹⁶ ΠΑ VII 619 и 620 — 84.

⁹⁷ Опять намек на Платона («Протагор» 343а). — 85.

⁹⁸ О том, как Периандр сжег одежды всех коринфянок, чтобы жена его могла одеться ими за гробом, см.; Геродот. Ист. V 92; о войне Периандра против Прокла — III 51,— 85.

⁹⁹ Фольклорная метафора (см. Геродот. Ист. V 92). — 85.

¹⁰⁰ Об Анахарсисе ср.: Геродот. Ист. IV 46, 76, — 86.

¹⁰¹ ΠΑ VII 92 — 86.

¹⁰² Т. е., чтобы играть на флейте, нужно прежде напиться допьяна. — 87.

¹⁰³ По-видимому, загадка об углежогах, жгущих уголь в лесу и продающих его в городе. — 87.

¹⁰⁴ Ср. выше, I 30. — 87.

¹⁰⁵ «Протагор» 343 а. — 88.

¹⁰⁶ Это те самые алтари, посвященные «неведомому богу», о которых в «Деяниях апостолов» (17, 23) напоминал афинянам апостол Павел. — 89.

¹⁰⁷ Куреты — божественные хранители Зевса-младенца, впоследствии — жрецы критского культа Зевса; корибанты — жрецы малоазийского культа Матери богов. — 89.

¹⁰⁸ Благие богини — евмениды, евфемистическое имя Эриний, богинь мщения. — 89.

¹⁰⁹ Мунихий — крепость в афинском порту Пирее; здесь располагался македонский гарнизон, занимавший Афины в III в. до н. э. — 90.

¹¹⁰ Поражение спартанцев в войне с Тегеей в 560-х гг. до н. э., о котором см.: Геродот. Ист. I 66 сл. — 90.

¹¹¹ Пала Мессения за сто лет до Ферекида, во II Мессенскую войну (VII в. до н. э.), и через сто лет после Ферекида, в III Мессенскую войну (V в. до н. э.). — 91.

¹¹² В Спарте были в ходу не серебряные, а железные деньги. — 91.

¹¹³ См. прим. 6 к книге IV. — 91.

¹¹⁴ Игра слов: gē — «земля» и geras — «дар». — 91.

¹¹⁵ ΠΑ VII 93. — 92.

¹¹⁶ АПл. III 128. — 92.

462

КНИГА ВТОРАЯ

¹ Диоген Лаэртский ошибочно приписывает Анаксимандру учение Анаксагора о луне и солнце. — 93.

² Солнечные часы (гномон в широком смысле слова) определяли время дня по направлению тени от стоячей «стрелки»; гномон (в узком смысле слова) вдобавок к этому определял время года (солнцестояния и равноденствия) по длине тени. — 93.

³ Хронологическая неувязка: по-видимому, на Анаксимандра перенесены хронологические данные об Анаксимене или Пифагоре. Якоби предполагает лакуну: (Учеником его был Пифагор, расцвет которого приходится...). — 93.

⁴ См. выше, I 34 и прим. 38. — 94.

⁵ Т. е. персидский царь. Греки рассматривали (не без оснований) азиатскую державу как Мидийское царство, в котором царствовала персидская династия. — 94.

⁶ Ошибка: следует читать «при архонте Каллиаде». Каллий был архонтом не в 430, а только в 456 г. до н. э. — 95.

⁷ Термин, по-видимому, не принадлежит самому Анаксагору. — 95.

⁸ Устойчивое мнение античных ученых (ср., напр., Гиппократ. Афоризмы V 48), основанное на представлении, что правая сторона всегда сильнее. — 96.

⁹ Этот метеор показывали и почитали еще в I в. н. э. при Плинии («Естественная история» II 149). — 96.

¹⁰ Несохранившаяся трагедия. Еврипид, «философ на сцене», считался учеником Анаксагора уже в александрийскую эпоху. — 96.

¹¹ Ср. то же о Диогене — ниже, VI 49. — 96.

¹² Анахронизм: галикарнасский тиран Мавсол правил много позже, в 377 — 353 гг. до н. э. Название его великолепной гробницы (Мавсолей) стало нарицательным. — 96.

¹³ Т. е. Анаксагор первый начал искать у Гомера этические аллегории, а Метродор — физические аллегории. Текст сомнителен; перевод по чтению Коте. — 96.

¹⁴ Ошибка: следует читать «при Демотионе», архонте 470 г. (Плиний называет 467 г.). — 96.

¹⁵ Обвинение в персидской измене было обычным при политическом преследовании даже много лет спустя после греко-персидских войн. — 96.

¹⁶ Ср. ниже, II 35 (о Сократе) и II 55 (о Ксенофонте). — 97.

¹⁷ Ср. ниже, IX 34-35. — 97.

¹⁸ ΠΑ VII 94-95. — 97.

¹⁹ Платон. Феэтет 149 а. — 98.

²⁰ В сохранившемся тексте «Облаков» Аристофана таких строк нет. Имеется в виду или другая, более ранняя редакция комедии Аристофана, или одноименная комедия Телеклида. — 98.

²¹ «Воспоминания о Сократе» 1, 2, 31. — 99.

²² На этом построен весь сюжет комедии «Облака». — 99.

²³ Гомер. Одиссея IV 392. — 99.

²⁴ Ср. Платон. Критон 52 b; «Апология» 28 е. — 99.

²⁵ «Чтобы не захлебнуться в ней»,— поясняет византийский словарь Суды. Ср. ниже, IX 11. Об искусных водолазах с острова Делос упоминают и другие античные писатели. — 100.

²⁶ Ср. Платон. Пир 219 е – 221b. — 100.

²⁷ Платон. Апология 32 bc. — 100.

²⁸ После морской битвы при Аргинусах афинские стратеги не

463

могли похоронить тела убитых и поэтому, несмотря на победу, были осуждены афинским судом. — 100.

²⁹ Речи Сократа в темнице — содержание диалогов Платона «Критом» и «Федон». — 100.

³⁰ Анахронизм: это стихи Филемона, поэта III в. — 100.

³¹ Версия фантастическая. — 101.

³² Аристофан. Облака 411-416 (пер. А. Пиотровского с небольшими изменениями). — 101.

³³ Там же, 363 – 364. — 101.

³⁴ Платон. Пир 174 а. — 102.

³⁵ Платон. Феэтет 142 cd, 180 с. — 102.

³⁶ Платон. Евтифрон 4 а. — 102.

³⁷ Ксенофонт. Воспоминания о Сократе II, 2; III 6-7; III 7. — 102.

³⁸ Искаженное место, перевод по смыслу. — 102.

³⁹ Платон. Евфидем 303 d. — 102.

⁴⁰ См. речь Алкивиада у Платона («Пир» 217-220). — 102.

⁴¹ Ксенофонт. Пир 4, 44. — 102.

⁴² Ср. ниже, VI 1. — 102.

⁴³ Ср. ниже, II 105. — 102.

⁴⁴ Ксенофонт. Пир 2, 16-20. — 103.

⁴⁵ Внутренний божественный голос, запрещающий человеку те или иные поступки: на него часто ссылается Сократ у Платона и Ксенофонта (напр., Платон. Апология 31 d). — 103.

⁴⁶ Ср. ниже, VII 26, о Зеноне. — 103.

⁴⁷ Еврипид. Электра, 379. — 103.

⁴⁸ Ср. ниже, II 72. — 103.

⁴⁹ Ср. выше, II 13. Подробнее: Ксенофонт. Апология, 27-28. — 103.

⁵⁰ Гомер. Ил. IX 363. Название области Фтия созвучно с глаголом phthiein (губить). Ср. Платон. Критон 44 ab. — 103.

⁵¹ Ср. Ксенофонт. Пир 2, 10. — 104.

⁵² Платон. Апология 21а; Суда приводит два стиха:

Хоть мудр Софокл, а Еврипид еще мудрей,

Но выше всех Сократ своею мудростью. — 104.

⁵³ Платон. Менон 89 с — 95 а. — 104.

⁵⁴ «Облака» и комедии других авторов с насмешками над Сократом. — 104.

⁵⁵ Платон. Апология 23 е и далее. — 105.

⁵⁶ Храм Матери богов на городской площади, служивший в Афинах государственным архивом. — 105.

⁵⁷ Ср. Платон. Апология 24 b; Ксенофонт. Воспоминания о Сократе 1, 1. — 105.

⁵⁸ Апокрифическое предание, как и предыдущий рассказ о Сократе и Лисии. — 105.

⁵⁹ Бесплатный обед в Пританее (здание государственного совета) полагался в Афинах должностным лицам и в виде награды тем, кто отличился особыми заслугами перед государством. Таким образом, Сократ вместо наказания предлагает для себя ничтожно малый штраф или даже награду. См. Платон. Апология 36 d, 38 b. — 105.

⁶⁰ АПл, IV 16. Оба стихотворения, конечно, позднейшие сочинения. — 106.

⁶¹ Несохранившаяся трагедия; к Сократу, конечно, не имеет отношения. — 106.

464

⁶² Ксенофонт. Воспоминания о Сократе 1, 4; ср. утверждение в 1. 1, 15. — 106.

⁶³ Платон. Апология 26 de; рассуждает об их (физиков) предметах, по-видимому, в «Федоне» 97 b — 99 с.— 106.

⁶⁴ ΠΑ VII 96. — 106.

⁶⁵ Имя восстановлено предположительно; может быть, прозвище Гесиода, который считался соперником Гомера (?). — 107.

⁶⁶ Ср. выше, I 81. — 107.

⁶⁷ Указание фантастическое. — 107.

⁶⁸ Ксенофонту здесь приписаны речи Критобула из его «Пира» 4, 2. — 107.

⁶⁹ Изложено по «Анабасису» III 1, 4-7; дальнейший рассказ — тоже по «Анабасису» II 6, 21-28 и III 1, 31 (нападки на Менона и Аполлонида), VII 3 (предательство Севфа), V 3, 5-7 (дела с Мегабизом) и 18-23 (поселение в Скиллунте). — 108.

⁷⁰ Агесилай с 396 г. до н. э. вел в Азии войну против персов, но в 394 г. восстания Афин, Фив, Коринфа и других городов Спарты (Коринфская война) заставили его возвратиться. — 108.

⁷¹ Ср. выше, II 13, об Анаксагоре. — 109.

⁷² См. ниже, II 62. — 109.

⁷³ Сомнительное умозаключение, исходящее из того, что «Эллинская история» Ксенофонта представляет собой непосредственное (почти с полуфразы) продолжение «Истории» Фукидида. — 110.

⁷⁴ Ср. ниже, III 34. — 110.

⁷⁵ ΠΑ VII 97 (восхожденье — буквальное значение слова «анабасис», т.е. «поход в глубь материка») и VII 98; мужи Краная и Кекропа, потомки древних аттических царей,— афиняне. — 110.

⁷⁶ Т. е. без заглавий и оглавлений. Их перечисление дает словарь Суды: высказывалось предположение, что псевдоплатоновские диалоги «Аксиох», «Эриксий» и «О добродетели» принадлежат Эсхину. — 111.

⁷⁷ См. выше, II 55. — 111.

⁷⁸ В Мегарах Сицилийских, во время поездки к Дионисию. — 111.

⁷⁹ В позднеантичном сборнике риторических стилизаций «Письма сократиков» имеется пять писем от лица Эсхина. — 111.

⁸⁰ Речь не сохранилась. — 111.

⁸¹ За это Аристотель («Метафизика» III, 2, 996 а 32) причисляет Аристиппа к софистам. — 112.

⁸² Ксенофонт. Воспоминания о Сократе II 1; III 8. — 112.

⁸³ Платон. Федон, 59 bc; см. ниже, III 36, — очевидно, III книга Диогена была написана раньше, чем II. — 112.

⁸⁴ Старший или Младший Дионисий имеется в виду в анекдотах об Аристиппе — не вполне ясно. — 112.

⁸⁵ Намек на учение Аристиппа об ощущении («внутреннем осязании»). — 112.

⁸⁶ Обол — мелкая медная монета, одна шестая часть драхмы. — 112.

⁸⁷ Ср. ниже, II 102 (о Феодоре), VI 58 (о Диогене). — 113.

⁸⁸ Т. е. по неписаным законам естества. — 113.

⁸⁹ В части рукописей этот анекдот помещен в II 76. — 113.

⁹⁰ Сиденья в греческих театрах были каменные. — 114.

⁹¹ Ср. ниже, VI 32. — 115.

⁹² Ср. ниже, VI 30. — 116.

⁹³ Еврипид. Вакханки, 836 (реплика Пенфея, пер. И. Анненского) и 317 (реплика Тиресия, пер. Ф. Зелинского). — 116.

⁹⁴ Игра слов: paideia — «ученые», paidia — «забава». — 117.

465

⁹⁵ Софокл, отрывок из неизвестной трагедии. Плутарх («Как читать поэтов», 12) приписывает эту перефразировку Зенону. — 117.

⁹⁶ Ошибка: Птолемаида — город, основанный много позднее. — 118.

⁹⁷ Диоген путает двух философов по имени Анникерид; продажа Платона в рабство (см. ниже, III 20) происходила гораздо раньше. — 118.

⁹⁸ Погребальный плач — френос, составная часть многих классических трагедий — 120.

⁹⁹ Имя Theodoras — производное от слова theos — бог. — 123.

¹⁰⁰ Ср. ниже, VI 42. — 123.

¹⁰¹ Ср. выше, II 68. — 123.

¹⁰² По-видимому, в междоусобной войне между Элидой и Спартой в 400 г. до н. э. — 124.

¹⁰³ Или Кебету (Геллий. Аттические ночи II 18). Афиней («Пир софистов» XI 131, 505 е) передает сплетню, будто Платон вновь пытался обратить Федона в рабство. — 124.

¹⁰⁴ Эти знаменитые софизмы (которыми отчасти занимались еще элеаты) таковы. «Лжец»: если лжец говорит «я лгу», то он лжет; стало быть, он не лжет, а говорит правду; но если он говорит правду, значит, он действительно лжет, и т. д. «Спрятанный», «Человек под покрывалом», «Электра» — варианты одной и той же ситуации: перед Электрой стоит ее брат Орест под покрывалом; она знает своего брата, но не знает, кто под покрывалом; стало быть, она его и знает и не знает. «Куча», «Лысый»: если к зерну добавлять по одному зерну, то с которого зерна начнется куча? если человек теряет волос за волосом, то с которого волоса он становится лысым? «Рогатый»: чего ты не потерял, то ты имеешь; ты не потерял рогов, стало быть, ты имеешь рога. — 125.

¹⁰⁵ По-гречески elenxinos — «опровергатель». — 125.

¹⁰⁶ АПл. III 129. — 126.

¹⁰⁷ АПл. VII 19. Игра слов: Kronos — Кронос (имя бога), onos — «осел». — 126.

¹⁰⁸ См. ниже, VI 80. — 126.

¹⁰⁹ Источник знаменитой сентенции «omnia mea mecum porto» («все свое ношу с собой»), чаще приписываемой Бианту Приенскому (Цицерон. Парадоксы I 8). — 127.

¹¹⁰ Игра слов: kainou — «новый (плащ)» и kai noû «(плащ) и ум». Шутка повторена в VI 3. — 128.

¹¹¹ АПл. V 42. — 129.

¹¹² Анахронизм: Менедем мог слушать только преемников Платона. — 131.

¹¹³ См. выше, II 105. — 131.

¹¹⁴ Способ наказания развратников, часто упоминаемый в комедии. — 131.

¹¹⁵ Смысл шутки не совсем ясен: возможно, она значит: «Ты мужик среди тонких людей и тонкий человек среди мужиков». — 132.

¹¹⁶ Начало известного софизма: «Ты перестал бить своего отца?» — Нет. — «Значит, ты бьешь своего отца». — 133.

¹¹⁷ Пословица (буквально: «убиваешь убитых»). — 134.

¹¹⁸ Ороп — пограничный город между Аттикой и Беотией, частый объект их раздоров. — 135.

¹¹⁹ Имеется в виду переход Эретрии от олигархического режима, поддерживаемого Кассандром, к демократическому, поддерживаемому Деметрием, по-видимому, после смерти Кассандра в 298 г. до н. э. — 136.

466

¹²⁰ Седьмой день считался в античной медицине самым опасным для голодающих. — 136.

¹²¹ Ошибка: в 267 г. до н. э. Антигон (несомненно, по просьбе Менедема) восстановил в Эретрии демократию (конечно, под своим контролем), и Менедем умер на родине. — 136.

¹²² АПл. V 40. — 136.

КНИГА ТРЕТЬЯ

¹ Ионийский праздник Фаргелий в конце мая. Приурочение дня рождения Платона к Аполлонову дню, по-видимому, искусственная комбинация, но очень древняя (так его праздновали ежегодно уже в Академии). — 137.

² По Аполлодору, даты жизни Платона — 427—347 гг. до н. э., по Неандру — 429—347. Первая датировка считается более надежной. — 137.

³ Хорегия — финансирование театральных постановок («обуче¬ние хора») для праздника Дионисий: общественная повинность, налагавшаяся на богатых людей. — 137.

⁴ Платон. Соперники 132 а. — 138.

⁵ Образцы стихов Платона см. ниже, III 29 — 33. — 138.

⁶ Очевидная интерполяция (хотя и не отмеченная Лонгом): юношеские занятия Платона отнесены к месту его будущей славы. — 138.

⁷ Гомер. Ил. XVIII 392 («...ты надобен нынче Фетиде»), Ср. VI 95. — 138.

⁸ Ср. Аристотель. Метафизика I 6, 987 b 32. — 138.

⁹ Еврипид умер еще в 406 г. до н. э., и все предание о поездке Платона в Кирену и Египет представляется позднейшей легендой. — 138.

¹⁰ Еврипид. Ифигения в Тавриде 1193. — 138.

¹¹ Гомер. Од. IV 231. — 138.

¹² Пространно выписанное Диогеном Лаэртским сочинение Алкима, по-видимому, имело целью подчеркнуть преемственную связь Платона с пифагорейством, к которому принадлежал Эпихарм. — 139.

¹³ Платон. Государство VII 524 а — 525. — 139.

¹⁴ Пересказываются положения Платона: «Феэтет» 181 bd; «Парменид» 129 d — 130 с; 133 с — 134 а; «Законы» XII, 965 bc; «Федон» 100 d и далее; «Тимей» 52 а, 39 а. — 140.

¹⁵ Платон. Парменид 132 d. — 140.

¹⁶ Платон. Федон 96 b. — 140.

¹⁷ Т. е. в своих философских диалогах он использовал опыт комедийных диалогов Софрона. — 141.

¹⁸ Эгина в это время участвовала в Коринфской войне на стороне, враждебной Афинам. — 142.

¹⁹ В 372 г. до н. э., когда спартанские корабли погибли при волнении моря после землетрясения у берегов Ахайи. — 142.

²⁰ Письмо (поздняя риторическая стилизация), по-видимому, имеет в виду не вторую, а третью поездку Платона. — 142.

²¹ Хабрий, афинский полководец, обвинялся в 366 г. до н. э. в сдаче Оропа фиванцам. — 143.

²² Платон. Федр 230 е — 234. — 143.

²³ Подробнее ниже, IX 40. — 143.

²⁴ Афины находились под властью Митридата Понтийского в 88 — 86 гг. до н. э. — 143.

467

²⁵ Игра слов, построенная на значении имени Платона — «широкий» — 144.

²⁶ ΠΑ VII 669 (пер. С. Соболевского) и 670 (пер. Л. Блуменау). Имя Астер означает «звезда». — 145.

²⁷ ΠΑ VII 99 (пер. Л. Блуменау). — 145.

