Послание собора мирского к императору Льву

XL. Послание собора мирского к императору Льву.

Христолюбивейшему, победителю и триумфатору, хранимому Святою Троицею, императору Льву, собор, собравшийся, по повелению вашего величества, в Мирской митрополии вашей области Ликии.

_______________

¹) По другим: Ефестий.  ²) Пиерий

240

Чрез магистриана Бранемунда мы получили исполненную веры и благочестия, а также и ревности о правде и боговедении, грамоту вашего миролюбия. Итак, посвятив власть свою на служение Христу, ты призвал священников в сотрудники себе; выступая на сражение за православную веру, ты решился иметь при себе союзниками в ратном деле предстоятелей; зная, что церковные постановления и правила святых отцов презрены, для защищения их ты повелел собраться тем, которые молятся о ненарушимом сохранении их, и, желая отмстить за убийство первосвященника, ты, как великий Моисей, явился взывающим чрез свою высочайшую грамоту: кто есть Господень, да идет ко мне(Исх. 32, 26). Но и приняв наполненные (описанием) преступлений прошения, ты однако ж взвесил наказание, чтобы явиться карающим действительно виновного, и судьями этого (дела) поставил православных епископов всей вселенной, чтобы тот, кто, как известно, в лице злодейски убитого как бы поразил всех, слышавших об этом, судимый пред всеми, оказался как бы лично подвергшимся справедливому приговору всех. Впрочем ты не вызывал каждого (епископа) из его города, чтобы вызываемый не принял почему-либо вызова за принуждение; но из сострадания ко всем дозволил, чтобы (епископы) обсудили дело, оставаясь в области, дабы не мог иметь извинения тот, кто после этого, может быть, вздумал бы изменить свое мнение. Таким образом и мы, христолюбезный и получивший от Христа власть (император), восхищаемся твоими намерениями, видя тебя так горячо ратующим за православную веру; и молим Бога за ваше постоянное величество, да сохранит Он для нас ваше владычество на многие лета и да не явимся подданными другого. Итак, доносим, что чтение каждого пункта, содержащегося в высочайшей грамоте вашей, сопровождалось у нас одобрениями и радостью; но, христолюбезный и победоносный император, содержание прошений, приложенных к той же грамоте, нарушило нашу радость. Ибо, — не ложно, — страх и трепет объял каждого, и ручьи слез потекли из зениц глаз, и от плача оросились щеки, как скоро открыта была буря зол и множество стрел несчастия, и пришли горькие вести о других жестокостях. И как только мы услышали, что он еще при жизни нашего священника поставился (на его место), то познали, что он, как сын прелюбодейный, как Авессалом, бесстыдно восстал на отца и похитил невесту у живого родителя, и что он непотребным и незаконным образом поставил себя во священника. Подобно поднявшейся морской буре, то, что́ делается народом без обсуждения, сначала усиливается понемногу, но с течением времени становится необузданным. Когда мы выслушали чтение об убийстве, и притом учиненном в священном месте, о зверском растерзании тела и о гнусных истязаниях над мертвым, о невыразимо жестоком рассечении человеческих членов и о пепле от сожженного тела, и (когда услышали), что Тимофей не оказал никакого сострадания ни отвращения или ненависти к виновникам такого злодеяния, между тем как ему следовало тотчас употребить меры для доказательства, что это сделано более силою постороннего насилия, чем по его намерению, но что он скорее разделял эту забаву с ними: тогда мы вскочили, и опустили, по выражению Писания, вниз наши печальные взоры,

241

и сложив накрест руки, сказали: «забыл нас Господь, оставил нас Господь»(Иса. 49, 14). Что станем делать теперь мы, священники? Какие мы пастыри, когда в наших глазах наемник так разогнал стада? Где наше сострадание, когда не по нашей просьбе разбирается это дело? Как можем называться почтенными, когда воочию нашею помрачено совершение святого крещения? Какие мы предстоятели Церкви, когда умалчиваем о гнусном прелюбодеянии? Какой мы пример для верных, когда во времена церковного благочестия подвергаются треволнениям стражи отеческих правил? Высочайшее премудрое миролюбие охраняет все; и корабль православных, быть может, направлен был бы в пропасть, если бы у нас не было благочестивого императора, блистающего вместо порфиры добродетелями, употребляющего оружием против врагов честный крест, и удостоившегося того наименования, каким благоволил по своей милости наименоваться Христос: возлег, — сказано, — уснул еси яко лев(Быт. 49, 9). Тогда следовало, по слову пророка Иеремии, искать последняго виталища(Иер. 9, 2), и днем и ночью оплакивать содеянное. По истории (известно, что) не одна жена подвергалась бесчестию и насилию. Благоволите, христолюбезнейший император, кратко выслушать историю. Некогда муж левит потерпел насилие в лице супруги (Суд. гл. 19), и, не имея сил перенести позора, видя, что злодейская обида безмерно велика, — так как жена, по нанесении ей позора весьма многими, найдена утром мертвою, — разделил ее на 11 частей и послал 11-ти коленам израилевым, — потому 11-ти, а не 12-ти, что в одном колене, как он знал, были люди способные наносить обиды и невоздержные. Тогда весьма скоро все и со всех сторон собрались для отмщения (Суд. гл. 20), вместо письменных документов взявши члены жены, и вооружились на своих братьев, как бы на врагов; так как решимость на такое злодеяние и на умерщвление (жены) изгнала из мыслей любовь. Сверх того, они поклялись, не брать у них невесты, или не давать им жениха; и если бы не нашлось потом премудрого врачевства, то истребилось бы даже имя колена Вениаминова (Суд. гл. 21). Но то, что́ учинено ныне, при сравнении с этой (историей), оказывается более жестоким. Ибо не одна церковь перенесла это оскорбление и не один священник убит; но вся Церковь (перенесла его) и всякий первосвященник умерщвлен; ибо, по слову блаженного Павла (1 Кор. гл.10 и 12. Ефес. 4), все мы едино, все равно и один член и братья, имеем одну главу — Христа. Попраны церковные определения и постановления, презрены правила святых отцов. Господь всей вселенной, питатель благочестия и насадитель православной веры, Христос, дал возможность говорить пред царями и не бояться (Лук. 21, 12). Древние высказывали им правду даже тогда, когда они не хотели слушать. А сам (Христос) внушил нам, кротчайший и милостивый (император), чтобы мы зло и отмечали как зло: «горе вам, — говорил Он, — называющим зло добром и горькое сладким»(Ис. 5, 20). Итак, мы просим, преклоняем и умоляем тебя на справедливое негодование, чтобы ты защитил крещальни и алтари, священство и отеческие каноны, и, наказав примерным образом виновника злодеяния, позаботился о мире церквей Спасителя. Сколько мы узнали из чтения прошений, в которых описываются содеянные злодеяния,

