Ответ епископов, находившихся в Константинополе, на послание собора

Ответ епископов, находившихся в Константинополе, на послание собора.

Святой собор, по повелению благочестивейших и христолюбивых императоров наших собравшийся в Ефесе и нашедший врага Христова, упорно остающимся в своем проповедуемом нечестии, низложил его, дабы наконец пресечь соблазны для всей вселенной. Как скоро это сделалось известно в Константинополе, все его соучастники, получившие от него церковные права, захотели утаить истину: они сторожили на кораблях и на дорогах, и не позволяли никому из членов святого собора ни входить в Константинополь, ни выходить из него, а входили и выходили только те, кто держал сторону врага Христова. Но никто ничего не может сделать против воли Божией; ибо что́ такое человек? По устроению Божию, доходит послание, писанное из Ефеса к святым епископам и монахам, посланное с одним нищим, который скрыл его внутри посоха. Сбирая милостыню и нося с собою посох, он таким образом донес и послание. Все монастыри восстали и вместе с своими архимандритами отправились к императорским палатам, при пении антифонов. Между архимандритами был и святой Далмат, сорок восемь лет уже невыходивший из монастыря, но пребывавший внутри его в заключении. Благочестивейший наш император сам приходил к нему, желая посмотреть на него. Хотя и часто в Константинополе бывали землетрясения, и император часто упрашивал Далмата выйти (из монастыря) и совершить общее молебствие, однако ж он никогда не склонялся на эту просьбу. Но когда он молился по настоящему случаю, то пришел к нему с неба голос, повелевавший ему выйти; ибо не угодно было Богу, чтобы стадо его погибло в конец. С ними было множество православного народа. Когда они дошли до дворца, то архимандриты, по приглашению императора, вошли туда, и множество монахов и народа остались вне и пели антифоны. Получив должный ответ, архимандриты вышли. Когда все начали требовать, чтобы объявили волю императора, они отвечалн: „пойдем в церковь святого мученика Мокия, и там прочитаем послание; там же узнаете и ответ императоров“. Наконец, и монахи и народ, все двинулись с места. Улица, по которой они шли, была одна из главных. Они пели уже самый последний псалом, как при конце города вышел им на встречу народ. Монахи пели и держали в руках восковые свечи. Увидев народ, они начали возглашать против врага.

378

Наконец, отправились в храм святого мученика Мокия, и там прочитано было им послание.

Народ константинопольский весь единогласно воскликнул „анафема Несторию”.

Тогда святой Далмат взошел на возвышенное место и сказал: „если хотите слушать, то умолкните и внимайте, и не прерывайте речи, но имейте терпение, чтобы верно понять то́, что́ будет сказано. Послание, которое прочитано сейчас вашему благочестию, читал благочестивейший император и убедился. Когда император приходил ко мне, я сказал ему, что он должен был написать святому собору о том, что ему было сказано, но не было написано. Он послал ко мне, и послание было прочитано. Чтобы не опечалить его, я наперед послал, что́ следовало, но посланные не показали ему того, а представили ему другие письма. Итак я сказал ему, что́ было нужно и что́ следовало, чего однако ж теперь повторять пред вашим благочестием не считаю нужным, чтобы вы не сочли меня гордым, или тщеславным; ибо сокрушит Бог кости человекоугодников (Псал. 52, 6). Император выслушал, что́ и как было, возрадовался, возблагодарил Бога и согласился с заключением святого собора, сообразно с императорским его достоинством, последовав при этом не моим словам, но вере своих отцов и дедов. Таким образом, как следовало, он принял, прочитал, убедился и сказал: если так, то пусть прибывшие епископы придут (ко мне). Я сказал: никто не позволяет им придти. Он ответил: никто не запрещает. Я сказал: задержаны, и запрещено им приходить. Я присовокупил еще: его (Нестория) соучастники во множестве приходят и уходят невозбранно, и доносить вашему благочестию о деяниях собора никто не дозволяет. А о другой стороне, т. е. Кирилловой, я самому императору при всех сказал: кого ты хочешь слушать более, — епископов ли, и шесть тысячь человек, или одного человека? шесть тысяч, сказал я, тех, которые находятся под властию святых епископов митрополитов. Это было сказано с тою целию, чтобы святейшим епископам, избранным от святого собора, позволено было придти к императору и донести обо всем, что́ сделано. Он сказал: хороша твоя речь; потом еще прибавил одно слово и сказал: молитесь за меня. И я уверен, что император последует внушению Бога и святого собора, а отнюдь не развращенным людям. Итак, молитесь за императора и за нас“.

Народ константинопольский весь единогласно воскликнул „анафема Несторию”.

379