²⁸ ΠΑ VII 100 (пер. О. Румера). — 145.

²⁹ ΠΑ VII 217. — 145.

³⁰ ΠΑ V 77-79 (пер. Л. Блуменау). — 145.

³¹ ΠΑ VII 259, IX 39 (пер. Л. Блуменау), IX 44 (пер. О. Румера ). — 146.

³² Тиранн Дионисий Младший, потеряв власть, должен был доживать жизнь частным человеком в Коринфе. — 146.

³³ Имеются в виду «Воспоминания о Сократе» Ксенофонта и малые диалоги Платона — «Лахет», «Хармид» и пр. — 146.

³⁴ Платон. Законы III 694 с. — 146.

³⁵ Ксенофонт. Воспоминания о Сократе III 6,1. Ср. выше, II 57. — 146.

³⁶ Платон. Федон 59 bc (ср. выше, II 65). Здесь же Платон признается, что и сам не был при кончине Сократа. — 146.

³⁷ Ср. выше, II 60. — 147.

³⁸ Платон. Апология 34 а, 38 b; «Федон» 59 b. — 147.

³⁹ Сочинение Протагора ближе неизвестно. Ср. ниже, 111 57. — 147.

⁴⁰ «Федр» — не раннее произведение Платона, а принадлежит к зрелому периоду его деятельности (370-е гг. до н. э). — 147.

⁴¹ Платон. Законы V 808 b. — 147.

⁴² Там же, II 663 е. — 147.

⁴³ См. прим. 6 к кн. II. — 148.

⁴⁴ Вес чаш — ок. 700 и ок. 400 г; вес перстня с серьгой — ок. 20 г. — 148.

⁴⁵ ΠΑ VII 60-61 (перевод наш) и 62 (пер. Н. Кострова). — 148.

⁴⁶ ΠΑ VII 108-109. — 149.

⁴⁷ Устойчивая, однако же фантастическая традиция, стремившаяся связать величайшего философа и величайшего оратора Греции; особенно часто напоминал об этом Цицерон. — 149.

⁴⁸ Обращение к неизвестной покровительнице, для которой написана книга Диогена; см. вступ. статью. — 149.

⁴⁹ Т. е. делать лишнее дело: сова была священной птицей Афины. — 149.

⁵⁰ Повивальный — от того, что Сократ сравнивал свою диалектику с повивальным искусством, рождающим мысль. — 150.

⁵¹ Т. е. «Критий». — 150.

⁵² Афинский гость — в «Законах», элейский гость — в «Софисте» и «Политике». — 150.

⁵³ Платон. Федон 70 d — 72 а. — 151.

⁵⁴ Ср. X 14, где Эпикуру приписывается другое обращение. — 153.

⁵⁵ См. Платон. Определения 414 b, Феаг 123 cd, Государство I, 340 е. — 154.

⁵⁶ Отрывок из несохранившейся трагедии. — 154.

⁵⁷ Система знаков на полях была разработана александрийскими учеными для изданий Гомера и потом перенесена на издания Платона. — 154.

⁵⁸ Этот очерк учения Платона, составляющий первое «приложение» к его биографии, пересказывает в основном «Тимея», еще не привнося в него неоплатонических элементов. — 155.

⁵⁹ Эти два круга следует представлять как пересекающиеся под углом круги экватора и эклиптики в небесной сфере; плоскость эквато-

468

pa, постоянная, считается ведущей и движется снаружи и вправо (т. е. на восток, к месту всякого рождения), а плоскость эклиптики, переменная, считается подчиненной и движется внутри и влево (т. е. от востока); первая соответствует единству разума, вторая — многообразию чувств. Подробнее см.: Платон. Сочинения в 3-х т., т. 3, ч. I. М., 1971, с. 668-670. — 155.

⁶⁰ Тот — бог, этот — мир; изложение неточное, по «Тимею» 33 b. — 156.

⁶¹ Испорченное место; перевод по конъектуре базельского изд. II фон дер Мюля (и др.) 1907 г. — 156.

⁶² См. выше, III 70. — 157.

⁶³ Этика Платона излагается в основном по его сочинениям: «Феэтет» (176 ас); «Государство» (X 613 а, 612 ab); «Федон» (69 а и далее); «Филеб» (63 d и далее) и др. — 157.

⁶⁴ Определение прекрасного — в «Гиппии Большем»; правильность наименований — в «Кратиле». — 158.

⁶⁵ Разделения, составляющие второе приложение к биографии Платона, составлены Диогеном по сочинению эллинистического времени, иногда ложно приписывавшемуся самому Аристотелю. — 158.

⁶⁶ «Покупаемая за деньги» царская власть упоминается Платоном в «Государстве» VIII 544 d и Аристотелем в «Политике» II 8, 1273 а 36. — 159.

⁶⁷ Кифаред — артист, который одновременно играет на кифаре и поет (см. также прим. 58 к кн. VI); кифарист — артист, который только играет на кифаре. Кифаристика считалась искусством менее почтенным. — 160.

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

¹ Рассказ о том, как Платон кротостью усмирял буйный нрав молодого Спевсиппа, передает Плутарх («О братской любви» 491 f). — 167.

² Анахронизм: свадьба македонского правителя Кассандра и царской родственницы Фессалоники (важный политический акт, знаменовавший его шаг к царскому престолу) произошла только в 316 г., много после смерти Спевсиппа. — 167.

³ Другая цитата из того же фиктивного письма — у Афинея («Пир софистов» VII 279 е). — 167.

⁴ На Спевсиппа по ошибке перенесен рассказ о носильщике Протагоре. См. ниже, IX 53. — 167.

⁵ ΠΑ VII 101. — 168.

⁶ Плутарх (Сулла, 36) перечисляет знаменитых людей, умерших от вшивости (болезнь, при которой будто бы разлагающиеся части тела превращались во вшей), но Спевсипп среди них не упоминается. — 168.

⁷ По-видимому, ошибочное удвоение имени в рукописи. — 168.

⁸ Ходячее сравнение; такие же слова приписывались Исократу о двух его учениках-историках Эфоре и Феопомпе. Ср. также ниже, V 39. — 168.

⁹ Второй день Анфестерий, праздника молодого вина в начале марта; награда давалась тому, кто первый выпьет большую кружку. — 169.

¹⁰ Гомер. Од. X 383-385. — 169.

¹¹ «Две рукоятки философии» — арифметика и геометрия, —

469

поясняет Суда. Не шерстобитня, а портняжная, т. е. место для более тонкой работы (толкование Казобона). — 170.

¹² Пифагорейский обычай. Ксенократу приписывается известное изречение: «Шалеть о сказанном мне приходилось, о несказанном — никогда» (Валерий Максим. Речения и деяния знаменитых людей VII 2). Плутарх приписывает эти слова Симониду. — 170.

¹³ Как уроженец Халкедона, Ксенократ был в Афинах неполно¬правным гражданином (метэком) и облагался небольшой податью. По Плутарху («Фокион», 29), ему предлагали гражданство, но он ответил: «Я не могу его принять, после того как я был в посольстве, согласившемся лишить ваш город свободы». — 171.

¹⁴ ΠΑ VII 102. — 171.

¹⁵ Пропуск в тексте (может быть: «второй — наш философ...»). — 171.

¹⁶ «Обращение Полемона» — один из самых популярных анекдотов о философах; ср., напр., Лукиан. Дважды обвиненный, 16, где о Полемоне спорят Философия и Пьянство. — 171.

¹⁷ См. ниже, IV 24, — 172.

¹⁸ Отрывок из несохранившейся комедии. — 172.

¹⁹ Т. е. как спартанец. — 172.

²⁰ Отрывки из несохранившихся комедий. Молосский пес (охотничья порода) и не подслащенный хмель — символ поэтической силы. — 172.

²¹ АПл. II 380. — 173.

²² ΠΑ VII 103. Антагор Родосский сам был современником Полемона и Кратета. — 173.

²³ См. ниже, IV 29. — 174.

²⁴ Отрывок из неизвестной трагедии. — 174.

²⁵ АПл. II 28. — 174.

²⁶ Несохранившаяся трагедия Еврипида. — 174.

²⁷ АПл. III 60. — 175.

²⁸ «Все мы читали книгу «О страдании» Крантора из Древней Академии — невеликую, но поистине золотую, ту самую, которую Панэтий советовал Туберону выучить наизусть от слова до слова» (Цицерон. Академика первая II 44). — 175.

²⁹ АПл. II 381. — 175.

³⁰ Т. е. он сделал учение Академии из догматического скептическим. — 175.

³¹ Несохранившаяся трагедия Еврипида. — 175.

³² Апл. III 56. — 176.

³³ АПл. II 382. — 176.

³⁴ «Аркесилай утверждал, что ничего на свете нельзя познать, даже того, что оставил для познания Сократ» (т. е. «я знаю, что ничего не знаю»),— пишет Цицерон («Академика» I 12, 45). — 176.

³⁵ Пародия на стих «Илиады» VI 181 со знаменитым описанием чудовища Химеры: «Передом лев, и задом дракон, и коза серединой». Упоминаемый Диодор — киренаик Диодор Кронос, о котором см. биографию Аристиппа. — 176.

³⁶ Пародия на стих «Одиссеи» V 346. — 177.

³⁷ Текст стиха испорчен, перевод предположительный. — 177.

³⁸ Реплики из несохранившейся трагедии. — 177

³⁹ Из несохранившейся трагедии Еврипида. — 177.

⁴⁰ Несохранившаяся трагедия Софокла. Обыгрывается двойное значение слова tokos — «приплод» животного и «прирост» процентов на ссуду. — 177.

⁴¹ Не совсем ясное место; перевод по толкованию Хикса. — 178.

470

⁴² Мунихий — см. прим. 109 к I. Македонские симпатии Аркесилай видны и далее, IV 41. — 178.

⁴³ ΠΑ VII 104. — 180.

⁴⁴ АПл. III 9. — 180.

⁴⁵ Анахронизм: следует читать «126» (Дильс) или «128» (Якоби). — 181.

⁴⁶ Т. е. из греческих колоний в Северном Причерноморье (Борисфен — нынешний Днепр). — 181.

⁴⁷ Гомер. Од. X 325. — 181.

⁴⁸ Гомер. Ил. VI 211. — 181.

⁴⁹ Ср. ниже, VI 3 об Антисфене: тот же рассказ у Геллия (V 11) о Бианте. — 181.

⁵⁰ Амфиарай, участник похода Семерых против Фив, был после поражения заживо поглощен землей. — 182.

⁵¹ Перевод по чтению Кобета paraka (1) onto. — 182.

⁵² Родос славился риторской школой; впоследствии там учился Цицерон. — 182.

⁵³ Еврипид. Ипполит 424. — 183.

⁵⁴ Перевод по чтению Рейске, proeireto. — 183.

⁵⁵ Пародия на стихи «Илиады» III 182. — 183.

⁵⁶ АПл. V 37. — 184.

⁵⁷ Хронологические данные о схолархате Лакида у Диогена Лаэртского сбивчивы. — 185.

⁵⁸ ΠΑ VII 105. Лиэй (Разрешитель) — одно из прозвищ Диониса. — 185.

⁵⁹ Пародия стоической шутки о Хрисиппе, приводимой ниже, VII 183. — 185.

⁶⁰ По-видимому, указание на то, что Карнеад выступал не только в саду Академии, но и, как многие греческие философы, в публичных гимнасиях.— 185.

⁶¹ По «Одиссее» IV 384 и II 268. — 186.

⁶² Гомер. Ил. II 52. — 186.

⁶³ АПл. V 39. — 186.

КНИГА ПЯТАЯ

¹ Т. е. был он из рода потомственных врачей, возводимого к богу врачевания Асклепию. Македонский царь Аминта III, отец Филиппа Македонского, правил в 390 — 369 гг. до н. э. — 188.

² Аристотель в это время жил при македонском дворе наставником Александра и вернулся в Афины только через четыре года. — 188.

³ «Перипатос» — крытая галерея, вроде портика, для прогулок вокруг двора. Уже Платон имел обыкновение вести беседы, прогули¬аясь (Аммоний. Комментарии к «Категориям» 3, 8), и школа его изредка называлась «перипатосом». — 188.

⁴ Пародия стиха из несохранившейся трагедии Еврипида «Филоктет»: переодетый Одиссей, присланный лазутчиком к Филоктету, с подобными словами открывает себя, будучи не в силах слышать, как троянцы убеждают Филоктета принять их сторону против греков. Чаще цитируется в форме «...коль Исократ болтает!» — и связывается с соперничеством между философской школой Аристотеля и риторической — Исократа. — 188.

⁵ Стагир был разрушен Филиппом Македонским в 349 г. в войне против афинян. — 189.

⁶ Гомер. Ил. XVIII 95. — 189.

471

⁷ Так называемый «заговор пажей», знатных юношей из свиты царя, недовольных преобразованиями македонского двора на персидский лад. Каллисфен и другие философы сопровождали царя отчасти для воспитания именно этих молодых людей. — 189.

⁸ Иерофант, верховный жрец в элевсинских таинствах Деметры. — 189.

⁹ АПл. III 48. — 189.

¹⁰ АПл. VII 107. — 190.

¹¹ Пародия на «Одиссею» VII 120 («...на яблоке яблоко зреет»). В подлиннике — игра словом sykon — «смоква»: профессиональные ябедники в Афинах назывались «сикофанты» (первоначально они надзирали за тем, чтобы из Афин не вывозились смоквы). — 190.

¹² Может быть, следует читать «Анаксарха», как у Плутарха («Александр», 8). — ¹⁹¹.

¹³ АПл. II 46. Борбор — речка близ Атарнея. Последние два стиха отсутствуют в рукописях и дополняются по другим источникам (Евсевий, Плутарх). — 191.

¹⁴ Диоген сообщает завещания всех схолархов-перипатетиков, извлеченные, несомненно, из сборника Аристона Кеосского, V 64. — 191.

¹⁵ Никанор — приемный сын Аристотеля; далее в завещании упоминаются: Пифиада — умершая жена Аристотеля, дочь — от Пифиады, Герпиллида — наложница Аристотеля, Никомах — сын от нее. — 191.

¹⁶ Ср. ниже, V 21. — 193.

¹⁷ Имя Диоген означает «рожденный Зевсом» (частый гомеровский эпитет). К небесам поднимали новорожденных младенцев. Аристотель шутит, что смоквы достойны благоговения, потому что исходят от Диогена, как сам Диоген — от Зевса. — 193.

¹⁸ Ср. I 69, II 69. — 193.

¹⁹ Сентенция, восходящая к Демокриту и через Цицерона («За Архия» 7, 16) перешедшая в известную похвалу наукам в ломоносовской оде 1747 г. — 193.

²⁰ См. Аристотель. Евдемова этика VII 12, 1245 b 20; Никомахова этика IX 10, 6, 1171 в 15-16. — 194.

²¹ «Методика» — весь корпус логических сочинений Аристотеля («Органон»), в который входит и «Топика» и «Аналитика». — 196.

²² Аристотель. Никомахова этика I 1098 а 16-20. — 196.

²³ Аристотель. О душе II 1, 412 b 27. — 197.

²⁴ Может быть, это один из собеседников в «Пармениде» Платона. — 198.

²⁵ Подробности неизвестны; по-видимому, это одна из попыток антимакедонской партии в Афинах выступить против промакедонской позиции Ликея. — 198.

²⁶ Конечно, в общем счете, а не одновременно. — 198.

²⁷ Перевод по конъектуре Апельта и Уайза. — 198.

²⁸ Возможен перевод: обзывает себя педантом, «кабинетным ученым» (толкование Регенбогена). — 199.

²⁹ Ср. выше, IV 6. — 199.

³⁰ ΠΑ VII 110. — 199.

³¹ У Цицерона («Тускуланские беседы» III 28, 69) Феофраст, умирая, сетует, что природа дала такую долгую жизнь оленям и воронам, которым она бесполезна, и такую короткую — человеку, которому она так нужна. — 199.

³² На родине, в Эресе; святилище, в Ликее. Именно Феофраст на свои средства отстроил Ликей так, что он стал философской школой на несколько столетий. — 202.

472

³³ По-видимому, это указывает, что Феофраст сопровождал Аристотеля в Македонию и жил в его родном городе. — 203.

³⁴ Цифра испорчена, восстанавливается предположительно. — 205.

³⁵ ΠΑ VII 111. — 205.

³⁶ Пропуск в тексте. — 205.

³⁷ Местный праздник в Троаде. — 207.

³⁸ См. выше, IV 41. — 207.

³⁹ ΠΑ VII 112. — 207.

⁴⁰ Т. е. «перипатос» ликейского училища. — 207.

⁴¹ Гарпал, казначей Александра Македонского, бежал в Афины с большими деньгами в 324 г. до н. э.; вопрос о том, выдавать его или нет, был предметом политических прений между промакедонской и антимакедонской партиями. — 209.

⁴² Деметрий Фалерский вслед за Аристотелем и другими перипатетиками держался македонской ориентации афинской политики; поэтому он был утвержден правителем Афин, когда над Грецией господствовал Кассандр Македонский, и пал, когда это господство стал оспаривать Деметрий Полиоркет, сын азиатского правителя Антигона (упоминаемого ниже, 78). — 209.

⁴³ Евридика — первая, Береника — вторая жена Птолемея I; на престол притязали сын Евридики Птолемей Керавн и сын Береники Птолемей Филадельф; царь высказался в пользу младшего, вопреки советам Деметрия Фалерского. — 210.

⁴⁴ ΠΑ VII 113. — 210.

⁴⁵ Деметрий считался последним в каноне десяти классических афинских ораторов. — 211.

⁴⁶ Имеются в виду «гермы» — столбы на перекрестках с головой и передом Гермеса (обычно, впрочем, без плащей). — 211.

⁴⁷ Игра слов: pontikos — pompikos (важный). — 212.

⁴⁸ Анахронизм: тиранн Клеарх Гераклейский (слывший учеником Платона и Исократа) правил в 375—364 гг. до н. э., когда Гераклид был в Афинах. — 213.

⁴⁹ Здесь на Гераклида перенесена легенда об Эмпедокле. — 213.

⁵⁰ ΠΑ VII 114. — 213.

⁵¹ Все анекдоты о Гераклиде, приводимые у Диогена Лаэртского и рисующие его напыщенным шарлатаном, восходят к перипатетикам, не любившим Гераклида за его связь с Академией, и к эпикурейцам, полемизировавшим против всей доэпикуровской догматики. — 213.

КНИГА ШЕСТАЯ

¹ Культ Кибелы, Матери богов, пришел в Грецию из Малой Азии.— 215.

² Ср. выше. II 31. — 215.

³ Потом Антисфен сам нападал на Горгия (Афиней. Пир софистов V 220 d). — 215.

⁴ Около 8 км от Пирейского порта до Афин. — 215.

⁵ Кир Старший, трудолюбие которого описано в «Воспитании Кира» Ксенофонта. — 215.

⁶ Та же игра слов, что и выше, II 118 и прим. 107 к кн. II. — 216.

⁷ Ср. выше, IV 48. В подлиннике игра слов koinen — роіnеn. — 216.

⁸ Это изречение обычно связывается с именами царей (напр., Плутарх. Александр, 41). — 216.

473

⁹ Киник считает себя атлетом, как борец с пороками. — 216.

¹⁰ Т. е. за малую плату ты мог бы нанять гетеру. — 216.

¹¹ Игра слов: korakes — «вороны», kolakes — «льстецы». — 216.

¹² Ср. ниже, VI 8. — 216.

¹³ Ср. выше, II 68. — 216.