242

Тимофей оказался не пастырем, а наемником; ибо он тайно, воровски, а не прямо чрез двери святых канонов вошел в двор овчий. Тимофей прелюбодей; ибо он при жизни жениха нагло вторгся на его место. Тимофей человекоубийца; ибо он участник тех, которые безжалостно рассекали своего духовного отца и Христа. Тимофей недостоин священства; ибо не получил, а похитил сан. Тимофей хуже неверующего; ибо отвергает святой халкидонский собор, как видно из того, что́ писал он при посредстве тех, которых поставил, — собор, который никоим образом не разногласит с определениями святых отцов, собиравшихся в Никее, потому что имел пред глазами страх Божий и людской. Ибо на кого из собиравшихся там действовали страхом, подобно тому, как это было в Ефесе, под председательством Диоскора, против доброй памяти Флавиана? Кто, как в Ефесе, взял в правую руку трость и, указывая пальцем на тех, которые стерегли у дверей, провозглашал что-нибудь, или кто подвергался побоям? Никто не скрывался за скамьями, избегая несправедливой подписи. Здесь мы не слыхали ничего нового, потому что не могли бы и согласиться (на что-либо новое). Что́ передали нам изначала самовидцы и слуги Слова, (потом) 318 святых отцов, собиравшихся в Никее, также те, которые собирались в Константинополе и в Ефесе, то же самое запечатлели и мы в себе самих и недавно изложили от себя в Халкидоне. И все это, христолюбивый император, сделано не на ветер, не попусту. Напротив, мы тотчас же взялись за послание к вашему миролюбию, и почти слезами, а не чернилами, написали нашу просьбу, и как бы распростертые просим и умоляем, чтобы вы не допустили врагов Церкви возмутить святые церкви Божии, но и доставили им мир и требующих (нового) собора лишили возможности (к этому). Ибо мы ни в чем не разногласим относительно тех предметов, в которых довольство наше, и не сомневаемся относительно спасительнейшей веры; и если кто возвестит нам что-либо кроме того, что мы приняли, анафема да будет. Изжените, по словам Писания, язву из собрания и мужа кровей изгоните из среды, и, как благочестивейший, окажите по обыкновению вашему защиту священникам, несправедливо претерпевшим преследование, возвратите церквам женихов их, соберите монастыри, не ослабляйте ни насколько значение потовых трудов блаженной памяти Афанасия, Феофила и Кирилла, которые были представителями православной веры, и наконец милостиво выслушайте громко взывающего блаженной памяти Протерия, бывшего посредником между Богом и людьми; ибо скрыть его кровь, как и Захариину, земля не потерпит, дабы за утайку не подпасть вторичному проклятию.

Петр, милостию Божиею епископ святой церкви Христовой в Мирской митрополии, подписав, представил. Молю, чтобы величество вашего благочестия пребыло о Христе невредимым на многие лета.

Евдоксий, епископ хоматский, тоже. Кирин, епископ патарский, тоже. Стефан, епископ лимирский, тоже. Евдоксий, епископ акаландский, тоже. Леонтий, епископ аразский, тоже. Андрей, епископ тлоэйский, тоже. Николай, епископ акрасский, тоже. Афанасий, епископ ксанфский, тоже. Ипатий, епископ сидимский, тоже. Паннитий, епископ аскандский, тоже. Анатолий, епи-

243

скоп олимпийский, тоже. Кирин, епископ энеандский, то же. Николай, епископ гавнский, тоже. Аквилин, епископ падуллский, тоже. Николай, епископ балбурский, тоже. Аристодем, епископ фазелитский, тоже.

Евстафий пресвитер подписал за Феодора, епископа антифеллского, страждущего руками.

Карпор пресвитер подписал вместо Палладия, епископа коридолланского, тоже. Геласий пресвитер подписал вместо Романа, епископа вунского, тоже. Николай архидиакон подписал вместо Илиодора, епископа парского, тоже. Тимазий пресвитер подписал вместо Леонтия, епископа калиндского, тоже.