¹⁴ Ср. слова Сократа у Платона («Федр» 260 bc). — 217.

¹⁵ Ср. выше, II 36. — 217.

¹⁶ По-видимому, это свидетельствует, что Антисфен брал плату с учеников и еще не жил, как нищий. — 217.

¹⁷ Буквально «Зоркий пес» — название гимнасия при храме Геракла. — 218.

¹⁸ «Трибон» — грубый короткий плащ спартанского образца, который киники носили, надев на голое тело, наряду с нищенским посохом и сумой как знак простоты своей жизни; ср. выше, IV 6 и далее. VI 22. — 218.

¹⁹ Ксенофонт. Пир 4, 61 — 64. — 219.

²⁰ ΠΑ IX 496. — 219.

²¹ Текст испорчен, перевод по смыслу. — 219.

²² Имеется в виду «Пир» Ксенофонта, одним из персонажей которого выступает Антисфен. — 219.

²³ Т. е. свитков (Бирт) или кодексов (Ричль). — 219.

²⁴ ΠΑ VII 115. — 220.

²⁵ По-гречески одно и то же слово (nomisma) означает «ходячую монету» и «общественное установление». Ср. ниже, VI 71. — 220.

²⁶ Портик Зевса — на афинской агоре (главной площади); Помпейон — склад утвари для торжественных процессий у Дипилонских ворот. — 221.

²⁷ Простат, покровитель метэков-иноземцев. — 221.

²⁸ Так называемый «Метроон» на афинской агоре, упомянутый выше (II 40). Глиняные круглые бочки (пифосы) служили в Греции для хранения зерна и вина. — 221.

²⁹ Игра слов: schole — choie и далее diatribe — katatribe. — 221.

³⁰ Т. е. театральные зрелища. — 221.

³¹ Плоды оливкового дерева были дешевым общераспространен¬ным кушаньем; в Аттике культура оливок была особенно развита и находилась под покровительством государства. — 222.

³² Выражение принять участие (metaschein) взято из Платонова учения об идеях и «причастности» к ним конкретных вещей (ср. ниже, VI 53): Диоген насмешливо дает понять, что такая «причастность» — лишь пустое слово. — 222.

³³ Групповая игра — спортивное упражнение в палестре. — 222.

³⁴ Возможный вариант перевода: «Он хвалил тех, кто хотел жениться и не хотел жениться...». — 223.

³⁵ Скорее всего, рассказ о продаже Диогена в рабство выдуман по аналогии с рассказом о продаже Платона в рабство и восходит к популярным сочинениям Мениппа. Дион Хрисостом, много рассказывавший о Диогене, об этом не упоминает. Рассказ о смерти Диогена у Ксениада (VI 32) не совпадает с обычной синхронизацией смерти Диогена и Александра (VI 79). — 223.

³⁶ Ср. выше, II 75. — 224.

³⁷ Игра слов: аnареrоs (убогий) и pera (сума). — 224.

³⁸ Т. е. рабы своих страстей. Ср. ниже, VI 43. — 224.

³⁹ См. выше, VI 22-23. — 224.

⁴⁰ Вытянутый средний и прижатые указательный и безымянный пальцы считались в Греции непристойным и оскорбительным жестом. — 224.

⁴¹ Афинский квартал, где жили бедняки. — 224.

474

⁴² Еврипид. Медея, 410: хор дивится дерзости Медеи, которая идет против мужа. — 225.

⁴³ Отрывок из неизвестной трагедии. — 226.

⁴⁴ Этот знаменитый рассказ вполне легендарен: в большинстве версий Александр в нем уже называет себя повелителем мира, а это анахронизм. О Крании см. ниже, VI 77. — 226.

⁴⁵ См. выше, II, прим. 101. — 226.

⁴⁶ Намек на то, что Платон хотя и поплатился продажею в рабство за свою поездку в Сицилию, но все же поехал туда и во второй и в тре¬тий раз. — 226.

⁴⁷ Псевдо-Платон. Определения 415 а. — 226.

⁴⁸ Кожаные чепраки защищали шерсть тонкорунных овец от колючек. — 226.

⁴⁹ Ср. выше, VI 24. — 227.

⁵⁰ Имеется в виду стол менялы-заимодавца: Мидий был известный богач. — 227.

⁵¹ Кулачные бойцы обвязывали руки ремнями для силы удара. — 227.

⁵² Ср. выше, II 102. — 227.

⁵³ Ср. выше, VI 33. — 227.

⁵⁴ Анахронизм: имеется в виду время после смерти Александра, когда Пердикка был регентом в его царстве. — 227.

⁵⁵ Т. е. «тебе суждено кончить жизнь на кресте». — 228.

⁵⁶ Свекла — насмешливое прозвище развратников (ср. ниже, VI 61) . — 228.

⁵⁷ Очень популярная застольная игра, в которой по плеску вина гадали «любит — не любит». — 228.

⁵⁸ Кифареды (см. прим. 67 к кн. III) слыли в Греции глупцами и были обычным предметом насмешек за свое пустое чванство. — 228.

⁵⁹ Люпип, пища для скота. — 229.

⁶⁰ Чихание справа считалось добрым знаком, слева — дурным. — 229.

⁶¹ Игра слов; слова Диогена можно было понять: «променял Олимпию на Немею» (другое, менее славное место общегреческих состязаний). — 229.

⁶² См. выше, V, прим. 10. — 230.

⁶³ Точнее: «Который из них — Хирон?»; имя кентавра Хирона по-гречески созвучно со словом «худший». — 230.

⁶⁴ Колодцем называлось одно из отделений («дикастериев») афинского суда. — 230.

⁶⁵ Игра слов: aleimmation — «умащение», all'himation — «плащ». — 230.

⁶⁶ Гомер. Ил. X 387. — 230.

⁶⁷ Там же, VIII 95 и XVIII 95. — 230.

⁶⁸ Интерполяция, находящаяся только в поздних рукописях,— 230.

⁶⁹ Ср. выше, I 26,- 231.

⁷⁰ Еврипид. Финикиянки, 40,— 231.

⁷¹ Гомер. Ил. V 366. «Бич, погоняя, занес...» (игра двумя значениями слова еlаan). — 231.

⁷² Мальтийские собачки были маленькими и ласковыми, молосские охотничьи псы отличались свирепостью. Ср. выше, VI 33. — 231.

⁷³ Т. е. на один раз, а не впрок на всю жизнь. Игра слов: trophe — «пища», taphe — «могила». — 231.

⁷⁴ Гомер. Ил. V 83. — 232.

⁷⁵ Анахронизм: ср. VI 44. — 232.

⁷⁶ Ср. выше, II 68. — 232.

475

⁷⁷ Пещера на острове Самофракии, посвященная Гекате, куда приносили свои дары люди, спасшиеся от смертельной опасности. — 232.

⁷⁸ Игра слов: «Не стал Хироном («худшим»; см. прим. 60), так как стал Евритионом («раздвинутым»)». Хирон — имя кентавра, знаменитого мудростью, Евритион — имя кентавра, знаменитого буйством. — 232.

⁷⁸ Лакедемоняне (спартиаты) славились суровым военным образом жизни, который киники считали примером для себя и для всех. — 232.

⁸⁰ По Элиану («Пестрые рассказы» XII 58), это был упомянутый выше (VI 43) Диоксипп. — 233.

⁸¹ Медовое возлияние — одна из самых употребительных форм бескровной жертвы, приносившейся одинаково всем богам, в том числе и страшным подземным. — 233.

⁸² Непереводимая игра слов. — 233.

⁸³ Игра слов: labe — «повод» к чему-либо и «рукоять» кинжала. — 233.

⁸⁴ В каноническом тексте «Илиады» этого стиха нет. — 234.

⁸⁵ Анахронизм: египетский культ Сараписа был введен Птолемеем уже после смерти Александра. — 234.

⁸⁶ Гомер. Ил. III 85. — 234.

⁸⁷ Буквальное значение слова andrapodon. — 235.

⁸⁸ Гомер. Од. I 157; IV 70. — 235.

⁸⁹ Игра слов: kore — «девушка» и «зрачок глаза». — 235.

⁹⁰ Ср. выше, VI 46. — 236.

⁹¹ В поздних рукописях здесь вставка: «Когда Филипп объявил, что идет войной на Коринф, и все бросились готовиться против него, Диоген принялся катать туда и сюда свою собственную бочку. Его спросили: «Зачем это, Диоген?» Он ответил: « У всех сейчас хлопоты, потому и мне нехорошо бездельничать; а бочку я катаю, потому что ничего другого у меня нет». А увидев пригожего мальчика, который беззаботно прыгал то взад, то вперед, он сказал:

Скоро б тебя, Мерион, несмотря, что плясатель ты быстрый,

Скоро б мой дрот укротил совершенно, когда б я уметил!»

(Гомер. Ил. XVI 617-618) . — 236.

⁹² См. выше, VI 20. — 236.

⁹³ «Я перестал быть рабом с тех пор, как меня освободил Антисфен» (слова Диогена у Эпиктета, III 24, 67). — 236.

⁹⁴ Ср. выше, VI 37. — 236.

⁹⁵ Отсюда — стоическое понятие «космополит» (cosmos, мир как politeia, государство). — 237.

⁹⁶ Так по Афинею («Пир софистов», VIII 341 е). — 238.

⁹⁷ Этот памятник видел еще Павсаний, II 2, 4 (II в. н. э.). — 238.

⁹⁸ ΠΑ XVI 334. — 238.

⁹⁹ ΠΑ VII 116. Прокелевсматик, очень редкий стихотворный размер из одних кратких слогов, переданный в переводе лишь условно. — 238.

¹⁰⁰ Илисс — речка близ Афин (по этой версии, Диоген умер не в Коринфе, а в Аттике); братья — собаки. — 239.

¹⁰¹ Несохранившаяся комедия. — 240.

¹⁰² См. выше, VI 75. — 240.

476

¹⁰³ АПл. V 13; начало — подражание «Одиссее» XIX 172 сл.: «Остров есть Крит посреди виноцветного моря...». — 241.

¹⁰⁴ Юлиан (речь VI 201 b) замечает, что при этом вел он себя с кротостью и жители его любили: они писали на дверях: «Открыто для Кратетова доброго духа». — 241.

¹⁰⁵ ΠΑ VII 326. Это — пародия на знаменитую эпитафию Сарданапала:

Все, что съел я на пиршествах, все, чем уважил я похоть,

Стало моим; а иное богатство осталося втуне.

(ΠΑ IX 497) . — 241.

¹⁰⁶ Телеф, раненый царь, в виде нищего пробиравшийся через всю Грецию к Ахиллу, чтобы тот его исцелил, — трогательный образ нескольких несохранившихся греческих трагедий. — 241.

¹⁰⁷ Эту наиболее красочную версию принимает Филострат («Жизнь Аполлония Тианского» I 13). — 241.

¹⁰⁸ Насмешка над греческим обычаем, умоляя, касаться колен собеседника. — 242.

¹⁰⁹ Ср. выше, VI 33. — 242.

¹¹⁰ Тонкое финикийское полотно, считавшееся предметом роскоши; очевидно, им повязывали цирюльники важных клиентов. — 242.

¹¹¹ Гомер. Ил. I 591. — 242.

¹¹² Фивы, разрушенные Александром в 335 г. до н. э. — 243.

¹¹³ Отрывок из неизвестной трагедии. — 244.

¹¹⁴ Подражание рассказу об обращении Платона, выше III 5 и прим. 7. — 244.

¹¹⁵ Еврипид. Вакханки 1236. — 245.

¹¹⁶ АПл. V 41. — 246.

¹¹⁷ Ср. выше, II 45. — 246.

¹¹⁸ Гомер. ОД. IV 392. — 246.

¹¹⁹ Отрывок из несохранившейся трагедии Еврипида «Антиопа». — 247.

¹²⁰ Слова Сократа у Ксенофонта («Воспоминания о Сократе» I 6, 10). — 247.

КНИГА СЕДЬМАЯ

Диоген Лаэрций о стоиках

1. Разделение философии. В изложении стоицизма у Диогена Лаэрция прежде всего бросается в глаза общее разделение философии на физику, этику и логику (VII 39). Но дело в том, что почти такое же деление, или не буквально, или даже буквально, Диоген находил и у Платона, у которого «наставительные диалоги» делятся на теоретические и практические, теоретические — на физические и логические, а практические — на этические и политические (III 49), и у Аристотеля, у которого практическая философия делится на этику и политику, а теоретическая — тоже на физику и логику (V 28), и у Эпикура, у которого тоже три части философии — каноника (учение о критерии и принципе), физика и этика (X 30). Такая нечеткость разделения философии у разных мыслителей у Диогена мало способствует пониманию специфики каждого такого разделения. Вероятнее всего, Диоген Лаэрций просто имеет в виду одно общее разделение философии и приписывает его, с незначительными отклонениями, решительно всем главным греческим мыслителям.

477

Да, впрочем, и сам Диоген Лаэрций это тройное деление вообще считает универсальным (I 18).

2. Диалектика и ее разделение. Обратимся к изложению у Диогена стоической логики. Любопытно деление логики у стоиков. Она не только включает риторику и диалектику, но диалектика понимается здесь, по крайней мере у некоторых стоиков, не только как искусство спорить или рассуждать, но и как наука об истинном, ложном и безразличном к истине и лжи. Минуя разделение риторики, которая в изложении Диогена отличается более или менее техническим характером (VII 42, 43), обратим внимание на разделение стоической диалектики.

Здесь сразу видно, что для Диогена Лаэрция диалектика стоиков представляется по преимуществу как учение о слове на манер прочих и многих других греческих философов. А именно, эта стоическая диалектика в глазах Диогена Лаэрция делится на «означаемое» (или, мы бы сказали, «предмет обозначения») и на «область звука» (мы бы сказали, на «звуковой язык»). Что касается этого означаемого, то, по Диогену Лаэрцию, здесь можно допускать буквально что угодно: и представление, и возможность правильных суждений, и подлежащие, и сказуемые, и вообще тут смесь логического и грамматического без всякой ясной классификации. В языке же, как его якобы мыслят стоики, Диоген находит писаные звуки, части речи, вопросы о неправильных оборотах и словах, поэтичность, двусмысленность, благозвучие и т. д. Разница между предметом высказывания и звуковым языком получается у стоиков весьма неясной (VII 44).

Дальше у Диогена идет указание на общеизвестную стоическую теорию об объективно обусловленных и объективно не обусловленных представлениях в связи с теорией суждения и умозаключения (VII 45, 46). По-видимому, здесь уже заходит речь о критерии истины, чего, однако, не было в предварительном определении диалектики, И куда же делось здесь то «нейтральное», или «безразличное», о котором выше шла речь при разделении диалектики? Любопытно, что при описании разных «добродетелей» мышления опять фигурирует диалектика, т. е. она уже не столь словесна (отсутствие опрометчивости, серьезность, осмотрительность, неопровержимость и т. д., VII 46 — 47). В дальнейшем вдруг почему-то выставляется на первый план представление, которое на этот раз является даже критерием истинности (VII49—50), причем и здесь дело не обходится без путаницы, поскольку оказывается, что бывают представления чувственные, а бывают внечувственные, которые сам Диоген называет бестелесными. Но почему же эти бестелесные представления продолжают носить название представлений? Ведь это уже какие-то чисто умственные конструкции (VIII 51). Впрочем, и чувственные представления, по Диогену, излагающему стоиков, тоже не всегда надежны и тоже могут не соответствовать чувственным предметам. Что же касается представлений ума, то, судя но изображению Диогена, это есть не что иное, как применение тех или иных логических категорий к сопоставлению разных чувственных восприятий. Но откуда же вдруг взялись у стоиков эти абстрактные категории чистого ума, остается неизвестным (VII 51—53). Правда, у Диогена здесь приводится несколько разных стоических мнений о критерии истины и «постигающих представлениях», включая мнение Хрисиппа о «предвосхищениях» как о «природных понятиях» о всеобщем (VII 54). Как понимать здесь термин «природное понятие» (ennоіа physicē), тоже не поясняется. Может быть, здесь идет речь о врожденности всеобщих понятий (как этот термин и переведен в настоящем издании) или об их априорности? Но, кажется, это было бы полным опровержением стоической диалектики, основанной на чувственных восприятиях и их умственной перера-

478

ботке. Возможно, что здесь мы наталкиваемся на противоречивость диалектического учения у самих же стоиков. Но тогда ясно, что Диоген в этой противоречивости совсем не разобрался.

3. Анализ содержания стоической диалектики. В дальнейшем вплоть до конца изложения стоической логики (VII 54—83) мы нахо¬дим у Диогена Лаэрция — и притом для нас неожиданно — довольно систематическое изложение всего содержания стоической диалектики. Заранее, однако, скажем, что изложение это изобилует неясностями, и особенно в связи с термином logos. В одних случах это «речь» (VII 57), в других случаях это «слово» (VII 60), в третьих случаях это «грамматическое предложение» (VII 56), в четвертых случаях это «доказательство», «аргументация» (VII 76 — 82). Для переводчика трактата Диогена Лаэрция и для его комментатора это обстоятельство доставляет большие трудности, которые можно преодолеть только после значительных логически-философских усилий.

Первую часть стоической диалектики, согласно изложению Диогена Лаэрция, составляет учение о звуках и их комплексах, о значении этих звуков и об их соотнесенности или несоотнесенности с объективно наличной предметностью (VII 55—62). Комплексы звуков здесь понимаются широко, начиная от их элементарной связности и кончая членораздельной речью человека в связи с построением речи вплоть до художественного ее оформления.

Вторая часть диалектики, которую можно отметить без особых трудностей,— это все рассуждения о так называемом lecton (XII 63— 70). Что такое это lecton? Это есть «высказываемое», но не в смысле объективно наличных вещей, о которых что-то высказывается, но некоторого рода представлений, т. е. это пока еще чисто умственный акт или какого-то рода мыслимая предметность. Диоген так и пишет, что это есть «то, что составлено в соответствии с умственным представлением» (VII 63). Диоген, правда, не понимает того, что подобного рода стойческая концепция была большой новостью для античной философии. Характерно то, что, считая все телесным, стоики как раз именно «предметы высказывания» считали нетелесными (II 132, 166—170, 331—335 Arn.). Диоген Лаэрций не может разобраться в этой чисто смысловой предметности, но он несомненно о ней что-то слышал и даже счел нужным, правда весьма глухо, об этом сказать. И то, что дальше будет говориться о суждениях и умозаключениях, конечно, относится в первую очередь именно к этой чисто смысловой предметности, хотя иной раз в своих примерах Диоген и сбивается на объективно-вещественное понимание этого «предмета высказывания». В этом месте дается прежде всего учение о суждении и о его подразделениях.

Третью часть диалектики составляет учение о предмете высказывания, но уже в смысле учения об умозаключении и доказательстве (VII 71—83). Несмотря на некоторого рода неясности в выражении Диогена Лаэрция, можно сказать, что этот бестелесный «предмет высказывания» выступает здесь особенно ярко, а там, где определяется истинность и ложность, изложение Диогена Лаэрция подходит весьма близко к определению этих предметов в современной нам математической логике, т. е. истина и ложь определяются характером соотношения в самой же мысли, без ссылки на чувственный опыт. А там, где чувственный опыт как будто бы и привлекается к доказательству, как, например, при обсуждении принципов необходимости и возможности (VII 75), там требуется также обсуждение эмпирических фактов, т. е. опять-таки не сами факты свидетельствуют для стоиков об истине и лжи, но некоторого рода логическая обработка этих фактов.

Насколько Диоген Лаэрций как-никак все же убежден в уни-

479

версальном характере стоического «предмета высказывания», показывает конец всего изложения диалектики, где говорится о том, что не только в логике, но даже и в этике и в натурфилософии эта смысловая предметность оказывается у стоиков на первом плане (VII 83).

Итак, вся стоическая логика в сравнении с обычными методами Диогена Лаэрция изложена у него, надо сказать, и достаточно подробно, и достаточно систематично. Об отдельных ляпсусах мы здесь не говорим.

4. Этика. Переходя к этической части философии стоиков, Диоген Лаэрций мало чем отличается от своей обычной методологии, хотя, несомненно, попытки более или менее выдержанной систематизации здесь все же имеются. Стоическая система дается в цельном и малоисторическом виде. Указания на расхождения между отдельными стоиками кое-где имеются, например в вопросе о разделении добродетелей (VII 91). О том, что стоицизм претерпел сильные изменения за свое вековое существование,— об этом ничего не говорится, кроме указания на Панэтия и Посидония, рассуждавших о добродетели более мягко, чем первоначальные стоики (VII 128). Особенно интересно то, что Диоген Лаэрций, не только доживший до начала неоплатонизма, но и в значительной мере его старший современник, ровно ничего не говорит о стоическом платонизме Посидония, т. е. о том этапе стоической философии, который является прямым предшественником неоплатонизма. Перечисление стоических учений в этике, кажется, не есть просто перечисление, но и некоторого рода последовательность, правда не везде отчетливая. Что же касается перечисления основных этических проблем самим Диогеном Лаэрцием (VII 84), то перечисление это вполне сумбурно. Но посмотрим, как Диоген Лаэрций фактически излагает этику стоиков.

Насколько можно судить, первая часть этого изложения, посвященная общему принципу стоической этики (VII 84 — 88), трактует проблему того, что сам Диоген Лаэрций называет трудно переводимым греческим термином hormē; собственно говоря, это есть учение об основных импульсах жизни и бытия, или, можно сказать, о «побуждениях» (последний перевод указанного греческого термина звучит нетерминологично). Согласно стоикам, говорит Диоген Лаэрций, первым и основным импульсом жизни является самосохранение, потому что каждому живому существу важно сохранить себя, да и вообще «природа изначально дорога сама себе». Здесь у стоиков шла речь именно о самосохранении в противоположность принципу наслаждения (VII 85—86). Далее, жить по импульсам — это и значит жить по природе, как фактически и живут все животные, но человек — ра¬зумное существо, и потому жить по природе — для него значит жить согласно разуму (VII 86) и добродетельно (VII 87), т. е. согласно «общему закону», или «верному», «всепроникающему» «разуму» (logos), Зевсу (VII 88). Здесь достаточно правильно Диоген Лаэрций рисует исходный принцип стоической этики, хотя нам все же хотелось бы поподробнее узнать, что такое эти «верный логос», «общий закон», «всепроникаемость» и пр.

Второй частью стоической этики, согласно изложению у Диогена, является, по-видимому, учение о добродетели (VII 89 — 93). Здесь после определения добродетели как следования и частному в природе, и всему целому (с возможностью отклонений) и потому как счастья (VII 89) добродетели делятся на умственные (например, разумение) и «внеумственные» (например, здоровье), причем добродетели можно научиться (VII 90—91); таково же деление и пороков (VII 93).

В третьей части изложения стоической этики Диоген Лаэрций вполне правомерно расширяет проблему добродетели и порока до

480

степени учения о благе и зле вообще (ѴІІ 94—103). Благо для стоиков, конечно, равняется одновременно и разуму, и пользе (VII 94). После разделения благ и разделения зол, преимущественно по признакам внешнего характера (VII 95), блага рассматриваются с точки зрения цели и с точки зрения средств; так же и зло (VII 96 — 97). В дальнейшем это разделение поясняется с перечислением элементов блага вообще: благоприятность, связующий характер, прибыль, удобство, похвальность, прекрасное, польза, предпочтительность, справедливость (VII 98-99).

Здесь дело, конечно, не обходится у Диогена Лаэрция без случайности набора указанных элементов и не без их путаницы. С одной стороны, например, «совершенное благо они называют прекрасным», а с другой стороны, прекрасное было только что зачислено в область элементов блага вообще. С одной стороны, прекрасное определяется как числовая соразмерность, которая как раз и делает благо совершенным благом; а с другой стороны, прекрасное имеет четыре вида (справедливость, мужество, упорядоченность, разумность), которые с одинаковым правом можно было бы относить и к благу вообще, причем эти четыре вида прекрасного почему-то берутся специально из области человеческих поступков, и ни о какой числовой соразмерности здесь уже нет и помину. С одной стороны, прекрасное — похвально; а с другой стороны, и похвальное, и прекрасное являются элементами блага вообще (VII 100). Впрочем, и сам Диоген Лаэрций утверждает, согласно стопкам, что прекрасное есть благо, а благо есть прекрасное (VII 101). В таком случае по поводу эстетики стоиков, излагаемой у Диогена Лаэрция, можно только развести руками. К этому нужно прибавить, забегая вперед, еще и то, что в своем разделении всего на благо, зло и безразличное Диоген Лаэрций (или, может быть, действительно сами стоики) относит красоту именно к безразличному, т. е. совсем выносит ре за пределы блага вообще (VII 102—103).

Четвертую часть изложения стоической этики у Диогена Лаэрция мы находим в интересном учении о безразличном и надлежащем (VII 104 — 109). Оказывается, что кроме добра и зла, с такой подробностью только что описанных, имеется у стоиков какое-то «безразличное», куда относятся жизнь, здоровье, удовольствие, красота, сила, богатство, слава, знатность, равно как и их противоположности (VII 103 — 104). Безразличное — это то, что, взятое само по себе, «не приносит ни пользы, ни вреда», хотя при соответствующих обстоятельствах может приносить и добро и зло. В этой стоической проблеме безразличного нам представляется нечто интересное, подобное тому, что стоики находят безразличным и в логике. Здесь едва ли мыслится нечто просто нейтральное. Судя но перечислению примеров на безразличное, это последнее, несомненно, обладало в глазах стоиков и определенным положительным содержанием. Диоген не умеет сказать об этом поточнее. Но какая-то, пусть хотя бы и созерцательная, ценность этого безразличного и связанное с этой ценностью беспредметное любование на некое совершенство, как нам теперь представляется, у стоиков находило, для себя во всяком случае, самое определенное место.

Это доказывается еще и тем, что в дальнейшем изложении Диоген рисует это стоическое безразличное уже не такими абсолютно нейтральными чертами. Оказывается, стоическое безразличное было двух родов: предпочтительное и избегаемое (VII 105—107). При этом для проведении такого деления вводится понятие ценности. Предпочтительное — то, что ценно, а избегаемое — то, что лишено ценности. Ценность, правда, определяется не очень ясно, но связь ценности с природным соответствием выдвигается вполне определенно (VII 105). Значит, по крайней мере хоть одна область безразличного имеет

481

у стоиков положительное содержание. Правда, и здесь дело не обходится без неясностей. К нашему полному удивлению, Диоген постулирует кроме предпочтительного и избегаемого еще нечто третье, которое есть не то и не другое. Однако никаких примеров на это безразличное, так сказать во второй степени, Диоген на этот раз совсем не приводит (VII 106). Отсюда, между прочим, у нас закрадывается сомнение и в правомерности вообще всех этих тройных делений, которые Диоген везде проводит. Было ли у самих стоиков такое дотошное деление каждой категории на три более мелкие категории, ей подчиненные, становится сомнительным.

В дальнейшем, рассуждая о благих и злых поступках, Диоген вводит еще одну стоическую категорию — cathēcon (VII 107 — 108). Но тут он уже совсем беспомощен растолковать нам эту тонкую категорию. В данном случае стоики имели в виду поступки людей не в смысле безусловного исполнения или не исполнения законов, но в смысле исполнения законов в зависимости от сферы их применения, в зависимости от практических возможностей и в зависимости от тех усилий, которые человек должен употребить, чтобы выполнить разумное требование закона. Перевод соответствующего греческого слова как «надлежащее» хотя и является калькой греческого термина, но не выражает условности применения законов, без которой это «надлежащее» уже никак не отличалось бы от добродетели вообще (справедливость, мудрость и пр.).

Эту условную зависимость морального поступка от обстоятельств Диоген мешает нам понять тем, что и в этом «надлежащем» он видит просто требование разума. К тому же он весьма некритически эту условную законность, т. е. применение законов в зависимости от обстоятельств, опять-таки делит на безусловное надлежащее и на такое надлежащее, которое зависит от обстоятельств. Это вносит во все рассуждение логическую путаницу. Ведь все это «надлежащее» только тем и отличается от абсолютного долга, что оно есть долженствование в зависимости от обстоятельств. И тогда «безусловное надлежащее» просто оказывается непонятным. Его уже никак нельзя будет отличать от морального долга вообще. Правда, здесь у стоиков проводится тонкая категория, которую и сами-то они не всегда умели достаточно логично и понятно формулировать. А Диоген своими примерами просто запутывает все дело (VII 109).

Дальше следует то, что мы бы назвали пятой частью изложения. Это, вообще говоря, учение о страстях (VII 110—116). Здесь употребляется такая масса терминов, что наша их критика потребовала бы от нас специального исследования и завела бы нас слишком далеко в сторону. Этого делать мы не будем. Укажем только на то, что страсти трактуются у стоиков, согласно изложению Диогена Лаэрция, большей частью интеллектуалистически, т. е. как проявление разума или неразумия, знания или незнания. Впрочем, этот интеллектуализм — явление общеантичное. Для исследования этики стоиков все эти терминологические и классификационные (часто псевдоклассификационные) наблюдения Диогена Лаэрция дают довольно богатый материал.

Наконец, шестая, по нашему счету, и последняя часть стоической этики посвящена у Диогена Лаэрция учению о мудреце (VII 117 — 131). То большое место, которое Диоген Лаэрций отводит этому учению, вполне соответствует тому, что мы знаем об этике античных стоиков. Стоический мудрец — это такой человеческий образ, который ввиду своей прямолинейности и несгибаемости вошел глубоко в историю не только античной культуры, но и всех дальнейших культур. И эту твердость, доходящую до бесчувственности и бездушия, эту пря-

482

молинейность, несгибаемость, твердокаменный характер стоического мудреца Диоген изображает достаточно подробно и даже систематически, давая вопреки своему обыкновению логически выдержанную концепцию. Как мы уже указывали выше, более мягкий характер древнего стоицизма, появившийся у Панэтия и Посидония (VII 128), тоже не укрылся от Диогена Лаэрция. Отметим также и то, что жесточайшую последовательность поведения стоического мудреца Диоген рисует с твердокаменной жесткостью, причем здесь формулируются, например, полная непогрешимость мудреца, неподверженность его никаким ошибкам, отсутствие у него всякой жалости к людям, полная бесстрастность и даже общность жен и детей для такого рода мудрецов.

В заключение своего анализа стоической этики Диоген Лаэрций (и почему-то уж чересчур кратко) говорит о политической доктрине стоиков, требовавшей смешанного государственного строя на основах монархии, аристократии и демократии (что именно это означает — непонятно). А также это заключение подчеркивает наличие еще многих других стоических учений, которые Диоген не стал излагать, и подчеркивается только основной и конспективный характер всего изложения (VII 131).

Что касается нашего собственного итога, то мы бы сказали, что у Диогена Лаэрция, насколько можно судить, какая-то последовательность изложения здесь все-таки соблюдается, пусть хотя бы иной раз и не без некоторой натяжки с нашей стороны. Начал Диоген свою стоическую этику с принципов самого общего характера, а именно с необходимости следовать природе и разуму, естественно перешел к учению о добродетели, сначала абсолютной, а потом относительной, и завершил анализом конкретного образа добродетели в виде стоического мудреца. Такую последовательность изложения, как мы уже много раз хорошо видели, вообще говоря, трудновато находить в обычных для Диогена Лаэрция историко-философских анализах. Обычная для Диогена сбивчивость и спутанность изложения тем не менее здесь часто остается налицо. Вопрос же о том, какая разница между стоической моральной строгостью и досократовской моралью, тоже чрезвычайно строгой, Диоген Лаэрций, конечно, и не думает ставить.

5. Натурфилософия. Перейдем к III разделу стоической философии, к так называемой физике, точнее, к натурфилософии (VII 132-160).

В начале этого раздела Диоген Лаэрций перечисляет основные натурфилософские проблемы стоиков, но, как это у него постоянно бывает, в своем конкретном изложении он или совсем не придерживается этого разделения проблем, или придерживается их приблизительно, так что и здесь читателю самому приходится устанавливать какой-нибудь план, чтобы не запутаться в понимании основного. По-видимому, план изложения стоической натурфилософии сводится к трем основным проблемам: мир, элементы и причины, как это гласит общее разделение у Диогена, которое он называет «родовым». С этим перепутывается еще и «видовое» разделение: начала, основы, боги, пределы, пространство, пустота (VII 132). Если исходить в основном из «родового» деления, то мы получаем следующее.

О мире в самом начале говорится кратко. Здесь имеются в виду пока еще астрономия в целом и судьбы мира во времени (VII 132 — 133). Дальше, минуя пока учение об элементах, Диоген переходит к учению о причине (VII 133), но это учение он излагает в данном месте чрезвычайно кратко и непонятно, сводя его то на медицинские, то на математические понятия. Что же касается третьего основного раздела, именно учения об элементах, то Диоген к нему переходит не сразу, а заговаривает раньше всего о началах (VII 134). По-видимому,

483

заговорить ему здесь о началах нужно было для того, чтобы точнее определить понятие элемента. И действительно, начала у него — это, с одной стороны, деятельное (логос и бог), а с другой стороны, страдательное (вещество, или материя). Как мы увидим ниже, все состоит из слияния этих двух начал. Началам противоположны основы (VII 134 — 137): первые вечны и бестелесны, а вторые преходящи и обладают материальной формой, включая геометрические формы (VII 135).

Благодаря действию «бога, ума, судьбы и Зевса» в бесформенной материн возникают четыре основных элемента: земля, вода, воздух и огонь (эфир), из которых и состоит весь мир, начиная от земли и кончая небом (VII 136-137).

В дальнейшем Диоген опять возвращается к миру, но рассматривает его уже не в такой общей форме, как раньше, но с помощью достигнутых им категорий причины и элементов (VII 137 — 160).

В самом начале этого раздела даются как будто бы и те основные категории, которые подлежат здесь рассмотрению, а именно стоический космос, по Диогену, есть или бог, или мироустройство, или соединение и того и другого (VII 137 — 138).

Но фактическое изложение проблемы мира едва ли подчиняется у Диогена этим трем категориям, а дается в спутанном виде. Из этого спутанного изложения видно, однако, что на первом плане у него не столько бог и не столько мироустройство, сколько именно соединение того и другого. Так, стоический бог определяется, но Диогену, как живое, разумное, мироопределяющее и бессмертное существо (VII 147). Но Диоген плохо себе представляет, что стоическое учение о боге очень далеко от какого-нибудь монотеизма. Ведь бог у него — это же и есть мир, а мир есть бог.

Как, например, определяется мир у стоиков? Вот слова самого же Диогена: «Мир — это живое существо, разумное, одушевленное и мыс¬лящее» (VII 142). Чем же в таком случае отличается мир от бога у стоиков? Судя но изложению Диогена, понять это весьма затруднительно. Близко к этому также и определение природы у стоиков, хотя она есть у них истечение из бога его «семенных логосов» (VII 148). И хотя у Диогена несомненно имеется тенденция существенно отделять бога от мира, когда богу приписывается совершенно особая и внемировая качественность (VII 138), тем не менее эта качественность все же оказывается у него не чем иным, как качественностью именно мира. Божество разливается по всему миру теплым дыханием, являясь в основе своей каким-то «художественным первоогнем», так что «сущностью бога Зенон считает весь мир и небо», так же » Хрисипп, и Посидоний, а по Антипатру — это воздух и по Боэфу — круг неподвижных звезд (VII 147 — 148).

Поэтому пантеизм стоиков вполне несомненен; а если здесь проскальзывают черты теизма, то Диоген Лаэрций уж во всяком случае разобраться в этом не может, давая, например, определение судьбе почти то же самое, что и богу (VII 149).

У Диогена Лаэрция имеется намек также и на стоическое учение о материи, которая определяет собой существование всех конкретных вещей, но, взятая в самостоятельном виде, есть только бесконечная делимость вплоть до полной непрерывности (VII 150). Жаль, что стоическое учение о материи изложено у Диогена столь бегло и фрагментарно и вовсе не на том главнейшем месте, в котором эту материю и нужно было бы анализировать. При всем материализме стоиков (который, впрочем, у Диогена тоже намечается весьма неясно) тут промелькивает нечто вроде платоно-аристотелевского учения о материи. Но сравнить стоиков с Платоном и Аристотелем — сделать это Диогену Лаэрцию опять-таки совсем не по силам. Отметим большое

484

внимание также и к проблемам стоической астрономии как в широком, так и в узком смысле слова (VII 140—146, особенно 144 — 146).

К этому общему учению стоиков о структуре мира-бога (VII 137 — 151) примыкают в дальнейшем метеорология (VII 151 — 154) и климатология (VII 155—156) и довольно ярко выраженная материалистическая психология с физиологией (VII 156 — 159).

Изложение стоицизма в этой общей форме у Диогена Лаэрция заканчивается краткими сведениями о стоиках Аристоне (VII 160 — 164), Эрилле (VII 165-166), Дионисии Перебежчике (VII 166-167), Клеанфе (VII 168-176), Сфере (VII 177-178) и Хрисиппе (VII 179 — 201). В этом перечислении обращает на себя внимание то, что Клеанф и Хрисипп, бывшие основатели стоической школы, вместе с Зеноном Китайским помещены почему-то в самом конце всего рассуждения о стоиках. При этом сам же Диоген считает Клеанфа главой школы стоиков после Зенона (VII 174), а никакие учения его у Диогена не излагаются.

Что же касается Хрнсиппа, то опять-таки у Диогена Лаэрция говорится, что он был учеником Зенона Китийского и Клеанфа, но что потом от них как будто бы отделился (VII 179). Тем не менее и древность и современные нам ученые считают Хрисиппа одним из основателей стоицизма с приписыванием ему весьма тонких логико-математических учений. Да уж и один список трудов Хрисиппа, приводимый у Диогена Лаэрция (VII 189 — 202), поражает нас еще и теперь глубиной, оригинальностью и разносторонним характером философии Хрисиппа, из которой Диоген Лаэрций умудрился сказать только одно то, что Хрисипп был великим диалектиком и что если бы боги рассуждали диалектически, то они рассуждали бы по Хрисиппу (VII 180). Но что это была за диалектика — об этом у Диогена Лаэрция ни одного слова.

А. Ф. Лосев

¹ См. выше, VI 93. — 248.

² Во II книге «Воспоминаний о Сократе» излагается длинная беседа Сократа с Аристиппом о наслаждении и умеренности. — 248.

³ Игра слов: «Собачий хвост» (Киносура) — название мыса в Аттике. Смысл: «писано прихвостнем киника». — 249.

⁴ Портик на афинской агоре, построенный в V в. до н. э. и расписанный лучшим тогдашним художником ІІолигнотом. По-видимому, при Тридцати тиранах это было место судебных заседаний и с тех пор избегалось. — 249.

⁵ Притания — десятая часть афинского Совета пятисот (50 человек от одной из афинских фил), ведавшая делами в течение одной десятой части года,— род временного президиума афинского государственного совета. — 251.

⁶ Последнее имя в главных рукописях пропущено. — 251.

⁷ «Лекиф», в котором носили масло для притираний. — 251.

⁸ Ср. Афиней. Пир Софистов XIII 563 е, 603 е, 607 е. — 251.

⁹ По-видимому, «Аянт», 1142 — 1169,— две притчи об уважении к мертвым. — 253.

¹⁰ В подлиннике: «Даже слоги были бы короче» — слово philosophos состоит из одних кратких слогов. — 254.

¹¹ Евпирид. Умоляющие, 861-862. — 254.

¹² Ср. Аристотель. Никомахова этика, 1166 а 31. — 254.

¹³ Насмешка над стоическим фатализмом. — 255.

¹⁴ Намек на ославленное еще Гомером коварство финикийцев. — 255.

¹⁵ По Аммонию, софизм «Жнец» имел такой вид: «Если ты

485

жнешь, то жнешь, а не «может быть, жнешь, может быть, нет»; если не жнешь, то не жнешь, а не «может быть, не жнешь, может быть, жнешь»; стало быть, никакого «может быть» вообще не существует, и все совершается только с необходимостью». — 255.

¹⁶ «Труды и дни», 293—294. У Гесиода порядок стихов обратный. — 255.

¹⁷ См. выше, VI, прим. 56. — 256.

¹⁸ См. выше, II, 32. — 256.

¹⁹ Преувеличение. Хронологические данные о жизни Зенона сбивчивы; наиболее вероятные из них см. в хронологической таблице. — 256.

²⁰ Не сохранившееся песнопение поэта Тимофея. — 256.

²¹ АПл. III 104. — 257.

²² ΠΑ VII 117. Кадм, брат Европы, основатель фиванской Кадмеи, считался изобретателем алфавита. — 257.

²³ ΠΑ IX 496. Ср. выше, VI 14. — 257.

²⁴ IIA VII 118т. — 257.

²⁵ Перевод по конъектуре Менагия, принятой Лонгом; возможна и конъектура «...а в своих распорядках...» (Апельт). — 258.

²⁶ См. ниже, IX 25- 29. — 258.

²⁷ См. ниже, VII 177-178. — 259.

²⁸ Нижеследующий компендий стоического учения, очень содержательный и толковый, составлен по какому-то учебнику приблизительно конца I в. до н. э. — 259.

²⁹ См. выше, II, прим. 101. — 261.

³⁰ В рукописях «в XII книге»; это чтение сохраняют Кобет и Апельт. — 262.

³¹ Оговорка к предыдущему (см. VII 45). — 262.

³² В рукописях «в XII книге». — 263.

³³ Перевод по конъектуре Арнима hauton. — 263.

³⁴ Слово «море» в аттическом диалекте произносилось thalatta, в ионийском — thalassa; слово «день» в аттическом — hemer, а в ионийском — hemerē. — 264.

³⁵ Посредством Антипатр называл наречие. — 264.

³⁶ Стих из неизвестной трагедии. — 265.

³⁷ Стихи — poiema, стихотворение — poiesis. — 265.

³⁸ «Определение» — horos; «начертание» — hypographe. «Отдача собственного», т. е. формулировка собственного значения слова. — 265.

³⁹ В подлиннике — auletris peptoke и aule tris peptoke («флейтистка упала», «дом трижды упал»). — 266.

⁴⁰ Лакуна; по-видимому, следует читать: «иные — безличные, например «мне хочется»...». — 266.

⁴¹ Т. е. возвратное действие, «средний залог». — 266.

⁴² В отличие от «прямого падежа», именительного. — 266.

⁴³ Суждение — axioma, от глагола ахіоо — «сужу». — 266.

⁴⁴ Стих из неизвестной трагедии. — 267.

⁴⁵ Лакуна в тексте. — 267.

⁴⁶ Гомер. Ил. II 434 и др. — 267.

⁴⁷ Стих из неизвестной трагедии (речь идет о молодом Парисе- пастухе). — 267.

⁴⁸ Стих из неизвестной комедии (Менандра?). — 267.

⁴⁹ В параграфе несколько лакун, восполняемых по смыслу; в конце параграфа возможна еще более обширная лакуна. О софизмах см. выше, II, прим. 101. — 271.

⁵⁰ Сомнительное чтение, перевод приблизительный. — 272.

⁵¹ Тема знаменитого Клеанфова «Гимна Зевсу» (см. пер.

486

Г. Р. Державина,— «Сочинения», т. 2. СПб., 1865. с. 323). — 273.

⁵² К своеобразному употреблению слова «величина» ср. Сенека, письмо 71: «Сократ говорил: истина и добродетель одно и то же. Как истина не может быть больше или меньше, так и добродетель. У нее есть собственная величина: полнота». — 276.

⁵³ Может быть, вероятнее конъектура Арнима: «в полтора раза больше ячменя». — 278.

⁵⁴ Надлежащее — cathecon от cathecō. — 278.

⁵⁵ Намек на миф об Эдипе. — 279.

⁵⁶ Несвязность текста позволяет предполагать здесь лакуну (Рейске). — 279.

⁵⁷ Гомер. Ил. 1 81-82. — 280.

⁵⁸ Игра слов в подлиннике: terpsis (распущенность) — trepsis (разворот). — 280.

⁵⁹ Город близ Александрии — указание на то, что пересказывае¬мый Диогеном Лаэртским стоический учебник был александрийского происхождения. — 282.

⁶⁰ Хароновыми пропастями назывались в Греции расселины в земле с ядовитыми испарениями. — 283.

⁶¹ Интерполяция. — 285.

⁶² Или «о мире и о пустом пространстве» (параллельное место в словаре Суды). — 285.

⁶³ Интерполяция в поздних рукописях. — 286.

⁶⁴ Перевод по чтению Арнима вместо рукописного «все это», сохраняемого Лонгом. — 288.

⁶⁵ Обычное античное представление об испарении как о «питании огня влагою». — 289.

⁶⁶ Таз с водой, отражающей небо, употреблялся греческими астрономами, чтобы наблюдать за движением солнца, не ослепляясь его блеском. — 289.

⁶⁷ Фантастические этимологизации и метафоризации, нередкие у стоиков. — 289.

⁶⁸ Лакуна, восполняемая Арнимом по параллельному месту из Аэтия. — 291.

⁶⁹ Лакуна, восполняемая по словарю Суды. — 291.

⁷⁰ Искуснический огонь — руr technikon; дыхание — pneuma. — 292.

⁷¹ Стих из неизвестной поэмы (о Полифеме?). — 294.

⁷² АПл. V 38. — 294.

⁷³ Пародия на «Илиаду» Ш 196 (об Одиссее). — 296.

⁷⁴ Ошибка: Еврипид. Орест (а не «Электра»), 140. — 297.

⁷⁵ Гомер. Од. IV 611. — 297.

⁷⁶ Стих из неизвестной трагедии (или комедии?). — 297.

⁷⁷ Интерполяция с ошибкой (возраст Зенона указан по VII 9, а не по VII 28). — 298.

⁷⁸ АПл. V 36. — 298.

⁷⁹ Легенда о том, что Клеанф был борцом, а Хрисипп — бегуном, по-видимому, сложилась из метафорического сравнения их философских манер. — 299.

⁸⁰ Парафраз стихов Еврипида («Орест» 540—541): «...мне не везет на дочерей, я знаю» — слова Тиндара. — 300.

⁸¹ Еврипид. Орест 253-254. — 300.

⁸² Гомер. Од. X 495 (О Тиресии в подземном царстве). — 301.

⁸³ Пословица; с.р. выше, IV 62. — 301.

⁸⁴ Здание для музыкальных состязаний к югу от афинского акрополя. — 301.

⁸⁵ ПA VII 706. — 301.

487

⁸⁶ Все это — варианты софизмов «Никто» и «Рогатый» (см. также прим. 104 к кн. II). — 302.

⁸⁷ Конец книги утрачен: не сохранилось окончание каталога сочинений Хрисиппа и биографии позднейших стоиков, перечень которых (достигающий I в. н. э.) сохранился в одной из рукописей: Зенона Тарсийского, Диогена Вавилонского, Аполлодора, Боэфа, Мнесархида, Мнесагора, Нестора, Басилида, Дардана, Антипатра, Гераклида, Сосигена, Панэтия, Гекатона, Посидония, Афинодора I, Афинодора II, Антипатра, Ария и Корнута. — 306.

КНИГА ВОСЬМАЯ

¹ Тирренцы — этруски, считавшиеся народом, искушенным в тайных знаниях; отсюда и легенда, возводящая к ним Пифагора (еще красочнее — у ІІорфирия, § 10). — 307.

² Геродот. Ист. IV 95. — 307.

³ См. выше, I 118-119. — 307.

⁴ Креофилиды — род аэдов (эпических певцов) на Самосе, подобный роду Гомерндов на Хиосе. — 307.

⁵ Гомер. Ил. 16, 806 и далее. — 308.

⁶ Возможен перевод: «...и, отобрав, эти сочинения создал...» (двусмысленность в подлиннике). — 308.

⁷ Точнее об этом: Ямвлих. Жизнь Пифагора, 72 — 73; сперва три года испытаний, потом пять лет ученичества в молчании и из-за занавеси, потом доступ к эсотерическому учению. — 309.

⁸ Культ Аполлона Гиперборейского — наиболее мистический из культов Аполлона, ср. Порфирий, 28. — 310.

⁹ Эпитеты греческих богинь во многих культах; подробнее об этом см.: Ямвлих, 56. — 310.

¹⁰ Т. е. открыл зависимость изменения высоты тона от длины колеблющейся струны (монохорд — малоупотребительный инструмент с одной струной). — 310.

¹¹ Примирение этого рассказа о гекатомбе (жертве в 100 быков) и традиционного пифагорейского вегетарианства см. у Порфирия, 36, и ниже, VIII 53. — 310.

¹² ПΑ VII 119. — 310.

¹³ Знаменитый делосский алтарь из рогов жертвенных животных, заложенный Тесеем после убийства Минотавра. — 310.

¹⁴ Ср. ниже, IX 23. Геспер и Фосфор — названия вечерней и утренней Венеры. — 311.

¹⁵ Испорченное место, перевод по конъектуре Кобета. — 311.

¹⁶ Этот промежуток между двумя метампсихозами, вероятно, искажен из 216 (=6³, «психогоническое число» пифагорейцев). Таким образом, Пифагор должен был жить под именем Пирра в VIII в., Гермотима — в XI в., Евфорба — в XIII в. до н. э., к которому приблизительно было относимо время падения Трои. — 311.

¹⁷ Перечисляются местные италийские племена; из римлян пифагорейцем считался преемник Ромула, царь Нума Помпилий. — 311.

¹⁸ См. выше, III 9 и VIII 84. — 311.

¹⁹ Несколько иначе у Порфирия, 4. — 311.

²⁰ Это — пифагорейские «акусмы» (откровения) и «символы» (средства узнания); ср. Порфирий, 41 — 42. — 311.

²¹ В большинстве источников (напр., Порфирий, 42) — наоборот, «не сваливать, а взваливать»: Диоген Лаэртский дает чтение менее философски-символичное и более человечески-бытовое. — 311.

488

²² В большинстве источников — наоборот, «по торным тропам не ходить», ошибка такого же рода. — 311.

²³ Рыбы («эрифии», «меланур» и морская ласточка — «тригла»), посвященные подземным богам (Ямвлих, 109). — 312.

²⁴ pelargan, редкое слово. — 312.

²⁵ См. выше, IX 8. — 312.

²⁶ Пифагор значит «убеждающий речью». Этимология, связывающая его с культом Аполлона Пифийского. — 312.

²⁷ Пространнее см. Порфирий, 40. — 312.

²⁸ В большинстве источников единица соответствует точке, двойка — линии (два ее конца), тройка — плоскости (три вершины треугольника), четверка — объему (четыре вершины пирамиды — тетраэдра). Диоген выражается неясно. — 313.

²⁹ Ихор — всякая органическая жидкость (первоначально — «кровь богов», упоминаемая ниже, IX 60, в гомеровской цитате). — 314.

³⁰ Horkios, одно из прозвищ Зевса. — 315.

³¹ Дильс и Лонг предполагают здесь лакуну. — 315.

³² Стих из несохранившейся комедии. — 315.

³³ ПA VII 120. — 316.

³⁴ Килон, о котором см.: Порфирий, 54 — 56. — 317.

³⁵ Версия Дикеарха подробнее у Порфирия, 56 — 57. — 317.

³⁶ По-видимому, речь идет о торжествах в Кротоне после изгнания пифагорейцев. — 317.

³⁷ Ср. Геродот. Ист. I 8, 3. — 318.

³⁸ Натянутая этимология: gynē — «женщина» и аіsсhуnē — «стыд». — 318.

³⁹ См. выше, VIII 10, о возрастах по 20 лет. — 318.

⁴⁰ ПA VII 121; АПл. V 34-35; IIA VII 122. — 319.

⁴¹ Т. е. девять — десять смен руководителей школы за 200 лет между Пифагором (ок. 500 г. до н. э.) и Аристоксеном (ок. 300 г. до н. э.). — 319.

⁴² 48-я олимпиада — 588 г. до и. э. — 319.

⁴³ АПл. III 35. — 319.

⁴⁴ Ср. выше, II 46. Подробнее о заговоре Килона против пифагорейцев см. у Порфирия. — 319.

⁴⁵ АПл. III 16. Альтис — священная ограда Зевса в Олимпии, место олимпийских игр. — 320.

⁴⁶ 71-я олимпиада — 496 г. до н. э. — 320.

⁴⁷ Речь идет о походе афинян на Сиракузы в 415 г. — 320.

⁴⁸ Т. е. Эмпедокл-дед был пифагорейцем-вегетарианцем. — 321.

⁴⁹ Все отрывки из Эмпедокла даются в переводах Г. Якубаниса (по изд.: Лукреций. О природе вещей, т. II. М., 1947) с небольшими изменениями. — 321.

⁵⁰ Не сохранившееся сочинение Аристотеля. Ср. Аристотель. Риторика, 1354 а 1; Секст Эмпирик. Против разных наук, VII 6 — 7. — 322.

⁵¹ Поэтом-трагиком был внук Эмпедокла, носивший то же имя. — 322.

⁵² ПA VII 508, под именем Симонида. — 323.

⁵³ АПл. V 4. — 324.

⁵⁴ Тысячное собрание — верховный орган власти обычный в умеренно демократических государствах (как в Афинах Совет пятисот) .— 324.

⁵⁵ Диоген сообщает пять версий рассказа о смерти Эмпедокла (Гераклида с Гермиппом, Гиппобота, Диодора, Тимея и Неанфа с Телавгом), начиная от наиболее разукрашенных и кончая наиболее

489

простыми. Легенда об апофеозе Эмпедокла на Этне перенесена на философа из мифа о самосожжении и апофеозе Геракла. — 325.

⁵⁶ Мегары Гиблейские в Сицилии. — 326.

⁵⁷ Синхронизация расцвета Эмпедокла (40 лет) с основанием Фурий в 444 г. до н. э.; отсюда аполлодоровская хронология его жизни, 484 — 424. Но многие ученые предпочитают датировку ок. 494 — 434 гг. — 326.

⁵⁸ Гомер. Од. XI 278. — 326.

⁵⁹ ΠΑ VII 123-124. — 327.

⁶⁰ ΠΑ VII 125. — 328.

⁶¹ Краестишия (акростихи) были способом поэтической тайнописи. Ср. V 93. — 328.

⁶² См. выше, III 21-22. — 328.

⁶³ Оба письма фиктивны и сочинены для подтверждения авторитета какого-то позднего сочинения, приписанного легендарному пифагорейцу Океллу Луканскому. В сборнике писем Платона кроме этого письма (XII) к Архиту обращено письмо IX. — 328.

⁶⁴ Платон. Государство VII 528Ь (имя Архита, однако, Платоном не упомянуто). — 329.

⁶⁵ Алкмеон утверждает, что большинство свойств, с которыми имеют дело люди, составляют пары: «...например, белое — черное, сладкое — горькое, хорошее — дурное...» (Аристотель. Метафизика I 5, 986а 22—b4). — 329.

⁶⁶ Лакуна, дополненная Дильсом. — 329.

⁶⁷ См. выше, III 9. Ошибка Диогена Лаэртского (при списывании из источника): покушался на тиранию не Филолан, а Дион. — 330.

⁶⁸ ΠΑ VII 126. — 330.

⁶⁹ Ср. выше, VI 2, об Антисфене. — 331.

⁷⁰ Аристотель. Никомахова этика X 2, 1172b 9. — 331.

⁷¹ Дионисий и Ленеи — афинские праздники, сопровождавшиеся драматическими состязаниями. — 331.

⁷² ΠΑ VII 744. — 332.

КНИГА ДЕВЯТАЯ

Диоген Лаэрций о скептиках

1. Академики. Обычно мы различаем академических скептиков и Пиррона. Удивительным образом Диоген Лаэрций умудрился ровно ничего не сказать об академическом скепсисе. Текст, посвященный Аркесилаю (IV 28 — 45), изобилует всякими пустяками, то более, то менее важными; мы много читаем о высоком моральном облике Аркесилая (IV 37—39), о его гомосексуализме (IV 40), о его смерти в пьяном виде (IV 44). Но что касается скептицизма, то, кроме беглых фраз, здесь мы ничего не находим. Аркесилай, например, воздерживался от высказывании ввиду противоречивости суждений (IV 28, ср. 32). Приводится эпиграмма о том, что Аркесилай спереди Платон, сзади Пиррон, а посредине Диодор Кронос. Об основателе неакадемического скептицизма Пиррона у Диогена Лаэрция будет дальше целое рассуждение. Но кто такой Диодор Кронос и каковы его суждения, об этом только некоторые маловразумительные фразы, ничего не говорящие о скептицизме (II, 111). То, что Аркесилай, выражая свое мнение, указывал и на возможность какого-нибудь другого мнения (IV 36), это тоже ничего существенного о скептицизме не говорит. Больше ничего об Аркесилае в смысле скепсиса Диоген

490

Лаэрций не сказал. А что касается основателя позднего скептицизма — главы Новой академии Карнеада (IV 62 — 66), то о нем говорится у Диогена Лаэрция что угодно, но о скептицизме Карнеада — ни слова.

Нечего и говорить о том, что Диогену Лаэрцию и в голову не приходит обратить внимание на странное и непонятное появление скептицизма в недрах такой объективистской философии, которая проповедовалась в Академии. Что общего между платонизмом и скептицизмом? На этот вопрос ответить не так просто. Но Диогену Лаэрцию, как кажется, было бы легче ответить на него, чем нам в настоящее время, поскольку письменные материалы и устные традиции платоновской Академии, конечно, могли быть ему более известны, чем нам. Однако самый-то вопрос о соотношении скептицизма и платонизма не возникает у него. И это тем более странно, что, по приводимой у него эпиграмме. Аркесилай был спереди Платон, а сзади Пиррон. Значит, какое-то соотношение между платонизмом и скептиком Пирроном все-таки мелькало в сознании Диогена Лаэрция, когда он говорил о скептицизме в платоновской Академии. И что значит это «спереди» и это «сзади», об этом можно только гадать, но никаких положительных материалов для решения подобного вопроса у Диогена Лаэрция не содержится.

2. Пиррон и его основной принцип. В противоположность академикам Диоген Лаэрций довольно много говорит об этом Пирроне Элидском. О нем у Диогена Лаэрция, конечно, сообщаются прежде всего разнообразные и весьма интересные биографические данные. Сообщаются разнообразные черты его личности (IX 62 — 64). Из этих сведений Диогена Лаэрция можно отметить только два интересных обстоятельства. Первое заключается в том, что Пиррон как будто встречался с индийскими гимнософистами и магами и что от них он как будто бы позаимствовал свое учение о неведении и воздержании от суждений (IX 61). Другое обстоятельство для нас еще более неожиданное. Именно, оказывается, что жители родной для Пиррона Элиды ради уважения к нему и для его почета сделали его верховным жрецом (IX 64). Правда, один из источников Диогена Лаэрция (как он говорит, единственный), Нумений, утверждал, что Пиррон не обходился без «догматов», т. е. без положительных учений (IX 68). Однако множество всякого рода скептических суждений, приписанных Диогеном Лаэрцием Пиррону, гласит о его безусловном скептицизме, об отказе от всяких суждений, и положительных, и отрицательных, о существовании для всякого «да» обязательно какого-нибудь «нет».

Конечно, для Диогена Лаэрция опять-таки не существует того острого противоречия, которое, по крайней мере с нашей теперешней точки зрения, существует между греческим скептицизмом и греческой религией, особенно культовой. Но для нас это, несомненно, такой предмет, который заставляет задумываться о природе греческого философского скептицизма. Так или иначе, но остается безусловным фактом то обстоятельство, что принципиальный скептик, отвергающий не только всякую философскую концепцию, но даже и употребление отдельных философских категорий, вполне мог быть религиозным деятелем, признавать культ и даже быть одним из его высокопоставленных представителей. Об этом нам необходимо подумать, но это, конечно, не есть проблема нашего теперешнего исследования, для которого важно разве только то, что Диоген Лаэрций опять-таки не ставит вопрос о совместимости греческого философского скептицизма и греческой культовой религии.

Зато основной принцип философии Пиррона обрисован у Диогена Лаэрция достаточно ясно и хорошо (хотя и без всякой системы). Так

491

как все течет и меняется, то, согласно учению скептиков, ни о чем вообще ничего сказать нельзя. Все говорят не о том, что действительно есть, но только о том, что им кажется, откуда и проистекает всеобщая противоречивость суждений, которая мешает признать что-нибудь за истину и что-нибудь за ложь. Об этом Диоген Лаэрций говорит довольно подробно, с постоянным повторением того же самого (IX 61, 74 — 79, 102-108).

Не лишены значения и некоторые сообщения Диогена Лаэрция. Говорится, например, что Энесидем понимал скепсис Пиррона только чисто теоретически, а в своей практической жизни Пиррон как будто бы вовсе не был скептиком (IX 62). Приводятся примеры из его личной жизни (IX 66). Как пример необходимого для правильного скептицизма безмятежного покоя Пиррон указывал на поросенка, спокойно поедавшего свою пищу на корабле во время опасной бури, когда все пассажиры необычайно волновались и боялись катастрофы (IX 68). В одном месте Диоген Лаэрций вопреки своему обычному безразличию к излагаемым у него философам называет философию Пиррона «достойнейшей» (IX 61). При желании современный исследователь может понимать мировоззрение самого Диогена Лаэрция как скептическое. Однако для такого вывода нет никаких оснований, равно как нельзя делать никаких выводов о скептицизме Диогена Лаэрция из обширности сведений, даваемых им о Пирроне. Сведения об учениках и последователях Пиррона у Диогена Лаэрция не содержат ни одной, хотя бы самой маленькой, философской фразы (IX 68—69), не исключая даже и знаменитого Тимона Флиунтского (IX 109—115) с его учениками (IX 115—116).

3. Некоторые детали. Эти детали мы не станем здесь излагать, потому что они слишком уж однообразны. Все они построены на том, что мы сейчас называем с отрицательной интонацией школьной формальной логикой: «А» и «не-А» никак, ни в чем и никогда не могут образовать из себя нечто целое, некую цельную общность, в отношении которой они были бы только отдельными элементами. На основании этого формально-логического принципа Диоген Лаэрций и излагает учение Пиррона о невозможности вообще всякого доказательства (IX 90-91),о невозможности исходить из истинного предположения (IX 91-93), о невозможности доверия и убедительности (IX 93-94), критерия истины (IX 94-95), знака (IX 96-97), причины (IX 97-99), движения, изучения, возникновения (IX 100) и добра и зла от природы (IX 101).

При этом мы должны, однако, заметить, что сам-то Диоген Лаэрций не имеет никакого представления о том, что весь излагаемый им скептицизм Пиррона вырастает на школьной формально-логической основе и лишен малейших черт диалектического мышления. Это уже наше теперешнее заключение, сам же Диоген Лаэрций излагает весь этот скептицизм с поразительным спокойствием и вполне детской наивностью.

4. Скептические тропы. У античных скептиков их аргументы против всякой «догматической» философии обычно делились на так называемые «тропы», т. е. на некоторые самые общие способы опровержения всякого догматизма. Число этих тропов в разных источниках называется разное. Что же касается Диогена Лаэрция, то сначала он указывает десять основных скептических тропов (IX 79-88), к которым он тут же прибавляет пять тропов последователей некоего скептика Агриппы (он упоминается только однажды, и никаких сведений о нем не сообщается IX 88-89).

Десять скептических тропов изложены у Диогена Лаэрция беспорядочно и без всякого анализа. Тем не менее более критический подход

492

к этим тропам заставляет признать, что при их конструировании у скептиков действовала некоторого рода логическая система.

Первый троп доказывает невозможность суждения и необходимость воздерживаться от него на основании того чувственно-познавательного разнобоя, который существует у животных вообще (IX 79-80).

Этому можно противопоставить и тропы, которые, по Диогену Лаэрцию, относятся специально к человеку; о человеческой природе и личных особенностях человека — троп 2 (IX 80-81); о различии каналов в наших органах чувств — троп 3 (IX 81); о предрасположениях и общих переменах в человеческой жизни — троп 4 (IX 82); о воспитании, законах, вере в предания, народных обычаях и ученых предубеждениях — троп 5 (IX 83-84).

Третья группа тропов уже не относится специально ни к человеку, ни к животным вообще, а скорее к общим особенностям материальной действительности: о расстояниях, положениях, местах и занимающих их предметах — троп 7 (IX 85—86); о количествах и качествах вещей — троп 8 (IX 86); о постоянстве, необычности, редкости явлений — троп 9 (IX 87).

И наконец, четвертая группа из этих десяти тропов отличается скорее логическим характером: о непознаваемости отдельных вещей ввиду их постоянных соединений и взаимодействий — троп 6 (IX 84-85); и та же самая невозможность, но на основе общей соотносительности вещей — троп 10 (IX 87-88).

Пять тропов из школы Агриппы доказывают невозможность знания: ввиду разнобоя мнений, из-за необходимости для разыскания причин ухода в бесконечность, ввиду невозможности мыслить отдельную вещь без ее связей с другими вещами, ввиду разнобоя допускаемых исходных моментов доказательства и, наконец, вследствие необходимости доказывать какой-нибудь тезис на основании другого тезиса, который сам зависит от первого тезиса (IX 88-89).

5. Заключение. В заключение необходимо сказать, что изложение Пиррона у Диогена Лаэрция является вовсе не таким уж плохим. Здесь оказывается вполне ясным и общий исходный принцип, и основанные на нем детали, и возможная связь с предыдущими философами и поэтами, и попытка перечислить аргументы Пиррона в их систематической связности. Необходимо только сказать, что как раз эта самая систематическая связность и не удается Диогену Лаэрцию, как она вообще ему почти нигде не удается. Но эта отрицательная черта изложения у Диогена Лаэрция, пожалуй, имеет уже второстепенное значение, если иметь в виду, что основной принцип скептицизма Пиррона и главнейшие его детали все же даются в понятной и ясной форме.

А. Ф. Лосев

¹ Такому наказанию подвергались состязатели, уличенные в плутовстве. — 333.

² По фантастической легенде, этот Гермодор стал потом советником при римских законодателях-децемвирах: статуя его стояла на римском форуме (Плиний XXXIV 21). — 333.

³ ΠΑ VII 127. — 334.

4 См. выше, II 22. — 336.

⁵ ΠΑ VII 128 (пер. Л. Блуменау). — 337.

⁶ ΠΑ IX 540. — 337.

⁷ ΠΑ VII 80 (пер. Л. Блуменау). — 337.

⁸ Лакуна, дополненная по Дильсу. — 338.

⁹ Ошибка: имеется в виду Анаксимен. — 338.

493

¹⁰ Знаменитое изречение, приписывавшееся многим мудрецам, вплоть до баснописца Эзопа. — 338.

¹¹ Ср. выше, II 13. — 338.

¹² Пер. С. Трубецкого. — 339.

¹³ Ср. выше, VIII 14. — 340.

¹⁴ Известная апория об Ахиллесе и черепахе, разработанная далее Зеноном. — 340.

¹⁵ Ср. ниже, IX 15. Рассказ о том, как абдериты сочли Демокрита сумасшедшим и пригласили Гиппократа, чтобы его лечить, а Гиппократ, побеседовав с ним, объявил абдернтам, что Демокрит не только здоров, но и мудр, был широко известен в древности, однако не упоминается у Диогена в разделе о Демокрите. — 340.

¹⁶ Во время восстания Самоса против Афин в 441 г. до н. э.; как Мелисс был в этой войне избран флотоводцем за свои успехи в философии, так со стороны афинян Софокл — за свои успехи в трагедии. — 340.

¹⁷ Платон. Парменид 127 b; Софист 216 а; Федр 261 d. Паламед — один из греческих героев под Троей, соперник Одиссея в уме и изобретательности. — 340.

¹⁸ Ср. выше, VIII 57. — 340.

¹⁹ Диодор, писавший по источникам IV в. до н. э., уже передает эту легенду как общеизвестную (X, 18). — 341.

²⁰ Перенос на Зенона легенды об Анаксархе (см. ниже, IX, 59). — 341.

²¹ ΠΑ VII 129. — 341.

²² Ср. выше, IX 23. — 341.

²³ См. выше, VII 35. — 342.

²⁴ Лакуна, частично восполненная Дильсом. — 343.

²⁵ Геродот упоминает о пребывании Ксеркса в Абдере в VII 109 и VIII 120. — 343.

²⁶ Псевдо-Платон. Соперники 136а. Пятиборьем в греческом спорте назывались борьба, бег, прыжок и метание копья и диска. — 344.

²⁷ Phantasiai — «продукты фантазии» (Лурье); в данном случае — прежде всего привидения. — 344.

²⁸ Перенос на Демокрита рассказа о мнимом старческом безумии Софокла. — 345.

²⁹ Дата взятия Трои (см. I, прим. 4) в эпоху Демокрита была еще не общепринята, поэтому даты жизни Демокрита сомнительны: наряду с Аполлодоровой датировкой — ок. 460—366 гг. до н. э. — многие исследователи (в том числе Лурье) принимают Фрасиллову — ок. 470-366 гг. до н. э. — 345.

³⁰ Трехдневный праздник в конце сентября в честь Деметры и Персефоны. — 346.

³¹ Цифра преувеличена (ср. 104 года у псевдо-Лукиана, II 46 е. «Долгожители», 18, и выше, IX 39). Вариант легенды у Афинея — что Демокрит питался испарениями меда. — 346.

³² ΠΑ VII 57 (пер. С. Лурье с небольшими изменениями). — 346.

³³ Видности (eidola) — неожиданный здесь эпикурейский термин. — 346.

³⁴ Текст заглавия испорчен, все восстановления одинаково темны. — 348.

³⁵ Платон. Протагор, 316 а. — 348.

³⁶ Платон. Феэтет, 152 а и далее. — 348.

³⁷ Платон. Евфидем, 286 с. — 349.

³⁸ Легенда, подробно рассказанная у Геллия (V 3), говорит, что

494

Демокрит был поражен, увидев дровоноса, складывавшего дрова в вязанку наилучшим геометрическим образом, и узнав, что он дошел до этого сознательно и самостоятельно; этим дровоносом оказался Протагор. — 349.

³⁹ См. выше, IX 51. — 349.

⁴⁰ ΠΑ VII 130. — 350.

⁴¹ Анахронизм, по-видимому, опять из-за путаницы имен Анаксимена и Анаксагора. — 350.

⁴² Ср. легенду о Зеноне (выше, IX 26-27). — 351.

⁴³ ΠΑ VII 133. — 351.

⁴⁴ Гомер. Ил. V 340. Ср. выше, VIII, прим. 29. — 351.

⁴⁵ Плутарх. Александр, 28. — 351.

⁴⁶ Еврипид. Орест, 271. — 351.

⁴⁷ Не совсем ясная фраза — Дильс предполагает здесь лакуну. — 352.

⁴⁸ Из нескольких известных фракийских царей, носивших имя Котиса, ни один при Пирроне не правил. По-видимому, Диоген Лаэрций спутал Пиррона с Пифоном из фракийского Эноса, учеником ІІлатона. — 353.

⁴⁹ Гомер. Ил. VI 146 и далее XXI 106-107. — 353.

⁵⁰ Пер. В. В. Вересаева. — 355.

⁵¹ Еврипид. Умоляющие, 734-736. — 355.

⁵² Тимей, 40 d. — 355.

⁵³ Из несохранившейся трагедии Еврипида «Полиид». — 355.

⁵⁴ Гомер. Ил. XX 248-250. — 356.

⁵⁵ Дальнейшее изложение — по Сексту Эмпирику, «Пирроновы положения», I 188 — 205. — 356.

⁵⁶ Т. е. скептики (по-видимому, выражение источника, использованного Диогеном). — 357.

⁵⁷ Знаменитые десять «Энесидемовых тропов», сформулированных Энесидемом в I в. до н. э. и пересказанных в «Пирроновых положениях» (I 41 — 146). Первые пять тропов рассматривают ненадежность всего видимого со стороны субъекта, последние пять — со стороны объекта. — 357.

⁵⁸ Мифические существа — саламандры позднейшей демонологии. — 358.

⁵⁹ Секст Эмпирик. Пирроновы положения, I 164—177. — 360.

⁶⁰ Там же. II 134-192. — 360.

⁶¹ Там же, II 85-96. — 361.

⁶² Там же, II 22-79, 97-103. — 362.

⁶³ Там же, III 13-29. — 362.

⁶⁴ Там же, III 63-81 и далее, 253-258, 109-114, 179-187. — 363.

⁶⁵ Наш, т. е. скептический (по-видимому, опять выражение источника, ср. прим. 56). — 366.

⁶⁶ Скептическое отношение к успехам александрийской филологии, не полагавшейся на рукописные тексты, а пытавшейся восстановить более древние чтения. — 367.

⁶⁷ Темная пословица. — 367.

⁶⁸ Т. е. врач «эмпирической» школы (державшейся опытных данных в отличие от «догматической», вносившей в медицину философские концепции). — 368.

495

КНИГА ДЕСЯТАЯ

Диоген Лаэрций об Эпикуре

После подробного перечисления трудов Эпикура (X 27 — 28) Диоген Лаэрций, пытаясь вскрыть философскую систему эпикурейства, делит ее на три момента: канонику, или «науку о критерии и начале в самых их основах»; физику, или «науку о возникновении и разрушении и о природе»; этику, или «науку о предпочитаемом и избегаемом, об образе жизни и предельной цели» (X 29—30). Это разделение философии у Эпикура само по себе представляется достаточно ясным, хотя тут же замечается и субъективный вкус Эпикура, заставляющий его производить именно такое деление философии, а не иное.

1. Каноника Эпикура излагается у Диогена тут же, как того и требует указанное деление философии; однако в дальнейшем Диоген Лаэрций помещает какие-то три якобы послания Эпикура к своим друзьям — Геродоту, Пифоклу и Менекею. Для современного исследователя эти три письма являются предметом тяжелейшего анализа, поскольку они полны всяких противоречий и недосказанностей. Но сначала посмотрим, как излагает Диоген Лаэрций канонику Эпикура.

Прежде всего, эпикурейство отрицает диалектику, видя в ней бесполезную науку. А так как всякое знание основывается только на чувственных ощущениях, то основным предметом для философии является физическая природа (X 31). Поскольку, однако, даже Эпикуру ясна бессмысленность чистого ощущения, то тут же возникают такие понятия, как «предвосхищение» и «претерпевание». Критерий истины заключается в чувственных ощущениях, которые претерпеваются, тут пока еще не сказано кем или чем (а в дальнейшем окажется, что это есть «душа»), накапливаются и запоминаются, образуя те предвосхищения, или апперцепции, которые в дальнейшем будут необходимы человеку для констатации существования тех или иных вещей. Однако и такого рода апперцепции оказывается еще мало.

Эпикурейцы, говорит Диоген, выставляли еще момент деятельности мысленных представлений (X 31). Что такое эти мысленные представления, особенно если говорится об их epibolē, т. е. о «накидывании», «набрасывании», или, попросту говоря, активной деятельности мысли (dianoias)? Откуда взялись эти умственные представления, да еще их активность, не сказано. Впрочем, и сам Эпикур, по Диогену, утверждал, что чувственное ощущение, взятое само по себе, «внеразумно и независимо от памяти». Как же в таком случае из этих иррациональных ощущений создаются наши понятия и представления, тоже не сказано, а сказано, пожалуй, нечто даже и неожиданное: когда ощущения так или иначе объединяются или разъединяются и отсюда возникают наши понятия и представления, то «разум (logismos) лишь способствует этому» (X 32). Спрашивается, откуда же взялся этот разум, если объявлена нерушимость и неопровержимость голых чувственных ощущений? Кроме того, указанной области апперцепции придается огромное значение в том смысле, что если мы раньше не видели лошади или коровы и их не запомнили, то мы не можем в случае нового появления лошади или коровы определять, где лошадь, а где корова. Но спрашивается: как же мы в самом-то первом случае восприятия лошади или коровы определили, где лошадь и где корова? Но Эпикур, предпочитающий в изложении Диогена Лаэрция иметь дело только с единичными ощущениями и из них конструировать все человеческое знание, при таком положении дела лишен возможности констатировать наличие той или другой общности уже при первом же восприятии чувственного предмета.

496

Все эти необходимые для знания родовые понятия беспомощно характеризуются только наличием памяти у человека (X 33). Что такой субъективизм коренным образом противоречит исходному объективизму Эпикура, это ясно. Но Диогену Лаэрцию это совсем неясно, как неясен и вообще весь этот психологизм, привлекающий для гносеологии такие понятия, как «выжидание», о чем тут же. Изложение каноники Эпикура завершается фразой об аффектах удовольствия и страдания, а также говорится о разыскании в области слов и в области самих предметов (X 34). Какое это имеет отношение к канонике как к учению о критерии истины и о максимально общих принципах, опять остается без разъяснения. Надо думать, что сам-то Эпикур рассуждал гораздо более логично, чем его малокомпетентный излагатель Диоген Лаэрций.

Дальше с полным нарушением формулированной еще в начале системы приводится, как сказано, три письма Эпикура к своим друзь¬ям. Диоген Лаэрций, несомненно, откуда-то позаимствовал эти письма; и возможно, что нелепости и запутанность, которыми они отличаются, не принадлежат ни Диогену Лаэрцию, ни Эпикуру. Однако это вопрос трудноразрешимый; откуда Диоген Лаэрций взял эти письма, переписал ли их целиком или внес какие-нибудь исправления, а то, может быть, попросту и сам их сочинил? Для выяснения сущности эпикурейства решать эти вопросы совсем не обязательно. Однако раз уж они занимают в изложении Диогена Лаэрция такое центральное место, то нам ничего не остается, как анализировать эти письма по их существу. Остановимся на первом письме, а именно на письме к Геродоту.

2. Физика. Основной темой этого письма (X 35 — 83) является «физика», поскольку Эпикур, по мысли Диогена Лаэрция, хочет ограничиться одним материалом, т. е. чувственно воспринимаемым миром. Что же нужно понимать под этой материей у Эпикура?

Сам Эпикур склонен понимать под материей просто совокупность отдельных чувственно воспринимаемых вещей. Однако автор — и при этом неизвестно, сам ли Эпикур или только его излагатель Диоген Лаэрций,— вовсе не ограничивается только одними чувственно воспринимаемыми вещами.

Оказывается, что чувственно воспринимаемые вещи — это сложные тела, состоящие из атомов, т. е. неделимых частиц (X 41), которые хотя и объявлены материальными, но тем не менее вовсе не поддаются чувственному восприятию, а являются только умопостигаемыми предметами (X 44, 56). Поскольку они вещественны, они характеризуются определенной величиной, формой, порядком расположения и даже весом (X 54). Тут, однако, остается непонятным, откуда же атомы получают вес, т. е. обладают тяжестью, в то время как вес и тяжесть мы можем понять только в связи с тяготением предметов к земле, а о земле здесь пока еще не возникает никакой речи. Поскольку атомы вещественны, они находятся в постоянном движении при постоянной скорости (X 43). Но кто и что ими движет, не говорится; а говорится, что они движутся сами по себе, т. е. что они сами для себя являются источником и причиной движения. В своем движении атомы соприкасаются, оставаясь в ближайшей пространственной связи между собой и друг от друга отталкиваясь и отскакивая на то или другое расстояние. Но атомы не только вещественны. Они еще и геометричны, т. е. им свойственно вечное существование (поскольку бессмысленно было бы применять мерки времени или движения к идеальным геометрическим фигурам или телам), они неразрушимы и даже не подвержены никакому воздействию извне. По-видимому, если верить этому письму Эпикура к Геродоту, то Эпикур еще не дошел до различения физики

497

и геометрии, почему и трудно сказать, являются ли атомы Эпикура только материальными и вещественными или только идеально-геометрическими.

Однако, сводя все на чувственные восприятия, которые сплошь текучи и неуловимы, Эпикур, с другой стороны, все же должен был найти что-нибудь устойчивое и нерушимое, что-нибудь закономерное и объективно неотвратимое, без чего не могла бы существовать и сама наука. Пришлось поэтому абсолютизировать вещество, ценой, однако, выдвижения на первый план уже не чувственности, но умопостигаемости атомов. Кроме того, Эпикуром несомненно руководило чувство индивидуальной неповторимости и уникальности основ бытия. Когда в начале письма говорится о том. что «ничто не возникает из несуществующего», то мотивируется это тем, что каждая вещь имеет свое собственное и уникальное «семя», т. е., мы бы сказали, свой собственный оригинальный смысл. Этот смысл вещи, конечно, нельзя вывести из другой вещи, если не впадать в дурную бесконечность превращения одной вещи в другую. Иными словами, подлинное бытие, с точки зрения Эпикура, не может ни возникнуть, ни погибнуть, как это и говорится обычно у всех философов (и притом у идеалистов) о таком бытии, которое выставляется как первосущее. Следовательно, в изложении Диогена Лаэрция первенство чувственного восприятия несомненно терпит полный крах, а вместо чувственной текучести выставляются атомы не текучие, не подверженные никаким изменениям, неразрушимые и вечные, обладающие в течение всей вечности одной и той же вполне уникальной формой или видом, одной и той же (тоже, вероятно, бесконечной) плотностью и одним и тем же весом. Эпикуру еще непонятна наша современная формула о соотношении объема, плотности и массы тела. Если атом действительно абсолютно плотен, то такой же бесконечностью должна быть и его масса, а следовательно, и вес. Тем не менее вес и тяжести эпикуровских атомов, как можно предполагать, везде разные, как и скорость движения атомов мыслится то конечной, то бесконечной, и, во всяком случае, бесконечна скорость атомных истечений (X 46—47). Однако не нужно приписывать Эпикуру то, чего по условиям своего времени он не мог знать. Тут важно только то, что атомы одновременно и вещественны, и геометричны и что они лежат в умопостигаемых основах всего текучего и чувственно-материального бытия. Впрочем, и та «пустота», допущение которой Эпикур считает необходимым для доставления атомам возможности двигаться, тоже является для Эпикура пустотой умопостигаемой. Он так и говорит о «неосязаемой природе» этой пустоты (X 40) Уникальность первобытия, которую Эпикур приписывает атомам, или их нерушимая целостность, опять-таки тоже свойственна и пустоте (тот же параграф). Эпикуру принадлежит весьма глубокое рассуждение о неделимости атомов именно в целях защиты их индивидуальной целостности против ухода в дурную бесконечность дробления (X 56— 59).

Очень интересным фактом является то, что это чувство индивидуальной уникальности Эпикур не находит возможным применять к миру в целом. Казалось бы, если все основное индивидуально и уникально, то и возникающий отсюда мир должен был бы обладать такими же свойствами. Но эта цельность мира только однажды промелькивает в письме к Геродоту в качестве единства Вселенной, которую ничему другому нельзя противопоставить, потому что ничего другого не может и существовать (X 39). В общем же, однако, Вселенная мыслится у Эпикура беспредельной, в смысле дурной бесконечности, т. е. в том смысле, что нигде нельзя найти ее границы, или края, ее пределов (X 41, 60). Кроме того, атомы могут образовывать собою бесконечно

498

разнообразные структуры, каждая из которых является особым миром, но этих миров опять-таки бесконечное и ничем не ограниченное количество (X 45). Комментируя эту мысль Эпикура (в изложении Диогена), мы бы сказали, что Эпикур здесь вовсе еще не совсем расстается со свойственным ему чувством индивидуальной уникальности, а только признает бесконечное количество таких уникально-целостных миров. Бесконечность эта, как мы сказали бы теперь, «не актуальная», но только «потенциальная».

Весьма оригинальным и не очень понятным является учение Эпикура о так называемых истечениях из атомов (X 46-53). Эти атомные истечения никогда не могут стать для нас понятными, покамест мы будем верить Эпикуру, что между умопостигаемыми атомами и чувственно ощущаемыми вещами залегает такая непроходимая бездна. Несомненно, сам Эпикур чувствовал этот дуализм, для него весьма невыгодный, и вот предпринимается попытка чем-нибудь эту бездну заполнить. Заполняется она какими-то «видиками» (eidōla — уменьшительный термин от eidos, который характерен уже для самих атомов). Эти «видики», или «видности», истекают из атомов уже почему-то с наибольшей скоростью (а почему в таком случае сами атомы не движутся с бесконечной скоростью?), попадают в наши органы чувственного восприятия и создают наше представление о вещах. Но остается неизвестным, почему же это вдруг возникает в человеке чувственное ощущение, ведь он тоже состоит из таких же бездушных и не мыслящих атомов, которые Эпикур положил вместе с пустотой в основу бытия вообще.

Или у самого Эпикура, или только в изложении Диогена Лаэрция, но тут мы, во всяком случае, становимся в тупик перед целой системой разных утверждений, трудно поддающейся логическому анализу. С одной стороны, атомы, взятые сами по себе, движутся с одинаковой скоростью и скорость эта максимальная. При этом лучше было бы сказать, что скорость свободного движения атомов не просто наибольшая, но именно бесконечная, так как тело, взятое само по себе, движется, думает Эпикур (или Диоген Лаэрций), «со скоростью мысли». С другой стороны, однако, чувственные ощущения свидетельствуют вовсе не об одинаковой и вовсе не о бесконечной скорости движения тел, но скорости эти могут быть как угодно большими или малыми. Объясняется это так, что мысленная скорость атома задерживается теми или другими сопротивлениями, причем сопротивление может быть вызвано не только другими телами, но и собственной тяжестью самого тела. Как же это так? Все атомы и во всем мире движутся с одинаковой скоростью, а возникшие из них тела — с разнообразной скоростью. Ясно, что простое наличие везде одинакового движения атомов в пустоте ничего не объясняет в тех фактически разнообразных скоростях, которые характерны для сложных тел. Чтобы избежать этого противоречия, Эпикур (или Диоген Лаэрций) вдруг прибегает к теории умозрения, согласно которой говорится, что «истинно только то, что постигается умозрением или броском мысли» (X 61-62). При чем тут умозрение? Ведь уже объявлено, что все атомы имеют для нас только умозрительное существование и не доступны чувственным ощущениям. По-видимому, здесь в очень смутной форме мелькает какая-то непродуманная теория бесконечно малых: атомы движутся с одинаковой скоростью только в отдельные мельчайшие моменты своего движения; а если взять всю кривую данного движения, то она вовсе не обязана свидетельствовать об одинаковости движения атомов, так что кривая есть только та или иная функция аргумента, меняющегося с бесконечной скоростью. Это весьма запутанное место в письме к Геродоту никаким способом нельзя проанализировать в ясной форме

499

до конца. Применять же теорию бесконечно малых к столь грубо подаваемой теории атомного движения, конечно, было бы для нас вполне антиисторическим экспериментом. Как Эпикур не мог объяснить возникновения разнокачественных сложных тел из однокачественных атомов, так не мог он объяснить и разнообразные скорости тел на основе учения об одинаковой скорости атомов.

В дальнейшем анализируемое письмо переходит к учению о душе (X 63-68). Эпикур, как мы видели еще раньше, отверг диалектику, считая ее предприятием вполне бесполезным. Попробуем стать на его точку зрения и критически формулировать то, что он говорит о душе. Ясно и заранее, что если все состоит из атомов и пустоты, причем атомы лишены жизни и сознания, то все сложное, что из них получается, тоже должно быть лишено и жизни, и сознания, и даже всякой малейшей чувствительности. Другими словами, и душа такова же, т. е. в ней нет ни жизни, ни ощущений, ни восприимчивости или чувствительности вообще. В самом деле, атомы души отличаются от других атомов только тем, что они более тонкие (X 63). Ниже Диоген Лаэрций прибавляет к этому, что «душа состоит из атомов самых гладких и круглых, очень отличных даже от атомов огня» (X 66). Итак, атомы души всего только и отличаются большой тонкостью, большой гладкостью и большой округлостью. Нужно сказать, что учение это, после того что проделала греческая философия до Эпикура, является чересчур беспомощным. Вот тут-то, вероятно, и помогла бы Эпикуру диалектика, но диалектический материализм был ему пока еще совершенно недоступен; а без диалектики, т. е. без диалектического скачка, совершенно невозможно отличить психическую деятельность от бездушных атомов, никак не чувствительных, никак не ощущающих и лишенных всякого сознания. Здесь перед нами одна из слабейших и ничтожнейших сторон античного эпикуреизма, которая, пожалуй, как-нибудь и могла бы получить для себя законное место в системе Эпикура, но у Диогена Лаэрция для этого нет никаких данных.

Почему такая диалектика для Эпикура была бы возможна, об этом мы можем судить на основании эпикуровской теории цельности. Об этой цельности мы упоминали выше, когда говорили об уникальном своеобразии каждого атома, в силу какового он и мыслился у Эпикура не доступным никакому дальнейшему дроблению и даже не доступным никакому внешнему воздействию. И здесь тоже, в этом учении о душе, мы находим рассуждение о том, что форма, цвет, величина, вес и все остальные основные свойства тела должны мыслиться «не так, будто все они сложены вместе, как частицы слагаются в более крупные сложные тела или малые части в большие, а просто, как я сказал, постоянное естество всего тела состоит из всех этих свойств». «Все эти свойства и улавливаются и различаются каждое по-своему, но всегда в сопровождении с целым и никогда отдельно от него; но этому совокупному понятию тело и получает свое название» (X 68-69). Попросту говоря, но Эпикуру, целое есть такое новое качество, такое «естество» вещи, которое не делится на составляющие его элементы, а, наоборот, определяет собою значимость каждого такого элемента. Это относится как к первичным свойствам вещи, так и к ее случайным признакам (X 70-71). Но это можно понять только в том случае, и здесь можно было бы видеть намек на диалектику, только в том случае, если бы Эпикур не напирал с таким ожесточенным упрямством на то, что в мире нет ничего, кроме бездушных атомов и пустоты. Об этом свидетельствует и краткое рассуждение о времени, которое мы находим в письме тут же (X 72-73) и которое сводится к простейшему ползучему эмпиризму.

500

В дальнейшем и до самого конца письма Эпикур касается вопросов уже второстепенного характера, вытекающих или признаваемых им вытекающими из основного учения об атомах. Число миров бесконечно разнообразно (X 73-74). Правильные понятия о бытии в зависимости от обстоятельств у всех людей имели то одно, то другое содержание (X 75). Названия вещей не возникли у людей в результате рассудочного соглашения, но в результате более или менее правильного понимания явлений природы (X 76) Распорядок астрономический или метеорологический не определяется никакими единичными существами, под которыми Эпикур понимает здесь, конечно, богов. Однако полного атеизма здесь не видно, а проглядывает, скорее, какой-то деизм, по которому боги потому и блаженны, что не имеют дела ни с каким миром вещей (X 76-77). Но и для человека эта безмятежность духа необходима, тем не менее, она возможна только в результате полного преодоления всяких мифологических страхов и только на основе изучения природы в ее непосредственной данности (X 78-82). Но Эпикур и здесь умудрился стать в полное противоречие с самим собой, поскольку эту непосредственную очевидность он сам же устранил своим учением об умопостигаемой природе атомов. Самый конец письма — доверительное обращение к его адресату (X 83).

Нам кажется, что указанные у нас выше противоречия и несуразности у Эпикура, содержащиеся в этом письме к Геродоту, нисколько не выходят за рамки той нашей характеристики основной манеры Диогена Лаэрция рассматривать философские системы прошлого. Невероятная терминологическая путаница, постоянная недодуманность и недосказанность, немотивированное перескакивание с одного предмета на другой и полное равнодушие к логической структуре излагаемых философских систем — все это мы находим в проанализированном у нас письме Эпикура к Геродоту, как находим и во всех других местах у Диогена Лаэрция. Возможно, что автором этого письма является не сам Диоген Лаэрций и не сам Эпикур, а еще какой-нибудь другой или много других источников. Но от этого нисколько не становится легче. Отдельные фразы из этого письма, взятые сами по себе, за некоторым небольшим исключением, можно считать достаточно ясными и понятными. Но объединение этих фраз в ту или иную философскую концепцию почти всегда приводит к логическим трудностям и досадной непонятности.

Мы не будем анализировать здесь двух других писем Эпикура, приводимых у Диогена Лаэрция, — к Пифоклу о небесных явлениях (X 122-135) и к Менекею об образе жизни (X 122-135), как равно — и тоже приводимых у Диогена — «Главных мыслителей» Эпикура (X 139-154). Подробный анализ всего этого материала мало прибавил бы к той общей и вполне безотрадной историко-философской картине у Диогена Лаэрция, которую мы сейчас получили на основании обследования письма Эпикура к Геродоту.

Мы заметим только еще то, что подробность изложения у Диогена Лаэрция философии Эпикура, как равно, например, стоиков или скептиков, нисколько не свидетельствует о том, что сам Диоген Лаэрций был эпикурейцем, или стоиком, или скептиком. Иначе пришлось считать бы его также и платоником на том основании, что у него дается еще более подробное изложение философии Платона. И вообще, какое было мировоззрение у Диогена Лаэрция, об этом гораздо лучше можно судить не на основании предлагаемых им философских анализов, но скорее на основании разного рода других источников, о чем речь должна идти в специальном исследовании.

А. Ф. Лосев

501

¹ В поэме Гесиода «Феогония», которая, по-видимому, читалась в школе. — 369.

² По смыслу цитируемого далее фрагмента Тимона, Эпикур был скорее не учителем, а сыном учителя. — 369.

³ По Афинею («Пир софистов» XIII 611 b) — Феотим. — 370.

⁴ Текст испорчен; перевод по поправке Гассенди, принятой Биньоне. Лонг сохраняет чтение Узенера: «в XII книге о праздновании 20-го числа». — 370.

⁵ Ходячее оскорбление. Ср. Демосфен об Эсхине («О венке», 258). — 370.

⁶ Судя по цитате далее (X 5), в письмах Эпикура это было не обращением, а простым восклицанием. — 370.

⁷ Или: «хоть они и разглашали его тайны». — 370.

⁸ Испорченное место, пер. по толкованию Биньоне. — 370.

⁹ Имеется в виду, конечно, философская догматика всех прочих школ. — 370.

¹⁰ Может быть, речь шла о продовольствии для всей эпикурейской общины. — 371.

¹¹ Ученик Навсифана, Эпикур особенно старался подчеркнуть свою независимость от него (см. ниже, X 13). — 371.

¹² Т. е. прежде всего академиков и эретриков. — 371.

¹³ Имеется в виду борьба за Грецию между Деметрием Полиоркетом и Кассандром с его потомками. — 371.

¹⁴ АПл. IV 43 (пер. Ю. Шульца). — 372.

¹⁵ В соответствии с правилом «Письма к Геродоту», ниже, X 38. — 372.

¹⁶ «Радуйся» (chaire) — обычное греческое приветствие; но Эпикур, по-видимому, считал радость слишком сильным чувством для желанной «бестревожности». — 372.

¹⁷ Февраль 341 г. до н. э. — 373.

¹⁸ ΠΑ VII 106. — 373.

¹⁹ Ходячий пример ложных показаний чувств — квадратная башня издали кажется круглой. Ср. выше, IX 107, и Лукреций. О природе вещей IV 353 сл. и 501 сл. — 378.

²⁰ О предметах — когда слова, согласно Эпикуру, тут же возводятся к чувственным образам, о чистых словах — у диалектиков академического или аристотелевского толка. — 378.

²¹ Более пространные сочинения — прежде всего 37 книг «О природе»; обзор всего предмета — так называемый «Большой обзор», предназначенный для начинающих (есть предположение, что именно он лег в основу поэмы Лукреция «О природе вещей»). По аналогии с ним настоящий обзор для уже подготовленных учеников называется иногда «Малый обзор» (см. ниже, X 85). — 378.

²² Перевод по дополнению Бейли. — 378.

²³ Точнее, «чтобы наши объяснения не уводили от них в бесконечность», т. е. в диалектическую игру понятиями, а держались наглядного смысла слов. — 379.

²⁴ Ощущений — при суждении о конкретном, движений ума — при суждении об отвлеченных предметах, претерпеваний (т. е. наслаждения и боли) — при моральных оценках. — 379.

²⁵ Неясное (adēlon) у Эпикура — прежде всего недоступное для непосредственных ощущений. — 379.

²⁶ Здесь и далее в двойных черточках помещены примечания-схолии к Эпикуру, вставленные в его тексты еще в источнике, которым пользовался Диоген. — 379.

²⁷ Дополнение Гассенди, принятое Лонгом; Узенер предлагал чтение «тела и пространство». — 379.

502

²⁸ Перевод по чтению Биньоне (ischyonti). — 380.

²⁹ Ср. ниже, X 56. Если бы количество разных видов атомов было бесконечно, то среди них были бы и очень крупные, видимые глазом; Демокрит это допускал, но Эпикур не допускает, как противоречащее чувствам. Отсюда различение понятий бесконечность (ареіron) и необъятность (aperilepton). — 380.

³⁰ См. X 61. Вставка интерпретированной схолии, может быть, повлекла выпадение части эпикуровского текста; Биньоне дополняет: «одни находятся в прямом падении, другие в отклонении, третьи в колебании». — 380.

³¹ Поодаль, т. е. свободно движутся, как в воздухе; сцепятся, как в твердых телах; будут охвачены сцепленными атомами, как жидкости в сосуде (Хикс). — 380.

³² X 54-56. — 380.

³³ Отрывок отсюда до конца абзаца Джуссани и Бейли считают вставкой и переносят после 61-62. — 381.

³⁴ Очень темное место. Общий смысл: «видности» распространяются очень быстро, но не бесконечно быстро, ибо это противоречило бы непосредственному ощущению: ощущение говорит, что «видность» сперва достигает ближних наблюдателей, а потом дальних и что при определении расстояния до источника «видностей» возможны ошибки. Это происходит оттого, что «видности» движутся беспрепятственно лишь до места ощущения, а само столкновение с органом чувств уже становится для них «препятствием». — 381.

³⁵ О восприятии посредством истечений через воздух учил Демокрит, о восприятии посредством лучей, идущих из глаза, — Парменид. Эпикур развивал учение Демокрита, но отмежевывался от его изобретателя. — 382.

³⁶ От непрерывно исходящих видностей представление возникает в органах чувств, от их остатка (осевшего в сознании) — в мыслях (Бейли). — 382.

³⁷ Т. е. всякое ощущение истинно, однако оно может быть неполно и нуждаться в дальнейшем подкреплении; если это подкрепление невозможно, то неполнота восполняется мнением, которое уже может и не быть истинным.— 382.

³⁸ Вслед за большинством издателей опускаем следующее здесь повторение нескольких слов. — 382.

³⁹ Опять возражение против Демокрита. — 383.

⁴⁰ Возражение против Демокрита — см. выше, прим. 29. — 383.

⁴¹ Протяженность — metabasis — буквально «обход взглядом», отсюда последующий образ смотреть сперва на одну, потом на другую частицу. — 384.

⁴² Т. е. если мельчайшую частицу и возможно разделить на две меньшие, то мы будем иметь две мельчайшие частицы, а не две части одной. — 384.

⁴³ Т. е. из двух атомов больше тот, в котором больше неделимых частей. — 385.

⁴⁴ Может быть, вместо неизменных (ametabola) следует читать с Узенером «непротяженных» (ametabata). — 385.

⁴⁵ Т. е. они существуют только как части атома, не имеющие собственного движения. — 385.

⁴⁶ Эпикур хочет обосновать свое учение о бесконечном падении атомов в пространстве сверху вниз; для этого ему нужно доказать, что в бесконечном пространстве есть верх и низ; чтобы это доказать, он берет за начало отсчета не точку, а протяженную человеческую фигуру с головой и с ногами. На неправомерность этого указывал еще Плутарх («Об упадке оракулов», 425 d). — 385.

503

⁴⁷ Обычное у Эпикура сравнение: мысль он считает тоже движением атомов, притом самым быстрым. — 385.

⁴⁸ Т. е. домыслы «по аналогии» имеют силу только для видимых явлений, а невидимые явления постигаются только движением мысли. — 385.

⁴⁹ См. выше, X 63. — 387.

⁵⁰ Постоянные свойства — symbola (напр., для человека — «быть двуногим»); непостоянные — symptōmata (напр., для человека — «быть рабом»). — 387.

⁵¹ Т. е. время не есть самостоятельный предмет, так как мы не можем представить его себе зримым образом (иметь в сознании его «предвосхищение» (prolēpsis), сложившееся из ряда впечатлении), а есть лишь свойства таких предметов, как день и ночь, движение и т. д., отвлекаемые от них умом. — 388.

⁵² Вставка схолии повлекла выпадение части Эпикуровой фразы с приблизительным смыслом: «и не надо думать, что во всех мирах одни и те же растения и животные» (Узенер). — 388.

⁵³ Испорченное место, восстанавливаемое исследователями по смыслу. — 389.

⁵⁴ Т. е. заимствованные или новоизобретенные. — 389.

⁵⁵ Напр., в письме к Пифоклу, приводимом ниже. — 390.

⁵⁶ Имеется в виду Левкипп. Ср. выше, IX 31. — 393.

⁵⁷ О скоплениях атомов в начале мира учил Левкипп, о вихре — Демокрит; детерминизм Демокрита (мнения о необходимости) был здесь, как и всюду, неприемлем для Эпикура. — 393.

⁵⁸ Демокрит. — 393.

⁵⁹ Глоссы, исключенные Узенером, опущены в переводе. — 393.

⁶⁰ Эпикур рассуждает: отходя от огня, мы сперва перестаем чувствовать жар, а потом уже замечаем, что огонь кажется нашему взгляду меньше, чем он есть; жар солнца мы чувствуем; стало быть, мы еще не так далеко от него, чтобы оно казалось нам меньше, чем оно есть. Ср. Лукреций. О природе вещей V 566 — 584. — 393.

⁶¹ Первое мнение — Гераклита, второе — Анаксимена. Здесь и далее авторство приводимых теорий отчасти восстанавливается учеными по Аэтию. — 393.

⁶² Лакуна, в которой выпали другие возможные объяснения движений светил; ср. Лукреций. О природе вещей V 509 — 533 (может быть, их гонит внешний ветер или внутренний огонь, или они ищут в небе, как на пастбище, новую пищу для своего «сильнейшего жара»). — 394.

⁶³ Первое мнение — Эмпедокла, второе — Анаксагора, третье — Гераклита (?) и стоиков, четвертое — Демокрита (с его «вихрем»). — 394.

⁶⁴ Т. е. астрономы — рабы собственных теорий в отличие от эпикурейцев, равно принимающих любое объяснение. — 394.

⁶⁵ Первое мнение — Гераклита (с его поворачивающимися «выдолбинами»), второе — Ксенофана (?), третье — Анаксимена и Анаксагора. — 394.

⁶⁶ Первое мнение — Анаксимандра и Ксенофана, второе — Фалеса, Эмпедокла, Анаксагора. — 394.

⁶⁷ Первое мнение — Анаксагора, второе — Анаксимена (?). — 394.

⁶⁸ Первое мнение — Ксенофана, второе — Анаксагора. — 394.

⁶⁹ Первое мнение — если считать, что над землей движется одно и то же солнце, второе — если считать, что каждый день загорается новое. Текст испорчен, перевод приблизительный. — 395.

504

⁷⁰ Например, когда ласточки летают низко или когда солнце сквозь туман кажется красным. — 395.

⁷¹ Первое мнение — неизвестно, второе — Демокрита, третье — Ксенофана. — 395.

⁷² Сжимаются — давя друг друга, преобразуются — под влиянием солнечных лучей (Лукреций. О природе вещей VI 510-516). — 395.

⁷³ Т. е. если подуть в узкогорлый сосуд. — 395.

⁷⁴ Первое мнение — Демокрита, второе — Анаксимандра, третье — Анаксагора, четвертое — Эмпедокла, пятое — опять Анаксагора, шестое — неизвестно ближе, седьмое повторяет первое, демокритовское. — 396.

⁷⁵ Т. е. разница только в том, что в первой теории больше подчеркнута роль ветра. — 396.

⁷⁶ Т. е. не считать молнию наказанием от Зевса и т. п. — 396.

⁷⁷ Т. е. когда где-нибудь какая-нибудь материя (например, влага идущего дождя) вытесняет много воздуха, то из этого места дуют ветры. Сказано это настолько невнятно, что Бейли предполагает в начале этого абзаца лакуну, после которой речь идет уже не столько о ветрах, сколько о чем-то другом (о вулканах?). — 397.

⁷⁸ Ветристым частицам, более тонким, труднее замерзнуть и легче разделиться на градины, водяным — наоборот. — 397.

⁷⁹ Т. е. если смешение света и воздуха в разных частях атмосферы порождает разные цвета, то сливаются они в одну полосу оттого, что каждый распространяет свой свет и на окрестный воздух. — 398.

⁸⁰ Речь идет о звездах близ небесного полюса, не скрывающихся за горизонтом. Первое мнение — Анаксимена, второе — Демокрита, третье — Гераклита. — 399.

⁸¹ Мнение о вихре и необходимости — Демокрита, о движении звезд к местам питания — Гераклита. — 399.

⁸² См. выше, X 102. — 400.

⁸³ Речь идет о весеннем прилете ласточек и т. п. — 400.

⁸⁴ Полемический выпад против стоиков. Узенер исправляет текст: «...не больше, чем другие»; Биньоне толкует его как «он будет тоньше чувствовать наслаждение и боль». — 400.

⁸⁵ Номер книги выпал в рукописях и условно дополнен Альдобрандином. — 401.

⁸⁶ Конъектура Германна, принятая Лонгом. — 401.

⁸⁷ Части параграфов 120 и 121 переставлены Биньоне. — 401.

⁸⁸ Стих Феогнида, 427 (пер. В. Вересаева). — 403.

⁸⁹ Лакуна, заполняемая издателями условно. — 405.

⁹⁰ Опять выпад против Демокрита. — 405.

⁹¹ В «Письме к Геродоту», обычно называемом «Малым обзором», этих слов нет — или оно дошло до нас не полностью, или ссылка ошибочна. — 405.

⁹² Софокл. Трахинянки, 787-788. — 406.

⁹³ Первые четыре главные мысли считались ключом ко всей эпикурейской этике и носили название «тетра-фармакон» — «четверолекарствие». — 406.

⁹⁴ Текст ненадежен; может быть, «с помощью богатства и способности к сопротивлению». — 408.

⁹⁵ Т. е. к достижению «бестревожности». — 409.

⁹⁶ Полемика против метафизической идеи дружбы у Платона, пифагорейцев и даже стоиков. — 410.

505

ОЛИМПИОДОР

Жизнь Платона

Олимпиодор — александрийский неоплатоник VI в. н. э., последний из александрийских комментаторов Платона. Его биографическая заметка о Платоне сохранилась в виде вступления к его обширному комментарию к «Алкивиаду» Платона. Она интересна как этап постепенного превращения биографии Платона в легенду с характерными фантастическими мотивами и панегирическим стилем.

¹ Аристотель. Метафизика I 1, 980 а 21. — 412.

² Платон. Тимей, 41 а — d.— 412.

³ Платон. Государство, 546 а — 547 а. — 412.

⁴ Платон. Федр, 237 а - 241 d и 244 а — 257 b. — 412.

⁵ Платон. Феэтет, 172 а — 177 b. — 412.

⁶ Слово Гомера о Несторе (Ил. I 249). — 412.

⁷ Соневольник лебедей — выражение из «Федра», 85 b. — 412.

⁸ «Любовники», 132 а. Грамматист — учитель начальной школы, обучавший только чтению и письму. — 412.

⁹ Ср. выше у Диогена V 38. — 413.

¹⁰ Дамон, знаменитый музыкант V в., учитель Перикла, упоминается в «Государстве» III 400 b. — 413.

¹¹ Палестра, т. е. физические упражнения; палестрой называлась площадка для спортивной борьбы, гимнасием — весь дом с двором для спортивной тренировки. — 413.

¹² Платон. Алкивиад, 106 с. — 413.

^12а По-видимому, имеется в виду «Тимей», 60 а 68 d. — 413.

¹³ Дионис, не доношенный Семелой, был доношен самим отцом его Зевсом в своем бедре: отсюда этимология. — 413.

¹⁴ АПл. III 33. — 413.

¹⁵ Платон. Пир, 185 cd. — 413.

¹⁶ Эпизод ближе неизвестен; по-видимому, Гефест (тезка бога огня) был должностным лицом в Александрии, одним из кварталов которой был Фарос. — 413.

¹⁷ Лакуна и испорченный текст. — 414.

¹⁸ Платон. Горгий, 461 а. — 414.

¹⁹ Сам сказал — ссылка на авторитет Пифагора как высший довод. — ⁴¹⁵.

²⁰ Ошибка: это эпиграмма Диогена Лаэртского, приводимая им в III 45 (ΠΑ VII 109). — 415.

ПОРФИРИИ

Жизнь Пифагора

Порфирий (ок. 232 — ок. 301 н. э.), ученик Плотина, располагал для своей биографии Пифагора приблизительно теми же материалами, что и Диоген Лаэртский, но в своем изложении уже гораздо больше внимания уделяет легендам о волшебстве и чудотворстве Пифагора.

¹ Ср. выше у Диогена VIII 1. — 416.

² Семь наук (обычно — грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия, музыка) — энциклопедический канон, сложившийся в поздней античности. — 416.

³ Синхронизация «расцвета» Пифагора с его переселением в Италию. — 417.

⁴ Имя Астрей означает «звездный». — 417.

⁵ Так греки осмысляли демотическое, иератическое и иероглифическое письмо Древнего Египта. — 418.

507

⁶ Забрат или Зарат— искаженное имя Зороастра — Заратуштры. — 418.

⁷ См. у Диогена VIII 2 и Геродот. Ист. IV 95. — 418.

⁸ Смерть Аполлона — осколок древнейших мифов, в которых Аполлон выступает как умирающее божество природы. Триоп — сын Посидона, правнук Эллина, прародителя эллинского народа. — 418.

⁹ Идейские дактили (от Иды, горы на Крите) — демоны, чтимые на Крите; считалось, что они научили людей пользоваться огнем и железом. — 418.

¹⁰ Древнейший хтонический миф о смерти и воскрешении Зевса-Загрея, растерзанного титанами. Всесожжение — особенно торжественная жертва божеству, когда сжигалось на алтаре жертвенное животное целиком, а не только несъедобные части. — 418.

¹¹ Четверка считалась священным числом как последний член прогрессии 1+2+3+4=10, первый квадрат («число справедливости») и основа деления на 4 времени года, 4 возраста и т.д. — 419.

¹² Гомер. Ил. XVI 51-60. — 420.

¹³ Искаженное Кас, река в Метапонте. У Диогена Лаэртского (VIII 11) название другое. — 420.

¹⁴ См. прим. 8 к VIII 11. Об Абариде подробнее см.: Геродот. Ист. IV 36. — 420.

¹⁵ См. VIII 60 (об Эмпедокле), I (об Эпимениде). — 421.

¹⁶ Эмпедокл, фр. 129 (пер. Г. Якубаниса). — 421.

¹⁷ Напротив нас, т. е. но другую сторону огня, образующего центр мироздания; поэтому Противоземля невидима нам. — 421.

¹⁸ Ср. прим. к VIII 12. — 422.

¹⁹ У Диогена Лаэртского (VIII 8 и 21) — Фемистоклея. — 423.

²⁰ От глагола dechomai (принимать). — 425.

²¹ После падения тирании в Сицилии в 343 г. до н. э. — 426.

²² Окончание биографии не сохранилось. — 426.

ПОРФИРИЙ

Жизнь Плотина

Жизнеописание Плотина было написано Порфирием но своим воспоминаниям и рассказам других учеников философа ок. 300 г., чтобы служить введением к изданию сочинений Плотина. Хронология жизни Плотина, по изложению Порфирия, такова: 205 н. э. — рождение; 232 — начало занятий философией; 232/3 — 243 — занятия у Аммония; 243 — участие в походе Гордиана III против Персии; 244 — возвращение и переезд в Рим; 244 — 253 — устное преподавание; 253 — 263 — 21 сочинение, написанное до приезда Порфирия; 263 — Порфирий приходит учиться к Плотину; 263 — 268—24 сочинения, написанные при Порфирии: 268 — 269 — 5 сочинений, присланных Порфирию в Сицилию; 269—270 — последующие 4 сочинения, писанные уже во время болезни (в Кампании); 270 (до 25 мая, когда императором после Клавдия II стал Аврелиан) — смерть Плотина.

¹ Териак («животное лекарство») — сложное снадобье от разных болезней. Болезнь Плотина описана Порфирием недостаточно ясно; предполагают, что это была какая-то форма слоновой болезни. В более резких чертах ее описывает Фирмик Матерн («Астрологическое знание» I 7, 14 — 22), усматривая в ней кару богов за пренебрежение Плотина к астрологии. — 427.

² Место рождения Плотина — египетский Ликополь — названо у Евнапия, однако неизвестно, по какому источнику. — 428.

³ Нумений Апамейский — неопифагорейский философ II в. н. э., один из наиболее чтимых предшественников неоплатонизма. — 428.

508

⁴ Начальные слова каждого сочинения, выписанные в одной из рукописей, при переводе опущены. — 429.

⁵ Имеется в виду десятилетие правления императора Галлиена, отмечавшееся в сентябре 263 г. н. э. — 429.

⁶ Сказание об Атлантиде — диалог Платона «Критий». — 430.

⁷ Реминисценция из «Пира» Платона, 190 е. — 431.

⁸ Гомер. Ил. VIII 282. — 433.

⁹ Гесиод. Феогония, 35. — 436.

¹⁰ Дельфийский оракул царю Крезу (Геродот. Ист. I 47). — 437.

¹¹ См. II 37. — 437.

¹² Платон. Пир, 210-211. — 438.

МАРИН

Прокл, или О счастье

Марин из палестинского Неаполя — ученик Прокла и преемник его по руководству афинской неоплатонической школой; сочинение его, написанное в форме дидактического панегирика, было исполнено приблизительно через год после смерти Прокла, т. е. в 486 г. н. э.

¹ Ивик — лирический поэт VI в. до н. э., сочинения которого не сохранились. — 441.

² Даты жизни Прокла у Марина противоречивы: данные гороскопа (35) указывают на рождение 18 февраля 412 г. н. э., а упоминание о солнечном затмении (37) — на смерть 17 апреля 485 г. Может быть, счет Прокла имеет в виду 75 не солнечных, а лунных лет жизни. — 442.

³ Судя по дальнейшему изложению (30), — Афина. — 443.

⁴ Мусагет («предводитель Муз») — прозвище Аполлона. Ксанф в Ликии — древнее место культа Аполлона. Отсюда Прокл часто называется Ликийским. — 443.

⁵ Свершитель — эпитет богов, в частности Зевса. — 443.

⁶ Олимпиодор Старший (в отличие от биографа Платона), философ первой половины V в. н. э., ближе не известен. — 444.

⁷ Знаменитые мифические гадатели. Смысл: «Не приди в Афины Прокл, платоновская философия пресеклась бы». — 445.

⁸ Плутарх Афинский (ум. 432 н. э.) — основатель афинской неоплатонической школы, Сириан — его преемник. — 445.

⁹ Борьба за сохранение или отказ от языческой традиционной религии. Дата поездки Прокла в Азию неясна. — 446.

¹⁰ В подлиннике «пифагореец» — явная ошибка автора или переписчиков. — 446.

¹¹ Ср. Порфирий. Жизнь Пифагора, 17. — 447.

¹² Пословица, приводимая Платоном («Федон», 69 cd): «Много у нас тирсоносцев, да мало вакхантов» (т. е. тех, кто по виду, и тех, кто в душе, причастен культу Вакха). — 448.

¹³ Домнин был схолархом краткое время между Сирианом и Проклом. — 450.

¹⁴ Отец или дед Плутарха Афинского, в IV в. н. э. будто бы жертвою Ахиллу спасший Афины от землетрясения. — 451.

¹⁵ Вращение колеса с распятой на нем птицей вертишейкой — обычный атрибут магических операций в Греции. — 451.

¹⁶ Спаситель — один из эпитетов Асклепия. — 451.

¹⁷ Место на южном склоне Акрополя. Здесь при раскопках найден сильно поврежденный бюст, предположительно считаемый изображением Прокла. — 452.

¹⁸ Адротт — приморская местность в Лидии; упоминаемые ниже Махаон и Подалирий — сыновья бога Асклепия. — 452.

509

Страница сгенерирована за 0.17 секунд !

ССЫЛКИ

Московская епархия

Община "Светоч" с.Сидоровское

Прежний вариант сайта

Спасский храм с.Усово

Храм вмч. Пантелеимона

Храм прор. Илии

Храм свт. Николая д. Дарьино

Правообладателям

Контактный e-mail: odinblag@gmail.com